Воплощение соблазна

10

Следующие три недели Шерон вела, что называется, двойную жизнь. Проще говоря, оставаясь официальной подружкой Мартина Селби, она тайком встречалась с Фрэнком. Все их свидания происходили в Лесли-Фарм, как единственном месте, где они не рисковали попасться на глаза знакомым Шерон или Мартина. Конечно, определенный риск оставался, но Шерон всегда могла сослаться на то, что она находится в Лесли-Фарм по делам или по просьбе Барбары, беспокоящейся за состояние коттеджа.

Шерон всегда приезжала к Фрэнку в светлое время суток, утром или сразу после ланча. Придя в офис, она созванивалась со своими подчиненными, давала указания на день, а затем начинала думать, как вырваться в Лесли-Фарм. Обычно Шерон проводила там немного времени, час или два, но случалось, что задерживалась и дольше. Нередко бывало так, что, едва расставшись с Фрэнком, Шерон спешила на встречу с Мартином, которому она в эти дни звонила чаще, чем раньше: ей не хотелось объяснять, почему ее все время нет на рабочем месте.

Как-то раз Джесика с простодушным удивлением отметила, что у них перестали появляться новые клиенты. Шерон только вздохнула. Откуда им взяться, если телефон фирмы все время молчал? Как назло, на рабочем телефоне Шерон еще и сломался автоответчик, а у нее все не доходили руки вызвать мастера. Еще бы! Ведь вызвать мастера означало целый день находиться в офисе и лишиться возможности увидеться с Фрэнком. К тому же мыслительные способности Шерон работали лишь в одном направлении: как встречаться с Фрэнком, чтобы об этом не узнал Мартин. Все же остальное, не имевшее отношения к этой насущной проблеме, попросту вылетало у нее из головы.

Что же касается непосредственно свиданий Шерон и Фрэнка, то теперь они проходили для Шерон без прежнего напряжения. То есть Фрэнк больше не пытался гипнотизировать Шерон взглядом, а также провоцировать на необдуманные действия. Все, чем они занимались в Лесли-Фарм, – пили кофе или вино, ели всякие вкусные вещи и разговаривали. Никаких опьяняющих поцелуев и пылких объятий больше не было.

Во время этих бесед Фрэнк много рассказывал Шерон о своей актерской работе. Так она узнала, что он пробивался в мире большого кино исключительно своими силами, однако семья Фрэнка тесно соприкасалась с Голливудом: его родители работали бухгалтерами на одной из киностудий и были просто помешаны на знаменитостях. Мать Фрэнка даже когда-то снималась в массовках, но перешагнуть на следующую ступень мира кино у нее не хватило таланта. Свою нереализованную мечту стать актрисой она попыталась воплотить в единственном сыне. С самого раннего детства Фрэнка таскали по различным театральным кружкам, а также возили на танцы, гимнастику и все такое. Когда же выяснилось, что у мальчика большие способности в данной области, родители совсем потеряли голову.

Актерское дарование плюс прекрасные внешние данные – что еще надо человеку, чтобы пробиться в кино? Совсем немного, с невеселой иронией пояснил Шерон Фрэнк: связи и деньги на раскрутку. А у его семьи не было ни того, ни другого. Тем не менее Фрэнк сумел со второй попытки поступить в актерскую школу, а там уж ему оставалось трудиться в поте лица и молить небеса о том, чтобы ему повезло. И однажды ему и впрямь повезло – с тем самым «безумным сериалом», о котором Фрэнк не мог вспоминать без дрожи. Однако, несмотря на то что сериал был самого низкого пошиба и не имел большого успеха даже у невзыскательной публики, Фрэнка заметили. Известный режиссер пригласил его на пробы в свой фильм, которые он успешно прошел, выдержав мощную конкуренцию. И Фрэнк получил роль в этом фильме… не главную, потому что режиссеру пришлось взять на нее протеже одного влиятельного человека, а второго плана. Но и этого оказалось достаточно, чтобы просочиться в узкую дверцу, ведущую в вожделенный мир большого кино. И перед Фрэнком Боулендом открылась перспектива блестящей актерской карьеры.

