Внезапные наслаждения

Глава 4

– Да вы настоящая красавица! – воскликнула Анджелина Малкахи, встретившая Эшли в дверях, и, сжав руки гостьи, расцеловала ее в обе щеки. – Добро пожаловать в мой дом, сага.[5] Надеюсь, что, несмотря на весьма необычные обстоятельства вашего знакомства, мы станем друзьями.

– Даже не вспомню, когда меня встречали с такой теплотой, миссис Малкахи. Спасибо за то, что пригласили, – сконфуженно пробормотала Эшли, когда будущая свекровь взяла ее под руку и повела в элегантно обставленную гостиную.

– Называй меня Линой, дорогая, как все мои друзья, – попросила Анджелина.

Она была довольна. Очень довольна. Эшли оказалась высокой и цветущей девушкой с достаточно широкими бедрами, что, несомненно, облегчит ей роды. Кроме того, ей не особенно нравились блондинки, которых предпочитал сын. У девушки чудесный цвет лица, и она к тому же удивительно напоминала мадонн Тинторетто. К тому же невеста сына явно обладала хорошими манерами, несмотря на то что росла под присмотром слуг. Она усадила Эшли на диван.

– Расскажи мне о себе, – попросила Анджелина. – У тебя был брат?

– Да, Бен. Он погиб в Ираке.

Анджелина благочестиво перекрестилась.

– Господь да упокоит и благословит его душу за верную службу нашей стране, – пробормотала она.

В дверь позвонили, и Райан отправился встречать младшую сестру.

– Привет, малышка! – бросил он. – Иди скорее, ма устраивает Эш допрос третьей степени.

Фрэнки Малкахи О'Коннор немного постояла в коридорчике между гостиной и прихожей.

– Боже, да она просто неотразима! Ты не говорил, что она необыкновенная красавица!

– Мама сказала то же самое, когда ее увидела, – сообщил Райан. – Думаю, я с большим трудом преодолел стадию пристрастия к блондинкам и не сразу сориентировался.

– Иногда ты бываешь полным кретином, – хихикнула Фрэнки и, дружески подтолкнув брата, вошла в гостиную. – Привет, ма. Привет, Эшли. Я Фрэнки, хорошая сестра, – лукаво усмехнулась она.

– Да, я уже слышала, – улыбнулась в ответ Эшли, обнимая Фрэнки.

Анджелина одобрительно кивнула. Доброе сердце. У этой девушки доброе сердце.

– Кто-нибудь хочет аперитив? – спросил Райан, удивленный тем, как быстро мать и сестра прониклись симпатией к Эшли. Впрочем, разве его самого она оставила равнодушным?

За ужином Анджелина незаметно наблюдала, как Эшли расправляется с ее стряпней. Ей почти хотелось кричать от радости, а когда Эшли попросила еще порцию тирамису, Анджелина едва не заплакала.

– Ты готовишь? – спросила она.

– Плохо. Мне никогда не приходилось готовить самой, – призналась Эшли. – У меня есть кухарка, миссис Бернс. Я настоящий трудоголик и все время провожу на работе. Но мне хотелось бы получить рецепт цыпленка с артишоками. Миссис Би постоянно ищет рецепты новых блюд.

– Обязательно запишу его для твоей кухарки. Но когда-нибудь обязательно приеду и поучу тебя, как готовить цыпленка. Работа – это прекрасно, но умение стряпать никогда не лишнее. Что, если твоя миссис Бернс заболеет?

– Эшли сделает то, что делаем все мы, – пояснила Фрэнки. – Позвонит и закажет обед на дом.

– Только не в Эгрет-Пойнт, – засмеялась Эшли. – У нас одна пиццерия, где готовят пиццу и сандвичи «герой». Но у нас неплохие рестораны.

Вечер прошел очень приятно. Эшли и Фрэнки долго обсуждали переделку хозяйских комнат в Кимбро-Холл.

– Извини, но мне придется все рассказать боссу, – вздохнула Фрэнки. – Она не потерпит, чтобы кто-то из ее декораторов брал заказы на стороне. Страшно боится, что кто-то уволится и захватит с собой список клиентов. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Эвелин Клер была подругой моей матери, – пояснила Эшли. – Они вместе ходили в школу Святой Хилари. Скажи, что я дочь Розмари Ли Кимбро.

– Школа католическая? – вмешалась Анджелина.

– Нет. Англиканских монахинь.

– Но ваши дети… – начала Анджелина.

– Наши с Райаном отношения еще не настолько далеко зашли, – откровенно призналась Эшли.

Позже, по пути в Эгрет-Пойнт, Райан попросил у Эшли прощения.

– Я не говорил матери, что наш брак – временный. Она считает, что все будет, как у нее и отца: люди женятся по практическим соображениям и потом живут долго и счастливо.

– И дальше молчи, – посоветовала Эшли. – Лина расстроится, а я этого не хочу.

– Ты ей понравилась.

– Она мне тоже. И я просто влюбилась в Фрэнки. Мы с ней останемся подругами, как бы дальше ни сложилась жизнь, – улыбнулась Эшли. – Ты останешься до конца уик-энда? Мне хотелось бы кое-что обсудить с тобой. Свадьбу. Нашу спальню. После свадьбы нужно разослать извещения. Лично мне нравится старомодный черный шрифт на белой или кремовой бумаге, но нужно же узнать твое мнение! Ты тоже имеешь право высказаться. И дай мне список, кому нужно послать извещения. Я стараюсь заранее выполнить всю необходимую работу, предусмотреть все мелочи, чтобы потом расслабиться и спокойно отдыхать.

– Согласен, – кивнул Райан. – Начнем утром.

Машина остановилась перед домом. Портик был освещен, но Эшли заранее предупредила Бернсов, что будет поздно, и попросила идти спать, не дожидаясь ее. Они вошли и поднялись наверх, в свои отдельные спальни. Однако, остановившись в полутемном коридоре, Райан схватил Эшли в объятия и стал целовать. Она обняла его и обвела языком его губы. Он последовал ее примеру.

– У тебя невероятно чувственный рот, – прошептал он. – Как у той актрисы, тезки моей матери.

– Анджелины Джоли?

