В поисках эльфа

ГЛАВА ПЯТАЯ

Майкл Брустер никогда не мог представить, что упаковка подарков станет его проклятьем. После его предложения упаковать велосипеды все игрушки нестандартной формы поручались ему.

Сейчас за работой были все, так как дел оставалось много, а времени мало.

Майкл обратил внимание, что в последние дни Кирстен старалась выглядеть более привлекательно, чем раньше. Теперь она носила обтягивающие джинсы и кофточку, которая не висела на ней как мешок. Даже на ее губах появилось немного блеска.

Однако он предпочел не думать о том, что бы это могло значить. Он был уверен лишь в одном: чем лучше он ее узнавал, тем больше она ему нравилась. Кирстен была милой, веселой, воспитанной, общительной девушкой, к тому же обладала хорошей фигурой.

Конечно, у нее была привычка становиться слишком серьезной, и еще эта странная страсть к фарфоровым статуэткам Литла.

Майкл даже решил покопаться в Интернете, чтобы понять, почему она скрывает от него свое хобби. В один момент Майкл был ознакомлен со всем ужасным миром «Литла в любви». Майкл даже увидел у нее каталог, который она, правда, быстро спрятала.

Но, несмотря на странную любовь к этим фигуркам, Майкл не мог понять, почему такая девушка одна, почему она ни с кем не встречается.

Он еще раз окинул комнату взглядом.

Лулу рассталась с парнем, миссис Хендерсон недавно овдовела, миссис Якобс потеряла мужа уже давно, мисс Крэг никогда не была замужем. Майкл знал, что у них у всех есть планы на Рождество, но, тем не менее, эти женщины, как и он, старались пережить его поскорее.

Здесь, за дверьми Секретного общества Санты, словно создавалась новая семья. И он был принят в эту семью с распростертыми объятьями.

Он все продолжал подшучивать над Кирстен. Например, решил смотреть на ее губы до тех пор, пока она этого не заметит.

И она заметила.

— Обветрились, — спокойно ответила она. Она начала бить его же оружием!

— Что бы ты хотела на Рождество? — серьезно спросил Майкл.

— Чтобы все дети получили подарки и эльфа, — ответила Кирстен.

— Я не спрашивал о чем-то философском. Я спрашивал о материальном.

Кирстен продолжала молчать.

— Миссис Хендерсон, а что хотите получить вы? — не сдавался Майкл.

Женщина ненадолго задумалась.

— Я бы хотела получить немецкий шоколад. Мой Эдди присылал мне конфеты из Германии. Еще до нашей свадьбы. Я до сих пор помню этот вкус. Вспоминаю мужа. Скучаю.

Все помолчали, пока Лулу не нарушила тишину:

— А я бы хотела массажер для ног, который можно положить в ванночку, опустить туда уставшие ножки и наслаждаться. Разве это не рай? А проблем у одинокой женщины намного меньше, чем с мужчиной. — И она рассмеялась вместе с Кирстен.

Неожиданно Майкл понял. Ему суждено стать Сантой для Секретного общества Санты, благо он мог без проблем исполнить их желания.

Он мог бы подарить миссис Хендерсон ящик шоколада и отправить Лулу на неделю в Аризону для водных процедур.

— А ты? — спросил он, когда очередь дошла до Кирстен. — Твои пожелания?

— Я уже говорила, — смущенно ответила она. — Эльф.

— Я серьезно.

— Хорошо. Танцующий гиппопотам в розовой пачке.

Смеялись все, кроме Майкла. Он отлично понимал, что она пытается перевести тему. Она не хотела, чтобы кто-то знал о ее желании.

— Я знаю, что тебе нравятся те фигурки, «Литл в любви».

— Откуда ты знаешь? — прошипела Кирстен.

— Лулу обмолвилась как-то, прежде чем ты успела показать, что зарежешь ее.

Она молча смотрела на него.

— А еще у тебя в офисе лежит их каталог.

Если она уберет это упрямое выражение с лица и признается, какую фигурку хочет, то он найдет это для нее, даже если ему самому затея собирания дурацких статуэток не по душе.

Рождество создано для того, чтобы сделать счастливым не себя, а остальных.

Но Кирстен, кажется, пыталась усложнить выполнение его миссии.

— Я ничего от тебя не хочу, — тихо сказала она. Майкл мог бы обидеться, но когда он посмотрел на нее, то только один вопрос возник в его голове: хочет ли она что-нибудь вообще? Ему почему-то показалась, что эта женщина, которая жаждет подарить всем красочное Рождество, сама в него не верит. Она готова была отдавать, но не получать.

