Видение

Глава 14

Мид-Сити был одним из моих любимых районов Нового Орлеана. Как и в Квартале, здесь сохранилась большая часть уникальной архитектуры, хотя война уничтожила множество зданий.

Запах гари мы почувствовали, когда колесили мимо витрин, и чем дальше углублялись на север, тем сильнее он становился, пока воздух не затянуло смогом. А дальше, в полукилометре от центра города, мы увидели поднимающийся в небо столп дыма.

— Надо бы проверить, что там, — сказал Лиам, я кивнула, соглашаясь, и мы свернули в направлении дыма.

Далеко ехать не пришлось. Темные машины Сдерживающих перекрывали улицу в двухстах метрах от пламени, охватившего Управление Сдерживающих. Даже на таком расстоянии от него жар, исходивший от огня, был просто непереносимым.

Лиам приблизился к оцеплению и высунулся в окно.

— Хитченс! — крикнул он, один из агентов повернулся, кивнул Лиаму и направился к нам.

— Привет, Куинн.

— Что, черт возьми, произошло? — спросил Лиам, пока Хитченс вытирал влажный лоб.

— Ревейон. Они устраивали беспорядки всю ночь. Подожгли четыре здания, принадлежащие КБЦ и Сдерживающим.

— Твою мать, — проговорил Лиам. — Пострадавшие есть?

— Я слышал, что около десяти человек получили отравление дымом или ожоги, но никто не погиб. Ревейон оставил сообщение — написали слово «Предатели» на улице перед зданием. Видимо, на тот случай, если нам будет непонятно, кто это сделал.

Одно из любимых слов Иезекииля.

Если этой ночью Ревейон устраивал пожары, следовательно, Сдерживающим не удалось поймать всех. И если это были организованные поджоги, Сдерживающим, вероятно, не удалось схватить Иезекииля в Лагере Кутюри.

— Уроды, — сказал Лиам.

— Согласен, — произнес Хитченс, затем посмотрел на меня и снова на Лиама. — Вы охотитесь на Ревейон?

— Да, — ответил Лиам. — Клэр, это Такер Хитченс. Клэр Конноли. Она управляет «Королевскими Рядами».

— Конечно, конечно, — произнес Хитченс. — Я знаю. Я не живу в Квартале, поэтому не хожу туда, но это место знаю.

Я махнула рукой и улыбнулась.

Другой агент окликнул Хитченса, и он, хлопнув по двери, сказал:

— Мне пора возвращаться. Позаботьтесь о себе.

— Ты тоже, Хитч.

Мужчина побежал к своим товарищам, стоявшим возле машин.

— Иезекииль все еще на свободе, — догадалась я. — И он в бешенстве.

— Да, — произнес Лиам. — И Новому Орлеану придется за это расплачиваться. — Он завел грузовик. — Давай двигаться. Не хочу покидать Квартал надолго.

Я не стала спорить.

Новый Орлеан был относительно малоэтажным, поэтому мы подъехали на место, где в основном были разрушенные здания, забрались в кузов и перелезли на крышу, чтобы осмотреть город.

— Четыре, — подтвердил Лиам, переводя взгляд от одного столпа дыма к другому, поднимавшимся в небо и выглядящим как пятна, случайно разбросанные по городу. За тем исключением, что случайными они не были, по крайней мере, с политической точки зрения.

— И рассвирепели язычники, — тихо произнес Лиам. — И пришел гнев Твой.

— Откровение Иоанна Богослова, — сказала я, а он удивился, услышав это. — Мой отец любил ужасы, и он полагал, что «Откровение» соответствует этому жанру.

Лиам слегка улыбнулся.

— Возможно, это святотатство, но это очень похоже на правду.

Он плавно слез с крыши и протянул мне руку, помогая осторожно спуститься и встать рядом с ним.

— Пойдем, — сказал он. — Пора уже взглянуть на таинственное здание твоего отца. Может быть, мы найдем волшебный ковер, который перенесет нас всех в Счастливую Страну.

