Волшебный оазис

Глава 5

Ее разбудило шуршание пальм, шевелящихся от легкого ветерка. На розовом небе над черной листвой угасали звезды. Потом Сью услышала звуки движения вокруг машины. Взяв себя в руки, она вылезла на холод. Единственное, чем хорош ранний подъем, уговаривала она себя, быстро умываясь и одеваясь, так это возможностью отведать превосходного горячего кофе, приготовленного Хаджи, аромат которого уже щекотал ей ноздри.

Встретив отца, Сью обняла его. В свежевыстиранной рубашке военного покроя он выглядел очень красивым. Они вместе вошли в обеденную палатку.

Хаджи, в белом поварском фартуке, был сегодня как-то особенно оживлен и игрив. Он подал горячие оладьи, только что снятые с плиты. Поврежденная рука, похоже, его больше не беспокоила.

Мэтт убрал в портфель какие-то бумаги, подвинул Сью стул, когда она садилась, пожелал ее отцу доброго утра, а во время еды просматривал карту.

Позже, когда палатки были разобраны и три «лендровера» выстроились, готовые тронуться в путь, Мэтт подошел к машине отца и спросил, кто ее поведет, заметив, что до полудня придется ехать без остановок.

Сью сидела за рулем. Она не собиралась уступать руль отцу. Если утренняя езда будет трудной, то пусть вся тяжесть падет на нее.

Мэтт глянул на их машину, проверил дверцу Сью и отошел к своему «лендроверу». На сей раз он ехал довольно быстро, но Сью от него не отставала.

Верблюжий путь, извиваясь, уходил от деревни, и пальм становилось все меньше. Передняя машина неслась вперед, поднимая облака пыли, и Сью подумала о несчастном Хаджи, замыкающем их колонну и собирающем на себя всю пыль от двух передних машин.

Они ехали все утро и лишь один раз остановились на скалистой гряде, пересекающей рыжевато-коричневую равнину, по которой текла маленькая речка. К полудню, проехав несколько часов под слепящим солнцем, подъехали к совсем крошечному безымянному оазису, но, если бы Сью предложили дать ему имя, она назвала бы его Совершенством. Когда в Лондоне кто-то произносил слово «оазис», то только таким она себе его и представляла: водоем, сияющий бирюзой в углублении между скалами, и высокие, стройные пальмы, раскачивающиеся на берегу, не такие ободранные, как их родственницы в Джабе.

Они позавтракали в тени на откидных бортах. Наскоро поев, Мэтт и Хаджи, взяв какие-то инструменты, направились к скалам.

Прежде чем уйти, инженер добродушно сообщил:

— Мне надо произвести здесь кое-какие испытания, Крейг, так что можете пока отдохнуть. — Затем, повернувшись к Сью и глядя на нее сверкающими стальными глазами, заявил: — А вас на сегодня я освобождаю от работы!

Сью удивленно взглянула на него. Ненадолго же хватило его любезности! Она надменно отвернулась. Не больно-то ей интересно, куда он отправляется!

Позже, когда отец собрался искупаться в водоеме, Сью решила прогуляться. А если вдруг наткнется на мистера Всемогущего, то тем хуже для него! Пустыня принадлежит не одному ему!

Гулять вблизи водоема, где дул легкий ветерок, было очень приятно. Но ноги как-то сами понесли Сью к скалам. Она понимала, что этого не следует делать, но не могла себя перебороть.

Жара, казалось, гудела в воздухе. А Сью все шла и шла, хотя чувствовала, что в любой момент у нее может отвалиться голова. Тишина пульсировала в ушах. Однако ни Мэтта, ни Хаджи нигде не было видно. Сью уже собралась повернуть обратно к водоему, как вдруг увидела маленький красный флажок, воткнутый в песок. Она огляделась и двинулась вперед. Куда бы ни ушли мужчины, они, очевидно, еще работают. Ее лиловые глаза оживились: не зря же она проделала такой путь! Обязательно надо посмотреть, чем они здесь занимаются! Продолжая продвигаться вперед, она заметила еще несколько маленьких красных флажков. Интересно, что это значит?

Первый намек на кошмар, который ждал ее в следующие несколько секунд, заявил о себе грохотом, нарушившим мертвую тишину. Нервы Сью напряглись до предела, но бежать было некуда. Потом раздался резкий хруст шагов, стремительно приближающихся к ней, а еще через секунду она оказалась опрокинутой на землю и прижатой к ней так, что стало нечем дышать.

