Вижу тебя

- Ты мне нравишься, Чарли, - нежно сказал я и сразу же захотел взять эти слова обратно. Страх быть отверженным пробежал по венам. Такое уже было, и я не уверен, что моя кровь успела очиститься от этого чувства. Наоборот.

Она смотрела на стойку, ее темно-русые волосы ниспадали на лицо, обнажая ее затылок и шею. Не в силах сопротивляться искушению, я провел губами по ее коже, целуя, как будто имел на это право. Из-за своего страха я спешил поскорее прикоснуться к ней. Почувствовать ее. Вдохнуть ее запах. Сделать все это, прежде чем она оттолкнет меня.

- Ты мне так нужна, - признался я. – С тех самых пор, как села рядом со мной в самолете, мои мысли застряли только на тебе. Я думал о тебе в красном платье на премьере. О твоем способе держать китайские палочки для суши. Мои фантазии становились все более дикими, особенно когда воображал, как ты читаешь мои и-мейлы на работе, в кровати или по телефону. Твоя улыбка. Моя голова в режиме «час-пик на шоссе 405», когда дело доходит до тебя. Ты внутри нее, и я никогда не хотел так сильно оказаться в пробке, как сейчас.

- Лэйтон, - прошептала она.

Моя рука соскочила со стойки и убрала в сторону волосы, чтобы открыть ее лицо. У меня захватило дух, когда я увидел крошечную морщинку в уголке ее глаза, блеск ее щек и маленькое пятно рядом с ушком.

- Пожалуйста, не отталкивай меня, - попросил я.

- Лэйтон, - снова шепот. – Как ты можешь хотеть меня? Особенно, после нашего прошлого свидания? И как же ты узнаешь, что я хотела действительно тебя, а не этого сексуального бога?

Уголки ее рта дернулись, намекая на улыбку.

- Повернись.

- Нет.

- Ты считаешь меня «сексуальным богом»?

- Да.

- Повернись.

Она повернулась ко мне, но ее взгляд все так же был обращен мне на грудь. Между ее бровями залегла крошечная морщинка, когда она тихо сказала: - Когда ты поверишь в то, что на самом деле мне понравился старый ты?

- Это не важно, Чарли. Я – все еще я, а ты здесь, и я до безумия хочу тебя.

- Поцелуй меня. – Ее слова были такими нежными, тихими, ресницы почти закрыли ее глаза.

Я наклонил в сторону ее подбородок, чтобы увидеть ее. Когда наши взгляды встретились, я был уверен, что они как зеркала отражают голод и жажду друг друга.

Мое сердце бешено забилось, я наклонился и прижался к ее губам. Я старался целовать ее мягко, легко, словно касание перышка, с закрытым ртом.

Она встала на цыпочки и прижалась ко мне сильнее, углубив наш поцелуй. Она выдохнула, и мой язык ворвался в ее рот, пробуя его на вкус. Васаби и клюква из космо смешались с ее клубничным блеском, и я, как хищник, жаждал вкусить больше. Она была таким мягким и нежным совершенством, не то что я. Я был груб, с какой стороны не посмотреть, но оттолкнул все свои страхи навредить ей в сторону. Я не позволю моим не самым приглядным несовершенствам мешать мне сегодня.

Микроволновка засигналила с забытым в ней напитком, нарушив наш момент. Я хотел схватить бейсбольную биту и… Чарли просто подняла руку, нажала на кнопку и обхватила ею мою щеку.

Я наклонился вперед и прошептал ей в ушко.

- Боже, что ты со мной делаешь. Ты осознаешь? До этого момента я преследовал тебя по всей стране.

Костяшки ее пальчиков скользнули по моему подбородку, моя щетина царапала ее гладкую кожу. – Мне жаль, что мы так долго ждали.

- Я – нет. Хорошие вещи заслуживают, чтобы их долго ждали. Лучшее всегда долго ждут.

- Ты единственный, кто когда-либо так влиял на меня, заставил меня поверить, что я могу все.

- Можешь, - заверил я ее.

Но мог ли я? К чему это все приведет?

Я не позволил своему богатому воображению разрушить этот момент, поэтому наклонился, чтобы снова почувствовать вкус ее губ, моя рука запуталась в ее длинных волосах, обхватив затылок. Я поцеловал ее щеку, подбородок, облизывая и посасывая все на пути к ее уху. Я провел носом по ее коже, вдыхая аромат, и остановился рядом с ее тату.

- Что это? – покусывал я ее ушко, не в силах остановить губы или свои зубы.

- Одни называют это малоик или дьявольский глаз, - ответила она, закрывая глаза и наклоняя голову назад. – Он якобы защищает от злых глаз и обеспечивает защиту и ясность ума. Мне был нужен этот знак. Как напоминание не проклинать себя.

Мои губы слегка коснулись ее глаз и пробормотали: - Боже, ты совершенна.

Моя эрекция прижалась к ее животу, и когда я наклонился к ней, она прижалась к моему бедру своей киской. Я схватил ее за задницу и приподнял, возбуждаясь от того, как она обвила мою талию ногами и застонала.

Моя рука скользнула под ее джинсы, исследуя задницу. Упругая, гладкая, еще совершеннее. А потом она прижалась ко мне еще сильнее, и на секунду у меня потемнело в глазах.

Она откинулась назад и пробормотала: - Пойдем в мою комнату.

- Куда?

- Позади.

Я понес ее, ее ноги вокруг моей талии, наши рты не отрывались друг от друга.

Она нажала на выключатель, едва я пересек порог, указала на кровать фиолетового цвета с морем подушек. Я положил ее и рукой стянул подушки на пол, а потом просто уставился на нее на несколько мгновений. Чарли. Ее грудь поднималась и опускалась, ее волосы рассыпались золотой массой на фиолетовом одеяле, блеск для губ блестел на губах.

Я растянулся рядом, все еще не решаясь наброситься на нее, хотя вот уже несколько месяцев ни с кем не спал. Было всего две женщины с тех пор, как я встретил Чарли – бабочки-однодневки, болтливые и скучные. Я даже на секунду покраснел, когда мои мысли с Чарли переключились на них.

- Ты в порядке? – спросила она, своими нежными пальчиками откидывая пряди волос с моего лба.

Я кивнул. Я знал, что лучше не начинать прямо сейчас этот разговор. Она не думала, что я когда-нибудь прощу ее; она не собиралась ждать меня. А я не думал, что она когда-нибудь вернется ко мне, после того как быстро сбежала от меня.

Я просунул руку под ее свитер и погладил ее гладкий, плоский живот. Поднявшись к ее груди, мой палец очертил ее бюстгальтер, в то время как мои губы снова соприкоснулись с ее. Я хотел быть к ней ближе, прочувствовать все.

- Могу я его снять?

На этот раз кивнула она, и я потянул ее свитер через голову, а потом мои ладони заскользили по ее розовому лифчику. Я вытащил грудь из правой чашечки и лизнул ее сосок. Я лизал, посасывал и покусывал. Она стонала и изгибалась. Моя «мокрая» мечта начала сбываться.

Чарли повернулась немного на бок и провела руками под моим свитером от «Хенли» и приподняла его, чтобы прикоснуться к моей коже. Я перестал целовать ее и прижался лбом к ее лбу, пытаясь восстановить дыхание. Я знал, что происходит и к чему нужно быть готовым.

Она сняла с меня рубашку, не сводя взгляда все это время. А я смотрел через ее плечо, молясь, чтобы она не слишком уж рассматривала мое тело. Я не был уверен – почему; теперь все было не так уж и плохо. Осталось еще немного жировых складок. Шрам на плече, который я получил, когда упал, играя в футбол, маленьким. Кто-то поймал меня за рубашку, протащив по всему полю, оставив такую рану, что пришлось наложить на нее 15 стежков.

Я был так занят своими воспоминаниями, что был застигнут врасплох Чарли, которая пробежала языком по моему плоскому соску, а ее палец погладил тот самый шрам.

Я взял ее руку в свою и крепко сжал между нашими телами, прижимаясь к ней. Наши тела соприкасались друг с другом, мешал лишь только ее бюстгальтер. Я расстегнул его и свободной рукой вниз по ее спине добрался до трусиков, притянув к себе. Мы лежали друг против друга, как пара подростков, которые боятся попасться со спущенными штанами взрослым.

- Я думаю, что на тебе все еще много одежды, - пробормотал я напротив ее губ. Я почувствовал ее кивок, и как она разъединила наши пальцы.

Они добрались до ее пояса, и вот уже пуговица на них была расстегнута. Я помог ей стянуть их вниз. Ступней я помог ей избавиться от джинсов, запутавшихся на щиколотках, и откинул в сторону, а потом и она проделала со мной то же самое – не так горячо и сексуально, но мне понравилось. Она дернула мои штаны вниз и бросила их через плечо. Это было так привычно, как будто мы делали это в конце каждого дня, и почему-то эта мысль согрела меня.

- Черт, ты потрясающий.

Я провел рукой по ее заднице. Ее бикини были ярко-розовые, как и бюстгальтер, и отлично обхватывали ее половинки. Я толкнул ее на спину и устроился сверху, снова соприкасаясь с ее губами, пробуя их на вкус, но мой язык зудел от желания попробовать ее всю.

Было ли это слишком самонадеянно? Мой член дернулся в боксерах, побуждая меня поторопиться и заявить права на нее. Но я не поддался соблазну. Если и настал этот момент, то спешить сейчас явно не стоило.

Я опустился ниже, мое тело скользнуло вниз, пока мой язык не соприкоснулся с ее твердыми сосками. Я покружился над каждым из них и направился к животу. Кончик моего языка путешествовал по ее ванильной коже, оставляя на своем пути пупырышки. Когда я выдохнул на ее живот и языком провел над кружевной резинкой ее трусиков, то она выгнулась на кровати.

За всю свою жизнь я не был так счастлив получить зеленый свет. Я потянул ее трусики вниз, открывая пир для моих глаз. Ее чисто выбритый лобок блестел от соков, вызванных предположительно мной.

Мне пришлось быстро подумать о чем-нибудь – геометрии, вычислениях – в противном случае я бы кончил. Прошло много лет, с тех пор как я последний раз делал это в свои боксеры и прямо сейчас, от увиденного – как Чарли готова для меня, блестящая и ухоженная – я готов был сорваться.

Я раскрыл ее половые губы и не в силах сдержаться, скользнул пальцем внутрь ее рая, пока она постанывала от моих ласк. Наклонив голову, мой язык присоединился к пальцу. Работая синхронно, они наслаждались каждой дрожью ее прекрасного тела в ответ.

Без предупреждения, она глубоко вдохнула и вскрикнула: - Лэй.

- Я рядом.

Она продолжала дрожать напротив моего рта, а потом неожиданно потянула за волосы: - Я хочу тебя.

Я хотел попросить ее повторить, но не смог признаться самому себе, как эти слова важны для меня.

Мое сердце колотилось как гребаный барабан, я вытащил из нее пальцы и нагнулся к джинсам, чтобы взять из заднего кармана презерватив и надорвать пакетик. Я стянул боксеры и надел его на себя, чувствуя ее взгляд из-под длинных ресниц, который стал для меня самым большим, черт возьми, афродизиаком. Затем я снова прижался к ней, осторожно фиксируя свой вес на локте, а другой рукой исследуя ее тело. Я медленно ласкал ее, наслаждаясь этим каждую секунду. Каждый новый дюйм ее кожи, словно волной прибивал все новые и новые ощущения, еще один толчок в мое сердце.

Когда я полностью погрузился в нее, то остановился и закрыл глаза. Слишком много ощущений. Ее красота, сокрытая моим телом, боль в моих яйцах, нетерпение и желание быть в Чарли как можно дольше – накрыли меня с головой. Все, что было нужно для толчка, это когда она обхватила меня ногами, и я начал двигаться, а когда открыл глаза, то увидел, как эта великолепная женщина смотрела на меня.

Меня.

С каждым ударом она продолжала обнимать меня руками, водя ими вверх и вниз по моей спине, пока, наконец, не схватила за задницу и не откинула голову назад, издав громкий стон. Больше я не мог ждать. Я кончил внутри нее, заполнив презерватив полностью, и когда мое дыхание, наконец, замедлилось, вышел из нее, чтобы стянуть его. Завязав, я бросил его в небольшую мусорку рядом с кроватью Чарли и обхватил ее тело руками.

Целуя ее и поглаживая волосы, я спросил: - Все в порядке?

Она уткнулась головой в мою грудь. – Почему мы так долго ждали?

- Остановись, - ответил я.

- Теперь я всегда буду думать, было бы нам так хорошо тогда…

- Чшшш, - сказал я. – Сейчас все идеально.

Держать ее так близко к себе было величайшим блаженством. Она рядом со мной, и я прижал ее к себе крепче, не в силах поверить, что удача все-таки улыбнулась мне.

Но я даже и не мечтал когда-либо, что она будет хотеть прежнего меня.

Глава 25

Чарли

Я лежала пресыщенная в постели, мои волосы запутались и были похожи на воронье гнездо, на внутренней стороне бедер было липко и больно, и даже если бы мне заплатили, я все равно не смогла бы пошевелиться.

Прошлый или нынешний Лэйтон забрался под мою кожу. На что это было бы похоже? Заниматься любовью, трахаться с Лэйтоном? Была бы я на высоте?

- Эй, иди сюда, - позвал он меня из ванной, прервав мои мысли о всех «если и как бы», так вольно расползшихся по уголкам сознания.

Я выскользнула из постели и завернулась в кашемировый плед. Толкнув полузакрытую дверь, я ответила: - Да?

- Иди сюда, - на этот раз его голос был нежен.

Я зашла в ванную, почти заполненную паром, поднимающимся от воды, куда Лэйтон через горлышко выливал в ванну гель для душа из маленькой бутылочки.

Когда он посмотрел на меня, в его глазах снова горел нестерпимый голод. – Я подумал, что ты не против понежиться в горячей воде.

Он снова надел хаки, но не застегнул их, позволив им держаться чуть ниже его талии, выставляя напоказ дорожку волос, ведущую к уже знакомому члену.

- Ты в порядке? – спросил он.

Жгучий румянец смущения из-за того, что оказалась застигнута за разглядыванием, разлился по груди.

Я кивнула. – Все хорошо. На самом деле, все это так невероятно... удивительно.

- Супер. Залезай, - ответил он и протянул мне руку.

Я не была уверена, присоединится он ко мне или нет, но взяла его за руку. Плед упал на пол, и он уверенно держал меня, пока я, балансируя на одной ноге, залезала в теплые пузырьки.

- Зажечь свечу?

Когда я кивнула, он схватил коробок спичек, зажег мою любимую свечу, от которой распространился по воздуху запах хурмы.

- Расслабляйся. Хочешь вина, я мог бы открыть? Или принести тебе воды?

