В сладком плену

Глава 22

На борту «Прекрасной Элис». Лето 1688 года

Через неделю после отхода «Прекрасной Элис» из Йорктауна стройная девушка в простом сером платье с белым воротничком расчесывала на палубе длинные волосы. Она только что вымыла их морской водой и теперь сушила на солнце.

Проходивший мимо капитан остановился, тщетно вспоминая, когда ему доводилось принимать на своем корабле столь же прекрасную девушку. В списке пассажиров она значилась как Кристабель Уиллинг.

Каролина рассудила, что если она собирается изменить свою жизнь, то почему бы не начать с перемены имени.

Платье, в котором она была, принадлежало Моди Тейт. Служанка с радостью обменяла его на один из бальных нарядов.

Правда, Каролина предупредила, что если она вздумает так вырядиться для поездки в Уильямсберг или в Йорктаун, ей придется отвечать на неприятные вопросы Летиции Лайтфут. Но обалдевшая от счастья Моди пропустила ее слова мимо ушей.

Все сложилось удачно. Вирджи уверена, что сестра уехала в Йорктаун к таинственному любовнику и оттуда пара сбежит в Мэрридж-Триз. Конечно, Вирджиния непременно признается матери, та отправит погоню по ложному следу, а Каролина тем временем уже будет в Англии под защитой лорда Томаса.

Поднявшись на борт «Прекрасной Элис», девушка сказала, что ее багаж уже погрузили, ведь она смогла взять только смену белья. Поначалу Каролина боялась встретить на корабле знакомых, однако вскоре успокоилась.

Ее попутчиками оказались агенты и торговцы, ехавшие в Лондон по делам, старый джентльмен, возвращающийся в Англию, чтобы умереть на родине, толстый пассажир с тощей женой, которые навещали в Америке замужнюю дочь. Все они поинтересовались целью ее путешествия, ибо молоденькие служанки гораздо чаще ехали в Новый Свет, чем оттуда.

— Вам не понравилось в Виргинии, мисс?

— Понравилось, только мой отец недавно умер, и теперь я возвращаюсь к своему жениху.

В общем-то Каролина не лгала. Она смутно ощущала, что Филдинг Лайтфут умер для нее. Родной отец не мог официально признать ее своей дочерью, а мать хотела поскорее выдать ее замуж и отправить подальше от Левел-Грин. Но теперь она свободна и вернется в Лондон. К лорду Томасу.

От этих мыслей Каролину отвлек странный переполох на корабле. Матросы забегали, поднимая все паруса, судно вдруг изменило курс и помчалось в обратном направлении.

Девушка посмотрела на небо, где не было ни облачка, и удивилась еще больше.

— В чем дело? — спросила она у джентльмена, ехавшего умирать в Англию.

— Неужели вы не заметили три паруса на горизонте? Наш капитан различил испанские флаги.

Взглянув в ту сторону, Каролина действительно увидела на горизонте три крохотные точки, не понимая, как только капитану удалось разглядеть их.

— А если они захватят нас? — встревожилась она.

— Вряд ли наш капитан станет дожидаться, пока они приблизятся.

Девушка сразу вспомнила жуткие истории о том, что делают испанцы с пленными. Кому-то отрезали уши, кого-то до смерти запарывали кнутом, отправляли на галеры или в Испанию, где сжигали на костре.

И все-таки она не могла поверить, что именно на их долю выпадет такое несчастье. К тому же ветер был сильным, а за утро расстояние между «Прекрасной Элис» и испанскими кораблями почти не сократилось, хотя девушка уже различала на их мачтах красно-желтые флаги.

Но к полудню ветер стих, паруса на английском судне бессильно повисли.

Зато испанские галионы под ударами длинных весел упрямо приближались к «Прекрасной Элис». Теперь уже все пассажиры собрались на палубе, испуганно ожидая развязки.

— Что они с нами сделают? — спрашивала жена толстяка.

— Ничего, — уверенно заявил ее муж. — У нас мирное судно, мы никому не причиняем вреда.

— Тогда зачем они преследуют нас?

Действительно, зачем? Торговые корабли вроде «Прекрасной Элис» становились легкой добычей для мощных галионов с высокими бортами и тяжелыми орудиями.

— Один бортовой потопит наше судно, — мрачно пробормотал кто-то. — Я положил самые ценные бумаги в сапоги. А вы?

— Я тоже, но это все без толку. Они же отнимут сапоги!

Каролина вздрогнула. Неужели испанские гранды могут опуститься до мелкого грабежа? Первый галион дал залп.

— Сейчас они пойдут на абордаж, — вздохнули рядом.

И вскоре испанцы один за другим начали ловко перебираться на «Прекрасную Элис», невзирая на протесты капитана, кричавшего, что это мирный корабль, находящийся к тому же в нейтральных водах.

Абордажная команда не понимала по-английски и явно рассчитывала на силу оружия, а не слов.

— Может, я поговорю с ними по-испански? — предложила Каролина.

Капитан Фробишер удивленно оглянулся на нее. Странная служанка: выглядит как леди да еще говорит на языке врага!

Девушка почти забыла испанский, а офицеры «Сантьяго» говорили очень быстро. Она скорее догадывалась о смысле сказанного, но в общем поняла их. Три галиона были остатками флота, большая часть которого затонула при недавнем шторме, тем не менее, обнаружив английское судно в «своих» водах, испанцы обязаны уничтожить его.

Едва Каролина перевела это своему капитану, того чуть не хватил удар. Он кричал, что это нейтральные воды и англичане имеют на них такое же право, как и все остальные.

— Не совсем так, — холодно ответил испанский дон. — Папа римский поделил Новый Свет между Испанией и Португалией. Теперь это наши воды, и мы обязаны потопить английское судно, чем и займемся немедленно. — Пассажиры возмутились, но офицер поднял руку:

— О нет, мы не звери.

Мы не станем убивать никого из вас, даже капитана. Членам вашей команды найдется место на кораблях, ведь мы потеряли много людей во время шторма. Самые выносливые сядут за весла вместо умерших рабов. А дамы… — Он задумался. — Дамы перейдут на «Грозный» и отправятся в Гавану.

Каролина перевела, и ее соотечественники пришли в ужас. Их корабль потопят? Погибнет их имущество? Грести на галерах?

Девушка хотела заявить, что не собирается в Гавану, однако слова застряли в горле. Над палубой «Сантьяго», всего в нескольких шагах от нее, висел привязанный к мачте человек, видимо, англичанин. Светлые волосы закрывали лицо, кожа на спине и плечах обгорела под солнцем, вокруг следов от плети запеклась кровь. В это время матрос окатил пленника водой, чтобы привести его в чувство, потом схватил беднягу за мокрые волосы и рывком поднял ему голову. Англичанин открыл глаза и увидел Каролину.

— Томас! — закричала она.

Тот смотрел на нее, думая, что сходит с ума. После того как судно, следующее на Барбадос, потопили испанцы, а его самого взяли в плен, он видит на борту вражеского галиона Каролину Лайтфут, одетую служанкой, которая явилась словно ангел, чтобы спасти грешника.

— Каролина! — хрипло позвал он.

Видя ужасное состояние возлюбленного, она действительно сразу превратилась в его ангела-хранителя.

— Это лорд Энгвин! — набросилась девушка на испанского капитана. — Боже правый, что вы с ним сделали?

Не понимая, чем вызван ее гнев, капитан Гарсиа оглянулся. А, наглый англичанин, который окончательно спятил и промычал название одной из британских колоний! Но сеньорита Кристабель Уиллинг молода, прекрасна, и ей стоит ответить.

— По пути мы остановили другой английский корабль, — объяснил капитан. — Он тоже шел в наши воды, мы и его потопили. Этот англичанин все время досаждал нам, пришлось его немного проучить.

— Проучить? — Каролина сжала кулаки. — Вы запороли его до полусмерти! Вы убийца!

— Клянусь Богом, сеньорита, он получил только десять плетей, — еще больше удивился испанец. — А чувств лишился от жары.

— Немедленно освободите его! — потребовала девушка, забыв об опасности своего положения. — Я иду, Томас, сейчас перевяжу тебе раны.

Она бы и в самом деле кинулась к «Сантьяго», если бы нахмурившийся капитан не ухватил ее за рукав.

— По-моему, сеньорита, вы окажетесь слишком беспокойным грузом на моем корабле. Однако на «Отважном», — сказал он, кивнув в сторону дальнего галиона, — плывет в Картахену одна дама. Служанку доньи Эрнанды смыло за борт во время шторма. Придется вам занять ее место.

Каролина с угрозой устремила взгляд на капитана и вдруг вцепилась ногтями в его руку.

— Я не стану ничьей служанкой! — закричала Каролина, пытаясь вырваться. — Пустите меня к лорду Томасу!

Капитан Гарсиа пожал плечами и отшвырнул ее прочь.

— Жаль терять переводчицу. Но ваше присутствие на моем корабле действительно невозможно. — Он сделал знак, и девушку тут же поволокли в шлюпку. — Отвезите ее на «Отважный», пусть с ней разбирается капитан Сантос.

— Томас! — в отчаянии кричала она, удаляясь на шлюпке от «Прекрасной Элис». — Томас, они увозят меня, но я вернусь и освобожу тебя! Томас! Томас!

Слыша ее крики, лорд Томас разразился такой бранью по адресу похитителей, что из всего потока ругательств Каролина поняла лишь свое имя. Возлюбленный рвется из пут, он бы вступил в честный бой с любым из этих гнусных испанцев! Им никогда не покорить его! Девушка закрыла лицо руками, прислушиваясь к душераздирающим стонам Томаса. Когда они смолкли, Каролина подняла голову. Что случилось? Кто-то сдавил ему горло? Или сильно ударил?

