Верить в чудо

9

В баре действительно было довольно много народу. Некоторые играли на бильярде, другие сидели на высоких стульях у стойки и потягивали коктейли. В некотором отдалении от покрытой толстым мягким ковром лестницы, по которой спустились Фрэнк и Трейси, находилось несколько столиков. Два из них были свободны. На один из этих столиков указала Трейси, когда Фрэнк спросил у нее, где она предпочитает присесть.

— Что ты будешь пить? — галантно поинтересовался он, когда они устроились.

Трейси удивленно взглянула на него, но тут же спохватилась, вспомнив, что рядом с ней вовсе не Бен, который никогда не спрашивал ее о подобных вещах, а просто заказывал то, что считал нужным.

— Виски с лимонным соком и содовой. — Этот коктейль в последнее время больше всего нравился Трейси из спиртного, если не считать шампанского.

Когда Фрэнк направился к стойке, чтобы сделать заказ бармену, Трейси быстро оглядела его сзади и пришла к заключению, что у него очень красивая спина. Впрочем, как и все остальное. Фрэнк был так же красив, как и его брат.

Боже мой, подумала она, неужели я все время буду их сравнивать! Не получится ли так, что, если даже Бен согласится развестись со мной, его образ неотвязным призраком будет витать между мной и Фрэнком? И тогда Бен окажется как бы третьим в постели…

По крайней мере, для Трейси.

Она поставила локти на стол и закрыла лицо руками, погрузившись в невеселые раздумья. Но долго размышлять ей не пришлось.

— Ты снова думаешь о Бене? — прозвучал рядом голос Фрэнка.

— Ты уже вернулся? — ответила она вопросом на вопрос.

Фрэнк нахмурился и поставил перед ней бокал с коктейлем. Себе он заказал джин с тоником.

— Послушай, давай выясним одну вещь раз и навсегда. Ты до сих пор любишь моего брата или нет? Я хочу знать правду.

— Честно говоря, я сама не знаю, Фрэнки, — вздохнула Трейси. — Иногда мне кажется, что я люблю его, а иногда — что не люблю…

— Ты же говорила, что презираешь Бена!

— Говорила.

— Следовательно, не любишь.

Она печально покачала головой.

— Он был моим первым мужчиной, Фрэнк. И моей первой любовью.

— Неужели после того, что ты узнала из беседы Бена с приятелем, у тебя могли сохраниться какие-то чувства к нему?

— По всей логике они должны были исчезнуть, но…

— Что?

— Боюсь, что тебе неприятно будет услышать то, что я собираюсь сказать.

— Я хочу знать все о тебе и Бене. То, что произошло между вами, имеет большое значение для наших дальнейших отношений.

— Ты прав, — кивнула Трейси и отпила большой глоток из бокала.

— Тогда скажи мне все, и точка! Не бойся, я выдержу любой удар.

Некоторое время Трейси вертела бокал в руках, а потом посмотрела Фрэнку прямо в глаза.

— Видишь ли, в ту ужасную ночь я собиралась продемонстрировать Бену свое презрение, но… он пришел и начал ласкать меня. И тогда… тогда…

— Что? — хрипло спросил Фрэнк, крепко стиснув в руке бокал.

— У меня как будто вылетел из головы разговор, услышанный мною в саду. Я вообще забыла обо всем на свете, кроме… удовольствия, которое Бен дарил мне. Потом мне было стыдно, и я испытывала такое унижение… Тогда-то я и поняла, что у меня недостаточно сил, чтобы противостоять мужу в открытую. Не знаю, любовь это или что-то иное, но я не могла противиться этому чувству. Оно было сильнее меня. Бен был сильнее меня.

— Понимаю…

— Нет, ничего ты не понимаешь! Следующей ночью Бен снова продемонстрировал свою власть надо мной, и это оказалось еще ужаснее. Я уже составила план побега, но мне требовалось подождать два дня, прежде чем я могла бы осуществить его. Мне пришла в голову мысль сказать, что у меня болит голова, и тем самым избежать близости с Беном, но он обвел меня вокруг пальца и все равно занялся со мной любовью. И я вновь получила удовольствие от этого, Фрэнк. Безумное удовольствие. А потом проплакала, лежа рядом с Беном, до утра.

— Тесс!..

