Василиса

Глава 4

Лучи солнца проворно пытались согреть Василисин нос, пробираясь через щель между тюлями. Василиса потянулась и пошла навстречу озорникам. Распахнув окно, она высунула голову и посмотрела на окрестности. Даже с окна был виден университет, школы первая и пятнадцатая, в первой она училась, и там у неё были друзья, которые уже у Васи не ассоциировались с этим словом «друг». Странное слово, опасное. Откинув голову влево, она увидела реку, которая лентой вилась вдаль, к другим берегам, частный сектор, где проживали богатые семьи, семьи студентов с которыми она встречалась каждый день в университете. Туда и хотели переехать Васины родители, но Василиса была против, да и квартиру быстро купили. В общем, судьба не благоволила. Луч скользнул по правой щеке, и чтобы скрыться от него она отвернулась вправо. Множество многоэтажек тянулись крышами ввысь, сверкая окнами, как фантиками, за домами высился Торговый Центр «Уникум», в котором работала Вася. Сегодня она взяла выходной, и ехать на работу она не собиралась. «А почему мне не на работу сегодня?» — спросила она себя, когда ветер ласкал её плечи и щёки. Будто услышав её вопрос, зазвенел телефон. Взяв его, она вышла на балкон. Теперь она почувствовала погоду телом, прохладно, но не холодно. Листья еще держались на деревьях, безжизненно покрывшись жёлтым налетом.

— Привет! — воскликнули на том конце провода.

Вася позволила себе улыбнуться. Пора было снять маску негатива, которую она натянула покрепче вчера после выходки Миры.

— Привет, — ответила она, сев на кресло «качалку».

Когда она в последний раз вот так разговаривала по телефону, улыбаясь, лишь от того, что слышит голос, который не может причинить ей зла? С Арсением, перед тем как он уехал в отпуск со своей новой девушкой в Сочи. Этот человек мог привести в чувство, и когда назревали серьёзные конфликты в семье, родители обращались к нему за помощью. Вася дико злилась, от того, что они не могли сами разобраться, а прятались за спину Арса, что у них не было сил. Но и радовалась, чувствуя себя с ним, родным человеком, который поможет, не бросит на растерзание мыслям. Он был воплощением её совести, и его доброго сердца. Близко они начали общаться после памятного посещения кабинета директора с ним, тогда он помог семье, помог ей. После этого они особенно сблизились, духовно.

— Я насчёт гонок звоню, — Василиса задумалась:- Каких гонок?

— Ты забыла, — констатировала Юля, но затем продолжила, вернув радостный тон: — Гонки, где будет Тим Мо.

В голове Васи воспроизвёлся разговор с Юлей в университете, и она вспомнила. Тогда она ещё думала над тем, как она будет реагировать на все происходящее на гонках. Вася прижала трубку к груди и прыснула со смеху. Она же и выходной взяла ради этой поездки на Взлетку. Вернув трубку к уху, она услышала терпеливое молчание.

— Извини, чайник выключала. Так что ты хотела спросить? — произнесла Вася, а затем плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться снова.

— Мероприятие начнётся в десять. Мы заедем в полдесятого, окей? Успеешь собраться за час?

Теперь Василиса не смогла стерпеть и захохотала. Час чтобы собраться? Последний раз она так собиралась в мае того года на Вайт Пати. Она не отличалась тем, чтобы долго тратить время на раскрас и подбор одежды. Да, раньше они могли часами сидеть и подбирать одежду с Миркой и Рэной, но когда она была одна, времени уходило максимум полчаса.

— Ты чего? — удивилась Юля.

Вася подавила улыбку и, взлохматив локоны, которые упали на глаза, качнулась на кресле.

— Проехали. Я успею собраться, — на этом Василиса отключилась.

Юля ещё несколько секунд слушала гудки и хитро улыбалась, затем нажав на красную кнопку, она набрала другой номер…

На кухне было привычно светло, то ли от солнца, то ли от светлых штор персикового цвета. Она налила себе кофе и пошла на балкон, не забыв взять с собой миску с печением. Кресло умеренно раскачивалось, а Вася с упоением смотрела на город, который под тихие стуки сердца жил вместе с ней, в одном ритме. И эти машины, спешащие в никуда, и толпы студенток, которые уже как десять минут должны были быть в университете, цокали каблуками. Тук-тук. Звук сердца и стук каблуков. Ненависть, привитая месяцами ранее, заставила ее отхлебнуть побольше кофе, но она не было горьким. Комочки сахара от сгущёнки тепло растаяли во рту, Вася зажмурила от блаженства глаза. Двоякое чувство, которое должно было её преследовать целый день, всю жизнь. Чувство зарождающийся радости и горечь холодного прошлого. Долго ли быть ему, должна была решать она.

По лазоревому небу ненастойчиво плыли облака, и как в детстве она принялась распознавать в них образы. Вот пролетел дракон, а за ним злой дядька с огромным крючковатым носом. А вот и слоник, но только с одним ухом, за то с длинным хоботом, который плавно переходил в крыло бабочки, от этого захотелось рассмеяться, и Вася сделала это. Думаете, это легко рассмеяться, когда ты разучился это делать? Даже мышцы отвыкли. Это странно, для вас, как и для Васи было странным снова смеяться. Была ли виновата Юля в этой небольшой, но весомой перемене в Василисе? Да, но и Вася почувствовала себя по-иному, она почувствовала лёгкость, которая была как Инь, для холодного Янь.

Позавтракав печеньем и кофе, она пошла, подбирать одежду, что опять-таки было для неё уже непривычным. Каждое утро дело обстояло так: сунул руку в шкаф, что первое под руку попадётся, то и одевает. Сейчас же, она хотела сделать по-другому, она вывалила все небольшое содержимое шкафа на постель, и, взяв сонного кота из родительской спальни, посадила на край кровати. Бицепса родители приобрели недавно, пару недель назад. Вася, увидев коричневую мордашку, лишь изогнула одну бровь, и, выйдя из кухни у себя в комнате сдерживая улыбку. Животных у них не было с тех пор, как умер хомяк Франкештейн, после этого Вася два дня ревела. Ещё бы ей было всего семь лет, а хомяку было полтора года, она к нему так привыкла. А имя она сама ему выбирала, точнее она гадала на телевизоре. Брала пульт и, нажав с закрытыми глазами на любую кнопку, открывала глаза в ожидании. Тогда ей выпал мультик про Франкенштейна. Родители, узнав имя хомяка, лишь рассмеялись и оставили его. А Бицепсом она кота прозвала лишь потому, что ему было всего лишь месяц, и он был худощавый, несмотря на то, что он ел как взрослый кот. Ну, тут Вася оставила ход своему сарказму. Родители не знали о тайном имени кота, Вася решила умолчать новую кличку, да и как она могла это сказать людям, которые назвали его Шоколадкой?

