Везучая Натали

Раздел первый. Натали. Часть первая

Никто никогда не говорил Натали, что она не является центром вселенной. Возможно, будь жива ее мать, она рассказала бы дочери, что нет никакой личной ее заслуги в том, что отец входит в десятку самых богатых людей этой галактики и один владеет всеми разработками ценнейшей редкой руды — силениума… Сирениума? Сильвермениума? Нет, Натали точно не знала, как называется металл, который использовали в современном кораблестроительстве. Металл, не подверженный коррозии и бла-бла-бла… Этого Натали тоже не знала, а про коррозию что-то такое написано в рекламных буклетах. Вчера на выставке новейших технологий было жарко, душно и скучно. Натали взяла буклет, чтобы полистать, а потом использовала в качестве веера. С обложки на нее смотрел отец, даже на этой фотографии выглядевший хмурым и мрачным. Таким, как и был в реальной жизни. Натали до сих пор дулась на него за то, что он не разрешил ей стать королевой выставки. И наплевать, что королевой могла стать только девушка, победившая на научном конкурсе. Королева должна быть красивой. Очаровательно, милой, стройной. В общем такой, как сама Натали. А вон та мымрочка в очечках на эту роль явно не подходила. Натали бросила на конкурентку уничижительный взгляд, который та, впрочем, не заметила, поглощенная беседой с таким же мымренком высокоинтеллектуальным. Ну и хорошо! А то пришлось бы бедняжке Натали вести беседу с такими, как он…

Она швырнула буклет на пол — роботы подберут — и отправилась к выходу.

— Ната, — окликнул суровый голос. И в голосе тоже явно присутствовал силениум… Ага, тот самый, не подверженный коррозии. Она вздохнула: пожалуй, отец единственный человек в этой части вселенной, который она пока еще слушалась. Пока еще. Натали считала минуты до того дня, когда поступит в галактический университет и окунется во взрослую жизнь. Ночные клубы, гонки на аэрокарах… М-м-м… Осталась какая-то пара месяцев до окончания школы. Кстати, надо попросить отца купить последнюю модель Ксцентрика — спортивного аэрокара. Джеку уже купили. А его отец всего лишь президентом Примариуса. Где справедливость на этом свете?

— Что, папуля? — девушка обернулась в тот самый момент, когда высокий, пожилой, но еще крепкий мужчина встал за ее спиной. Обернулась и привычно сложила губы в улыбку, думая про себя, что костюм на отце сидит просто ужасно, словно на гориллу надет. Ну, какой из него бизнесмен? Как был шахтером, так и остался. Ему бы каску надвинуть на лоб, чтобы скрыть эти насупленные брови, да просаленную робу — тогда все встанет на свои места. Отец, вполне возможно, и сам понимал, как нелепо выглядит в этом костюме, но принимал это как неизбежную необходимость. Уже больше трех десятков лет прошло с тех пор, как он в последний раз опускался в шахту. Он владел теперь тысячами шахт в поясе астероидов. Да что там, он владел самим поясом астероидов. И все же, до сих пор чувствовал себя гораздо комфортнее, приезжая на выработки, общаясь с простыми трудягами. Такими, какими он сам был когда-то. Давным-давно, в прошлой жизни.

— Куда ты собралась, Натали? Мы договорились, что этот день ты проведешь на выставке, со мной, — он запнулся. — Когда-нибудь мое дело перейдет к тебе. Так учись, пора начинать интересоваться делами.

— Ой, папуля, — Натали очаровательно скривила маленький нос. Носик у нее, к счастью, был такой же формы, как у матери. Да и вообще, она пошла в мать — точеная фигурка, каскад черных волос, только глаза синие, как у отца. Но так как это была, пожалуй, единственная привлекательная его часть, то и здесь ей повезло, что и говорить. Везучая Натали.

— Папуля, я начну интересоваться. Обязательно начну. Но сегодня у Джека вечеринка, я не могу ее пропустить! Кстати, я как раз собиралась с тобой серьезно поговорить по поводу Джека!

Отец чуть заметно наклонил голову, что должно было означать интерес. Неразговорчивый, слишком серьезный, и выражение лица всегда одно и то же — насупленное, хмурое. Может быть, такое впечатление складывалось из-за густых бровей. Натали не помнила, когда он улыбался в последний раз. А удивленно поднять брови, наверное, его ничто на свете не заставит. Иногда она специально подначивала отца. Вот, как сейчас, с Джеком. Пожалуй, в следующий раз пустит в ход тяжелую артиллерию и сообщит о том, что она беременна. Приподнимутся ли тогда его брови? Хоть на миллиметр? Едва ли.