Откуда ей было знать, что лорд Томас просто заплакал от отчаяния.

— Они его убили! — закричала Каролина.

— Нет, нет, сеньорита, — успокоил ее матрос. — Англичанина больше не станут бить плетью. Наверное, кто-нибудь плеснул ему в лицо водой, чтобы утихомирить. Вам нечего беспокоиться.

Но девушка в платье служанки упала на дно шлюпки, не желая успокаиваться и подумать наконец о собственной участи. Конечно, узнав от лорда Реджи, где искать свою невесту, Томас ринулся в Эссекс, откуда его направили в Америку, но добраться до Нового Света ему помешали испанские галионы.

Каролина обвиняла во всем себя. Если бы не ее дурацкое поведение, ничего бы не случилось.

— Санта-Мария! — пробормотал матрос. — Ради такой любви можно перенести хоть тысячу плетей.

— Розита любит тебя не меньше, — съязвил второй, не находя в тощей американке никаких особых достоинств. — И Долорес тоже. Думай лучше о них, ведь скоро придется выбирать между ними!

— Я говорю о любви такой девушки. Сделанной из лунного света.

— Кончай болтать да греби поживее, — проворчал третий, поглядев на небо. — Близится шторм, или мое имя не Гомес!

Глава 23

В испанском плену Лето 1688 года

Каролине еще долго мерещился одинокий, беспомощный лорд Томас и его оборвавшийся крик.

Тем временем она приступила к обязанностям горничной. К счастью, донья Эрнанда оказалась не слишком требовательной хозяйкой. Для своих лет и среднего роста она была невероятно толстой, особенно если учесть испанские эталоны красоты. Девочки из аристократических семей мучились в негнущихся корсетах с железными пластинами, чтобы сделать грудь плоской. Зато вынесшие эти муки потом гордо любовались собой. Однако мать доньи Эрнанды умерла очень рано, отец взял в сожительницы крестьянку, а добрая женщина не захотела мучить ребенка. Когда дитя, упакованное в корсет, начинало выть от боли, она просто вынимала из него лишние детали, мешавшие развиваться телу девочки. В итоге донья Эрнанда выросла совершенно здоровой, поэтому чувствовала себя в Новом Свете куда лучше, чем в Мадриде, где родственники и знакомые с негодованием обсуждали размер ее талии. Она и сама понимала, что ей не дается грациозная походка, которой отличались стройные и гибкие придворные дамы. Тем не менее, невзирая на свой вес и объем, донья Эрнанда не утратила ни легкости и красоты движений, ни привлекательности для некоторых молодых людей.

Она сразу обрадовалась появлению новой горничной. Такая красавица непременно очарует офицеров корабля, значит, и она сама насладится их вниманием. Девушка немного знает испанский, к тому же посреди океана нельзя рассчитывать на достойную замену бедной Марии. Правда, донья Эрнанда слегка разочаровалась, ибо горничная плохо знала свои обязанности.

Как выяснилось, капитан Сантос был единственным сыном хозяйки, оставшимся в живых после недавнего похода за сокровищами индейцев, и всегда обедал вместе с матерью. В тот вечер донья Эрнанда собиралась в его каюту, а Каролина помогала знатной испанке одеваться. Когда судно резко качнуло, девушка, чтобы устоять на ногах, инстинктивно вцепилась в черную мантилью. Послышался треск кружев. Тут корабль снова качнулся, поэтому она полетела в обратном направлении, случайно наступив на юбку хозяйки и разорвав ее.

Добросердечная матрона лишь вздохнула и полушутя сказала, что если ветер и Кристабель продолжат в том же духе, то ей понадобится также швея. Убитая своим горем девушка не смогла даже ответить, только молча достала из сундука другую мантилью и протянула хозяйке.

— Понимаю, нинья, — вздохнула испанка. — Тяжело потерять разом и свой корабль, и друзей.

Когда донья Эрнанда назвала ее «девочкой», Каролине стало немного легче. С момента гибели «Прекрасной Элис» ей и в самом деле казалось, что она беспомощна точно ребенок.

Но хотя девушка и попала в руки испанцев, нельзя было сказать, что пухлые руки доньи Эрнанды очень уж походили на вражеские. С самого детства за знатной испанкой так ухаживали, что она даже не научилась самостоятельно причесываться.

— Как они посмели? — вырвалось у Каролины.

Решив, что эти слова касаются затопления «Прекрасной Элис», а не пленного англичанина, хозяйка строго произнесла:

— Капитан вашего корабля нарушил закон. Земли Нового Света дарованы его святейшеством Испании.

— Кто ему-то позволил распоряжаться целым материком?

— Да ты же еретичка, — проворчала донья Эрнанда.

Девушка прикусила язык, ибо здесь одно лишнее слово может оказаться последним. И все-таки она не вытерпела:

— Я почитаю Господа не меньше, чем вы.

— Не будем продолжать, Кристабель. Принеси мой веер и налей вина. Следует взбодриться перед обедом. Мой сын всегда был несносным мальчишкой и с годами мало изменился… — Вдруг испанка ахнула, потому что корабль так сильно качнуло, что тяжелый стол и оба стула поехали на нее.

— Сомневаюсь, чтобы вам пришлось сегодня обедать у сына. Он должен управлять кораблем.

Так и случилось. Поначалу галион лишь нырял в глубокие воронки между волнами и снова горделиво выбирался на гребень. Но когда ветер подул во всю мощь, «Отважный» начало швырять из одной ямы в другую, его сопротивление заметно ослабело.

Ночь прошла ужасно, а днем стало еще хуже. «Грозный» подал сигнал бедствия, он потерял руль и не мог противостоять урагану. Капитаны «Сантьяго» и «Отважного» приказали спустить шлюпки, чтобы идти на помощь терпящему бедствие кораблю, но их перевернуло, так что обе команды погибли.

Вскоре «Грозный» скрылся из виду.

Потеря третьего судна заставила два оставшихся сблизиться, как бы ища друг у друга спасения, ночью они шли почти борт о борт, и вдруг раздался страшный удар. Донья Эрнанда и Каролина попадали со своих коек.

— Матерь Божья! Попытайся узнать, что там случилось, Кристабель. Может, мы уже тонем?

Выбравшись на палубу, девушка увидела настоящую панику. В темноте «Сантьяго» и «Отважный» столкнулись, оба получили повреждения, снасти перепутались, и теперь их спешно рубили, чтобы корабли не потащили друг друга на дно. Каролина вцепилась в поручни, дождь хлестал ей в лицо. Она видела, как «Сантьяго», высвободившись из смертельных объятий «Отважного», уходит во мрак.

Капитан велел команде задраить люки, а дамам не выходить из каюты. Девушка поползла вниз, ориентируясь на жалобные стоны доньи Эрнанды.

— Мы не тонем, — доложила она. — Во всяком случае, пока. Мы столкнулись с «Сантьяго».

— О, тогда мы пропали!

— Нет, нет. Правда, снасти пришлось рубить, зато корабли спасены.

— Мы никогда не увидим землю, — стенала хозяйка. — Не надо было ездить в Испанию! И все для того, чтобы посмотреть на новую жену брата! Почему я не осталась в Картахене! — Тут галион снова ухнул в глубокую яму. — Ах, мы погибли!

Каролина подумала о Томасе. Где он сейчас? Если его отвязали от мачты, то наверняка заковали в кандалы… Вдруг «Сантьяго» начнет тонуть? Разве в тяжелых кандалах можно выплыть? Девушка невольно застонала, но донья Эрнанда истолковала это как обыкновенный испуг.

— Не бойся, нинья! Здесь командует мой сын, а он хороший капитан и не позволит нам пойти ко дну.

Но каким бы отважным ни был капитан Сантос, его «Отважный» с поврежденным корпусом, без половины необходимых парусов и такелажа одиноко носился по воле волн в полной темноте.

Когда шторм утих, Каролина и ее госпожа, измученные качкой, наконец выбрались из каюты на палубу.

— Мы чудом уцелели! — воскликнула донья Эрнанда, глубоко вдыхая чистый океанский воздух.

Обе выглядели не лучшим образом в разорванных платьях и с растрепанными волосами. Однако при таких обстоятельствах даже самая заядлая модница не смогла бы наводить красоту. Женщины радовались уже тому, что выжили.

— Идем, нинья. Мы пережили страшную бурю, но теперь все позади. Пусть мой сын пришлет нам в каюту горячей еды, а потом мы ляжем спать до самого вечера. Таков мой приказ!

Каролина лишь посочувствовала измученному капитану, когда тот, издав непонятный звук, виновато посмотрел на нее и пробормотал нечто вроде «сервировать в каюте». Тут же на камбузе полуразрушенного судна быстро развели огонь, и перед сном дамы смогли подкрепиться на удивление вкусным супом.

— Это суп избавления, поэтому он кажется особенно восхитительным, — засмеялась донья Эрнанда, а Каролина лишь улыбнулась в ответ. Ведь Томас был неизвестно где…

Пронесшийся шторм оказался не последним испытанием для капитана Сантоса. Следующей ночью «Отважный» попал в густой туман. Не оставляя надежды отыскать пропавшие корабли, судно шло с зажженными фонарями, то и дело подавая сигналы.

Когда с мачты донесся взволнованный крик «„ Сантьяго „!“, капитан Сантос вскочил с койки и бросился на палубу. Он напрягал зрение, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в проклятом тумане, как вдруг оттуда прямо на них выплыл корабль. Капитан Сантос и впередсмотрящий хором закричали, предупреждая команду «Сантьяго“ о возможном столкновении.

Борта галионов мягко соприкоснулись, однако на палубе никого не было. То ли команда покинула судно во время шторма, толи… Додумать Сантос не успел, потому что с «Сантьяго» вдруг полетели абордажные крючья, а потом на «Отважный», словно рожденные туманом, начали безмолвно прыгать люди.

