Венский вальс

3

В надежде поднять Шиле настроение, Тимоти пригласил ее на ленч в популярный мексиканский ресторан. Все официанты здесь были одеты в национальные костюмы, говорили с утрированным латиноамериканским акцентом, а гостей потчевали фантастически острыми блюдами и экзотическими напитками.

Шила действительно повеселела, во всяком случае, сумела взять себя в руки. Когда же Тим поинтересовался, зачем ее вызывал к себе шеф, довольно сдержанно рассказала о визите мистера Ирвинга и его заказе на рекламу. Не забыла, и упомянуть, как Каспар Эббот стелился перед клиентом и даже на время убрался из собственного кабинета.

Правда, она умолчала о некоторых щекотливых моментах. Что толку посвящать Тима в свои недобрые предчувствия? В таком деликатном вопросе жених ей не советчик.

— Дорогая, тебе выпал отличный шанс! — воодушевленно воскликнул Тимоти. — Не понимаю, почему ты впала в уныние. Разве тебе не интересно поломать голову? Я тебя не узнаю.

— Мне не заказ не нравится, а заказчик. Он, видите ли, хочет ознакомиться с моими предложениями по проекту у себя дома за ужином, будто для этого нет более подходящего места и времени.

Тимоти старательно окунул ломтик картофеля в соус и философски заметил:

— Иногда важные дела и сделки вершатся как раз в непринужденной обстановке. В ресторане, на загородной вилле… Слышал, прогулки на яхте весьма располагают партнеров друг к другу.

Ее поразила безмятежность жениха. Будто речь шла не о близкой ему женщине, а о какой-то совершенно посторонней особе.

— Боюсь, я буду чувствовать себя неловко. Ирвинг довольно бесцеремонен, я заметила это еще на благотворительном мероприятии.

— Но ты же не искательница приключений и не охотница за богатыми поклонниками! У тебя другой характер. Думаю, он прекрасно понимает это. Бизнесмены никогда не путают деловое партнерство и флирт.

Шиле едва удалось скрыть раздражение. Неужели Тимоти настолько толстокожий? У невесты в душе полный хаос, а ему хоть бы хны! Да будь Тимоти хоть немного более чутким, он уловил бы, что с ней творится неладное.

Этот Ирвинг свалился как снег на голову и лишил ее покоя. Сама мысль о Роналде то приводила ее в бешенство, то рождала предательское волнение. Вот и сейчас она смотрела на Тимоти, а думала о мужчине с властным, волевым лицом и видящими все насквозь глазами.

— Эй, Шила, ты совсем ничего не ешь. О чем задумалась?

— Так, ни о чем.

— Кофе будешь?

— «Когда горячий и крепкий, я чувствую прилив сил…» — воскликнула она и выжидательно взглянула на Тима. — Вернее так: «Мне нравится горячий и крепкий, с ним я, как с настоящим мужчиной, чувствую прилив сил…» Как тебе такой текст? Перебрала много вариантов и остановилась пока на этом.

Тим поморщился.

— Думаешь, перебор? — забеспокоилась Шила.

— Слишком вызывающе и чувственно, по-моему.

— В тебе умер цензор!

— Не сердись, пожалуйста, — обиделся Тимоти. — Держу пари, текст у заказчика не пройдет.

— Посмотрим.

— Я бы на твоем месте не рисковал.

Она усмехнулась:

— Где наша не пропадала!

Когда они вернулись в офис, Тимоти не сразу пошел к себе, а проводил Шилу в ее кабинет. Там на столе он сразу заметил толстую кожаную папку с золотым тиснением «Роналд Ирвинг». Рядом лежали листочки с торопливыми записями Шилы.

— Я вижу, ты уже приступила.

— Только ознакомилась с основными параметрами. Слава богу, мне не надо вникать в технические подробности. Ирвинг собирается рекламировать новую модель «Престижа».

Тимоти присвистнул.

— Это же знаменитые мужские часы, насколько я понимаю!

— Совершенно верно.

— Они слишком дорогие, чтобы стать ходовым товаром, — пожал плечами Тимоти. — Не всякому по карману золотые часы ручной сборки. Вряд ли тебе удастся заставить мужчин раскошелиться ради этого самого престижа.

