Вечные влюбленные

Глава 17

Пока дядя таращился на Тесc, открыв рот от изумления, она тем временем прикидывала в уме и тут же отбрасывала выдумки, которые могли бы объяснить ее присутствие здесь, в доме Николаcа, в таком одеянии и в такой час. В конце концов она поняла, что есть единственный ответ на вопрос дяди: правда.

Слабо улыбаясь, она откинула назад локоны, падавшие ей на лоб, и сказала:

— Это долгая история.

— И эту историю, — вкрадчиво, но с угрозой в голосе произнес Николаc, — я готов выслушать затаив дыхание.

Рокуэлл поглядел на него, и морщины перечеркнули его красивое лицо.

— Сдается мне, — медленно произнес он, — что тебе тоже следует кое-что объяснить.

Николаc уныло улыбнулся.

— Пожалуй, да. Но я думаю, — добавил он, скептически посмотрев на Тесc, — мы предоставим даме первой рассказать свою историю, как того требует вежливость, не так ли?

Александр, за которым, по пятам следовали тетушки, появился в дверном проеме. Увидев Тесc, они все остановились как вкопанные и, не веря своим глазам, уставились на нее. В комнате на несколько секунд воцарился хаос: Тесc целовали, обнимали, она переходила из одного радостного объятия в другое, и все это сопровождалось возгласами облегчения и восторга. А когда гам стал стихать, Николаc, вспомнив о присутствии Дженни, которая таращилась на всю эту сцену широко раскрытыми от удивления глазами, посмотрел на служанку и сказал:

— Ну, думаю, уже достаточно.

Дженни быстренько сделала книксен и умчалась в кухню. Гости Николаcа снова расположились в главной гостиной.

Взрыв первоначального изумления и облегчения оттого, что Тесc находится в доме Николаcа, понемногу утих. И у родственников начали возникать не совсем удобные вопросы. Все выглядели озабоченными.

Тесc сидела возле огня в окружении дядюшек и тетушек, ноги ее были укрыты голубым покрывалом, а на лице трудно было что-нибудь разобрать. На нем была странная смесь сожаления, осторожности, отчаяния и облегчения. Николаc стоял неподалеку от нее, положив руку на каминную полку. Лицо его было жестким и замкнутым. Остальные сидели вокруг них. Наступила тишина, прерываемая лишь потрескиванием дров в камине.

Тесc казалось, что тишина оглушает ее, и как только она подумала, что сейчас закричит, если хоть кто-нибудь не подаст голос, барон Рокуэлл прочистил горло и без обиняков спросил:

— Ну, Ник, что здесь происходит? Как это вышло, что я нашел свою племянницу без компаньонки, в ночной рубашке здесь, в твоем доме?

— Почему бы тебе не спросить молодую леди? — угрюмо отозвался Николаc. — У нее на все есть ответ.

Внезапно Тесc ощутила себя в центре внимания. Она изо всех сил старалась не ерзать на кресле; мысли ее лихорадочно метались, она пыталась подобрать верные слова, чтобы начать свой рассказ.

Девушка умоляюще поглядела на Этти.

Этти наклонилась вперед и погладила холодную руку Тесc, ободряюще улыбнувшись.

— Расскажи нам. Тесc, — мягко попросила она. — Что с тобой случилось после того, как ты покинула усадьбу Мандевиллов во вторник ночью?

— Да, детка, мы хотим узнать, — вмешался Александр. В глазах его светилась доброта.

Тесc прерывисто вздохнула и, не сводя глаз с пальцев, беспрестанно перебирая и разглаживая кайму покрывала, начала свой рассказ.

Она ровным голосом пересказала события той ночи: побег из усадьбы, неистовство бури, бешеную скачку по узким тропинкам и зарослям в кромешной тьме, неожиданную встречу с контрабандистами. Потом она подняла глаза и, глядя прямо на Николаса, отчетливо произнесла:

— На следующий день я пришла в себя, но потеряла память: не знала, ни как меня зовут, ни откуда я, ни куда иду. Ничего.

Николаc сохранял молчание, лишь время от времени пожимая широкими плечами. Он пил бренди, почти не обращая на девушку внимания. Тесc готова была дать ему пощечину.

— О моя бедная Тесc! — воскликнула Этти. — Наверное, ты была до смерти напугана!

