Во сне и наяву

Глава 9

Сару настолько ошеломила наглость и самоуверенность Янси, что даже после того, как он завернул ее в одеяло и, словно мешок с зерном, перебросил через седло и крепко привязал к нему, она отказывалась верить, что он действительно собирается похитить ее. Он не посмеет, успокаивала себя девушка, он просто хочет запугать ее, заставить подчиниться!

Но через несколько минут лошадь тронулась в путь, и Сара наконец осознала, в каком отчаянном положении оказалась.

Ее в самом деле похитили! Янси Кантрелл действительно собирается увезти ее в «Солнечное ранчо»!

Девушка вскрикнула и яростно забилась, точно дикое животное, угодившее в капкан. Если этот негодяй рассчитывает, что так просто справится с ней, то он глубоко заблуждается, вне себя от ярости подумала Сара. Она всегда считала себя спокойной и рассудительной девушкой, но сейчас, изо всех сил стараясь освободиться от веревок, которыми Кантрелл привязал ее к седлу, она живо представляла, что бы с ним сделала, будь у нее свободные руки.

Однако все ее попытки освободиться ни к чему не привели. Проходили минуты, и постепенно Сара начала кое-что понимать. Было очевидно: Янси хорошо подготовился к похищению. По топоту копыт она уже догадалась, что у него три лошади: лошадь, на которой ехал сам Янси, лошадь, которая везла ее, и, наконец, третья лошадь.

Была ли третья лошадь вьючной, или на ней ехал соучастник Кантрелла, Сара не знала. Если на третьей лошади кто-то и едет, подумала девушка, поеживаясь от страха, то этот человек не подает никаких признаков жизни. Чем дальше они отъезжали от «Магнолиевой рощи», тем яснее становилось:

Янси уверен в своей безнаказанности. Похоже, он совершенно не боится погони. Сара еще больше разозлилась, услышав беззаботный свист, — очевидно, насвистывал Янси. Неожиданно лошади ускорили бег.

Бежать! Надо во что бы то ни стало бежать! Нельзя терять ни минуты! Каждая миля отдаляла ее от «Магнолиевой рощи».

Пытаясь освободиться, Сара опять отчаянно завертелась и задергалась. Ее лошадь испуганно заржала, остановилась и затанцевала на месте. «Чудесно, — подумала девушка, — пусть Кантрелл теперь попробует справиться с непокорной женщиной и норовистой лошадью!» Он крепко связал ее, и она ничего не видела, не знала, что происходит вокруг, но по ржанию испуганной лошади и ласковому голосу Янси догадалась, что он пытается успокоить животное и что ему приходится нелегко. Так ему и надо!.. Несколько минут спустя ее лошадь успокоилась, но и Янси, похоже, ничего не предпринимал. В душе девушки проснулась надежда: может, Янси решил, что не стоит с ней возиться, и сейчас повернет обратно?

Однако надежды рассеялись как дым. Кантрелл подъехал к Сариной лошади — и вдруг звонко шлепнул девушку по ягодицам. Она вздрогнула от неожиданности.

— Я знаю, что вы очень рассердились на меня, моя дорогая, — проговорил Янси, растягивая слова. Насмешка, которая слышалась в его интонациях, лишь подлила масла в огонь — Сара снова отчаянно забилась. — Но вам все же придется угомониться, если вы, конечно, не хотите, чтобы я успокоил вас. Боюсь, это вам совсем не понравится.

Дрожащим от ярости голосом Сара пробормотала в ответ что-то неразборчивое.

— Знаю-знаю, вам не по душе столь необычный способ путешествия, chica, — весело рассмеялся Кантрелл. — Но вы сами в этом виноваты. — Сара заскрипела зубами от злости. — Надеюсь, вы не забыли, что не оставили мне выбора? Вспомните, вы сами недвусмысленно намекнули: только похитив вас, я сумею доставить вас в «Солнечное ранчо». Интересно, а как бы вы поступили на моем месте?

Янси так и не понял, что ответила Сара, но в том, что его «спутница» в бешенстве, сомнений не было.

— Полагаю, вам не терпится поскорее добраться до меня, но с этим придется немного подождать, — с улыбкой продолжал Кантрелл. — А сейчас, если хотите, чтобы поездка доставила удовольствие нам обоим, успокойтесь и не доставляйте мне больше хлопот… И вот еще что… — добавил он совершенно невозмутимым тоном, в котором не было ни намека на иронию. — Сара, не вынуждайте меня снова останавливаться.

Если будете по-прежнему мне мешать, то, поверьте, вам очень не понравятся мои дальнейшие действия.

С тяжким вздохом Сара сдалась — перестала бороться.

Девушка понимала, что ей не удастся освободиться, знала, что находится в полной власти похитителя. На какое-то время — Сара надеялась, что продлится это недолго, — Янси стал хозяином положения, и она ничего не добьется, если сейчас заупрямится. Как ни трудно было смириться с поражением, Сара заставила себя расслабиться и постаралась улечься поудобнее.

Маленький караван снова двинулся в путь.

Но вскоре Сара обнаружила, что путешествие едва ли доставит ей удовольствие, обещанное похитителем. Хотя Янси приходилось вести в узде двух лошадей, передвигались они довольно быстро. Наверное, он хотел, пока не рассвело, как можно дальше отъехать от «Магнолиевой рощи».

Поначалу Сара отнеслась к этому спокойно и даже с некоторой долей юмора, но через несколько часов ей стало не до смеха.

У нее возникло ощущение, будто ее сильно избили или она упала с высокой лестницы. Все тело ныло и болело от долгого пребывания «в седле». Девушка была уверена, что многочисленные синяки будут украшать ее не одну неделю. Но еще более она страдала от невозможности совладать с естественными потребностями организма. Сара не раз пыталась занять более удобное положение, чтобы хоть немного облегчить нужду, но все было напрасно. Она долго терпела, наконец поняла, что больше не выдержит, и позвала Янси.

Сара очень боялась, что он не услышит ее голос, приглушенный одеялами и стуком копыт. Но к ее величайшему облегчению, лошади почти сразу же остановились. Янси спешился и подошел к ней. Когда он быстро и ловко развязал ее и снял с седла, Сара, несколько часов не стоявшая на твердой земле, покачнулась и непроизвольно прижалась к нему. Кантрелл грубо сдернул с нее одеяло и, нахмурившись, заметил:

— Я же вас предупреждал, что если вы не угомонитесь, то пожалеете о своем упрямстве!

Сара с удовольствием несколько раз вдохнула полной грудью свежий ночной воздух и поспешно объяснила:

— Мое упрямство тут ни при чем! Мне нужно… — Она покраснела и едва слышно пробормотала:

— Мне нужно.., мне нужно, уф…

Красная как рак девушка посмотрела на своего похитителя, надеясь, что он сам догадается, что ей нужно.

Янси действительно все понял, его губы искривились в ухмылке.

— Извините, chica, виноват. Нужно было остановиться раньше. — Он бросил на Сару оценивающий взгляд и негромко добавил:

— Существует два выхода из этого затруднительного положения. Или вы поклянетесь, что не попытаетесь бежать, если я отпущу вас одну, или мне придется идти вместе с вами…

Ну и что вы выбираете?

Организм Сары настоятельно требовал облегчения. Она еще гуще покраснела и пробормотала дрожащим от стыда и смущения голосом:

— Клянусь, что даже не попытаюсь бежать! — Не в силах больше ни секунды терпеть эту пытку, Сара сломя голову бросилась в кусты.

Янси терпеливо ждал. Когда она минуту спустя вышла на дорогу, он участливо поинтересовался:

— Ну как, полегчало?

Готовая от стыда провалиться сквозь землю, Сара, потупившись, кивнула. Она покорно подошла к своей лошади и остановилась. Увидев приближающегося с веревкой и одеялами Кантрелла, девушка вздрогнула, но всем своим видом дала понять, что не собирается сопротивляться.

Сара стояла опустив голову. Ее густые золотисто-каштановые волосы в беспорядке разметались по плечам; сквозь тонкий муслин ночной сорочки просвечивало розоватое тело.

Янси внимательно посмотрел на свою пленницу — и вдруг проникся сочувствием к ней.

— Если дадите слово, что не будете больше мешать, — предложил он, — то я не стану вас связывать.

Огромные изумрудные глаза Сары наполнились слезами благодарности. Янси, мысленно обругав себя за излишнюю мягкость, легко, как пушинку, забросил девушку в седло. Потом сурово взглянул на нее и проворчал:

— Один звук, одно движение.., в общем, если мне что-то не понравится, я снова свяжу вас. Ясно?

Сара кивнула, едва веря своему счастью. Ей так надоело ехать связанной, что она сейчас была согласна на все! Кантрелл что-то проворчал себе под нос и нагнулся, чтобы подогнать под ее рост стремена.

Когда его пальцы коснулись босой ноги девушки, оба поняли, что ночная сорочка не самый подходящий наряд для верховой езды. Янси нахмурился, задумался на несколько секунд. Потом он вздохнул, подошел к третьей лошади и принялся рыться во вьюке, закрепленном у нее на спине.

— Спускайтесь, — сухо проговорил он, возвращаясь к пленнице. — Наденьте это! Следующая остановка не скоро, а в том наряде, в котором вы сейчас.., на вас обязательно будут таращиться, если мы с кем-нибудь повстречаемся.

«Это» оказалось Сариными сапогами, красивой соломенной шляпкой, стареньким ситцевым платьем и мужскими бриджами. Девушка, нахмурившись, подумала о том, что, вероятно, кто-то из обитателей «Магнолиевой рощи» помогал Янси похитить ее. Она выхватила одежду у него из рук и отвернулась.

Не снимая сорочку, натянула сапоги и бриджи, но с коротеньким ситцевым платьем возникли проблемы. Для того чтобы надеть его, сорочку нужно было снять. После долгих колебаний Сара взглянула через плечо и, увидев, что нагло улыбающийся Янси не сводит с нее пристального взгляда, что-то пробормотала — наверняка не из лексикона молодых воспитанных леди — и снова повернулась спиной к Кантреллу. Затем с глубоким вздохом сдернула с себя ночную сорочку и быстро надела платье.

Перед глазами Янси промелькнули округлые белые плечи, спина и тонкая талия. После того как Сара надела платье, ему оставалось любоваться только восхитительными ягодицами, обтянутыми бриджами.

Сара повернулась к Янси лицом и, заметив, что он пожирает ее глазами, ледяным тоном проговорила.

— Надеюсь, это доставило вам огромное удовольствие!

— Еще какое, дорогая моя! — усмехнулся Янси, протягивая девушке соломенную шляпку с опущенными полями.

Сара так разозлилась, что лишилась дара речи. Нахлобучив шляпу на голову, она вскочила в седло. Повинуясь внезапно возникшему желанию, девушка пришпорила лошадь и пустила ее в быстрый галоп. Янси с криком бросился к своему коню. Только сейчас Сара сообразила, что неожиданно у нее появилась возможность бежать. Для того чтобы вскочить в седло и броситься в погоню, Янси понадобится несколько секунд, рассудила девушка, а в такой ситуации каждая секунда на вес золота. Только бы ее кобыла оказалась быстрее его коня… Сара задрожала от волнения и еще сильнее пришпорила лошадь.

Сейчас она буквально летела по воздуху. Пусть попробует догнать!.. Девушка весело рассмеялась. И тут же явилась трезвая мысль: похоже, момент для побега она выбрала не самый удачный… Ведь Сара не имела ни малейшего представления о том, где они находились, и не знала, в каком направлении ей скакать. К тому же надежды Сары не оправдались — конь Кантрелла оказался гораздо более резвым, чем ее кобыла. С каждой секундой стук копыт у нее за спиной становился все громче, и вскоре Сара уже не сомневалась в том, что Янси вот-вот ее настигнет. Самым неприятным во всем этом было то, что она дала слово не доставлять хлопот. После этого маленького фортеля остаток пути ей скорее всего придется проделать в виде связанной курицы, которую везут на базар.

И тут, вновь повинуясь внезапному побуждению, Сара изо всех сил дернула на себя поводья. Лошадь резко остановилась и взвилась на дыбы. Сара никогда не была опытной наездницей; она вцепилась в гриву лошади, моля Бога, чтобы кобыла не опрокинулась на спину и не придавила ее.

Конечно, в эти мгновения ей было не до Янси, который тоже остановился, хотя и не так резко, как она. Прошло несколько ужасно долгих секунд, прежде чем Саре удалось успокоить животное.

Мрачный Янси подъехал к девушке и взял из ее дрожащих рук поводья.

— Черт побери, зачем вы это сделали? — Его голос дрожал от ярости; хотя чувствовалось, что Янси испугался не меньше Сары. Когда девушка, такая беззащитная и хрупкая, изо всех сил вцепилась в гриву лошади и взлетела в воздух, Янси в страхе оцепенел.

Сара постепенно успокаивалась, сердце ее забилось ровнее. Втайне радуясь, что все обошлось, она посмотрела на Янси и ответила с обезоруживающей искренностью:

— Извините, но я просто забыла, что дала вам слово не пытаться бежать.

Почти не слушая ее оправдания, Янси несколько томительно долгих секунд не сводил с пленницы пристального взгляда.

Убедившись, что она цела и невредима, он тоже успокоился. После продолжительной паузы, когда Сара уже смирилась с тек, что сейчас ее вновь свяжут, Кантрелл нахмурился и пригрозил:

— Смотрите, больше не забывайте! Это последнее предупреждение.

К счастью, Янси не пришлось ловить вьючную лошадь — та скакала следом за ними. Сара покорно ехала бок о бок со своим похитителем.

Конечно, внутренне Сара вся кипела от злости, но одновременно была довольна, что продолжает поездку не в горизонтальном, а в вертикальном положении и что руки у нее свободны. Ехать так гораздо приятнее, чем беспомощно качаться в седле в одеялах и в простынях… Поднятию настроения способствовал и тот факт, что сейчас на Саре был более подходящий для верховой езды наряд, чем раньше. Правда, она никак не могла привыкнуть к тому, что на ней нет сорочки и панталон. Небольшая грудь и тонкая талия Сары были красивы сами по себе и не нуждались в корсете. Сара раньше нередко ходила без корсета, поэтому его отсутствие не доставляло ей сейчас никаких неудобств. Но остаться без сорочки и панталон — это уж слишком! Ее груди постоянно терлись о ситец платья, а поношенные бриджи словно прилипли к ягодицам и бедрам — ощущение не из приятных и настолько непривычное, что Сара никак не могла преодолеть смущение.

Луна между тем начала бледнеть, стало светлее. Близился рассвет. Сара с любопытством смотрела по сторонам. Взглянув на восходящее солнце, она уже догадалась, что они едут в юго-западном направлении. Хотя Сара и понимала, что они не могли отъехать от «Магнолиевой рощи» больше чем на пятнадцать миль, местность вокруг была уже совершенно незнакомой. У нее даже промелькнула мысль о том, что они, наверное, покинули обжитые края и заехали в такую глушь, куда еще не ступала нога человека. Но кое-чем окружающая их местность напоминала невозделанные пустоши вокруг «Магнолиевой рощи». Повсюду росли высокие виргинские дубы, магнолии с раскидистыми кронами и пеканы, перевитые яркими разноцветными лианами — диким виноградом. Между деревьями зеленели густые заросли кустарника. Обширные поляны, заросшие высокой сочной травой, пестрели весенними цветами самых разнообразных оттенков синего, розового и желтого цветов. При других обстоятельствах все это привело бы Сару в восторг, но сейчас она была не в том настроении, чтобы любоваться красотами природы.

Вскоре на ярко-синем небе появилось утреннее солнце.

Маленький караван продолжал свой путь в юго-западном направлении. Сейчас Сара была очень рада, что надела шляпу с загнутыми вниз широкими полями. День обещал быть очень жарким и душным, но Янси ни словом не обмолвился о привале. Он лишь протянул девушке большой бутерброд с сыром и фляжку. Лошадям он позволял останавливаться лишь тогда, когда они хотели утолить жажду в многочисленных ручейках, через которые им приходилось переправляться. К большому огорчению Сары, по пути они не встретили ни одного фургона, ни одного всадника. Она все время украдкой поглядывала по сторонам, но так нигде и не заметила даже признаков человеческого жилья. Сара думала: зачем Янси понадобилось ее честное слово, что она не сбежит? Бежать в такой ситуации — когда неизвестно, в каком направлении следует двигаться, — просто бессмысленно!

Привал Янси Кантрелл решил сделать только после полудня. Сара, непривычная к столь долгому пребыванию в седле, с трудом слезла с лошади. Все тело ее ныло и болело. Болело все — даже те места, которые, казалось бы, никак не могли заболеть от верховой езды. К этим страданиям прибавилась еще и изнурительная жара. В небе висело раскаленное солнце, и Сара временами всерьез опасалась, что может растаять, как Снежная Королева. Когда Янси наконец объявил привал, девушка не удержалась от вздоха облегчения. Ноги ее онемели, и первые несколько шагов дались Саре с огромным трудом.

Для привала Янси выбрал очень удобную и живописную поляну. Где-то рядом весело журчал ручей, у лошадей было много вкусной сочной травы. Неподалеку росли раскидистые виргинские дубы, манящие прохладой. В жарком воздухе слышалось усыпляющее жужжание насекомых. Сара, едва стоявшая на ногах от усталости после продолжительной езды и бессонной ночи, с удовольствием опустилась на мягкую весеннюю травку, сбросила шляпу и в первый раз с той минуты, как Янси разбудил ее посреди ночи, смогла по-настоящему расслабиться.

Не обращая внимания на своего похитителя, который разводил костер, девушка закрыла глаза. В следующую минуту она уже спала крепким сном. Через несколько часов, показавшихся ей мгновениями, Янси легонько потряс ее за плечо.

Она открыла глаза и по положению солнца тут же догадалась, что проспала довольно долго. Сара сонно посмотрела на Янси Кантрелла. Он лежал рядом с ней, опираясь на локоть. Ее взгляд ненадолго остановился на щетине, темнеющей на щеках и подбородке Янси, встретился с золотисто-карими глазами под длинными густыми ресницами; сейчас в уголках его глаз появились едва заметные морщинки. Сара лежала, моргая в растерянности, словно только что разбуженный котенок.

Девушка даже не догадывалась, какая она красавица.

Ее прекрасные глаза казались глубокими озерами, заполненными изумрудно-зеленой водой, волосы чудесного золотистого оттенка обрамляли очаровательное личико.