– Точно, – кивнул он, лаская ее грудь.

– Не нужно, – отстранилась она, – иначе это бог знает к чему приведет.

– Я скучаю по твоим грудкам. Ты не выпускала их на волю с того вечера на веранде.

Эшли на миг зажмурилась. Его руки были большими и нежными, и ей до смерти хотелось этих головокружительных ласк. Ее груди уже напряглись, соски затвердели, а в трусиках стало мокро.

– Я хочу увидеть тебя всю. Голую. Лежать в одной постели.

– Нет, – вырвалось у Эшли. Но она почему-то не отстранилась.

– Я познакомил тебя с матерью и любимой сестрой. Брачный договор будет подписан на следующей неделе. Я не гей. Не собираюсь сломя голову мчаться в Beгас или куда-то еще. Я не мошенник.

Рука, ласкавшая ее грудь, скользнула ниже, под юбку, погладила мягкую плоть ее бедра.

– Ты мокрая. И хочешь этого так же сильно, как я.

Эшли застонала. Он не сказал ей ничего нового: это она уже знала сама. Но даже если это брак по расчету, она твердо намерена все сделать по правилам.

Невероятным усилием воли ей удалось отпрянуть от Райана. Ее пальцы легли на дверную ручку.

– В нашу брачную ночь, и ни минутой раньше, – объявила она и исчезла за дверью. Райан услышал, как щелкнул замок.

Он был таким твердым, что боялся коснуться себя – из опасения, что его мужское достоинство попросту переломится. Черт! Он действительно хочет ее! Хочет погрузиться в ее лоно, глубоко, так, что глубже просто невозможно! Как все будет? Закричит ли она, когда забьется в оргазме? Вцепится ему в спину? Или она из тех молчаливых девиц, которые лежат под мужем, как бревно?

Нет. Вряд ли она будет молчать.

Райан осторожно потер исстрадавшуюся плоть, пытаясь облегчить ноющую боль. Ее чувственные губы могли бы помочь снять напряжение. Сделает ли она это для него? Сам он страстно желал раздвинуть складки ее лона, припасть губами к клитору и сосать, пока она не закричит от наслаждения. А она будет кричать!

С этой мыслью он вошел в свою спальню.

Утром все было так, словно вчера ничего не произошло. Они сидели в столовой для завтраков и составляли короткий список гостей, которых собирались пригласить на свадьбу. Эшли решила нанять местного каллиграфа, чтобы написать приглашения на светло-кремовой бумаге. Джентльмена заставили принести обет молчания, чтобы никто заранее не узнал о предстоящей свадьбе. Объявления о свадьбе тоже будут напечатаны на кремовой бумаге изящным черным шрифтом. Текст – традиционный, и, кроме того, в конверт вложат отдельные карточки с адресом. Карточки с извещением были невелики, но текст уместился весь:

Эшли Корделия Кимбро

и

Райан Финбар Малкахи

объявляют о свадьбе,

которая должна состояться

в субботу, двадцать пятого августа

две тысячи седьмого года.

На отдельных вложенных в конверт карточках значилось: «Будем дома начиная с первого сентября». Далее следовал адрес.

– Мои сестры на стенку полезут, – объявил Райан с широкой улыбкой. – А когда узнают, что Фрэнки была на свадьбе… Брайд лопнет от злости. Не видать ей большого нового дома, который ей совершенно не нужен. Бетта не получит «феррари», а избалованному отродью Ди придется брать кредиты, чтобы окончить колледж. Учитывая их оценки, не уверен, что банк решится выдать деньги. Мои племянники обожают развлечения. Что же до Кэти и Мэгс… их мужьям придется из собственных карманов выкладывать денежки за кругосветный круиз на «Куин Мэри II».

– Но это ужасно! Твои сестры не могут быть настолько злы и завистливы.

– Еще как могут! Познакомишься с ними – сама увидишь, – усмехнулся он. – Эти стервы уже нашли покупателя на мою фирму.

– В таком случае давай устроим вечеринку в конце сентября, чтобы отпраздновать месяц со дня нашей свадьбы, – лукаво предложила Эшли. – Только свои, договорились?

– Не знал, что ты мазохистка, – усмехнулся Райан.

– Нужно же мне познакомиться со злыми сестрами, – резонно заметила она.

– Верно, – кивнул он. – И к этому времени ты приобретешь вид сексуально удовлетворенной женщины, присущий обычно жене в первый месяц супружеской жизни, так что все сразу поймут, что этот брак настоящий.

С этими словами он взял се руку и стал покусывать костяшки пальцев.

Их глаза встретились, и Эшли вдруг ощутила, как перевернулось сердце. Что все это означает? Они знакомы всего несколько недель.

Эшли вспыхнула, и Райан ухмыльнулся.

– Обожаю, когда ты краснеешь, – признался он.

– А у тебя просто талант заставлять меня краснеть, – пробормотала она, отнимая руку. – Лучше давай составим меню свадебного ужина.

– Ты, случайно, не динамистка? – неожиданно спросил он.

– Не думаю. А почему ты спрашиваешь?

– Стоит мне коснуться тебя, и ты отступаешь, – пожаловался он. – А если мне удается поцеловать тебя, ты мгновенно воспламеняешься.

– Все началось как деловое соглашение. Но теперь мы говорим о сексе, – медленно произнесла Эшли. – Ты, как и я, очевидно, любишь секс, и мы оба искренне хотим этой свадьбы, но на этот раз я не хочу все испортить, даже если о любви речи не идет. Не знаю, как лучше это объяснить.

– Все это чертовски странно, – вздохнул он. – Нет, о любви речи не идёт, и женимся мы по чисто деловым соображениям, но ты и не представляешь, как сильно я тебя хочу, Эш.

– Ты мне льстишь, но я ни за что не уступлю. И буду твердить «нет» до самой нашей брачной ночи, – твердо заявила она.

– Но ты испытываешь ко мне то же самое, что и я к тебе, и все же так спокойна… пока я тебя не коснусь. Но стоит взглянуть на тебя, и у меня чешутся руки задрать тебе юбку, – прорычал он. – Как ты можешь быть настолько твердокаменной?!

