В сетях паука... (СИ)

Глава 6

Самое интересное началось гораздо позже. Через месяц после сессии Закир пригласил нас в гости в Самарканд. Мы, не долго думая, собрались и на выходные поехали. Как сейчас помню, его дом стоял напротив инфекционной больницы. Я ещё подумала, как местные жители заразы не боятся, но Закир засмеялся и сказал, что привыкли, никто из них туда не попадал. Двор был небольшим, но достаточно вместительным. Под окнами Закира разместился огромный топчан, росло несколько деревьев и виноград. Двор был окружён несколькими домами и получился в центре. Он был общий, так как двери домов родителей и брата выходили в него.

Из Ташкента мы добирались маленьким самолётом АН-24, летели минут сорок. Меня немного укачало при болтанке, самолёт часто попадал в воздушные ямы. Мне дали час на отдых, так как программа была обширной, и нам много где надо побывать.

Закир как радушный хозяин согласился быть гидом и повёз показывать достопримечательности города.

Самарканд считается одним из самых старинных городов Узбекистана и очень красив. Особенно та часть, где находиться площадь Регистан. Огромные мечети, фасады которых выложены мазайкой, маленькие кельи, где жили ученики, посещавшие медресе. Всё овеяно стариной, а красота — творение рук человеческих вызывала восхищение. Можно было только поражаться, как вообще в старину возводились такие прекрасные строения. Как без башенных кранов зодчим удавалось создавать такое великолепие. Реставрационные леса, возведенные в наши дни, не в состоянии были испортить величавость мечетей, особый дух которых витал над их куполами. Посещение обсерватории Улугбека вызвало небольшой шок. Я не ожидала, что выдающийся астроном совершал свои гениальные открытия в обыкновенной большой яме, вырытой в земле. Ну, как говорится, не мне судить. Улугбеку было видней.

Специально для привлечения туристов и гостей города была воссоздана часть старого Самарканда. Маленькие улочки между глиняными дувалами, где ютился бедный люд. Баи и имамы предпочитали дома побольше, во многом напоминающие копии дворцов. Бойкие лоточники прямо на улицах продавали лепёшки, манты, самсы. А плов в огромных казанах издавал потрясающий запах, от которого текли слюнки, и в животе начинало урчать. В мангалах дымился шашлык. Вообще, в Узбекистане очень вкусно готовят национальные блюда, а повара исключительно мужчины.

На разостланных ковриках, прямо на земле, продавали всякую утварь: от иголок до чапанов и тюбетеек, вышитых вручную золотой и серебряной нитью. Если не знаете, поясняю, это национальная одежда. Стопкой лежали курпачи — небольшие матрацы, которые стелют на полу по всей комнате. Гончары возле мастерских выставляли свою работу — глиняные кувшины, кассы, пиалы, чайники.

Ощущение, действительно, было такое, что ты попал в сказку и сейчас встретишь Аладдина с лампой, или глашатай закричит, чтоб все падали ниц — царица Будур вышла на прогулку.

Современный Самарканд уже ничем не отличается от всех наших городов эпохи социализма. Пяти- девятиэтажные дома, серые и безликие, как везде, потерявшие свою индивидуальность благодаря типовой архитектуре. Кафе, рестораны, бары, гостиницы — всё, как в Союзе в то время, с той лишь разницей, что здесь не пропадал даром ни один клочок земли, обрабатывался с любовью. Много солнца, цветов, деревьев, ухоженные парки и газоны, кругом приветливые, улыбающиеся лица. Это сейчас в Средней Азии осталось очень мало русских, а в те девяностые годы русскоязычного населения было достаточно много. И что политикам не сиделось спокойно? Так нет, проснулся же один утром, видать, с похмелья и решил, что всё, пора Союз разваливать. Пусть народец помучается, а то зажрался совсем, даже повальный дефицит и малюсенькая зарплата на него не действует. Так дело не пойдёт, покажу-ка я им кузькину мать. А сам покуражусь да посмеюсь, глядя, как они бегать будут с места на место.

К вечеру мы изрядно утомились, но молодой организм требовал продолжения. А что, имеем право после трудовой недели посидеть в ресторанчике и расслабиться. Так мы и поступили. От дома Закира решили идти пешком, полюбоваться ночным городом, прогуляться по еврейской алее, кто и почему её так назвал, не известно. Дошли до ресторана Табасум, но внутрь заходить не стали, на улице прохладней. В летнее время года, когда в помещении душно, и даже кондиционеры не спасают, организуют второй зал на огромной веранде. Желающих разместиться на улице гораздо больше, чем поставленных столиков. Нам повезло, мы заняли свои места и наслаждались музыкой в предвкушении прекрасного вечера.

