Восхождение полной луны

Глава 11

В течение нескольких секунд я просто стояла и тупо пялилась на него. Затем во мне поднялся гнев, я стиснула кулаки, горя желанием по чему-нибудь — или по кому-нибудь — треснуть.

— Я убью этого выродка.

Вообще-то, убить его — это было бы слишком просто. Возможно, для начала, я оторву его чертовы яйца.

— Я так понял, что ты в курсе, кто за этим стоит?

Я кивнула и начала нервно расхаживать.

— Один из моих постоянных партнеров недавно заикался о том, чтобы я родила от него.

— Но ты не давала согласия на прием медикаментов?

Я раздраженно фыркнула:

— А то как же! Если я когда-нибудь возьму на себя риск обзавестись детьми, то забеременею от того, кого буду любить, а не от того, с кем просто трахаюсь.

— Твой чип все еще в руке?

— Гребанная жизнь! — Я провела пальцами по руке и, нащупав небольшой бугорок под кожей, ощутила облегчение. Спасибо, тебе, Боже!

— Нам нужно провести больше тестов, — продолжил Джек, очевидно, верно истолковав мое облегчение.

— Зачем? — нахмурилась я.

— Содержание ARC1-23 в образце крови, предполагает, что тебе давали этот препарат в течение нескольких месяцев, и как уже было сказано, нам известно, что от него могут возникнуть серьезные побочные эффекты.

Я откинула волосы с лица и возобновила хождение. Гнев, бушующий внутри меня, не позволял мне оставаться на месте.

— О каких побочных эффектах идет речь?

— Есть вероятность, что этот препарат после попадания в организм может видоизменяться, изменяя не только свой химический состав, но и биохимию тела, в котором он оказался.

— Это… этот…

Джек кивнул, словно понял, что я хотела сказать.

— Препарат прошел все лабораторные исследования, поэтому было решено провести ряд тестов на нескольких добровольцах, у которых были проблемы с зачатием. Среди добровольцев были люди, оборотни и вервольфы. Из пятидесяти испытуемых, участвующих в первом этапе, у десятерых не было выявлено изменений. Тридцать — забеременели, беременность и роды прошли без осложнений и в срок, ни у родителей, ни у детей не выявили побочных реакций на препарат. Но несмотря на это, у оставшихся десятерых начались преобразования в той или иной форме.

С моей-то удачей в последнее время, я бы не стала сильно надеется, что для меня прием этих пилюлек пройдет бесследно, или окажусь одной из тех, кто забеременеет. Медленно выдохнув, я направила мысли в другое русло: оторву ублюдку яйца, а затем убью.

— Почему препарат действует на одних, а на других нет?

— Проведенные исследования предполагают, что изменения произошли у незабеременевшей десятки скорее всего из-за того, что все они были гибридами.

Выражение его лица было мрачным и несколько отвлеченным. Я не могла прочесть его мысли, чтобы узнать, что он думает о моем смешанном наследие. Мне хотелось кричать. Иисусе, как будто мне раньше не хватало странностей в жизни!

— Ну а где же они нашли столько гибридов? — Скрещивания нечеловеческих видов, особенно с другими оборотнями и вервольфами, были крайне редки. Хоть мы и были сексуально совместимы, но в нашей генетике было что-то такое, что делало почти невозможным оплодотворение естественным путем одного вида оборотней другим.

— Разместили объявления по всей Австралии. Скрещивание в естественных условиях редки, но все же происходят.

— Сколько времени прошло, прежде чем выявили побочные эффекты?

— Исследования проводились в течение года. Прошло полгода, прежде чем начали проявляться первые признаки. Вплоть до этого момента, все протекало, как и ожидалось.

— Выходит, мне придется прождать несколько месяцев, прежде чем станет известно, сказался на мне препарат или нет. — Пнув россыпь камней под ногами, я наблюдала, как они бултыхнулись в воду. Стрекозы зависли на водной рябью, их крылья переливались в вечернем свете, как драгоценности. — И еще… как этот препарат принимают?

— Внутримышечно, раз в месяц.

Я закрыла глаза. Выходит, Талон делал мне инъекции как минимум в течение последних двух месяцев. Иначе с чего бы меня притравило после распития «прекрасного шампанского»?

— Я знала, что он целеустремлен, когда дело касается его личных интересов, но никогда не думала, что он может так чертовски далеко зайти.

— Я так понимаю, мы говорим о Талоне Ласалле?

Я искоса посмотрела на Джека:

— Как ты узнал?

