Вор

Глава 3

Привет. Мое имя Мак Дюпри. Мак — это сокращенно от Макалистер, да я и сам словно укороченный по отношению ко всему. Мои особые черты характера включают в себя любовь к онлайн-играм, малопонятным забавным пустякам и, определенно, личный магнетизм. Существует одна единственная проблема — кажется, я притягиваю неприятности. Бывают дни, когда всё идет так, как того желаете вы. Но потом наступают дни, которые начинаются с того, что вы спотыкаетесь на парковке. Именно так я и хотел начать неделю. Мои колени пронзила острая боль. Маленькие кусочки асфальта врезались в ладони. Видимо, я выбрал неправильный день, чтобы одеть шорты. Моему лучшему другу Дастину повезло больше с джинсами. Однако, похоже, он порвал свой пиджак.

Нас окружает хрипкий смех. Хайд смеется громче всех. Он взял один из деревянных мечей из класса кендо и с силой ударил по нашим ногам, когда мы проходили мимо его грузовика. Он снова опирается на капот, опуская меч на плечи.

— Забыл завязать шнурки, карлик? — гогочет он.

— Ага, это действительно трудно найти шнурки на шлепанцах, — ответил я, поднимаясь на ноги.

Я на целый фут ниже его и на три года младше и я получаю более высокие оценки, что делает меня его мишенью.

Хайд не такой уж и огромный парень, честно говоря, Дастин выше его. Но телосложение у Дастина такое, словно он сделан из палок и швабр, в то время как Хайд избивает людей в классе карате и кендо последние два года. Хайд обычно одевается в различные комбинации разрезанной, порванной и паленой кожи или джинсов, и имеет пирсинг на губе, одной брови, и в ушах, но его характерной особенностью является шрам, который тянется от переносицы по щеке. Ходит много слухов о том, как он его получил, но никто не знает наверняка.

— Может, вам нужно смотреть, куда вы идете, — насмехается Хайд.

Его шрам извивается.

— Может, тебе стоит прятаться среди машин и прогуливающихся по парковке людей, как трус, — огрызаюсь я. — Ой, подожди, ты же именно это и делал. Вот дела.

Он спрыгивает с капота автомобиля, размахивая деревянным мечом. Я остаюсь на месте, пренебрегая им. Дастин, который еще не поднялся, съеживается.

— Тут встреча, о которой я и не подозревал, — звучит знакомый презрительный голос. — Разойдитесь и заходите внутрь, ребята.

Небольшая часть толпы поражена появлением учителем английского — мистера Тэйлора. Тэйлор выглядит как какой-нибудь профессор — в своей рубашке с воротником и очках в проволочной оправе, но у него такой способ успокаивать, что хочется просто исчезнуть. Содовая перестанет шипеть, если он скажет ей успокоиться.

Зрители заходят в школу, не желая вызвать его гнев. Хайд кисло смотрит на то, как Тэйлор рассматривает нас. Есть только три человека, которые могут повлиять на Хайда, и Тэйлор один из них.

— Если вы хотели подраться, то оставьте это на потом, — огрызается он. — Это работа Икедо справляться со всем этим мачо-дерьмом, не моя.

Он выхватывает деревянный меч из рук Хайда.

— Поймаю тебя с одним из них вне зала, оставлю после уроков.

— Да, сэр, — рычит Хайд, удаляясь со сцены, на прощанье свирепо взглянув на нас.

Тэйлор хмурит брови, смотря на Дастина.

— Сколько еще ты собираешься сидеть на земле, Хэрон?

Дастин вскарабкивается на ноги, бросая робкий взгляд из-под завесы темных волос.

Тэйлор смотрит на то место, куда он упал. Несколько пушистых перьев уносит ветром.

— Моя куртка порвалась… — бормочет Дастин.

— И ты носишь меховую куртку, когда на улице восемьдесят градусов[3]… оба идите внутрь. Дюпри, зайди к миссис Миллер за бинтами, прежде чем заявиться в класс, — приказывает он, проходя мимо нас. — Если истечешь кровью на моем этаже, вытри пол.

Мы оба задерживаем дыхание, пока он не скрывается за дверью.

— Не всё так плохо, — говорю я, когда он уже за пределами слышимости.

— Должно быть, он уже выпил свой кофе, — соглашается Дастин. — Нам повезло.

Я встряхнул свои шорты и поморщился, чувствуя жалящую боль в коленке. Большая ссадина, но крови нет. Вероятно, я буду в порядке. Я подхватываю свою сумку, и осторожно иду.

Я никогда не побеждал в драках с Хайдом. Я не собираюсь лгать. Конечно, это довольно глупо с моей стороны стоять недалеко от него, когда мы забираем наши книги из шкафчиков. Но когда Хайд, будучи абсолютно задницей, стоит передо мной всё, о чем я могу думать это то, как я хочу ударить его в лицо. Может быть, даже кактусом. Я улыбаюсь этому мысленному образу.

