Влюбленный наставник

Глава 12

Мэгги выругалась, когда ее волосы, собранные на затылке, упали на плечи. Опять. Стиснув зубы и застонав от досады, она посмотрела в овальное настольное зеркало, перед которым сидела.

— Нужно было попросить Мэри уложить мне волосы, прежде чем отпускать ее, — заметила она пустой комнате.

Вокруг не было никого, кто мог бы ей ответить. Ни одной живой души во всем доме. Это означало, что помочь ей с решением этой невероятно трудной задачи просто некому. И винить в этом Мэгги могла только себя.

Сегодня открывалась одна из ярмарок. Не столь большая, как ярмарка Сент-Бартоломыо, которая состоялась в августе, но одна из первых в этом сезоне, а потому вызвавшая особый интерес у прислуги. Возбуждение, царившее среди слуг, оказалось до того заразительным, что Мэгги расщедрилась и решила всех этим вечером отпустить.

В тот момент ей казалось, что никто из слуг ей не понадобится. Поскольку они с Джеймсом и его тетушкой собирались этим вечером на бал, не нужно было готовить еду, а следовательно, и убирать за ней посуду, да, откровенно говоря, слуги и так изнывали от безделья, ибо обслуживать только одну Мэгги было занятием несложным и вовсе не хлопотным. Намереваясь провести ночь вне дома, Маргарет сочла по меньшей мере глупым держать прислугу взаперти. Поэтому она, отклонив слабые протесты, убедила их всех пойти на ярмарку и насладиться праздником. Ушел даже Бэнкс, которого ей с трудом удалось уговорить и который в конце концов заметил своим дребезжащим голосом, что присмотр старого, умудренного опытом человека молодежи не повредит.

Разумеется, освобождая их на вечер от своих обязанностей, Мэгги абсолютно не подумала о том, что ей может понадобиться чья-то помощь в приготовлении к балу. Ее служанка, Мэри, с обреченной улыбкой напомнила ей об этом и предложила остаться, дабы эту по мощь ей оказать, однако у Мэгги духу не хватило так поступить с девушкой. Было бы несправедливо всех отпустить, а бедную Мэри лишить праздника. Нет, Мэгги отказалась и от ее помощи, решив, что без труда справится со всем сама.

«Не может же это быть так сложно?» — подумала она. Конечно, можно все сделать самой. Она вовсе не такая бестолковая. Одеться она и правда сумела самостоятельно, хотя оказалось это задачей куда более сложной, чем Мэгги поначалу себе представляла — основной трудностью стали застежки на спине. Однако благодаря серии неуклюжих поворотов и наклонов она все же смогла овладеть ситуацией.

Но волосы — это совсем другое. Мэри в этом деле всегда действовала быстро и уверенно, в считанные мгновения вытворяя чудеса с непослушными локонами хозяйки. Самой же Мэгги они определенно бросали вызов. В данный момент она вовсе не чувствовала себя такой уж толковой. Более того — начинала всерьез нервничать, чувствуя, как опускаются руки, и не зная, что предпринять. Время было уже позднее, и Джеймс со своей тетей могли появиться в любую минуту.

Мэгги почувствовала, что краснеет. Джеймс и его тетя… После несчастного случая она часто виделась с обоими. Несколько раз за неделю леди Барлоу приглашала Мэгги на чай, и та, конечно же, принимала все эти приглашения. Каждый раз она встречала в ее доме Джеймса, который вел себя как истинный джентльмен. И, что немаловажно, он не пытался завести речь о том, что ее якобы кто-то хочет убить. Упаси Боже! Не пытался и поцеловать ее или сделать еще что-либо неблаговидное — он даже смотрел на нее так, будто у него и в мыслях ничего подобного не было.

Мэгги ловила себя на том, что испытывает что-то похожее на разочарование, и ей приходится заставлять себя не подавать вида, что это так. Неужели она действительно жаждет его поцелуя? Ведь он ведет себя именно так, как того требует этикет, и это совершенно естественно.

Нет, Мэгги не пыталась себя обмануть. Теперь, когда она больше не сердилась на Джеймса, она все чаще вспоминала произошедшее между ними в библиотеке. Она даже вновь переживала все это во сне, после чего просыпалась потрясенная и в том же невероятном возбуждении, будто все произошло минуту назад.