— Пустил его в разработку. — Он криво усмехнулся. — Хоть ты и представляешь из себя немногим больше канцелярской крысы, но вся правда в том, что мы работаем в отделе повышенной напряженности и знаем о сотрудниках поболее многих директоров. Управление имеет множество врагов, и информация, которой обладаешь ты или другие связные, может быть чрезвычайно полезна для тех, кто хочет нас уничтожить. — Он пожал плечами. — Поэтому я точно знаю, с кем все мои люди проводят время.

— Ты пускаешь в разработку всех, с кем мы вступаем в контакт?

Он тихо фыркнул:

— Едва ли. У меня не хватит людей. Только тех, кто занимает видное место в вашей жизни. Единственная причина, по которой Лиандер принимает участие в этой миссии — я знаю о нем все, что мне нужно знать, и о его образцово-послужном списке в армии. Он стал бы хорошим дополнением к новой команде, которую я хочу организовать.

— У тебя столько же шансов с Лиандером, сколько и со мной.

— Он не такой упрямый, как ты.

Я пропустила мимо ушей его колкость.

— Ну так и что же в твоих отчетах говорится о Мише и Талоне?

— Талон — весьма успешный предприниматель, отхвативший свои куски пирога во всевозможных компаниях, которые в свою очередь тоже успели урвать по куску в других отраслях, которые мы еще не успели полностью отследить. Безжалостен, когда дело касается его стремлений и желаний, но насколько нам известно, он ни разу не выходил за рамки закона.

— Пока ему не взбрело в голову обзавестись ребенком, — пробормотала я. — А что скажешь о Мише?

— С Мишей все оказалось гораздо труднее. Он довольно-таки успешен, но на каком именно поприще, мы пока не можем установить.

Я нахмурилась.

— Он владеет «Роллинс Энтерпрайзес».

Джек кивнул.

— Которая, за последние пять лет, понесла значительные убытки, но при всем при этом благосостояние Миши продолжает расти.

— Несомненно, благодаря хорошим вложениям.

Таким, как например жилой комплекс «Саут-Банк».

— Чертовски неплохо. Все бы ничего, только нам пока не удается определить местонахождение ни того, ни другого.

Я смотрела на него с минуту, не зная, что и думать.

— Ты думаешь, Миша — мошенник?

— Честно сказать, я не знаю, потому что и золотистая и серебристая стаи славятся прижимистостью, когда дело касается выдачи сведений о членах стаи и денежном довольствие. Я знаю, что Миша весьма неплохо замел все следы, и чутье мне подсказывает, что он о чем-то догадался. И в то же время, сомневаюсь, что его догадки имеют отношение к Управлению. Я убежден, что это каким-то образом касается тебя.

Я устало потерла глаза. День, который начинался так хорошо, обещал закончиться определенно дерьмово.

— Почему ты не обмолвился об этом раньше?

— Потому что у меня не было доказательств, что он в чем-то замешан. А мое чутье может ошибаться. И уже не в первый раз.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Нам с Мишей предстоит откровенный разговор по душам, когда он вернется. И если я не получу ответов, удовлетворяющих мою — и Джека — любознательность, он будет вычеркнут из моей бальной карточки, прямо вслед за Талоном.

Подумать только, еще несколько дней назад я пребывал в блаженном неведении и в счастливой гармонии с ними обоими.

— Так как же Талон добыл ARC1-23, если его нет на рынке?

— Это его компания занимается исследованиями фертильности.

Урвал кусок от каждого пирога, как сказал Джек.

— Он не знает, что я полувампир. Возможно, он думал, что прием этого препарата не представляет для меня опасности.

— Это не оправдывает того, что он сделал.

— Нет. — Я умолкла, пытаясь утихомирить новый приступ гнева. — И что же теперь будет?

Он с минуту рассматривал меня, а потом произнес:

— Разумеется, Талону будет выдвинуто обвинение.

Меня не волновало, что они сделают с этим ублюдком, главное, чтобы я добралась до него первой.

— Я расслышала «но» в твоих словах.

Джек кивнул.

— Военные горят желанием изучить возможности этого препарата, а Талон является ключом, который откроет им доступ к ARC1-23.

Иными словами, они не позволят, чтобы с ним что-то случится, пока в их руках не окажется ARC1-23.

— Я поняла, что это лекарство больше не позиционируется на рынке в качестве препарата повышающего рождаемость?

— Оно подвергается скрупулезной проверке, и критерии претендентов тщательно скрыты. В конце концов, оно эффективно подействовало на изрядное количество испытуемых от общего числа тестируемой группы.

Я сделала еще один глубокий вдох, а затем задала единственный вопрос, которого старалась избежать:

— Как именно он действует?

— Похоже, что повышает определенные способности. Шестеро из десятерых были гибридами человека и вервольфа, или же человека и другого вер-создания. У всех появилась способность обращаться.