Наша школа не такая как остальные. Технически, это частная школа, и она любит похвастаться тем, что тут много учеников со всех уголков мира, но всё же большая часть учеников — местные. Люди, руководящие этим местом, определенно не отсюда. Я слышал, как-то моя мама сказала, что большую часть финансирования Хэйвенвуд получает от некой японской компании. Это странно, но я не намерен жаловаться. Честно говоря, это место довольно хорошее, а в кафетерии широкий выбор. Учителя тоже довольно неплохи, даже вечно ворчливый Тэйлор. Единственное на что я жалуюсь, так это студенты.

— Ну вот, опять, — стону я, нарезая круги вокруг шкафчиков. — Комиксы, которые я оставил здесь в пятницу пропали.

Дастин вздыхает, бессловесно говоря мне: «я же говорил».

— И конфеты? Ой, да ладно. Я умираю с голоду. Мне не следовало пропускать завтрак.

Наши шкафчики грабили несколько раз с начала учебного года. Очевидных следов взлома нет. И еще у нас проблема с тем, чтобы вычислить виновника. У нас слишком длинный список.

Кроме Хайда тут еще много младше, — и старшеклассников, которым нравиться доставать меньших учеников. Я же подхожу по двум пунктам, так как пропустил год, закончив его раньше. Несмотря на рост, поведение Дастина так и кричит: «Я легкая мишень». Так что, мы обречены на этом фронте.

Есть еще одна проблема — так называемая, местная знать, так же известная как группа моей старшей сестры Хейли. Она бродит со своей лучшей подругой и двумя богатыми парнями, воображая, что они высшие существа. Хейли держится как можно дальше от своего брата-ботаника. Ей нравится описывать пространство вокруг меня и Дастина, как «свободная от девушек зона».

Это кое о чем мне напомнило.

— Вот дерьмо!

— Ты только что вспомнил, какой сегодня день, да? — спрашивает Дастин.

— Она здесь? Ты ее видел?

— Откуда мне знать, — вздыхает он. — Я даже не знаю, как выглядит эта твоя воображаемая особа.

— Она не воображаемая. И ты никогда не видел никого как она. Фух.

— Ну, если ты так говоришь, — отвечает Дастин.

Видите, у меня проблема. Я весь такой крутой и всё такое, но у меня никогда…. Никогда не было девушки. Я имею в виду, были некоторые сдвиги тут и там. Однажды в шестом классе я поцеловал девчонку на спор. Но я никогда не чувствовал ничего подобно, как те прилагательные, существительные и глаголы, которые используют люди, чтобы описать любовь. Но…

Ну, вы знаете.

Пожилая миссис Грэм — стереотип старушек, она живет в старом жутком доме, которая попеременно нагружает тебя, то конфетами, то пирогами, просит не разговаривать громко в библиотеке и чистить зубы три раза в день. Я стригу ее газон, с тех пор как стал достаточно взрослым, чтобы справиться с газонокосилкой. Но, если остальные бабушки бесконечно болтают о своих внуках, начиная с их дня рождения, то она впервые упомянула о Джульетте только несколько дней назад.

Но это не говорит о том, что я не знал о ее существовании. Моя семья живет в Хэйвенвуде всю мою жизнь, и город не настолько большой, чтобы не знать даже самую маленькую сплетню. Я помню, когда мы были маленькими, мы с Хейли пробрались под лестницу, чтобы подслушать разговор за ужином взрослых, куда нас не пустили. Там-то я впервые и услышал, что у сына Беа есть дочь нашего возраста.

Они говорили о ней, словно о какой-то тайне: я только слышал, как ее упоминали невзначай, но только тогда, когда рядом не было миссис Беа. Иногда они называли ее «дочь Саймона», иногда — «дочь Киры», но лишь на прошлой неделе я услышал ее имя, когда миссис Беа разговаривала по телефону, в то время как я помогал ей двигать мебель. Она стала цветом беленой стены на втором этаже, пока слушала то, что ей говорили. Я волновался, что она может потерять сознание или что-то типа того, но она продолжала вставлять слова между разговором: «да», «нет», «вы уверены?». Наконец, она положила трубку, и подошла к старинному стулу, вокруг которого образовалось облако пыли, когда она на него села.

— Джульетта приезжает, — сказала она таким голосом, как будто кто-то умер. Я думаю, она забыла, что я был там, потому что, когда она, наконец, посмотрела на меня, то удивилась и попросила уйти. И я не в состоянии думать ни о чем другом с тех пор. Ну, за исключением того времени, когда на нас напали на стоянке. Но вы должны согласиться, это отвлекает.

— Она не может быть очень высокой, да? Я имею в виду, посмотри на ее бабушку. Женщина такая маленькая. Она не будет высокой. Верно?

— Конечно, — говорит Дастин.

Я вижу, что ему уже давно всё равно, но я продолжаю говорить.

Это болезнь.

— Но твоя мама маленькая, — я хмурюсь, смотря сам с собой, — но ты похож на небоскреб.

Он пожимает плечами.

— Но она не может быть слишком высокой, да?

— Сорок семь, — говорит он, надежно закрывая свой шкафчик.

— Ноги? Рост?

— Раз, как ты упомянул ее за последние двадцать четыре часа, — говорит Дастин. — Это не поможет определить высокая она или низкая. Да и в любом случае, это не имеет значения.

