Внебрачный ребенок

3

Полина

Никак нельзя оставаться с Робертом наедине. Нужно возвращаться к Мышке, переварить все, что узнала. Успокоиться. У меня накопились отгулы на работе, их хватит, чтобы съездить в родной город, навестить могилу сестры и родителей. В голове не укладывалось, что теперь я осталась одна… Из нас двоих Кристина меньше всего заслуживала такой участи. Внутри поселилось ужасное опустошение, словно меня выпотрошили, как тряпичную куклу. В смерть сестры верилось с трудом, и эта правда никак не укладывалась в голове. Молодая, красивая, полная сил женщина… Как же это несправедливо…

Роберт открыл дверцу своего автомобиля и кивнул.

– Садись. Отвезу тебя, куда скажешь, а по дороге поговорим. Хотя по сути и не о чем.

Он не сводил с меня напряженного взгляда, а у меня сил не осталось, чтобы стоять на ногах. Я ухватилась руками за дверцу, чувствуя, как дрожат колени. Столько новостей за один день. Но домой Роберту к нам нельзя и Мышку видеть тоже. Она хоть и была моей копией, но все же чертами лица походила и на Шалимовых, а я давно приняла решение, что не хочу лишиться своего сокровища. Потому и держалась от семьи сестры как можно дальше. И менять ничего не собиралась.

– Нет, – мысль о Сафине привела меня в чувство. – Я вызвала такси. Ты ведь приехал на свадьбу, это некрасиво так уезжать…

– Я отвезу тебя. Я приехал поздравить Карима, а не веселиться. Садись, – спокойно повторил он.

Сглотнув огромный комок в горле, я забралась на сиденье. Роберт захлопнул дверцу, обошел машину и сел на водительское место. Я обхватила себя за плечи и уставилась немигающим взглядом на приборную панель.

– Планируешь поехать к ней на могилу?

Я кивнула.

Давно заметила эту странную черту в характере: могла расплакаться по мелочам, но в трагичные моменты держалась и сохраняла здравый рассудок. К тому же я не любила плакать при посторонних людях и позволяла себе это крайне редко. Пусть Роберт считает меня сухой, равнодушной, бесчувственной, но показывать свою боль я ему не хотела. И будет лучше, если эта встреча окажется последней. Надеюсь, и он такого же мнения.

– Да, обязательно. Я просто все еще не могу в это поверить… – выдохнула я и мельком взглянула на него.

Он кивнул, словно этот ответ что-то прояснил.

– Когда?

– Пока не знаю. Мне нужно оформить отпуск на работе. В ближайшее время… – неопределенно ответила я.

Посмотрев в решительное и волевое лицо Роберта, я подумала о Сафине. Может, рассказать ему о Мышке? «Когда она достигнет совершеннолетия, и ее не смогут у меня забрать, – тут же подсказал внутренний голос. – Или после ее замужества, когда она выйдет замуж за человека, которого полюбит сама, а мужа ей никто не навяжет». Если Роберт был таким же деспотичным, как и Шалимов-старший, то лучше нам с ребенком держаться от него подальше. Всю оставшуюся жизнь.

– Ты надолго в Питере?

– Навсегда. Перевожу бизнес, остались формальности. Мать на днях заберу. Она сильно сдала после смерти отца. Мне нужно о ней заботиться.

Беллу Ренатовну я видела всего лишь раз, и тот был на свадьбе сестры. Воспоминания о тех днях навсегда отложились в памяти. Когда-то с Кристиной мы были очень близки, но один случай все поменял, а жизнь раскидала нас по разным углам.

– Адрес скажешь? – он посмотрел на меня холодным, полупрезрительным взглядом.

Зачем тогда вызвался подвезти, если я была ему так неприятна? Назвав соседнюю улицу, не желая говорить настоящего адреса, я отвернулась к окну. Если он вдруг захочет что-либо узнать обо мне, то получит эту информацию из другого источника. Нужно как-нибудь дать ему понять, что общения между нами не будет, а эта встреча – первая и последняя за несколько лет.

