Vалентин

"V" значит Валентин 1.3

На паре я сидел в куртке. Было жарко, зато она закрывала черно-красные пятна косметики на белом свитере.

Даша сидела за своим столом строгая и умная, я смотрел на ее ноги в новых колготках и думал о том, что вряд ли она носит с собой запасное белье. Значит, под новыми колготками в данный момент…

У меня на коленях лежал рюкзак. Впрочем, на ее парах многие так сидели — английский, сволочь, сложный язык.

На ее столе стояло яблоко. Целое.

А я ломал голову — мог ли сработать только запах?

Очень хотелось верить, что нет.

У меня пары было четыре, у нее — пять, но я дождался. Попытался заговорить с ней в коридоре, но она прошла мимо меня, как мимо пустого места. Я ходил следом и весь день держал ее в поле зрения, наконец она, похоже, не выдержала и позвала меня к себе в препараторскую. Было уже поздно и пустынно, но я все равно закрыл дверь на ключ изнутри. Она услышала щелчок и криво усмехнулась, кивнула мне на стул напротив:

— Присядь.

Я пожал плечами и устроился с комфортом, снял куртку, повесил на спинку, стряхнул несуществующую соринку с левого плеча, где расплывались следы ее косметики. Она наблюдала за этой клоунадой со снисходительной улыбкой, дождалась пока я сяду, глубоко вдохнула и выдала:

— Если тебя гложет чувство вины за то, что ты заколдовал учителя, то можешь расслабиться — твое яблоко здесь ни при чем. — Я заинтересованно поднял брови, она кивнула и выдвинула ящик стола, достала яблоко и подбросила в руке, — не удивляйся, уже вся Академия знает, что ты заполучил крутой артефакт и теперь торгуешь супер-сильными зельями. Но на меня это не действует. Да, я не маг, и именно поэтому ректор выдал мне амулет-щит, универсальный, он его сам делал, а магов сильнее него в мире не так много, так что преподаватели не-маги, носящие его амулеты, в безопасности, — она хитро посмотрела на меня и откусила от яблока, с улыбкой пожала плечами.

— А на Овчарку подействовало, — сказал я.

— У нее нет амулета, она же сама маг. — Даша откусила еще и одобрительно кивнула: — Вкусненько. Понимаешь, Соболев… я не хочу, чтобы ты думал, что это что-то значит, ты просто оказался в нужное время в нужном месте, а у меня снесло крышу желание отомстить бывшему, ты просто удачно подвернулся.

— И часто вы так делаете?

— Не твое дело.

— Ладно, — я размял плечи и собрался вставать, когда заметил что-то странное в ее лице. Такое выражение беспомощности, слабости и надежды, как призыв «спаси меня» к кому-то сильному… она отвела глаза и залилась краской, заерзала на стуле.

Я медленно ухмыльнулся на одну сторону и протянул:

— Значит, не действует?

— Нет, — хрипло ответила она, поправляя кофту.

Я оперся о стол и навис над ней, наклонился, заглядывая в лицо и шепча:

— Дарья Валерьевна… это ваша последняя пара?

— Да, — тихо ответила она, глядя в стол и поправляя юбку.

— Так может, вас домой проводить?

Она задышала чаще, на миг подняла глаза, влажные и обреченные, я знал этот взгляд, он значит «делай со мной все, что хочешь»…

— Нет, — слабо и неуверенно качнула головой она, — я сама дойду.

В ее глазах было: «не слушай, что я несу, я хочу тебя прямо сейчас!»

— Ну, как хотите, — с наигранной покладистостью кивнул я, выпрямился и стал надевать куртку.

На ее лице читалось: «не смей бросать меня в таком состоянии! Сволочь, ненавижу тебя!»

Я забросил на плечо рюкзак и ехидно улыбнулся:

— Действие закончится через пятнадцать минут. До свидания.

Она резко глубоко вдохнула, обжигая меня яростным взглядом модели «а ну быстро разделся, пока я сама тебя не раздела!». Против «сама» я ничего не имел, потому задержался, устраивая рюкзак поудобнее, невинно улыбнулся:

— Так я пойду?

— Иди, — прошипела она.

Я кивнул, щелкнул замком и вышел. Ощущение было такое, как будто я поимел весь чертов мир.

Домой я пришел рано, мамы еще не было. Из кухни доносилось сопение и возня, я заглянул и возмущенно выдохнул:

— Зверь, ты вообще краев не видишь?!

