Волшебный оазис

Глава 7

Когда они вернулись в гостиницу, заходящее солнце уже окрасило небо в красный цвет. Оставив Мэтта, Сью поспешила к отцу обнять его. Он робко признался, что они с Луи проспали большую часть дня, а сейчас ему нужно умыться перед обедом.

С улыбкой отвечая на вопросы отца о рынке и стараясь не слишком красочно его описывать, чтобы не разочаровать пропущенным зрелищем, она вошла вместе с ним в отель. Он проводил ее до комнаты и прошел к себе.

После обеда все, кроме Хаджи, который, как всегда, куда-то исчез, снова отправились на воздух. Сью устроилась в плетеном кресле, отец с Луи разложили на столе шахматную доску. Мэтт сел возле них и стал наблюдать за игрой. Через некоторое время он встал и прислонился к деревянным перилам террасы.

Сью старалась не смотреть на его широкие плечи, сосредоточив внимание на небосводе, усыпанном звездами.

Ровно в десять часов в гостинице, как и во всем городе, погас электрический свет. Готовый к этому, Луи тут же зажег маленькую масляную лампу и поставил ее на стол, но такое освещение показалось мужчинам недостаточным, и через некоторое время они отложили игру до завтра. Потом повернули кресла, усевшись лицом к саду, и завели беседу на родном языке Луи.

Время от времени Мэтт принимал в ней участие, делая какие-то замечания. По-видимому, он говорил по-французски так же хорошо, как и по-арабски. Сью со своего места видела жесткую линию его челюсти и блеск белозубой улыбки. Ближе к одиннадцати она встала, намереваясь отправиться к себе в номер.

Чтобы поцеловать отца, Сью, не подумав, двинулась напрямик к его креслу, перед которым, опершись на перила, стоял Мэтт. И только в последний момент поняла, что ей придется пройти совсем близко от него, но отступать уже было поздно.

Когда она приблизилась к нему, Мэтт выпрямился. На мгновение Сью почувствовала на своей щеке его дыхание. Тем не менее подошла к отцу и поцеловала его прежде, чем убежала к себе.

Утром после завтрака Сью решила постирать свою и отцовскую одежду. Работа доставила ей удовольствие. Вывешенные на солнце вещи быстро высохли, после чего она их погладила и уложила в чемоданы. Затем побаловала себя душем, надела свежую рубашку, узкую юбку с ремнем на талии и вышла из гостиницы.

Отец с Луи, развалившись в креслах под полуденным солнцем, лениво рассуждали, не сыграть ли им партию в шахматы, однако никому из них не хотелось даже шевельнуться. Побродив возле них, Сью решила обойти территорию, прилегающую к гостинице.

Она шла вдоль чахлых кустов, как вдруг увидела Мэтта, шествующего ей навстречу.

Утром за завтраком они не виделись, потому что Мэтт с Хаджи проверяли состояние «лендроверов», отец говорил о какой-то неисправности в их машине.

Теперь инженер вытирал руки масляной тряпкой. Видимо, работа была сделана.

Щурясь от солнца, он оглядел Сью, бросил взгляд на их «лендровер» и с небрежной усмешкой проговорил:

— Машину нужно обкатать. Как насчет того, чтобы проехаться до ближайшей деревни? Это Акбар. Луи говорил, там есть знаменитая мечеть!

— Почему бы и нет? — весело отозвалась Сью. — Тем более, если там есть, на что посмотреть!

Они вместе вернулись в отель. Мэтт пошел умыться, а она отправилась сообщить отцу, что уезжает. Позже, причесываясь перед зеркалом, Сью решительно отогнала от себя романтические мечты, навеянные приглашением Мэтта. Он добрый друг отца и ради него готов поддерживать с ней дружеские отношения! Вот и все, что их связывает. Воображать, что за этим кроется что-то иное, — полный идиотизм!

Спускаясь, Сью продолжала себе это твердить. Но все равно, сердечко ее встрепенулось, когда она увидела загорелого стройного Мэтта, поджидающего ее у машины. Постаравшись принять независимо-равнодушный вид — мол, более чем на дружеские отношения с ней он может не рассчитывать, она весело и с вызовом произнесла:

— Кажется, моя очередь вести.

