Везучая Натали

Часть двадцатая

Ната повлекла его за собой, откинулась назад, не разнимая сомкнутых на его шее рук. И Роланд позволил себя увлечь, чувствуя лишь жар и биение сердца. Поцелуи горьки, как соль, но хотелось выпить их до дна. Но отчего она так бледна, даже легкого румянца нет на щеках? И хотя она все так же подставляла лицо под поцелуи, и сжимала его плечи, но Ройл почувствовал, как пальцы ее холодны и будто безвольны.

— Ната… — прошептал Роланд, отстраняясь. — Что мы делаем? Я пришел тебе песенку спеть и пожелать доброй ночи.

Он пытался обернуть все в шутку, но Ната закусила губу: вот-вот и расплачется.

— Ну что ты… что ты… глупая моя принцессочка…

Он вновь прижал ее к груди, но огонь уже затихал, лишь искры тлели в груди, покалывая больно. Что это было сейчас? Ее крик о помощи? Последняя возможность ощутить жизнь? Потому что завтра может случится что-то страшное… Что-то необратимое…

— Просто расскажи мне, — тихо сказал он, боясь спугнуть эту хрупкую тишину. — Ничего не бойся…

— Ты не знаешь, кто я, Ройл… Что я… — прошептала Ната, и он слышал в ее голосе подступающие слезы. — После этого ты меня точно поцеловать не захочешь уже больше никогда…

— Ну, это вряд ли.

Он провел ладонью по ее щеке — щека была влажной. Ревет… И платка нет под рукой. Да, какой, платок, о чем ты думаешь, Роланд… Какой же кромешный ужас она, должно быть, сейчас чувствует… Девочка, избалованная вниманием и любовью всех, кто ее окружал, оказавшаяся на самом дне бездны.

— Нет, нет… Ты просто не знаешь! — горячо заспорила она. — Ничего обо мне не знаешь!

Ройл хотел открыть ей, что знает уже достаточно, но тогда пришлось бы рассказать о Скандоре, а раньше времени не хотелось ее обнадеживать. Она пока справляется.

— Так объясни, — просто сказал Роланд. — Расскажи мне все.

Ната замолчала на несколько минут, обдумывая, всхлипывая. Ройл чувствовал, как вздрагивают ее худенькие плечи, но не торопил. Время еще было. Во всяком случае, он хотел в это верить…

— Я… покажу… — сказала, наконец, она. — Так проще… Но тебе, может быть, будет немного больно, когда я нырну. Ничего?

— Ерунда, — бодро ответил Роланд, он и правда считал, что это меньшая из бед. Пусть хоть покусает его, только перестанет реветь.

— Ладно…

Ната выпуталась из объятий и села напротив, теперь она глядела на него в упор.

— Смотри на меня. Не отводи взгляд только. И не дернись, от этого больнее будет.

— Ничего, что темно? — Роланд не боялся, а серьезность Наты его даже немного, самую капельку, забавляла, вот он и решил ей подыграть.

— Ничего, — ответила та строго. — Достаточно света. У тебя глаза… Такие красивые… Как темные звезды…

Она уже была не здесь, где-то далеко, голос звучал все глуше. И вдруг Ролан ощутил, что ему в мозг словно воткнули лезвие ножа. Он чувствовал нечто подобное и в прошлый раз, когда Ната заглянула в его сознание, но сейчас ощущения были намного острее. Похоже, она действительно набирает силу. Хорошо, что у Роланда остались навыки и рефлексы симба: он не стал сопротивляться вторжению чужого разума, позволяя ему слиться со своим, а в памяти помимо воли возникла та самая считалочка.

Раз, два, королева жива…

Он стоял на земле, не на сером бетонном покрытии, которым была затянута поверхность Примариуса — на почве, покрытой травой. Ройл подумал было, что это Малый Центральный парк, но нет: небо было слишком высоко, а взгляд скользил до самого горизонта, до гряды небольших холмов, подпирающих горизонт, и видел лишь бескрайний простор. Ни зданий, ни воздушный трасс, лишь тишина, ветер и бесконечность неба над головой.

— Где я?

— Смотри, — голос Натали словно шептал ему на ухо.

