Вечное царствование

M

ои глаза распахнулись, и я увидела облака, скользящие по неприветливому серому небу, мой взгляд зацепился за птицу, которая танцевала в восходящем потоке, насмехаясь надо мной, пока ее относило то в одну, то в другую сторону, а затем улетела туда, куда дул ветер.

Возьми меня с собой.

Небо было серым и гнетущим, ни лучика настоящего солнечного света, ни щелочки, ни проблеска. Железные прутья изогнулись над головой, сообщая мне, что я нахожусь в клетке, а удары и толчки моего тела сообщили мне, что я нахожусь в еще одной из этих движущихся металлических штуковин.

Трей… нет, но это определенно было что-то, начинающееся с Тр… анспортное? Транспортное средство!

Мой маленький триумф быстро растворился в реальности моей ситуации, и по мере того, как мои мысли обострялись, я понимала, что мне нужно попытаться выбраться отсюда. Я подняла голову достаточно высоко, чтобы увидеть других людей, сваленных в кучу рядом со мной, как сардины, и все они лежали на широком открытом пространстве в задней части автомобиля. Мы не были прикованы, мои руки и ноги могли свободно двигаться, но из-за клетки, удерживающей нас здесь, у меня не было никаких шансов убежать.

Я вытянула шею, чтобы заглянуть за клетку, и мое сердце подскочило к горлу от зрелища, разворачивающегося вокруг меня.

Мы пересекали огромный мост через сверкающую реку, ржавые металлические опоры которого возвышались по обе стороны от нас с внушительными стальными башнями по обе стороны. Впереди был город. Он должен был быть таковым. Он был слишком велик, чтобы не быть городом, и здания были пугающе высокими, все они стояли рядами, словно армия гигантов, превратившихся в камень.

Вдалеке виднелись разбомбленные руины городских окраин. Из воды торчал разрушенный мост, остатки конструкции искривились и погнулись. Тому, что осталось от этой части города, явно несказанно повезло, что она вообще уцелела.

Грузовик замедлил ход и остановился, и я быстро повернулась обратно, притворившись, что без сознания, как и остальные. Мое сердце бешено забилось, когда я выглянула из-под ресниц, заметив пару вампиров с большими мечами, изучающих нас.

Я оставалась неподвижной, пока они отдавали приказ нашему водителю продолжать движение, и мы съехали с моста, миновав железные ворота, которые с грохотом захлопнулись за нами с окончательностью, говорившей о том, что вернуться обратно будет нелегко.

Сверкающие стекла небоскребов смотрели на меня сверху вниз, простираясь так далеко к небу, что у меня закружилась голова.

Это место было красивым и незапятнанным, как и сами вампиры. И чем дальше мы продвигались, тем больше блеска и гламура окружало меня. Кто бы ни жил за этими сверкающими стенами, они держали судьбы людей в своих ладонях, и одно крепкое их сжатие раздавило бы нас всех.

Мы подъехали к огромной кирпичной стене, которая возвышалась надо мной по меньшей мере на двадцать футов. Она была выкрашена в белый цвет и выглядела недавно построенной, что не вязалось с окружающими ее зданиями. Я попыталась поднять голову, чтобы увидеть больше, но охранники выстроились вокруг грузовика, проверяя его.

Я держала глаза закрытыми, пока мы снова не тронулись в путь, затем мельком увидела еще одни железные ворота, когда мы проезжали через проем в изгороди. Аромат свежескошенной травы и шелест тысячи листьев, гонимых ветром, захватили мои чувства, как обещание чего-то чистого и естественного в центре всех этих высоких зданий.

Надо мной раскинулся веер ветвей, когда мы проезжали по гладкой дороге, петляющей через лес, который рос прямо в сердце бетонного города. Я с трудом могла поверить в раскидистое зрелище разноцветных листьев, смесей коричневого и темно-золотого, готовых опасть при первом дуновении ветерка. Я сотни раз видела, как это происходит в лесу на краю Сферы. Их листья увядали и каскадом опадали на землю, прежде чем вернуться следующим летом. Деревьям, казалось, требуется больше времени, чтобы вырасти здесь — где бы это здесь ни находилось. Но деревья рядом со Сферой были давно мертвы, их цвет исчез из мира.

Я подняла голову, отчаянно желая увидеть больше, но на меня смотрели только деревья и мозаика золотых листьев на земле.

Я покачнулась, когда машина наехала на кочку, и кто-то застонал рядом со мной. Взглянув вниз, я обнаружила светловолосую девушку, крепко спящую рядом со мной. Когда мой взгляд скользнул по остальным, я поняла, что все они были женского пола, и что-то подсказало мне, что это не совпадение, но я ни за что на свете не могла понять почему.

Когда грузовик в конце концов остановился, я заметила башню между деревьями. На ней возвышался флаг с красными и белыми полосами, а в одном углу находился синий прямоугольник, усеянный белыми звездами.

Когда вампиры в форме снова окружили грузовик, я снова притворилась спящей, не желая, чтобы меня снова накачали наркотиками или чем похуже. Да я бы и два шага не успела бы сделать от всех этих придурков, если бы бросилась бежать прямо у них на глазах.

Движение тел говорило о том, что в грузовик забирались вампиры, и вскоре меня подхватили сильные руки, перекинули через плечо мужчины, который с легкой грацией спустился из машины.

Пока он молча шел вперед, я осмелилась еще раз открыть глаза, пытаясь разглядеть, куда меня несут.

К сожалению, мои волосы закрывали обзор, а поднятие руки, чтобы убрать их с лица, предупредило бы вампира о моем бодрствующем состоянии.

Когда мы вошли в здание, на меня упала тень, а еще мгновением спустя я оказалась на слегка влажном полу. Без предупреждения вода обрушилась на меня потоком, и я вскрикнула от неожиданности, вздрогнув от шока. Я услышала, как другие девушки проснулись, и быстро вскочила на ноги. Мой адреналин подскочил, когда я оказалась в комнате, выложенной белым кафелем, с канализационными стоками у наших ног, и я насчитала четырнадцать других девушек, стоящих под душем, который лил с потолка.

Но он не был ледяным, как душ, в который я ходила всю свою жизнь; он был теплым и целовал мою кожу, как горячие капли дождя. Напряжение в моем теле спало, когда я подставила лицо потоку и на мгновение окунулась в его жар, осознав, как глубоко меня обжег холодный зимний воздух.

Перед нами стояли три вампира, все мужчины, и смотрели на нас с бесстрастным выражением лица, придерживая свои красные плащи подальше от воды. Один из них заговорил, вздернув подбородок, его глаза были двумя мутными зелеными озерцами.

— Вымойтесь. Воспользуйтесь предоставленным мылом. Снимите одежду и положите ее туда. — Он указал на металлический контейнер в углу комнаты, подозрительно похожий на мусорное ведро. Помещение было выложено плиткой и неестественно чистым, и я предположила, что это что-то вроде ванной.

Другие девушки начали раздеваться и подбирать куски мыла, сваленные в кучу в задней части душа. Я вскочила на ноги, переводя взгляд между вампирами с напряженной настороженностью, но они просто стояли там, ожидая, пока мы сделаем то, что они приказали.

Все это не имело смысла, но, когда холод пробрал меня до костей и я получила обещание быть чистой, выполнить этот приказ было не так уж трудно. Кроме того, папа однажды сказал: «Когда жизнь дает тебе лимоны, выжми их, добавь немного водки, добавь немного сахара, и у тебя получится наполовину приличный «уткотелль». Потом он вздохнул и рассказал нам обо всех этих разных уткотеллях, которые они с мамой пили в модных барах. Суть в том, что прямо сейчас жизнь подкидывала мне лимоны, так что мне нужно было извлечь из этого максимум пользы, пока это продолжалось.

Я повернулась спиной к вампирам и стянула с себя промокшую одежду. Обнаженная, я почувствовала себя уязвимой, но, взяв в руки кусок мыла и начав натираться им, постаралась не дать сердцу заколотиться сильнее. Аромат меда заполнил мой нос, когда мыло вспенилось, отчего у меня потекли слюнки, а в животе заурчало в надежде на скорую трапезу.

Блондинка из грузовика стояла рядом со мной, ее золотистая кожа становилась все ярче по мере того, как она смывала грязь со своего тела.

— Привет, — прошептала я, но, прежде чем она успела ответить, один из охранников рявкнул: — Молчать! — и девушка отвернулась от меня.

Я стиснула зубы, собирая свою одежду, подходя к контейнеру и бросая ее в него.

Один из вампиров подошел ко мне, и я не упустила из виду, как его взгляд скользнул по моему телу. В его взгляде не было похоти, только любопытство, как будто он был удивлен, обнаружив, что у меня есть сиськи или что-то в этом роде. Да, придурок, сисек у меня в изобилии, и я выцарапаю тебе глаза, если ты к ним приблизишься.

Ладно, может, у меня и не было сисек в изобилии из-за того, сколько ночей я провела, голодая в Сфере, но все же.

Он прошел мимо меня достаточно близко, чтобы коснуться моей руки, и я отпрянула, оскалив зубы, как дикое существо. Но он не повернулся в мою сторону, а взял бутылку с чем-то и бросил ее мне. Я поймала ее, нахмурившись при виде слова «кондиционер» на флаконе, не понимая его значения.

— Вотри это в свою гриву, а потом смой, — отрезал вампир. — Поторопись.

Я подозрительно повертела бутылку в руках, обнаружив на ней красивую женщину с роскошными длинными волосами и безмятежной улыбкой на лице. Я предположила, что это какое-то мыло для волос, и когда я открыла крышку, до меня донесся фруктовый аромат, и я выдавила себе на руку порцию, передавая флакон следующей девушке. Я втерла его в волосы, затем позволила воде смыть его, поймав взгляд блондинки, когда она сделала то же самое.

В тот момент, когда последняя женщина закончила мыть голову, воду отключили, и мы стояли голые и ждали указаний. Один из вампиров поманил нас вперед, и мы двинулись за ним, завернув за угол в комнату с простыми деревянными скамьями и вешалкой, полной белых халатов.

— Ну, не стойте же вы просто так, с вас на пол капает вода, — проворчал он. — Наденьте халаты.

Он бросил несколько штук в нашу сторону, и я поймала два, передав один блондинке рядом со мной.

— Спасибо, — выдохнула она, и я кивнула, жалкое подобие улыбки тронуло мои губы, когда я натягивала халат. — Я Пейдж.

— Монтана, — прошептала я, закрепляя халат на месте. — Черт возьми, он такой мягкий.

Она тихо рассмеялась.

— Тихо, — рявкнул вампир, проходя через помещение, и поманил нас за собой. — Продолжайте двигаться. — Он указал на дорогу впереди — белый коридор, уходящий вдаль.

Мое нутро сжалось от нервного напряжения. Что, если нас ведут на бойню? Может, нас заставили вымыться, чтобы наши тела были чистыми, когда дело дойдет до топора мясника?

Нет, они не убьют нас. Вампиры не убивают, они иссушают.

У меня скрутило живот, и я собралась с духом, когда вместе с другими девушками поспешила в коридор. Один взгляд через плечо сказал мне, что два других вампира следуют за нами, держась рядом друг с другом.

Нас провели в другую комнату, где напротив зеркальной стены стояли вешалки с платьями, освещенные яркими лампочками. Я оглядела помещение, сбитая с толку, когда из-за платьев появилась женщина-вампир. Она была одета в белый комбинезон, подчеркивающий ее загорелые руки, а из-под него выглядывала пара блестящих туфель на высоких каблуках, цокающих по кафельному полу при ее движении.

— Привет, меня зовут Фелиция. Я здесь, чтобы присматривать за вами, — сказала она обезоруживающе мягким тоном, которому я не позволила себя одурачить. — Присаживайтесь напротив одного из моих косметологов, и мы начнем.

Она махнула руками мужчинам-вампирам позади нас, и они оставили нас в покое, закрыв дверь на ходу, резкий щелчок подсказал мне, что они заперли и ее.

Перед зеркалами стояли ряды мягких кресел, и возле каждого из них ждало еще больше вампиров, все они были одеты в странные белые комбинезоны и с любопытством смотрели на нас.

Мои глаза забегали по сторонам в поисках окна, двери, через которую я могла бы выскользнуть, пока монстры могли бы быть чем-то отвлечены. Но дверь в противоположном конце комнаты была закрыта на замок, а окон не было видно.

Несколько девушек направились к косметологам, но я осталась на месте, хмуро глядя на Фелицию.

— Для чего это? — Спросила я, и она одарила меня чересчур милой улыбкой.

— Вы все увидите королевскую семью. — Она просияла, как будто это было замечательным угощением для всех нас. Что ж, можешь засунуть свое угощение себе в задницу и переварить его заново, Фелиция.

Элиты явно были настолько высокого мнения о себе, что у них действительно была королевская семья. Это была шутка. Чего они вообще от нас хотели? Разве мы не были просто источником пищи?

Мой взгляд скользнул к вешалке с красивыми платьями, висевшими на перекладине в дальнем конце комнаты, но мои глаза наткнулись на реальную угрозу в комнате, когда Фелиция положила руку мне на плечо.

— Ты можешь быть со мной. Как тебя зовут? — Она повела меня к ближайшему креслу, казалось, не замечая, что я упираюсь пятками, поскольку ее превосходящая сила заставляла меня делать то, что она хотела.

От ее толчка моя задница ударилась о сиденье, и я обнаружила, что смотрю на себя в зеркало. Мои черные волосы были мокрой копной, свисавшей до самой груди, а глаза казались почти такими же впалыми, как и щеки. Я могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз я видела свое отражение в полный рост. Зеркала были роскошью в Сфере, и крошечное треснувшее зеркало, принадлежавшее моей семье, почти не показывало наших тел. И вообще, зачем мне беспокоиться о том, чтобы смотреть на себя?

Фелиция нежно убрала волосы с моего лица, и я напряглась от ее прикосновения, ожидая, что ее ногти вонзятся мне в кожу головы, но боли не последовало.

— Чего ты хочешь? — Я зарычала.

— Твое имя.

— Где мой отец? — Спросила я. Мои глаза встретились с ее в зеркале, в то время как мое сердце бешено колотилось.

