Великолепная модель

Глава 10

Пьетро ходил по студии, выключая осветительные приборы и убирая аппаратуру, пока Эми переодевалась в свою повседневную одежду. Джазовая мелодия все еще звучала в колонках стереосистемы, и он насвистывал в такт энергичной музыке.

Едва расслышав ее, он не был даже уверен, что Эми на самом деле это сказала. «Я люблю тебя». Вспоминая о том, как она прошептала эти слова, он не мог не улыбаться.

Вот наконец фотоаппараты упакованы. Пьетро захлопнул большой чемодан, застыв над крышкой, чтобы отбарабанить пальцами свое любимое гитарное соло. Он хотел увезти эту женщину к себе домой, узнать о ней все до мельчайших подробностей. Над какими фильмами она смеется? Что любит делать долгими летними днями? Он желал знать как можно больше о той, которую любил.

— Пьетро…

Он повернулся на ее голос. Эми стояла на полпути между ним и передней дверью, в ее руках была спортивная сумка. Пальцы Пьетро тут же застыли в воздухе, когда он заметил печаль в ее глазах. Его умиротворенность сменилась беспокойством.

Она бросила сумку на пол и обвила руками талию, словно у нее болел живот.

— Мне нужно сказать тебе кое-что.

— Ладно.

Беззаботное настроение Пьетро окончательно исчезло.

Голова Эми была опущена, так что он не мог видеть ее лицо.

— Знаешь…

Он видел, как дрожали ее плечи, когда она выдавливала эти слова. Казалось, она старается запомнить каждое пятно на цементном полу.

— Дело в том…

Он шагнул к ней и попытался взять ее за руку, но она сразу же остановила его. Эми подняла голову и посмотрела ему в глаза. Ее взгляд выражал такое страдание, что у Пьетро по спине пробежал холодок.

— Пьетро, прости меня, — прошептала она.

— Но Эми, за что?

Внутренний голос говорил ему, что объяснение его не обрадует.

Пряди волос, покрытых лаком, упали ей на лицо. Она покачала головой:

— Я не Эми.

— Scuzi?[9] Родная, ты говоришь ерунду.

Эми подняла глаза, их взгляды встретились. Ее серые глаза, наполненные слезами, блестели.

— Я не Эми. Я — Аманда. Сестра Эми.

Пьетро чувствовал себя так, будто его столкнули в пропасть. Он летел вниз кубарем, безуспешно пытаясь ухватиться хоть за что-то, хоть за какую-то былинку.

— Prego?[10]

Она сжала руки, переплетя пальцы.

— Мы близнецы. Однояйцевые близнецы. Сестра уговорила меня помочь ей выполнить эту работу. — Она водила носком туфли по полу. — Эми должна была дебютировать в кино, когда выяснилось, что ей придется пересниматься для каталога, — пыталась объяснить Аманда. — Она умоляла меня. Я не могла отказаться. Я не предусмотрела только одного — того, что встречу тебя. — Ее голос становился все тише и тише, и Пьетро едва разбирал, что она говорила. — Я не предусмотрела этого.

Он пристально смотрел на нее, на женщину, которую знал так долго как Эми Ситон. Она выглядела так же, говорила так же. В его голове роились беспорядочные мысли, но все они исчезали прежде, чем он успевал что-либо произнести. Пьетро смотрел на нее, чувствуя, как на них обоих давит гнетущая тишина, воцарившаяся в студии.

У него в душе затеплилась слабая надежда.

— Это очень плохая шутка.

Но как бы Пьетро ни желал, чтобы это на самом деле оказалось шуткой, он знал, что надеется зря.

Она покачала головой:

— Мне жаль. Жаль, что это не шутка. Я сделала бы что угодно, лишь бы изменить это. Но ты должен понять, — ее глаза умоляли его, — я не ожидала, что все выйдет именно так. Я приехала сюда позировать для каталога. Ну знаешь, собиралась провести пару недель в Италии, осмотреть достопримечательности и поработать моделью, а потом вернуться обратно в Рино. А потом, когда я… — она продолжала уже шепотом, — когда мы начали встречаться, я не знала, как сказать тебе. И не сказала. Спустя некоторое время я начала убеждать себя, что тебя это совсем не заденет. — С ее губ слетел звук, напоминающий не то рыдание, не то смех. — Вообще-то я надеялась, мы вместе посмеемся над этим.

Пьетро обхватил голову руками, ему казалось, рушится весь мир.

— Не могу поверить!

— Знаю.