— Как хотите, — сухо улыбнулся Мэтт.

Сью с деловым видом села за руль, а он, устроившись рядом, откинулся на спинку сиденья и закурил сигарету. Пока они не выехали из города, Сью строго следовала его указаниям.

Жаркое солнце быстро накалило крышу машины. Под его блеском пустыня простиралась, как какой-то рыжевато-коричневый зверь, ожидающий ночной прохлады. Шины скрипели по утрамбованному песку, а Сью, неотрывно глядя вперед, сердилась на себя за то, что не может вести себя с Мэттом так же естественно, как с отцом. Почему она все время ощущает его рядом? Почему не может смотреть на него как на любого другого мужчину?

Сью ехала на большой скорости, поглядывая в зеркало заднего вида, но не видела ничего, кроме покрытых светлой тканью мускулистых плеч и загорелого профиля. Быстро приближающийся к ним участок растительности она приняла за шарообразно подстриженные кусты, однако Мэтт, вдруг схватившись за руль, резко повернул его и закричал:

— Осторожно! Эти растения могут быть опасными!

К сожалению, было поздно: «лендровер» наткнулся на твердый, как скала, ком и взлетел в воздух. Пейзаж завертелся перед глазами Сью, сиденья сдвинулись, корпус машины задрожал. Однако во всей этой сумятице Сью с головокружительным упоением чувствовала лишь одно — что Мэтт свободной рукой обхватил ее и грубо прижал к себе.

Вероятно, не более чем через несколько секунд машина со скрежетом вновь оказалась на дороге и остановилась, когда Мэтт нашел педаль тормоза.

Стояла мертвая тишина, пыль оседала, воздух дрожал. Открыв глаза, Сью поняла, что она почти лежит на своем сиденье, Мэтт, с темным локоном, упавшим на лоб, сидит рядом и продолжает ее держать, а его голубые глаза находятся совсем близко у ее лица.

— Вы в порядке? — мягко спросил он.

Прижимаясь к нему во время удара, Сью ничего не чувствовала, но сейчас ее сердце заколотилось. Стараясь освободиться от Мэтта, она внезапно ощутила боль от крепкой хватки его руки. Как можно оставаться к нему дружелюбной, когда он так груб с ней?

Наконец, сумев выпрямиться, Сью немедленно приняла беспечный вид. Пригладила волосы и, беззаботно засмеявшись, весело откликнулась:

— Я в порядке! Но, думаю, дальше позволю вести вам! — И насмешливо добавила: — Вы же знаете пустыню гораздо лучше меня!

Убрав со лба волосы, Мэтт искоса посмотрел на нее и сухо согласился:

— Наверное, так будет лучше для нас обоих.

Чтобы перебраться на пассажирское место через него, Сью понадобилась бы всего секунда. Но, стараясь избежать дальнейшего сердцебиения, она предпочла обойти машину спереди. А когда села, Мэтт уже был за рулем. Как только Сью захлопнула дверцу, он завел мотор и повел «лендровер» к деревне.

Они остановились возле пальмовой рощи. Улыбаясь, несмотря на не лучшее расположение духа, Сью поздоровалась с компанией окруживших их полуголых детишек. Мэтт, с бесстрастным выражением точеного загорелого лица, взял ее за руку и повел мимо низких глинобитных домов, в тени которых копошились люди и кудахтали куры.

Мечеть стояла в конце узенькой улочки. Они обошли ее и направились к низкому полуразрушенному зданию, утопающему в тени и чем-то напоминающему французское кафе. Под его поблекшей вывеской стояла пара грязных столов. Около двери сидели на корточках какие-то оборванцы.

Мэтт провел Сью мимо этого сборища, поговорил с хозяином-арабом, и их проводили в маленький огороженный задний садик, по которому протекал тоненький ручеек. По стенам здания ползали маленькие ящерицы, а под узкими листьями эвкалиптов жужжали насекомые.