Меня захлестнуло облегчение. Способность обращаться в альтер-форму и обратно — не так уж и страшно, по сравнению с тем, что я себе навоображала.

— Обладание подобным навыком — не так уж и плохо.

Джек тихо фыркнул:

— Ага, вот только было обнаружено, что если они обращались слишком часто, то не могли вернуться к человеческой форме. Биохимический состав их тел настолько изменился, что клетки не могли вспомнить истинную форму, и испытуемые застревали в звериной форме.

А вот это уже хреново. Лучше уж смерть, чем невозможность вернуть человечность.

— А остальные четверо?

— Они были гибридами оборотней и вервольфов, и у всех четверых имелись экстрасенсорные навыки. При чем трое из них не подозревали об этом обстоятельстве. Эти навыки были развиты до такого уровня, что стали опасны. Полагаю, на данный момент, все четверо переданы в один из военных проектов.

Я свирепо посмотрела на него:

— Даже и не думай отсылать меня в какую-нибудь военную программу.

Джек зубасто ухмыльнулся, но от этого мое доверие не возросло ни на йоту.

— Дорогуша, ты — моя. И если я куда и отправлю тебя, то это будет проект «Страж».

— Этому не суждено случиться.

— Возможно, у тебя не будет выбора. Если этот препарат подействовал на тебя, тогда нам или военным придется выявлять весь спектр изменений.

В таком случае, пусть это будет Управление. Но это не означает, что я безропотно уступлю. Если Джеку хочется, чтобы я стала стражем, то ему придется тащить меня туда волоком, пиная и дико вопя.

— Ладно, каков дальнейший план?

— По всей видимости, препарат пока еще не оказал неблагоприятных последствий, однако, мы все же приступим к регулярным исследованиям крови и сканированию на клеточном уровне. Также приступим к проведению регулярных пси-тестов, на случай, если изменения начнут проявляться в области экстрасенсорных способностей.

— Я обладаю телепатией, и ты об этом знаешь.

Джек кивнул.

— Вступительные тесты еще помогут выявить скрытые навыки ясновидения.

— Военные отнюдь не высокого мнения об этом чертовом навыке.

— Напротив, ясновидение является отличным средством для сбора информации.

— Да-а… Но ты же сам сказал, что навык скрытый, значит не действующий и не применяемый.

— Согласен, но этого не скажешь о твоем экстрасенсорном восприятие. Учитывая, что оно может быть использовано как для сбора информации, так и в качестве оружия — это определенно желаемый навык в их деле. Ты уже высоко ценишься, а тот препарат мог сделать тебя просто неоценимой.

Мне не хотелось быть «неоценимой». Не хотелось использовать свои навыки для чего-то большего, чем оборона. Но у меня было смутное подозрение, что Талон лишил меня всяческого выбора. Я пнула еще один камень с плотины и представила, что это не камень, а башка золотистого волка плавно опускается на дно, скрываясь под толщей темно-коричневой воды.

Джек легонько пожал мне плечо.

— Возможно, ты из тех везунчиков, на которых препарат вообще не оказал никакого эффекта.

— Ты веришь в это не больше моего, — мрачно улыбнулась я.

Заколебавшись на мгновение, Джек ответил:

— Да, но на данный момент, мы ничего не можем с этим поделать. Только время даст нам ответы. А тем временем, у нас налаженное производство клонов, которое необходимо разоблачить.

Развернувшись, я пошла вслед за Джеком вниз по тропинке.

— Знакома ли тебе компания под названием «Конане», которая, по всей видимости, владеет «Монеиша»?

Он взглянул на меня через плечо:

— Нет, а ты откуда знаешь?

— Миша рассказал.

— Любопытно. Интересно, откуда он узнал и почему рассказал тебе?

— Потому, что я спросила его.

— Возможно, тебе следовало его расспросить о других вещах, как то — знает ли он что-нибудь о клонах или гибридах.

— Расспрошу, если хочешь.

— Может оно того стоит. А я тем временем займусь сбором сведений о «Конане».

— Тебе не кажется, что гибриды — выходцы того же предприятия, что и клоны?

— Нет, и доказательства, что собрал Куинн, подтверждают это.

Когда мы дошли до фермы, Роана уже не было возле сарая. Но судя по витающему в воздухе восхитительному аромату жареного мяса, он скорее всего был внутри, доставая Лиандера, чтобы тот поторапливался и накрывал на стол.

— Мне никогда не надоест этот запах, — сказал Джек, делая глубокий вдох. — Именно поэтому я живу над рестораном.

Я открыла перед ним дверь и махнула, чтобы он проходил.

— Я всегда считала, что от запаха еды у вампиров скручивает желудок.

Джек покачал головой:

— Голливудский миф. Уж кто-кто, но ты-то должна прекрасно понимать, что не следует верить в подобные вещи.