– Это вопрос самодисциплины, Райан, – наставительно заявила Эшли, хотя чувствовала себя лицемеркой. Он же не знает, что у нее есть «Ченнел»! Она едва сдержала улыбку. – Райан, пожалуйста, мне действительно хочется сделать все по правилам.

– А мне – любым способом, – буркнул он.

– Тогда у нас будет чертовски занимательная брачная ночь, – весело хмыкнула Эшли.

– Уж я постараюсь, чтобы ты неделю не смогла ходить! – зловеще пообещал он.

– О-о, ты ужасно скверный мальчишка, – поддразнила она, укоризненно грозя пальцем.

– А ты очень скверная девчонка? – в тон ей ответил он.

– Наверное… но только с соответствующим партнером, – прошептала Эшли и, поймав его руку, обвела языком средний палец и стала с упоением сосать. До чего же забавно! У нее никогда не было столь игривых отношений с женихами. Все было проще и грубее. Они воздерживались от секса, пока на пальце Эшли не оказывалось обручальное кольцо, а потом каким-то образом оказывались в постели. Причем мужчины получали от этого куда больше, чем Эшли. Но она считала, что такова жизнь. Теперь же поняла, как ошибалась. Ни к одному мужчине ее не влекло с такой силой, как к Райану.

Он на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь ласками, и вдруг представил, как эти губы вбирают его «петушок».

Черт! Он опять затвердел!

Пришлось поспешно отнять руку.

– Если мы не собираемся трахаться, перестань издеваться надо мной. Или хочешь, чтобы Бернс вошел и застал тебя с моим «петушком» во рту? Бедняга умрет на месте.

Глядя на него, Эшли размышляла, что делать. Они могли заняться петтингом – это несколько разрядит напряжение.

Нет! Или она окончательно лишилась того, что до сих пор считала собственным разумом?! Слишком велико сексуальное напряжение между ними. Дело не закончится обычным петтингом. Это только начало, и она прекрасно знала, чем все закончится.

– Ты прав, – вздохнула она. – Не хотела бы. Итак, мы почти обо всем договорились. Но что мы наденем на свадьбу? После всего, что было, у меня нет настроения появляться в роскошном атласном с кружевами наряде, чтобы поразить присутствующих. Мне действительно хочется, чтобы все было как можно скромнее, конечно, если ты не желаешь видеть меня при всем параде.

– Где будет проходить церемония? – спросил Райан.

– В саду, если день будет солнечным. Если же нет – в бальном зале.

– А время?

– Половина пятого? Очень традиционно и вполне изысканно. Все завершится как раз к ужину.

– У меня есть светло-серый костюм в полоску, – сообщил Райан.

– А кого возьмем в свидетели? – продолжала Эшли. – Думаю, шафер нам ни к чему, верно?

– Моей свидетельницей будет Фрэнки, – решил Райан. – А у тебя?

– Попрошу миссис Би. А Бернс будет посаженым отцом. Собственно говоря, они единственные, кого я считаю близкими людьми. Они мне даже ближе родственников.

– У тебя есть любимый цвет? – неожиданно спросил он.

– Полагаю, любой оттенок розового или сиреневого. А что?

– Сюрприз, – ухмыльнулся Райан. – Итак, мы не упустили ни одной детали: приглашения, объявления, меню, где, когда и кто распишется в книге регистрации и даже одежду. Ничего не забыли?

– Но все же, подвенечный наряд или нет? Ты так и не сказал, что предпочитаешь.

– Думаю, что подвенечный, но совсем не обязательно надевать туалет в стиле принцессы Ди. Что-нибудь простое, но в то же время такое элегантное, чтобы впоследствии при взгляде на свой снимок в этом платье тебе не было стыдно. Говорят, что первый раз – всегда особенный.

– Ты очень заботлив, Райан. И такой славный, – призналась Эшли.

– Скорее чувствительный, – шутливо поправил он и, многозначительно потирая ширинку, плотоядно улыбнулся.

– Эй, приятель, тебе не помешает холодный душ, – посоветовала она.

– Пожалуй, лучше поплаваю.

– Прекрасная мысль! Иди, переодевайся, и встретимся у бассейна. А я сначала отнесу меню к миссис Би, чтобы она подумала над свадебным ужином, – объявила Эшли и, поднявшись, поспешила на кухню.

Райан тем временем отправился к бассейну, где в раздевалке постоянно хранился запас его плавок.

Медленно меряя гребками воду, он вдруг понял, что ему нравится такой образ жизни. Эшли сказала, что зимой вода в бассейне подогревается, чтобы можно было плавать, не опасаясь простуды. Да, ему все это очень нравится. Пожалуй, через два года ему будет жаль расставаться с домом.

Он выбрался из бассейна и устроился в шезлонге на газоне, чтобы позагорать.

Эшли украдкой наблюдала за ним из раздевалки. Иисусе, он просто великолепен! И плавки облегают тело, не оставляя простора воображению. Задница у него классная, и он не из тех, кому приходится запихивать носок в шорты. Судя по солидному бугру в плавках, он так же велик, как оба ее любовника в «Ченнеле».

Эшли натянула черный сплошной купальник, схватила полотенце и вышла из раздевалки.

– Как вода? – небрежно осведомилась она.

– Теплая, – кивнул Райан, стараясь не слишком откровенно рассматривать ее. Какое у нее восхитительное тело! И прелестные грудки так и просвечивают сквозь ткань обманчиво скромного купальника, который она предпочла надеть. А ее попка! Mamma mia! Круглая и упругая!

Он с трудом сдерживался, чтобы не ущипнуть ее! Да, миниатюрной Эшли не назовешь, но она на редкость пропорционально сложена. Ему не терпелось увидеть ее обнаженной. А до свадьбы еще несколько недель. Как он все это выдержит?!

Она знала, что он смотрит на нее сквозь полуопущенные ресницы, едва касавшиеся загорелой щеки. Эшли наклонилась, чтобы положить тщательно сложенное полотенце на шезлонг, позволив Райану вдоволь налюбоваться нежными грудями, после чего стала медленно втирать крем от загара. Сначала в одну ногу, потом в другую. В одну руку, потом в другую… Потом занялась лицом и грудью.