Принесли салаты и плов под водочку. С шашлычком произошла небольшая заминка, так как готовился он исключительно на заказ, а желающих отведать его было предостаточно. Но торопиться нам было некуда, закуски и так предостаточно. Мои мужчины расслаблялись запотевшей водкой, а мне, как менее опытной в этом деле, разрешалось только шампанское. Спорить не стала, это ведь мой любимый напиток. Напротив нас веселилась компания, они соединили вместе три столика. Всё было хорошо, пока к ним не присоединилось ещё четыре человека. Три стула нашлись, а вот четвёртого не было. Нас за столиком было трое, один стул, соответственно, лишний.

— Можно стульчик забрать, я вижу, он вам не пригодился?

— Да, пожалуйста, — сказала я.

— Нет, он занят, на нём сидят! — скороговоркой произнёс Закир, и мёртвой хваткой вцепился в спинку стула. Я подпрыгнула от удивления, а потом мы с Толиком переглянусь, с трудом переваривая то, что услышали. Вид Закира не предвещал ничего хорошего, битва за стул могла перейти в потасовку. Со стороны тех, кто требовал — много, а тех, кто не отдавал — двое. Себя я в расчет не принимала. Хорошо, что в этом ресторане знакомые Закира работали, они и погасили конфликт в самом зародыше. Отвоеванный им стул так и остался стоять с ним рядом. Другой стороне принесли стул из зала, благо, там свободные места были.

— Ты чего стул не отдал? — вскипела я, как самовар, — а если бы вам тут физиономии расквасили, носы поразбивали, вот бы денёк классно закончился.

— Ты ничего не понимаешь, Мариша! Здесь, на этом самом стуле, сейчас вместе с нами сидит Лена.

— Нет, ты или перепил, или сбрендил.

— Ни то, ни другое. А, в общем, чёрт его знает, может, ты и права. Дай мне помечтать, что она со мной рядом. Сам не понимаю, что со мной происходит, как наваждение. Представляешь, дорогу к любовнице забыл. Только Лена в голове, все мысли о ней. Что с собой ни делал, не могу забыть ее, хоть тресни. Помоги, Марина, поговори с ней, век не забуду.

— Ну и ну! По-моему, пора помощь вызывать: у тебя, явно, сдвиг по фазе начался, Как, ты думаешь, я должна всё это ей выложить? У тебя двое детей, у неё тоже. А я что, при вас сутенёром подрабатывать буду? Пойми ты, наконец, она счастлива со своим мужем. Олег обожает Лену, они прекрасная пара. И поверь мне на слово, на других мужчин она и не смотрит. Господи, да ты же один раз её только и видел. Вы и парой слов с ней не перекинулись. Я не понимаю! — на одном дыхании выпалила я, а когда мои доводы иссякли, строго посмотрела на брата.

— А я вообще первый раз об этом слышу. И нечего испепелять меня взглядом, — пошёл в атаку Анатолий.

— Все вы, мужики, одним миром мазаные. Вот и выбираете своей защитой нападение. Так не честно, вас двое, а я одна. Стыдно должно быть, раскричался на бедную женщину, — с обидой заявила я.

— Ага, бедняжкой прикидывается. Да ты сама кого угодно в могилу загонишь, ишь, несчастная выискалась. Рта никому не дает открыть.

— О, понеслось. Все, ребята, баста! Так мы сейчас только разругаемся, а я, между прочим, отдохнуть приехала. И потанцевать очень хочется. Есть тут у нас мужчины? Или перевелись все?

— Да где же им взяться-то, ночь на дворе, — съехидничал мой братец.

Закиру ничего не оставалось, как пригласить даму, то есть меня, на танец и не на один.

Вволю покуролесив, мы добрались до дома часам к двум ночи. Ноги мои так гудели от высоких каблуков, что Закиру пришлось большую часть пути тащить меня на руках. Толик наотрез отказался. Сказал, что я ещё в детстве ему надоела, постоянно на руки просилась, и он из-за этого пупок надорвал.

Не успела я утром открыть глаза, как мои мужчины, ладно хоть завтраком накормили, повезли меня на голубые озёра. И даже головы у них не болели, мне же было плоховато. Хотя, по сравнению с ними, я выпила чайную ложку. Вчера все вокруг были изрядно под шафе, а им хоть бы что, как огурчики. Как будто только что за стол сели.

