Во власти твоих глаз

Глава 11

Тревис без особого удовольствия ожидал встречи со своими родственниками за завтраком.

С некоторыми из них он предпочел бы никогда не встречаться. Но сейчас в этом была необходимость. И так все будут шептаться о его неожиданной перемене матримониальных планов, поэтому он постарается сделать все, чтобы соблюсти креольские обычаи. Для того чтобы перетянуть родственников на свою сторону, потребуется большая ловкость.

Чем дольше Тревис думал об этом необычном браке, тем больше он нравился ему. Случались вещи и похуже женитьбы на красивой женщине… красивой и очень желанной женщине.

Он знал, что Брук хотела его не меньше, чем он ее, поэтому, возможно, эта сделка была не такой уж плохой идеей. У него будут деньги, и женщина, и целый год удовольствий.

Почувствовав некоторое неудобство, он поправил свои панталоны. Последнее время мысли о ней вызывали эту досадную реакцию. В воображении он видел Брук с распущенными волосами в своей постели. Может быть, через год он избавится от этой женщины. Он выкупит ее долю и отправит ее своей дорогой.

Что может быть проще?

Тревис знал, что Брук, как и он, не хотела этого брака, возможно, они были похожи. Он установит несколько своих правил, и остальное не представит трудностей, думал он, подходя к двери комнаты Брук. Он постучал.

Дверь распахнулась, и Брук, удивленно ахнув, отскочила назад.

– Прошу прощения, – с улыбкой сказал Тревис. Его позабавил ее испуг. Он не мог представить Брук, боявшейся чего-либо.

В это утро в ярко-фиолетовом платье она выглядела прелестно. Ее щеки были цвета спелого персика, а золотистые глаза, когда она смотрела на него, блестели.

– Я пришел, чтобы сопровождать вас на завтрак.

– Благодарю вас, но, думаю, я смогу найти столовую сама, – сухо ответила Брук.

Тревис улыбнулся и предложил ей руку.

– Не сомневаюсь, что сможете, но этим завтраком мы отмечаем нашу помолвку. Нам следует выглядеть перед моими родственниками любящей парой.

По пути в столовую Брук взглянула на него. Тревис поддразнивал ее, чего раньше за ним не наблюдалось.

– Это означает, что вы должны не забывать улыбаться мне время от времени, и, возможно, не повредил бы и поцелуй в щечку.

Тревис остановился перед тем, как завернуть за угол.

– Уверяю вас, я смогу сыграть свою роль. Но не уверен, что и вы хорошая актриса. – Казалось, он смеялся над ней. И для нее такой Тревис был намного опаснее прежнего.

Брук потянулась к лицу Тревиса и легким поцелуем коснулась его губ. Он озадаченно посмотрел на нее.

– Дорогой, уверяю вас, я умею играть роли, – тихо сказала она, скользнув рукой по его груди – Расскажите мне, что такое завтрак по поводу помолвки?

– Сами увидите. – Он ввел ее в столовую. – Доброе утро, – обратился он к толпе собравшихся гостей.

Брук удивило скопление народа. Определенно у Тревиса родственников в избытке.

– А вот и они! – воскликнула Элиза.

– Тревис, дорогой мой, ты так удивил нас. – К Тревису подошла женщина и обняла его.

– Тетя Энн, рад вас видеть снова. Я понимаю ваше недоумение, – сказал он, пожав плечами, – но что я могу сказать, кроме того, что влюблен. – Тревис заученно улыбнулся ей и одной рукой обнял Брук за талию.

Брук улыбнулась женщине, чтобы не рассмеяться от наглой лжи Тревиса.

– А вы, должно быть, мама Элизы, – протягивая ей руку, сказала Брук. – Теперь я вижу, откуда у нее такая обаятельная улыбка.

– Да, моя дорогая, так и есть, – подтвердила Энн и оглянулась на Тревиса. – Ну, молодой человек, ты собираешься представить нас, или эта милая женщина останется безымянной?