Сью бешено боролась с мускулистым мужчиной, отчаянно требуя объяснений, и вдруг под ними вздрогнула земля. До нее донесся приглушенный треск, а воздух внезапно наполнился пылью. Зажатая между широкими плечами, Сью слышала, как куски скалы со свистом летят на голову и спину Мэтта.

Почти задушенная, она ждала, когда утихнет шум, и, как только камнепад прекратился, попыталась освободиться. Сью отчаянно старалась поднять голову, но Мэтт крепко прижимал ее своей. Она видела вблизи его улыбку и чувствовала стальные объятия его хватки. И тут раздался второй взрыв. На этот раз где-то дальше, поэтому камней было меньше.

Когда упал последний камень, Сью вскочила, а инженер, сжав челюсти, галантно ее поддержал. В этот момент из-за скалы появился Хаджи с детонатором в руке, и внимание Мэтта переключилось с пошатывающейся грязной фигурки Сью на него. Гневно сверкнув глазами, он прошипел:

— Какого черта ты не смотришь по сторонам? — Затем отправился забрать какие-то инструменты из глубокой ямы, вырытой в песке, по дороге рявкнув помощнику: — Отведи ее к машине и ждите меня там!

Сью жалобно взглянула на Хаджи, Пытаясь отыскать в ситуации нечто забавное, она несмело подмигнула ему и, слегка покачиваясь, поплелась за ним.

Через несколько минут к ним присоединился Мэтт. Протянув Хаджи его инструменты и убрав в машину свои, он оглядел Сью и не без юмора поинтересовался:

— Вы в порядке?

Она потерла ноющее плечо и поморщилась.

— Если не считать сломанной руки и ноги, я в порядке!

Мэтт усмехнулся. Тут к машине подошел отец, посвежевший после купания, и, оглядев Сью, спросил:

— Что происходит? Я слышал какие-то взрывы.

— Пара небольших акустических испытаний земли, — пояснил Мэтт и, по-прежнему с усмешкой глядя на Сью, добавил: — Слава Богу, мы догадались, что ваша дочь никому не подчиняется и гуляет, где ей взбредет в голову.

— Вы начинаете познавать то, что я узнал еще десять лет назад, — хихикнул в ответ отец.

Проигнорировав их пикировку на свой счет, Сью попробовала повертеть спиной, чтобы убедиться, что там все цело. Наблюдая за ее неловкими движениями, Мэтт неожиданно предложил:

— В знак того, что вы не испытываете ко мне враждебности, можете дальше ехать со мной, в передней машине, подальше от пыли.

Сью не знала почему, но при этих словах внутри у нее все запело. Она подняла подбородок, уставилась на инженера сверкающими лиловыми глазами и выпалила:

— Я принимаю ваше предложение!

Внутри его машины было точно так же, как и у них, если не считать некоторых предметов роскоши: обогревателя для холодного утра, кожаных ремней для багажа, лампы дневного света и многого другого.

Наблюдая, как загорелые руки Мэтта нажимают на кнопки, а мускулистые плечи шевелятся рядом с ней, Сью неожиданно оробела. После того как они набрали скорости, она довольно долго неотрывно смотрела вперед, возбужденная тем, что сидит здесь, рядом с ним, хотя нельзя сказать, чтобы чувствовала с этим человеком некую общность.

Он же словно не замечал ее присутствия. Только однажды показал ей на стремительно бегущую газель да, когда вдалеке заблестел минарет, сообщил:

— Мефха.

Они приближались к оазису с неизбежными пальмами, зелень которых ярким пятном выделялась на фоне омытого жарой неба.

Когда они остановились, и Сью вышла из машины, она решила, что путешествие с Мэттом ничем не отличалось от путешествия с отцом.

Вскоре подъехали остальные машины. Хаджи разбил палатки, вынес стулья, но Сью с отцом не терпелось посмотреть, какие ремесла процветают в этом оазисе. Напившись и сполоснув лица прохладной водой, они немедленно отправились к скоплению желтоватых зданий вдали. Мэтт с Хаджи пошли вместе с ними.

Мефха оказалась крупным оазисом с высокими глиняными заборами, за которыми виднелись верхушки плодовых деревьев, но Сью с отцом здесь ждало разочарование. Они обнаружили всего один магазин, в котором, кроме висячих замков, гребешков и каких-то лохмотьев, не нашли ничего интересного.