Сидящий на плите енот замер, тихонько вытащил из кастрюли лапы и обернулся с невинной мордой. Морда была в супе, лапы тоже. На полу засветился шар, там появилась книга: «В мире слишком мало енотов, чтобы на них экономить! О. Пашнина».

— Супа в мире тоже мало, — заявил я, — у тебя целый ящик сельдерея, наслаждайся.

Книга в шаре сменилась на «Жертвы Освенцима, фото», я рассмеялся и сложил руки на груди:

— Значит так, зверь. Сейчас я тебя отмою от супа, а потом накормлю. — Зверь замотал головой, категорически не соглашаясь, я развел руками: — У тебя нет выбора.

Еноша сверкнула зубами и в ее вытянутой лапе появился пузырек с опалесцирующей зеленой жидкостью, мне поплохело — взрывчатка была единственным, что у меня хорошо получалось, и сейчас этот зверь держал в метре над полом заряд, способный разнести всю кухню.

— Тихо, Маренька, спокуха, — я медленно поднял ладони, — помоешься сама, все. — Она выщерила зубки и занесла пузырек над полом, в шаре появилось: «Я все решу сама! М.Сью», я фыркнул: — Нет, ты таки помоешь свои жирные лапы. А я не скажу маме, что ты совала их в суп. Идет?

Еноша заворчала, встряхнула лапкой и пузырек исчез, я прищурился:

— Зверюга, блин, ты кто такая? Телепортацией даже наш декан не владеет!

Она посмотрела на меня долгим усталым взглядом, в шаре появилось: «Сарказм — антидот от идиотов. М. Мотова», я фыркнул и достал две тарелки.

В день Ламантина спортзал был полупустой, так что я больше сам занимался, чем других учил, в результате устал, как собака.

Бредя по лужам и лениво рассматривая прохожих, вдруг зацепился взглядом за знакомый капюшон и улыбнулся — Даша, прет огромную сумку из супермаркета, одна и на шпильках. Я удобнее устроил на плече сумку и догнал англичанку:

— Тягач вызывали?

Она дернулась, потом узнала меня и неуютно улыбнулась:

— Соболев, откуда ты взялся?

— Если долго кого-то мысленно звать, он придет, — с серьезной мордой кивнул я, забирая у нее сумку. Она чуть-чуть повыделывалась и отдала. Случайно заглянув в пакет, я увидел пачку стейков и поднял брови:

— Вы же не едите мясо?

— Это мой бывший его не ест. А я теперь свободная женщина и могу есть, что захочу.

— Ого, какие меры, — одобрительно усмехнулся я, — мне нравится.

Мы стали болтать ни о чем, подошли к ее дому и Даша резко изменилась в лице, глянув на что-то за моей спиной, сменила тон и попросила:

— Тема, прости, тебе пора.

— Чего это? — я обернулся и увидел смешную зеленую машинку ее хахаля, стоящую у подъезда. Это японское убожество знала вся Академия, про нее анекдоты сочиняли, в которых машинку то сорока украдет, то дворник сметет случайно. Сейчас это салатовое лего-чима шустро вырулило с парковки и преградило нам дорогу. Опустилось стекло и сидящий справа водитель потребовал:

— Дарья, прекрати выделываться и сядь в машину!

Она опустила голову и попыталась обойти автомобильчик, но водитель дернул его вперед, опять преградив ей путь. Она испуганно отступила обратно и как-то шкодно покосилась на меня. Как будто: «ты мне ничего не должен, но если вмешаешься, мне будет приятно. А я потом скажу, что я не просила. Ну?»

— Сумочки подержи, — с предвкушением улыбнулся я, она взяла у меня свой пакет и мою спортивную сумку, я упер руки в бока, скептически изучая глиста в панамке и его зеленый горшок на колесиках… Судя по экстерьеру, горшок заднеприводный. Судя по осадке, багажник пустой.

Может, мозгов у меня и не много, но дурной силой природа не обидела, а судя по блестящим глазкам Даши, ей того было и надо. Я поддернул рукава и по всем правилам тяжелой атлетики взял машину за бампер, отрывая передние колеса от земли, развернул и поставил, отряхнул руки и кивнул Даше на освободившийся проход, она улыбалась, как маленькая вредная девочка, вернула мне сумки, нежно взяла за руку и повела к подъезду. За спиной глист в панамке наконец пришел в себя и стал что-то вопить, но мы даже не обернулись.