Внезапность и полная тишина делали атаку чем-то нереальным, похожим на дьявольское наваждение.

— Пираты! — заорал капитан Сантос, бросаясь к каюте, где оставил шпагу.

— Буканьеры, — поправил высокий главарь, спрыгнувший в этот момент на палубу и ухвативший испанца за шиворот. Хотя он улыбался, взгляд был холоден и недружелюбен. — Советую вам немедленно сдаться.

— Кто вы? — только и смог выговорить капитан.

— Мое имя Келлз. Слыхали о таком?

Сантос вздрогнул. Кто же не слышал о капитане Келлзе?

Только для испанского уха оно звучало как погребальный звон.

— У меня на борту женщины! — закричал испанец. — Вы же не думаете, что я…

— Об этом позже. Сейчас же велите команде сложить оружие и подчиниться, тогда никого не убьют. Даю слово. — Он мрачно усмехнулся. — Слово буканьера.

Капитан Сантос молчал. Попасть в плен, да еще вместе с матерью! Он слышал всякие рассказы про знаменитого пирата, однако никто не говорил о вероломстве Келлза.

— Женщины тоже не пострадают? — спросил испанец.

— Я никогда не обижаю женщин… каких бы то ни было, — прозвучал холодный ответ. — А вы можете сказать то же самое?

Испанец подумал об англичанке, которую держал в качестве горничной, разумеется, против ее воли. Знает ли об этом Келлз?

Холодные серые глаза буканьера сказали ему, что знает.

— Пошевеливайся, — рявкнул тот, — если не хочешь, чтобы я перерезал глотки твоим людям!

Капитану Сантосу ничего не оставалось, как исполнить приказание.

Женщины узнали о случившемся от помощника капитана, несвязно сообщившего им, что корабль захвачен буканьерами и главарь ждет их на палубе.

Донья Эрнанда схватилась за сердце:

— Правильно ли я расслышала, Кристабель, он сказал «буканьеры»?

— Именно так.

«В любом случае, — думала Каролина, быстро одеваясь, — это лучше, чем оставаться пленницей испанцев, которые могут отослать меня на суд инквизиции. А буканьеры галантны с дамами. Впрочем… как знать?» Она поежилась.

— Мои драгоценности! — пробормотала донья Эрнанда. — Подай мне шкатулку, Кристабель.

Девушка помогла ей спрятать массу колец и цепочек в одежде, но предупредила, что их могут и обыскать.

— Святая дева, только не это! — побледнела матрона.

По мнению Каролины, у хозяйки не было особенно красивых украшений; видимо, она тратила деньги на карьеру сына, который, может быть, сражается на палубе с лютым врагом Испании — буканьерами Тортуги.

Когда дамы наконец приготовились к выходу, за ними пришел вместо помощника капитана молоденький буканьер с широкой черной лентой на лбу. Он внимательно оглядел дам, задержавшись взглядом на Каролине.

— Мой капитан хочет узнать ваши имена, — сказал юноша по-английски, но с легким акцентом.

— Меня зовут Кристабель Уиллинг, — твердо ответила девушка. — А это донья Эрнанда, мать капитана Саитоса. — И после секундной заминки решилась спросить:

— Вы англичане?

Ларс Липдстром обезоруживающе улыбнулся:

— Для буканьеров национальность не имеет значения. Мое имя Ларс Линдстром, я имел честь родиться в Дании, мой капитан — ирландец. Его зовут Келлз.

— Келлз? — Хотя донья Эрнанда не понимала по-английски, но страшное имя было ей известно. — Тогда мы пропали! В прошлом году он разграбил Картахену! — Потом она обхватила девушку пухлыми руками и сказала дрожащим голосом:

— Кристабель — моя личная горничная. Не обижайте ее, заклинаю вас!

— Мы никого из вас не тронем. Идемте, — ответил Линдстром по-испански.

На палубе они увидели необычайное оживление. В свете факелов испанцы складывали оружие и по одному, бормоча проклятия, спускались в трюм.

Линдстром помог Каролине перейти на другой корабль, стоящий рядом с «Отважным». Даже в густом тумане она узнала «Сантьяго», значит, где-то здесь находится и лорд Томас!

Заметив капитана Сантоса, безоружного, со связанными руками, девушка бросились к нему:

— Тут возле мачты стоял англичанин! Что с ним?

Но капитан с тревогой смотрел на приближающуюся мать.

— Всех пленников, кроме вас, перед штормом перевели на «Грозный». А что теперь с нашим третьим кораблем, одному Богу известно, — процедил он сквозь зубы.

— Как ты мог такое допустить? Куда ты смотрел? — закричала донья Эрнанда, и капитан даже поежился.

— Идемте, донья Эрнанда, — грустно сказала девушка, понимая, что из этой неприятной сцены ничего хорошего не получится. — Осторожнее, не споткнитесь о канаты. — И тихо добавила:

— Не дай Бог, вы упадете.

Вспомнив о спрятанных драгоценностях, испанка остановилась, чтобы еще раз окинуть сына гневным взглядом. Тот лишь вскинул голову и отвернулся. Женщины проследовали за Ларсом в каюту, очень похожую на только что оставленную ими.

— Вы будете жить здесь. Только никуда не выходите. Приказ капитана.

Девушка кивнула.

— А что будет с «Отважным»? — спросила она.

Ларс Линдстром пожал плечами:

— Наверное, оставим на нем команду и отвезем на Тортугу.

— А я думала, вы…

— Затопим корабль? Он слишком ценная добыча. Капитан Келлз наверняка прикажет оснастить его для войны с испанцами, как уже сделал с «Сантьяго». — Буканьер похлопал ладонью по стене каюты.

Когда он вышел, донья Эрнанда принялась то молиться за сына, то проклинать его за нерадивость, а Каролина, сев на койку, задумалась о странных поворотах судьбы. Убежав из дома, она попала к испанцам, а теперь перешла в руки их злейших врагов. Ее везут в цитадель буканьеров, и она ничего не знает об участи Томаса.

Команда осталась на борту «Отважного», после чего «Сантьяго» отошел от него и поднял все паруса. Уже под утро, как показалось Каролине, в дверь тихо постучали.

— Мисс Уиллинг, — обратился к ней улыбающийся Линдстром. — Правильно я понял, что эта дама — мать капитана Сантоса?

— Да, так сказала мне донья Эрнанда. С ним все в порядке? Она беспокоится за его жизнь.

— Все в порядке. Мой капитан хочет узнать, как вы очутились на борту этого корабля, мисс Уиллинг.

— Я плыла на «Прекрасной Элис» из Йорктауна в Лондон, и нас атаковали три испанских галиона. Остальных пассажиров посадили на «Грозный», а меня отправили на «Отважный». Донье Эрнанде требовалась горничная.

— Я так и передам капитану Келлзу. Не забывайте про засов. На борту полно мужчин, которые долго не видели женщин, а таких, как вы, — никогда в жизни!

С этим не то предупреждением, не то комплиментом Ларс ушел, и Каролина перевела донье Эрнанде суть разговора. Но буканьер очень быстро вернулся.

— Капитан Келлз желает видеть вас.

Пока они шли за Ларсом к капитанской каюте, тревога доньи Эрнанды передалась и девушке.

Постучав, Ларс распахнул перед ними дверь, и Каролина увидела такое роскошное помещение, каким не мог бы похвастать ни один торговый английский корабль. Убранство было весьма оригинальным, в мавританском стиле: высокие кресла с резными спинками красного дерева, огромный стол, обитые алым бархатом стулья, тяжелые бордовые гардины, ряды книг в дорогих кожаных переплетах.

Перед Каролиной стоял высокий человек. Именно таким она и представляла буканьера Даже просторная каюта выглядела слишком маленькой для этого великана. Из-под черной треуголки выбивались завитки черных волос, в ухе болталась золотая серьга. На великане были свободные кожаные бриджи и расстегнутый темно-красный бархатный камзол без рукавов, открывавший загорелую грудь. И эту грудь, и массивный подбородок покрывали густые черные волосы.

Грозный парень! Донья Эрнанда даже спряталась за Каролину.

— Капитан Келлз, ваше приказание исполнено. Я привел дам с «Отважного», — почти по-военному доложил Линдстром.

— Молодая — это Кристабель Уиллинг, которую испанцы захватили в плен — Захватили в плен? — басом переспросил великан. — Мне сказали, что вас насильно сделали прислугой испанской дамы, мисс Уиллинг.

— Да.

— Буканьеры воюют с испанцами, и потому мы должны ответить оскорблением на оскорбление. — Каролине показалось, что эту фразу он заучил наизусть. — Дама, посмевшая унизить вас, теперь станет вашей горничной, если вы пожелаете.

— О, бедная донья Эрнанда совершенно не годится для этого, — ответила девушка, с трудом сдерживая смех. — И потом, она была добра ко мне. Даже не отругала за разорванную мантилью.

От таких слов исполин потерял дар речи, но тут на помощь ему пришел Ларс:

— Похоже, мисс Кристабель оказалась на «Прекрасной Элис» единственным человеком, вступившим в борьбу с испанцами. Я выяснил, что капитан сдался без единого выстрела.

— Я не дралась с доньей Эрнандой, просто из-за шторма потеряла равновесие и… Понимаете, — улыбнулась буканьерам девушка, — я ведь совсем неопытная горничная, а сильная качка удвоила мою неловкость. А что касается «Прекрасной Элис», то капитан Фробишер был бы настоящим безумцем, если бы решил оказать сопротивление трем галионам.

— Вы обе станете моими гостьями на Тортуге. А покуда, Ларс, навесь-ка хороший замок на их каюту. Эти игрушечные защелки не выдержат натиска буканьерского плеча.