Аманда нагнулась и пошарила в сумке. Она открыла бумажник и протянула Пьетро.

На старой фотографии были две выпускницы колледжа — одинаковые рыжевато-каштановые волосы, одинаковые серые глаза, одинаковые улыбки. Он отвернулся, и она убрала бумажник обратно в сумку.

Надежда Пьетро рассыпалась как карточный домик, и мучительная боль захлестнула его. Он рассматривал черты ее лица, ища в них то, что могло бы открыть ему правду. Эми или Аманда? Но он не знал ее так хорошо раньше. Он даже и не помнил, как она выглядела тогда.

Взор Пьетро затуманился — он и не пытался скрыть огорчения.

— Вот почему у тебя короткие волосы, да?

Было видно, что она совсем потеряла присутствие духа.

— Да. Я ненавижу длинные волосы. Я всегда делала стрижку.

Шок, который он испытал, медленно сменился чувством холода, заморозившего все, кроме его злости. Он сложил руки на груди, словно желал отгородиться от нее.

— Ну и что у тебя за профессия? Ты психолог?

— Социолог. — Женщина, эта совершенно не знакомая ему женщина, улыбалась сквозь слезы. — Я социолог. Преподаю в университете в Неваде. Пьетро… — Она замолчала и продолжила дрожащим голосом: — Я не хотела, чтобы так получилось. Поверь мне, Пьетро.

Он сунул руки в карманы брюк.

— Да ну? А как ты хотела, чтобы все получилось? Чтобы появилась Эми и подменила тебя? — И тут же еще одна мысль пришла ему на ум. Пьетро стало противно. — Даррен замешан в этом? Если да, то…

— Господи, нет! — Аманда подняла руки, будто пытаясь защититься от его обвинения. — Нет, Эми никогда бы… Я никогда бы… — Она покачала головой. — Нет. Только я и Эми.

— Ты никогда не думала о том, чтобы рассказать мне?

— Каждый день! Но сначала я боялась, ты возненавидишь меня. Мне казалось, что ты терпеть не мог Эми. — Она сжала руки. — Поэтому я решила, что в этом нет смысла. Надо было закончить работу, а потом я собиралась уехать.

Она замолчала, чтобы посмотреть на него. Выражение его лица было бесстрастным. Боже, он не собирался помогать ей!

Пьетро видел, как она волнуется, как переживает.

— Потом, когда между нами начало что-то происходить, я просто… не знала, что делать.

Холод в груди превратил его сердце в лед, который ничто не могло растопить. Он повернулся к ней спиной и отошел в глубь студии.

Он провел пальцем по замку чемодана, где лежали фотоаппараты, не желая смотреть на ее лживое лицо, с признаками раскаяния — блестящими от слез глазами и дрожащими губами.

— А что потом? Я всегда думал, что секс для Эми ничего не значит. Для нее это, скорее, спорт. Похоже, у тебя такие же понятия о морали.

— Это не так.

Ее голос стал очень тихим.

В тишине он слышал, как стереосистема перешла с одного диска на другой.

— Я понимаю, почему ты так думаешь, — продолжила она. — Но то, что было между нами… Для меня это серьезно. Пьетро, пожалуйста, поверь мне.

Отчаяние, которое Пьетро услышал в ее голосе, почти растопило лед в его сердце. Почти. Он поморщился и покачал головой.

— Прости, дорогая, но я потерял к тебе всякое доверие.

— Я знаю, это ужасно. Мне нет никакого оправдания. Но после того… после того как мы стали близки, я не хотела, чтобы все так быстро закончилось и поэтому ничего не сказала. — Она произнесла последние слова совсем тихо, так что Пьетро едва разобрал их. — Я боялась потерять тебя. Но я знала, что с каждым днем увязаю во лжи глубже и глубже.

Он не желал слушать ее, не хотел видеть ее слезы и не собирался поддаваться на ее уговоры. Она солгала. Она предала его самым отвратительным образом.

Он повернулся, придав лицу бесстрастное выражение и сложив руки на груди, словно пытаясь закрыть нанесенную ею душевную рану. Безразличие — вот что она должна увидеть. То, что он зол и ему больно, ее не касается.

Она стояла, трепеща под его испытующим взглядом. Он же хотел причинить ей страдания, заставить заплатить за то, что она ворвалась в его жизнь, перевернув все вверх дном.

— А как насчет любви? — Он смерил ее презрительным взглядом. — Ты, должно быть, гордишься собой. Потрясающая лгунья!

Она шагнула к нему и протянула руки вперед.

