В радости и в горе

Глава 21

Холли выглядела совершенно ужасно и чувствовала себя не лучше. Она глубоко затянулась сигаретой и, несмотря на всю свою неприязнь к кофеину, отхлебнула нечто, вполне напоминавшее кофе с полноценной дозой кофеина.

Мэт же чувствовал себя как кот, который, заглянув внутрь, понимает, что от этого места лучше держаться подальше, и не решается войти. Как ни удивительно, но «Кругоголовые» появились в студии; не в условленное время, конечно же, но появились, что в мире мальчиковых групп было своего рода чудом. В ожидании того, что отдаленно будет напоминать интервью для журнала, они развлекались компьютерными играми. В микшерной за стеклом беззвучно трудились звукорежиссеры, приводя в божеский вид записанное накануне. «О-о-о, о-о-о, прости, почему я не знал, как много ты значишь, когда дал я тебе уйти, о-о-о, о-о-о…»

Мэту подумалось: а где сейчас может быть Джози? Она, наверное, облачается в свое сиреневое платье и выполняет обязанности подружки невесты, но не пройдет и нескольких часов, как он ворвется в зал, где будет происходить свадебное торжество, и сделает ей сюрприз или вызовет шок, самый сильный за всю ее жизнь.

Мэт сел рядом с Холли, с трудом выдавившей улыбку.

— Хорошо спала?

Холли прижала руки к чашке и осторожно поднесла ее ко рту.

— Если бы ты остался, как тебя просили, то спрашивать бы не пришлось.

— Ты же знаешь, что я не считал это предложение подходящим для себя.

— А я считала.

Вчера Мэт расстался с Холли у двери ее многоквартирного дома. На прощание они поцеловались. Не страстно, но касание языком, покусывание и сосание имели место быть. Надо признаться, это было довольно приятно. И Холли определенно была рассержена, когда он дал ей ясно понять, что не хочет заходить слишком далеко. Она похныкала, потом стала упрашивать его, но недолго, и была, надо отметить, так убедительна — еще мгновение, и она достигла бы цели. Не в том дело, что он слишком уж серьезно относился к принятому им на себя обету целомудрия — на самом деле воля у него была не сильнее, чем у любого другого, — но в наши дни важно, чтобы человек, с которым хочется заняться сексом, любовью, постельными играми — называйте, как хотите, — был бы интересен в целом, чтобы вам хотелось проводить с ним время, а не спешить по утрам убежать, пока еще не пожарена утренняя яичница с ветчиной. Гораздо лучше, если вы этого человека хорошо знаете. Он попытался объяснить это Холли перед тем, как уйти и, поймав такси, вернуться в гостиницу. Но Холли, по-видимому, не разделяла его точку зрения.

— Может быть, как-нибудь в другой раз, — сказал Мэт, надеясь, что это не прозвучало так, как будто он дает ей полную отставку.

— Ты упустил свой шанс, англичанин. — Ее голос звучал холодно, и он испугался, не обидел ли ее. — Хочешь познакомиться с ребятами? Узнать, что они думают о проблемах мирового значения?

— Я не знаю, что я сейчас хочу.

Их глаза встретились, и Холли подмигнула ему:

— А я знаю.

Оказалось, что «Крутоголовые» не всегда были ньюйоркцами, как ранее полагал Мэт. Джастин, претендующий на оригинальность и остроумие, был из Бэзилдона; Тайрон вырос в Барнсли, и он, наверное, настрадался в школе с таким именем, подразумевающим неуклюжего новичка; Бобби приехал из Экрингтона, а Стиг провел свои первые сознательные годы в Мейдстоуне — без сомнения, по-своему милом уголке сельскохозяйственной Англии, но далеко не самом веселом месте на планете. Но что такое был Ливерпуль в добитлову эпоху?

И зачем он проехал весь этот путь, чтобы взять у них интервью здесь, вместо того чтобы сделать это в Льюишеме или Кэмдене? Они прилетели сюда, отдавая дань традиции, сказала Холли в своем вступительном слове менеджера по рекламе, они хотели вначале покорить Америку. Затем, естественно, последует весь остальной мир. При этом на ум немедленно приходили слова «молодцы» и «желаю успеха». Это последнее им не помешает.

Мэт чувствовал себя, как школьный учитель, пытающийся справиться с классом из отпетых сорванцов. «Крутоголовые» сидели перед ним и резвились, раздавая друг другу подзатыльники и стараясь ударить ногами по лодыжкам. У них было три электрогитары «GCSE», и до тех пор, пока их не вытащила из безызвестности компания «Билайн Менеджмент», ни один из них не ездил дальше острова Ибица в Испании. Расписание гастролей и концертов у них, очевидно, было таким же, как и они сами. Их лица покрывал густой слой то ли темно-оранжевого тон-крема, то ли искусственного загара, скрывая, насколько возможно, наливающуюся соком угревую сыпь и сыпь от небрежного бритья, а также остатки пушка на щеках; эта небрежность свидетельствовала о том, что они были слитком заняты приятным времяпрепровождением, чтобы умываться. Однако их зубы сверкали такой неестественной белизной, которая достигается только неумеренным употреблением пасты «Колгейт». Кажется, их превосходные улыбки были наиболее важным достоинством, которое использовалось в рекламной кампании. На всех были надеты такие объемные штаны, что в них можно было бы спрятать небольшой отряд девочек-скаутов. Ничего удивительного, что подростки женского пола их обожают, в то время как мальчики той же возрастной категории их не переносят. Что там сказал Мэту его редактор? Если вам надоест интервьюировать мальчишек, это будет означать, что вы устали от жизни. А мальчишки такого сорта определенно вытравляли из него волю к жизни.