Но на этот раз у нее ничего не выйдет. Майкл Брустер твердо решил выяснить ее самые секретные желания. Он сделает так, чтобы она получила лучший подарок на это Рождество.

Поэтому он притворился, что ничего не слышал.

— Давай. Колись. Ты должна хотеть чего-то большего, чем «Любовь Литла к собаке», «Любовный мокрый поцелуй» или «Любовный медовый месяц из ада».

Майкл был уже готов рассмеяться над своей находчивостью, но заметил, что Кирстен даже не улыбнулась. Неужели ей действительно нравятся эти причудливые статуэтки? Может, тогда подарить их сразу все?

Впрочем, эта мысль ему самому не понравилась.

Всю следующую неделю Майкл пытался выяснить у нее что-то конкретное. Но чем деликатнее он становился, тем меньше Кирстен рассказывала ему о себе.

— Так что, Кирстен, ты придумала подарок? — спросил он.

— Всю ночь не спала, думала только об этом.

— И?..

— Мир во всем мире.

— Ты готовишься к конкурсу «Мисс Америка»? Заготовленный ответ.

Она рассмеялась.

— Да, я очень похожа на Мисс Америку.

— Серьезно, Кирстен, — упрямо продолжал Майкл. — У тебя есть хобби?

Она хитро улыбнулась.

— Я читаю книжки. Книжки.

— Эй, если я столяр, это не значит, что я глупый.

— Прости. Я совсем не это имела в виду, — еще шире улыбнулась Кирстен.

Отлично. Переломный момент.

— Я прощу тебя, если ты мне скажешь.

На секунду он подумал, что просчитался.

— Сначала скажи ты, — ответила Кирстен. — Что хочешь ты?

Вопрос застал его врасплох. Он был богат, он мог купить вес, что душе угодно. Ему не хватало только одного — семьи. Каждый день Майкл невольно вспоминал, как они обычно все вместе праздновали Рождество. Вспоминал глупые подарки брата, хлопоты мамы, размышления отца по поводу того, что подарить маме.

Отец всегда готовил для нее что-нибудь особенное. И после того как все разбирали подарки, торжественно вручал жене свой.

«Открой, дорогая, открой». Его голос выдавал его эмоции. И когда мама вскрывала упаковку, у нее всегда выступали слезы на глазах, и она смотрела на отца с такой нежностью, с такой любовью…

— Майкл, что с тобой?

Майкл вернулся на землю и почувствовал, что рука Кирстен заботливо лежит на его плече.

— Ничего, — пробормотал он. — Какой был вопрос?

Он пытался выиграть время, чтобы прийти в себя.

— Что ты хочешь на Рождество? — Она смотрела на него с беспокойством, не убирая свою руку с его плеча.

Как от такой маленькой ручки может исходить такая сила?

— Прекрасную женщину, — ответил он в надежде смутить Кирстен.

Только у него не получилось.

— Санте будет проблематично поместить ее в носок. — Она убрала руку.

— Он может оставить ее у двери. Твоя очередь.

— Если Луна сделана из голубого сыра, то я хочу кусочек.

— Слушай, у тебя слишком много проблем с таким простым вопросом.

— У тебя тоже!

— Один… простой… ответ.

— Я не так проста, — сладко протянула Кирстен.

— Без шуток.

Видимо, чтобы стать для Кирстен Сантой, придется играть по-грязному. Как только Кирстен ушла, Майкл пробрался к ней в офис.

Как он и ожидал, там лежал, каталог «Литл в любви». Хуже того, это был специальный каталог для коллекционеров. На обложке была изображена фигурка «Рыцарь в сверкающих доспехах». Майклу показалось, что это самая чудовищная вещь, которую он когда-либо видел.

В каталоге было сказано, что была выпущена ограниченная партия. И только у коллекционеров, которые входят в клуб, будут шансы получить фигурку. Майкл посмотрел на дату и понял, что, скорее всего, все фигурки уже распроданы.

Майкл стиснул зубы. У Кирстен ничего не бывает просто. Ей нужен был эльф, которого невозможно было найти, а теперь еще и рыцарь. В любом случае разве люди со вкусом могут коллекционировать такие вещи? Неудивительно, что она пыталась скрыть от него свое увлечение.

Но зато теперь Майкл знал ее тайное желание.