— Полагаю, в твоей Сфере, — сказала она без всякого интереса, проводя большим пальцем по линии моей правой скулы. — Ты очень красива. У большинства красивых вещей есть красивые имена. Так какое у тебя?

Я сжала челюсти, отказываясь уступать ей, и она закатила глаза, как будто я была раздражительной. Она взяла со столика перед зеркалом странное металлическое устройство и, нажав на кнопку, оно издало грохочущий звук. Я попыталась вскочить со своего места, подальше от этого, но она схватила меня за плечо, усадила обратно в кресло и небрежно перекинула кожаный ремень через мою грудь, затягивая его, чтобы я не двигалась. Я выругалась, дернувшись, когда она направила это странное устройство к моей голове, и порыв горячего воздуха взметнул мои волосы. Мне потребовалась еще секунда, чтобы понять, что она не пыталась поджарить меня с его помощью заживо, а вместо этого использовала его для сушки моих волос. Другие девушки наблюдали за мной, и ни одна не пыталась убежать, когда вампиры, находившиеся рядом с ними, направили те же самые устройства к их головам.

Фелиция провела пальцами по моим волосам, и вскоре они полностью высохли, ниспадая на плечи пушистыми волнами, выглядя более гладкими, чем я когда-либо видела.

— Твое имя? — Снова спросила она, беря щетку и расчесывая спутанные волосы. Я не ответила, когда она взяла новое приспособление, которое зажало мои волосы, а затем начала проводить по ним, постепенно выпрямляя.

— Ты почувствуешь себя лучше, когда я приведу в порядок твое лицо, — радостно сказала Фелиция, когда я не ответила. — Тогда, может быть, ты скажешь мне свое имя.

— Что ты имеешь в виду? Что ты собираешься сделать с моим лицом? — Я неловко потянулась к ремню на груди, пытаясь высвободиться, но он был закреплен на спинке сиденья.

Фелиция перебрала множество темных и светлых пудр рядом с несколькими цветными палочками на поверхности перед зеркалом.

— Что это за дрянь? — Спросила я, отшатываясь от нее.

— Просто сиди спокойно, — подбодрила Фелиция, макая кисточку в баночку с бледной жидкостью. Я напряглась, когда она провела ею по моим щекам, и ощущение было странно нежным, когда она продолжила разрисовывать мое лицо нежными мазками.

Затем она нанесла пудру, затем взяла кисточку, смоченную в черной жидкости, и осторожно провела ею по моим ресницам. Когда она нанесла красный блеск на мои губы, то одобрительно улыбнулась своей работе и отступила назад, чтобы я могла увидеть себя в зеркале.

— Что ты думаешь? — Взволнованно спросила она.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела, как было накрашено мое лицо, чтобы скрыть недостатки и подчеркнуть черты лица. Жар в моих венах перерос в опасное жжение, и я начала злиться. Чертовски злиться.

— Ты выглядишь сногсшибательно, — проворковала Фелиция. — Думаю, тебе подошла бы заколка для волос. — Она убрала прядь волос с моей щеки. — Да, я сейчас принесу. — Она направилась к каким-то ящикам в другом конце комнаты, а мой взгляд оставался прикованным к этой новой мне, которую она создала с помощью своей странной краски для лица.

Моя кожа зудела от желания удалить прилипшую к ней дрянь, поэтому я натянула рукав халата и начала тереть. Она снималась нелегко, и у меня остались две полоски черной дряни от глаз, стекающие по щекам.

Мое лицо было в ужасном состоянии, но мне было наплевать, когда Фелиция примчалась обратно с выпавшей из ее пальцев заколкой для волос.

— Ради всех богов! — выдохнула она. — Что ты наделала?

— Для чего это все? Зачем ты наряжаешь нас и пытаешься сделать так, чтобы мы выглядели как… как… — Я изо всех сил пыталась подобрать конец этого предложения, но потом оно поразило меня, как сердечный приступ, когда я перевела взгляд на других девушек с их тщательно уложенными волосами и накрашенными лицами, точно понимая, каковы были их намерения. — Как ты. — Как вампиры с их блестящими волосами и идеальной кожей.

Пейдж заговорила, вздернув подбородок. — Она права, к чему все это? — Ее тон был решительным, и это дало мне надежду, что я не единственный человек в этой комнате, готовый бороться со своей судьбой.

От девочек послышалось еще больше вопросов вполголоса, пока Фелиция не хлопнула ладонью по столу, чтобы заставить нас замолчать.

— Хватит, — прошипела она. — Тебя представят членам Королевской семьи. Они будут недовольны, если ты не приложишь соответствующих усилий.

Раздался стук в дверь, и Фелиция выпрямилась.

— Две минуты, — прогремел мужской голос откуда-то сзади.

Фелиция в ужасе посмотрела на мое изуродованное лицо, но ее плечи обреченно опустились. — Ты упустила свои шансы, человек. Ты понятия не имеешь, что натворила. — Она казалась немного взволнованной, когда отстегивала меня от сиденья, и я вскочила с него, пятясь от нее, когда она повернулась к другим женщинам.

— Пожалуйста, выберите нижнее белье и платье. Вам нужно выглядеть на все сто, поэтому обязательно выберите что-нибудь подходящее к вашему цвету лица.

— А что такое цвет лица? — Пробормотала одна из девушек, и Фелиция ущипнула себя за переносицу, со вздохом указывая нам на вешалку с платьями.

Большинство девушек направились к вешалке, нерешительно выбирая одежду, но я осталась прикованной к месту. Я не хотела дефилировать перед какими-то придурками королевской крови, разодетой как кукла. Я никогда в жизни не надевала платья и не собиралась начинать сейчас.

Остальные начали надевать платья, каждое из которых было длинным и струящимся, как из сказки, которую нам рассказывал папа. Я никогда не видела ничего подобного в Сфере. Они казались совсем не практичными, и мне не нужны были какие-то болтающиеся оборки, которые могли бы подставить мне подножку при побеге. Но опять же, я бы долго не продержалась на улице в одном халате. Если у меня будет шанс сбежать, мне нужно будет надеть что-то еще, кроме этого.

Я нехотя подошла к стопке нижнего белья и натянула самую простую черную пару, которую смогла найти среди кружев и шелка. Одна из них было просто обрывком материала, который выглядел так, будто хотел забраться мне в задницу и устроить там свой дом. Не сегодня, задница гоблина.

Закончив, я снова завернулась в свой пушистый халат, разглядывая девушек в их блестящих платьях.

Со вздохом решимости я повернулась к Фелиции. — Я это не надену.

Ее глаза практически вылезли из орбит. — О, человек, ты должна! — Она шагнула вперед, и я попятилась, ожидая нападения, поскольку ее глаза вспыхнули. — Если ты выйдешь отсюда в таком виде, я буду привлечена к ответственности. Я должна представить тебя так хорошо, как только смогу.

— Нет, — сказала я сквозь стиснутые зубы, когда она приблизилась ко мне, и волна сердитого бормотания прошла между косметологами.

— Как ты собираешься угодить им, вот в этом? — она почти захныкала, глядя на других вампиров, которые скорбно покачали головами.

Страх подталкивал меня к платьям, но бунтарство приковывало меня к месту. Эти монстры вырвали меня из моего дома, забрали у моей семьи, а теперь они ожидают, что я буду угождать им? Что ж, я чертовски уверена, что не собиралась подыгрывать им.

За пределами комнаты раздался настойчивый барабанный бой, и Фелиция в тревоге посмотрела на меня. — Времени больше нет. Тебе придется идти, как есть.

— Я не против, — пробормотала я, становясь в очередь позади других девушек, пока Фелиция шла впереди через дверь.

Еще один коридор. Еще больше белых стен.

Барабанный бой становился все громче, и в моих ушах звучал шум собравшейся толпы. Нервы заскребли по моим венам, когда дверь распахнулась и на нас пролился бледный дневной свет.

Я зашла последней, и Фелиция сорвала халат с моих плеч, когда я проходила мимо нее. Мои щеки вспыхнули, когда я повернулась к ней, потянувшись за ним, и холодный воздух окутал меня, но выражение ее лица сказало «нет», прежде чем она захлопнула дверь у меня перед носом.

Сотни вампиров смотрели на меня сверху вниз с огромной трибуны, возвышающейся высоко над каменным внутренним двором, в который нас выбросило, и мой пульс бешено заколотился от интенсивности их взглядов.

Девушки позади меня ахнули, и я обернулась, пытаясь понять, что они увидели, и мой взгляд упал на трибуну напротив толпы, высоко над нами. Там сидели четверо вампиров, одетых по-королевски; трое мужчин и одна женщина, все сидели на белых как мел тронах.

Молодо выглядящая женщина сидела между болезненно красивыми мужчинами; ее голову венчала корона из богато украшенного серебра и бриллиантов, ее кожа была ослепительно бледной, а золотистые волосы — были словно ожившие солнечные лучи. От идеальной симметрии ее лица у меня перехватывало дыхание, ее красоту мог создать только художник. Ее губы были похожи на два совершенных лепестка розы, ее глаза были ярко-синими и бесконечно глубокими. Ее платье было кремовым и струящимся, складки шелка ниспадали к ее ногам, но ни одно платье не могло сравниться с ее абсолютным совершенством, ни одна одежда никогда не могла быть достойна такой женщины. Она была богиней, ходящей по земле, на ее лицо трудно было смотреть без того, чтобы какая-то глубокая реакция не пустила корни в твоей душе. Она была больше, чем Элитой, гораздо больше. Самые могущественные вампиры, которых я когда-либо видела, бледнели рядом с ней, и единственными существами на этой земле, способными сравниться с ее обаянием, были три существа, сидевшие рядом с ней.

Магнетическое притяжение этих троих мужчин было настолько сильным, что я просто поймала себя на том, что смотрю, упиваясь их видом с нескрываемым любопытством. Все были одеты в темно-синие костюмы, с плеч свисали тяжелые плащи цвета ночного неба. К их поясам были пристегнуты мечи, на груди блестели медали, в то время как мой взгляд привлек меч женщины, небрежно прислоненный к спинке ее трона.

Несмотря на единую одежду мужчин, все они были такими разными, одинаково красивыми, но по-своему уникальными. На их головах были короны, простые кольца из черного металла, в то время как женская корона была прекрасным украшением из кованого железа, закрученного острыми концами вокруг сверкающих бриллиантов.

У мужчины-вампира, крайнего слева, были светлые волосы, почти небрежно зачесанные назад, теплота его кожи контрастировала с бледным цветом этих гладких локонов. Его глаза были двумя яркими озерами летнего неба, которые притягивали меня и заставляли мой пульс учащаться без предупреждения. У него была квадратная челюсть, а губы естественно изогнуты в улыбке, отчего казалось, что он вот-вот рассмеется или наслаждается собственной шуткой. Его рука легко покоилась на подлокотнике трона, пальцы постукивали по нему, а беззаботность, присущая ему, говорила о том, насколько он был привилегирован.

Я заставила себя перевести взгляд дальше, посмотрев рядом с ним на вампира с гривой густых каштановых волос, собранных в тугой хвост у основания шеи. Его мощное тело, казалось, напряглось, от него исходило такое сильное презрение, что у меня перехватило горло, когда его ледяной взгляд прошелся по собравшейся толпе. Его лицо было острым, безжалостным, совершенно пленительным, как у первого мужчины, но гораздо более грубым. Его щеки были впалыми, а нос представлял собой точеный прямоугольник. Жестокость окутывала его, как плащ, который я сомневалась, что он когда-либо снимал. Его глаза были двумя темными ямами ржавчины, но были привлекательными по сравнению с последним вампиром, чьи глаза были из самого железа.

Он сидел крайним справа, его сжатая челюсть выглядела мощной, как оружие. Костюм облегал его мускулистое тело, а поза говорила о твердости, дисциплине и доминировании. Его волосы были черными, как уголь, они были грубо выбриты по бокам, а затем длина с особой тщательностью зачесана назад на макушке. Черты его лица были сплошь угловатыми, а глубоко посаженные глаза цвета пепла, словно в его взгляде когда-то горел какой-то великий огонь, но только для того, чтобы вспыхнуть, потускнеть и превратиться в пепел. Но из-за красоты и враждебности, пронизывающей каждый дюйм его тела, меня больше всего захватило его измученное выражение лица, его рот был опущен в мрачной скуке, брови низко нахмурены, как будто он уже давно устал от этого дня и, возможно, от всего остального, что ему предстояло. И какая-то часть меня хотела знать, что могло вызвать такую апатию у существа, которое явно держало мир в кулаке.

Четверо членов королевской семьи наконец обратили на нас свое внимание, напряжение прокатилось по моему позвоночнику, когда воздух загудел от предвкушения.

На противоположной стороне двора открылась дверь, и к нам присоединились мужчины. Все чисто выбритые, с коротко подстриженными волосами, что редко можно увидеть в Сфере. Их одежда была самой большой шуткой из всех. Костюмы, которые я иногда видела на вампирах, когда они демонстрировали свою важность.

С проблеском узнавания я заметила среди них Хэнка, его длинная грива теперь была коротко подстрижена, и когда его взгляд встретился с моим, его брови сошлись на переносице. Он слегка кивнул мне в знак приветствия, на что я ответила тем же, прежде чем его взгляд обратился к вопросу о моем отсутствии одежды. Я проследила за его взглядом и увидела шелковое черное нижнее белье, которое было на мне, мой небольшой бюст едва помещался в чашечках бюстгальтера.

Фелиция появилась на подиуме в нескольких шагах от так называемых членов королевской семьи, подняв подбородок, чтобы заговорить. — Принцесса Кларисса из Новой Империи и принцы Майлз, Фабиан и Эрик, я представляю вам лучших людей из Сфер в этом году. Каждый из принцев кивнул на свое имя, отметив их в порядке, в котором они сидели слева направо. Визуально им было около двадцати пяти, но я знала, что их лица не стареют. Им могло быть сотни лет или даже больше.

Из толпы позади нас раздались аплодисменты, но я отказалась обернуться или вздрогнуть, как это сделали некоторые женщины, или даже низко поклониться, как одна девушка в розово-золотом платье.

