Восемь недель

ГЛАВА 20

«Я сверну горы, если смогу, только чтобы ты поняла» — For Your Love by Gunnar Gehl

Аарон

Уинтер испортила мне хорошее настроение.

Мое настроение уже испортилось после того, как моя детская любовь разбила мое сердце на миллион кусочков с помощью линейки, а не ножа. Черт, даже разрезать мое сердце ножом для масла было бы менее болезненно.

Я знаю, что София лгала, наш поцелуй не мог ничего для нее значить. Кроме того, я знаю, когда она лжет.

Однако её слова все еще жалят.

К счастью, сегодня суббота, а это значит, что где-нибудь обязательно будет вечеринка. А если нет, то я пойду в Brities и пропьюсь впустую. Мне это нужно сегодня вечером. И завтра. И во все остальные дни, когда София будет здесь.

Я не говорю, что влюблен в нее, потому что это не так. Нельзя просто влюбиться в кого-то, кого не видел более десяти лет и в кого был влюблен много лет назад. Тем не менее, я говорю, что хочу узнать её снова. Я хочу, чтобы она была в моей жизни, чтобы у меня снова перехватывало дыхание. Черт возьми, я хочу, чтобы она украла мое сердце и сделала его своим. Я хочу, чтобы мы снова были собой. Только Никс и Льдинка.

Думаю, она не чувствует тоже самое.

Как только я возвращаюсь домой, я с радостью обнаруживаю, что мои лучшие друзья — и моя сестра — уже сидят в гостиной, откупорив пару кружек пива.

Всего шесть вечера, но уже достаточно поздно, чтобы допить выпивку и напиться.

Если бы не эта маленькая блондинка, свернувшись калачиком прямо рядом с Майлзом.

Бруклин улыбается мне, когда замечает меня, ее улыбка так широка, что она может дотянуться ею до Юпитера.

— Дядя Рон! — Она спрыгивает с дивана и бежит ко мне. Я мгновенно опускаюсь на колени, открывая для нее руки. Как только её крошечные ручки оказываются на моем торсе, я крепко обнимаю её.

Нет ничего лучше, чем встретить дочь своего лучшего друга после такого дня, как этот. По правде говоря, я бы украл её у Майлза и оставил бы себе как собственного ребенка, если бы мог. Но, думаю, я соглашусь на роль «дяди Рона».

— Что ты здесь делаешь, маленькая принцесса? — спрашиваю я, прекрасно понимая, что она здесь делает. Майлз здесь, а значит, и она. Меня не беспокоит, когда она рядом. Я люблю эту маленькую блондинку больше, чем я когда-либо представлял.

Клянусь, иногда мне даже кажется, что я строже, как её дядя, чем Майлз, как её отец. Например, представить, что она будет с кем-то, когда станет достаточно взрослой — нет. Нет.

Брук хихикает, прижимаясь лицом к моей груди.

— Пришла поиграть с тобой в игры.

— Игры? — Я задыхаюсь от шока, немного преувеличивая ради нее. — Но я ужасный неудачник, принцесса. И ты всегда выигрываешь.

Она вырывается из объятий, дергая меня за руку.

— Ничего, дядя Рон, на этот раз я позволю тебе победить.

— София не придет? — спрашивает Грей, его брови нахмуриваются, должно быть, в замешательстве.

Я качаю головой.

— Я не уверен, что даже спрашивал, хочет ли она. У нее много дел с Уинтер и переездом в общежитие.

— Я напишу ей, — говорит Лили, тут же доставая телефон.

— Кстати, не могла бы ты прислать мне её номер?

Глаза Лили устремляются на меня, как и глаза Колина. Разница лишь в том, что моя сестра смотрит на меня с сочувствием, а у моего лучшего друга на губах самодовольная улыбка.

— Позвольте мне озвучить то, что мой очень хороший друг озвучил, когда я однажды задал тот же вопрос, — начинает Колин, его ухмылка вызывает у меня необычайно сильное желание позволить моему кулаку познакомиться с его лицом.

«Ты ведешь её на свидание, а она даже не дала тебе свой номер?» — Вопрос, который сорвался с моих губ, когда Колин спросил номер моей сестры.

Тоже самое, что теперь будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Я даже никогда не спрашивал номер Софии и не иду с ней на свидание. И все же мне кажется, что я должен был получить её номер в тот момент, когда мы встретились в начале октября.

Телефонные номера оказываются в моем распоряжении почти волшебным образом. Я захожу в бар и не могу выйти из него без как минимум трех обрывков бумаги в кармане джинсов. Так что извините, если отсутствие номера Софии меня несколько сбивает с толку.

Колин выжидает секунду, прежде чем продолжить, только для того, чтобы еще немного понаблюдать за моим выражением лица.

— А может, и нет, ты выглядишь так, будто вот-вот заплачешь.

— Ты в порядке? — спрашивает Лили, постукивая рукой по дивану, чтобы я сел.

Я сажусь. Я сажусь рядом с ней, кладя голову ей на плечо, хотя Колин почти рычит мне в ухо за то, что на мгновение украл его девушку. Как же мне все равно, она моя сестра, черт возьми.