Янси смотрел на свою пленницу и думал о том, что никогда еще не видел подобной красоты. Ему захотелось прикоснуться к девушке, и рука его как бы сама собой потянулась к ее лицу… Он взял Сару за подбородок и заглянул ей в глаза.

Затем прижался губами к ее устам и нежно поцеловал. Он осыпал лицо Сары легкими, словно дуновение ласкового теплого ветерка, поцелуями, становившимися все более страстными, все более настойчивыми… Эти поцелуи были сладкой и мучительной пыткой для них обоих. Янси осторожно держал Сару за подбородок, а губы его скользили по ее губам. Возбужденная ласками Янси, Сара отдалась во власть ранее неизвестному наслаждению. Опытный любовник, Кантрелл разбудил дремлющие в ней чувства и желания. Но на сей раз поцелуи не вызвали внезапного взрыва страсти. Сейчас Сара наслаждалась новыми для нее ощущениями, «пробуждением» своего тела, приятной болью в груди, легким покалыванием в низу живота и сладким, как мед, теплом, зарождавшимся между ног и медленно растекавшимся по всему телу, согревавшим душу.

Повинуясь безотчетному желанию, Сара обняла Янси за шею, запустила изящные пальцы в его черную шевелюру — и замерла. Замерла, пораженная мыслью о том, что нет в жизни более приятного ощущения, чем то, которое охватило ее в эти мгновения. Казалось, она получила от жизни все возможное.

Жесткие черные волосы скользили между ее пальцев, сладкие губы Янси порхали, словно бабочки, вокруг ее губ, доводя Сару до состояния, напоминающего наркотическое опьянение.

Минута проходила за минутой, и у нее стало появляться ощущение какой-то неудовлетворенности. Казалось бы, только что ей представлялось, что она получила от жизни все и ей больше ничего не нужно, но выяснилось, что она ошиблась. Тепло, приносившее с собой мучительно-сладкую боль, все быстрее разливалось по телу. Саре хотелось, чтобы Янси поцеловал ее «по-настоящему», и это желание нарастало с каждой секундой. Ей хотелось почувствовать, как твердеют губы Янси, и хотелось снова ощутить вкус его языка, почувствовать его у себя во рту…

Сара пошевелила пальцами, запутавшимися в густых волосах Янси. Когда он снова поцеловал ее, лишь коснувшись ее губ своими, поцеловал так, словно хотел подразнить, не дал того, чего ей сейчас безумно хотелось, из горла Сары вырвался тихий протестующий возглас. Сара не понимала, что с ней происходит.

Она никогда еще не испытывала подобных ощущений.

— Поцелуй меня, Янси! — пробормотала она, задыхаясь. — Поцелуй меня по-настоящему!

Кантрелл глухо застонал и, отбросив притворство и сдержанность, впился губами в ее уста. Он целовал девушку, все ниже над ней склоняясь. Когда же язык его проник в ее рот, он уже лежал на ней.

Почувствовав на себе его тело, почувствовав прикосновение широкой мускулистой груди Кантрелла к бугоркам своих грудей, Сара затрепетала в восторге; она вся горела от возбуждения и желания. Тело ее опалило пламя страсти, такое жгучее и яростное, что она, выгнув спину, рванулась навстречу Янси, устремилась к нему, не в силах совладать со своими чувствами. Нестерпимое желание, казалось, подкралось незаметно, исподволь, медленно-медленно, так что Сара даже не почувствовала, когда в ее теле произошли эти разительные перемены. Кровь все быстрее струилась по венам, желание с каждой секундой становилось все острее. Сара впервые ощутила требования плоти, она была слишком неопытна, чтобы понять, насколько сильной может оказаться эта страсть. Поцелуи Янси опьяняли, словно наркотическое зелье, усиливали требования разгоряченной плоти и увлекали все глубже в бездонные пучины страсти и плотских желаний.

Все ссоры и обиды были мигом забыты; лежа в прохладной тени высоких раскидистых деревьев, Сара и Янси упивались этими сладостными головокружительными мгновениями.

Сейчас Сара забыла обо всем на свете, даже о странном условии в завещании, так не правильно истолкованном Янси; забыла и о похищении, хотя совсем недавно только об этом и думала, негодуя на похитителя. Сейчас она с наслаждением впитывала жар тела Янси, упивалась мучительной сладостью его поцелуев, вкусом его языка…

Даже тяжелая рука Кантрелла, внезапно оказавшаяся на ее груди, не помешала Саре наслаждаться этими фантастическими мгновениями Когда же пальцы Янси, отыскав ее отвердевший сосок, принялись легонько теребить его, девушка затрепетала в восторге. Затем на смену пальцам пришли губы, она уже восприняла это как нечто само собой разумеющееся.

Сара тихонько стонала, наслаждаясь ласками Янси, а его горячие губы все крепче обхватывали набухший сосок…

В эти мгновения Сара думала лишь об одном — о том, что происходило между ними. Она всецело находилась во власти желания, во власти плоти, повиновавшейся велениям природы. До нее словно издалека доносилось прерывистое дыхание Янси; Сара чувствовала, как он возбужден, и это еще больше возбуждало ее…

Руки Янси сорвали с нее короткое ситцевое платье и отбросили в сторону. Как ни странно, но глядя на свое обнаженное тело, Сара не испытывала ни малейшего стыда. Когда же Янси сбросил с себя рубаху и прижался к ней своим обнаженным мускулистым торсом, когда его пышущая жаром широкая грудь прижалась к ее груди, Сара глубоко вздохнула и с не меньшим пылом ответила на его объятия. Едва ощутимое покалывание густых черных волос, покрывавших его грудь, волновало и возбуждало. Пытаясь хоть как-то унять мучительно-сладкую боль в груди, Сара потерлась о его грудь — и восторженно застонала.

Эти стоны еще более возбудили Янси. Он выругался сквозь зубы — и вдруг, откатившись в сторону, сорвал с себя всю оставшуюся одежду. Сара не могла оторвать от него взгляд; она как зачарованная смотрела на великолепное тело Кантрелла, смотрела на его широкие плечи, на его стройные мускулистые ноги. Она даже не пыталась скрыть свое восхищение…

Наверное, такими же были и боги, невольно подумала Сара.

Широкие плечи, мускулистая грудь, узкие бедра и длинные сильные ноги… Вдоволь налюбовавшись ногами Янси, Сара стала с восхищением разглядывать его отвердевшую мужскую плоть. Хотя Янси действительно был сложен как бог, Сара, впервые увидевшая обнаженного мужчину, далеко не в полной мере могла оценить щедрость, проявленную к нему природой. Не имея возможности сравнивать, она не знала и того, что лишь немногие из мужчин могли бы похвастаться таким сложением… На нее волнами накатывало возбуждение, и она в восторге замирала, предвкушая нечто необыкновенное, незабываемое, чудесное….

Сара не думала о том, что нужно опомниться, остыть, пока не поздно. То, что сейчас происходило между ними, казалось естественным и неизбежным финалом тех непонятно-завораживающих отношений, которые установились у них семь далеких лет назад, когда Янси впервые поцеловал ее на лестнице в «Магнолиевой роще». Все сны и фантазии, в которых неизменно присутствовал Янси Кантрелл, неумолимо подводили Сару к этому моменту. Когда Сара подумала о том, что через несколько мгновений его мускулистое тело прижмется к ней, что она «по-настоящему» станет принадлежать ему и что с этой самой минуты ее жизнь как-то изменится, она вся затрепетала, предвкушая неземное блаженство.

Саре даже в голову не приходило, что следует предотвратить то, что вот-вот должно было произойти, — напротив, она с нетерпением ждала этих мгновений. Тело девушки горело от страстного желания испытать новые, неизведанные ощущения; сердце ее, как птица, рвалось к Янси, побуждало броситься в его объятия.

Обнаженный Янси наконец снова опустился рядом с Сарой. Ее руки обвили его шею, а губы раскрылись, уступая стремительному натиску его обжигающих губ. Сейчас Сара всецело находилась во власти своего естества, настоятельно требующего утоления желаний. Она даже пальцем не пошевелила, чтобы остановить Янси, когда он срывал с нее последние одежды. Сара не чувствовала ни стыда, ни страха. Напротив, ей очень хотелось, чтобы он увидел ее всю, хотелось, чтобы Янси любовался ее обнаженным телом. Она хотела увидеть, как его золотисто-карие глаза потемнеют от страсти — Сара почему-то была уверена, что непременно потемнеют…

Янси смотрел на девушку в восторженном изумлении. Внезапно к горлу его подступил ком. Сейчас он ощущал не только страстное желание — Янси почувствовал необыкновенный прилив нежности. Очаровательная и беззащитная девушка лежала на ярко-зеленой траве. Ее гладкая кожа по белизне не уступала алебастру; маленькие твердые груди были восхитительно округлы, соски цвета весенней земляники напоминали острые горные вершины, а узкие бедра плавно переходили в длинные стройные ноги, между которых золотился треугольник шелковистых волос. Взгляд Янси на мгновение задержался на белых роскошных бедрах Сары, и он представил, как медленно опускается на нее…

Из горла Кантрелла вырвался хриплый стон, и он осыпал девушку страстными поцелуями. Его язык проник в рот Сары, проник предвестником другого проникновения, еще незнакомого ей. Янси было мало одних поцелуев, он хотел попробовать всю Сару, вобрать в себя ее запах, навсегда запомнить все то, что делало Сару Сарой. Его горячие губы проложили обжигающую тропку от лица к грудям и, сгорая от голода, стали страстно целовать их. Руки же Янси, лаская стройное девичье тело, словно изучали его, поглаживали мягкую шелковистую кожу. С каждой секундой ласки Янси становились все более страстными и настойчивыми; руки его двигались все быстрее, нигде надолго не задерживаясь, — казалось, Янси хотел объять ладонями все тело своей пленницы, все целиком. Еще ни одной женщине не удавалось так возбудить его, ни одна женщина не влекла его так, как эта девушка.

Янси прижался губами к ее шее и в восторге прошептал:

— Ax, mi amiga, ты такая preciosa [16], такая чудесная… — Янси легонько укусил ее шею и накрыл ладонями набухшие груди. — Ты благоухаешь сладким нектаром.., я хочу съесть тебя, проглотить всю без остатка, хочу, чтобы ты оказалась во мне.., и больше никогда не смогла убежать…

Он впился в губы Сары страстным поцелуем.

Девушка с восторгом принимала все ласки своего похитителя. Она видела, чувствовала, как велико его желание, и это вызывало в ней ответное желание. Сара, выгнув спину, прижалась к нему, погладила его широкие плечи и мускулистые руки. Янси переплел ее ноги своими и еще крепче прижался к девушке, словно хотел слиться с ней воедино. Саре казалось, что она вот-вот растает от жара, исходившего от тела Янси.

Грубые и в то же время ласковые прикосновения его рук вызывали сладкую боль и мучительное желание изведать пока еще неизвестное наслаждение.

Руки Янси, скользнув по ее животу, на долю секунды задержались на бедрах девушки. Потом он осторожно раздвинул ее ноги и прикоснулся к завиткам золотистых волос.

Не переставая целовать ее, Янси легонько провел пальцем по влажным складкам, и Сара тотчас же затрепетала от наслаждения и страха. Эти осторожные прикосновения порождали ощущения, неописуемые словами. Окончательно утратив над собой контроль, Сара рванулась навстречу мускулистому мужскому телу. Ей казалось, что она больше не в силах терпеть эту мучительно-сладкую боль. Янси что-то пробормотал хриплым голосом и, припав губами к отвердевшим соскам девушки, принялся ласкать их языком, легонько покусывать зубами. Огонь, бушующий в ней, не давал угаснуть его страсти.

Все тело Сары сейчас было охвачено пламенем, ее плоть отчаянно просила.., нет, требовала утоления этой фантастической страсти. С каждым мгновением ее поцелуи становились все более страстными, ладони скользили по мускулистому телу Янси.

Когда Кантрелл опустился между ее ног и медленно погрузил палец во влажные теплые складки, Сару охватило такое сладостное и мучительное ощущение, что она, не удержавшись, застонала и, выгнув спину, устремилась ему навстречу.

— О Господи! О Господи! — вскрикнула девушка, не понимая, что с ней происходит. К наслаждению примешивался легкий испуг — боязнь таинственного и неизведанного. — Я не вынесу этого! Что ты со мной делаешь?

— Занимаюсь с тобой любовью, mi amiga, — хрипловатым голосом ответил Янси Кантрелл и поцеловал Сару в уголок рта, ни на секунду при этом не прекращая водить пальцем между ее ног. — Готовлю тебя к наслаждению! Хочу, чтобы ты почувствовала тот же голод и ту же страсть, какие терзают меня… — Он наклонился и впился губами в ее сосок. — Если бы ты знала, как ты прекрасна! — прошептал он, уткнувшись лицом в ее грудь. — Такая теплая и такая манящая, такая… — Янси вздохнул, не в силах найти слова, чтобы описать всю красоту Сары; затем снова поцеловал ее в губы, желая еще раз ощутить их сладость.

Изнемогая от желания, Сара затрепетала. Не в силах бороться с велениями плоти, она громко застонала. Самые острые ощущения она сейчас испытывала между ног, где по-прежнему скользил палец Янси. Сара крепко обхватила его широкие плечи, потом ладони ее легли ему на спину, потом на мускулистую грудь… Руки девушки опускались все ниже и ниже.

Наконец ее рука добралась до живота Янси и опустилась еще ниже… Сара вздрогнула от неожиданности, такой огромной и горячей была его мужская плоть. Из горла Кантрелла вырвался хриплый стон.

— Прекрати! — пробормотал он дрожащим от возбуждения голосом. — Хватит! Это выше моих сил! Ты сводишь меня с ума!

В следующее мгновение он еще шире раздвинул ее ноги…

У Сары перехватило дыхание; ей казалось, что от страха и ожидания у нее вот-вот остановится сердце. Она смотрела широко раскрытыми глазами на худощавое смуглое лицо своего похитителя, которого совсем недавно ненавидела лютой ненавистью. Конечно, именно этого она и хотела все время! Но даже несмотря на предвкушение чего-то поразительного и таинственного, Сара вскрикнула в испуге, когда Янси осторожно вошел в нее, обжигая жаром своей плоти. Девушка инстинктивно напряглась, ее руки взметнулись вверх, чтобы оттолкнуть Янси, отстранить его. Но Кантрелл, словно почувствовав страх девушки, осторожно отвел в стороны ее руки и вновь принялся ласкать. Его ласки заставили ее мгновенно забыть обо всем на свете — обо всем, кроме этого чудесного мгновения, в котором они растворились.

Янси сгорал в огне страсти, однако овладевал Сарой осторожно и нежно. Он и сам не знал, что его сдерживало. Внутренний голос уговаривал не торопиться, проявить терпение и осторожность. Эта победа над страстью заставила его на всю жизнь запомнить эти мгновения. А о том, что Сара запомнит эти минуты до конца своих дней, и говорить не приходилось.

Янси ласкал Сару с нежностью и терпением, ласкал, словно уговаривая принять его. Он входил в нее очень медленно, с трудом выдерживая сладостное ощущение — прикосновение своей плоти к влажным шелковистым складкам. Янси едва не заскрипел зубами, когда желание мгновенно погрузиться в Сару, погрузиться полностью, стало нестерпимым. От напряжения его глаза закрылись, голова запрокинулась. Сейчас он жил только этими мгновениями, все остальное перестало для него существовать. Когда же он достиг барьера — свидетельства невинности, глаза его широко раскрылись — Янси недоверчиво посмотрел на Сару.

В ее же взгляде светились любовь и нежность…

Внезапная боль застала Сару врасплох, и она тихонько вскрикнула…

Долгие секунды, растянувшиеся в вечность, они смотрели друг на друга. Потом золотисто-карие глаза Кантрелла вспыхнули, он улыбнулся и прижался губами к губам Сары. Янси ликовал — он разрушил последний барьер, отделявший его от полного обладания Сарой, он окончательно овладел ею.

Он глубоко вошел в нее и, упиваясь своей победой, постарался отогнать многочисленные вопросы, возникшие у него несколько секунд назад. Ему хотелось запомнить только сладостные ощущения этих чудесных мгновений. Стараясь не обращать внимания на состояние Сары, Янси боролся со своей неистовой страстью. С величайшим трудом ему удалось охладить свой пыл; он по-прежнему двигался медленно, неторопливо, инстинктивно продлевая удовольствие.

Янси любил Сару так нежно, что боль вскоре прошла, осталось лишь ощущение некоторого дискомфорта, но и оно постепенно ослабевало после каждого осторожного движения Янси. Отдавшаяся своему похитителю по собственной воле, Сара сейчас упивалась мощью его тела и восхитительными ощущениями, которые дарили его руки, обхватившие ее ягодицы; Сара с восторгом ощущала, как движется в ней пышущая жаром плоть Янси. Она словно впитывала его, старалась запомнить вкус и мускусный запах его кожи, запомнить все то, что он делал с ней. Когда же Кантрелл внезапно напрягся и, задыхаясь, выкрикнул ее имя, горячая волна наслаждения застала Сару врасплох…

Она открыла глаза и в изумлении посмотрела на Янси. «Прислушиваясь» к легкому покалыванию во всем теле, Сара так увлеклась своими ощущениями, что даже не заметила, как Янси вышел из нее; он улегся рядом и прикрыл ладонью глаза. Саре казалось, что минуты, когда он обладал ею, были самыми волнующими и чудесными мгновениями в ее жизни. Она была уверена, что никогда не забудет сладостные ощущения, которые дарила его горячая твердая плоть. Но другое ощущение… Губы девушки дрогнули в улыбке. Она с наслаждением потянулась, как греющаяся на солнце кошка… То, другое ощущение казалось не менее восхитительным!

Когда Сара пошевелилась, Янси повернулся к ней. Забыв о своей наготе, он приподнялся, опершись на локоть, и пристально посмотрел на свою пленницу. Сейчас его смуглое лицо обрело привычную невозмутимость.

— А сейчас, принимая во внимание то, что произошло между нами, может, соизволишь объяснить мне, как ты жила с моим отцом? — поинтересовался он.

Глава 10

Приятное чувство удовлетворения тотчас же исчезло. Сара густо покраснела. Реальность поразила ее, как вспышка молнии, вопрос Янси прозвучал зловещими раскатами грома. Сара поняла: их снова ждут бесконечные споры, о которых она на время забыла. Забыла — и вела себя как последняя дура! Разве можно было забывать, что Янси Кантрелл — ее враг, что он не доверяет ей и обвиняет во всех смертных грехах! Как она могла — пусть даже в минуты любви — забыть, что он обвинил ее в попытке обмануть Сэма?! Но самой главной ошибкой было то, что Сара забыла, кто ее похитил из «Магнолиевой рощи».