Я уставилась на членов Королевской семьи, хмурясь и обнимая свое полуобнаженное тело. Я не позволю им увидеть, как я вздрагиваю под их изучающими взглядами или сгибаю спину в каком-либо подобии покорности.

Принцесса Кларисса подняла единственный палец, вращая им в воздухе с игривой улыбкой на губах. — Покрутитесь для нас.

Я нахмурилась, когда некоторые мужчины и женщины подчинились, медленно поворачиваясь на каблуках. Остальные последовали за ними. Даже Хэнк сделал что-то вроде полуоборота. Но не я. Я прижала босые ступни к ледяному камню, и когда вся королевская семья обратила на меня свои взоры, я поборола вспышку страха, пронзившего мое сердце.

— Повернись, — попросила меня Кларисса, на этот раз мягче, ее голос напоминал песню сирены, заманивающую меня на верную смерть.

Я подумывала о том, чтобы подчиниться, я действительно так подумывала. Но, упиваясь их роскошью, я также вспомнила об урезании наших пайков. Я подумала о вампире, вонзающем мне в спину хлыст для скота. Я подумала о Келли и отце и усталых глазах людей в Сфере. Поэтому вместо того, чтобы сделать то, что сказала эта принцесса, я плюнула на каменный пол перед собой и посмеялась над ними всеми, давая им понять, что я о них думаю. Меня забрали у людей, которых я любила больше всего на свете, и я провела слишком много лет, прикусывая язык и склоняя голову перед этими монстрами. Мне больше нечего было терять, и ярость была моим единственным другом, когда она пронзала мою грудь и подбадривала мое неповиновение.

Тишина простиралась так далеко и широко, что звучала подобно гонгу, эхом отдаваясь в вечности и за ее пределами. Мое сердцебиение тикало, как таймер в моей голове, отсчитывая время до неизбежной ответной реакции, которую я, несомненно, вот-вот получу. Наказание? Смерть? Возможно, за первым последует второе. Из меня бы сделали пример, чтобы напомнить остальным людям, кто главный, кто, блядь, всегда был главным.

Эрик, скучающий на вид принц с проницательными глазами, поднял голову, в его взгляде промелькнуло мрачное веселье.

— Это те, кого ты называешь лучшими в Сферах, Фелиция? — насмешливо спросил он.

Мой взгляд метнулся к Фелиции, ее самообладание покинуло ее с головы до ног, когда она согнулась в извиняющемся жесте.

Фабиан цыкнул на Эрика, затем повернулся к светловолосому принцу, сидящему рядом с ним. — Делай свой выбор, Майлз, — проинструктировал он.

Шеренга девушек беспокойно зашевелилась, когда ярко-голубые глаза принца Майлза скользнули по нам. Некоторые из них опустили головы или сцепили руки с теми, кто стоял рядом с ними, а я сжала челюсти, пытаясь прогнать страх, пытаясь понять, что может означать выбор. Наверняка ничего хорошего.

— Как тебя зовут? — Майлз обратился к группе, указывая на черноволосую девушку с кожей цвета черного дерева и большими глазами.

Она шагнула вперед, вздернув подбородок, и я отметила вызов в ее позе. — Брианна, — ответила она, разглаживая свое лиловое платье.

— Приятно познакомиться, Брианна, — сказал Майлз с кривой усмешкой и повернулся к Фелиции с кивком, но Брианна заговорила снова.

— В чем дело? — спросила она, и из толпы позади нас донесся тихий ропот.

Я бросила взгляд через плечо, осматривая трибуны, заполненные вампирами. Они совсем не были похожи на тех, кто патрулировал Сферу, все были одеты в платья и изысканные костюмы. Они улыбались, тесно прижавшись друг к другу, и, казалось, были очарованы всем этим событием.

— Мы скоро все объясним, — ответил Майлз, его глаза светились теплотой. Но меня они не одурачили. За его дружелюбным выражением лица скрывалось что-то пугающее. Монстр под маской. Притаившийся там.

— Я выбираю Брианну, — сказал Майлз Фелиции, и мое сердце бешено заколотилось, когда охранник выступил вперед с края двора, взял ее за руку и повел к двери. Проходя через него, она оглянулась на нас со вспышкой страха в глазах.

— Принцесса, вы готовы? — Спросила Фелиция у Клариссы.

Золотоволосая вампирша просияла, когда ее взгляд скользнул по группе мужчин во дворе.

— Эти двое, — Кларисса указала на высокого мужчину со свирепыми глазами и другого, широкоплечего и с бритой головой. — О, и добавь сюда этого. — Она указала на Хэнка, и мое сердце сжалось. Маленький момент единения, который мы пережили в самолете, все еще казался мне важным, и от того, что его выбрали, мои кости превратились в лед. Возможно, они выбирали, из кого из нас им выпить, как будто мы были какими-то деликатесами теперь, когда мы были чистыми и одетыми в красивую одежду. Но все сводилось к одному и тому же, если они просто собирались воткнуть иглу нам в руки и взять желаемую кровь. Конечно, они не стали бы устраивать такой парад, если бы это было их намерением. Впрочем, мне было не до того, чтобы угадывать прихоти психованных чудовищ, водрузивших себе на головы короны.

Двое охранников увели мужчин через ту же дверь, что и Брианну, и по моей обнаженной коже побежали мурашки, когда вокруг меня подул холодный ветер.

Неужели быть выбранным лучше, чем не быть выбранным? Я понятия не имела, но то, как затрепетал мой позвоночник, говорило о том, что я не хочу быть выбранной.

— Принц Фабиан, вы решили? — Спросила его Фелиция, и королевский вампир с длинными волосами наклонился вперед, его ржаво-карие глаза окинули нас пристальным изучающим взглядом. Когда его взгляд упал на меня, в моей груди вспыхнул огонь, а плечи задрожали от гнева. Я надеялась, что он не примет это за признак слабости, потому что прямо сейчас я была воплощением гнева, и воля к борьбе была единственным, что у меня осталось.

Легкая улыбка тронула уголок рта Фабиана, придавая его неестественно ошеломляющему лицу выражение чего-то совершенно порочного. Это не было похоже на любезность, предложенную Майлзом: Фабиан не пытался скрыть, кем он был, своей улыбкой, сверкнувшими клыками, и обнажая зверя.

У меня внутри все сжалось, и я посмотрела в сторону других девушек, мой взгляд упал на Пейдж. Она прикусила губу, глядя на меня с беспокойством, как будто ожидала увидеть смерть, обрушившуюся на меня в любую секунду.

Фабиан проследил за моим взглядом, направленным на нее, и его брови заинтригованно изогнулись.

— Имя? — спросил он, указывая на нее.

Щеки Пейдж побледнели, когда она шагнула вперед, и у меня скрутило живот, когда я поняла, что привлекла к ней внимание.

Она прочистила горло, и звук эхом отразился от каменных стен. — Пейдж Уэст.

Фабиан наклонил голову, одарив ее голодной улыбкой, прежде чем перевести взгляд на Фелицию. — Я сделал свой выбор.

Услышав его слова, охранник подошел к Пейдж и взял ее за руку. Она испуганно взвизгнула, когда он повел ее прочь, и я сделала шаг в ее направлении, мое сердце тянуло меня за ней.

— Не трогай ее, — приказала я, как будто у меня вообще была какая-то власть в этом мире.

— Тихо! — Огрызнулся охранник, и я поборола желание огрызнуться в ответ.

Фелиция заломила руки, когда ее взгляд обратился к Эрику. — Эм, принц Эрик, вы будете делать выбор в этом году?

Эрик поднял глаза от устройства в своей руке, полностью игнорируя окружающий мир в пользу этого прибора. — Хм?

Фабиан оскалил на него клыки. — Она спросила, ты собираешься выбирать в этом году или будешь играть в свои обычные игры, брат? — Прорычал он, и Эрик выпрямился, в его холодных глазах вспыхнул вызов.

— Я редко играю в игры, Фабиан, — сказал Эрик с опасно сердитым видом, его голос был глубоким тенором, от которого у меня в животе образовалась пустота. — Но, когда я это делаю, я всегда выигрываю.

Напряжение повисло в воздухе между ними, их соперничество было очевидным.

Взгляд Эрика медленно опустился на строй девушек и ненадолго скользнул по нам. Когда его взгляд остановился на мне, я стиснула зубы, спокойно глядя на него в ответ. Он рассматривал меня и мой дикий вид с такой безжалостностью, что у меня возникло ощущение, будто эти пепельно-серые глаза разрывают мою плоть на части и докапываются до сути того, кем я была. Он оценивал все это с холодной отстраненностью, которая заставляла меня чувствовать себя настолько нечеловеком, что вызывала в моей груди волну обжигающей ненависти, которая грубо обрушивалась на мое сердце.

Эрик отвернулся от меня и пожал плечами, как будто я не произвела на него никакого впечатления, и вспышка облегчения пробежала по мне.

Фабиан посмотрел на Фелицию с вежливой улыбкой. — Думаю, мы закончили…

— Вон та, — громко объявил Эрик, и мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять, что он указывает на меня, его палец, как стрела, пронзил мою грудь и, несомненно, уготовил мне участь.

Мой пульс грохотал в ушах, когда его пристальный взгляд встретился с моим, а губы сложились в жестокую ухмылку.

— Имя? — Спросил он без всякой наигранной любезности.

Я не хотела называть ему свое имя. Поступая так, я чувствовала, что предлагаю ему частичку себя. Но была одна вещь, которую я могла ему дать, и это была причина не выбирать меня. Потому что все было лучше, чем быть выбранной этим грозным существом.

— Я девушка, которая превратит твою жизнь в сущий ад, если ты выберешь ее, — сказала я, четко выговаривая каждое слово, чтобы убедиться, что он не пропустил ни одного из них.

Глаза Эрика злобно сверкнули, и он выпрямился на своем троне, как хищник, у которого разыгрался аппетит. Он вдруг стал пугающе настороженным, больше не равнодушным теперь, когда что-то привлекло его внимание, и почему из всех вещей в мире это была именно я?

Он кивнул Фелиции, и ужас заиграл болезненную мелодию в моем сердце, сыграв песню, полную мрачных судеб.

— Она явно непослушна, — быстро сказал Фабиан, выглядя раздраженным. — Выбирай правильно, Эрик, или не выбирай вообще.

Мое дыхание участилось, когда я ждала, что моя судьба решится за меня, мои глаза искали выход из этого волчьего логова, но, казалось, мне была доступна только одна судьба.

— Я сделал свой выбор. — Эрик слегка пожал плечами. — Из всего предложенного, я выбрал эту девушку. Определись, брат. В один момент ты требуешь, чтобы я выбрал, в следующий — жалуешься на мой выбор.

Если это было возможно, серое небо стало еще более серым, а воздух — слишком густым, чтобы им можно было дышать.

Кларисса встала между двумя предполагаемыми братьями, которые вообще не выглядели родственниками, положив руки каждому из них на грудь, чтобы удержать их на расстоянии. — Она прелестна, ей просто нужно немного внимания.

Эрик ухмыльнулся, а Фабиан зарычал на него, обнажив острые клыки, от которых у меня скрутило живот.

— Прекрасно, — прорычал Фабиан, кивнув охранникам. Один из них быстрым шагом приблизился ко мне, и я попятилась, качая головой, когда мной овладел дикий страх.

Но что я могла сделать? Бежать, бороться, кричать. Все варианты, которые у меня были, вели к одному и только к одному. Эрик выбрал меня. И я направлялась туда, куда увели остальных. Выхода не было.

Мне не понравилось, как Эрик провожал меня взглядом или как он усмехался в моем направлении. И когда рука охранника сомкнулась на моем запястье, я решила бороться, несмотря на то, насколько это было бесполезно. Я слишком боялась того, что произойдет, если я позволю ему забрать меня, чтобы подумать о том, что может произойти, если он этого не сделает.

Я поцарапала его стальную кожу, пытаясь оторвать от себя его руку, и кое-кто из толпы начал освистывать, как будто я была злодеем в их шоу. Но это было не какое-то представление для их развлечения, это была моя жизнь.

Паника сковала мои кости, и я уперлась пятками, когда охранник протащил меня через помещение и беззаботно втолкнул в дверь. Я, спотыкаясь, вошла в светлую комнату и обнаружила, что избранные ждут внутри, все сбились в кучу, как будто вместе нам было бы безопаснее, но это была ложь, и они все это знали.

Пейдж подбежала ко мне и обняла за плечи с непривычной легкостью, словно не боялась заботиться о людях так же, как я. — С тобой все в порядке?

Я кивнула, когда она отпустила меня, но я не была в порядке. Ни капельки.

— Чего они от нас хотят? — Прошипела Брианна, но ответа ни у кого не было.

Мой взгляд остановился на Хэнке, чье лицо было напряжено от отчаяния и опустошено безнадежностью. — Это будет плохо, — сказал он.

— Не говори так, — испуганно прошептала Пейдж. — Надежда еще есть.

Никто не ответил, тишина скрывала бунтующие голоса в головах каждого, когда они представляли, какие ужасы вот-вот произойдут. Мой собственный разум был на пределе, рисуя кровавое будущее, о котором я не хотела думать, но я не могла от него избавиться.

Когда шум толпы за стенами затих, тишина сгустилась, а за ней последовало напряжение.

В конце концов, на другой стороне комнаты открылась дверь, и за головами двух мужчин-охранников показался лес.

— Следуйте за нами, — скомандовал один из них, и Хэнк повел нас к выходу из комнаты.

Я держалась поближе к Пейдж и Брианне, двигаясь за ними по каменной дорожке, которая исчезала среди деревьев. Мы шли дальше в тишине, и я оглядывала обширный сад, задаваясь вопросом, стоило ли пытаться бежать. Но вампиры всегда были быстрее. Я бы никогда не превзошла их с их неестественной силой и выносливостью. Моим единственным шансом было дождаться возможности выскользнуть незамеченной, сбежать, пока на меня не смотрят чудовища.

Мы продолжали идти в течение нескольких мучительных минут, наши шаги были единственным шумом между нами.