— У меня все отлично.

— Ты не очень хорошо выглядишь, — замечает Грей, тут же подавая мне что-нибудь выпить. — Не могу предложить тебе ничего покрепче, пока один ребенок не уснет.

Жертва, на которую мы все готовы пойти ради Майлза, так что я не буду жаловаться, хотя прямо сейчас мне не помешало бы что-то покрепче.

— Это из-за Софии? — Лили копает глубже, прислонив голову прямо к моей, как она всегда делала, когда мы были немного моложе, и я приходил поговорить с ней о своих проблемах. В основном связанные с хоккеем.

— Неа. Уинтер. Она сошла с ума. — После всего, что она сказала в своей спальне, можно с уверенностью сказать, что она также является причиной моего нынешнего настроения.

↞♡↠

Проходит добрых два часа, прежде чем Лили вскакивает со своего места, бежит к двери и открывает её, только чтобы вернуться в гостиную с Софией.

Наши взгляды встречаются ненадолго, неловкость берет верх. Я не хочу, чтобы между нами была неловкость, но я ничего не могу поделать.

— Ты как раз вовремя. Мы играем в «правду или действие», — говорит Колин Софии, притягивая свою драгоценную девушку к себе на колени и обнимая Лили так, будто её не было уже много лет.

— Правда или действие? — повторяет София, садясь напротив меня. Рядом со мной достаточно места, чтобы сесть, но, конечно, она отошла бы от меня настолько далеко, насколько это вообще возможно.

Поговорим о неудаче.

По крайней мере, мы собираемся вместе в Германию через несколько недель, верно? Это дает мне пару дней на… на что? Поговорить с ней? Притянуть её к себе без возможности убежать от меня?

— Да, чтобы отвлечь Грея от его разрыва.

Подождите, поэтому мы играем в эту игру? Я думал, что Брук хотела сыграть. Майлз уложил её спать в моей спальне полчаса назад, и я подумал, что мы просто продолжаем играть, потому что не знаем, что еще делать.

Клянусь, я худший лучший друг на свете. Я даже не знал, что Грей и Изан расстались.

— Когда, черт возьми, это случилось? — спрашиваю я, впервые в жизни услышав об этом.

Грей пожимает плечами.

— Вчера. Мы хотели пойти куда-нибудь поужинать, и мы столкнулись с небольшим… азиатским стереотипным расистским противостоянием. Я не думаю, что он даже подумал о том, что сказал, и лично я не чувствовал себя слишком атакованным, но после того, что случилось с Лекси, я отказываюсь оставаться в отношениях, в которых есть незначительные намеки на расизм, понимаете? Боже, речь шла о чертовом рисе и о том, что я был не в настроении для этого в тот вечер, но это не меняет того факта, что я ненавижу то, как он это сформулировал, и…

Я кладу руку ему на колено.

— Дыши. — Он дышит. Глубокий вдох, выдох вдвое длиннее. — Все в порядке, ты знаешь. Не нужно оправдывать расставание. Если ты не можешь остаться с ним из-за того, что он сказал, то не принуждай себя.

Он медленно кивает.

— Так что да. Я официально отрекаюсь от всех людей. Я останусь один на всю оставшуюся жизнь. Кто знает, может быть, я заведу несколько собак и кошек.

Грей и отказ от свиданий? Я сомневаюсь в этом. Он любитель романтики.

— В любом случае, — смеется Майлз, — теперь, когда все собрались, мы можем продолжить. Я думаю, это справедливо, что теперь очередь Софии. Быть спрошенным, я имею в виду, не спрашивать.

Первые пару раундов проходят гладко. У всех у нас ясная голова — во всяком случае, в основном — и вопросы остаются на уровне PG13^[7], насколько это возможно, как и задания.

Только когда Колин достает свой телефон, загружает приложение «Правда или действие» и устанавливает его на 18+, наступает это…

Майлзу кажется удивительно неудобным такое решение. Обычно он тот, кто живет по принципу «иди по-крупному или иди домой». Но, полагаю, когда половина из нас пьяная, двое подвыпившие и он один трезвый, мне бы тоже эта идея не очень понравилась.

Колин вводит все наши имена в приложение, позволяя технологиям случайным образом решать, чья сейчас очередь. Через секунду он поднимает взгляд и ухмыляется мне.

— Ты первая жертва, — говорит он. — Правда или действие, Аарон?

— Правда. — Я не связываюсь с технологиями. Не тогда, когда дело доходит до правды или действия. Бог знает, какие будут действия. Это может быть что угодно: от пива залпом до раздевания перед всеми до конца игры. Даже нелегальное дерьмо не выходит за рамки.

Он закатывает глаза, читая вопрос на экране.

— Это скучно. Твоя первая и последняя любовь похожи внешне?

Мои глаза встречаются с глазами Софии. Смесь любопытства и предвкушения творит чудеса с моим членом. Никогда в моей жизни то, как кто-то смотрел на меня, не приводило меня в возбужденное состояние за считанные секунды. Не говоря уже о невинном взгляде.

Я беру свой стакан, наполненный дорогим виски, и делаю глоток. Если я собираюсь честно ответить на этот вопрос, мне понадобится жидкое мужество.