Я нахмурился, смотря на шкафчик, из которого исчез шоколад. Кому-то надо заплатить за это.

— Конечно, это имеет значение, — говорю я, закрывая шкафчик, и следуя по коридору за Дастином. — Девушки не любят парней, которые ниже их.

— Никогда не слышал, чтобы ты говорил что-то такое.

— Так же как ты никогда не использовал сарказм.

Дастин вздыхает. Его длинная челка скрывает половину выражения его лица, но язык тела все еще понятен.

— Ты всегда шутишь по поводу своего роста.

— Потому что это ве-се-ло, — я растягиваю слово. — И я могу сделать из этого шутку, пока этого не сделал кто-то еще. И это не помогает — всё время стоять рядом с Эмпайр Стэйт Билдингом, — я указываю на него.

— Ладно, хватит. Ты уверен, что она пойдет в нашу школу? Она может пойти в государственную. Ты больше, чем обычно вылезаешь из кожи по этому поводу, хотя ни разу не видел эту девчонку.

— Это огромная загадка, — обороняюще говорю я. — Я имею в виду, что никто не говорит про нее, несмотря на то, что это было суровым испытанием, когда ее родители сбежали. У старой миссис Грэм нет ни единой ее фотографии, и БАМ, ее отец исчезает, и появляется она. Был ли ее отец высоким? Ты знаешь?

Если он закатывает глаза, значит, ничего не знает. Его волосы полностью закрывают лицо.

— Не имею ни малейшего понятия, — спокойно говорит он. — Но, думаю, она или твоего роста или где-то на полфута выше.

— Почему ты так говоришь? — я открываю рот. — Это слишком высоко! Она подумает, что я карлик!

— Ну, ты можешь сам это выяснить. Вон, две девчонки, которых я никогда раньше не видел.

— Что? Две?

Я смотрю за угол фойе, туда же куда и Дастин. Он не шутил, две незнакомых мне девушки стоят в толпе. Одна — невысокая блондинка с неприветливым взглядом. Вторая — богиня. Ее кожа цвета молочного шоколада, волосы мерцают почти черным, и гладкие, тонкие черты лица. Она оглядывается вокруг с чувством контролируемого ужаса и поджимает губы. Нелетающий ангел заблудился в лесу. Я должен помочь ей. В моей жизни нет никакой другой цели.

Мои ноги начинают идти вперед. Но прежде, чем я успеваю зайти за угол, рука с большими толстыми пальцами впивается в моё плечо, и я спиной ударяюсь в шкафчики. Я смотрю вверх на Чэйза Армстронга, который старше меня на год и размером с медведя. Его имя ему соответствует.

— Ты смеялся с моего шкафчика, карлик, — грохочет он.

— Не в последнее время, — огрызаюсь я, раздраженный, что за его спиной мне не видна Причина Моего Существования.

— Это смешно. Ты забавный. Настолько забавный, что я, пожалуй, выбью это из твоей шкуры. Надеюсь, содовая того стоила.

— Содовая? — протестую я. — Какая содовая? Понятия не имею, о чем ты говоришь!

— Та, которую ты стащил с моего шкафчика, придурок. Она была там вчера вечером, а сейчас ее нет.

— Я что похож на человека, который будет громить шкафчик того, кто может угробить меня до смерти?

— Он не разгромлен. Замок выковыряли или что-то в этом роде, — говорит он, прищуривая глаза. — Дело ботанов.

— Наши шкафчики тоже были взломаны вчера, — говорит Дастин, съеживаясь, когда взгляд Чэйза перемещается на него. — Мы этого не делали.

Он смотрит на нас с подозрением.

— Если не вы, то кто?

— Ниндзя, — отвечаю я, желая отделаться от этого разговора.

— Ниндзя? — повторяет Чэйз.

Дастин кашляет.

— Да, наша территория принадлежит ниндзя, — говорит он. — Это часть заговора с участием иностранных инвесторов, и он только сейчас начинает влиять на учеников. Это один из первых манифестов. Похоже, ты был выбран, так же как и мы. Ты один из нас, — торжественно говорит он, хлопая Чэйза по плечу.

— Ну, всё, я уже достаточно наслушался уродов, — рычит он, смахивая руку Дастина. — Держитесь подальше от моего шкафчика, — свирепствуя, он идет вниз по коридору, размахивая руками.

— Хорошая попытка, — говорю я Дастину.

Он вздыхает.

— Ниндзя? Серьезно? Ты пытался получить по лицу, чтобы показать своей мнимой подружке свои мужественные шрамы?

— Говорю в последний раз — она не воображаемая! Она…ох!

Я быстро поворачиваюсь, ища девушку своей мечты, но директор Унимо перехватила ее и потащила в свой кабинет.

Возможность упущена. Но ведь будут и другие. Я отбросил свои непослушные светлые волосы с глаз. Шестерни в моей голове начали крутиться.

— Не знаю, о чем ты думаешь, но это плохой план, — предупреждает Дастин.

— Тогда иди в класс без меня, — говорю я. — Потому что я считаю, это великолепный план.