Стоило ей вспомнить события прошедшей ночи — и по ее спине пробежал холодок. От очень неприятной мысли о том, что недавняя страсть Янси может оказаться притворством и точно рассчитанным ходом с его стороны, у нее защемило сердце. Как она могла потерять бдительность?.. Ведь он же поклялся, что обязательно станет отцом ее детей!

Сара, как ни старалась, никак не могла отделаться от ужасной мысли, что эта неожиданная вспышка страсти — всего лишь уловка; возможно, Кантрелл просто хотел, чтобы она забеременела и родила ему наследника «Дома голубки».

Вместе с жестокой реальностью пришел и стыд. Сара с трудом приподнялась и дрожащими руками прикрылась желтым ситцевым платьем, которое лежало рядом. Она покраснела еще гуще, когда поняла, что, несмотря на все старания прикрыть наготу, может скрыть лишь незначительную часть своего обнаженного тела.

Губы Янси искривились в насмешливой улыбке.

— А тебе не кажется, что сейчас поздновато изображать из себя скромную девушку? — съязвил он.

Сара невольно вздрогнула и в растерянности посмотрела по сторонам, надеясь найти бриджи. В ответ на вопрос Янси она пробормотала что-то неразборчивое.

Судя по всему, Янси ничуть не стеснялся ни своей, ни ее наготы. Он грубо вырвал у нее из рук платье и проворчал:

— Por Dios, давай выкладывай, как вы жили с отцом? Как могло получиться, что ты до сих пор оставалась девственницей? Чем ты так приворожила Сэма, что он ни разу не переспал с тобой?

Сара с мольбой смотрела то на Янси, то на старенькое желтое платье, которое он держал в своей жилистой и сильной руке.

— Мы.., э.., мы с ним решили, что так будет лучше, — смущенно пробормотала она. — А теперь верни мне, пожалуйста, платье. Я хочу одеться.

— Нет уж! — закричал Янси дрожащим от гнева голосом. — Меня не устраивает такое объяснение! Что значит, вы решили, будто так будет лучше? Признавайся, что ты сделала с моим отцом? Как ты заставила его согласиться на такое унизительное условие?

— Я его не заставляла, он сам этого хотел! — чуть не плача выкрикнула Сара; она попыталась выхватить из руки Янси платье, но ей это не удалось.

— Он сам этого хотел? — переспросил он с изумлением; казалось, Янси не верил своим ушам. — Ты лжешь, такого не могло быть! Когда ты вышла замуж за Сэма, он был сильным и вполне нормальным мужчиной. Он не мог этого хотеть! И ничто не могло помешать ему выполнять супружеские обязанности.

Сара тяжко вздохнула — она поняла, что ей не видать своего платья до тех пор, пока не расскажет все о своем странном замужестве.

— Мы с твоим отцом любили друг друга, — проговорила она с печальным вздохом. — Но не так, как ты думаешь… Мы с ним ни разу не были вместе.., как мужчина с женщиной. С самой первой встречи Сэм относился ко мне как к дочери. Он ни разу даже не намекнул, что испытывает ко мне.., другие чувства. Я… — Сара умолкла, ее душили слезы. Она вспомнила, каким добрым и отзывчивым был Сэм Кантрелл. Как же ей сейчас не хватало этого чудесного человека! С трудом овладев собой, Сара чуть нагнула голову и закончила хрипловатым голосом:

— Можешь мне, конечно, не верить, но Сэм заменил мне отца. — Она улыбнулась, но улыбка получилась невеселая. — Кое в чем он был даже лучше Мэтью. Тому, конечно, и в голову не приходило позаботиться о моем будущем… — Девушка подняла голову и смело взглянула в глаза своему похитителю. — Мне все равно, что ты думаешь, но я всегда любила Сэма.., только как отца. И других чувств к нему в моем сердце никогда не было!

— И наверное, он женился на тебе только потому, что ты была ему вместо дочери? — насмешливо фыркнул Кантрелл.

— Да, именно так! — с обидой в голосе ответила Сара. — Сэм хотел хоть как-то обеспечить меня — на тот случай, если с ним что-нибудь случится на войне. Твой отец хотел удочерить меня, но события разворачивались настолько стремительно, что он не успел этого сделать. Началась война, и времени оставалось очень мало. Он хотел поскорее уйти в армию генерала Ли и поэтому успел только жениться на мне. — Не желая встречаться с полным презрения взглядом Янси, девушка посмотрела на свои руки. Затем чуть слышно пробормотала:

— Мы с самого начала договорились, что это будет.., брак по расчету, и ни один из нас не стремился к чему-то другому. Мы поженились по одной простой причине — Сэм хотел отправиться на войну с чистой совестью и не беспокоиться за меня. Он хотел быть уверенным: если его серьезно ранят или убьют, мое будущее будет обеспечено. — Глаза Сары вновь наполнились слезами, на сей раз слезами благодарности. — Сэм умолял меня выйти за него замуж. Когда он впервые заговорил о браке, я, конечно, пришла в ужас и наотрез отказалась. Я не соглашалась принять его предложение до тех пор, пока не поняла, что только мое согласие сможет успокоить его. Если хочешь знать, сразу после войны мы собирались развестись. Но домой Сэм вернулся весь израненный, он приехал в «Магнолиевую рощу» умирать… — К горлу Сары подступил ком, и она с усилием закончила:

— Наш брак имел одну цель — защитить меня на случай непредвиденных обстоятельств. И это лишний раз показывает, каким добрым и щедрым человеком был твой отец. В его желании жениться на мне не было ни капли.., низменного, ничего такого, о чем ты, возможно, думаешь.

Сара подняла глаза и встретилась с насмешливым взглядом Янси.

— История очень трогательная, но, к сожалению, я тебе не верю.

Сара с вызовом вздернула подбородок и резко проговорила:

— Не верить — твое право! Я не могу заставить тебя поверить мне… А что же произошло, как по-твоему?

Янси поджал губы и наклонился к девушке.

— По-моему, — неторопливо проговорил он с угрозой в голосе, — это не Сэм, а ты предложила ему жениться на тебе!

Я нисколько не сомневаюсь: с самого начала это была твоя идея. Ты сказала правду насчет заботы о твоем будущем, только вот заботилась о нем ты сама, а не Сэм. И в браке ты увидела свой единственный шанс — если бы вдруг с твоим доверчивым покровителем и защитником что-то случилось, тебе не пришлось бы беспокоиться о завтрашнем дне.

— Это не правда! — в ужасе воскликнула Сара. — Как ты можешь говорить такие гадости? Ведь ты меня совсем не знаешь!

— Правильно, но, наверное, ты забыла, что я уже встречался с женщинами, подобными тебе! — с горьким смехом парировал Кантрелл. — Один раз я едва не женился на такой же, как ты. И хотя Маргарет не изображала такую, как ты, беспомощную и наивную девочку.., в этом, вижу, ей было до тебя ой как далеко!.. Но она тоже прекрасно знала, чего хочет.

— Я не такая, как Маргарет! — в ярости вскричала Сара. — Я любила твоего отца! Я хотела, чтобы Сэм был счастлив и мог с легким сердцем уйти на войну и оставить меня в «Магнолиевой роще».

— Ну конечно, ты заботилась только о душевном спокойствии моего отца! А тебе не приходило в голову, что, выходя за него замуж и заботясь о нем, ты одновременно заботишься и о себе?

Этот неприятный вопрос застал Сару врасплох. Не зная, что отвечать, она лишь виновато смотрела на Янси. Конечно, она должна была заранее подумать о том, что может стать вдовой Сэма Кантрелла, подумать обо всех вытекающих отсюда последствиях. И она была бы самой подлой в мире лгуньей, если бы стала сейчас утверждать, что, выходя замуж, ни капельки не задумывалась о собственном будущем. «Но ведь не страх за собственное будущее заставил меня согласиться стать его женой», — с болью в сердце подумала Сара. Она бы никогда не вышла замуж за Сэма, если бы он не настоял на своем!

Ей бы никогда даже в голову не пришла идея обеспечить себе безбедную жизнь таким коварным способом! Нет, она не сделала ничего дурного и не собирается каяться.

— Да, я знала: выходя замуж за твоего отца, я гарантирую себе безоблачное будущее, — согласилась Сара. — Я не такая дура, чтобы не понимать этого. К тому же Сэм сам заговорил о моем будущем. Это была главная цель нашего брака.

Янси разглядывал собеседницу, не скрывая своего отвращения к ней.

— Что ж, поздравляю! Сейчас я вижу, что ты намного умнее и хитрее Маргарет! Она тебе и в подметки не годится! — усмехнулся Кантрелл. — Маргарет даже в голову не пришло бы признать свою ошибку, у нее не хватило бы ума, чтобы понять, насколько это хитро и умно. Ты же признаешься в собственных ошибках с такой обезоруживающей откровенностью, что без труда можешь убедить в своей невиновности даже самого осторожного и подозрительного человека!

— Только не тебя, конечно…

Золотисто-карие глаза Кантрелла угрожающе сверкнули.

Он окинул долгим взглядом обнаженное тело девушки.

— О да, только не меня, дорогая леди. Как я уже сказал, на примере Маргарет я узнал, какими лживыми и коварными могут быть женщины.., даже молодые леди с такими личиками, как у тебя, моя милая!

Нижняя губа Сары задрожала. Она смахнула с ресниц слезинку.

— Понятно, — с невозмутимым видом кивнула она, стараясь не показывать, с каким трудом далась ей эта невозмутимость. — Если ты уже составил обо мне мнение, то нам, наверное, бессмысленно продолжать разговор на эту тему…

Ответь мне только на один-единственный вопрос. Как ты можешь хотеть, чтобы матерью твоего ребенка было такое лживое и коварное создание, как я? — На сей раз Сара не опустила свои изумрудно-зеленые глаза и смело встретилась с Янси взглядом. — Если я не ошибаюсь, именно этого ты хотел добиться каких-то полчаса назад. — Как она ни старалась скрыть душившие ее гнев и обиду, эти чувства вырвались наружу. — Разве не это заставило тебя похитить меня? — продолжала девушка, повысив голос. — Разве ты не обещал ни на минуту не выпускать меня из виду, чтобы, не дай Бог, я не родила ребенка от кого-нибудь другого? Я знаю, что тебе нужно! Чтобы «Дом голубки» снова принадлежал человеку, в жилах которого течет кровь Альваресов, — разве не так? Ты расчетливо занялся со мной любовью, думая только о «Доме голубки». Ты придумал хитрый и коварный план! И после этого у тебя еще хватает наглости обвинять меня в хитрости и коварстве? Лично я не вижу, чем твои замыслы отличаются от того, в чем ты обвиняешь меня.

Взбешенный Янси схватил Сару за плечи и встряхнул, словно куклу.

— У меня и в мыслях такого не было! Я ничего не планировал! — в ярости вскричал он. — Я только хотел отвезти тебя в «Солнечное ранчо»!..

— Ах вот как?! Значит, ты только хотел отвезти меня в «Солнечное ранчо»? И ты хочешь, чтобы я поверила, будто все это произошло между нами по чистой случайности? Ты хочешь убедить меня в том, что у тебя и в мыслях не было сделать меня беременной? Значит, занимаясь со мной любовью, ты ни разу даже не задумался над тем, что после этого я могу родить тебе ребенка?

— Demonio [17]! Все было совсем по-другому! У меня и в мыслях не было… — Кантрелл внезапно замолчал и исподлобья посмотрел на Сару. — Я хотел только остановиться и немного отдохнуть… Ты ведь не слезала с седла с полуночи. Когда мы приехали на это место, я подумал… — Он еще больше нахмурился. — Я подумал, что отдых пойдет тебе на пользу. Впереди еще долгий путь.

— Вот, значит, в чем дело? — проговорила Сара обманчиво ласковым голосом. — Значит, у тебя и в мыслях не было соблазнить меня? Значит, тебе и в голову ни на секунду не приходила мысль заняться со мной любовью?

Кантрелл мысленно выругался и повалил Сару на густую весеннюю траву. Сейчас его смуглое изумительно красивое лицо находилось совсем близко от ее лица, их губы почти соприкасались. Подобная близость была для Сары мучительной пыткой.

— Ах ты, маленькая ведьма! — пробормотал он. — Конечно, ты не могла не заметить, что после первого же поцелуя той ночью, в Кабинете отца, я мог думать лишь об одном — как бы заняться с тобой любовью!

В следующее мгновение Янси впился губами в ее уста.

Саре показалось, что он ужасно зол — но на нее или на себя, она так и не поняла. Сара знала только одно: ни в коем случае нельзя уступать, нельзя разрешать ему целовать себя. В его поцелуях таилась смертельная опасность — нужно было во что бы то ни стало остановить Янси. Сара попыталась оттолкнуть своего похитителя, но даже не смогла сдвинуть его с места.

Теплое мускулистое тело Кантрелла прижало Сару к траве; он покрывал поцелуями ее лицо. Затем язык Янси проник в рот девушки.

У Сары от наслаждения закружилась голова. Однако она не забыла, что должна помешать ему; девушка лихорадочно размышляла: как бы остановить его, пока не поздно, пока она еще может хоть как-то контролировать себя? Ей с трудом удалось просунуть локоть между собой и Янси, и она заставила его отстраниться.

— Прекрати! — задыхаясь, закричала Сара. — Неужели ты не понимаешь, что делаешь? И так все хуже некуда, а ты делаешь еще хуже!

Прерывисто дыша, они долго и пристально смотрели друг на друга. Их лица почти соприкасались.

Наконец в глазах Янси угас огонь страсти.

— Я и этого не хотел.., я… — прошептал он, поджав губы.

Затем, озадаченно взглянув на девушку, пробормотал:

— Сам не знаю, что со мной творится. Стоит мне оказаться рядом с тобой, и я забываю обо всем на свете. Когда ты рядом, я могу думать только о том, какие сладкие у тебя губы, как мне хочется овладеть тобой.., какая ты мягкая, теплая и скользкая… внутри и какое наслаждение ты можешь мне подарить. — Янси умолк. Несколько секунд он пристально вглядывался в ее глаза, потом проговорил внезапно охрипшим голосом:

— Ты должна мне поверить, Сара, у меня и в мыслях не было делать это. — Он еще немного помолчал, затем добавил:

— По крайней мере сейчас. Не здесь и не так, поверь мне! Клянусь, я хотел только, чтобы ты немного отдохнула. Ну как мне втолковать тебе, что когда я тебя разбудил, то хотел всего лишь сказать, что нам пора ехать. Я даже не собирался целовать тебя… — Он с трудом проглотил подступивший к горлу ком и, опустив глаза, в смущении посмотрел на губы девушки. — Все произошло как-то само собой.., ничего я не замышлял. Просто ты такая красивая и неотразимая… Сначала мне нестерпимо захотелось лишь поцеловать тебя, но… — Желание поцеловать пленницу снова взяло верх, и он легонько коснулся ее губ своими. — Но стоило мне поцеловать тебя, и я уже не мог остановиться… Я потерял над собой контроль. Не мог бороться с желанием! — Кантрелл опять осторожно прижался ко рту девушки, и его губы нежно пробежали по ее губам. — Я опять хочу тебя, — хрипло пробормотал он, — прямо сейчас…

Сара уже знала, что в губах Янси кроется какая-то таинственная сила, перед которой она не в силах устоять.

Она понимала: если немедленно не остановит его, через минуту будет поздно. Желание возьмет верх над рассудком, и он опять сможет делать с ней все, что захочет. Поэтому Сара, собравшись с духом, вырвалась из его объятий. Вскочив на ноги, стараясь не смотреть на Янси, не видеть его ослепительно прекрасное тело, способное подарить ей неописуемое наслаждение, она поспешно собрала разбросанную по траве одежду и бросилась к ручью, протекавшему по краю поляны.

Оставив вещи на берегу, быстро вошла в воду. К ее радости, ручей оказался глубже, чем она предполагала, — прогревшаяся под солнцем вода поднималась почти до талии. У Сары возникло инстинктивное желание смыть с себя все, что осталось от минут любви, даже запах. Она словно надеялась, что, уничтожив внешние следы, сумеет вычеркнуть из памяти все то, что произошло между ними час назад. Сара снова и снова с головой погружалась в воду и яростно терла руками тело в надежде смыть с себя все свидетельства страсти, овладевшей ими.

Девушка сама не заметила, как по ее лицу, смешиваясь с каплями воды, потекли слезы. Янси вошел в ручей, обнял ее и ласково проговорил:

— Preciosa, не плачь! Я не хотел… — Он тихонько выругался и пробормотал; — Прости, клянусь, что впредь даже пальцем до тебя не дотронусь! — Его губы искривились в усмешке — ведь он прекрасно понимал: даже самые его торжественные клятвы — пустые слова, если клятвы эти имели отношение к Саре. Поэтому Янси поспешно добавил:

— Я хочу сказать, что изо всех сил буду стараться не прикасаться к тебе… Вся беда в том, что ты чертовски привлекательна и соблазнительна!

Сара смерила его гневным взглядом и воскликнула:

— Тогда отпусти меня! Отвези меня обратно в «Магнолиевую рощу»!

Янси еще крепче стиснул ее плечи. Он поджал губы, нахмурившись, покачал головой и заявил:

— Нет, даже не проси меня об этом!

Сара вырвалась из его объятий и, не обращая внимания на свою наготу, выбежала из ручья. Она быстро оделась, стараясь не смотреть в сторону Янси — он тоже вышел из воды и принялся не спеша одеваться.

Кантрелл не сводил пристального взгляда со своей пленницы; он был встревожен и даже немного напуган тем выражением, что застыло на ее очаровательном личике.

Господи! Что же ему с ней делать? Самое смешное в этой истории заключалось в том, что он сказал ей правду. Он действительно хотел сделать все по-другому. Сначала ему стало немного не по себе от ее решительности, затем на смену озадаченности пришло раскаяние. Он ведь не собирался соблазнять ее.., по крайней мере в первый же день путешествия.., и идиотское условие в завещании не имело никакого отношения к этому взрыву страсти!

Кантрелл подошел к пленнице, когда та уже стояла около лошадей, и в смущении пробормотал:

— Я развел костер. Если хочешь, перекуси чего-нибудь.

Есть сандвичи и кофе. Я подумал, что, перед тем как тронуться в путь, тебе не мешало бы подкрепиться.

Сара холодно посмотрела на него и, нахмурившись, ответила:

— С чего это ты вдруг стал таким заботливым?