Мальчишеские мечты.

Мы поехали обратно в Кэрролтон, и как только обнаружили номер дома, который искали, Лиам сбавил ход.

У меня желудок завязался узлом… а потом я просто уставилась на здание.

Это была станция «Аполлон» — старомодная заправочная станция с авторемонтной мастерской, вероятно, построенная в 1950-х годах. Прямоугольное здание с двумя гаражными дверями и с сильно накренившейся в одну сторону крышей. Брендированный стенд «Аполлона» — гигантский солнечный знак — все еще стоял перед зданием, как символ прошедшей эпохи. А новые номера на углу здания подсказывали, что это именно то самое место.

Лиам припарковал грузовик под навесом перед зданием, который, вероятно, предназначался для защиты работников станции от проливных южных дождей.

— АЗС, — произнес он, смотря через мое окно на аккуратное белое строение.

— Ага.

Это все, что я могла сказать. Я ожидала чего-то большего. Не знаю, чего именно, но чего-то, что расскажет мне о моем отце, о тайнах, которые он хранил.

Вместо этого мы нашли… АЗС.

— Не торопись делать выводы, — сказал Лиам, словно почувствовал мое разочарование. — Давай сначала осмотримся.

Мы вылезли из грузовика и немного постояли в тишине. Где-то на расстоянии лаяла собака, но больше поблизости не было никаких признаков жизни. Было жутко находиться в абсолютной тишине, но, с другой стороны, это успокаивало. Здесь не было людей, что означало отсутствие военных действий и Ревейона. Только море зелени, простирающейся до самого Нового Орлеана.

— Здание в хорошем состоянии, — сказал Лиам, подходя ко мне со стороны пассажирской двери. — Удивительно хорошее состояние, учитывая обстоятельства. Либо оно не пострадало во время войны, либо кто-то о нем заботился.

Он остановился напротив двери, упер руки в бедра, осмотрел здание, а затем оглянулся на меня.

— Ты никогда не была здесь?

— Неа.

Он кивнул, и прежде чем я успела подойти к нему, взялся за дверную ручку.

— Стой, — произнес он и огляделся. — Сначала проведем осмотр периметра.

Я кивнула и последовала за ним осматривать участок, на котором сквозь потрескавшийся асфальт пророс высокий сухостой. Здание было окружено дорогой. С одной его стороны мы обнаружили распределительный щит и закрытую железную дверь. С другой стороны — окна, покрытые белой краской.

— И о чем нам это все говорит? — спросила я на обратном пути к входной двери.

— Это говорит нам о том, что никто не пытался сюда пробраться. Учитывая грабежи во время войны, могу сказать, что либо этому зданию крупно повезло, либо кто-то охранял его, по крайней мере, какое-то время. Замки ржавые, — произнес он, кивнув в сторону входной двери. — Это указывает на то, что никто не заходил через входную дверь.

Он приложил ухо к двери, затем подергал ручку. Она не сдвинулась с места.

— Я думала, ты не умеешь вскрывать замки.

— Умею, — ответил он. — Но у меня нет при себе инструментов. — Он посмотрел на грузовик, нахмурившись. — И в грузовике тоже.

— Я могла бы открыть его, — сказала я.

У меня получилось защелкнуть дюжину волшебных тумблеров, чтобы закрыть Завесу. С большой вероятностью я смогу справиться и с этим ржавым замком.

Лиам посмотрел на меня, затем мне за спину, проверяя пространство вокруг нас. Он подошел к навесу, накрывающему бензоколонки, посмотрел вверх, вниз, затем снова вверх на крышу, а также на фонарные столбы и уличное освещение, прежде чем вернуться.

— Думаю, нам ничего не грозит, — сказал Лиам. — Не вижу никаких мониторов или камер, которые могли бы нас зафиксировать. Но даже если где-то и есть монитор, и он среагирует, мы услышим приближение Сдерживающих.

Сдерживающие, как правило, появлялись с огнями и сиренами.