Роланд пошел вперед, понимая прекрасно, что это лишь видится ему, что это нереально, но все же ощущал все и видел до мельчайших деталей. Копнул носком ботинка землю, она была сухая, искрошилась в пыль от его усилия. Давно не было дождя…

Что это за планета? Было в ней что-то неправильное, чуждое. Ройл присел на корточки рассматривая почву: трава белесая и тонкая, похожая на седые волосы. Поднял голову вверх: казалось, что тонкая пелена затянула небо, но, когда присмотрелся, понял, что это его естественный цвет — синева лишь едва проявлялась на нем, словно ее тщательно разбавляли, пока не оставили лишь слабый бледный оттенок.

— Чьими глазами я смотрю? — спросил он, понимая, что Ната лишь передает ему то, что у видела в сознании кого-то.

— Смотри, — вновь ответила она и ничего больше.

Роланд пошел вперед. Он бывал не на многих планетах, но эту не мог узнать. Хотя, признаться, было что-то в ее облике неуловимо знакомое.

Он дошел до обрыва и посмотрел вниз, на кипящую, пенную воду. Из нее поднимались, цепляясь за каменистый берег, тонкие алые ростки, похожие на нити, обвивали валуны прозрачной сеткой, кое-где распускались бахромой розовых соцветий. Роланд никогда не видел раньше ничего подобного. Он прикоснулся пальцем к бутону, и тот вздрогнул, сворачиваясь в тугой комок.

Вода бурлила, но вовсе не от того, что встречала на своем пути пороги. От поверхности поднимался пар, и Роланд ощутил тепло, когда поднес ладонь: вода действительно кипела.

Он совсем не понимал, зачем Ната показывает ему эту планету и как она может быть связана со всей этой историей. Но вопросов больше не задавал — ждал.

Время вдруг сделало скачок, стремительно сгустились сумерки — наступила ночь. Погода ясная и видны звезды, значит Роланд легко определит, где он находится сейчас, курс астронавигации всегда был одним из его любимых. Но чем дольше он смотрел, тем сильнее недоумевал: небо было знакомым. Это небо он изучил так хорошо, что мог, закрыв глаза, назвать все созвездия. И не удивительно, ведь он видел это небо каждую ночь. Правда, когда находился в Альтитуде, ведь на нижних уровнях едкая городская дымка затягивала звезды.

Небо Примариуса. Как такое возможно?

Он поднялся на холм, осматриваясь, пытаясь понять. И вдруг дни с молниеносной быстротой начали сменять друг друга. Дни и ночи мелькали с огромной скоростью, словно кто-то неведомый щелкал, балуясь, огромным выключателем, погружая мир в темноту, и вновь зажигая солнце.

Роланд зажмурился, наблюдая мелькание теней из-под закрытых век. Но вот опять все застыло, заполненное ясным дневным светом.

— Смотри, — услышал он шепот Натали.

Небо прочертила серебристая тень, за ней еще одна, и еще. Корабли Конфедерации. Когда один из них пролетел над самой головой, Ройл узнал его — старейшая модель из самых первых. Он видел прототип в музее Академии. Судя по виду, этот относится к тем далеким временам, когда человечество начало активно колонизировать планеты.

Несколько столетий прошло с этого дня и как может хоть кто-то помнить то, чем все начиналось.

Роланд только сейчас начал припоминать, но очень смутно, школьный курс истории. Первоначально планета была признана непригодной для жизни. И прошло еще пара десятилетий после ее открытия до того момента, когда в Совете решили не упускать возможности. Да, в таком виде планета не годится для людей. Серная почва, избыток углекислого газа в атмосфере. Но уже тогда стали проводить первые удачные опыты терраформирования планет. Все же планета пусть отдаленно, но подходила выходцам с земли. Даже такие планеты встречались на пути колонизаторов не так часто, во всяком случае куда реже раскаленных шаров или газовых гигантов. Было принято решение планету изменить.

Карусель дней вновь закружилась вокруг Роланда с головокружительной скоростью, на этот раз так быстро, что свет и тьма слились воедино, окутав мир призрачным серым сумраком. Едва ли можно было понять, сколько времени прошло. Но всматриваясь в сумрак Ройл ясно видел, как постепенно меняется облик планеты. Небо поднялось еще выше и наполнилось синим цветом. Под ногами поднялась зеленая трава, а за спиной выросли деревья, словно по волшебству. Кипящий поток остыл, превратившись в спокойную неторопливую реку. А вдалеке, за кронами деревьев, можно было разглядеть первые человеческие поселения. Симпатичные маленькие дома с белыми стенами и синими, зелеными, желтыми крышами.