Когда дамы в сопровождении Линдстрома выходили от капитана, дорогу им загородил невысокий, но коренастый матрос с абордажной саблей, казавшейся чересчур большой для такого коротышки.

— У испанцев на веслах было трое пленных буканьеров, — взволнованно сказал он Ларсу. — Доктор велел передать капитану, что двое уже совсем плохи.

— Он там, входи.

Тут коротышка заметил дам.

— Я и не знал, что мы захватили такую милашку! — изумленно воскликнул он.

— Ты ошибся, Нэт. — И Ларс отпихнул его в сторону. — .Мы спасли эту леди от испанцев. На Тортуге она будет гостьей капитана Келлза.

— Кто это? — не удержалась от вопроса Каролина.

— Нэт Ларкин. Помощник корабельного врача. Учится докторскому ремеслу и уже два года ходит с нами на «Морском волке», нашем флагмане.

— А флагман столь же грозный, как его капитан? — весело спросила Каролина, почувствовав, что опасность миновала.

— «Морской волк» не так велик, но действительно грозен; на его счету уже немало вражеских галионов и галеасов, — улыбнулся Линдстром. — Под защитой капитана Келлза вы можете не бояться донов, мисс Кристабель.

— Вы делаете из него прямо адмирала, — заметила она с усмешкой.

— Спросите кого угодно. Он и есть настоящий лорд-адмирал берегового братства, — засмеялся юноша. — Все мы — люди без родины, но среди нас есть немало ребят, которые служили в военном флоте, прежде чем стать буканьерами.

«И ты один из таких молодцов», — догадалась Каролина, сразу отметившая его выправку.

— Но если мы с доньей Эрнандой в безопасности, тогда зачем дополнительный замок снаружи?

— О, только ради вашей защиты, мисс Кристабель, — лукаво взглянул на девушку Ларс. — Капитан считает, что вы слишком красивы, чтобы простой смертный мужчина устоял перед вами. Поэтому он запирает вас как драгоценности, золотую посуду и монеты, которые мы взяли на испанских кораблях.

Девушка возмущенно посмотрела на буканьера. Очень хорошо, когда тебя причисляют к сокровищам, но сидеть из-за этого под арестом!..

— Что он сказал, Кристабель? — нетерпеливо спросила донья Эрнанда, услышав лязг тяжелого замка. — Капитан Келлз настоящий демон. Я даже боялась заговорить!

— Он вовсе не демон, — вздохнула Каролина, — а непобедимый боец. Кажется, нас везут к нему в гости на Тортугу.

— Ужасное место. Нам повезет, если мы останемся в живых. Ноты определенно понравилась капитану. Иначе для чего бы ему запирать нашу дверь?

Каролина остолбенела. Ей даже не приходило в голову, что капитан Келлз может в нее влюбиться!

Глава 24

Остров Тортуга Лето 1688 года

Первый день на Тортуге женщины провели в своей каюте, а назавтра к ним явился Линдстром, чтобы проводить к капитану.

В скалистой бухте стояли французские, голландские и английские корабли, на причалах шла бойкая торговля. Купцы из разных стран осматривали товары, конфискованные у испанцев. Над городом, состоящим из многочисленных таверн, борделей и редких белых особняков представителей власти, нависал мощный форт, защищавший вход в Кайонскую бухту.

Появление дам, успевших привести себя в порядок, не осталось незамеченным и вызвало заметное оживление. Вскоре Каролина пожалела, что отказалась от мантильи, предложенной доньей Эрнандой. Неприличные реплики заставили девушку покраснеть.

— А вот и для меня привезли маленькую леди, которая разделит со мной постель! — крикнул полупьяный буканьер.

— Ты приехала на работу к одной из мадам? — подхватил другой. — Эй, малютка со светлыми волосами, я с тобой разговариваю!

— Смотри, Дик, чтобы тебя не услышал капитан Келлз, — предупредил Ларс Линдстром, возглавляющий караул из четырех могучих буканьеров. — Эта леди — его гостья.

— Пора бы тебе знать, Дик, что Келлзу всегда достается лучшее из добычи! — крикнул парень, едва стоявший на ногах. — Как будто он один захватывает испанские корабли.

— Везет же ирландцу! — засмеялся Ларс, хлопнув буканьера по плечу. — Они все такие.

Каролина с удивлением заметила на пристани много женщин. Большинство из них были довольно молодые, они держали за руку детишек и бросали на девушку завистливые взгляды. Одна даже остановилась и сплюнула.

— Шлюхи, — пробормотала донья Эрнанда. — Я же говорю, Кристабель, мы попали в логово дьявола!

— Не могут же они все быть шлюхами, — возразила та.

Испанка лишь презрительно фыркнула и отвернулась.

— Куда мы идем? — спросила Каролина.

— Наверх, — коротко ответил Ларс. — Там воздух чище.

Оставив позади улицы с тавернами и борделями, они шли через рощу лимонных деревьев, по белоснежному коралловому песку, которым были посыпаны дорожки.

— Все это принадлежит капитану Келлзу, — сказал Ларс. — А вот и его дом. Здесь вы будете жить.

Но то, что увидела перед собой Каролина, походило не на дом в обычном понимании. Строения из белого камня с зелеными ставнями располагались на разных уровнях, хотя были соединены друг с другом.

— Это же не один дом? — спросила Каролина.

— Теперь один. Келлз выкупил дома у соседей, потом соединил их коридорами, построенными захваченными в плен испанцами. Железные решетки тоже испанские. Они предназначались для Порто-Белло и других испанских городов. — Ларс указал на кружевные решетки. — Мы пришли. Тут вы и будете жить, в гостевых покоях.

Он провел дам во внутренний дворик, окруженный высокими стенами, где разросся тропический садик.

— Капитан Келлз велел передать, что здесь вы в полной безопасности, мисс Кристабель, — сказал Ларс. — Калитку, естественно, запрут. Ночью будут закрываться и все остальные входы, так что вы можете спать спокойно.

— Вы говорите об этом крыле? Значит, нам не разрешат свободно ходить по дому?!

— Боюсь, что нет. Хотя в центре расположены апартаменты хозяина, но в дальней части усадьбы живут офицеры. А надо сказать, многие не так уж миролюбивы, когда напьются!

Поэтому капитан счел благоразумным держать вас подальше от кутил буканьеров.

«Значит, я и тут пленница», — огорчилась девушка.

Миновав короткий полутемный коридор, они вышли в следующий дворик, выложенный камнем. Посередине бил фонтан, а рядом стояли две отделанные голубым мрамором скамьи, тропические цветы наполняли воздух ароматом. Двери и окна в стенах были открыты, но Каролина ничего не сумела разглядеть в полумраке комнат. В конце дальней стены виднелась крытая галерея с арками, там стояли большой каменный стол, тяжелые деревянные стулья, и висело кольцо, где сидел красно-желто-зеленый попугай.

— Надр-рался! Восемь бутылок! — вдруг крикнул он.

Донья Эрнанда вздрогнула от неожиданности, а Ларс засмеялся:

— Негодник знает, что считать.

— Келлз! Келлз! — снова подал голос попугай и, перевернувшись вниз головой, искоса глянул на гостей.

Во двор вошла невысокая девушка в белом платье с голубым корсажем, который подчеркивал ее полную грудь и покачивающиеся бедра. Золотистые волосы были заплетены в две толстые косы. Сделав дамам вежливый реверанс, она нежно улыбнулась Ларсу.

— Кэти приветствует вас, — сказал тот. — Надеюсь, вы говорите немного по-голландски, иначе она ничего не поймет.

— Это жена капитана Келлза? — спросила ошеломленная Каролина.

— Нет, его экономка. — Ларс пожирал глазами фигуру Кэти.

«И его любовница?» — подумала Каролина.

— Кэти — неприступная крепость, — засмеялся Ларс, отвечая на незаданный вопрос. — Многие пытались взять ее, но все получили отпор! Корабль, на котором она плыла в Кюрасао к своему жениху, разбился о скалы. Многие погибли, а Кэти повезло. Теперь она считает, что ее хранил Господь. И в самом деле, ведь там, где девушку подобрал «Морской волк», полно барракуд. Кэти хотели отправить в Кюрасао, но тут она узнала, что парень женился на другой, и отказалась ехать дальше. Келлз и так бы дал ей место в гостевых покоях, но девушка настояла, что будет работать у него.

Потом Ларс долго разговаривал с ней по-голландски, а Кэти лишь счастливо улыбалась и согласно кивала головой.

«Вот что значит судьба, — подумала Каролина. — Плыла девушка к своему жениху;, а приплыла в объятия этого красавца буканьера».

Впрочем, Кэти могла согревать постель и Келлзу, только Ларс об этом не знал! Экономка проводила донью Эрнанду в спальню, но Каролина осталась во дворике и обернулась к Ларсу.

— Мы еще увидим вас? — спросила она. Юноша ей понравился.

— Вряд ли. Сейчас подлатаем «Морского волка» и снова в море. Но вы не будете скучать в одиночестве. — Буканьер кивнул на дверь в центре галереи.

— Вы хотите сказать, у капитана Келлза есть другие гости?

— Да, английский джентльмен. Правда, советую вам как можно скорее познакомиться с ним. Келлз пытается уговорить его присоединиться к нам!

«Англичанин и к тому же не буканьер!» — обрадовалась Каролина и задала последний вопрос:

— Парсу, уже собиравшемуся уходить:

— Но почему английский джентльмен в такой жаркий день не вышел, чтобы подышать свежим воздухом?

— Наверное, дышит воздухом на причале.

— Разве он имеет право выходить в город?

— Да. Впрочем, теперь, когда вы здесь, ему тоже не позволят.

— И тоже ради нашей безопасности., — усмехнулась Каролина.