Им вынесли стол и два кресла. Мэтт расплатился за напитки. Сидя под деревьями, Сью немного расслабилась. Музыкальное жужжание действовало усыпляюще. Попробовав напиток, Сью нашла его приятным и освежающим.

— Это разбавленное вино — единственное, что можно здесь заказать приличного, — пояснил Мэтт. — Воде нельзя доверять, а вино дезинфицирует.

Немного поразмыслив, Сью поняла, что он говорит о напитке. Она снова окунулась в тишину и стала смотреть на зелень. Немного позже, почувствовав, что ей хочется поговорить, Сью допила вино, провела пальцем по стакану и равнодушным голосом спросила:

— И много еще времени займет у вас исследование верблюжьего пути?

— А что? — откинувшись на спинку кресла, усмехнулся Мэтт. — Соскучились по Лондону?

— Ни в коем случае. — Она сумела выдержать пронзительный взгляд голубых глаз, но усидеть на месте не смогла. В воздухе снова возникло какое-то странное напряжение.

Сью встала, отошла к дереву, растущему у ручья, и, заметив ироническую улыбку Мэтта, весело спросила:

— Вас это удивляет?

Он пожал плечами, наблюдая за ее реакцией на крохотного детеныша ящерицы, ползущего по стволу. Осторожно взяв рептилию, она посадила ее на свою рубашку.

— Я считал, что Лондон — самое привлекательное место для людей вашего возраста, — протянул Мэтт. — Город, который возбуждает!

— Возбуждает! — засмеялась Сью. — Работая у отца, я получаю достаточно возбуждения.

— И довольствуетесь этим?

Она проигнорировала его вопрос и подавила поднявшееся негодование, продолжая улыбаться ящерице, застывшей, как брошь, на кармане ее рубашки.

— Кто присматривает за магазином, когда вы уезжаете? — отпив вина, поинтересовался Мэтт.

— Лайонел, — ответила Сью. — Лайонел Ньюман. Старый друг отца. Наша квартира находится над магазином, он переезжает туда и присматривает.

— А штат у вас большой?

— Четыре помощника на полный рабочий день и несколько моих одноклассников на неполный рабочий день, — небрежно сообщила Сью.

— А где вы учились? — сверкнул голубыми глазами Мэтт и тоже поднялся с кресла. — Что вы заканчивали?

— Ничего, — пожала она плечами. — Я почти два года изучала дизайн, но бросила это, когда однажды вечером отец сказал мне, что отправляется в Италию. Я поехала с ним и с тех пор работаю в фирме закупщицей.

— То есть заключаете сделки с темными личностями на окраинных улицах и теряетесь в касбахах? — закуривая, съязвил Мэтт.

— Занятие не без приключений, — стараясь не показать своего раздражения, подтвердила Сью.

— И небезопасное для девушки! — отрезал Мэтт.

Невольно рассердившись, Сью вспыхнула, посмотрела ему прямо в глаза:

— Отец так не считает!

— Ваш отец слишком стар, чтобы понимать, что для вас хорошо, — резко заявил Мэтт.

— А почему вы так уверены в своей правоте? — парировала Сью. Они вернулись к прежнему противостоянию, и она почувствовала в себе уверенность.

— У меня старомодные понятия: женщины созданы для дома! — усмехнулся Мэтт.

— А все приключения достаются мужчинам, — парировала Сью. — Очень милое распределение!

— Мы лучше приспособлены к трудной жизни. — Он пожал плечами и криво улыбнулся.

— Я до сих пор не сталкивалась с жизненными трудностями и, надеюсь, не столкнусь с ними в будущем! — отрезала Сью.

При этих словах его голубые глаза загорелись.

— Кому принадлежала идея этого сумасшедшего путешествия? — спросил Мэтт, глубоко затягиваясь сигаретой.

— В основном отцу. — Сью вскинула подбородок. — Но, услышав об этом, я полностью его поддержала.

— И что у вас следующее на повестке дня? — по-прежнему разглядывая ее, усмехнулся он. — Покупка изделий из змеиной кожи в джунглях или что-нибудь другое?

