ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Когда Броуди спустился вниз, Люси уже сидела за столом. В белом свитере и с собранными в аккуратный узел волосами она выглядела слишком строго. Чем была обусловлена такая перемена? — подумал он, садясь напротив. Было ли это реакцией на то, что произошло вчера ночью?

После того как она оставила его одного у пруда, он понял, что наговорил ей много всякой ерунды. Наверное, виной тому была романтическая музыка и лунный свет. А еще ее отъезд. В конце концов она от него убежала. Он не стал ее удерживать, зная, что иначе может сказать слова, которые уже нельзя будет взять назад.

Подцепив на вилку кусочек яичницы, Люси посмотрела на него.

— Доброе утро.

— Доброе утро. Хорошо спала?

Даже если она и провела всю ночь без сна, так же, как и он, она вряд ли ему в этом признается.

— Отлично.

Ее щеки вспыхнули, и Броуди понял, что она солгала. Хорошо. Он всю ночь проворочался с боку на бок, не зная, должен ли он пойти к ней и попросить ее не уезжать или оставить все как есть.

— Броуди, я... я решила уехать сегодня утром. Я доберусь на машине до Калгари, а оттуда улечу первым же рейсом.

Уехать?

В кабинете зазвонил телефон, но он не обратил на него внимания

— Тебе незачем так спешить, — произнес Броуди, надеясь, что она не услышит панику в его голосе. Он был еще не готов с ней расстаться. Думал, что впереди у них будет целый день.

Телефон перестал звонить. Наверное, миссис Полсик сняла трубку.

— Уеду я днем раньше или днем позже — это никакой роли не играет. Условия сотрудничества мы уже обсудили, Наварро подтвердили свое согласие. Я здесь больше не нужна, — ответила Люси холодным тоном.

Броуди пристально посмотрел на нее. Ее взгляд был прикован к тарелке, но вместо того; чтобы есть, она для видимости гоняла по ней ломтики жареного картофеля.

— Останься, Люси, — попросил он. — Останься здесь.

В этот момент в кухню вошла миссис Полсик. Она выглядела растерянной.

— Люси, вас к телефону. Это он.

На мгновение Броуди встретился с девушкой взглядом, и ему показалась, что она обдумывает его предложение. Но Люси быстро отвернулась и спросила у миссис Полсик:

— Кто он?

— Король Александр.

Люси уронила вилку на тарелку.

— Скажите, что я сейчас занята и перезвоню ему позже

— Я уже сказала, что вы сейчас завтракаете, а он...— экономка запнулась.

— Что он сказал? — Броуди нахмурился. Это было так непохоже на миссис Пи! Эту практичную женщину не сбил бы с толку даже звонок Папы Римского.

— Он велел передать принцессе Лусиане, что хочет поговорить с ней прямо сейчас.

Он бросил взгляд на Люси. Ее лицо было белее мела. Слова повторялись у него в голове. Принцесса Лусиана. Люси Форнсворт. Принцесса Лусиана.

Люси встала из-за стола и, избегая его взгляда, быстро покинула кухню. Внезапно ему стало понятно каждое слово, сказанное ей за эти две недели, каждый ее поступок.

- Вы знали? — спросил Броуди у миссис Пи, когда за Люси закрылась дверь.

- Нет.

К горлу подступила тошнота, и он отодвинул тарелку.

- И ничего не подозревали?

- Абсолютно. Я принимала ее за ту, кем она представилась.

- Кем она притворялась, вы хотели сказать.

Миссис Полсик не ответила и начала собирать посуду.

- Что ты теперь будешь делать, Броуди? - спросила она его.

- То, что мне следовало сделать с самого начала, — ответил он и, покинув кухню, направился по коридору в сторону кабинета.


Положив трубку, Люси накрыла лоб ладонью. Ее отец даже не подозревал, что натворил. Он беспокоился о своей любимой лошади, которая сломала ногу. Ветеринар посоветовал ее усыпить, и Александр позвонил ей, чтобы посоветоваться. Она вздохнула. Ей было жаль лошадь, но, несмотря на привязанность отца к ней, подвергать старое животное мучениям было бы несправедливо. Поэтому Люси согласилась с мнением ветеринара.

Когда в кабинет вошел Броуди, она вздохнула. Ей предстоял трудный разговор.

- Может, поговорим позже? - устало произнесла она. - Я только что велела усыпить лошадь и не расположена сейчас к спорам.

— Очень жаль, потому что тебе в любом случае придется все мне объяснить.

— Ты не думаешь, что после вчерашней ночи...

— Ты лгала мне. Представлялась чужим именем.