— Джеку купили Ксцентрик! А мне? Я тоже хочу!

— Я обещал тебе подарить аэрокар на окончание школы. Не раньше. Откровенно говоря, Натали, даже тогда еще слишком рано. Мой отец всегда говорил мне, что на свой первый автомобиль человек должен заработать сам…

— Ой, прошу, не начинай! — Натали на секунду перестала улыбаться, взбешенная, но почти сразу справилась с собой. Она хорошая девочка. Хорошая добрая ласковая дочь. Он так думает и пусть продолжает думать дальше. Еще пока рано показывать зубки. Ничего, наступит ее время!

Чувствуя, что разговор грозит перейти в распрю, она приподнялась на цыпочки по поцеловала отца в шершавую, даже несмотря на то, что он был чисто выбрит, щеку. Губы словно по наждачке проехались. Натали, не говоря больше ни слова, поспешила к стоянке аэрокаров, на ходу вытирая губы.

Выставка проходила на верхнем ярусе городе. Выше было только небо, незаслоненное воздушными трассами, не перекрытое бесконечными, уходящими вверх жилыми и рабочими кварталами. Иногда Натали почти с жалостью думала о людишках, вынужденных жить и трудиться там, внизу, у самой земли. Что они видят оттуда? Ни звезд ночью, ни солнечного света днем. Бесконечный сумрак. Хотя отец, скорее всего, чувствовал бы себя вполне комфортно — это ведь все равно что жить в шахте. Он был бы только рад. Натали презрительно скривила губы, сама не замечая того, каким презрительным и брезгливым сделалось выражение ее лица.

Она подошла к краю террасы, огороженной изящными ажурными перильцами, посмотрела вниз. И голова закружилась от вида открывающейся перед ней пропасти. Пропасть была заполнена огнями, далеким шумом города, изрезана нитями воздушных трасс. И хотя Натали родилась и выросла здесь, на Примариусе, но с трудом могла себе представить себе жизнь обычных людей. Тех, кто вынужден жить внизу. Есть ли у них радости? Печали? Вернее, не так: имеют ли вообще право на радости и печали все эти человечки, копошащиеся внизу? Они думали, что имеют. И Натали в такие моменты было даже жаль их.

— Госпожа, — тихий почтительный голос за спиной. — Автомобиль готов. Куда вас отвезти?

Девушка повела плечами, не оборачиваясь, зная, что каждый ее жест будет понят правильно, и почувствовала в ту же секунду, как невидимый собеседник аккуратно и почтительно закутывает ее в тонкую шаль.

— В резиденцию Лорнов, — снизошла она до ответа.

Водитель, а это был он, тенью скользнул вперед. Он старался быть невидимкой, и все же понимал, что раздражает Натали одним своим присутствием. Сколько уже времени она просила отца заменить прислугу на роботов. С ними не надо вступать в бессмысленные разговоры. Каждый раз Натали чувствовала себя униженной тем, что ей приходится опускаться до их уровня. Он, этот человек, этот человечишка, слышал ее голос, смотрел на ее обнаженные плечи. Он будет дышать рядом с ней в автомобиле. Мерзкий. Натали передернула плечами теперь уж от гадливости.

Отец, стоит ей завести разговор о том, что гораздо выгоднее сейчас заводить слуг-андроидов, всегда говорит одно и тоже. Рабочие места, безработица, роботы вытесняют людей, бла-бла, тоска… Но пока Натали не имела сил ему противостоять.

Резиденция Лорнов возвышалась подобно скале над морем, оставив далеко внизу под собой сумрачный, окутанный испарениями город, светившийся тусклыми огнями, словно тысячи голодных чудовищ взирали оттуда в тщетной попытке добраться до недоступной добычи. Город не в силах был дотянуться до этого пристанища света и радости.

Уже на подлете, разглядев террасу на крыше резиденции, яркие огни, деревья, украшенные гирляндами и разноцветными фонариками, увидев бассейн, где барахтались ее друзья, крича от восторга, услышав музыку, Натали почувствовала, что ее сердце забилось от радости. Только здесь она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Такой и должна быть жизнь, разве нет?