Тесc перевела взгляд на тетю и слабо улыбнулась.

— Да, — призналась она. — Но мне надо было идти дальше — я ведь не могла там лежать. Я хотела, чтобы меня узнали, и в то же время чувствовала, что кого-то боюсь. Сейчас я понимаю, что это был Эйвери. Уж он-то меня бы узнал. — Она тихо продолжала свою историю, рассказывая о мучительном путешествии, о том, как прошла мимо фермера, клячу которого звали Долли, о том, как нашла «Черную свинью» и выдала себя за ожидаемую подружку брата хозяина таверны. Она ничего не пропустила, но когда добралась до той части рассказа, где в таверне появился Николаc, запнулась, заговорила с трудом, а потом и вовсе остановилась.

Щеки ее залил румянец, и несмотря на то что девушка чувствовала теплую поддержку родных, она не могла заставить себя рассказать, что случилось дальше. Это было слишком постыдно, слишком унизительно. И слишком опасно. По мере того как она вела повествование, в голову ее закралась отвратительная мысль: а вдруг дяди почувствуют необходимость защищать ее честь и вызовут Николаcа на дуэль? Тесc закрыла глаза. Она не вынесет, если Ника убьют Рокуэллы.

И будет такой же трагедией, если Николаc убьет какого-нибудь из ее дядюшек. Она и так уже потеряла одного любимого дядю на дуэли…

Как же она потом будет жить, зная, что из-за нее погиб еще кто-то?

Тесc закусила губу, пытаясь обдумать, как наиболее безопасно миновать рискованную почву, что оказалась под ней, — и тут внезапно придумала. Правда, доводы ее были хрупкими и неопределенными.

Решив выплеснуть всю правду без остатка, она поспешно сказала:

— Б-был момент, когда мы с г-графом остались наедине, он показался мне таким д-добрым, что я рискнула рассказать ему о том, что со мной случилось. Он п-поверил и пожалел меня. — Она с трудом сглотнула. — Он мог понять по моему разговору и манерам, что работа в «Черной свинье» не является моим обычным занятием, а поскольку мы не знали, кто я на самом деле и я была смертельно перепугана, он привез меня сюда в четверг утром. С того времени он осторожно пытался выяснить, кто я.

Этти и Мег посмотрели на героя истории сияющими от благодарности глазами.

— Мы в долгу перед вами, лорд Шербурн, — выдохнула Этти.

Глаза ее были полны восхищения.

— Вы оказались спасителем для всех нас, — одобрительно подтвердила Мег. — Кто знает, какая ужасная участь могла бы обрушиться на нашу дорогую племянницу, если бы не ваше храброе и своевременное вмешательство.

Тетушки, возможно, и проглотили этот рассказ, но Рокуэллы, которые, хотя и не отличались высоким интеллектом, все же были людьми бывалыми, и рассказ Тесc не вполне удовлетворил их. Кроме того, они знали Ника…

Сдвинув брови, Рокуэлл вопросил:

— Это правда? Именно это и произошло, Шербурн?

— Для меня это звучит, как пуританская сказочка! — зарычал Александр, впиваясь в смуглое лицо Ника.

Сохраняя загадочное выражение в глазах, Николаc, стоявший возле опустившей голову Тесc, заявил:

— Вы выслушали молодую леди. Неужели вы сомневаетесь в истинности ее рассказа?

— Не в этом дело! — взорвался Рокуэлл. Он бросил страдальческий взгляд на Этти и Мег и пробормотал:

— Нам надо поговорить с глазу на глаз.

— Нет, не надо, — твердо заявил Николаc. — Если у тебя есть что сказать, говори сейчас.

Александр, менее стесняясь присутствия дам, сказал:

— Дело в том, Ник, что мы тебя знаем Я волочился за девушками вместе с тобой, и если бы ты откопал в «Черной свинье» такой соблазнительный, лакомый кусочек вроде Тесc, то ни за что не пропустил бы его мимо.

В комнате стало тихо, как в склепе, каждый мгновенно понял, куда это может завести. Сердце болезненно билось в груди Тесc.

Она смотрела на посуровевшие лица трех мужчин. Она понимала, что, состряпав свой глупый коротенький рассказ, рисковала, но надеялась, что судьба будет милостива к ней. Но видно, не суждено!