— Но это только в том случае, если у них есть персонал, который мог бы сразу среагировать на оповещение.

— Пожары, — произнесла я, и он кивнул.

— Иезекииль знает, куда направлять своих людей. Приграничные атаки показывают, что ему известно, как использовать слабые места Сдерживающих.

— А если они все же доберутся сюда?

Лиам улыбнулся.

— Скажем им правду — мы охотились, что только что засвидетельствовал Хитченс. Мы нашли призрака, он впал в безумие, на это и среагировал монитор.

Это звучало довольно правдоподобно.

— Тогда хорошо, — сказала я и присела перед дверью.

Внезапно мне стало неловко работать с магией у него на глазах, особенно после вчерашней ночи и подслушанного этим утром разговора, ведь он не знал, что я всё слышала.

Возможно, это можно как-то использовать, — подумала я, переместившись на колени и закрыв глаза. Малахи наказал мне выяснить, как можно применить собственные эмоции, чтобы усилить магию. Это была хорошая возможность для тренировки.

Я дала волю своим эмоциям, от которых предпочла бы отмахнуться и притвориться, что их не существует. И, сделав это, отметила, что у них есть вес и сила, а также и то, что они находились в том сверхъестественном пространстве, где и магия.

Экспериментируя, я позволила им соединиться, позволила магии и эмоциям сплестись вдоль силовых нитей, усиливая и направляя их. К моему удивлению, эмоции сдерживали магию, как лассо затянутое вокруг извивающейся добычи, и направила ее движение. Магия все еще отбивалась, дергая за силовые линии, но теперь она была в моей власти, а не наоборот.

Это был первый раз, когда я ограничивала магию, вместо того, чтобы использовать ее дикость и безумие, ее напор и силу.

Во мне затеплилась надежда.

Видимо, Малахи дал мне это задание не спроста.

Чтобы не потерять контроль над нитями силы, которые создала, я связала их вместе, представляя, как они проникают в рычаги, наполняя собой весь замок. Я не могла видеть, как это происходит, как поднимаются и опускаются штифты, но могла почувствовать все это интуитивно.

И как только они встали на свои места, щелкнув, замок открылся.

Все еще стоя на коленях перед дверью, я открыла глаза, увидев в воздухе искрящиеся волшебные пузыри, как пылинки, кружащиеся в лучах света.

Я медленно встала, ожидая, что магия вот-вот устремится в вакуум, который я создала. Но не было ничего, кроме звука ветра, колышущего высокий сухостой.

Ощутив на себе взгляд Лиама, я посмотрела на него, увидев в его глазах интерес и гордость. Конечно, было еще и беспокойство, но учитывая то, что я только что делала средь бела дня, оно было оправдано.

Мгновение спустя Лиам оглянулся на дверь. Дал знак рукой, чтобы я подождала, а затем открыл её.

Потянуло пыльным сквозняком, воздух внутри оказался достаточно прохладным, чтобы у наших ног образовались белесая дымка.

— Кондиционер работает, — прошептала я.

Но никаких других звуков, запахов или подстерегающих нас опасностей больше не было.

Убедившись, что из-за двери на нас никто бросаться не собирается, Лиам первым шагнул внутрь.

Я двинулась следом, но, покачнувшись от внезапного головокружения, оперлась на дверной косяк, чтобы прийти в себя. Видимо, когда-нибудь мне все-таки придется привыкнуть к магии в моей жизни и ее побочным эффектам.

Я осторожно зашла внутрь, захлопнув за собой дверь, и оперлась ладонью о холодную металлическую поверхность, давая себе возможность собраться с силами.

Лиам щелкнул выключателем на стене. Послышалось гудение, и лампы над головой озарили пространство.

— Merde[30],— проговорил он, оглядывая комнату.

Внутри стояла тишина.

— Закрой дверь, — сказал Лиам мгновение спустя, и я протянула руку и защелкнула замок.

Я не знала, что мы можем здесь обнаружить, но мне точно не хотелось, чтобы кто-нибудь сюда зашел.