Водитель мягко опустил аэрокар на площадку, и девушка, не дождавшись, пока он заглушит мотор, выпрыгнула на пружинящее под ногами покрытие. Немного досадно было от того, что вечеринка в самом разгаре, но все же она успела. Сбежала с ненавистной душной выставки, от скучного отца.

— Джек, — закричала она, неистово размахивая руками, разглядев в толпе высокую фигуру своего друга. Он беседовал с кем-то, Натали отсюда было не разглядеть собеседника, она видела только Джека. Смуглый, с черными вьющимися волосами он напоминал ей греческого бога. Вот и пригодился краткий курс истории Земли. Натали отлично помнила как раз главу о Древней Греции и божествах. Адонис, да? А она Венера.

— Джек!

Джек обернулся на крик, увидел Натали, сверкнул белозубой улыбкой, приподнимая бокал с янтарной жидкостью. Девушка фыркнула — ох, ну и жест. Словно в бокале налита не шипучка с мизерным процентом алкоголя, а дорогущий верс. Натали знала, что отец Джека, хотя и разрешает ему практически все, едва ли мог позволить себе угощать всех друзей Джека на вечеринке версом. Натали видела бутылочку в баре отца. Крошечную совсем. Он наливает себе рюмочку размером с наперсток после ужина, когда остается наедине с собой в кабинете. И хотя отец по мнению Натали был слишком прижимист, но все же даже отец Джека, привыкший жить на широкую ногу, едва ли стал так разоряться.

Она так и не дождалась, пока Джек соизволит оторваться от беседы и обратит внимание на свою подружку. Натали вздохнула. Признаться, она сама себя назначила его подружкой, а Джек, хотя всегда был приветлив и с удовольствием болтал на отвлеченные темы, едва ли видел в Натали больше чем еще одну красотку в своем гареме. Пришлось запрятать гордость поглубже и подойти самой.

Как она и предполагала, собеседником, вернее собеседницей парня оказалась хрупкая блондинка с такими огромными глазами, что казалось, распахни она веки чуть шире, и глаза выкатятся словно два хрустальных шарика. Джек дружески приобнял Натали, чмокнул в ухо. От него пахло почему-то морем, а еще немного алкоголем и потом. Но совсем не противно, наоборот. И от этого запаха в животе Натали словно немедленно распустился и задрожал алый цветок, жаркий, как пламя.

— Я уж думал, что мы тебя потеряли, — он рассмеялся. — Что, удалось сбежать от старикана? Бокальчик слипса?

Натали усмехнулась — так и знала, что не верс. Как ни пытается отец Джека пускать всем пыль в глаза, но совершенно очевидно, что ему даже близко не подобраться к тому уровню, на котором находится Скандор Флин — ее отец. И все же, у Джека есть новый аэрокар, а у нее нет. Губы Натали сжались в тонкую нить, но она почти сразу овладела собой.

— Я — Натали, — она помахала раскрытой ладонью, обращаясь к блондинке, которая с явным неудовольствием наблюдала за появлением конкурентки. Но услышала имя и ее глаза раскрылись еще шире, хотя казалось, что это уже невозможно.

— О! Натали Флин? Я рада знакомству!

Еще бы она была не рада: деньги, слава, связи. Все были рады свести знакомство с Натали. Она привыкла к тому, что улыбки вспыхивают на лицах людей, едва они слышат ее имя. «О, Натали! Я так рада, Натали! Говорят, что у вас не дом, а целый дворец. Может быть ты когда-нибудь устроишь мне экскурсию? А твой отец будет дома? Я бы была рада с ним познакомится!» Девушка так ясно слышала продолжение разговора, словно он происходил наяву. Они все так мечтали познакомится с Скандором Флином! Натали была их счастливым шансом. Парни не уступали в настойчивости девушкам. И если девушки втайне мечтали, что давно овдовевший Скандор поддастся на их чары, ведь не каменный же он в конце концов, то молодых людей в первую очередь интересовала возможность стать частью «Империи Флина». Не настоящей империи, конечно. Даже компания называлась иначе. Всего лишь «Альтернативный выбор». Убогое название, по мнению Натали. Когда-то для кораблестроения использовали совсем другие металлы, которые очень быстро разрушались в космическом вакууме. Причем зачастую гораздо раньше срока, обещанного производителями. Отец первый разработал и предложил новый метод, когда привычные для производства материалы заменялись на силениум. Ну, да… Вроде все-таки силениум. Поначалу дело шло туго. И лишь когда прямо на орбите при заходе на посадку разрушился многопалубный лайнер Олимпик, и тысячи его пассажиров погибли, к Скандору Флину прислушались в правительстве. Отец Джека, тогда лишь один из сенаторов, первый предложил свою помощь и поддержку никому еще не известному «неотесанному шахтеру», как на первых порах иронизировали в новостях. И с тех пор бизнес круто пошел в гору. Тем более, что теперь Скандор мог все свое свободное время посвящать делам фирмы. Ведь на том самом лайнере, развалившемся на части при заходе на посадку, погибла его жена. Натали тогда только-только исполнился год. К счастью, Евгения не взяла девочку с собой в поездку, сказав мужу, что ей надо какое-то время отдохнуть, побыть наедине с собой.

