Во власти Змея (СИ)

Глава 4

Меня никогда не бил отец. Он просто прожигал взглядом, от которого физически становилось больно. Так и теперь.

- В комнату, - не требующий возражения голос звучит в сумерках.

До чёртиков страшно. Только, если боюсь родного отца, что говорить о другом? Нехотя прохожу мимо: в арку родителей, где мать по правую руку, а он по левую. Оборачиваюсь, различая Питбуля. Антон отчего-то уводит глаза, будто стыдно. Может, боится, что расскажу о том, что он чуть нас не угробил?

Меня.

Для отца важна только я, и не потому, что он желает мне счастья. Он просто прикрывает свою старую задницу. Я как капитал, в который он вложил, а теперь собирает проценты.

Говорить бесполезно. Должна придумать другой способ. Закрываюсь в комнате, бросаясь к шкафу с одеждой, и хватаю первое попавшееся. Нет времени думать, просто любые вещи, которые пригодятся. Слышу робкий стук в дверь и замираю. Чёрт. Кому ещё что от меня надо?

Засовываю сумку под кровать, закрывая шкаф, и быстро осматриваюсь. Вроде не заметно. Стук повторяется, потому открываю. На пороге мать, подпирающая косяк, а к руке приклеился стакан.

- Пустишь? – говорит так измученно, будто её настолько заколебала жизнь, что она еле держится.

- Хочешь дать наставления, как раздвигать ноги перед тем, кто противен?

Моя голова откидывается в сторону, и я хватаюсь за горящую огнём щёку, смотря с ненавистью в мутные от алкоголя глаза. Это третья пощёчина от неё.

Первую я заслужила, когда в седьмом классе сказала, что презираю её за слабость, насмотревшись фильмов про женщин-эмансипе. Сильные духом, смелые и отважные. Я хотела равняться на них, а не на мать.

Вторая прилетела два года назад, когда у меня вырвалось, что ненавижу её за то, что она не может вступиться и отвоевать мне хотя бы час времени после десяти. Я была зла, и сказала это в сердцах. Потом мы не говорили какое-то время. И вот Бог любит троицу.

- А теперь успокоилась и впустила, - отклеивается от косяка, чуть отстраняя меня от дверного проёма. Чуть не падает, но вовремя ухватывается за моё плечо, восстанавливая равновесие, и я подавляю желание толкнуть её или вернуть оплеуху.

- Закрой дверь, - то ли командует, то ли просит, почти падая на кровать, и остатки алкоголя выплёскиваются на любимое бело-серое покрывало.

Всё еще стою, прижимая ладонь к щеке, раздумывая, не вылететь ли отсюда пулей. Прислуга разъехалась, не считая Аню, нашу повариху, которой просто некуда идти. Дети забрали квартиру, оставив её на улице. А мне она больше, как бабушка. Всегда добрая и ласковая. Она точно останавливать не станет.

Антон? Этот может. Надеюсь, уже уехал, если у отца не будет других распоряжений. Охрана? С ними проблема. Выйти с территории легально можно только через ворота. Камеры на доме, садовой дорожке, выезде. Везде! Раньше я считала это мерой безопасности, потому что отец понимал, что дом должен быть именно крепостью. Помню даже покушение, за которое пришлось кому-то жёстко заплатить.

Нас с Амираном увезли в Америку, якобы, показать Диснейленд. Но я подслушала разговор, что на самом деле вопрос стоял иначе.

- Лисёнок, - звучит из материнских уст, и она хлопает несколько раз ладонью по кровати, призывая сесть. Это моё домашнее имя. Лиса’ или Ли’са – Алисия. И нет во мне ничего рыжего или хитрого, просто сочетание букв.

Толкаю дверь, поворачиваясь и убирая с лица ладонь. Что она мне скажет после всего?

- Это только на месяц, - язык заплетается, но она пытается говорить как можно чётче.

- Что? – не до конца понимаю.

- Твой переезд. Потом ты вернёшься.

На долю секунды чувствую облегчение. Это, оказывается, не навсегда. Меня не убьют, не скинут в озеро, а вернут через месяц.

Всего лишь месяц. Только нет.

Мать его, месяц!

Да за это время можно так сломать человека, что он не сможет голову поднять! На что они вообще договорились?

- Ты в курсе, что мать из тебя хреновая? - смотрю с вызовом.

- Как и жена, как и человек, - скользит горькая усмешка по лицу. – Ты знаешь, что я сделала?

- Слила свою жизнь в унитаз? – через грубости чувствую себя более уверенной в себе. Будто, унижая других, становится куда проще, что я сама в полной заднице.

Она пропускает мою колкость мимо ушей и пытается пить из пустого стакана. Вижу скатывающуюся каплю по внутренней стенке, падающую в горло, и она с раздражением швыряет на ковёр злополучную посуду.

- Помнишь Стаса? – откидывается на кровати, укладываясь на мою подушку, и мне почему-то мерзко видеть её здесь.

- Который дядька? – прикидываю, кого я вообще знаю с таким именем.

- Я сделала несчастной не только себя, но и его.

- В смысле? – сдвигаю брови, не понимая: это алкогольный бред, или она реально сейчас намерена исповедаться?

- У меня был шанс поступить правильно, но я была слишком глупа.

- Можешь не говорить загадками? – начинаю терять терпение.

- Из-за распрей между семьями Алиевых и Малышевых ему пришлось уехать. У него была любимая девушка, которая считала, что он погиб.

Пока ничего не понятно из её речей.

- Ему устроили похороны, но на самом деле хорошо спрятали.

- Причём здесь ты? – совсем не понимаю, куда клонит.

- Она оплакивала его два года и чуть не покончила с собой.

- Но он же был жив?!

- Только она об этом совершенно не знала, потому что я была единственным человеком, кто мог ей об этом сказать.

***

История Мии, о которой рассказывает Лера, почти завершена.

Если вам интересно, что именно произошло, и как развивались события, добро пожаловать в книгу

Измена. Бумеранг для любовницы

Любовницы так хотят стать жёнами, что готовы убить.Именно так поступила одна из них, вжав педаль газа, когда увидела меня.- Она больше не сможет иметь детей, - слышу голос мужа, говорящий с кем-то по телефону, и машинально укладываю руку на живот, которого больше нет. – Потому пока ей лучше не знать, что ты беременна.А мне предстоит вернуть бумеранг той, кто лишил меня этой возможности.