— Эй, некоторые мифы звучат весьма достоверно.

— Налет достоверности не делает их таковыми.

Он направился к столу, а я осмотрелась, ища Куинна. Его не оказалось в гостиной, но спустя секунду он с грохотом спустился по сходням. Наши взгляды встретились; пылкий взгляд темных глаз, преисполненный голодом. Лихорадка, возросшая в крови, вмиг поглотила меня. А до полнолуния еще два дня… Если миссия затянется, я — попала. Мне удавалось держать лихорадку в узде, но ее огромное влияние, предполагало, что это не надолго.

— Привет, красавица, — сказал он, обнимая меня за талию и притягивая к себе. — А знаешь, что?

— Что? — насилу вымолвила я, севшим голосом. Боже, так здорово ощущать, как он прижимается ко мне. Мои гормоны молили, чтобы я завалила его и грубо взяла.

— Мы с Роаном тянули жребий. И наша пара выиграла кровать на сегодняшнюю ночь.

Я обвила руками его шею и чмокнула в подбородок.

— Значит ли это, что завтра мы будем спать под открытым небом?

— Боюсь, что так. Но метеорологи обещают хорошую погоду.

— Это все равно не имеет значения, потому что я прошла курс герлскаутов. Я построю нам шалаш.

Его ухмылка стала решительно порочной.

— Какая жалость, что ты не захватила униформу. Я был бы не прочь увидеть тебя, одетой в нее.

Я подняла бровь:

— О-о, да у нас фетиш — женщины в униформе, не так ли?

— Особенно, когда они длинноногие и рыжеволосые, — с придыханием ответил он, после чего его губы нашли мои и мы слились в долгом, мучительно-сладком поцелуе, от которого у меня подкосились колени.

— Вы двое, довольно, — раздался голос Роана из-за спины Куинна. — У некоторых из нас есть желудок, требующий пищи.

Я втянула носом воздух и взяла тарелку, которую мне протянул брат.

— Что это?

Роан уныло взглянул на меня:

— А на что это похоже?

— Не знаю. Кажется, напоминает стейк и зажарки, но последнее не может быть тем, что я назвала. Я имею в виду, что чем бы это ни было, оно не должно быть черного цвета.

Он подцепил с моей тарелке фасолину обжаренную во фритюре и кинул в меня. «А вот стейк», — подумала я, — «очень даже неплох».

— Когда вернемся домой, ты — заступаешь на кухонное дежурство.

Я поймала следующую фасолину на лету и засунула ее в рот.

— Значит, тебе, братишка, достается прачечная. — Не хилая угроза, потому что Роан ненавидел стирку, точно так же, как я готовку. А еще мы оба ненавидели глажку, именно по этой причине наша гостиная была завалена чистой, неотутюженной одеждой. — Может, тебе все-таки следует взять несколько кулинарных уроков у своего любовника?

— Со своим любовником я могу заняться куда более интересными вещами.

— Как и я, — шепнул мне на ухо Куинн.

Я сделала такой резкий выдох, что почувствовала, как дыхание овеяло лоб, но это мало чем помогло остудить разгоряченную кожу. Ну почему я должна была повстречать этого мужчину прямо посреди всех этих бедствий?

— Когда вы уже закончите, народ? — спросил Джек, сидя за столом.

Я посмотрела мимо брата и увидела, что Джек разложил на столе схемы, которые обнаружили мы. На одном конце стола стоял его портативный компьютер, на мониторе которого светились схемы. Я обошла Роана и села за стол. Куинн сел рядом со мной, задевая своим коленом мое и посылая еле заметные электрические импульсы.

— Я отсканировал ваши схемы и провел перекрестную проверку со всеми известными военными объектами, — произнес Джек. — Было обнаружено три наиболее вероятных объекта — все они были распроданы правительством пятьдесят лет назад.

— Есть мысли, кто владеет ими или для каких целей они теперь используются? — спросил Куинн, не сводя глаз с монитора компьютера.

— Один был приобретен строительной компанией под участок жилой застройки, и теперь там построена тысяча домов. Другим, в настоящее время, владеет «Хойль-Брантин», они занимаются производством товаров для дома. Последний объект является собственностью некой «Нашоба», которая позиционирует себя компанией, занимающейся исследованиями и сбытом косметологической продукции.

Я подняла бровь:

— Я никогда не слышала о косметологическом бренде — «Нашоба».

— Я тоже, — сказал Лиандер и ослепительно улыбнулся мне. — Я, должно быть, за день использую больше косметики, чем ты за год.

— Когда вы красивы от природы, как я, вам нет нужды краситься, — парировала я, и увернулась от брошенной в меня фасолины.