Размышления Мэгги были прерваны долетевшим до нее звуком закрывающейся парадной двери, и она посмотрела на дверь своей комнаты. Мэгги не ожидала, что слуги вернутся так рано, но сейчас была этому очень рада. Теперь Мэри все же поможет ей надлежащим образом уложить волосы. Она просто не могла появиться на балу у Уилланов с леди Барлоу и Джеймсом, не приведя себя в надлежащий вид. Мэгги вовсе не хотелось явиться причиной их смущения. Ведь именно они пригласили ее составить им компанию.

«Мэри эти волосы уложит в два счета, — с облегчением подумала Мэгги, поднявшись и направляясь к двери. — Если это, конечно, Мэри». Она вздохнула. Вполне возможно, что маленький Чарли объелся сладостями, и это одна из сестер вернулась с мальчиком домой. Хотя ничего страшного — и Джоан, и Нора прекрасно знали, как укладывать ее волосы, — и та и другая уже заменяли старшую сестру, и Мэгги получила возможность убедиться в этом. Практиковались они в своем искусстве друг на друге, а потому приобрели нешуточный опыт.

«Если же, — подумала Мэгги, — это всего лишь старый Бэнкс, утомленный празднеством и решивший вернуться пораньше, я даже его готова подключить к делу». Мысль эта вызвала у нее улыбку, и она совсем успокоилась. Мэгги подошла к ведущей вниз лестнице и взглянула в пустынную темноту холла. Внизу не было заметно ни малейших признаков жизни, по крайней мере на первый взгляд, видимо, вернувшиеся слуги тут же отправились на кухню или же в свои комнаты. Возможно, они решили, что Мэгги уже уехала.

«Собственно говоря, — подумала она, отметив, что окончательно стемнело и дом погрузился во мрак, — они действительно могли подумать, что меня уже нет». Леди Барлоу и Джеймс опаздывали. Взяв в руку трех-свечный канделябр, стоявший на столике у самой лестницы, Мэгги приподняла юбку и стала спускаться вниз. Кто-то из слуг вернулся раньше — она должна выяснить, кто именно.

Спустившись в холл, Мэгги направилась вдоль по коридору в сторону кухни, стараясь, чтобы свечи не погасли при чрезмерно быстрой ходьбе. Блуждание в темноте — занятие не из приятных.

Прикрывая рукой свет канделябра, Мэгги бедром толкнула кухонную дверь. От сквозняка пламя свечей легонько затрепетало, а потому, отвлекшись на это, Мэгги зашла в кухню прежде, чем осознала, что в ней совершенно темно. Это означало, что никто еще не вернулся с праздника. Развести огонь в кухне было первым, что сделал бы любой из ее слуг.

На секунду Мэгги замерла, пытаясь понять, что происходит, а затем вдруг напряглась всем телом. Волосы на затылке едва не встали дыбом, а по спине побежали мурашки. Повинуясь инстинкту, она вскрикнула и обернулась. Затрепетавший от движения свет канделябра выхватил из темноты фигуру человека, стоявшего прямо за дверью, только что захлопнувшейся за ней!

На сей раз замерли уже оба, при этом мужчина стал щуриться от внезапно осветившего его огня. У Мэгги же крик застрял в горле, стоило ей разглядеть внешность чужака. Это был высокий мужчина крепкого телосложения, широкоплечий, с сильными, мощными руками. Черные волосы, жесткая, леденящая душу улыбка и щека, изуродованная длинным широким шрамом. Всю эту картину она успела охватить за считанные мгновения, а затем он ринулся на нее, и холодный ужас сковал Мэгги.

С криком она отпрянула назад, но уперлась в стол, на котором повариха готовила еду. Не помня себя от страха, Мэгги запустила в пришельца канделябром. Тот угодил точно в цель, заехав преступнику прямо по голове. Две свечи во время полета потухли, но одна осталась гореть, что, впрочем, особой погоды не делало. Кухня вновь погрузилась в почти совершеннейшую тьму, и Мэгги продолжала пятиться, наталкиваясь на мебель и утварь. Девушка пребывала в том состоянии, когда единственное желание — бежать и звать на помощь. Она уже не сомневалась, что именно этот человек мчался прямо на нее в экипаже и именно он толкнул ее на улице под копыта лошадей. Никаких сомнений в том, что за ней и правда кто-то охотится, больше не оставалось. В голове снова и с той же ясностью прозвучал голос Джеймса, который умолял ее никуда не ходить одной, быть уверенной, что слуги всегда закрывают двери…

Мэгги проклинала себя за то, что отослала всех слуг и осталась дома совсем одна, без всякой защиты. Предупреждениям Джеймса она не придала ни малейшего значения, будучи абсолютно уверенной, что никто не собирается ее убивать.

