Верните мне дистанционку!

Глава 8

Вокруг меня хлопотал фри Амос, я же только стонала и стискивала зубы.

— Ненавижу, как же я его ненавижу! — вырвалось у меня, когда лекарь решил повернуть меня на бок.

— Есть за что, фри ван Лейтон, — поддержал меня он. — Где это видано, что на практике целитель получает огненным шаром по… Мягкому месту. Да еще и при учениках.

— Это не педагогично, — жаловалась я вслух, про себя придумывая планы мести.

— И вы ему ничем не ответили? — поинтересовался фри Амос. — У вас же такой дар. Хотя о чем я, вы всегда спускали подобное всем, — да, я помню.

В воспоминаниях Элли это значилось как само собой разумеющееся. Зато теперь я понимаю, почему у нее не было авторитета среди учеников. Мой балбес Каршин сказал бы, что трудно выражать «респект тому, кто не может раскатать обидчика в асфальт». Нет, наверное, даже не так, но в сленге моих старшеклассников столько непонятных слов появляется чуть ли не каждый день.

— Это был последний раз, когда я позволила так с собой поступить, — зло проговорила я, и это была чистая правда. Такое поведение куратора оказалось неожиданностью. Память — штука избирательная, то, что не захочешь вспомнить, может не всплывать очень долго. Например, то, что защиту нужно держать рядом со студентами и на полигоне всегда. А я так безалаберно ходила по коридорам без нее, и мне просто повезло, что не пострадала раньше. И те слова, что я сказала первокурсникам на автомате, что они будут травить и лечить… Травить! Студенты буду поить друг друга ядами. Уму непостижимо!

— Фри ван Лейтон, я рад, что вы так настроены, но предупреждаю, если вы станете уделять время боевым искусствам в ущерб нашей практики…

— Я поняла вас, фри Амос.

— Тогда я закончил, будьте осмотрительнее. Через полчаса все подживет, и можете покинуть лекарский корпус.

— Благодарю, — сказала я уже закрытой двери. — Как же я хочу домой! Хочу свою дистанционку! — слезы покатились градом. — Ну заяц… кот… Погоди! Полетят еще клочки по закоулочкам. Надо просто найти твое слабое место.

Нас было человек двадцать, кого-то я узнала, кого-то нет. Вел занятие фрэн Дэвер, крупного телосложения волк, требовательный, но спокойный. Сначала все было как на физкультуре в обычной русской школе: побегали, попрыгали, поотжимались. Ничего, на мой взгляд, из ряда вон выходящего, разве что напоминание о технике работы и безопасности.

— Заниматься нужно в полную силу и «еще немного сверху», то есть если вы устали и хотите упасть, то делаете сначала двадцать шагов, потом думаете, можете ли сделать еще двадцать, и если ноги подкашиваются сами, то падаете. Если нет, то бежите еще. И так с каждым упражнением. Но при этом не перетягивайте энергию из магической сущности. Эти силы вам пригодятся после разминки, — жаль, что когда я поняла, о чем он говорит, было уже поздно.

Тело оказалось вполне подготовленное к подобным нагрузкам, впрочем, как и у остальных аспирантов. Может я бежала не так быстро, как оборотни или вампиры, но им и накинули пару кругов в качестве бонуса. Как там мои говорили? А, вспомнила, за «читерство». Хотя не знаю, можно ли считать за него рождение в заведомо физически сильной расе.

Бегали мы вокруг каскада строений: балки, веревки, лестницы, стены — они нагромождались друг на друга в невероятных комбинациях. И очень смущали. Воспоминания подсказывали, что это полоса препятствий, но проходила ли ее Элли — я не помнила.

Но вспомнила очень быстро. Примерно с третьего падения в пыль с высоты собственного роста. А после каждого нужно было начинать сначала. И какими при этом глазами на меня смотрела моя «команда», словами не описать. И надо было придумать такое издевательство? После нашей «разминки» на полигон пришли кураторы, в том числе и Ригетти, они разделили нас на группы по четыре-пять человек, и поставили условие: у какой команды первой все участники дойдут до финиша, та и отправится в общежитие. Всех остальных ждало дополнительное испытание. И надо ли говорить, что я пришла если не последней, то предпоследней точно.

Не спорю, тело Эллион было физически сильным, выносливым и достаточно ловким, не смотря на всю его тщедушность. Вот только управляла им я, а не она. И если в лекарском корпусе ее знания использовать было достаточно просто, они, может, и требовали практики, но тело сделало все практически на автомате. От меня нужна была только концентрация. То тут… Я уже давно не играла в подвижные игры, не скакала молодой козочкой в походах, да даже на фитнес не было ни времени, ни желания, ни сил. А потому с координацией движений было не все так гладко. И раз за разом я оступалась, спотыкалась и падала.

— О, фри ван Лейтон, наконец, вы добрались до нас, — ехидно прищурился куратор. — Сожалею, но дополнительный забег вы себе гарантировали. Теперь каждый бежит за себя.

— Словно раньше было иначе, — пробормотала я.

— Что ты говоришь? — подошел Фри Ригетти ближе.

— Говорю, что команда это когда поддерживают друг друга, помогают отстающему, мотивируют, подбадривают, а не просто зло косятся, как на врага народа, — вот иногда лучше молчать, чем говорить, но мне было так обидно. И стыдно, что я подвела ребят и теперь виню их в своей неудаче. — Так что, по сути, мы так и бежали, каждый за себя.

— Что же, ты, несомненно, права, фри ван Лейтон, и случись что-то страшное, вы бы были уже мертвы. Но раз ты такая смелая и первая об этом заговорила, да еще не с товарищами, а со мной, то тебе первой и бежать, — к нему подтянулись остальные кураторы. И в меня полетел маленький светлячок, больно обжегший руку.

— Ай! Что вы делаете? — не поняла я.

— Беги, ван Лейтон, беги, — крикнул он и выпустил из рук черную кляксу, от которой я еле увернулась и пустилась со всех ног на полосу препятствий.

Мои «коллеги по несчастью» кричали мне вдогонку что-то про защиту, но мне было не до этого. А на верхней перекладине лестницы меня догнал огненный шарик, попал чуть пониже спины, я, разжав от боли руки, рухнула на землю, стукнулась головой и отключилась. В себя пришла уже только в лекарском крыле.