Вояж по линиям судеб, или Сказка для взрослой девочки

Часть 2

Когда Галина пыталась вспомнить, с чего все началось и какой именно момент стал поворотным в ее судьбе, в мыслях неизменно всплывало ведро красной смородины. Огромное белое эмалированное ведро, обвязанное белым платком, напитавшимся в электричке смородиновым соком. Это ведро они с мамой, выпучив глаза от напряжения и больно задевая ногами за острые бортики, привезли с Татиной дачи. Мама всю дорогу злилась, называла Галочку криворукой кулемой и обвиняла в том, что у нее теперь будут ужасные синяки. То, что сбор ягод был маминой идеей, Галя напомнить не решалась.

Когда ведро водрузили на стол и сняли с него платок, в нос ударил сладко-терпкий аромат августа, прелой травы и сочной смородины. Почему-то сначала Галочке показалось, что именно так пахнет пронзительное счастье, которого у нее еще никогда не было. Из ягод торчали мелкие сучки, травинки и разлапистые листочки. По алым гладким бусинам бегали полупрозрачные мошки, а по ручке ведра полз ленивый маленький жук.

Счастливо улыбнувшись, девушка осторожно взяла одну ягоду и еще раз вдохнула ослабевший аромат.

— Татка сказала, что химией не поливала, так что можно не мыть. Фу, везде твои волосы! — Мама брезгливо вытащила медную короткую волосинку и бросила ее куда-то за спину.

У мамы волосы были темно-каштановыми, а у Галочки — неопределенно-пегими. Но сейчас это не имело значения. Гале хотелось еще раз окунуться в то волшебное ощущение, которое захлестнуло ее, едва с ягод сдернули платок. Но оно больше не возвращалось. Перед ней стояло обычное ведро обычных ягод…

— Надо перебрать, пока не скисли. Завтра займемся.

Это означало, что займется ягодами Галя, у которой отпуск. Мама с утра уходила на работу.

— Галка, твое интеллектуальное развитие меня удручает. То есть оно у тебя, конечно, на высоком уровне. Я про твои женские качества. Я не имею в виду форму, я про содержание! — Наташка насмешливо восседала на кухонной табуретке у подоконника, разглядывая заляпанную смородиной Галину. — Если уж ты решила попробовать себя на ниве домашнего хозяйства, то хотя бы обсуди план действий с умными людьми.

— В смысле — с тобой? — понимающе кивнула Галочка и почесала нос тыльной стороной ладони.

— Именно. Других я тут что-то не наблюдаю. Хотя должна признать, что твоя мама, невзирая на мерзейший характер, определенно женщина умная. Она догадалась слинять из этого бардака.

Наталья пришла несколько минут назад, как обычно, без приглашения. Ее не могли смутить никакие Галины заверения в том, что визит нанесен не вовремя.

— Не надо подстраиваться под условия. Надо их под себя нагибать, — утешила Наташа подругу и протопала в кухню, — Вот я бы на твоем месте мне обрадовалась и тут же приспособила бы кделу. И тогда получилось бы, что я очень даже вовремя.

Она огляделась и добавила:

— Но, раз уж ты сама не догадалась, то моя подсказка не считается. Я, чур, в гости. Тем более что я в выходном сарафане, а у тебя тут прямо кровавая баня.

— Могу дать передничек, — съязвила Галина.

— Да обойдусь. Ведь я всё равно не понимаю смысла твоих метаний. Что это за кулинарное побоище?

— Делаю желе.

— Понятно: из ведра ягод — два ведра жмыха и стакан сока. Очень экономно. Я смотрю, ты еще и масочку себе сварганила. Это молодец. Только дешевле было бы купить желе и маску в магазине. Небось, очередная идея твоей мамочки?

— Ай, — махнула рукой Галя, подтверждая Натальино предположение.

— Поподробнее, пожалуйста, — Наташка насторожилась. — Ты же знаешь, как я люблю новые анекдоты от твоей маман. Когда я вырасту большая, выйду еще раз замуж, рожу себе мальчика и стану свекровью, то буду использовать ее достижения для борьбы с невесткой. Светлана Николаевна — просто кладезь мудрости. Я когда-нибудь издам справочник по борьбе с домочадцами по следам ее выступлений.

— Ха-ха, озолотишься — про меня не забудь. Ладно. Мы ездили на дачу к Тате собирать смородину.

— Зачем? Чтобы сейчас вот так шикарно уделать этой смородиной всю кухню?

— Не перебивай. Потому что, во-первых, эта старая курица хотела похвастаться новым домом. Во-вторых, у них ягоды пропадали, а то стала бы она с нами делиться. А в-третьих, ее дочка в прошлом году из красной смородины сделала какое-то там жутко потрясающее желе, и маменька решила доказать, что я у нее тоже не лыком шита. Теперь я должна сделать такое же, чтобы умыть Тату.

— Ваша Тата своим желе не наелась? Зачем ей ваша стрепня?

— Да она и не в курсе, какие у нас из-за этого варенья баталии. Это мама жаждет что-то кому-то доказать.

— Зачем?

— Вопрос не по адресу.

— Ошибаешься. Если маме надо доказать, то пусть она занимается этой дребеденью.

— Тебе не понять.

— А ты объясни.

— Маме важно сказать, что это я сделала. Понимаешь?

— He-а, не понимаю. Вот сидишь ты вся в ягодах и в сиропе, в жару на красной от сока кухне и пытаешься мне объяснить, что это нужно. Дело даже не в том, для чего, почему и кому, а в том, что ты сама считаешь это нормальным. Вот в чем ужас. Ты сама-то понимаешь, что городишь?

— Ну, мама попросила… Ты же ее знаешь: лучше сделать, чем потом истерики слушать.

— А ты уверена, что сможешь сделать? — скривилась Наталья. — Кулинарка ты моя! Истерика будет в любом случае. Так почему бы не сократить программу?

— Как? — Галя почти со слезами обвела рукой кухню. Повсюду были расставлены емкости со жмыхом, валялись марлечки, в которых она давила ягоды. Линолеум был усеян расплющенной смородиной, отдельным плодам которой не посчастливилось поучаствовать в процессе приготовления желе.

— Вариант номер раз — купить соковыжималку. Вариант номер два — выкинуть это всё на помойку и купить в универсаме готовое желе. Одну баночку, чтобы хватило на комиссию у вашей страшной Таты.

— Так банка же заводская.

— Слушай! Перебрать целое ведро смородины тебе не лень, а переложить желе из одной банки в другую — трудно?

— Нет, — скуксилась Галочка, — А вдруг не получится? Мама тогда…

— Хватит! Надоело мне про твою маму слушать. Сама виновата. Трясешься, как смородиновое желе, и позволяешь себя топтать. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Так что принимай решение.

— А соковыжималка дорого стоит?

— Кто бы сомневался! — шлепнула себя по ляжкам Наталья, — Мы не ищем легких путей! Дешево. Тебе со скидкой отдам.

— А у тебя есть?

— У меня есть всё! Забыла, где я работаю?

— Ты же обувь продаешь.

— Уже нет. Я теперь специалист по бытовой технике. Ясно? Приходи завтра, подберем тебе что-нибудь.

Так ведро ягод привело ее к Наташке именно в тот день.

Галина бродила по душному павильону, пытаясь выяснить, где торгуют бытовой техникой. Продавцы, как только понимали, что ее интересует вовсе не их товар, тут же теряли интерес и неопределенно махали рукам и куда-то вдаль.

— Извините, вы не подскажете, где здесь бытовую технику продают? — в отчаянии обратилась она к высокому худощавому мужчине, активно вываливавшему на прилавок товар из растрепанных коробок. Разноцветный ворох бюстиков, трусиков и прочей шелковокружевной прелести притягивал взгляд. Ей всегда было жаль денег на такую красоту, да и маме подобная покупка вряд ли понравилась бы.

— Женщина, вы что, слепая? Не видите, приемка товара у меня! Лезут и лезут весь день! — злобно выкрикнула из-за прилавка анемичная блондинка.

— Извините, — прошептала взмокшая от беготни по торговому комплексу Галочка.

— Это вы извините, — обернулся мужчина, но Галя уже выскочила из бельевого закутка и с разгона влетела прямо в объятия Натальи.

— Я же сказала с утра приходить! — Скачкова недовольно нахмурилась. — Какая ты, Галка, необязательная. Небось, и на свидания так опаздываешь, вот мужики от тебя и сбегают.

— Нет в природе никаких мужиков, — грустно оповестила ее Галочка. — Это распространенный миф, фикция. На самом деле они — плод воображения одичавших от одиночества женщин.

Наташка вдруг улыбнулась ей, как сытая акула, и нежнейшим голоском прочирикала:

— Галя, давай я помогу тебе выбрать соковыжималку.

Ее реакция на Галочкино выступление оказалась более чем неожиданной. Более того, не ограничившись медовым гостеприимством, Наташка налегла бюстом на прилавок и затрепетала ресницами, изображая то ли кинозвезду сороковых, то ли порнозвезду девяностых.

Галя попятилась и тут же уткнулась во что-то живое.

— Я зашел извиниться за своего продавца, — над ней возвышался мужчина из соседнего отдела, — Ужасно неудобно получилось. Вас как зовут?

— Ее — Галя, а меня — Наташа, — Наталья взяла инициативу в свои руки.

— Очень приятно. Галя, может быть, я угощу вас кофе?

— Сервис на уровне мировых стандартов, — присвистнула Скачкова и на всякий случай поправила «бюстик». — Аты говорила «фикция».

— Я кофе не пью, — от неожиданности и смущения Галя покраснела и едва не прослезилась.

— Пьет, — убежденно опровергла ее заявление Наташка, — Еще как пьет. А еще она ест мороженое. Уж не знаю, что ей там сделал ваш продавец, но Галя у нас ужасно ранимая и обидчивая. Надо как-то ее поддержать в этот сложный момент. Вы меня понимаете?

— Понимаю, — ухмыльнулся мужчина.

— А вот улыбаться тут не надо, — Галочка надулась. Она даже не знала, приятно ей внимание незнакомца или нет, поскольку никак не могла отважиться и рассмотреть его.

— Вот, видите, — многозначительно протянула Наталья. — Обидели девушку насмерть. Это так оставлять нельзя.

— Я не оставлю, — утешил ее новый знакомый.

— Еще она любит цветы и не любит нахалов, — торопилась дать инструкции верная подруга.

— Наташа! — с укором выкрикнула Галочка и малодушно попыталась сбежать.

— Что мне сделать, чтобы вы согласились? — попытался удержать ее набивавшийся в кавалеры мужчина.

— Встань на колени и стихи прочитай, — подсказала Наташка, желавшая принять живое участие в сближении молодых людей.

— Стихи? — изумленно переспросил парень. — Что, всё так серьезно?

— Не надо стихов, — занервничала Галя. — Я и так пойду.

— Я хотел как лучше, а тут вроде получается, что я вас заставляю, — пошел на попятный кавалер.

Галина растерялась. Теперь всё шло к тому, чтобы она начала уговаривать нового знакомого сходить в кафе.

«Довыпендривалась», — расстроилась девушка.

Парень уже начинал ей нравиться. В нем не было ничего примечательного: худощавый с тонким лицом, белесыми бровями, смешными усами под хрящеватым носом и соломенной короткой стрижкой. Глаза у него маленькие и добрые. Галочке показалось, что в этом мужчине нет снисходительности красавцев, самоуверенности толстошеих «качков» и высокомерия интеллектуалов. Но отсутствие опыта в общении с противоположным полом и недооценка собственных положительных качеств не давали возможности правильно оценить расстановку сил. Благодаря усилиям мамы, ежедневно вбивавшей в голову дочери мысль о том, что она нелепое создание с неудавшейся судьбой, Галочка именно так себя и ощущала. Пугалась мужского внимания и усматривала в нем лишь злой умысел. Она искала мужчину «по себе», чтобы потом не чувствовать себя обязанной всю жизнь.

— Хватит тут китайские церемонии разводить. Вы мне покупателей распугиваете. Идите уже, не загораживайте прилавок! — притворилась рассерженной Наталья. — Умеют же люди жизнь себе усложнять!

По лестнице они спускались молча. Демонстративная Наташкина незакомплексованность смутила обоих. У Гали от волнения выдуло из головы абсолютно все мысли. Единственная мыслишка: «Наташка у меня потом получит!» — никак не облегчала ей жизнь. Сзади пыхтел незнакомец.

«А куда мы пойдем пить кофе? — вдруг испугалась Галочка, приближаясь к выходу, — Вдруг в дорогое кафе, а я в таком виде. Еще не пустят. Опозорюсь! Или, может, у него вообще термос с собой? А вдруг он захочет меня проверить: люблю я тратить чужие деньги или нет?»

Именно в этот момент сопровождающий вдруг весело спросил:

— Куда пойдем? Можно в центр съездить.

— Давайте где-нибудь поблизости сходим, — пролепетала Галя. — В транспорте сейчас жарко…

— А мы на машине.

— Нет-нет, — Она в ужасе затрясла головой, отчего тонкий хвостик, стянутый на затылке оранжевой резинкой, испуганно замотался из стороны в сторону.

«Точно, проверяет!» — сообразила Галя, искренне не собиравшаяся кататься на такси на деньги кавалера.

— А здесь нет ничего приличного поблизости, — развел руками парень.

«Экономить на мне не собирается, и кофе у него не в термосе!» — удовлетворилась Галочка и начала активно озираться.

— А вот, — радостно воскликнула она, ткнув пальчиком в вывеску «Пышечная». — Я очень люблю пышки!

Он понимающе улыбнулся, а Галя смутилась. В моду входили тонкие гибкие девушки, томно оповещавшие окружающих, что сидят на диете. Поэтому ее заявление про пышки прозвучало комично, особенно учитывая Галочкину полноту.

— Я тоже люблю пышки, — его усы забавно шевельнулись. — Но не в коня корм!

«Точно подумал, что толстая!» — расстроилась Галя.

В пышечной было пусто, и они сели за столик в самом углу.

— Галина, вы уверены, что не хотите в нормальное кафе? — на всякий случай уточнил кавалер.

— А это чем плохо? — наивно похлопала глазами девушка.

Он снова улыбнулся и пошел к стойке. Галя торопливо разглядывала его спину. Одет парень был просто и незамысловато. Но сочетание цветов в одежде оказалось его слабым местом. Зеленоватые полотняные брюки, серые носки, коричневые сандалии и светло-синяя рубашка в бордовую клеточку. Он немного сутулился и производил впечатление неудачливого интеллигента, выкинутого на рынок нестабильной экономической ситуацией.

«Я же ничего о нем не знаю, — судорожно соображала Галя, — А вдруг он маньяк? Или просто противный тип?»

В этот момент парень обернулся и посмотрел на девушку. Она тоже попыталась посмотреть на себя со стороны и ужаснулась. Из-под короткого платья высовывались полные круглые колени, на ногах — потемневшие от времени голубые «мыльницы», да еще ни грамма косметики на лице. «Может, волосы распустить?» — запоздало подумала она. Но делать это под пристальным взглядом нового знакомого неудобно. Да и не пятерней же расчесываться!

— Вы очень красивая, — серьезно сказал парень, едва поставив поднос на стол. Он почему-то стоял над ней и не садился. Галочка покраснела до слез. Комплимент ее не порадовал, а напугал с непривычки.

— Да ну, ерунда какая, — пробормотала она, едва не опрокинув на себя кофе в пластиковом стаканчике.