В поле зрения появилось большое здание, построенное из серого камня, с высокими стенами, над которым возвышалось несколько башен, ведущих к остроконечным черепичным крышам, которые выглядели достаточно острыми, чтобы пронзить небо. Он располагался на скалистом холме, возвышающимся над темным озером, и когда мы подошли к нему, я смогла разглядеть, где древний камень встречается с более новым на кирпичной кладке, как будто башни и крылья достраивались годами, чтобы создать это внушительное сооружение на склоне холма.

Несколько ступенек вели к большому каменному павильону, где на страже стояли два вампира с грозными мечами за спинами.

Они отступили в сторону, внимательно наблюдая за нами, когда мы проходили между ними, и, клянусь, один из них глубоко вдохнул, словно пытаясь ощутить вкус нашей крови в воздухе, в то время как другой крикнул: — Добро пожаловать в замок Бельведер.

Мы прошли через павильон и по дорожке направились к двум открытым деревянным дверям, которые вели в замок. Внутри нас встретил красивый мраморный коридор, где сводчатые колонны поддерживали старинный потолок, а широкая лестница вела на другой этаж.

У меня едва хватило времени осознать это зрелище, прежде чем нас повели вверх по лестнице, мои босые пальцы ног вдавливались в мягкий красный ковер, покрывавший каждую ступеньку. Еще больше охранников встретили нас наверху лестницы, и вампир с холодными глазами схватил меня за руку, уводя прочь от группы, когда всех развели в разные стороны. Мое сердце утроило ритм, когда Пейдж исчезла в коридоре слева, в то время как мой сопровождающий направил меня направо, а Хэнка и Брианну повели вверх по еще одному лестничному пролету с двумя другими мужчинами, которых выбрала Кларисса.

— Подожди, — прорычала я, но вампир потянул меня за собой, не оставляя выбора, кроме как следовать за ним.

Мое горло сжалось от беспокойства, когда я, спотыкаясь, двинулась дальше, неуверенная, что я могу сделать.

Если я побегу, они поймают меня. Если я буду драться, они причинят мне боль.

Вскоре мы подошли к деревянной двери, и он открыл ее, втолкнув меня внутрь. Когда я вошла в роскошную спальню, дверь за мной захлопнулась, и в замке повернулся ключ.

— Нет! — Я навалилась на нее всем весом, ударила кулаком по двери и дернула за ручку, пытаясь освободиться. Но шансов вырваться не было.

С замиранием сердца я повернулась лицом к своей тюрьме и увидела самую роскошную комнату, которую когда-либо видела. Она простиралась от меня на пространстве, по крайней мере, вдвое превышающем всю квартиру моей семьи, с прекрасными красными коврами, резной мебелью из красного дерева и витиеватыми железными креплениями, отполированными до блеска. Дверь напротив меня была открыта, демонстрируя небольшую ванную комнату без окон, отделанную кремовой и золотой плиткой.

Справа от нее на массивной кровати были расстелены темно-бордовые простыни, переходящие в огромное деревянное изголовье из окрашенного в черный цвет дерева. Рядом с кроватью стоял туалетный столик с овальным зеркалом, инкрустированным сверкающими зелеными драгоценными камнями, в зеркале отражалась девушка с широко раскрытыми глазами, черными полосами на щеках и дрожью, пробегающей по ее почти обнаженному телу. Я моргнула, глядя на себя, выглядящую настолько неуместной в комнате, созданной для роскоши, что мои брови растерянно изогнулись.

Единственное большое окно в дальнем конце комнаты было закрыто темными ставнями, не пропускавшими дневной свет, а это означало, что хрустальная люстра над головой была единственным источником света.

Я направилась к шкафу и распахнула дверцы, обнаружив внутри множество нелепых платьев. Я порылась в них в поисках чего-нибудь более практичного, но единственной вещью, которую я нашла, был белый халат, похожий на тот, что я носила раньше, поэтому я схватила его, заключая свое обнаженное тело в его мягкие объятия. Я поспешила к ставням, закрывающим окно, и обнаружила тяжелый замок, удерживающий их закрытыми, и, чертыхаясь, попыталась его взломать.

Это было бесполезно, я оказалась в ловушке.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я подошла к прикроватному столику, выдвинула ящик в поисках оружия, но там было пусто. И с поникшим чувством я поняла, что даже если бы они оставили здесь целый чертов меч, этого было бы недостаточно, чтобы убить одного из них.

Я опустилась на кровать, сцепив руки на коленях и пытаясь придумать план. Но все, на чем сосредоточивались мои мысли, были эти ужасающие члены королевской семьи и власть, которой они обладали. Я и сейчас все еще чувствовала исходящее от них искушение, как будто один взгляд на них развратил частичку моего сердца и заставил его биться только для них.

Я закрыла глаза, пытаясь прогнать страх, заползающий в мое тело, но все, что я увидела, были два пепельных глаза, уставившихся на меня с яростным намерением. Намерением, которое я все еще не понимала.

Чего бы ни хотел от меня принц Эрик, ничего хорошего это не сулило. И когда я приподнялась на кровати, прижавшись спиной к изголовью, я уставилась на дверь, не имея ничего, кроме своего учащенного пульса, мое воображение унесло меня в видение пыток и страданий.

Я

проснулась, когда солнце пробилось сквозь деревья, и в замешательстве огляделась по сторонам. Двадцать один год я каждое утро просыпалась в одной и той же постели. Смотреть на серый камень свода пещеры было более чем неловко, а делать это в компании незнакомого мужчины — тем более. Но в конце концов усталость взяла верх над осторожностью, потребность в отдыхе пересилила страхи, и я сосредоточилась на том, что мне понадобятся силы, чтобы спасти семью.

Я перевернулась на бок и сморгнула сон, глядя на угли, оставшиеся от нашего костра прошлой ночью. Я скучала по теплу, которое он дарил, а без него ледяное дыхание камня подо мной пробрало меня до костей. Я вздрогнула и с надеждой протянула руку к обуглившимся деревяшкам, оставшимся в золе, но тепло меня не коснулось. Я разочарованно вздохнула и вместо этого засунула руку обратно в рукав куртки, борясь с желанием застучать зубами.

Я села прямо, и толстый меховой плащ соскользнул с меня и оказался у меня на коленях. Я провела пальцами по мягкому серому меху и удивленно нахмурилась. Я заснула, завернувшись в куртку, но помнила, как дрожала ночью, когда угасал огонь. Магнар, должно быть, укрыл меня им.

Этот жест настолько противоречил его каменному отношению ко мне и синякам, оставившим свой след на моем горле, что я не была уверена, что с этим делать. Была ли это доброта или просто практичность? Я предположила, что моя смерть от холода не была бы идеальным вариантом для той цели, которую он преследовал. Потому что была одна вещь, которую я осознала ночью. Ни один человек, свободный или нет, никогда не предлагал мне такую помощь просто так. Это означало, что он чего-то хотел.

Я огляделась в поисках Магнара и заметила его сидящим у входа в пещеру и смотрящим на лес за ней. Он был неестественно спокоен, погруженный в свои мысли или, возможно, просто увлеченный видом, и я воспользовалась возможностью незаметно понаблюдать за ним.

Теперь, когда я разглядывала его, все в его одежде говорило о другом времени. Моя одежда была сшита из хлопка и полиэстера, но на нем были кожаная куртка и штаны, застегнутые серебряными пряжками. Когда он снял куртку и закатал рукава льняной рубашки, я заметила татуировки на его мускулистых предплечьях, что-то в них пробудило во мне тоску по давно минувшим временам. В Сфере тоже были мужчины и женщины, у которых были татуировки, все они были старше меня, и носили на своей плоти реликвии своей свободы, но я вспомнила, как однажды спросила одного мужчину о его татуировке. Он сказал, что символ на его плече — символ викингов, отсылающий к племени воинов, некогда завоевавших полмира, и что-то в метке на плоти Магнара напомнило мне об этом.

Мой взгляд скользнул по чернилам на бронзовой коже Магнара, размышляя, есть ли в этой догадке хоть доля правды. У него определенно был вид воина, пришедшего завоевать мир, и если я действительно собираюсь поверить в то, что он спал тысячу лет, то это, конечно, могло бы подтвердиться…

Я покачала головой, размышляя, не сошла ли я с ума, поверив его рассказу, но то, как он это рассказывал, какая жестокая боль была в его глазах, когда он рассказывал о случившемся, ее было почти невозможно отрицать.

Лицо Магнара было мрачным, но в то же время опасно притягательным, хотя большая его часть была скрыта под жесткой бородой, покрывавшей его сильную челюсть. В нем была тьма, та, что притягивала к себе секреты и превращала их в оружие. Он был свиреп, но несмотря на то, что я никогда не видела, чтобы он улыбался, что-то в естественном изгибе его рта заставило меня подумать, что раньше он часто этим занимался.

Я представила, как его низкий голос срывается на смех, прежде чем у него все отняли, и моя собственная боль из-за потери семьи остро пронзила мою грудь. Я не могла себе представить, каково это проснуться и осознать, что все, кого ты когда-либо знал, умерли тысячу лет назад. Как вообще начать горевать о такой потере?

Все в его позе напоминало мне дикого зверя, горного льва или волка, готового в любой момент напасть и убить, хотя он просто сидел, уставившись на деревья, словно погруженный в свои мысли. Я серьезно сомневалась, что он пропустил звук моего пробуждения, и поняла, что это, вероятно, означало, что он также мог заметить, что я наблюдала за ним.

Я неловко откашлялась, когда кровь прилила к моим щекам.

— Спасибо, — неловко сказала я, складывая плащ и протягивая его ему. Он не повернулся в мою сторону, поэтому я положила его на землю. — За плащ, — объяснила я, пока он продолжал хранить молчание.

— Тебе было холодно. — Магнар все еще не отрывался от наблюдения за деревьями, и моя челюсть заныла от раздражения.

— Ты хорошо спал? — Спросила я, продолжая односторонний разговор в надежде, что он немного ослабит рычание. У него явно были планы на меня, и это означало, что я намеревалась строить свои собственные планы на него. Если мне придется манипулировать им первой, то меня это устроит, я не буду застигнута врасплох, когда он решит наброситься на меня, и если этот момент действительно наступит, я планировала вонзить ему нож в спину до того, как он успеет вонзить свой клинок в мою. Конечно, разгадать его планы и подготовить мои собственные было бы намного проще, если бы мы были хотя бы вежливы друг с другом.

— Я немного отдохнул. Сон не слишком привлекает меня с тех пор, как я очнулся от тысячелетнего сна, — пробормотал он.

— Могу себе представить, — ответила я.

— Нет. Ты не можешь.

Хорошо, значит сегодня ты снова задница. Я прищелкнула языком, еще больше уверившись в том, что его планы на мой счет не могут быть ничем хорошим, если мое присутствие его так раздражает. Иначе зачем бы он остался со мной?

— Ты сказал, что поможешь мне вернуть мою семью, — начала я. — Но откуда ты знаешь, куда их увезли? Монтана прошла какое-то тестирование, которое вампиры заставили ее пройти. Они планировали что-то для нас двоих, и я не могу терять время…

— Планировали что? — Перебил он, и я поджала губы, борясь с желанием огрызнуться в ответ.

— Я не знаю. Но мы были достаточно напуганы, чтобы убежать от этого. Поэтому я хочу, чтобы ты сказал мне, где моя семья и сколько еще времени пройдет, прежде чем мы доберемся до них.

Магнар вздохнул, давая мне понять, что судьба моей семьи его нисколько не волнует — его мысли занимали собственные проблемы, но у меня не было времени на то, чтобы тратить его на боль по людям, умершим тысячу лет назад. Мне было все равно, что это жестоко. Никому из них нельзя было помочь, но у моей семьи еще был шанс. Я должна была верить в это и не могла позволить им ждать дольше, чем придется, зная, на какую жестокость способны вампиры.

— Когда я пробудился тринадцать лун назад, я прочесал местность в поисках признаков присутствия моих сородичей и вместо этого нашел своего врага, — пророкотал Магнар, крутя кинжал между кончиками пальцев, опершись предплечьями о колени и продолжая наблюдать за лесом. — Я наблюдал за ними, и я видел, что они делали со смертными, находящимися под их контролем. Я надеялся разыскать своих собратьев, прежде чем вступить с ними в схватку, но, судя по твоим новостям, боюсь, они все погибли. Без меня Крестовый поход истребителей был обречен на провал, но они все равно попытались бы. Мой народ не из тех, кто отступает от битвы, независимо от того, насколько вероятно, что они проиграют. Пока я спал, их убивали эти гребаные животные, я знаю это сердцем. И если бы вампиры выиграли ту битву, они бы быстро выследили каждый клан, каждого рожденного внебрачного ребенка, каждую каплю нашей крови и уничтожили их. Теперь эта задача возложена на меня одного. — Магнар встал и повернулся, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Он казался еще более устрашающим с моего положения на земле, когда возвышался надо мной, его мускулистая фигура загораживала большую часть света от входа в пещеру позади него.

— Прости, но ты снова меня запутал. Какая задача? — Я нахмурилась.

— Единственная цель истребителей — выслеживать и уничтожать мерзких существ, поработивших ваш вид. Хотя в одиночку эта задача будет сложнее, я все равно возьмусь за нее. И я начну с уничтожения места, где они держат твою семью.

Я уже подозревала это, но его слова заставили меня задать вопрос, которого я пыталась избежать. Я должна была знать, к чему мы направляемся, даже если это подтвердит мои худшие опасения.

— Ты имеешь в виду… их отвезли в «Банк Крови»? — Спросила я, и мой голос едва не сорвался на шепот. Я не была уверена, почему я вообще надеялась, что это могло быть где-то в другом месте, где у нас, возможно, был шанс спасти их, но моя надежда рухнула, крошечная искорка, за которую я цеплялась, рассыпалась пеплом в моей груди, не оставив на ее месте ничего, кроме ужаса.