— Попробую. Смею надеяться, я сумею найти ответ на вопрос, что в принципе отличает чисто мужской характер и чисто мужское поведение. Думаю, в первую очередь — чувство превосходства: морального, физического, умственного. Эдакий род шовинизма.

— В таком случае присмотрись к своему заказчику, — посоветовал на прощание Тимоти. — Судя по всему, мистер Ирвинг подходящий типаж.

Сам того, не подозревая, Тим подсказал ей решение. Оно еще не оформилось в конкретный рекламный образ, но Шила вдруг отчетливо поняла, что, попадись ей сейчас фотография Роналда, где он, например, небрежно сдвинув белоснежный манжет, смотрит на циферблат часов «Престиж», это было бы в самую точку.

Дрожа от нетерпения, Шила достала папку для эскизов, угольный карандаш и принялась за работу. Портретное сходство далось ей легко: волевой рот, жестко очерченные скулы, сосредоточенный взгляд. Она сама удивилась, сколь точно запомнила каждую черточку. И чем дольше рисовала, тем сильнее ощущала притягательную силу мужского лица, рожденного на бумаге ее вдохновением.

Первый набросок оказался самым удачным. Ей удалось схватить почти неуловимое: некую ауру, характерную для личности, прекрасно осознающей свое превосходство. Почти машинально Шила подписала рисунок: «Мужчина, которому подвластно все, даже время».

А что, если именно эту фразу взять в качестве рекламного девиза, внезапно подумала она. Ярко, броско, хорошо запоминается и… льстит мужскому самолюбию. Вот и найден крючочек. Понравится ли слоган Ирвингу?

Скорее всего, он не захочет видеть в рекламе собственную физиономию, да и ни к чему ему знать, сколь сильное впечатление произвел на некую мисс Грейс. Шила разорвала рисунки на кусочки и швырнула их в корзинку. Придется поискать аналогичный тип в иллюстрированных журналах, порыться в актерских картотеках.

Она уже примерно представляла себе сюжеты роликов для телевидения, макеты рекламных полос для газет и журналов. Она сделает героем мужчину! Запомнят его — заметят и часы! Рекламируемый товар должен стать лишь знаком, символом принадлежности к тем, кто правит бал.

К вечеру субботы генеральная линия рекламной кампании была продумана и выверена Шилой до мелочей. Она понимала, что по ходу дела, какие-то детали изменятся, но в девизе не сомневалась. Куда-то на задний план отошли и переживания по поводу возмутительного отношения к ней Роналда Ирвинга. Шила обрела уверенность в себе, бесповоротно решила, что ни на провокации, ни на уловки больше не поддастся. Встреча будет сугубо деловой, а если Роналд попытается взять прежний тон, получит достойную отповедь.

Одевалась Шила долго и тщательно. Конечно, платье, которое прислал Ирвинг, было из дорогих, ничего подобного в ее гардеробе не существовало вообще. Но Шила, повертев в руках, сунула его обратно в коробку. Фиолетовый костюм остался висеть на вешалке, потому что Роналд уже видел ее в нем, строгие юбки с блузками забраковала, чтобы не выглядеть, синим чулком. Остановилась на нарядном, изумрудного цвета легком платье, которое всегда выручало по праздникам.

У подъезда, как и было, обещано, ждал роскошный белый лимузин. Шофер любезно открыл перед Шилой дверцу. Она бросила на сиденье портфельчик с бумагами, с которыми собиралась познакомить заказчика, затем уселась сама. Шила предполагала, что Роналд проживает в каком-нибудь фешенебельном квартале, но пришла в замешательство, когда машина остановилась у роскошного старинного особняка, на ступеньках которого тотчас появился дворецкий.

— Добрый вечер, мисс Грейс. Мистер Ирвинг ждет вас в гостиной. Позвольте принять ваш… — он неуверенно покосился на портфель.

— Благодарю, но я здесь по делу.

— Прошу вас, мэм, — дворецкий отступил назад, впуская Шилу в сказочного убранства холл. Мраморный черно-белый пол сверкал, золоченые канделябры отбрасывали мягкий свет, в нишах стояли античные статуи, стены украшала искусная роспись. Дворецкий распахнул двустворчатую дверь и торжественно объявил:

— Мисс Грейс, сэр!

— Пусть войдет, Морис.