Я покачала головой. – Нет, но в холодильнике стоит охлажденная бутылка шампанского.

Он вышел, оставив дверь слегка приоткрытой, а я уже заскучала по нему.

Завтра он вернется в Калифорнию, нас будут разделять мили.

Закрыв глаза, я откинулась назад на подушку для путешествий, пытаясь расслабиться. Все это будет завтра. А сегодня еще не все закончилось…

*

После того, как мы выпили шампанское, я, одетая в пушистый халат, свернулась в объятиях Лэйтона на диване. Было уже за полночь, и я чувствовала беспокойство, которое разливалось по венам, как бегущие поезда по веткам метро.

Что мне нужно сделать? Могу ли я попросить его одеться? Поцеловать на прощание? Устав от напряжения, я зевнула.

Лэйтон потянулся ко мне на диване, чтобы отвести в сторону волосы от моего лица. – Устала?

Я кивнула. – Немного.

Его рука снова опустилась мне на колено, а потом скользнула к ступням, которые покоились на его бедрах. – Хочешь, чтобы я ушел? Не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно.

Весь воздух, скопившийся в легких, внезапно покинул их. Когда это произошло, напряжение просочилось сквозь все тело, плавя кости.

- Неловко говорить, но, - продолжил он, – может быть, я мог бы отложить свое возвращение на еще одну ночь, и мы смогли бы опробовать те напитки в моем номере. Мы так и не успели это сделать. Вид незабываемый… разумеется, не в сравнении с тобой.

- Хочешь остаться?

- Да. – Лэйтон провел костяшками пальцев по моей щеке, лаская кожу. – Хочу.

Он схватил меня за руку, и, встав, мы вместе отправились в спальню. Я распрямила сбившееся от наших любовных утех одеяло и подвернула край. Он снял свитер, а я смотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

Как будто мы делали это миллион раз – мы заползли в постель, и он притянул меня к себе на грудь. Его сердце стучало так уверенно, вторя его внутреннему я. Устойчиво и уверенно. Я придвинулась ближе и закрыла глаза.

Его губы коснулись моей макушки. – Ты не ответила на мой вопрос – могу ли я остаться еще на один день?

- Я боюсь, что завтра я проснусь, и все это окажется сном. Ты не будешь настоящим. Не будешь здесь.

- Я здесь и хотел бы остаться подольше. Согласна?

Я кивнула, мои волосы скользнули по его подбородку.

- Хорошо, - пробормотал он.

Завтра я уже не буду уверена, сработает это все или нет.

Мы заснули в объятиях друг друга.

Я поволнуюсь об этом завтра, но не сегодня.

Глава 26

Лэйтон

Я проснулся на рассвете, не зная, где я. Мои мечты унесли меня далеко от дома, приземлив в спальню моих фантазий. Хотя я никогда не знал, что она будет такой фиолетовой.

А затем я увидел ее – проснувшуюся и приподнявшуюся на локте, смотрящую на меня, улыбка озаряла ее лицо, а волосы были слегка растрепаны.

- С добрым утром, - проворчал я.

- С добрым утром.

- Все хорошо? – спросил я, протягивая руку, чтобы зачесать ее волосы назад.

Она кивнула. – Хочешь позавтракать?

- Может, кофе. Ты должна сегодня работать? – спросил ее я, когда она выскользнула из постели в своем халате. Я хотел сорвать его и погрузиться глубоко в нее.

- Совсем немного, но не весь день.

Поскольку я задавался вопросом, хочет ли она продолжить общение при свете или только ночью, она сказала: - Я могла бы показать тебе окрестности города, или мы могли бы выйти на пробежку?

- Пробежка звучит лучше.

Я сказал это. Пробежка. Я.

- Супер, я приготовлю кофе. Затем мы пробежимся по Центральному парку, а потом переоденемся.

Это было так обыденно, Чарли предложила побегать, и это звучало для меня так, как будто мы делали это все время. Но завтра всего этого не будет.

Не сможет быть.

Это будет завтра, сказал я самому себе.

Мы побежали через парк и остановились перекусить, прежде чем я отправился в отель, а Чарли на работу. Когда она ушла, то будто часть моей души опустела. Серьезно, едва она ушла, я почувствовал себя пустым.

Я был, как Кот в сапогах: грубый, красивый мачо снаружи, но мягкий внутри.

*

Если день прошел быстро, то вечер, казалось, пролетел, как будто кто-то нажал на кнопку перемотки. Мы распили напитки в баре на верхнем этаже отеля, со всех сторон окруженного окнами в человеческий рост, через которые открывался мерцающий красками горизонт.

Мало времени на смех Чарли или для меня, чтобы по достоинству оценить этот любознательный взгляд, который она каждый раз бросает на меня, едва мы начинаем обсуждать что-то важное. В какой-то момент она спросила, над какими фильмами я недавно работал.

На этот раз я не провел рукой по окну, как в ту ночь, когда ждал ее здесь один. Вместо этого, я приласкал ее колено, дотронулся до небольшого кусочка обнаженной кожи, выглядывающей между ее юбкой до колен и сапогами. Она была такой мягкой, как персик в жаркий летний день.

Нет, такой была ее киска. А я, черт возьми, так люблю персики.

Ее колено, мягкое как шелковые простыни, чистое, как после душа. Мне все это так нравилось.

Покачав головой, я мысленно напомнил себе, что мужчина. Не похотливый мужлан, а джентльмен, и я должен соответствовать этому.

Тем не менее, мой палец ласково коснулся ее кожи под коленом и обвел место, где сапог обхватывал ее ножку, потирая икру. Я был тверд как скала, член давил на молнию джинсов, и я прилагал все усилия, чтобы отвлечься от размышлений о ее киске и сосредоточиться на ее вопросе.

- После того как я закончил работу над экшен-фильмом, то взял неделю отдыха, чтобы привести свои мысли в порядок. Вот тогда тренировки и стали основной частью моей жизни. Я гулял и гулял; бедная Генриетта была так измотана. Я уволил выгульщика собак и начал гулять еще больше. Потом выполнил кое-какую халтурку для Райана. Конечно, это была сексуальная комедия. Кстати, она скоро выйдет. Думаю, ему стало меня жалко. Я стал новым человеком, когда мы поработали вместе. А сейчас я работаю над вампирской сагой.

Она хлопнула в ладоши и наклонилась вперед. – Боже мой, нет?

- Да.

Пока я потягивал скотч, она поднесла бокал к своим розовым губам. Я изучал ее, подмечая крошечные песчинки румян на щеках, как ее ресницы отбрасывали тень на мраморную кожу, стрелки на веках. Она была такой утонченной, что мне пришлось на несколько секунд закрыть глаза. От этой женщины у меня снова перехватило дыхание.

Ее хихиканье вывело меня из ступора.

- Вообще-то, это фильм. На самом деле я прочитала все книги. Это как бесплатные кукурузные тортильи и сальса. Раз начнешь и уже не сможешь остановиться.

- Звучит как наркозависимость. В любом случае, я знаю все о светящихся вампирах и еще о парнях, работающих над тем, чтобы я получил кусочек саундтрека для одной конкретной сцены.

- Подожди!

Она положила свою маленькую ладошку на мое колено. Огонь проник сквозь джинсы, заставляя все тело гореть. Вот, что эта женщина сделала со мной после всего лишь одной ночи.

- Ты пойдешь на эту премьеру?

Я засмеялся, глубокий бас эхом разнесся по залу. – Конечно.

- О, и я пойду, - сказала она. – Я не могу пропустить такое событие.

Схватив ее руку, я притянул ее к губам и поцеловал гладкую кожу. Я сказал: «Конечно», но этим жестом хотел выразить ей благодарность, черт возьми, за то, что она снова хотела меня увидеть.

Остаток вечера прошел довольно приятно, пока мы не оказались на простынях в моем номере.

В мягком лунном свете, льющемся сквозь прозрачные оконные рамы, Чарли положила голову мне на грудь, устроив свое бедро поверх простыни на моем.

- Итак, тебе понравилось? – Конечно, она оказалась храбрее, чтобы задать этот вопрос.

- Это было волшебно. Знаю, звучит глупо, но я имею в виду именно это.

Она кивнула мне в грудь. – Верно, - прошептала она.

- Я бы хотел снова тебя увидеть. Я могу приехать сюда; ты – ко мне. Ты согласна?

- А в следующий раз, когда я тебя увижу, ты снова изменишься?

Я провел рукой по волосам и убрал ладонь за голову. – Нет. Но, если честно, ты думаешь, что я изменился?

На этот раз она покачала головой. - Ты – это ты.

- И я твой парень.

Ее рука коснулась моего соска, выводя круги. – Мой парень, - пробормотала она и начала движение рукой вниз. – Эй, я даже не знаю, когда у тебя день рождения. Сколько тебе лет? Знаю, что ты старше меня… эм, полагаю, немного поздно задавать такой вопрос.

- 28 сентября будет круглая дата – 35, - пока я говорил, ее волосы щекотали мне губы.

- Не может быть! – Она прижалась еще сильнее ко мне. – У меня 26. Будет 30 – мда. Число 30 ужасает.

- Самая милая, сексуальная, почти тридцатилетняя красавица, которую я знаю, - сказал я со смехом, который резко оборвался.

Мое тело почти сразу отреагировало на ее прикосновение. Я не был уверен, что мог снова возбудиться так скоро, но, очевидно, с Чарли мое тело не знало ограничений. Ее рука обхватила мой член, сжимая и поглаживая его, пока я не потерял весь свой контроль.

Я оттолкнул ее смелые пальчики и устроился на ней, направившись к ее благоухающему соками персику. Да, я уже убедился, что ее киска - самый спелый и сочный персик, и хотел попробовать его еще раз.

Ее спина выгнулась, и она бедрами бесстыдно уперлась мне в рот, но потом скромно отстранилась. Я схватил ее за бедра, удерживая их неподвижными, и опустил свое лицо туда, куда хотел все это время.

- Не стесняйся.

Она задрожала в моих руках, но я держал ее крепко, ожидая, когда ее накроет оргазм. Пока она лежала, задыхаясь, я потянулся за презервативом и, не теряя времени, устроился над ней. Она торопила меня: - Быстрее, Лэй.

Я проник в нее, заставив себя замедлиться, растягивая удовольствие и вслушиваясь в ее дыхание.

Нагнувшись над ней, я прошептал: - Я – твой парень, - в ее ушко, прежде чем начал яростно вбиваться в нее.

Она снова выгнулась, прижав меня к себе крепче, отчего ее маленькие груди вжались в мою, выжигая метку на ней.

Глава 27

Чарли

Прощаться было трудно. Когда я вошла в бар на прошлой неделе, то думала, что Лэйтон и я просто хорошо проведем время, пошутим друг над другом. И все. Я никак не ожидала провести с ним ночь и – тем более – посмотреть, куда это все заведет.

Боже, в голове на секунду пролетела мысль, что, возможно, он мне нравится. Он остроумен, весел и заботлив.

А сейчас он, черт возьми, еще и роскошный.

Пришлось задуматься и задать себе вопрос – кто же я… достаточно ли я сделала. Когда я впервые увидела его в самолете, то, конечно же, осудила. Разрываемая порывами моей матери навязать мне свидание с Гарретом и критериями идеального парня от Дженни, я не хотела влюбляться в Лэйтона.

Но все равно влюбилась и сражалась с этим чувством, бросив его после звонка от Дженни.

А он продолжал оставаться самим собой – красивым парнем, и я, наконец, приняла это. А потом – бам! Он внезапно стал красавчиком.

Мой телефон зазвонил рано в воскресенье сразу после того, как Лэйтон улетел. Его рейс был назначен в пятницу днем, потому что ему нужно было вернуться из-за съемок ранее отложенного фильма в этот день. Снималась ключевая сцена, требующая его присутствия. Иначе, я уверена, он бы остался.

Или, может, я принимала желаемое за действительное.

- Привет, Джей, - сказала я, потягивая кофе. Я уже была на ногах, смотрела в окно и мечтала о времени, проведенном с Лэйтоном.

Я будто снова стала девочкой.

- Собирайся, мы идем крутить педали, а потом на бранч, - сказала Дженни. – Ты мне все-все расскажешь, хочешь того или нет.

Я уставилась на свои босые ноги, мои розовые отполированные ноготки переливались на паркетном полу.

- Дженни… ты серьезно?

- Серьезно. Увидимся в велосипедном зале через час. Наши задницы пропотеют, а потом из твоего прелестного ротика я узнаю все, что захочу.

- Хорошо.

Завершив звонок и скинув леггинсы и кроп-топ, я сложила в сумку шорты и кеды и наполнила бутылку водой. Дженни не отступала с тех пор, как я упомянула про приезд Лэйтона.

Она уже стояла на крыльце тренажерного зала и даже не поприветствовала меня. – Ты пропала из виду почти на 48 часов… не смотри на меня так.

- Здесь холодно, - ответила я, игнорируя ее, пока открывала дверь. Я прошла сразу в раздевалку и плюхнулась на скамейку, чтобы переодеть мои угги и надеть шорты.

- Чарлстон, думаю, что с тобой что-то произошло. Если бы я не увидела твой пост в Instagram в четверг, когда ты бегала с ним, то позвонила бы в полицию. – Она откинула свои леггинсы от Лулулэмон в сторону и, не стыдясь отсутствия нижнего белья, натянула мини-велосипедные шорты.

Я услышала едва уловимую нотку паники в ее голосе, когда она устроилась рядом со мной, и я почувствовала себя отвратительно из-за того, что не связывалась со своей лучшей подругой несколько дней. Я нарушила нашу девчачью клятву.

- Извини. Я была так далека отсюда. И, ну, Лэйтон такой горячий.

- Эм, я видела его на фотке. Даже за этим размытым фильтром я смогла разглядеть его сексуальность.

- Но еще он такой добрый и забавный, и действительно искренний. Он очень хороший.

Она провела рукой по моим волосам, заплетая их и завязав на конце резинкой, пока я наклонялась, чтобы завязать кроссовки.

- Мне, правда, очень жаль, что я тебя взволновала. Он ворвался в город как ураган, а потом остался еще на один день, но ему пришлось уехать по работе домой. Вчера я смотрела в ноутбук как последняя брошенка.

Она встала и потянула меня за руку, подхватывая под локоть.

- Ты сумасшедшая, Чарли. Ведешь себя как девчонка, но я прощаю тебя, правда, в следующий раз точно позвоню копам. Ты заставила меня нервничать, я могла бы плюнуть на все это, но расхаживала взад и вперед, как моя мама, ожидающая, когда ее грудинка приготовится.

Я засмеялась. – Перестань, пошли крутить педали, а потом поболтаем за чашечкой кофе.

- Нужно пойти туда, где я смогу купить миндальное молоко, - сказала Дженни, как только мы вышли из раздевалки, цокая своими специальными кедами для велосипеда.