— Забота тут ни при чем, — возразил Янси. — Просто трезвый расчет. Через несколько часов станет темно, а я хочу как можно больше проехать при свете дня. Если не хочешь, можешь не есть, но хочу тебя предупредить, chica, следующий привал не скоро. Смотри не проголодайся!

Сара очень хотела послать Янси вместе с сандвичами ко всем чертям, однако сдержалась, внезапно почувствовав, что у нее от голода засосало под ложечкой. Она резко повернулась и быстро направилась к костру. Обед, состоявший из сандвичей и кофе, прошел в напряженном молчании.

Лишь после того как они сели на коней и приготовились тронуться в путь, Янси прервал молчание. Крепко держа в руке поводья всех трех лошадей, он посмотрел на Сару — та делала вид, что не замечает его присутствия, — и мягко проговорил:

— Сара, я не могу повернуть время вспять. Что сделано, то сделано.., правда, я не уверен даже в том, что сожалею о случившемся… Но ты должна знать: все произошло непроизвольно, само собой, я ничего не замышлял.

— Я просила тебя поверить, что не заставляла Сэма жениться на себе, но ты не поверил. Теперь моя очередь отплатить тебе той же монетой. — Девушка бросила на своего спутника яростный взгляд; ее глаза сверкали. Она громко воскликнула дрожащим от гнева голосом:

— Я тебе не верю! — Потом снова отвернулась и стала смотреть в противоположную от Янси сторону.

Кантрелл долго и внимательно изучал точеный профиль девушки. Ее слова показались ему ужасно обидными. Он скрипнул зубами от злости. Cristo [18], Маргарет преподнесла ему прекрасный урок, и он не позволит очередной алчной красавице водить его за нос! Сара разбудила в его сердце давно забытую острую боль, но он однажды уже выстрадал подобную боль и не собирается повторять старую ошибку, пусть она будет хоть трижды раскрасавица! Маргарет оказалась прекрасной наставницей. Ее урок он будет помнить до конца жизни. Так что какой бы очаровательной и беззащитной ни казалась Сара, какое бы желание она в нем ни будила, он ни за что не повторит ту же ошибку! Ни за что не полюбит Сару!

— Не веришь? Как тебе будет угодно, — сухо проговорил Кантрелл.

Они тронулись в путь, но теперь ехали в напряженном молчании. Правда, они и до привала разговаривали немного, но после очередной ссоры и вовсе замолчали. Привал затянулся — ушло гораздо больше времени, чем рассчитывал Янси.

Он уже выбрал место для ночлега и поэтому подгонял лошадей, не давая им останавливаться даже после захода солнца.

Всю свою сознательную жизнь Сара ездила верхом, однако никогда не считала себя опытной наездницей. Когда на землю начали опускаться сумерки, у нее опять заныли все косточки, все тело. Девушка пришла в отчаяние. От голода сосало под ложечкой, и она устала, однако поклялась, что скорее умрет, чем попросит Янси остановиться. Сара твердо решила, что не станет жаловаться на усталость, но все же не смогла сдержать вздох облегчения, когда Янси наконец остановил лошадей и сказал:

— Переночуем здесь.

Темнота не позволяла осмотреться как следует, но по тихому журчанию воды и теням деревьев девушка догадалась, что это место очень похоже на то, где они останавливались днем. Она с трудом слезла с лошади, гордо отстранив руку Янси, когда тот предложил свою помощь.

— Не прикасайся ко мне! — холодно проговорила Сара, поджав губы.

Кантрелл вздохнул и, отвернувшись, принялся привязывать и расседлывать лошадей. Сара стояла и смотрела на него до тех пор, пока он не бросил через плечо:

— Если ты не намерена помогать, то хотя бы не путайся под ногами! Пойди лучше присядь где-нибудь.

Сара всегда считала себя спокойной и вежливой девушкой. Однако в последние двадцать четыре часа с ней произошло столько неприятностей, что сейчас она не выдержала — встряхнув растрепанными волосами, резко проговорила:

— Ты насильно привез меня сюда, так что можешь не рассчитывать на мою помощь!

Янси внимательно посмотрел на нее. Сара в темноте почти не видела его лицо, однако была уверена: на нем застыло совершенно невозмутимое выражение.

— Ты верна себе, дорогая, — язвительно усмехнулся Кантрелл. — Откровенно говоря, я и не надеялся, что ты хоть в чем-то способна проявить благоразумие!

— Очень рада, что мы понимаем друг друга, — парировала Сара.

Напряжение между ними сохранялось и после ужина, состоявшего из сандвичей и кофе. Утолив голод, Сара с нетерпением ждала отхода ко сну. Янси положил ее седло недалеко от костра и бросил на него несколько одеял.

— Ваша постель, мадам, — объявил он.

Импровизированное ложе казалось не лучшим местом для отдыха, но после всего, что Саре пришлось пережить за этот необыкновенно долгий и трудный день, она отбросила мысли об удобствах и поспешно улеглась, воспользовавшись седлом вместо подушки. Постель оказалась более уютной, чем она предполагала. Девушка завернулась в одеяла и уснула, едва лишь голова ее коснулась седла.

Янси еще долго сидел у костра, глядя на спящую девушку.

Ему очень не хотелось признаваться в собственном бессилии, но во многом Сара до сих пор оставалась для него неразгаданной загадкой. Он решил похитить и увезти ее на ранчо, в глубине души надеясь, что таким образом окажет ей большую услугу — убережет от ее же собственных глупых выходок. Идея поселиться в «Доме голубки» казалась ему просто смехотворной. В доме много лет никто не жил, и он давно пришел в упадок, а может, уже и развалился. Сейчас дом находился в таком состоянии, что того и гляди развалится и все его обитатели погибнут под руинами. Если же она попытается отремонтировать дом, то быстро потратит все деньги, которые ей оставил Сэм. Янси пожал плечами и подумал: а чего он-то так беспокоится? Откровенно говоря, ему должно быть наплевать, что и как она делает. Так-то оно так, но Янси тревожился за Сару. Наверное, все дело в его практичности. Он не мог спокойно смотреть, как люди совершают идиотские поступки и вредят сами себе. А кроме того, из головы не выходило это странное условие в завещании Сэма, условие относительно «Дома голубки».

И какая муха укусила его отца? Как его угораздило вписать в свое завещание эту чушь? Допустим, Сара захотела таким способом обеспечить себе безоблачное будущее, но Янси не мог поверить в то, что отец был настолько ослеплен любовью к ней, что совершил подобную глупость. Неужели отца так ничему и не научила печальная история с Маргарет? К тому же Сэм прекрасно знал, как сын относится к «Дому голубки». Янси вспомнил события семилетней давности, и его губы растянулись в усмешке. Черт побери, он даже пригрозил смертью Маргарет, если та надумает запустить свои острые коготки в «Голубку». Интересно, как, по мнению отца, он должен теперь поступить с Сарой? Сэм не настолько выжил из ума, чтобы не понимать, что сын сделает все возможное и невозможное, чтобы «Дом голубки» вернулся к Альваресам.

Янси поднес к губам жестяную кружку, сделал последний глоток кофе — и замер: в голову ему пришла совершенно неожиданная мысль. Ну конечно же, как он раньше не догадался?! Этот хитрый старый мерзавец даже из могилы пытается решать его судьбу! Янси невесело улыбнулся.

На сей раз Сэм для надежности положил в ловушку приманку, перед которой Янси не мог устоять.

Кантрелл нахмурился и отбросил пустую кружку. Интересно, неужели Сэм догадался, что сын его влюбился в эту невинную девочку с первого взгляда? Неужели отец вставил в свое завещание это идиотское требование только для того, чтобы сыну труднее было выбраться из ловушки?

Янси с сомнением покачал головой. Несмотря на все ссоры и разногласия с отцом, — а они происходили даже слишком часто, — он не мог поверить в то, что Сэм оказался способен на такое дьявольское коварство. У Сэма было доброе сердце, и его доброта, конечно же, являлась свидетельством в пользу Сары, однако Янси ни на секунду не забывал: его отец всегда отличался бесхарактерностью, он, как правило, долго колебался, прежде чем принять какое-нибудь решение. Янси никак не мог поверить и в то, что странное условие в завещании — дьявольский замысел отца, не верил, что Сэм таким образом хотел соединить свою вдову и сына узами брака. И все же ему никак не удавалось отделаться от мысли, весьма приятной мысли, что Сара, возможно, говорит правду… В сердце его вспыхнула надежда, он едва не задохнулся от счастья — но тут же снова нахмурился. Горькие воспоминания о Маргарет и ее предательстве вернули его к действительности. Нет, твердо решил Кантрелл, он не угодит во второй раз в ту же самую ловушку! Никогда больше он не позволит женщине со смазливой мордашкой и очаровательной улыбкой вскружить себе голову! Никогда!

Янси тяжело вздохнул — следовало признать, что в этом деле нет простых решений. Даже если он переложит всю вину на хрупкие плечи Сары, то и тогда он не получит ответ на мучивший его вопрос. Видит Бог, ему очень хотелось бы обвинить ее во всех мыслимых и немыслимых грехах! Бормоча ругательства, Янси встал, подошел к Саре и устроился рядом с ней на траве. Ничего, утром все представится в другом свете.

Утро наверняка даст ответы на многие вопросы. У него будет достаточно времени для того, чтобы разгадать загадку под названием «Сара Кантрелл»!

Янси прижался к пленнице, решив, что так ей труднее будет сбежать, если она вдруг решится на это. Янси всегда спал очень чутко и был уверен, что ей не удастся встать, не разбудив его. Побег затрудняло и то обстоятельство, что лошади слушались только его. Этим предосторожностям Кантрелл научился у индейцев, среди которых прожил несколько лет. Однако ему и этого показалось мало. На всякий случай он спрятал сапоги Сары. Даже если она сумеет улизнуть, не разбудив его, и отправится пешком, без сапог ей далеко не уйти.

Улыбнувшись собственной хитрости, он наконец уснул.

Глава 11

Однако на следующее утро Янси Кантреллу было не до смеха, он уже не считал себя великим хитрецом. Ночь прошла без происшествий. Когда он проснулся на рассвете, Сара крепко спала рядом. Янси прекрасно отдохнул, но понял, что ни на шаг не продвинулся вперед — перед ним стояли все те же проблемы; он знал о Саре ровно столько, сколько знал и накануне вечером.

Когда они тронулись в путь, девушка держалась все так же холодно. Она была уверена, что поездка в «Солнечное ранчо» останется для нее одним из самых неприятных воспоминаний.

Они ехали в глубоком молчании, разговаривали только в тех редких случаях, когда в этом возникала крайняя необходимость.

Янси очень торопился, старался побыстрее добраться до ранчо, хотя путешествие не казалось слишком уж опасным или утомительным. Что же касается Сары, то она была даже довольна, что им каждый день приходилось по многу часов проводить в седле. Это давало хоть какую-то пищу ее любопытству.

Она разглядывала местность, по которой они проезжали, и могла не думать об этом высокомерном несносном Кантрелле.

Поначалу Сара вела себя как сторонняя наблюдательница и не помогала Янси по вечерам разбивать лагерь. Однако со временем в ней заговорила совесть. Девушка не могла разобраться в своих чувствах, но все же начала помогать своему похитителю. На десятый день пути они уже разделили обязанности и за считанные минуты разбили лагерь.

Между ними по-прежнему сохранялась напряженность, однако Сара не могла пожаловаться на скуку. Они ехали по бескрайней равнине, покрытой пышной растительностью. Зелень радовала глаз и поднимала настроение. Первые несколько дней девушке приходилось нелегко, но после того как она привыкла к лошади и седлу, верховая езда даже стала доставлять ей удовольствие. Как бы Сара ни ругала своего похитителя, она не могла не признать, что должна поблагодарить его за избавление от огромной ответственности за «Магнолиевую рощу» и ее обитателей, — эта ответственность так долго лежала на ее хрупких плечах… Хотя будущее представлялось неопределенным, а впереди ее ждали многочисленные трудности — в этом Сара не сомневалась, — настроение девушки поднималось с каждой милей, приближающей их к «Солнечному ранчо». Она не понимала почему, но ей очень хотелось увидеть ранчо Янси, ранчо, окруженное зарослями чапареля.

Они просыпались на рассвете, завтракали и трогались в путь, а останавливались поздно вечером. Каждый день Сара с нетерпением ждала вечерних привалов. Устраиваясь на ночлег, она каждый вечер размышляла над неожиданными поворотами судьбы. Часто после ужина, состоявшего из кукурузных лепешек — они пекли их в углях костра — и рагу, приготовленного из мяса какого-нибудь подстреленного Янси животного, Сара вспоминала о похожих вечерах с отцом. В такие минуты она улыбалась, наслаждаясь безмятежным покоем. Нередко девушка сидела с чашкой горячего кофе в руках, смотрела на пляшущие языки пламени и пыталась представить, какой была бы ее жизнь, если бы Мэтью не проиграл в карты «Холм пересмешника» или если бы у него хватило ума не ввязаться в ту роковую пьяную ссору. И всякий раз она печально качала головой и решительно отгоняла эти мысли, запрещала себе думать о прошлом.

По мере продвижения маленького каравана на юго-запад ландшафт менялся. Климат в этих краях был суше, а высокие деревья, опутанные лианами, и пышные яркие цветы постепенно уступали место более скромной растительности. Рельеф тоже менялся. Они ехали уже не по плодородным равнинам, столь ценимым плантаторами-южанами.

Каждый день солнце становилось все жарче, но Сара постепенно привыкала к раскаленному желтому диску, висевшему в безоблачном небе, и переносила жару не так тяжело, как в первые дни пути.

К середине мая они добрались до бескрайних прерий, и теперь путь их пролегал среди высоких, по пояс, трав, мимо рощиц акаций, мимо диких груш и мескитовых деревьев. Берега рек и ручейков утопали в сочной зелени, по большей части тут росли тополя и ивы.

Сара удивлялась разнообразию и богатству животного мира.

Они часто видели огромные табуны мустангов и стада лонгхорнов. Из-под копыт лошадей разбегались во все стороны дикие кролики, индейки и перепелки. Завидев людей, пугливые олени и антилопы стремительно, как ветер, уносились прочь. Путешественники засыпали под аккомпанемент тоскливых серенад койотов и огромных серых волков. Изредка из темноты доносился оглушительный рев пантер, от которого у Сары кровь стыла в жилах.

Девушка старалась свести разговоры к минимуму, но однажды вечером после ужина любопытство взяло вверх, и она неожиданно спросила:

— Далеко еще до ранчо?

— Мы едем по его территории последние два дня, — улыбнулся Янси. Он сделал вид, что не заметил изумления девушки и сказал:

— Надеюсь, завтрашнюю ночь мы наконец проведем в настоящих постелях, а не на земле.

Сара понимала, что в «Солнечном ранчо» ее вряд ли ждет что-либо приятное, и все же с нетерпением ждала встречи с ним. На следующий день, после обеда, они поднялись на невысокий холм и увидели вдалеке черную точку. Сердце девушки учащенно забилось. Она посмотрела на Янси и спросила:

— Это «Солнечное ранчо»? Это и есть твое ранчо?

Кантрелл кивнул.

— Si, там мой дом. — Он сделал паузу, и его золотисто-карие глаза долго изучали очаровательное лицо спутницы.

Сара с удивлением заметила, что Янси чем-то озабочен, возможно, смущен. Ей даже показалось, что он побаивается показывать ранчо своей пленнице — вероятно, потому, что не знал, какое впечатление оно произведет на нее. Кантрелл молчал довольно долго. Наконец посмотрел вдаль и проговорил;

— Надеюсь, ты будешь счастлива здесь.

Янси начал спускаться с холма. Сара ехала следом, размышляя о странном поведении своего похитителя. Прошло несколько минут, и она догадалась, чем вызвана эта внезапная перемена. Причиной была Маргарет!

Девушка бросила взгляд на Янси. Сейчас ее уже не удивляло его смущение. Она не могла утверждать, что знает все о единственной поездке Маргарет в «Солнечное ранчо», но и из того, что знала, давно сделала вывод: вторая жена Сэма возненавидела ранчо лютой ненавистью. Возможно, нежелание жить здесь и заставило ее бросить Янси и выйти замуж за его отца.

Так что в смущении владельца ранчо не было ничего удивительного.

На губах Сары заиграла улыбка. «Нет, нельзя улыбаться», — тут же одернула себя девушка. Смущение Янси так поразило ее, что она на время забыла о его высокомерии, о его возмутительном поведении, забыла даже о похищении.

Когда они подъехали ближе, Сара поняла, что ранчо представляет собой скопление множества построек. Рядом с поместьем находилась небольшая деревушка. Окружающая местность была на удивление живописной. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось море высокой сочной травы, лишь кое-где виднелись островки деревьев и кустов, которые росли "По берегам ручьев и рек. «Солнечное ранчо» располагалось на небольшом возвышении, неподалеку от ручья, весело журчавшего зеленовато-синими струями. Сара в изумлении смотрела на огромные деревья и густую сочную траву. От большого дома, окруженного высокой каменной стеной, веером расходились здания поменьше: jacales [19] и амбары, сверкающая на солнце белая церквушка и другие постройки. Деревушку окружали загоны для скота и широкие поля, на которых шелестела сочная зелень кукурузы. В аккуратно разбитых садах желтели апельсиновые деревья, в виноградниках зеленел виноград.

Вскоре они подъехали к деревне. Из-под копыт лошадей во все стороны разбегались цыплята, пронзительно хрюкающие свиньи и блеющие козы.

Сара с восторгом разглядывала ослепительно белые домики, пасущиеся вдали табуны лошадей и стада коров и быков, среди которых гарцевали на крепких низкорослых мустангах смуглые всадники, полной грудью вдыхала аромат цветущих апельсиновых деревьев, с улыбкой прислушивалась к веселым крикам детей. К большому дому вела узкая пыльная дорога. Высокие мощные стены из белого камня сверкали на солнце, как только что выпавший снег. Увидев эти стены и вспомнив, что «Солнечное ранчо» станет для нее тюрьмой, Сара погрустнела.

Едва путники въехали в деревню, как их окружили полуголые ребятишки, черноглазые смеющиеся женщины в ярких цветастых шалях и мужчины в широкополых сомбреро и мешковатых белых брюках. Знойный воздух зазвенел от радостных криков.

— Наконец-то вернулся сеньор Янси!

— Это хозяин! Быстрее, быстрее сюда! Хозяин приехал!

— Сеньор Янси, мы так долго вас ждали!

— Сеньор Янси, мы так рады, что вы снова с нами!