Хозяин дома стоял у камина с бокалом шампанского в руке. Шикарный смокинг, величественная поза, чуть снисходительная улыбка — все говорило о принадлежности к именитым и богатым людям из высшего общества.

Шила вошла в гостиную, убранство которой свидетельствовало об изысканном вкусе. На полу лежал бледно-желтый с длинным ворсом ковер, вдоль стен стояли диваны, обитые лимонным и голубым шелком. Длинные тяжелые занавеси закрывали окна. Хрустальные подвески люстры искрились и переливались всеми цветами радуги. На ковре, свернувшись клубочком, дремал черный кот.

Дворецкий, поклонившись, закрыл за собой дверь, и они остались вдвоем.

Сердце Шилы дрогнуло. Одно присутствие этого властного и сильного человека приводило ее в трепет.

— А где остальные гости? — спросила она, стараясь не выдать своих чувств.

— Вы моя единственная гостья сегодня, — спокойно ответил Роналд.

Шила недовольно поджала губы: следовало бы догадаться, что он обманет ее и выкинет подобный фокус.

— Вы выглядите великолепно, — мягко продолжал Роналд, наблюдая за ней. — Жаль, что постеснялись надеть то платье, которое я прислал. Оно пошло бы вам еще больше.

— Я не принимаю подачек, — вспыхнула Шила, — потому что не хочу никому быть обязанной. Тратьтесь на своих содержанок, любовниц, подружек… Тешьтесь их благодарностью за щедрые подношения. Я не отношусь к категории женщин, которых можно купить, запомните это!

— Похоже, вы репетировали эту зажигательную речь всю дорогу, пока ехали сюда?

— Честно говоря, да, — храбро призналась Шила.

— Молодец, — снисходительно похвалил Ирвинг. — Если быть откровенным, я и не ожидал увидеть вас сегодня в том платье. Но, надеюсь, такой день когда-нибудь наступит, и готов набраться терпения. Хочу, чтобы вы сами приняли решение. Хочу убедиться, что оно искренне и добровольно.

— Вы придаете этому чертову платью какое-то символическое значение, мистер Ирвинг! — не без издевки заметила Шила.

— Возможно.

— Но почему?

— Сами поймете однажды…

Проникновенность, с которой Ирвинг произнес эти слова, заставила сердце Шилы бешено заколотиться, она смешалась. Он же лишь криво улыбнулся и через мгновение совершенно другим, деловым тоном спросил:

— Я вижу у вас в руках портфель. Надеюсь, вы добросовестно потрудились над моим проектом?

Сбитая с толку столь быстрой сменой темы разговора, Шила не сразу обрела уверенность.

— Да. Я… я работала над ним всю неделю.

— Что ж, тогда давайте посмотрим. — Роналд протянул руку, и Шила почему-то оробела. — Позвольте-ка ваш портфель… на минуту.

Хозяин дома сел на диван, положил ногу на ногу, неторопливо раскрыл портфель и начал внимательно изучать аккуратно отпечатанные листочки.

— Садитесь, — властно приказал он, не поднимая головы.

Гостья послушно опустилась в ближайшее кресло, не решаясь сесть на диван. Ирвинг с интересом читал принесенные ею материалы и изредка улыбался. Шила исподтишка наблюдала за выражением его лица, и робость постепенно отступала, поскольку Ирвинг явно был доволен.

— «Мужчина, которому подвластно все, даже время», — процитировал он. — Великолепно, мисс Грейс. Я знал, что вы справитесь.

— Неужели? Мне казалось, вы цените в женщинах не столько ум и деловые качества, сколько их сексуальный потенциал.

— Я могу желать затащить вас в постель, могу использовать любой предлог, чтобы побыть с вами наедине, — насмешливо улыбнулся он, — но, уверяю, на пушечный выстрел не подпустил бы вас к важному для меня проекту, если бы не был убежден, что он вам по зубам.

Эти слова пролились бальзамом. Самолюбивая от природы, Шила ликовала.

— Значит, можно приступать к раскрутке на телевидении и в прессе?

— Конечно, именно так и нужно действовать, сразу по всем направлениям.

Воодушевленная похвалой, Шила подалась вперед.

— Вы не находите, что эпизод в сценарии, где герой летит в Америку на встречу с президентом, несколько прямолинейно подчеркивает его всесильность? Может быть, стоит этот кусок убрать?