- О, боже, и что теперь?

- Слушай, не всем так везет – не толстеть и есть все, что захочется, а потом находить любовь всей своей жизни.

Я ударила ее по руке.

- Хорошо, твоя взяла. А если серьезно, ты сейчас намного счастливее, потому что пишешь и ешь больше, чем раньше. А мне – я должна внимательно следить за своими располневшими ляжками. Не дай бог набрать еще несколько граммов. Поэтому я и исключила все молочные продукты из меню.

- Дико, но это твоя жизнь. Тогда для тебя только миндальное молоко.

Накрутив километры, мы переоделись, и, укрыв свои потные тела пальто, пошли вниз по улице к маленькой кофейне на Гринвич-Виллидж. Сделав заказ, мы нашли столик в углу, где смогли уединиться, чтобы я рассказала Дженни всю свою историю.

Ну, большую ее часть. Я утаила, что Лэйтон делал своим ртом с моим телом.

А еще утаила мою растущую внутри панику оттого, что он заслуживает большего, чем меня.

Глава 28

Лэйтон

Неделя затянулась. Продюсеры ни на секунду не останавливали съемку, и каждую минуту давили на меня изменить то там, то тут мотив. В промежутках между прокручиванием саундтрека, я пробегал мили, а потом наматывал еще вместе с Генриеттой, поглощенный одержимостью к Чарли.

Я хотел большего, чем просто вернуться в ее квартиру, кувыркаться на ее лавандовых простынях с ней в розовых трусиках и с накрашенными блеском губами. Если сосредоточиться, то можно еще услышать ее запах, исходящий от моей рубашки, но его было недостаточно. У меня все еще была работа, ради нее я трудился не покладая рук, а она занималась тем, что ей нравится больше всего. Что было, то было.

И этого будет достаточно?

Я отправлял ей письма каждое утро, и из-за разницы во времени она сразу же, как всегда, мне отвечала. Мы говорили лишь дважды и запланировали встретиться через две недели. Она собиралась прилететь сюда на День Святого Патрика, что напугало мою влюбленную сторону до дрожи в коленях.

Хотела ли она встретиться с моими друзьями? Они довольно сносные люди из всех, с кем я когда-либо встречался, с тех пор как мои родители постарели и стали жить в доме престарелых.

Странно, я даже не сказал ей об этом. Будет ли ей дело до этого? Подумает ли она, что я черствый? Может, поэтому я и не сказал ей. Подумает ли она, что мои друзья – придурки?

Все эти вопросы крутились в моей голове, пока ноги ступали по тротуару. Нужно купить еще одну пару кроссов и набрать форму к тому времени, когда она приедет в марте.

Я упал на траву перед моим домом и выполнил комплекс упражнений из 20 отжиманий, а потом другой – приседания, чередуя их. Это была моя собственная версия тренировочного лагеря, позаимствованная с тренировок Райана.

Пот капал мне на глаза, и я вытер его прежде, чем приступить к отжиманиям, как у заключенного – это было моей единственной целью на сегодняшний день.

Чарли упомянула, что ее подруга Дженни хотела познакомиться со мной. Что она подумает обо мне? Я был почти уверен, что именно она была тем спасательным кругом, с помощью которого от меня и уплыла Чарли из Зао.

Боже, во что я вляпался.

Я будто снова вернулся в старшую школу, когда планировал на скамейках запасных дешевые вечеринки, чего я тогда ненавидел делать. Что заставит меня сейчас изменить это?

Глава 29

Лэйтон

Две недели спустя

Нервы натянулись до предела, когда я прислонился к стойке получения багажа. Я так сильно нервничал. Несмотря на электронные письма, сообщения, разговоры в чате и проведенные время от времени встречи в FaceTime, тревога затопила каждую клеточку моего тела, пока я ждал прибытия Чарли. В прошлый раз я был готов к разочарованию и/или прощанию. Но все закончилось куда лучше, чем я мог предполагать.

Теперь же она здесь, чтобы увидеть меня, и все могло пойти либо хорошо, либо отвратительно. Всё внутри кричало «отвратительно».

– Привет!

Я испугался, так глубоко погрузившись в свои мысли, что даже не услышал, как она подошла ко мне.

– Привет. – Я обнял ее и крепко прижал к себе. По-видимому, у моего тела был собственный разум, когда дело касалось Чарли.

«Мы были близки, – напомнил я себе. – Все хорошо».

Она кинулась ко мне в объятия, жар проник сквозь мою джинсовую куртку и ее толстый свитер, окутывая нас, а 75% моих нервов рассеялись. Может, если я ее раздену, оставшаяся часть просто исчезнет?

Нет, это не главное. Она здесь не только из-за секса.

– Ты в порядке? – спросила она меня.

Дерьмо, она словно смотрела внутрь меня.

– Все хорошо, просто думал, насколько это удивительно. Ты здесь. На мгновение мне потребовалось убедиться, что это не сон.

Она ущипнула меня за руку. – Я здесь.

– У тебя есть багаж?

– Конечно.

Мы подошли к конвейеру и стали ждать, между нами повисла многозначительная пауза.

– Знаешь, – сказала она. – Я слышала, что на каждые две минуты разговора приходится семь секунд молчания.

Я снова притянул ее к себе и поцеловал в макушку. – Извини. Меня застало врасплох чувство радости, которое появилось, когда я тебя увидел. Я имел в виду, что знал, что буду счастлив, но это другое чувство радости. Окрыляющее. А ведь еще раннее утро.

– Надеюсь, это хорошо? Хорошо, что окрыляет?

– Даже слишком хорошо.

– Кстати, не упоминай слова «раннее утро». Я все еще на Восточном побережье в аэропорту им. Джона Кеннеди, хотя и прилетела уже сюда. Ты хоть осознаешь, во сколько я должна была быть там?

Я поцеловал ее щеку, заправил волосы за ухо и прошептал: – Тогда я вдвойне счастливчик.

Она провела ладонью по моей щеке и улыбнулась. Не было необходимости в словах, чтобы передать, насколько счастлива она была оказаться здесь. Липкий пот на ладонях испарился.

– Итак, что дальше? – спросила она. – Какие у нас планы?

И без малейшего труда последние несколько недель, проведенные один на один с оголенными нервами, исчезли. Мне даже не нужен был секс. Просто мысль о нас и наших планах.

– Ну, сегодня пятница, поэтому большинство людей уже с самого утра начинают планировать, что они будут делать. Так сказать, счастливые вечерние часы. Но, во-первых, небольшая прогулка? Обед? Тихий час?

Она выгнула бровь, посмотрев на меня. – Знаешь, я еще слышала, что мужчины каждые семь секунд думают о сексе. Мы посветили этому абзац в BubblePOP.

– Просто слух. Вообще-то, каждые девять секунд.

Мы так смеялись, что заболели животы. И вот так просто мы вернулись к самым верным-и-преданным друзьям и новоиспеченным любовникам.

– Оу, а вот и моя сумка, – сказала Чарли, прервав наши хихиканья.

Устроившись в машине, я опустил стекла и включил Кельвина Харриса. Сегодня был великолепный день – никакого смога, чистое ясное небо и свежий воздух. Чарли в своих больших очках, взъерошенных локонах, прилипших к накрашенным губам, выглядела как кинозвезда и ангел одновременно.

Я уже хотел умолять ее остаться. Не улетать. Мы могли бы попросить кого-нибудь упаковать вещи в ее квартире и прислать их сюда.

– Как насчет завтрака? – спросил я ее. – Уверен, ты голодна.

– Звучит неплохо.

Я переключил скорость и заставил свою ладонь не касаться ее бедра, но безрезультатно. Ее тепло просачивалось сквозь леггинсы, и неожиданно они стали чересчур плотными. Я захотел их стянуть.

– Выглядишь замечательно, – сказал я ей.

– Я, наконец, отрезала свои волосы. Пришлось найти компромисс между ежедневным офисным стилем и образом бездомного фрилансера.

– Уверен, что ты никогда не будешь им выглядеть.

– Знаю. На самом деле, в выходные приехала моя мама, и именно она потащила меня в салон.

– Ха! Забавно.

– Тебя там не было. Когда дело касается меня, она старается быть профессионалом. Это дико, потому что она раньше состояла в группе поддержки и колесила по всей стране, хотя ей всего-то было 20. Если бы она не встретила моего папу и не влюбилась в него, она бы стала хиппи, я уверена.

– Может, поэтому она хочет для тебя чего-то другого. Родители иногда могут быть странными.

– Э, не знаю. Она сводит меня с ума. К тому же никогда не поддерживает меня в моих начинаниях.

– Не могу сказать, что у меня есть опыт в таких вещах. Мои только хотели, чтобы я вырос. Как только я закончил колледж, они оба сдали так быстро.

Ее пальцы скользнули по моей ладони. Я рассказал ей о них во время одного из наших ночных телефонных разговоров. Про моего беспамятного отца. Про мою мать, которая больше не имела возможности двигаться. Вместе они были одним целым, правда, уже не полноценными людьми, а их оболочками.

Чарли тогда сказала: «Мне жаль, что я не могу быть с тобой рядом при этом разговоре, иначе я бы смогла провести рукой по твоей спине, а не конкурировать с трубкой». – Она действительно так сказала.

Она была красивой и внутри, и снаружи, и нервы снова дали о себе знать. Не из-за страха быть рядом с ней, а из-за боязни ее ухода. Я бы не смог отпустить ее. Не в этот раз.

Наши пальцы все еще были переплетены друг с другом, но мне пришлось переключить скорость и повернуть к небольшому ресторанчику. Это был один из тех классических заведений в Лос-Анджелесе, с проигрывателями-автоматами на столах и полом в стиле шахматной доски.

– Ух ты, я только что поняла, как сильно мне хотелось выпить чашечку кофе,– сказала она, когда я подошел к ее дверце, чтобы открыть.

– Это был долгий перелет. А ты вылетела из Нью-Йорка в пять.

Она подхватила сумку с пола и скинула свой бомбер, оставив его на сиденье.

Мы зашли в ресторанчик, ее рука в моей, а мое сердце в ее руках.

– На двоих, – сказал я и поднял два пальца администратору.

Мы устроились в кабинке, где я позволил сначала занять место ей. А потом сел напротив, и наши пальцы сплелись под столом.

– Странно все это. Мне так уютно, будто мы делали это раньше, будто бы из этого и состоит наша жизнь. – Она улыбалась, пока говорила, а ее волосы упали на лицо, закрыв правый глаз.

Свободной рукой я откинул их назад и ответил: – Знаю. Это все из-за электронных писем и разговоров. Чувствую, что знаю тебя лучше, чем самого себя. Кстати, как там книга?

– Движется к завершению. Все еще не могу поверить, что я продала те короткие рассказы, не говоря уже о том, что подписала контракт на три книги.

Я прочитал рассказы, несмотря на ее протесты. Она прислала их мне после моих отчаянных уговоров, и те зарисовки были неплохими. Совсем не сопливые, как вы могли бы подумать. А настоящие, пикантные, полные напряжение или… не знаю, какое правильное слово можно подобрать.

– Что они сказали по поводу твоих историй, чем они полны?

Она рассмеялась: – Беспокойством.

– Верно, я просто пытаюсь запомнить это слово. Чэр, твои истории великолепны. А твоя книга будет еще лучше. Ты писатель. Живи этим.

Я не был уверен, почему внезапно стал таким романтичным. Может, это она изменила меня.

– На самом деле, мне не с чем сравнивать.

Официантка подошла к нам и приняла заказ. Кофе, омлет со шпинатом, ржаной тост, фрукты. Да, именно это я заказал.

– Может, в следующий раз по твоей книге захотят снять фильм, – сказал я, когда официантка ушла.

– Ой, остановись. Очень смешно. Я сейчас на стадии голодного писателя.

Я пощекотал ее ладонь изнутри и ответил: – Ты никогда не догадаешься, что будет завтра.

– А как насчет тебя? Ты закончил работу над тем фильмом?

Я работал над фильмом ужасов, который хотели выпустить аккурат к следующему Хеллоуину. Я его ненавидел. Я никогда не занимался этим раньше, и никогда не буду заниматься подобным жанром в будущем.

– Слава Богу, да. Он определенно высасывает из меня всю креативность. Внутри нет ничего для работы над чем-то еще. Каст великолепный и смешной, но я буду рад, когда съемки закончатся.

– Оказывается, ты очень романтичный внутри.

Я покачал головой, громко хохоча так, что чуть глаза не вылезли из орбит. Хоть она и была частично права.

Мы перекусили и посмеялись, а потом пропустили тур по осмотру города и отправились домой.

Я не возражал, да и она, похоже, тоже.

Глава 30

Чарли

Мы припарковались у тротуара, и мои пульс десятикратно увеличился. Я была в отчаянии. Трусики намокли от желания, а мое сердце бешено билось от кофе или чувств, или того и другого.

Между улицами затерялся миленький домик. Как только я открыла пассажирскую дверцу, то услышала лай Генриетты внутри дома. Лэйтон покатил мой чемодан по бетонной дорожке, дребезжание колесиков имитировало треск в моих легких.

Боже, помоги мне.

- Эй, девочка. – Он открыл парадную дверь, и меховой и лижущий вихрь набросился на нас.

- Генриетта, познакомься с Чарли. Чарли – это и есть та другая женщина в моей жизни.

- Так вот кто согревает тебя по ночам? – Знаю, это было принятие желаемого за действительное и подталкивание с моей стороны снова завести одну и ту же волынку.

Я не хотела в который раз поднимать вопрос о том, как сильно он изменился, ведь я уже убрала эту тему в долгий ящик.

Мы говорили об его изменениях непрерывно в течение первых нескольких недель, пока Лэйтон не сказал: - Ты тоже изменилась, Чэр. Ты, наконец, взялась за свои собственные мечты. Стала намного меньше уделять внимание внешности. Ты стала счастливее, я считаю. Так же как и я. Перестань об этом думать.

Так я и сделала. Я уже провела слишком много бессонных ночей, размышляя, а заслужила ли Лэйтона, ведь в прошлом я была такой сукой.

- Оставь свои страхи и прочую ерунду за дверью, - сказал тогда Лэйтон, и я последовала его совету даже сейчас.

- Она согревает меня, пока я работаю, лежа в моих ногах, но она была единственной, кто оберегал и был со мной в постели все эти дни.

Оу.

- Заходи. Как насчет стакана воды или чего-нибудь еще, чтобы расслабиться?

Расслабиться? Я лишь хотела, чтобы он набросился на меня.

Он указал на гостиную и кухню, а затем провел в небольшой задний дворик. Здесь я рухнула в мягкое кресло, чувствуя такую усталость, которую прежде и не замечала.

- Пелегрино? – спросил Лэйтон за раздвижной дверью.

- Было бы здорово.