— Почему вы все время отворачиваетесь? — Он сел и попытался заглянуть ей в лицо. Галя немедленно вспомнила про вскочивший утром прыщ на носу и покраснела еще сильнее.

Пышки были щедро обсыпаны сахарной пудрой и поражали своими фантастическими размерами. Галя с трудом взяла пышущее жаром колечко и начала примериваться, чтобы укусить пышку за бок, не испачкавшись. Номер не прошел. Нос и щеки тут же оказались в пудре, а по рукам потекло масло. Она сидела, растопырив пальцы, и чувствовала себя абсолютной идиоткой. Галочка знала, что нормальная женщина в любой ситуации может выглядеть достойно, но к ней это не относилось. Видно, как правильно говорила мама, она не была нормальной. Какое-то ходячее недоразумение, а не девушка! Наташка наверняка нашла бы способ лишний раз покрасоваться, но у Галины не хватало ни фантазии, ни смелости достойно выйти из положения.

— Вы даже не спросили, как меня зовут, — улыбнулся кавалер, на усах которого тоже висела пудра. Но ему было проще: такие мелочи не могут смутить настоящего мужчину. Равно как и дырка на носке, сквозь которую розовел большой палец, — Вы всегда так спокойно реагируете на мужчин?

— Я на них вообще не реагирую, — буркнула Галочка, имея в виду, что ей и реагировать-то не на кого.

— Правильно, — засмеялся он. Улыбка оказалась чарующе приятной и какой-то домашней. — Ну их всех! Между нами девочками говоря, не стоят они вашего внимания.

Галя ошарашенно приоткрыла рот, раздумывая, как ей понимать данное заявление. Мало ли, вдруг не шутит. Все-таки в магазине он за женские трусы и лифчики хватался.

— Шучу, — развеял ее сомнения собеседник. — Мы, мужчины, очень разные. Если вас кто-то когда-то обидел, то не думайте, что вокруг одни подлецы. Я, например, очень хороший. Могу доказать.

— Не надо, — шарахнулась в сторону Галя, хотя парень даже не пошевелился.

— Нет, я, правда, хороший. Меня Женя зовут.

— А меня — Галя, — глупо улыбнулась Галочка.

На вечеринках, куда ее водила Наташка, она имела дело только с нахальными пьяными парнями, которые тут же теряли к ней интерес, а Женя был ей невероятно симпатичен. Галя колебалась между желанием не выглядеть слишком доступной и страхом отпугнуть его, как и всех остальных.

— Вот и познакомились, — удовлетворенно кивнул Женя и вдруг, достав огромный клетчатый платок, начал вытирать ей руки. Галочка от избытка чувств чуть не стекла по стулу. Парень немного напоминал папу своими спокойными, размеренными движениями и сосредоточенно сведенными в трогательный домик бровями.

Все пышки, приобретенные Женей от широты души аж в количестве десяти штук, в молодых людей не влезли. От жары и сытости Галю начало клонить в сон, в связи с чем внимательный и простоватый Женя предложил съездить в ЦПКиО и растрясти завтрак.

Слово «растрясти» неприятно царапнуло девушку, для которой полнота — вечная проблема. Ей казалось, что все видят лишний валик на талии, складки на коленях и излишне круглые плечи. Мама обычно говорила, что пора растрясти жир, иначе через пару лет дочурка может сломать любые весы. Наверное, Женя тоже всё это замечал, но до поры до времени молча терпел рядом с собой непривлекательную расплывшуюся девицу. Краем глаза Галина отметила, что кавалер аккуратно собрал недоеденные и даже одну надкусанную пышку в полиэтиленовый пакетик. Это тоже ей не особо понравилось, так как отдавало каким-то крохоборством.

«Я же о нем вообще ничего не знаю», — еще раз подумала она, но как-то без энтузиазма. Ничего компрометирующего ей узнавать и не хотелось. Мало ли у людей недостатков. Кое-что можно и потерпеть.

— Прошу, — Евгений сделал широкий жест рукой, в которой покачивался пакет с пышками. Галина пугливо улыбнулась. Ощущение близости, вдруг накрывшее ее в кафе, куда-то исчезло, и она снова начала смущаться и робеть.

— Золушка, вот ваша карета! — Женя постучал по крыше грязно-желтой «четверки». Одно крыло у нее было оранжевого цвета, лобовое стекло пересекала мощная трещина, а заднее сиденье оказалось завалено пустыми картонными коробками.

«Это тыква, а не карета», — чуть не брякнула Галя, с трудом воздержавшись от комментариев. Корысть никогда не входила в список ее многочисленных недостатков, и она не ждала от будущего принца каких-то материальных благ, но общение с Натальей наложило на ее мировоззрение свой отпечаток. Скачкова постоянно говорила, что автомобиль — вторичный половой признак мужчины, как кошелек и волосатая грудь. Поэтому у Галины сформировалось своеобразное отношение к «каретам»: либо нечто потрясающее с алыми парусами, либо ничего вообще.

Но Женя так гордился своим экипажем, что Галочка не рискнула его разочаровывать, подумав мельком, что машину можно было бы и помыть.

— В область ездил, — словно прочитал ее мысли Евгений. — Терпеть не могу, когда машина грязная. Ты не думай, я вообще аккуратный и чистоту люблю.

Так они незаметно перешли на «ты», а заодно выяснили, что Женя любит порядок. Хотя, как оказалось позже, любить-то любил, но прикладывать для этого какие-то усилия даже не пытался.

Салон, заботливо перемотанный синей и черной изолентой по всем направлениям, недвусмысленно намекал на солидный возраст машины. Дверь с Галиной стороны закрывалась только снаружи. Причем ею надо было так хлопнуть, что у пассажира на некоторое время пропадал слух.

Жизнь непредсказуема, как столовский борщ, в котором могут попадаться как несъедобные овощи неизвестного происхождения, так и неожиданно жирные куски мяса. Все зависит от стоящей на раздаче фортуны: что зачерпнет, то и будешь есть.

Через час гуляния по парку Галя знала о новом знакомом почти все. Он, словно чувствуя ее сомнения, старательно рассказывал ей свою биографию, стараясь ничего не упустить.

Родился Галин кавалер в небольшом поселке Псковской области. Покосившиеся деревянные домики, пара двухэтажных серых зданий — сельсовет да медпункт со школой. Когда Женя был маленьким, недалеко от его дома стоял клуб: длинный, похожий на барак дом, в котором каждые выходные показывали кино. Потом кино привозить перестали, а клуб стал злачным местом, которое местные ночами старались обходить стороной. Он таращился на мир выбитыми обгорелыми окнами, ощетинившись полуразвалившимся забором.

Еще в поселке был магазин с нехитрым набором консервов и вечной очередью за хлебом, которого летом почему-то привозили очень мало, не рассчитывая на приезжих. Это был его мир: с разбитыми дорогами, бродящими по поселку тощими коровами, с ночным лаем собак, уютным запахом кислого молока и сиплыми утренними криками петухов. Усталые женщины в выгоревших линялых платьях и беспробудно пьяные мужики. Летом — зелень садов, рыбалка, шумные дачники, веселые компании. Зимой — белоснежная тоска, ровным покрывалом укутывавшая поселок. И одна-единственная «Первая» программа по подслеповато рябившему и терявшему сигнал старенькому телевизору.

Учился Женя хорошо, даже получил серебряную медаль. Отец давно умер, спился, и мама, беспокоясь, что сына ждет судьба всех местных мужиков (училище-совхоз-пьянка), отправила кровиночку в город, в институт. Пять голодных студенческих лет тянулись бесконечно долго. Отъедался он только на каникулах, когда возвращался в родной поселок. Из всех посланных мамой посылок до общежития дошла только одна. Все остальные сгинули на почте. Приехать сама она не могла, поскольку не на кого было оставить хозяйство, да и ноги болели. После института Женя пошел работать инженером на завод, и появилась у него мечта — перевезти маму в город.

В совхозе его ждали назад, молодых специалистов не хватало. Жене даже обещали поставить отдельный дом в кредит, лишь бы удержать. Но даже первая поселковая красавица Раиса, лузгавшая семечки прямо на подол и витиевато матерившая местного балагура и бабника Серегу, не произвела на Женю впечатления. Он захотел обратно в город, к цивилизации.

От завода ему дали комнату в коммуналке, потом судьба проснулась и заметила трудолюбивого непьющего парня. Его соседи собрались на заработки на Север, и тетка Аня с первого этажа предложила Жене роскошный вариант. Его вписывали в некую обменную цепочку неимоверной длины и сложности, в результате которой в перспективную освобождавшуюся «трешку» прописывалась дочь тетки Ани с мужем, детьми и престарелой бабкой, а Женя получал замечательную однокомнатную квартиру на окраине. Женя почему-то решил, что с помощью следующего обмена он поменяет однокомнатную на «двушку», и уже чуть не выписал маму из поселка, но такое везение, как оказалось, бывает только раз в жизни. И переезд пришлось отложить.

А потом началась кутерьма с перестройкой. На заводе пошли сокращения, зарплаты стали задерживать. Женя с другом подались на вольные хлеба. Сначала они пробовали делать ремонты, но первый же заказчик обманул их, не заплатив ни копейки. Потом друзья попытались продавать кассеты, после — одежду, и, наконец, занялись женским бельем. Доход был маленьким, но стабильным. И теперь Женя подумывал о женитьбе, ребеночке и долгожданном воссоединении с мамой.

Неопытная Галочка тему про маму невнимательно пропускала, не считая ее важной, акцентируясь лишь на серебряной медали, высшем образовании и отдельной квартире. Несмотря на свою наивность и неприспособленность, или «лопоухость», как говорила мама, Галя понимала, что для семейной жизни будущий муж должен иметь жилплощадь. В противном случае претендент на руку и сердце просто не сможет стать мужем, поскольку среди прочих Галочкиных дефектов была и Светлана Николаевна. Причем, если с полнотой можно бороться физическими нагрузками, с неопытностью — учебой на собственных ошибках, а неинтересную внешность украсить эрудицией и дефицитной в наше время порядочностью, то методов борьбы с такой тещей, как Светлана Николаевна, не существовало.

Женя ухаживал старательно, но незамысловато. Его поведение не имело ничего общего с романтикой книжных любовных историй. Женя забывал пропускать Галю вперед, не делал попыток дарить ей цветы и не особо тратился на комплименты. А уж эпатировать девушку каким-нибудь неординарным поступком ему и в голову не приходило.

Они покатались на лодке, на каруселях, съели остывшие пышки и поехали домой. За исцарапанным и потертым временем стеклом дребезжавшей «четверки» проносились унылые городские пейзажи, в салоне висела волнующая тишина. Галочка нервно анализировала то, что успела рассказать о себе новому знакомому, и пыталась понять, всё ли она сделала правильно.

Евгений молчал, и от этого у притихшей Галины тягостно щемило в груди. Чего он ждал, от этого знакомства? Что могло не понравиться? А, может, он вообще сейчас вез ее к себе? И как быть? Отказать? Или согласиться?

Галочка вздохнула и тут же испуганно покосилась на молодого человека. Его профиль показался ей мрачным.

«Нет, точно не к себе везет, — пронеслось у нее в голове. — Сейчас вообще высадит у метро — и до свидания!»

— Я не очень-то часто общаюсь с девушками. То есть общаюсь, конечно, но по работе, — неожиданно разорвал опутывавшее их молчание Женя. — Так что извините.

— Ничего-ничего, — Галя не знала, как реагировать, поскольку фразу его совершенно не поняла. Но тон ей не понравился. Вероятно, он не знал, как культурно от нее отделаться.

— Ой, вы знаете, у меня еще дела в городе. Я совсем забыла, — пролепетала Галя, решив во что бы то ни стало не дать ему первому сказать ей, что пора прощаться. Конечно! А на что она рассчитывала?! Толстая коротконогая дура, с которой даже не о чем поговорить! Одна биография чего стоит: детский сад, школа, институт, опять школа. И это всё! Где она была? Что видела? Принца захотела! А сама-то что — принцесса?!

Процесс внутреннего самобичевания был прерван резкой остановкой машины. Галя чуть не выбила головой лобовое стекло и испуганно посмотрела на Женю.

— То есть мы прощаемся? — почти утвердительно поинтересовался он. В вопросе Евгения ей почудилось удовлетворение: молодец, сама догадалась, не создала хорошему человеку лишних проблем… Она даже перешла на «вы», чтобы упростить процедуру расставания. Два чужих человека: сошлись, «повыкали», разошлись.

— Мне было очень приятно познакомиться, — дрожащим голосом залепетала Галочка. — Спасибо за восхитительный вечер.

Она дернула ручку, которая легко отвалилась и брякнулась куда-то вниз. Дверь зияла рваным отверстием и радовала невозможностью открыть ее.

— Ой, я вам тут сломала, — по Галочкиным щекам потекли слезы.

— Всё, не судьба вам уйти от меня, — нервно засмеялся Женя.

Галя изо всех сил пыталась справиться с потоками, хлынувшими из ее моментально покрасневших и опухших глаз. Но ей было настолько жалко себя, что хотелось не просто плакать, а еще и подвывать, перечисляя свои горести.

— Я так и знал, — в отчаянии буркнул Женя. — Да, я не умею вести себя с девушками. Я вообще не знаю, что с вами делать! То есть знаю, но не в том смысле… Но плакать-то зачем?! Я же вас ничем не обидел!

Женя страдал невыносимо. Девушки казались ему чем-то средним между непонятными зверьками типа выхухоли и мифическими инопланетянами. Их мысли и поступки не поддавались логике и прогнозированию. А Женя любил всё планировать. Симпатичные девчонки из общежития либо переставали с ним встречаться в одностороннем порядке, узнав, что Женя, как и они, приезжий из глубинки. Либо относились с теплотой и лаской, после чего выяснялось, что точно так же они готовы привечать любого, искренне считая, что широта души — первый признак хорошего человека. Городские переставали с ним встречаться по самым разным причинам. Одна посчитала его слишком нахальным, так как Женя рискнул ее поцеловать через два месяца после знакомства. Другая наоборот сочла его импотентом, поскольку он целый месяц ограничивался лишь походами в кино. У третьей случилась любовь с первого взгляда с его другом. Четвертая вообще оказалась ненормальной, и от нее Женя сбежал сам.

Ему страстно хотелось найти простую, хорошую девушку, которая не требовала бы от него серенад под балконом, подвигов, заучивания стихов и других не свойственных бывшему инженеру поступков. Евгению не нужна была романтика: он искал жену, мать своих будущих детей и хорошую хозяйку. Симпатичная и тихая Галочка, не ответившая на хамство продавщицы, показалась ему подходящей кандидатурой. Скромно одетая, полненькая и мягкая, как диванная подушка. Без золотых побрякушек, что свидетельствовало о ее неизбалованности. С приятным простым лицом.

Он планировал очаровать ее своим нехитрым набором из двух комплиментов, наличием машины и хорошим воспитанием. В понятие «воспитание» входило не распускать руки раньше времени, не материться при даме и покормить ее, чтобы она не сочла кавалера жмотом. Появление Галочки не потрясло его, не высекло искру в душе и не особо впечатлило. Однако за те несколько часов, что они провели вместе, Женя вдруг понял, что нашел бриллиант, по недоразумению затоптанный в пыль. Сейчас он готов был удержать ее даже силой, лишь бы успеть объяснить, что согласен на любые условия. Подсознательно Женя знал, что никаких особых условий алевшая круглыми щечками Галочка не выдвинет. Но ее неожиданные слезы совершенно выбили его из колеи.