Иногда Натали жалела о том, что у нее не было возможности познакомится с матерью. Ее мать была лишь изображением на фотографии, стоящей на столе Скандора. Улыбающаяся темноволосая красавица. Где-то сохранились видеозаписи, Натали видела их, когда была маленькая. Там Евгения держала крошечную Нату на руках и пела ей песню. А еще танцевала вальс с неуклюжим отцом, который так и норовил отдавить ей ноги. Евгения смеялась и склоняла голову ему на плечо. Натали очень смутно помнила эти записи. Старалась не пересматривать… Зачем? Уже ничего не вернуть. К тому же, будь мать жива, она сейчас превратилась бы в еще одну старую зануду, и пришлось бы улыбаться сквозь силу не только отцу, но и ей. Так что, можно сказать, даже повезло. Да. Натали всегда везет.

— Эй, крошка!

Девушка внезапно осознала, что Джек вот уже несколько секунд пытается до нее докричаться.

— Прости, я задумалась! — она обняла парня за руку, прижалась, ощущая сквозь ткань платья жар его тела. — Джек, ты обещал прокатить меня на новом Ксцентрике! Помнишь?

— Крошка, давай в следующий раз. Я не могу так просто сейчас свалить и оставить всех.

Рукой, сжимающей бокал, он обвел широким жестом террасу, где продолжали веселиться гости. Натали была уверена, что исчезновения хозяина никто даже не заметит, но спорить не стала. Джек тоже должен быть уверен, что Натали хорошая девочка. Веселая и не капризная. Джек тем временем аккуратно освободился от рук Натали, поцеловал ее в лоб и, шепнув на ухо: «Веселись», ушел куда-то под ручку с блондинистой особой. А та еще победно обернулась и смерила взглядом поверженную соперницу.

Натали от злости сжала кулаки, но тут же ойкнула — длинные ногти вонзились в ладонь. Будь она дома, то отвела бы душу, швырнув бокал на пол. Но здесь нельзя. Джек увидит, да и вообще, пойдут пересуды. Репортеры с удовольствием перетрут косточки юной наследнице «Империи Флина», ведь самого Скандора уже давно стараются не задевать, даже в шутку.

Настроение, однако, было испорчено. Натали какое-то время сидела на бортике бассейна, опустив ноги в воду. Пила слипс, мечтая хоть немного опьянеть. Но слипс по сути был просто газированной сладкой водой. В конце концов девушка добилась только того, что у нее забурчало в животе, а к горлу то и дело подкатывали пузырьки воздуха. Ей было грустно и одиноко. Конечно, будь ее воля, она тут же оказалась бы в центре внимания, но знакомые, которые подлетали к ней с криками: «Привет, Натали!», натыкались на колючий взгляд и быстро понимали, что сегодня не лучший день для общения с наследницей «Империи Флина».

«Ну, хорошо, Джек!» — мысленно сказала она сама себе, поднимаясь на ноги: «Ладно. Я запомню».

Больше находится на вечеринке не было смысла, радость улетучилась, лопнула, как мыльный пузырь. Она увидела вдалеке Джека, который смеялся и обнимал обеими руками двух девушек. Рыженькую и шатенку. Блондиночка куда-то запропастилась. Ну, хоть это радовало. Некоторое время Натали буравила его взглядом, надеясь, что он заметит ее, обернется, подойдет. И тогда вечер перестать быть таким унылым. «Вот и я крошка. Пойдем кататься!». Она ясно услышала его уверенный бархатный голос у себя в голове. Возьмет ее за руку, потянет за собой…

Натали вдруг осознала, как глупо выглядит сейчас, стоя на краю бассейна, неотрывно глядя на Джека. Вот и некоторые гости кидают на нее недоуменные взгляды.