— Почему бы нет? — У него же своя, организованная жизнь, не так ли? Сью не без горечи подумала о его красивой подруге в Алжире. Почему он возомнил, что имеет право распоряжаться ее жизнью? — Изделия из змеиной кожи очень популярны, — так же саркастически промурлыкала она. — Может быть, я могла бы проехаться за ними куда-нибудь в Конго или Индию.

— А там потеряться в джунглях или сломать шею в непроходимых дебрях, — добавил Мэтт.

— Что ж, это моя шея, — огрызнулась Сью. — И, если не возражаете, я сломаю ее там, где хочу.

— Я и не собираюсь вас удерживать, — мрачно отреагировал Мэтт и, взяв ее за руку, проворчал: — Идемте дальше.

— С удовольствием! — буркнула она.

В перепалке Сью забыла о детеныше ящерицы, но, посмотрев, увидела, что он по-прежнему лежит на кармане ее рубашки. Прежде чем она успела снять его, Мэтт схватил ящерицу и посадил ее обратно на дерево, затем грубо вывел Сью из кафе на дорогу.

В мрачном настроении они вернулись к машине.

Пока Мэтт вел «лендровер» обратно в Тахуф, Сью смахивала ненавистную влагу с глаз и боролась с болезненным комком в горле. В гостинице, во время обеда в столовой у Луи, она изо всех сил старалась не показать отцу своего дурного настроения. Мэтт с натянутой улыбкой говорил в основном с Хаджи, обсуждая приготовления к завтрашнему утреннему отъезду.

После обеда отец, как всегда, выкурил трубку. Довольный своей победой в шахматы и отдохнувший после двухдневного пребывания в гостинице, он попрощался с Луи и пошел в свою комнату, чтобы пораньше лечь спать.

Сью проводила его до двери комнаты и оттуда прошла к себе, хотя ложиться спать пока не собиралась. Ей хотелось что-нибудь выкинуть, но так, чтобы об этом не узнал Мэтт!

Повинуясь порыву, Сью спустилась в крошечный полутемный дворик гостиницы. Тусклый свет настольной лампы еле-еле освещал старинные плетеные кресла и виноградные лозы.

Луи, с печально повисшими усами, сидя в кресле, о чем-то размышлял. Сью тихо прошла мимо него и вышла в сад. Но не успела сделать и нескольких шагов, как перед ней из темноты возник Хаджи, стройный, в свежевыстиранном костюме, с блестящими, карими глазами.

Он посторонился, уступая ей дорогу. Поравнявшись с ним, Сью с невинным видом спросила:

— Гуляете?

Хаджи кивнул и хотел пройти дальше, но она задала следующий вопрос:

— Вы кого-то ждете?

Он удивленно посмотрел на нее, а потом с игривой улыбкой предложил:

— Хотите прогуляться со мной в город?

— С удовольствием! — Сью весело вскинула на него глаза, игнорируя предостерегающие колокольчики, зазвеневшие внутри.

Хаджи тихо засмеялся:

— Надо идти быстрее.

И Сью пошла с ним к освещенной улице.

Хаджи повел ее мимо невзрачных, грязных зданий и черных устрашающих стен арабских домов. Ближе к городу ночная темнота озарилась грубым желтым освещением. Вдоль улиц стали появляться похожие на пещеры магазины, в которых продавались зерно и фрукты. Дальше пошли широкие базары с висящими коврами и кафе на открытом воздухе, где элита совершала вечерний ритуал чаепития.

Сью было странно видеть город без машин, которых тут заменяли огромные верблюды, загромождающие путь на каждом повороте, и тележки, запряженные мулами. Она шла за Хаджи, переполняемая все возрастающим любопытством и одновременно осознанием, что ей не следовало бы этого делать.

В конце концов, на широкой, застроенной всевозможными магазинами и базарами улице Хаджи остановился перед аляповатым зданием с вывеской на арабском языке и огромной двойной дверью. С дороги можно было разглядеть висящие лампы и цветистый интерьер, но это было все. Вход загораживала грубая будка кассы, в которой принимали динары от каждого, кто хотел войти внутрь.