Теперь Янси и Сара были вынуждены продвигаться черепашьим шагом. Кантреллу то и дело приходилось останавливаться, чтобы перекинуться с крестьянами хотя бы несколькими словами. Родители протягивали ему своих детей. Сара была поражена — обитатели «Солнечного ранчо» прямо-таки боготворили ее похитителя. Девушка фыркнула и покачала головой. Неудивительно, что он вел себя так вызывающе и нагло!

Наконец они выбрались из толпы крестьян, радостно встречавших «сеньора Янси», и въехали через огромные чугунные ворота на территорию поместья. Сара думала, что сейчас наконец-то увидит дом, но картина, открывшаяся ее взору, повергла девушку в изумление.

За мощными стенами восьмифутовой высоты находился совершенно новый для нее мир, мир изящества и богатства, мир, в котором жили испанские вельможи. Поместье занимало почти пять акров плодородной земли. Там, где не было зданий, раскинулись зеленые лужайки, обсаженные по краям аккуратными рядами апельсиновых и оливковых деревьев; и повсюду кудрявились кустарники. В дальнем конце поместья протекал ручей, а в центре располагался вымощенный каменными плитами двор с красивым трехъярусным фонтаном, из центра которого с негромким журчанием лилась кристально чистая вода. Внушительных размеров двухэтажный особняк из коричневато-желтого камня казался выше, чем был на самом деле. Особняк окружали широкие крытые переходы, манившие своей прохладой. Один угол дома закрывала багровая бугенвиллея, другой увивали бледно-розовые розы, наполняющие воздух терпким ароматом; портик утопал в гирляндах жасмина. Сара с восхищением смотрела по сторонам.

Когда они подъехали к дому, их, как и в деревне, окружила толпа черноглазых смуглых мексиканцев, громко выражавших свою радость. Янси неспешно слез с коня и заговорил с кем-то из встречавших его мужчин. Сара, заметившая любопытные взгляды, которые бросали в ее сторону, задавалась вопросом: как Кантрелл объяснит ее присутствие? Янси положил руки на тонкую девичью талию и осторожно опустил ее на землю. Как и большинство жителей Техаса, Сара немного говорила по-испански. Она без труда разобрала в потоке испанской речи слово «novia» [20].

Повсюду слышались радостные крики, многословные приветствия и поздравления по случаю возвращения. Взглянув на мексиканцев, Сара попыталась улыбнуться, затем, повернувшись к Янси, прошипела:

— Разве я твоя novia? Как ты посмел сказать им, что я твоя невеста?

Янси обнял ее за плечи и улыбнулся.

— Но ты ведь действительно моя невеста, дорогая, — прошептал он. — Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы мои дети носили чужую фамилию?

Глаза Сары гневно сверкнули.

— Я не забеременела, — тихо проговорила она. — И я не собираюсь выходить замуж за человека, который видит во мне всего лишь красивую игрушку!

Янси еще крепче обнял Сару. К восторгу встречающих, он прижал ее к себе и звонко поцеловал в щеку. Затем прошептал ей на ухо:

— А тебе, моя голубка с острыми коготками, никогда не приходило в голову, что мне, может быть, абсолютно наплевать на твои любовные способности?

Сара в изумлении посмотрела на Янси. Тот рассмеялся и снова поцеловал ее, — наверное, чтобы порадовать мексиканцев, которые тотчас же разразились радостными криками и аплодисментами. Не давая Саре опомниться, Янси начал знакомить ее со своими людьми. Во дворе собралась прислуга, прямые потомки вассалов, некогда последовавших вслед за первыми Альваресами из Испании в Мексику. Сара улыбалась и кивала, кивала и улыбалась; при этом она старалась запомнить непривычные для ее уха испано-мексиканские имена.

Напрасные хлопоты, невесело усмехнулась девушка. К чему стараться, если она все равно не намерена надолго здесь задерживаться! Не переставая машинально улыбаться и пожимать руки, Сара задумалась о том, как бы ей побыстрее выбраться из «Солнечного ранчо». Когда встречающие начали расходиться, к Саре подошла красивая черноглазая девушка примерно одного с ней возраста и повела в дом.

Мексиканка провела Сару по длинному прохладному крытому переходу в заднюю часть дома — в одном из крыльев находилась отведенная ей просторная комната. По пути Сара видела огромные залы с высокими потолками. Полы, выложенные плиткой, устилали яркие ковры. Дом был обставлен как мексиканской мебелью, так и испанской, темной и элегантной, украшенной затейливой резьбой. Сара была в восторге, обнаружив в задней части дома внутренний дворик, посреди которого весело журчал трехъярусный фонтан — почти точная копия фонтана в большом дворе. Особняк был выстроен в форме буквы "П". Крытые переходы с арочными проемами придавали внутреннему дворику очень уютный вид. Здесь Сара тоже увидела море цветов. Чугунные балконы второго этажа утопали в бутенвиллее и розах, повсюду белел жасмин. К заполнявшему воздух аромату жасмина и роз примешивался едва уловимый запах цветущих апельсинов.

При других обстоятельствах при виде такой красоты Сара в восторге захлопала бы в ладоши. Ей очень хотелось забыть о похищении, забыть о том, как она попала сюда, но девушка ежеминутно напоминала себе, что сейчас не время любоваться окружающими ее красотами.

Наконец служанка ввела Сару в комнату. Внимание девушки сразу привлекла широкая кровать, накрытая сеткой от москитов. Усталая путница с трудом преодолела искушение тотчас же улечься на это чудесное мягкое ложе.

— Я немного говорю по-английски, — сообщила красавица проводница. — Поэтому сеньор Янси и попросил меня показать вам вашу комнату. С этого дня я буду вашей служанкой.

Он сказал, что вы очень устали с дороги. Наверное, сеньорита пожелает принять ванну. Набрать воды?

Саре до смерти захотелось окунуться в теплую воду; она невольно улыбнулась, предвкушая удовольствие.

— О, я бы сейчас с величайшим удовольствием приняла ванну! — в восторге воскликнула девушка. Она снова улыбнулась и с обезоруживающей откровенностью призналась:

— Боюсь, я не запомнила, как вас зовут.

— Ничего удивительного! — весело рассмеялась красавица, показывая ослепительно белые зубы. — Меня зовут Мария Чавес. Я жена старшего ковбоя сеньора Янси. Моя madre [21], Долорес Фернандес, служит экономкой, a padre [22], Хуан, — бухгалтер хозяина. Несколько минут назад вы видели всех моих родных, за исключением мужа Эстебана.

Сара сокрушенно покачала головой.

— Мне очень жаль, но я совсем их не запомнила.

— Не беспокойтесь, сеньорита, — ласково улыбнулась Мария, — у вас впереди целая жизнь. Еще успеете узнать и запомнить наши имена… А сейчас, извините, мне пора. Пойду приготовлю вам ванну.

Лишь после ухода Марии Сара спохватилась — ведь она не поправила служанку, которая ошибочно назвала ее «сеньоритой».

Интересно, рассказал ли Янси слугам о том, что она — вдова его отца? Судя по поведению Марии Чавес, едва ли.

Ванна превзошла все ее ожидания. Сколько раз она мечтала окунуться в теплую воду после нескольких недель ежедневных утренних омовений в холодных реках и ручьях. Сара лежала в ванне, закрыв от удовольствия глаза, и нежилась в теплой воде, благоухающей жасмином. Она тщательно намылилась душистым мылом, потом принялась за волосы. Волосы Сара промывала до тех пор, пока они не начали потрескивать.

Мария принесла кувшин с сангрией [23]. Завернувшись в огромное белое полотенце, Сара наконец улеглась на кровать, превзошедшую, как и ванна, все ее ожидания. Несколько минут она лежала, медленно потягивая сангрию. Потом осторожно поставила стакан на сосновый столик, стоявший рядом, и с наслаждением вытянулась на пуховой перине. Все тревоги и страхи на время оставили ее, и она погрузилась в сон.

Когда Янси Кантрелл вошел в комнату и увидел ее спящей, за окном уже сгустились сумерки. Он тоже принял ванну и переоделся, но отдохнуть не успел. Хотя во время его длительного отсутствия ранчо находилось в надежных руках, хозяйственные дела требовали внимания. За время войны он всего один раз возвращался домой — после сдачи Ли Гранту при Аппоматтоксе. Тогда Янси пробыл в «Солнечном ранчо» только день, приезжал же в основном для того, чтобы сообщить своим людям, что жив и здоров и постарается побыстрее вернуться. Сейчас Янси пришлось выслушать доклады своих помощников, и на это ушло больше времени, чем он предполагал.

Он понял, что мог бы и не торопиться домой — дела в его отсутствие шли совсем неплохо, поместье жило спокойной, размеренной жизнью. Ничего, теперь этому спокойствию пришел конец. После его приезда все здесь изменится!

Хозяин наконец вернулся домой, и вернулся с огромными планами на будущее.

А в будущем, подумал Кантрелл, глядя на спящую Сару, многое будет зависеть от этой очаровательной малышки. Он с восхищением и вместе с тем с какой-то странной тревогой смотрел на свою пленницу. Сначала долго вглядывался в ее лицо, потом любовался стройными ногами, выглядывавшими из-под полотенца. Черт побери, что же ему с ней делать? Янси улыбнулся. О, он прекрасно знает, что хотел бы с ней делать, только вот как ее уговорить согласиться на это? Он хотел жениться на ней, но уговорить Сару выйти за него замуж будет ой как непросто!

Кантрелл не лукавил, когда представил ее своей novia. Еще задолго до приезда в «Солнечное ранчо» он решил во что бы то ни стало жениться на Саре. И для него не будет помехой то недоверие, которое он испытывал к ней; не станет помехой и ее алчность, так раздражавшая его. Еще до своего внезапного возвращения в «Магнолиевую рощу», где он увидел Сару после семилетней разлуки, Янси решил, что ему пора кончать с холостой жизнью, и дал себе срок до конца года. Для женитьбы у него имелись три очень веские причины. Во-первых, он уже не мальчик, в следующем феврале ему исполнится ни много ни мало тридцать пять лет. Во-вторых, ему принадлежит огромное поместье, и он сказочно богатый жених. И в-третьих, у него до сих пор нет наследника. Годы идут, и пора всерьез подумать о будущем. К сожалению.., по крайней мере в прошлом, он всегда считал семью помехой. Но законных наследников может подарить только законная жена.

Подумав о детях и необходимости жениться на Саре, Янси, сам того не желая, ласково посмотрел на нее. Он любовался ее нежными щеками, ее манящими губами, ее стройными ногами. Но еще более, чем соблазнительное тело Сары, ему нравилось в ней нечто другое, внутреннее… Он смотрел на лежавшую перед ним молодую женщину и силился понять; что же в ней его так приворожило? Янси хотел сохранить холодную голову, но ничего не мог поделать со своим сердцем, хотя и понимал, что Сара, алчная и расчетливая, пытается завладеть его собственностью. Он утешал себя тем, что его повышенное внимание к ней продиктовано странным завещанием Сэма, и все же не мог избавиться от мысли, что даже ради «Дома голубки» не стал бы связывать свою судьбу с женщиной, которую ненавидел и презирал, к которой бы не чувствовал физического влечения.

Подумав о физическом влечении, Кантрелл улыбнулся. Он мог бы поклясться, что Сара возбуждает его как никакая другая женщина. Даже сейчас Янси чувствовал, что необыкновенно возбужден. Ему безумно хотелось лечь рядом с Сарой и разбудить ее страстными поцелуями. Ему стоило огромного труда овладеть собой, взять себя в руки. Он почувствовал необъяснимое облегчение, узнав, что Сара не забеременела, что те чудесные минуты любви во время привала под дубами не приведут к появлению на свет ребенка. По причинам, в которые он опасался вникать, Янси не хотел, чтобы Сара полагала, что похищение имело одну-единственную цель — выполнить условие завещания. По тем же самым непонятным причинам Янси очень хотелось, чтобы Сара поняла: его желание жениться на ней никак не связано с этим проклятым завещанием.

И все же приходилось признать: как бы то ни было, но отцовское завещание сделало Сару основной кандидаткой на место его супруги. Янси прекрасно понимал: ему, в сущности, все равно, что думает Сара о причинах, побуждавших его жениться на ней. При этой мысли он помрачнел — все-таки она поразительно хитрая и изобретательная особа, если заставила Сэма включить в завещание пункт о «Доме голубки». Сейчас, когда Сара поняла, что ее замысел удался, она, должно быть, радостно потирает руки и смеется над ним.

Сара открыла глаза — и увидела суровое лицо Кантрелла.

Она вспыхнула и, прикрываясь полотенцем, вскочила с кровати.

— Что ты здесь делаешь? — Голос ее чуть дрожал от волнения. Сара даже не догадывалась, насколько она соблазнительна после дневного отдыха — золотисто-каштановые волосы волнами струились по обнаженным плечам, из-под полотенца выглядывали изумительно стройные ноги.

— Кто же так встречает своего novio [24]? — насмешливо проговорил Янси, лениво растягивая слова. В его глазах вспыхнули веселые огоньки; он сунул большие пальцы рук за широкий черный ремень, опоясывающий его тонкую талию.

— Ты мне не novio! — гневно сверкая глазами, воскликнула Сара. — Ты силой увез меня из «Магнолиевой рощи» и, конечно, думаешь, что можешь делать со мной все, что захочешь, но я никогда, ни при каких обстоятельствах не соглашусь выйти за тебя замуж! Заруби это себе на носу! — Она немного помолчала, потом добавила:

— Тебе никогда не удастся заставить меня стать твоей женой!

Сара поняла, что говорить этого не следовало бы, поняла в то самое мгновение, когда опрометчивые слова слетели с ее губ. Янси нахмурился. Сурово поджав губы, он схватил Сару за плечи, привлек к себе и поцеловал.

— Какая же ты дурочка! Да я заставлю тебя сделать все, что пожелаю! — прорычал Кантрелл и снова впился губами в ее уста. — Наверное, у тебя совершенно вылетело из головы, что ты сейчас находишься на моей земле и в моей власти.

Если ты еще этого не поняла, то сообщаю: все здесь принадлежит мне. В деревне есть священник, который обязан мне всем. Тебя окружают мои люди, и они мигом выполнят любое мое распоряжение. Неужели ты полагаешь, что я не сумею уговорить священника? Неужели думаешь, что для того, чтобы жениться на тебе, мне требуется твое согласие? — Янси весело рассмеялся. Убрав руки с плеч Сары, он закончил почти добродушным тоном:

— Дорогая, как бы ты ни старалась, тебе не удастся мне помешать! Мой тебе совет; запомни это раз и навсегда и не становись у меня на пути. А если будешь испытывать мое терпение, то пожалеешь, что вообще когда-то встретилась со мной!

Слова Кантрелла напугали Сару, но она не собиралась сдаваться. Сара с вызовом взглянула на своего похитителя и проговорила звенящим от ярости голосом:

— Я уже и так очень жалею, что встретилась с тобой. Так что мне больше нечего бояться.

Янси долго смотрел на нее с загадочной улыбкой на устах.

Затем прижал к груди и крепко поцеловал в губы.

— Тогда я с чистой совестью могу делать то, что пожелаю, — усмехнулся он.

И прежде чем Сара догадалась о его намерениях, Янси толкнул ее на соблазнительно мягкую пуховую перину. Потом придавил всем своим весом и впился в губы страстным поцелуем.

Сару охватило бешенство. Потрясенная наглостью Кантрелла, она яростно отбивалась, прикрываясь полотенцем. Но полотенце оказалось ненадежным прикрытием. Янси отбросил его в сторону, и его горячие губы прижались к ее шее, потом к груди. Сара застонала, наслаждаясь этими поцелуями.

Однако она по-прежнему была полна решимости не уступать его ласкам. Собрав в кулак всю свою волю, Сара отчаянно боролась с охватившим ее мучительно-сладким возбуждением. Но вот рука Янси легла ей на живот, затем опустилась ниже — и Сара тотчас же забыла, о чем думала всего лишь несколько секунд назад.

В следующее мгновение пальцы Кантрелла погрузились в теплую влагу между ее ног, и Сара затрепетала, душа ее наполнилась восторгом. Это же так просто, думала она, так просто… раствориться в объятиях этого мужчины, сдаться на его милость, позволить ему все, что он пожелает.

Почувствовав, что Сара готова сдаться, Кантрелл рывком поднялся с кровати и начал срывать с себя одежду. Но, отпустив пленницу, он допустил тактическую ошибку. Хотя Янси разделся за считанные секунды, Сара успела сообразить: ей несдобровать, если она вновь ему подчинится.

Сара колебалась — она боялась этого мужчину, и одновременно ее влекло к нему. Но в последний момент, когда обнаженный Янси бросился на кровать, она резко откатилась в сторону, откатилась подальше от него. Кантрелл лишь ухмыльнулся. Не обращая внимания на сопротивление Сары — она изо всех сил молотила его кулачками по груди, — он схватил ее за плечи и привлек к себе. Сара хотела оттолкнуть его, но не смогла даже пошевелить руками — ее руки были плотно прижаты к груди Кантрелла. Саре оставалось лишь одно: смириться и терпеть до конца эту сладкую и мучительную пытку.

Подняв голову, Янси посмотрел ей в глаза и увидел в них огонь, но это было пламя гнева, а не страсти. Лицо Сары пылало, глаза сверкали ненавистью.

— Отпусти меня! — прошипела она.

В этот момент дверь неожиданно отворилась.

Сара вздрогнула и повернула голову. Она смутилась, наверное, не меньше, чем Мария Чавес, замершая на пороге с подносом в руках. На подносе стоял графин с сангрией, рядом, на тарелке, лежали еще теплые, прямо из печи, ароматные пирожки. Смуглая красавица служанка тут же отвела взгляд.

Поспешно поставив поднос на ближайший от двери столик, она обратилась в бегство.

Щеки Сары пылали так же ярко, как щеки бедняжки Марии. Янси же в отличие от своей пленницы не испытывал ни малейшего смущения. Он повалился рядом с ней на перину и весело рассмеялся. Сара схватила полотенце и, прикрыв свою наготу, уставилась на смеявшегося Кантрелла.

— Не вижу ничего смешного! — закричала она.

Янси ухмыльнулся:

— В самом деле не видишь, дорогая? А по-моему, все получилось как нельзя лучше!.. Попробуй теперь докажи кому-нибудь в «Солнечном ранчо», что ты не моя novia!