– Конечно, – кивнул Тревис. – Я бы хотел всем представить мою невесту Брук Хэммонд. Надеюсь, вы примете ее в нашу семью. Брук! – Он потянул ее за руку, и она слегка прислонилась к нему. – Я хочу познакомить тебя с тетей Энн, – сказал он и повел ее вдоль выстроившихся в ряд родственников, представляя ее теткам, дядям и кузинам. Большинство были приветливы, но явно не одобряли его выбора.

Брук заметила, что дед Тревиса отсутствовал, и она подумала, что это к лучшему, но приехала его бабушка.

После представления миссис Делобель осторожно пожала руку Брук, но обратилась к Тревису:

– За две недели ты не передумаешь и не представишь нам еще одну невесту?

– Нет, бабушка, – терпеливо ответил Тревис. – Брук единственная, на ком я женюсь.

– Твоя мать не очень обрадуется, – сказала миссис Делобель и, больше не говоря ни слова, направилась к своему месту в конце стола.

Тревис подвел Брук к ее месту рядом со своим.

– Я вижу, как они рады за нас. Может, мне проверить, не отравлена ли еда? – шепнула она.

Тревис откровенно усмехнулся, заставив не одного родственника удивленно посмотреть на него.

Когда все уселись, слуги начали разносить дымящийся горячий кофе. Затем они внесли подносы, заставленные пирожками и пирожными, Брук особенно нравились вкусные лепешки, которые назывались оладьями. Их подавали горячими и посыпанными сахарной пудрой. И еще были омлеты, колбасы и бекон.

– Мама, ты бы видела, какое красивое платье у мисс Брук! – воскликнула Элиза и поспешила добавить: – Брук пообещала, что я получу его после ее свадьбы. Разве это не чудесно?!

– Чудесно, моя дорогая, но будем надеяться, что ты еще не скоро выйдешь замуж. Ведь ты еще ребенок.

– О, мама! Я уже не ребенок, – запротестовала Элиза.

– Для меня ребенок, – сказала Энн.

– Мы сохраним это платье для тебя, Элиза. Это будет твое первое платье, сшитое по французской моде. Или не первое? – спросила Брук.

– Нет… то есть да, – хихикнула Элиза.

Тетя Энн закончила есть и положила на тарелку вилку, затем повернулась к Тревису, который весь завтрак просидел очень тихо.

– Тревис, ты сообщил матери? – спросила она и, не дождавшись ответа, покачала головой. – Ты знаешь, она будет недовольна, если не попадет на твою свадьбу.

– Бабушка говорит то же самое, – сказал Тревис.

Он обвел взглядом родственников, сидевших с каменными лицами. По всему было видно, что они не приняли в свой круг Брук. Только тетя Энн и Элиза разговаривали с ней.

Среди соседей будет достаточно сплетен о разорванной помолвке с Гесионой. Если его родственники были тоже настроены против его брака, то эти разговоры продлятся целый год. Наконец ему в голову пришла идея. Был только один способ заставить их быстро милостиво принять Брук в семью.

– Мать постоянно в разъездах, поэтому я не знаю, как с ней связаться. Но надеюсь, она останется, довольна моим решением, – сказал Тревис. Сам же он отлично понимал, что довольной она никогда не будет.

Он вынул из кармана маленькую коробочку и обратился ко всем присутствующим:

– Поскольку мы отмечаем мою помолвку, я хочу продолжить креольскую традицию и подарить моей будущей жене кольцо. Я знаю, все произошло неожиданно, но у меня просто перехватило дыхание, когда я впервые увидел ее. – Он взял Брук за руку. – Я надеюсь, ты будешь носить это кольцо с гордостью за нашу семью, и я хотел бы посвятить их в нашу маленькую тайну.

– В тайну? – повторила Брук, беря у него коробочку. Что еще он задумал, какая тайна?

– Да, дорогая, – сказал Тревис. – У Брук будет ребенок, вот в чем причина нашей поспешной свадьбы.

Все разом заговорили. Брук с ужасом смотрела на своего будущего мужа, как будто у него на голове выросли рога. Она была так потрясена, что не могла произнести и слова.