— Ну что случилось?! Почему вы плачете?

— Я не плачу, — всхлипнула Галя, — У меня… Мне… У меня аллергия!

— На меня? — попытался пошутить Женя. Шутка удалась.

Галочка улыбнулась сквозь слезы и выдохнула:

— Мне соринка в глаз попала!

Это было невероятно банально и даже нахально с ее стороны. Галина сама покраснела от собственной смелости, но ей тоже не хотелось терять Женю. Риск оказался вполне оправданным. Ну и что? Пусть первый поцелуй состоится в первый же день знакомства. Ничего в этом страшного нет, зато сразу будут сняты почти все вопросы. Никакой дружбы, нормальный половой интерес. Вполне современно и перспективно.

По всем законам жанра — Галочка знала правила игры, хотя только теоретически — он сейчас должен был взять ее лицо в ладони, внимательно посмотреть в глаза, прочитать что-нибудь этакое наизусть, все понять и…

— В глаз? — продемонстрировал редкостную недогадливость Женя. — Платок дать?

— Нет, — протяжно шмыгнула носом Галочка. — Я сама.

— А… Да я бы и не полез. У меня руки грязные, — успокоил ее кавалер, опустив зеркало перед пассажирским местом.

Галя находилась в замешательстве. Поморгав для порядка, девушка печально вернула зеркало на место и отвернулась к окну.

«Жалкое зрелище, просто душераздирающее зрелище», — вспомнилась ей фраза из любимого мультика.

— Галя, всё нормально? — Жене не терпелось продолжить диалог и выяснить всё раз и навсегда.

— Да-да, всё хорошо.

— Вы говорили, что у вас какие-то дела. Это правда, или вам неприятно мое общество? Нет-нет, не отвечайте! Дайте, я объясню. Я не умею говорить красиво и вообще считаю, что, когда люди говорят красиво, они врут. Ну, не то, чтобы врут, а отвлекают внимание. Я обычный, может быть, не такой интересный, как другие. Зато я не пью, не курю и никогда вас не обижу. Вот, собственно… Не знаю, что еще сказать. Спрашивайте что угодно. Я обязательно отвечу…

С Галочкой никто и никогда так не разговаривал. Ей казалось, что красивее сказать невозможно. «…Никогда вас не обижу…» От этих слов кружилась голова, а к горлу подкатывали слезы счастья. Он хотел продолжения. Защитник, рыцарь…

— Зарабатываю я нормально. И про квартиру не вру, вы не думайте. Могу паспорт показать. Я там ремонт недавно сделал. И книг у меня целый шкаф. Если что по хозяйству починить, так я тоже могу. Ну, спросите меня что-нибудь!

Смущенно пожав плечами, Галина затеребила подол. Поворачиваться к Жене не хотелось: наверняка, нос был еще распухшим, а под глазами мешки. В общем, среднестатистическая болотная фея. А хотелось быть королевной. Романтической героиней. Или просто нормальной теткой, самой что ни на есть обычной.

— Хотите домой, угадал? — Женя в отчаянии шлепнул ладонями по рулю и сжал губы. — А хочешь, я тебе подарок какой-нибудь куплю?

Он снова говорил ей «ты», и это обнадеживало. Галя поерзала и решила, что надо срочно поддержать разговор.

— Нет, — глухо прошептала она и откашлялась — Не надо подарков. Вообще ничего не надо.

Снова не то. Почему-то в самый ответственный момент слова приобретали совершенно ненужный подтекст и загадочность. У Галочки тоже наблюдалась определенная проблема с формулировками. Будь на ее месте Наташка, ситуация не казалась бы столь удручающей.

«А что бы сделала Наталья?» — вдруг подумала Галя, попытавшись всунуть в свою шкуру разбитную подругу. Все варианты, приходившие в голову, пришлось отмести, как неуместные в сложившихся обстоятельствах. Самым приличным было приглашение на чашку чая, но в Галином случае к чаю на сладкое прилагалась Светлана Николаевна.

Женя демонстративно молчал, но Галина почти физически ощущала его смятение и напряженный поиск темы для разговора. Вырванная с ошметками изоленты ручка — вот та единственная причина, которая заставляла ее оставаться в машине.

Казалось, что оба сказали уже друг другу всё, что хотели, и теперь искусственно затягивали общение. Как часто мы видим лишь оборотную сторону медали, не догадываясь перевернуть ее. Так и в жизни: любую ситуацию нужно рассматривать с обеих сторон, иначе можно не заметить притаившиеся из ложной скромности плюсы.

В тот день Галина безумно боялась упустить свой «плюс», который в итоге оказался жирным «минусом». Иногда Галочке казалось, что фортуна ведет себя с ней, как придурковатый клоун, беспрестанно устраивающий глупые розыгрыши на грани сердечного приступа и при этом с хохотом выкрикивающий: «Сюрпрайз!»

В ледяную воду лучше входить сразу, не раздумывая. Потом, с каждой минутой промедления решиться на это будет всё сложнее. Галочка понимала, что они оба сейчас находились в тупике, вывести из которого мог только какой-нибудь решительный и неординарный поступок одного из участников процесса. На подвиги со своей стороны она и не рассчитывала, поэтому вся надежда возлагалась на Женю. А Женя, как среднестатистический представитель сильного пола, не отличался проницательностью по части оценки эмоционального состояния партнерши и продолжал ломиться в открытую дверь.

Дальше молчать было неприлично и глупо.

В этот тяжелый для обоих момент в открытое с Жениной стороны окно влетела оса. Женские рефлексы — страшная вещь. Совершенно забыв о приличиях, Галочка дико взвизгнула и попыталась высадить плечом дверь. Но, как оказалось, у отечественных автомобилей отваливаются только мелкие детали, а всё остальное сделано на совесть — дверь не поддалась. На какое-то мгновение Женя лишился дара речи, парализованный громкостью Галочкиного голоса, но быстро пришел в себя и одним движением прихлопнул насекомое. Этот факт прошел мимо Галиного сознания: она продолжала кричать, махать руками и ломать дверь.

— Уже всё! — попытался переорать ее Женя и с силой сжал руки девушки, пока она не разгромила салон окончательно.

Она затравленно огляделась и понемногу пришла в себя. Не понимающий тонкой женской души Женя взял с торпеды прибитую виновницу переполоха и бережно поднес ее к Галочкиному носу:

— Смотри, она уже никого не укусит.

Пассажирка побледнела и начала тихо сползать с сиденья.

— Ёлки-моталки, — пробормотал Евгений, вышвырнув осу в окошко. — Саперу и то легче. Галя! Ты меня слышишь?!

Она всё прекрасно слышала, но не воспользоваться этой ситуацией не могла. Раз уж он не пожелал помочь ей с поиском соринки в глазу, то теперь должен хотя бы попробовать сделать ей искусственное дыхание. Галочка лежала с закрытыми глазами, ожидая решительных действий кавалера. Однако приводить в чувство упавших в обморок девушек по всем законам этикета умеют только романтичные красавцы с телеэкрана. Усатые инженеры без донжуанского опыта в таких ситуациях, как выяснилось, либо теряются, либо действуют без намека на романтику.

Попричитав над Галиным бездыханным телом, рыцарь не придумал ничего лучше, как дать ей пощечину. Причем дважды, хотя Галочка распахнула глаза уже после первого удара.

— Как ты меня напугала, — искренне выпалил Женя. Шанс опять проплыл мимо.

Мужчины любят чувствовать себя сильными. И чем слабее дама, тем более высокого мнения о себе ее рыцарь. Сейчас Женя чувствовал себя едва ли не покорителем галактики, глядя на жалко моргающую Галину.

— Ты… ее… убил? — Галочка тяжело дышала.

— Да! — Он гордился так, словно завалил мамонта, а не жалкое насекомое.

— Зачем? — с надрывом выкрикнула Галя, приведя героя в состояние ступора. — А может, у нее семья, дети?!

Девушка и сама не понимала, зачем сморозила эту чушь. Возможно, подсознание решило огорошить парня неожиданным видением ситуации.

Женя не являлся выдающимся мыслителем, и понимание подтекста женских выступлений у него находилось пока в зачаточном состоянии. А посему он безгранично изумился и даже на мгновение пожалел, что связался с симпатичной, но такой непредсказуемой барышней. Ему хотелось простоты и незамысловатости в отношениях. Чтобы без тайн, секретов и странностей. Чтобы всё, как ладони. Женщина должна быть женственной, но каждый мужчина понимает это по-своему. Выросший на Псковщине Евгений видел свою подругу нормальной русской женщиной: в меру упитанной, держащей в одной руке младенца, а в другой — половник. И смерть малополезных насекомых не должна вызывать у нее такого всплеска эмоций.

По его лицу Галя поняла, что промахнулась с выбором темы. Ну не целовать же его первой! И почему он сам не предпринимает никаких попыток? Или она действительно не нравится мужчинам до такой степени?

Целоваться Женя действительно не собирался. Во-первых, надо еще разобраться, нужна ли она ему. А если нужна, то для чего. Во-вторых, учитывая ее странности, еще неизвестно, как она отреагирует на поцелуй. Женин темперамент вполне позволял ему дотянуть с поцелуями до свадьбы. Лишь бы угадать, к чему стремится потенциальная благоверная. Здесь он опять возвращался к первому пункту, поскольку еще не решил, чего хочет сам.

— Как насчет кофе? — выдавила из себя Галя. Это было сказано скорее от отчаяния, совершенно неосмысленно, так как всё равно в голову больше ничего не приходило.

— Хочу, — неуверенно ответил Женя. — Но вечером кофе пить вредно.

Он разглядывал притихшую Галю, соображая, что она имеет в виду: кафе или приватную домашнюю обстановку. А если приватную, то у кого дома?

— У меня есть хороший бразильский кофе, — осторожно начал он прощупывать почву.

Девушка покраснела:

— Не будем же мы заезжать за кофе к вам. У нас с мамой тоже есть.

Всё встало на свои места. Женя задышал свободнее. Барышня не собиралась брать его на абордаж, напрашиваясь в гости. А ему представлялась шикарная возможность узнать о ней нечто новое из третьих уст. Кто, кроме мамы, может поведать массу интересных подробностей из жизни любимого чада? Краткий пересказ Галиной биографии его не очень удовлетворил, поскольку оказался весьма сжатым и мало о чем говорил с точки зрения возможных проблем в будущей семейной жизни. Женя знакомился с девушками только с дальним прицелом — терять время на ухаживания, не имея четких планов, он не собирался. Тратиться в смысле денег и времени он был готов только на свою будущую жену. Но назвать его расчетливым значило бы погрешить против истины.

Новоявленный предприниматель относился к разряду обычных логиков. Бизнес, пусть и мелкий, но стабильно доходный, требовал круглосуточной бдительности и выпивал из хозяина все силы. Поэтому следовало правильно расставлять приоритеты. Бабником Евгений себя не считал. Более того, те дамы, которые все-таки удостаивались близости с ним, остались явно не в восторге. О чем и норовили сообщить при расставании. Так что эта часть обязанностей его немного волновала, оставляя мало шансов на хэппи-энд. Любая более-менее опытная девица тут же раскусила бы все его хитрости. Поэтому в разряд подходящих невест могла подойти обычная, положительная барышня из хорошей семьи без сексуального опыта.

— Тоже мне, проблема, — утешал его друг Толик, которому Женя в порыве откровения поведал о своих страхах. — Тебе нормально — и это главное. Бабы — они тоже разные бывают. Найди такую, которой тебя не с кем сравнить.

— Не понял? — легкая доза алкоголя немного притупила Женину сообразительность.

Толик охотно пояснил свою мысль:

— У нее ни до тебя, ни после тебя не должно быть мужиков. Понял? И чтобы всё время при хозяйстве — банки там крутила, щи варила, полы драила. Тогда на ерунду ни сил, ни времени не останется. Как у моей, — Толик самодовольно выпятил грудь. — Баба в хозяйстве должна быть, как лошадь — выносливая, здоровая и неболтливая. А еще лучше — немую сироту. Теща — это брат тоже, такая эпидемия. Страшное дело! Они, заразы, живучие, как клопы, и всюду лезут.

Будучи обладателем отдельной квартиры, Женя легкомысленно отнесся к последнему пункту. Хотя, конечно, сочувствовал Толику, проживавшему совместно с мамой жены.

Галино предложение «попить кофе» казалось многообещающим. Получалось, что он ей все-таки небезразличен. И от одной только мысли об этом Женя непроизвольно приосанивался и выгибал грудь колесом. Кроме того, можно посмотреть, как она живет. Если скромно, тогда и запросы будут соответствующими.

Чем ближе они подъезжали к Галиному дому, тем больше она нервничала.

— А маме твоей мы не помешаем? — на всякий случай спросил Женя.

Таким образом он хотел узнать, есть ли дома мама. А то, может, девушка идет на сближение со скоростью света, в то время как кавалер настраивается всего лишь попить кофейку.

— Нет, она гостей любит, — Галочка содрогнулась от собственной лжи. Впрочем, гостей мама, безусловно, любила. Но только тех, которых приглашала сама.

Хлипкая дверь, обитая темно-коричневым дерматином, с расхлябанной ручкой, едва удерживаемой единственным винтом, и болтающийся звонок, виновато темнеющий стертой кнопкой, давали понять: мужской руки в этом доме нет.

— Женя, ты подожди, пожалуйста. Я первая зайду.

— В смысле, на лестнице?

— Да, минутку.

— Ладно, — он пожал плечами. — Надо — так надо.

Галочка быстро открыла дверь и юркнула в щель. Замок щелкнул, оставив Евгения на лестничной клетке в гордом одиночестве.

— Мама, это я… и, мам, я не одна, — Галя умоляюще сложила руки. — Он зашел попить кофе.

— Он? — удивилась Светлана Николаевна, щеголявшая по квартире в изумительных розовых панталонах и черном бюстгальтере устрашающего размера. — Что, отец приехал? Так передай ему…

— Нет, мама! — в отчаянии перебила ее Галина. — Я познакомилась с парнем и пригласила его попить…

— Знаю, попить они все любят! Вот твой отец…

— Мам, кофе попить. Оденься, пожалуйста, он на лестнице ждет!

— Я у себя дома, — уперлась Светлана Николаевна. — В чем хочу, в том и хожу. Не нравится — пусть пьет кофе в другом месте! Могу себе представить, кого ты там приволокла!

— Ладно, — вспылила Галя. — Тогда пусть он сам решает, нравится ему твой наряд или нет! В конце концов, он ко мне пришел, а не к тебе!

— Именно! — крикнула ей в след мама.

— Заходи! — Галочка распахнула дверь. Губы у нее прыгали, а в глазах стояли слезы. Часть разговора Женя слышал, поэтому примерно понимал, с кем ему придется иметь дело.

— С тещей надо себя правильно поставить с самого начала, — учил его пострадавший в неравной борьбе с родственниками Толик. — Иначе потом не заметишь, как тебя запрягут и начнут кататься.

Испуганная и жалкая Галочка была ему сейчас ближе и понятнее, чем тогда, на лестнице. Ее хотелось защитить. Какое-то незнакомое чувство зашевелилось у него в груди. Женя вдруг взял ее за плечи и улыбнулся:

— Прорвемся!

— Да?

— Да! Где тут кофе наливают?