Изнутри здание оказалось реконструировано, пол был разобран до бетонной стяжки и вместе со стенами обработан и отшлифован до глянца. Вдоль одной стены справа от нас располагалась небольшая кухня, а в задней части была стальная винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Вдоль других стен тянулись полки. А центральную часть этой огромной комнаты занимали длинные столы, усеянные предметами, на манер какого-то доморощенного музея.

Я подошла к ближайшему столу, чтобы рассмотреть предметы, которые его заполняли. Маска, кинжал и книга, обтянутая черной кожей. Набор маленьких стеклянных бутылочек. Большое сине-черное перо и тщательно сложенный треугольник из белой ткани. И это при первом рассмотрении. Все четыре стола и четыре полки так же были усеяны разнообразными вещами.

— Магия, — произнес Лиам.

— Ага, — согласилась я, кивнув, а затем посмотрела на полки, и до меня дошло, что именно мой отец здесь делал. — Думаю, это архив магии.

Волшебные предметы — книги, оружие, талисманы, травы, статуэтки — заполняющие комнату, в Зоне считались противозаконными, как и сама магия. На самом деле, магическими они не являлись, по крайней мере, до тех пор, пока не открылась Завеса, проливая энергию потустороннего мира в наш. Но после того, как это произошло, Сдерживающие опасались, что Пара могут использовать их против людей. А учитывая увлечение Нового Орлеана призраками, вампирами и Вуду, здесь было много таких предметов, которыми они могли бы воспользоваться.

Я подняла трость, похожую на десятки тех, что все еще хранятся в «Королевских Рядах». Большинство тростей в магазине обладали секретом. Если эта находилась здесь, вероятно, у нее тоже был секрет.

Я отвинтила латунную торцевую крышку. Древесина поддалась не сразу, потребовалось несколько попыток, но я, наконец, сумела ее открыть. Вытянула руку и перевернула трость. Маленький пурпурный мешочек с символом, выбитым на старом жестком бархате, упал мне на ладонь.

— Талисман Гри-гри, — сказала я, держа его так, чтобы Лиам мог разглядеть.

Трость с талисманом Вуду, спрятанным внутри.

Я положила мешочек и трость на стол, вытерла вспотевшие и испачканные в пыли руки о джинсы, но от ощущения магического покалывания на кончиках пальцев избавиться не удалось. Возможно, раньше эти все эти вещи волшебными не были, но не теперь.

— Если это здание принадлежало твоему отцу, то, вероятнее всего, архив тоже его.

Но откуда? Магический Акт исполнялся неукоснительно, Сдерживающие конфисковывали все, что могло иметь отношение к магии. В стеклянных пресс-папье они видели магические хрустальные шары, а книги про призраков принимали за волшебные справочники.

— Когда приняли Акт, — произнесла я, — мой отец очистил магазин от всего, что считалось незаконным и передал Сдерживающим. Но все эти вещи оказались безвредными.

Тем не менее, я вспомнила, как стояла с ним, наблюдая, как Сдерживающие сжигают кучи книг и «орудий» Вуду на площади Конго.

— Они не должны были этого делать, — прошептал папа, наблюдая как одни распаляют костёр, в то время как другие их подбадривают. — Эти вещи неопасны.

— Эти вещи опасны, — сказала я, повторяя как попугай то, чему нас учили в школе.

— Люди опасны. Пистолеты опасно. Ножи опасны.

Мой отец был высоким, с каштановыми волосами и темными глазами. Когда он посмотрел на меня сверху вниз, он казался невыносимо грустным.

— Это реакция на страх, на атаки. Но даже когда мы боимся, нам все равно нужно осознавать наши действия. Мы должны просчитывать последствия.

И мы ушли от огня, оставив толпу с ее жаждой крови.

— Он был влюблен в Новый Орлеан, — сказала я. — И он любил предметы — был очарован их сутью, их историей, их символикой. Вот почему я осталась здесь и сохранила магазин. — Я снова взглянула на стол. — Если что-то из этого принадлежало ему, мне он об этом не говорил. И, уж конечно, Сдерживающим об этом тоже не рассказал.