— Я не знаю, как они это называют, но это название, кажется, подходит. Туда свозят всех людей, которых забирают из города-клетки. Они пытают их и высасывают из них кровь самыми мерзкими способами. Когда я впервые обнаружил это место, мне стоило большого труда удержать свой клинок, но тогда я еще надеялся найти себе подобных. Я думал окружить их со всех сторон, уничтожить не только это место, но и ограды, которые сдерживали ваш народ, а затем уничтожить каждый гноящийся труп, который претендовал на власть над вами. Теперь я вижу, что таким планам не суждено сбыться. На этот раз я не стану сдерживаться.

— Ну, как бы мало это ни значило, ты не одинок. — Я встала, вздернув подбородок и бросив на него взгляд, который призывал его отказать мне.

Я не пыталась скрыть тот факт, что мы оба знали, что от меня мало толку, но я хотела, чтобы он увидел, что я не боюсь, что я сделаю все, что потребуется, и с радостью приму последствия провала, если эта задача окажется такой невыполнимой, какой казалась.

Магнар мгновение рассматривал меня, все еще возвышаясь надо мной, даже теперь, когда я была на ногах. Я не была низкорослой, мой рост составлял пять футов восемь дюймов, но он доминировал в пространстве вокруг меня, даже не пытаясь, возвышаясь по крайней мере на фут выше меня.

Он сделал шаг ближе, загораживая больше света, когда его пристальный взгляд встретился с моим, мужской аромат его кожи окружил меня, когда я обнаружила, что заключена в его тень, спиной к стене. Мою кожу покалывало от близости, мышцы напряглись в ожидании атаки, которой не последовало, когда он встретился с моими глазами своим невероятно золотистым взглядом.

Магнар придвинулся еще ближе, я прижалась спиной к стене, когда он прижал к ней руку над моей головой и наклонился прямо ко мне, все еще ища мой взгляд, а от интенсивности выражения его лица у меня перехватило дыхание. Его присутствие было больше, чем его физическая форма, он поглощал весь воздух в пространстве и заставлял землю дрожать под его ботинками. Если верить его слову, то он был легендой, вернувшейся к жизни, и у меня было ощущение, что сам мир обратил внимание на его пробуждение. Я не была уверена, что он искал во мне, но я обнаружила, что моя челюсть плотно сжалась, когда тяжесть его ауры давила мне на плечи, побуждая меня моргнуть, вздрогнуть, что угодно — но я просто оставалась на месте и вызывающе смотрела на него снизу вверх. В любой другой ситуации, возможно, я бы согнулась под этим проницательным взглядом, но не сейчас, когда на кону стояла моя семья и их единственный слабый намек на шанс полностью лежит на моих плечах.

Магнар резко выдохнул, в его голосе послышались нотки рычания, и я могла поклясться, что в стене, которую он воздвиг за своим взглядом, образовалась слабая трещина. Он кивнул — что-то вроде подтверждения, которое он явно не собирался объяснять дальше, — и достал клинок с пояса на бедре.

— Вот. Если ты хочешь стать воином, тебе понадобится клинок. — Он протянул его мне, держа на небольшом расстоянии между нами, рукоять почти касалась моей груди, но я не потянулась за ним.

— У меня есть лезвие, — ответила я, осознав, что мои пальцы забрались в карман и крепко обхватили его.

Взгляд Магнара переместился с моего лица на карман, в котором я крепко сжала кулак. Он тихо фыркнул, возвращая свой клинок на пояс, прежде чем сунуть руку в мой карман так быстро, что я резко втянула воздух от соприкосновения.

Я попыталась отдернуть руку, но его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, надавливая на какую-то точку, что заставило меня выругаться, когда я ослабила хватку на маленьком лезвии.

Магнар выхватил оружие прежде, чем я успела хотя бы оттолкнуть его, и направил его прямо в стену рядом с моей головой, заставив вскрикнуть от испуга, прежде чем оно ударилось о камень с достаточной силой, чтобы сломаться.

Я попыталась отпрянуть от него, когда сломанный клинок упал на землю, но лишь врезалась в его руку, которую он все еще прижимал к стене с другой стороны от меня, удерживая меня в клетке.

— Клинок истребителя — это не просто кусок хлипкого металла, — сказал он, от грубости его голоса у меня по спине пробежали мурашки, когда я снова встретилась с его горящими глазами. Всплеск адреналина и вспышка страха заставили меня прерывисто дышать, моя грудь тяжело поднималась и опускалась между нами. — Этот кинжал не подведет тебя так, как этот только что подвел.

— Ты сумасшедший, — прошипела я, холодная стена так сильно прижалась к моему позвоночнику, что я почти задрожала от соприкосновения с ней. Я пыталась освободиться, желая укрыться где-нибудь, где я могла бы спастись от его всепоглощающего присутствия.

— А ты безоружна. — Магнар снова снял с пояса клинок и снова протянул его мне.

Я осторожно посмотрела на него, задаваясь вопросом, смогу ли я проткнуть им его сердце на таком маленьком расстоянии. Мне просто нужно было выхватить его у него и действовать достаточно быстро. Хотя что-то подсказывало мне, что у меня не будет ни единого шанса даже на таком близком расстоянии. Магнар Элиосон был не из тех, кого так легко свалить с ног. Кроме того, я была не совсем из тех, кто убивает, независимо от того, насколько громко здравый смысл кричал мне использовать свои шансы против этого опасного существа, пока у меня была возможность сделать это. Но я нуждалась в нем. Мой отец и Монтана нуждались в нем. И каким бы опасным он ни был для меня, он был опасен и для вампиров. У меня не было бы ни единого шанса в одиночку, но если наши цели действительно совпадали на данный момент, то я должна была довериться этой возможности, которую предоставила судьба.

Я неуверенно протянула руку, чтобы взять клинок, не решаясь, просто стесняясь прикоснуться к нему, пока изучала. Металл был золотистого цвета, рукоять и лезвие украшены набором рун, которые, казалось, менялись в тени.

Сосредоточенность Магнара обжигала меня, он смотрел на меня с таким жаром во взгляде, что мне захотелось вздрогнуть перед ним, но я не могла оторвать глаз от клинка в его руке, чтобы сказать ему отступить.

Я прижала палец к рукояти, и, клянусь, руны, начертанные на ней, замурлыкали от моего прикосновения: вибрация прошла по коже, прижатой к нагретому металлу. Я присмотрелась к красоте замысловатых узоров и вздохнула, не понимая, почему этот момент кажется мне гораздо более важным, чем простое принятие оружия.

Я схватилась за рукоять, и мощная волна прокатилась по моему телу, эхом отдавшись в глубине груди, моя спина ударилась о стену, когда я дернулась от этого ощущения. Я тихо ахнула, когда меня охватило странное ощущение, похожее на дежавю, как будто я была здесь раньше, делала это раньше. Хотя для меня не было ничего знакомого в том, чтобы стоять в пещере с варваром и принимать из его рук кинжал.

Что-то в этом маленьком оружии было правильным для меня. Как будто оно взывало к сути моей души глубоко внутри меня. Ощущение казалось таким знакомым, хотя такого просто не могло быть. Как воспоминание о сне.

— Фурия, — пробормотала я, имя промелькнуло в моей голове, как шепот старого друга.

— Что ты сказала? — Магнар внезапно шагнул ко мне, полностью блокируя, схватив мое запястье, пока переводил взгляд с кинжала на меня. — Откуда ты знаешь это имя?

Мое сердце подпрыгнуло от удивления и более чем легкого страха, когда его горящий взгляд впился в мой собственный. Я отпрянула от него, выронив клинок и пытаясь вырвать свою руку из его хватки. Он проигнорировал мою попытку и вывернул мою руку в своей, грубо задирая материал моей куртки вверх, обнажая предплечье.

Он провел пальцами по обнаженной коже на внутренней стороне моей руки, как будто пытался что-то с нее удалить. От его грубого прикосновения по моей коже побежали мурашки, и я сильнее отдернула руку, наконец сумев освободиться от него и отступая ко входу в пещеру.

— Какого черта ты делаешь? — Потребовала я ответа, продолжая пятиться. Я как никогда осознавала разницу между нами, его размеры и силу, мощь, которую он мог так легко использовать против меня. Если бы он напал на меня, у меня не было бы ни единого шанса защититься. Он был даже более грозным, чем вампиры; по крайней мере, с ними я знала, что моя кровь слишком ценна, чтобы ее проливать.

Магнар взглянул на выход позади меня, в его глазах проносились тысячи мыслей, которые он прогнал, моргнув, и каждая из них скрылась из виду.

— Во имя богов. — Магнар медленно развел руками и сделал шаг назад, предлагая мне больше пространства и заставляя меня нахмуриться в замешательстве. — На мгновение я подумал… — Он горько покачал головой, отбрасывая все, что собирался сказать, прежде чем продолжить. — Я пытался увидеть то, чего там просто не могло быть. Я так много потерял и пришел к неправильному выводу. Я больше не совершу такой глупой ошибки. — Он наклонился, чтобы поднять клинок, который я уронила, и снова протянул мне рукоять, выглядя чем-то недовольным, хотя я понятия не имела, чем.

Я с подозрением посмотрела на клинок, но что-то в этом оружии успокаивало. Мне нравилось ощущать его в своей ладони, ту силу, которую он, казалось, придавал мне.

— Еще раз так меня схватишь, и я ударю тебя по яйцам, — прорычала я, наступив ногой на руны, которые он выцарапал на земле у входа в пещеру, свобода была всего в шаге от меня, но сейчас я хотела чего-то большего, чем свобода. Я нуждалась в мести, и мне нужна была его помощь.

— Не стесняйся попробовать, но если ты это сделаешь, то, скорее всего, будешь разрезана на две части, — сказал он, и его высокомерие только вызвало у меня желание попробовать. Но у меня возникло ощущение, что он не шутил насчет того, чтобы разрезать меня на две части.

Я медленно протянула руку, чтобы взять кинжал во второй раз, и то же самое чувство силы и облегчения нахлынуло на меня, когда я снова взяла его в руки. Я крепче обхватила пальцами рукоять, металл в моей ладони был странно теплым, как будто нагрет изнутри.

Магнар полностью вложил его в мою хватку, и, казалось, поток энергии прошел между лезвием и какой-то внутренней частью меня, которую я не могла описать. Я сосредоточилась на ощущении, и снова услышала его название в своем сознании. Фурия. Я не была уверена, откуда мне это известно, но именно так назвал этот клинок его создатель. Я почти ощущала жар печи, слышала звук молотка, ударяющего по металлу.

Когда я сосредоточилась на ощущении, в моем сознании промелькнули другие образы. Я увидела лезвие, которым владело множество пар рук, проливая кровь и рассекая плоть. Он забирал жизни и спасал их, переходя из рук в руки на протяжении сотен лет, каждый мастер владел им годами подряд, прежде чем передать дальше.

Оно и раньше убивало вампиров. Образы того, как они превращаются в пепел, когда его вырывают из их груди, пронеслись в моем сознании, клинок, казалось, почти забавлялся воспоминаниями, гордился ими. И я знала, что он может сделать это снова.

Я изумленно посмотрела на Магнара, слова сами собой сложились на моих губах, но так и застыли на месте. Ничто в выражении его лица не говорило о том, что он знал, что показал мне клинок, и я не решалась рассказать ему об этом после его реакции на то, что я знаю его название. Я не хотела, чтобы он снова обращался со мной грубо или требовал от меня чего-то такого, что могло бы отвлечь меня от размышлений о моей семье.

— Спасибо, — выдохнула я, не в силах сказать что-либо еще, не раскрыв силу, которую я чувствовала, просто держа это оружие в руке.

Магнар склонил голову и отвернулся. Он поднял с земли плащ и накинул его на плечи, убедившись, что может дотянуться до мечей, когда пристегнул их к спине. Он растоптал последние угли костра, затем вышел из пещеры, наступив сапогом на руны, которые вырезал на пороге.

Я почувствовала, как их сила испаряется из воздуха вокруг меня, в моем горле образовался комок, когда правдивость его утверждений дошла до меня. Я не могла отрицать, кем он был, но я также не могла позволить этому отвлечь меня от моего плана.

Он продолжал удаляться от меня, снова погрузившись в свои мысли, и я поспешила за ним. Возможно, он был ужасающим и полным мудаком, но вампиры подумали бы тоже самое. И пока он был бы занят тем, что отвлекал их от меня, я вытащила бы Монтану и папу из этой адской дыры, и мы побежали бы за свободой, которая нам причитается раз и навсегда.

Л

едяная рука схватила мою икру, встряхнув ее один раз. Потом еще. И еще, пока я не вздрогнула, когда пальцы незнакомца сжались так сильно, что остались бы синяки.

— Я знаю, что ты не спишь, — мрачный голос полился на меня, как жидкий огонь, заставляя мои внутренности сжаться.

Каким-то образом я заснула после нескольких часов, проведенных в одиночестве в этой прекрасной спальне, и теперь хотела бы никогда не просыпаться. Но больше не было смысла притворяться спящей, поэтому я неохотно открыла глаза, чтобы встретиться лицом к лицу с демоном, который скрывался за пределами моих снов.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я обнаружила Эрика, возвышающегося надо мной рядом с кроватью, его темно-синий плащ и пиджак были сняты, обнажив черную рубашку, такую же темную, как его волосы. Я инстинктивно отпрянула, мой пульс участился еще больше, когда я увидела вампира, рожденного в аду. Он был самым очаровательным монстром, которого я когда-либо видела, и вблизи божественная сила, которой он обладал, была еще более очевидной. Его лицо являло собой образец мужского совершенства, от прямого края брови до четко очерченных диагоналей скул, а серебристый блеск кожи подчеркивался железной твердостью его взгляда. Сила исходила от него таким образом, что заставляла меня чувствовать себя хрупкой, как ветка во время урагана, потому что я знала, что он мог бы вырвать мое сердце из груди, если бы захотел этого. Но невозможно было угадать, чего он хотел, его глаза смотрели на меня с неприкрытым осуждением и ничем более.

По крайней мере, у меня хватило ума завернуться в халат перед сном, потому что я не хотела обнажаться так близко к этому грозному чудовищу.

— Эй, бунтарка, знаешь что? — протянул он, садясь в кресло из темного дерева и откидываясь на его красные бархатные подушки, не сводя с моего лица своих напряженных глаз.