— Можешь ничего не говорить, у меня все это вызвало такое же отвращение к самой себе, как и у тебя. Поэтому в третью и последнюю ночь я решила не позволять Бену снова соблазнить меня. Я не вынесла бы этого. Поэтому я сделала то, чего раньше никогда не делала, — взяла инициативу на себя. Бен остался очень довольным, но ему даже в голову не приходило, как отвратительны для меня собственные действия.

Трейси замолчала, и ее глаза наполнились слезами при воспоминании о том, сколько нежности вложил той ночью Бен в интимную близость. Любая женщина на месте Трейси подумала бы, что муж искренне любит ее. Но на деле все обстояло иначе.

— Прости, Фрэнки, я не должна была рассказывать тебе всего этого, — сдержанно произнесла Трейси, утирая слезы.

— Напротив, твой рассказ помог мне понять, почему ты убежала от моего брата. Поначалу мне казалось, что ты опасалась физической расправы, хотя я и знал, что Бен никогда не применил бы насилия по отношению лично к тебе. Впрочем, и сейчас ты не сообщила мне ничего нового, потому что я давно знаю, что мой брат искушен в любовной сфере.

— Да, но…

— Не нужно ничего говорить, Тесс. Я постараюсь быть даже лучшим любовником, чем Бен. Потому что я не буду пытаться перещеголять самого Казанову, а стану искренне заботиться о тебе. А сейчас допивай коктейль, дорогая, и пойдем ужинать.

Пока они шли за метрдотелем к столику, Трейси пребывала в смешанных чувствах. Прежде она считала Бена самым упрямым человеком на свете, но сейчас поняла, что Фрэнк даже перещеголял брата!

— Ты невозможен! — бросила она на ходу, когда они уже вошли в крытую часть ресторана, утопавшую в зелени, где не разрешалось курить. То тут, то там попадались красиво подсвеченные застекленные витрины, где на черном бархате лежали причудливые морские раковины огромных размеров. Отделение для курящих располагалось в другой части «Баржи», под легким навесом.

— Моя мать тоже так считает, — невозмутимо парировал Фрэнк.

У столика на две персоны метрдотель отодвинул стулья для Трейси и Фрэнка, подождал, пока те сядут, а потом подал Трейси меню, а Фрэнку список вин.

— Что ты предпочитаешь — «аи» или «шабли»? — поинтересовался Фрэнк, внимательно изучив предложенный список.

— Только не «шабли»! — быстро произнесла Трейси. Это вино всегда заказывал для нее Бен.

Фрэнка, похоже, слегка удивил ее резкий ответ, но он не подал виду.

— Что ж, тогда пусть будет «аи». — Он повернулся к метрдотелю. Тот кивнул и удалился, сообщив, что сейчас к ним подойдет официант.

Новое воспоминание о муже заставило Трейси нахмуриться, и Фрэнк улыбнулся, глядя на нее.

— Ты никак не можешь выбрать блюдо, достойное твоего внимания?

— Напротив, здесь столько всего, что я даже слегка растерялась.

— Придется, видно, выбрать что-то будничное, но зато хорошо знакомое. Например, консервированного тунца с жареной во фритюре картофельной соломкой, — поддел ее Фрэнк.

Трейси рассмеялась, но ее смех прозвучал несколько искусственно.

— Боюсь, что именно это в меню отсутствует! Вот, держи! На этот раз заказывать будешь ты. Что-то я сегодня никак не могу принять решение…

Как, впрочем, и всегда, ехидно подсказал ей внутренний голос. Мужчины давно начали принимать решение за тебя, а ты лишь послушно следуешь их желаниям. Вот и сейчас, стоит только Фрэнку пристально посмотреть на тебя, выражая во взгляде то, чего он от тебя хочет, как ты с готовностью согласишься, в очередной раз не найдя в себе сил отказать.

Трейси бросила взгляд поверх свечи, горевшей на столике, на внимательно изучавшего меню Фрэнка. Он показался ей особенно красивым, потому что огонек свечи подчеркивал классические черты его лица.

— На кого ты похож, на мать или на отца? — спросила вдруг она.

— На отца. А почему ты спрашиваешь? — удивленно поинтересовался Фрэнк, отрываясь от меню.

— Расскажи мне о своих родителях.

— Ну, это долгая история. Она займет больше времени, чем даже поиск в этом меню подходящих блюд, — усмехнулся Фрэнк.