Тревис только что разрушил ее репутацию одним возмутительным заявлением. Его родственники подумают, что она распутная женщина. А она не была распутной женщиной… больше не была. Слава Богу, уже пару лет у нее не было секса. Ей так хотелось ударить его! Может быть, удар вбил бы хотя бы какой-то разум в его тупую голову.

Но она не успела осуществить свои желания. Все женщины столпились у ее стула, поздравляя ее и давая советы, как надо беречь себя. Она не могла поверить, что люди, сейчас обращавшиеся с ней как с королевой, всего несколько минут назад едва удостаивали ее своим вниманием.

Она взглянула на Тревиса, сидевшего с глупой улыбкой на лице.

– А ты не хочешь посмотреть на свое кольцо? – спросил он.

Брук посмотрела на маленькую черную коробочку, о которой она совсем забыла. Она повернула коробочку и открыла ее. Внутри на черном бархате лежал огромный рубин в окружении сверкающих бриллиантов. Она не ожидала ничего подобного. И ведь это была ненастоящая свадьба. И все же Тревис постарался сделать ей что-то приятное. Но не было ли это кольцо куплено для Гесионы?

Она пристально посмотрела на Тревиса, он все еще улыбался. Казалось, он получал огромное удовольствие. Куда исчезло хмурое лицо, которое она привыкла видеть?

Возможно, он все же был превосходным актером.

Он протянул руку, вынул кольцо и надел ей его на палец. Оно оказалось ей точно по размеру. На ее пальце сиял самый большой из всех драгоценных камней, какие она когда-либо получала в подарок.

Тревис отодвинул свой стул и подошел к Брук, чтобы помочь ей подняться.

– За наше будущее, – сказал он и поцеловал ее в щеку, играя роль с непревзойденным искусством.

Брук улыбнулась ему, решив тоже сыграть свою роль. Должно быть, им это удалось, потому что все родственники Тревиса зааплодировали.

Когда все ушли, Брук схватила Тревиса за руку.

– Я хочу поговорить с тобой.

– Я подумал, что ты этого захочешь, – тихо сказал он и повел ее в свой кабинет.

Как только они оказались одни, Брук резко повернулась к Тревису. Он, не обращая на нее внимания, прошел к своему письменному столу и, сложив на груди руки, прислонился к нему.

– Итак?

Она была так возмущена, что, расхаживая взад и вперед по комнате, от злости скрипела зубами. Теперь все будут думать, что он вынужден на ней жениться.

– Тебе не понравилось кольцо? – с сарказмом заметил он, казалось, ситуация забавляла его.

– Вероятно, оно не понравилось Гесионе!

– Вот в этом ты ошибаешься, моя дорогая. Я купил его два дня назад и выбрал рубин, потому что мне кажется, он подходит такой темпераментной личности, как ты. Вот ты взглянула на меня так, будто жаждешь моей крови.

– Да, такая мысль мелькнула у меня. – Она мило улыбнулась ему. – Только что ты собираешься делать, ведь никакого ребенка не предвидится? – Она не стала ждать его ответа. – Я не могу поверить, что ты осмелился на такую возмутительную ложь. И как я теперь выгляжу? Я скажу тебе как – как шлюха. Твой дед и так думает, что я женщина легкого поведения, так почему бы так не думать и остальным родственникам?

Тревис протянул руку, чтобы остановить Брук.

– Я сделал это ради тебя.

Она гневно взглянула на него.

– И ты надеешься, что я этому поверю?

– Я знаю, как рассуждают мои родственники. Узнав о твоей беременности, они сразу же приняли тебя в свою семью. Можешь не беспокоиться, они никому не скажут ни слова. Это бросило бы тень на них. – Тревис усмехнулся. – Поверь мне, они придают огромное значение тому, как в обществе относятся к нашей семье.

– Но я не жду ребенка, – сказала Брук.

Тревис внимательно оглядел ее, и улыбка осветила его лицо.

– Это всего лишь техническая деталь. Скоро будешь.