«Я идиотка и заслуживаю всего, что бы со мной теперь та случилось», — выругала она себя, упершись в стол и уронив на пол какие-то предметы кухонного обихода. Сильная рука схватила ее за платье, а когда Мэгги выпрямилась, тут же отпустила и метнулась к ее шее. Мощные пальбы с дикой силой вцепились ей в горло, перекрывая доступ кислороду.

Первое, что пришло Мэгги в голову, это царапать страшные руки ногтями. Когда это не возымело действия, а лишь ухудшило ее положение — разъяренный убийца почти швырнул ее к стене и, продолжая душить, прижал сзади своим весом — она поняла, что это бессмысленно. Закрыв глаза и судорожно вдыхая ртом воздух, она стала щупать рукой окружавшие ее предметы, надеясь найти хоть что-нибудь пригодное для использования в качестве оружия. Перед глазами у нее уже начинали расплываться разноцветные круги, когда она нащупала что-то тяжелое. Хватаясь за остатки уплывающего сознания, она сомкнула ладонь на рукояти тяжелого предмета. «Сковородка», — подумала Мэгги, собрав все оставшиеся у нее силы, размахнулась и двинула рукой со сковородкой туда, где предположительно находился мужчина.

Звон в ушах и тот факт, что негодяй отпустил ее, — все говорило о том, что удар попал в цель. Прокашливаясь и глотая воздух, Мэгги слепо ринулась прочь, но смогла пройти лишь несколько шагов, когда ее снова схватили. На сей раз за плечо. А затем резко развернули.

Мэгги открыла глаза, и тут же комната словно взорвалась: незнакомец ударил ее тяжелым предметом по лицу. Мир закружился перед ней, и Мэгги поняла, что падает. Что-то она задела затылком — возможно, угол стола. Она вскрикнула от внезапной боли, но почти уже не почувствовала удара об пол.

Стеная от боли в голове, Мэгги упала на бок и обнаружила, что смотрит на огонь в камине. По крайней мере ей так показалось. Глаза ее начали закрываться, но тут какая-то часть мозга подала ей сигнал бедствия — она ошиблась. Она вновь увидела танцующие перед ней язычки пламени и нахмурилась, заметив, что непрошеный гость склонился над ними. Он что-то поднял, и Мэгги нахмурилась еще больше, окончательно осознав, что огонь исходит от упавшего канделябра. И то, на что она смотрела, было вовсе не огнем в камине. Просто одна из свечей, та единственная, что не потухла, оказалась рядом с мешком зерна, оставленным здесь поварихой, и подожгла его. «В моем доме пожар», — поняла Мэгги.

Убийца обошел стол и скрылся из поля ее зрения.

В голове Мэгги раздались сигналы тревоги, и она собрала все, что осталось от ее сил и воли к жизни. Взвыв от боли в горле и голове, она встала на четвереньки.

Подняться на ноги казалось задачей неосуществимой, но она ухватилась за край стола и с трудом встала; единственная мысль, пульсировавшая в ее голове, была: надо было как-то потушить пламя. «Вода», — мелькнула в ее голове спасительная мысль, и она облокотилась о стол. И тут какой-то звук отвлек ее внимание: она взглянула в противоположную часть кухни, где находился вторгшийся в ее дом незнакомец. Мэгги не сразу поняла, чем именно он занят. Он стоял спиной к ней и производил невидимые ей манипуляции. Затем вспыхнул свет, и он обернулся, держа в руках керосиновую лампу. Мужчина был явно удивлен, увидев, что Мэгги пришла в себя; рот его скривился, и он швырнул лампу в ее сторону.

Мэгги с криком отшатнулась, и лампа пролетела мимо. Девушка услышала, как она разбилась о стену. Мэгги обернулась и увидела, что керосин разбрызгался по кухне. Огонь не заставил себя ждать.

Пламя будто ожило, превратившись в зловещего монстра, пытавшегося схватить ее своими жадными пальцами. И прежде чем тьма поглотила ее, Мэгги успела еще подумать, что, видимо, она умирает.

— Мы опаздываем.

Леди Барлоу посмотрела на племянника в сгущавшейся темноте кареты и едва сдержала улыбку — он с трудом мог усидеть на месте. В ее особняке он появился около часа назад — раньше, чем она рассчитывала, почему и не оказалась еще готова. Да и к назначенному часу она готова не была, а потому, пока служанка колдовала над туалетом хозяйки, у Джеймса имелась прекрасная возможность размять свои ноги, взволнованно расхаживая по гостиной. Когда же благородная леди торжественно переступила порог, племянник, казалось, уже закипал.

