Внебрачный сын Миллиардера

ГЛАВА 7

Поездка от дома Каримова до центра прошла в диком напряжении, потому что я прокручивала в мыслях самые разные варианты развития событий. Мой мрачный спутник не спешил пролить свет на свои темные планы. Вот только даже прибыв на место назначения, я далеко не сразу поняла, в чем суть. Удивленно посмотрела на вывеску всемирно известной благотворительной организации, после перевела взгляд на Каримова.

Зачем мы здесь? Спросить это вслух я не успела, потому как рядом возник высокий мужчина в элегантном деловом костюме и расплылся в улыбке, приблизившись к Каримову. Лицо этого человека показалось смутно знакомым.

– Рустам, как же я рад, что ты решил заглянуть к нам, – заключил он по-русски, но с сильным акцентом.

– Это моя удача, Юрген, – ответил Каримов. – Застал тебя в главном офисе между разъездами. А ведь сегодня еще и конференция.

– Не напоминай, – усмехнулся. – Ты же знаешь, я не выношу эти формальные сборища. Лучше быть на месте событий, давать реальную помощь. На выходных вылетаю в Африку, хочу лично проверить каждую из наших текущих миссий.

Юрген. Так обратился к нему Каримов. Ох ничего себе, да это же Юрген Гросс! Он как раз возглавляет Международный благотворительный Фонд. Теперь понятно, почему лицо этого мужчины всколыхнуло мою память. Я прежде видела его и в журналах, и по телевизору. Фонд объединял самые разные страны, предоставлял помощь людям по всему миру. У них было множество программ – медицинских, строительных, еще и проекты для беженцев. Они организовывали благотворительные миссии туда, где происходили землетрясения, эпидемии, войны. А еще Фонд предоставлял гранты другим организайиям для воплощения в реальность их программ.

– Позволь представить тебе, Анну Лазареву, – вдруг произнес Каримов. – Она начала работу не так давно, но уже вдохновила многих. Ее контора только разворачивает деятельность, хорошо бы дать им толчок и вывести на международный уровень.

– Конечно, – кивнул Гросс и широко улыбнулся мне. – Пройдемте внутрь, обсудим детали.

Каримов решил помочь? Вот и правда сюрприз, которого точно нельзя было ожидать. Даже когда мы прошли в просторный конференц-зал и приступили к обсуждению подробностей возможного сотрудничества, я опасалась подвоха.

Впрочем, Гросс излучал столько позитива, что я быстро расслабилась и сумела спокойно рассказать про дела нашего фонда. Мы казались каплей в море, повсюду хватало гораздо более крупных и серьезных организаций, но я изложила суть, после обрисовала планы развития на будущее, и Гросс сразу предложил нам подать заявку на получение гранта. Общение шло удивительно легко. Прежде я многое слышала про главу Международного Фонда, но и вообразить не могла, насколько приятным этот мужчина окажется в реальности. Гросс не намного старше Каримова, тоже успел добиться многого. Он не боялся отправиться в горячие точки, лично раздавал помощь людям. Храбрый и сильный человек служил примером для окружающих.

– Анна, вы очаровательны, – заявил Гросс. – У вашего фонда почти нет доступных ресурсов, но проекты впечатляют.

– Благодарю, – улыбнулась я.

– Работа работой, но надо находить моменты и для отдыха, – заметил Гросс. – Я бы устроил вам экскурсию в Нойшванштайн, но сегодня буду занят на конференции. Да, название замка звучит не слишком романтично, если не знать перевод…

– Я знаю, – кивнула. – “Новый лебединый камень”. Замок, который красуется на заставке детских мультиков.

– О да, дети от него без ума. Моя дочка обожает это место. Там безумно красиво. Рустам, ты обязан отправиться туда с Анной. В самом Мюнхене абсолютно нечего посмотреть, сосиски с пивом я в рассчет не беру.

– Разберемся, – коротко ответил Каримов.

И я вдруг поняла, что за все время беседы он ничего не сказал.

Мы попрощались с Гроссом и покинули здание Фонда.

– А вы отлично поладили, – заключил Каримов, одарив меня прожигающим насквозь взглядом. – Надеюсь, ты в курсе, что мутить теневые схемы тут не выйдет?

Я лишь хмуро сдвинула брови. Он до сих пор готов был подозревать меня во всех смертных грехах. Сначала помог, а теперь опять обдал презрением.

– Хочешь поехать в тот замок? – вдруг спросил Каримов и явно собирался прибавить что-то еще.

Но нас отвлекли...

К его ногам на всей скорости подкатился… мяч. Обычный футбольный мяч, который гоняли все мальчишки в моем детстве.

Воспоминание было теплым, потому что мяч погонять любила и я, но ситуация сейчас… дорогие "Стефано" Каримова из черной изумительной кожи сразу покрылись пылью. Как и брюки.

Первая мысль: он сейчас взбесится. Наверняка же. Зная его взрывной характер.