Когда Фрэнк пошел в гору, его родители были на седьмом небе от счастья. Его мать не уставала давать интервью всевозможным газетам и журналам, где плела про Фрэнка такие небылицы, что он только за голову хватался. Например, однажды Фрэнк прочитал, что он с самого рождения был отмечен «неким божественным перстом», и его первыми словами, когда он заговорил, были слова «фильм» и «кино». Или, например, что в него начали влюбляться взрослые женщины еще тогда, когда ему было всего десять лет, и две из них даже пытались затащить мальчика в постель. Когда же пять лет назад разыгрался скандал с Кэтрин и Хьюмом и Фрэнк решил бросить кино, мать чуть не сжила его со свету. Она предостерегала его от брака с этой порочной женщиной, она предчувствовала, что добром это не кончится. Но если человек «от природы законченный кретин и набитый дурак», его не спасут никакие таланты и никакое везение. Дело закончилось тем, что Фрэнк сбежал в Грецию, где ухитрился прожить пять лет, не сообщая родителям своего адреса и лишь изредка звоня им… откуда угодно, но только не из Греции, чтобы они не смогли вычислить его убежище.

Об одном только Фрэнк не рассказывал: о своей бывшей жене. Шерон мучило любопытство, но она не хотела лезть к нему в душу. К тому же они и так не успевали наговориться. Один или два часа в день… этого времени им явно не хватало, но большего Шерон пока не могла себе позволить. Конечно, она понимала, что такое не может продолжаться вечно. Но что она могла изменить? Да и надо ли? Фрэнк пока что не сделал ей никакого серьезного предложения, и рвать отношения с Мартином было бы полным безрассудством с ее стороны. Но, с другой стороны, вести двойную игру тоже непорядочно. Шерон совсем запуталась и уже не понимала, хорошо она поступает или плохо.

Спустя три недели после первого тайного свидания в Лесли-Фарм Мартин пригласил Шерон на банкет, который устраивал владелец его конторы. Банкет намечался в самом большом ресторане городка, и на него были приглашены десять сотрудников с женами или подружками. Мартин ужасно гордился приглашением шефа: ведь оно подтверждало, что он имеет определенный вес в фирме, где работали около сорока человек. Шерон искренне желала разделить его радость, но это удалось ей только внешне. А в душе Шерон была глубоко расстроена. Из-за банкета она не могла увидеться с Фрэнком в субботу, да и воскресное свидание стояло под вопросом.

Фрэнк, узнав про банкет, сказал Шерон, чтобы она не переживала. В Гринфилд должен был приехать адвокат, которого Фрэнк вызвал, чтобы выправить документы приюта, и Фрэнк собирался встретиться с ним в субботу.

– Все равно, – сказал он, – мы бы смогли увидеться лишь ненадолго. А потому выброси из головы всякие грустные мысли и постарайся хорошо повеселиться.

Повеселиться… как будто ей может быть весело там, где его нет! Но делать было нечего. Шерон постаралась последовать совету Фрэнка и с самого субботнего утра начала готовиться к банкету.

Чтобы, так сказать, поддержать престиж Мартина, Шерон надела свое самое дорогое и красивое платье. Оно было сшито из шелка серо-серебристого цвета, который ни на ком не смотрится так выигрышно, как на сероглазых блондинках с молочно-белой кожей. Платье длиной до пят плотно облегало стройную фигуру Шерон. По бокам юбки находились разрезы, которые шли от колена. Спереди и сзади платье имело глубокие треугольные вырезы, которые выглядели особенно соблазнительно при длинных узких рукавах. На правом плече находился красивый цветок из той же ткани, что и само платье.

К этому наряду Шерон надела жемчужные украшения: серьги, ожерелье в один ряд и браслет из трех рядов жемчуга с хрустальной застежкой, оправленной в белое золото. Довершали наряд белые туфли классической модели на высоких каблуках. Что же касается прически, то ее Шерон сделала в салоне, на что потратила добрых два часа – зато ее пепельно-белокурые волосы были уложены в очень красивую, замысловатую прическу из локонов, украшенных жемчужными заколками. Шерон не сомневалась, что такой роскошной прически не будет ни у кого на банкете, и Мартин сможет гордиться, что у него такая элегантная, ухоженная подружка. «Серебряная лилия» – так назвал свое творение стилист, с восхищенной улыбкой любуясь своей работой. И Шерон казалось, что она действительно похожа сегодня на изящный, благоухающий цветок.

Каковы же были ее растерянность и изумление, когда Мартин не только не восхитился ее видом, но и пришел в ужас!