— Ни в коем случае! Я люблю, когда мою власть замечают.

— Боже мой! — всплеснула руками Шила. — Речь ведь идет о герое рекламы, а не о вас!

— Разве? — Роналд не сводил с нее глаз. Оба прекрасно осознавали, что переживают эмоциональный подъем и явно восхищены друг другом. — Разве не я послужил прототипом вашего героя?..

Ей стало неловко: он угадал ее тайну. Шила была готова умереть от стыда.

— Идите сюда, — мягко позвал Ирвинг.

В следующее мгновение он рывком поднял Шилу из кресла и усадил к себе на колени. Застигнутая врасплох, она растерялась, умоляюще заглянула ему в глаза.

— Роналд, прошу вас…

— Мне нравится, когда у меня просят пощады, а на самом деле желают обратного.

Шила залилась краской, не в силах отвести взгляда, полного обожания. Но она не могла допустить, чтобы Ирвинг догадался, как велико его влияние на нее, и стала отчаянно сопротивляться, стараясь вырваться.

— Сидите смирно! — приказал он, с легкостью подавляя бунт. Еще бы, сильные, как у какого-нибудь землекопа, руки без особого труда контролировали каждое ее движение, делая беспомощной и заставляя Шилу трепетать.

— Отпустите… Вы не можете так поступать!

— Я волен делать все, что мне заблагорассудится, — высокомерно заявил Роналд, цинично усмехаясь.

Шилу охватило отчаяние.

— Не надо!

— Вы хоть представляете, как мне хочется заняться с вами любовью? — не без вызова спросил он.

— Я не позволю вам…

— Не позволите?! — Казалось, эта мысль забавляла его.

— Да, именно так! — Щеки Шилы пылали. — Вы же не из тех, кто способен насиловать женщину!

— Применять силу — абсурд, моя дорогая. Вы так страстно желаете меня, что дрожите от вожделения, — самоуверенно заявил Роналд. — Думаете, я не чувствую этого?

Шила закусила губу. Он опять угадал, черт побери! Мысли в голове путались. Не в состоянии справиться с охватившим ее волнением, Шила смущенно потупилась.

— В вас говорит естество, милая, чего же тут стыдиться? Ну-ка, посмотрите на меня.

Она покорно подняла голову и буквально утонула в озерной голубизне его глаз. Воля окончательно покинула ее.

— Вот и прекрасно… — тихо произнес Роналд и шагнул к ней. Шила услышала, как глухими ударами забилось его сердце, почувствовала тепло рук, сжимавших ее в объятиях. — Я хочу, чтобы вы меня поцеловали, Шила.

— Нет…

— Я прошу, — хрипло выдохнул он и, не дожидаясь ответа, прильнул к ее губам.

В его поцелуе была та откровенная, безудержная страсть, которая моментально передалась и ей. Захлестнутая чувственной бурей, Шила обвила шею Роналда, прильнула к нему всем телом. Его ладони медленно скользили по ее обнаженной шее, плечам, мягко касались пышной груди, бедер. И эти прикосновения наполняли ее блаженством. Она уже не могла сдерживать стоны, рвавшиеся наружу. Сладостная мука звучала в них.

— О, дорогая… — Роналд с трудом переводил дыхание. — Ты само упоение. — Голос его звучал хрипло, грудь тяжело вздымалась, сердце бешено колотилось. Шила почувствовала, как он пытается справиться с молнией, чтобы избавиться от платья, мешавшего ему наслаждаться бархатистостью ее кожи. И она, как ни странно, совершенно не хотела возмущаться.

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — раздраженно бросил Ирвинг.

Смущенная, что их застанут в такой откровенной позе, Шила попробовала отстраниться, но он не отпускал, наоборот, еще крепче обхватил ее за талию.

Дверь отворилась.

— Сэр, ужин готов… — невозмутимо произнес дворецкий, делая вид, будто ничего не замечает. — Разрешите подавать?

— Благодарю, Морис. Мы придем через минуту.

Когда дверь закрылась, Шила, вся пунцовая от стыда, вырвалась из объятий Роналда, суетливо оправила платье, пригладила растрепавшиеся волосы.

— Ужасно! Что подумает ваш слуга?

— Что мы играли в любовные игры, — невозмутимо отозвался Ирвинг. — Может быть, отложим ужин и продолжим?.. Я только-только вошел во вкус… Ты, по-моему, тоже или я ошибаюсь?..