Бицепс неуверенно ступил по одежде, разваленной на кровати, переваливаясь с боку на бок, упал на бирюзовый спортивный костюм. Вася улыбнулась и, погладив кота по лохматой головке, молча, изумилась его вкусу. Она опустила его на пол, и тот еле перебирая лапами, поплёлся на кухню тихо пища.

Костюм состоял из толстовки со стоячим горлом, и леггинсов на которых по длине ноги было написано огромными буквами «Life is freedom». Вася купила его на свою первую зарплату, чисто случайно, в своём же бутике. Просто захотелось чего-то спортивного, и, прогуливаясь уже как покупатель, она увидела этот костюм. Примерив, его она поняла, что с её копной волос на одном боку, это смотрится просто и необычно, и купила его. А затем и забыла его, как тут не забыть, если каждый день она лишь протягивала руку к шкафу не соизволяя взглянуть в него.

Надев костюм, она, без сомнений, надела синие кеды, и, сложив платок, во столько раз пока не получилась тонкая полоса, повязала его на голове, оставив узелок на самом виду.

В зеркале на неё смотрела ненакрашенная блондинка, но яркая в этом костюме. На ней не было чёрного, белого, серого, во что она надевала каждый день. И сказать, ей очень шло, она не была высока, её метр шестьдесят пять, и тонкие красивые ноги в облачении облегающих леггинсов смотрелись лаконично. Копна весело свисала на один бок, в носу блестела серьга с миниатюрным камешком внутри. Внезапно ей вспомнился тот день, когда они с Арсением ходили к ректору (директору), тогда она была в костюме фиалкового цвета с фигом на груди, этот костюм лежал где-то там далеко в шкафу. Все что ей напоминало прошлую жизнь, она прятала в глубину, на дно шкафа — дно воспоминаний.

Комната преобразилась, как и сама Вася, уже не было забавных постеров с поп-звездами, которых она раньше слушала, теперь тут красовался плакат с метр в длину с изображением Виктора Цоя. Резкая перемена. Именно творчество этого великого человека было с ней, когда наступал новый крик отчаяния.

Теперь не было светло-голубых обоев, на смену им комната облачилась в темно синие цвета, цвета ночного неба. На потолке россыпью лампочек, красовались «звёзды» и вся мебель была мрачно синего цвета, кроме компьютерного стола и компьютера, которые были белого цвета. Она купалась в этом мраке.

Оцепенение прошло, и она отвела взгляд со своего отображения в стекле. Это была она и не она. Она взглянула на часы, было двадцать минут десятого. «То, что надо» — подумала Вася, и, взяв бутерброд с холодильника, кинула его в «сову».

На улице было жарко. Очень жарко для сентября, и ей пришлось расстегнуть толстовку, обнажая лучам чёрную борцовку. Ветер легонько заползал под толстовку и приятно щекотал кожу. Во дворе было безлюдно, кроме стоящих на парковке иномарок и одной бездомной собаки, которая что-то ела с крышки люка. Было ещё пять минут в её распоряжении. Вася ступила поближе, ради интереса взглянуть, что ела собака, которая была настолько худа, что кости создавали единый рельеф, обтягиваемый кожей. Пёс, закрывая глаза, чтобы мухи не лезли в глаза, ел испорченную кашу. Вася поморщилась, не от отвращения, а от жалости. К животным она не испытывала умиления или нежности, ни любви, с тех пор как умер Франкештейн. Собака повернула голову, разлепив грязные глаза, в них застыло мучение. Именно это Вася увидела, мучение и подавленность. «Но как животное может чувствовать это?» — подумала она, протянув руку животному не побоясь подхватить болезнь бродяги. Пёс дернулся, сделал пару шагов назад, оставив еду на растерзание мухам. Собака не боялась, она лишь увидела новое существо, которое могло причинить боль. Василиса не могла отнять взгляд от карих человеческих глаз. Так, их она прозвала, кофейные с налётом грусти. Собака стояла напротив нее в неуверенности, как и Василиса до сих пор застывшая с протянутой рукой. Осторожно сняв рюкзак, она потянулась к бутерброду, который приготовила для себя, так как все ещё хотела есть. Услышав шелест целлофана, собака с интересом посмотрела на руку Васи, в которой лежал бутерброд.

— Держи, — она вынула из пакета еду и положила у люка.

Собака недоверчиво посмотрела на неё. Василиса отступила на несколько шагов назад. Только тогда медленно ступая, собака приблизилась к люку, и, понюхав еду, принялась ее дико есть, торопясь, будто ее сейчас отнимут.

Пока собака ела, Вася разглядывала ее. Смесь дворняжки с породистой собакой, сразу видно по пушистой белой шерсти с коричневыми пятнами, которая от грязи стала комками. Мордочка была большой и не менее пушистой, нос был немного приплюснут, но это не портило животное. И глаза… Опытные, и повидавшие не такую прелестную жизнь, как домашние питомцы.

Вася повернулась и заметила четыре лица, которые смотрели на неё сквозь машинные стекла. «Вот же! Ну, Юля!» — озверела Вася, узнавая тех, кто сидит в машине.

Из чёрной лаковой мазды вышел Марат, и молча пройдя мимо нее, открыл ей дверь.

Она хмыкнула, с силой поправив волосы, закинув их набок, и села. Юля виновато улыбнулась, а Вася не сводила с неё озлобленного взгляда. Ник бесстрастно заговорил:

— Привет! Как настрой?

Марат сел в машину и, пристегнувшись, резко поехал. Вася и не успела придумать что-то едкое в ответ, как её откинуло назад. Ник рассмеялся, ловя ртом воздух, летящий через открытое окно. Скорость все нарастала, а Василиса становилась злее и злее. Руки напряглись готовые задушить Ника, и это было легко. Он сидел на втором переднем месте, а она на заднем. Осталось протянуть руки.

— Настрой? — наконец, выдала она, — Вы, что тут, вообще, делаете? — от злости ее глаза стали молниеносно метать стрелы от Ника до Юли.

Ник рассмеялся, вытягивая руку в окно, и зашевелил пальцами, словно перебирая воздух, а Марат лишь подавил улыбку.

— Вы, что совсем? — внутри разгорался огонь гнева, и она вспомнила о виновнице этой встречи: — Может, ты ответишь? — взглянула она на одногруппницу.

Та, скрывая улыбку, подняла глаза, так что стрелки стали тоньше, и погладила её по плечу.

— Они нас проведут на гонки. Только и всего.

«Достойный ответ, что сказать…» — подумала она, разжимая кулаки и отодвинувшись к окну, нажала на кнопку, оно опустилось. Ветер заиграл с её волосами.

— А… — не успел Ник и продолжить, как Вася перебила:- Заткнись! Почему вы меня преследуете?

Юля слегка напряглась, вцепившись руками в сумку. Марат посмотрел на неё через зеркало заднего вида, он был серьёзен. Ник же опять фыркнул и рассмеялся.

— Все очевидно просто — мы давно хотели поехать на гонки, как и оказалось Юлька тоже, — ответил Марат, отчего получил сердитый взгляд в зеркало.