— Проходи на кухню, — Галя впервые принимала у себя мужчину и поэтому волновалась. Да еще мама притаилась где-то в тылу, опасная, как бомба с часовым механизмом.

Галочка принялась метаться по кухне, с реактивной скоростью убирая последствия маминых трапез. Беспорядок в пищеблоке, в первую минуту ужаснувший Женю и напомнивший ему свою собственную кухню, исчезал на глазах. Девушка так ловко и споро прибиралась, что он невольно залюбовался ею.

— Ты какой кофе любишь — растворимый или молотый?

— Люблю молотый, а пью растворимый. Молотый у меня сбегает всё время, — Женя решил не пугать девушку, поскольку турки он нигде не заметил.

— А я и не умею варить, — Галя снова почувствовала близость и общность. Мощный поток флюидов, исходивший от гостя, обволакивал и кружил голову.

И тут вошла мама.

— Здра-а-авствуйте, — протянула она так, словно застукала у себя в доме мелкого воришку или мужа с любовницей. В ее приветствии не ощущалось ни грамма доброжелательности, зато в воздухе запахло порохом.

— Здравствуйте, — Женя сделал вид, что не заметил в ее тоне яда.

Сначала он хотел попробовать решить всё мирным путем, для чего вознамерился произвести на хозяйку хорошее впечатление. У Жени были свои представления о том, что нравится будущим тещам. Когда мама, Анфиса Максимовна, пыталась сосватать ему дочку местного депутата, она довольно четко обрисовала сыну канву поведения: не пить, не выражаться, строить из себя городского, для чего поцеловать депутатше ручку. Следовало также похваливать угощение, дом, хозяев. В тот раз Женя справился с задачей на «отлично»: старшее поколение осталось им довольно. Правда, дочка, ради которой всё затевалось, внимания на жениха не обращала и всячески давала понять, что они не пара. Навязываться Женя, несмотря на мамины уговоры, не стал. Решил, что на его век симпатичных и более сговорчивых невест хватит. Поиск идеала слегка затянулся, но теперь он, как никогда ранее, был близок к цели.

Вскочив, Женя галантно поклонился:

— Евгений!

Поскольку мама молчала, подозрительно ощупывая его сухопарую фигуру внимательным острым взглядом, Галочка нарочито весело сообщила:

— А это моя мама, Светлана Николаевна.

— Очень приятно, — поддержал это одностороннее знакомство Женя и подвинул маме табуретку. — Присаживайтесь.

— А что это ты в моем доме распоряжаешься? — оттопырила губу Светлана Николаевна. — Еще скажи «угощайтесь»!

— Мам, садись с нами кофе пить, — побелела Галя.

— С кем это — с нами?

— Со мной и с Женей, — терпеливо пояснила Галя, восхитив кавалера своей сдержанностью и терпением.

Да, именно такой должна быть его жена. И, видимо, именно такие фурии, как облаченная в шелковый халат мамаша, и бывают тещами.

— А Женя — это кто? — закрутила головой мама. — Твоя подруга?

— Женя — это я, — он насмешливо посмотрел на будущую родственницу.

— Ну, надо же, а имя женское. А вы кто, собственно? Что вас с моей дочерью связывает?

— Мы дружим, — он решил не вдаваться в подробности и принять удар на себя. Чтобы дать понять Гале, что она не должна вмешиваться, Женя осторожно тронул под столом ее колено. Ничего особенного он в виду не имел — просто сжал ее ногу, по-товарищески намекнув, что берет огонь на себя. Онемев от избытка впечатлений, вызванных его прикосновением, девушка застыла с блаженно-счастливым выражением лица. С этой минуты Галя перестала реагировать на внешние раздражители.

— Теперь это так называется? — Мама понимающе потрясла головой. — Вы где дружить собираетесь, здесь? И не староват ли ты, парень, для дружбы? Тебе лет-то сколько?

— Тридцать два.

— Ого, — мама выкатила глаза, словно Женя назвал какую-нибудь трехзначную цифру. — Да уж, друг. Я бы даже сказала, старший товарищ! И где же вы в столь преклонном возрасте изволите проживать? Не в общежитии ли? Говорок-то у вас, юноша, сильно деревенский. Так я сразу хочу сказать, дружба — дружбой, а к себе я вас не пущу.

— Мы так далеко пока не загадывали, — Женя изумился склочности ее характера, но виду не подал. — Я пока только кофе зашел выпить.

— Выпил? — грозно поинтересовалась мама.

— Нет еще. Вот, сижу, общаюсь, пью потихоньку.

— А ты поторопись. Поздно уже, нам спать скоро ложиться. Да и ты на метро опоздаешь. Деньги-то хоть на метро есть? А то я смотрю, вон, носки драные.

— Так один живу, зашить некому, — нисколько не смутился Женя. — А на метро мне не надо, я на машине.

— На ассенизационной или на комбайне? — не сдавалась мама, хотя пыл поугас и в глазах появился интерес.

— На «Жигулях», — горделиво приосанился гость.

— И которые там твои? — Светлана Николаевна не поленилась встать и подойти к окну.

— Желтые!

— Ясно. Слышь, Галка, отомри. Я тебе всегда говорила: в любой дружбе есть корысть. Мужики просто так не дружат. Я-то думала: чего жениху от тебя надо? А ему, оказывается, носки штопать некому.

Женю вдруг потянуло на подвиги и захотелось защитить свою девушку. А там, чем черт не шутит, может, вообще забрать ее с собой и потрясти своим великодушием, не делая никаких поползновений в ее сторону… Хотя, может, и не стоит так всё усложнять…

— Давай, говори, чего тебе от Галки надо! И не ври мне.

— Да ничего мне не надо…

— Чего приперся тогда?

— Почему вы всё время меня перебиваете? — начал заводиться Женя.

— А что, тебе есть что сказать? Носки дырявые, машина желтая… И кто ты после этого?

— Мама, — Галя говорила мягко и тихо, всё еще находясь под впечатлением. — Перестань ругаться. Что он тебе сделал?

— Мне? Еще бы он мне что-нибудь сделал! Кишка тонка. Он не в моем вкусе. Хотя уже почти в моем возрасте! Ты лучше скажи, что он тебе сделал? И когда прибавления ждать? Только не надейтесь, что я с вашими детьми нянчиться буду!

— Надеюсь, что не будете, — искренне вырвалось у Жени.

— А-а-а! — взвизгнула мама. — Значит, дети все-таки будут! Вот как далеко всё зашло!

— Мама, перестань, — Галя шлепнула ладошкой по столу.

— Не перестану! Он думает, ты нормальная баба! А ты, зятек, глянь в ее шкаф! Сразу поймешь, какую аккуратистку замуж берешь! Пальцем по полкам проведи! Потом не отмоешься!

Женя, который пока еще никого замуж не брал, а только обдумывал такую возможность, несколько напрягся. Диалог перестал его развлекать, и гость решительно встал.

— Спасибо. Я, пожалуй, пойду.

Это было так неожиданно, что Галя чуть не расплакалась.

— Галя, проводи меня, пожалуйста.

— Ага-ага, — закивала мама. — Сначала проводи, потом на руках носи, с ложечки корми и горшки подставляй!

— Не слушай ее, — прошептала Галочка, вцепившись в пуговицу на его рубашке.

— А я и не слушаю, — он осторожно погладил ее по голове. — Приходи завтра к торговой зоне в пять. Придешь?

— Приду, — выдохнула Галя.

Он ушел, так и не поцеловав ее. Но тепло его руки Галочка еще долго чувствовала на колене и макушке. Мама бесновалась, расписывая варианты развития их отношений. Но Галя ее почти не слышала. В голове билось только одно: завтра, в пять…

Встречи с Женей были нечастыми и носили какой-то ностальгически-школьный характер. Словно Галочка, которой никогда не интересовались мальчики, наверстывала упущенное. Они гуляли по городу, ели мороженое и по большей части молчали. Молчать с Женей оказалось легко, хотя он, похоже, нервничал и пытался развлечь даму незамысловатыми историями. Смущало Галю только одно: каждый раз, когда Женя подводил ее к подъезду, она ждала поцелуя, а он, явно тушуясь, торопливо прощался и уходил.

Девушка недоумевала. Порядочность и скромность кавалера зашкаливали, превышая все мыслимые и немыслимые пределы. Максимум, что он позволял себе, — это взять ее за руку или придержать за локоток. Эти робкие прикосновения Галина потом долго вспоминала и анализировала, выискивая в них скрытый смысл. Допустить, что Женя встречался с ней просто так, ничего не имея в виду, она не могла. Мужчина и женщина не общаются «беспричинно». Они всегда имеют в виду некий профит: в эмоциональном, физиологическом или материальном плане. Последнее Галочка решительно отметала. Она не была богатой наследницей. А человек с таким ясным и добрым взглядом, как у Жени, не мог оказаться альфонсом. Все остальные пункты ее устраивали, но только в сочетании друг с другом.

Если бы Евгений узнал, что именно Галя умудрялась прочитать в его взглядах и улыбках, то был бы невероятно удивлен. Галочка ему нравилась. У него сформировались на ее счет определенные планы, и если бы девушка вдруг перестала с ним встречаться, то он наверняка расстроился. Но не умер. Просто пришлось бы опять заняться поиском хорошей женщины, а это, в чем Женя успел убедиться за прошедшие годы, тяжелый и неблагодарный труд. Женщин на свете очень много, но табличек с перечислением своих положительных и отрицательных качеств они не вешают. А жаль!.. Поэтому на каждую пришлось бы снова тратить время, разбираться и, возможно, опять слышать нечто нелицеприятное в свой адрес.

Светлана Николаевна категорически отказывалась понимать, что происходит.

— Я тебя слишком давно знаю, чтобы поверить, будто кто-то всерьез решил на тебе жениться. Сама подумай: готовишь ты отвратительно, одеваешься ужасно, да и хозяйка из тебя та еще. Нет, тут что-то нечисто. Я это просто чувствую.

— Мам, — пыталась защитить свою первую любовь Галочка. — ничего ему от меня не нужно.

— А квартира?

— У него своя!

— И сколько там комнат?

— Одна.

— Вот! А у нас две! К тому же, ты ее видела, эту квартиру?

— Нет, конечно!

— Почему же «конечно»?! — съязвила мама. — То есть, по-твоему, это в порядке вещей — верить абсолютно незнакомому человеку на слово! Не просто так он тебя до своих апартаментов не допускает, помяни мое слово!

— Я сама не хочу, — оправдывалась Галя. — Это же неудобно!

— Кому?

— Мне!

— А дурой себя чувствовать удобно? — яростно орала мама.

— Так я и не чувствую…

— А, ну да, конечно, — ехидничала Светлана Николаевна. — Если дурак чувствует себя дураком, то он уже не дурак, а умный! Но для тебя это слишком сложно! Не зря ты в младших классах преподаешь: у тебя развитие остановилось именно на этом уровне. Неужели не нашлось никого получше? Перед соседями стыдно! И почему ты шляешься на свидания в таком виде? Неужели нельзя одеться поприличнее?

Мысли непостоянной Светланы Николаевны шли по такой невообразимой траектории, что всякий раз потрясали Галочку причудливостью родительской логики. Если учитывать мамино мнение по поводу безнадежной дефективности неудавшейся дочери, то хорошо, что хоть кто-то ею заинтересовался. Где уж ей рассчитывать на «кого-то получше». И если ради Жени можно было одеваться поприличнее, то почему его нельзя признать, как постоянного кавалера с правом, на редкие совместные чаепития?

Галины попытки привести мамины мысли к общему знаменателю вызвали у Светланы Николаевны новую бурю эмоций. Поэтому мудрая дочь предпочитала отмалчиваться и любить Женю втихаря.

Выждав отмеренный Галочке срок в полтора месяца, Евгений перешел к более активным ухаживаниям. На первом этапе Галя проявила себя как скромная, порядочная девушка, не рассчитывающая на его заработки и вообще не проявляющая меркантильного интереса. Она с одинаковым удовольствием гуляла по паркам, ходила в кафе и не реагировала на намеки про подарки. Жене казалось, что он очень тонко подводил ее к проявлению сущности, невзначай спрашивая:

— А когда у тебя будет день рождения, что бы ты хотела получить в подарок?

— До него еще далеко, — пожимала плечами Галя, никак не поддерживая тему.

— Нет, — не отставал кавалер. — Представь себе на минуточку. Что бы ты хотела получить в подарок от… ммм… ну, скажем, мужчины?

— Не знаю.

— Хорошо, давай вместе придумаем, — продолжал «тонко» намекать Женя. — Дорогое кольцо, духи, шоколадку, что-нибудь хозяйственное, цветы или серьги с бриллиантами, например?

Последнее предположение рассмешило его, но для полноты картины без этого не обойтись.

— Я не ношу серьги, — застенчиво улыбалась Галя, мастерски уходя от ответа.

На самом деле она хотела весь список. Это было бы щедро и одновременно романтично. А выбирать что-то одно в подобном случае чревато последствиями. Если назвать кольцо, то он запросто может посчитать ее жадной и весьма меркантильной особой. Духи можно получить какие-нибудь не те, и тогда придется изображать экстаз от неприятного аромата. Что-нибудь хозяйственное — тоже весьма щекотливая тема. Швабра или стиральная доска — вещи, безусловно, нужные, но получить их в подарок ей бы не хотелось. И вообще, Галя не была воинствующей домохозяйкой, чтобы восторгаться утюгом или мясорубкой. За недолгое время знакомства Галочка немного изучила Женю и понимала: назови она цветы с шоколадкой, чтобы продемонстрировать свою скромность, именно их он и принесет на день рождения. Будет страшно обидно, праздник окажется испорченным, а затем последуют долгие размышления, почему он сделал именно так? Потому что она сама попросила, потому что хотел сэкономить, или потому что решил посмеяться над ней?

Несмотря на свою непритязательность, Галя всё же жаждала хотя бы минимальной романтики. Просто немного недооценивала себя под давлением маминого авторитета, немного комплексовала из-за стабильного недостатка мужского внимания. И слегка боялась ошибиться. Поэтому всё, что бурлило, кипело и формировалось у нее внутри, внутри же и оставалось. Из-за преследующих ее неудач Галочка стала более наблюдательной. К двадцати пяти годам понимала намного больше, чем ее везучие сверстницы, уже получившие мужа, ребенка и семейное счастье. Она училась на чужих ошибках, благодаря судьбу за то, что сама еще ни разу не промахнулась. Больше фортуну благодарить было не за что.

— Скучная ты, Галка, — мечтательно вздыхала Наташка, вечно находившаяся в самой гуще событий. — Жизнь — это сплошной аттракцион. А ты хочешь всё пропустить.

— Натуль, я не хочу тебя обидеть, но разве ты не жалеешь, что связалась с Федькой? Это же не аттракцион, а грязь!

— Не поймешь ты, маленькая еще. Федька — это карусель под дождем. Мокро, холодно, обидно, но чертовски красиво. И праздник был, и аттракцион. И кружилась я, Галка, как никогда! И билетик на память у меня остался — Маня.

— Билетик, — ворчала Галя. — У меня целый класс таких билетиков. Знаешь, как тяжело детям из неполной семьи?

— Я знаю, как тяжело мамам из неполной семьи, — парировала Наталья. — Зато она у меня есть, понимаешь? Мне есть ради чего жить. А с твоим подходом, если мы заранее знаем, чем всё закончится, надо сразу купить место на кладбище. Нервные клетки сэкономишь.

