Воскрешенный любовник

Глава 46

— Я хочу, чтобы ты кое-что узнала.

Эрика и Бальтазар были наверху, лежали на ее кровати, одеяла сброшены на пол, простыни спутались между их остывающими телами, на расстоянии вытянутой руки была всего одна подушка. Но ей совсем не хотелось двигаться в тускло освещенной комнате.

— Звучит зловеще. — Эрика пребывала в такой неге, что поднять голову казалось неимоверным усилием… Поэтому она просто перевернулась и подперла чугунный вес рукой.

— Что такое?

— Той ночью, когда ты нашла меня возле убитой человеческой женщины. В притоне.

Перед глазами мгновенно встал четкий образ тела Конни на грязном матрасе.

— Да?

— Я пришел проверить ее, потому что собирался купить кокаин у ее парня возле реки. — Бальтазар вскинул руку. — Я не балуюсь наркотиками в свободное время. Я пытался всеми силами избежать сна, потому что каждый раз, когда я засыпал тот демон… ну, ты знаешь, что она делала.

О, Боже, подумала Эрика. Он был там… с Кристофером Эрнестом Олином. С дилером, который выстрелил себе в голову.

Предположительно.

— Что ты сделал с ним, — напряженно выдохнула она.

— Слушай, я был в отчаянии. Мне нужно было бодрствовать, потому что я больше не мог выносить Девину. Я даже обратился к Вишесу… Брату с бородкой… И попросил его… Блин, придется извиниться перед ним за то, что я попросил его сделать со мной.

— О чем ты попросил его? — Хотя, судя по лицу Бальтазара, она догадывалась. Она знала. — Ты попросил его убить тебя?

Последовала длинная пауза.

— Я подумал… что лучше он, чем кто-то из моих родных, мой военачальник. — Он покачал головой. — Но больше мне так не кажется. Что до Девины, то после того, как я познакомился с тобой, я уже не мог терпеть это дерьмо. Это все произошло до того как мы… Как мы были вместе.

Эрика медленно кивнула, когда ее сердце упало в груди. Но почему-то не сильно удивилась.

Она могла оправдать убийцу? С Воровством она, возможно, могла смириться. Но забрать чужую. Жизнь…

— И я отправился туда за кокаином, — тихо продолжил Бальтазар. — Парень наставил на меня пистолет. Я не хотел разборок, поэтому вошел в его разум, чтобы стереть себя из воспоминаний. Клянусь, только с этой целью. Но заглянув в его мысли… я увидел в его воспоминаниях, что он сотворила ней. Что он постоянно с ней делал. Я узнал, что он избил эту женщину до бессознательного состояния. И решил — к черту.

Эрика села и смахнула волосы с лица.

— Ты заставил его застрелиться, да?

Бальтазар ответил без раздумий:

— Да. Ублюдок издевался над бедной женщиной… и я знал, что она в беде. Я также понимал, что если я смогу добраться до нее, и она все еще жива… И я смогу спасти ее? То все повторится. Так что да, я заставил его направить на себя свой пистолет и нажать на курок. — Последовала еще одна пауза, а потом Бальтазар покачал головой. — Знаю, ты уже слышала это от меня, но я ни о чем не жалею. Он отнял жизнь, не имея на это никакого права, и он избил эту женщину, перед тем как убить.

Опуская голову, Эрика во второй раз закрыла глаза. И на изнанке век увидела вонючую хату и кровь. И Конни, женщину, которой сама пыталась помочь.

— Если это заставит тебя взглянуть на меня иначе, то я пойму, — сказал он. — Наверное, я просто хотел, чтобы ты знала все стороны меня без прикрас. А убийство представителя твоего вида две ночи назад имеет значение.

Повернув голову, Эрика посмотрела на Бальтазара. Свет в ванной оставили включенным, но дверь была почти закрыта, оставлена тонкая полоска света. И в этом тусклом освещении он лежал возле нее горой мускулов, подбородок и жесткая линия челюсти резко выступали вперед, одна его рука лежала на животе.

Она подумала о том, какие побои мужчина вроде него мог нанести женщине.

Потом подумала о наркоторговце.

А после этого? Пришел образ Конни в палате интенсивной терапии, она была на искусственной вентиляции легких, к ней уже вызвали детективов убойного отдела, потому что было очевидно, что она не выживет.

Эрика вспомнила первый раз, когда она отправилась в ту квартиру к Конни, пытаясь уговорить оставить этого насильника. Конни была в таком ужасе, она тряслась, умоляя Эрику уйти.