Глава 12

Долго еще после ухода Янси Кантрелла Сара лежала на скомканных простынях, смотрела ничего не видящим взглядом на сетку от москитов и вспоминала самодовольную улыбку, игравшую на его тонких губах. Мысли вихрем проносились в ее голове, и все они, все до единой, были не очень приятными.

Понимая, что, лежа на кровати, она все равно ничего не изменит, Сара в конце концов поднялась. Сейчас ей нужно было во что-то одеться. Она с отвращением посмотрела на пыльное платье, лежавшее на полу рядом с медной ванной.

Сара ни разу не заглянула в седельные сумки, навьюченные на третью лошадь, но догадывалась, что там лежит ее запасная одежда. В один из тех редких дней во время путешествия, когда они не ссорились и спокойно разговаривали, Янси проболтался, что перед отъездом из «Магнолиевой рощи» попросил Танси отобрать несколько нарядов, в которых Саре придется ходить, пока не прибудет весь ее гардероб.

Она не знала, где сейчас эти вещи, и не видела другого выхода, кроме как снова надеть старенькое ситцевое платье и бриджи, в которых путешествовала. Завернувшись в полотенце, Сара приблизилась к вороху грязной одежды.

И тут в дверь громко постучали. Сара крикнула: «Войдите!», и массивная дверь красного дерева, обитая железом, медленно отворилась. На пороге снова появилась Мария, только на сей раз она держала в руках тяжелые седельные сумки из сыромятной кожи. Стараясь не встречаться с Сарой взглядом, черноглазая служанка прошла через всю комнату и положила сумки на кровать.

— Сеньор Янси сказал, — тихо проговорила мексиканка, — что вам понадобится одежда. Если хотите, я разберу вещи и повешу их в гардероб.

Щеки Сары залились краской — она вспомнила, какое изумление было написано на лице служанки, когда та увидела ее в объятиях Янси. Несомненно, Мария очень смутилась, нечаянно оказавшись свидетельницей этой интимной сцены.

Сара была уверена, что служанка до глубины души возмущена столь вопиющим нарушением приличий. Теперь, с тяжким вздохом подумала Сара, ее репутация безнадежно погублена.

Служанка наверняка считает ее женщиной легкого поведения.

Сара покачала головой и постаралась успокоиться. Но она ничего не могла с собой поделать, ее вновь охватил гнев — ведь это из-за Янси она оказалась в таком двусмысленном положении.

— Спасибо за вещи, — поблагодарила девушка. — Ничего не трогайте, я сама все разберу. — Она едва заметно улыбнулась и добавила:

— Вещей совсем немного, так что как-нибудь справлюсь сама.

Мария, проигнорировав эту откровенную попытку примириться, сдержанно кивнула.

— Как вам будет угодно. Если я больше не нужна, то я пойду. У меня еще много дел по дому. — На лице служанки было написано явное неодобрение. Она отвернулась и направилась к выходу. У самой двери остановилась и, не оборачиваясь, бросила через плечо:

— У двери на бархатном шнурке звонок. Если я вам понадоблюсь, дерните за него. Я буду на кухне и через несколько минут приду.

В данную минуту Саре хотелось не дергать за бархатный шнурок, а накинуть его на шею Янси и задушить мерзавца.

— Спасибо, Мария, — с робкой улыбкой поблагодарила Сара. — Вы мне очень помогли.

Сара посмотрела на покрытые тонким слоем пыли седельные сумки с одеждой. Она принялась разбирать платья и с радостью обнаружила, что Танси собрала довольно много вещей. Сара достала из сумок два платья, ситцевую накидку, три пары панталонов из прекрасного муслина, две украшенные тонкой вышивкой ночные рубашки, корсет из китового уса и еще несколько предметов женского туалета. Она надела нижнее белье, юбку из плотной темно-зеленой ткани и свою любимую муслиновую блузку с короткими рукавами.

Приодевшись, начала развешивать остальные вещи в огромном, напоминающем пещеру шкафу, который занимал почти целую стену ее комнаты. Сейчас гнев Сары перекинулся на Танси. Она считала ее предательницей, но была вынуждена признать: жена дворецкого сложила почти все, что ей, Саре, могло понадобиться на новом месте. Танси не забыла положить даже ситцевую накидку и ее любимую ночную рубашку из мягкого муслина.

Убрав одежду в шкаф, Сара аккуратно уложила косы кольцами на затылке. Затем, глубоко вздохнув, вышла из комнаты. Было совершенно очевидно: если слухи о ее недостойном поведении уже разнеслись по дому, то ей следует приготовиться — не только Мария, но и другие слуги будут относиться к ней не очень-то благожелательно. Сара вышла из комнаты и пошла по широкому переходу. Внешне она казалась абсолютно спокойной, хотя в душе трепетала от страха. Ей очень не хотелось стать объектом всеобщего осуждения и насмешек. К ее огромному облегчению, Мария, похоже, решила держать язык за зубами. Двое слуг, мимо которых она прошла, приветствовали ее дружелюбными улыбками и вежливо поздоровались.

Наступил вечер, на землю опустились сумерки. Фонари, висящие по обеим сторонам изящных арок, заливали крытые переходы своим мягким светом. Внутренний дворик купался в золотистых лучах. Еще днем дворик, выложенный каменными плитами, показался Саре красивым и уютным. Теперь же, увидев его при этом таинственном золотистом свете, она решила, что впервые в жизни видит такую красоту. Сара подошла к фонтану, из которого с журчанием вытекала вода, и, замирая от восторга, стала разглядывать золотых рыбок, лениво плавающих в маленьком прудике.

Пока что Сару восхищало поместье Кантрелла. Ей нравилось абсолютно все, начиная от черноглазых смуглых мексиканцев и кончая этим чудесным двориком. Удивительно — как Маргарет могла невзлюбить этот райский уголок? Скорее всего бедняжка просто не разглядела посреди бескрайних прерий Техаса этот оазис красоты и уюта. Возможно, что во время ее единственного приезда в «Солнечное ранчо» дом находился в запушенном состоянии, но все же Маргарет должна была догадаться, что после ремонта здесь все изменится. Неужели она оказалась настолько глупа, что не поняла этого? Или она сделала вид, что не замечает красоты «Солнечного ранчо», и воспользовалась запушенным состоянием поместья как предлогом, чтобы дать Янси отставку и броситься на шею Сэму? Сара нахмурилась и отогнала эту неприятную мысль. У нее достаточно своих забот, ей некогда забивать голову мыслями о том, чем вызваны странные поступки давно умершей женщины.., убитой женщины.

Сара стояла во дворике, залитом золотым светом фонарей, и прислушивалась к тишине. Стоило ей подумать об убийстве Маргарет — и она вся задрожала. Кто же убил вторую жену Сэма Кантрелла? Янси? Неужели Маргарет пала от руки хладнокровного убийцы, от руки своего бывшего жениха?

Интуиция подсказывала, что думать об этом глупо и бессмысленно, но Сара прекрасно понимала: пока преступление не будет раскрыто, ни она, ни кто-либо другой, попавший в сферу действия злых чар Маргарет, — никто не сможет избавиться от страха и ужасных подозрений.

Сара попыталась выбросить из головы Маргарет, больше не думать о ней. Она последний раз взглянула на золотых рыбок и снова зашагала по крытому переходу. Войдя в просторную главную sala, девушка остановилась, не зная, куда теперь направиться. В этот момент послышались мужские голоса. Она повернулась и увидела идущего к ней высокого стройного Янси, необычайно красивого в ослепительно белой рубашке с расстегнутым воротом, черных штанах в обтяжку и сапогах. Рядом шел, вернее, почти бежал, стараясь не отстать, невысокий пожилой мужчина в черных одеждах священника.

Сердце Сары тревожно забилось. Священник!.. Неужели Янси решил рассказать священнику о том, что произошло между ними в первый же день путешествия? При одной мысли об осуждении, которое она прочтет в глазах этого невысокого мужчины в черном, ей стало так страшно, что захотелось выбежать из комнаты. Сара велела себе успокоиться — ведь она не сделала ничего дурного. Что же касается Янси, то душа у него, наверное, чернее, чем у самого сатаны. Она взяла себя в руки и встретила мужчин натянутой улыбкой.

Янси с усмешкой приветствовал «гостью»:

— Ах вот ты где, моя дорогая! Позволь представить тебе падре Кинтеро. Я пригласил его разделить с нами первый в твоем новом доме ужин. Падре Кинтеро сгорает от нетерпения познакомиться с женщиной, на которой я собираюсь жениться.

Сара тяжело вздохнула, понимая, что у нее не хватит духу сказать правду. Ее улыбка стала еще более фальшивой. Она мысленно ругала себя за трусость — пришлось вежливо кивнуть маленькому священнику. Не заметив на его лице осуждения, Сара немного повеселела.

Затем все трое устроились в уютных мягких креслах, обтянутых ярко-красной испанской кожей. Падре Кинтеро наклонился и, поблескивая карими глазами, потрепал Сару по руке.

— Янси уже объяснил мне ситуацию, — негромко проговорил он. — Хотя мне не по душе, что он решил сочетаться с вами сначала гражданским браком в Сан-Фелипе, все же не скрою, я был очень рад, узнав, что он вовремя одумался и решил повторить брачную церемонию по католическому обряду, повторить в «Солнечном ранчо» в окружении своих людей.

Сара так и не поняла, как ей удалось сохранить невозмутимое выражение и не раскрыть от изумления рот. Немного придя в себя от потрясающей новости, девушка бросила испепеляющий взгляд на своего похитителя. Ну и мерзавец! И как только у него хватило наглости! Это же надо — наврать падре, что они уже женаты! Однако она вынуждена была признать, что ложь звучит вполне правдоподобно. С ее помощью Кантрелл, наверное, надеялся спасти репутацию своей пленницы и сохранить ее доброе имя. После недолгих размышлений Сара решила, что должна даже благодарить Кантрелла за сообразительность и быстроту, с которой он действовал. Однако в душе она не чувствовала к нему никакой благодарности. С немалым трудом сохранив на лице натянутую улыбку, Сара отвела взгляд от Янси, который с насмешливой улыбкой разглядывал ее, и посмотрела на маленького священника.

— О, я всегда доверяю здравому смыслу моего мужа… — Сара с огромным трудом произнесла слово «муж». — Он всегда делает то, что нужно.

В ответ Янси Кантрелл одарил ее ангельской улыбкой. На какое-то мгновение Сару охватило бешенство, перед глазами у нее заплясали красные круги.

Хотя за время ужина возникало еще несколько подобных ситуаций и Саре стоило немалого труда держать себя в руках, ей удалось кое-как досидеть до окончания трапезы. Янси же, вместо того чтобы хоть немного помочь ей успокоиться, то и дело выводил ее из себя своей подчеркнутой вежливостью и вызывающими взглядами в ее направлении.

После ужина Сара с облегчением вздохнула и, пожелав болтливому священнику спокойной ночи, поспешила скрыться в своей комнате. Но даже там не обрела долгожданного покоя. В спальне Сару ждала огорченная Мария Чавес. Не успела она переступить порог, как служанка со слезами в голосе воскликнула:

— О, сеньора, умоляю, простите меня! Я ведь не знала, что вы и сеньор Янси уже муж и жена! — Черные глаза служанки молили о прощении. — Я не должна была осуждать вас.

Как только сеньор Янси рассказал мне о свадьбе в Сан-Фелипе, я тут же поняла свою ошибку. — Мария виновато опустила голову. — Я не имела права обвинять вас, сеньора. Поверьте, я искренне раскаиваюсь в своем поведении. Если бы вы знали, как мне стыдно! Вы меня простите, сеньора?

От стыда и смущения Сара была готова провалиться сквозь землю. Она снова разозлилась на Янси, из-за которого оказалась в таком затруднительном положении.

— Мария, пожалуйста, не просите прощения, — смутившись, проговорила Сара. — Вы ничем меня не обидели. Давайте лучше побыстрее забудем об этом глупом недоразумении!

Мария Чавес широко улыбнулась и со вздохом облегчения воскликнула:

— О, сеньора, как вы добры!.. Неудивительно, что сеньор Янси от вас без ума! — Она сделала паузу и добавила с лукавой улыбкой:

— Я знала, что должно существовать какое-то разумное объяснение… Сеньор Янси очень хороший человек. Он никогда не сделает ничего плохо, я уверена в этом.

С трудом удержавшись от очередной вспышки гнева, Сара проговорила:

— О да! Сеньор Янси образец для подражания!.. А сейчас, Мария, извините меня, но я хочу спать.

Служанка опустила глаза, едва заметно улыбнулась и сказала:

— Ах да, я вас, конечно, прекрасно понимаю. Наверное, сеньору не терпится побыстрее прийти к своей жене. Ухожу, ухожу… Не буду беспокоить вас теперь до утра. Не бойтесь, я не буду торопиться и постараюсь прийти попозже.

Стоило красавице Марии закрыть за собой дверь, как Сара дала волю своему гневу. Она вполголоса выругалась, бросилась на кровать и принялась молотить кулачками пуховую перину. Лишь после того как она представила многочисленные и страшные пытки, которым с удовольствием бы подвергла своего мучителя, ей полегчало. Правда, Сара так и не смогла придумать для «этого негодяя» такую пытку, которой он заслуживал.

Следующие несколько дней прошли для Сары как в тумане. Она не знала, что предпринять — то ли признать свое поражение, то ли бросить вызов своему похитителю. Когда близилась к концу первая неделя ее пребывания в «Солнечном ранчо», она пришла к выводу, единственный выход из создавшегося положения — побег!

Пока все предсказания Янси подтверждались. Падре Кинтеро очень хотел выполнить просьбу хозяина ранчо. Сара с грустью смотрела на многочисленные примеры преданности мексиканцев Янси Кантреллу. Все до единого обитатели «Солнечного ранчо» были готовы с радостью отдать свои жизни за любимого господина! Никто никогда не осмелится пойти против его воли. Сара не сомневалась, что ее все будут считать сумасшедшей, если она обвинит Кантрелла в похищении. Конечно, мексиканцы никогда не поверят, что их любимый сеньор Янси солгал им! Они не понимали смысла гражданской церемонии в Сан-Фелипе и с восторгом ждали, когда хозяин «снова женится» на своей невесте, на сей раз в деревенской церкви. Приготовления к свадьбе были в полном разгаре.

Сара видела, что события развиваются в желаемом для Янси направлении — ничто ему не мешало. Она мысленно ругала его последними словами, да и вслух не раз клялась, что скорее умрет, чем выйдет за него замуж. Кантрелл же с улыбкой слушал подобные клятвы. Выслушав в очередной раз ее гневные обвинения, он с невозмутимым видом заявил, что назначил свадьбу на среду, на пятое июня. До рокового дня оставалось совсем немного времени.

Каждое утро Сара просыпалась с ужасной мыслью о том, что свадьба приблизилась еще на двадцать четыре часа и что она никак не может помешать этому. И вновь приходила все та же мысль: побег — единственный способ отменить свадьбу.

Не будет невесты — не будет и свадьбы, размышляла Сара.

Наконец она приняла окончательное решение. Понимая, что время — ее главный враг, Сара незамедлительно начала обдумывать план побега. К счастью, Янси никак не ограничил свободу ее передвижений по ранчо, и она могла свободно разгуливать где пожелает. Сара знала, что нельзя терять ни минуты. Не прошло и двух дней после принятия решения о побеге, а она уже собрала и спрятала в тайник вещи и продовольствие на дорогу. Спрятала даже старинный пистолет с патронами, который нашла в одной из комнат. Сара решила, что для возвращения в «Магнолиевую рощу» ей вполне хватит бриджей, сапог и нескольких коротких платьев.

Сара многому научилась во время долгого путешествия в «Солнечное ранчо» и сейчас была готова на практике применить приобретенные навыки. Она знала, что дорога будет долгой и опасной, и понимала, что идет на большой риск. Но у нее не было выбора: если она не отправится в опасное путешествие, придется выйти замуж за Янси Кантрелла. Она предпочитала рисковать жизнью на огромных просторах Техаса, чем безропотно идти под венец.

Сара, с удовольствием поужинав — при этом она нахваливала кулинарное искусство Долорес, отличной поварихи, — сейчас лежала в своей уютной кровати. Почти готовое свадебное платье из белого атласа, украшенное жемчугами, висело в шкафу красного дерева. Сара, вспоминая улыбку Янси и его ласки, от которых голова шла кругом, порой спрашивала себя: а не сошла ли она с ума? Она собиралась отправиться в опасное путешествие, чтобы не выходить замуж за мужчину, о котором мечтали бы многие женщины. Он был красив и невероятно богат, он заставлял ее трепетать от наслаждения, заставлял ее сердце взволнованно биться. Едва ли можно найти женщину, которая отказалась бы оказаться на ее месте. Так что же ей еще нужно, спрашивала себя Сара? Чего она так боится?

Сара не могла ответить на этот вопрос. Она была уверена, что причина ее страхов — в завещании Сэма, в упорном нежелании Янси поверить ее объяснениям, а также в его упорном стремлении все решать за нее, даже определять ее планы на свое будущее! Но самая главная причина, пожалуй, заключалась в том, что он ни разу не произнес волшебное слово «люблю»…

По щеке Сары скатилась слезинка. Она была уверена, что Янси Кантрелл не любит ее. Конечно, он хотел ее, хотел обладать ее телом и, судя по всему, получил огромное удовольствие в тот раз, когда они любили друг друга под дубами по дороге в «Солнечное ранчо». Но он ни разу — ни словом, ни жестом — не намекнул, что за всеми его поступками, за его желанием жениться на ней стоит более глубокое чувство, чем физическое влечение. Он.., черт бы его побрал!., привел несколько очень разумных аргументов для обоснования их брачного союза, но ни разу не сказал, что любит ее.

К огромному разочарованию — и одновременно облегчению — Сары, Янси больше не предпринимал попыток заняться с ней любовью. Во время пребывания на ранчо он был очень предупредителен, обращался с ней с такой подчеркнутой вежливостью, что у нее так и чесались руки — хотелось схватить его за уши и хорошенько отодрать! Когда Янси целовал ее, — а она давно обратила внимание на то, что он старается не упустить ни одной такой возможности, — поцелуи его были какими-то.., скромными, даже целомудренными, и это ей совсем не нравилось. После минут, проведенных под дубами, Сара поняла, что оказалась в плену еще новых и непривычных для нее желаний. Она помнила те ночи, когда, не в силах уснуть, металась по постели и страстно мечтала о прикосновении его рук! Когда же она видела веселые огоньки, временами загоравшиеся в его глазах, у нее возникало неприятное ощущение.., казалось, Янси прекрасно понимает, как ей не хватает его ласк… Нет, она права — необходимо бежать!