— Нет! Я не лгала! Это правда. Пожалуйста, поверь мне.

— О да, конечно. В следующий раз я поверю всему, что ты скажешь. Если, конечно, ты потом не передумаешь.

Ее руки безвольно повисли в воздухе, подобно увядшему цветку. Она взяла с пола сумку, повесила на плечо и направилась к двери. Взявшись за ручку, она заколебалась и оглянулась:

— Знаю, я этого не заслуживаю, но хотела бы, чтобы когда-нибудь ты простил меня.

Он посмотрел ей прямо в глаза:

— И не надейся.

Пьетро сидел у себя в студии, пытаясь разобраться с ворохом бумаг, лежавших у него на столе, когда Нино принес почту. Он протянул большой конверт, на котором красовался лондонский штемпель.

Пьетро проворчал что-то в ответ. Он выглядел совершение спокойным, хотя его сердце терзала сильнейшая боль. Прошел месяц, было самое время получить копию своих работ для каталога.

Он не был готов смотреть на эти снимки и бередить еще свежие раны. Не сейчас. Он взял у Нино конверт и положил поверх стопки других непрочитанных писем, затем, вертя в руках ручку, собрался вновь погрузиться в работу с бумагами. Пьетро невольно посмотрел на Нино, когда тот направился к двери. Тот медленно покачал головой с выражением недовольства на лице и вышел.

Пьетро бросил ручку. Она покатилась по столу, остановившись у телефона. Он откинулся на спинку стула и потер глаза. Может, ему действительно нужен отдых. Он просидел за столом целое утро.

Через окно над его столом можно было видеть летящий ввысь черепичный купол массивного собора Дуомо со стенами из зелено-белого мрамора. Он был построен в эпоху Возрождения и до сих пор доминировал над городом — все вокруг казалось крошечным. Пьетро положил руки за голову и смотрел на людей, снующих мимо. Даже сейчас, в двадцатом веке, собор казался ему чудом. Как каждый флорентийский школьник, Пьетро знал его историю. Когда собор был спроектирован, зодчие даже представить себе не могли, как соорудят гигантский купол. Но тем не менее они справились и с этим, потому что не переставали верить в то, что кто-нибудь когда-нибудь им подскажет, как это нужно сделать.

Он вздохнул. Уж чего ему не хватало, так это веры. Как можно доверять женщинам, которые всегда лгут? Аманда обманула его. Как он мог поверить, что она его любит? Это говорила настоящая Аманда или Аманда, игравшая роль Эми? Сейчас это вряд ли имеет значение.

Что действительно важно, так это бумажная работа, с которой он не успевал справляться. Пьетро подвинул стул к столу и положил руки на две стопки бумаг, лежавшие к нему ближе всего. У него нет времени думать об Аманде. И он больше не будет делать это. Никогда. В следующий раз, когда начнет с кем-нибудь встречаться, он попросит предоставить ему паспортные данные и отпечатки пальцев.

Он взял первый попавшийся счет и принялся шарить по столу в поисках чековой книжки. Скоро боль утраты перестанет терзать его сердце. И эта женщина больше не будет ему сниться.

Чековая книжка виднелась из-под конверта с каталогом. Пьетро взял конверт за уголок, словно он был грязный, и его пальцы будто обожгло. Некоторое время он вертел конверт в руках, рассматривая марки, потом тяжело вздохнул и разорвал плотную бумагу.

Он освободил пространство в центре стола, вытащил каталог и провел пальцами по глянцевой обложке. Аманда улыбалась ему с пирса, уходящего далеко в залив, позади нее качались на волнах рыбацкие лодки. Пьетро прекрасно помнил, как снимал эту сцену в Сорренто: Аманда сидела на краю пирса, глядя на воду. Когда он позвал ее по имени, быстро повернулась, и лицо осветила радостная улыбка. Когда она так улыбалась, он едва мог сдерживаться, чтобы не броситься к ней и не расцеловать ее. А потом они вернул в отель вместе.

Дыхание Пьетро участилось, кровь застучала в висках. Несмотря на то, что Аманда находилась сейчас в тысячах миль от него, ее чары были так же сильны, как прежде. Он невольно начал перелистывать страницы каталога. И с каждой на него смотрела Аманда — смеясь, улыбаясь, дразня. Он провел пальцем по ее великолепным губам.

По выражению ее лица он мог определить, когда был сделан тот или иной снимок. На ранних фотографиях, когда Аманда не была еще уверена в себе и в нем, она выглядела трогательно уязвимой. На более поздних — в ее глазах светились страсть и обещание.

