Восемь недель

ГЛАВА 1

«Я думала, что буду счастлива, но я едва дышу» — Falling Up by Dean Lewis

София

— Это последний вызов на посадку на рейс 375А в Нью-Йорк. Пожалуйста, немедленно пройдите к выходу номер шесть. Завершаются последние проверки, и капитан прикажет закрыть двери самолёта примерно через пять-десять минут. Я повторяю. Это последний вызов на посадку на рейс 375А в Нью-Йорк.

Я начинаю жалеть о своём решении уехать на пару месяцев. Конечно, я всегда мечтала учиться за границей, но я не думала, что это мой последний год в университете.

Я также не совсем уверена, насколько правильным было решение выбрать университет Сент-Тревери. У меня было так много вариантов, и все же я выбрала единственный университет в городе, из которого сбежала.

У меня все равно не было выбора. Моему отцу предложили лучшую работу в Германии, когда мне было семь лет, конечно он согласился. Моя мать считала, что мы не сможем прожить четыре года, не видя отца, поэтому мы сразу же поехали за ним.

И я предполагаю, что теперь я возвращаюсь менее чем на полгода.

Но… все мои друзья остаются здесь. Как и моя семья. Ну, часть моей семьи. Я действительно близка только к двум из них.

Тем не менее, хорошо, наконец, уехать на некоторое время подальше от моего бывшего парня.

Точно, София. Оставайся позитивной.

Мы не допускаем негативных мыслей. Особенно, когда вы застряли в самолете на следующие двенадцать часов своей жизни. Ну, только если самолет не разобьется и вы не погибнете.

Аааа, опять негатив.

Вдох-выдох. Все будет в порядке.

Всего десять минут назад мне пришлось попрощаться со всеми, кого я люблю. И я сомневаюсь, что увижу их до Рождества. Может быть даже и на Рождество мы не встретимся.

Авиабилеты дорогие. Особенно те, которые переправляют вас через океан.

Я буквально чувствую, как пожилая женщина рядом со мной осуждает меня. Вероятно, она недоумевает, почему сатана решил наказать ее, посадив рядом с двадцатилетней девушкой.

Поправочка, двадцатилетняя-рыдающая-девушка.

С таким же успехом она могла бы сидеть рядом с малышом в этот момент.

Дело не в том, что я боюсь летать. Может быть… Но именно то, что я уже скучаю по всем, играет большую роль для моих слёз.

Хорошо, и, возможно, тот факт, что моя тревога заставляет меня сходить с ума, когда я в воздухе. Что-то в полете мне кажется неправильным.

↞♡↠

Я не только опаздываю на целый день, но теперь я ещё и бездомная.

Хуже и быть не может.

Ну, по крайней мере, мои занятия начнутся не раньше понедельника. А так как сейчас только суббота, у меня остаётся около полутора дней, чтобы найти место для ночлега.

Я должна была получить комнату в общежитии, но, похоже, все они заняты. Почему они обещают мне комнату, когда у них явно нет места для меня?

Ну серьёзно. У них было целых шесть месяцев. И для чего, чтобы я застряла тут и узнала, что для меня не нашлось места в общежитии?

И что еще хуже, у меня начались чертовы месячные на этом чертовом рейсе.

Но, эй, я сказала, что жила здесь когда-то. Я просто молюсь, чтобы моя тетя все еще была рядом. Я не разговаривала с ней, должно быть, десятки лет. Может быть, не десятилетия, но десять лет точно.

Я достаю свой телефон, видя, что в нем осталось всего около пяти процентов заряда батареи, но этого должно хватить. Зарядить телефон точно не получится в ближайшее время.

Я ищу её контакты в своем телефоне, молясь каждому Богу, чтобы у нее все еще был тот же номер.

Набирая её номер, во мне молниеносно бежит кровь, руки трясутся. Почему я так беспокоюсь о разговоре со своей собственной тетей? Возможно, потому что, если она скажет «нет» или то, что она тут больше не живет, я абсолютно точно не буду знать, куда еще идти.

Удача, кажется, на этот раз на моей стороне, потому что кто-то действительно берет трубку.

— София? — раздается голос моей тети. Похоже, она так же удивлена, услышав меня, как и я, услышав, что стала бездомной.

— Эй, да, это я. — Как это нелепо.

Моя тетя молчит. Как я уже сказала, мы не разговаривали по крайней мере одно десятилетие. Мне, должно быть, было десять к тому времени, когда жизнь на другом конце земного шара не подразумевала поддержку связи со всеми остальными. Поэтому я не удивлена, что она понятия не имеет, что сказать.

— Послушай, у меня тут проблема… — Я хожу взад и вперед по тропинке перед продуктовым магазином, не зная, как попросить кого-то, с кем я не разговаривала целую вечность, о такой огромной услуге.

— Выкладывай, дорогая.

— Я в Нью-Сити, — говорю я. — Я должна была остановиться в общежитии Сент-Тревери, но, похоже, у них больше нет свободной комнаты для меня. Так что пока я…

— О, дорогая, я больше не живу в Нью-Сити. — Только что рухнула моя последняя надежда. — Но я живу в Уэсли-Хиллз. Ты помнишь свою подругу детства… Как её звали? Лилиана?

— Лили? — Её имя посылает мгновенный холод по моему телу. Я так давно не слышала её имени, что странно осознавать, что некоторые люди в моей жизни на самом деле помнят её, говорят со мной о ней.

— Да, да. Её мать живет рядом со мной.

Я не уверена, почему она говорит мне это.

— Это круто. Так что слушай, Николь. Я знаю, что прошу о многом… но могу я остаться с вами ненадолго? Только до тех пор, пока я не найду квартиру недалеко от Сент-Тревери?

— Конечно. Я напишу тебе свой адрес. Просто подойди и постучи в дверь Виктории и попроси ключ, чтобы войти внутрь. У нее есть запасной. Я на работе, иначе я бы заехала за тобой.

О, слава богу, черт возьми. Я уже представляла, как проведу ночь на скамейке в парке. Хотя, возможно, я захочу позаботиться обо всей своей проблеме с менструацией, прежде чем сяду в Uber.