— Интересно, однако. Что-то по вам незаметно, что вы так хорошо общаетесь, — фыркнула Вася, сжимая кулаки, отчего костяшки вмиг побелели.

Недоговорённости. Это Василиса ненавидела меньше чем предательство, но это весомо выводило её из себя. Это следствие предательства и этого она не хотела испытывать снова. Что игры за ее спиной? Как Юля связана с Маратом и взбалмошным Ником, ей оставалось лишь догадываться.

— А мы и не общаемся, — повернулся Ник, и удосужил её ухмылкой.

Вася на миг, дёрнула руку, и тут же опустила её. Как же ей хотелось его ударить. Некстати блеснуло воспоминание, когда Ник в первый день учёбы хотел скинуть вещи Васи с парты. Как она сдалась. Сейчас она этого допустить не могла. Ник рассмеялся и снова отвернулся.

— Зря ты напрягаешься, все вышло чисто случайно, — подал голос Марат, ускоряясь на трассе. Спидометр показывал не обнадёживающие цифры, а именно 170 км в час.

— Я напрягаюсь? Да вы надоели уже! То в универе со своей помощью, теперь ещё и день с вами проводить, — последние слова она сказала со вздохом.

— Вась, успокойся, — Юля понурила взгляд, и протянула мизинец.

Знак согласия. Что ей ещё оставалось, когда она ехала на дикой скорости на столь дикое мероприятие в не менее дикой для неё компании. Василиса неохотно подала мизинец, на что Юля улыбнулась, и начала рассказывать о тех, кто будет участвовать в гонках.

— А ты, я вижу, занялась благотворительностью, — повернулся Ник, как Вася повторилась:- Лучше молчи, — Ник поднял руки в знак согласия и подавил в себе смешок, не забыв сказать:- Марат, она того, — на что тот ответил не менее спокойным тоном:- Как и ты.

Тут Вася перекосилась в лице, и была готова расцарапать им лица, лишь бы они замолчали. Но поведение лишь подводило её, как не раз осознавала она, и теперь она решила согласно своим словам, помолчать.

Они ехали уже более десяти минут, Юля увлечённо рассказывала о группе «Бан», парни же между собой говорили о гоночных машинах.

Вася умеренно приходила в себя, уверяя, что это скоро закончится, и что это была плохая затея. Но в глубине души, в мрачных потёмках, она знала, что хочет ехать туда, что она не менее парней любит машины. Что там будет интересно. От этих мыслей ей становилось не по себе, и она утыкалась носом в горло толстовки.

— Что не бесишься? А то что-то скучно стало, — повернулся Ник, предоставляя на обозрение, милую улыбку.

— А я думала, что клоун — это ты, — усмехнулась она, и подняла взгляд, на неё смотрели через зеркало, не ехидно, но посмеиваясь. Тёплые глаза.

— Ну, Ник, и ты туда же! Давайте нормально доедем? — вздохнула Юля, нервничая, поправляя кипельно-белую футболку.

— Доедем-доедем, несмотря на то, что в багажнике та самая гитара, — фыркнул Ник, отчего глаза Василисы всего на секунду расширились, а затем, спокойно выдохнув, она продолжила: — Мне. Все. Равно. Усвоил?

Ответом ей послужил смех. Затем рука Марата потянулась к Нику и не больно толкнула вбок. Оба переглянулись взглядами, после чего Ник, замолчал.

Ехали в обнадёживающем молчании. Василиса смотрела в окно, жмурясь от солнца и чувствуя порыв ветра. Всё-таки скорость имела свои плюсы. За окнами мелькал лес, широкий, как стена, но только летнего зелёного цвета. И воздух чистый, не то, что в городе. Закрыв глаза, она на минуту представила, что едет одна. Нет, не одна, а с Арсом. Он и она, два родных человека, с которым и молчание было комфортным, уютным. Но он сейчас был в далёком тёплом Сочи, да еще и компании Арины — его новой девушки. Арина с первого взгляда понравилась Васе, милая, скромная, в меру красивая, можно даже сказать милая. Но что-то в ней отталкивало Васю, а что она и сама понять не могла. Может, и ревность? Вася много думала об этом, и уверяла себя, что нет. С чего? Они всегда не так много проводили время вместе, но если проводили, то весьма полезно, на пикниках, на рыбалке, пусть даже с родителями, но это не было помехой. Они уходили вместе, и говорили, говорили. Дуэт душ. А теперь появилась Арина, и стать трио Василиса не собиралась. Всё внутри её говорило, «моё», «это последнее кто у меня есть», но и также она понимала, что ему хочется быть с Ариной, и Вася тут тягаться не могла. «И можно ли это считать предательством? — спросила она как-то себя, — Да, можно! Мы всегда были вдвоём, а теперь он Арину эту везде с собой таскает, — нахмурилась она, включив в комнате лампы-звездочки. Было уже темно, а темноту чувствовать тогда не хотелось, было слишком холодно там, в груди, — Но… Он, наверное, любит… Я же тоже Пашу любила, и, казалось, что кроме него мне никто так не дорог, что он лишь мне нужен. Возможно, Арс, чувствует то же самое…, - она вздохнула, повернувшись лицом к подушке, — Значит, так должно быть… Главное, он счастлив…, - она выдохнула и потянулась к тумбочке, но похлопав по полке в поисках сигарет, ничего не нашла. Она их выкинула. — Он же меня не бросил. В конце концов, не подставил. Мы так же встречаемся два раза в месяц, как и встречались. Все будет нормально.

Воспоминание перемешалось с минутной мечтой, и она открыла глаза. Все так же молчали, лишь из магнитолы лилась музыка, тихо разрушая тишину. Скорость чуть сбавилась. Порыв ветра не так бил по лицу, и Вася немного расстроилась, уже привыкла к силе ветра. Но не тут-то было, Ник, одним взмахом руки, коснулся магнитолы и вставил в неё флешку. Из колонок послышался звук басгитары, а затем он, не взирая, на нахмуренный взгляд Марата, прибавил громкость, так что сидения вдруг начали издавать вибрацию. «Muse — Feeling Good, в ремиксе. Весьма неплохо!» — подумала Вася, но все же ещё злясь на Ника. Она посмотрела нахмуренным взглядом на Юлю, но та лишь пожала плечами, и начала повторять за Ником движения, когда он прикрикивал:

— Повторяйте за мной! Ехууууу! — он сначала сделал волну руками, а затем живо повёл плечами. Вася первый десяток секунд наблюдала за Ником как за сумасшедшим, то же самое, сделал и Марат, затем перевела взгляд на Юлю, которая прибавила уверенности в движения, и подпевала песни. После плотно сжав скулы, пыталась сдержать в себе смех.

Марат взглянул на нее через стекло и, завидев немое напряжение, прибавил скорости до… Вася перевела взгляд на спидометр, на котором высветилось 200 км в час, и, почувствовав силу ветра, неимоверную свободу, и что-то, что заставляло сердце биться сильнее, позволила себе сделать подобие улыбки. От этого чувства хотелось крикнуть, хотелось танцевать. Мимо пролетали машины, деревья, дачные сектора, поля, поля, поля.