В Ташкент мы с Толиком возвращались на ночном поезде и проспали (вечер отъезда был на редкость бурным). Хорошо, что состав не успели отправить на запасной путь, проводница вовремя нас обнаружила. У нее хватило одного комплекта белья. Спали мы вдвоем на одной полке, слава Богу, нижней. Верхнюю полку мы уступили мамаше с двумя детьми (им троим на одной было не разместиться). Вспомнили детство, легли на один бок, Толик к стенке, я с краю, он меня обнял покрепче, чтоб не упала, так и провалились в глубокий сон. Проводница шла по вагону в поисках пропажи, так и обнаружила нас, мирно посапывающими. Собрались, как солдаты по тревоге, за считанные секунды. Из вагона, правда, на ходу выпрыгивали, поезд успел тронуться.

Подругу я не видела до следующих выходных, только пару раз по телефону перебросились ничего не значащими фразами.

— Как съездили?

— Нормально, при встрече расскажу. Как дети?

— Хорошо, — вот и весь разговор.

Однообразная рутина домашних дел, как трясина, засасывает женщину. Отупевшие от беготни по магазинам в поисках съестных припасов, отстоявшие по нескольку часов в очередях, а потом с огромными сумками едва добравшиеся до дома, где чумазые, сопливые ребятишки, да голодный муж, что, позвольте спросить, видят наши женщины? Да ничего! Парикмахерскую по великим праздникам посещают. Дома кастрюли, пелёнки, до одурения надоевшая плита, на которой варится бульон, да котлеты подгорают, если вовремя забудешь перевернуть. Это сейчас прилавки магазинов ломятся и стиральные машинки автоматические. Это сейчас дети не понимают, как можно жить без компьютеров и сотовых телефонов. А все, кто помнит жизнь при социализме, знают: тогда нам казалась всё это из мира фантастики. Видеомагнитофон — извините, роскошь, не каждому по-карману. Поэтому не станем осуждать наших баб, если где-то в глубине души вдруг вспыхнет маленький уголёк любви, а женщина вспомнит, что она ещё довольно привлекательна, а не кошелка, доверху набитая продуктами и домашними заботами.

Вся эта прелюдия к тому, что эта участь не обошла и мою подругу. Поэтому, когда я рассказала ей, какой бред нёс Закир в ресторане, она порозовела от удовольствия. А кому не станет приятно, когда ты, уже махнувшая на себя рукой, еще, оказывается, заставляешь биться чьё-то сердце?

Может, вполне разумно будет вместо всех огромных рекламных щитов, написать: «Ау… Бабоньки! Вперёд! На штурм и завоевание мужских сердец. Долой кастрюли, ложки, поварёшки. Все в салоны красоты и самые дорогие магазины, за модной одеждой. Бегом на шейпинг и покорение горных вершин». Вот тогда бы мужики у нас поплясали, вмиг вспомнив, что жёнам нужно уделять внимание, а не телевизору. Да и как не вспомнить, денежки-то в основном они зарабатывают. Вдруг и без того скудный капиталец начнёт таять, как первый выпавший снег. Зато женщины, все без исключения, от директоров до судомоек превратились бы в красавиц. Как в день 8-го марта! Представьте картину, кругом красивые женщины, аромат французских духов, цветы и женские улыбки.

— Ну, помечтала, голубушка, и хватит. Пора и место знать, брысь на кухню пироги печь. На худой конец, заштопай сыну рубашку и пуговицу пришить не забудь, который день собираешься, — это я себе, любимой, а то, ишь, размечталась. Салоны ей подавай. Сама прическу сделаешь, глазки подмалюешь, и, айда, на работу. Дай нам — бабам волю, мы ведь от мужиков камня на камне не оставим, и землю — матушку с ног на голову перевернём. Одним словом, мы — женщины совершенно не предсказуемый и не понятный народец.

Смотрю, вид у Ленки таинственный, взгляд загадочно сияет, глазки блестят. Ну, думаю, что-то здесь не чисто. Или третьего надумала рожать, или…. Или что? Влюбилась? Но на работе все на виду, посмотреть-то не на кого. Кто женат, а кто — по росту ей в пупок дышит, значит, не подходят. Да…. Уравнение с несколькими неизвестными. Сижу как-то за коммутатором, телефонистка на обед отлучилась, слышу, знакомый голос…

— Здравствуйте, девушка! Мне бы вашего техника услышать.

— Это я.

Голос в наушнике заглох, прокашлялся, раздалось сопение, — мне другого техника.

— Говорите. Смена моя, я за станцию отвечаю.

Опять молчание. Моему терпению приходит конец. Прямые абоненты уже по телефонам стучат, лампочки на коммутаторе, как светомузыка, сверкают. Где лампочка красная, там начальство. Зелёная — менее значимые, а жёлтая — прямые городские и входящие абонентские. Представили иллюминацию? Закрыла я ключ с непонятным абонентом, раскидала остальных и опять за старое.

— Так кого Вам надо? — а сама уже просекла, кто томится там, на другом конце провода. Вот и решила поиздеваться.