– Что ты наделала?! – закричал он, увидев Шерон. – Ты решила погубить мою карьеру?! Ну почему, почему ты не посоветовалась со мной, когда собиралась на банкет?! И я тоже… дурак несчастный! Идиот, болван, тупица! – восклицал он, бегая по комнате и стуча кулаком себе по лбу.

– В чем дело? – недоуменно спросила Шерон. – Перестань скакать по комнате, словно тебя ужалила в зад оса, и объясни толком, что во мне не так.

– Да все, все не так! – простонал Мартин. – Ты вырядилась сегодня так… словно собралась на банкет голливудских звезд! А мы идем всего лишь на обычную корпоративную вечеринку. Понимаешь? На корпоративную вечеринку!

– Извини, но я ничего не понимаю, – раздраженно ответила Шерон. – Ты хочешь сказать, что я оделась слишком нарядно? Но ведь на мне обычное платье из магазина, а не эксклюзивный туалет от Диора или Живанши. И потом, я ведь уже надевала при тебе это платье, и, насколько помню, оно тебе очень понравилось.

– Ты права, твое платье мне действительно нравится, и мне нравится, как ты выглядишь в нем. Да, черт подери, ты выглядишь сегодня прекрасно, чудесно, просто замечательно! Но как раз это меня и пугает. Я боюсь, что жена моего главного босса, а также жена моего непосредственного шефа померкнут на твоем фоне. Эти уважаемые леди далеко не так красивы и эффектны, как ты. И даже если они вырядятся в туалеты от Диора или Живанши, они все равно проиграют в сравнении с тобой. Теперь ты понимаешь?

– Понимаю. – Шерон мрачно усмехнулась. – Ты боишься, что жены твоих боссов будут недовольны, что кто-то выглядит лучше, чем они. Это я понимаю. Но я совершенно не понимаю, дорогой мой Мартин, каким образом их недовольство может повредить твоей карьере. В конце концов, твои боссы – мужья этих «уважаемых леди», а не они сами.

Мартин досадливо отмахнулся.

– Ты не понимаешь, – проворчал он, – потому что ты слишком оторвана от жизни в своей нелепой фирме. Мужья всегда прислушиваются к мнению своих жен, когда речь идет об их подчиненных. Может, в больших городах это не так, но у нас, в Гринфилде, все обстоит именно так. До сих пор мне удавалось понравиться женам моих боссов, и я уверен, что получил повышение по службе благодаря их хорошим отзывам обо мне. Ты можешь возразить, что меня повысили за мои заслуги и трудолюбие. Конечно, это тоже сыграло роль, но ведь хороших служащих много, а выгодных должностей мало. Поэтому недостаточно вкалывать в поте лица, надо еще и нравиться боссам и их женам. Но, конечно, тебе трудно понять такие тонкости, потому что…

– Ладно, Мартин, кончай выступать, – резко оборвала его Шерон. – Скажи лучше, что ты намерен делать. Поедешь на банкет один?

На какое-то время Мартин задумался, мучительно наморщив лоб. Задумался! Шерон вдруг почувствовала, как в ней закипает гнев. Как он мог так грубо, так безжалостно испортить ей настроение перед банкетом? Шерон и без того не испытывала особой радости по поводу корпоративной вечеринки, а теперь просто не представляла, как высидит там положенные часы. Пожалуй, если Мартин скажет, что поедет один, она будет только рада, несмотря на все хлопоты и затраченное время.

– Нет, – сказал Мартин уже спокойным, миролюбивым тоном, – ехать на вечеринку одному глупо. Ведь все знают, что я собирался приехать с тобой, и удивятся, если я явлюсь один. К тому же все остальные будут парами, и я окажусь в неловком положении. Так… так не делается.

– А испортить мне настроение самым свинским образом – это, по-твоему, нормально? Или ты думаешь, что мне теперь хочется куда-то ехать? Да пропади ты пропадом вместе с твоей проклятой вечеринкой!

Шерон принялась яростно срывать с себя украшения.

– Эй-эй, что ты делаешь?! – запаниковал Мартин. – Прекрати немедленно, ты что, с ума сошла?!

– Я не поеду.