И обман. Пьетро стиснул зубы и захлопнул каталог. Какие бы чувства к ней ни испытывал, он должен быть сильным. Его невеселый смех нарушил тишину комнаты. Дражайшая профессор Ситон наверняка до сих пор потешается над тем, как удачно она все провернула!

Нет!

Пьетро тут же отбросил эту нелепую мысль. Он хотел бы верить в это, хотел бы, чтобы его злость не утихала, потому, что сам страдал от невыносимой боли. Но у него ничего получалось. Может, Аманда и лгунья, но она на самом деле любила его. Он знал это так же хорошо, как каждый изгиб восхитительного тела.

Его внимание вновь привлек собор с массивными мраморными стенами, отражавшими солнечные лучи.

Дуомо построили благодаря вере, и он простоял уже много веков. Как бы там ни было, об этом стоило подумать.

Пьетро открыл верхний ящик стола и сунул туда каталог поверх ручек и карандашей, перекатывавшихся внутри. Да, об этом стоило подумать.

Прошла еще неделя. Пьетро сидел в студии, положив ноги на стол и глядя в окно на Дуомо. Он посмотрел на часы — начало десятого. Один перспективный клиент договорился с ним об утренней встрече через Нино. Побыстрее бы он пришел! Последнее время Пьетро был не в том настроении, чтобы бездельничать.

Он слышал, как ассистент стучит молотком в гардеробной, сбивая покоробленные фанерные стены. Возможно, пора обустроить новое помещение для переодевания, подумал Пьетро. Его бизнес процветал. И тут передняя дверь со скрипом распахнулась, оторвав его от мыслей о работе. Пьетро вскочил со стула и поспешил встретить клиента.

Он замер на полпути.

Перед ним стояла Эми Ситон. Она отбросила за плечо прядь длинных рыжеватых волос и помахала ему рукой:

— Привет, Пьетро!

Он подошел к ней. Его лицо исказила злость, а руки сжались в кулаки. Черт, и как у нее хватило наглости появиться здесь! У него прямо руки чесались выкинуть отсюда эту маленькую длинноногую мерзавку.

В первый миг Пьетро поразило, насколько сестры не похожи. Если бы он увидел их вместе, сразу бы понял, что это не его Аманда.

Он не ответил на приветствие Эми, чем привел ее в смущение. А потом вдруг начал ходить вокруг Эми кругами, изучая каждый дюйм ее тела. Дело было даже не в волосах, а в стиле, в едва уловимой разнице между цветом их кожи и в особенностях фигуры. И в глазах. У Эми они были такого же цвета, как и у Аманды, но в них Пьетро не увидел спокойствия и умиротворенности, которые завораживали его.

Эми пристально посмотрела на него:

— Ну что, ты будешь со мной разговаривать, или я теряю время?

— Я думаю, ты зря теряешь время. — Он взглянул часы. — И ты появилась совсем не вовремя. Ко мне могут прийти в любую минуту, так что я попрошу тебя…

Он подошел к двери и раскрыл ее.

Эми широко улыбнулась. В этот момент, когда улыбка озарила ее лицо, она стала потрясающе похожа на Аманду.

— У вас назначена встреча со мной, господин Бергамо.

Он отпустил дверь, и она захлопнулась.

— Как, черт возьми, тебе это удалось?

Эми посмотрела на него, медленно прошлась по студии, приблизилась к окну и провела ухоженным пальцем по пыльному подоконнику.

— Мне помог Нино. Мы договорились обо всем еще неделю назад.

— Нино?!

— Да.

Пьетро повернулся к гардеробной и закричал:

— Нино!

Ассистент выглянул из-за горы ящиков:

— Si?

— Ты помог ей?

Нино прихрамывая направился к ним. В руке он сжимал тряпку, которой что-то протирал.

— Si, — он кивнул Эми, — strega, — пробормотал он.

Пьетро закатил глаза, хотя не мог не согласиться с человеком, который был старше его. Женщины из семьи Ситон определенно использовали колдовские чары!

Нино подошел к Пьетро и ткнул пальцем ему в грудь.

— Тебе просто необходима колдунья.

Сказав это, он повернулся и поспешил обратно к гардеробной.

Пьетро засмеялся. Он не знал, нужна ли ему колдунья, но был уверен, что одной женщины ему действительно не хватает. Но, к сожалению, не той, которая оказалась сейчас в студии.

Эми вытерла пыльный палец о диван, покрытый плотной тканью.