Надо что-то сказать, что-то сделать, вмешаться, пока еще не прозвучали роковые слова, из-за которых ее дяди и Николаc могут оказаться на месте дуэли.

Николаc внимательно посмотрел черными проницательными глазами на Александра, словно пригвождая его.

— Уж не обвиняете ли вы меня случаем, что я соблазнил вашу племянницу? — тихо спросил он.

Александр побледнел. Вспомнив, насколько опытен был Николае в обращении с пистолетом и мечом, он украдкой взглянул на брата. Рокуэлл сделал большой глоток бренди, аккуратно поставил бокал на стол и, распрямив плечи и открыто глядя в глаза Николасу, холодно спросил:

— Ты это сделал?

Тесc не могла больше медлить. Вскочив на ноги, она сжала кулаки и устремила гневный взгляд на дядюшек.

— Прекратите! Сейчас же прекратите! — завопила она. — Я сказала вам правду! Вы не имеете права подозревать его! Он спас меня, вы что, не понимаете? Он нашел меня в «Черной свинье» и привез сюда, вот и все. Подумать только, вот благодарность за то, что человек вел себя как истинный джентльмен: его обвиняют в том, что он соблазнил меня! Это же нелепо, совершенно нелепо!

Похоже, ее дядюшки уступили под бурным натиском и в замешательстве посмотрели друг на друга. Их положение было не слишком завидным: оба знали Ника еще с детских лет, и никто из них не пожелал бы встретиться с ним на дуэли, и, кроме того, черт побери, они были привязаны к нему! Но здесь на карту ставилась репутация племянницы, и долг чести требовал защитить ее. Даже если то, что сказал граф, правда, нельзя отрицать, что Тесc находилась с ним наедине несколько дней. Воспользовался ли он ситуацией или нет — девушка все равно скомпрометирована.

Страстная защита Тесc дала всем краткую отсрочку, а заодно и время, чтобы остудить пыл. Дуэль ничего не решила бы. Значит, надо искать другой выход.

Наконец Рокуэлл задумчиво сказал:

— Сомнительная ситуация. Ник. Что будем делать?

Ник понимал, что этот вопрос возникнет, как только будет установлена личность Тесc. И в то время, пока он восхищался героическими попытками Тесc утверждать, что ничего особенного с ней не случилось, ему стало ясно, что все ее усилия окажутся напрасными.

Злость на судьбу, сыгравшую с ним такую шутку, и покорность ей боролись у него в груди с того самого момента, как истина выплыла наружу. Но даже если отбросить смирение и злобу, он разрывался между страстным желанием задушить Долл… — Тесc, и таким же сильным, но необычным чувством удовлетворения. Он не мог ни понять, ни объяснить, однако чувствовал, что женитьба на Тесc — правильный поступок, если уж тому суждено быть…

Ведь он же искал невесту, разве нет? Тогда почему бы не жениться на этой маленькой ведьмочке? Если не принимать во внимание семейную вражду — а это большая помеха, — то в остальном она ему прекрасно подходит. Он может подтвердить, что она была девственницей, когда в первый раз оказалась в его руках, она, несомненно, возбудила его и доставила такое наслаждение, которого у него не было ни с одной женщиной. Он не может притвориться, что не хочет делить с ней постель. Хочет, и безумно. К сожалению, она оказалась аристократкой благородного происхождения и с большими родственными связями, но это ничего не меняет. Разумеется, он питает огромное отвращение к тому, что его загнали в угол, но препирательство с Рокуэллами — всего лишь малодушная попытка избежать своей судьбы. И вот это малодушие больше всего удивило его. Ни за что на свете он не позволил бы, чтобы его склонили к женитьбе на нежеланной женщине, какими бы скандальными ни были обстоятельства. И вот он — неразрешимый вопрос: хочет ли он жениться на этой девчонке Мандевилл или нет?

В комнате повисла тягостная тишина; Николаc допил остатки бренди и, глядя на пустой бокал, спокойно сказал:

— Все очень просто. Сначала я съезжу в Лондон и получу необходимую лицензию. Вы и дамы пока останетесь здесь. Когда я вернусь, я тут же женюсь на вашей племяннице, а вы все будете присутствовать на церемонии в качестве свидетелей, включая мою бабушку и сестру. Немедленно после этого в «Тайме» появится сообщение о нашей свадьбе. — Ник устало потер лоб рукой. — Дней на девять скоропалительность этого события вызовет сплетни, расспросы, но зато потом все закончится. — Он лукаво улыбнулся Рокуэллам. — В конце концов, по-моему, вы сами хотели, чтобы я женился на вашей племяннице!