Она чувствовала сексуальный магнетизм, придававший Тревису такую самоуверенность.

– Это мог бы быть брак только по названию.

Тревис погладил ее по щеке.

– Неужели ты действительно хочешь отказаться от всех удовольствий, которые у нас будут? – Его вопрос был настоящим искушением.

– Это было бы ужасно, – наконец сказала она. Он обнял ее. Ее сердце на мгновение замерло, но затем громко забилось. – Ты будешь жалеть об этом, – предупредила она.

– Я рискну, – с хрипотцой в голосе ответил Тревис.

От прикосновения его губ пламя охватило ее. Он трогал языком ее губы, дразня и заставляя ее раскрыть их. Он прижимал ее к себе так, что их тела сливались в одно целое. Возбуждение волнами пробегало по ее телу.

Их близость опьяняла ее, она отдавалась во власть эйфории, дрожь пробегала по ее телу. Ее трепетавшие губы раскрылись, и Тревис не отрываясь, целовал ее. Его тело словно опутывало ее сетью все растущего возбуждения. Ее клятва не иметь никаких отношений с этим мужчиной разлетелась на тысячи осколков.

С невероятным усилием Брук отшатнулась от него, немного удивленная тем, как умело Тревис управляет ее чувствами. Для нее это стало откровением.

– Я… я думаю, нам надо подождать до свадьбы. – Раз уж он выразил желание жениться на ней, она хотела, чтобы все было, как положено. Она не хотела чувствовать себя доступной или нечистой.

К Тревису быстро вернулась способность ясно мыслить и видеть. Брук действовала на него как зуд, а он не мог почесаться. Это одновременно возбуждало и раздражало его.

– Ты говоришь, как девственница. – Он не мог скрыть цинизма. – И я верю, что ты вдова, если только ты не солгала мне.

Ему показалось, что на ее прекрасном лице промелькнуло выражение вины, но оно мгновенно исчезло.

– Может быть, я не девственница, но это было так давно. И тебе надо немного подождать, – мягко сказала она и улыбнулась, увидев, как он нахмурился. – Я хочу, чтобы все было, как положено.

Тревис взъерошил волосы.

– Ты выбрала подходящее время читать мораль, любовь моя.

Брук поцеловала его в щеку.

– Лучше поздно, чем никогда, – шепнула она. Затем у нее хватило наглости уйти, оставив ему боль, требовавшую облегчения. Еще одна неделя, утешил он себя. Он намеревался удовлетворить свои желания с этой женщиной тем или иным образом.

В ту ночь Брук не могла уснуть, она лежала, пытаясь понять всепоглощающие чувства, которые Тревис сумел пробудить в ней. И не находила ответов. Он купил ей кольцо, это было приятно, пока она не вспомнила, что он сказал своим родственникам. Она так долго была холодна ко всем, что любое чувство пугало ее. Брук не могла отрицать, что она хотела Тревиса, и он это знал.

Было бы ей лучше в Англии, ее другом мире? Почему Джексон не подготовил ее ко всему этому? Она вздохнула и повернулась, по-прежнему глядя в темноту.

Довольно странно, но она все еще помнила свой последний разговор с Джексоном. Казалось, это было только вчера. Герцог был, слаб, но его голос гремел, как раскат грома.

– Хотя бы раз в жизни сделай, что тебе говорят, – сурово сказал Джексон.

– Пора бы вам уже знать, что я не подчиняюсь приказам, – возразила Брук.

– А, моя сердитая девочка, – сказал он со слабой улыбкой, когда она поправляла подушки под его головой, – просто попробуй и уступи прихоти старого умирающего человека.

– Пожалуйста, не говорите так, – попросила Брук. – У вас всего лишь ухудшение. Через несколько дней вы будете чувствовать себя по-старому.

– Все дело в слове «старый», моя девочка, и я прожил немало хороших лет, но я чувствую, что мои дни уже сочтены. – Он замолчал, набираясь сил. – Вот почему я хочу, чтобы ты выслушала меня. Может быть, ты и не подчиняешься приказам, но ты все равно куртизанка, и как таковая ты никогда не станешь хозяйкой своего будущего.