— Полагаю, что «Нашобы» как таковой не существует, — заметил Джек. — Я не удивлен, что вы о ней не слышали.

— Она — прикрытие для другой компании? — спросил Куинн.

Джек кивнул.

— Километровый список документации, являющийся свидетельством их деятельности. Пока мы разглагольствуем, компьютер его обрабатывает.

— Кажется, мы будем завалены бумажной работой больше, чем все наши борзописцы за последнее время, — заметил Роан.

— Между тем, как компьютерная система ведет поиск, чем будем заняты мы? — спросил Куинн.

— Проведем собственное расследование по обоим объектам.

— Насколько хорошо они охраняются? — Я откусила немного стейка и простонала, когда он чуть ли не растаял во рту. Проклятье, я почти позабыла, как хорош стейк, приготовленный должным образом. Я показала Лиандеру большой палец вверх.

— «Нашоба» чрезвычайно хорошо охраняется. Мы с Роаном возьмемся за решение этой задачи. В «Хойль-Брантин» пешее патрулирование и проволочное ограждение. Ничего, что тебе не по силам, — произнес Джек, обращаясь ко мне.

Я согласно кивнула.

— Ты достал поэтажные планы?

Он толкнул по столу документы.

— Они довольно похожи на те схемы, что ты видела в офисе Брауна, разница лишь в том, что к главному зданию было добавлено новое крыло.

Я мельком взглянула на них и продолжила есть.

— А что на счет проекта «Белый фантом»? Ты разузнал что-нибудь о нем? — спросил Куинн.

Джек покачал головой.

— В отчетах ничего нет, Алекс не припоминает такого проекта. «Белый фантом» — может быть кодовым названием чего-то еще. Я отсканировал для нее содержимое папки, чтобы она смогла перепроверить.

— А диски?

Он посмотрел на меня.

— Я отправил их по почте. Она не против капли вуайеризма.

Обычно, я тоже, но мысль о просмотре грязных делишек Брауна, вызывала у меня отвращение.

— Итак, когда же мы совершим налет на эти объекты? — спросил Роан.

Джек криво усмехнулся.

— Нам нужно это сделать, как можно скорее, учитывая приближение полнолуния и тот факт, что трое моих нынешних сотрудников являются оборотнями.

Роан отодвинул подальше пустую тарелку.

— Что мы имеем в наличие в отношении экипировки?

— Нам с тобой предстоит заглянуть в Управление.

— Это безопасно?

— Мы воспользуемся туннелем для экстренных случаев. Только руководители могут в него попасть, так что, если нас кто-нибудь атакует, круг подозреваемых сузится. — Джек взглянул на меня: — Так же, я заберу с собой образец крови.

Я почувствовала на себе любопытный взгляд Роана, но не посмотрела на него в ответ. Если ему когда-нибудь станет известно, что сделал Талон, он убьет его. А мне хотелось первой нанести удар.

— Отлично.

Джек посмотрел на часы.

— Выдвигаемся через полчаса. Лиандер, возьмешь на себя оборону штаба еще раз?

— А у меня есть другой выбор? — Голос Лиандера был сух, но что-то в его светлых глазах наводило на мысль, что ему хотелось активных действий, почти так же сильно, как и секса. Возможно, я ошибалась в своем решение, что он, как и я, не намерен ввязываться в махинации Джека.

— Не в этот раз. — Джек замялся и взглянул на Куинна. — Тебе тоже придется остаться здесь. Райли сотрудник Управления, и я смогу защитить ее, если она попадет в беду. Но я не в состояние предложить того же тебе.

— Я и не ожидал от тебя защиты. Но в стороне тоже не останусь.

— Я не могу позволить тебе идти.

— Ты не можешь остановить меня, и мы оба это знаем. — В течение нескольких секунд они смотрели друг на друга, а затем Куинн добавил: — Ты знаешь, почему я делаю это.

— Да… — Джек нерешительно умолк. — Только не рассчитывай на мою помощь, если дела пойдут плохо.

Куинн криво усмехнулся.

— Прости, что напоминаю об этом, но в моем распоряжение имеется более чем достаточно политических деятелей, судей и адвокатов, готовых и способных помочь мне выбраться из любой ситуации. В том, чтобы быть мультимиллиардером есть свои преимущества.

Джек согласно кивнул и встал из-за стола.

— Пора приниматься за работу.

Через десять минут, мы с Куинном были в машине и направлялись обратно в Мельбурн. Он вел, а я изучала чертежи старой военной базы в Бродмедоус[33].

— С одной стороны базы расположен промышленный комплекс, с другой — старое кладбище.

Куинн окинул меня взглядом, уголки его глаз прорезали морщинки, а глаза заискрились задорным весельем.