Весьма далекий от того, чтобы отдать должное усилиям и мастерству служанки, и лишь бесконечно счастливый, что мучительное, схожее с пыткой ожидание подходит к концу, Джеймс схватил свою тетушку под руку и едва не выволок ее из дома без плаща и перчаток. Тетушка, однако, со свойственной ей невозмутимостью заметила племяннику, что ведет он себя отнюдь не подобающим образом, после чего, взяв вышеупомянутые предметы своего туалета, не спеша проследовала в свою карету. Весь путь до экипажа ей все же пришлось выслушивать мольбы и уговоры поторопиться.

Вивиан едва не расхохоталась при виде столь мальчишеского поведения своего племянника, однако понимала, что сам он ее веселья не разделяет. А потому лицо ее приняло выражение невозмутимости.

Мальчику просто-таки не терпелось вновь увидеться с леди Маргарет, и это Вивиан считала весьма добрым знаком. За все прошедшие годы Джеймс не выказывал ни малейшего интереса ни к одной из юных представительниц высшего света, а потому тетя уже не надеялась дождаться его сына или дочки.

При мысли об этом леди Барлоу вздохнула. Дети. Она любила детей. К сожалению, Бог не послал ей собственных детей. Поэтому гибель сестры и ее мужа, несомненно, трагедия, в то же время стала для Вивиан и даром свыше, когда оба ребенка остались на попечении ближайшей родственницы. Как ни горько оплакивала она смерть близких, Джеймса и его сестру взяла к себе с радостью, которой не было предела, и вырастила их с любовью, какую могла подарить детям лишь родная мать. Если бы не забота о них и не любовь к ним, она, по ее собственным словам, превратилась бы в старую скрягу. Дети — это чудо, а чудо и порождает чудо. И теперь Вивиан от души надеялась, что леди Маргарет, возможно, и станет той самой, кого поведет Джеймс к алтарю и кто затем произведет на свет прекрасных малышей.

Она посмотрела на племянника, и на лице ее появилась легкая лукавая улыбка; волнение всегда спокойного и здравомыслящего мужчины было очевидным. Затем, заставив себя выглядеть более серьезно, Вивиан произнесла:

— Это пойдет на пользу Маргарет. После ее появления в опере о ней наверняка заговорили. А у Уилланов всегда собирается множество интересных людей. Возможно, мы даже подыщем ей достойного мужа.

Ее не удивил тот острый взгляд, которым ожег ее Джеймс.

— Ну, — невозмутимо пояснила леди Барлоу, — поскольку ее брат умер, спасая твою жизнь, мне кажется, мы теперь просто обязаны найти ей порядочного, сильного, состоятельного мужа, который заботился бы о ней.

— Ей не нужен муж, — неожиданно заявил Джеймс, взбешенный даже мыслью о такой возможности. — Она и сама в состоянии позаботиться о себе.

— Чепуха. Когда она выйдет замуж, ей не придется больше писать все эти опасные статьи. Слишком уж часто она подвергает себя ненужному риску.

Секунду Джеймс в немом ужасе смотрел на тетку. Раньше ему, видимо, не приходило в голову, что его родственнице вздумается принять участие в судьбе Мэгги. Для леди Барлоу было очевидно, что идея эта ему совершенно не нравилась. Абсолютно. «Прекрасно», — думала она, видя, как он меняется в лице. Если он не желает выдавать девушку замуж, значит, хочет жениться на ней сам — другой причины и быть не может. О да, она увидит этого упрямца у алтаря уже в конце нынешнего сезона — или она не леди Вивиан Джин Барлоу!

— Проклятие! Я ведь велел Кроучу ехать быстрее! Чем он там занят? — прорычал Джеймс, отрывая ее от этих мыслей.

Леди Барлоу подняла голову как раз в тот миг, когда голова ее племянника исчезла в окне, а затем она услышала, как он обращается к кучеру:

— Кроуч! В чем там дело? Мы еле ползем!

— Простите, милорд. Похоже, там впереди какие-то неприятности. Кажется, пожар. Вся дорога в дыму, а улица полна зевак.

— Пожар? — переспросила Вивиан, услышав ответ кучера, и обеспокоенно наклонилась к окну.

Ее племянник словно окаменел.

— Ты не видишь, где именно горит? — напряженно спросил он.

Отчетливо прозвучавший в его голосе страх передался Вивиан.

— Я не уверен, милорд. Но, похоже, где-то в районе дома леди Уэнтуорт. Возможно, это один из соседних домов или ее собственный… Отсюда не видно.