На совершенно пустынной улице, возле белого здания с гладкими, блестящими куполами, Мэтт спокойно объявил:

— Мне нужно зайти к старосте деревни. — Затем, глянув на разочарованную Сью, добавил: — Хаджи отведет вас к машинам.

Когда Хаджи вел их обратно, она раздраженно спросила:

— Зачем ему понадобился этот староста?

Отец, отнюдь не огорченный неудачей, добродушно пожал плечами:

— У Мэтта много дел. Он должен все подготовить для рабочих: обеспечить их водой, продовольствием, ночлегом…

Сью шла, сердито шаркая босоножками. Подумать только, все это из-за каких-то нескольких столбов!

Вернувшись, Мэтт первым делом подошел к отцу:

— Если вас интересуют местные гончарные изделия, то здесь есть небольшая мастерская.

Лиловые глаза Сью загорелись. Отец вскочил и с неподдельным интересом произнес:

— Гончарные изделия! Говорят, они здесь такие же, как во времена римлян и финикийцев!

Сью с трудом влезла в босоножки и стремительно встала, чтобы пойти вместе с отцом, но Мэтт преградил ей дорогу.

— Не спешите, — улыбнулся он. — Женщин к старосте не допускают. — Сью разочарованно вздохнула. Мэтт насмешливо посмотрел на нее и кивнул в сторону палаток: — Вам придется остаться с Хаджи.

Отец сочувственно улыбнулся дочери, но энтузиазм его ничуть не ослаб.

— Я принесу тебе образец, — пообещал он.

Сью пожала плечами и, тряхнув волосами, ушла. Что ж, если в деревне такие строгие обычаи, пусть мужчины идут одни!

Она повернулась к колодцу, где Хаджи, сияя белозубой улыбкой, наполнял канистры. Подойдя к нему, предложила свою помощь.

С тех пор как в тот первый день Мэтт отчитал его по-арабски, молодой алжирец больше с ней не заигрывал. Он был лишь дружелюбен, но в нем присутствовало распутное восточное обаяние, которое заставляло Сью чувствовать свою привлекательность всякий раз, когда она оставалась в его обществе. Но хотя Хаджи и старался держаться с ней корректно, мужское естество брало свое. Иногда ей становилось даже неловко. Однако в присутствии Мэтта ей почему-то доставляло удовольствие привлекать внимание его помощника.

Уходя, Мэтт оглянулся и, указав глазами на Сью, что-то проскрежетал Хаджи. Тот в ответ улыбнулся и продолжил заниматься своим делом.

Когда его работа была закончена, Сью с Хаджи прошли мимо палаток к зарослям пальм. По поводу только что наполненных канистр он хвастливо заметил:

— В пустыне без воды — все равно что птице в воздухе без крыльев!

Сью нравилась его живописная речь. Любой, кем Хаджи восхищался, был у него «храбр, как лев», а у тех, кого он не любил, были «глаза шакала». Хаджи говорил ей, что любит свою работу, как «пальма любит солнце».

Слушая жужжание насекомых и испуганный щебет птиц, Сью размышляла, как бы такая речь звучала в Англии? Оживила бы она скучные, промозглые дни? Только представить себе: в переполненном автобусе кондуктор приветствует пассажира: «Вы похожи на молодую луну, когда она всходит над соснами!»

Они стояли на песке в тени пальмовых листьев.

— Как вы смотрите на то, чтобы поскакать по дюнам? — неожиданно предложил Хаджи.

— Поскакать по дюнам? — удивилась Сью.

— Так это называют американцы. И еще англичане. — Хаджи лукаво улыбнулся. — Вы берете машину и… Ну же, поскачем по дюнам!

Сью согласилась. Это же что-то новенькое, а может быть, и забавное! Хаджи бросил гибкое тело на сиденье машины, и Сью уселась рядом. Они отъехали всего несколько ярдов от палаток за пальмовые рощи, в песок, где, как волны, поднимались оранжево-желтые дюны.

Сью завороженно смотрела на них, ожидая, что будет дальше. Когда Хаджи остановил машину и скрылся в песчаной ложбине под тамариском, она задумалась. Он знаком подозвал ее к себе и, лениво потянувшись, сказал:

— Сначала поскачем по мелким дюнам. Большие оставим на потом. — Хаджи указал на огромную дюну и пояснил: — Мы называем их барханами. У них очень крутые склоны, доступные только опытным водителям.