— Ты, конечно же, голосуешь за кладбище?

Я подняла бровь:

— Можешь ли ты назвать другое более подходящее место для приема покойников и полумертвых?

От его тихого смеха меня пронзила дрожь желания.

— Никто в здравом уме, никогда бы не назвал тебя полумертвой.

— Ты тоже был сегодня довольно оживленным, — усмехнулась я.

— И снова буду, как только мы завершим эту небольшую вылазку и покончим с делами.

Я не могу ждать.

Сложив в несколько раз чертежи, я закинула их на заднее сиденье.

— Ну-ка, поведай мне, почему Джек не может тебя остановить? Это не что иное как ваши возрастные штучки?

— И иерархическая система.

— У вампиров есть иерархия?

Он взглянул на меня.

— Разумеется. Чем старше вампир, тем он могущественнее. Правление — «по праву сильного», предотвращает тотальные войны — что не явилось бы благом для всех видов.

Сказанное было «преуменьшением года», которое я когда-либо слышала.

— Смысл иерархии для сильнейших — это всего лишь вопрос времени, когда их свергнут?

— Сказано грубо, но так оно и есть.

— Так, а что может остановить «мелкую сошку», провоцирующую подобный исход?

— Гнев остальных, который бы обрушился на него или нее, если бы такое случилось.

Я не поняла, как это поспособствует предотвращению случайных смертей, особенно, если тот, кто попер против иерархии, оказался более сильным, чем все остальные. Но ведь вампиры вообще мыслят не как все остальные.

— Какое место в иерархии занимаешь ты?

— Надо мной стоят трое.

— Дай угадаю — глава Хантер является одной из них? Оттого ты позвонил ей — вампирская профессиональная этика?

Куинн кивнул.

— Джек сказал, что он — ее брат, но если она старше тебя, а он моложе, то как же так получилось? — нахмурившись, недоумевала я.

Он пожал плечами.

— Мадрилен и Джек — произошли из семьи оборотней, а оборотни, как и вервольфы чрезвычайно долго живут. Возможно, Джек не хотел обращаться, пока не стал близок конец его жизни.

Я еще сильнее нахмурилась.

— Мадрилен? Ты имел в виду Алекс?

— Да, — нерешительно ответил Куинн и умолк. — Она мне так представилась при первой нашей встрече.

— Значит, вампы меняют имена со временем?

— Да. И да, я тоже менял.

— Выходит, тебя не с рождения зовут Куинном?

— Нет, это не мое имя. Но Куинн — англизированное производное от моей ирландской фамилии О’Куинн.

— Весьма занимательно.

Но это никоим образом не объясняло, как Джеку могло быть немногим более восьми сотен лет, и как получилось, что глава Хантер была старше Куинна, которому было двенадцать столетий. По моим подсчетам, как минимум, столетие кануло в лету. Возможно, это как-то связано с тем, что они потомки оборотней, а может и нет. Но очевидно было одно — Куинн не собирался вдаваться в подробности. Если мне нужны ответы, то следовало спрашивать первоисточник. А станет Джек объяснять или нет, это уже другой вопрос.

— С учетом того, что ты сказал о вампирской иерархии, и того, что ты старше и сильнее Джека, что мешает тебе подчинить себе его разум?

— Он достаточно силен, чтобы не позволить мне управлять им. Я мог бы сокрушить его и убить, в ментальном и физическом смысле, но я не в силах удержать его под своим контролем.

— Ну разумеется, это с твоих слов.

— А моих слов не достаточно?

— Вопрос, на который я не могу ответить, так как на самом деле не знаю тебя. — Скрестив руки на груди, я с минуту разглядывала размытую дождем дорогу. — Почему ты столь настойчиво преследуешь людей, занимающихся клонированием?

— Ведь Джек уже рассказал тебе — матрицей для клонов стал мой друг.

— Твой друг был хорош?

Он взглянул на меня.

— Не в сексуальном плане, если ты это подразумеваешь. Урожденный Иеремия, сын Главка — спустя годы он сменил имя на Генри Главка для простоты произношения. Мы были друзьями больше тысячи лет.

Уму не постижимо, что можно знать кого-то в течение столь длительного времени.

— От чего он умер?

Куинн сурово посмотрел на меня, посылая дрожь озноба по спине. И все же в его темных глазах было что-то еще… Что-то сродни боли.

— Разбитое сердце. Он вышел на солнечный свет и остался там… — помедлив, он добавил: — Ну или я так считал.

Какова вероятность того, что за этими болезненными воспоминаниями стоял еще одни кровожадный оборотень? Господи, я хотела узнать все открывающиеся перед нами возможности, но хватит ли у меня сил для того, чтобы бороться с болью, причиненной бывшими, равно как и облегчить страдания, из-за случившегося с его другом? Но тут я вспомнила волшебство, что зародилось между нами во время секса, и подумала: «Черт, да, мне это по силам».