— Если он у кого-то брал эти вещи, то наверняка они приходили сюда, — промолвил Лиам. — Приводили в порядок, добавляли или что-то забирали.

Я кивнула. Просто чудо, что место не было разграблено. Я вытерла пальцем пыль со стола. Все выглядело тщательно разложенным и организованным, но пыль говорила о том, что к ним никто не прикасался в течении очень долгого времени.

Я оглянулась на Лиама.

— Здесь прохладно, довольно чисто и нет никакой плесени.

— Осушитель и кондиционер, — произнес он. — Хотя, как это все еще работает спустя семь лет, я понятия не имею. Со временем детали могут выходить из строя, особенно металлические, да еще и в климате Нового Орлеана.

— Может быть, кто-то проверял их время от времени.

— Или, может, они были усилены магией. Хотя это было бы большим риском, — сказал Лиам, перелистывая книгу, прежде чем снова вернуть ее на полку.

Он оглянулся на меня, в его голубых глазах отразился свет.

— Он поставил тебя под угрозу. Если бы Сдерживающие нашли это место сейчас, они бы все здесь уничтожили. А затем они уничтожили бы и тебя.

Я прошла через комнату и уставилась на золотой щит, который висел на стене. Это было оружие Консульства, с обильной гравировкой, инкрустированное драгоценными металлами и покрытое символами на языке, которого я не знала.

Протянув руку, я провела пальцем по глубокой борозде, которая проходила по диагонали через центр щита. Металл мягко вибрировал под кончиками пальцев, подобно тому, как гудит двигатель. Волшебство, живое и невредимое даже семь лет спустя.

— Стены, должно быть, экранированы, — сказала я, убрав руку в попытке отделаться от ощущения покалывания на кончиках пальцев. — Иначе снаружи роились бы Духи. Их бы сюда привлекла магия.

Возможно, именно поэтому я почувствовала головокружение, когда вошла внутрь.

Лиам кивнул.

— Возможно, это был то же самый человек, который экранировал магазин. Еще одно подтверждение того, что твой отец о многом знал.

Да, это так. И я не знала, как к этому относиться.

— Надо бы осмотреться, — произнес он и направился к лестнице. Он сделал осторожный шаг, слегка подпрыгивая, чтобы убедиться в прочности стали, а затем начал подъем по винтовой лестнице на второй этаж.

Я прошла к кухне и открыла холодильник. Он был рабочим, но пустым. Такой же безупречно чистый, как и репутация моего отца. Подвесные шкафы были глянцево-красными и гладкими на ощупь. В них хранилось несколько белых чашек и тарелок. В шкафу под ними был небольшой набор нераспакованных и ни разу не использованных кастрюль и сковородок.

Все еще ожидающих кого-нибудь, кто ими воспользуется. Все еще ожидающих кого-нибудь, кто превратит это место в дом.

— Наверху жилое помещение, — сказал Лиам, спускаясь вниз под аккомпанемент металлических ступенек. — Кровать и бюро. Ты что-нибудь нашла?

Я закрыла шкаф и нахмурилась.

— Несколько чашек, несколько тарелок и несколько кастрюль. — Я оглянулась на него. — Это место оборудовано как пансион, но непохоже, чтобы кто-то жил здесь.

Лиам кивнул и подошел к двери по другую сторону комнаты.

— То же самое и сверху. Все выглядит нетронутым. Может, твой папа построил укрытие на случай, если вам придется бежать.

— Потому что он был Восприимчивым.

Потому что само мое существование — не по собственной вине — было незаконным в Зоне. И всегда существовала вероятность, что кто-то это выяснит. Вероятно, он чувствовал то же самое.

— Да, — произнес Лиам и открыл дверь, затем снова закрыл ее. Должно быть, не нашел ничего интересного.

С того места, где стояла на кухне, я оглядела пространство и поняла, что столы были идеально расставлены на нескольких больших тканых коврах, которые были расположены параллельно друг другу, примерно в полутора метрах друг от друга.