Рональд, похоже, уже считает меня своей собственностью, отметила про себя Шила и нахмурилась.

— Ошибаетесь, мистер Ирвинг.

Он усмехнулся.

— Не надо лгать самой себе, дорогая. Я уверен, что пробудил в тебе желание.

Шила опустила глаза: конечно, он абсолютно прав, и мы оба знаем это. Как же я допустила, что Роналд в одно мгновение сумел подчинить меня себе?

— Я жду ответа, только честного ответа, — напомнил он.

Поколебавшись, Шила прошептала:

— Да… Но это ничего не значит. Не надейтесь! Вы воспользовались минутной слабостью, только и всего.

Весело рассмеявшись, Роналд поцеловал ее в макушку.

— Я так и думал. — Он снова притянул Шилу к себе, заглянул ей в глаза. — Должен сказать, слабость тебе идет больше, чем вызывающая агрессивность.

Его поцелуй был так стремителен, что Шила не успела ни увернуться, ни взять себя в руки. В сладком забытьи она была не в состоянии сопротивляться напору, с каким Роналд жадно овладел ее губами, проник языком во влажную глубину рта.

Отпустил он Шилу так же внезапно, как и набросился на нее.

— По-моему, нам обоим не мешает остыть, иначе я ни за что не ручаюсь, — не то в шутку, не то всерьез произнес Роналд и мягко подтолкнул Шилу к дверям. — Пойдем. За столом я обещаю вести себя прилично.

Взяв за руку, он повел гостью за собой. Она безропотно подчинилась, хотя самым разумным было бы сейчас наградить его парой пощечин и навсегда покинуть этот дом, послав хозяина ко всем чертям. Шила презирала себя за то, что не может сделать это…

Стены столовой, обшитые красным деревом, украшал искусный резной бордюр старинной работы. Свечи в бронзовых канделябрах бросали мягкий свет на изысканно сервированный стол. На самом видном месте висела большая картина в золоченой раме. Шилу поразил сюжет: художник изобразил молодую красавицу в ярко-красном платье, которая раболепно припала к ногам застывшего в снисходительном выжидании мужчины. Внимание Шилы отвлекли двое слуг, принявшихся отодвигать для гостьи и хозяина стулья.

— Как долго вы работаете у Каспара Эббота? — спросил Роналд, когда слуги удалились.

— Третий год. Пришла туда сразу же по окончании художественного колледжа. Начинала как дизайнер, но оказалось, что мои возможности шире. Мне удавались сценарии рекламных клипов, броские слоганы. Я выиграла несколько авторских конкурсов и быстро пошла в гору.

— Как я понял, ваш жених тоже работает в этом агентстве?

— Да, — сдержанно ответила Шила.

— Расскажите, как вы познакомились.

Настойчивость Ирвинга начала ее раздражать.

— Не понимаю, почему вас интересуют подробности моей личной жизни.

Лицо Роналда стало хмурым, в прищуре глаз появилась суровость.

— А разве в вашей встрече было нечто такое, о чем вы хотели бы умолчать?

— Нет, абсолютно ничего, — чересчур быстро выпалила она и, покраснев, схватила бокал, чтобы выиграть время. Эта наивная уловка не укрылась от Ирвинга, молча наблюдавшего за манипуляциями гостьи. — Мы с Тимоти познакомились, когда я первый год работала в агентстве. Помню, тогда неожиданно отключили электричество, и мы сидели без света несколько часов. Кажется, в тот день из-за сильного снегопада обледенели провода, и весь Лондон оказался в потемках.

— Помню, помню, — щелкнул пальцами Рональд. — У меня было срочное дело в Штатах, а я торчал в аэропорту, поскольку никак не удавалось расчистить взлетную полосу.

Шила с облегчением улыбнулась, надеясь, что воспоминания о собственных злоключениях отвлекут Ирвинга от интереса к деталям ее знакомства с Тимоти, но не тут-то было.

— Итак, капризы английской погоды, потемки, что дальше?..

— Работать было невозможно, и мы почти весь день проболтали.

— О чем?

— О, я не помню, — растерялась она.