Когда мы вошли в квартиру, она бросила сумки и радостно повисла у меня на шее, звонко чмокнула в подбородок и промурлыкала:

— Соболев… я твоя должница.

— Зачет автоматом поставишь? — поднял бровь я, она отодвинулась и сложила руки на груди:

— «Три» максимум.

— Идет.

— И тебе хватит?

— Шутишь? — фыркнул я, — я по-английски знаю только «ай лав ю», больше ни слова.

— Этого достаточно, — шкодно улыбнулась она и опять потянулась ко мне. Я ответил, поцелуй становился все горячее, я уже избавил ее от куртки и примеривался к кофте, когда Даша мягко взяла меня за запястья и отодвинула: — Тебе пора.

Я не знал, что возразить, но и уходить не хотел, отвел глаза, пожал плечами и наклонился за сумкой… схватился за поясницу и замер, прошипев:

— Черт, не стоило мне с моей спиной машины таскать.

Она перепуганно забегала вокруг и через две минуты я уже лежал на диване полуголый, а она мазала мне спину и отчитывала:

— Зачем было браться, если знаешь, что у тебя травма? Герой, блин…

— Даша, хватит, — промямлил в подушку я, стараясь не улыбаться уж слишком довольно, — хватит, дыру протрешь. Почеши мне под лопаткой, под правой… выше… да, вот там, о… спасибо. Все, хватит. — Осторожно перевернулся на спину и закинул руки за голову, растянул в улыбке всю физиономию и спросил: — А когда здесь ужинают?

— Как только проводят гостей, — изобразила строгую училку она.

— Ну тогда ты иди готовь, а я пойду провожу, — кивнул я.

— Эй, если я женщина, это еще не значит, что я обязана тебе готовить, — сложила руки на груди Даша, я пожал плечами:

— Да без проблем, я приготовлю, а ты провожай.

— А ты умеешь? — перестала прикидываться она, я скривил презрительную мину и спародировал ее тон:

— Если я мужчина, это еще не значит, что я беспомощен на кухне. — Она прыснула, я встал и натянул футболку, — пойдем, накормлю тебя лучшими стейками в твоей жизни.

Она хихикнула и пошла.

Я жарил мясо, она крошила какой-то салат, мы шутили и смеялись… и услышали, как в дверях поворачивается ключ. Даша побелела в миг, я выключил плиту и вышел в коридор, на ходу вытирая полотенцем руки. Когда открылась дверь, я с мрачной миной стоял прямо напротив, смерил взглядом глиста и медленно кивнул ему:

— Ключи в двери оставил, развернулся и вышел. Или через три секунды я тебя «выйду» сам.

Его перекашивало и ломало, но здоровье, видимо, было дороже гордости — он молча развернулся и ушел. Я вытащил из замка ключи, закрыл дверь и меня с разгону прижало к этой двери радостное создание, не дав даже обернуться. Я тихо рассмеялся и все-таки вывернулся из ее объятий, обнял сам, подхватил и понес на кухню, она вырвалась и округлила глаза:

— Ты что, спина же!

— Какая спина, я тебя умоляю, — рассмеялся я, опять отрывая ее от пола, она возмущенно ахнула и завопила:

— Ах ты ж симулянт! — опять вывернулась и отступила на шаг. — Ты думал, что если задержишься, то я тебя потом до утра оставлю?

— Почему нет? — довольно улыбнулся я. — Или ты собираешься в день Ламантина есть стейки в одиночестве?

— Офигел? — подняла бровь она.

— Я еще вчера офигел, и с тех пор моя жизнь с каждым днем все веселее.

— Иди знаешь, куда?

— Выгоняешь? — надулся я, она пожала плечами и отвернулась, я напоказ ссутулился и пошаркал к двери. Увидел, как она замерла, шокированно пытаясь что-то придумать, сделал вид, что не заметил, стал обуваться. Даша подошла и остановилась рядом, нервно ломая пальцы, тихо выдохнула:

— Соболев… я вообще-то…

— Повелась! — расплылся в улыбке я, она выдохнула и треснула меня по плечу:

— Гад, я почти поверила!