Галочка действительно не понимала подругу. До тех пор, пока ей тоже не выпал счастливый билет — Женечка. И Галина поверила, что ее карусель будет без дождя: только ясное небо, теплое солнце и бесконечное счастье. Она хотела всё и сразу, а бродивший вокруг да около Женя тормозил процесс. Это заставляло Галю проявлять инициативу, что было ей совсем не свойственно.

Поэтому когда он однажды привез ее в свой магазинчик и широким жестом обвел синтетически-кружевное великолепие со словами: «Выбирай, что хочешь!», она даже немного испугалась.

Если бы Женя торговал обувью, то она почувствовала бы себя Золушкой, примеряя туфельки. Но так девушкам везет только в сказках. Золушка, примеряющая трусы и лифчики, — это слишком современно и несколько шокирующе.

— Вы сами девушку обслужите, мне уйти? — продавщица понимающе-пошло улыбалась и недовольно посматривала на покрасневшую Галочку.

— Я по делам на полчаса отъеду, а вы тут развлекайтесь.

Едва Женя ушел, в закуток влетела Наталья:

— Чего у вас тут?

— Хозяин девушку привел, велел одеть.

— Скорее раздеть, — радостно гикнула Наташка. — Ну, наконец-то!

— Что «наконец-то»? — перепугалась Галя.

— О, — закатила глаза подруга, а продавщица хихикнула. — Галина, ты, конечно, извини, но мне за тебя уже стыдно. Авансом. Нельзя же до такой степени ничего не понимать.

— Он просто хочет купить мне белье, — защищалась Галочка, чуть не плача. Теперь ей уже не хотелось ускорять ход событий. В ее ночных фантазиях сближение должно было начаться с поцелуев, а никак не с белья.

— Еще как хочет! — Наташка дернула бровями. — Увидел твои шаровары и захотел.

— Ничего он не видел…

— Если ты не показывала, то это еще не значит, что он не разглядел. Дай угадаю, — Наталья многозначительно нахмурилась. — Та-а-ак, на тебе сейчас белые трусы в розовый горошек и жуткий лифчик с широкими лямками.

— Не в горошек, а в цветочек…

— Ну, это, безусловно, меняет дело. Для справки — под летние платья надо надевать приличное белье. Во-первых, твои цветочки просвечивают, во-вторых, контур виден.

— У тебя тоже всё видно, — отбилась пристыженная Галочка.

— Эх ты! У меня всё так и задумано. А ты что же, решила потрясти его воображение вот этим вот? — и Наталья подцепила пальцем широкую атласную лямку, выглядывавшую из широкого выреза Галочкиного платья.

— Ну и что? В человеке главное — душа!

— А в женщине — белье! — нравоучительно поддержала Наталью продавщица. — Кстати, Натуля, у тебя там покупатель по товару шарит.

Наташка, выругавшись, унеслась к себе.

— Давайте подберем вам что-нибудь классическое. Или хотите модное? Ой, не подумала: вам носить или на ночь?

— На ночь?

— Ну да, — дернула тощим плечиком девица, давая понять, что удивлена Галиной неосведомленностью. — Чтобы снимать, а не чтобы носить!

— Снимать?

— Ну, я, конечно, не знаю, какие у хозяина вкусы. Но мужчины обычно любят снимать красивое белье. Во всяком случае — с меня. С вашими формами прямо не знаю, получится снять красиво или нет.

— Как раз с нашими формами получится — зашибись, — ответила за подругу запыхавшаяся Наташка. Она закрыла свой отдел, чтобы поучаствовать в подборе комплекта для выходившей в большую жизнь подруги.

Две суетившиеся и мимоходом делившиеся своим опытом девицы будили в Галине массу комплексов. Особенно когда начинали строить предположения на тему Жениных пристрастий.

— Мне что-нибудь простенькое, — робко вмешалась она.

— Простенькое у тебя уже есть, — отрезала Наталья. — Пойми, ты должна его потрясти до… Ну, в общем, чтобы ему понравилось.

— Примерьте вот это, — блондинка достала черный комплект, моментально забракованный Наташкой.

— Куда ей черный под светлое платье?!

— Это под пеньюар! На ночь!

Галя представила себе лицо матери, к которой она выйдет в таком наряде перед сном…

— Чего ржем? — строго спросила Наташка.

— Маму вспомнила.

— Это у тебя такие ассоциации со словом «ночь»? Хорошо начинаешь. Думала, всю жизнь только маму перед сном будешь видеть? Иди, меряй!

— А свои трусы можно оставить? Я не хочу совсем раздеваться, — взволновалась Галя, представив, что будет, если неожиданно вернется Женя.

— Естественно, оставить, — взвизгнула продавщица. — Ты что, первый раз?

— Не поверишь — первый, — ответила за Галю подруга.

— А лифчик? — Галя чувствовала себя Агафьей Лыковой из тайги, которой объясняют принцип действия бигуди.

— Лифчик сними, — вздохнула блондинка и многозначительно посмотрела на Наталью.

Когда Галочка нацепила на себя комплект, с трудом застегнув бюстик и натянув поверх своих трусов в цветочек тоненькие кружевные трусики, в примерочную заглянула Наташка.

— Умереть, — заржала она.

— Что? — Галочка испуганно прикрылась платьем.

— Нет, грудь у тебя в этом белье обалденная, всё путем. Но две пары трусиков — это песня! Никогда в жизни такой красоты не видела!

— Иди отсюда!

— Не дуйся. Правда, очень смешно. Без нижнего комплекта белья будет классно. Поворачивайся, пока твой Ромео не притопал.

Это подействовало. Галя послушно отвернулась.

— Нет, — расстроила ее Наталья.

— Да уж, — подпела продавщица. — Надо широкие, сейчас подберу. И лифчик так затягивать не надо. Вон какие валики. Поправь ей, а я пока что-нибудь подберу.

Галя краснела и шмыгала носом. Валики! Ну и что! Это лучше, чем ребра, как у стиральной доски. И Наташка хороша! Сама тоже не худышка…

Несмотря на активное сопротивление одариваемой, к Жениному возвращению ее обрядили в атласный белый комплект.

— Можно? — потоптавшийся для приличия за дверью принц нарушил их девичник. — Ну, как? Выбрала?

— Да, я там записала, — нарушила таинственность блондинка. — Ночной черный «Конфетка» с трусами от «Мадам». Тонкие ей малы. И белый белорусский.

— Малы, — задумчиво протянул Женя и тут же спохватился. — Ну, тогда мы пошли.

— Обновлять? — понимающе хихикнула Наталья и закатила глазки под суровым взглядом Галочки. — Молчу, молчу.

— Ну что, куда теперь? — Женя был непривычно взволнованным, отчего Галя разнервничалась до дрожи. Они сидели в машине, а Галочка никак не могла придумать, как именно надо поблагодарить Женю за подарок.

— Домой? — помог ей Женя.

Галя молча кивнула. Давно было пора посмотреть, как он живет. Вряд ли Женя ее обидит, но зато никто не будет мешать. Возможно, он даже поцелует ее. А потом всё станет намного проще.

Пока Галочка мечтала, они приехали к ее дому.

Как понимать такой поворот, она не знала. Звать его в гости, зная, что дома мама, Галя не решилась. А прощаться ужасно не хотелось. Женя довел ее до подъезда, придерживая за локоть. Галочка чувствовала, как у него дрожат пальцы. Если бы знать, что его так волнует, она бы помогла…

— Выходи за меня замуж, — внезапно сказал Женя и, кашлянув, принял независимый вид.

Он начал с таким усердием ковырять носком сандалии вмурованный в асфальт камушек у входа, что Галя даже усомнилась, не послышалось ли ей это долгожданное предложение. Не было ни цветов, ни кольца невесты, ни коленопреклоненной позы, ни торжественной обстановки… Во дворе орали дети. На улице гудели машины. Гром не грянул, не пролился золотой дождь, и вообще ничего не произошло. Женя в мятой на спине рубашке и жеваных брюках всё так же пинал камень. Как-то банально и совсем не романтично.

— Я согласна.

То, что они собрались пожениться, почти никак не изменило обычного порядка вещей. В тот вечер поцелуя она так и не дождалась. В ответ на ее нежное «я согласна», Женя сосредоточенно кивнул со словами: «Ну и славно!» Вместо радости возникло чувство неловкости. Как будто предстоящая свадьба отдалила их друг от друга.

— Тогда завтра всё обсудим, — почему-то пошел на попятный Женя.

Обсудить всё можно было прямо сегодня. Более того, Галочке хотелось именно сегодня, а то получалось, что столь долгожданное предложение безнадежно испорчено мутным осадком неудовлетворенности. Но она покорно моргнула, и они расстались.

Вернувшись домой, Галя внимательно и даже придирчиво разглядывала свое личико в зеркале. Чем больше она изучала свою мордашку, тем больше обнаруживала разнообразных дефектов. Никогда не быть ей красивой невестой! Женя, наверное, женится на ней из жалости! Губы запрыгали от обиды…

— Ты почему дома?! — разочарованно протянула Наталья в телефонную трубку. Присутствие подруги дома гарантировало отсутствие завтра потрясающих новостей.

— А где мне быть? Или ты не мне, а маме моей звонишь? — Галя старалась говорить как можно более равнодушно.

Даже про предложение рассказывать не хотелось, потому что оно выглядело каким-то неожиданно несерьезным. Вернее, слишком серьезным и продуманным, чтобы походить на правду или иметь что-то общее со словом «любовь».

Жизнь похожа на поезд, который движется от пункта к пункту по заранее прочерченной для него где-то наверху траектории. Линия ее похожа на маршрутную карту с узловыми точками: любовь, свадьба, дети, внуки, пенсия и траурный марш. Мужчины обычно отмечают лишь эти основные точки. Женщины живут между станциями, наслаждаясь ожиданием чуда, которое сильный пол периодически умудряется основательно подпортить. Поэтому Женя сейчас находился на пике впечатлений, сделав предложение и получив согласие, а Галочка чувствовала себя опавшим тестом, которое выставили на холод.

— Ну, как всё прошло? — нетерпеливая Наташка возбужденно сопела в трубку.

— Что именно?

— Постель!

— Не было ничего!

— Ка-а-ак?! — В голосе Натальи прозвучала откровенная обида. — До сих пор? А как же белье?

— Чего ему сделается, твоему белью? Лежит…

— Погоди, я что-то не поняла. Он купил тебе белье и…?

Галя молчала. Она тоже думала, что будет какое-нибудь «и…». Так как ничего не случилось, она чувствовала себя чуть ли не опозоренной невестой, ворота которой измазали дегтем.

— Галка, вы поссорились?

— Нет.

— А что тогда? — Наташа недоумевала. Ее опыта и фантазии не хватало, чтобы объяснить происходящее.

— Да ничего. Он сделал мне подарок.

— Оригинально, — пробормотала Наташка. — Это же не скатерть какая-нибудь и не электрочайник! Обычно мужчины просят такие подарки продемонстрировать. А!!! Дошло! Он попросил, а ты решила состроить из себя…

— Ничего я не решила! — огрызнулась Галочка. — Он даже не попросил!

— Наглость какая! Так обнадежить — и в кусты! — негодовала Наталья. — Я уж думала, что у вас всё на мази, раз он такие интимные сувениры дарит. А знаешь, ты подари ему пачку презервативов и тоже ничего больше не проси! Пусть помучается!

— Спятила? — довольно невежливо оборвала ее Галина. — С чего ты взяла, что он будет мучиться?

— Знаешь что, наверное, у него не всё в порядке!

— С головой?

— И с головой тоже! — Наташка была так расстроена, как будто это ее обманули в лучших ожиданиях. — Сколько ты с ним уже встречаешься?

— Полтора месяца.

— Вот! — взвыла Наталья. — И за это время ни одного поцелуя! Ни одного намека!

— И что делать?

— Надо его проверить!

— Как?

— Не знаю. Я бы сориентировалась, а ты всё только испортишь. Хочешь, я попробую его соблазнить…

— Нет, — решительно отмела ее предложение Галочка.

— Я же не всерьез, а так, понарошку!

— Не надо. Может, он стесняется.

— Это ты стесняешься, а он уже явно что-то скрывает. Мужики в наше время так себя не ведут. Хотя, конечно, и таких престарелых девственниц сейчас еще поискать, — Скачкова бушевала, изнемогая от невозможности найти выход. — Ну, я не знаю! Может, хоть сама попробуешь его поцеловать?

— Это неприлично!

— Ты меня раздражаешь! Неприлично строить из себя пионеров на третьем десятке! Что ему от тебя надо, если он даже не целуется?

— Кроме физиологической любви бывает еще платоническая, — просветила ее Галочка.

— Угу. Только с большого горя и по необходимости. А так все люди любят по-нормальному, без дури. Меня ваши высокие отношения уже пугают. Брось ты его от греха подальше.

— Не могу. Он мне предложение сделал.

Судя по воцарившейся на том конце провода тишине, Наталья перестала даже дышать.

— И я согласилась, — поведала не дождавшаяся реакции Галочка.

— Ты издеваешься? С этого надо было начинать! — выдохнула Наталья.

— Да как-то всё не очень, — робко поделилась с ней Галя, не зная, как подступиться к своей проблеме. Информация рвалась из нее, как пар из кипящего чайника. Она уже забыла про первоначальное решение ничего никому не рассказывать.

— Понимаешь, как-то всё некрасиво получилось…

Галя рассказывала долго и путанно, перемежая повествование своими впечатлениями.

— Ты давай без лирических отступлений, — не выдержала Наташка. — Твои психологические экскурсы меня не волнуют. В чем неприятность-то?

— Так вот в этом и есть! Ни цветов, ни кольца. Даже не поцеловал!

— Ой, как с тобой тяжело-то! Когда тебя раньше целовали, ты сама вопила про безнравственность и половую распущенность!

— Подожди, ты же сама только что говорила, что это ненормально! — прошептала потрясенная ее напором Галина.

— Я? Не надо цепляться к словам! Тебя позвали замуж — разве ты не этого хотела? Сама всё время талдычила: сначала свадьба, потом всё остальное! Разве не так?! Нашелся идиот, у которого взгляды совпали с твоими! Вы — две половинки одного арбуза-мутанта. В наше время таких уже нет! Радуйся, что вы нашли друг друга!

— Почему это — «мутанта»? — только и смогла спросить Галочка.

— Ну, хорошо! Неромантично я выразилась! Пусть будет не арбуз, а розовый слон, зеленая луна или красная елка! Ты со своим Женей — абсолютно нетипичное явление. Поэтому и ведете вы себя нетипично, что чрезвычайно бесит окружающих! Что тебе теперь не нравится?

— Какая ты, Наташка, непостоянная. Штормит что-то твое мнение!

— Это у меня на твои дурацкие вопросы аллергия! У простых людей всё просто, а у оригинальных и неординарных личностей… Сами себе жить мешаете. Подари ему книгу какую-нибудь тематическую, типа методички. Пусть хоть с азами процесса ознакомится.

Продвинутость Жени в половых вопросах волновала возвышенную Галочку меньше всего. Самой большой проблемой оставалась мама.

Сколько Галочка себя помнила, мама всегда была ею недовольна. В детстве она просто старалась не попадаться ей под горячую руку и не раздражать родительницу, когда та пребывала в плохом настроении. А хорошего настроения у Светланы Николаевны почти не случалось. Откуда, скажите, взяться хорошему настроению у человека, жизнь которого не удалась?