— Не помните?! Но эта беседа стала началом отношений, которые привели к помолвке! Вероятно, вы говорили не о пустяках…

— Да какое это имеет значение? — Зеленые глаза Шилы недобро вспыхнули.

— Другими словами, вы не хотите рассказывать?..

В очередной раз покраснев, Шила решительно отодвинула тарелку. Роналд со снисходительной улыбкой сделал то же самое. Затем встал, подошел к стене, на которой висела картина, и позвонил в колокольчик.

— Вы интересуетесь живописью? — желая сменить тему разговора, поинтересовалась гостья. — Коллекционируете полотна?

— Нет. Я не большой знаток, но эта картина меня завораживает.

— Вот как? Почему же?

— Мне нравится сюжет: женщина на коленях перед мужчиной. Рабское обожание.

— Ах, да! — резко бросила Шила. — Идеальное воплощение того, как мистер Ирвинг понимает любовь. Как я сразу не догадалась!

Он рассмеялся.

— Именно так. Присмотритесь-ка: эта женщина по-своему сильна и властна. Пламенный взгляд, красивое лицо… Непоколебимая уверенность в себе. Даже ее невероятный наряд призван околдовать, обворожить и прельстить. — Его голос восторженно звенел. — Это именно тот тип женщины, который мне нужен. Я увидел эту картину на аукционе в Париже лет пять назад, влюбился с первого взгляда и, заплатив целое состояние, купил.

Двери столовой раскрылись, вошли слуги и занялись сменой блюд, давая тем самым Шиле время справиться со смущением. Следующим номером программы была запеченная оленина в соусе из красной смородины и с гарниром из свежих овощей.

Трапезу продолжили в молчании. Хозяин исподтишка наблюдал за гостьей и заговорил, лишь, когда слуги оставили их одних.

— Ваш жених одобрил девиз, который вы придумали для моего проекта?

— По правде говоря, я не посвятила его. — Шила пожала плечами.

— Вот как? Почему? Разве вам не интересно его мнение?.. Забавно. О чем же вы беседуете по вечерам?

— О нашем будущем.

— Да бросьте вы! У вашего союза нет будущего.

— Откуда такая уверенность? — вызывающе прищурилась она.

— Потому что я не дам вам выйти за него замуж и не позволю веревке затянуться на вашей шее.

— Моя личная жизнь вас не касается! — Шила уже кипела от гнева.

— Полагаю, человека, который намерен обладать каждой клеточкой вашего тела, это касается напрямую, — твердо возразил он.

— Послушайте, мне не нравится, как вы со мой разговариваете! Я пришла к вам потому, что вы шантажом принудили меня к сотрудничеству, но предупреждаю, мистер Ирвинг, если вы и впредь будете позволять себе вольности…

— По-моему, некоторые вольности пришлись вам по вкусу, дорогая. Не могу забыть, как вы отвечали на мои поцелуи…

От этих слов, произнесенных проникновенным тоном, Шила покраснела.

— Я не смогла сдержать себя, это правда, но такое сумасшествие с моей стороны больше не повторится.

— А на поцелуи жениха вы реагируете так же?.. Хотя можете не отвечать, я догадываюсь. Он не способен разжечь в вас страсть. Я понял это сразу, когда увидел вас вместе… Вы не боитесь стать несчастной, выходя замуж без любви? — резко изменившимся голосом спросил Роналд, и Шила увидела, как потемнели его глаза. — Без бешеного зова плоти, без неудержимой тяги друг к другу? Что же толкает вас на это? Просто хотите быть защищенной, не так ли? Защищенной от чего? От жизни? Да она обернется душевной пустотой и внутренним одиночеством. Вы такого удела себе хотите? Одумайтесь, пока не поздно.

— Прекратите!

Ирвинг резко встал из-за стола и, отшвырнув скомканную салфетку, подошел к собеседнице.

— Вы не сделаете такой глупости. Я этого не допущу!

Дрожа всем телом, она поднялась со стула. Ее сердце было готово выскочить из груди.

— Вы психопат!

— Возможно, — криво усмехнулся Роналд. — Вы напомнили мне женщину на этой картине в первую же минуту, как только я увидел вас. Мой идеал, моя мечта явилась в плоти и крови, и я заставлю вас полюбить меня! Волевая, красивая, сексуально привлекательная, к тому же по-современному деловая и энергичная — это подарок судьбы.