— Айм филинг гуууууд! — крикнул Ник, и достал из-под сидения гитару. Вася приподняла от удивления одну бровь, и уставилась на то, как Ник пытается подстроиться под мелодию.

Марат же странно покосился на друга, улыбнулся, и снова уставился на дорогу. Мимо на высокой скорости проезжали машины, играя с ветром в догонялки.

Послышались лиричные нотки, которые странно сочетались с более резкой музыкой. Вася закрыла глаза, но теперь она не пряталась от действительности. Ей стало хорошо, хорошо от этого безумствия. Ник и Юля бесились, танцевали, крича на всю машину слова песни, но этого Вася не могла видеть, она слышала, и живо представляла их. И представляла то злобное лицо, которое рьяно решило скинуть ее вещи с парты, и виноватое лицо, когда он сказал о её трусости к Мире, и вот это непонятное толи весёлое, толи хитрое лицо. Что дальше ждать от этой троицы она не знала, но чувствуя приятное покалывание кожи от ветра, забывалась, слушая вёселые вскрики.

Машина затормозила, так резко, что Вася невольно врезалась лбом в сидение, где сидел Ник, в обнимку с гитарой до сих пор поющий, и улыбающийся. Ник заржал в горло, Юлька же успела взвизгнуть, но тут же подавившись смехом, замолкла, глядя на взбешённую Васю. Всего один щелчок, и она из миролюбивого состояния перешла к фазе «готова убить всех и каждого».

— Ты в своём уме, вообще?! — повысила тон она, сжав скулы так, что в зубах зародилась глухая боль.

Юля с Ником переглянулись, только подруга спустила улыбку, заменив её напряжённым молчанием, а Ник хитро произнёс:

— Слушай, — но не успел он докончить, как Марат его перебил:

— В своём. А, может, ты перестанешь, бесится по пустякам?

Не услышать в его голосе спокойствие, граничащее с грубостью, было невозможно, отчего Вася ещё больше разозлилась.

— Бесятся собаки, понял?

— Тише, тише, детка! — усмехнулся Ник, вылезая из машины. Только теперь она увидела прямую полосу и бескрайние поля. Они были на взлётной полосе. Гул машин на секунду заложил уши. Захлопнулась дверь, затем, недослушав её возмущений, вышел Марат. Они с Юлей остались в машине вдвоём.

— Зачем ты так? — лишь обронила она, прикусив губу. Её карие глаза проводили взглядом Марата, а затем Ника.

— Зачем? Да они невменяемые! Я чуть мозги здесь не оставила! Зачем мы с ними поехали? — не смогла сдержать себя в руках Вася.

«Вдох, выдох. Это напрасно, Вася. Ничего не измениться. Скажи что-нибудь нейтральное и вылезай из машины» — говорила она себе, смотря, как Юлины глаза вмиг загорелись, а брови нахмурились. Но за этим ничего не последовало. Юля выдохнула. Но Вася видела, видела, что она была готова что-то ответить. Василиса отвернулась, чтобы скрыть сжатые скулы, и увидела сотни авто, разных расцветок, словно пятна цветов они украшали дорогу и все вокруг.

Парни стояли возле машины, и о чем-то разговаривали. Ник по-прежнему улыбался, что-то рассказывая Марату, отчего тот засмеялся.

— Вася, — Юля протянула руку, и коснулась её плеча, успокаивающе поглаживая его, — Они всего лишь нас проведут на гонки. Всего лишь. А в этой стычке, можно сказать, виновата я, да и не только в этой, — она снова выдохнула, глядя на Васю. Одно касание, и Вася съежилась. Кажется, Юля, поняла, что так легче всего усмирить её нрав, — Зря я тебе не сказала, что мы с ними едем. Просто я знала твою реакцию на них, — Вася от удивления приподняла брови, но затем, осознав все, что сказала Юля, опустила глаза. Никто так не оправдывался перед ней. Никто. И скажи ей тогда что человек, с которым они знакомы с неделю, будет перед ней так распинаться, она бы не поверила. «Куда делся мой холод? А ну вернись! Не делай из меня тряпку!» — безрадостно подумала, она, как Юля снова открыла рот, чтобы продолжить, после недолгого молчания.

— Стой! — слишком резко сказала Вася, отчего Юля невольно вздрогнула, — Не надо, — Юля, снова хотела что-то сказать, — Пошли, — уверенно закончила Вася, открывая дверь авто.

Вот теперь она всё почувствовала живьём все как в тот раз, но это было так давно. Запах бензина, лёгкий шлейф сигарет, кругом заводятся и тормозят машины, застилая все углекислым газом, словно туманом. Кругом громкий смех, такой она только слышала на вечеринках, пахло жжёной резиной. Она закрыла глаза, и вспомнила, как она ходила сюда с Пашкой, Мирой и Рэной. Тогда она приехала сюда с ним, смотрела гонки с ним, и чувствовала теплоту его рук у себя на талии. От этого ей стало не по себе. Если раньше было больно, то сейчас незаметно для неё возникло ощущение того, что к горлу подходит рвота. Тогда она думала по-другому. Да и думала ли она?

— А мы уже думали, что вы там ночевать собрались, — хмыкнул Ник, приподняв брови.

Юля зыркнула на него, но это похоже это не подействовало, как и не повлияло на Василису. Тогда она поняла, что он такой же упёртый, как и она. Но на этом их похожесть заканчивалась. Затем Юля глянула на Васю, давая взглядом понять, что нужно быть умнее, и промолчать. Но какая речь об уме, когда сарказм так и рвался наружу.

— Думали? А это новая ваша функция, после того как возить и помогать мне?

Марат напрягся, на его руках запульсировали вены реками до локтей, от которых чётко вырисовывались татуировки. Вдруг загремела музыка и в нескольких шагах от них, со свистом затормозила матовая чёрная иномарка. Но это не заставило Васю отвести взгляда от взбесившегося Марата. Это дорогого стоило, она ещё ни разу его таким не видела. Ника вывести можно было за пару секунд, лишь тем, что ты просто сядешь за его парту. Юлю.…А ведь и она ни разу не выходила из себя. Сегодня в машине Вася чуть не довела её до этого, но та сдержалась. «И кто же теперь монстр?» — спросила она себя, оглядев Марата с ног до головы. Она заметила, что он не только выше её, что его глаза стали на миг отстраненными, но и то, что он всегда стоял уверенно, спокойно, когда внутри был далеко не штиль.

— Вась…, - Юля осторожно взяла её за руку, и отвела на несколько шагов от парней.

Вася запрокинула голову, стряхивая негативные мысли, и увидела то, отчего еле могла отвести взгляд. Голубое небо, такое чистое и непорочное, безоблачное так не похожее на её внутреннюю злобу, которая копилась, обрастала грязно-серым цветом.

