Вакансия: Мама для Ягодки

Глава 22

Настя

Я собиралась спросить у Ромы, что значит для меня появление Вики, и как мне воспринимать её претензии, но в этот момент увидела жуткий ожог у него на спине.

Кожа на лопатке и чуть ниже была испещрена старыми рубцами, которые он закрыл татуировками.

Я боялась даже вздохнуть, чтобы не спугнуть его. Осторожно протянула руку и едва коснулась пальцами. Рома напряг плечи, разворачиваясь.

— Что это, Ром?.. — выдавила я.

— Старые раны, — хмыкнул он, стараясь скрыть настоящие чувства.

Я на его улыбку не повелась.

— Как это случилось?

— Насть, это давно неактуально.

Он подвинул меня, коснувшись плеча, натянул футболку и прошёл босиком на кухню. Я последовала за ним, не знаю, что меня дёрнуло, но я должна была выяснить. И плевать, что лезла не в своё дело.

— Сколько им лет? — спросила в спину.

— Много, — коротко бросил он, открывая холодильник.

Налил себе воды, а потом наконец обернулся.

— Ну чего ты хочешь?

Он злился, надеясь, что я отстану, и мне правда следовало так и сделать. Ни к чему было лезть ему в душу, но что-то внутри подсказывало, что так мы станем ближе.

Вернувшись в гостиную, он упал в кресло, а я села рядом, поджав ноги. За окном шёл дождь, и в полутёмной комнате, где нам никто не мешал, и давно стихли крики его девушки, он наконец заговорил:

— Чтобы понять, надо было знать моего деда. Прадеда, вообще-то, нас с Димкой мать ему спихнула. По сути, как Диана Дашку.

Я не перебивала, ведь он ещё никогда не говорил со мной о своём болезненном детстве.

— Он был человеком старой закалки, мы для него, как солдатики были, нас нужно было муштровать, делать из нас мужчин.

Он горько усмехнулся, отхлебнув воды, пальцы с силой вжались в стакан.

— Он считал, что если из мальчишки не выбить слабость, мужика не получится. Ему вообще порядок был важнее всего. Дисциплина, правила. Ты бы видела, как он брюки гладил, — хмыкнул Рома. — Об эти стрелки можно было порезаться.

Он помолчал, окунувшись в воспоминания. Я следила за выражением его лица, боясь, что перегнула палку, но дело было сделано, он наконец заговорил откровенно:

— Мне тогда десять было, Димке восемь. Дед, как обычно, свои рубашки кипятил, они должны были быть идеально белыми. На дворе девяноста девятый, а он в баке бельё кипятит.

Он снова скрыл горечь за улыбкой, глядя в никуда, а мне стало безумно жаль этих мальчишек. Мать бросила их на чересчур строгого деда, понятно, почему ему так важно заботиться о Даше.

— В общем, он велел помочь ему. Мы несли бак из кухни в ванну, горячий, только что с плиты. Он шёл впереди, я держал сзади, а Димка под ноги лез. Я шикнул на него, чтобы не мешался, но у него, знаешь, натура такая была… Короче, шило в заднице.

Я сжалась, предчувствуя самое болезненное, и Рома добил:

— Я успел его оттолкнуть, чтобы не ошпарило, но бак уже выскользнул из рук. Я упал, и кипяток полился мне на спину. Ору, конечно, было… Я от боли, дед оттого, что перестирывать придётся.

Я не сдержалась, вытерла слёзы.

— А дальше?

— Ну, он мне мазал там что-то своей древней мазью.

— В смысле? Тебя даже в больницу не положили?!

— Положили, когда соседка за солью пришла. Но я к тому моменту уже больше дня в лихорадке провалялся.

— Какой кошмар, — я закрыла лицо руками, отказываясь верить в такое зверство. — Но почему?

— Да просто огласки не хотел, не справился, мол. Думал, само пройдёт.

— Само?..

— Ага. «Ты же мужик, вот и терпи, не ной».

— Мне так жаль, Ром, — всхлипнула я, пересев к нему на подлокотник.

Обняла за плечи, желая просто поддержать. Но он, помедлив, положил ладонь на мою талию, прижав к себе.

— Я просто не хочу оказаться таким дедом для Дашки, — признался он. — У неё должно быть самое лучшее детство. Нет нормальной матери, но есть мы, так?

— Так. И вообще, я рядом.

— Я заметил, — усмехнулся Рома. — И хватит реветь, ребёнка напугаешь. Хватит с неё Вики.

Я подняла на него взгляд, смахнула слёзы.

— А Вика…

— С Викой всё, — отрезал он.

И, признаться, это очень порадовало.

Тем вечером Рома уложил Дашулю спать, и сам читал ей сказку по ролям. Мы с ней ухохатывались, и ему это явно льстило.

Но ночью из головы не шли двое мальчишек. Один погиб, второй теперь воспитывает его ребёнка. Мне впервые захотелось, чтобы мы и правда стали семьёй. Всем назло.

Родственникам, которые заводили детей, не в силах их воспитать. Скидывали их на тех, кто их не любил.

Но может хотя бы для одной маленькой девочки не всё ещё потеряно?

Да и для нас с Ромой.