— Что? — Выпалила я, изо всех сил стараясь не потерять самообладание, когда заставила себя выпрямиться. Я никогда раньше не оставалась в комнате наедине с вампиром, а если бы и осталась, то не надеялась бы выйти из нее, сохранив хоть каплю крови в жилах.

— Теперь ты моя собственность. И если у тебя есть какие-то мысли о побеге, о том, чтобы дать отпор или даже вскрыть свои прелестные вены, чтобы покончить со всем этим, я призываю тебя забыть об этом. По крайней мере, до тех пор, пока этот ритуал не закончится.

— Какой ритуал? — Выдохнула я, присаживаясь на край кровати и запуская руки в карманы халата. Мои пальцы чесались в поисках оружия, но я не знала, есть ли в этом мире предмет, достаточно острый, чтобы проткнуть этот идеальный блеск кожи.

Эрик раздраженно выдохнул. — Не задавай мне вопросов. Можешь считать себя прославленным домашним животным, если это поможет. Все, что заставит тебя молчать и делать то, что я говорю.

— Нет, — тут же прорычала я.

Принц он или нет, но королевская власть для меня ничего не значила. На самом деле, единственное, что это означало, это то, что эти вампиры были не только моими врагами, но и теми, кто решил запихнуть людей в Сферы и лишить нас наших прав. Они были ответственны за все, от чего пострадала моя семья, и если он думал, что я подчинюсь его слову, то скоро поймет, что я предпочла бы истечь кровью.

Возможно, меня и не было в живых, когда люди находились на вершине пищевой цепочки, но та движущая сила, которая когда-то привела нас туда, все еще жила в моих венах.

— Нет? — Эхом повторил Эрик, похоже, сбитый с толку моим ответом.

Только что он разглаживал складку на своих модных брюках, а в следующую секунду уже стоял надо мной с пронизывающим взглядом. От этого невероятно быстрого движения у меня вырвался вздох, и страх змеей свернулся в моей груди. Я никогда не видела, чтобы вампир так двигался, даже из Элиты, и это заставило меня ужаснуться тому, на что еще он был способен.

— Какой человек скажет «нет» Королевской семье Бельведер? — рявкнул он, и я поборола инстинктивное желание отпрянуть, его голос прорезал воздух, как удар хлыста.

Я вздернула подбородок. — Похищенный. — Та, которую забрали у ее семьи силой. Но я не стала озвучивать эту мысль. Моя семья была надежно заперта в моем сердце, и я не хотела, чтобы у этого засранца были какие-либо рычаги воздействия на меня.

Его божественное, не улыбавшееся уже много лет лицо расплылось в чем-то похожем на усмешку, но это была по-настоящему злая улыбка.

— Похищена? — он жестоко рассмеялся. — Ты — еда. — Он в замешательстве покачал головой, затем постучал меня по лбу холодным пальцем. — Это привилегия, ты понимаешь? Думаю, другие люди уже поняли это, а ты что, медлительная, что ли?

Я нахмурилась, а за этим последовала ярость, комок кислоты подкатил к горлу. — Зачем ты привел меня сюда? Чего ты от меня хочешь? — Потребовала я, поднимаясь на ноги, чтобы не чувствовать себя такой маленькой на кровати. Это было бесполезно, учитывая, что он был почти на фут выше меня, а даже если бы и нет, он был чертовым вампиром, так что у меня не было абсолютно никаких шансов сразиться с ним.

— Две причины… — Он подошел чуть ближе, и до меня донесся его чистый, манящий аромат, как кипарисы под дождем. — Первая — не твое дело. А вторая, потому что ты не хотела, чтобы тебя выбрали. Это меня заинтриговало.

— Почему? — Я зашипела, выпрямляя спину.

— Потому что, как бы люди ни пытались притвориться, что они выше отказа от своей драгоценной морали, они редко упускают шанс получить привилегии. Ты, однако… — Он издал ироничный смешок, который пронзил меня до глубины души. — Ну, ты либо глупа, либо у тебя больше твердости характера, чем у большинства людей, которые заходят в королевский дворец.

— И какая тебе от этого польза? — Спросила я сквозь зубы.

— Ты достаточно скоро узнаешь. — Он пожал плечом и сделал еще один шаг ближе, его запах проник в мои легкие. Что-то в этом заставляло меня довериться ему, ослабить бдительность и поделиться с ним своими секретами. Поддаться его чарам было самым опьяняющим искушением, но моя ненависть поднялась ему навстречу, борясь с воздействием этого отвратительного существа.

Он протянул руку, взяв прядь моих темных волос между пальцами и рассматривая ее, как будто имел право прикасаться ко мне. Как будто я действительно была его собственностью, и хотя я всегда знала, что мое тело мне не принадлежит, когда дело доходило до этого, я никогда не чувствовала этого так глубоко, как сейчас.

— Просвети меня… — промурлыкал он, его взгляд переместился с моих волос прямо в глаза. В мою чертову душу. — Почему ты сегодня вышла в зал с видом бунтарки?

— Может быть, я одна из них, — честно прошептала я, позволяя ему увидеть борьбу в моих глазах, мои мечты об убийстве его вида за все, что они сделали с моим.

— Тогда мне повезло, потому что бунтарка — это как раз то, что мне нужно. — Он взял меня за подбородок большим и указательным пальцами, его хватка была грубой и ужасающе сильной. Он осмотрел меня, но я не позволила ему увидеть, как меня потрясло прикосновение ледяных рук вампира к моей коже. Но внутри мое сердце трепетало, как крылья обезумевшей птицы, пока я пыталась сохранять спокойствие, изо всех сил стараясь не показывать страха на своем лице.

— Мои братья выбрали симпатичных котят, чтобы развлечь их, поиграть в их маленькую игру, но я ввожу в соревнование дикого котенка, чтобы вызвать некоторый хаос. — Он мрачно улыбнулся, наконец отпуская меня, и моя ненависть к нему еще глубже вонзилась в мою грудь. — О, не смотри так печально, бунтарка, если ты мне подыграешь, может быть, я отправлю тебя обратно в свинарник к остальному бекону.

Огонь поднялся к моему горлу и вырвался изо рта: — Меня зовут Монтана! И я не свинья. Я могу быть твоей пищей, но ты был бы никем без людей, так что, может быть, тебе стоит проявить к нам немного уважения, ты, высокомерный засранец.

Папа рассказывал мне, что когда-то люди питались животными, и то, что я сама вела такой образ жизни, заставило меня более чем сочувствовать им. Я никогда не смогла бы есть плоть и кровь другого существа; это сделало бы меня такой же, как они. Эти бездушные твари.

Я ждала наказания от Эрика, уверенная, что оно последует. Я мечтала вот так накричать на кого-нибудь из Элиты, увидеть осознание того зла, которое они совершили. Какую-то жалость, или сожаление, или что-то еще.

Глаза Эрика были темными и пустыми, ни намека на сожаление не промелькнуло на его красивом каменном лице. Ему было все равно, как обращаются с людьми. Все, что его волновало, — это то, что наша кровь каким-то образом попадет в его желудок.

Я кипела, я свирепо смотрела, я пыталась увидеть хоть какие-то эмоции на его точеных чертах, но все было напрасно.

Он ухмыльнулся, плавно поворачиваясь ко мне спиной и направляясь к выходу, позволяя мне по какой-то неизвестной причине остаться безнаказанной из-за моей грубости.

— Эй, бунтарка? — Он оглянулся через плечо, когда его рука легла на дверную ручку. — В следующий раз, когда захочешь ранить меня, не утруждай себя тем, чтобы целиться мне в сердце. Оно непробиваемо ни для тебя, ни для кого бы то ни было еще, и оно давно перестало чувствовать. — Он посмотрел на меня ледяным взглядом, показывая истинное чудовище, скрывающееся под ним, в его остекленевших глазах не было вообще никаких эмоций. — Просто делай, как я говорю, и я отправлю тебя обратно в ту Сферу, из которой они тебя вытащили. Ты не обязана вести себя хорошо для других, но для меня ты будешь вести себя хорошо. А если нет, то увидишь меня воочию — чудовище, которого ты так сильно боишься, из-за которого твое сердце так трепещет. Если ты думаешь, что можешь догадаться, какое зло скрывает моя внешность, уверяю тебя, ты даже не можешь представить себе глубины злодейства, скрывающегося под этой маской.

Дверь между нами захлопнулась, и я бросилась на нее, ударив кулаком по нетронутому дереву. Я зарычала от гнева, когда мои пальцы сжались, и костяшки пальцев пронзила боль.

— Надеюсь, ты подавишься своей следующей порцией крови, кусок дерьма!

Он не ответил, но, должно быть, услышал меня, и это принесло мне, по крайней мере, некоторое удовлетворение.

Я посмотрела на свою распухшую руку, встряхнула ее и начала расхаживать по красивой комнате, не переставая думать о его угрозе. Я не хотела признаваться, что была потрясена, но известие о том, что он привел меня сюда, чтобы поиграть в какую-то свою извращенную игру, подогрело мое беспокойство.

Ноги сами понесли меня к окну, и я несколько долгих минут пыталась открыть ставни, сосредоточившись на побеге и ни на чем другом. Я не могла справиться с замком, удерживающим их на месте, поэтому начала обыскивать комнату в поисках ключа.

Ящики были заполнены нижним бельем и другими платьями, но я ахнула от восторга, когда нашла один, в котором были брюки и рубашки. Я натянула джинсы, которые плотно облегали мои ноги, затем натянула приталенный серый свитер.

Наконец-то я была одета во что-то, в чем могла бы бежать, если бы представилась возможность, хотя угроза Эрика продолжала звучать у меня в голове.

Я прокрутила в голове обещание, прозвучавшее в его словах, что если я подыграю, то смогу вернуться домой. Обратно к Келли, обратно к папе. Или, по крайней мере, достаточно близко, чтобы попытаться найти их. Здесь, за много миль оттуда, запертая в замке, я была для них совершенно бесполезна. Если бы я вернулась в Сферу, я смогла бы выяснить, где они, и составить план, как добраться до них.

Я направилась к туалетному столику в другом конце комнаты, разглядывая свое лицо, которое все еще было испачкано черной жидкостью с ресниц. Схватив пачку влажных салфеток из ящика стола, я начала вытирать их, обнажив под ними чистую кожу.

Я сжала губы, думая о своей семье, мои глаза в зеркале горели любовью к ним, затем постепенно выражение моего лица посуровело, и я обрела решимость.

Если Эрику нужна была бунтарка, он ее получит. Но беспокойство о том, что он, возможно, на самом деле не отправит меня обратно в Сферу, поселилось в моем сердце. Я не могла доверять ему, но я могла смириться с этим сейчас, по крайней мере, до тех пор, пока не найду способ сбежать.

Я позволила бы ему считать меня своей игрушкой, позволила бы ему поверить, что я глупая и слабая, и, возможно, он потерял бы бдительность, возможно, забыл бы запереть дверь. И, возможно, я окажусь свободной раньше, чем когда-либо могла надеяться.

Беспокойство терзало мою грудь, как голодный зверь, и после того, как меня оставили на несколько часов в роскошной спальне, я вернулась к размышлениям о том, чего хотят эти члены королевской семьи.

Это был печальный факт, но я знала, какой ценностью я обладаю в этом мире. Еда. Ни больше, ни меньше. Мой разум был отягощен этой правдой все мое существование, и теперь эти вампиры ставили ее под сомнение.

Для того, кто не был заклеймен как источник крови с момента своего появления на свет, ответ мог бы быть более очевидным. Но это потрясло основу всего, что, как я знала, было правдой.

Вампиры пили человеческую кровь.

Люди были слабее и поэтому не могли избежать упомянутого вампирского пиршества.

Вампирам было наплевать на права человека, кроме того, что они продолжали дышать и производить свои восхитительные клетки крови.

Так что же, черт возьми, все это значило?

Наконец, кто-то открыл дверь, но этот кто-то не вселил в меня никакой надежды получить ответы, все, что он предложил мне, — это ужас.

Эрик вошел в комнату, оставив дверь приоткрытой, словно подчеркивая свою способность поймать меня, если я решу попытаться сбежать.

Он окинул мой наряд беглым взглядом, затем прорычал: — Нет.

— Что? — Я ахнула, делая шаг назад, когда ярость вспыхнула в его взгляде, и, клянусь, я мельком увидела его заостренные клыки.

— Ты будешь красавицей бала сегодня вечером, мисс Бунтарка. Мешковатый свитер тебе не подходит.

Он обошел меня, и я посмотрела на открытую дверь.

Я могла бы убежать.

Он поймает меня.

Но, может быть, я сначала найду окно, из которого смогу выпрыгнуть.

Тогда мне пришлось бы бежать так, словно адское пламя бушевало у меня в заднице, и попытаться взобраться на эту большую стену…

— Бунтарка? — Скучающим тоном спросил Эрик. — Хватит пялиться на дверь, как будто ты собираешься совершить великий побег. Я обещаю, что это будет пустой тратой твоей скудной человеческой энергии.

Мои ноги дернулись, и я побежала, потому что, черт возьми, почему бы и нет? Я была чертовой заключенной и не собиралась уступать.

Грудь Эрика столкнулась с моим лицом. Или, может быть, все было наоборот. В любом случае, это было чертовски больно, и я рухнула на задницу. Я отшатнулась от скорости, с которой он, должно быть, двигался, чтобы обойти меня таким образом. Это было сверхчеловечески, за пределами всего, на что были способны другие вампиры.

Его рука схватила меня за запястье, и он снова дернул меня вверх с такой силой, что я снова ударилась о его грудь.

— Прекрати издеваться надо мной, — прорычала я, моя свободная рука поднялась, сжатая в кулак, как будто я действительно собиралась ударить его. Но годы жизни под властью вампиров остановили мою руку. Я не смогу дать отпор; я знала это слишком хорошо. Это закончилось бы суровым наказанием, и такие, как этот королевский монстр, были бы способны на гораздо более ужасные вещи, чем даже Элита.

Струйка страха плавно прокатилась по моему позвоночнику, когда Эрик выгнул бровь, его взгляд скользнул к сжатому кулаку, когда я опустила его на бок. Он знал. Он увидел во мне желание ударить его, и у меня перехватило горло, когда его взгляд снова скользнул вверх, чтобы встретиться с моим, и я стала ждать последствий.