— Что? — выдохнула Вася, уставшая, от препираний. Юля странно взглянула на неё. Но как! Что это было? Презрение, ненависть? Нет, это было что-то другое. Разочарование? Но для Васи разве был важен человек, с которым они знакомы от силы неделю? Но почему её этот взгляд так волновал? «Будет над, чем подумать вечером.…Ну, что ж, Вася молодец, ты до сих пор также можешь отталкивать от себя людей. Но.…Но это правильно! Холод не подпустит того кто сможет нанести тебе нож в спину… Неожиданно и мерзко…» — подумала она, глядя на небо.

Она опустила взгляд и встретилась с кофейного цвета глазами.

— Потерпи, осталось чуть-чуть…, - лишь сказала Юля, и повела её к ребятам.

Вася ждала, до последнего ждала едких высказываний Ника или мёрзлый взгляд Марата, но те, похоже, забыли о её существовании, разговаривая с парнем, который вылез из чёрной иномарки. Юля же зависла в нескольких шагах от парней, заставив, остановится и Васю.

— Ты чего? — щёлкнула пальцами у глаз Юли Вася, на что получила молчание.

Юля по-прежнему стояла и во все глаза смотрела на мирно говорящих парней, стоявших возле машины. На неё будто нашло оцепенение. Вася дёрнула её за руку, но девушка не отреагировала, тогда она попыталась её развернуть к себе, и посмотреть в лицо.

— Я… я, — она запиналась, и вновь повернула голову, — Идём, быстрее.

Юля пошла в обратную сторону, отталкивая народ, который уже столпился на обочинах дороги. Было слишком шумно, чтобы говорить на ходу и Вася отодвинула странный интерес, который давно не появлялся к посторонним. Интерес к чужой жизни. Юля неслась, сбивая людей, слишком резко для неё, слишком непривычно для Василисы видеть её такой. «Что могло случиться? Мы же отошли на пару минут.… Потом подошли, парни, как стояли, так и стояли. Ни слова в нашу сторону. Тогда что? Стоп. Они же разговаривали с типом из иномарки. Может, в нём проблема? Но как Юля связана с ним, они же совершенно разные. У него одна машина стоит больше миллиона, да и одет он не хило. А Юлька она простая… Простая, но с изюминкой. Так что же их связывает?» — думала она, поспевая за Юлей, которая вдруг побежала. Вася побежала за ней, нечаянно отдавив кому-то ногу, затем послышались нецензурные выкрики бритоголового мужчины, но он её мало интересовал. Юля, увидев укромное место за палаткой с едой, села прямо на траву и обняв колени, смотрела на точку впереди себя. Вася села рядом, интерес и немое сочувствие смешались воедино, и она не знала, что и сказать. В такие минуты в её голове становилось пусто, то ли от нежданности, то ли от страха, что скажет что-то не то.

Юля была неподвижна. Когда у Васи возникали проблемы, она не могла себя успокоить, ей хотелось рвать и метать, уничтожить. Также и бежать. Только когда она все осознавала, Вася начинала обдумывать произошедшее, она становилась такой — неподвижной.

— Эй, — Вася протянула руку к Юле, как к неведомому зверю. Теперь она почувствовала себя на месте Юли, пытаться заговорить с человеком, который этого не хочет и замкнулся полностью в себе. Юля подняла голову, встретившись взглядом с Васей, лишь одними губами произнесла: — Прости.

— За что? — оторопела Вася, подавляя улыбку.

Но Юля не желала смеяться, все её еле заметные движения, одно единственное слово, произнесённое ею, делали из веселой, отзывчивой девушки — куклу со стеклянными немигающими глазами.

Она повернулась к Васе, и та заметила в её глазах застывшие слёзы, которые стояли, не желая стекать. У Юли не дрожали губы, ни голос:

— Мы же так и не вернулись, чтобы посмотреть начало.

Вася хрипнула, а затем тихо невесело рассмеялась. «Даже когда ей плохо, она думает о других…» — подумала она, а затем сама себе задала вопрос, а сама-то она кто на самом деле. Ответ был прост — «Ледяная глыба». От этой мысли она почувствовала себя легче, она это знала, она стремилась к этому. Но что-то теперь её смущало. Юля снова смотрела куда-то вдаль.

— Подумаешь, ты же сама говорила там конкурс этого… тюнинга, — ответила Вася, неожиданно подняв руку и потянув её к Юле, но резко дёрнула назад.

«Не давай себе трещину!» — твердила она, разглядывая Юлю. На ней была белая футболка, и неаккуратно-рваные джинсовые шорты. Как всегда простовато, но гармонично. Но она за эти считанные минуты изменилась, Вася увидела её другой — уязвлённой. И это ей почему-то не понравилось.

— Слушай, а этот парень… Кхм, вы с ним знакомы, да? — спросила Василиса, отчего-то стесняясь.

В глазах девушки высохли слёзы, но она была также грустна.

— Да. Даже слишком… знакомы…, - ответила Юля, опустив взгляд на землю.

Васе хотелось узнать, кто этот тип, и из-за чего она так расстроилась, но спросить об этом не могла. Не её это дело, и если Юля захочет она сама об этом с ней поделится. Но Василиса чётко понимала, что Юля ей ничего не скажет. Да и кто бы сказал что-то чересчур личное девушке, которую знает всего ничего?

Послышались громкие вскрики, а затем и свист. После Василиса отчётливо услышала слова организатора о начале мероприятия. Снова гул и восклицание толпы. Такой знакомый и такой живой. Вася повернулась к Юле и укололась взглядом об её взгляд.

«Странная какая-то» — подумала она, глупо пожав плечами. Так глупо она себя ещё не чувствовала.

— Давай об этом потом, — улыбнулась она, будто читая мысли Васи, и встала с земли. — Пошли там, наверное, интересно.

Вася оторопела, наблюдая, как Юля через силу улыбается, и отряхивает шорты. Неторопливо, и так красиво. Все её движения были аккуратны и изящны. При этом Вася успела заметить, как новая слеза успела скользнуть по щеке, и как, скрывая, Юля смахнула её.

— Идём, — напуская больше безразличия, ответила Василиса.

Они пошли обратно, но было как ни странно тихо. Все молчали, слушая слова организаторов, и рассматривая авто. В Василисе, будто все было наэлектризовано. «Что-то не так.…Не так, как должно быть…» — думала она, и, сделав увереннее шаг, будто невзначай, как можно холоднее спросила: — С тобой все в порядке?

Они шли возле длинной полосы людей, которая создавала чёткие границы дороги.

«Что ты делаешь?!» — кричало все внутри Васи, и для большей обыденности пнула камень. Она делала все, чтобы Юля не поняла, что она задела её своим поведением.

— Да…, - обескуражено ответила Юля, а затем приветливо улыбнулась, — Спасибо что спросила.

«Ну, вот ты и провалилась Вася!» — нахмурилась она, но затем вернула прежнее выражение лица, так как это могла увидеть Юля.