Ройл отчего-то вдруг почувствовал себя слабым и больным. Дышалось с трудом, каждый вдох словно отравлял его. Отчего такая беда? Ведь атмосферу успели изменить под потребности людей. Он упал на одно колено, оперся рукой. Ладонь щекотали упругие молодые травинки.

— Что случилось? — спросил он растеряно, хотя понимал, что едва ли получит ответ.

— Смотри, смотри, — прошептала Ната, и ему почудилась грусть в ее голосе. — Ты поймешь сейчас. Если попробуешь посмотреть иначе…

Что он должен увидеть?

Примариус на заре колонизации выглядел превосходно. Просто зеленая жемчужина, если можно так сказать. Синее небо, зелень, спокойные воды…

Отвратительно! Во что они превратили нашу планету! Наш дом!

Роланд (Роланд ли?) из последних сил попытался подняться. Когда-то он был невероятно силен. Быстр. Почти бессмертен. Невидим и неощутим. И все же он был. Всегда был на этой планете. Много таких, как он. Но сейчас его жизнь и жизни таких, как он, оборвутся. Осталось недолго.

Они кричали, умоляли о помощи, но так и не были услышаны. Люди могли бы увидеть лишь легкую тень на земле, да и то, если бы день был особенно солнечным и ясным. Но они не хотели даже смотреть. Да и тень едва ли что-то могла добавить к их пониманию мира. Тень была бесформенна и тонка. Тень — она и есть тень…

Роланд, бывший одновременно собой и чуждой сущностью, вспомнил, что сводом законов Совета Конфедерации было запрещено колонизировать планеты, уже заселенные разумными существами. Даже если они находятся на низшей ступени развития. К сожалению, человеческий разум не мог представить того, что некоторые разумные существа столь отличны от людей, что никаким образом не обнаруживали своего присутствия.

Ройл, опиравшийся ладонями о землю, обессиленный, опустошенный, понимал, что протянет недолго… И вдруг осознал, что нет у него ладоней, нет ног, нет даже тела в привычном понимании. Он был скорее сгустком электрической энергии или ожившей плазмой. Он был кем-то совсем иным.

Даже сейчас, лишившись почти всей жизненной силы, он знал, что может продержаться еще очень долго. Не так долго, как хотелось бы, но все же, если отсечь лишние протуберанцы, аккумулировать энергию в ядре, и впасть в некое подобие спячки, то он сможет ждать столько, сколько потребуется, чтобы отомстить.

Безымянная сущность не знала этих слов, но Роланд знал, и сейчас повторял их про себя, как мантру. «Убийцы, убийцы. Проклятые мерзкие твари. Никогда не будет вам прощения, пока вы живете на нашей планете».

Надежда была только на него. Он был единственным… Роланд подумал «альфой», потом «сильнейшим», потом «вождем», все эти слова не в полной мере характеризовали его статус, но подходили достаточно близко. И пока был жив он, были живы его «соплеменники», «братья», «родичи», «те, кого надо защищать». Опять близко, и опять не то… И не важно. Главное, что он сделает все, как нужно.

Река все так же несла свои спокойные воды. Город рос, подбираясь все ближе к холмам. К обрыву над рекой. Роланд ждал. Люди — пугливые создания, они не спешили покидать безопасные зоны. Вернее, взрослые особи нет-нет, а оказывались рядом. Но маленькие особи так далеко не заходили. А нужна была маленькая, чтобы все прошло удачно.

Он ждал. Он был очень терпелив. И однажды это случилось.

Город обнял холмы, построил мост через реку, разбил парк. И однажды ночью маленький русоволосы мальчик с серыми глазами подошел достаточно близко. Он смотрел на реку, на звезды, отражающиеся в воде, а потом обернулся и посмотрел прямо в глаза Роланда… Натали… Понтия… Сущности… Что мгновенно очнулась от долгого-долгого сна и тут же, не теряя времени, совершила то, ради чего ждала все эти долгие годы.

Мальчику показалось, что он вдохнул слишком много воздуха. Он даже закашлялся, прижимая ладони к груди. Не зная, что внутри него уже идет тихое и безжалостное сражение. Ученые Земли уже давно знали, что на ДНК можно записать любую информацию, и информация эта сохранится в течение миллионов лет. Знали, но пока не могли изобрести способ как именно это сделать. То, что ученым химикам и биологам было пока не подвластно, и не будет подвластно еще долгие века, сущность совершала, руководствуясь инстинктами.