И именно эту ночь Сара выбрала для побега. Все уже было готово, оставалось только достать из тайника одежду с продовольствием, — а затем в путь!

Когда перевалило за полночь, Сара встала, надела бриджи и то же самое старенькое ситцевое платье, в котором ехала в «Солнечное ранчо», только сейчас оно было чистым и выглаженным. Она потихоньку выбралась из своей комнаты и осторожно пробралась к тайнику с припасами. Сара несла на плечах седельные сумки, которые, к ее счастью, Мария так и не унесла из спальни. Ежесекундно озираясь по сторонам и напряженно прислушиваясь ко всем шорохам, она направилась к дальнему концу поместья Там находилась небольшая конюшня, в которой, на случай непредвиденных обстоятельств, всегда стояли наготове несколько оседланных лошадей. Во время одной из прогулок Сара обнаружила, что Локуэла, кобыла, на которой она приехала в «Солнечное ранчо», находится в этой конюшне. Близость Локуэлы, которую она успела полюбить, отчасти и помогла ей решиться на побег.

Сара осторожно вошла в конюшню и, ласково заговорив с кобылой, повесила на нее сумки. Когда она, взяв Локуэлу под уздцы, вывела лошадь из конюшни, сердце ее учащенно забилось — Саре казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Беглянка направилась к невысоким воротам, обитым железом. Затаив дыхание, осторожно раскрыла их.

Петли негромко заскрипели, и Сара вздрогнула, по спине пробежали мурашки. Но вот она уже за пределами поместья, вот она вскочила в седло и пришпорила лошадь…

Для того чтобы объехать деревню, пришлось сделать большой крюк. Нервы беглянки были напряжены до предела, она вздрагивала при каждом шорохе. И тщетно пыталась хоть что-нибудь разглядеть во тьме. Напряженно прислушивалась — нет ли погони? Вот залаяла собака, и Сара вздрогнула, дернула за поводья, вызвав неудовольствие Локуэлы — кобылица возмущенно фыркнула.

Наконец деревня осталась позади, и теперь можно было не бояться, что ее кто-то увидит. Пора бы поторопиться, но Сара была незнакома с местностью. Время от времени она поглядывала на звезды и молила Бога, чтобы он указал ей путь.

Через несколько часов начало светать. Сара возликовала.

Издав громкий победный клич, она пришпорила Локуэлу. Она убежала, ей удалось бежать из «Солнечного ранчо»! Удалось освободиться от несносного Янси. Она скоро будет дома!

В первый день беглянка проехала не одну милю. Следующий день выдался не такой жаркий. Локуэла хорошо отдохнула, поэтому Сара не сдерживала ее. Да и мысль о возможной погоне заставляла поторопиться — ведь ее, конечно же, уже хватились. Она надеялась, что и Мария не заглянула к ней в комнату рано утром — в таком случае ее хватились бы не раньше обеда. Но даже не обнаружив ее в комнате, Янси не сразу заподозрит неладное, не придаст отсутствию пленницы особого значения, подумает, что она где-то гуляет. Пройдет еще несколько часов — а если повезет, то это произойдет ближе к вечеру, — прежде чем он поймет, что она бежала. Исчезновение Локуэлы, конечно, тоже не останется незамеченным, но Сара надеялась, что мальчик-конюх подумает, что кобыла понадобилась кому-то из ковбоев. Больше всего она боялась, что конюх доложит Янси об исчезновении кобылы в ту самую минуту, когда обнаружит, что Локуэла исчезла. Кантрелл сразу же поймет, что произошло.

Сару охватил ужас при мысли о том, что она может вновь оказаться пленницей Янси. Беглянка изо всех сил пришпорила Локуэлу. Больше мили они летели как на крыльях, но в конце концов здравый смысл взял верх, и Сара придержала Локуэлу, рассудив, что ничего не добьется, если загонит кобылу.

Ночью Сара разбила лагерь возле зарослей чапареля. Неподалеку журчал ручей. Беглянка была очень довольна прошедшим днем. И уснула с безмятежной улыбкой на устах, уснула у костра, пламя которого отбрасывало на нее багряные блики.

Сару разбудило громкое ржание Локуэлы. Она открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Испуганная кобыла пританцовывала у кустов акации, к которым была привязана.

Когда в ночной тишине раздался волчий вой, Сара наконец поняла, чего испугалась Локуэла. Кобыла снова заржала. Вскоре послышался вой еще нескольких волков. По спине Сары пробежал холодок. Костер почти угас — в нем тлели последние головешки. Сара схватила несколько сухих веток, которые приготовила перед тем, как улечься спать, и сунула их в костер.

Минуту спустя они уже весело потрескивали, объятые пламенем. Еще через несколько минут она увидела вспыхивающие в темноте красные точки — волчьи глаза. Стая хищников окружила костер плотным кольцом.

По дороге на ранчо Янси предупреждал ее, говорил о возможной встрече с волками. В Техасе водилось немало этих хищников. Поскольку прерии изобиловали дичью, недостатка в пище они не испытывали, и с каждым годом их становилось все больше. Это были дерзкие и сильные хищники. Благодаря своей многочисленности они могли справиться со взрослой лошадью и даже с лонгхорном. И не боялись людей, хотя редко на них нападали. Едва ли они сейчас тронут ее, размышляла Сара. Но если им нужна не она, то… Значит, волки решили полакомиться Локуэлой!

Саре пришлось пережить самые, пожалуй, страшные минуты в своей жизни. Она оказалась одна ночью в прерии, вооруженная только старинным испанским пистолетом, окруженная огромными свирепыми хищниками, позарившимися на ее лошадь. Но без Локуэлы ей не выжить!

Один из волков, крупный сильный хищник с густой черной шерстью, неожиданно выпрыгнул из темноты. Локуэла с громким ржанием поднялась на дыбы и, оборвав веревку, которой была привязана, умчалась в ночь. Волчья стая бросилась за ней.

Сара ничего не могла поделать. Кобыла мгновенно исчезла во тьме, стук ее копыт вскоре затих. Дрожа от страха, Сара подложила в костер веток и подсела поближе к огню. Она подтащила к себе все свое снаряжение — словно эти неодушевленные предметы могли защитить от хищников — и постаралась не думать о том, что ждет Локуэлу.., возможно, ее тоже.,.

Ночь казалась бесконечной. В конце концов Сара не выдержала и задремала у огня. Одной рукой она сжимала рукоять пистолета, который на всякий случай вытащила из седельной сумки, а другой — ремешки сумок.

Проснулась беглянка на рассвете. Посмотрела на безбрежное море колышущейся травы — и задрожала от дурных предчувствий. На душе у Сары кошки скребли, утро не принесло облегчения.

Допив кофе, она сложила в сумку продукты и наполнила фляжку водой из ручья. Хотя Саре грозила смертельная опасность, ей даже в голову не пришла мысль о том, что разумнее отказаться от побега и вернуться на ранчо. Пусть она и лишилась лошади, зато у нее сильные молодые ноги и провизии в достатке. Седло, конечно, придется оставить, поскольку сейчас оно ей ни к чему. Зачем тащить с собой лишний груз?

Ведь седло только мешало бы ей. Забросив седельные сумки на одно плечо, а одеяло — на другое, Сара, ни разу не оглянувшись, направилась в сторону «Магнолиевой рощи». По крайней мере беглянка надеялась, что «Магнолиевая роща» находится именно в том направлении, куда она шагала.

Сара шла ровным шагом, изредка останавливаясь передохнуть в тени чапареля и невысоких деревьев, встречавшихся на пути. Она упорно брела час за часом, брела, не позволяя себе даже задумываться о том, что ее рискованное предприятие может закончиться неудачей. Сара старалась думать о чем-нибудь веселом и приятном. Например, о том, как все удивятся, когда она в конце концов доберется до «Магнолиевой рощи»…

Подобные мысли помогали ей не пасть духом, но никак не возмещали быстро убывающие запасы продовольствия и воды. С водой дело обстояло особенно плохо — она убывала с пугающей быстротой, а Саре, как назло, до сих пор не попалось ни одного ручья. Днем техасское солнце безжалостно жгло путницу своими лучами, но ночью было еще хуже. По ночам ей не давал уснуть вой волков. Сара нуждалась в отдыхе и сне, а уснуть никак не удавалось. Казалось, волки идут по ее следам, и с каждым днем их вой становился все громче и громче…

Сара очень устала и мучилась от жажды. К жажде и голоду добавились опасения, что она сходит с ума. Какой же она была дурой, когда надеялась сама найти дорогу в «Магнолиевую рощу»! И почему она отказалась выйти замуж за Янси Кантрелла? Ведь он такой красавец! Неужели быть его женой хуже, чем смерть в бескрайних техасских прериях? Никто теперь даже не найдет ее костей.

Сара едва стояла на ногах от усталости и недосыпания.

Вскоре она начала избавляться от вещей, выбрасывала их по дороге, надеясь таким образом облегчить свою ношу. На пятый день у нее начали путаться мысли. Она выбросила седельные сумки и даже не заметила этого. С трудом переставляя ноги, Сара давно уже перестала думать о том, в правильном ли направлении идет. Впрочем, интуиция подсказывала: что-то явно не так. Еще при свете дня Сара прошла мимо искривленного дуба с огромным дуплом и поняла, что уже была здесь прошлым утром. Она была уверена: это тот самый дуб. Забыть такое дерево просто невозможно. Начали сбываться ее самые ужасные опасения — она ходила кругами и не знала, что делать! Сара в отчаянии опустилась на землю. Прислонившись к дереву, она подтянула колени к груди и впервые дала волю слезам, — а ведь до этого ни разу не заплакала.

Сара долго плакала. Наконец успокоившись, она приказала себе встать и идти дальше. Если она останется здесь, то умрет у этого проклятого дуба. Если же продолжит путь, то у нее появится хоть какая-то надежда, что она выйдет к воде. Она с трудом поднялась. Из вещей у нее оставались только нож, давно опустевшая фляжка и пистолет.

Но она все равно найдет воду! Сара расправила плечи, как бы бросая вызов суровой судьбе, и двинулась в путь, полная решимости найти воду и в конце концов добраться до «Магнолиевой рощи».

Сара с трудом продиралась сквозь густые заросли чапареля. Когда начало темнеть, она поняла, что пора поискать место для ночлега. Отыскав подходящее место, принялась собирать хворост для костра. И тут совсем рядом — по крайней мере ей так показалось — раздался вой волка.

Сара тут же бросила наземь охапку веток и сучьев и, похолодев от страха, огляделась по сторонам. Она ничего не увидела, но через минуту снова послышался вой, только на сей раз хищник находился значительно ближе. Сара прислушивалась, замирая от ужаса. И снова послышался вой, теперь уже с другой стороны. Сара вздрогнула, в голове промелькнуло: «О Господи, только не это!»

Через какое-то время леденящий кровь вой доносился уже со всех сторон. Сара поняла, что Господь не внял ее мольбам и вскоре она станет добычей серых хищников.

Глава 13

Сара стояла, не смея пошевелиться, стояла, оцепенев от ужаса. Она вглядывалась во тьму, а по прерии разносился волчий вой — хищники сжимали кольцо вокруг своей добычи.

Сара пыталась успокоиться, убеждала себя в том, что волки — лишь плод ее больного воображения. Она не нужна волкам, они преследуют.., какое-то животное. И словно в ответ на ее мысли ужасный вой, от которого кровь стыла в жилах и волосы поднимались дыбом, — вой этот внезапно стих.

Сара перевела дух и, посмеиваясь над своей трусостью, наклонилась, чтобы подобрать хворост. И тут за спиной у нее раздалось негромкое рычание. Сара мгновенно выпрямилась. Рык становился все громче. Сара поняла, что напрасно пыталась успокоить себя. Все-таки волки в этот вечер решили полакомиться именно ею.

Она в отчаянии озиралась по сторонам в поисках спасения. Но спасения ждать не приходилось. Ее окружали только темные заросли колючего чапареля — слишком ненадежное убежище от свирепых хищников. Ветки кустарника были недостаточно толстыми и высокими, чтобы, забравшись на них, спастись от волчьей стаи. Сердце Сары сжалось от страха.

Конечно, у нее был пистолет, но что она будет делать после того, как кончатся патроны? Отбиваться от хищников ножом?

В этот момент где-то совсем рядом раздался громкий вой.

Сара резко повернулась, однако ничего не увидела — было уже совсем темно. И все же сомнений не оставалось — волки приближались.

В следующее мгновение Сара увидела гибкое темное тело, бесшумно скользящее сквозь заросли. При виде хищника она наконец-то стряхнула с себя оцепенение.

Она должна бежать! Сейчас же, немедленно! Дорога каждая секунда! Сжав зубы, Сара решительно зашагала по траве уверенным шагом, словно показывая хищникам, что не боится их.

Сейчас в голове у нее прояснилось. Сара посмотрела по сторонам в надежде все же отыскать какое-нибудь убежище. И вдруг вспомнила про дуб с огромным дуплом. Дуб — надежда на спасение, промелькнула мысль. Если бы как-нибудь добраться до него…

Заметив во тьме две черные тени, Сара судорожно сглотнула подступивший к горлу ком. Во что бы то ни стало нужно добежать до того дуба! Дупло — ее единственное спасение, на многие мили вокруг другого убежища просто нет.

Сара ускорила шаг. Кусты у нее за спиной затрещали, словно сквозь заросли продирались несколько крупных хищников.

Осмелевшие волки даже не пытались скрыть свое присутствие.

Сара отчетливо слышала их хриплое дыхание. Раздающееся время от времени рычание свидетельствовало о том, что волки совсем близко.

Сара, пытаясь не думать о волках, озиралась по сторонам. Да куда же подевалось это проклятое дерево? Когда один из хищников подобрался совсем близко, она крепче сжала рукоять пистолета и взвела курок. Ей показалось, что громкое щелканье взводимого курка эхом разнеслось в ночной тишине. Слева раздалось глухое рычание. Сара тут же повернулась налево и увидела трех или четырех волков.

От страха у нее перехватило дыхание и засосало под ложечкой.

Сара догадалась, что волки уже окружили ее с трех сторон и вот-вот набросятся… Право первого прыжка наверняка будет предоставлено вожаку. С трудом переводя дыхание, Сара, подгоняемая страхом, бежала в поисках спасения.

И "тут прямо перед ней вырос огромный черный волк с мерцающими в темноте желтыми глазами и огромными клыками. Сара подняла пистолет и спустила курок. Слава Богу, ее рука не дрогнула, и пуля угодила в цель. Волк взвыл от боли, упал к ее ногам и начал кататься по земле. И тотчас же раздался оглушительный вой — завыла вся стая. Утратив остатки самообладания, Сара помчалась во весь дух.

Она давно уже потеряла счет времени. Мысль об ужасной судьбе, ожидающей ее в том случае, если она, не дай Бог, оступится или споткнется, подгоняла Сару и придавала сил. А ведь она и не подозревала, что способна выдержать такое…

Стало совсем темно, и теперь только слабый свет луны, наполовину закрытой тучами, освещал дорогу.

Неожиданно из кустов выпрыгнул волк и попытался вцепиться ей в ноги. Сара снова нажала на курок, и огромный зверь завертелся на месте, громко щелкая зубами от боли и ярости.

Саре показалось, что волки начали отставать, и сердце ее наполнилось надеждой. Вероятно, выстрелы отбили у хищников аппетит, думала она. Может, теперь они оставят ее в покое? Однако ее надеждам опять не суждено было сбыться.

Передышка оказалась очень короткой, и вскоре хищники возобновили погоню.

Сара с трудом переставляла ноги, казалось, они налились свинцом. Из груди ее с хрипом вырывалось дыхание. Больше всего Сара боялась оступиться и упасть. Если она упадет, то уже не встанет. И тут, в минуту отчаяния, когда казалось, смерть близка, она увидела в серебристом лун ном свете старый кривой дуб с огромным дуплом. Ощутив прилив энергии, Сара бросилась к дереву. Она плакала и одновременно смеялась на бегу.

Если бы не секундное замешательство хищников, Саре бы не удалось спастись. Она успела вскарабкаться на дуб и забралась в большое дупло, находившееся футах в пяти от земли. В дупле, к счастью, никого не оказалось. Дрожа от страха, Сара опустилась в манящую темную пустоту. И тотчас же дерево окружили волки. Добыча ускользала, и самые смелые из хищников стали прыгать на дуб, пытаясь добраться до девушки.

В дупле было тепло и уютно. Прижимаясь спиной и плечами к стенкам своего убежища, Сара с трудом подняла руки и стала отстреливаться от самых настойчивых хищников, которые подпрыгивали, стараясь зацепиться когтями за кору дерева. Сейчас, когда смертельная опасность миновала, наступил шок, Сару затрясло, руки ее так дрожали, что она едва удерживала пистолет.

Волки, окружавшие дуб, с жутким воем царапали кору и даже землю, будто намеревались подрыть корни и вырвать дерево. Время от времени они успокаивались и отдыхали. И всякий раз, когда наступало очередное затишье, Саре казалось, что звери смирились с неудачей и оставили ее в покое, но, словно читая ее мысли, стая вновь бросалась в атаку.

Это была самая долгая ночь в ее жизни. Постепенно усталость брала свое, и в моменты затишья Сара впадала в дрему.

И просыпалась, как только волки снова с громким воем набрасывались на дуб.

Наконец на горизонте забрезжил розоватый рассвет. Сара в очередной раз очнулась от дремы. Ее мучила сильнейшая головная боль, руки и ноги затекли после ночи, проведенной в дупле. Ей казалось, что она давно уже не слышала волчий вой.

Сара несколько минут напряженно прислушивалась. Не услышав ни единого подозрительного звука, встала на цыпочки и осторожно выглянула из дупла.

На земле, под дубом, лежали трупы трех волков, которых она, должно быть, застрелила ночью. Но сколько Сара ни вглядывалась в заросли чапареля, она так и не увидела ни одного зверя. Беглянка долго отказывалась поверить в свое спасение. Она продолжала смотреть по сторонам и напряженно прислушиваться. Но в теплом воздухе слышалось лишь сладкоголосое пение птиц и убаюкивающее жужжание насекомых.

Боясь, что волки притаились в кустах и ждут, когда она выберется из своего укрытия, Сара дождалась, когда взойдет солнце. Только убедившись, что опасность на самом деле миновала, она вылезла из дупла.