Хаджи расплатился за двоих и подтолкнул Сью вперед. Попав в освещенное помещение, она испуганно вздохнула. Сью была готова ко всему, но такое ей не могло присниться даже в самом страшном сне!

Зал размером с небольшое кабаре с трех сторон был заставлен сиденьями, на которых плотно сидели раскачивающиеся, бормочущие, вертящиеся и размахивающие руками люди. Сью никогда раньше не видела такого скопища арабов, бородатых, одетых в халаты, тюрбаны, фески. В струящихся бурнусах, джалабиях [4], а то и в лохмотьях, они с нетерпеливым предвкушением чего-то ждали.

В добавок к этой ужасающей картине, на открытой сцене наигрывал какую-то мяукающую мелодию оркестр, состоящий из мужчин в тюрбанах, играющих на трубах и струнных инструментах.

Теперь Сью поняла, почему Хаджи хотел поторопиться. Зал был заполнен до отказа, но ему все-таки удалось найти два свободных места.

В окружении темных любопытных глаз Сью вдруг остро ощутила свою, отличающуюся от всех, внешность. Поэтому обрадовалась, когда внезапное завывание музыки переключило всеобщее внимание с нее на выцветшую ширму перед оркестром, из-за которой вышла женщина, устремившаяся к центру зала.

Сью уставилась на нее. Прежде она никогда не видела так близко арабской женщины, но куда исчезли чадра и многослойная одежда? Остались только клочки усыпанного блестками муслина, кое-где прикрывающие довольно объемистую полураздетую фигуру. Темную голову женщины украшали пучки алых перьев и золотые монеты на лбу. Такая же цепь падала на полную грудь.

Добравшись до центра, высокомерная, страстная танцовщица чуть заметно улыбнулась, устремила взгляд темных глаз на собравшихся вокруг мужчин и начала медленно вращать бедрами, по-птичьи взмахивая руками.

Сью отвернулась, но тут же увидела на другой стороне зала еще одну танцовщицу. Одетая столь же кокетливо, бесстрастно вращая бедрами, она двигалась к завывающему оркестру под восторженные гортанные крики публики.

Через некоторое время танцовщиц стало уже восемь или девять, а с появлением последней атмосфера в зале наэлектризовалась до предела.

Соблазнительные танцовщицы появлялись одна за другой, завывание музыки становилось все более настойчивым, барабанный бой более четким, подыгрывая основной танцовщице, которая по-кошачьи извивалась и устремлялась то к одной группе мужчин, то к другой.

Наконец, когда музыка достигла максимальной высоты, она перегнулась назад, опустив голову так, чтобы лицо ее было видно публике. С улыбкой глядя в зал, она принялась медленно и провокационно вилять бедрами. И тут чья-то коричневая рука положила на кофейного цвета шею монету. Резко оттолкнув руку, танцовщица с белозубой тигриной улыбкой пожала плечами и продолжила танец.

Сью нестерпимо захотелось уйти. Взглядом она попросила Хаджи о помощи, но тот, как и все остальные, словно завороженный, смотрел на кофейную шею и ритмично покачивался вместе со всеми. Многие боролись за возможность положить монету на шею танцовщицы.

Сью огляделась в поисках какого-нибудь пути бегства, но не заметила ничего, кроме входной двери. И именно в этот момент там появилась широкоплечая фигура.

Сью встала, встретившись со взглядом голубых глаз. Мэтт смотрел на нее, потерявшуюся в толпе неистовых арабов, оглушенную дикой, примитивной музыкой, такую хрупкую, в отличие от ярких, извивающихся в танце девушек, и его лицо напоминало точеную маску.

Сью отвернулась. Когда она снова взглянула на него, он плечами уже пробивал себе дорогу через толпу. Сью решила сделать вид, будто проявляет наивный интерес к представлению, и, когда он подошел к ней, с вызовом вскинула подбородок, но это Мэтта не обмануло. Он крепко обхватил ее, заслонив от толпы. Затем, даже не взглянув на Хаджи, молча взял ее за руку, вывел на ночную улицу и в жутковатом молчании открыл ей дверцу своего «лендровера». Садясь в машину, Сью догадалась: это Луи рассказал ему, что она ушла с Хаджи, а Мэтт, несомненно, знает, в каких злачных местах его можно найти.

