Василиса Прекрасная и царевич

Глава 8

Болото встретило меня густой, промозглой тишиной.

Сквозь туман, стоявший плотной завесой, пробивался сладковато-гнилостный запах. Под ногами земля пружинила — ощущение было такое, будто я иду по водяному матрасу, набитому грязью. Мне стало жутко. Болотный квест казался самым опасным из всех, что подкидывала сказка. Здесь не спасёт ни логика, ни ненасильственное общение. Правила игры диктует сама стихия.

Сквозь пелену тумана проступили ивы, похожие на печальных утопленниц, склонивших свои косы-ветви над мутной водой. Добралась.

Я встала на относительно твёрдый берег и, вспомнив наставление Яги, крикнула:

— Дедушка-Водяной! Выходи, гостьюшка пожаловала!

Мой голос прозвучал слишком громко и нервно. Я повторила призыв, стараясь придать голосу больше уверенности:

— Дедушка-Водяной! Выходи, гостьюшка пожаловала!

После второго раза на болоте поднялась рябь. Стало тихо. Жутко. Я закрыла глаза и, чтобы не потерять решимость, прокричала в третий раз, вложив в голос всю накопленную злость и отчаяние:

— Дедушка-Водяной! Выходи, гостьюшка пожаловала!

Вода у ив вспенилась. На поверхности забурлило, а затем из топи поднялся он. Огромный, зелёный, с глазами, похожими на два тёмных омута. Его борода и волосы были сплетены из тины, а рот — неподвижен, но слова раздавались в голове, словно тяжёлый, утробный гул.

— Пришла, красавица, — пробасил он. — Что надобно старухе?

Сердце колотилось, но я сосредоточилась на задаче. Протянув руку, я вынула из кармана свёрток Яги.

— Вот. Весточка. Она велела передать.

Водяной осторожно принял свёрток. Рука его была покрыта слизью, а пальцы выглядели неестественно длинными и тонкими. Он развернул плотную ткань. Внутри лежала не бумага, а маленькая, искусно вырезанная из чёрного дерева фигурка воронёнка.

— Не весточка это, девица, — Водяной картинно закатил глаза. — Свидетельство. Свидетельство того, что мы с Ягой в деле нечистом замешаны. Боится Старуха, что выдам я её Царю-батюшке. — А потом будто опомнился: — Да что я говорю-то…

Он вернул мне воронёнка. Я поймала. Но почему-то мне казалось, что стала причастной к чему-то нехорошему. Стало тревожно.

— Не даст она тебе огня, ибо много ты теперь ведаешь. — продолжил Водяной, качая мохнатой головой. — Попалась ты, девонька. Ух, попалась.

Я сунула воронёнка в карман рядом с Куколкой и рванула обратно, не оглядываясь.

Но не успела добежать до кромки леса, как трое мужчин с грубыми лицами и ещё более грубыми манерами вышли из-за деревьев. Я узнала их — это были те самые типы, что приходили к мачехе ночью.

— А, голубушка, — усмехнулся один, хватая меня за руку. — Не туда ты, красава, завернула. Отдавай-ка, что несёшь, или не сносить тебе головы.

— У вас неверная информация! — закричала я с перепуга, пытаясь вырваться.

— Цыц! — рявкнул другой, и в его руке блеснуло лезвие меча.

В этот момент, словно из ниоткуда, раздался топот копыт.

— Стой! — крикнул сильный, уверенный голос.

Из-за стволов вылетел всадник. Это был Алексей. В кожаном доспехе, с лицом, напряжённым от решимости. Он выхватил меч и бросился в бой.

Сражение было недолгим. Алексей, очевидно, был профессионалом. Он сбил одного бандита с ног ударом щита, а двое других, испугавшись, бросились бежать в чащу.

Алексей спрыгнул с коня. Он тяжело дышал, а его серые глаза были прикованы ко мне.

— Василиса! — сказал он. — Ты навещала Ягу. Ходила к Водяному. Так?

— Ты следил за мной, — вместо ответа прошептала я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Значит, мне не показалось.

— Моё дело — следить за порядком. А твоё — объяснять свои действия, — он сделал шаг ко мне. — Ты говоришь как учёная, но знаешься с сомнительными типами? Отвечай. Что ты делаешь, Василиса?

Это был момент истины. Вся моя теория о том, что доверие — это основа контакта, должна была сработать сейчас. Я не могла врать, используя сказочные отговорки.

— Послушай, — я сделала глубокий вдох. — Я ни с кем не знаюсь. Меня вынудили сюда прийти под страхом смерти. Мачехе нужен огонь. А вообще, она просто хотела от меня избавиться.

Его брови сдвинулись — первый признак недоверия.

— Я знаю, что твоё расследование связано с похищениями купцов, — продолжила я.

В его глазах мелькнул интерес. Я сделала шаг ближе, уменьшая дистанцию.

— Ты подозреваешь меня, когда я — твой единственный свидетель.

— Продолжай, — его голос стал мягче.

И тогда я рассказала ему всё. Про мачеху, что шепталась со странными людьми — он наклонился вперёд, слушая внимательнее. Про Ягу и Водяного, что тёмные делишки проворачивали — его рука непроизвольно сжалась на рукояти меча.

Сомнение в его взгляде сменялось пониманием, потом — решимостью.

— Всё сходится, — выдохнул он, когда я закончила. — Пропавшие купцы, странные огни в лесу… Мы должны раскрыть всю эту банду.

— Теперь, — я подняла подбородок, — я иду к Яге. Я должна получить огонь. Да, может, ещё что интересное узнаю.

Алексей покачал головой, и на его лице появилась улыбка.

— Нет, Василиса. Одну я тебя не пущу. Если мачеха что-то против тебя задумала, то обратно ты можешь и не выйти.

Он вскочил в седло одним плавным движением, затем протянул мне руку.

— Я дал клятву защищать невинных. И теперь… — его пальцы обхватили мою ладонь, помогая подняться, — я буду охранять тебя на каждом шагу.

Я оказалась в седле перед ним, его руки по обе стороны от меня держали поводья. Жар его дыхания касался моей шеи, когда он наклонился, направляя коня.

— Поехали, моя Прекрасная, — прошептал он совсем близко. — Добудем огонь и свершим правосудие.

Конь тронулся с места, неся нас сквозь тёмный лес. А я впервые за дни, проведённые здесь, почувствовала себя в безопасности. Хорошо всё-таки, когда есть такой сильный защитник. Да и понравился он мне. С самой первой встречи… Жалко будет расставаться.

Когда впереди показались огни избушки Яги, Алексей придержал коня.

— Дальше — пешком, — его руки на мгновение сжали мои плечи. — Вместе пойдём.

Я кивнула.

Алексей прыгнул в траву и помог мне спешиться.