Слова Джексона причиняли боль.

– Вы думаете, я сама выбрала такую жизнь? Если бы у меня был выбор, я бы воспользовалась им. У меня не было никакой надежды, пока вы не нашли меня.

Джексон взял в ладони ее маленькую руку. Она сравнила молодую кожу собственной руки с его иссохшейся, огрубелой кожей. Когда-нибудь и ее кожа будет выглядеть так же, и молодость покинет ее. К кому она обратится, кто будет держать ее за руку? Будет ли она совершенно одна?

– Если бы я был моложе, у нас были бы другие отношения. Конечно, я не мог бы жениться на тебе. – Он тяжело, прерывисто вздохнул. – Вот именно поэтому я хочу, чтобы ты уехала отсюда. Ты заслуживаешь большего, чем жизнь, которую ты вела.

Он смотрел на нее, и она видела, как он беспокоится за нее. Брук всегда это знала. Джексон был для нее отцом, которого она никогда не видела.

– Наши отношения всегда оставались платоническими, но когда меня не будет, тебе придется выбрать другого. Я хочу, чтобы ты имела шанс полюбить.

– Я не верю в любовь. Слишком много страданий связано с ней. Прекрасный пример этому – моя мать. Она отдала свое сердце мужчине, а он все время обманывал ее, пока окончательно не исчез из ее жизни, оставив ни с чем, – сказала Брук.

– Ну-ну, девочка. – Джексон покачал головой. – Ты видела плохую сторону любви, но есть и другая, которая может длиться всю жизнь. Только подумай о Шеннон и Джоселин. У них тоже были проблемы. Но вы трое связаны друг с другом. Я ценю все, что ты сделала для них.

– Если это говорите вы… – Брук задумалась. – Но я не могу верить в то, чего никогда не испытывала.

Джексон закашлялся тем мучительным кашлем, который всегда вызывал у нее страх. Спустя несколько минут приступ кончился, и Брук дала ему холодной воды. Когда он откинулся на подушки, стало совершенно очевидно, что от этого приступа он еще больше ослабел.

Через минуту Джексон продолжил:

– Я собираюсь предоставить тебе шанс узнать, что то, о чем я говорю, находится там. Делай с этим что хочешь. Я собираюсь оставить тебе мою плантацию, «Старую рощу», в Америке. Там ты сможешь начать новую жизнь и иметь все, что тебе необходимо.

– Я… я не знаю, что сказать. – Брук замолчала, ибо у нее сжалось горло. Когда еще кто-то давал ей что-то и ничего не ожидал получить взамен? – Вы были так добры ко мне. Лучшего друга я не могла бы и желать.

– А ты, моя дорогая, доставляла мне радость. В прошлом я совершал поступки, которыми не могу гордиться, так что это первый шаг к исправлению великих неправедных дел моего прошлого.

– Какие неправедные дела? – спросила Брук. Но так и не получила ответа. Герцог Девоншир погрузился в глубокий сон, а через два дня умер.

Когда Брук открыла глаза, было еще темно. Она пошарила по столику у кровати и нащупала носовой платок. Вытерла слезы. Она никогда не перестанет скучать по Джексону. Он был таким добрым человеком. Но сейчас она задумалась о том, для чего же он затеял все это. Он должен был знать, что Тревис никогда не откажется от плантации. Так зачем же он подарил эту плантацию ей?

Джексон хотел, чтобы она каким-то образом исправила несправедливость, совершенную им. Она не знала, что он сделал, но догадывалась, что это связано с Тревисом, которому она все время причиняла неприятности.

Брук повернулась на спину и уставилась в темноту.

– Джексон, что бы вы ни задумали, ничего не получается, – сказала она в надежде, что он слышит ее. – И я все еще не вижу этой любви, о которой вы говорили. Помните, о той, что может длиться целую жизнь. Ее не существует, – вздохнув, сказала она и закрыла глаза. А слезы по-прежнему катились по ее щекам.