Когда Ларс ушел, она хотела уже последовать в спальню за доньей Эрнандой, но Кэти взяла гостью за руку, сказала что-то на своем языке и повела ее дальше. Каролина попыталась объяснить ей сначала по-английски, потом по-испански, что желает остаться с доньей Эрнандой, но голландка ничего не ответила, провела ее мимо покоев неизвестного англичанина и открыла следующую дверь.

Кэти удалилась, а девушка принялась осматривать помещение. Комната просторная, очень чистая, стены ослепительно белые, окна с красивыми решетками открывались в галерею и были предусмотрительно прикрыты деревянными жалюзи. Широкая удобная кровать, стол, стулья, кажется, все испанской работы. К услугам гостьи имелись туалетный столик с зеркалом и сундук.

Каролина полюбопытствовала, что в нем лежит, и содержимое заставило девушку стремглав броситься в галерею, где ее ждала донья Эрнанда, сидевшая на мягком стуле, обмахиваясь веером из пальмовой ветки.

— У вас есть сундук? — закричала Каролина и осеклась, ибо увидела в распахнутую дверь такой же сундук. Она быстро откинула крышку. — О, тогда все в порядке. Я нашла в своей комнате чулки, нижнее белье, кружевную ночную рубашку и подумала… Теперь я вижу, что для вас тоже приготовили и белье, и все остальное… Значит, можно не волноваться.

— Но это мои собственные вещи! — возразила донья Эрнанда. — Багаж мне принесли сразу. Видишь в углу второй сундук? Я просто вне себя от удивления. Как будто мы не в плену у морских разбойников, а в гостях!

Каролина не знала, что и подумать, видимо, этот пират очень вежливый и обходительный человек.

— Хорошо, если вещи тебе подойдут, — заметила практичная донья Эрнанда. — Почему бы не вернуться и не примерить их?

Там девушку ждал новый сюрприз. Наверное, в ее отсутствие приходила Кэти и оставила на кровати выглаженное платье из прозрачной светло-желтой ткани. Неужели экономка сама выбрала его, ведь грубый буканьер не мог разбираться в подобных тонкостях? Но одевшись, Каролина забыла о всех сомнениях. Если бы у него были дурные намерения, он дал бы ей шелковое или атласное платье.

Оно подошло, словно его шили специально для нее, но такой простотой и элегантностью отличались лишь вещи из Франции. Сев перед зеркалом, Каролина задумалась, кому бы мог принадлежать этот туалет и что случилось с той женщиной.

Тем временем застенчивая босоногая туземка принесла ванну и кувшины с водой. Она тоже не понимала ни слова. Кэти шла за ней с полотенцами, большой мочалкой, восхитительно пахнущим мылом и халатом.

Каролина, удивленная этим вниманием, снова попыталась расспросить Кэти, но та улыбалась, пожимала плечами и, сказав что-то невразумительное, удалилась.

Перед самым обедом Каролина зашла к донье Эрнанде, которая наконец почувствовала себя в относительной безопасности, легла на кровать и наотрез отказалась выходить из комнаты.

— Я не голодна. Постарайся узнать о моем сыне, а если спросят, почему меня нет, скажи, что я очень устала и предпочитаю обедать в своей комнате.

Девушке пришлось идти одной в галерею, где она увидела стол, застеленный белоснежной скатертью, три серебряных прибора и серебряные подсвечники. Если буканьерский капитан почтит их своим присутствием, она должна будет еще и объяснять ему отсутствие доньи Эрнанды.

Размышляя об этом, Каролина вдруг услышала за спиной шаги и оглянулась. К ней приближался высокий человек, одетый как нормальный английский джентльмен.

Даже в полумраке тропического вечера она узнала эту высокую фигуру, это загорелое лицо, эту грациозную походку.

— Рэй! Что вы здесь делаете?

— Я мог бы спросить вас о том же, — последовал холодный ответ.

Глава 25

Каролина не верила глазам. Неужели перед ней стоит Рэй в неизменном сером костюме, только не менее пораженный, чем она? За громкими ударами сердца она с трудом расслышала свой голос:

— Я здесь в гостях. У капитана Келлза. Он спас меня из испанского плена. Но вы, Рэй… Неужели вы и есть тот английский джентльмен, которого они хотят привлечь на свою сторону?

— Так точно.

К счастью, в галерее появилась девушка, которая готовила Каролине ванну. На сей раз она принесла обед.

— Пора садиться за стол, — произнес Рэй, успевший взять себя в руки. — Мне сказали, тут будет еще одна гостья, Разве она не присоединится к нам?

— Донья Эрнанда очень устала и решила обедать в своей комнате, — ответила девушка, с трудом подавляя волнение. — Как вы думаете, ей принесут еду?

— Не сомневаюсь. — Он повернулся к туземке и что-то сказал ей на местном диалекте.

Каролина вспомнила, что Рэй Эвисток плантатор и должен знать язык аборигенов. Девушка кивнула и ушла.

Потом, словно они находились в Эссексе, а не на этом Богом забытом пиратском острове, Рэй галантно отодвинул для Каролины стул и, когда она села, расправив воздушные золотистые юбки, занял место напротив и улыбнулся. От этой улыбки ей стало не по себе.

— Вы должны попробовать суп из моллюсков. Восхитительное блюдо.

Каролина машинально опустила ложку в тарелку и дрожащей рукой поднесла ко рту. Казалось, Рэй не заметил ее дрожи, он медленно ел, словно давая ей время все обдумать.

— А теперь скажите, что привело вас на Тортугу?

— Разве вам не рассказали?

Каролина вкратце поведала свою историю. Однако при этом она думала совсем о другом, ведь было очень трудно сосредоточиться под упорным взглядом серых глаз Рэя.

— Моя история немного отличается от вашей, — пробормотал он. — Кажется, меня угораздило сесть на какое-то не приспособленное для океанских переходов судно. Оно развалилось при шторме. К счастью, рядом проходил «Морской волк», и капитан Келлз оказался так добр, что привез меня сюда.

Каролина поверила словам Рэя.

— Ларс Линдстром… — начала она, но тут же спохватилась. — Вы его знаете?

— Знаю.

— Так вот, Ларс говорит, что буканьеры хотят заполучить вас в свои ряды. Вы намерены согласиться?

— Им нужен не я, а моя бухта, — сказал он с чарующей улыбкой, которая до сих пор имела такую власть над Каролиной. — Мои владения на Барбадосе находятся у самого океана, вот буканьеры и хотят, чтобы я подавал им сигналы, где безопаснее пройти, и так далее.

— Значит, вы не должны сражаться на их кораблях?

— Нет.

— А что вам известно об этом капитане Келлзе? — с облегчением спросила девушка.

— Только то, что он удачлив и родился в Ирландии.

— Когда я первый раз вошла в свою комнату, то обнаружила сундук с бельем и это платье. Все оказалось мне впору!

— Может, Кэти…

— Нет. Она не может знать мой размер, если никогда меня не видела.

— Может, у Келлза наметанный глаз на женщин?

— Кэти его любовница? — решилась спросить Каролина.

Рэй явно удивился:

— Какая вам разница? — Потом он указал на тарелку. — Вы совсем не едите, хотя рыба — настоящий шедевр повара.

— Я бы чувствовала себя в большей безопасности, если бы Кэти оказалась его любовницей, — призналась девушка. — Тогда я была бы уверена, что не интересую его. И лучше бы поняла этот странный дом. — Наконец Каролина взялась за еще не тронутую рыбу. — До нашего приезда вы жили в этом крыле совсем один?

— Нет. Я жил вместе с офицерами «Морского волка» в противоположном конце дома.

— Как вы думаете, почему вас перевели сюда?

— Думаю, они обсуждают какой-то план. — Рэй снова наполнил бокал. — А пока я не согласился на предложение буканьеров, они не хотят посвящать меня в его детали.

— Мы должны бежать, — твердо сказала Каролина, не обратив внимания на бокал.

— К чему такое безрассудство? — весело отозвался ее собеседник. — Или вы горите желанием вернуться в школу?

— Пансион уже закрыли.

— Значит, вас не отошлют обратно?

— О нет! Я сбежала.

— Почему?

— Потому что мама собиралась выдать меня замуж. По ее мнению, в Англии я попала в неприятную историю. — Прежде чем сказать это, девушка не успела хорошенько подумать, и Рэй изучающе взглянул на нее.

— Действительно? — тихо спросил он.

— Конечно, нет! Мама перехватила мое письмо к Томасу, и теперь он не знает, где я, почему уехала… Вообще ничего!

Вы думаете, с Тортуги можно отправить письмо?

— Можно попробовать. Только неужели вы думаете, он явится сюда за вами?

— Лорд Томас должен узнать, что меня отправили из Англии против моей воли, и я попытаюсь вернуться к нему.

— Кажется, вы очень верны этому лорду Томасу, — нахмурился Рэй. — Несмотря на кое-какие прегрешения в Эссексе.

— Я понимаю, вам есть за что упрекать меня, Рэй. Но после вашей шутки с лабиринтом, думаю, мы квиты.

— Я оставался там, покуда вы благополучно не выбрались.

Каролина в замешательстве посмотрела на него. Как же ей тогда не пришло в голову оглядеться? Почему она решила, что Рэй бросил ее?

— Все равно в ту ночь вы были очень жестоки. Говорили ужасные вещи.

— А как я должен был себя чувствовать? — улыбнулся Рэй. — Девушка, которой я восхищался, растоптала мое достоинство. — Он пожал плечами и поднял бокал. — Не будем вспоминать. Чего мы добьемся, если станем ссориться здесь?

— Рэй! — начала Каролина, подавшись к нему, и от его взгляда не укрылась прелесть девичьей груди под тонким платьем. — Вы же барбадосский плантатор и должны знать капитанов, плавающих между Барбадосом и Тортугой. Какие-нибудь торговые суда? Не могли бы вы найти для меня одно место на корабле? Вам же позволяют ходить в гавань.