— Джек, мне пора идти, — сказала она вслух, словно пытаясь оправдаться. Прозвучало это еще более жалко.

Натали сжала губы и отправилась к площадке аэрокаров. Злая, униженная, раздавленная. Злость настоятельно требовала выхода, но не здесь, не сейчас. Надо держать себя в руках.

Распахнула дверь, села вперед, чем немало, должно быть, удивила водителя, привыкшего к тому, что пассажирка ездит на заднем сидении. Но он ничем не выдал своего недоумения, положил руки на руль:

— Куда вас отвезти?

Натали краем глаза видела его фигуру, одетую в темную униформу. На правом рукаве нашивка — астероид, расколотый молнией. И ведь наверняка гордится тем, что носит на себе символ «Империи Флина». А Натали всегда этот знак смешил — напоминал ей картошку. Картошку, пронзенную молнией. И на кепке такой же знак. Сейчас не видно, но она знает об этом.

— Домой.

Он нажал несколько кнопок, заставляя мотор работать, руки действовали уверенно и быстро. Натали смотрела и вдруг почувствовала, как внутри нее закипает затаившаяся злость. Он был без перчаток. Трогал своими ручищами все тут, в ее машине. Ладно, пусть не ее! В машине ее отца! Наверное, уже хозяином себя ощущает.

— Ты почему без перчаток? — прошипела она сквозь сжатые зубы.

— Простите, госпожа!

Конечно, что ты еще можешь сказать! Но этого недостаточно!

Натали вцепилась ногтями в его незащищенную перчатками кожу. Стало так сладко, так хорошо, словно раздражение, весь день копившееся в ней, наконец нашло выход. Она почувствовала, как он вздрогнул, видела, как сжал руль, а сама все давила и давила, пока из лунок, оставленных ногтями, не потекли ручейки крови.

Натали внезапно осознала, зачем ей вдруг понадобилось сесть вперед. Вот для этого самого. Как она раньше не понимала: человечишки тоже кой на что годились, оказывается.

Она отпустила его руку и почувствовала, что ее трясет. Брезгливо вытерла пальцы о сидение, села, отвернувшись к окну. Водитель не сказал ни слова, только вынул из бардачка перчатки и надел их. После этого завел мотор и поднял аэрокар в воздух.

Натали сидела, отставив руку чуть в сторону, так, словно это была не ее часть, словно она не в ответе за то, что та натворила. От сладкого чувства не осталось и следа. «Завтра все наладится!» — пообещала она сама себе: «Проснусь в хорошем настроение. Забуду обо всем!» И ей почти удалось себя убедить.

Натали проснулась утром следующего дня в своей кровати и долго лежала, раскинув руки, ощущая под ладонями прохладный шелк. Солнце проникало сквозь стеклянные стены, казалось даже, что стен нет вовсе. Комната Натали была кубом из стекла, расположенном на крыше дома ее отца, хотя правильнее было бы называть это сооружение замком, или небоскребом. Ровно в половине восьмого утра стены из матовых становились полностью прозрачными, комната наполнялась светом и волей-неволей приходилось открывать глаза. Вот такой хитрый и коварный будильник.

— Затемнение! — крикнула она.

Стены стали мутными, но света еще пропускали достаточно. Натали знала, что если она продолжит валяться в постели, то через пять минут в комнату робко постучится горничная и ласково поинтересуется, как Натали себя чувствует. Хоть бы они пропадом пропали — и служанки, и ее отец. Горничная все равно постучится, но только через пятнадцать минут. И спросит, что Натали хотела бы съесть на завтрак. Хотя Натали вот уже год просит одно и тоже — питательный коктейль, но горничная упорно продолжает приходить. В андроида хотя бы можно было бы запустить чем-то тяжелым, а в служанку нельзя. Отец этого не одобрит.

Натали вспомнила руки водителя на руле, и то, как по запястью стекает тонкая струйка крови. Ничего себе, она его расцарапала.

Воздух в комнате был оптимальной температуры, очищен специальными фильтрами и обеззаражен. И все же Натали явственно ощутила, как першит в горле, а кожа покрылась мурашками. Но ведь она не виновата в произошедшем! Это все Джек виноват! Ничего, она ему еще припомнит.