– Натри мне спину и плечи, ладно? – с невинным видом попросила она, вручив ему тюбик, а сама присела на край шезлонга.

Он растирал крем длинными движениями ладони. Какая безупречная у нее спина! И кожа как лепесток розы.

– Кажется, все, – пробормотал он наконец.

– Спасибо, – бросила Эшли, вставая и входя в воду. Она прекрасно плавала, впрочем, как и он.

– Когда-нибудь купалась здесь голой? – спросил он с озорной улыбкой.

– Иногда. По ночам. Когда никто меня не видит. И нет, я не собираюсь раздеваться сейчас. И тебе не советую. Это абсурдно, Райан. По-моему, в нас обоих бушуют гормоны, и поэтому нам необходимо взять себя в руки. Мы не дети, черт возьми!

– Почему же рядом с тобой я чувствую себя восемнадцатилетним юнцом?

– Ты просто истекаешь похотью! Сам признался, что давно не спал с женщинами! А теперь, когда доктор Сэм получил наши анализы, вообще ни к одной не подходи. До двадцать пятого августа ты живешь монахом, и на этом все! – отрезала Эшли. – Если я на это способна, значит, сможешь и ты! Не будь большим ребенком, Райан. От души надеюсь, что за это время ты не попадешь в переплет!

Она выбралась из воды и растянулась на шезлонге, терзаясь угрызениями совести за ту нотацию, которую только что ему прочитана. Какая жалость, что у него нет «Ченнела»! Последнее время она нещадно эксплуатировала телеканал: единственный способ унять бушующие в ней страсти.

Квинн и Рюрик хорошие любовники, но теперь, встретив Райана Малкахи, она чувствует себя изголодавшейся нищенкой перед прилавком со сладостями. Ей так хотелось лежать, прижавшись к его нагому телу! Почувствовать на себе его тяжесть, ощутить, как его плоть заполняет ее лоно, как он ласкает ее ртом и языком, будя вожделение. Сводя ее с ума. Если он испытывает то же самое, а это, очевидно, так и есть, ожидание будет настоящей пыткой. Но ждать придется.

Это было нелегко. Хорошо еще, что всю эту неделю Райан провел в городе. А у нее был «Ченнел». Правда, Эшли уже немного наскучили обе фантазии. Но не хотелось расставаться с ними: слишком много времени она потратила, оттачивая каждую деталь. Вместо этого она решила добавить новые элементы к истории с Квинном. Пора представить мужа госпожи Корделии, трибуна Максимилиана Алерио Патрониуса.

Эшли улыбнулась. Да, трибуну давно пора вернуться домой с войны.

Растянувшись на постели, она нажала кнопку «А».

На вилле царила суматоха: слуги готовились к приезду хозяина из северной Галлии.

Одна из рабынь умащала тело хозяйки маслом с ароматом лилий. В комнату прокрался Квинн, ожидая, пока Корделия соизволит обратить на него внимание. Наконец она взглянула в его сторону.

– Мой муж скоро будет дома. Приказываю не показываться ему на глаза, пока он не уедет. Ты знаешь, как он ненавидит тебя и твое огромное мужское достоинство. Хотя именно муж подарил мне тебя, чтобы я не сбилась с пути в его отсутствие, все же он не желает напоминаний о том, как ты занимаешь его законное место, пока он воюет с галлами. Если он хотя бы издали увидит тебя, жди сурового наказания! Я пришлю рабыню присматривать за тобой. Но ты не смеешь трахать ее. Твой «петушок» только для меня одной. Понятно?

– Да, госпожа, – ответил Квинн, почтительно опустив глаза.

– Тогда можешь идти, – велела она и повернулась к массажистке: – Подушечка твоего большого пальца слишком шершава, Ирис. Хорошенько отполируй ее песком, прежде чем снова массировать меня.

Тут раздались звуки труб и громовой топот копыт, возвещая о прибытии важного лица.

– Господин приехал! – кричали рабы на разные голоса. Эшли улыбнулась. Ничего не скажешь, это добавит перчика в ее фантазию.

Она медленно поднялась. Служанки сразу же засуетились вокруг госпожи, от волос и обнаженного тела которой исходил тонкий запах лилий. Рабыня надела Эшли на шею гирлянду белых фрезий и вручила ей вторую гирлянду, после чего все рабы выбежали из комнаты. Минуту спустя двойные двери комнаты распахнулись и на пороге показался муж Корделии, с которого уже сняли латы и одежду. Трибун Максимилиан Алерио Патрониус как две капли воды походил на Райана Финбара Малкахи и, подобно жене, был совершенно голым. Эшли выступила вперед и надела гирлянду ему на шею.

– Добро пожаловать домой, господин мой, – низким, грудным голосом приветствовала она. Эшли не думала, что увидит копию Райана, но, оказалось, что в последние дни она слишком много думала о нем.

Протянув руки, он подхватил жену и крепко поцеловал.

– Я тосковал без тебя. От галльских женщин несет бараньим жиром и потом.

– Но ты все равно их трахал, – рассмеялась она. – Верно?

– Да, но только после того, как силой заставлял их мыться, причем дважды! А твой раб… как его… Квинн! Надеюсь, он приложил все силы, чтобы развлечь тебя настолько, что ты сохранила добродетель и не навлекла скандал на мой дом, ненасытная женушка?

– Он идеален, господин мой. Умеет ублажить женщину, хотя далеко не так хорош, как ты, но все же довольно вынослив и способен терпеть порку.

– Счастлив узнать, что тебе понравился мой дар, госпожа, – рассмеялся трибун.

– Ты прекрасный муж, Макс. Никогда не забываешь обо мне, и твои подарки поистине восхитительны. Я счастливейшая из женщин Рима. А теперь расскажи, почему ты вернулся. Я ожидала тебя только через несколько месяцев.