Джеймс выскочил из кареты еще раньше, чем его тетка успела в полной мере осознать слова Кроуча. Высунувшись из окна, она стала взволнованно наблюдать за происходящим. Черные облака дыма поднимались высоко в ночное небо.

Джеймс бежал. Бежал так быстро, что сердце его бешено колотилось, готовое в любой момент выскочить из груди, оглушая его так, что он не слышал ни возгласов, ни криков расталкиваемых им людей. Он должен увидеть Мэгги! Не может быть, чтобы горел именно дом Уэнтуортов! Такого просто не может быть! Но даже пытаясь убедить себя в этом, в душе он уже знал, что это не так, и проклинал себя за то, что не сделал большего для ее безопасности. Не позаботился о женщине, зная, какая угроза над ней нависла.

Джеймс пробился сквозь скопище зевак и едва не врезался в ограду, отделявшую дом от улицы. Отчаянно сжав руками металлические прутья решетки, он в ужасе взирал на охваченное огнем здание. Дым вырывался из нескольких разбитых окон и, поднимаясь ввысь, собирался в одно густое облако, делавшее и без того темное вечернее небо абсолютно черным.

— Мэгги, — прошептал он и уже собрался открыть калитку, когда на плечо его легла чья-то рука.

— Милорд?

Джеймс хотел было стряхнуть ее и идти дальше, но следующие слова человека заставили его остановиться:

— Ее там нет, милорд. Она в безопасности.

Резко повернувшись, Джеймс внимательно посмотрел на говорившего, не сразу его узнав:

— Джонстон?

— Да, милорд.

Посыльный выглядел взволнованным.

— Где она? — почти крикнул Джеймс, наступая на Джонстона.

— Мой человек вытащил ее оттуда. — Джеймс побледнел, а посыльный, сделав успокаивающий жест, продолжал: — Помните, как вы велели мне выделить человека, чтобы он наблюдал за тем, не преследуют ли ее? — Он перевел мрачный взгляд на горящий дом и на команду людей, пытавшихся его потушить. — Так вот, похоже, вы не ошиблись. Ее и правда преследуют.

— Где она? — повторил Джеймс, почти крича. Сейчас он не мог ни на чем сосредоточиться; он лишь хотел убедиться, что Мэгги жива и невредима. Видимо, наконец поняв это, Джонстон высвободился из рук Джеймса и, повернувшись, повел его сквозь толпу.

— Сюда, милорд.

— Джеймс? — донесся до него женский голос.

Он остановился, постоял в нерешительности, оглянулся и пошел навстречу тетушке, которая уже спешила к нему. Джеймс нахмурился, заметив, что карета его еще довольно далеко, и поняв, что все расстояние его тетя проделала пешком.

— Вам, наверное, следует вернуться в карету и там подождать, тетя Вив, — заметил он, подходя к тетушке.

— Как Мэгги? Это не ее дом?

— Дом ее.

— А что с ней? — встревоженно спросила леди Барлоу. Джеймс помедлил. Он хотел, чтобы тетя подождала в карете, однако знал, что женщина начнет спорить и только задержит его. Поэтому, не желая тратить время, он взял ее под руку и поспешил к Джонстону, который осматривал какой-то экипаж.

Подойдя вплотную к посыльному, Джеймс отпустил руку своей тети и заглянул через плечо низкорослого Джонстона. Несколько секунд глаза его привыкали к полумраку кареты, а затем он увидел фигуру женщины, лежащей на руках у высокого человека в темном плаще, скорее напоминавшего тень.

— Джек говорит, она была без сознания, когда он нашел ее и вытащил из здания. Он послал за мной мальчишку и ждал на газоне перед домом, пока там не стало слишком жарко. А я сразу же поместил ее в карету. Хотел отвезти к вам домой, но к тому времени зеваки уже заполонили всю улицу. Мы просто не смогли выбраться, — извинился Джонстон, отступая в сторону, чтобы дать Джеймсу возможность пройти. Потом добавил: — В себя она еще не приходила.

Джеймс не медлил. Нагнувшись, он поднял Мэгги, приняв дежурство у человека в карете, и выпрямился.

— Идемте. — Вот все, что он сказал, но этого хватило; его тетя, Джонстон и тот мужчина, которого звали Джек, — все они послушно двинулись по улице следом за ним.

— Сможешь выбраться отсюда, Кроуч? — озабоченно спросил Джеймс, когда кучер соскочил с козел, чтобы открыть им дверцу.