Тесc резко обернулась и поглядела ему в лицо.

— Я не хочу, — сжав зубы, произнесла она, — выходить за вас замуж!

— Это не имеет значения, — отмахнулся Николаc. — У вас нет другого выбора — все уже решено. Правда, Рокуэлл?

— Боюсь, он прав, — отозвался Рокуэлл. — У тебя нет другого выбора, кроме как выйти за него замуж. Иначе твоя репутация погибла. Мы рады, что ты выйдешь замуж за богатого аристократа-пэра.

— К тому же красивого, обворожительного, — льстиво заметил Александр, поблескивая глазами. — Трудно найти лучшего человека, девочка. Подумать только. Мы с Рокуэллом уже подъезжали к нему насчет брака между вами. Конечно, о таком мы и не помышляли, но нам нравится, как обернулось дело.

Отчаяние пронзило Тесc, она умоляюще посмотрела на тетушек. Мег медленно покачала головой.

— — Нет, дорогая, — ответила она на немую мольбу Тесc. — Мы ничего не можем сделать. Брак с Шербурном — единственный выход из этой неблаговидной ситуации.

Этти встала и прижала к себе Тесc.

— Все будет хорошо, малышка, — прошептала она в огненные кудри Тесc. — Ты уже знаешь, какой он добрый и благородный человек, — разве не он вызволил тебя из «Черной свиньи»? Ты была там одна, без защиты, и он мог бы воспользоваться твоим положением. Но ведь ты говоришь, он этого не сделал. Разве это не подтверждает, какой он порядочный человек?

Тесc едва не задохнулась от горького смеха. Господи, если бы только Этти знала правду! «Впрочем, что изменится, — мрачно подумала она, — даже если я скажу им, что на самом деле он меня соблазнил: они станут еще громогласнее требовать, чтобы он женился на мне». Однако ее мучило то, что они считали Николаcа благородным человеком, и эту боль не смягчало сознание того, что ей некого было винить, кроме себя, за то превратное мнение, которое сложилось у родственников. Не надо было выгораживать его! Чувствуя себя подавленной, Тесc метнула на графа полный ненависти взгляд и распалилась еще больше, заметив промелькнувшее в его глазах веселье.

— Поверьте, — с нажимом сказала она, — я точно знаю, что это за человек.

— Ну вот и хорошо, — просияв, воскликнул Рокуэлл. — Ты понимаешь, как тебе повезло? Только подумай — ты скоро станешь графиней Шербурн.

Однако Тесc не чувствовала себя особенно счастливой, хотя понимала, что ей ничего не остается, как сделать хорошую мину при плохой игре. К счастью или нет, но, похоже, ей уготовано судьбой выйти замуж за Николаcа Талмиджа, человека, который женится на ней из-за злого поворота судьбы…

Измученная, уставшая, она позволила родственникам тепло поздравить себя.

И если кто-то и заметил, что Тесc была необыкновенно молчаливой, пока обсуждались планы ее поспешного брака с Николасом, никто никак не прокомментировал это. «Наверное, все радуются, что я сдалась без всякой борьбы», — уныло подумала девушка, снова забираясь в кресло и удрученно глядя на огонь.

В конце концов, когда все, ко всеобщему удовольствию, было решено, три дамы поднялись наверх, а Рокуэллы остались в главной гостиной, собираясь подремать остаток ночи в креслах возле камина.

Ник отправился в усадьбу Шербурнов, а оттуда — в Лондон.

Тесc думала, что, когда она останется наедине с тетками, они закидают ее многочисленными вопросами. Однако этого не произошло. Все были настолько измотаны событиями прошедшей ночи, что вскоре отправились спать. Они немного поспорили, кто где ляжет, и наконец решили, что Этти и Мег займут удобную широкую кровать Тесc, а она сама устроится на маленькой узкой кровати, которую установили заранее в ожидании приезда двух дам.