— Вы хотите в Виргинию? — спросил Рэй. — Это можно устроить.

— Только не в Виргинию! Именно оттуда я и бегу. Так вы беретесь исполнить мою просьбу?

— Значит, вы по-прежнему стремитесь в Англию?

— Да! Ну как? Вы поможете мне? О, я обещаю заплатить выкуп, как только прибуду в Англию.

— Точнее, заплатит лорд Томас?

— Да… то есть нет. Заплатят его родственники, когда я скажу им, что Томас находится в испанской тюрьме и нужно его освободить. Это лучше, чем писать им письмо.

Рэй внимательно изучал собеседницу.

— На Тортугу в основном приходят каботажные суда из колоний, а не океанские корабли, — пробормотал он. — К тому же интересно узнать, как вы собираетесь выбраться отсюда?

— О, что-нибудь придумаю, — небрежно пожала плечами Каролина.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Рэй.

Девушка поняла, что он вспомнил о гостиничной крыше, и тут же рассказала ему о мучениях бедного Томаса, которого привязали к мачте да еще чуть не запороли до смерти.

— Десять плетей? — переспросил Рэй. — Ну, от этого не умирают. А его семье обо всем сообщит испанский посол. Вы же только напрасно взволнуете их, сказав, что Томас находится в тюрьме, а в какой именно, вам неизвестно.

Конечно, Рэя не интересует положение Томаса, и она попробовала зайти с другой стороны.

— Для меня здесь тоже небезопасно, — дрожащим голосом произнесла Каролина.

— Почему? — мигом насторожился Рэй.

— Ну… я ведь пленница в доме пирата…

— Буканьера.

— Человека, который настолько хорошо рассмотрел меня, что за одну-единственную встречу запомнил мой размер.

— Мало ли на свете мужчин, у которых мигом улучшается глазомер, едва они посмотрят на вас? — спросил Рэй, осушая бокал до дна.

— Но этот человек имеет власть надо мной.

— А вы способны покорить всемогущего капитана буканьеров, стоит вам только захотеть.

— Каким образом? Ведь он с нами даже не обедает.

— По-моему, вы только что упоминали о его горячем интересе к вашему телу, — засмеялся Рэй. — Впрочем, говорят, он скоро отправится в поход. Тогда вы немного успокоитесь.

— Да, я вздохну свободнее. Но кто останется вместо него?

Не выйдет ли еще хуже?

— Думаю, останется Ларс. Кажется, он второй помощник капитана.

— Может, стоит уговорить его?

— Возможно, — коротко ответил Рэй, нахмурился и долго молчал, вертя пустой бокал. — На вашем месте я не стал бы так уж опасаться Келлза. Если он до сих пор не причинил вам вреда, то скорее всего вы в безопасности.

Наверняка Келлз позволит донье Эрнанде навестить сына. Вы можете вызваться сопровождать ее. Хоть город посмотрите.

— Неужели капитану Сантосу не разрешат самому прийти к матери? Каково донье Эрнанде ходить по такому солнцепеку!

Рэй налил себе еще вина.

— Нет, — решительно произнес он, — капитана Сантоса не пустят сюда. Ни один испанец, кроме строителей, не переступал порога этого дома.

— Но донья Эрнанда тоже испанка, а с ней обращаются как с почетной гостьей!

— Келлз не воюет с женщинами. Однако Испания объявила войну лично Келлзу, и он не станет ублажать в своем доме злейших врагов.

— Значит, капитану Сантосу грозит опасность?

— Этого я не говорил, — ответил Рэй, допивая вино. — Келлз соблюдает законы цивилизованного мира. Он потребовал за капитана Сантоса выкуп, который вскоре будет уплачен, и тогда его отпустят. А до тех пор он останется под надежной охраной.

— А вдруг за него не смогут заплатить назначенную сумму? — воскликнула девушка.

— Значит, капитан Саптос, как и любой пленный испанский матрос, отработает установленные три-четыре года в счет выкупа. Он будет разгружать корабли в гавани или строить, если владеет каким-нибудь ремеслом. Мне говорили, что все это сделано руками пленных. Я вижу, вы хмуритесь. Но представьте себе, что капитан Сантос превратился в англичанина и попал в испанский плен. Даже если бы его по обычаю не вздернули на нок-рее, то заковали бы в кандалы и бросили в подземелье к крысам. Но и потом ему вряд ли удалось бы наскрести сумму для выкупа. Тогда беднягу скорее всего обвинили бы в ереси и сожгли на площади, как тысячи людей до него.

— Разве отсутствие денег — ересь?

— В Испании все возможно! Там даже ребенок, восставший против воли родителей, или жена, вздумавшая перечить мужу, запросто могут оказаться перед судом инквизиции. А мы все еретики в глазах Испании. — Каролина вздрогнула, и Рэй быстро прибавил:

— Я говорю об этом, чтобы вы поняли чувства буканьеров, многие из которых пострадали от рук испанцев. Тем не менее к донье Эрнанде здесь относятся с уважением.

Они еще немного побеседовали. Рэй мрачно лил, и обеспокоенная девушка сказала, что идет спать.

— Я провожу вас.

У двери спальни Каролина хотела попрощаться, но Рэй вдруг обнял ее за талию.

— Приятно снова увидеть вас, — пробормотал он.

Прикосновение его требовательных губ показалось девушке восхитительным. Музыку, звучавшую у нее в душе с того момента, как она увидела здесь Рэя, вдруг заглушило иное чувство. Она почти в беспамятстве лежала в этих крепких объятиях, замирая от счастья. А губы уже скользили по ее шее, сильная рука, ласкающая спину, поддерживала запрокинувшееся тело…

Все, что Рэй испытывал к ней в Эссексе, вылилось из глубин сердца с удвоенной силой. Мир вокруг них закружился…

Каролина опомнилась первой. Ведь этот человек сыграл с ней злую шутку. Он никогда не стоил ее любви и никогда не сумеет ее заслужить. Ей нужно спешить к Томасу, которому она отдала сердце и тело, прежде чем встретила Рэя. Неужели она готова предать возлюбленного? Бедный Томас, изнывающий в испанской темнице!

Каролина с такой силой отпихнула Рэя, что ударилась спиной о белую стену.

— Вы не смеете так со мной обращаться! Вам известно, что я принадлежу другому!

— Правда? — Он уперся ладонями в стену, не давая ей пройти, и его лицо снова оказалось в опасной близости от ее лица. — Вам никогда не говорили, что красота принадлежит тому, кто может ею овладеть?

— Нет, и никогда этому не поверю.

— Наверное, вы правы, — усмехнулся он. — Возможно, красота — это свободный дух, ускользающий из наших рук словно лунный свет.

Рэй отступил в сторону. Покачав головой, девушка вошла в спальню, но потом обернулась и строго произнесла:

— В Эссексе вы обещали не трогать меня.

— То было в Эссексе. А здесь Тортуга, где всякое случается.

— Только не со мной! — Каролина захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и закрыла глаза.

«Нежные чувства, которые я испытываю к Рэю, лишь физическое влечение. Я принадлежу Томасу и буду его искать.

Вопреки Рэю, Келлзу, всем донам и буканьерам!»

Девушка почти оборвала крючки своего корсажа, стараясь поскорее освободиться от платья. Она стояла в одной рубашке посреди комнаты, вдыхая прохладный морской воздух, и думала, что Рэй, возможно, прав. Здесь тропики, мир буканьеров, где иные правила, иные мерки.

Глава 26

На следующий день за ними действительно зашел очень необщительный, но вежливый буканьер по имени Хоукс, чтобы отвести донью Эрнанду к сыну. Испанка была вне себя от радости, особенно когда девушке тоже позволили идти с ней.

— Я боюсь этого дикого места, — прошептала она. — На проклятом острове можно чувствовать себя в безопасности только за стенами капитанского дома.

Каролина так не думала. Она не могла быть спокойной, покуда находилась в руках Келлза, а после вчерашнего боялась оставаться наедине с Рэем, не ручаясь за себя. Ей казалось, что на причале, хотя там полно отпущенных на берег матросов, намного безопаснее.

Поскольку Рэй не вышел к завтраку, девушка обрадовалась, и после трапезы они с доньей Эрнандой в сопровождении угрюмого Хоукса отправились в город.

Капитана Сантоса держали в весьма приличном беленом домике неподалеку от пристани. Он был в чистой одежде, даже успел привести в порядок бороду, однако пребывал в мрачном настроении и не пожелал выйти в маленький дворик.

— Господь отвернулся от меня, — сказал он, когда мать попыталась его утешить.

— Нельзя ли оставить их наедине? — попросила Каролина сурового Хоукса. — Пусть спокойно поговорят без свидетелей.

Тот кивнул, и они вышли из затененной комнаты на яркое солнце. Во дворе прогуливались какие-то люди.

— Это испанские пленные? — спросила девушка.

— Да, но не все. Других расселили по всему городу.

— А больные и раненые?

— Тоже здесь.

— Без доктора? Это же варварство.

Хоукс поглядел на нее, потом сплюнул.

— У них есть свои доктора, мисс, — сказал он, — испанские.

Поняв, что снова поспешила с выводами, Каролина попыталась сгладить впечатление очаровательной улыбкой. Это ей удалось: Хоукс распрямил плечи и, когда она спросила, нельзя ли ей навестить пленных, важно повел ее к длинному бараку.

Каролина поговорила с несколькими испанцами, заверив, что буканьеры не причинят им вреда, и попыталась разузнать о лорде Томасе. Но тут девушку ждало разочарование.

Пока она разговаривала с пленными, Хоукс все время с подозрением следил за ней.