Кучер с сомнением огляделся. И впереди, и сзади скопилось множество повозок, карет и колясок. Затем он обратил внимание на другую сторону улицы, по которой весь транспорт обычно — но не сейчас — двигался в противоположном направлении, и кивнул:

— Да, милорд.

— Молодец, дружище, — сказал Джеймс. — Отвези нас домой.

— К вам домой или к леди Барлоу? — уточнил кучер.

— Ко мне домой, — тут же вмешалась леди Барлоу и, когда Джеймс нахмурился, пояснила: — Мой дом ближе.

Взгляд Джеймса упал на бледное, перепачканное лицо женщины, которую он держал на руках; он кивнул и забрался в карету. Тетя вошла следом и уселась напротив него. Джеймс держал Мэгги на коленях. Голова девушки падала ему на грудь, а ноги ее покоились на сиденье. Джонстон не заставил себя долго ждать и, велев своему человеку присоединиться к Кроучу на козлах, также залез в карету, пробормотав извинения и усевшись рядом с леди Барлоу.

Пока Кроуч маневрировал среди экипажей и продвигался вперед, все хранили молчание.

Доехали они неожиданно быстро, и Джеймс выбрался из кареты, прижимая Мэгги к груди, стоило лишь Кроучу открыть ему дверцу. Джеймс не без удовлетворения отметил, что человек Джонстона уже помчался сообщать об их возвращении. Микс открыл дверь как раз в тот момент, когда Джеймс поднялся на порог, и изумленно застыл, увидев лорда Рэмзи с леди Уэнтуорт на руках.

— Опять несчастный случай, милорд? — в ужасе спросил он, быстро отступая назад, чтобы дать дорогу.

— Что значит — опять? — встрепенулась леди Барлоу. Джеймс поджал губы, но лишь покачал головой:

— Нет, это не несчастный случай, Микс. И на этот раз нам понадобится врач. Пошлите кого-нибудь за лордом Маллином.

— Ты уверен, что он вернулся? — обеспокоенно спросила тетя Вивиан.

— Он вернулся вчера, — ответил Джеймс и тяжело вздохнул: — Хвала Всевышнему.

Роберт всегда увлекался медициной, и увлечение это было настолько серьезным, что молодой аристократ практиковал, невзирая на свою финансовую обеспеченность.

Познания в медицине пришлись как нельзя более кстати, когда Роберта призвали на войну. Он стал врачом для всего полка, и Джеймс лично видел, как его друг спасал жизни многих раненых. Джеймс не доверил бы жизнь Мэгги никому другому.

— Я обо всем позабочусь, милорд.

Лакей направился вдоль по коридору, а Джеймс понес Мэгги в гостиную. Он осторожно положил ее на тот же самый диван, что и в день придуманного им дамского чаепития. Джонстон принес канделябры из холла. С их помощью он зажег в темной комнате еще несколько свечей, и по гостиной разлился мягкий, спокойный свет.

Но Джеймсу это доставило новые волнения. До сего момента ему казалось, что лицо Мэгги покрыто лишь копотью; теперь же, при свете, он рассмотрел, что те места, которые казались ему просто грязными, на самом деле покрыты ссадинами. Половина лица девушки сильно распухла, губа была порезана, а под глазом набух огромный синяк. Шея тоже сильно пострадала.

— Она с кем-то дралась, — одобрительно прокомментировал Джонстон, заглядывая через плечо хозяина.

Джеймс убрал волосы со лба Мэгги и заметил рану у линии волос. Посыльный, увидев пропитавшую волосы и запекшуюся в них кровь, предположил:

— Ее ударили, и она упала на спину.

— Я отдам распоряжение насчет холодной воды и тряпки, а заодно проверю, послал ли уже Микс кого-нибудь за врачом, — сказала леди Барлоу, и вышла из комнаты.

— Что там произошло? — Джеймс посмотрел на человека, которого Джонстон называл Джеком.

Тот сделал шаг вперед и, нахмурившись, посмотрел на леди Маргарет.

— Я наблюдал с другой стороны улицы. Слуг миледи отпустила еще засветло. Насколько мне известно, в доме она находилась одна. А потом, прямо перед заходом солнца, я заметил странный свет на нижних этажах дома. Что это не канделябры, я понял сразу; а потом запахло дымом. — Он пожал плечами. — Я почувствовал неладное. Решил, что лучше проверить. Сначала я пытался разглядеть что-нибудь через окна фасада, но почти сразу понял, что свет исходит из глубины дома. Я стучал, но мне не открыли, и я обошел дом кругом. Тут я заметил какого-то человека, выбежавшего в сад. Поначалу я решил погнаться за ним, но тут увидел, что задняя дверь приоткрыта и что вся кухня в огне. И я тут же бросился в дом. Девушка лежала в самой середине кухни, на полу.