Пока Мэтт вел машину по узким улочкам, она с пылающими щеками тихо сидела рядом. Ей хотелось оказаться за тысячу миль от убогой атмосферы танцевального зала, и все же она не благодарила Мэтта за вмешательство. От одного его вида у нее сжимало горло.

Когда они подъехали к гостинице, Сью хотела быстро выскочить из машины, но он опередил ее и открыл дверцу быстрее, чем она успела дотронуться до ручки. Пошатываясь, Сью вышла и, пройдя мимо него, направилась прямо в свою комнату.

Хотя было еще рано, она приняла душ и переоделась, чтобы лечь спать. Однако о том, чтобы заснуть, нечего было и думать. Порывшись в аккуратной груде свежей одежды, Сью выбрала пеньюар с английской вышивкой и надела его поверх ночной рубашки. Затем, походив по комнате, вынула пробку из духов, которые ей купил Мэтт, и слегка прикоснулась ею к шее. От необычного запаха стало немного легче на сердце, но душа по-прежнему была пуста. Наконец, томясь от безделья, вышла на небольшой балкончик.

Ночь была звездная и теплая. Сью стояла против света, льющегося из комнаты, легкий ветерок шевелил ее светлые волосы и кружева, облегающие шею, и, наверное, не одна пара блестящих черных глаз посматривала на нее из темноты. Но ее мысли занимало совсем другое.

Интересно, где сейчас Мэтт? Наверное, разговаривает с Луи или собирает чемодан. Однако, глянув вниз, в темноту, она увидела неподалеку красный огонек сигареты. Но почти в тот же момент, как она его заметила, огонек упал на землю и погас, видимо растоптанный ногой. А вскоре в коридоре возле ее комнаты раздались шаги. Сью повернулась и увидела Мэтта, входящего в дверь.

В этот день, полный переживаний, Мэтт представал перед ней разным. Когда она заявила о своем намерении совершить увлекательное путешествие за экзотическими товарами в Конго или в Индию, он отнесся к этому с резким неодобрением. Когда с вызовом смотрела на него в этом убогом танцевальном зале, в его взгляде читалось нетерпение. Но все это было раньше. Сейчас его лицо выглядело куда более выразительным.

Схватив Сью за руку, он втащил ее в комнату и резко скомандовал:

— Держитесь как можно дальше от балкона! Иначе можете столкнуться с приключением, из которого не выпутаетесь!

Задрожав от его прикосновения, но скрывая это за внешней беззаботностью, она раздраженно спросила:

— Например?

— Если хотите напрямик… — Мэтт собирался что-то сказать, но промолчал.

В захватывающем дух молчании, повисшем между ними, она видела лишь голубые глаза, оглядывающие ее с ног до головы, и крошечный мускул, дрогнувший на челюсти. Сью только начала понимать, что с ним происходит, как он резким движением привлек ее к себе и прижался к ее губам.

Она ответила на поцелуй с жадностью, которой никогда в себе не подозревала. Как можно отвергать то, к чему стремилось все ее существо? От сознания собственной слабости на глазах появились слезы, и она безвольно опустила руки. Но ей было удивительно приятно ощущать его губы, скользящие по ее шее… Вероятно, он, как и Хаджи, не чурается любой доступной в пустыне женщины.

При мысли, что она поддалась чарам очередного сластолюбца, Сью охватил гнев, придавший ей необходимые силы.

Отчаянно отталкиваясь от Мэтта, она сквозь слезы взглянула на него и едко заметила:

— Вы всегда добиваетесь своего, не так ли?

Он слегка дрожащей рукой коснулся волос и пошел к выходу. Уже стоя в дверях, распорядился:

— Держитесь подальше от этого балкона!

Затем повернулся, захлопнул дверь и ушел.

Заливаясь слезами, Сью подошла к двери и повернула ключ в замке. Затем также заперла дверь балкона, скинула пеньюар, выключила свет и бросилась в постель.