— Почему английская леди интересуется чужеземными матросами? — спросил буканьер.

— Потому что они тоже люди, — удивилась Каролина. — Надеюсь, если бы вы оказались у них в заточении, то и какая-нибудь испанская девушка проявила бы к вам милосердие. — Покуда Хоукс обдумывал ее слова, она добавила:

— Мне не удалось посмотреть город. Нельзя ли нам пойти обратно другим путем, вдоль причалов?

— Думаю, можно.

Правда, донья Эрнанда начала протестовать, но Каролина заставила ее умолкнуть. Ей хотелось получше узнать дорогу на случай, если капитан буканьеров вдруг изменит свое поведение.

Хоукс повел дам вдоль пристани, где лежали горы фруктов, а также испанские трофеи: отличные мушкеты, канделябры, знаменитые толедские клинки, бочонки с порохом, ядра, кружевные мантильи, жемчуга, пряности и другие предметы роскоши.

— Пиратас, — шипела донья Эрнанда, глядя, как с буканьерского корабля сгружают короба. — Разбойники!

Она уже хотела погрозить им кулаком, но девушка схватила ее за руку.

— Не забывайте, что вы гостите у одного из этих «пиратас» и он был с вами очень любезен!

Хоукс, казалось, ничего не слышал. Каролина, оглянувшись на торговцев и матросов, подумала: куда спокойнее без этой опасной спутницы.

— Я привыкла каждый день подолгу ходить пешком, а донья Эрнанда находит прогулку слишком утомительной. Не могли бы вы иногда приходить со мной на причал?

— Я спрошу у капитана, — ответил польщенный Хоукс.

— О, пожалуйста.

Когда они покидали бухту, Каролина впервые услышала имя, которым ее окрестили в тропиках. Совсем рядом с ней молодой буканьер толкнул приятеля локтем и воскликнул:

— Смотри, Джек! Вон идет Серебряная Русалка, о которой вчера галдела вся команда с «Морского волка».

Его товарищ лишь присвистнул и не спускал глаз с Каролины, пока она не скрылась из виду.

Вечером того же дня, когда они ждали в галерее донью Эрнанду, Рэй спросил у Каролины, понравилась ли ей сегодняшняя прогулка.

— Очень. Я привыкла много ходить, потому сидеть в четырех стенах для меня пытка.

— Может, Келлз позволит вам гулять почаще?

— Хоукс попросит за меня. А когда донья Эрнанда снова отправится к сыну, я захвачу с собой фрукты для пленных испанцев. Вы не спросите у Кэти?

— Разумеется, — улыбнулся Рэй. — Вы уже выбрали место для прогулок? Я тоже присоединюсь к вам, если эти парни не увезут меня с собой.

— Да, уже выбрала. На причале.

— Наверное, там очень интересно. Всякие кружева, ткани, веера навалены прямо среди кокосов и манго.

— Дело не в товарах. Я должна изучить остров, если собираюсь бежать отсюда.

— Бежать? — удивленно переспросил Рэй. — Помилуйте, мужчина еще может попробовать, но дама!

— И тем не менее, — твердо ответила Каролина.

— У вас есть план?

— Да, и вам стоило бы подумать о том же. Если вы не согласитесь помогать буканьерам, они разозлятся, и что тогда? Я хочу познакомиться с английскими капитанами и офицерами.

— Не понимаю, к чему такая спешка, — пробормотал Рэй. — Ведь капитан Келлз не проявил к вам неуважения, правда?

— Правда. Я даже ни разу его здесь не видела, однако не собираюсь вечно «гостить» в его доме! — Каролина смущенно улыбнулась. — О, Рэп, я плохо обращалась с вами, признаю это. Если мне удастся организовать побег, я найду способ вытащить отсюда и вас.

Он забарабанил пальцами по столу и хотел что-то сказать, но тут к ним вышла донья Эрнанда, началось взаимное представление. Рой блестяще говорил по-испански, чем привел матрону в полный восторг.

— Я некоторое время жил в Испании, — сказал он.

Донья Эрнанда немедленно пожелала узнать, где именно.

Каролина слушала Рэя с недоверием. Видимо, его научила языку какая-нибудь супруга испанского дона, плывшая в Гавану, а оказавшаяся на Тортуге.

— У вас дома есть жена? — по-английски спросила Каролина.

— Вы же знаете, что я не женат, — удивился Рэй.

— Возможно, супруга, оставленная на Барбадосе, не считается женой в Англии?

Рэй понял ее мысль.

— Иными словами, у меня на плантации есть любовница?

Боюсь, мне нечем похвастать, — засмеялся он. — Вы весьма подозрительны, мисс… — Рэй посмотрел на донью Эрнанд, которая не понимала ни слова, но сразу обратила бы внимание на другое имя, — ..мисс Кристабель.

— Просто Виргиния слишком близко отсюда, — улыбнулась Каролина.

— Зато Англия далеко, — лениво отозвался Рэй, и девушка поняла, что он говорит о ее страстном порыве прошлым вечером.

— На этих островах нетрудно поддаться здешним нравам.

— А что вам известно о здешних нравах?

— Не много. Правда я слышала захватывающие истории о прекрасных туземках, которые управляют плантациями своих господ… Ну и всякое такое.

— Вы слишком романтичны, Кристабель. Жизнь на островах не столь занимательна, как вам кажется. В основном она заполнена бесконечной тяжелой работой. Надо вспахать землю и собрать урожай, причем с использованием совершенно неопытных работников, уповать на Господа, чтобы очередной ураган или мародеры не уничтожили его на корню, чтобы судно, которое повезет его в Англию, не затонуло вместе с грузом. В общем, здесь те же проблемы, что и у вашего отца в Виргинии.

— Вы забыли о набегах буканьеров.

— Это случается, но редко, — улыбнулся Рэй. — Как я уже говорил, им нужна моя бухта, а не моя голова.

Потом они перешли на испанский, и в беседу вступила донья Эрнанда. Она страшно волновалась из-за дочери, которая должна родить через три месяца, а она не сможет присутствовать при рождении своего первого внука.

— Почему же она не поехала с вами в Испанию и не родила там? — удивилась Каролина.

— Я узнала обо всем в Мадриде из ее письма. У моей дочери слабое здоровье, она все равно не решилась бы на такое путешествие, — ответила донья Эрнанда. — О! Я не оставила бы ее одну, если бы меня не уговорил брат, обещавший, что я вернусь в Картахену с испанской флотилией. Вместо этого я в плену, и кто знает, когда меня отпустят в Гавану, откуда можно добраться до дома. Значит, я пропущу рождение внука!

— Может, кто-нибудь поговорит с капитаном Келлзом… — начала девушка.

— Беру это на себя, — пообещал Рэй. — Капитан разумный человек и не станет задерживать донью Эрнанду, ведь он не требует за нее выкупа. Возможно, ее отправят в Гавану с первой же партией испанских дам.

— Но ведь буканьеры вряд ли решатся подойти к Гаване! — удивилась Каролина.

— Разумеется, пушки Эль-Марро живо отправят глупцов на дно. Однако властям Гаваны хочется вернуть своих женщин не меньше, чем буканьерам Тортуги избавиться от них.

Обычно корабль отправляется к ближайшему кубинскому берегу, женщин сажают в шлюпку, а гребцами становятся пленники, уже отработавшие на Тортуге.

Глаза у Каролины сверкнули, поскольку она услышала сведения, которые могут оказаться весьма полезными. Рэй заметил ее оживление.

— Неужели вы хотите прибегнуть к такому способу? — вежливо спросил он. — Конечно, вы неплохо говорите по-испански, но ваша внешность… Теперь вас знает каждый буканьер, к тому же, если это удастся, вспомните, что в Гаване вы будете еретичкой, а инквизиторы не щадят ни женщин, ни детей, лишь бы добыть «признания».

Он говорил по-английски, но Каролина нахмурилась и проворчала:

— Вы огорчите донью Эрнанду.

— Зачем скрывать правду? — пожал плечами Рэй.

Глава 27

Хоукс без труда получил разрешение капитана на прогулки с Каролиной и теперь почти каждое утро гордо сопровождал ее до пристани и обратно. Постепенно все привыкли к частому появлению Серебряной Русалки. Иногда Хоукс по просьбе дам относил пленникам большие корзины с фруктами. Каролина не забывала расспрашивать о судьбе «Грозного», где остался Томас.

Испанцы, сочувствуя молодой красавице, пытались утешить ее.

— Наверняка «Грозный» спокойно добрался до Гаваны, сеньорита, — говорили они, — и за вашего возлюбленного уже получен выкуп. Может, он уже гуляет по пристани, конечно, под надежной охраной, глядит в морскую даль и мечтает о вас.

Каролина не верила в подобные сказки, хотя продолжала надеяться и искать пути к бегству.

Через несколько дней она познакомилась с двумя самыми известными на Тортуге повесами: капитанами Шоном О'Рурком, которого еще в детстве звали Рыжим за кельтский цвет волос, и Барни-Черепом, получившим свое прозвище за любовь срубать противникам головы. О'Рурк был веселым длинноногим болтуном, а Череп — большим неуклюжим парнем с удивительно маленькой для его комплекции головой. Приятелей объединяли только страсть к женщинам и золоту да место рождения, поскольку оба были из Ирландии.

Увидев идущую мимо Кристабель, буканьеры, которым до сих пор не доводилось встречать настоящую леди, замерли от изумления. Они тут же перестали торговаться с веселой проституткой, недавно приехавшей на Тортугу.

— Обожди, красотка, мы еще потолкуем, — ухмыльнулся О'Рурк.

Барни шлепнул ее по округлому заду, после чего оба как по команде двинулись в сторону Каролины.

Длинноногий О'Рурк оказался возле нее первым и, встав между грудой бананов и целой горой соломенных шляп, загородил ей дорогу.