К столику подошел официант, и Фрэнк сделал заказ. Он остановил свой выбор на супе из акульих плавников, мидиях в лимонном соусе, канапе с крабами и сборном салате. Официант предложил варенную в молоке осетрину, и его предложение было принято. Выбор десерта отложили на потом.

Когда официант удалился, Фрэнк принялся с задумчивым видом играть вилкой, рисуя на кирпичного цвета скатерти замысловатые узоры.

— Мой отец был краснодеревщиком, — произнес он наконец. — Он изготовлял первоклассную мебель на заказ, и дела его шли превосходно, пока он не женился. Моя мать происходила из семьи преуспевающего писателя и никогда бы не вышла за отца замуж, если бы не ждала от него ребенка.

— Детей, — поправила Трейси.

— Что? А, ну да. Но тогда она еще не знала, что у нее родится двойня. В общем, как я сейчас понимаю, этот брак был заключен по необходимости. Но в детстве я ни о чем таком даже не подозревал, потому что мать была очень хорошо воспитана и никогда не позволяла себе плохо отзываться о своей семейной жизни. Внешний фасад значил для нее больше внутреннего содержания. Мне всегда казалось, что мать и отец счастливы друг с другом, но на самом деле все было гораздо сложнее. Мать чувствовала себя загнанной в ловушку, и отец все время боялся, что однажды она уйдет от него. Он понимал, что мама не любит его, хотя сам сходил по ней с ума. Ему казалось, что если он заработает достаточно денег, то сможет купить любовь собственной жены. Он попытался расширить производство, но лишь наделал долгов, и матери пришлось устроиться секретарем к одному из литераторов, чтобы семья могла сводить концы с концами. Отец начал прикладываться к бутылке и под пьяную руку поколачивать мать. В общем, все кончилось так, как и следовало ожидать. В один прекрасный день мать все-таки ушла от отца. Мы с Беном тогда уже самостоятельно зарабатывали себе на жизнь. Каждый из нас жил отдельно, и мы даже не сразу узнали о случившемся.

— Откуда же вам стало известно о том, что произошло?

— Мы с Беном договорились в один из уикэндов навестить родителей, но, приехав, застали одного пьяного отца. Он-то и огорошил нас, выложив историю о давней связи нашей матери с человеком, у которого она работала. По его словам, мать презирала тех, кто зарабатывает на хлеб насущный собственными руками. Ее больше привлекали люди умственного труда. К тому же, сказал отец, она прельстилась деньгами своего босса, который был довольно состоятельным человеком.

— И вы поверили отцу?

— Бенни поверил. Тогда мы еще не знали, какими кровоподтеками была украшена мать после скандала с отцом. А вдобавок к этому от Бена недавно ушла девушка, увлекшись другим парнем. Вернее, не столько им самим, сколько его спортивным автомобилем, более дорогим, чем принадлежавший Бену «форд». После этого случая брат поклялся никогда не верить женщинам, — усмехнулся Фрэнк. — Позже мать объяснила нам, что не решилась позвонить, потому что боялась угроз отца, заявившего, что убьет ее, если она посмеет рассказать нам обо всем. И это были не пустые угрозы. Отец в самом деле приходил к дому ее босса с охотничьей двустволкой.

— Значит, она все-таки ушла именно к тому человеку?

— Да. Он нежно любил ее и давно предлагал связать с ним жизнь, но мать все не решалась порвать с отцом, жалея его и опасаясь, что он сопьется окончательно. Однако обо всем этом мы узнали гораздо позже, а сначала нам предстояло пережить похороны, потому что примерно через неделю пьяный отец уснул в постели с сигаретой, из-за чего возник пожар. Спасти его не удалось.

— Какой ужас… — прошептала Трейси.

— Да, история действительно невеселая.

— А сейчас ваша мать иногда звонит вам?

— Да, но Бенни по-прежнему не желает с ней общаться и продолжает считать виновной в смерти отца. После того как мать официально оформила второй брак, мой брат еще больше укрепился во мнении на ее счет. Он словно вычеркнул ее из своей жизни.

Трейси прикусила губу, представив себе, как, должно быть, Бен ненавидит сейчас ее саму. Если он даже от матери отказался, то что можно говорить о жене?

— Именно в то время в характере Бена произошли большие изменения. У брата появилась излишняя амбициозность, заставившая его бросить конструирование мебели и переключиться на торговлю ею, что приносило больше доходов. Вот тогда мы с ним и расстались.