Я не знала, кто допустил подобную оплошность, но уже жалела бедного малыша. Сразу же представила на его месте своего сына. Нашего.

Вытянув шею, попыталась первой увидеть "виновника" и предотвратить ураган, но рыжеволосый мальчишка появился словно из ниоткуда.

Поправив упавшую лямку джинсового комбинезона смело подошёл к краю разделяющей нас дороги и, шмыгнув носом, кивнул на свою вещь:

– Geben sie den Ball, Herr (Отдайте мяч, господин (нем*))

Боже, нет! Сейчас наверняка Каримов рассыплется в отборной брани. Но вместе этого он слегка засучил рукава и, отойдя на пару шагов назад… точным ударом ноги запулил мяч прямо через дорогу.

Мальчишка радостно подпрыгнул, ловя подачу.

– Tor! (гол*) – прокричал он, а потом показал "класс" своему "сопернику".

Я перевела изумленный взгляд на Рустама: я ожидала от него чего угодно, но точно не этого. Он не просто не выглядел недовольным, он как будто бы был даже рад включиться в игру.

Я сразу же подумала о своем сыне. Конечно, я тоже очень хотела, чтобы у моего ребенка был отец. Чтобы они вместе гоняли мяч, ездили на рыбалку. Чтобы он учил Артемку кататься на велосипеде, а потом просто учил быть настоящим мужчиной.

Я с первой же секунды, как только узнала о том, что жду ребенка, знала, что родного папы, родного по крови, у него не будет. И это ужасно меня огорчало, потому что своего настоящего отца я тоже не знала и очень страдала от этого в детстве.

Поступок Рустама сейчас снова поставил на первый план Аню-мать. Женщину, для которой сын – самое важное.

Ведь сложись оно все иначе, он мог бы играть вот так с Артемкой...

– Что? – спросил Каримов, отвлекая меня от мыслей.

– Ты это о чем?

– Просто ты так на меня смотришь.

– А как я на тебя смотрю?

– Ты как будто удивлена.

– Признаться, я не ожидала. Думала, что ты разозлишься на мальчика да то, что он испортил твои туфли.

– Разозлиться на ребенка? По-твоему, я совсем монстр? К тому же с некоторых пор я все чаще думаю о том, что хотел бы сына. Научить его всему тому, что знаю и умею сам.

Стало быть если он и женат, то детей у них точно нет, – мелькнула мысль. Хотя и в то, что он связан узами браками теперь тоже верилось с трудом.

Никого у него нет, иначе он не потащил бы меня сюда.

Не знаю, что я почувствовала, осознав это. Сложно было определить словами свои глубинные эмоции. Мне было приятно видеть его вот таким… нормальным. Настоящим. Но в то же время я знала его и другим и совсем запуталась какой же он – Рустам Каримов без маски.

Рустам – мужчина, который умеет любить. Быть нежным. Который хочет детей. Или Рустам – жесткий циник, который не любит никого кроме себя.

Какой же ты на самом деле, Рустам Тигранович?

Дальше нас вез уже водитель, причем мы пересели в другой автомобиль.Каримов занял место рядом с водителем и уперся взглядом свой лэптоп, а я спокойно расположилась на заднем сиденье и достала телефон. Наконец, получила возможность посмотреть на Артемку. Сперва изучала фото и видео, отправленные подругой, потом переписывалась с ней, расспрашивая все подробности. Меня сильно беспокоило то, как сын переживает разлуку, ведь никогда прежде мы не расставались на такой долгий срок. Каждая минута казалась годом. Но Артем был сильно увлечен общением с другом. Это меня радовало. Подруга как раз отвела детей в торговый центр, где находилась просторная комната с разными аттракционами для малышей, там она постоянно снимала и тут же пересылала все записи мне. Я попросила ее созвониться по мессенджеру, включить камеру, чтобы Артем видел меня. Правда, пришлось отключить звук. Говорить я бы все равно не сумела. Зато могла помахать в камеру, увидеть, как сверкают глаза моего сыночка, когда он смотрит на меня.

Подруга уже пояснила Артему, что маме пришлось срочно уехать по работе и говорить она сейчас не может, получится только показать картинку.

Сын увидел меня и сразу начал улыбаться, махать крохотными ладошками, после показал новую игрушку. А мое сердце обливалось кровью, потому что я не могла услышать, что именно он говорит. По губам примерно разбирала слова, но голос Артемки не доходил, ведь я поставила звук на ноль. Было бы трудно объяснить Каримову, с чьим ребенком я общаюсь. Я до сих пор не приняла никакого решения, однако осознавала, что спешить не стоит, вопрос слишком серьезный.

Я мечтала обнять сыночка, зацеловать его, прижать покрепче. Но пришлось показывать чувства жестами. Я широко улыбалась, складывала пальцы так, чтобы повторить контурами сердечко.

– С кем ты там милуешься? – резкий вопрос заставил похолодеть.

Я и не думала, будто Каримов заметит. Казалось, мужчина полностью погружен в работу. Но я ошиблась.