— Забей, — обычно ответила она, а самой захотелось улыбнуться.

Почему улыбнутся? Она сама ещё не знала. Все ближе и ближе они приближались к матовой машине, возле которой стояли парни. Юноши до сих пор увлечённо разговаривали, не замечая ничего вокруг. Снова в нескольких метрах от них Юля остановилась в нерешительности. Вася только хотела было сказать ей, что можно было подождать тут, но Юля сделала уверенный шаг вперёд, а затем ещё и ещё.

«Не знаю, что у неё произошло с этим парнем, но она смелая» — подумала Вася, пытаясь отложить эту мысль, чтобы подумать над ней. Сейчас времени на раздумья не было.

Вася еле-еле подоспела к тому времени, как Юля втиснулась в небольшую компанию парней. Тот тип недоуменно взглянул на Юлю, та же отвела взгляд, а затем подняла его и улыбнулась всем. Василиса ничего не могла понять, ни странного взгляда того парня, ни притихших одногруппников, которые уставились на зрительный контакт Юли и её загадочного знакомого.

— А, — не успел Ник закончить, как Юля взглянула на него во внимании. Он продолжил: — А это Алекс, — затем он указал на смуглого парня рукой, и продолжил прерванный появлением Юли разговор, не дав, представится девчонкам.

Юля с поддельным интересом принялась слушать от Ника о том, что сейчас около десятка минут мероприятия будет отдано на слова организаторов, которые по его словам говорят всякий бред, а Вася со скрываемым интересом глянула на загадочного Алекса.

«Смазливый» — отметила она, разглядывая смуглую кожу, из-под которых выглядывали хорошо развитые мускулы. Она перевела взгляд на Марата, а затем усмехнулась. «До Марата ему всё равно далеко». Потом ее брови нахмурились, и в голове пролетела холодная как сталь мысль: «А тебе, не все ли равно?». Вот теперь она была довольна своим мыслям, они говорили правду, но разглядывать Алекса продолжила. Глаза у него были карие, как и у Юльки, угольные короткостриженные волосы, и… «Да ладно? Серьга?» — удивилась она, увидев в ухе прокол, и маленький чёрный блестящий на солнце камешек.

Вася отвлеклась от разглядывания Алекса, только когда почувствовала взгляд Марата, такой же молчаливый взгляд, как и он.

— Значит, ты участвуешь сегодня? Чувак, я ставлю на тебя! — похлопав Алекса по плечу, улыбнулся Ник. Вася закатила глаза, а затем перевела взгляд на машину. По крайней мере, она была достойна участвовать в гонках, в отличие от своего хозяина. Она была чёрной словно уголь, но только тот уголь, который изрядно вымок под дождем. Сама машина будто стремилась к дороге, она была заниженной. На ней не было как на других гоночных машинах разных супермегомодных наклеек, лишь спойлер. Она была проста, но так могущественна и изящна словно кошка.

Вася пыталась отмалчиваться, пока парни разговаривали, что делала и Юля. Они отошли на пару шагов, словно огородив себя от них. Инициатором была Вася. Не могла она больше смотреть на фальшивую улыбку Юли, и стеклянные глаза. Кругом были слышны крики, так как люди уже хотели мяса и зрелища, а не толстого дядьку, который был спонсором сего мероприятия, но мясо ждало их впереди. А если быть точнее, то толпа на миг замерла, завидев, на небольшой ярко-голубой сцене, Тима Мо. Не сказать, что Вася была крайне рада, словно фанатка, но она обрадовалась где-то в глубине души, что он вышел. Не из-за его популярности, а из-за Юли. Она преобразилась. Да, именно преобразилась: на лице заиграла полуулыбка, и она с интересом принялась вслушиваться в речь говорящего. Юля потянулась к толпе, и потянула ее за руку. Куда могла деться Вася? Ей пришлось поспевать за Юлей. Вот они еле-еле прорвались к ограде, которая отделяла сцену от людей. Люди с неодобрением приняли в свои ряды гостей, было и без них слишком тесно.

Вася вновь увидела знакомые тонкие черты лица, голубые глаза и белокурые волосы. Сегодня он не был в спортивном костюме, как другие участники, наоборот, в шортах и в майке-боксерке из-за которой виднелись края разноцветной татуировки, он выглядел дерзко. Он прошелся взглядом по толпе. Стоп. И вот его взгляд заостряется на них, сначала на Васе, он ее узнал. Еще бы, тогда Мира липла к нему, как ужаленная, а Васе приходилось это исправлять. Теперь Тим взглянул на Юлю так мимолетно, что, казалось, он на нее вовсе и не смотрел. Он продолжил:

— Итак, единственное, что нам нужно всем — это победа! Ну, так что ж! Вперед! — это было последним, что он сказал после приветствующих слов.

Толпа одобряюще загудела. Вася показала подобие улыбки, услышав крик Юли, который слился с тысячами других. Сзади послышалось чертыханье Ника, и смешок со стороны Марата. Вася обернулась и увидела картину маслом: Ник наступив на ногу милой бодибилдирше, выпучил свои карие глаза, а затем обаятельно улыбнулся, пытаясь сгладить свою вину. Все бы ничего, но он получил от двухметровой блондинки, у которой мышцы были развиты враз пять лучше, кокетливо оценивающий взгляд. Вот тут-то Вася и засмеялась, да еще и как. В голос. Юля повернулась, заметив Васин смех, и уставилась на Ника. Затем подавляя улыбку, увидела, как Ник, прибавив скорости с непрекращающимся «Извините», спешил к ним, сверкая пятками.

Марат самодовольно улыбнулся, а затем, что-то шепнув бодибилдирше на ухо, пошел к нам нескорой походкой. Вася скорее отвернулась, но успела заметить, как та блондинка улыбнулась и проводила Марата взглядом, отчего подавилась смехом.

Ник, как ни в чем не бывало, произнес:

— Я вижу, вы тут не скучаете. Опять Юль пожираешь взглядом Тимку, да? — сделав лицо как у мартышки, которая хотела казаться профессором, он принялся изучать нахмуренную Васю.

Подошел Марат, и встал у ограждения, наблюдая за тем, как организаторы желают всем участвующим удачи, и, ловя очередную поставку аплодисментов, уходят.

— И что с того? — хитро улыбнулась Юля.

С того момента как исчез тот тип, она вернулась в прежнее жизнерадостное состояние, как по мановению палочки. Или же она хорошо притворялась? Вася не могла ответить на этот вопрос, так как снова почувствовала на себе испытующий взгляд.

Это чувство особенно остро развивалось, когда она оказалась одна среди презирающих взглядов. Одна дома, где отец пытался завести с ней разговор, который обычно оканчивалось привычной фразой «все в порядке», где мать была зла, и отчаянна на дочь, проблемы, которой она несла из-за нее. Они были повсюду — эти взгляды. Но это чувство поутихло во время каникул, когда Вася была в затворничестве со своим состоянием.

