Водоворот страсти

22

Джесси ехала уже почти час. Она не выбирала маршрут, просто неслась вперед. Только бы уехать подальше от Биттауна, чтобы ее не догнали, не вернули, не повели насильно в церковь.

Проезжая по улицам родного города, Джесси впервые пожалела, что у нее такая приметная машина. Ее невозможно не заметить, ярко-желтый цвет привлекает внимание. Поэтому многие смогут показать, в каком направлении умчалась Джесси.

Ну и что? Вряд ли кто-нибудь бросится за ней в погоню. Джесси ясно представила, что сейчас творится в доме.

Мать с недоделанной прической лежит на кровати, изображая глубокий обморок. На груди ее злополучная записка. Около матери хлопочет отец, время от времени поглаживая левую сторону груди, чтобы успокоить расшалившееся сердце. Посреди комнаты надрывается в громком реве Кристи, лишенная возможности покрасоваться в новом платье. Ее успокаивает няня. Охранник, потупив голову от сознания своей оплошности, топчется в дверях. Парикмахер и визажист, ставшие невольными свидетелями грандиозного скандала, неприкаянно жмутся в уголке. В таком состоянии мысль о погоне никому даже не придет в голову.

Да и Дэниел вряд ли рванет за сбежавшей невестой. Он, скорее всего, уже приехал в дом Корнов, чтобы на месте выяснить, что за непонятное известие выдала ему Джесси. Да, он тоже в спальне Луизы. Роджер, не смея взглянуть в глаза несостоявшемуся зятю, приносит свои извинения и твердит, что они и сами ничего не знают и не понимают.

Вскоре должна подъехать Бетти в своем диком платье с воланчиками. Джесси представляет, как расширяются от ужаса глаза подруги, как она бессмысленно приговаривает: «Это ужасно. Ей сегодня ночью приснилась змея. Я так и думала, что все добром не кончится».

Эх, Бетти, Бетти. Пришло твое время. Дэниел свободен, он не женится сегодня на твоей лучшей подруге.

— Ты только не теряйся, Бетти. Вы с Дэниелом будете прекрасной парой. — Джесси незаметно для себя произнесла это вслух, и от звука своего голоса испугалась и притормозила. — Да уж, разговаривать с собой — это никуда не годится, — сказала она и выглянула в окно, чтобы определить, куда же ее занесло.

Капот чуть ли не упирался в указатель «Мотель «Три ивы»». Подсознание привело «шевроле» именно туда, где Джесси хотела оказаться больше всего. В этом мотеле она получила самые незабываемые впечатления своей жизни. Воспоминания о них, надеялась Джесси, отвлекут ее от мыслей о непорядочном, именно так она его определила, поступке.

Джесси свернула с шоссе и съехала на дорогу, ведущую к мотелю.

Оставив «шевроле» на стоянке, Джесси, подхватив сумку, направилась к мотелю. Все так же шумели листвой три раскидистые ивы. Джесси показалось, что она и не уезжала отсюда, что она так и прожила все дни в «Трех ивах». А весь кошмар последних дней ей только приснился. Только оказавшись здесь, Джесси поняла, что последнюю неделю действительно жила в кошмаре, со страхом ожидая чего-то ужасного. Такое ощущение бывает, когда смотришь по телевизору триллер. Вроде бы ничего страшного не происходит на экране, но ты с замиранием сердца ждешь, что вот-вот что-то случится. И от этого ожидания становится очень страшно.

Лысоватый, толстенький мистер Картнер все так же сидел за своим столом. Перед ним лежала развернутая газета. Вполне возможно, та же самая. Подняв голову на звук открывшейся двери, он расцвел в улыбке.

— Здравствуйте! — вдохновенно произнес толстяк. — Я рад приветствовать вас в мотеле «Три ивы».

Ни намека на то, что он ее узнал. А может, и действительно не узнал. Сколько постояльцев проходит перед его глазами. Разве всех упомнишь.