Подавив вздох утомленной души, Мэт вновь щелкнул выключателем диктофона, и интервью началось.

Мэт: Кто, по вашему мнению, оказал наибольшее влияние на вашу музыку?

Джастин: Что?

Мэт. Какие группы вам больше всего нравятся?

Бобби: Это смотря какие.

Мэт: Я говорю вообще обо всех группах по всему миру.

Стиг: А «Фэтбой Слим» считается группой?

Мэт: А если взять что-то более известное, например «Битлз»?

Бобби: Моя бабушка их любит. И та тетка из телека, Джейн Мак-Дональд.

Стиг: Это они играли «Мое поколение»?

Тайрон: Да нет, это Джим Дэвидсон.

Мэт: Джим Дэвидсон — это «Игры поколений» по телеку. А «Мое поколение» — это песня.

Тайрон: Надо же!

Мэт: И пели ее «The Who».

Бобби: Кто?

Мэт: Вот именно.

Тайрон: А я слышал что-то, что пели те, из группы «Фрэнки едет в Голливуд». Они тогда через край хватили.

Мэт: Все члены этой группы геи.

Стиг (обиженно): Ну и что в этом такого?

Джастин: А это у битлов был тот лох в очках?

Мэт: Джон Леннон.

Джастин: Вот выпивала!

Бобби: А моей бабушке они нравятся.

Мэт: И многим другим тоже. «Битлз» добились наибольшего успеха среди всех групп двадцатого века. Есть данные, что во всем мире было продано сто шесть миллионов их альбомов. Чуть больше, чем у «Крутоголовых», я полагаю.

Джастин: И один из этих альбомов он отдал какой-то жирной китаянке?

Мэт: Он был женат на Йоко Оно.

Джастин: Спорим, что мы взлетим выше, чем они!

Мэт: Их песня в списках наиболее продающихся альбомов держалась на первом месте в течение ста сорока восьми недель. С их участием вышло пять неимоверно популярных художественных фильмов, что в их время было совершенно феноменально.

Джастин: «Спайс Гёрлз» тоже снимаются в кино.

Тайрон: Они ведь уже отстали от жизни, правда?

Джастин: Четырехглазый овощ! Хотел мира во всем мире!

Мэт: А чем вы хотите запомниться людям? Рекламой геля для волос?

Джастин: Да что это за название такое, «Битлз» — «жучки»?

Мэт: А что это за название «Крутоголовые»? Вам следует подумать, не изменить ли его на «Слабоголовые»!

Джастин: Послушай, приятель, у тебя проблема?

Мэт: Да. И эта проблема — ты. А в чем твоя проблема, ты знаешь?

Не успел Мэт выключить магнитофон, как Джастин полез в драку. Мэт толкнул Джастина в грудь, а тот толкнул его, проявив силу, довольно неожиданную в человеке, в движениях больше похожем на педика, чем на мужчину. В приступе слепой ярости Мэт нагнулся, чтобы схватить Джастина за горло.

В жизни человека бывают поворотные моменты. Первый — это когда вы вдруг понимаете, что все полицейские моложе вас, и это, думал Мэт, он пережил, потому что имел от рождения стоический характер. Второй — когда однажды утром вы просыпаетесь, и оказывается, что все ваши приятели уже женаты, а вы — нет. Тогда в отчаянии вы стараетесь найти какие-то глубоко привлекательные для вас черты в женщине, с которой встречаетесь, чтобы получить для себя моральное оправдание, которое позволило бы вам до конца текущего года надеть на нее фату. В большой степени этим можно объяснить сделанное им предложение Эйлин Фишер, широко известной как «подружка рыбака» (намек на сноровку в исполнении орального секса), лишь полтора месяца спустя после их первого случайного свидания. К счастью, она отвергла это предложение. К несчастью, через полгода его жена поступила иначе. Третий поворотный момент, это когда прыщавые мальчишки говорят вам, что ваш кумир поп-музыки нравится их бабушкам, когда они сравнивают его с певцами из кабаре, выступающими в мюзикле «Круиз», и совершенно не желают выказывать уважение к наиболее выдающимся музыкантам нашего времени. Понимают ли они, что у человека может быть нечто святое для него? Знают ли, что значат такие имена, как Джеймс Дин, Дженис Джоплин, Джон Леннон? Может быть, они думают, что Мэрилин Монро — это та женщина, что стоит за прилавком в видеосалоне их родного городка? Нельзя требовать, чтобы все это мог вынести обычный человек, особенно если он разведен, у него тяжело на душе и он журналист, пишущий о современной рок-музыке, которой он сыт по горло.