— Это не совсем так, — поправила она его. — Да, я действительно Лусиана, принцесса Маразура, но в то же время я Люси Форнсворт, дочь Мэри Хелен Форнсворт из Вирджинии. Точнее, была ей до тех пор, пока несколько месяцев назад моя мать не сказала мне, кто мой отец.

— Понятно, - пробурчал он себе под нос.

Люси захотелось на него накричать, но она сдержалась.

- Я знала, что ты не поймешь, и не стала ничего тебе говорить.

— Вместо этого ты мне лгала. Притворялась той, кем не была на самом деле.

— Нет! — Люси резко поднялась из-за стола. — Ну как ты не можешь ничего понять! Я знаю, кто такая Люси, и не знаю, кто такая Лусиана. Приехав сюда, я воспользовалась возможностью снова побыть самой собой.

— Ты заверила меня в том, что ты всего лишь рядовая сотрудница Наварро. Когда я спросил тебя, как ты получила это место, ты сказала, что по дружеской протекции. Ты лгала, глядя мне в глаза, Люси, и это непростительно.

— Ну конечно, — язвительно бросила она, чувствуя, что начинает закипать. — Ты же у нас само совершенство, Броуди Гамильтон. Образец порядочности, пример для подражания. Человек, который все потерял, и вернул еще больше. Скажи мне, Броуди, неужели поначалу ты не совершал ошибок? Ты все потерял восемь лет назад, а я совсем недавно. Мне нужно время.

— Не надо. — Он сделал небрежный жест рукой. — Не надо все переворачивать с ног на голову. Я рассказал тебе все о себе и об этом месте, потому что ты вызывала у меня доверие. Ты его не оправдала. Тебе следовало с самого начала быть со мной откровенной.

Люси вышла из-за стола.

- Думаешь, я этого не знаю? Думаешь, не чувствую себя виноватой? Позволь мне все тебе объяснить, Броуди, и тогда ты сможешь судить меня сколько захочешь. — Она помедлила. — Мой отец встретил мою мать во время своей поездки, в Вирджинию и влюбился в нее. Он был молодым кронпринцем, но уже овдовел. Дома его ждали два маленьких сына. Моя мать чувствовала себя за ним как за каменной стеной. Они тайно поженились в Лас-Вегасе и провели несколько недель на «Тремблин Оук». Затем Александр вернулся в Маразур, чтобы сообщить родным о своей женитьбе. Но прежде чем он успел за ней послать, случилось невообразимое. Его отец неожиданно умер от инфаркта, и он унаследовал престол. Представь себе, какой бы разразился скандал, появись Александр на коронации с новоиспеченной американской женой. Да и моя мать не представляла себя в роли королевы. Она привыкла вести размеренную жизнь и боялась опозорить Александра. Он ее не винил. Выходя за него замуж, она не знала, что на нее будут возложены такие серьезные обязанности. Никто не предполагал, что его отец так рано умрет. Итак, за несколько дней до коронации она приехала в Маразур, и их брак был официально расторгнут.

— Он не знал о твоем существовании?

Люси покачала головой.

— Нет, и я тоже ничего о нем не знала до тех пор, пока доктора не сообщили моей матери, что ее опухоль неоперабельна. Она ни в чем не винила Александра. Сказала, что это был полностью ее выбор.

— И ты дала ей обещание.

— Да, она взяла с меня обещание дать Александру шанс. Разве я могла ей отказать, глядя в ее полные боли глаза? Так же, как и ты, я не могла нарушить свое слово. — Люси сделала небольшую передышку. По крайней мере, он ее слушает. Возможно, даже немного поймет. — И я поехала в Маразур. Еще никогда я не чувствовала себя так неуютно. Мои сводные братья были точными копиями Александра - высокие, смуглые, темноволосые. Я со своими рыжими волосами и бледной кожей рядом с ними выглядела существом с другой планеты. Они выросли в окружении слуг, а я привыкла есть на кухне. Александр не знал, что со мной делать, поэтому испытал облегчение, когда я вызвалась ехать сюда. Я решила во что бы то ни стало доказать ему, что хорошо знаю свою работу. — Она печально улыбнулась. - И тебе тоже. Доказать вам обоим, что Люси Форнсворт не пустое место. Поэтому я и скрыла свой титул.

Люси на мгновение закрыла глаза, затем снова открыла.

— Позволь мне кое о чем тебя спросить. Ты бы сам рассказал мне о Лизе, если бы я не спросила, кто разбил тебе сердце?

Лицо Броуди напряглось, и она поняла, каким будет ответ.

— Думаю, да. У меня нет никаких секретов. Я никогда не притворялся тем, кем не был на самом деле! — отрезал он, сделав шаг вперед.