– Нет! Шерон, ради бога, успокойся. – Мартин взял ее за руки и виновато, просительно заглянул в глаза. – Пожалуйста, дорогая, извини меня, я погорячился. И потом, может быть, я действительно преувеличиваю. В конце концов, ведь они должны понять…

– Я не хочу никуда ехать! – гневно воскликнула Шерон. – Мое настроение безнадежно испорчено и твои жалкие извинения его не поднимут! Так что езжай один, Мартин, я остаюсь дома.

Он в сердцах выругался.

– Черт подери, Шерон, ты не можешь так со мной поступить! Это же самое натуральное предательство! Да, я признаю, что вел себя, как свинья, но ты тоже должна меня понять! Ты же сама прекрасно знаешь, как трудно чего-то добиться в этой проклятой жизни… О господи, Шерон, да со мной сейчас случится сердечный приступ!!

Шерон обреченно махнула рукой.

– Ладно, я поеду. Только прошу тебя: ни слова больше! У меня уже голова раскалывается от твоих безумных воплей.

– Хорошо, хорошо, – поспешно согласился Мартин. – Давай выпьем немного, чтобы прийти в норму, потом спокойно соберемся и поедем.

– Давай, – буркнула Шерон.

Неудивительно, что после такой прелюдии к вечеринке и сама вечеринка показалась Шерон отвратительной. Она всегда недолюбливала коллег Мартина, а сегодня они показались ей на редкость скучными и несносными. Заигрывания стариков вызвали у Шерон отвращение и с трудом сдерживаемое желание рассмеяться им в лицо. А комплименты молодых коллег Мартина казались Шерон ужасно банальными и пошлыми. К тому же ее раздражали похотливые взгляды, которые мужчины то и дело бросали на нее.

Что же касается женщин, то здесь прогнозы Мартина оказались в корне ошибочными. Жены его боссов отнеслись к Шерон вполне благосклонно. С их стороны не было ни враждебных взглядов, ни кислых гримас. Зато подружки молодых коллег Мартина посматривали на Шерон весьма недоброжелательно, а некоторые даже не пытались скрыть досаду и раздражение, которые вызвала у них Шерон. Наверное, удивляться тут было нечему: приглашенные на банкет девицы оказались, как на подбор, невзрачными особами, лишенными малейшего шарма. Но все равно Шерон было неприятно. Под враждебными взглядами, которые направляли на нее злобные девицы, она не могла расслабиться и отдать должное прекрасной ресторанной еде. Таким образом, Шерон сидела весь вечер как на иголках.

Вдобавок, когда банкет вступил в разгар, некрасивые девицы стали вести себя более агрессивно по отношению к Шерон, особенно старалась некая Рэйчел. Ее жених, такой же невзрачный тип, как и она, претендовал на должность, которая досталась Мартину, и Рэйчел, понятное дело, люто ненавидела Мартина. Шерон она возненавидела с первой секунды и не упускала возможности сказать ей что-нибудь неприятное. Шерон же со своей стороны сразу, как только почувствовала агрессию Рэйчел, начала смотреть на нее полным презрительного сожаления взглядом, отчего Рэйчел совсем взбесилась.

Инцидент достиг кульминации в дамском туалете, куда Шерон пошла, чтобы справить естественную надобность и освежить макияж. Выйдя из кабинки, Шерон подошла к зеркалу и, к своей непередаваемой досаде, увидела в него, как в комнату входит Рэйчел. Причем выражение лица Рэйчел было, что называется, самым боевым.

– О, Шерон! – воскликнула она таким голосом, будто не ожидала ее тут встретить. – И ты здесь? У меня тоже поплыл макияж. Что ж, неудивительно, когда в ресторане такая духота.

Подойдя к зеркалу, Рэйчел порылась в сумочке и начала пудрить лицо.

– Кстати, дорогая Шерон, – промолвила она елейным голоском, – должна тебе сказать, что ты очень смелая особа. В том смысле, что не боишься показаться смешной.

– Я? Смешной? – Шерон покосилась на Рэйчел с презрительным недоумением. – Что за странное заявление, дорогая Рэйчел?

– Я имею в виду твое платье и прическу, – в том же тоне продолжала Рэйчел. – Все женщины сошлись во мнении, что ты вырядилась на редкость претенциозно. В самом деле, кто в наше время делает высокие прически? Разве что невесты на свадьбу! А твое серебристое платье, ты уж меня извини, и вовсе смотрится нелепо на корпоративной вечеринке. Ладно бы еще на Рождество, но обычный поход в ресторан… – Рэйчел недоуменно пожала плечами. – Впрочем, – насмешливо продолжала она, не давая Шерон вставить хотя бы слово, – я тебя в какой-то мере понимаю. После такой работы, как у тебя, любому захочется праздника. Ходить целыми днями в рабочем комбинезоне и махать шваброй, а то и грязной половой тряпкой, не большое удовольствие.