— Если в округе бродят его клоны, то очевидно, что он был схвачен, прежде чем успел обратиться в пепел.

— Да. — Он опять сделал паузу. — Впервые увидев клона в Сиднее, я был вне себя от радости, решив, что ошибся, считая, что Генри покончил с собой. Но зондирование его разума тут же раскрыло правду. Воспоминания клона о жизни начались лишь семь с половиной лет назад.

— Так вот почему ты подвергся нападению здесь, в Мельбурне? Потому что убил клона?

— Возможно, особенно, если они были в курсе нашей с Генри истории. Они должны были понимать, что я начну разыскивать его.

— Из-за вашей дружбы?

— Из-за того, что я обязан Генри жизнью гораздо больше раз, чем мне того хотелось бы помнить.

Лояльный вампир. Любопытно.

— Так почему же они клонировали Генри? Что есть в нем такого, чего нет у миллиона или около того других вампиров?

Куинн задумчиво посмотрел на меня.

— Ты читаешь не много газет, не так ли?

— При чем тут это? — нахмурилась я.

— Генри был величайшим спортсменом, и десять лет назад он был единственным среди живущих, кто мог с уверенностью сказать, что взаправду, а не в голографической записи, участвовал в настоящих Олимпийских играх.

— Постой-ка… но это делает его…

— Древним, — перебил Куинн. — Когда начались современные Олимпийские игры, он почти регулярно становился участником соревнований. Когда они возобновились после Второй Мировой войны, он вновь принял участие в спортивном состязании.

— Как? Он — вамп, а большинство состязаний происходит в дневное время.

— Он — очень старый вампир, только полуденное солнце могло его убить.

— А как же он принимал участие в забегах? В те времена нелюдям не позволяли участвовать в соревнованиях.

Куинн криво улыбнулся.

— В те времена у них не было технологий, позволяющих отличить нелюдей от людей. Он выиграл множество медалей за эти годы.

— А когда начались альтернативные Олимпийские игры?

— Он был звездой, и прежде чем умереть, выиграл практически все соревнования в беге на альтернативных Олимпиадах. В этом году, австралийский Олимпийский Совет отметил достижения Генри, внеся его в список кандидатов спортивного зала Славы. Он стал первым вампиром, которого внесли в этот список, а его история разошлась по все средствам массовой информации.

Мне нужно больше уделять внимания местной прессе.

— Кто бы ни стоял за этим клонированием, они не могли знать, что роман Генри так печально закончился, и что он покончил с собой.

— Разве? — Ирландские переливы в голосе пропали, сменившись резкостью.

В течение нескольких секунд я просто глазела на него.

— Ни коим образом. Зачем прибегать к такого рода хлопотам, когда все было бы куда проще похитить его?

— Потому, что после самосожжения никто бы не отправился его искать.

И в этот момент я поняла ту боль, что промелькнула в его темных глазах. Он не отправился на поиски своего друга. Я потянулась к нему и положила ладонь на плечо, почувствовав, как под моими пальцами перекатились мышцы, словно он противился моей поддержке и утешению.

— Ты не мог и подумать.

— Но я мог бы проверить.

— Ты бы убил себя.

Куинн мрачно усмехнулся:

— Может и так, а может и этак.

У меня сложилось ощущение, что ничто бы не смогло его остановить, пока бы он не узнал всей правды. Хоть так, хоть этак.

— Рассказывал ли он тебе, что собирается совершить самоубийство?

— Нет, но я знал его вечность. Я должен был догадаться, что произойдет.

— Как ты мог догадаться, что мужчина, проживший много лет, убьет себя из-за сранного вервольфа?

— Именно, — огрызнулся Куинн, но потом, смягчив выражение лица, посмотрел на меня: — Исключая присутствующих.

Присутствующие не исключались, и мы оба это знали. О'Конор мог позволить себе желать меня физически, но он бы никогда не позволил себе желать чего-то большего. Из-за своей бывшей подруги. Из-за своего бывшего друга. И это означало, что сколько бы я ни боролась за наше совместное будущее, в заключение, мы все равно останемся порознь. И это было чертовски обидно, потому что нам, возможно, было бы хорошо вместе. Более чем хорошо.

— Что случилось с его волчицей?

— Она умерла.

Ничего удивительного.

— Она ничего не рассказала тебе, перед тем как ты убил ее?

— Я не убивал ее. Она была мертва, когда я нашел ее.

— А тебе не показалось, что это чуточку странно?