Мне подумалось, что когда-то это был гараж. И возможно, он все еще функционировал. Я подошла к дальней стене, осмотрела выключатель с огромным количеством широких кнопок и нажала на одну из них.

— Бинго, — произнесла я, когда металлическая пластина под двумя столами начала перемещаться, поднимая их вверх и открывая пустое просторное внизу.

— Умница, — сказал Лиам, подходя ближе. Он внимательно осмотрел стальной стержень, который поддерживал пластину и столы, прежде чем встать на колени рядом с ним.

— И что у нас тут?

— Что это? — спросила я, подбегая к нему и распахнула глаза, когда он отодвинулся, чтобы я могла посмотреть.

— Провизия, — ответил он. Огни над нами освещали пространство внизу, заполненное ящиками, коробками и бочками с едой и припасами. Вода, сублимированный картофель, банки с супом и бульоном, мешки с рисом и бобами.

Мой желудок заурчал, и я положила на него руку, чтобы заставить его замолчать.

— Половина моего белкового батончика, это все, что ты сегодня съела?

— Это был мой белковый батончик, — напомнила я ему. — И да, но я в порядке. Мой желудок заурчал от жадности.

Лиам с сомнением посмотрел на меня и откинулся на пятки.

— Должен быть какой-то способ попасть туда. Дверь или лестница на нижний уровень.

Он встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться на ноги. Когда он подтянул меня, мы осмотрели стены.

— Вот, — произнесла я, указывая на узкую дверь в углу кухни.

Мы подошли и открыли ее. Узкая лестница уходила в темноту.

Лиам нашел еще один выключатель и щелкнул им, освещая еще один ряд лестниц из гофрированного металла. Снова протестировав лестницу на прочность — никогда не стоит доверять старому металлу в субтропической зоне, не проверив его сначала — мы спустились в подвал.

Здесь воздух был еще холоднее, а слой пыли был таким же толстым. Запах был другим. На первом этаже пахло больше антикварным магазином, чем бензоколонкой — пылью и древесиной. В подвале пах больше как в музее. Как-то стерильно.

Все было организовано — банки на полках, сумки на поддонах, а спасательные жилеты и рюкзаки висели на стенде. Стопки аптечек. Укомплектованные и свернутые спальные мешки. Десятки упаковок бутилированной воды, все еще завернутые в пластик. А в одном из углов гудел осушитель воздуха.

Мой отец собирал еду, воду и припасы так же, как собирал магические вещи.

— Это не гостевой дом, — сказал Лиам, проводя пальцами по ряду консервированных супов.

— Ага, — согласилась я. — Это бункер.

Его голос был мягким, и я даже могла почувствовать его взгляд.

— Твой отец когда-нибудь упоминал об этом?

— Нет, — ответила я, услышав усталость в своём голосе.

Я устала от событий и откровений, и злость на моего отца росла с каждым разом все больше. Росла каждый раз, когда мне приходилось задаваться вопросом, почему он не рассказал мне об этом месте, чем бы оно ни было.

Я подошла к стенду и расстегнула один из четырех одинаковых камуфляжный рюкзаков. Внутри была бутылка воды, две сигнальные ракеты, небольшая аптечка, пластиковый пакет с белковыми батончиками. Это была настоящая дорожная сумка, в отличие от той, которую я спрятал в шкафу на складе на втором этаже. На всякий случай.

Я просила его, чтобы мы ушли. Однажды ночью, когда мы прятались в ванной внизу, без света, заперев все двери, под вой сирен снаружи, я сказала ему, что это безумие оставаться здесь.

— Мы не можем все бросить, — сказал он. — Мы не можем покинуть Новый Орлеан.

— Я предпочла бы жить где-то еще, чем умереть здесь.

Мне было семнадцать лет, и я была уверена, что все знаю.