Прошу, уходите. Прошу, умоляю, Боже, если он найдет вас здесь, он убьет меня.

— Я тоже не жалею, — сказала Эрика после долгой паузы.

***

Балз не осознавал, что задержал дыхание, но когда в воздухе прозвучали слова Эрики, он испытал громадное облегчение. До него не доходило, что он что-то скрывает от нее, но когда он подумал о том, что собирался сделать этой ночью, и куда собирался отправиться, он допустил мысль, что может не вернуться живым.

А такие мысли всегда выводят совесть на первый план.

— Я просто хотел, чтобы ты знала, — сказал Балз. — И также: я не вытворяю такое на постоянной основе. Я не какой-то мститель-убийца, который как Декстер[60] убивает людей, которые этого заслуживают. То, что произошло у реки, — разовая акция, потому что этот мудак направил пистолет мне в лицо.

Эрика шумно выдохнула. Потом кивнула.

— Если бы я могла так влиять на чужой разум, кто знает, что бы я сама сделала с этим парнем. Понимаешь, я работала с Конни до этого. Когда он едва не убил ее, какое-то время назад. И хотя я понимаю, что ты сделал конкретно в этот раз… я рада, что это не привычное дело для тебя. Давай, все так и останется?

— Да, мадам.

Когда он замолчал, Эрика сказала:

— Ладно, раз начал, продолжай.

— О чем?

— Что еще тебя гложет?

— Да ничего…

— Нет, что-то есть. Расскажи мне. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Давай. Говори как есть.

Балз нахмурился, гадая, а не могли ли люди читать мысли. Потому что… было кое-что еще, но он не собирался делиться этим сейчас.

Хотя с другой стороны, когда, если не сейчас?

— Эрика. Возможно, ты не захочешь говорить об этом.

— Слишком поздно. И, Боже, просто скажи. Я с ума схожу от догадок…

— Это о ночи, когда убили твою семью. — Когда она окаменела, Балз пожалел, что уступил ей. Но если он, правда, считал, что может не вернуться живым из передряги, которую он замышлял, он должен был рассказать все сейчас. — И прости, я не хотел…

— Что.

Он резко закрыл глаза.

— Слушай, иногда мы читаем мысли непреднамеренно. Это происходит, когда устанавливается слишком глубокая связь. Разум открывается, показывает многое.

— Что ты увидел.

Балз потер лицо.

— Твоя мама, в ночь, когда ее убили… когда ты зашла в кухню, а твой парень держал ее, приставив нож к горлу. Когда он… сделал с ней то, что сделал… твоя мама не просила тебя о помощи. Она кричала, умоляя тебя бежать. Эрика, все эти годы ты верила в обратное. То, что ты увидела в ту ужасную ночь, и то, в чем ты убедила себя, — разные события. Твоя память записала факты. Твои чувства превратили произошедшее в опыт. — Между ними в воздухе появился запах дождя — запах ее слез — и Балз нетерпеливо взял ее руки в свои. — Послушай меня. Твоя мама хотела, чтобы ты спасала себя, а не ее, и ты, стояла как вкопанная, потому что была зажата в тисках того, о чем она тебя просила криком, и того, что велело тебе сделать твое доброе сердце — то есть спасти ее. Вина, которую ты испытывала все эти годы? Это ложное бремя. Отпусти его. Услышь в своем сознании то, что действительно тебе говорила твоя мама, и перестань винить себя, избавившись от лжи, которой ты била себя все эти годы словно дубинкой.

Эрика накрыла лицо руками.

— Ты же не придумал это сейчас, правда?

— Не придумал, это было бы бесчеловечно. Я просто говорю тебе, каким было твое воспоминание… изначальное воспоминание, а не то, которое ты откорректировала из чувства вины. Потому что это ты привела его в свой дом, ввела в семью как своего парня.

— О… Боже…

Балз хотел обнять ее, но чувствовал, что Эрике нужно пространство. Найдя золотую середину, он просто медленно поглаживал ее по спине, пока Эрика пыталась справиться с чувствами. Порой очень трудно признать правду, даже если она освобождает. И также тяжело нести ложную ответственность на себе.

Порой то, чего мы больше всего боимся, определяет нашу жизнь. Даже если это ложь.

Спустя длинную паузу она повернула к нему голову.

— Как я могла так ошибаться?

— Она твоя мама. Она любила тебя, и ты любила ее, а вина выжившего — мощный корректор. Все просто.

Снова повисла пауза, но менее напряженная, скорее для раздумий. И Балз дал Эрике время… Хотя ему самому нужно было уходить.