Настроение почти испортилось. Нет, так дело не пойдет. Натали вылезла из кровати и побежала в душ.

— Госпожа, что вы будете есть на завтрак? — Натали была еще под струями воды, но динамики отчетливо донесли до нее каждое сказанное слово.

— Коктейль, как всегда, — пробурчала она.

А дальше день пошел своим чередом. Натали пила коктейль из трубочки и между делом пыталась сотворить на планшете костюм, в котором сегодня пойдет в школу. Так, юбочку чуть короче, чтобы показать всем стройные ножки. Цвет… Натали любила яркий, алый. Но в школе пытались привить ученикам хотя бы какое-то подобие дисциплины, поэтому регламентировали цветовую гамму. Но взгляд девушки, это было глупо — уж были бы последовательны тогда в своих решениях, ведь в выборе фасона одежды ученики не были ограничены. Директор объяснял это тем, что они поощряют в детях творчество. А Натали была уверена, что просто какая-то денежная шишка (в частной маленькой школе только дети таких и учились) подмазал директора. Вот и приходили старшеклассники, одетые кто во что горазд. Смокинги в паре с шортами до колен, платья с разрезами спереди и сзади. Но все строго серого, синего или сиреневого цвета. Обхохочешься!

Натали выбрала сиреневый, добавила немного страз на воротник и нажала «завершить». Через несколько минут ей принесут новый комплект. Ох, еще утро, а она уже столько дел успела переделать. А потом шесть часов занятий в школе, а после — дополнительные занятие с репетиторами, и кружок танцев, и курсы для юных леди, на которых учат девушек умению держаться в обществе. Натали подняла глаза к потолку и вздохнула. Что за жизнь! Как же все это тяжело!

Золотой тонкий браслет на ее руке едва ощутимо завибрировал. Девушка сморщила нос — вот, еще одна утренняя рутина, и никуда не денешься: время, когда отец ждет ее в кабинете, чтобы дать утренние наставления. Нет, сам он это называет «пожелать хорошего дня». А Натали про себя прозвала эти недолгие минуты общения с отцом «минутками — занудками». Такая тоска!

Она спустилась на лифте из своей комнаты прямиком в его кабинет. Отец уже ждал ее за столом — чисто выбритый, полностью готовый к началу нового дня. Натали знала, что за дверью уже толпятся посетители, секретарь дает последние распоряжения, «Империя Флина» замерла, готовая пустить в ход свой огромный, слаженный механизм. Но пока она здесь, в этом кабинете, ни одна шестеренка не дрогнет, ни одни документ не будет отправлен, и никто не посмеет переступить порог. В такие секунды Натали казалось, что на самом деле огромной компанией отца управляет она. И, пожалуй, только ради этого стоило продолжать утренние встречи.

Скандор поднялся к ней навстречу, поцеловал в макушку.

— Как вчера отдохнула? Повеселилась?

Натали показалось, или во взгляде отца мелькнуло что-то большее, чем просто праздное любопытство? Словно он не просто ответа ждет на свой вопрос. Да нет, ерунда. Он не может ничего знать. Шофер не мог проболтаться. Или мог?

— Все хорошо.

Ой, в горле пересохло. Девушка откашлялась.

— Нормально повеселилась.

— Уроки сделала?

«Ну что за вопросы? Словно с маленькой разговаривает!». Но от сердца отлегло, если заговорил про уроки, значит точно не сердится на нее.

— Да, папуля.

— Какие планы на сегодня?

«Каждый день одно и тоже! Самому-то не надоело?»

Так они поговорили не о чем какое-то время, потом отец обнял ее и отправил собираться.

На заправленной кровати Натали уже ждал затянутый в целлофан новый сиреневый костюм. Пора в школу…

На площадке стоял автомобиль, и водитель, ожидая пассажирку, держался за ручку задней дверцы, готовясь услужливо ее распахнуть.

Тот или не тот? Как они там работают, по сменам?

Натали незаметно скосила глаза на его руки — в перчатках. Лица она, конечно, не помнила. Все водители, работающие на отца, в ее сознании слились в неразличимую массу людей, одетых в одинаковые темно-синие костюмы.

Ладно, не важно. Это была просто случайность. Ерунда. Вот она уже и сама почти забыла об инциденте. А водитель, в конце концов, получает на службе отличные деньги. Разок можно и потерпеть.