Регистрация прошла быстро. В этот раз Джесси назвала настоящие имя и фамилию. Скрываться ей было не от кого и нечего. Вечером она собиралась позвонить родителям, сообщить, где находится, и успокоить, что с ней все в порядке и с ума она не сошла, а отказалась от свадьбы в здравом уме и твердой памяти. Джесси была уверена, что родители ее поймут. Да, посердятся, конечно, вначале, наговорят много злых слов, но потом поймут и простят.

Портье записал ее данные в потертую тетрадь, старательно, выводя каждую буковку. Ставя подпись в положенном месте, Джесси спросила:

— Скажите, а не могли бы вы меня поселить в седьмом номере?

— В седьмом? О да! Это наш лучший номер. Я как раз и хотел предложить вам ключи от него. — В глазах портье сверкнул лукавый огонек.

Конечно, он ее узнал. Ну и пусть. Прекрасно он понимает, почему останавливающиеся в его мотеле называются «мистер и мисс Смит». Если бы о каждом таком случае он доносил в полицию нравов, давно бы разорился.

Джесси взяла протянутый ей ключ и по знакомой лестнице поднялась на второй этаж. Постояла несколько секунд около двери с табличкой «7», боясь вставить ключ. В голове Джесси промелькнула безумная мысль: а вдруг она откроет дверь, а за ними ее ждет Питер?

Питера в номере не было. Да и не мог он там быть. Вчера они сказали друг другу «прощай!» и расстались навсегда. Навсегда… Джесси стало страшно, когда она представила это «навсегда». Ведь это значит, что она больше никогда-никогда не увидит его.

На глаза навернулись слезы. Джесси заперла дверь, забралась на огромную, занимавшую полкомнаты кровать, уткнулась носом в подушку и заревела. Джесси уже и не помнила, когда плакала в последний раз. А сейчас ревела в голос, не стесняясь своих слез. Ревела от жалости к себе, от неизвестности, от незнания того, что ее ожидает. Ей было безумно жалко родителей, ведь им придется терпеть стыд за непутевую дочь и выдерживать нападки журналистов, которые не упустят случая расписать в газетах с мыслимыми и немыслимыми подробностями этот скандал. Она переживала за Дэниела, хорошего парня, которого она не только обидела, но и унизила своим отказом выйти за него замуж. Она плакала о своей сестренке Кристи, которая так ждала и готовилась к свадьбе сестры, так мечтала покрасоваться в новом платье, а Джесси лишила ее этой радости. Плакала даже о гостях, приглашенных на свадьбу сына мистера Виллари и дочери мистера Корна, самых уважаемых людей города. Им сегодня не придется повеселиться, поесть и выпить.

Незаметно для себя Джесси заснула. Горькие выплаканные слезы облегчили ее душу, и она проспала несколько часов, спокойно и без сновидений.

Разбудил ее осторожный стук в дверь. Даже не стук, а какой-то скрежет. Будто в дверь не стучали, а тихо скреблись ногтем. Прежде чем открыть дверь, Джесси посмотрела в окно. Было уже далеко за полдень.

Джесси потерла ладонями заспанное лицо, провела рукой по волосам, сползла с кровати и отперла дверь. За дверью стоял портье. Он оказался маленького роста, едва доставал Джесси до уха. А когда сидел за своим столом, совсем незаметно было.

— Извините, мисс Корн, что побеспокоил, — заговорил он. — Но только что звонил ваш отец, во всяком случае, он так представился. Я не знал, как мне поступить. Извините. Но я сообщил ему, что вы остановились именно в «Трех ивах». Понимаете, он был так взволнован, что я не мог….

— Все хорошо, — успокоила его Джесси. — Вы поступили правильно. Что он просил передать?

— Он просил передать, чтобы вы позвонили домой, что все волнуются и не знают, что думать.

Портье и сам ужасно волновался, его лицо раскраснелось, и он беспрестанно тер руку об руку.

— Спасибо вам, — сказала Джесси. — Извините, а не могу я воспользоваться вашим телефоном?

— О да, конечно, конечно. Я сам отец, понимаю, как волнуются родители о своих детях, даже если они совсем взрослые. Ваш отец был сам не свой, даже по телефону это слышно было, — выпалил скороговоркой мистер Картнер.