Он появился с высоким стаканом, наполненным водой с пузырьками, на поверхности плавала долька лимона, и я сделала глоток.

- Чудесно, - выдохнула я, и он сел на край стула, подняв мои ноги к себе на колени и стянув с них сапоги. – А так еще лучше.

- Расслабься, - сказал он мне. – Мы прогуляемся с Генриеттой по нашему кварталу, чтобы она успокоилась, я скоро вернусь.

Все, что я могла сделать, так это кивнуть, солнце светило на мое лицо, его жар согревал мое тело. Или это был Лэйтон?

Я не знала, но подозревала последнее. Я чувствовала себя так хорошо, что через несколько минут предалась объятиям Морфея.

- Эй, Спящая Красавица.

Я почувствовала, как костяшки его пальцев приласкали мою щеку, и мои глаза открылись. – Уау. Я не думала, что вот так вот усну.

- Стало лучше?

- Да.

Он уставился на меня на секунду, две, а потом он наклонился и прижался своими губами к моим. Он сидел на краю кресла рядом с моим бедром, а его взгляд был полностью сосредоточен на мне.

- Мое дыхание, - пробормотала я у его рта.

- В порядке, - пробормотал он, прежде чем, воспользовавшись моим протестом, просунул свой язык мне в рот.

Одним быстрым движением он наклонился ко мне и урегулировал кресло, опустив его, не разрывая при этом поцелуя. Он убедился, что я не упаду внезапно, поддерживая меня за шею, медленно направляя меня вниз, пока сам не навис надо мной.

- Все хорошо?

Когда я кивнула, он коленом раздвинул мои ноги, которые обвились вокруг него, надавливая своей эрекцией прямо в центр моего естества. Мои леггинсы мало что могли сделать, чтобы остановить надвигающийся взрыв, и я была уверена, что только от трения наших тел через одежду меня скоро накроет оргазм.

Серьезно.

Его рука скользнула по моему телу, пока его большой палец не погладил пояс моих штанов. – Мне нужно коснуться тебя, смешать свой запах с твоим.

Он пах божественно. Хвойный, слегка мускусный аромат смешался с запахом пота от прогулки с собакой. Он истончал силу. Если бы смогла, то я бы его выпила.

Периметр двора был огорожен огромными кустами, а над нами покачивались высокие деревья. Никто бы не смог нас увидеть: меня, выгнувшуюся в кресле, его руку под моими леггинсами, ласкающую мое самое чувствительное место. Когда я позвала его по имени спустя мгновение, то старалась шептать, боясь быть услышанной. Но потом мне стало это безразлично.

Лэйтон приподнялся над моим телом и оперся на локоть, доводя меня до оргазма прямо на заднем дворе парой касаний пальца. Все, о чем я могла думать, так это о возвращении услуги.

- Лэйтон, - пробормотала я.

- Хорошо? Я хорошо справляюсь? Потому что твоя реакция на мои прикосновения заставляет меня взлететь высоко-высоко.

- Да, о да, Лэй.

Вместо того чтобы вытащить руку, он провел пальцем еще раз, кружа и надавливая, и снова через меня пронеслось наслаждение.

- Я хочу тебя коснуться, - выдохнула я.

- Прямо сейчас тебя трогаю я, красотка. Позже мы позаботимся и обо мне.

Я хотела ударить его в грудь и закричать «сейчас», но он ввел в меня два пальца. – О, Боже.

Мой второй оргазм обрушился на меня, оставив, как рыбу, лежать оглушенной на суше. Я плюхнулась обратно на спинку, боль от выгибаний разрывала спину, а мое сердце бежало в никуда, стремясь к тому, чтобы Лэйтон оказался внутри меня.

- Может, мы зайдем внутрь? Может, в твою комнату? – Нашла я в себе силы спросить довольно-таки требовательным тоном.

Он подхватил меня и перебросил через плечо, заставив задохнуться от потери воздуха и удивленного хихиканья, пока он пересек раздвижную дверь и донес меня прямо до кровати королевских размеров. Он нежно положил меня на одеяло, прежде чем расстегнуть ремень и стянуть с меня штаны.

Потом он снял свои джинсы, боксеры, все это время не отводя от меня взгляда. Он потянулся к моей рубашке и потянул ее вверх. Встав на колени, он оседлал меня, отбросил в сторону мой лифчик и потер пальцами соски.

Моя рука скользнула под его рубашку, желая прикоснуться к нему. – Ты не мог бы снять ее?

- Да. Старая привычка.

Я отругала себя за то, что напомнила о прошлом, но когда он стянул с себя рубашку, мои руки так быстро прижались к его груди, как бегун, достигший финиша. Он такой красивый, грациозный и горячий. Его тело стало еще великолепнее из-за его неуверенности.

Он наклонился, все еще удерживая свой вес надо мной, когда полез в прикроватную тумбочку. Презерватив упал на кровать, а его эрекция – с каплями предсемени и уже в нетерпении – скользнула по мне. Я приподняла бедра навстречу ему, и он скользнул в мою влажность, заполнив меня не полностью.

Время прелюдий закончилось, он схватил презерватив и надел его, а потом погрузился обратно в мою глубину, чувствуя себя как дома. Он был так глубоко, замирая во мне в конце каждого толчка.

- Ты такая прекрасная. Я мог бы провести вечность, просто смотря на тебя, - сказал он, опускаясь на меня. – Но каждый раз, когда я вхожу в тебя, вкуснее всего. – Он снова двинулся во мне, полностью погружаясь. – А когда покидаю, становится еще лучше при следующем толчке.

Лэйтон застонал, я выгнулась, и он увеличил скорость. Мы оба достигли финиша, наши тела соприкасались друг с другом, запахи смешались, а губы слились. Я кончила еще раз, и он не заставил себя долго ждать.

Опустившись на меня, он провел кончиком своего носа по моему. – Боже, я хотел подождать, но, кажется, не смог. Когда дело касается нас, моей силы воли недостаточно.

Нас. Звучит идеально.

- Я рада, что мы не стали ждать. Это было самое невероятное приветствие от Лос-Анджелеса.

Широкая улыбка озарила его лицо, в карих глазах засверкали крошечные янтарные пятнышки. После того как он сбросил презерватив, мы провели остаток дня, валяясь в его постели. Я почти спросила его, нужно ли нам куда-то идти, можем ли мы пропустить встречу с его друзьями.

Но у меня ведь больше силы воли, чем у него. Не правда ли?

Глава 31

Лэйтон

Поверьте мне, я бы скорее навсегда остался глубоко внутри Чарли, но я запланировал веселую встречу с парнями и не мог ее отменить. Они итак проявляли чрезмерное любопытство по отношению к той, кто занимал все мое свободное время даже тогда, когда меня не было рядом.

Питер уже дважды написал мне, чтобы я был осторожен, а Адам собирался украсть мою девушку. Это, конечно, не способствовало моему желанию куда-то пойти. Пока она принимала душ, я напомнил себе, что Чарли любила каждого меня – прошлого и настоящего.

Я дал ей чистое полотенце и оставил в комнате одну, чтобы она смогла привести себя в порядок, хотя очень хотел остаться рядом с ней. Я знал, что если останусь, то ничто на свете не заставит меня пойти на эту встречу.

Также я понимал, что опыт принятия с кем-то душа был крайне ограничен старшими классами средней школы и несколькими семестрами в колледже. В то время я смущался обнажаться перед кем-то при ярком свете в ванной. Спальня – это одно, а вот душ – это совсем другое.

Вот почему я так сильно хотел сделать это с Чарли. Казалось, Вселенная имела веский довод, чтобы ограничить мой водный опыт, чтобы лучший я получил вместе с ней.

Я услышал, как ее обувь зацокала по полу, прежде чем увидел ее. Генриетта издала звук, кажется, это было похоже на одобрение, и я поднял голову. Там стояла Чарли в черном сарафане, завязки которого обхватывали ее шею, в босоножках в греческом стиле и с мерцающим серебряным кардиганом, переброшенным через ее руку.

- Ух, ты. Выглядишь потрясающе. – Ее волосы ниспадали на плечи, дымчато-серые веки и губы, накрашенные розовым блеском и блестящие.

- Спасибо. Ты тоже.

Я быстро принял душ, пока она просматривала свою почту, а потом переоделся, когда она принимала ванну. Поэтому сейчас чувствовал себя в полинявших джинсах и футболке с надписью музыкальной группы Coldplay не к месту. Выглядел так, будто пришел с концерта, как некая усмешка. Я попытался представить старого себя в новом теле и почувствовал себя дураком.

- Нет. – Я, вероятно, выглядел ужасно, и для меня это было чересчур.

- Мне нравится футболка. – Она провела ладонью по щеке. – Хотя мне он нравился больше, когда был женат. Он был таким привлекательным семьянином… имею в виду лидера.

- Мне нужно переодеться. Ты выглядишь так, будто сошла со страниц глянцевого журнала, а я – будто приготовился попрошайничать в окрестностях.

- Да ладно. – Она просунула руку под моей. – Я не хочу опоздать.

Мы прошли вдоль океана, и я придержал для нее дверь Бастиона с чувством тревоги, закручивающимся в животе. Это было не то место, в которое она привыкла ходить; и я это знал. Оно не было утонченным или шикарным.

- Лэй! – Позвал Питер с барного стула у стойки, а Адам развернулся на своем стуле рядом с ним.

- Привет, ребята.

- Мы сели поближе к бильярдному столу, поэтому не пропустим начало, - сказал Питер.

Чарли рассмеялась.

- Познакомься с Питером и Адамом. Парни, это Чарли.

- Привет.

- Девочка, ты действительно такая, какой он нам тебя описывал. Хотел бы я увидеть полную картину. Уж я бы разыграл достойную партию этим вечером.

- Адам, - сквозь стиснутые зубы сказал я.

- Шутка!

- Полет и все остальное прошло хорошо? – спросил Питер, потягивая пиво. – О, что бы вы двое хотели? Первым угощаю я.

- Каберне, - быстро ответила Чарли.

- Пиво.

Мы получили наши напитки, и напряжение стало между нами спадать. Адам и Чарли обсудили какую-то острую политическую телевизионную драму, а потом она посмеялась с Питером над историей, которая произошла с ним в поездке на такси в Нью-Йорке. Он пожаловался, что водитель проехал мимо положенного квартала раз 50 и не позволил ему посмотреть на счетчик после этого. А когда Питер вышел, то сделал то, что и требовалось. Позвонил в полицию.

Я наблюдал издалека за тем, как поднималась при каждом смехе грудь Чарли и опускалась при каждом выдохе. Волосы покачивались у ее лица при каждом движении, скользя по плечам, когда она что-то жестикулировала руками при разговоре, и она делала это так легко.

В какой-то момент вечера, она наклонилась к моему плечу и сказала: - Мне еще никогда не было так смешно, так весело и так расслабленно.

Я положил ладонь ей на бедро и прижал к себе, а другой рукой приподнял ее подбородок, чтобы нежно поцеловать: - Хорошо.

Мы выпили еще по одному напитку, съели корзинку с крыльями (не 12 штук), овощи и хумус, и много-много веселились. Так и прошла наша ночь.

Спустя несколько часов и пары партий в бильярд, когда я наблюдал за Чарли, то произнес: - Все, думаю, нам пора.

Мы пожелали всем спокойной ночи, а когда Чарли поцеловала моих друзей в щеки, внутри вспыхнул вопрос: «Что за черт возьми?» Ревность бушевала внутри меня, но потом, когда мы вышли из бара, она оказалась в моих руках.

Со мной она пошла домой.

Мне она улыбалась.

Мне. Мне. Мне.

Я почувствовал, как в рекордно-быстрое время превратился в пещерного человека.

Или в малыша в детском саду, ревностно охраняющего свою игрушку.

*

Выходные пролетели так быстро, и это не стало для нас сюрпризом.

В субботу после пробежки и обеда на пляже, мы сидели на покрывале, целуясь и шепча друг другу, потом Чарли положила голову мне на колени и сказала: - Здесь все по-другому. Знаю, что есть и сторона, попахивающая шиком и Голливудом, но естественность здесь тоже есть. Я чувствую себя так легко. Повсюду нетронутая красота, и, да, есть смог и гудение машин, но этот медленный темп жизни нравится мне больше. Намного.

Я хотел попросить ее остаться здесь на неопределенный срок, но не сделал этого. Еще было слишком рано. Мы только начали узнавать друг друга, но все же не были настолько близки. Я потратил день на борьбу с самим собой, желая спросить ее, но, в конце концов, приказал своему мозгу заткнуться.

Мы вернулись к моему дому, побросали мяч Генриетте во дворе и решили побаловать себя бокалом вина. Протягивая ей Пино Гриджио (прим. итальянское вино), мой рот оказался напротив ее, и, всмотревшись в ее глаза, я увидел в них рай.

- Я с ума схожу по тебе, - сказал я, а она поставила бокал на стол и протянула руку к моей груди, прижав ее к сердцу.

- И я тоже. – Она прижалась лбом к своей ладони. – Боже, это же клишированная фраза писателя, но это правда. Люблю, и это так страшно. Как один из тех снов, когда ты просыпаешься от испуга, весь воздух покинул легкие, и чувствуешь себя так, будто падаешь с лестницы. – Ее губы касались моей рубашки, а вибрация от ее слов, каждое из которых находило отклик в моем сердце, распространялась по груди.

Люблю, и это страшно.

Я провел рукой по ее волосам вниз, смахивая с ее тела песок, раздуваемый на пляже, и прижал к себе ближе.

- Я бы никогда не причинил тебе боль. – Это все, что я сказал, а потом поцеловал ее. На сегодняшний день объяснений было достаточно.

Я остановился, свистнул Генриетту и схватил Чарли за руку. Нам обоим требовался душ.

Я провел нас с ванную комнату и включил воду, прежде чем раздеть ее, сначала рубашку, потом лифчик. Я остановился, чтобы облизать, пососать и потеребить. Ее стон заполнил комнату, кружась в паре, исходящем из душа.

- Хочешь принять душ?

- Я думала, это то, что мы и собирались сделать. – Она провела рукой по моей рубашке и сняла ее.

Мы выскочили из наших штанов, оставив их вместе с нижним бельем спутанной кучкой лежать на полу, и ступили под брызги. Тепло окутало нас, и я, прислонившись к плитке, потянул ее к себе, поцеловал, танцуя с ее языком, прощаясь перед завтрашним днем, как будто это был мой последний шанс.

Она скользнула по моему телу и опустилась на колени. Ее рот накрыл меня, сначала слегка облизывая, а потом полностью вобрав меня в свой горячий рот.

Когда она глотнула еще глубже и пососала, моя голова откинулась на плитку. Вода продолжала струями сбегать по нашим телам, пока она ласкала мой член, отказываясь выпустить его, пока я не достигну своего наслаждения.