— Марни любила гоночные машины и высокую скорость. Она потеряла управление на мокрой дороге и врезалась в дерево. Нашлись очевидцы случившегося. Я посчитал, что она получила по заслугам и забыл о ней.

— Ты не опросил очевидцев?

Куинн угрюмо посмотрел на меня:

— Нет. В то время, у меня не было оснований считать, что это не авария, а нечто большее.

— И теперь ты занимаешься этим?

— Я не могу найти свидетелей.

Чудо чудное, диво дивное.

— Но зачем им хватать кого-то, столь знаменитого для клонирования? Даже если он был лучшим из лучших, они однозначно должны были понимать, что появление клонов вызовет изумление.

— Не совсем так. Смерть Генри была предана широкой огласке, но десять лет — достаточный срок, чтобы стереть у общественности память о нем. Кроме того, клоны не один в один похожи на него, хоть генетически и идентичны.

— Но если ты — давнишний друг главы Хантер, то она должна была знать о вашей с Генри дружбе. Почему же она не заметила сходства между ним и Готье?

Выражение его лица еще больше потемнело.

— Потому что она надеялась, что Готье выведет ее к первоисточнику.

Я внимательно рассматривала его с минуту, а затем произнесла:

— И потому что она знала, что ты захочешь тут же все разузнать и тем самым помешаешь ее собственному расследованию.

— Да. Не то, чтобы на сегодняшний день ее расследование принесло хоть какие-то результаты, но все же это так.

Это потому что Готье был трусливым ублюдком.

— И весь год, охотясь за этими клонами, ты не напал на след, указывающий на место, откуда они могли бы происходить?

— Нет, но я абсолютно уверен, что они не имеют никакого отношения к военным проектам.

— Почему?

— Хоть у меня и нет сомнений в том, что военные стремятся создать идеального солдата, я все же сильно сомневаюсь, что они позволят своим творениям слоняться по улицам и возбуждать подозрения.

— Выходит, ты считаешь, что этим занимается частная компания, замыслившая захватить весь мир?

Куинн улыбнулся.

— Может только страну или две. В наши дни власть конгломератов прямо пропорциональна наличию денег. Управляйте правительством, и окажитесь стоящими у власти.

— Так взяточничество и шантаж политиков уже в немилости?

— Взяточничество и шантаж можно проследить. Клоны вызовут куда меньше подозрений.

— Клонов можно выследить так же легко, как и шантажистов. Управление и множество других правительственных ведомств начинают устанавливать анализаторы, производящие сканирование на клеточном уровне, а по месту работы уже проводятся регулярные исследования крови.

— Клеточные анализаторы не выявят отклонений, потому что им не с чем будет сравнить. Во всех отношениях и по всем параметрам клон будет идентичен оригиналу. И я сомневаюсь, что исследование крови что-нибудь даст, ведь они ничего не нашли у Готье, не так ли?

— Ну-у, нет. — Я нахмурилась: — Почему так, если он — клон?

— Понятия не имею. Возможно, прежде чем выставлять своих двойников, они прекратили пичкать клонов катализатором роста и дожидаются, когда анализы крови станут чисты.

— Но если они создают клонов, чтобы захватить власть, почему бы им не начать клонировать политических деятелей? Почему клонировали стража?

— Потому что процесс еще не усовершенствован. Несмотря на то, что у Готье, кажется, нет проблем, у большинства других клонов, с которыми я сталкивался, по всей видимости имелись определенного рода проблемы, как правило, связанные с предельным возрастом.

— Эти проблемы, определенно, были связаны с наличием катализатора, который использовался для ускорения их роста.

— Не обязательно. На заре клонирования, в двадцатом веке, задолго до того, как катализатор роста был открыт, было констатировано, что у клонированных видов возникали возрастные трудности.

— Но это не остановило их.

Куинн улыбнулся.

— Это еще никого не останавливало. Наука и нравственность — редкие товарищи.

Машина достигла вершины холма, перед нами распростерся Мельбурн — море яркого света, которое вновь быстро исчезло за деревьями. Резкий звонок моего мобильника нарушил ненадолго воцарившую тишину. Вытащив телефон из кармана и собравшись ответить, я получила краткую отповедь и суровый взгляд Куинна:

— Я надеялся, что у тебя хватило ума отключить его, до того, как мы вторглись на территорию Хойль-Брантин.

— Нет, — ответила я, еле сдержавшись. — Я собиралась оставить телефон включенным, поставив на вибровызов, чтобы мы смогли услышать, когда он позвонит.

Хотя по правде сказать, на самом-то деле я позабыла, что телефон включен. Я приняла вызов, ожидая, что это будет Талон, которому требуется знать где я и почему не тоскую о нем.

Только вот это был Миша.

И оказалось, что он настроен не благодушнее Талона.