Его рука на моем запястье была похожа на железные кандалы, неподатливые и пронизывающе холодные.

— Тогда продолжай, — сказала я голосом чуть громче шепота.

Эрик поднял мое запястье и заставил меня повернуться, толкнув к кровати, и мое сердце испуганно забилось, когда его свободная рука опустилась на мое бедро, а его тело прижалось к моему сзади.

Но прежде, чем я успела обдумать безумные, полные страха мысли о том, что он собирается со мной сделать, я заметила на матрасе кроваво-красное платье.

— Надень его, — прорычал он мне на ухо, от прохлады его дыхания дрожь пробежала по моему телу. — Не испытывай меня. Я сам надену его на тебя, если понадобится.

Он отошел, и я выпустила застрявший в моих легких воздух, чувствуя, как он все еще прижимается к моему телу, когда я поняла, что он не собирается наказывать меня. Я нахмурилась, глядя на платье, пока подходила к нему, гадая, не кроется ли в нем какое-то зло.

— Почему? — Я обернулась и увидела, что голова Эрика наклонена в мою сторону, его серые глаза затуманены, а уголки рта опущены. Он был воплощением тьмы, ходячим проклятием, посеявшим семена мучений на этой земле, и теперь он пришел пожинать плоды своей ужасной жатвы.

— Что я говорил тебе о том, чтобы повиноваться мне? — Предупредил он, и, клянусь, я вздрогнула перед ним, его смертоносная аура сомкнулась вокруг меня и напомнила мне о том, как хрупка я была в его присутствии. — Уверяю тебя, ты не хочешь меня разочаровать. Поэтому я скажу тебе только один раз, бунтарка. Надень. Его.

Я выдохнула, вынужденная сдаться или же столкнуться с гневом этого психа, поэтому неловкими пальцами стянула свитер и отбросила его в сторону. Я тут же пожалела об этом, когда проницательный взгляд Эрика встретился с моей обнаженной кожей, и хотя он уже видел меня стоящей в нижнем белье там, во дворе, теперь, когда мы были одни, это казалось гораздо более пугающим.

Я сглотнула тугой комок, образовавшийся у меня в горле, не доставляя ему удовольствия видеть, как я колеблюсь, когда сбросила и джинсы, отшвырнув их от себя с такой силой, что они ударились о стену.

— Теперь платье, — подсказал Эрик, его взгляд скользнул вверх, чтобы встретиться с моим.

Я взяла его с кровати, не сводя с него глаз в знак предупреждения держаться подальше на случай, если он решит надеть его на меня. Он скрестил руки на груди, нетерпение исходило от него, когда я шагнула в ткань и натянула ее на свое тело, перекинув тонкие бретельки через руки, все это время чувствуя на себе его внимание. Я потянулась назад, чтобы застегнуть молнию, но сколько бы я ни крутилась и ни тянулась, мне не удавалось застегнуть ее.

Эрик целенаправленно шагнул ко мне, и я попятилась, ударившись задницей о прикроватный столик, отчего лампа опасно задребезжала.

— Я могу это сделать сама, — настаивала я, сгибая руки до предела.

Он склонил голову набок, веселье осветило его взгляд жидким лунным светом. — Прекрати. Ты выглядишь как худший акробат в истории.

— Что? — Огрызнулась я, сдаваясь и опуская руки.

Он проигнорировал меня, схватив за талию и развернув с такой скоростью, что у меня закружилась голова. Он взялся за молнию и потянул ее вверх по моей спине так быстро, что я взвизгнула от того, как близко она была к тому, чтобы зацепиться за мою кожу.

— Ну вот, это было не так уж и сложно, правда? — Сказал он, его дыхание ласкало мое обнаженное плечо и заставляло мурашки трепетать по моей коже от того, насколько оно было холодным.

— Ты холодный, — выдохнула я.

— Да, бунтарка, — сказал он, перекидывая мои волосы через плечо и поглаживая костяшками пальцев мой затылок, пока я не задрожала. — А ты такая теплая.

Голод купался в глубине этих слов, сама причина тепла моей кожи пробуждала в нем желание, которое было совершенно хищным, и это заставляло страх растекаться по моей груди.

Его рука внезапно оказалась на моей талии, ущипнув меня сквозь тонкий материал, и я поборола инстинктивное желание отпрянуть. — Ты что, не ела в своей Сфере?

Я издала иронический смешок, решив, что он шутит. И притом это была жестококая шутка.

— Я расцениваю это как «нет», — пробормотал он, резко поворачивая меня к себе лицом.

— Прекрати вертеть меня, как бальсерину, — прорычала я.

— Ты имеешь в виду балерину, — поправил он с насмешливой ухмылкой.

— Я так и сказала, — упрямо пробормотала я, но по моим щекам разлился румянец.

— Такое глупое маленькое создание, что это почти очаровательно. Если бы у меня была хоть какая-то склонность к умилению, но ее нет. — Он щелкнул меня под подбородком, и я отдернула голову, оскалив зубы. — Лицо. Волосы, — потребовал он.

Я в смятении покачала головой, и он разочарованно зарычал, отчего у меня предупреждающе закололо в затылке. Я была слишком близко к этому чудовищу, слишком близко.

— Черт возьми, а что делают остальные? — пробормотал он себе под нос, затем его пепельные глаза озарила идея. — Подожди здесь.

— Куда еще мне идти? — Я сохраняла невозмутимость, но к тому времени, как я закончила говорить, он уже покинул комнату, исчез во вспышке, как будто ударила молния. Это было чертовски жутко.

Я опустила взгляд на ослепительное платье, ниспадающее до щиколоток, и нахмурилась, глядя на свои голые пальцы. Что это, черт возьми, было?

Дверь, наконец, снова открылась, и появился Эрик, вталкивающий в комнату взволнованную вампиршу. Она была невысокой, с миниатюрными, миловидными чертами лица и одета в черное платье.

— О, эм, принц Эрик, я не уверена, что подхожу для…

— Ерунда, — оборвал ее Эрик, подталкивая ко мне. — Твоя прическа и макияж всегда безупречны, и это то, что я хотел бы, чтобы ты сделала для этого… крушения поезда.

Я не была вполне уверена в значении этого оскорбления, но знала, что оно таковым является, и поджала губы.

— Она и так очень красивая, — прокомментировала девушка-вампир, заправляя за ухо сочный каштановый локон.

Губы Эрика сжались, когда его пристальный взгляд скользнул по мне, как будто он пытался решить, права ли она. Он хмыкнул — что могло быть подтверждением или отрицанием, мне было все равно, что именно.

— Она не подходит для сегодняшнего вечера. Но сделай ее таковой. Все, что тебе нужно, в туалетном столике, — скомандовал Эрик, и девушка низко поклонилась.

— Да, сэр, — ответила она, не отрывая глаз от пола, пока он не ушел.

Резкий щелчок двери, казалось, отдавался эхом целую вечность, и я настороженно посмотрела на вновь прибывшую.

Она подняла глаза, выглядя взволнованной, когда плыла к туалетному столику. — Итак… тебе нравится, когда волосы подняты или распущены?

Я нахмурилась, не отвечая.

— Ладно, тогда давай поднимем. — Она порылась в ящиках, доставая косметику — ту же самую, что Фелиция наносила на меня, — и расческу.

Девушка похлопала по мягкому табурету перед туалетным столиком. — Садись.

Я придвинулась ближе, зная, что мне придется столкнуться с гневом Эрика, если я не подчинюсь, и, несмотря на желание отказаться от каждого приказа, который он мне отдавал, я действительно не хотела разоблачать его блеф и выманить монстра наружу.

— Меня зовут Нэнси, а тебя как? — Спросила она, взяв золотую щетку и начав расчесывать мои темные локоны.

Я подумывала утаить его, как тогда от Фелиции, но какое это имело значение на самом деле? Им было все равно, как нас зовут, лишь бы в наших жилах текла кровь.

— Монтана, — тихо сказала я.

Она просияла, казалось, расслабившись, услышав мои слова, и я пожалела, что дала ей такой маленький повод для радости. — Что ж, Монтана, я думаю, тебе здесь понравится.

— Ха, — выплюнула я, и она выглядела немного обиженной.

Нэнси продолжала расчесывать мои волосы, затем умелыми пальцами начала заплетать их в косу. — Ты первый человек, которого выбрал Эрик, ты знаешь?

— Повезло мне, — пробормотала я.

Она вздохнула, явно разочарованная мной. Ну, она, очевидно, не знала, каково это — быть похищенной, не так ли? Вот это настоящее разочарование, Нэнси.

Мы погрузились в молчание, пока она заплетала мои волосы в косу и собирала ее в пучок. Затем она начала красить мне лицо, и я неохотно позволила ей. Нежность ее холодных рук меня не обманула. Она была вампиром до мозга костей, и эти руки могли сломать мне кости так же легко, как поправить прическу.

Когда мое лицо превратилось во что-то, больше похожее на мираж, чем на мои истинные черты, Нэнси отошла, чтобы полюбоваться своей работой, пока я гримасничала.

— Ты выглядишь идеально, если не сказать больше. — Она улыбнулась, и на ее щеках появились две ямочки. Я не улыбнулась в ответ.

Нэнси подошла к шкафу и вернулась с парой туфель на нелепых каблуках.

— Нет, — отказалась я, скрестив руки на груди. Я не собиралась надевать на ноги ничего, в чем не могла бы бегать.

— О… — Нэнси выглядела обеспокоенной, и я ожидала, что она начнет настаивать, но по какой-то причине она этого не сделала. Вместо этого она вернулась к шкафу и достала изящную пару туфель на плоской подошве.

Они должны были подойти, поэтому я взяла их у нее и надела, обнаружив, что они идеально подходят по размеру моим ногам. Я задалась вопросом, как это возможно, что эти вампиры знали мои размеры, и меня охватило отвращение, когда я поняла, что они, должно быть, были сняты в какой-то момент во время моего похищения.

Я опустила взгляд на свое вечернее платье и изящные туфельки на ногах, и мой желудок сжался в холодный комок.

— Для чего все это? — Спросила я Нэнси, гадая, не собирается ли она отказаться от любезностей и показать мне свое истинное лицо. — Меня собираются преподнести в качестве какой-то причудливой жертвы Королевской семье? — Мои пальцы немного задрожали от моих собственных слов, и я крепко сжала их в ладонях, чтобы они перестали дрожать.

— О, Монтана, неужели тебе никто не сказал? — Удивленно воскликнула Нэнси.

— Когда бы они сказали мне? Когда меня жестоко оторвали от моей семьи? Или когда я была закована в кандалы в кузове автомобиля? Или, может быть, они приберегли бы это для той части, где они накачали меня наркотиками в самолете. Это тогда они должны были сказать мне, Нэнси? Потому что я скажу тебе кое-что, Нэнси…

— Почему ты продолжаешь так произносить мое имя? — заикаясь пробормотала она, выглядя встревоженной моим поведением, и мне пришлось признать, что это не в моем обычном стиле — выводить из себя своих чудовищных хозяев. Но у меня было чувство, что Нэнси ничего бы мне не сделала без разрешения Эрика. Конечно, это не означало, что позже меня не ждало бы суровое наказание.

— Мне никто ничего не говорил, — закончила я, в последнюю секунду сбавив тон, чтобы попытаться избежать свидания с плетью для скота.

Губы Нэнси приоткрылись, а глаза превратились в блюдца. — О, эм, ну, видишь ли, дело в том, что… Ты здесь, потому что…

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Эрик в черном костюме, белой рубашке и черном галстуке в тон. От его доминирующих манер у меня перехватило дыхание, когда я снова стала свидетелем его силы. В его отсутствие мой разум был не в состоянии воспринять ее, но теперь, когда он вернулся, я была поглощена темной энергией, исходящей от него, и опасностью, которую он представлял. Как бы изысканно он ни был одет, он больше походил на голодного волка, который только что пробрался в комнату в поисках своего следующего обеда.

— Закончила? — Он бросил взгляд на Нэнси, прежде чем его взгляд упал на меня.

Я ненавидела то, как он смотрел на меня. Это было похоже на солнце, смотрящее на землю. Всемогущий и излучающий власть. И я возненавидела его еще больше, когда его пристальный взгляд прошелся по каждому дюйму моего тела — тест, который я хотела пройти и провалить в равной степени.

— Это то, что вы имели в виду, сир? — Нэнси подсказала, когда он ничего не ответил.

Он дернул головой в едва заметном кивке, затем протянул мне руку. Я в замешательстве уставилась на нее, прежде чем он закатил глаза, шагнул вперед и взял мою ладонь в свою, крепко сжимая ее в своей арктической хватке.

Мне вдруг стало не хватать спокойного поведения Нэнси, когда он поднял меня на ноги, а затем вывел в коридор, таща за собой, как собаку на поводке. На полпути по коридору он резко остановился, отпустив мою руку и воспользовавшись моментом, чтобы поправить свой прекрасный пиджак, в его глазах промелькнули мысли, которыми он явно не собирался делиться со мной.

Я согнула пальцы, терпя боль от его хватки.

Эрик пригладил волосы назад, хотя они и без того были идеально уложены, затем предложил мне руку.

В ответ я сморщила нос, и он с раздражением посмотрел на мое перекошенное лицо. — Это приказ, бунтарка.

— Монтана, — резко поправила я, но все равно взяла его за руку. Я не собиралась затевать кулачный бой с вампиром, и, по правде говоря, я уже играла с огнем тем, как разговаривала с ним. Я была шокирована, что он вообще позволил мне выйти сухой из воды.

— Мне действительно все равно, — сказал он.

— Тебе было достаточно не все равно, что ты даже придумал мне прозвище, — заметила я.

Он весело выдохнул через нос. — Прозвище? Я давал имя своему новому питомцу.

Я прикусила язык, чтобы сдержать проклятия, которые хотела обрушить на него, напомнив себе, какой плохой идеей это было бы.