Нику в ту ночь так и не удалось уснуть. Он поручил Рокуэллам следить за порядком в коттедже и осторожно рассказал им о нападении на Тесc и своих подозрениях насчет контрабандистов. После чего уехал, предупредив их, чтобы они были начеку. В усадьбе Шербурнов он разбудил Лавджоя и отдал ему распоряжения. Быстро приняв ванну, переодевшись и перекусив, он помчался по дороге, ведущей в Лондон.

В Лондоне Ник был страшно занят, однако выкроил время для короткой встречи с Роксбери. Тот с непроницаемым лицом молча выслушал сбивчивый рассказ Ника и, сверкая серыми глазами, заявил:

— Что, можно готовить поздравления? Говорят, вы собираетесь жениться?

Ник печально усмехнулся:

— Похоже, да, сэр, и несмотря на то что обстоятельства достаточно скандальны, не могу сказать, что сожалею об этом.

Роксбери кивнул и спокойно заметил: , — Вас следует представить к награде за то, что вы за столь короткое время разузнали о контрабандистах. Я думал, пройдет несколько недель, прежде чем вы сможете выйти на них. Ваша информация о «джентльмене» и о нападении на вашу даму в высшей степени интересна. Я склоняюсь к тому, что это вполне может быть наш «мистер Браун». — Глаза его снова сверкнули. — Ввиду вашей отличной работы, я думаю, вы на некоторое время, по крайней мере на несколько дней, можете забыть о «нелегалах» и сосредоточить внимание на вашей невесте.

Ник с улыбкой кивнул.

— Это я и собираюсь сделать!

В воскресенье вечером, когда Ник встречался с Роксбери и улыбался, Эйвери, возвратившийся в усадьбу Мандевиллов, — конечно же, нет. Приехав домой и швырнув поводья угрюмому Лоуэллу, выбежавшему навстречу хозяину, он бросил:

— Она вернулась? Хоть что-нибудь о ней слышно? Какие-нибудь следы?

Лоуэлл покачал головой, малодушно решив, что пусть лучше Коулмен сообщит хозяину о тетках, которые тоже исчезли. Видя расстроенно-злобное выражение лица Эйвери, Лоуэлл поспешно повел лошадей в конюшню и провел там несколько минут, распрягая и вытирая потных животных. Такую работу он обычно поручал людям, занимавшим куда более низкий пост.

Войдя в молчаливый дом, Эйвери направился в кабинет, сбросил плащ и швырнул кожаные перчатки на стол вишневого дерева.

Нетерпеливо позвонив Коулмену, он заходил по комнате, думая только о том, что сделает с Тесc, когда та попадется ему в руки. Он ни на миг не сомневался, что непременно найдет ее.

Через несколько минут в комнату бочком вошел Коулмен.

— Вы звонили, сэр? — нервно спросил он.

Эйвери, невидящим взором глядевший в окно и проклинавший судьбу вообще и Тесc Мандевилл в частности, резко обернулся и свирепо поглядел на слугу.

— Конечно, звонил, болван! А теперь поднимись к этой парочке сук-попустительниц и приведи их сюда. — Взгляд его стал жестче. — Я желаю поговорить с ними — и на сей раз церемониться не буду.

Коулмен побледнел.

— А разве Л-Лоуэлл не сказал вам?

Эйвери сощурился, а рот его превратился в тонкую злобную линию.

— Чего не сказал? — со смертельной угрозой в голосе переспросил он.

Коулмен сглотнул слюну, проклиная трусливого дворецкого.

— Дам нет, они убежали.

Эйвери набросился на него, подобно атакующей кобре и, схватив лацканы камзола Коулмена, сильно встряхнул его.

— Что ты хочешь сказать? Что значит «убежали»?

Коулмен снова сглотнул, припомнив приступы гнева, овладевавшие хозяином.

— Исчезли прошлой ночью. Мы приносили им еду — это было около восьми часов вечера, а потом Лоуэлл примерно через час забрал подносы и закрыл за собой дверь. — Коулмен был не в силах вынести бешеный взгляд Эйвери. Он посмотрел в сторону и промямлил:

— А сегодня утром, когда я понес им завтрак, дверь в их комнату была открыта, а комната пуста. Ночью кто-то вышиб двери и увез их.

Эйвери крепче сжал руки на его лацканах и елейным голосом спросил:

— Я полагаю, ни ты, ни Лоуэля ничего не слышали?