Он уже собирался уходить, когда вдруг заметил выдвинутый ящик стола, а в нем папку, на которой было написано: «Желания, которые невозможно исполнить».

Машинально Майкл взял папку, открыл и понял, что это и есть желания, которые даже он не в силах осуществить.

— Какого черта ты здесь делаешь? — ошарашенно спросила Кирстен.

Вопрос был глупый, потому что Майкл сидел, развалившись, в ее кресле, как у себя дома.

Он посмотрела на нее так, будто не понимал, почему должен чувствовать себя иначе в ее офисе.

— Кирстен, — сказал он. — Твое сердце разбито?

Она перестала дышать. Что он нашел в ее столе, что позволило ему узнать ее самый страшный секрет?

Да, ее сердце было разбито, И он мог докучать ей с вопросом о подарке сколько угодно времени, но Кирстен знала правду. То, чего она действительно хочет, невозможно осуществить.

Потому что она хотела, чтобы ее племянник снова стал здоровым, а не инвалидом, чтобы они со своей мамой, ее сестрой, вернулись сюда, несмотря на разрыв их родителей и предателя Кента. Кирстен хотела одного — верить в это.

Неужели она написала это где-нибудь и Майкл заметил?

— Мне не нравится, что ты роешься в моих вещах.

— Не веди себя так, будто это ящик с нижним бельем. — Майкл пристально наблюдал за ней.

Кирстен хотелось убежать. Но она понимала, что теперь он не отпустит ее, пока не добьется правды.

— Это ты… — внезапно сказал он, — ты страдаешь больше всех!

Ее сердце остановилось. Он точно знает!

Он знает, что ее племянник Грант был сбит машиной именно в Рождество…

Майкл поднял вверх листок бумаги, и Кирстен моргнула. Только сейчас она поняла, что он всего лишь узнал о списке несбыточных надежд. Невероятно, но на долю секунды она почувствовала легкость. Теперь ей не придется нести эту ношу одной, надеясь, что когда-нибудь все исправится.

— «Дорогой Санта, — начал читать Майкл вслух, — моего брата застрелили в голову. Ему нужно вернуть обратно мозги. С любовью, Джеф».

— Теперь ты знаешь причину, почему Рождество дается мне с таким трудом, — прошептала она.

Это была ложь. Но Кирстен не нашла в себе силы рассказать Майклу правду. И. может быть, никогда не найдет. В любом случае не в его силах что-либо исправить.

— «Дорогой Санта, — продолжал Майкл. — В прошлом году у меня умерла мама. Она на небесах?»

— Майкл, перестань!

Он посмотрел на нее и прочитал еще два письма.

— Ну, с Диснейлендом и звездами спорта еще можно что-нибудь придумать. Но что мы будем делать с остальным, Кирстен? — спросил он. Мы?

— Мы не может позволить детям думать, что их мечты неосуществимы, — добавил он.

Снова прозвучало это соблазнительное «мы».

— Один из них попросил слетать на небо, чтобы проведать маму! — Он должен был понять, что некоторые мечты действительно было невозможно претворить в жизнь.

— Согласен. Это задание выполнить проблематично.

— И мы не можем никого отправлять в Диснейленд.

— Почему? — не понял Майкл.

— Потому что об этом узнает весь район, и в следующем году мы получим письма с одной и той же просьбой. Если мы сможем устроить это один раз, то все будут ожидать от нас такой же поездки каждый год. Не хочу никого разочаровывать.

— У тебя на плечах тяжесть всего мира, не так ли?

Он пытался дать ей понять, будто невозможные мечты не такие уж и невозможные? А она меньше всего хотела верить в чудеса. Слишком много в этом мире было против них.

Теперь Кирстен даже сожалела, что приняла Майкла в свою маленькую семью, что вообще взяла его на работу. Она хотела исцелить его душу, не зная, что ее собственная душа была на грани отчаяния.

Он заставлял ее желать то, что она пыталась вычеркнуть из своей жизни: любимого, чьи сильные руки будут обнимать ее по ночам, внимательного слушателя, надежного друга.

Он заставлял ее желать поцелуев, объятий и еще намного большего…

Кирстен старалась разозлиться на Майкла за то, что он так бесцеремонно сидит в ее офисе. Но, увидев его лицо, когда он читал письма от детей, она почувствовала, что злость испаряется.

Улыбка мужчины говорила о том, что он отказывается верить, будто мечты могут быть несбыточными.