— Вы что, хотите сказать, что по ним действительно катаются? — удивилась Сью, вытаращив лиловые глаза.

— Да, и это чертовски забавно! — Хаджи уставился на ее волосы, струящиеся по вороту рубашки.

— Но это, конечно, опасно?

— Только для глупцов! Прежде чем подниматься на дюну, надо посмотреть на ее вторую сторону.

— В любом случае не думаю, что у меня хватит на это духа! — засмеялась Сью. — По крайней мере, до тех пор, пока не увижу, как это делается!

— А я покажу вам! — предложил Хаджи.

Его карие глаза были устремлены на вечернее небо. Сью тоже глянула вверх и заметила, что по мере захода солнца оно становилось голубым.

— А в Англии есть люди с белыми глазами? — вдруг спросил Хаджи, глядя на нее.

— Белыми? — изумилась Сью. — У меня голубые, еще есть зеленые, серые, карие… — Ей казалось, что взгляд блестящих карих глаз Хаджи пригвождает ее к песку.

— У всех девушек, которых я знал, были только карие глаза.

Кофейного цвета арабское лицо Хаджи нависло над ней. Он смотрел на нее так, что сердце ее замерло. Потом желтые огоньки в его глазах погасли, Хаджи быстро отодвинулся и с улыбкой произнес, словно только что вспомнив:

— Да, я же обещал показать вам, как скачут по дюнам!

Сью проследила, как он сел в машину и медленно повел ее к одной из ближайших дюн — не очень большой. Включив первую передачу, стремительно поднялся на плоскую вершину холма и под прямым углом к склону спустился. Сью с удивлением отметила, что песок под колесами твердый, а когда Хаджи поднялся на вторую дюну, а затем на третью, ей пришлось признать, что это забавно.

На мгновение он исчез из вида, оставив ее одну. И почти в тот же миг из пальмовой рощи донесся хрипловатый голос:

— Хаджи! — Из песчаного углубления появился Мэтт. Заметив Сью, он смерил ее долгим сердитым взглядом и опять рявкнул: — Хаджи!

Послышался звук мотора. На вершине дюны появился алжирец, на минуту остановился там, лениво улыбнулся Мэтту и капризно объяснил:

— Я показываю Сью, что значит скакать по дюнам!

Мускулистая фигура Мэтта, казалось, обмякла. Он с ухмылкой глянул на помощника и проскрежетал:

— Тебе приказано сторожить палатки, а ты катаешься по пустыне! — И кивком велел Хаджи вернуться на стоянку.

От Сью не ускользнуло, что если бы Мэтт хотел просто его побранить, то сделал бы это по-арабски. Значит, головомойка предназначалась и ей.

Ну и что из того, что Хаджи хотел покатать ее по пустыне? Когда «лендровер» спустился с дюны на ровную почву, только чтобы подразнить Мэтта, она прыгнула на сиденье рядом с алжирцем.

Беспомощно улыбнувшись своему боссу, тот медленно поехал к палаткам. Мэтт шел рядом и смотрел на Сью. В его голубых глазах читалась непоколебимая терпимость.

У палаток под пальмами стоял отец и держал в руках светло-коричневый пузатый кувшин, великолепно украшенный завитками и цветами. Мгновенно забыв о досадном инциденте, Сью, как только машина остановилась, бросилась к отцу.

Сияющий отец, как всегда, ждал ее реакции прежде, чем плавно пуститься в рассказ о посещении старосты и торговле с ремесленниками.

— Старый лис никогда в жизни не видел туриста, но хитер, как все торговцы из пустыни со времен Библии! — хихикнул он. — Его стартовые цены потрясли бы и ребят с Бонд-стрит!

— Ты его одолел? — поглаживая кувшин, засмеялась Сью.

Отец кивнул:

— Я отобрал пару дюжин подобных вещиц, а Мэтт назначил нашу цену, в том числе за упаковку и доставку. На том и порешили. — Он подмигнул. — В конце концов, старик остался весьма доволен сделкой.

— Если все эти вещицы похожи на этот кувшин, ты сделал блестящее приобретение! — воскликнула Сью.

— Другие еще лучше.

Пока они с отцом искали для кувшина место в машине, мимо них прошествовал Мэтт. И Сью показалось, будто взгляд его голубых глаз за этот короткий миг охладил весь ее восторг.