— Тот же человек, но теперь старше.

Я не уверен, покраснели ли щеки Софии от алкоголя или она краснеет потому, что очень хорошо знает, что я говорю о ней. В любом случае, она выглядит потрясающе. Но, кажется, она всегда потрясающе выглядит.

— Какой сюрприз, — чирикает Лили и глубоко вздыхает.

Это тот вздох, который я чувствую своими костями. Как будто она чувствует все разочарование, которое испытываю я, только я могу чувствую его в миллион раз сильнее.

Все смотрят на Колина, который позволяет приложению выбрать следующую жертву. Так случилось, что это София. Она выбирает правду, как и я.

— По твоему мнению, кто самый горячий человек в этой комнате, и ты бы поцеловалась с ним или нет?

Я смотрел на нее, когда отвечал на свой вопрос, теперь София смотрит на меня, когда отвечает на свой. Меня мучает то, что она слишком долго отвечает.

— Мне придется пойти со вторым самым горячим, потому что первый находится в счастливых отношениях.

Колин хлопает меня по спине, громко смеясь.

— Насколько сильно это ударило по твоему эго? — Слишком сильно.

— Нисколько.

Моя челюсть сжимается, когда София ухмыляется мне, а затем имеет наглость смотреть мне в глаза, делая глоток из своей чашки. Как будто она видит меня насквозь, зная, что её слова повлияли на меня больше, чем я признаю.

— Я тебя умоляю, — говорит Лили. — Ты чуть не заплакал, когда Уинтер сказала, что предпочла бы Колина тебе, если бы он был заинтересован.

Я не хотел плакать. Я был зол, потому что моя девушка — заметьте, в то время мы были настоящей парой — прямо сказала мне, что предпочла бы быть с моим лучшим другом, если бы он захотел.

— Отвечай на вопрос, Льдинка.

Озорство блестит в её глазах, когда она говорит:

— Грей. Он второй по красоте, и да, я бы потрахалась с ним, если бы у меня была такая возможность.

Грей откидывается на спинку сиденья, положив одну руку на спинку дивана позади меня.

— В любом случае, София. Я внизу, если что.

Что, черт возьми, происходит?

Пьяный Грей на самом деле совершенно другая его версия. Тот, который думает своим членом, а не мозгом.

Колин продолжает игру, совершенно определенно чувствуя, что я вот-вот взорвусь от всего этого.

Я никогда не чувствовал ревности, никогда. И если из-за ревности мне всегда будет казаться, что я хочу оторвать голову своему лучшему другу только потому, что София предпочла его мне, тогда я хочу никогда больше не испытывать этого.

Майлз — следующая жертва. Ему нужно поцеловать одного человека в комнате, который, по его мнению, потрясающе целуется. Это один из наименее плохих вызовов. Не идеально, но могло быть и хуже.

Однако Майлз не глуп. Секунду он смотрит на каждого из нас, рассуждая логически. Чего-то, чего всем остальным сейчас не хватает из-за алкоголя.

Если бы я получил этот вызов, поверьте, мои губы были бы прижаты к губам Софии прямо сейчас. А для остальной части нашей…

Черт, нет. Не думай об этом.

Однако София — единственный вариант для него, поэтому я не понимаю, почему он так долго принимает решение. Если он выберет Лили, Колин бросит кулаки. Или диван. Поскольку София не в отношениях, в него ничего не будет брошено, когда он её поцелует.

За исключением всего моего тела, может быть. Если я не могу сдержаться.

Ожидая, что Майлз повернется к Софии, я уже впиваюсь пальцами в бедра, ожидая, что взорвусь, как бомба. Но затем Майлз пожимает плечами, вместо этого поворачивается к Грею, обхватывает лицо Грея руками и притягивает его для поцелуя.

Мой рот открывается, и рот Колина тоже. Я ожидал всего. Я рассчитывал, что Майлз откажется от этого, поцелует единственную женщину, к которой у меня когда-либо были искренние чувства, или, черт возьми, Майлз попытается поцеловать себя, используя зеркало. Но я не ожидал, что он поцелует Грея.

И я определенно не ожидал, что их поцелуй продлится так долго.

После этого мы играем еще пару раундов, но затем Майлз решает, что ему пора уйти и уложить Брук спать в её собственной постели, а не в моей. Прежде чем подняться наверх, Майлз бормочет что-то о том, что не хочет портить мне вечер.

Не совсем уверен, что он имеет в виду, но очень надеюсь узнать.

Как только Майлз и Брук уходят, это дурацкое приложение решает придумать еще худшие задания. Действие — «стриптиз для Грея».

Угадайте, чей это вызов. Правильно, Софии.

Теперь угадайте, кому абсолютно не нравится это действие? Верно, мне.

Колин включает музыку, в то время как София встает и идет к Грею вокруг журнального столика. Как только она оказывается перед ним, каждая клеточка моего мозга кричит, чтобы я что-то сделал.

Так что я встаю, перекидываю Софию через плечо и несу её наверх в свою спальню, несмотря на её попытки заставить меня поставить её.