— Похоже на фанатизм, детка, — рассмеялся он, а затем подмигнул рядом стоящей брюнетке, что послала ему воздушный поцелуй.

«Как он только все успевает?» — удивилась Вася, застёгивая толстовку. Ветер разыгрался не на шутку, пытаясь растрепать волосы до степени «сена». Марат наблюдал за уходящими людьми к другой обочине дороги, у которой уже выстроилась редкая полоса людей.

Солнце слепило, несмотря на ветер и редкие облака, заигрывая с волосами, наперегонки с ветром.

— До этого далеко, детка, — ответила Юля, подмигнув Нику.

«Что с ней произошло? Неужели и вправду все так быстро прошло, с исчезновением того паренька Алекса? Странно… Может, она не хочет показывать ребятам свою слабость?..» — Марат перевёл с Васи взгляд на Юлю, и почему-то нахмурился.

— Пошли те, сейчас начнутся соревнования по тюнингу! Что опять отпираться будешь или будешь послушной девочкой? — на последних словах Ник расхохотался.

Внутри неё противоборствовало в этот момент два чувства: это ненависть и недоумение.

Первое чувство легко определить по их словесным перепалкам, второе же это то, что вот так себе позволяет усмешки в ее сторону, когда она и слова не сказала.

Она только хотела открыть рот, как Юля быстро затараторила:

— Идёмте! Заодно сфотографируете нас, да Вась?

Вася от недоумения чуть ли не открыла рот. «Куда я попала?» — лишь мысленно вторила она, когда все на неё уставились, ожидая ответа.

— Эм..., - она подыскивала подходящую отговорку, на что Ник, с удовольствием взирал, — Я не фотографируюсь.

Это не нанесло должного эффекта.

— И пусть кто попробует только. Наглядно увидите мои навыки по боксу, — Вася сказала это настолько серьёзно, на что Юля лишь пожала плечами, Ник готов был кинуть очередную колкость, а Марат лишь еле видно улыбнулся.

Эта был ещё один небольшой шаг после «того, что случилось в прошлом». Она записалась на секцию бокса и ходила туда все лето. Да, она не выходила никуда из дома, кроме секции. Туда она ходила исправно. Там она и познакомилась с Мариной, которая в то время искала себе напарницу в бутик одежды. Назвать это судьбой или стечением обстоятельств, но тогда она убила двух зайцев.

Мать в тот день взяла выходной. Ну как выходной, отпросилась на пару часов из офиса, чтобы встретиться с Василисой и Арсением, готовая, выслушать вердикт.

Она, тем вечером оставшись одна, когда Вася убежала на крышу, чего она не знала, была готова сдаться или все разрушить. Разрушить отношения с дочерью, закатить истерику мужу, или просто сесть на пол и послать все к чертям. Но ни одно из этих решений не исправило бы сложившейся ситуации. Тогда она позвонила Арсению, и в который раз за этот год, попросила помочь с дочерью. Он с радостью согласился. Ведь они всё равно должны были встретиться с Василисой днём позже.

Сказать, что каждый звонок казался ей лёгким, значит соврать. Что-то внутри противостояло этому звонку брату. Она пыталась решить сама проблемы с дочерью, хотела заполучить ее доверие, но делала это неверными способами. Эта женщина забыла лишь одно, что Василиса так сильно ненавидела — она не поверила ей, она её оставила.

В окно белого Nissana живо дул ветер, пытаясь и сдуть негативные мысли Васи. Но она была зла, даже не зла, а рассержена не только на троицу бывших подруг, бывшего парня, родителей, Арса, но и на весь мир. Эту чёртову судьбу, что изгибала жизнь невероятными изгибами, вертела как хотела. На все. На себя, что не могла сбежать во время и просто жить себе спокойно подальше от всех.

— Ну, перестань, — пробормотал Арсений, скрывая машину за поворотом, — Это для твоего же блага.

Он был спокоен, как никогда, но и… весёлым. «Как можно быть в хорошем настроении, когда твой близкий человек на грани разрушения?» — думала она, по-прежнему, молча. Этим она хотела доказать им всем, что они её предали и, что им говорить теперь не о чем.

— Зря ты молчишь. Я купил тебе твой любимый кофе и шаурму, — на последнем слове, он рассмеялся, разглядывая лицо Васи в зеркале.

Вася внезапно рассмеялась, подавившись смехом, отчего рассмеялся и Арс. Он уже было хотел кинуть шутку по поводу того, что она ни разу не пробовала шаурму, как услышал громкий всхлип. Начиналась истерика.

Завернув в первую же улочку, сжимая руль, словно пытался раздавить его в руках, он остановил машину. Затем он открыл дверь и вышел. Вася не могла этого услышать, она громко выла. Не плакала, а издавала странные звуки, похожие на волчий вой.

Он быстро метнулся к её двери, и сел рядом, так и оставив дверь открытой. Свежий воздух разом заполонил салон, этого Вася тоже не почувствовала.

— Эй, перестань, — он потянул к ней руку, на что она резко откинула её.

Он почувствовал себя мальчишкой, который не мог ничего поделать с ещё больше нарастающей истерикой Васи. Арсений перебрал все варианты, но один не подходил. Тогда Вася начала его отталкивать, и кашлять от плача.

— Уйди, сказала! Предатель! Как ты мог! — кричала она, всхлипывая, и отодвигая его изо всех сил.

— Успокойся, — он попытался ее обнять, но она отшвырнула его. Его, взрослого мужика, так, что он чуть не вылетел из машины. Тогда единственное что он смог сделать — прижать её, так, чтобы она не могла выпутаться из объятий, и выплакаться.

— Пусти! — выдохнула она, а затем, не увидев ни единого поползновения от себя, заскулила от отчаяния.

Всё было против неё. Все предали её. Что ей теперь делать в университете? Не проще ли перевестись? Бросить всё, что стало для нее мертво.

Руки были больно прижаты между Васей и Арсением, что она не могла ими и пошевелить. Но органы чувств, словно отказали, она не чувствовала никакую боль, кроме моральной.

Если сначала был дикий плач, и стуки о грудь Арса, то теперь она еле слышно плакала, устав. Устав от жизни, устав физически.

Только когда она начала шмыгать носом, дядя продолжил:

— Молодец, — и снова погладил её по голове, — А теперь выслушай, — она подняла заплаканные глаза, совсем как шестилетний ребенок, который поранил коленку, но взгляд был чужой, волчий.

— Зачем ты притащил меня обманом? Зачем сказал, что за документами? — прохрипела она сквозь зубы, сжимая кулаки, готовая бить все на своем пути.

— Это для твоего же блага, — как показалось Васе, не тихим и спокойным, а оглушительным голосом произнес он.

— Блага? Ты веришь в этот бред, который ты несешь?! — она снова попыталась вырваться, и руки Арса расслабили хватку, но не отпустили её рук.