— Ну а чего ты ждала, выгоняешь — ухожу. — Я рассмеялся, потом заметил, как подозрительно заблестели ее глаза, и перестал дурачиться, — Даша? — Она отвернулась, я шагнул ближе и мягко провел ладонями по ее плечам, — Даш, ты чего? — Она вяло попыталась освободиться, потом обняла меня и уткнулась лицом в шею, я почувствовал, как сильно и быстро колотится ее сердце, напряженно улыбнулся: — Ты настолько испугалась, что я уйду?

— Я просто, — она вытерла глаза и опять обняла меня, так сильно, как будто я действительно мог сбежать. — Просто я боюсь, что он опять придет.

— Врешь, — прошептал я, мягко целуя ее шею, она шмыгнула носом:

— Вру. Снимай футболку.

— Вот так сразу? — сделал невинную мордочку я.

— Ага. Я буду в ней ходить.

— Ты из этих извращенок, которые любят запах пота? Так я тебе могу свою форму тренировочную дать, там десяток извращенок обдолбать хватит.

Она рассмеялась и наконец-то расслабилась, я стянул футболку и протянул ей:

— На, пользуйся.

Она взяла, и не глядя зашвырнула ее за спину, в глазах засверкали черти и чертовки, мягко покачивающие бедрами, она склонила голову на бок и прошептала:

— Соболев, а little less conversation, а little more action, please. — Я наморщил лоб и прищурил один глаз, думая, как бы до нее донести, что я, мягко говоря, нихрена не понял. Она тихо рассмеялась и добавила: — AII this aggravation ain't satisfactioning те.

— Дашенька, я кроме «сатисфекшн» ни слова не понял. — Она хлопнула себя по лбу и рассмеялась, я развел руками: — Ну тупенький я, что поделать?

Она провела руками по моей талии, по груди, взяла за шею и прошептала:

— Ты красивый.

— Нельзя говорить такое парням, — самодовольно пробурчал я, она прищурила один глаз:

— Тупеньким — можно, — захихикала и побежала прятаться в спальню, я возмущенно ахнул и побежал ловить.

Снес дверь, которую она попыталась закрыть у меня перед носом, ворвался в спальню, быстро окинул взглядом маленькую комнату, такую девчачью, что я мигом почувствовал себя потным волосатым орком в эльфийском салоне красоты. Даша босиком топталась по кровати, делая вид, что ей прямо страшно-страшно. Я растопырил руки со скрюченными пальцами и прорычал:

— Настал час расплаты!

Она сквозь смех сделала пафосную мину и подняла ладонь:

— Ты не пройдешь!

— И как же ты меня остановишь? — сказал я, медленно подходя ближе, она изобразила балетную вариацию боевой стойки и хихикнула:

— Я ходила на айкидо!

— Не дошла? — сочувственно шмыгнул носом я, она яростно сверкнула глазами и схватила меня за руку, дернула на себя, оттолкнула, мотнула в сторону… и вся ее девчачья комната сделала перед моими глазами кульбит, приложив меня кроватью по спине. Я прокашлялся, пытаясь вдохнуть, посмотрел на Дашу, гордо восседающую на моей груди, и поднял ладони:

— Окей, окей, ю босс. Что дальше?

— А дальше, — она мягко провела ногтями по моей шее и груди, приподняла брови и промурлыкала: — Are you ready to the lesson?

— Я всегда рэди на твоих лэссонах, — оскалился я, — а ну скажи: «Who is on duty today?».

— Тебя это заводит? — фыркнула она.

— Еще как. Скажи.

Она замерла и прислушалась, я тоже услышал, как где-то играет телефон, понял, что мой — видимо, из кармана выпал, пока мы кувыркались. Звук раздавался откуда-то с пола, слева, я аккуратно взял Дашу за ноги чуть ниже колен и приподнял на вытянутые руки, выглянул с края кровати, увидел экран телефона — Димон. Подождет. Опять посадил Дашу как было, как будто она своими коленями прижимает мои руки к кровати, улыбнулся ей:

— На чем мы остановились?

Она надула губы и пробурчала:

— Я тебя, вообще-то, победила и держу.

— Конечно, — сделал честные глаза я, — и сейчас изнасилуешь по праву победителя. Можешь приступать.

Она изобразила возмущение и надулась, я рассмеялся и опять поднял ее над грудью, стал покачивать из стороны в сторону:

— Дашенька, я жму от груди сотню, ты весишь от силы пятьдесят — на что ты надеялась?

— На торжество разума над грубой силой, — шутливо пробурчала она.