— Послушай, Пьетро, мне действительно жаль, что все так произошло…

Он не желал слушать ее извинений.

— А ничего и не произошло. Просто вы сыграли со мной хорошую шутку. Теперь все позади.

— Я видела Аманду, перед тем как она вернулась в Штаты. Сестра была убита. — Эми накрутила на палец прядь волос. — Ты хоть знаешь, что она к тебе чувствует?

Пьетро оперся о подлокотник дивана. Он не предложил Эми сесть, поскольку не ожидал, что их разговор затянется.

— Что бы ни произошло между твоей сестрой и мной, это тебя не касается. Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Тебе лучше уйти.

Эми сложила руки на груди.

— Меня всегда удивляло, какой же ты самонадеянный осел!

Пьетро закрыл глаза, услышав эти слова. Может, в сестричках все-таки общего больше, чем кажется на первый взгляд?

Она медленно, словно крадучись, подошла ближе.

— Знаю, я тебе не нравлюсь, но я ведь хочу помочь тебе и Аманде. Ты не можешь забыть о своем отношении ко мне хоть на минутку?

— Мне нелегко это сделать, когда ты всего в нескольких шагах.

Эми смерила его таким взглядом, что ему стало не по себе, а потом неожиданно рассмеялась.

— Знаешь, мне всегда нравилось твое чувство юмора. — Она вздохнула. — Пьетро, пожалуйста, выслушай меня. Не ради меня, а ради Аманды. — Эми вскинула голову и умоляюще посмотрела ему прямо в глаза. — Я хочу помочь. Мне с самого начала не следовало уговаривать ее занять мое место. Это я во всем виновата. Поэтому я и хочу все исправить.

Пьетро с трудом сглотнул — он тонул в серых глубинах ее глаз, так похожих на глаза Аманды. Теперь, когда его злость угасала, ему было трудно находиться так близко к двойнику любимой. Даже после всех долгих недель разлуки, после того, что Аманда сделала с ним, он хотел ее. Он все время прокручивал в уме их последний разговор, каждый раз вздрагивая при мысли о том, что сказал ей.

Ее имя.

Когда Пьетро размышлял обо всем, отбросив прочь эмоции и воспоминания о своем прошлом, он понимал: это единственное, в чем она солгала. Все остальное было правдой: то, как она смеялась, касалась его, отдавалась ему…

Как Пьетро ни убеждал себя в том, что две женщины, которые предали его, ничем не отличаются одна от другой, у него ничего не выходило. Он должен был посмотреть правде в глаза: Аманда не его сестра, она не лгала о своих чувствах к нему.

И сейчас он хотел увидеть ее так сильно, что даже готов был порыться в книжках и почитать о городке, где она жила, и университете, в котором преподавала. Теперь, когда с ним рядом оказалась Эми, он затосковал по ее голосу, по ее телу еще больше.

Пьетро страстно хотел, чтобы Аманда была здесь. Он желал сказать ей то, чего никогда не говорил, когда они были вместе.

Он любил ее.

Тем не менее он сурово посмотрел на Эми:

— Даже если бы меня волновала твоя сестра, я бы обошелся без посторонней помощи.

— А вот здесь ты не прав. — Эми вытянула вперед руку и стала рассматривать свои аккуратно накрашенные ногти. — Я знаю Аманду. Она такая же упрямая, как ты. Сестра не захочет даже слышать о тебе после того, что ты ей наговорил.

Его охватили сомнения.

— Я думаю, ты заблуждаешься.

Эми скептически взглянула на него. Ему не хотелось ничего объяснять. Во всяком случае, не ей. Но если он не ошибается в чувствах Аманды, то Эми станет его свояченицей. Может, ему пора наладить с ней отношения?

— Спасибо… — он улыбнулся ей, — но у меня уже есть план.

Эми засияла от счастья. Она подошла к дивану и села на него рядом с Пьетро.

— Хорошо. И какой же?

Пьетро провел рукой по волосам.

— Я еду в Рино.

Эми покачала головой. Ее длинные рыжеватые волосы рассыпались по плечам.

— Плохая идея. Аманде кажется, что она не хочет тебя видеть. Нам надо придумать что-нибудь другое, надо обвести ее вокруг пальца.

— Тогда за советом нужно обращаться именно к тебе — ты на это мастерица.

На мгновение лицо Эми исказила гримаса боли, но она тут же весело рассмеялась.

— Ладно. Я это заслужила. — Знаменитая Эми Ситон придвинулась к Пьетро. — Слушай, у меня план такой…