Коулмен удрученно кивнул, Эйвери снова встряхнул его и прорычал:

— Наверное, вы оба были слишком пьяны и ничего не заметили бы, даже если бы по дому промаршировал целый полк! Какого черта я держу вас!.. Я поручил вам простое дело — приглядеть за двумя беспомощными женщинами, а вы дали им удрать! Я должен был бы!..

Коулмен сжался, уверенный, что сейчас его будут бить, однако Эйвери просто отшвырнул его прочь и в ярости сказал:

— Если ты и этот дурак Лоуэлл не хотите подыскивать себе нового места, в будущем выполняйте свою работу лучше, чем делали до сих пор! А теперь убирайся отсюда и принеси мне что-нибудь поесть и выпить. И пришли мне Лоуэлла. Я хочу поговорить с ним.

Не завидуя Лоуэллу, Коулмен выскочил из комнаты.

Оставшись один, Эйвери стал расхаживать по кабинету, подобно зверю в клетке. Чувство разочарования снедало его. Ясно, что пока он не отыщет Тесc, ему понадобятся еще деньги. Мистеру Брауну не мешало быть более щедрым — это ведь входит в их соглашение! Он мрачно усмехнулся. Принимая во внимание, какую беду навлечет он на голову мистера Брауна, если шепнет кое-кому словечко, Эйвери ни на миг не сомневался, что его требования будут удовлетворены. Улыбка на его лице сменилась угрюмостью, и он сжал пальцы в кулаки. Когда он снова доберется до этой рыжеволосой сучки… Он с удовольствием представил себе несколько изощренных способов, какими можно было причинить ей боль, но появление Лоуэлла прервало приятное занятие и вернуло к действительности.

Эйвери держался с Лоуэллом так же грозно, как и с Коулменом, и даже зашел дальше, ударив дворецкого. Потом он потребовал, чтобы тот показал ему взломанную дверь и, нахмурившись, осмотрел ее. Мысли его путались.

Не обращая внимания на двух мельтешивших вокруг слуг, он возвратился в кабинет, чтобы обдумать все сложности недавней беды. За побегом тетушек стояла Тесc. Он сомневался, что она могла бы ногой вышибить дверь, но для него было бесспорно, что она в этом замешана. «А это означает, — злобно улыбаясь, думал он, — что она здесь, где-нибудь неподалеку…»

Утром он отправит своих никудышных слуг на разведку. Эйвери сощурился. После разноса, который он им сегодня устроил, вряд ли они осмелятся снова сплоховать. Он найдет Тесc, а уж потом…

Не ведая о зловещих планах Эйвери относительно Тесc, Ник выехал из Лондона как раз перед сумерками в тот же самый вечер.

В кармане у него была надежно спрятана специальная лицензия. Ни при каких условиях он не успел бы вернуться домой до наступления темноты, однако хотел проехать хотя бы несколько миль, а потом остановиться на ночлег.

Темное небо сверкало звездами, когда он наконец остановил лошадей перед приличной почтовой гостиницей. Вскоре, набив желудок роскошным пирогом с почками и теплым пуншем с пряностями, он в изнеможении повалился на кровать и мгновенно заснул.

Проснувшись на следующее утро, он одурманенным взором огляделся вокруг, с трудом понимая, где находится. Что-то нервировало его, все казалось незнакомым, и какую-то ужасную долю секунды он не мог даже припомнить, как оказался именно в этой кровати. И только когда он заметил свой плащ на стоявшем поблизости кресле, в голове у него прояснилось Он задумчиво выбрался из постели. Если Тесc говорила правду о том, что она потеряла память…

Николаc стиснул губы. У него не было резона сомневаться в ее словах. Он выругался. Надо было в ту же минуту, как только он увидел Тесc, сообразить, что она не маленькая шлюшка, которую можно встретить в месте, подобном «Черной свинье». Может, он и понял это.

«Но проблема в том, — с отвращением признал он, — что я хотел ее так, как никогда не хотел ни одну женщину, и не потерпел бы, если что-то встало на моем пути, даже то, что она явно не принадлежала к тому месту, где я встретил ее». Будь он хотя бы наполовину тем джентльменом, каким всегда себя считал, пришел бы ей на помощь, вместо того чтобы лишать ее девственности, а затем склонить к тому, чтобы она стала его любовницей.