— Спасибо, — сказала Эрика сломлено. — Спасибо за это.

— Я ничего такого не сделал.

— Нет, сделал. Мне никто бы так не помог.

— Ты бы сделала для меня тоже самое.

— От всего сердца.

Кстати, про сердце, — подумал он. — Ты украла мое…

— Мне нужно знать, как это будет. — Своими быстрыми словами она оборвала его мысли. — Например, что мы здесь делаем. Что это… И я спрашиваю, потому что меня тревожит предчувствие, что ты уходишь от меня. Это так? Потому что та твоя первая фраза звучала как исповедь. А вторая как необходимость выговориться перед тем, как уйти и… Ну, не вернуться.

Господи, она читала его как открытую книгу.

Балз оттолкнулся от изголовья.

— Ты ждешь, что я буду говорить откровенно или подойду с холодной головой?

— Откровенно. Всегда.

Он пожал плечами.

— Я хочу переехать в этот дом. Жить здесь с тобой. В этом подвале. До самой смерти через семь сотен лет.

— Семь… сотен лет? — выдохнула она.

— Плюс-минус. И да, мне плевать, что ты состаришься раньше. Я буду любить тебя любой… Он резко закрыл рот. — То есть…

О, черт. Он только что…

— Ты только что…

— Да, — выдохнул он. — Думаю, да. Все происходит слишком быстро, я знаю. Я хотел придержать признание на неделю, или хотя бы до следующей ночи. Думаю, так бы я выглядел более представительно…

Она прижалась к нему раньше, чем он успел осознать, находя его губы своими, обнимая его. Поцеловав его, Эрика выпалила:

— Я тоже люблю тебя.

Он задержал дыхание. И выдохнул, казалось, через целый век. С чувством благоговения и признательности он прижал ее к себе и поцеловал в ответ.

Следующее что он понял — как снова оказался на ней и в ней. До этого они занимались любовью отчаянно, голодно, безумно. Но этот раз был другим. Сейчас они мерно покачивались на волнах близости. Когда Эрика достигла оргазма, он отпустил себя.

И они снова парили вместе.

После секса он устроил Эрику на своей груди, чтобы не придавить своей тяжестью… Жалея, что ему придется уйти. Но это было слишком важно для них.

— Но я не могу бросить свою работу, — выдохнула она хрипло. — Ты сказал, что нашим мирам нельзя пересекаться, и я знаю, что многое стоит на кону, но я не могу бросить своих коллег. Свою цель жизни. Мне нужна работа, чтоб помочь себе. Помогать другим…

— Я сделаю так, чтобы все получилось. Я что-нибудь придумаю. Тебе не придется увольняться. Ранее был ряд исключений, и ты станешь одним из них. Но придется поселиться в более безопасном для меня доме…

— Это не проблема. Я готова переехать в любой район Колдвелла. Куда угодно.

Балз улыбнулся, сама мысль, что у них было будущее, — фантазия, и он хотел верить, что она воплотится в жизнь.

— Значит, мы съезжаемся?

— О да.

Они рассмеялись, легкомысленно, как влюбленные пташки. А потом Эрике захотелось в уборную.

Когда она спрыгнула с кровати и, пританцовывая в тусклом свете, пересекла комнату, Балз ждал с нетерпением, когда она вернется. У них же есть еще время на быстрый перепихон?

Когда она повернулась в дверном проеме в ванную, чтобы посмотреть на него, ее груди и бедра в свете потолочной лампы выделялись шикарным силуэтом.

— Не торопись, — прошептал он, когда она закрыла дверь.

Но нет, подумал он, посмотрев на часы.

Он сказал Сэвиджу, что встретится с ним, с Сайфоном, Кором и Тором через час после захода солнца. Поэтому на самом деле у него не было….

— Бальтазар…

Ее голос звучал странно, поэтому он резко отвернул голову от сияющего циферблата у ее кровати.

— Эрика? Что такое?

Когда она не ответила, Балз вскочил с кровати, почти не касаясь пола, бросился через всю комнату к ванной. Толкнув дверь, он сначала не понял, что видит. Его женщина стояла перед раковиной, поставив на нее одну ногу, внутренняя часть ее икры была повернута в его сторону.

Тогда он увидел синяк.

Ее кожа была покрыта черными пятнами, они поднимались от ее ступни вверх к…

— Что это? — спросила она слабо. — Что со мной происходит?

А потом Эрика повернулась к нему. Все ее тело было усыпано пятнами, кожа была как у трупа — сочетание серого, белого и черного цветов.

— Помоги мне… — прошептала она, падая.