Я опять посадил ее как было и кивнул:

— Торжествуй, разум. Или я устрою тебе торжество массы и гравитации.

— Как интересно, — провоцирующе шепнула она, я мигом перекатился по кровати и улегся на нее сверху, для пробы чуть-чуть расслабив руки и слушая, как она вынужденно выдыхает под мои весом.

— Гравитация победила разум? — прошептал я ей в ухо, она попыталась рассмеяться, но получились только выдохи, вдохи не получились. Я приподнялся, чтобы дать ей вдохнуть, она возмущенно нахмурилась:

— Куда?! Ляг как было.

Я шутливо округлил глаза и поднял ладони:

— Да, мэм. Так точно, мэм.

Стал медленно расслаблять руки, прислушиваясь к ее реакции, в какой-то момент она напряглась и я остановился — хватит, и так уже почти раздавил.

— Ты там жива, разум?

— Ага, — с трудом выдохнула она, я тихо рассмеялся, чувствуя грудью, как разгоняется ее сердце, шутливо прошептал:

— Глупые мужчины читают умные книги на тему «сто способов возбудить женщину»

— погладь там, пощекочи здесь… А все куда проще — надо просто лечь сверху и не шевелиться.

Она с трудом рассмеялась и еле слышно пробормотала:

— Ну ведь классно же… Мне этого так нехватало.

Я поморщился:

— Твой бывший, по ходу, весит как ты.

— Ага, — шмыгнула носом Даша, — он такой, зараза, нежный весь, аж бесит.

— Забудь о нем, — я приподнялся над ней, дернул зубами за пуговицу на кофте, — снимай.

— Зачем? — сделала большие глаза она.

— Буду в ней ходить, — серьезно ответил я. — Замерз.

— Ну если замерз, — вздохнула она и стала расстегивать пуговицы, глядя мне в глаза и улыбаясь невинной улыбкой порноактрисы в начале ролика. Расстегнула пуговицы и выгнулась дугой, вытягивая из-под спины кофту, я не удержался и провел языком по ее груди, дернул зубами край лифчика, Даша хихикнула и протянула мне кофту: — На, носи.

— Давай, — я повесил кофту на шею, указал глазами на лифчик, — и это тоже.

— Тоже носить будешь?

— Вот такой я оригинал, — пожал плечами я. Она щелкнула застежкой между грудей, я ощутил, что готов идти к доске прямо сейчас, провел рукой по ее бедру, чувствуя, как корявые мозоли цепляются за тонкие колготки, севшим голосом прохрилел: — Даш, если они тебе дороги, убери их от меня подальше.

Она провела ладонью по моей щеке, заставив поднять голову, посмотрела в глаза и шепнула:

— Мне на них плевать.

Я впился в ее губы, колготки затрещали, она вцепилась в мою спину, я сжал ее бедра, освобождая от остатков одежды. Бархатная кожа ласкала ладони, она вся была такая нежная, что ее хотелось обернуть и обнять везде, я обхватил ее за пояс, почти отрывая от кровати, стал целовать шею, плечи, она сдавила мою талию ногами, прижимаясь крепче, вцепилась зубами в плечо, пуская по шее мурашки, запустила пальцы в мои волосы на затылке и прошипела в ухо: — Снимай. Все. Сейчас же.

— Снимай. Все. Сейчас же.

— Будешь в этом ходить? — мулыкнул я, расстегивая штаны, она закинула руки за голову и потянулась, с ленивым удовольствием наблюдая, как я раздеваюсь:

— Я подумаю.

— Думай быстрее, — я отбросил последнюю тряпку и стал освобождать от остатков одежды Дашу. Наконец-то у меня есть возможность полюбоваться ею во всей красе

— она впечатляла, превосходя даже самые смелые ожидания. Совершенная, как скульптура, но при этом живая, жадно изучающая мое тело затуманенными желанием глазами.

— Иди сюда. — Она протянула руку, я поймал ее пальцы зубами, заставив захихикать, обнял и опять накрыл собой, она прижалась плотнее, сама скользнула навстречу, жмурясь от удовольствия и вгоняя ногти мне в спину, выгнулась, а когда открыла глаза, в них было торжество победителя, как будто это она меня уложила на лопатки и делает, что хочет. Я медленно двинулся ей навстречу, глядя в глаза и следя за реакцией, мне нравилось смотреть на нее, наблюдать, как она с каждым толчком постепенно теряет контроль, как ее рот приоткрывается, взгляд становится умоляющим — еще, ну же…

Она выгнулась еще сильнее и замерла, сдавлено вскрикнула, утыкаясь лицом в мое плечо, прижалась еще сильнее, ее дрожь передавалась мне, но я держался и ждал, осторожно гладил ее шею, бедра, собирал губами капельки пота с висков. Даша тихо рассмеялась и прошептала:

— Джентльмен, да?