Они спустились вниз, и портье пододвинул к Джесси большой, черный телефонный аппарат, а сам, извинившись, отошел, давая Джесси возможность поговорить без помех.

Глубоко вздохнув, Джесси набрала домашний номер. Не успел первый гудок умолкнуть, как трубку сняли.

— Джесси, это ты?! — услышала она крик матери и невольно поморщилась, она предпочла бы разговаривать с отцом.

— Да, мама, это я.

— Что это значит?! Где ты?! Как ты могла так с нами поступить?! Ты вгонишь нас в гроб своим поведением! — кричала мать в трубку, и то ли от волнения, то ли от злости голос ее стал неприятно-визгливым.

— Мама, не волнуйся, — постаралась успокоить мать Джесси.

Но Луиза была не в состоянии мыслить адекватно.

— Да как ты могла?! Это же позор! Как я буду смотреть людям в глаза? Ты нас опозорила! Я не хочу тебя знать!

Джесси молчала, вставить хоть слово в безумный крик матери было просто невозможно. На том конце провода послышался какой-то шум, визг матери, снова шум и наконец раздался голос отца:

— Девочка моя, с тобой все в порядке?

Джесси услышала, что голос отца дрожит, но он, по крайней мере, не кричал.

— Да, папа, со мной все хорошо. Не волнуйся и маму успокой. Все образуется. Я не могла стать женой Дэниела. Я не люблю его, папа.

— Да, Джесси, да. Я надеюсь, что твой выбор оказался действительно правильным и ты никогда не пожалеешь о своем решении.

— Я не пожалею, — тихо сказала Джесси.

— Возвращайся домой, Джесси.

Джесси помотала головой, словно отец мог увидеть ее жест. Потом спохватилась и произнесла:

— Я вернусь, обязательно. Но не сейчас, я хочу побыть одна, подумать.

Несколько мгновений из трубки не доносилось ни звука, потом отец спросил:

— В этих «Трех ивах» можно хоть жить?

— Можно, папа, везде можно. А кстати, как вы меня нашли?

Отец хмыкнул:

— Благодаря твоей подружке Бетти. Проговорилась, что в прошлый раз ты была в мотеле «Три ивы». Вот я и подумал: не направилась ли ты и в этот раз туда же? Вот, не ошибся.

— Понятно. Ладно, папа, я больше не могу говорить. Вы только не переживайте, я скоро вернусь домой.

— Да, доченька. Мы тебя очень любим.

— И я вас люблю, — прошептала Джесси и положила трубку.

Словно только этого и ожидая, подошел портье.

— Все хорошо, мисс Корн? — спросил он, усаживаясь на свое место за столом.

— Да, благодарю вас, — сказала Джесси и добавила: — Я сама им собиралась позвонить, да заснула.

— Конечно, мисс Корн. Не мое это, конечно, дело, но очень уж меня заинтересовало: вы, простите меня, из дому сбежали?

Джесси усмехнулась:

— Не просто из дому с собственной свадьбы я сбежала.

— О! — только и смог выговорить потрясенный мистер Картнер.

— Так вот получилось, — грустно улыбнулась Джесси. — Еще раз благодарю вас, что к телефону позвали.

Джесси направилась к лестнице, но остановилась, услышав голос портье:

— Мисс Корн, я сейчас себе кофе собираюсь варить. Может, и вы хотите? Голодная, наверное.

Джесси улыбнулась:

— Кофе — это замечательно.

Она вдруг поняла, что за весь день так ничего и не ела. Попьет кофе, а чуть позже заглянет в «Приют гурмана», в прошлый раз куриные ножки под соусом ей очень понравились. А к ножкам она закажет пива и выпьет, а потом поиграет на бильярде. Вот так! У нее началась новая жизнь, в которой будут совсем другие привычки.

— Так я вам принесу! — воскликнул портье, в его голосе звучало столько радости, словно Джесси позволила ему совершить нечто, что он мечтал сделать долгие годы.