– Цезарь вспомнил обо мне. Желает заменить меня одним из своих фаворитов. Если слухи верны, цезарь спит с женой моего преемника, а глупец возревновал ее и старался не выпускать из дома. Самый простой выход – отослать мужа в северную Галлию, чтобы без помех забавляться с любовницей. Пусть рогоносец радуется, что ему сохранили жизнь! – хмыкнул трибун. – А теперь, моя дорогая жена, настало время приветствовать мужа как полагается. На колени, Корделия, как подобает хорошей супруге, и отсоси избыток скопившегося во мне семени! Если постараешься, я поимею тебя, если же нет – возьму одну из твоих хорошеньких рабынь. У нас есть целый день, но вечером нас ожидают во дворце. Будем надеяться, что пиршество превратится в восхитительную оргию.

Эшли упала на колени и осторожно дотронулась до длинного мужского орудия, словно решая, что с ним делать. Наконец она нежно лизнула головку, раз, другой…

– Ммм, – пробормотала она, – на вкус – настоящая кожа.

Трибун снова рассмеялся, но когда она взяла в рот его плоть и стала сосать, длинные пальцы его большой руки впились в кожу ее головы и запутались в волосах. Он нетерпеливо дергал за темные пряди, пока она продолжала сосать, с силой втягивая его в рот. Потом вдруг остановилась, и язык стал обводить чувствительную головку. Он ощутил легкие укусы.

– Полегче, богиня, – застонал он.

Она снова принялась сосать. Его плоть стала расти и удлиняться в теплой пещерке так, что кончик уперся в глотку. Она застонала, подумав, как безумно ей нравится его вкус. Ее руки скользнули к его ягодицам и стати лихорадочно ласкать. Пальцы впивались в упругую кожу. Эшли безмолвно подняла глаза, вопрошая, чего он хочет. Получив столь же молчаливую команду, она принялась сосать все сильнее, пока не ощутила начинающуюся дрожь. И тут его сперма выстрелила ей в горло. Она едва не задохнулась, глотая густую белую жидкость. Поток был на редкость обилен, но она продолжала высасывать последние капли, пока он не велел ей остановиться.

– Юпитер и Марс, Корделия, никто не способен отсосать у меня так, как ты! – превозносил он жену. – Ты и с рабом то же самое проделываешь?

– Господин! – негодующе воскликнула она. – Как ты можешь упоминать о подобных вещах?!

– Ты прелестная лгунья, – смеясь, заметил он, притягивая ее к себе. – У тебя неистощимый аппетит на мужчин, поэтому я и купил тебе раба. Рад, что он еще не успел надоесть тебе.

Он подвел ее к большой постели.

– Раз ты была такой славной девочкой, то и получишь свою награду. Мне не терпится ощутить вкус твоей сочной «киски». Раздвинь ноги, – приказал он. Вскоре его голова исчезла между ее стройных ног.

Он медленно лизал ее пухлые бедра, временами прикусывая нежную кожу, не больно, но чувствительно. Она тихо взвизгнула. Его язык несколько раз прошелся по границе между складками лона. Раздвинув их, он нашел маленький, еще не успевший набухнуть бутончик и стал играть с ним, касаясь бархатным кончиком языка. Она тихо застонала. Губы его сомкнулись на крохотном бугорке. Он стал сильно сосать, и Эшли вскоре стала извиваться в первом оргазме.

– О, Макс! Никто не делает этого так хорошо, как ты! Я знаю, тебе нужно передохнуть, но умоляю, войди в меня хотя бы пальцами. Я горю желанием. И это только разожжет мой аппетит.

Он поднял голову и страстно поцеловал жену. Она ощутила свой вкус на губах и хотела отстраниться, но Максимилиан резко сунул два пальца в ее лоно.

– Это плохая замена моей плоти, – бросил он, лаская ее сначала медленно, потом все быстрее.

Но она так и не смогла кончить и жалобно захныкала.

– Знаю, моя богиня, – кивнул он. – Только длинное толстое копье может удовлетворить тебя, и ты его получишь. Сейчас!

И он наполнил ее лоно одним яростным выпадом. Эшли завопила от восторга и обвила ногами мужа.

– Возьми меня, Макс, – молила она. – Овладей мной грубо, как можешь только ты, и заставь кончить!

Он ускорил ритм, и вскоре оба, задыхаясь, обмякли на широкой постели. Немного придя в себя, Макс прошептал:

– На этом пока все, моя богиня. Сегодня, вернувшись из дворца, мы снова насладимся друг другом. Но сейчас нужно готовиться к пиру у императора.

Эшли позвала рабынь, и вскоре она и Макс были вымыты и одеты. Макс выбрал тогу из пурпурного шелка с золотой отделкой – в знак напоминания о своих военных победах. На ногах были сандалии из тонкой кожи, также позолоченные и усеянные аметистами. Когда он встал из ванны, раб коротко подстриг ему волосы, оставив несколько крошечных завитков на лбу и затылке. Единственным украшением был золотой перстень-печатка, которым он запечатывал письма.

Жена трибуна нарядилась в прозрачную тунику фиолетового шелка, прошитую золотыми нитями. Ее прекрасное тело просвечивало сквозь ткань. Туника была с присборенным низким вырезом. Женщина накинула на плечи шаль того же цвета. Волосы собраны в узел на затылке. Кожаные сандалии расшиты жемчугом и листочками золота. Длинные, спускавшиеся до плеч затейливые серьги тоже были из жемчуга и золота.

По улицам города их несли в больших носилках. Вскоре они присоединились к толпе гостей, и слуги указали им на ложа недалеко от стола императора. Правитель посмотрел на них сквозь оправленный в золото рубин и величественно взмахнул рукой, приветствуя трибуна с супругой. Рабы уже разносили еду и наполняли вином чаши. Играла музыка. Актеры развлекали гостей. Сейчас, в самом начале пира, гости насыщались, не отвлекаясь на разговоры, и в зале было относительно тихо.

– Я принял настой травы, который должен сделать меня неутомимым в любви, – неожиданно объявил император и, показав на жену молодого сенатора, добавил: – Я возьму ее сейчас!

Сенатор столкнул краснеющую жену с ложа и немедленно послал к императору, который, не стыдясь, овладел ею публично. Когда он кончил, мужская плоть все еще была тверда, а сам он так и не насытился. И тут же показал на жену другого сенатора и продолжал яростно пронзать ее, пока женщина не потеряла сознание от бесчисленных оргазмов.

– Она оказалась лучше первой, – сухо заметил император, – но все же недостаточно хороша.