«Вот она, неприкрытая правда», — мрачно подумал Ник, выбираясь из кровати и натягивая на себя одежду. Он, как зеленый юнец, позволил телу руководить мозгами. Всего лишь раз он взглянул на Тесc: на ее огромные фиалковые глаза и мягкие розовые губы, и больше для него ничто не имело значения, только то, чтобы она оказалась в его постели. Он горько усмехнулся К сожалению, вот истина. Черт! Он даже готов забыть, кто она, лишь бы жениться на ней, чтобы она всегда делила с ним постель! Это оглушительное признание окончательно испортило ему настроение.

Больше всего его раздражало в этой ситуации не то, что он собирался жениться на Тесc Мандевилл, а то, что он не испытывал гнева и возмущения, оказавшись в ловушке. Верно, когда истина открылась перед ним, Ника охватила ярость, но в то же время какое-то странное удовлетворение…

Только после того как гостиница осталась далеко позади и Николае уже мчался по последнему отрезку пути, он позволил себе подумать над проблемами, ожидавшими его в усадьбе Шербурнов, — не менее сложными, чем вопросы, связанные с его своенравной невестой. Он усмехнулся: с Тесc, конечно, хлопот не оберешься, он это уже предвидел, но она никогда не надоест ему, он будет всегда с наслаждением обнимать ее где угодно и когда угодно.

То, что она из рода Мандевиллов, создаст некоторые временные трудности Бабушка не одобрит такой выбор. Но когда он ей объяснит обстоятельства, вызвавшие столь поспешную свадьбу, она, несомненно, согласится, что это — единственное решение. Ник отгонял от себя мысли о предстоящем разговоре с Паллас. Ей и без того хватает огорчений: ведь он собирается жениться на правнучке женщины, которая сбежала с ее мужем, и на племяннице человека, который убил ее внука. Паллас может обвинить в нынешней ситуации одну только Тесc, хотя было бы справедливее возложить ответственность на Ника.

Он вздохнул, не в силах придумать ничего, что могло бы смягчить удар. Как ни болело у него сердце, Ник понимал, что надо сказать правду и Паллас, и Тесc, — он обязан сделать это, иначе погрузится в еще более топкую трясину. Учитывая годы вражды между двумя семействами, Паллас должна была ненавидеть Тесc, даже если бы их брак состоялся при более благоприятных обстоятельствах. Испытывая естественное отвращение мужчины к женской вражде, Ник беспокойно размышлял, какие еще смутные дни ждут его впереди.

В полдень Николаc прибыл в усадьбу Шербурнов и узнал, что бабушка дома, а Атина предпочла еще несколько дней погостить у друзей. Последнее известие не слишком огорчило его. Впрочем, он бы не возражал, чтобы Атина присутствовала на его бракосочетании с Тесc: это укоротило бы злые языки — родственники бы выступили единым фронтом. Но вряд ли так случится. Ник не желал ставить под угрозу шаткое перемирие между ним и Атиной, требуя, чтобы она немедленно вернулась домой. Но и откладывать свадьбу он тоже не собирался. Завтра в это время он предстанет перед светом с невестой — хочет она этого или нет!

Несмотря на твердое убеждение, что женитьба на Тесc давала ответ на многие вопросы, у Николаcа вызвал раздражение категорический отказ девушки выйти за него замуж. Он не мог притворяться, что гордость его не была уязвлена. «Любая другая женщина, — возмущенно думал он, отправляясь на поиски бабушки, — чувствовала бы радость и благодарность за то, что я собираюсь оказать ей такую честь». Он скривил губы в невеселой улыбке. Если бы она чувствовала это, то не была бы взбалмошной, соблазнительной девчонкой, которая, он опасался, стала для него дороже всего на свете…

Рассказать обо всем Паллас оказалось именно так трудно, как это и представлял Ник. И хотя он поведал обо всем без утайки, по побледневшему, сердитому лицу Паллас было ясно, что она уверена: все это махинация, подстроенная отвратительными Мандевиллами. Ее не поколебало даже то, что Рокуэллы одобрили этот брак.

Николаc не винил ее, но тем более не думал, что Тесc подстроила ловушку, чтобы женить его на себе. Теперь он лишь улыбался над своей глупостью. Однако ему была понятна реакция бабушки: бремя мучительного скандала, разыгравшегося почти семьдесят лет назад, легло на ее плечи. К тому же недавно от руки Мандевилла погиб ее старший внук. Раны ее были глубоки.