Ей удалось пережить ночь, но скоро наступит следующая ночь, а вместе с ней вернутся и волки…

Это посланное ей судьбой дуплистое дерево являлось единственным безопасным местом, где можно было спрятаться ночью. Сара боялась далеко отойти от дуба, опасаясь, что хищники где-то рядом. С другой стороны, она не могла все время сидеть около дерева. Если она не отправится искать пищу и воду и останется у дуба, она погибнет от жажды и голода.

Сара снова посмотрела по сторонам. Куда ни бросишь взгляд, повсюду волнуется бескрайнее море травы и чапареля.

О Господи, какая же она дура! Как она могла покинуть «Солнечное ранчо»!

Ругая себя за глупость, Сара вскочила на ноги. Она не могла сидеть сложа руки в ожидании неминуемой смерти. Сара посмотрела на туши убитых волков. Не хватало еще, чтобы трупный запах привлек хищников, питающихся падалью. Сара заставила себя подойти к волкам и принялась оттаскивать тяжелые туши подальше от дерева.

Избавившись от мертвых хищников, Сара вновь — в который уже раз — стала вглядываться в ближайшие кустарники.

Не заметив ничего подозрительного, Сара принялась обдумывать свои дальнейшие действия. Ей уже не верилось, что она сумеет найти пищу и воду. Но все же следует хотя бы попытаться… Сара поклялась, что не сдастся без борьбы.

Она решила, что если не отыщет место, столь же безопасное, как дуплистый дуб, то обязательно вернется к нему задолго до наступления темноты. Сара старалась не думать о том, что будет делать, если не найдет пищу и воду.

Утром Сара ничего не нашла — ее опасения начали сбываться. Девушка с ужасом обнаружила, что ее силы на исходе и она не может отойти от дуба так далеко, как хотела. Не прошло и двух часов, а Сара уже вернулась к своему укрытию, вернулась, с трудом передвигая ноги. Когда солнце было в зените, Сара без сил рухнула у дуба. Она лишилась последней надежды и уже готовилась к мучительной смерти.

Немного отдохнув, Сара приподнялась и прислонилась спиной к стволу дерева. Прижав колени к груди и обхватив их руками, она смотрела вдаль. Только сейчас Сара заметила, что прерии не такие ровные, какими казались прежде. Повсюду виднелись крошечные холмики и впадины, нарушающие скучное однообразие гладкой, как столешница, равнины. Но большая часть этих холмиков и впадин терялась в колышущемся море травы и в зарослях чапареля.

Сара посмотрела туда, где, по ее мнению, находилось «Солнечное ранчо», и с грустной улыбкой спросила себя: что сейчас делает Янси? Скорее всего на все лады проклинает ее и ругает самыми последними словами. Наверняка он вне себя от бешенства — ведь теперь ему не видать «Дома голубки».

После ее смерти «Голубка» перейдет к Бартоломью и Танси.

Сара от всего сердца пожелала им долгой и счастливой жизни.., такой жизни, о какой когда-то мечтала сама.

Сара тяжко вздохнула. Сейчас все ее мечты уже не имели никакого значения. Сейчас все потеряло значение. Ее глаза начали медленно закрываться. Неожиданно она увидела вдали какую-то странную точку. Сара нахмурилась. Протерла глаза.

Неужели?.. Вроде бы человек.., а может, у нее уже начались галлюцинации? Нет, она готова поклясться, что действительно видит всадника! И все было как в ее снах. Одетый во все черное высокий мужчина, сидящий на коне, внимательно осматривает местность. Его лицо скрыто широкими полями черной шляпы… А рядом — невысокая вьючная гнедая лошадь… и что-то в ней до боли знакомое… Неужели Локуэла?

Саре не нужно было заглядывать в лицо всадника — она и без того его узнала. Весь его облик свидетельствовал о высокомерии и уверенности в своих силах. Он без малейшего усилия сдерживал своего огромного коня, которому не терпелось тронуться в путь. Высокая худощавая фигура… Сара сразу догадалась, кто это. Черным Всадником мог быть только Янси Кантрелл!

Сара невесело улыбнулась. Конечно, узнав о ее бегстве, Янси тотчас же бросился в погоню. Ведь она ему совершенно необходима. Вернее, не она сама, а ее дети. Учитывая то значение, которое он придавал «Дому голубки», рожденные ею дети представляли для него огромную ценность. Если она не родит ему детей, то он может распрощаться с ранчо своих предков…

Сара сидела, не пытаясь привлечь внимание Янси Кантрелла. Она смирилась с поражением и, покорная судьбе, ждала, что будет дальше. У нее не осталось сил даже на то, чтобы пошевелиться. Раз уж Янси выследил сбежавшую невесту, то сейчас тем более найдет. Ему не требовалась помощь.

И вдруг Сару захлестнула горячая волна благодарности к этому человеку. Слава Богу, Янси нашел ее, теперь она спасена! И в данную минуту ей, в сущности, безразлично, какие причины побудили его сделать это. Он приехал за ней, благодаря ему она будет жить. Она не умрет под этим дубом. Сара невольно прослезилась. Сейчас она не думала о том, что ее ждет, сейчас ей не хотелось думать о будущем. Что бы с ней ни случилось в дальнейшем, она никогда не забудет того, что он для нее сделал. Янси спас ей жизнь!

Кантрелл медленно приближался. Время от времени он останавливался и внимательно рассматривал землю. Подъехав футов на двести к дубу, он инстинктивно поднял голову и увидел в тени дерева стройную фигурку.

И тут огромный длинноногий конь стрелой полетел вперед. За ним, стараясь не отстать, мчалась гнедая лошадь. В шести футах от Сары Янси резко натянул поводья. Конь поднялся на дыбы, как бы протестуя против столь грубого обращения. Его передние копыта еще не коснулись земли, — а Янси уже соскочил на землю и бросился к Саре.

Лицо Кантрелла было скрыто полями шляпы. Но она, словно в тумане, видела его руки, протянутые к ней, — дрожащие руки. Когда их взгляды встретились, Янси, казалось, затаил дыхание. В его золотисто-карих глазах пылал огонь. В следующее мгновение Сара уже была в его объятиях, и губы Янси покрывали поцелуями ее изможденное лицо.

Он долго держал Сару в объятиях, не веря, что в конце концов нашел ее и что она жива. Кантрелл прошел всю войну с первого до последнего дня, десятки раз подвергался нападениям кровожадных индейцев, попадал под пушечный обстрел и смотрел в лицо смерти, но ничто не испугало его так, как исчезновение Сары! Ему хотелось всю жизнь держать ее в своих объятиях. Он заставил себя отпустить девушку, лишь когда она прохрипела:

— Пить…

Янси бросился к лошади за фляжкой. Налил в крышечку воды и, бережно поддерживая Сару, точно мать ребенка, поднес воду к ее губам. Несмотря на немую мольбу в ее глазах, он позволил ей сделать только один маленький глоток.

— Нет, дорогая. — К горлу Кантрелла подкатил ком. — Знаю, тебе очень хочется пить, но сейчас для тебя смертельно опасна даже лишняя капля воды. Я буду давать тебе через каждые несколько минут по глотку. — Он налил воды в крышку, намочил свой красный платок и осторожно протер им лицо Сары. Тоненькая струйка влаги потекла по ее щекам и затерялась в ложбинке между грудями.

Сара с облегчением вздохнула, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. Потом закрыла глаза и проговорила:

— Как ты меня нашел?

Янси нахмурился. Он смотрел в изможденное и бледное лицо Сары и думал о том, что, не будь она сейчас едва жива, он бы с удовольствием ее выпорол! Он так из-за нее переживал!

— Ты здорово усложнила мне задачу, — ответил он с улыбкой. — Ведь ты поехала в противоположном направлении!

Сара тотчас же открыла глаза.

— В противоположном направлении? — переспросила она дрожащим голосом. — Неужели я поехала не в «Магнолиевую рощу»?

Янси с грустной улыбкой покачал головой.

— Если бы ты продолжала двигаться в этом направлении, то в конце концов оказалась бы в Мексике. Мне и в голову не могло прийти, что ты поехала в противоположную от «Магнолиевой рощи» сторону. Поэтому я даже не потрудился поискать твои следы, просто вскочил на своего самого быстрого коня и помчался за тобой. И только через два дня понял, что ошибся. Пришлось возвращаться на ранчо. Как ты, наверное, уже догадалась, настроение у меня было далеко не радостное! Вернувшись, я тут же разослал в разные стороны поисковые группы. В тот же день, после обеда, нам удалось найти твои следы, а на следующее утро на ранчо прискакала Локуэла… Можешь себе представить, какие минуты мне пришлось пережить… — Янси сурово поджал губы, и в его глазах появилась печаль. — Мы сразу поняли, что ей удалось как-то убежать от тебя… Поняли, что она скакала очень долго и быстро.

— Волки, — прошептала Сара. — Локуэла испугалась волков.., и убежала. Я боялась, что они догнали ее.

— Куда им! — улыбнулся Янси. — Локуэла крепкая и очень умная кобыла. Она может отыскать дорогу в «Солнечное ранчо» даже во время бури. Еще она умеет.., искать воду. Поэтому я и стараюсь всегда брать ее с собой… — Он немного помолчал, потом добавил с хрипотцой в голосе:

— И поэтому я испугался за тебя только тогда, когда она прибежала домой.

С минуту они молчали. Ресницы Сары затрепетали, и она закрыла глаза. Янси сидел около нее и не сводил пристального взгляда с ее изможденного бледного лица.

— Можно мне сейчас выпить еще немного воды? — спросила Сара через несколько минут.

Янси налил в крышечку воды и протянул невесте.

— Только, ради Бога, не торопись, chica… — с ласковой улыбкой проговорил он. — У меня воды много, так что не выпивай ее всю сразу.

Сара попыталась улыбнуться. С огромным трудом сдерживая себя, она пила маленькими глоточками. Пила и чувствовала, как вода освежает ее пересохшее горло, и наслаждалась этим дивным ощущением. Прохладная, похожая на нектар, влага… Сара лежала с закрытыми глазами и радовалась сладкому привкусу воды, оставшемуся на языке.

Они почти не разговаривали. Янси не решился трогаться в обратный путь в самую жару. Он регулярно наливал Саре небольшие порции воды и часто смачивал ее лицо и руки, чтобы увлажнить пересохшую кожу. От выпитой воды в животе Сары громко заурчало. Янси улыбнулся и протянул ей кусочек вяленой говядины. Мясо было сухим и жестким, но Саре показалось, что она никогда в жизни не ела ничего вкуснее. Вкуснее была только вода…

Когда жара немного спала, Янси неожиданно сказал:

— В нескольких милях отсюда, около тополей, я нашел маленький родник. Там мы и заночуем. Лучшего места для лагеря не придумать.

Они разбили лагерь около родника, где было вдоволь чистой и холодной воды. В жару тополя давали прохладную тень, а ночью — ветки для костра. Сара ехала на коне вместе со своим спасителем, который нежно обнимал ее. Нагруженная припасами Локуэла неторопливо шла следом. Несколько миль, отделяющие дуплистый дуб от родника, они преодолели довольно быстро. Сейчас Сара, закутанная в одеяла, лежала на земле и смотрела, как Янси разводит костер.

Беглянка ужасно устала. Жажду она кое-как утолила, но сейчас на смену жажде пришел голод. Сара долго терпела, наконец, не выдержав, спросила:

— Можно съесть еще кусок вяленого мяса?

Янси оглянулся через плечо и впервые улыбнулся по-настоящему — на смуглом лице сверкнули ослепительно белые зубы.

— Вижу, твое состояние значительно улучшилось, раз ты уже думаешь о желудке, — пошутил он.

Сара скорчила гримасу и наморщила свой очаровательный носик.

— Сейчас, если хочешь знать, я мечтаю не только о еде. Я бы с удовольствием приняла горячую ванну и завалилась в постель, но в данную минуту еда — на первом месте. В этом ты прав.

Янси нахмурился и проговорил:

— Тебя никто не заставлял бежать. Ты по собственной воле отказалась от еды, мягкой постели и горячей ванны, разве не так?

Сара была бесконечно благодарна Янси за спасение, за дарованную жизнь, с которой она уже готова была распроститься, за доброту, с которой он отнесся к ней… Она безропотно проглотила упрек, опустив глаза, кивнула:

— Да, ты прав.

Янси покачал головой и постарался взять себя в руки. Он удержался от обвинений, едва не сорвавшихся с его губ. Посмотрев в сторону, он глубоко вздохнул. Потом сухо проговорил:

— Побеседуем об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас, пока еще не слишком поздно, я хочу пойти на охоту. Тебе не повредит свежее мясо.

Сара поблагодарила его взглядом. Поблагодарила за великодушие — ведь он не стал ее сейчас упрекать… Когда Янси уселся в седло и вытащил их чехла ружье, она вдруг испугалась, что останется одна. И все же сдержалась, не стала просить Кантрелла остаться. Она знала, что он вернется. К тому же Локуэла была крепко привязана к тополю, неподалеку от костра лежали припасы, а рядом журчал родник. Однако события прошлой ночи были еще слишком свежи в памяти, и Сара никак не могла успокоиться. Когда Янси уехал и она осталась одна, из глаз ее потекли слезы.

«Чего ты боишься?» — спрашивала себя Сара. И все же в испуге вздрагивала при каждом подозрительном звуке. Наконец раздался выстрел. Когда Янси вернулся с небольшим оленем, перекинутым через седло, Сара была безумно рада его возвращению.

Хотя Янси настоятельно советовал ей не переедать, Сара отдала должное вкусной сочной оленине. Она очень хотела впервые в жизни беспрекословно подчиниться Кантреллу, но, как ни старалась, все равно легла спать у костра с приятным ощущением тяжести в желудке. Ночью Сару разбудил вой волков, но яркий костер и мускулистое горячее тело Янси, прижавшегося к ней, успокоили ее. Подумав о том, что теперь она никогда не сможет без страха слышать волчий вой, девушка поплотнее прижалась к своему спасителю и тут же вновь крепко уснула.

Они добирались до ранчо два дня. Сара очень расстроилась, узнав, что большую часть времени кружила в одном и том же месте. По дороге на ранчо они почти не разговаривали.

Сара сидела на рослом коне Янси и чувствовала себя в полной безопасности в объятиях своего спасителя. Она прижималась к груди Кантрелла, и стук его сердца звучал в ее ушах чарующей музыкой.

В «Солнечном ранчо» их ждала торжественная встреча.

Мексиканцы старались поближе пробраться к коню Янси, чтобы почтительно дотронуться до рук или ног Сары. Ее поразил столь радушный прием, и она почувствовала вину перед этими людьми. Конечно, Сара понимала, что ничем их не обидела, и все же…

Янси отнес свою невесту в ее комнату и оставил на попечение Долорес, Марии и других служанок, которые тут же принялись хлопотать над сеньоритой. Первым делом они напоили свою госпожу куриным бульоном Несмотря на вялые протесты Сары, Мария вымыла ее, осторожно втирая в иссушенную кожу смягчающий лосьон. С мягкими упреками и совсем нестрашными угрозами Мария уложила Сару в постель, и она наконец-то осталась одна.

Первую ночь после возвращения в «Солнечное ранчо» Сара проспала без сновидений. Она заснула так крепко, что даже не заметила, как Янси вошел в комнату. Он зажег свечу и долго смотрел на свою невесту. Смотрел на золотисто-каштановые пряди, разметавшиеся по подушке, длинные густые ресницы, словно веерами накрывающие щеки, на соблазнительные манящие губы. Кантрелл казался хмурым и задумчивым. Наконец с глубоким вздохом он очнулся от раздумий, ласково поцеловал Сару в лоб и вышел из комнаты.

Молодость и крепкое здоровье оказались самым действенным лекарством, и скоро Сара поправилась. Не прошло и недели после их возвращения, а она уже забыла о выпавших на ее долю испытаниях. Все обитатели ранчо, будто сговорившись, относились к ней с предельной предупредительностью и выполняли малейшее ее желание. В этом отношении Янси не составлял исключения, но Сара понимала, что расплата за побег неминуема, и со страхом ждала этой минуты. Однако шли дни, а она не слышала от Янси ни одного слова упрека.

Сара понимала, что виновата, и поэтому чувствовала за собой еще большую вину. Ей казалось, что все обитатели «Солнечного ранчо» безумно рады ее возвращению. Янси уже придумал вполне правдоподобную историю, объяснявшую ее исчезновение. И ни у кого, даже у падре Кинтеро, не возникло и тени сомнения в том, что она отправилась на прогулку и заблудилась…

Каждый день Сара «купалась» во внимании и заботе, а долгими ночами беспокойно ворочалась в постели и мысленно благодарила Янси за то, что он спас ее и скрыл правду. В конце концов благодарность и вина за содеянное подвели Сару к ответственному решению. Она пришла к выводу, что обязана выйти замуж за Янси Кантрелла, чтобы хоть как-то отблагодарить его. Она была обязана ему жизнью и могла кое-чем пожертвовать. Как вспышка молнии в летнем небе, промелькнула мысль о том, что существует и другая, более веская причина, побуждающая ее выйти замуж за Черного Всадника из снов. Эта мысль потрясла девушку. Она поняла, что любит его! Только сейчас до нее дошло: она уже давно его любит!

Сара была готова даже закрыть глаза на то, что Янси-то ее не любит. Сделав это открытие, Сара сказала себе: ничего — в ее сердце хватит любви на двоих. Она не сомневалась, что будет ему хорошей женой. Когда-нибудь, возможно, наступит счастливый день, и Янси тоже полюбит ее… На губах Сары заиграла улыбка. От счастья у нее закружилась голова, и будущее внезапно представилось ей в розовом свете. Она любила Янси Кантрелла и была готова выйти за него замуж!

Сара знала, что назначенный Янси день свадьбы уже прошел, но он пока ни словом не обмолвился о новой дате. От нее не укрылось и то, что он был очень насторожен и с задумчивым видом поглядывал на нее, поглядывал с каким-то холодным равнодушием" от которого девушке становилось немного не по себе. Она успокаивала себя мыслями о том, что он был необыкновенно добр к ней в эти дни… И так мил! И она так любила его! Сейчас Сара не могла понять, как она решилась на такую глупость! Как она могла бежать от того, к чему все это время стремилось ее сердце?

Ей не хотелось думать, что причина его молчания — страх.

Неужели Янси боится, что она вновь сбежит из «Солнечного ранчо», если он заговорит о свадьбе? Она дала себе торжественную клятву, что не покинет ранчо без ведома Янси.

Завтра же утром, думала Сара, чувствуя, как по спине ее пробегает холодок страха, завтра же утром она обязательно найдет Янси и скажет, что готова выйти за него замуж и родить ребенка, который унаследует «Дом голубки».