— Марина! — вдруг рявкнула трубка, даже в ушах зазвенело.

— Конечно. А ты думал, что у тебя Кремль на проводе?

— Лена где? — уже спокойнее проговорил Закир.

— Где-где, в Караганде. Дома она сегодня, после ночной отдыхает. А вот ты какими судьбами нарисовался?

— Много будешь знать, скоро состаришься, — изрёк он избитую фразу, — к Толику в гости приехал, ясно?

— Оно, конечно, что тут неясного, а Леонора при чём? На счёт погоды хочешь поинтересоваться?

— Ага, угадала.

— Так ты в окошечко высунь голову, так сразу и определишься, что там, на дворе, зима или лето.

— Ох, и умная же ты, спасибо, что просветила, а то бы сам не догадался.

— Всегда рада помочь другу. Ну, в общем, дело ясное, что дело тёмное, — вздохнула я пару раз с чувством и дала номер Ленкиного телефона. А в голове закрутилось: и блеск глаз теперь понятен, и охи-вздохи в тишине. И что за чушь лезет в голову? Может, человек просто так, ради уважения позвонить собирается. А я сразу набросилась, в чёрных мыслях упрекаю. Но чего мне стоило заставить себя сидеть на месте, а не пойти в ЛАЗ, чтобы припасть к гром-полосе и немножко послушать разговор. Не знаю, есть ли сейчас ещё координатные телефонные станции, на которой мы с Леной работали. Так вот, поясняю, на станции был небольшой приборчик на колёсиках, ИП-60 назывался. Вот с помощью этого приборчика можно было узнать, что творится на линии: замыкание, обрыв, земля, или трубка на аппарат не положена, а так же подключиться по гром-полосе к линии любого абонента для прослушивания разговора. Но так как при поступлении на работу у всех работников связи берётся подписка о неразглашении переговоров, мы и не разглашали. А узнать, о чём беседуют мои друзья, страсть как хотелось. Что поделаешь, природное женское любопытство. Но коммутатор не бросишь: абоненты, пообедав, приступили к работе, так что я еле успевала штекерами работать. Штекер, это опросной шнур, их на коммутаторе двадцать четыре пары, по два в каждой. Одним отвечаешь, другим вызываешь того, кого просят. Работа связиста, хоть и хлопотная, но довольно интересная. Работая в связи, никогда не чувствуешь себя одиноким, как, например, клерк в кабинете. Постоянное общение с абонентами заставляет думать, расширять свой кругозор, отрабатывать манеру речи. Первое правило связиста: не нагруби, не злись, отвечай чётко и соединяй в считанные секунды. Так мы и работали.

У мужчин, видимо, в запасе имеется миллион способов обольщения женщин. Вот и Закир начал атаку на мою подругу издалека. Семь месяцев он приучал её к своему голосу по телефону. Дошло до того, что она вздрагивала каждый раз от звонка в надежде, что это он. Дарил цветы, подарки, говорил ласковые, нежные слова. Как известно, женщина любит ушами, вот и не выдержало истомившееся по ласке сердце. Это ведь только в романах любовь до гроба, а в семейной жизни она сильно идет на убыль с окончанием медового месяца. Когда начинаются семейные будни, почему-то становится не до нежностей. Заботы о доме, как прокормить, обуть, одеть, где уж тут вспомнить, что жена нуждается в заботе и ласке. Придёт уставший муж с работы, поест, быстренько исполнит супружеские обязанности и спать. И не потому, что он устал на работе, а потому, что так принято. Раз женщина замужем, она больше не нуждается в подтверждении любви словами. И так понятно, раз он на ней женился, значит, любит, чего зря болтать. А кто, интересно мне знать, выдумал такие понятия? Наверняка, тот, кто больше заботился о своём спокойствии и выгоде, чем о женщине. Вот на этой почве и возникают любовные треугольники. Можете представить, что жена прижмётся к мужу и скажет, что ей хочется заняться любовью не стандартным бутербродом, а скажем, как-то иначе. У несчастного вначале глаза полезут из орбит, а потом он заявит, что она, точно, ему изменяет. И, наверняка, это тот, другой, научил её такому. Скандала не избежать. Вот и довольствуются наши женщины тем, что предложит сам мужчина.

Ну, так вот, продолжу, а то от темы отклонилась. Закир стал частым гостем в моём доме. Приедет, я звоню Лене и линяю из квартиры. А что делать? Так моё жилище превратилось в любовное гнёздышко. Подруга сияла от счастья, ощущение было такое, что у нее за спиной выросли крылья. И по дому всё успевала, и контрольные делала, и за собой стала следить так, что все поражались. Женщина расцвела, появилось второе дыхание, как у бегуна на длинных дистанциях.