Переписывала ДНК, меняя генетический код. ДНК человека, хранившее в себе память о миллиардах лет развития жизни на Земле, теперь будет хранить память и о нем тоже. О них. О безымянных погибших жителях планеты. Едва заметные, неощутимые изменения, которые, когда придет время, позволят вспомнить все. Изменить все.

Пройдет, наверное, еще ни одно столетие, прежде чем далекий потомок этого мальчика вдруг поймет, что он вовсе не человек. Вернее, он будет человеком и исконным жителем планеты одновременно. Он будет помнить. Будет видеть ее в своих снах. Будет желать отомстить так же горячо и сильно, как безымянная тень, умирающая сейчас у ног маленького человека.

Альфа выполнил свою миссию, и был уверен в успехе: спустя века его потомки отомстят за погубленную планету. Возможно, им не в полной мере достанутся все качества, которым обладал прародитель, но он надеялся, что они изобретут способ, обладая знаниями обоих миров, воссоздать «прайд»… «Братство»? «Стаю»? Роланд вновь не знал точного слова, но ясно увидел вдруг всех особей, составляющих семью. Альфа во главе. Тень, Огонь, Пепел, Ладони Ветра, Песня Забвения, Дрожь и Трепет, Холод Ночи… Все они вставали перед его внутренним взором. Они казались такими сильными, неуязвимыми. А люди их даже не замечали. Убили и не поняли этого… Но когда-нибудь придет время, когда им придется с ними считаться. Когда-нибудь они поговорят с людьми на их языке.

Но сейчас оставалось только попрощаться.

Плазма, из которой он состоял, развеялась. Ветер еще какое-то время нес вдоль берега реки воздушные серые клочки, похожие на лоскуты тумана. Мир погрузился во тьму…

Роланд долго не мог прийти в себя, понять кто он и где находится, а для начала осознать хотя бы то, что он все еще жив, а не развеялся по ветру: настолько свежи были последние впечатления. Дышать он, кажется, тоже разучился, а вспомнил об этот только тогда, когда Ната начала трясти его за плечи и шептать с паническими нотками в голосе:

— Ройл, дыши, дыши! Давай же!

Она тормошила его до тех пор, пока Ройл, наконец, не вздохнул полной грудью. И только тогда в голове окончательно прояснилось.

— Спецэффекты на высоте, — неловко пошутил он, очень уж отчаянно смотрела на него Ната, стараясь при этом не пересечься с ним взглядом и не утянуть за собой вновь в глубину.

Натали облизнула пересохшие губы, оглянулась на дверь, наклонилась к самому его уху.

— Ты понял, кто мы?

Конечно, он понял. Все больше фрагментов головоломки вставало на свои места, но картинка все еще была не полной.

— Поправь, если ошибусь. Все наши загадочные знакомцы на самом деле пробудившиеся от спячки коренные жители Примариуса, которые отчаянно хотят отомстить за свою гибель?

Он говорил тихо, хотя внутри все кипело. Силы возвращались к нему, и хотелось немедленно что-то предпринять, что-то делать. И в то же время, Роланд понимал, что силой и нахрапом здесь ничего не решить.

Натали кивнула на его слова и Ройл продолжил.

— А почему их так много? — и тут же ответил сам себе. — Ах, да. Тот мальчик передал генетическую информацию своим потомкам, те в свою очередь своим. Их могли быть и сотни к этому времени… Видимо, сработали не все гены. Не у всех… Они действительно считают себя исконными жителями планеты?

— О, не то слово… Ты вот ничего странного не заметил в их именах?

Роланд прокрутил в голове те несколько имен, что услышал за это время. Понтий — раз. Потом, тот бедолага, которого он вырубил снотворным на заброшенной фабрике. Имечко у него тоже было странное, вот он и запомнил. Фемидий. И… И все, кажется. Он повторил вслух то, что вспомнил.

— И Дредд. Громила такой, — добавила Ната. — Могу еще несколько имен тебе назвать, но думаю, ты уже должен был уловить связь.

Ройл подумал, пожал плечами.

— Не знаю… Едва ли. Единственное — имена как будто не настоящие.

— Вот именно. Они не настоящие. Они себе взяли другие имена. Возомнили себя «Судьями».