– Интересно, откуда у тебя такая осведомленность о моей работе? – с усмешкой спросила Шерон. – Насколько помню, ты не являешься клиентом моей фирмы.

– Наш городок не такой большой, чтобы не знать, кто и чем занимается, – возразила Рэйчел.

– В таком случае ты должна знать, что я не хожу целыми днями в рабочем комбинезоне, – сухо промолвила Шерон. – Я сижу в красивом, просторном офисе в центре города. А уборкой квартир и коттеджей занимаются мои подчиненные. Кстати, Рэйчел, а у тебя есть подчиненные? – спросила она, посмотрев на врага с ехидной улыбкой. – Или главный подчиненный на твоей работе – это ты сама?

По тому, как Рэйчел вспыхнула и злобно запыхтела, Шерон поняла, что попала в точку. Однако Рэйчел, чуть передохнув, снова бросилась в атаку:

– Как бы то ни было, а я всегда сижу в чистоте, как подобает порядочной женщине, – злобно прошипела она, – а вот ты – далеко не всегда. Я сама, своими глазами видела, как ты входила в одну контору по соседству с моим офисом в ужасном зеленом комбинезоне и с огромным пакетом в руках, без сомнения, напичканным всякими моющими средствами. Значит, ты и сама занимаешься физической работой. А поэтому…

– …А поэтому мисс Адамс всегда находится в превосходной физической форме, – внезапно раздался за их спинами громкий мужской голос, от которого Шерон бросило в жар. – А вот ваша физическая форма, мисс не-знаю-как-вас-там, явно оставляет желать лучшего. Впрочем, – добавил Фрэнк, насмешливо оглядев Рэйчел с головы до ног, – вы и на лицо-то далеко не красавица. Так, недоразумение какое-то, а не женщина.

– Что-о?! – Шерон показалось, что Рэйчел сейчас хватит удар. – Ах ты мерзавец! – зашипела она, в бешенстве топая ногами. – Грубиян, подлец, хамюга! Да я сейчас… я сейчас позову своего жениха, и он…

– …Отправится отсюда прямо на больничную койку, – убежденно изрек Фрэнк, – с многочисленными переломами и ушибами мягких тканей. Вы ведь этого не хотите, не правда ли? К тому же если все-таки дойдет до скандала, не сомневайтесь, что я предам огласке то, что сейчас здесь произошло. Я имею в виду те грязные оскорбления, которые вы нанесли этой достойной леди. Я слышал весь ваш разговор, потому что курил за дверью.

Рэйчел поджала губы, пытаясь успокоиться, а затем подозрительно посмотрела на Фрэнка и Шерон.

– Любопытно, откуда вы знаете Шерон Адамс? – спросила она с недоброй усмешкой. – Вы ведь приезжий, иначе я бы вас знала.

– Да, я приезжий, – спокойно подтвердил Фрэнк. – А еще я спонсор проекта по созданию психологического центра, который разработали мисс Сара Уинслоу и члены ее клуба. Поэтому я знаю мисс Адамс, и у меня сложилось о ней самое благоприятное мнение. Как и обо всех членах клуба, которые занимаются таким важным и достойным делом, как помощь жертвам домашнего насилия. Еще будут вопросы, разрази вас гром?! – рявкнул он так свирепо, что Рэйчел пулей вылетела за дверь.

Шерон провела ладонью по взмокшему лбу и посмотрела на Фрэнка. И тут же почувствовала, как тонет в его глазах, выражение которых было уже совсем не грозным, а очень нежным и ласковым. Таким, что Шерон отчаянно захотелось броситься к нему в объятия и крепко прижаться к его груди.

– Пожалуйста, Фрэнк, не смотри на меня так, – жалобно промолвила она. – Я и без того чувствую себя выбитой из колеи.

– Понимаю, – сочувственно кивнул он. – Сначала на тебя обрушился такой поток злобы, а тут еще я… Ты не сердишься, что я вмешался?