— Никогда! Никогда я не преклоню колени у ваших ног!

— Чего бы мне это ни стоило, но я добьюсь своего, и увидите, каким счастьем обернется тогда жизнь.

— Скорее кошмаром, — твердо сказала она.

За дверью раздался требовательный звонок, в холле послышались шаги и голос дворецкого.

Ирвинг сердито нахмурился.

— Странно. Я никого не жду.

— Кем бы ни оказался ваш поздний визитер, я очень признательна ему. Спасибо за ужин. Прощайте.

Он догнал ее уже у двери и схватил за руки.

— Останьтесь!

— Вы не можете заставить меня силой. Дайте мне уйти… — Шила не просила — требовала.

В дверь столовой постучали.

— Да? — сквозь зубы процедил он, по-прежнему удерживая гостью.

— К вам мисс Сара Селби, сэр! — доложил дворецкий из-за закрытой двери. — Она отказывается уходить, пока не переговорит с вами.

Шила усмехнулась: как правило, так настойчиво ведут себя лишь женщины, у которых есть на то некие права. Ненависть и презрение к Ирвингу буквально захлестнули ее.

— Вероятно, ваша возлюбленная? — фыркнула она, обдав его ледяным взглядом.

— Нет, она мне не любовница! — выдавил он. — Больше нет. Я порвал с ней почти год назад. — И, посмотрев на дверь, громко выкрикнул: — Морис, скажите, что я занят!

— Я не уйду, пока мы не поговорим! — прозвучал решительный женский голос, и дверь в столовую настежь распахнулась. — Ронни, я пыталась дозвониться тебе, но ты не берешь трубку…

Мисс Селби умолкла, внезапно обнаружив, что Ирвинг не один в комнате.

Шила ревниво оглядела ее: хрупкая, изящная яркая блондинка с большими голубыми глазами и фарфоровым личиком казалась необыкновенно красивой и очень юной. Бедная глупая девочка, подумала она, что заставило тебя связаться с таким человеком?

— Я запретил тебе являться сюда, Сара. Ты разве забыла? — грозно спросил Ирвинг.

Шилу поразило, как испуганно округлились и наполнились слезами глаза несчастной.

— Извини, — прошептала она. — Но у меня не было выхода. Это действительно срочно. Пожалуйста… могу я поговорить с тобой наедине?

Ирвинг поджал губы.

— Перестань разыгрывать трагедию. Из тебя неважная актриса!

— Дорогой… — едва не плача, взмолилась Сара. — Пожалуйста, не будь так жесток! Я не заслужила этого. Мне действительно нужна твоя помощь.

— Хорошо. — Роналд покосился на Шилу и, чеканя каждое слово, распорядился: — Ждите меня здесь, я заранее уверен, что услышу какой-нибудь очередной вздор, но придется пойти мисс Селби навстречу. Вернусь через пять минут, не больше.

Нет уж, решила Шила, чего ждать? Он, как демон-искуситель, туманит голову страстными поцелуями и льстивыми словами. На самом же деле преследует лишь одну цель — сделать меня своей любовницей и ничего более. Достаточно взглянуть, как он обращается с несчастной Сарой… Пусть не надеется. Никогда, ни за какие посулы и блага ему не удастся заманить меня в золотую ловушку. Будь проклят миг, когда мне вдруг показалось, будто… будто я вытащила счастливый билет в будущее. Какое заблуждение, какая наивность! Ни минуты нельзя более оставаться в доме этого чудовища!

На цыпочках она вышла из столовой, пересекла холл, осторожно открыла парадную дверь. В лицо тут же подул свежий ветер. Шила старалась действовать бесшумно, но ее рука соскользнула, и дверной замок громко щелкнул. В испуге она бросилась по ступеням к тротуару, чтобы остановить такси.

Ей повезло. В тот момент, когда рядом притормозила машина, Шила услышала требовательный оклик выскочившего на улицу Ирвинга:

— Подожди, Шила!

Но она уже успела юркнуть в салон, назвать шоферу адрес и захлопнуть дверцу.

— Вернитесь, мисс Грейс!

— Поехали!

Шофер молча подчинился приказу.

Лишь когда такси тронулось, Шила облегченно вздохнула. Последнее, что она увидела, — искаженное гневом лицо Роналда.

— Иди к черту! — пробормотала она себе под нос.