Пока мы шли, он протянул другую руку, чтобы обнажить запястье, демонстрируя блестящие серебряные часы, которые, вероятно, стоили больше, чем все пайки, которые мне выдавали за год. Ненависть скрутилась у меня внутри, и я медленно вдохнула, когда жар поднялся к горлу.

Держи себя в руках, маленькая луна.

Эти слова принадлежали отцу, и слезы навернулись мне на глаза, пока я старалась держать себя в руках ради него. Мертвая я была ему ни к чему, но ходить здесь рядом с вампиром было похоже на предательство, даже если у меня не было выбора в этом вопросе.

— Ты хочешь что-то сказать, бунтарка? — Подзадоривал Эрик, явно понимая, какую битву я веду.

Я не знала, было ли это из-за его обостренных чувств или это было просто чертовски очевидно, но в любом случае я не подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Я просто продолжала идти, мои зубы все еще впивались в язык, а сердце выбивало бешеную мелодию под ребрами.

— Ты очень взвинчена, — продолжил он, и нотки насмешки в его голосе только разожгли мою ярость, но мне удалось сдержаться, чтобы не взорваться.

На вершине парадной лестницы он снова остановил меня, его взгляд снова метнулся к своим часам, как будто он слишком внимательно следил за временем. Мой взгляд скользнул к красному ковру, который спускался по центру лестницы, изгибаясь в большом коридоре, выложенном коричневой и белой плиткой.

Я забеспокоилась, пока мы стояли там, не зная, какого черта мы ждем. Часы напомнили мне о вампире из Сферы, который воткнул мне в спину хлыст для скота, и чем дольше я смотрела на них, тем больше презирала этих членов королевской семьи и все их роскошное имущество.

Взгляд Эрика скользнул к моему лицу. — У тебя проблемы с моими часами? Или, возможно, твои крошечные клеточки мозга пытаются понять, что это такое.

— Я знаю, что такое часы, — прошипела я. — И это отвратительно.

В его взгляде промелькнуло замешательство. — Странный выбор слова.

Я попыталась прикусить язык при следующей вспышке гнева, но если он хотел знать, то зачем молчать? Он явно не спешил вскрывать меня и выпускать кровь, так какое это имело значение?

— Это принцип, — прорычала я, выпрямляя спину. — Мой отец рассказывал мне о ценности подобных вещей в старом мире. И на эти часы можно было бы прокормить семью из десяти человек в течение года.

— Что? — заартачился он, очевидно, пытаясь разгадать загадку в моих словах, которой, я была уверена, там не было. — О, ты имеешь в виду человеческую семью. — Он понял это, но я не заметила никакого сожаления по этому поводу в выражении его лица. — Вы все содержитесь в роскоши по сравнению с тем, чего заслуживаете, я видел это своими глазами. Вы должны быть чертовски благодарны нам за ту жизнь, которую вам дали. — Его челюсть захлопнулась, как будто дело было закрыто, но оно было далеко не закрыто.

— В роскоши? — Я зарычала. — Ты считаешь, что нас следует содержать в худших условиях, чем уже есть?

Этот засранец был настоящим мастером своего дела. Как он мог выставлять напоказ свое богатство и наплевать на то, что люди, которые его хорошо кормили, были полуголодными?

— Да, и знаешь почему? — Он прижался ко мне всем телом, прижимая меня к перилам невероятно твердыми мышцами, заставляя мое сердце подпрыгнуть к горлу. — Потому что люди, которые попадают к моим братьям и сестре, всегда хнычут и умоляют об улучшении условий. На мой взгляд, это жадность. Вы видите, что у нас здесь есть, и хотите большего. Вы никогда не будете счастливы. Вы не будете довольны, даже если я вручу вам свой королевский скипетр и позволю править миром.

Слово «скипетр» вывело меня из равновесия, несмотря на поток оскорблений, которые он только что обрушил на меня.

— Скипетр? — Пробормотала я, чувствуя себя глупо, пока ломала голову над значением этого слова.

Его красивые черты лица снова исказились, как будто он считал меня идиоткой. — Ты в последнее время пропускала школу, бунтарка?

Мне пришлось рассмеяться над этим: очевидно, глухим, злым смехом. Сейчас он действительно играл со мной, превращая мою жизнь в чертову насмешку.

Я вернулась к сарказму, пытаясь сдержать гнев, поднимающийся в моем теле до опасного уровня. — О да, мы довольно хорошо образованы в Сфере. Вампиры любят преподать нам один-два хороших урока. — Своими плетями для скота, постоянными угрозами и оскаленными клыками.

Глаза Эрика снова посмотрели на часы. — Угу, — хмыкнул он, явно покончив с этим разговором и всей сопутствующей ему бесчеловечностью. Ему было все равно. Конечно, ему было все равно. Ведь именно из-за него люди оказались в клетке, и с ними обращались как с грязью.

— Хорошо, этого достаточно. — Он дернул меня за руку и повел вниз по лестнице, резко развернув меня плечом к двойным дверям.

Аромат приготовленной еды ударил в меня так сильно, что мой язык оказался не готов к нему. У меня потекли слюнки, как у голодного животного, при виде пиршества, накрытого за большим столом в центре зала, и я не могла вспомнить, когда в последний раз ела.

Со стен свисали гобелены, в очаге плясал ревущий огонь, но все, на чем я могла сосредоточиться, — это аппетитный пир передо мной. Больше еды, чем я когда-либо видела в одном месте.

Люди, выбранные членами Королевской семьи, сидели вокруг стола, все пятеро были одеты в те же платья и костюмы, что и раньше.

У меня по спине побежали мурашки, и я почувствовала опасность в комнате еще до того, как увидела их, все мысли о еде улетучились при виде других членов королевской семьи.

Они втроем стояли в конце зала, выстроившись в линию, как будто ждали нас, мужчины в костюмах под стать Эрику, в то время как Кларисса переоделась в платье цвета электрик, которое облегало ее изгибы и придавало ей неземной вид.

— Опаздываешь, как всегда. Ты действуешь мне на нервы, Эрик, — прорычал Фабиан, его верхняя губа приподнялась, обнажив блестящие клыки, и я задалась вопросом, не нарочно ли Эрик заставил нас опоздать.

— Ну же, брат, мы все знаем, что у тебя давным-давно сдали последние нервы. — Эрик подвел меня к столу, усадив на единственное оставшееся место рядом с Пейдж.

— Ты играл в переодевания с человеком-бродяжкой, Эрик? — Спросил Майлз, запуская руку в свои гладкие светлые волосы и ухмыляясь.

— Она теперь лучше выглядит, тебе не кажется? — Я почувствовала, как Эрик придвинулся ко мне сзади, его палец скользнул вверх по моей шее и захватил выбившуюся прядь волос в свою хватку. Я напряглась на своем месте, мои глаза встретились с глазами Пейдж, когда Эрик аккуратно заправил их в мой пучок и отошел, оставив на моей коже настойчивое покалывание от прикосновения.

— Ты всегда был перфекционистом, Эрик, — съязвила Кларисса, перекидывая прядь золотистых волос через плечо. Она была так красива, что было почти больно смотреть на нее, мой взгляд скользнул по ее полным губам и изящному носику, прежде чем погрузиться в глубину ее глаз.

Эрик двинулся к ним, присоединяясь к составу с ухмылкой, пляшущей в уголках его рта.

— Легко создать совершенство из существа, которое уже так близко к нему, — сказал Эрик, и я повернулась на своем сиденье, чтобы посмотреть на него, обнаружив, что он наблюдает за мной с напряжением, которое расходилось с тем, как он относился ко мне раньше. Совершенство? О чем, черт возьми, он говорил?

Его взгляд скользнул к Фабиану, чей рот скривился от раздражения, и я почувствовала, что все происходящее здесь касалось не столько меня, сколько их.

Пейдж схватила меня за руку под столом, отводя мой взгляд от членов Королевской семьи, которые разговаривали тихим шепотом.

— Ты в порядке? — Выдохнула она, и я твердо кивнула.

— А ты? — Спросила я.

— Да, просто проголодалась. — Ее нежно-зеленые глаза опустились на еду, но мой взгляд остался на ее светлых чертах, золотистых волосах и коже, покрытой солнечными поцелуями, и мои мысли переключились на Келли. Взгляд этой девушки был более острым, но все в ее цвете кожи было таким же. Это заставило меня тосковать по своей близняшке так, что боль пронзила до глубины души.

Брианна наклонилась, чтобы поймать мой взгляд. — Думаешь, они заставят нас пялиться на это всю ночь? — Спросила она. — Может быть, это чертово наказание.

— Давайте, ешьте, — подбодрила Кларисса, явно слыша Брианну.

Я взглянула на нашу странную свиту, которая стояла в официальной шеренге, наблюдая за нами, как хищные птицы, парящие над жирными мышами.

Мужчины и женщины сидели прижавшись друг к другу, и звон тонкого фарфора был единственным звуком, нарушавшим тишину.

— Музыка, — простонал Майлз. — Здесь так неловко без музыки. — Он взглянул на охранника в углу комнаты, и я заметила, что многие из них прячутся в тени, неподвижные, как статуи. Неудивительно, что я их не заметила.

Охранник, к которому обратился Майлз, подошел к большому деревянному предмету у стены, поднял крышку и поместил в середину черный диск. Музыка наполнила воздух: тихая инструментальная пьеса, которая была мне совершенно незнакома. Все, что я знала о музыке, — это песни, которые пели люди в Сфере, и звон инструментов, сделанных из стальных барабанов и кухонной посуды. Но это было… нереально, прекрасно, — мелодия, казалось, затронула самые глубокие струны моего сердца.

Я начала накладывать в тарелку картошку и тушеные овощи, мой желудок урчал слишком сильно, чтобы даже допустить мысль устроить голодовку. Кроме того, почему вампиров должно волновать, что я не поем? Единственный человек, которого я бы наебала, была я сама. Мне нужны были силы, чтобы бежать, или драться, или бить высокомерных вампиров по лицу. Ладно, последнее было особенно маловероятным, но мысли об этом определенно подняли мне настроение.

Я взглянула через стол на Хэнка, и он слегка кивнул мне, продолжая жевать.

— Ты в порядке, дикарка? — Спросил он, когда проглотил. Двое других мужчин заерзали на своих стульях, поглядывая на членов Королевской семьи, как будто им не хотелось говорить в их присутствии.

— Дикарка? — Я усмехнулась.

— Ты действительно выглядела дико, когда я видел тебя в последний раз, — сказал он с усмешкой, и она осветила его красивые черты.

— Я думал, они точно выпорют тебя, — прошептал парень с медно-коричневой бородой и мощными мускулами.

— Выпорют меня? — Я нахмурилась.

— Это то, что они делали в моей Сфере, когда кто-то выходил за рамки, — выдохнул он, и я посмотрела на монстров, обнаружив, что они погружены в свой собственный разговор шепотом, говоря так тихо, что я не могла разобрать ни единого слова из того, что они говорили. Но было ясно, что они больше не обращают на нас никакого внимания.

— Кстати, меня зовут Джошуа, — добавил парень, и я тоже назвала ему свое имя.

— Для нас это были побои, — мрачно сказал другой мужчина. У него была темно-коричневая кожа и широкие плечи, а глаза были такими темными, что походили на две чернильные лужицы. — Я Люк.

— У нас были электрошокеры для скота, — сказала Пейдж.

— То же самое, — сказала я одновременно с Брианной, и мы обменялись легкой улыбкой по поводу нашего долбаного взаимопонимания.

Все принялись за еду, и я последовала их примеру, проглотив полную тарелку восхитительных овощей, мои вкусовые рецепторы ожили от хорошо приправленной еды. Я неохотно съела свеклу, лежавшую у меня на тарелке, и сморщила нос, пережевывая ее.

— Как дела, бунтарка? — Эрик позвал через всю комнату, заставив мое сердце дрогнуть от его внезапного внимания. Он подлетел ко мне с такой скоростью, что я вздрогнула на своем стуле, взяла вилку и подняла ее, защищаясь. Другие люди тоже вздрогнули при его появлении, все они отвели от него глаза.

Эрик собственнически положил руку мне на плечо, наклонился и прижал кончик моей вилки к своему горлу.

— Давай же, попытайся ударить меня ей, — выдохнул он только для меня, его взгляд мерцал, как будто он хотел, чтобы я это сделала. Но я не собиралась давать ему повод наказывать меня на глазах у всех.

Я опустила вилку, борясь с дрожью, когда его пальцы сильнее впились в мое плечо.

— Все в порядке, — натянуто сказала я, отвечая на его первоначальный вопрос.

— Тогда почему у тебя был такой вид, будто ты вот-вот подавишься этой свеклой? — он задумался. — Наша еда недостаточно хороша для маленькой бунтарки?

Потому что свекла по вкусу напоминает соленые лепешки.

— Все замечательно, — вмешалась Пейдж. — Лучшее, что мы пробовали, не так ли? — Она умоляюще посмотрела на меня.

— Она восхитительна, Монтана только что так сказала. — Хэнк бросил на меня взгляд, призывающий подыграть, и мое сердце сжалось, не привыкшее к тому, что незнакомые люди пытаются меня защитить.

Эрик взял меня за подбородок, отводя мой взгляд от мужчины и переводя его на него. — Я спрашивал не сброд. Я спрашивал у бунтарки.

— Дай им уже поесть, Эрик, ты лишаешь их этой возможности, — настаивала Кларисса.

— Я думаю, таково его намерение, — сказал Фабиан со злым взглядом. — Но если такова игра, я могу вместо этого устроить небольшое кровопролитие. Это их потрясет, Эрик, что скажешь? У Клариссы есть запасные люди.

Эрик выпрямился, его рука осталась на моем плече, а между всеми нами промелькнул испуганный взгляд, причем трое мужчин, которых выбрала Кларисса, выглядели особенно напряженными.

— Перестань быть мудаком, Фабиан. — Кларисса закатила глаза, как будто его угроза насилия была совершенно обычным делом. — Ты ничего не сделаешь моим людям без моего разрешения.

— Тогда, возможно, я поиграю с твоей, Эрик, — сказал Фабиан, и мое сердце дрогнуло. — Ты ведь не будешь возражать, правда? Моя немного пугливая, но я думаю, что с твоей сыграть было бы довольно интересно…