— Я хотела, чтобы ты женился, — жалобно призналась она, после того как первый приступ гнева и недоверия прошел. — Верно, я никогда не встречала эту девушку — она может быть очаровательной. Я вполне согласна с тем, что для любой семьи, кроме нашей, этот брак мог бы считаться прекрасной партией.

Но только не для меня!

Она с глубоким укором посмотрела на него, и сердце Николаcа сжалось. Он никогда не хотел обидеть бабушку. Но, черт возьми, он хотел жениться на Тесc! Во время трудного разговора с Паллас он, к своему немалому изумлению, понял, что и вправду хочет жениться на Тесc Мандевилл и ничто не встанет у него на пути, даже Паллас.

— Бабушка, — нежно спросил он, — разве ты не можешь отбросить прошлое? В том, что произошло много лет назад, Тесc не виновата. И не ее вина, что она оказалась скомпрометированной. Будет справедливее обрушиться на меня за то, что я поступил, как хам.

— Понимаю, — устало произнесла Паллас. Лицо ее было измучено, помято, а голубые глаза полны отчаяния. — Ты объяснил, что случилось, хотя и не слишком подробно. Но даже если это не ее вина, ты ведь не можешь ждать от меня, что я с радостью приму в своем доме отпрыска той женщины. — Она почти простонала:

— Да еще в качестве твоей невесты!

— И что ты от меня требуешь? — спросил Николаc. — Оказаться бесчестным человеком, выйти из игры? Или, вероятно, — угрюмо поинтересовался он, понимая, что только этот аргумент поколеблет ее, — ты бы хотела, чтобы я встретился с ее дядюшками на дуэли?

И без того бледное лицо Паллас стало еще белее.

— О Боже! — в ужасе выдохнула она. — Нет! Этого я не переживу!

Боль бабушки тронула Николаcа. Порывисто опустившись перед ней на колени, он взял ее руку и поцеловал надушенную ладонь.

— Прости, что заставил тебя так страдать, — хрипло сказал он. — Бог видит, я не хотел! И если бы я мог избавить тебя от этой муки, я бы так и поступил, но сейчас ничего нельзя изменить. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Ты должна понять, другого выбора у меня нет. — И вдруг, придумав еще один довод, благодаря которому выбор невесты станет для бабушки более приемлемым, он тихо спросил:

— А ты не подумала, что Тесc может быть беременной?

Что твой первый правнук, единственный правнук зреет в ее чреве?

— Женись на ней, если хочешь, — надломленно произнесла Паллас. — Но, Николаc, я не могу этому радоваться. Не требуй этого от меня.

Наступила тишина, прерываемая лишь приглушенными всхлипываниями Паллас, которая отвернулась от внука, пытаясь овладеть собой. Николаc грустно усмехнулся. Он добился победы, но отчего у нее привкус поражения?

Когда бабушка немного успокоилась, он медленно поднялся на ноги и, взглянув на ее измученное, опустошенное лицо, безучастно произнес:

— Тесc и ее тетки останутся в коттедже до свадьбы. Я не стану навязывать их тебе, пока не придет время.

Промокая глаза кружевным платочком, Паллас слабо улыбнулась:

— О, Ник, жизнь была такой спокойной и предсказуемой, пока ты не приехал домой! Один день сменял другой, и мы раздумывали только о том, пойдет дождь или нет или что нам Кук приготовит на обед. А теперь погляди; у нас тут появляется юная леди с темным прошлым, контрабандисты, которые шныряют повсюду. Суди сам: потерянная память, попытка убийства, ночное спасение и внезапная свадьба!

Николаc пристально посмотрел на изнуренное лицо старушки и тихо спросил:

— Ты и в самом деле с такой легкостью принимаешь мою женитьбу на Тесc?

Паллас задумалась.

— Это не то, чего бы я хотела, но, полагаю, можно сказать, что все обернулось к лучшему. Я увижу, что ты наконец женишься, не заставляя меня слишком долго ждать, и, возможно, перед смертью я подержу одного или двух своих правнуков на руках. Разумеется, еще одно делает твой брак для меня более приемлемым…

В ответ на удивленный взгляд Николаcа она шаловливо блеснула голубыми глазами:

— Только подумай, в какую ярость впадет нынешний барон Мандевилл, когда узнает, кто на этот раз женился на наследнице!