Теперь и Роланд, наконец, уловил связь. И опять, сейчас, когда загадка разрешилась, Ройл испытал странное чувство — словно он с самого начала все знал, или во всяком случае держал в руках все части пазла, которые теперь сложились в общую картину. Хотя каких-то деталей еще не хватало… Он посмотрела на Натали и слово «Альфа» само всплыло в памяти, и следом за ним все те названия, которыми он так неловко пытался обозначить членов прайда. Тень… Так он назвал того, кто гасит свет. Огонь… Сейчас он помнил смутно, но кажется он мог повышать температуру окружающий среды.

Он перечислил вслух то, что вспомнил. Какая-то догадка была совсем близко, на самом кончике языка, но все ускользала он него. Ната, выслушав, закусила губу.

— Не понимаешь, да? Это мы! Все мы! Альфа — я. Жаклин — Огонь. Тень — Мирта. Пепел — Айвон. Ну, давай дальше сам… Мы — прайд. Ты сам это слово придумал, твой человеческий разум его подобрал.

— Еще «Братство» и «стая»… — Роланд понимал, что говорит не то и не о том, но слишком велико пока было потрясение.

Ната указала на него пальцем, словно, наконец, услышала что-то подходящее.

— Вот! Стая! У меня именно это слово в голове возникло, когда я видела все в первый раз своими глазами. Понтию мы напоминаем стаю. Это его сравнение. От того все эти «птенчики», «цыпленыши», «инкубаторы». Они вывели нас! Понимаешь?

Ройл понимал. Тем более он знал предысторию, рассказанную ему Скандором. Непонятно было только насколько сама Ната в курсе. Знает ли она, что настоящая Натали Флин погибла тогда на лайнере вместе с матерью? А она по сути и есть… своя мать.

— Я понимаю, — вместо этого ответил он.

Ната схватила его за руку, пальцы ее были горячи. Она несколько раз открыла и закрыла рот, словно хотела что-то сказать, но не решалась.

— Я… я не человек даже, — тихо произнесла она наконец. — Это ты тоже понимаешь? Даже меньше, чем Понтий и все эти серые… Они хотя бы родились… А нас создали искусственно: информация, записанная в ДНК не сработала так, как надо. Память вернулась, а способности — нет. Они долго пытались… В конце концов профессор Ашхисс помог сделать все, что нужно. Он гений, и ради науки готов пойти на все, даже на преступление. Не знаю, из чего меня намешали…

Она вздрогнула, когда произносила эти слова и Роланд теперь сам осторожно сжал ее ладонь. И Ната, почувствовав эту безмолвную поддержку, снова против воли заплакала.

— Так! Принцессочка! Возьми себя в руки: у нас очень мало времени, — Роланд старался придать жесткость своему голосу, говорить строго, хотя ему нестерпимо хотелось вновь обнять ее, утешить. Сейчас она совсем не была похожа на ту высокомерную злюку-колючку, которой Ройл ее всегда знал. Просто испуганная и растерянная девчонка, на которую вдруг свалилось слишком много всего.

— Они хотят сделать вас своей армией? — уточнил он, потому что Ната пока все равно не могла говорить, пытаясь справится со слезами. — Отомстить? Но как? Да, вы сильная команда, но в масштабах планеты… Без обид, но одного отряда десантников достаточно…

Роланд вдруг замолчал, нахмурившись. Какая-то мысль не давала покоя.

— Было бы слишком просто, да?

— Да…

— Чего они хотят от вас? К чему готовят? Что случится завтра?

Ната вздохнула.

— Наши родители… Те, кого мы звали родителями… Они все — влиятельные люди. Ну, ты знаешь. Мой отец… Богаче него никого нет. Отец Айвона — начальник службы Охраны Порядка. А отец Мирты, ты не знал, сейчас удивишься — главнокомандующий космического флота. И все твои десантники подчиняются ему. Ты понял уже, наверное, к чему я…

Роланд, кажется, начинал понимать, хотя кое-что не сходилось.

— Но послушай, Скандор Флин был обычным человеком, когда все произошло. Как они могли знать, что он так возвысится? Или могли?

— Могли, — кивнула Ната. — Они сами и помогали. Подготовка идет уже не один десяток лет. Они не вчера появились, и даже не восемнадцать лет назад. Будь он сразу тем, кто есть, они бы к нему и не смогли подобраться так близко. Понтий сказал, что они долго следили за ним, рассчитывая шансы. Не только за ним, за многими. А когда дело завертелось, приложили все усилия, чтобы протолкнуть его на самый верх.