— И все же это было твоим секретом. Ты уклонялся от ответа. Чем дольше ты отказывался, тем больше я убеждалась в том, что тебе больно об этом говорить. Даже если бы ты ничего мне не сказал, я бы не стала настаивать. У каждого есть право на свои секреты. Если бы не этот звонок, я бы продолжала молчать. Ты всегда считал, что я такая же, как твоя жена. И до сих пор так считаешь. Я вижу это по твоим глазам!

— Она действительно притворялась в своих корыстных целях.

Эти слова больно ее задели, поскольку в них была доля правды.

— Да, но ее мотивы отличались от моих.

Броуди отвернулся.

— Скажи, почему ты взял меня в Вэйдз-Батт, если считал меня такой же, как твоя жена? Я знаю, как много значит это место для твоей семьи.

— Я просто хотел побыть с тобой.

В ее сердце загорелась искра надежды, но тут же погасла, когда он произнес:

— Только оказалось, что я не знаю, с кем был.

В его голосе было столько боли, что она ощущала ее почти физически.

— Думаешь, я сама не страдаю из-за этого? Не испытываю чувства вины?

— Я ничего не думаю, — холодно ответил он.

У Люси чуть не подкосились колени, и ей пришлось опереться о стол.

— Мне нужно было выбраться из Маразура. Я там задыхалась. Эта поездка дала мне шанс снова стать собой. Я хотела, чтобы ты знал меня как Люси, а не дочь короля. Чтобы ты уважал мои знания и не считал избалованной богатой девочкой, для которой лошади всего лишь очередная прихоть. Не знаю, было наше сотрудничество успешным, если бы ты все знал с самого начала. Ты бы прежде всего видел во мне титул, а не человека. — Она перевела дух. Броуди молчал, и это было знаком согласия. — Но затем кое-что произошло. Между нами возникла привязанность. Рядом с тобой я чувствовала себя как дома. Но я не забывала ни на секунду, что эта привязанность невозможна, потому что я должна была уехать. Поэтому я дорожила каждой минутой, проведенной здесь, зная, что скоро мне придется вновь стать принцессой. Ты целовал меня, обнимал так, словно я была дражайшим сокровищем. Ты рассказал мне о своем отце, о ферме, и я поняла, что у нас родственные души. Но я знала, что, если открою тебе всю правду, эта гармония будет нарушена. Именно поэтому я молчала. А затем, когда мы танцевали с тобой под звездами, стало слишком поздно. Знаешь ли ты, что со мной творилось, Броуди? Я хотела, чтобы эти мгновения длились вечно, несмотря на то, что внутри меня снедало чувство вины! Тогда я сказала себе, что будет лучше, если я уеду и все это останется лишь прекрасным воспоминанием.

— Люси...

— Прошу тебя, не надо. — На ее глаза навернулись слезы. — Пожалуйста. Давай положим этому конец, пока мы не сделали друг другу еще больнее.

— Как я мог причинить тебе боль? — Его лицо было мрачным. — Ведь ты возвращаешься к своей жизни.

Люси закусила губу. Но моя жизнь здесь, с тобой, кричало ее сердце. Броуди отказывал ей в этой жизни. Все было именно так, как она и предполагала. За титулом он не видел женщины, с которой провел последние две недели. Он не любил

— Я не машина, — ее голос дрогнул. — У меня есть к тебе чувства. И я отказываюсь следовать примеру своей матери. Теперь я понимаю, почему из-за любви к Александру она больше никого себе не нашла. Мне больно от того, как ты сейчас на меня смотришь, И будет не менее больно, если я уеду и больше никогда тебя не увижу. По крайней мере, мне хватает честности в этом признаться.

— Что ты имеешь в виду?

Она заглянула ему прямо в глаза.

— Это не имеет значения. Ты не веришь в любовь.

Его рот приоткрылся.

— Ты этого даже не отрицаешь. Зачем тогда произносить это слово?

Его лицо было непроницаемым.

— Я с самого начала знал, что у нас с тобой ничего не выйдет. Ты бы все равно вернулась к своей

прежней жизни. Возможно, вчера ты была права, и мне действительно пора решить, чего я хочу.

Люси больше не могла это выносить. Еще немного—и она не выдержит, поэтому ей лучше уехать прямо сейчас. В Калгари у нее будет достаточно времени, чтобы поплакать в одиночестве.

Пройдя мимо Броуди, она открыла дверь.

— Если я хоть что-то для тебя значу, позволь мне уехать сейчас.

Одна ее часть хотела поскорее убежать от боли и обиды, другая — чтобы он ее остановил и попросил остаться.

Но он не пошел за ней, даже не окликнул. Глотая слезы, Люси поднялась наверх и, взяв свои чемоданы, отнесла их в машину. Пристегнувшись, она тупо уставилась на GPS-навигатор. На этот раз он ей не понадобится. Она прекрасно знает дорогу.

Загрузка...