В юности Света, не отличавшаяся красотой, мучительно завидовала своим более симпатичным подругам. Ее невзлюбили еще в школе. Света самозабвенно ябедничала на одноклассников, стараясь заслужить похвалу учительницы, никогда ничем не делилась и не просила чужого. Ей казалось это вполне оправданным, поскольку учителя любили тихую старательную девочку, натягивая ей тройки и четверки. А она никому ничем не была обязана. Еще Света обожала подсказывать неправильно. Это тоже не казалось ей зазорным, поскольку сама она всегда приходила на уроки подготовленной, не тратя время на гулянки и посиделки во дворе. Так почему же другим хорошие оценки должны доставаться легко? Больше всего она любила басню про стрекозу и муравья. Отождествляя себя с трудолюбивым маленьким муравьем, всех остальных она считала безалаберными стрекозами. Судьба незаслуженно награждала их, упорно обходя своим вниманием положительную во всех отношениях Светочку.

Близких подруг у нее не было. Это немного тяготило, особенно когда родители начинали допрашивать, почему она никуда не ходит да почему ей почти никто не звонит. В старших классах она начала общаться с Татьяной на почве сходства интересов. Правда, дух соперничества преследовал добрых приятельниц всю жизнь. Чужое благополучие не давало обеим покоя, сподвигая на свершения в собственной судьбе.

Первым роковым ударом для Светы стало скоропалительное Татино замужество. Ее родители были довольно состоятельными и вовремя подыскали дочке жениха своего круга. Естественно, Света, которую представили жениху на правах подруги невесты, обнаружила в нем богатейшую коллекцию недостатков: возмутительно толст, отвратительно губаст, говорит глупости и банальности. Кроме того, полные люди чаще болеют, больше потеют и раньше умирают.

Невзирая на то, что Светлана открыла ей глаза, Тата все-таки вышла замуж именно за него. Последней каплей стало сообщение, что жених пошел в загс вовсе не из корыстных соображений и оплатил всё торжество сам.

После такого удара Светлана выскочила замуж за первого же, кто захотел на ней жениться. Чтобы доказать всем, и в первую очередь себе, что она не хуже. Муж по всем статьям проигрывал Татиному, в чем Света тут же и убедилась. Супруга она ненавидела за покладистость и неконфликтность. Он напоминал ей кусок пластилина. Беременность была нежеланной, дочка — обузой, брак — ошибкой. Но вернуть всё назад и переиграть еще никому не удавалось.

Светлана Николаевна впала в депрессию, из которой не выходила никогда. Муж ушел, не выдержав давления и постоянных скандалов. Остаться разведенной женой оказалось еще хуже, чем супругой бесперспективного и блеклого мужичка.

Во всем происходящем ей прежде всего виделись лишь негативные моменты, даже в самом хорошем. Единственное, что радовало, — так это чужие неудачи.

Дочка из непослушного шаловливого малыша превратилась в глуповатую толстуху, и шансов выйти замуж за богатого иностранца, переплюнув Татину дочь, у нее не было. Так умерла последняя Светланина надежда.

Галина, куковавшая без кавалеров и предпочитавшая гулянкам чтение книг, безмерно злила маму таким же пластилиновым, как у отца, характером.

Без мужчины в доме стало уже совершенно невыносимо. Хозяйство пришло в упадок, денег не хватало. Светлана Николаевна пребывала в тихом бешенстве, периодически выплескивавшемся на безответную дочь. И перед соседями неудобно. По установившейся модели семьи, господствовавшей в обществе, у женщины ее возраста должны быть муж, дети и внуки. Из всего необходимого перечня у Светланы Николаевны имелась только дочь, и то… Да что говорить? Не удалась жизнь! Абсолютно не удалась.

Как преподнести маме новость о своем грядущем замужестве, Галя не знала. И даже не представляла, как подступиться к столь деликатной теме.

Тем более что Галочка всё никак не могла поверить, что предложение руки и сердца было сделано осмысленно. Конечно, женятся обычно по любви. Но то, что слово «любовь» в исполнении жениха так и не прозвучало, давало пищу для грустных размышлений. Никаких гарантий, что, расплевавшись с мамой, Галочка сможет выбраться из-под ее гнета и переехать к Евгению, не имелось. Ждать целые сутки до следующей встречи показалось немыслимой пыткой. На нервной почве девушка начала чесаться и покрылась какой-то несимпатичной сыпью.

Естественно, за завтраком любящая и внимательная мама тут же приметила на ее плечах розоватые пупырышки и радостно сообщила:

— Допрыгалась! И чем же нас наградил твой усатый друг?

Галя, не смотревшаяся по утрам в зеркало, вопроса не поняла и вознамерилась отмолчаться.

— Я бы тебе рекомендовала сдать анализы. Это похоже на венерическое заболевание, — не отставала мама.

— Что похоже? — не поняла Галина, уже привыкшая к тому, что день начинался с испорченного мамиными выступлениями завтрака.

— Иди в зеркало глянь! — победоносно выпятила губу Светлана Николаевна.

С трудом разглядев невзрачные пятнышки, которые часто появлялись у нее на нервной почве, Галочка спокойно вернулась за стол и попыталась допить кофе.

— То есть это у нас теперь будет в порядке вещей? — не унималась маман. — Или ты так спокойна, потому что в КВД уже была?

— Это не то, о чем ты подумала, — Галя попыталась уйти в свои мысли.

— А-а-а, то есть ты знаешь, о чем я подумала?!

Галя отрицательно мотнула головой.

— Не смей делать вид, что ты дебильная, когда с тобой мать разговаривает! Я тебя растила, кормила, поила, одевала, и ты не смеешь меня игнорировать. Твой отец, эта неблагодарная свинья, дал тебе самое худшее: мерзкий характер, неумение быть благодарной и дурные гены. Подлость передается по наследству, это у вашей породы в крови. Он бросил нас голодать, наплевав не только на меня, но и на тебя! Эти жалкие крохи, которые приходили по почте, даже алиментами назвать стыдно!

Галина вздохнула: папу она любила. Ежедневные рассказы про отца-подлеца, сначала очень сильно задевавшие ее, теперь уже не имели того педагогического эффекта, на который так рассчитывала Светлана Николаевна.

— Так что это за прыщи?!

Галя торопливо допила кофе и мрачно сказала:

— Не знаю.

— А я знаю! — торжествовала мама, — Наверняка это какая-нибудь зараза! Вот так бывает, когда спишь со всеми подряд!

— Я не сплю со всеми подряд!

— Так что у вас было?

— Ничего! Мы даже не целовались! — выкрикнула Галя и тут же пожалела о своей откровейности. Она сама подкинула маме новый козырь.

— Ха! Потрясающе! И этот сомнительный тип приходит пить мой кофе! Хорош гусь! И ты тоже — тетеря. Он тебя использует!

— Как? Как он может меня использовать? Ему от меня ничего не надо!

— Нашла чему радоваться! — Ход маминых мыслей напоминал синусоиду, проведенную рукой пьяного студента. — Мужику от тебя ничего не надо! И ради чего ты живешь?!

— Это риторический вопрос, или мне надо отвечать? — Галочка была готова взорваться от возмущения.

— Не надо! Что ты можешь ответить?

И после всего этого надо как-то сообщить маме о том, что Галина выходит замуж! Дочь была достаточно проницательна, чтобы предположить, что мама развеет по ветру ее радужные мечты. Она решила посоветоваться с Женей.

Он ждал ее, как обычно, на остановке. Галочка издалека приметила его сухощавую, немного сутулую фигуру.

«Опять без цветов», — приуныла она, смутно надеясь, что в одном из карманов у него припрятан подарок в виде какого-никакого колечка. Хотя чего ждать, если она сама всякий раз смущенно отказывалась даже от походов в кафе, говоря, что ей ничего не надо. Вот, наверное, кавалер и понял всё буквально: не надо — так не надо.

Девушка поправила очки и застенчиво улыбнулась:

— Привет!

— Привет! Куда пойдем?

— Мне всё равно.

— Тогда пойдем по аллее погуляем.

— Пойдем.

Он сцепил руки за спиной и зашагал рядом. Про вчерашнее предложение Женя даже не вспоминал. Галочка разволновалась: не заговаривать же первой! А вдруг он передумал? Она покосилась на вышагивающего, словно журавль, парня. Он блаженно жмурился от солнца. Похоже, никаких неудобств ее спутник не испытывал. Проглотив тяжелый ком обиды и разочарования, Галина выдавила:

— Погода сегодня замечательная.

— Да. Если бы ночью дождик прошел, то грибы полезли бы. Красота!

У нее внутри всё тряслось от напряжения, даже голос дрожал. На глаза наворачивались слезы. Неужели он передумал?! Что они всё бесцельно шатаются, как идиоты! Сколько можно? Взрослые люди, всем всё ясно! Галочке даже романтики уже не хотелось. Она так устала от неопределенности, что мечтала об одном: чтобы наконец-то наступила ясность в планах на будущее. Она выжидательно взглянула на Женю: неужели он не чувствует, о чем она думает, чего ждет? Женя, предсказуемый, как цифры на рулетке, отреагировал вполне ожидаемым образом:

— Нет, дневной дождь плохо. Сено же сохнет. Убрать не успеешь, взопреет потом всё, и просохнуть до ночи не успеет. Да и если успеешь — тоже радость туда-обратно с вилами бегать!

Галочка едва не застонала. Жизнь вынуждала ее брать вожжи в свои руки, иначе ей предстояла еще одна, а может и не одна, ночь мучительных раздумий.

— Слушай, Женя, помнишь, ты вчера говорил… — Она мучительно покраснела и прикусила губу. Продолжить мысль было выше Галочкиных сил. Она чувствовала себя так, словно навязывалась, хотя он первый сказал про замужество.

— Про что? — Он с готовностью повернулся к ней.

Галя шумно выдохнула, подавив желание убежать.

— Про женитьбу? — помог ей догадливый Женя.

— Ну… да…

— И что?

Вот вопрос вопросов. За такое можно и ударить, поскольку подтекст напрашивался сам собой. Ну и что, что говорил?

— Ничего, — буркнула Галя.

Ей показалось, что он нарочно над ней издевается.

Наверное, догадался, что она к нему неравнодушна, и теперь решил самоутвердиться. Это было ужасно обидно и несправедливо.

— Не хочешь об этом говорить? — догадался Женя.

«Конечно, не хочу, — в ярости подумала Галина. — А иначе зачем я разговор про это завела!»

— Тебе эта тема неприятна? — продолжал волноваться кавалер, заглядывая ей в лицо.

И что ему на это отвечать? В любом случае будешь выглядеть дурой!

Галя тихо вздохнула:

— Это так неожиданно…

— Почему неожиданно? Мы же полтора месяца встречались! — изумился Евгений.

Или он издевался, или они и правда до такой степени друг друга не понимали. Неужели предложение выйти замуж может быть нормальным логическим завершением шести недель совместных прогулок, даже не под луной, а как в пионерском лагере — до девяти часов вечера, без поцелуев, объятий и прочего необходимого антуража?

— Ты считаешь, что я тороплюсь? — наседал задетый за живое Евгений. — Я сделаю всё, как ты захочешь. Если надо, подожду ещё!

Только этого не хватало! Галя отрицательно замотала головой:

— Нет, я не хочу ждать! — непроизвольно вырвалось у нее.

— И я не хочу! — обрадовался Женя, — Так в чем проблема?

— Надо всё обсудить подробно, — обрадованно выдохнула Галочка. Наконец-то они подошли к сути.

— Что именно?

— Ну… всё… Свадьбу, где жить будем, как… Я не знаю, что в этих случаях обсуждают, — от мечты о романтике пришлось отказаться. Похоже, что с Женей иначе нельзя. Галя нервничала: сейчас они были почти чужими.

— Так я уже всё продумал, — огорошил ее Евгений.

— Может, расскажешь? — неуверенно протянула Галочка.

Такое неожиданное заявление ее смутило. С одной стороны, это характеризовало Евгения как решительного мужчину, берущего все проблемы на себя и ответственно подошедшего к вопросу женитьбы. А с другой, немного смахивало на патриархат. Галя хотела иметь в семье право голоса. Надо с самого начала диктовать свои условия. Она не готова получить в лице мужа вторую маму.

— А если мне что-то не понравится? — намекнула она Жене, пытаясь разведать его настрой.

— Вряд ли. Я всё продумал.

— А если все-таки я захочу что-нибудь поменять?

— Поменяем, — покладисто согласился Женя. — Но давай не будем обсуждать это прямо сейчас. Чего впереди паровоза бежать?

— А когда будет пора?

— Когда заявление подадим.

— А когда подадим? — Галя понимала, что второй раз на такую беседу не отважится. Надо именно сейчас расставить все точки над «i».

— Какая ты у меня торопыга, — улыбнулся Женя. — У нас вся жизнь впереди.

Это был не ответ. И Галочку такая формулировка устроить никак не могла. Пенсия тоже впереди. Поэтому дату бракосочетания, или, на худой конец, год знаменательного события, хотелось бы знать поточнее.

Она обиженно затихла. Слово «торопыга» девушке категорически не понравилось. Получалось, что это ей так приспичило выскочить замуж, а не ему — жениться.

— Сначала надо родителям сказать, официально познакомиться с родней, — рассудительно начал Женя.

— Вот и я о том же, — перебила его Галочка. — Меня волнует моя мама.

— Пусть твоя мама сама за себя волнуется. Тебе-то что? Главное, чтобы ты была во всем уверена.

— Во всем?

— В смысле — во мне, — горделиво выпрямился Евгений.

— Но ты же сам сказал — у родственников спросить!

— Я не так сказал. Я имел в виду — сообщить им. А решаем только мы с тобой.

— A-а, — закивала Галина. — Как с мамой-то быть? Она нам все нервы вымотает и жить не даст.

— Ну, должны же у моей замечательной девушки быть хоть какие-то недостатки! — неожиданно блеснул остроумием будущий муж. — Мы постараемся ее переубедить, а если не получится — значит, не судьба!

— Жениться не судьба?

— С мамой твоей нормально общаться не судьба!

За маму Гале стало немного обидно, но не признать его правоту она не могла.

Как выяснилось из дальнейшего допроса намеками и полунамеками, Женя собирался в конце лета отвезти ее к своей маме и прочей родне.

— Я с двадцатого августа на работу выхожу, — заволновалась Галя.

— Так мы на выходные съездим. Им там тоже рассусоливать некогда, посмотрят и ладно. А свадьба зимой будет, когда все отдыхают.

— Так я-то работаю, — осторожно напомнила Галя.

Как оказалось, Женя и этот момент продумал: свадьба планировалась на зимние каникулы. Единственное, что огорчало, — про медовый месяц он явно забыл, а Галочка постеснялась намекать.

Еще ее волновало платье, вернее, материальная сторона организации торжества.

— А кого можно пригласить?

— Куда?

— На свадьбу! — Женина манера переспрашивать начала ее раздражать. У его спокойного характера оказались свои минусы — жених словно спал на ходу, не сразу включаясь в беседу.

— До зимы еще далеко! Чего раньше времени народ обнадеживать!

Фраза показалась неприятно сомнительной: будто Евгений предполагал всякие форс-мажоры, в результате которых торжество могло вообще не состояться.