- О, Боже, Чарли, так хорошо, - пробормотал я, когда она села на колени. – Ничто не сравнится с этим моментом.

Кончики ее пальцев проследили за моими ладонями, прежде чем она обхватила мои запястья. – Мы ведь скоро увидимся, правда? Ты ведь приедешь ко мне?

- Разумеется.

Больше поцелуев, немного мыльных пузырьков, и теперь уже я, переполненный любовью мужчина, упал на колени.

А потом были поцелуи самого сладкого места в мире.

Глава 32

Чарли

Воскресенье было похоже на гонку прикосновений, поцелуев и желания быть ближе так долго, как только можно. Мы немного пробежались и вернулись обратно за Генриеттой, чтобы выпить по чашечке кофе где-нибудь и съесть по маффину. Зарядка означала совсем другое для Лэйтона. Не шло и речи о контроле, как у меня; тут скорее было освобождение. Он отпускал прошлое, чтобы стать самым лучшим человеком.

Трудно было не поддаться эмоциям и не потерять себя в его необузданной красоте. Бог знает, что я влюбилась в него в течение этих двух прекрасных дней и пропала навсегда.

Мы помылись, когда пришли домой – не вместе, потому что если бы сделали это, так и не вышли бы из ванны, к тому же, Лэйтону хотелось показать мне свою студию.

Это было самое удивительное место, которое я когда-либо видела. Деревянными панелями со звукоизоляцией были обиты две стены. Огромный стальной л-образной формы стол, на нем тонны какого-то аудиооборудования со множеством кнопок. Он усадил меня на свои колени и надел мне на голову наушники.

Когда он щелкнул выключателем, что-то хриплое и чувственное заполнило мои уши. Песня влюбленных, от ее слов наворачивались на глаза слезы. Инструменты звучали на заднем фоне, но слова захватили все мое внимание.

Это была колыбельная о теплых и страстных ночах и запутанных простынях и сердцах.

Наши пальцы сплелись, ладони и подушечки как одно целое, простыни вокруг ног обернулись, а наши души слились. Я никогда не отпущу тебя, иначе мое сердце скукожится и умрет, простыни вместе с миром испарятся… - напевала певица.

- Это для моего следующего проекта. Грандиозная любовная история. Тираж книги составил миллионы копий, а теперь еще и ее экранизация. Это для сцены, где они расстаются. Знаешь, прежде чем наступит их счастливый конец.

- Это… здорово… дыхание перехватывает. Поставь ее еще раз.

Он поставил на повтор, и мы поцеловались, его руки крепко сжали мое лицо, лаская щеки, пока он целовал мой рот так, будто занимался с ним любовью.

А потом настало время отправляться в аэропорт.

Я почувствовала, будто из-под меня сдернули простынь. Мое сердце сморщилось как чернослив, словно в той песне.

*

Долгие поцелуи и торопливые моменты – так прошел апрель и май. Лэйтон приехал ко мне, потом я к нему, каждый из нас откладывал момент посадки на самолет до последней секунды.

Этот роман на расстоянии был всепоглощающим и освобождающим. Я не могла перестать думать о Лэйтоне и никогда еще не чувствовала себя так хорошо. Это было не только из-за него, хотя он и являлся неотъемлемой частью моего совершенствования… мужчиной, который изменил мою жизнь. Он даже этого не знал, но это так.

Сев в кресло 2D, он изменил ход моей жизни, толкнув первую кость домино, пока все остальные плитки не упали, и я не начала писать. Я действительно сделала это и теперь счастлива. В полной гармонии с самой собой.

Кроме этого, я скучала по Лэйтону. Я изголодалась по его запаху, прикосновениям и безудержному смеху… и мороженому. Я ела его каждый день, и мне было все равно. Это было частью новой Чарли, версии Номер 2.

О, и маленький кусочек меня навсегда принадлежит Генриетте. Этой собаке, именно из-за нее я хотела поехать в Калифорнию. Ее висящие уши, повсюду мех и нежные глаза (как у ее владельца), то, как она ходила за мной, лежала рядом с кроватью или у порога в ванной. В моем сердце отведено для нее специальное место.

Дженни была в шоке, а мне было все равно. Моя лучшая подруга приняла все сразу, включая самые маленькие нюансы. Потому что она не могла не заметить моего счастья. В эти дни я была похожа на единорога – стреляла радугой и искрящимися звездочками. И это была я.

Я!

В июне мы с Лэйтоном решили отдохнуть и отправились в Нью-Йорк. Я заперла свою квартиру, и мы провели все время в отеле Лэйтона, в котором он останавливался в свой прошлый визит.

- Давай создадим новые воспоминания об этом городе без какой-либо спешки, - прошептал он мне на ухо, когда мы переступили порог его люкса.

Воздух снаружи был влажным, а город тихим, из-за того что все поехали в Хэмптонс. Но нам было все равно.

Оказавшись внутри нашего маленького пузыря, Лэйтон включил плейлист на своем iPod, пока мы нежились в постели, покидая ее только для того, чтобы побегать или поесть. Рестораны были полупустыми, и мы засиживались за столиком, смеялись и разговаривали. В основном, не отрывая глаз друг от друга и держась за руки.

В нашу последнюю ночь мы сбежали в итальянское бистро и разделили одну бутылку красного вина и тарелку макарон на двоих. Спрятавшись в кабинке, прижатые друг к другу, мы даже не потрудились воспользоваться второй вилкой.

- Помнишь, когда были суши, нам положили их в две тарелки? Одна лучше, - сказал Лэйтон, притягивая меня ближе.

Он поцеловал меня в ухо, в его дыхании смешались запах чеснока и вина. Я обхватила его щеку и поцеловала в губы. С закрытым ртом, мягко и нежно, пытаясь высказать все то, что я хочу.

Не уходи. Останься.

Как я могу попросить об этом?

Не могу.

Вопросы заполнили мою голову. Где это началось? Когда это закончится? Чье сердце разобьется больнее?

Мое.

Я обвила его лодыжку своей, мои шлепки коснулись его кед. Проведя ладонью вниз от передней части его шорт, я коснулась его обнаженного колена, и от этого на руках появились мурашки. Я хотела скользнуть рукой под шорты, провести по его бедру, а потом выше, еще выше.

- Это было волшебно, - сказала я, не задавая никаких вопросов.

- Верно. – Его рука накрутила мои волосы на палец, убирая их мне за ухо.

- Идеально на 100%.

Я заправила прядь его волос. По моей просьбе он отрастил волосы, и потягивать их – стало моим любимым развлечением.

- Давай убираться отсюда.

Он бросил деньги на стол, и мы отправились обратно в отель, остановившись разделить по рожку мороженого. Поедая его, мы прогуливались туда-сюда, в то время как мой язык слизывал сладкую смесь.

- Кто знал, что мороженое можно есть чувственно? – спросила я, кончиком языка забирая прохладу в рот.

- Ох?

Лэйтон приподнял бровь. Затем он остановился на тротуаре посреди площади Колумба и взял ситуацию под свой контроль: проведя мороженым по моим губам, он неторопливо приблизился, чтобы слизать его.

Я закрыла глаза и представила свою будущую жизнь с ним. Как это с нами получилось? Каким образом это произошло?

И не смогла.

- Ты такая красивая, Чарлстон. – Он бросил рожок в мусорку и всерьез поцеловал меня. – Так чертовски великолепна, снаружи и внутри, - прошептали его губы напротив моих.

Я не могла ответить из-за страха, что оброню какие-нибудь неосторожные слова. Поэтому просто поцеловала его.

- Снимите комнату, - крикнул человек, пока мы шли, выдернув нас своими словами из нашего крошечного пузыря счастья.

- У нас уже есть одна, - крикнул в ответ Лэйтон, и мы, смеясь, поспешили к отелю, потом наверх в лифте, едва добравшись до нашей комнаты, мы упали прямо на постель.

Он поцеловал меня в шею, покусывая, посасывая, полизывая и пробуя, и я хотела, чтобы он пировал мною вечно.

Я люблю тебя.

Одежда полетела в сторону, куда-то на пол, и мы, обнаженные кожа к коже, принимали и отдавали блаженство этой ночи. Он скользнул вниз по моему телу, его язык следовал по каждому уголку. Он омыл мой пупок, коснулся кончиком языка моей киски, дразня ее.

А потом он любил меня, чего я так отчаянно хотела. Мои бедра приподнялись, и он всосал мой клитор. Чем сильнее, тем выше вознося меня к долгожданному оргазму.

Я хотела приласкать его член, но он не позволил мне этого сделать, проникнув глубоко внутрь моего лона и даря мне еще один головокружительный оргазм. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не закричать на весь отель о наслаждении и о том, как я влюбилась в него, навсегда.

Что, черт возьми, мы натворили?

Глава 33

Чарли

В июле я вернулась на Западное побережье на два дня, которых было для меня слишком мало.

А сколько было бы для меня достаточно? Как мы могли понять, много ли мы провели времени вместе, если даже не знали, кто мы есть на самом деле? Ситуация на грани безумия.

Мы, будто двое сломанных людей в попытке найти свой собственный путь в темноте, потому что кому-то суждено было сломаться еще больше, когда мы достигнем цели.

Одни выходные в месяц, смена мест пребывания, проматывание километров в воздухе в течение от 48 до 64 часов, чтобы стать ближе друг к другу.

Дженни постоянно отпускала шутки по этому поводу, но я знала, что она счастлива за меня. Мы договорились встретиться после работы в кофейне в воскресенье, обе любили помешивать пену в бокалах с латте.

- Дженни, мне нужна твоя поддержка. Ты нужна мне, потому что у меня никого другого нет, - призналась я, когда она взяла меня за руку и сплела наши ладони вместе. – Знаю, не такого ты для меня хотела, но я чувствую, что поступаю правильно, и ты знаешь, как любит моя мама все портить.

- Может, потому что твои бабушка и отец умерли, она настолько зациклилась на тебе. Но я действительно люблю тебя, и если он делает тебя счастливой, то поддержу тебя во всем.

Она еще раз сжала мою руку, наклонилась над столом и поцеловала меня в щеку. Моя заботливая Дженни не могла и минуту прожить, не поцеловав кого-нибудь.

- Кроме того, ты стала так хорошо выглядеть в последнее время, - сказала она. – Если бы я не знала лучше, то подумала бы, что ты впитала своими щечками весь жир из одного места. Ты всегда улыбаешься и выглядишь такой отдохнувшей, а твое лицо уже не такое осунувшееся.

- Это все из-за маффинов, которые я ем в кафе, - со смехом ответила я. – А не жир с моей задницы.

- Итак, ты должна доплатить изготовителям маффинов, потому что они очень хорошо на тебя влияют.

Я покачала головой. Временами она была сумасшедшей, но она все еще оставалась для меня самым близким человеком, как сестра и наперсница.

В августе мне предстояло решить самую огромную проблему. Лэйтон круглосуточно работал сразу над тремя картинами и еще успевал доехать до Колорадо, чтобы встретиться с той небольшой студией. А я считала дни, дописывая свою первую книгу, так как у моего редактора руки чесались приступить к ней.

Лэйтон и я встретились всего на одну восхитительную ночь в Аризоне. Мы оба прилетели туда в субботу утром, а ночным рейсом я улетела обратно. Лэйтон забронировал билеты в Лос-Анджелес на полночь. Между этим, мы не выползали из постели, заказывали обслуживание в номер и пили кофе на балконе – это было единственное время, которое мы проводили вне номера.

Он оставил на моем бедре любовный укус, и мы смеялись над этим засосом как подростки.

Мы смотрели пиратскую версию фильма, над которым он работал. Его собирались выпустить в конце этого месяца. Он кормил меня на постели клубникой, окуная ее в шампанское. А я читала ему незаконченный пролог моей последней работы. Он любил меня нежно и медленно поздним субботним вечером, перед тем как мы отправились в аэропорт.

Я плакала, пока летела домой. Это был первый раз, когда я позволила себе расплакаться. Окружающая нас меланхолия с каждым нашим прощанием усиливалась. Но на этот раз она стала причиной физической боли. Мою грудь разрывало так же сильно, как и в бедрах отзывалась боль.

Но мы так и не говорили друг другу «я люблю тебя».

Было много «я влюблен/а в тебя» или «я скучаю/ла по тебе» или «ты мне так нужен/на». Но никаких признаний в любви. Я знала, что люблю его, как была уверена, что слеза, катившаяся по моей щеке, упадет на подлокотник моего кресла.

Находясь в самолете, я вспомнила о том, как мы впервые встретились с ним. Тогда Лэйтон был для меня никем, не то, что сейчас.

С тех пор все изменилось. Я больше не летала первым классом. Дженни больше не предпринимала никаких попыток свести меня с кем-то. Я писала и ела маффины.

А Лэйтон теперь был для меня всем.

*

В следующем месяце на экране моего iPhone высветилось имя моей мамы, в то время как я собирала свои вещи в кофейне. Я подумывала проигнорировать ее звонок, но она позвонила снова.

- Привет, мам.

- Привет, Чарли. Как дела? Ты все еще пишешь? – Ее презрение просачивалось сквозь динамик телефона, находящегося в другом штате, прямо в мою душу.

- Да, мам, пишу. Потому что именно этим я и хочу заниматься.

Снаружи была все еще хорошая погода, свежий воздух, солнце только начало садиться, поэтому я решила немного прогуляться. Я вставила наушники в уши и присоединила их к телефону, прослушав половину разговора.

- … что произошло с твоей впечатляющей карьерой? – говорила она. – Окончанием заочно? Папа бы так гордился тобой.

- Мам, я думала, что это то, чем я всегда хотела заниматься, но все оказалось не так. Я никогда еще не была такой счастливой. К тому же, я сама себе начальник, больше ответственности и контроля.

- Ты изменила себе из-за этого халявщика из Калифорнии.

- Мам, он фрилансер, а не халявщик.

- Не важно. – Еще больше презрения в одном слове.

- Слушай, тебе даже не нужно притворяться, что ты меня понимаешь. Я работала всю свою жизнь и заслужила время на любимое дело. У меня есть сбережения, что очень важно в Нью-Йорке, и я даже не коснулась денег отца, которые он мне оставил. Я, конечно, внесла залог на счет. Но мне нужно было попробовать.

- Ну, тогда тебе не нужно притворяться, что ты понимаешь, что я собираюсь у тебя спросить, - возразила она.

Мои ноги застыли, одна напротив другой, тело стало жестким и приготовилось к следующей маминой реплике. Что бы это ни было, в одном я была уверена – мне это не понравится.

- Гаррет хочет встретиться с тобой в эти выходные, и ты пойдешь. Он владеет какой-то компанией, и ему нужен кто-то рядом с ним. И это не обсуждается. Я уже сказала ему «да».