Он снова обвел взглядом огромный пиршественный зал. Взгляд его остановился на жене Максимилиана Алерио Патрониуса. Госпожа Корделия улыбнулась ему.

– Трибун, – спросил император, – жена хорошо ублажает тебя в постели?

– Превосходно, цезарь.

– Я попробую ее, – решил император.

– Иди к нему, Корделия, – велел муж.

Эшли поднялась и послушно направилась к императору.

– Сбрось одежду, – велел тот. Других он об этом не просил.

Эшли расстегнула тунику. Фиолетовый шелк соскользнул на пол и улегся у ее ног. В зале стало так тихо, что было слышно, как на стол упала капля вина.

– Постарайся, чтобы я кончил, – приказал император, – иначе я собственноручно выпорю тебя.

Он откинулся на ложе и, подняв тогу, обнажил свое мужское достоинство, длинное, но не особенно толстое, зато гордо смотревшее вверх.

– Можешь оседлать меня, – бросил он.

– О нет, господин, еще рано. Я не готова, – возразила Эшли и, обойдя ложе, села ему на грудь и прижалась венериным холмиком к губам. – Сначала полижи меня, цезарь, чтобы я как следует промокла. А потом мы помчимся вскачь, и ручаюсь, до сих пор ты не испытывал ничего подобного. Если же ты посчитаешь, что это не так, можешь отходить меня кнутом.

Он грубо раздвинул складки ее лона и стал усердно работать языком. Уже через несколько минут она истекала соками.

– А теперь оседлай меня, дерзкая сучка, – приказал он. – Возможно, я высеку тебя позже, чтобы наказать за наглость! А еще оттрахаю в зад!

Она покорилась, медленно, медленно вбирая его тонкий твердый стержень, после чего стала двигаться сначала осторожно, потом все быстрее. Император протянул руки и безжалостно стиснул ее груди. Она застонала, когда он стал щипать ее соски и, подавшись вперед, укусил нежные горошинки. Но внезапно снова лег и улыбнулся. Она ощутила, как он подрагивает в ее лоне, и удвоила усилия. Император с довольным ревом излился в нее. Эшли бессильно упала на него, а зал взорвался аплодисментами и приветственными криками.

Рабы тут же ринулись вперед, чтобы подхватить Эшли, и, поддерживая с обеих сторон, осторожно поставили на ноги: сама она стоять не могла. Императора напоили вином, и самая красивая рабыня стала осторожно класть ему в рот сладости. Его плоть тщательно обмыли. Постепенно он пришел в себя, потребовал принести кожаный ремень и велел растянуть свою недавнюю партнершу между мраморными колоннами, после чего встал и стал охаживать ремнем ее пухлые ягодицы. Одновременно молодая рабыня, встав на колени, губами приводила его плоть в состояние боевой готовности. Когда попка Эшли стала красной и горячей, ее освободили, поставили на колени и вынудили нагнуться, чтобы император смог взять ее сзади. В отверстие между ягодицами втерли густое масло. Она взвизгнула, когда цезарь стал медленно проникать в узкий канал. Овладевая ею, он шептал в маленькое ушко непристойности. Когда же стал ласкать ее лоно, жена трибуна пронзительно вскрикнула, охваченная наслаждением. Сейчас она кончит!

– О, цезарь! – воскликнула она, зная, что льстит ему. – О, цезарь! Ты самый лучший! – И она кончила, яростно извиваясь. Он тут же последовал ее примеру.

– Я немедленно отсылаю твоего мужа обратно в Галлию, – пробормотал цезарь, помогая ей встать. – Лучшей любовницы у меня не было! Я должен иметь тебя снова и снова.

– Я благодарна своему господину за столь высокие похвалы, но цезарь может взять любую, кого пожелает. У бедного Максимилиана Алерио Патрониуса есть только я. Если вы отошлете мужа в Галлию, я поеду с ним.

Император кивнул. Он не привык к отказам, но женщина доставила ему редкое наслаждение и заслуживает награды. А позволение ехать в Галлию ничего не будет ему стоить.

– Ты придешь ко мне еще раз, прежде чем я верну твоего трибуна в Галлию. А потом можешь ехать с ним.

Эшли подхватила свою тунику и поклонилась.

– Как пожелает император, – прошептала она и, отступив, вернулась к мужу.

– Молодец, – похвалил Макс. – Ты на совесть ублажила цезаря!

– Он возвращает тебя в Галлию, – сообщила она.

– Он хочет тебя.

– Но я еду с тобой. Я люблю только тебя.

И в этот момент раздался резкий звонок: знак окончания работы «Ченнела». Эшли проснулась в своей постели. Ничего не скажешь, безумную ночь она провела! Зато ей не придется мучиться неудовлетворенным желанием. Райан, должно быть, считает ее святой!

Эшли хихикнула. Интересно, откуда взялся секс с цезарем? Она вовсе не хотела выводить на сцену новых мужчин.

Иногда «Ченнел» пугал ее. Она не могла без него обойтись, но время от времени в ее фантазии добавлялись совершенно неожиданные эпизоды вроде римской оргии и ненасытного императора. Может, ей не помешало бы немного воздержания? И как поступить с «Ченнелом» после свадьбы? Многие замужние женщины им пользуются. Черт! Да ведь это вообще канал для женщин! А если они с Райаном окажутся сексуально несовместимыми? Ну да, как же! Можно подумать, так и будет! Хотя… ведь у них временный договор. Каждый имеет право быть рядом с любимым человеком!

Любовь. Все только и говорят что о любви. Но что это такое – любовь?! Бен, как раз перед тем как их отправили в Ирак, искренне считал, что влюблен по-настоящему! Даже сказал сестре, что, когда вернется, скорее всего попросит Марианну выйти за него замуж. Но он так и не вернулся. И не прошло и двух лет, как Марианна обрела новую любовь и пошла к алтарю. Можно ли влюбляться несколько раз в жизни? Ну разумеется! Ведь сама она сколько раз влюблялась! Или… или это было просто увлечением? Что произошло бы, выйди она замуж за любого из трех несостоявшихся женихов? Даже если бы у Карсона хватило смелости дойти до церкви, вряд ли он лег бы с женой в постель. И все кончилось бы аннулированием брака и всеобщим позором. И крахом брака с Чандлером, потому что для любви нужно нечто большее, чем дикий обезьяний секс! Что же касается Дирека, или как его там… он скорее всего регулярно обслуживал бы жену, при условии, что сумеет бесконтрольно растрачивать ее денежки. Но вряд ли это можно назвать любовью.