— Подожди! Как это «дело завертелось»? — Ройл почувствовал, что у него даже капельки пота выступают на лбу о необходимости задать Нате вопрос, который он пока не хотел задавать. Ранить ее, быть может. Но выбора не было. — Это они? Взорвали корабль на орбите? Там, где твоя мама была…

— И я. Она… Та девочка, которую звали Натали. Его дочь. Я знаю. Я все знаю, Ройл. Боялась тебе сказать. Но ты откуда знаешь?

Роланд принялся было подбирать слова, чтобы описать встречу со Скандором, но понял, что тогда разговор свернет совсем в другое русло. Получится долго, а сейчас другое было важно.

— Позже, ладно? Так ты знаешь. Это и к лучшему, я думаю, что теперь можно говорить не таясь. Значит, это они были? Мерзавцы.

Но Ната отрицательно покачала головой.

— Я тоже так подумала сначала. Но нет. Понтий уверяет, что нет. Они только расставили сеть, ожидая, кто же в нее попадется. Это он так выразился. Люди, мол, гибнут каждый день, и всегда найдутся те, кто готов на все, чтобы их вернуть. Они везде закидывали удочки: объявления, слухи… Ничего конкретного. Не обещание вернуть, на такое умный человек и не клюнул бы. А скорее, знаешь, надежда, утешение. Способ унять боль. Он говорит, Скандор сам их нашел, после того, как «Олимпик» развалился на орбите. И заключил с ними договор…

Для Роланда это известие явилось полнейшим откровением. Почему-то после разговора со Скандором у него сложилось другое впечатление о событиях почти двадцатилетней давности, но, вероятно, он просто неправильно понял отца Натали.

— Почему Понтий все тебе рассказал? С чего такая откровенность?

Ната пожала плечами, жест получился грустный, полный безысходности.

— Я — Альфа, — сказала она. — Без меня ничего не выйдет.

— Так откажись! Ты можешь отказаться?

От чего отказаться, он пока и сам не знал. Но явно план ничего хорошего не предполагал. Ната совсем поникла.

— Как? Он будто бы просит о добровольном сотрудничестве, но это ведь неправда. Я делаю вид, что сама согласилась, подыгрываю ему. А на самом деле, куда деваться. Мы ведь в их руках! Ладно, я вырвусь. Но как же другие? Даже если ты меня увезешь далеко-далеко, остальные не сбегут. Кого-то они наверняка схватят… Что делать — не знаю. Но и убежать не могу. Не могу их так подвести.

Роланд слушал и своим ушам не верил. Это говорила Натали, которую он знал? Натали, которая всю жизнь думала и заботилась только о себе?

— Чего они хотят, Ната? Просто скажи!

Ройл пытался разложить информацию по полочкам, установить логические связи, попытаться создать какое-то подобие порядка у себя в голове. Но все, что он узнал за последние несколько часов, просто отказывалось подчинятся логике. Видимо, здесь действовали совсем другие законы. Те, что сильнее разума. Любовь, ненависть, месть, отчаяние — все смешалось в единое взрывоопасное месиво, состоящее лишь из эмоций. И невозможно было понять, кто прав здесь, кто виноват.

— Меня объявили умершей, Ройл. Погибшей от несчастного случая. Но легко можно будет доказать, что наследницей Империи Флина являюсь я. Свидетелей полно. Кроме того, в договоре, подписанном моим отцом, есть пункт о том, что созданный генетический образец с юридической точки зрения будет считаться дочерью Скандора Флина. Даже несмотря на то, что во мне нет ничего от его ДНК…

Роланд быстро взглянул на Нату. Она знает. Действительно знает все. И как мужественно держится… Она была совсем одна, когда эта новость обрушилась на нее. Едва ли Понтий подбирал слова, стараясь пощадить ее чувства. Нет, просто выдал ей всю информацию, словно горькое лекарство. Да, больно. Да, страшно. Но тебе придется это переварить.

Он молчал, не зная, какие слова подобрать. Хотел взять ее за руку, но побоялся, что это вновь вызовет слезы. Жестоко, но он сейчас боялся сказать лишнее ободряющее слово, опасаясь, что это станет последней каплей. Ната и так уже на грани: глаза были сухими, но лихорадочно блестели, щеки пылали.