— Я отпущу тебя, если ты этого сейчас захочешь, — лишь ответил он, на что Вася непонимающе кивнула. Он опустил руки и отодвинулся от неё.

С самого детства, он ее любил как родную сестру, таскал ей конфеты, которые они потом делили пополам, игрушки, которые покупал сам. Тогда он сам был ещё ребёнком, но всегда находил деньги, чтобы что-то ей купить. Он считал себя её старшим братом, хоть и не являлся таковым, но он знал, что она не такая сильная, как кажется.

Арсений раньше жил в соседнем доме, и видел, как его «сестренка» была первой шалуньей на дворе, как она первая лезла в драки с мальчишками, играла в войнушки, не брала в свою команду девчонок, но и видел, как она плакала одна у дерева, разбившая коленку из-за падения с велосипеда.

Встав на десяток взрослее, она изменилась, но он до сих пор в ней видел маленькую белобрысую малышку с разбитой коленкой и кристальными слезами на щеках. Да, у этой малышки не было сбрито полголовы, не торчала сережка пирсинга в носу, и нрав стал более неукротимый.

Вспоминая это, он откинулся на сидение, и вдыхал свежий воздух. Она взрослела, и становилась ещё холоднее. Он знал, что это лишь защитная реакция. И знал, что она с таким характером не пропадёт, но оставлять её Арс не мог. Не хотел.

Он взглянул на неё — Вася была усталой, об этом говорили её смотрящие в одну точку глаза, полуопущенная голова и неряшливо сложенные руки на ногах.

— Думаешь мы вредим тебе…, - выдохнул он, проведя рукой по коротким волосам, — Зря… Ты этим ничего не докажешь, уйдя оттуда. Понимаешь?

Вася резко поднялась, зыркнув на него воспалёнными от слёз глазами:

— Мне. Все. Равно. Ясно? — ответила она, полна яда.

Меньше всего сейчас она хотела задушевных разговоров и его жалости. Но Арсений не желал отступать.

— Не показывай себя слабым звеном. Не будь той крысой, которая бежит с тонущего корабля, — Вася только нахмурилась, краснея от ярости, как он продолжил: — Не надо…

— Да ты, — только успела сказать, как он её перебил: — Просто выслушай!

Чего-чего, но он никогда не повышал на неё голос. Да и не ссорились они никогда. То ли из-за нечастых встреч, то ли из-за того, что они совершенно разные и дополняли друг друга. Сейчас она хотела рвать и метать, выбежать из чертовой машины. Сбежать. Но его слова застряли в голове. «Не беги с тонущего корабля». «Не будь слабым звеном». Она, сдерживая в себе дикий крик обиды, промолчала и кивнула.

— Умница, — он протянул руку к ее голове, но замер. Вася догадалась, что он хотел, как и раньше положить ее голову себе на плечо, и молча, кивнула. Арс притянул Васю к себе, — У тебя, как и сказала твой ректор — осталось два выхода. Да и ты можешь сейчас бежать в университет и забирать документы, — он остановил свой взгляд на ее затылке и положил на него подбородок. Это его успокаивало, — Только перед тем, как бежать, послушай, — это не было предложением послушать, это был риторический вопрос.

Вася, слушая стуки его сердца, утихомирилась. От Арса, как и всегда, веяло уверенностью, но не властью, добротой, но не глупостью. Он был ей родной, но… он её обманул.

— Первый — уйти из университета, поджав хвост. Да, да! И не смотри на меня так, — он снова притянул Васю к себе, — Показать, что ты всё-таки была виновата в этой драке. Дать шанс тем хабалкам над тобой в очередной раз посмеяться. Ты дашь им выиграть этот бой. Если ты, как говорила на драке и отличилась своей необузданностью до последнего, то сейчас они поймут что запрягли тебя.

Когда они ехали в университет, Василиса все выложила Арсению, тогда она думала, что он на её стороне, что они всего лишь поедут за документами и уедут оттуда навсегда и начнётся другая — спокойная жизнь.

— Заткнись, — лишь прошипела она, вцепившись в своё колено ногтями.

— Это всего-навсего — правда, — ответил он, — Посмотри мне в глаза, Василиса. — Она недоуменно подняла взгляд на дядю.

Он был крепкий, но высокий, отчего казался худее, чем был. Даже когда они были маленькими, Вася его называла Дядей Степой. И сейчас метр восемьдесят говорили о себе. Его голубые кристальные глаза вселяли, как и всегда, что-то доброе, бесконечное, там внутри, отчего Василиса сейчас хотела отделаться.

— Ты сейчас уязвима, но у тебя есть стержень, тот, что не даст тебе сломаться. Я знаю. Так укрепи его, стань ещё сильнее, переступи через них всех. Через бывшего, — от одного слова «бывший» Вася глубже вцепилась в колено, смотря на руки стеклянными глазами, — Этих подруг. Они не могут тебя сломать, слышишь. Не могут. Ты сильная. Ты останешься, — он всмотрелся в её глаза ища согласие, но не нашёл его, — Если захочешь, и покажешь им, что они тебя не сломали. Что, как ты говоришь, тебе. Все. Равно.

Арс посмотрел на Васю, но она склонила голову. Он знал, что она плачет. Боже, да она плакала последний раз, когда он учил её кататься на скейтборде и она упала плашмя на асфальт. Ей больно, и в этом он виноват тоже.

— Прости, Слишком загнался…, - он расслабил объятия и не знал, что и делать.

Сколько он девушек не встречал, ни одна так его не ставила в тупик. Должно быть, она особенная.

Вася пыталась незаметно стереть следы слёзы, и, бросив это дело, подняла на него глаза:

— Ты прав.

Арсений замер, как мальчишка, но затем, взяв себя в руки, произнёс:

— Ты не думаешь так.

— Думаю, — настояла она, отодвинувшись от него.

«Она возвращается» — лишь промелькнула мысль в голове Арса. Невинные пререкания — это явный показатель того, что она ему поверила. Так было и с маленькой Васей, которая выслушав очередной совет дяди, что нельзя расстраивать маму и пугать её очередной выходкой начинала спорить.

— Нет, — рассмеялся он.

— Да, — она приняла его игру и улыбнулась.

— Нет, — сделав умное лицо, произнёс он.

— Да! Да! Да! — крикнула она и громко рассмеялась. Он обнял Васю и поцеловал в затылок. «Теперь все возвращается на свои места» — выдохнул он ей в волосы, отчего Вася рассмеялась.

Он всё-таки заставил её попробовать шаурму с тёплым кофе. Как она могла противостоять тому факту, что дома мать и, увидев, не совсем здоровую пищу «которая сделана из собаки»? Хотя, теперь могла. Её мать предала, и теперь ее мнение не так важно.

Она не волновалась, когда лифт нёс их в их этажу, не волновалась, когда открыла дверь мама, когда её холодные глаза посмотрели на неё, когда мама, услышав от Арсения, то, что Васю оставили, улыбнулась. Ей было лишь больно. Это как небольшие удары током под дых.