— Понятно, — мрачно кивнула Трейси. — Скоро и я навсегда расстанусь с Беном. Вот получу развод и уеду домой, в Филадельфию.

— Снова ты куда-то торопишься! А как же Фил? Насколько я помню, ты не хотела подводить его?

— За пару недель до отъезда я предупрежу его, и он успеет найти мне замену. Работа, которую я выполняю на «Нимфе», не требует специальных навыков, с ней может справиться любой.

— Я бы не справился, — возразил Фрэнк.

— Разумеется. Глупо работать на судне, если страдаешь морской болезнью.

— С чего ты взяла, что я ею страдаю?

Трейси озадаченно взглянула на него.

— Постой, но ведь вчера вечером, когда ты попросил меня показать, где у нас находится туалет… На тебе лица не было! Я и решила, что ты неважно почувствовал себя, оказавшись на пароходе.

— Ты угадала, мне действительно стало нехорошо, но по другой причине. После того как Фил устроил маленький спектакль, выставив тебя в роли своей любовницы — что я еще как-то перенес, — мне вдруг припомнилась чересчур широкая для одного человека кровать в капитанской каюте, которая была смята, когда мы с тобой вошли туда. В подобный вид постель могут привести только двое любовников. И я решил, что перед отплытием вы с Филом успели воспользоваться этой кроватью. Именно от этого мне и стало не по себе.

— Предыдущей ночью Фил принимал у себя в каюте одну даму, — пояснила Трейси, все еще удивленно поглядывая на Фрэнка. Неужели он воспылал к ней настолько сильным чувством с первого взгляда? Это даже забавно! — Нельзя же быть таким ревнивым, Фрэнки! Боже мой, что же мне с тобой делать? — Она неодобрительно покачала головой.

— Могу подсказать! — лукаво усмехнулся тот, пристально глядя ей в глаза.

Увеченные разговором, они даже не сразу заметили вернувшегося с заказанными блюдами официанта. Только когда он начал ставить на стол тарелки, Фрэнк и Трейси одновременно повернулись к нему, словно не понимая, что этот человек здесь делает. Позже, когда первый официант удалился, а за ним ушел и другой, принесший вино, Фрэнк решительно произнес:

— Обещай мне, что хотя бы на некоторое время забудешь Бена. Успеешь еще съездить к нему за разводом! Все, о чем я прошу, это две-три спокойные недели, над которыми не витали бы неприятные воспоминания из прошлого. Неужели моя просьба невыполнима?

— Боюсь, что нет…

— Мне всего-то и нужно, чтобы ты вообразила, будто мы только недавно познакомились.

— Но мы ведь действительно познакомились только вчера!

— Не придирайся к словам, Тесс. — Фрэнк пристально взглянул на нее. — В нескольких часах может заключаться целая вечность.

В подсознании Трейси как будто что-то шевельнулось. Что-то сумрачно-глубинное, наполненное огромной эротической силой. Это было даже хуже, чем те незабываемые мгновения, когда Бен смотрел на нее подобным образом через накрытый для официального приема стол. И сильнее. Потому что прежде Трейси только предвкушала изощренные ласки, которые обещал ей взгляд мужа. Сейчас же ее воображение наполнили образы того, что она сама могла бы сделать, находясь в постели его брата.

— Ладно, ешь суп, пока он не остыл окончательно, — с улыбкой сказал Фрэнк.

Она с удовольствием взялась за ложку, потому что еда означала для нее небольшую передышку. Слава Богу, думала Трейси, что они здесь среди людей, что само по себе исключает претворение в реальность ее тайных грез и откровенных желаний.

Однако к концу превосходного вечера, когда Фрэнк отвез ее обратно домой, ограничившись — о чудо! — лишь невинным прощальным поцелуем, Трейси уже знала, что физическая любовь с братом ее мужа всего лишь вопрос времени. В том, что рано или поздно они окажутся в постели, она не сомневалась.

Нет, не в постели, пронеслась горячая мысль в мозгу Трейси, когда она уже лежала с закрытыми глазами, тщетно пытаясь уснуть. Не в постели, а в каком-нибудь таком месте, где можно было бы видеть каждый дюйм восхитительно-красивого тела Фрэнка. Лучше всего, если бы их первая близость произошла на палубе залитой лунным светом «Нимфы», под яркими летними звездами…