— Даже если кто-то попытается оспорить, есть лазейки. ДНК Евгении… Она, как-никак, женой ему была…

— Нет, нет, Ната. Здесь ты ошибаешься. ДНК — синтетическая…

Только бы не сделать ей больнее, чем уже есть.

— Нет, это ты ошибаешься, Ройл. Тебе-то откуда знать? Я, конечно, и не человек даже, но синтетическую ДНК не воссоздать так, чтобы точная копия человека получилась. Во мне много всего намешали… Но все это невозможно было бы без настоящей человеческой ДНК. Скандор им сам принес. Сказал, что Евгения сдавала кровь для каких-то анализов, и образцы сохранились.

Роланд заставил себя удержать слова, которые почти сорвались с языка. Кто обманывает — Скандор или Понтий? Конечно, «серым» верить нельзя, они любые факты подтасуют под свои интересы, но пока это неважно, куда ценнее то, что Ната сейчас пытается ему сказать.

Она посмотрела на Ройла хмуро: «зачем прервал», но, помолчав, продолжила. Голос внезапно стал злым.

— Ну, Ройл, не тупи уже! Я не могу это сказать! Ты ведь догадался, правда?

Он действительно догадался, но поверить в это не мог.

— Вы должны убить их? Или, может, подчинить своей воле?

Ната резко вздохнула, словно произнесенная вслух правда стала еще более жуткой, чем представлялась ей.

— Попытаться подчинить. И убить, если станет ясно, что полного контроля не получится. И не получится, Ройл… Ничего не получится. Отец не такой человек… Хотя, знаешь, гораздо проще будет это сделать после того, как он выкинул меня как ненужную вещь.

Роланд открыл рот, чтобы сказать все же правду — отец ее не бросил, но она положила ладонь на его губы.

— Вот только не говори ничего, мне и так хреново. Но и приятно немного. Я же чудовище, Ройл, не забывай об этом. Явлюсь завтра дорогому папочке, словно призрак. Здрассте, вы нас не ждали, а мы явились.

Она хорохорилась и специально себя раззадоривала, Ройл это ясно видел.

— Но я не одна явлюсь. Мы все вместе. Вся наша… стая. У папочки телохранители — да тьфу на них. Нас никто не остановит. Ну, за короткое время. А нам много времени и не нужно…

— Принцессочка…

Она не слышала, или делала вид, что не слышит.

— Сначала папочка, — Натали произносила это слово с легкой издевкой, вовсе не с нежностью, как могло бы показаться. — Потом отец Айвона. Потом…

— Ната!

— … отец Мирты. Нам тут списочек составили, покажу тебе. С нами пойдешь или не хочешь в этом участвовать? Можешь отказаться, Ройл, я не обижусь.

В голосе ее слышались веселые нотки, кажущаяся беззаботность, но на самом деле она была близка к истерике.

— Натали!

— Ну что? Что? Чего тебе нужно? На совесть будешь давить? Бесполезно! Может быть я сама этого хочу! Понял? Сама!

В голове Роланда за несколько секунд успело родится и рухнуть несколько блестящих планов. Но все они основывались на том, что придется рассказать о Скандоре и о том, что он ищет Нату, хочет ее вернуть. Девочка и так на грани, стоит перед мучительным выбором. Ей кажется, что она приняла решение, пусть так и будет пока.

— Я пойду с тобой, — просто ответил он.

А завтра он найдет способ всех спасти. Обязан найти. Хорошо, что придется действовать не в одиночку.

Слышал ли Скандор хоть слово, произнесенное здесь. Отлично, если так. Но чип, вживленный под ключицу, насколько понял Ройл, действовал лишь как передатчик местоположения. Оставалось надеяться, что Скандор сориентируется вовремя.

Ната же, готовая уже к отпору, никак не ожидала, что Ройл согласится так быстро.

— Пойдешь со мной убивать моего отца? — спросила она растерянно.

— Да. Ты ведь этого хочешь?

— Да… — в ее голосе вовсе не было уверенности, но и отступать теперь было некуда.

— Отлично. Значит так и сделаем.

Роланд полюбовался ее тонкими, красиво очерченными бровями, удивленно взлетевшими вверх и едва удержался от того, чтобы не коснуться губами ее лба. Ее губ… Тут же испытал угрызения совести: о чем ты думаешь, Ройл! Разве об этом сейчас надо думать!

Но Ната уже проследила направление его взгляда, замерла. Нашла на ощупь его руку, Ройл почувствовал, как ее тонкие холодные пальцы скрестились с его.

