Влюбленный астроном

* * *

Давно стемнело, и Гийом, лицо которого обдувал теплый ветерок, смотрел в установленный по левому борту кормы телескоп на созвездия Кентавра, Компаса, Летучей Рыбы и Южного Креста. К объективу он прикрепил желтое стеклышко, благодаря чему изображение стало более четким. Астроном сидел, удобно устроившись в обитом синим бархатом кресле, которое принес из каюты. Рядом стоял ночной столик розового дерева; на нем – хрустальная чернильница. Он записывал гусиным пером результаты измерений, кажется, совпадавшие с его предварительными расчетами. Сбоку от него висел и тихонько поскрипывал, качаясь на ветру, фонарь из кованого чугуна. Вдруг ветер подул сильнее, и фонарь погас. К астроному тут же подошел юнга, готовый снова зажечь огонь.

– Оставьте, мой юный друг, – сказал Гийом. – На сегодня мои наблюдения окончены.

Он потряс над бумагой песочницей, чтобы чернила сохли быстрее, подул на страницу и захлопнул тетрадь, заполненную чертежами, схемами, цифрами и датами.

Корабль словно парил в необъятной темноте, стершей границу между воздухом и водой. В свете огромных факелов, установленных на корме, время от времени мелькали силуэты матросов. В факелах жгли смолу, и, накрытые восьмигранными стеклянными колпаками, они напоминали фонари, забытые гигантскими циклопами. Моряки редко разговаривали с Гийомом, но не потому что чувствовали к нему враждебность, а потому что стеснялись его потревожить. Род его занятий – астрономия – и ореол королевского порученца обеспечили особое к нему отношение на корабле. Гийом не сразу осознал, что люди капитана де Вокуа, даже стоящие в иерархии выше простых матросов, не смеют лишний раз обратиться к нему, опасаясь отвлечь его от размышлений, наблюдений или письма. Приближаясь, они замирали в трех метрах от него и терпеливо ждали, когда астроном заметит их присутствие и приветственно кивнет. Они даже кашлянуть не решались, чтобы дать о себе знать. Напрасно Гийом просил их быть смелее – моряки с «Ле Беррье» и не думали менять свое поведение: нельзя мешать астроному за работой.

Гийом немного прошелся по палубе, разминая ноги; остановился у борта, оперся о леер и устремил взгляд вдаль. Вокруг царила тьма. Он поднял глаза к небесному своду. В чистом ночном небе сияли звезды, множество созвездий. Он наизусть помнил эту удивительную черную карту, на которой каждая искорка света имела свое имя. Но вдруг полоса неба над ним окрасилась лиловым, и Гийом попятился от борта. Полоса замерцала крохотными огоньками. Поднялся ветер, и в его порывах заметалось пламя факелов. Небо на глазах делалось пурпурным; моряки сгрудились у правого борта. Кое-кто что-то бормотал себе под нос; всех охватило беспокойство.

– Железный дождь! – крикнул с грот-мачты сигнальщик.

Матросы переглядывались; многие крестились. Над морем вставал красноватый день, день без солнца. К ногам Гийома со стуком упал металлический камешек размером с улитку. Он наклонился его поднять: оплавленный, еще горячий, он обжигал пальцы. Этот комочек железа пролетел через всю Вселенную, чтобы окончить свой путь возле его башмаков. «Метеориты, – прошептал Гийом. – Метеоритный дождь». Он читал об этом феномене: так бывает, когда астероид попадает в земную атмосферу, – но своими глазами никогда его не наблюдал, разве что видел на гравюрах. Иногда небесное тело падает на землю или в море единым монолитом – невежды из суеверия называют его «громовым камнем», потому что перед его падением в атмосферу в облаках появляется просвет и слышится грохот, похожий на раскат грома. Древние друиды и другие маги верили, что божество, насылающее гром, бросает в людей небесный камень, чтобы предостеречь их от грехов и напомнить о грядущем наказании, которое будет пострашнее удара крупным булыжником. Но иногда астероид распадается на частицы, именуемые «персеидами», или «падающими звездами», или «железным дождем», или «метеоритным дождем». Именно это и происходило сейчас у него на глазах. Мелкие камешки колотили по палубе, а небо прорезали фиолетовые полосы, как при полярном сиянии. К Гийому подошел де Вокуа.

– Моим людям все это не нравится. Они говорят, что железный дождь – предвестник несчастья. Может быть, вы, Гийом, как человек ученый, объясните им, что это такое на самом деле?

– К вашим услугам, почтеннейший капитан де Вокуа, – согласился Гийом.

– Господа! – крикнул своей команде капитан. – Наш знаменитый гость, который знает все о звездах и планетах, сейчас расскажет вам, откуда берется железный дождь. Слушайте внимательно!

Гийом постарался как можно доходчивее объяснить морякам, что звезды – это те же планеты. Когда какая-нибудь маленькая звездочка падает, происходит то же, что случается, если уронить со стола вазу – она разбивается на мелкие осколки.

– То, что сейчас сыплется к нам на палубу, – это звездная пыль. Эти камешки летели миллионы лет, чтобы упасть к вашим ногам. Сохраните их! Преподнесите их в дар своим женам, своим невестам! – с воодушевлением говорил Гийом. – Они – словно пульсирующее сердце Вселенной! – Он сделал широкий жест рукой: – Смотрите на небо, друзья, смотрите, как играет оно красками! Смотрите на красоту мира и Божьего творения!

Матросы слушали его с религиозным трепетом и послушно кивали. Капитан де Вокуа торжественно захлопал в ладоши, и к нему присоединились остальные. Гийом в знак благодарности скромно склонил голову.

Он вернулся к своему телескопу. Моряки тем временем шарили по палубе, собирая кусочки железа, продолжавшие с глухим стуком сыпаться с неба. Один такой камешек ударился о латунную трубу телескопа, высек из нее искорку и срикошетил на палубу. Гийом от неожиданности вздрогнул и склонился над своим инструментом: на латунной поверхности появилась царапина в форме точки с запятой. Он поискал глазами метеорит и обнаружил его в щели между палубными досками. Извлек его наружу и опустил в жилетный карман. Это будет подарок Гортензии.