На этот раз свадьба непременно состоится. И жених, и невеста должны спасать свое наследство. Но кроме того, их безумно влечет друг к другу. Только вот с любовью это не имеет ничего общего. Все дело в деньгах. Однако леди Корделия сказала мужу, что любит его. И это при том, что он очень похож на Райана. Очевидно, ей подсознательно хотелось, чтобы он выглядел как Райан. И что еще там, в ее подсознании?! Все это очень подозрительно. И она совсем запуталась!

И тут Эшли вдруг осознала, что голова раскалывается от боли. Подобные приступы случались раз-другой в год. В висках застучало, к горлу подступила тошнота. Она, шатаясь, добралась до ванной и согнулась в приступе рвоты. Слава Богу. Сейчас ей станет легче, но о работе не может быть и речи.

Райан позвонил ей днем.

– Эш, у тебя все в порядке? Нина сказала, что ты заболела. Что с тобой? Доктору Сэму звонила? – встревоженно расспрашивал он.

– У меня мигрень. Такое бывает дважды в год. Думаю, все дело в треволнениях по поводу свадьбы. Но сейчас почти все прошло.

– Мне придется лететь в Лондон. Пробуду в Англии следующие две недели, – сообщил он.

– Но через две недели свадьба, – напомнила она.

– Вернусь в четверг и успею подготовиться. А вы с Фрэнки ведите себя прилично в мое отсутствие. Она говорит, что должна приехать к тебе и начать переделку комнат. Надеюсь, мне понравится?

– Думаю, что да, – улыбнулась Эшли. – А если нет – начнем все сначала.

– Ну уж нет, беби, – рассмеялся он. – Даже если мы богаты, ни к чему выбрасывать деньги на ветер. Лишь бы Фрэнки не отделала все в стиле Лоры Эшли. Терпеть не могу цветочки и бабочки.

– О нет! – ахнула Эшли. – Ты не любишь цветочки и бабочки?!

Он снова рассмеялся:

– Хорошая попытка, но меня этим не проймешь!

– Все будет в стиле унисекс, – утешила Эшли. – Но помни, что это наши общие комнаты и я не поклонница Ральфа Лорена: сплошное стекло и кожа. Это больше подходит для мужчин. А зачем ты летишь в Англию?

– Хочу посетить несколько аукционов. Некоторые проходят в Англии, некоторые – в соседних странах. Иногда я покупаю вещи, иногда просто фотографирую детали для мебельной мастерской. Нувориши хотят мебель, аутентичную старинной, хотя при этом вряд ли разбираются в тонкостях антиквариата. Но они учатся, – сухо заверил он, – и желают получить настоящий товар за свои деньги. Наша работа недешева, и мы используем только лучшие материалы. Я списался с мастерской в Йорке. Владелец утверждает, что у них есть оригинальные формы для отливки старинной фурнитуры. Но я должен все это посмотреть. Никому не поверю на слово, пока не увижу сам.

– Когда ты летишь? – спросила Эшли.

– Сегодня вечером.

– Доброго тебе пути.

– Спасибо. Береги себя.

– Обязательно, и спасибо за звонок.

Они распрощались, и Эшли повесила трубку. Вот это да! Они разговаривали, как случайные знакомые!

Эшли легла и только сейчас заметила, что боль прошла. Но все равно придется лежать остаток дня и вечер. В августе покупателей обычно немного. Но на этой неделе она должна была просмотреть гранки нового каталога. Ее одобрения ждут в типографии, иначе они опоздают с выпуском. Нужно еще переплести страницы и разложить по конвертам для рассылки, если Эшли хочет вовремя успеть с рождественскими заказами. Значит, с каталогом придется работать завтра. Фрэнки приедет в среду.

После обеда в доме Анджелины Эшли несколько раз виделась с матерью и младшей сестрой Райана и подробно обсудила с Фрэнки, какими должны быть хозяйские комнаты.

Будущая золовка прибыла дождливым утром в половине десятого в спортивной красной машине. Бернс немедленно оказался рядом и раскрыл над ее головой зонтик.

– Мисс Эшли ждет в комнате для завтраков, – сообщил он, провожая Фрэнки в дом.

– Доброе утро! – воскликнула Эшли, выходя навстречу. Женщины расцеловались. – Как насчет кофе или чая?

– Полагаю, капуччино здесь готовить не умеют? – вздохнула Фрэнки.

– Бернс, позаботьтесь, пожалуйста, – попросила Эшли.

– Смеешься! – недоверчиво пробормотали Фрэнки, садясь.

– Мы здесь очень гостеприимны, – ухмыльнулась Эшли.

– Я уже поняла, – кивнула Фрэнки. При виде тарелки на столике ее глаза алчно блеснули.

– Испечены сегодня утром. В твою честь. Райан рассказал, как ты любишь лепешки с луком.

– Нельзя ли мне поселиться здесь? – улыбнулась Фрэнки. – Пожалуйста!

Вернувшийся Бернс поставил перед гостьей чашку с капуччино, после чего исчез.

– Капуччино и свежеиспеченная лепешка с луком, – простонала Фрэнки. – Я попала в рай. – Она откусила кусочек лепешки и запила кофе. – Ничуть не хуже, чем в Риме!

– Можешь сказать это миссис Би. Она будет в восторге.

– Ты знаешь, Райан улетел в Англию, – промямлила Фрэнки с набитым ртом.

– Знаю. Он звонил.

Эшли поднесла к губам чашку с черным чаем. Она всегда пила черный чай наутро после приступа мигрени.

– Неужели?! Он становится заботливым! Даже ма не всегда знает о его отъездах! В понедельник я позвонила ему попозже, чтобы спокойно поболтать, но он уже был в аэропорту и шел на посадку. Пришлось напомнить ему, чтобы позвонил ма. А теперь скажи, ты не передумала?