Он приказал водителю тормозить, а я быстро попрощалась с Артемкой. Экран телефона погас, когда Каримов распахнул дверцу и уселся рядом. Злой как черт. Мужчина прошил меня горящим взглядом и вырвал мобильный из моих пальцев.

– Отдай, – попробовала тут же отнять у него телефон. – Ты не имеешь права…

Мобильный завибрировал, и я чуть не закричала от отчаяния.

Неужели Артемка нажал на что-то и умудрился мне перезвонить? Или может, это подруга? Достаточно одной неосторожной фразы, да что там, даже одного слова окажется достаточно – и я пропала.

– Верни мой телефон!

Каримов лишь усмехнулся.

– Егор, – издевательским тоном выдал он, и я не сразу поняла, к чему, а после прочла на экране имя звонившего.

Это и правда был Егор. От него пришло много сообщений. Он звонил мне постоянно, однако я до сих пор ничего ему не ответила, не объяснила. В первую очередь я заботилась о сыне, общению с ним и уделяла каждую свободную минуту. На других времени не оставалось.

– Ты этому ублюдку улыбалась? – прорычал Каримов и в его черных глазах полыхнула настолько дикая ярость, что стало страшно. – Сердечки показывала? Что за сопливый бред? Этому придурку реально такое по кайфу?

– Не твое дело, – холодно ответила я. – Прекрати оскорблять человека, которого совсем не знаешь.

– Егор, – раздраженно процедил Каримов. – Это его фото у тебя в кабинете?

– Не важно, – качнула головой. – Отдай мой телефон!

Он расхохотался, а потом принял вызов и буквально проревел в трубку:

– Забудь номер моей женщины!

Я в недоумении уставилась на него, решив, что мне послышалось. Ловко просунув руку все-таки умудрилась забрать свой телефон обратно и, буркнув в динамик: я тебе перезвоню – вырубила связь.

– Ты в своем уме? Это мой телефон и звонили мне! Ты не имеешь никакого права творить все это! И с каких это пор я твоя женщина?

Он шумно выдохнул и одернул полы пиджака, явно пытаясь изо всех сил взять себя в руки.

– Не хочу, чтобы кто-то мешался у тебя под ногами и отвлекал от дел.

Очарование от его недавней игры в футбол с уличным мальчишкой сошло на нет. Все-таки он отвратительно невыносимый!

– Кстати, замок отменяется. Сейчас мы едем на фуршет с моими немецкими бизнес-партнерами.

– Мы? – я опешила.

– Да, мы. Это неформальное мероприятие и все придут с женами.

– Не смеши. Мы никто друг для друга.

– Когда-то ты говорила другое, – черные глаза иронично сузились. – Напомнить, то именно ты шептала в постели?

Я бросила быстрый взгляд на водителя: отражение чужого лица в зеркале на лобовом оставалось беспристрастным. То ли он профи своего дела, то ли просто не понимает по-русски. Хорошо, если второе, не хотелось, чтобы у нашей не слишком цивилизованной беседы был свидетель.

– Я врала, – я с вызовом подняла подбородок. – Ты же ею меня считаешь? Лгуньей? Ты же даже не сказал мне тогда, в чем именно я провинилась.

– Пожалуйста, не начинай, не выношу дешевые спектакли.

– Раз не выносишь – отправь меня домой. Окружи себя теми, чье общество приятно, а меня оставь в покое.

Он усмехнулся и ничего мне на это не ответил.

Он мстит мне, определенно. Хоть и утверждает, что выше этого всего. И мучает меня. Каждым своим резким словом, каждой выходкой, каждым прожигающим взглядом. Я поклялась забыть его, но не ожидала, что это будет так тяжело сделать. Тем более когда он так настойчиво о себе напоминает.

– Мы проведем там около часа, не больше, – его тон вновь стал подчеркнуто деловым. – Тебе делать особенно ничего не нужно, просто улыбаться и желательно молчать.

– А сидеть у твоих ног и жалко ловить каждое брошенное слово не нужно?

– А ты изменилась, – отметил он как будто бы не без доли гордости. – Стала острой на язык, слишком уверенной в себе. Так ведут себя в двух случаях: когда прошли жесткую школу жизни или…

– Или?

– Или когда есть, что терять, – вперил в меня свои черные глаза. – Защитная реакция. Инстинкт. Тебе есть, что терять?

Да, есть. Сына! Но вслух я этого, конечно, не произнесла.

Плюнуть бы на его желания и запреты и уехать, но я очень боялась вызвать его гнев. Становиться с ним врагами – это последнее, что было бы мне сейчас на руку. В гневе он способен на что угодно, и узнав о сыне у меня не останется даже ни малейшего шанса. Он отберет его, хотя бы просто чтобы сделать больно мне. Это какой-то замкнутый круг: и терпеть его такого сложно, и откровенно послать нет ни единой возможности.

Остается одно - терпеть. Вернее, делать вид, что послушна, а на самом деле мне эта пауза нужна только чтобы успеть придумать, как спрятать от него сына.