Он покачал головой.

— Все помещение было охвачено огнем, но до нее он добраться не успел, хотя пламя уже подбиралось к ее одежде. Ну я вбежал, вытащил ее и отнес к парадному входу. Потом остановил проходившего мимо мальчишку и дал ему пару монет, чтобы он сбегал за мистером Джонстоном. — Мужчина нахмурился, будто о чем-то жалея. — Надо было дать ему побольше, чтобы он заодно вызвал пожарных.

— Ты все сделал правильно, — похвалил его Джонстон, похлопав коллегу по плечу. — Как твоя рука?

Этот вопрос заставил Джеймса обратить внимание на то, что Джеку тоже досталось. Правая рука его покраснела и покрылась волдырями. Этот человек вбежал в горящее здание. Джеймс же даже не подумал о том, как Джек при этом рисковал.

— Господи! — Этот тихий возглас леди Барлоу возвестил Джеймсу о том, что его тетка вернулась. Одному Богу известно, что именно из сказанного Джеком она успела услышать, однако немедленно кинулась к нему с тазом воды и марлей.

— Принесите еще воды и марли, Микс, — приказала она и усадила пострадавшего Джека в кресло.

Затем она поставила таз с водой ему на колени, осторожно взяла его за запястье и поместила обожженную руку в холодную воду. По-видимому, считая, что тем самым проблема раненого решена, она повернулась к склонившимся над Мэгги Джеймсу и Джонстону и посмотрела на них как на провинившихся маленьких детей.

— А теперь расскажите-ка мне о несчастном случае, о котором упомянул Микс. А также зачем вы приказали этому несчастному человеку следить за Мэгги!

Джеймс предпочел сначала ответить на последний вопрос: — Он лишь присматривал за ней — на случай, если вдруг произойдет нечто подобное.

— А мистер Джонстон?

— Мне лорд Рэмзи поручил выяснить, кто стоит за всеми этими происшествиями. — Джонстон пожал плечами.

Леди Барлоу кивнула, затем пристально взглянула на племянника:

— Так о каком же несчастном случае говорил Микс? Джеймс вздрогнул. Вот на этот вопрос он предпочел бы не отвечать. Он взял с Микса слово, что тот будет молчать, так что тетя его понятия не имела о произошедшем. Она не знала ни о приглашении на дамское чаепитие, на котором Джеймс подписался ее именем, ни о чем-либо другом, случившемся в тот злополучный день. Поэтому теперь от ее требования рассказать ей все Джеймса в буквальном смысле бросало в холодный пот. Тетя вовсе не обрадуется, узнав о том, как Джеймс использовал ее имя. Не обрадуется и тому, что, пойдя на ложь, он сумел сделать Микса своим сообщником. И, уж конечно, не обрадуется тому, как он скомпрометировал Мэгги, стремясь заманить ее сюда, дабы остаться с ней наедине.

К счастью, от всех объяснений его спасло появление лорда Маллина.

— Роберт! — с облегчением воскликнул Джеймс. — Спасибо, что пришел!

— Не стоит благодарности.

Молодой человек на ходу скинул плащ, направляясь к больной. Микс шел за ним по пятам. Остановившись около Джеймса, Маллин отдал плащ лакею леди Барлоу и взял у него свой саквояж. Затем он повернулся к Мэгги.

— Что с ней произошло? Я слышал, был пожар. Она получила ожоги?

— Не думаю, но у нее серьезные раны на голове, — ответил Джеймс. — Она без сознания.

Роберт кивнул, отстраняя его рукой.

— Дай-ка я повнимательнее на все это погляжу.

Джеймс тут же встал и отошел. Он видел, как Роберт склонился над раной на лбу у Мэгги, а затем приподнял ее веки. Когда его друг начал осматривать девушку в поисках других ран, Джеймс отвернулся. Оставив тетю и Роберта ухаживать за Мэгги и раненым Джеком, он вышел с Джонстоном из комнаты.

— Вы уже что-нибудь узнали из того, о чем мы говорили? — спросил Джеймс посыльного с Боу-стрит, заведя его в библиотеку и прикрыв за собой дверь.