– Я не могу себе этого позволить, – призналась Эшли. – Твой брат кажется славным парнем и по крайней мере не охотится за моими деньгами. Ничего, мы прекрасно уживемся.

– Вы уже подписали брачный договор?

– Да, на прошлой неделе.

– Райан так и не сказал маме, что это всего лишь деловое соглашение. Она считает, что все будет, как у нее и отца: достаточно священнику поженить вас, а дальше все устроится само собой. Она получила приглашение в субботу и долго гадала, почему вы решили обойтись без венчания в церкви.

– Райану придется объяснить ей самому. Лина – его мать, не моя. И не мне говорить с ней на эти темы, – отрезала Эшли.

– Знаю. Только он ничего не собирается объяснять. Райан никак не хочет понять, что она считает этот брак вечным. Пока смерть не разлучит вас. Она еще способна признать брак по сговору, но не брак по расчету, где любая из сторон может попросить развода, когда пожелает.

– И что прикажешь делать мне? – с некоторым раздражением спросила Эшли. Наверное, в этой ситуации ее брат повел бы себя точно так же! Почему мужчины бывают такими идиотами в подобных вопросах? Что ни говори, а честность – лучшая политика!

– Послушай, я проведу здесь несколько дней. Не могла бы ты в последний день моего пребывания пригласить ма на ленч? Я помогу тебе потолковать с ней, когда она спросит о венчании, потому что она непременно спросит.

Эшли задумалась. Лина Малкахи сердечно встретила ее в своем доме. Если Райан не собирается откровенно поговорить с матерью, значит, это она обязана сказать все будущей свекрови. Признаться, что хоть их брак и законен, все же долго не продлится, поскольку они женятся только для того, чтобы спасти свои задницы.

– В субботу я пошлю за ней Бернса, а обратно она может вернуться с тобой, – решила она наконец.

– Так ты согласна? – с облегчением улыбнулась Фрэнки.

– Разумеется. Попрошу миссис Би приготовить что-нибудь вкусное. Проведу Лину по дому и саду. И мы поговорим. Твоя мать мне нравится, но я не хочу, чтобы она питала какие-то иллюзии относительно нашего брака.

– Как по-твоему, ты могла бы влюбиться в моего брата? – неожиданно спросила Фрэнки.

Эшли ощутила, как щекам стало жарко. Почему эти Малкахи вечно заставляют ее краснеть?

– Вот оно! – торжествующе воскликнула Фрэнки. – Я так и думала!

– Не знаю, – вздохнула Эшли. – Я никогда не умела разбираться в мужчинах, но, похоже, между мной и твоим братом существует почти неодолимое сексуальное притяжение.

Фрэнки вопросительно вскинула брови:

– Вы уже попытались погасить огонь? Кое-кто из его бывших любовниц утверждает, что он очень хорош в постели.

– Нет, мы не спали вместе, – покачала головой Эшли. – Он, конечно, пытался что-то предпринять, но я не сплю с мужчинами до свадьбы. Вернее… я спала с двумя своими женихами, и взгляни, чем это кончилось! На этот раз я не собираюсь рисковать. Знаешь, как меня прозвали в Эгрет-Пойнт? Вечной невестой! Но я не желаю, чтобы меня бросили в четвертый раз. Кроме того, в подписанном нами соглашении говорится, что секс возможен только по согласию обеих сторон.

– И ты внесла это в брачный контракт? – засмеялась Фрэнки.

– Нет, это небольшое дополнительное соглашение о том, что мы можем и чего не можем делать, где будем жить, принимать гостей и так далее, – пояснила Эшли. – Необходимо было обговорить каждую деталь, чтобы потом мы смогли без помех развестись. Но все законно, и никто не сможет сказать, что наш брак фиктивен, тем более в завещаниях не сказано, что мы обязаны жениться по любви или по какой-то иной причине. Там только говорится, что мы обязаны вступить в брак к определенному возрасту.

– Но тебе нравится Райан? – допытывалась Фрэнки.

– Да. Он просто неотразим. Но это еще не причина влюбляться в него. Однако между нами существует взаимная симпатия, и, может быть, это начало. И с его стороны очень любезно позвонить мне и сказать о своем отъезде. Райан позвонил в магазин, но Нина сказала, что я нездорова. Он спросил, как я себя чувствую, и, судя по голосу, искренне встревожился. Впрочем, может, просто боялся, что я умру до свадьбы, и тогда его положение станет просто безвыходным.

– Только не Райан! Он не из таких, – бросилась Фрэнки на защиту брата. – Если тебе показалось, что он тревожился, значит, так оно и есть. И вообще, он хороший парень, вот почему я так зла на остальных сестер. Они настоящая чертова стая стервятников, а Райан вовсе не заслужил такого отношения. Па всегда был скуповат – уж такое воспитание. Именно Райан всегда уговаривал отца помогать сестрам и заставил отписать такие большие деньги по завещанию. И вот чем они ему отплатили! Нашли покупателя на фирму, заклятого врага Райана!

– Не понимаю твоих сестер, – пожала плечами Эшли. – Мы с Беном готовы были сделать друг для друга все на свете.

– Что я могу сказать? – вздохнула Фрэнки. – Я тоже их не понимаю. Знаю только, что они просто ненасытны в своих желаниях. – Она допила последние капли кофе и встала. – Ну что ж, пора начинать. Завтра приедет бригада маляров и отделочников.

– Где ты их разместишь? – взволновалась Эшли.

– В мотеле, рядом с парковкой, – пояснила Фрэнки. – Новую кровать привезут в пятницу, а все остальное придет по почте на этой неделе. К приезду ма все будет закончено. Ой, смотри, солнце выходит из-за туч. Значит, день все-таки будет хорошим. Мы не могли бы потом поплавать? Райан все восхищался твоим бассейном.

– Конечно! Только сначала работа, – предупредила Эшли.

– Вот уж ничего не скажешь, – хихикнула Фрэнки, – ты идеальная партия для моего братца. Надеюсь, вы влюбитесь друг в друга и брак не развалится через два года.

Эшли улыбнулась. Кажется, она тоже на это надеется…