— Может, ты и меня зря заранее обнадежил? — довольно сварливо поинтересовалась она. — Надо же всё продумать: как гостей довезти до твоей деревни…

— Там поселок, а не деревня, — обиделся Женя за малую родину.

— Хорошо, суть от этого не меняется. Людей, да и нас с тобой надо туда довезти! Или ты хочешь, чтобы нас там расписали?! — вдруг дошло до Гали, и она вздрогнула от ужаса. А ведь Женя мог! Тогда вопрос с платьем отпадал сам собой. Какое там платье? Валенки, телогрейка и ушанка!

— Нет, зачем. Распишемся здесь, а потом все вместе, с гостями, домой!

Галочкины мысли бурлили какой-то неоднородной массой, вместо радости вызывая чувство смутной тревоги и раздражения. Она абсолютно ничего не понимала. Женя в одностороннем порядке устранил ее от организации процесса. Невеста же в свою очередь испытывала смутное недоверие к его организаторским способностям. Ей рисовались чудовищные видения: трактор с кольцами на крыше и куклой на капоте, пьяные односельчане Жени, увязающие в сугробах. И Светлана Николаевна, скептически кривящая губы: «А я предупреждала!»

— Женя, я так не могу. Я, понимаешь, люблю всё планировать заранее.

— Давай заранее, — согласился Женя, улыбаясь так, словно общался с ребенком.

— Если гостей везти в деревню… прости, в поселок, то будет очень дорого. И из поселка как всех привезти сюда?

— Ты об этом не волнуйся.

— Нет, я волнуюсь.

— Любишь, чтобы всё по полочкам? — понимающе кивнул Женя.

— Именно.

— Этим ты мне и нравишься!

Поскольку жених удовлетворенно замолк, Галя поняла, что если его не дожать, ответов она не получит.

— Ты мне расскажи, как ты всё придумал, а? — умоляюще попросила она.

И тут Женя в очередной раз поразил ее стройностью мыслей и специфическим подходом к решению проблем.

— Значит так, до загса все добираются своим ходом. Поэтому и поселковые, и городские едут за свой счет. Кто не захочет, приедет прямо на место. Дальше, от загса я закажу автобус. До нас меньше четырех часов езды. Городских у родни разместим на ночь, а утром или когда захотят, уедут в город на поезде. За свой счет. В городе же гостей после свадьбы никто по домам не развозит. Вот и мы не будем. Продукты и выпивку я куплю, готовка на маме и тетках. Изба у нас большая, музыка есть. Можно даже на телеге прокатиться для развлечения. Платье и костюм купим у моего знакомого, он со скидкой даст. В поселок поедем вместе со всеми на автобусе. Ленточки и шарики купим. Гости надуют сами. Можно и без ерунды, как захочешь.

Открыв рот, Галя смотрела на будущего мужа.

— А, да. Свадебное путешествие… Зимой не получится, работы много. Летом съездим куда-нибудь на солнышке погреться.

Чтобы такая непритязательная и хорошая девушка, какой и была Галочка, почувствовала себя счастливой, ей нужно всего лишь услышать именно то, что сказал Женя! Конечно, не хватало эмоциональности, романтики и загадочности, но всего сразу не бывает. Впрочем, если бы Женя оказался еще и возвышенным романтиком, то он вполне мог достаться кому-нибудь другому. Глядя на него, на ум приходило трогательное сравнение с «синицей в руках». Да, журавлем он не был. Но и Галочка не считала себя жар-птицей. Так что счастье, что они встретились.

— Всё нормально? — на всякий случай поинтересовался Женя, хбтя по тону чувствовалось, что он и не ждал никаких возражений.

— Потрясающе, — с искренним восхищением прошептала Галя.

Он лишь самодовольно тряхнул головой и ободряюще улыбнулся:

— Придумай пока, как твою маму умаслить.

Галочка тут же сникла: маму нельзя умаслить, ее можно только утопить в этом масле. Получалось, что они объединялись против Светланы Николаевны в тайном сговоре. Это смущало порядочную Галину. Но хоть в чем-то и мама должна пойти на уступки.

Они опять весь вечер гуляли, пока у невесты не загудели ноги. Женя всё так же довел ее до подъезда и весело помахал рукой. Он снова отдалился, словно Галина перевернула бинокль и смотрела на него не с той стороны. Девушка снова начала смущаться и робеть, как будто приближающаяся свадьба была чем-то постыдным. Тем более что и жених, по ее понятиям, вел себя необъяснимо. Что, если он несравнимо чище и порядочней самой Гали? С другой стороны, в конце двадцатого века такие рыцари — столь же редкое явление, как белый медведь в пустыне. Другими словами, Женя был ходячим нонсенсом, его просто не могло существовать в природе, но он существовал, чем совершенно выбивал из колеи Галю.

— И где этот твой якобы жених?! — мама прищурилась.

— Почему якобы? — расстроилась Галя.

Ее последняя надежда, что мама оттает, услышав долгожданное слово «замуж», мгновенно рассыпалась.

— Потому что жених — это прежде всего мужчина, который находит в себе мужество прийти к родителям невесты и признаться, что покусился на самое дорогое!

Светлана Николаевна зависла в многозначительной паузе, возведя глаза к потолку и скорбно опустив уголки губ. Что она желала изобразить, Галочка не поняла, но почтительно затихла. Ей, безусловно, безумно приятно услышать, что она самое дорогое. Хотя некоторое сомнение по поводу того, ее ли мама имела в виду, всё же присутствовало. С равным успехом Светлана Николаевна могла подразумевать квартиру или приданое в виде мельхиоровых ложек и бабушкиной янтарной броши.

Посчитав сцену завершенной, мама перешла к более приземленным вещам.

— Кем он работает? И вообще, это несчастье работает или живет на пенсию по инвалидности? Таких дистрофиков обычно содержит государство.

— У него свой бизнес, — отважилась погордиться Галя. Общественное мнение и мнение близких надо формировать, давая им правильные посылы. Но обмануть маму словесной мишурой не так-то просто.

— И что за бизнес у этого доходяги?

— У него свой магазин, — Галочка почти не обманывала.

— Явно не продуктовый, — проворчала Светлана Николаевна, но некоторая заинтересованность в голосе просвечивала.

— Да, он одежду продает.

— Из Китая?

— Почему сразу из Китая? А если и оттуда, то что? Он не ворует, а честно зарабатывает…

— Спекулянт!

— В общем, я тебе просто сообщила, что мы женимся, — отважно выговорила дочь. — Если ты против, то это ничего не изменит. Мы любим друг друга…

— Как это «не изменит»? — оторопела мама. — Не будет тебе моего благословения!

Это уже переходило всякие границы.

— Для загса, мама, не нужно ни твоего согласия, ни благословения! Если тебе не нравится мой муж…

— Он тебе не муж!

— Почти муж! — не сдавалась Галочка.

— Ноги его в моем доме не будет!

— Тогда, тогда… тогда я перееду к нему! — выпалила Галя.

Разговор закончился ничем, если не считать сильно натянувшихся отношений.

— Ерунда какая! Было бы из-за чего переживать, — легкомысленно хихикнула Наташка. — Нет в природе такого зятя, который понравится твоей маме. Тоже мне неожиданность. Могла бы и морально подготовиться. Ты мне лучше другое скажи: когда ты собираешься обновлять белье?

— Я его уже обновила.

— С мамой?

— Нет, одна.

— Плохо. У тебя явные проблемы. Хватит уходить от ответственности! Бери быка за рога.

— У моего быка нет рогов, — решила сострить Галя.

— Будут. Главное, чтобы у него всё остальное было на месте. А то мало ли.

— Ты мыслишь в унисон с моей мамой. Вы, случайно, не родственники?

— Чисто случайно. Мы мыслим здраво. В отличие от некоторых возвышенных натур.

— Если мужчина не распускает руки, то это вовсе не значит…

— Очень даже значит, будь уверена. Любой поступок мужика, даже тот, который он не совершит, что-нибудь да значит. И если он купил тебе белье, а реагировать на него не хочет, то что это значит?

— Что? — с замиранием сердца спросила Галя в ожидании страшного разоблачения.

— А вот это тебе и предстоит выяснить.

— Не могу же я в лоб такие вопросы задавать! — Галочка возмутилась.

— Сейчас не можешь, а ты сблизься и узнай, когда он размякнет.

— Размякнет, — проворчала Галина. — Он не сухарь, чтобы его размягчать. Если я с ним наконец сближусь, то все вопросы отпадут сами собой.

— Хорошо, что хоть это ты понимаешь. Значит, всё не так уж безнадежно!

— И что мне делать с этим пониманием? — вздохнула Галочка. Ей очень хотелось на кого-нибудь спихнуть неприятную проблему. — Напроситься в гости и молча начать раздеваться? А вдруг его удар хватит? От неожиданности.

— Тогда туда ему и дорога, — успокоила ее Наташка. — Ты все утрируешь. Сориентируйся по обстоятельствам. Он хотел познакомить тебя с мамой? Напрашивайся в гости прямо сейчас. Наверняка поедете с ночевкой. Вот на свежем воздухе и разберетесь.

Собравшись с духом, Галочка при следующей встрече начала «новую жизнь». Судьбу можно лепить только своими руками. Чужие руки обязательно сляпают совсем не то, что надо. Да и ждать милостей от природы глупо.

— А когда мы поедем к твоей маме? — спросила она у Жени вместо приветствия.

— Да хоть завтра. А что?

— Вот завтра и поехали, — туманно ответила Галина.

— Поехали.

Она рассчитывала хоть на слабое, но сопротивление, поэтому от неожиданности растерялась.

— Тогда я завтра заеду за тобой часов в семь утра, — сообщил он после некоторого размышления.

— Почему так рано?

— А что день терять?

Ей казалось, что рядом с любимым человеком дни не теряются, независимо от того, где они проходят.

— Три с половиной часа в дороге, и мы дома! Заодно маме поможем, познакомитесь на деле, так сказать, — он довольно потер руки. — Покажешь себя с лучшей стороны.

— В смысле? — Галочка перепугалась до полубессознательного состояния.

Главной целью визита к маме была попытка сближения с Женей. Про то, что предстоят смотрины, Галя абсолютно забыла. Из небогатого набора хитростей вспоминалось только бабушкино предостережение про длинную нить. Вот попросит тебя мать жениха что-нибудь зашить, ты вденешь нитку длинную, чтобы лишний раз не вдевать. И поймет она, что девка ты ленивая! Теперь повзрослевшая Галина могла бы ответить, что короткую нитку вдевает не ленивая, а глупая девица. Какой смысл постоянно вдевать новую короткую нить, если можно один раз ограничиться длинной? Но отвечать было некому, а предстоящие испытания навевали воспоминания о сказках про Кощеевы загадки.

— Да ты не тушуйся, маманька у меня простая! — утешил ее жених.

— Шесть утра, — потянулась Галочка. — Ужас-то какой. А в деревне, небось, утренняя дойка и побудка в курятнике.

Эта мысль развлекла ее ненадолго. В груди нарастало тягостное напряжение, как перед посещением врача, который мог сказать что-нибудь нехорошее.

— Ты что это? — В двери вломилась мама. Лицо ее выражало целый фейерверк отрицательных эмоций.

— Мне надо, — неопределенно бросила Галя и убежала в ванную от дальнейших расспросов.

Когда посвежевшая и окончательно раскрывшая глаза девушка вышла на кухню, Светлана Николаевна уже восседала за столом.

— Ну и? — Она побарабанила пальцами, сурово сдвинув брови. На самом деле мама ничего не понимала, но очень хотела быть в курсе событий, чтобы иметь возможность высказаться.

— А что ты так рано? — заискивающе улыбнулась Галя. Ей предстоял тяжелый день, и начинать его со скандала не хотелось,

— Я? Мне вообще-то на работу! А вот ты что вскочила? Да еще перебудила весь дом своим звоном и топотом! Я вызвала на сегодня телемастера, в обед будь дома.

Переход был настолько неожиданным, что Галочка, не сориентировавшись, выпалила:

— Я не могу. Меня не будет.

— А ты смоги, — парировала Светлана Николаевна, удовлетворенная ходом расследования. Никакого мастера она не вызывала, зато теперь сумела подобраться поближе к Галиному секрету.

— Меня в городе не будет! — в отчаянии воскликнула Галочка.

— Ах вот как! — Брови Светланы Николаевны поползли вверх. — И куда же тебя унесет?

— В Изумрудный город, ураганом, — глупо пошутила Галя в последней попытке вывернуться.

Но мама была опытным следователем.

— И когда же ты будешь в городе? — насмешливо поинтересовалась Светлана Николаевна, выделив последнюю часть вопроса. Она продолжала делать вид, что совершенно не интересуется тем, куда именно намылилась Галина.

— Наверное, завтра, — неуверенно промямлила Галочка.

— Завтра?!

— Да.

— И ты так спокойно об этом говоришь? А если бы я проснулась позже и не имела счастья с тобой пообщаться?

— Я собиралась написать записку.

Иногда Галочке казалось, что общаться с мамой записками — лучший выход. А еще лучше — писать маме письма. Ответы можно читать через строчку или не читать вообще.

— И с кем ты собираешься ночевать? С этим недоразумением?

— Он не недоразумение!

— Ах, значит, все-таки с ним!

— Ну и что?!

— А то, что добрачные отношения обычно заканчиваются не свадьбой, а неожиданной беременностью и статусом матери-одиночки!

— Твоя демагогия просто невыносима. Я всего лишь еду познакомиться с его мамой, — Галя резко отодвинула чашку, расплескав кофе.

— Всего лишь? С ночевкой?

— Мне двадцать пять лет! Ты сама говорила, что в моем возрасте уже пора иметь семью и детей!

— Семья и дети не имеют ничего общего с кувырками на сеновале! — назидательно проинформировала мама. — Ты вся в отца: слышишь не то, что тебе говорят, а то, что хочется!

Мама впала в трагические размышления, слишком демонстративные и переполненные тягостными вздохами.

— Ничего страшного не случится…

— У нас с тобой разные точки зрения на «страшное». Ты же видишь во мне няньку, кошелек и мешок с полезными советами, поэтому и чувствуешь себя защищенной! А кто защитит меня? Почему я должна взвалить на свои хрупкие плечи всю вашу ораву?

— Мам, какая орава?! Какая нянька? Я просто еду…

— Слышала уже — знакомиться с его мамой. А своей мамы тебе недостаточно?

Своей мамы Галочке было не просто достаточно, а даже через край.

— Перед соседями стыдно, — ударило в спину обычное мамино напутствие.

Ей всегда стыдно за Галю. Иногда маму было жалко: жизнь не удалась, карьера тоже. Через пару минут это чувство уступило место более сильным эмоциям.

Галочка сбежала по ступенькам и вышла во двор. Пронзительно-голубое небо упало на нее, затопив прозрачным и невесомым ощущением счастья. Хотелось смеяться, петь и плакать одновременно.

— Я невеста, невеста, — прошептала Галя, пробуя на вкус изящное и праздничное слово. Оно распирало девушку, вызывая легкое, приятное головокружение. Что-то изменилось в ней самой. Галочка чувствовала себя бабочкой, вылупившейся из кокона.

Женя еще не приехал. Но ее даже не огорчила зябкая мысль о том, что он вытащил ее в такую рань, а сам… Еще вчера она испугалась бы и начала метаться, соображая, как лучше поступить.

— Что? Нету его? — Мамин голос спланировал вороньим карканьем. В нем ощущалось нескрываемое удовлетворение.