— Мы не можем просто уйти, — сказал мой отец, положив руку мне на голову, когда снаружи раздались выстрелы магии и яркий зеленый свет вспыхнул в щели под дверью ванной комнаты. — Просто не можем взять и сбежать.

Вместо этого он разработал план, как остаться в Новом Орлеане, имея достаточно запасов, чтобы продержаться хотя бы еще некоторое время.

В углу был высокий металлический сейф. Он был темно-зеленым, с названием производителя на двери в золотой рамке. Раньше я уже видела такой сейф в задней комнате магазина. Сейчас он был пуст, но изначально предназначался для хранения оружия.

Я подошла к нему, ощущая шаги Лиама позади, и повернула тяжелую ручку. Дверь распахнулась. Она была закрыта, но не заблокирована. А внутри два ружья, два дробовика, два пистолета, которые, как я догадывалась, были девятимиллиметровыми или что-то в этом роде, и несколько картонных коробок с боеприпасами.

— Он подготовился.

— К войне, — произнесла я, прикоснувшись пальцами к холодному металлическому стволу винтовки, а затем снова закрыла дверь.

— Они твои, — осторожно сказал Лиам, взглянув на меня. — Ты могли бы взять их с собой или один из них. Или что-нибудь еще отсюда.

Я вернулась в комнату, скрестила руки на груди и осмотрелась вокруг.

— Это мое, только если это действительно принадлежало моему отцу.

— Думаю, тебе лучше знать.

— Я думала, что знаю его, — сказала я и оглянулась на него. — Что мне со всем этим делать, Лиам? Что мне по поводу всего этого думать?

Снаружи, используя магию, а затем, увидев реакцию Лиама на это, я почувствовала себя лучше, чем когда-либо. Как если бы впервые действительно и по-настоящему ощутила себя сомой собой, не пытаясь быть кем-то еще. Не только Клэр из Королевских Рядов, а просто Клэр.

Это убежище, созданное и обустроенное моим отцом, заставило меня снова почувствовать себя чужой.

Лиам внимательно посмотрел на меня.

— Он вообще ни о чем тебе не рассказывал.

Я покачала головой.

— Мне жаль.

Я кивнула, подошла к армейской зеленой койке на другом конце комнаты и села.

— Мне тоже. — Я посмотрела на Лиама. — У меня ощущение, что из раза в раз мне приходится оплакивать его опять и опять, что каждый раз, когда узнаю что-то подобное, я теряю его снова и снова. Теряю человека, которым он был.

— Да-а, — произнес Лиам со вздохом. — Понимаю.

Он подошел поближе, встал посреди комнаты, скрестив руки на груди и опустив подбородок.

— Чертовски неприятная ситуация. Так что ты хочешь сделать?

Я смотрела в пол — больше похожий на полированный бетон — и раздумывала. Конечно, мы могли бы воспользоваться запасами. Все здесь можно было бы использовать, продать, раздать тем, кто в этом нуждается. Но я так же подумала и о том, что сказала сегодня Таджи, о том, что армия активно пытается уничтожить опасную организацию, которая находится в Зоне. Было бы нецелесообразно использовать провизию, которая нам, почти наверняка, могла бы понадобиться в будущем.

Я размышляла, кому еще могу рассказать об этом месте, но не смогла найти ни одной причины, по которой мне нужно было это сделать.

— Я никому не расскажу. Сдерживающие либо уничтожат эти предметы… либо попытаются использовать их против Пара. — Поскольку война продолжалась, они стали более гибкими в использовании оружия. — Я не собираюсь начинать войну против Сдерживающих, но и не собираюсь передавать им оружие для использования против кого-то еще.

Может, это было безответственно. Может, я должна была передать все это Сдерживающим на благо дела. Но причиной появления Сдерживающих был Остров Дьявола. И это тоже казалось неправильным.

Лиам кивнул.

— Согласен. Как насчет Гуннара?

С этим было проще. Здесь было слишком много того, что можно было использовать против меня, против моего отца. И так как я полностью доверяла Гуннару, использовать и против него.