Мы ехали по вечерним улицам города в полном молчании. Меня оно тяготило, я много что хотела спросить, но язык словно прирос к небу. Почти три месяца я не знала о смерти сестры. И даже ничего не почувствовала в момент, когда ее жизнь оборвалась… Хотя, стоп. Три месяца назад мне стало резко нехорошо на работе во время принятия родов у пациентки. Мне тогда даже пришлось отпроситься, и весь вечер я пролежала пластом на кровати.

– Чем ты занимаешься, Полина? – спросил Роберт. – Я не ожидал тебя встретить на свадьбе Карима. Из города уехала, семью бросила. Кристина говорила, что ты встретила человека, родила от него ребенка, а он бросил вас. Изредка она просила у меня деньги, чтобы отослать вам…

«Я никого не бросала!» – хотелось крикнуть ему в лицо. Похоже, что Кристина многое выдумала сама. И денег я у нее никогда не просила. Не знаю, куда и кому она их посылала. Но точно не нам с Мышкой. Подарки – да, но не деньги. Мы сразу договорились, что ничего этого мне не нужно.

– Работаю в клинике. Акушерка, – уклончиво ответила я, умолчав, что год назад взяла в кредит большую сумму денег, чтобы доучиться и купить жилье. Без помощи Паши, естественно, у меня не получилось найти такое теплое местечко. Но и про Пашу ему тоже знать необязательно.

Роберт ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул. Винил меня в чем-то? Но в чем? Это ведь не его дело, какие между нами с Кристиной были отношения. Знай он, почему они сошли на нет, вздыхал бы сильнее. Там и без той ночи столько всего было намешано… Очень тяжело вспоминать. Легче забыть все, что случилось, а не копаться во всем по новой. К тому же Рустама Альбертовича теперь не было в живых.

Машина остановилась во дворе. Роберт выглянул в окно.

– Ни одного фонаря. Ты уверена, что здесь живешь? Может тебя проводить? Или подождать, а потом отвезти на работу?

– Нет, спасибо. За мной приедет машина, – соврала я. – Прими мои соболезнования. Мне жаль, что погиб твой отец…

Я потянула ручку, но дверь оказалась заблокирована. Роберт заглушил двигатель и расслабленно откинулся на спинку сиденья. Я посмотрела на него не в силах скрыть недоумение.

– Вы такие разные, – он грустно усмехнулся, разглядывая мое лицо. – Абсолютно… Это не бросается в глаза, но когда пообщаешься ближе…

– Ты заблуждаешься, Роберт, мы никогда с тобой не общались. Тем более «близко». Ты ничего обо мне не знаешь.

Выражение синих глаз изменилось – исчезла жесткость, появилась мрачность.

– Характер, Полина, – он потянулся к бардачку, взял сигареты и, приоткрыв окно, закурил. – Кристина – боевая, суматошная, а ты – робкая, застенчивая, молчаливая… Совершенно разные.

– У меня вызов и работа, Роберт, – напомнила я. – Мне нужно переодеться. За мной скоро приедут…

– Я в курсе. Всего минута, – он слабо приподнял уголки губ, но улыбка получилась какой-то вымученной, больной.

Я не понимала, почему он сейчас не выпускал меня из машины, а рассматривал пристальным взглядом. Неужели представлял ее на моем месте? Что вообще происходит?

– У тебя сейчас кто-нибудь есть?

– Мне не нравятся твои вопросы и то, как ты смотришь на меня.

– Извини, что смущаю. Это потому, что внешне вы все же очень похожи. Кристина, правда, сменила имидж почти сразу же после свадьбы, но губы, красивое лицо, блестящие глаза… Очень похожи.

– Ты любил ее? – шепотом спросила я.

Последовала тяжелая пауза, а затем раздался звук разблокировки замков.

– Любил. Как мог и умел, – черты его лица вмиг заострились, а я увидела смертельно усталого мужчину. – Ладно, иди, – кивнул он на дверь.