– Нет, – ответила Шерон с признательной улыбкой, – напротив, я даже рада, что ты поставил на место эту мерзкую гадину.

– Кто она такая? Твой давний и заклятый враг?

Шерон усмехнулась.

– Ты удивишься, но совсем нет. Сегодня я разговаривала с ней в первый раз в жизни. Рэйчел – невеста коллеги Мартина, и она злобствует, что Мартина повысили по службе, а ее жениха нет.

– И всего-то? – удивился Фрэнк. – Что ж, тогда я перестаю раскаиваться, что так жестоко высказался насчет ее внешности. Можешь мне не верить, но я еще никогда в жизни не говорил женщине таких обидных слов. Но сейчас дело касалось тебя. – Он с нежной улыбкой посмотрел Шерон в глаза. – Дорогая, ты выглядишь сегодня просто потрясающе. Ей-богу, Шерон, если бы я уже не был в тебя влюблен, я бы влюбился в тебя сегодня.

– Кстати, а что ты здесь делаешь? – спохватилась она. – То есть в ресторане?

– Я здесь с Феликсом, тем самым адвокатом, который будет заниматься бумагами вашего приюта. Он приехал три часа назад, и ему захотелось есть.

– Но… но почему именно этот ресторан?

– Но я же не знал, что ваш банкет будет проходить именно здесь! Вы пришли, как только мы сделали заказ, и было неудобно тащить Феликса в другое место. Да и как бы я объяснил, почему хочу уйти? К тому же наш столик окружают растения, и ты не могла меня заметить из-за них. Зато я мог любоваться тобой из своего укрытия, сколько душа пожелает.

– А сюда ты пошел, чтобы поговорить со мной?

– Нет. Я стоял в коридоре и курил, когда услышал голоса из дамского туалета. Дверь была приоткрыта, и я увидел тебя с этой Рэйчел. Сначала я не хотел вмешиваться, но потом не выдержал.

– Понятно. – Шерон с опаской посмотрела на дверь, услышав женские голоса. – О господи, Фрэнк, что мы делаем? – испуганно прошептала она. – Сюда же могут войти!

– Все, я ухожу. – Шерон почувствовала, как пальцы Фрэнка сжали ее ладонь. – Пока, дорогая, не грусти.

Постояв еще немного перед зеркалом, Шерон вернулась в зал. И первое, что сделала, – отыскала глазами столик, за которым сидел Фрэнк. Столик действительно скрывали растения, но не настолько густые, чтобы Шерон не заметила Фрэнка – теперь, когда она знала, что он в ресторане. Их взгляды встретились, и Шерон почувствовала, как ее сердце сжимает мучительная тоска, граничащая с отчаянием. Ей не хотелось возвращаться за столик, где сидел Мартин со своими коллегами и их ужасными женщинами. Ей хотелось туда, где находится Фрэнк. Пусть даже он не один, все равно, она была бы с ним рядом. С ним, только с ним, и ни с кем другим…

Да ведь я же люблю его, внезапно с поразительной ясностью осознала Шерон. Я люблю Фрэнка так сильно, что уже просто не могу без него жить. Я не могу без него больше, я задыхаюсь без него!

Ну так что же ты медлишь? – ехидно поддел ее внутренний голос. Бросай Мартина и иди к Фрэнку! Только не плачь потом, когда Фрэнк бросит тебя и ты останешься совсем одна. Или ты думаешь, что в его ближайшие планы входит женитьба на некой молодой леди из захолустного городка, за которой он решил приударить от нечего делать?

Женитьба… Шерон сомневалась, что повторная женитьба вообще входит в планы Фрэнка Боуленда. В самом деле, зачем ему это? Молод, красив, богат, свободен, как ветер… и вдруг наденет себе на шею очередной хомут! Действительно, это было бы довольно глупо с его стороны.

Тяжко вздохнув, Шерон направилась к банкетному столу. К счастью, Мартин не придал значения ее долгому отсутствию, так как был увлечен разговором со своим боссом. Злобная Рэйчел тоже с кем-то болтала и больше не смотрела на Шерон. Но Шерон все равно чувствовала себя ужасно. К тому времени, когда пришла пора расходиться, она была так измотана, что с трудом дошла до машины. Хорошо хоть Мартин уехал сразу, как только привез ее домой. Если бы он захотел остаться, с Шерон бы наверняка случилась истерика.