— К сожалению, немного, — признал Джонстон. — Я нашел пару свидетелей того, как ее толкнули под экипаж. Они видели, как это случилось, однако никто из них не мог точно сказать, толкнули ее или она споткнулась. Также никто, кроме кучера, не запомнил человека со шрамом. Я пытался разнюхать, есть ли у кого-нибудь зуб на Г.В. Кларка, но вы сами понимаете — подобную информацию люди давать не спешат. Буду работать дальше.

— Да непременно, — пробормотал Джеймс, нервно потирая рукой шею. — Все это явно связано со статьями леди Маргарет. Иначе никому нет резона желать ей зла.

Джонстон пожал плечами.

— Пожалуй, вы правы. Обычно такие убийства связаны с финансовой выгодой. Только вот я не могу понять кому может быть выгодна смерть леди Уэнтуорт. Разве что ее кузену. Возможно, он стал бы наследником се дома и вложенных ею денег. Но я навел справки, адвокаты его так и не нашли. Так что скорее всего вы правы, милорд, и дело — в ее статьях.

— Вы заглядывали к Друммонду?

— Да, но это не он. Друммонд умер.

Джеймс удивленно посмотрел на посыльного, и Джонстон кивнул.

— Прошел слух, что судья, задавший приговор, также пострадал от его проделок.

Джеймс нахмурился:

— Значит, это из-за какой-то другой статьи леди Маргарет.

— Это могла быть и одна из статей, написанных раньше ее братом. Возможно, кто-то прознал о ее деятельности, только не ведавший, что Кларком раньше был ее брат, сейчас обвиняет во всем ее. Вы хоть представляете себе, сколько статей в обшей сложности написали они оба? — мрачно усмехнулся посыльный. — Предположительно — несколько сотен.

— Проклятие!

— Что, верно, то верно, — согласился Джонстон.

— Ладно, моя основная задача — спасти леди Маргарет от беды. Теперь, когда своего дома у нее нет, это будет проще, иначе она никогда не согласилась бы переехать. Уговорить ее перебраться ко мне будет нетрудно. Я…

— Леди Уэнтуорт останется у меня, — раздался строгий голос, не терпящий никаких возражений.

Мужчины повернулись и увидели леди Барлоу. Она стояла в дверях комнаты, а они так увлеклись своим разговором, что даже не услышали, когда она ее открыла. Оба с досадой посмотрели друг на друга.

— Ей непозволительно оставаться в твоем доме, — продолжала тетя Вивиан. — Она останется со мной. Но нужно послать кого-нибудь, кто соберет ее прислугу и перевезет сюда. Она говорит, что слуги пошли на ярмарку. Полагаю, они скоро вернутся. Им некуда будет идти, и Маргарет за них очень переживает.

— Она очнулась? — Джеймс кинулся было к двери, однако тетя преградила ему путь.

— Роберт все еще с ней. Но с Джеком он уже закончил. — Она перевела взгляд на Джонстона. — Я послала его на кухню, чтобы он мог поесть.

— Благодарю вас, мэм. Он хороший человек.

— Да, очень. Он спас жизнь леди Маргарет. Однако ему необходимо отойти от событий этой ночи, прежде чем он снова сможет работать. Вам следует послать за кем-нибудь, кто заменит его на дежурстве.

— Да, разумеется. Я все немедленно устрою, — заверил ее Джонстон и направился к двери.

Леди Барлоу дала ему пройти, закрыла за ним дверь и посмотрела на своего племянника так, как смотрела в детстве, ругая за какую-нибудь провинность.

— А теперь, Джеймс Мэтью Хатлдон, пора вам поведать мне о несчастном случае. Микс выглядит каким-то растерянным и виноватым. Вопросов моих он избегает. Судя по всему, что бы там ни произошло, ты заставил его сделать нечто, противоречащее его жизненным принципам.

— Жизненным принципам? — переспросил Джеймс с плохо разыгранным удивлением, надеясь потянуть время, чтобы успеть придумать более или менее приемлемое объяснение, дабы вся история не прозвучала в его устах еще хуже, чем, несомненно, она и без того прозвучит. Он не мог не понимать, что тетя будет недовольна, узнав, что племянник использовал ее имя, дом и прислугу с целью остаться с Мэгги наедине — даже если единственным его намерением было извиниться перед ней, а не лишать ее чести. Тетя никогда не придерживалась мнения, что цель оправдывает средства — Джеймс давно в этом убедился. Она признавала лишь честные и открытые действия, предпочитая их всему прочему.

— Да. Жизненным принципам. Даже будучи еще мальчишкой, ты умел обвести этого человека вокруг пальца. По отношению к вам с Софи Микс всегда был мягким как пудинг. Итак, я слушаю. И уже начинаю терять терпение.