Я глубоко вздохнула и решила пробежаться по пути к дому. Может, до Нью-Джерси и обратно? Или так долго, чтобы сжечь внутри растущее напряжение.

- Я не могу, мам. Я уже кое с кем встречаюсь.

- Это тот, в другой стране. А Гаррет здесь, и ты нужна ему. Он напишет тебе позже и уточнит детали, но это будет в субботу, поздно вечером, на пикнике. Точка.

- Почему ты так зациклилась на Гаррете?

- Он вернет все на круги своя.

- Я итак уже на правильном пути. И не хочу ничего менять. – Вечерний ветер проник сквозь мой свитер, добравшись морозным воздухом прямо до костей. Я задрожала.

- Ты захочешь. Я одинока и вдова, и я попросила тебя.

- Пока, мам. – Это все, что я смогла сказать, прежде чем отключиться.

Я знала, что лучше поменять планы. Если бы я этого не сделала, то она бы пробралась в самолет и привязала бы к себе. Независимо от того, хотела я этого или нет, мне нужно было раз и навсегда закончить этот фарс.

Нужно ли сказать Лэйтону?

Я решила пробежаться до границы с Пенсильванией, чтобы разложить по полочкам все свои мысли.

Мы так и не разобрались с нашими планами на сентябрь. В стремлении завершить все дела, чтобы отпраздновать наши дни рождения в последние выходные месяца, мы надеялись украсть четыре дня, пока моя книга находилась на редактуре, а два его фильма готовились к релизу.

Я не собиралась врать. Я считала минуты, а ведь была только середина месяца.

Я не могла так поступить с Гарретом. Нужно было как-то найти выход из этой ситуации, решила я, пока мои ноги несли меня вверх по нью-йоркским улицам.

Глава 34

Лэйтон

Я закинул босые ноги на стол в студии, Генриетта лежала на прохладному полу, с ее пасти на паркетный пол капала слюна. Мы только что пришли с нашей утренней прогулки, и я немного нервничал. Будучи преисполненный решимостью игнорировать чувство, я надел наушники и прослушал несколько соло-отрывков электрической скрипки.

Идеально.

Я громко вздохнул. Я искал что-то подходящее для эротической сцены в ванной, последний кусочек этого фильма – и все – он готов. Я проиграл отрывок еще раз на ноутбуке и начал сопоставлять игру скрипки с каждым движением тел. Переливы мелодии идеально сочетались с жестким, татуированным мужчиной и гибкой женщиной на экране впереди меня. Он был грубым как наждачная бумага, а она – нежная как шелк. Вместе они представляли собой взрывоопасную смесь и придавали новый смысл выражению «пощекотать себе нервы».

Я перемотал клип, убедившись, что саундтрек идеально соответствует, и затем отправил его продюсеру, уверенный, что ему все понравится.

Откинувшись на стуле, я должен был почувствовать облегчение, но, казалось, еще больше волнения нахлынуло на меня. Все сексуальные клипы заставляли меня скучать по Чарли больше, чем нужно. Я чах по ее смеху, новым соблазнительным изгибам ее бедер. На самом деле, она не набрала вес, а всего лишь стала больше походить на женщину, совершенную во всех нужных местах.

А ее улыбка… эта улыбка смогла бы осветить весь Манхэттен.

Однако я ни с кем не хотел ее делить. Я хотел все ее улыбки себе, каждую из них. Я хотел сохранить ее смех на черный день.

Черт, я пропащий человек. Пропал из-за нее.

Мой разум был с ней, с нашими отношениями слишком часто, а именно, в течение всего дня.

Хоть никто из нас и не говорил слова «я люблю тебя», которые мне так хотелось услышать, но я знал, что нужно все сделать правильно. Чарли необходимо до конца решить свою проблему с карьерой, прежде чем я пойду на такой серьезный шаг. Хоть ее работа и была временной, но нет… нет, не я должен был делать шаг навстречу. Я подозревал, что это не имело значения в наших отношениях, но все еще чего-то ждал. И боялся, что ожидание будет длиться вечно.

Это не важно. Я так скучал по ней, что моя рука дернулась от желания коснуться, почувствовать ее, заправить ее волосы за ухо. Они были такими нежными, как сатиновые простыни, которые только что распаковали из новой упаковки.

Нужно было купить парочку, подумал я, но внезапно зазвонил телефон на моем столе.

Адам.

Пара ребят решили пропустить по стаканчику в Бастионе. Взглянув на время, я понял, что уже почти седьмой час вечера пятницы. Гулянка идет полным ходом.

Мне нужно было выбраться из дома, но не для того, чтобы побегать или погулять. Мозг изводил меня всякими мыслями.

Она любит меня. Или не любит.

Налив Генриетте свежей воды, я стянул с себя старую футболку с концерта и схватил футболку от Henley. Натянул джинсы и надел шлепанцы от Reef. Зачем же еще жить рядом с пляжем?

Адам хлопнул меня по плечу, едва я зашел в бар. – Ну, недо-Ромео! Как дела в стране всех влюбленных?

- Пиво, пожалуйста, любое, - сказал я бармену.

- Все хорошо? – Адам сделал глоток своего напитка.

- Тяжело, мужик. Она не здесь, а я не там.

- Несчастные влюбленные, вот, что я хотел сказать.

- Я уже слышал эту шутку, но это моя жизнь.

Он протянул свой стакан к моему пиву и сказал: - За здоровье, Лэй. К черту эту жизнь. Возьми все под свой контроль.

- Ты шутишь. Думаешь, не пробовал?

На самом деле, это так. И это была моя вина, что мы так и не поделились своими истинными чувствами. Я должен был сказать первым. Ведь знал, что она любит меня.

- Нет, - неожиданно сказал Адам трезвым голосом. – И ты же меня знаешь? Никакой ерунды. Никогда. Ты контролировал свою жизнь, хоть и думал, что у тебя есть почти все. Дерьмовый бизнес, бесконечный круговорот цыпочек, а потом она…

- Заткнись, - предупредил я.

- Ты сейчас хандришь. – Нахмурившись, добавил он. – Так, черт возьми, исправь это, чувак. Ты хочешь, чтобы она переехала сюда, так попроси ее. Ты хочешь жениться на ней, скажи ей.

- Оу, жениться? Нет, у нас еще не те отношения.

Но эта идея захватила меня… и даже очень. Всего меня, от головы до члена. Завладев и моим сердцем тоже.

- Выпей и насладись этим вечером, - сказал Адам, призывая бармена пополнить наши бокалы очередной порцией. – Проснешься завтра и сделаешь то, чтобы исправить все это дерьмо.

Мы выпили, как он и хотел, но мой разум был в другом месте, разрабатывая план. Я собирался все это, черт возьми, исправить.

В 10 я ушел и молился, чтобы у соседей горел свет. Горел, я осторожно постучал. Затем схватил Генриетту и смылся оттуда прежде, чем получил бы нагоняй и начал в свою очередь делиться наболевшим по пьяни.

Без четверти 11 я был уже на пути к аэропорту только с одной мыслью.

Я, черт возьми, все исправлю.

*

Физически истощенный, я бежал лишь на одном адреналине в поисках свободного такси в Аэропорту Кеннеди. Мне нужна была машина – и быстро.

Оказалось, я опоздал на восточный ночной рейс. Самолет вылетел в половине 11, но милая пожилая леди, работающая на стойке регистрации, пожалела меня и перенесла мое имя наверх листа ожидания, чтобы я смог вылететь первым утренним рейсом. В течение большей части ночи я провел в ожидании у выхода на посадку, боясь потерять свое место в списке.

Когда я приземлился в Нью-Йорке, то был переполнен кофеином и мыслями о Чарли.

Воздух был влажным, небольшой туман закрывал тротуар, небо серое, а листья готовились окраситься в другие цвета.

Не таким я представлял себе этот день. Возвращаясь домой, я привык видеть чистое голубое небо и слышать, как шумит вдалеке океан. Может, это была одна из моих проблем – в глубине души я все еще был мальчиком из Калифорнии. Место, которое впиталось в мою кровь, и может, подсознательно я беспокоился, что наша любовь чисто географически несовместима.

Если она захочет, чтобы я переехал сюда – перееду. Это я решил, когда садился в такси и выкрикнул название гостиницы, в которой обычно останавливаюсь. Я надеялся, что в скором времени буду окружен фиолетовым цветом, но сначала нужно принять душ и переодеться. Даже я понимал, что неприемлемо встречаться с женщиной после ночи в аэропорту в подвыпившем состоянии, чтобы перелететь через всю страну.

- Черт, - пробормотал я, когда такси встало в пробку в туннеле Линкольна по пути к Джерси. – Что случилось?

- Парад. Неделя моды.

В сентябре? Я закрыл глаза, негодуя, что был так близко и далеко к своей мечте. Они закрыли всю улицу в честь парада ко дню недели моды?

- Немецкий парад, - пояснил таксист.

Боже. Я откинулся на грязное сиденье и вздохнул, считая до 10, и выдохнул. Я понимал, что весь этот путь до площади Колумба займет чуть больше часа.

Перед стойкой регистрации в отеле я попросил любую уже готовую комнату. И работники сжалились надо мной, что было довольно-таки необычно в Нью-Йорке. В ту же минуту как я зашел в номер, набрал по телефону «Обслуживание», прыгнул в душ и успел вовремя открыть дверь, чтобы забрать свой завтрак.

Смочив горло кофе и запихав тост в желудок, я надел джинсы, футболку с длинным рукавом и кеды. Черт возьми, это же был я. Старый я, который ей нравится.

В лобби я остановился и набрал смс Чарли.

ЛЭЙТОН: Привет! Счастливой субботы! Как дела? Я только что вернулся с пробежки. А ты?

Она не сразу ответила, поэтому я решил немного прогуляться. Наматывая круги по Центральному парку в южной части, я убедился в необходимости разработать план.

К тому моменту как вышел на Пятое Авеню, я спятил от своих дум.

Наконец-то, она написала ответ.

ЧАРЛИ: И тебе привет. Свернулась на диванчике, пишу и пью кофе. Сегодняшнее утро я провела на беговой дорожке. Здесь идет дождь.

Да неужели. Дождя нет, но небо было все в облаках, как будто еще чуть-чуть и начнется буря.

Может, это и было предупреждение.

Воспоминание о моей беседе с Адамом всплыло в голове, смешавшись с моей любовью к Санта-Монике и необходимостью овладеть Чарли. Мой мозг был похож сейчас на стиральную машину в энергичном режиме. Мысли крутились и вертелись, запутываясь в один огромный клубок хаоса.

Небо разверзлось прямо тогда, когда я нырнул в фантастический ювелирный магазин и вышел оттуда, сияя как масленый блин.

Я и не осознавал, как сильно все испортил или какие еще гребаные проблемы могут встать на моем пути. Или что мое сердце может так же, как и небо, расколоться пополам.

У меня была великая миссия, и ничто не могло помешать мне осуществить задуманное.

Определенно, не дорожное нью-йоркское движение во время грозы.

Я бросился по улице, чтобы поймать такси, другой рукой я сжал самую ценную вещь в своем кармане. Когда машина остановилась рядом со мной, я запрыгнул на заднее сиденье и без запинки произнес свое место назначения – Митпэкинг, потом закрыл глаза, придумывая свою речь.

Вода брызнула, когда колеса прокатились по луже, из радиоприемника играла тихая индийская музыка, и я, наконец, почувствовал спокойствие.

Я люблю тебя.

Глава 35

Чарли

По пути домой, я проклинала себя за ложь, мои волосы были мокрыми и вились в мелкие кудри от того, что я попала под дождь. Я стояла у своей квартиры, не желая открывать дверь, просто повернуть ключ взад и вперед большим и указательным пальцами.

Мне лишь нужно потерпеть следующие несколько часов, а потом я возьму дело в свои руки.

Правда, это не изменит моего чувства презрения к маме. Мне больше нечего было сказать. Она бросила мне вызов и неожиданно появилась из ниоткуда, облаченная в узкие джинсы, ее волосы были уложены в каком-то странном стиле 70-ых а-ля Фэрра Фосетт. Она напоминала себя в 20-летнем возрасте, ту, которую я часто видела на фотографиях.

Отлично. У нее явно кризис среднего возраста, а моя любовная жизнь – это возможность сунуть в нее нос без спросу.

- Привет, мам, - сказала я, открыв дверь. Именно она, свернувшись на софе, слушала рок-н-рол и потягивала кофе. А не я.

- Выглядишь суперски, Чарлстон. Давай посмотрим на то, что ты наденешь. Он прибудет с минуты на минуту.

- Я не собираюсь превращать этот маскарад в показ мод. Я собираюсь переодеться и отсидеться в спальне.

Не потрудившись снять с себя мокрый жакет, я прошла на кухню и наполнила стакан Пелегрино, а затем направилась в спальню. Конечно, моя мама заняла мою гостиную.

Через час я услышала звонок, и как мама затрещала в домофон.

Я выбрала на выход пару узких джинсов, сапоги до колена и блузку баклажанного цвета. Мероприятие, на которое мы собирались, было пикником-фальшивкой и проводилось внутри какого-то манхэттенского здания, только на 85 процентов относящегося к рабочим постройкам. Я не думала, что это свидание, поэтому решила остановить свой выбор на повседневном стиле.

Моя мама открыла дверь. – Гаррет, - сказала она, ее голос был почти воркующим, когда она поздоровалась с ним, прежде чем позвать меня: - Чарли, он здесь. У тебя свидание. – От ее громкого голоса по моей маленькой квартире разнеслось эхо.

Мне хотелось сказать, что у меня отличное зрение, но не хотелось выглядеть вспыльчивым подростком. Вернемся, пожалуй, к термину «сука».

Гаррет вошел внутрь и улыбнулся мне. – Чарли, большое спасибо за то, что решила составить мне компанию.

Он был обтянут в одну из тех узких фланелевых рубашек с большими карманами и пуговицами из горного хрусталя. Он выглядел так глупо, как фрик, которого одел личный секретарь.

- Выглядишь замечательно, - сказал он мне, в то время как моя мама с одобрением улыбалась нам, потягивая Кровавую Мэри.

Мне хотелось закатить глаза. – Спасибо. Готов?

Он протянул мне руку, но я ее не приняла.

- Пока, ребята! – выкрикнула мама так весело, что, казалось, она слегка перебрала с напитками.

Я не стала прощаться с ней. Честно говоря, я надеялась, что ее здесь не будет, когда я вернусь.

- О, Чарли, иди сюда, - позвала она, прежде чем мы вышли. – Одну секунду, Гаррет.

Конечно же, ей нужно дать напутственное слово.

- Ты ведь предохраняешься? – прошептала она мне в волосы. – Не стесняйся быть дерзкой.

- Хватит, - процедила я сквозь стиснутые зубы.