— Ты хочешь этого? Я тоже…

Если бы Роланд увидел в ее глазах что-то кроме отчаяния, то, возможно, не смог бы удержаться. В конце концов, он был всего лишь мужчиной. Но что бы Ната ни говорила сейчас, он ясно видел только то, что ей страшно, а это способ забыться.

— Иди сюда.

Он потянул ее на себя, Ната зажмурилась, кровь отлила от ее щек, но она послушно подняла лицо, подставляя его под поцелуи. Однако Ройл вовсе не собирался ее целовать, а только обнял, уютно устроил в кольце своих рук.

— Ты теплый, — сказала Натали.

— А ты постарайся поспать. Завтра долгий день…

— А где обещанная песенка на ночь?

Роланд усмехнулся: надо же, помнит.

— Я старый солдат и не знаю… песенок. Если только совсем детскую, пел ее сестренке, когда та была маленькой. Пойдет?

— Да, да…

Ната сжала руки под подбородком, устраиваясь удобнее. Роланд не столько пел, сколько шептал, опасаясь, что его голос услышат, но все же печальная мелодия нет-нет, а прорывалась сквозь шепот. Это была песня из старой сказки. Сказки про принцессу и дракона, что так любила читать перед сном Лесса.

В башне высокой принцесса жила.

Совсем одна, одна…

А по вечерам приходила тьма

И за руки ее брала.

Обнимала за плечи, смотрела в глаза:

— Принцесса, ты будешь моей.

Но пряла из лунного серебра

Принцесса прозрачные кружева

И пела смерти своей:

— Не видела я, но знаю,

Что есть на свете цветок.

Неведомый и прекрасный,

И имя его — Любовь.

Мне кажется, он алый — алый.

И жжет сильнее огня,

Но если держать его крепко,

То ты не коснешься меня…

А тьма забавлялась, кружась вокруг.

То ближе, то дальше шаги.

Она то смотрела принцессе в глаза,

То касалась ее руки.

— Я знаю — цветет он жарко,

И не спорю — сильнее меня.

Но никто его долго не в силах держать,

А я ведь бессмертна — могу подождать.

Погаснет — и ты моя.

— Не видела я, но знаю,

Что есть на свете цветок.

Он так же как ты — бессмертен.

Ведь можно и уголек,

Угасший, увядший, поблекший,

Дыханьем своим оживить.

Осталось лишь научиться… любить.

Там еще была пара куплетов, но к своему стыду Роланд понял, что совсем позабыл слова. Стало грустно. Ни Лессы, ни ее песенки больше не осталось в этом мире. Но Ната еще была, дремала в его руках, доверчиво положив голову на плечо. Если ее завтра не станет, то и ему незачем задерживаться в этом мире. Он как-то это вдруг внезапно понял и сам удивился: пока эта маленькая злодейка садилась по утрам в его машину, Ройл ощущал какую-то правильность своей жизни. Пусть даже капризная девчонка обращала на своего телохранителя внимания меньше, чем на обивку кресел. Ему нравилось чувствовать, что она под его защитой, что хотя бы ее он точно убережет от всех бед…

— Ну что ты замолчал? — сонно спросила Ната, не открывая глаз. — Мне понравилась история. Чем все закончилось?

— Все хорошо закончилось, — Ройл не обманывал, он действительно смутно помнил, что принцессе удалось победить смерть, конечно, с помощью возлюбленного, оказавшегося драконом. Без драконов и принцесс в девчачьих сказках никуда. — Ты спи, спи…

Сам он откинулся, прислонился спиной к стене, стараясь не потревожить сон Наты. Ройлу было не привыкать спать в самых необычных условиях и в самых неудобных позах. Как-то раз он спал даже стоя, неся вахту. Так что сейчас просто приказал своему организму выключится. Почти уснул, когда под ключицей ощутимо кольнуло: Роланд невольно дернул рукой, разбудив Натали.

— Что с тобой?

— Ничего, ничего… Все в порядке.

Он потер место куда ввели чип, надеясь, что тот все еще исправен. Завтра ему не помешает помощь.

Иногда Роланду казалось, что каждому человеку при рождении выдается определенный запас удачи, который тот тратит в течение жизни. Иногда слишком быстро, и тогда удача заканчивается раньше времени. Ройл только надеялся, что он свой запас еще не исчерпал, потому что завтра он ему понадобится весь целиком.