— Нет, — ответила я. — Не хочу, чтобы это хоть как-то могло ему повредить.

— А еда? Провизия?

— Да, на сегодняшний день мы не купаемся в роскоши, но у нас есть все необходимое. Сегодня я сказала Таджи, что ситуация может ухудшиться, пока снова не станет лучше, и думаю, что так оно и будет. — Я снова оглянулась и покачала головой. — Думаю, нам не стоит их трогать. Не сейчас. Потому что придет время, когда они нам понадобится больше.

При таком раскладе, вопрос о том, хочу ли я использовать это место, доставляющий мне неудобство даже при упоминании о нем, на время останется в стороне. Возможно, это место принадлежало моему отцу… но он не передал его мне. И от этого мне еще меньше хотелось иметь с ним дело.

Мой взгляд остановился на розовом сундуке на другой стороне комнаты. Спереди зеленой краской были выведены буквы «КК». Это был мой рождественский подарок, в который я складывала кукол, книги и сувениры. А изредка делала вид, что это лодка.

Во мне вспыхнула надежда. Что если он приберег это для меня, чтобы у меня были свои собственные вещи, собственное пространство?

Я встала и подошла к нему, откинула золотые защелки и открыла его.

Он был пуст, за исключением одной фотографии.

Я смотрела вниз на грациозную женщину с длинными рыжими волосами, которая смотрела прямо на меня.

Она была высокой и стройной, ее длинные руки и ноги были покрыты простым нарядом, а на ногах были сандалии. Волосы ее были длинными, прямыми и ярко-рыжими, кожа золотистой, а глаза зелеными. Она стояла под живым дубом, опираясь рукой о грубую кору, окруженная испанским мхом, свисающим с ветвей. Синее небо было усеяно хлопковыми облаками, солнечный свет пробирался сквозь листья, отбрасывая тени на землю.

Она была похожа на рыжую женщину, которую я видела в битве за Мемориал.

Я перевернула фотографию, но никаких надписей не было. Ни имени, ни года, ни указания, где была сделана фотография или кем.

— Клэр?

Внезапно рядом я ощутила Лиама и тепло, исходящее от его тела.

— Это твоя мама? — спросил он, не дождавшись от меня ответа.

— Я не знала свою маму, — ответила я, едва сдерживая слезы, которые так не хотелось пролить. — Она умерла — от тяжелой формы гриппа, когда мне было всего два. В доме не было никаких фотографий, поэтому я даже не уверена, как она выглядела.

Я оглянулась на Лиама.

— Она похожа на женщину, которую я видела в Битве за Мемориал.

Он взял фотографию и уставился на нее.

— Я ее не видел — женщину с рыжими волосами. — Он посмотрел на меня, а затем снова на фотографию. — Она похожа на тебя.

Я кивнула. Но если это была моя мама, я ее не знала, и не знала, как мне об этом узнать сейчас.

— Хочешь взять ее с собой? — спросил он, предлагая мне снимок.

Я не знала ответа. Не знала, должна ли вернуть его обратно в сундук — сундук с моим именем на нем, который не хранил никаких воспоминаний, связанных со мной или с чем-то еще — или взять его с собой, потому что, может быть, я смогу использовать его, чтобы выяснить, кем она была.

— Не знаю. — Я не хотела брать его с собой.

Но я также не хотела оставлять его здесь. И была слишком зла и раздосадована, чтобы принять хоть какое-нибудь решение.

— Я возьму его, — сказал Лиам. — Положу в грузовик, и он будет там, когда ты будешь готова.

Это проявление заботы чуть не вывело меня из равновесия, но я заставила себя сдержаться. У нас сейчас были проблемы куда хуже, чем моя личная драма.

— Ладно, — произнесла я и поднялась на ноги.

— Давай возвращаться в магазин, — сказал Лиам, положив руку мне на спину.

— Давай, — ответила я и повернулась спиной к трофеям, собранным моим отцом.

Что бы это ни было за место, моим домом оно не являлось. А мне хотелось вернуться в свой дом.