Я подхватила Гаррета в холле, и мы направились в вестибюль. Казалось, ему потребовались все его силы, чтобы открыть для меня входную дверь, и мне захотелось увидеть его без одежды. Может, он под ней как тощий сопляк.

Я усмехалась, когда услышала знакомый голос.

- Чарли?

Я оторвала глаза от пола. – Лэйтон? Что? Как?

Я падала с каждым произнесенным словом и поднималась от каждого заданного вопроса. Мы все еще стояли под навесом, который защищал нас от проливного дождя, но не уберегал от стыда, в то время как мы смотрели друг на друга.

Мой «спутник» приблизился ко мне. – Извините. Я Гаррет.

Ох, а теперь он решил поиграть в настоящего мужчину?

- Лэйтон.

В то время как Лэйтон смотрел то на меня, то на Гаррета, в горле встал ком, образовавшийся от смеси страха, слез и сдерживаемых криков.

Стоп. Эти крики звучали в моей голове.

- Что ты здесь делаешь? - спросила я.

- Я скучал по тебе, должен был увидеть тебя и хотел удивить. Но теперь вижу, что ты скучала по мне не так уж сильно. Какого черта?

Я потянулась и схватила Лэйтона за бицепс, утихомирив чувства и нуждаясь в прикосновении к нему. Он был мокрым от дождя.

- Это не то, что ты думаешь, - выпалила я. – Знаю, как это выглядит. Пожалуйста, давай зайдем, и я все тебе объясню. Моя мама…

Лэйтон покачал головой, не в силах посмотреть мне в глаза. – Не думаю, что смогу сделать это прямо сейчас. – Он отвернулся от меня, выдернув свою руку из моего захвата, оставив мою ладонь мерзнуть.

- Пожалуйста, - прохныкала я.

Несмотря на драму, разворачивающуюся перед ним, Гаррет просто стоял и смотрел, не пытаясь ничего сказать, сражаться, объяснить, защититься.

Сопляк.

- Мне нужно идти. – Лэйтон выбежал, на ходу говоря эти слова, а я последовала за ним. Но удача была на его стороне – прямо перед ним стояло пустое такси, в которое он запрыгнул, хлопнув дверью за собой.

Опустошенная, я стояла на тротуаре, слезы текли по моим щекам, холодный дождь лил на мои плечи, но я была не в силах пошевелиться.

*

- Мисс, вы в порядке?

Промокшая и потерянная, я не знала, как долго стояла здесь, и, вздрогнув, посмотрела наверх. По-видимому, последний известный мне дружелюбный житель Нью-Йорка остановился, чтобы позаботиться обо мне.

Я кивнула и пробормотала: - Да, - и заставила себя выйти из ступора.

Я посмотрела на телефон. Прошел целый час, с тех пор как Гаррет появился на пороге моей квартиры, чтобы забрать меня, а сейчас он неизвестно где. Моя мать была наверху в моей квартире, сгорая от любопытства, а я стояла здесь, на тротуаре, под проливным дождем вот уже почти 45 минут.

Мои ноги пришли в движение, и я пошла куда угодно, только не домой, когда в моей голове, сметая все на своем пути, пронесся торнадо.

Почему Лэйтон не выслушал меня?

Почему я не последовала за ним?

Почему, черт возьми, я застыла здесь, под проливным дождем?

Мои сапоги цокали по тротуару, пока дождевые капли били меня по лодыжкам. Я вспомнила свое приключение с Лэйтоном в городе, наше время на пляже в Калифорнии, и тот первый миг, когда я посмотрела на него другими глазами в феврале… он выглядел тогда таким другим, но все также был потрясающим человеком. Он был прав, убежав от меня. Я – истеричка.

В кармане завибрировал телефон, и я посмотрела на экран.

- Я не в настроении, мам.

- Что случилось?

Я заскочила в кофейню, смахнула с куртки капли воды и села за столик для одного.

- Мам… - Мой голос задрожал, прервавшись от слез. – Почему ты продолжаешь давить на меня? Я пошла и сделала то, что ты хотела, предавая свои утверждения, и сейчас я все испортила, даже не успев пойти с Гарретом на этот чертов пикник.

- Чарлстон, ты не можешь отправиться на Западное побережье из-за какого-то парня. Если ты переедешь к нему, то потеряешь себя. Ты умная женщина, необыкновенная, рано пошла в колледж, сделала себе потрясающую карьеру. А теперь ты встретила этого молокососа и недоделанного фрилансера, и готова пуститься во все тяжкие.

Слезы капали на столик передо мной, в то время как я обхватила лоб ладонями. – Мам, я – не ты, далеко не ты. Неужели было так плохо поехать за отцом и его карьерой? У него были стремления, а у тебя эфемерные фантазии. Кроме того, я не верю, что он не остановил бы тебя от этого путешествия, просмотра достопримечательностей и прослушивания музыки. Может, он по достоинству оценил бы то время с тобой.

- Ты себя слышишь? Ты так говоришь, как будто знаешь о любви все.

- Ну, я влюблена, но все испортила. На самом деле, и ты приложила к этому руку. Где ты, черт возьми? В моей квартире? Я хочу, чтобы ты ушла. Я серьезно. – Во рту было сухо, а тело как будто заледенело. Я умерла внутри.

- Чарлстон, ты когда-нибудь задумывалась, почему тебя назвали в честь города, где я встретила твоего отца? Он был мимолетным увлечением, парень, с которым я познакомилась и за которым решила следовать по пятам. Он отправился в Чикаго – что ж, я там никогда не была, поэтому и подумала – почему бы и нет. Выяснилось, что я залетела в ту же ночь, когда мы встретились в Чарлстоне. Так появилась ты. Так появилась я. И моя жизнь после тебя.

Не в силах поверить в то, что услышала, я закрыла глаза и сглотнула.

Если я думала, что умерла несколько мгновений назад, то ошибалась – я полностью сгорела сейчас. Никому не пожелаешь в 29 лет узнать, что тебя никогда не хотели.

Она думает, что я ошибка, что я – причина, по которой она не смогла делать то, что хотела.

Официантка не спрашивала; она просто поставила передо мной чашку дымящегося кофе и похлопала по плечу. Благослови ее Боже. Я обхватила кружку своими негнущимися пальцами и позволила теплу просочиться внутрь.

- Мам, не надо. Мне все равно.

- Нет, ты думаешь, что у меня были эфемерные мечты, но это все, что я хотела. А потом у меня родился ребенок, копия своего отца, умный и целеустремленный, и я была вынуждена играть роль заботливой мамаши. Почему? Потому что так сказала мне моя мама. Она сказала: «Теперь у тебя есть дочь»… бла, бла, бла. А когда она умерла, я ответила – да пошло все к черту. Время для меня, чтобы стать самой собой, и для тебя, чтобы ты узнала, какая ты. Ты хочешь успеха, шестизначную сумму в банке, так получи мужчину из Нью-Йорка. Я хочу отправиться своим путем и жить своей жизнью, и вся эта беспорядочная ее часть не случится, пока ты не сделаешь то, что как я знаю, ты хочешь.

Она сумасшедшая.

- Честно говоря, я не знаю, о чем ты сейчас говоришь, - ответила я ей. – Слишком много разрозненных паззлов от мозаики. Если хочешь быть свободной, то должна прекратить этот проект под названием «Моя дочь».

- Да, прекращу, и тогда я стану свободной и буду жить без всяких сожалений. Твой отец был бы счастлив. Он не хотел бы, чтобы ты кувыркалась с каким-то парнем – музыкантом из Калифорнии.

Как же я не подумала об этом раньше?

- Мне нужно идти, мам. Я не смогу стать такой, какой ты хочешь.

Я прервала разговор и вытащила двадцатку из кошелька. Оставив ее на столе, я встала и вышла.

Неуверенная, что смогла бы столкнуться лицом к лицу с мамой, если она до сих пор в моей квартире, я пошла в другом направлении от дома. Дождь едва смыл с меня чувства стыда и вины, которые я испытывала благодаря моей уступке маме, а не тому, что должна была сделать – то, что было правильным изначально.

Без сомнения, я уже не могла отрицать очевидное. Неважно, как я запуталась или что сказала, эго «писателя» в этот раз мне точно не поможет.

Глава 36

Лэйтон

Вместо того чтобы мчаться со всех ног в аэропорт, я отправился в свой дорогой гостиничный номер на одного человека, чтобы совершить набег на мини-бар. После того как я вылил три мини-бутылки виски Джонни Уокера блэк лэйбл в высокий стакан, то опустошил почти половину, отчего горло будто обожгло.

Я с тоской смотрел на чипсы и орешки, но чувствовал подступающую тошноту от одной только мысли подойти к ним ближе.

Черт. Я шагал по номеру, пытаясь собраться с мыслями и дергая себя за волосы, пока не почувствовал, что выдергиваю их с корнем.

Кто, черт возьми, предположил, что я привлекателен в своем новом теле? Я был всего лишь чертовым простачком, вот так вот.

А там была Чарли, вся такая совершенная для выхода на обед с таким же совершенным парнем. А потом появился я – подбежавший к двери, с кольцом, прожигающим дыру в моем кармане, и сердцем, бьющимся в моей груди от необходимости сказать такие заветные слова: Я люблю тебя.

Я прижал стакан к губам и проглотил оставшуюся жидкость, затем громко звякнул стаканом об стол. Стакан разбился на несколько кусочков, которые впились в мои пальцы, отчего из порезов потекла кровь.

Как и мое сердце, разбившееся вдребезги. Вот только кровь лилась наружу.

Я потряс ладонью как животное, и капли забрызгали стол, смешиваясь со…. слезами?

Твою ж мать, я что, плакал? Я настолько, черт возьми, погряз в эмоциях, стал таким же сумасшедшим, как девочки-подростки с ПМС, что даже не заметил слез, стекающих по моему лицу.

Я пошел в ванную, вымыл руку, обернул ее полотенцем и вернулся к мини-бару. Я отставил пару бутылок в сторону, перебирая ассортимент в поисках идеального для меня напитка.

Водка Абсолют? Нет.

Коньяк? Отрицательно.

Текила? Возможно.

Красное вино? То, что нужно.

Я схватил бутылку здоровой рукой, и, конечно же, она напомнила мне о ней. Чарли любила это вино. За последние несколько месяцев я выяснил, что сухое вино Каберне способно проложить путь к ее сердцу.

Я повернул колпачок на крохотной бутылочке, услышал характерный щелчок и втянул в себя его аромат. Если бы я опустил нос еще ниже, то услышал бы запах ее дыхания, смесь вина и мяты. Я выпил вино, даже не заботясь о том, что пьян. Мне просто хотелось все забыть.

Когда я упал на диван, что-то укололо мое бедро – кольцо – и я осознал, что забылся недостаточно. Поэтому я встал и вытащил еще одну бутылку красного из мини-бара и опустошил ее тоже, и только потом бухнулся на диван.

Комната начала вращаться перед глазами. Картина над кроватью висела криво, а зеркало у двери напоминало одно из тех кривых зеркал в комнате смеха. Я откинулся назад, закрыл глаза и сделал выговор своему ничтожному и глупому мозгу.

Наконец слезы высохли, правда, в горле стоял ком, а дыхание было слабым, почти поверхностным. Я уже был в жалком состоянии, когда зазвонил телефон.

Я слышал, но не видел его, пронзительная трель эхом отдавалась в моей уже больной голове. Потом он замолк и зазвонил вновь, я заставил себя подняться и нашел телефон рядом с кроватью.

- Алло?

- Сэр, это Честер за стойкой регистрации. Здесь молодая женщина, которая хочет узнать номер вашей комнаты. Мисс Ричардс.

Разумеется, она знала, где меня искать. Это было мое место, иногда наше, когда я сюда приезжал. Мы провели ночь в гостинице, притворяясь, что в отпуске, когда на самом деле урывали последние мгновения наших будней.

На самом деле, это я их украл.

- Вы хотели бы поговорить с ней? – спросил парень на ресепшене.

Я уже забыл его имя, в моей голове было все так запутано и туманно.

- Эм, да.

Послышалось шарканье в телефонной трубке, прежде чем раздался ее голос.

- Лэй, послушай меня, дай мне минуту, чтобы все объяснить. Позволь мне войти.

Ее слова были такими же запутанными, как и мои. Она плакала.

- Хорошо, 1225, - пробормотал я и бухнул трубкой по ошибке поврежденной рукой. И, конечно же, рана открылась.

Черт.

Я схватил еще одно чистое полотенце из ванной и крепко обернул им свои пальцы. На глаза попалось разбитое стекло, разбросанное по столу, и я схватил тряпку для мытья посуды и смел весь мусор в корзину в конце стола.

В дверь раздался тихий стук. Я осмотрелся, убедившись, что больше ничего не могу сделать, чтобы спрятать следы проявленной ранее ярости. Я обчистил мини-бар и стол. К счастью, осталось не так много всего.

Когда я открыл дверь, то Чарли, прислонившаяся к косяку, чуть не упала. Я изо всех сил старался держать себя в руках, пока она смотрела на мои ноги. Я приказал себе быть решительным, стойким к ее шарму и непоколебимым. Я должен быть таким…

А потом она посмотрела на меня. Ее глаза были красными и опухшими, как узкие щелки, правда, на лице виднелась потекшая тушь. Она была в беспорядке, и этот вид опустошил меня.

Я притянул ее к себе и обнял, крепко прижимая к себе. Она была мокрой, словно после дождя, ее блондинистые волосы превратились в воронье гнездо. Я никогда не видел ее такой – сломанной – и не смог этого вынести.

Она всхлипнула на моей груди, и я уже ненавидел себя за то, что ее утешал. Я не мог контролировать свое тело; мои руки начали поглаживать ее спину, пока я провел ее назад в комнату и не закрыл дверь.

- Извини, - говорила она между всхлипываниями. – Это не то, что ты думаешь; все не так. Я так, так, так виновата перед тобой.

Ее извинения просочились через рубашку прямо в мое сердце, глубоко засев там.

- Моя мама, - продолжала она, икая, - сказала Гаррету, что я поеду с ним туда, а потом он появился. Это ничего не значит, но я согласилась пойти с ним. У меня к нему ничего нет.

Я боялся, что могу сказать что-нибудь едкое, и в тоже время показать, как сильно я сломался, когда увидел ее с другим мужчиной. Я не хотел обидеть, но и тряпкой тоже не желал оставаться.

Я прислонился к столу у входа, думаю, они называют это пиком в отношениях. Кульминацией, где что-то происходит. Или нет – алтарем. Я вспомнил, как леди из дома престарелых говорила о комнате моих родителей… она была их алтарем любви.

Мой разум был где-то в другом месте. Там, где безопасно. Место, где больше никто не смог бы причинить мне боль.

Чарли продолжала плакать у меня на груди, бормоча и извиняясь. Потом она обхватила мои плечи и потрясла меня, и я понял, что не слушаю.