— А как же, дамы вперед, — я продолжал ее гладить и слушать ее дыхание, это сводило с ума.

— И что теперь? — шепнула мне в ухо она.

— А теперь, гравитация требует торжества разума, — заявил я, переворачиваясь на спину и укладывая ее сверху, она тихо рассмеялась, не отрываясь от моей груди, покачала головой:

— Нет… нет, я не смогу.

— А тебе ничего не надо делать, — успокоил я, убрал с лица ее растрепавшиеся волосы и взял за бедра, усаживая поудобнее. С первым движением она застонала и вцепилась зубами мне в плечо, шипя:

— Черт, Соболев… — на большее ее не хватило, я ускорил темп и она сжала меня сильнее, вместе со мной срываясь в это бешенство вне времени, где было так хорошо, что потом мы еще долго лежали неподвижно и молча, дыша в такт и чувствуя вращение земли где-то далеко внизу.

— Тема…

— М?

— Я есть хочу.

Я фыркнул, она смущенно рассмеялась и медленно провела языком по моей шее, щекотно выдохнула в ухо и захихикала:

— Ну правда хочу.

— И в чем проблема? — с трудом ответил я, не поворачивая головы.

— Я встать не могу.

— Еще чего-нибудь хочешь?

— В ванну хочу.

— Тебя отнести? — пробормотал я, поглаживая ее мокрую спину и бедра, она шмыгнула носом и сделала голос маленькой девочки:

— А ты можешь?

— Я все могу.

— Обожаю тебя, — она чмокнула меня в шею и сползла на кровать, удобно устроившись рядом. Я с трудом поднялся и пошлепал в ванную, быстро ополоснулся под душем и поставил набираться ванну, пошел на кухню, оценил обстановку — там все валялось, брошенное на полпути, нас оторвал тогда от готовки звук открывающейся двери. Отвлеклись, так сказать, на секундочку.

Я выпил воды и пошел в спальню, посмотрел на спящую Дашу, подергал за ухо, потом за ногу, тихо поржал и вышел — а говорят, что это мужчины после секса сразу отворачиваются и засыпают. Поклеп!

Ванна набралась, я выключил воду и пошел за Дашей, еще немного поигрался в «задолбай спящего кота», но реакции не дождался, осторожно поднял и понес в ванную, по дороге она все-таки проснулась и пробормотала сквозь зевок:

— Куда ты меня тащишь?

— Купать. Видела прикол в интернете «мойте котэ правильно»? Вот буду тебя сейчас мыть. Правильно.

— Не смешно. Там кота в унитазе рекомендуют полоскать.

Я открыл дверь ногой и осторожно опустил Дашу в ванну, она замурлыкала от счастья и потянулась, растекаясь поудобнее, прищурилась и прошептала:

— Залазь ко мне.

— Мы не поместимся, — тихо рассмеялся я, уселся на пол у края, опираясь руками на ванну и с удовольствием рассматривая Дашу, от макушки до пальцев ног. Было странное чувство, какое-то знакомое, но при этом новое, что-то огромное, такое, что пришлось бы сильно задрать голову, чтобы увидеть вершину… мне не хотелось задирать голову, я смотрел на Дашу и хотел ее как минимум облизать, всю, как леденец, везде. А как максимум — просто сожрать, чтобы точно больше никому не досталась.

— Соболев, — с ленивой улыбкой позвала она, протянула руку и погладила меня по щеке, я закрыл глаза. — На что ты так смотришь?

— Даша, если тебе так нравится моя фамилия, могу организовать тебе такую же, буквально за месяц, — не открывая глаз, прошептал я.

— В смысле? — улыбнулась она, я открыл глаза, улыбнулся и качнул головой:

— Забей. — Накрыл ее ладонь своей и прижал сильнее, погладил пальцы, мягко поцеловал и улыбнулся: — С Днем Валентина. Пойду я мясо жарить, приходи.