— Что это у тебя за малютка, Хоукс? — сказал он буканьеру, который молча поспешил к ним. — Вижу, придется нам представляться самим. Я капитан О'Рурк с «Талона», но вы можете называть меня Шоном. А этот урод — капитан Череп с «Кло».

Каролина улыбнулась зеленоглазому О'Рурку.

— Меня зовут Барни, — пробасил его чернобородый приятель.

— А я Кристабель Уиллинг.

— Мисс Кристабель гостит в доме капитана Келлза, — предупредил Хоукс.

— О, мы наслышаны, где живет Серебряная Русалка, — беззаботно сказал О'Рурк. — Вопрос в том, долго ли она там пробудет?

— Не знаю, — ответила Каролина. — Если когда-нибудь увижу капитана Келлза, то обязательно поинтересуюсь.

— Если увидите? — недоверчиво переспросил О'Рурк. — Вы хотите сказать, что не встречались с ним?

— Конечно, я встречалась с ним на борту «Сантьяго», но с тех пор мы действительно не виделись. Хотя, — быстро добавила она, заметив, что Хоукс стал мрачнее тучи, — в его доме я ни в чем не нуждаюсь.

— Они не виделись. Барии, ты слыхал?

— Слыхал, — отозвался тот, окидывая девушку таким взглядом, что она почувствовала себя голой, — но верю с трудом.

— Я тоже! — расхохотался О'Рурк. — Думаю, мисс Кристабель просто шутит над нами.

— Ничего подобного, — обиделась Каролина, ибо дважды просила аудиенции у неуловимого капитана и дважды получила отказ. — Видимо, капитан Келлз слишком занят и у него не остается времени для меня.

— Джентльмены позволят нам пройти? — вмешался Хоукс.

Энергичная парочка нехотя отошла в сторону, и когда девушка с провожатым удалились на приличное расстояние, Хоукс тревожно сказал:

— Мисс Кристабель, эти двое…

— Ну, продолжайте. — Каролина готова была отстаивать свое право говорить с людьми. — Уже половина гавани здоровается со мной. Чем же вы так недовольны? Разве я не могу им ответить?

— Полагаю, нам лучше вернуться домой, мисс.

— Хоукс, пожалуйста, я хочу еще посмотреть на эти ткани! — Улыбающийся продавец-буканьер гордо разложил перед ней серебристый шелк. — Какое чудо!

Девушка осторожно потрогала материю, искоса взглянув на озадаченные физиономии двух приятелей-капитанов. Похоже, они до сих пор не пришли в себя от изумления, что Келлз не обращает внимания на пленницу. «Разумеется, это немного задевает мое самолюбие. Но пусть все остается как было, хотя мне не удастся изложить ему свою просьбу».

— Вы уже закончили? — спросил Хоукс, которого беспокоила навязчивость опасных буканьеров.

— Да, — вздохнула Каролина. — И солнце уже печет. Надо купить соломенную шляпу.

Хоукс без возражений сам подвел ее к шляпной горе и заставил выбрать.

— Благодарю вас. Я бы не хотела оставаться перед вами в долгу, но у меня совсем нет денег.

— Пустяки, заплатит капитан Келлз.

Откуда ей было знать, что Хоукс стремился поскорее прикрыть шляпой ее светлые волосы, чтобы не привлекать больше внимания буканьеров, которые могли захватить девушку.

Как тогда оправдываться перед капитаном?!

Выйдя к ужину, Каролина увидела на скамье возле фонтана целый рулон серебристой Ткани, которой она восхищалась на пристани.

— Кэти принесла, — объяснил Рэй и с усмешкой добавил:

— Говорит, это подарок от капитана Келлза. Должно быть, вы его очаровали.

— Келлз! Келлз! — заорал попугай.

— Очаровала, только не его, а других капитанов, — засмеялась она, — О'Рурка и Черепа.

— Хоукс мне рассказывал. А вам они понравились?

— Ну, Череп, на мой вкус, слишком груб, зато О'Рурк довольно милый.

— Так считают дамы, — любезно согласился Рэй. — Правда, вам грозила некоторая опасность. О'Рурк в порядке, но Черепу нельзя доверять. Он мог зарезать Хоукса и схватить вас.

— Тогда капитан Келлз наказал бы его.

— О, разумеется. Скажите, Кристабель, вы действительно намерены поднять бунт на пристани?

Каролина вспыхнула, хотела резко ответить ему, однако в этот момент появилась донья Эрнанда, сияющая от радости: она узнала, что ее отправят в Гавану со следующей группой пленных дам. Потом она вспомнила о веере и вернулась за ним в свою комнату. Рэй снова остался наедине с Каролиной.

— И что вы будете с ней делать? — Он кивнул в сторону тонкой блестящей ткани.

— Не знаю. Может, у капитана Келлза среди пленных есть какая-нибудь испанская швея, которая пожелает заработать свободу, нашив мне платьев?

— Лучше отправьте все на Барбадос или Ямайку, — посоветовал Рэй, — Вместе со своими размерами и модными куклами, они продаются на пристани. По ним вам сошьют отличные наряды.

Каролина вдруг сочла подарок капитана столь же нереальным, как и человека, который, однажды появившись, бесследно исчез.

— Это займет много времени, а я не собираюсь тут задерживаться, — решительно сказала она. — И потом, я не могу принимать такие подарки. Одно дело согласиться на новое платье взамен порванного или на соломенную шляпу, чтобы мой нос не обгорел на солнце. Но подобные вещи… — Каролина замялась, подыскивая нужное определение.

— Подкуп? — тихо спросил Рэй.

— Словно он платит мне за то, чего я не собираюсь ему давать. Я не имею права брать подарки, тем самым обманывая человека.

— Вы женщина твердых правил, — пробормотал Рэй.

— Называйте как угодно, — спокойно ответила Каролина. — Пусть я нахожусь в доме капитана и ем за его столом, но я не принадлежу ему. А принять это — значит… — У нее снова не нашлось подходящих слов.

— Значит, позволить ему на что-то рассчитывать.

Ведь так вы рассуждаете?

— Да. А вы разве не так?

— Ну, Келлзу маленькая экстравагантность ничего не стоит, он богат, и, возможно, в каком-то смысле это действительно плата за услугу. Должно быть, лестно сознавать, что в твоем доме живет Серебряная Русалка! Ведь каждый мужчина на Тортуге хотел бы оказаться на его месте!

— И сегодня я рисковала, ибо могла сменить хозяина? Да?

Рисковала, признавшись тем буканьерам, что не видела Келлза? Разве я солгала?

— Правду, как и золото, не стоит выставлять напоказ.

— Вы говорите загадками! — фыркнула Каролина.

Их спор прервала вернувшаяся донья Эрнанда, после чего завязалась беседа о Картахене. Рэй задавал много вопросов, а испанка с удовольствием отвечала. Девушка почти не обращала на них внимания, гадая, не оскорбила ли она капитана Келлза. В таком случае она не только усугубила свое положение, но и лишила Томаса шансов на спасение.

Когда донья Эрнанда, прошелестев юбками, удалилась к себе, Каролина тоже встала из-за стола.

— Я бы хотела прогуляться, Рэй. Не составите мне компанию?

Тот с готовностью поднялся и повел ее в буйно разросшийся тропический садик.

— Боюсь, Тортуга вас раздражает, — сказал он, глядя на печальное лицо спутницы. — Но есть остров, который наверняка придется вам по вкусу. Я опытный моряк. Могу украсть лодку и переправить вас на Барбадос.

«Где находится тайная бухта… — подумала Каролина. Где буканьеры отыщут и убьют его!»

— О, Рэй, я не смею просить об этом.

— Вы можете просить меня о чем угодно.

— Могу? Правда? — Она вдруг почувствовала себя еще более пленницей и еще более одинокой.

Вместо ответа Рэй обнял девушку. Это совсем не напоминало те объятия на пороге ее спальни. Тогда была страсть, а теперь сочувствие. С тех пор он не пытался прикоснуться к ней. Между ними установились дружеские отношения, духовная близость. «Мы друзья по несчастью», — говорила Каролина, и он улыбался в ответ, радуясь, что она начинает ему доверять.

Руки, обнимавшие ее, были сильными, теплыми, любящими, но это не руки Томаса.

— Ах, Рэй! — Девушка поспешила вырваться из его объятий, и он сразу отпустил ее, хотя отдал бы все на свете, чтобы остаться рядом с ней. — Я не могу ехать с вами на Барбадос.

Эти отчаянные люди, эти буканьеры… Они найдут вас и убьют! Кроме того… — всхлипнула Каролина, — мне нужно в Англию, собрать выкуп и спасти лорда Томаса.

Лицо Рэя было в тени, поэтому она не могла видеть, каким оно стало холодным и безразличным.

— Разве нельзя отослать письмо с кораблем, идущим в английский порт?

— Можно, только я не узнаю, дошло ли оно до Нортхемптоиа. Нет, я должна сама поехать и рассказать семье лорда Томаса, что с ним случилось. Ах, Рэй, вы не видели его в тот момент, не слышали, как он звал меня! Я должна спасти его, Рэй. Должна! — заплакала Каролина.

Она выглядела такой несчастной! Сердце у Рэя дрогнуло от любви и жалости, но… она ведь оплакивала другого.

— Мне остается лишь проводить вас до спальни и пожелать доброй ночи, — спокойно произнес он, и Каролина поняла, что ее больше не позовут на Барбадос. — Скоро запрут все калитки.

Проводив девушку, Рэй не пошел к себе, а вернулся в сад и долго смотрел на черное бархатистое небо. Все так же шелестели под ветром пальмы, все так же висели над головой ковш Большой Медведицы и Орион, все также была прекрасна ночь.

Только без Каролины она потеряла для него свое очарование.