Я закрыл глаза и прислонился лбом к ней. – Извини. Я выпал из реальности. Честно говоря, я не слышал ни слова, из того что ты сказала. Я не готов… прямо сейчас.

Она крепко обняла меня. – Я сказала, что мне жаль. Знаю, что это моя вина, и все это было по-дурацки. Но все это не имело никакого значения, просто я хотела заставить маму уйти. Она сошла с ума, а я никак не могла исправить это. Она думает, что ты мне не подходишь. Как она так могла?

Чарли опустилась коленями на мои грязные кроссовки, и я чувствовал, что все это неправильно. Я хотел поднять ее, чтобы уравнять наши позиции. Это был не я. Или не она.

- Как она только могла подумать так? – закричала она. – Я люблю тебя, Лэйтон.

Я навострил уши. Боясь, что слышу совершенно не то, я поставил ее на ноги и посмотрел прямо в глаза. – Что ты сказала?

- Я люблю тебя. – Ее ресницы встрепенулись, и с них полилось по щекам еще больше туши.

Я больше не мог себя сдерживать – и крепко поцеловал ее.

- Вот почему я прилетел сюда – сказать тебе это, - произнес я ей в губы не прерываясь. Царил невообразимый хаос: ее слезы смешались с моими, но я, не обращая внимания, продолжал целовать ее.

Она высвободилась и снова сказала: - Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, - ответил я, все еще четко не понимая, что тогда произошло с тем парнем, но уже все это не имело смысла. Что-то с ее мамой… Черт возьми, что?

- Ты воняешь алкоголем, Лэй.

Заправив ее всколоченные волосы за ухо, я признался: - Я совершил набег на свой мини-бар.

- Я это чувствую. – Она развернула мою руку, которая осторожно до этого сжимала ее бедро. – Что с ней произошло?

- Небольшая стычка со стаканом.

- Пошли, давай промоем ее. – Она взяла меня за здоровую руку и повела в ванную, где включила душ.

Ее пальцы начали снимать с меня рубашку, расстегивать штаны, слишком медленно, на мой взгляд. Я скинул обувь и стянул штаны, отбросив их подальше. Я дернул ее рубашку и бросил ее на пол, расстегнул сапоги и потянул одной рукой вниз ее джинсы. Потом я поднял ее и встал под теплые брызги воды.

Мы долго и крепко целовались, прерываясь, чтобы намылить друг друга, наши руки касались всего, до чего могли дотянуться. Она нежно промыла мою ладонь и поцеловала каждый сустав. Я провел здоровой рукой по ее боку, путешествуя по ее изгибам, мой палец закружил по ее соску. Пальцы становились жадными до прикосновений и спускались все ниже по ее телу, она громко застонала, и этот звук эхом отразился от плиток.

Я хотел зареветь.

Я хотел что-нибудь расколоть.

Я хотел заплакать.

Но пещерный человек внутри меня взял надо мной верх, и я наслаждался женщиной передо мной. Она схватила мои пальцы и сжала их. А я дотронулся ими до ее киски и, осмелившись, погрузил свой указательный палец в ее самое сладкое место. Он прошелся вдоль ее складок и достиг задницы, поиграл с узким входом. Она сжала свою попку, а затем расслабилась, предоставив мне доступ.

Раньше я уже пробовал подобную ласку, но не с такой восхитительной задницей как эта. Ее половинки были твердыми, как орех. А вход был тугим и сморщенным, готовый для меня и ожидающий. Я прошел по впадинке и надавил на вход.

Чарли укусила мое плечо. – Это так хорошо. По-другому, но хорошо. Это странно?

- Это и должно быть хорошо, и ничего странного в этом нет.

Ее губы коснулись моей шеи. – Да, - сказала она и подтолкнула свою попку к моей руке.

Моя эрекция потерлась об ее мокрый живот. Наши рты слились в поцелуе, и я с жадностью глотал ее стоны, пока ее наслаждение смешивалось с водой. Когда я вытащил палец, она захныкала, и от этого вся моя душа перевернулась и запылала.

- Я хочу тебя, - сказала она, закинув ногу на мое бедро. Прежде чем я успел среагировать, она обняла меня за шею и обвила ногами мою талию.

- Уверена? – Я не знал, почему мне нужно было удостовериться. Она перестала пить таблетки два месяца назад, и мы отбросили в сторону любую защиту, но после недавних событий… внезапно мне потребовалось подтверждение.

- Эй. – Она поцеловала меня, ее губы накрыли мой рот, пытаясь раскрыть всю полноту своих чувств. – Я. Люблю. Тебя. Я никогда не испытывала ничего подобного, даже от поцелуя в щечку.

Тот факт, что она знала, что мне нужно ее заверение, успокоил меня. Я вошел в нее, медленно двигаясь, пока полностью не оказался внутри.

- Да, - зашипела она.

Я прижал ее спину к плитке и попытался, правда, попытался сохранить рассудок. Но не смог. Эмоции контролировали темп моего члена, и я погружался в нее, крепко держа, чтобы не оставить синяка на ее спине.

- Да, - вновь зашипела она.

Мы двигались так, пока оргазм не накрыл ее, ее прекрасные груди поднимались и опускались тяжело дыша, и я больше не мог держаться. Один рывок, другой, и меня накрыла кульминация. Это было как взорвавшаяся плотина внутри меня, которая освободила все страдания этого дня, смывая их прочь.

Вода стала прохладной, и я выключил кран, схватил два полотенца со стойки и завернул в одно Чарли, а другое повязал себе на талию. Я вытащил ее из душевой и понес ее на плече в спальню, где я сдернул одеяла и усадил ее. Я выхватил джинсы из кучи помятых вещей в ванной и проверил свои карманы, прежде чем взобраться к ней, схватив ее и никогда больше не отпуская.

Когда она устроилась у меня на груди, я спросил: - Пахну лучше?

Ее рука скользнула к моему животу. Он был не совсем в форме с февраля, но все еще оставался жестким.

- Да. Извини. Это все моя вина.

- Тихо.

Ее рука нашла мою, и наши пальцы переплелись. – Но это так. Моя мама, я даже не знаю. У нее появилась идея, и она была полностью неправильной, а я причинила тебе боль.

Мы лежали в тишине несколько секунд, пока она не спросила: - Почему ты здесь? Ты так и не сказал мне.

- Я скучал по тебе и решил приехать. В голове укоренилась мысль, что мы так и не сказали друг другу «я люблю тебя», а я хотел. Лично.

Слеза ударилась о мою грудь, а потом еще одна. Нежно она сказала: - Я бы хотела, чтобы все было не так, как случилось.

- Знаешь, что? Наша история изначально не была скучной и однообразной, подобные несуразицы придают ей лишь пикантность.

Она сжала мое запястье. – Спасибо, но это больше чем пикантность. Прямо сейчас однообразность бы не помешала.

- Неа, это как с мороженым, которое ты так любишь, так и с нами. Богатое, кремовое, и нужно много раз слизывать всю эту смесь, чтобы добраться до вафли. А наша вафля крепкая, малышка. Большой вафельный конус.

- Думаю, ты все еще пьян.

- Может быть.

- Идем спать, - прошептала она, выводя восьмерки у меня на руке.

- Да, - было последним словом, которое я помню.

Глава 37

Чарли

Я лежала тут долгое время бодрствуя, несколько раз вздрогнув от мысли, что всего этого не произошло бы, если бы я не нашла Лэйтона. Своими выходками и советами моя мама вызывала во мне только смех все это время, но в этот раз она зашла слишком далеко.

Почему?

И почему Лэйтон такой великодушный?

Тысяча «почему» вертелось в моей голове.

От нервов мой мочевой пузырь не позволил мне провести еще больше времени с ним, поэтому я освободилась от его объятий и пошла в ванную. Когда я возвращалась обратно, что-то перед телевизором привлекло мое внимание. Там – между пультом и шаром, разбрасывающим по всей комнате радужные блики – лежало обручальное кольцо. Я подняла его дрожащими пальцами и повертела в руке, смутно вспоминая, как снимая штаны, он рылся в карманах, и только после этого посадил меня на постель.

Я догадалась, что он приехал сказать больше, чем я тебя люблю.

Но моя мама все испортила.

Нет, я испортила.

Пришло время мне принимать ответственность за свои действия. Я согласилась с планом мамы без разговоров. И я позволила Дженни подкалывать меня, так же как и маме. Я должна была признать все это.

- Привет, - раздалось с кровати.

Быстро я поставила кольцо на место и развернулась. Правда, меня все равно поймали с поличным.

- Я купил это для тебя.

Я уставилась в пол, ковер с цветочным принтом насмехался надо мной. Если бы я присмотрелась еще тщательнее, то смогла бы увидеть язык, который он мне показывал.

Лэйтон встал и подошел ко мне, притянув меня к своей груди, приблизившись. – Я собирался подарить тебе кольцо, Чарли. Только не это и не сегодня.

- Я тоже все испортила, - прохныкала я, прижавшись лицом к его шее.

- Неправда. Просто время было неподходящим.

Его рука погладила меня по спине. Я была обнаженной, и тепло от его ладони, смешавшись с холодным воздухом, вызвало мурашки по всему моему телу.

Он говорил тихо, его дыхание согревало кожу моей головы сквозь волосы. – Я действительно хотел сказать тебе, что больше не могу жить вдали от тебя. Я ненавижу расстояние между нами, и подумывал переехать сюда.

Вздрогнув, я посмотрела на него. – Что? Нет, твоя жизнь в ЛА.

- Но ты здесь.

Я покачала головой. - Я не хочу быть здесь.

- Слушай, давай вернемся в постель и обсудим все утром, когда мы оба хорошо выспимся.

- Хорошо, - сказала я.

Прежде чем я смогла его переубедить, то осознала, что уже присоединилась к нему, и он ждал, пока я не засну.

*

- Мама! – воскликнула я так громко, что смогла бы разбудить все здание. – Что ты, черт возьми, здесь до сих пор делаешь?

Она села на диван, моргая ото сна. – Ты все не возвращалась прошлой ночью, а твой мобильник был выключен. Я волновалась.

- Все в порядке. И ты не волновалась, ты даже не… - Я всплеснула руками от раздражения. Все это и яйца выеденного не стоит. - Боже, я даже не знаю, что сказать. Не могла бы ты уйти?

- Где ты была?

- Я искала Лэйтона, который приехал сюда и увидел меня с Гарретом.

- Он звонил мне. Я имею в виду Гаррета. А не твоего тунеядца, - сказала она, перебросив свои спутанные каштановые волосы через плечо.

- Тебе пора идти, мам. Я серьезно.

- Я только хочу лучшего для тебя. Ты никогда не захочешь быть такой, как я – вольной пташкой. Твой отец не такого хотел для тебя.

- Пожалуйста, уходи, - прохрипела я, в горле пересохло. Во мне больше никаких эмоций не осталось. Все чувства испарились.

- Пожалуйста, - сказала она.

- Нет, - я остановила ее слова движением руки. – Просто уходи.

- Мы можем поговорить в ближайшее время? – Она встала, одетая в джинсы и помятую футболку с длинными рукавами, и подняла свою спортивную сумку, лежащую у подножия дивана.

- Может, в ближайшее время, - все, что я смогла сказать ей в ответ.

Глава 38

Лэйтон

- О, Боже, черт тебя дери, - воскликнула Чарли.

- Что-то похожее ты сказала в постели прошлой ночью, - ответил я, усмехнувшись.

На мгновение было чертовски приятно почувствовать себя высокомерным нарциссом. Но, в любом случае, я бы не позволил ее словам надолго засесть в моей голове. Она была такой девушкой, которую ты всю жизнь будешь обожать и любить.

Я пошел прямо к дому Чарли, когда проснулся и обнаружил, что она исчезла.

- Твоя дверь была открыта, поэтому я вошел, но сейчас собираюсь ее запереть. Это ведь Нью-Йорк, знаешь.

Чарли нахмурилась, глядя на меня с дивана. – Моя мама уползла отсюда, после того как я попросила ее это сделать, и у меня совсем нет сил, чтобы встать.

Я опустился на колени у ее ног. – Чарлстон, насчет кольца. Оно было в моих планах «Попросить тебя о…», когда я только из-за прихоти прилетел сюда…

- Шшш. – Она погладила мое ухо, заправив за него волосы. – Сейчас не время для этого. Нужно разобраться во многих вещах.

- Но это произойдет. Ты же чувствуешь это? Это наша судьба. Ты хочешь этого? Смогла бы ты полюбить меня во всех моих ипостасях? Пухлого или худого?

Она кивнула, по ее щеке скатилась слеза. Я поцеловал ее, сделав глубокий вдох, чтобы почувствовать аромат женщины напротив меня.

- Лэй, я люблю тебя и твое большое сердце. Это все, что я вижу в тебе. Это все, что я хочу видеть в тебе. Твой новый образ – это всего лишь бонус, а то, что внутри – драгоценный приз.

Я наклонился, протиснувшись между ее бедер, и попытался поцеловать ее.

- Но брак это нечто большее, - продолжила она, - вся эта штука неправильно повлияла на мои отношения с мамой… Боже помоги мне, кажется, ее брак с отцом изначально был огромной ошибкой. Поэтому нам нужно отложить пока кольцо в сторону. Мне нужно понять, почему она думает, что совершила такую огромную ошибку.

- На время, - пробормотал я у ее губ и поцеловал. – И возможно, ты никогда не поймешь. Это дело твоих родителей. Мы не всегда знаем, почему или как, или когда. Например, как у моих. Они были женаты уже долгое время, прежде чем захотели ребенка. Как будто однажды они решили: Боже мой, мы хотим стать родителями. А потом они стали такими старыми, чтобы насладиться моим взрослением и кем я стал.

- Удивительным мужчиной, - сказала она, и в ее желудке что-то заурчало, прервав наш момент.

- Идем. Пора поесть, а потом можем пройтись и посмотреть, где я смогу жить в этом огромном городе.

- Я переезжаю отсюда, - объявила Чарли. – Направляюсь на запад.

Мы пошли куда-нибудь позавтракать, а я все еще отказывался верить в то, что она действительно хотела переехать… пока она не передумала. Она была упрямой девочкой, с чем я прекрасно мирился. Она утверждала, что слишком много лет потратила на карьерную лестницу, и это все не сделало ее счастливой, а теперь она «до предела счастлива». Ее слова – не мои.

И она настаивала, что станет еще счастливее под солнечными лучами и если сможет сменить «шпильки на шлепки». Тоже ее слова.

Моя девушка вообще была очень красноречивой персоной.

*

Через неделю я получил письмо от компании перевозок Чарли. Ее вещи привезут через десять дней, а она будет здесь на день позже. Она продолжала настаивать, что найдет свое место в жизни, и что пребывание у меня всего лишь временное.