Голубое небо раскололось на мелкие кусочки и осыпалось к Галочкиным ногам. Она еще пыталась удержать хорошее настроение, но мысль о том, что мама может продолжить общение, заставила ее быстро и по-деловому посеменить в сторону остановки.

— Широко шагаешь — штаны порвешь, — зычно крикнула мама. Ничего другого ей не оставалось.

Жених Светлане Николаевне абсолютно не нравился. Всё в нем не так. А Галя, очумевшая от избытка женского тепла и ласки, кинулась на первого встречного. Конечно, дочь слишком долго ждала у моря погоды. Но раз уж столько времени терпела, то можно быть и поразборчивее.

Как Светлана Николаевна ни анализировала, как ни крутила в мозгу предложенную в зятья кандидатуру, ничего хорошего в нем не находилось. Она попыталась посмотреть на него с позиций Таты и поняла, что вряд ли заклятой подруге что-то доставит большее удовольствие, чем свадьба Гали с сельским чурбаном. Даже не с чурбаном, а с каким-то кривым сучком, который, как яблоня-дичок, никогда не принесет нормальных плодов. Дочку жалко. Себя еще жальче.

— Галина, ты куда? — Женя бибикнул, заставив Галю подпрыгнуть от неожиданности. Она шла, всё ускоряя шаг.

Галочка обернулась и непроизвольно огляделась. Хотелось, чтобы хоть кто-нибудь увидел, как она садится в машину к кавалеру. Нарочито медленно и с достоинством девушка заняла пассажирское место.

— Не стучи дверцей, там замок слабый, — терпеливо повторил Женя.

Спонтанно повинуясь поднявшейся в душе волне, Галя вдруг потянулась и поцеловала Женю в щеку. Трогательно и по-детски чмокнув. В ответ он смущенно и благодарно улыбнулся, внезапно повеселев:

— Ну что? С ветерком?

— Ага, — бесшабашно кивнула Галочка.

— Музыку включить? А то заскучаем в дороге, — Женя тоже был на подъеме. Он всячески хорохорился, молодцевато потряхивая не особо густыми волосами.

— Конечно, — Галочке хотелось, чтобы музыка не просто играла, а гремела. Это вполне соответствовало бы ее настроению. Она впервые чувствовала себя не просто серой мышью, стремящейся забиться в щель от внимания окружающих, а значимой единицей.

Первые хриплые аккорды вылетели из окна «четверки», немногочисленные прохожие начали оглядываться. Небрежно выставив локоток в открытое окно, Галина важно смотрела вперед, делая вид, что чужие взгляды ей безразличны.

— Не очень громко? — заботливо поинтересовался водитель.

— Нормально!

Ехали они не совсем с ветерком. Женя оказался очень аккуратным и законопослушным водителем, чем вызывал резкое неприятие у остальных участников движения. Конечно, Гале хотелось видеть своего будущего мужа этаким суперменом. Но она не могла не признать, что для хозяйства и спокойной жизни намного больше подойдет именно такой рассудительно-медлительный парень.

— Выходите, барышня, приехали! — Женя распахнул дверь машины и подал девушке руку.

Он мягко взял Галочкину лапку и зацепил ее за свой оттопыренный локоть.

Ей почему-то вспомнился фильм «Девчата». На душе было светло и чисто. Деревенские звуки навевали умиротворение и умиление. Стрекот кузнечиков, веселое жужжание снующих туда-сюда пчел, крики петухов, мычание коров — всё казалось лубочно-летним. Казалось, нет в мире никаких проблем. Даже время здесь текло размеренно и чинно.

Повиснув на Жене, Галочка выплыла со двора, зачерпывая босоножками песок.

Он откровенно гордился ею и собирался показать односельчанам. Во всяком случае, Гале так казалось. А зачем еще надо водить ее по деревне, как слона по ярмарке? Она поступила бы именно так — провела жениха по местам наибольшего скопления знакомых.

Улицы поселка были пустынны.

— А люди где? — робко поинтересовалась Галя. Ей хотелось блеснуть и не опозорить Женю, но долго гулять, выпятив грудь, втянув живот и изображая походку от бедра она бы не смогла. Песок в босоножках уже начал натирать ногу, а плечи немного ныли от напряжения.

У длинного, похожего на барак здания толпились люди. Появление в конце улицы незнакомой пары, передвигавшейся в обнимку, вызвало неподдельный интерес. Народ начал подслеповато всматриваться, строя предположения.

— Ой, — заголосила вдруг маленькая, изможденная женщина с плетеной веревочной авоськой. — Женечка, сынок!

Она побежала, прихрамывая, навстречу молодым.

Женя, мгновенно отцепившийся от Галочки, растопырил длинные руки и понесся вперед. Галя чуть не прослезилась, но вовремя опомнилась и начала старательно улыбаться будущей родственнице.

Очередь одобрительно загудела, полушепотом обсуждая девушку и гадая, всерьез у них всё или так, на лето.

— Я стоять не буду! — махнула рукой Анфиса Максимовна и с достоинством пояснила: — Сын всё из города привез.

Она так обрадовалась Жениному приезду, особенно в свете того, что в сарае прохудилась крыша, что совершенно забыла про его спутницу. А Галочка продолжала старательно улыбаться, чувствуя себя всё более скованно. Чем объяснить поведение мамы, она не знала. То ли Женя довольно часто привозил к ней девушек, то ли Галя до такой степени ей не понравилась, что будущая свекровь демонстративно решила ее игнорировать. И Женя тоже хорош! Идет, как будто один. Тоже забыл или не хочет скандала при людях?

— Ой, мам, — опомнился Женя. — Это Галя.

Анфиса Максимовна заволновалась. Женя впервые привез к ней девочку, и от неожиданности она совершенно не соображала, как реагировать. Сына она любила безмерно, гордилась им. Женечка был главным достижением ее жизни, состоявшимся человеком. Поэтому его решения не оспаривались. Раз Евгений смог получить диплом, то и невесту тоже в состоянии выбрать сам, без маминой помощи. Она желала сыну добра и заранее была согласна с любым его выбором.

— Здравствуйте, — Галя покраснела так, что по затылку даже пробежали мурашки. Она ожидала такого же «теплого» приема, какой устроила жениху ее любезная маман.

— Это моя мама, Анфиса Максимовна. А это моя Галя, — Женя выполнил торжественную часть и застыл посреди улицы.

Сраженная местоимением «моя», Галочка почувствовала себя немного более уверенно и тихо сообщила:

— Очень приятно.

Мама только молча закивала головой. Девочка ей понравилась: пухленькая, с милым личиком, воспитанная. Правда, ее немного портили очки. Но у каждого минуса есть скрытый плюс: очки придавали ей ореол учености.

— Галина работает в школе учительницей, — подтвердил ее надежды Женя.

Мама начала улыбаться и радостно залопотала:

— Так что ж мы стоим? Пойдемте в дом. Вы ж с дороги, голодные…

Галочка с удивлением отметила, что никаких негативных эмоций у будущей родственницы она не вызвала. А ещё ее приятно удивило, что слово «учительница» может кого-то настолько впечатлить. Галина даже немного загордилась. Анфиса Максимовна начинала ей нравиться.

— Какая у тебя приятная мама, — прошептала она Жене, переполняемая чувством благодарности.

— Вся в меня, — пошутил жених. — Кстати, мы-то что так несемся? Давай притормозим, чтобы мамка убраться успела. Я люблю, чтобы пол был чистым. Его надо мыть каждый день, чтобы внезапные гости не застали врасплох. Да и для себя — жить надо в чистоте.

Видимо, это — вводная лекция из руководства по семейной жизни. Галочка тут же ее запомнила, чтобы соответствовать гордому званию Жениной супруги.

— Может, помочь маме чем-нибудь? — с внутренним содроганием спросила Галочка, боясь услышать согласие. Но Женя к ее восторгу отрицательно замотал головой:

— Отдыхай. Пока что ты в гостях.

Женя переоделся в пузырящиеся треники.

— Я на сарай, — непонятно пояснил он.

Заходить в дом, где никого нет, Галя постеснялась и начала бродить по двору в поисках какого-нибудь шезлонга или гамака.

«Чинить, наверное», — подумала Галя и печально присела на бревно у забора.

— Здорово! — раздалось у нее над ухом, а в нос ударил чудовищный запах перегара и чеснока. Через забор перевесился мужик в тельняшке, улыбаясь оторопевшей Гале доброй щербатой улыбкой. Мутноватый взгляд аборигена плавал по окрестностям и никак не мог сосредоточиться на собеседнице. Плетень угрожающе накренился в сторону девушки.

— Здравствуйте, — на всякий случай вежливо ответила она, опасаясь, что сельчанин вполне может оказаться одним из родственников.

— Выпить хочешь? — Он икнул и возвел глаза к небу. Видимо, изображая застенчивость.

Прямота вопроса настораживала.

Галина ожесточенно покрутила головой:

— Нет, спасибо.

— Да пожалуйста, — радушно расплылся дядька. — А я вот хочу.

Тут он поскучнел и печально вздохнул.

— Ты кто будешь?

— Галя.

— Молодец!

Почему она молодец, Галочка не совсем поняла, но с готовностью улыбнулась.

Спас ее Женя.

— Борька, адьё! Или ты желаешь расплатиться за прошлый раз? — Женя выволакивал из-за дома огромный кусок рубероида, и от натуги его голос звучал особенно угрожающе.

Борьку словно ветром сдуло. Воздух сразу посвежел.

— Взял у матери бутылку, обещал дрова поколоть — и всё! — пояснил Женя. — Сколько раз я ей говорил: не давай вперед! Еще кто заявится — гони.

И он потащил рубероид дальше, недовольно бормоча.

Галочка, частично осознавшая ответственность, уселась обратно на бревно.

— Добренький денечек, — на заборе повисло нечто среднее между мужчиной и женщиной: на голове бейсболка, на теле — замызганный спортивный костюм, а на губах — остатки помады.

— Добренький, — получив ценные указания от хозяина, Галина почувствовала себя увереннее.

— Как здоровьечко?

— Ничего, — Галочка настороженно принюхивалась. Запахи от существа исходили самые разнообразные, поэтому свое отношение к визитеру Галя пока не выработала.

— А у меня не очень, — поделилось существо. — Дни магнитных бурь всегда на самочувствии отражаются.

Галя напряженно молчала.

— Знаете, — воодушевленно продолжало существо, — такая вот тяжесть в затылке и дрожь в руках. У вас такого не бывает?

— Нет, не бывает, — Галочка затравленно оглянулась.

— А у меня ле… ре-гу-ря… регулярно! — костлявая ручонка с грязными ногтями побарабанила по штакетнику. — Такая вот петрушка. А погода-то какая!

Тема резко вильнула в сторону, и Галина от неожиданности поддакнула.

— Хорошая ты девка, добрая, — бейсболка качнулась вперед, и снова послышался тихий вздох. — Повезло Женьке.

Зардевшись, Галочка уже совсем было собралась впустить чудо природы во двор, как вдруг оно внезапно выдало:

— А давай выпьем за знакомство! У тебя есть?

— Н — нет, — выдавила обманутая в лучших чувствах Галя.

— Плохо! А если давление, или инфекция какая? Организм надо держать в стерильности!

— Ну как, даст? — к забору подвалил некто с обширной плешью и топором в руках.

Галя попятилась.

— Не мешай. Видишь, разговариваем! — Существо в тренировочном костюме недовольно передернуло тощими плечами.

— Закусь стынет! — попытался пошутить мужик, сведя на нет все дипломатические усилия товарища.

— Идите отсюда! — неуверенно нахмурилась Галя. У нее создавалось впечатление, что в этом поселке живут одни алкаши.

— Чаво? — рявкнул мужик. — Ленк! Ты глянь, как она с нами разговаривает!

Глаза Галочки округлились, и она молча уставилась на то, что оказалось Ленкой. Слова застряли в горле.

— Ладно, Федька, пошли. Чего с нее взять.

Хрипло хихикнув, Ленка отлепилась от забора.

Поездка в деревню перестала казаться романтическим приключением.

— Галиночка! — замахала ей рукой в окно Анфиса Максимовна. — Подь сюда!

Старательно и немного заискивающе улыбаясь, Галя понеслась на зов.

— Детка, принеси воды, — мама приветливо и, как показалось Галочке, испытующе смотрела на нее.

«Проверяет», — пронеслось у нее в голове. Но вслух Галочка ничего говорить не стала, а лишь схватила алюминиевое ведерко.

— Мимо забора направо, — напутствовала ее потенциальная свекровь, повернувшись спиной.

Обнаружить колодец оказалось крайне сложно, так как территория густо поросла высокой травой. Лезть в заросли не хотелось. По другую сторону дороги сидела бесполая Ленка и лузгала семечки.

— Эй, помочь? — вполне доброжелательно крикнула она, видимо, уже забыв о нанесенной обиде.

Галя мужественно полезла в дебри репейников. Попетляв и основательно исцарапав ноги, она вдруг вышла на узенькую тропку, которая и привела ее к колодцу. Эта небольшая удача буквально окрылила Галочку. Она открыла крышку и с интересом заглянула внутрь. В голову сразу полезли сказки про водяных и русалок. Боковые стенки колодца поросли зеленым мхом, а вода мрачно поблескивала черным зеркалом.

Зачерпнуть ведром нечего было и думать. Печально уставившись на две палки, сколоченные в виде единицы, Галя нерешительно надела на крюк ведро и начала осторожно погружать конструкцию в колодец. Первая попытка оказалась удачной процентов на тридцать. Сразу же вспомнились бабушкины страшилки про испытания невест. Хоть и казалось это сказочно-глупым, но Галочка тем не менее решила, что в ее интересах принести полное до краев ведро.

Вздохнув, Галя опять обмакнула ведро в колодец. Галочка невольно залюбовалась проплывающими по дну облаками. В этом чудилось нечто романтическое. Она была похожа на принцессу в башне замка. Самолюбование длилось не больше минуты и трагически оборвалось тяжелым мучительным вздохом, больше похожим на храп не совсем сказочного коня. Рядом с ее отражением появилась огромная рогатая голова.

Коротко взвизгнув, водоносица понеслась в сторону дома. На одном дыхании она влетела в кухню и забилась в угол, трясясь крупной дрожью.

— Что, детка, что? — всполошилась Анфиса Максимовна. Но Галя тупо смотрела мимо нее выпученными глазами и молчала. Попытка вернуть невестку к жизни молоком провалилась: пить Галя не могла. Анфиса Максимовна пошлепала девушку по щекам, но и эти меры никак не повлияли на ее состояние. Надо звать на помощь Женю.

— Сынок, иди сюда!!!

Но и появление Жени не вернуло Галочке адекватных реакций.

Прояснили ситуацию Ленка с Федькой.

— Привет честной компании! — Федор загремел кулаком по косяку.

— Иди отсюда, не до тебя, — махнула рукой мама. — Видишь, девке плохо! Напугалась чего-то!

Ленка неожиданно тонко захихикала:

— Это ее Ночка спугнула! Она, небось, в городе коров-то никогда не видала. А я смотрю: сначала Ночка по тропке за ней прошла, а потом девка ваша мимо пролетела. Глаза как помидоры — и почесала!

— Корова? — неожиданно подала голос Галочка.

— Пошли вместе сходим, заодно воды принесем, — потянул ее к выходу Женя.

Но Галина наотрез отказалась ещё раз переживать этот ужас. Тем более что ей было стыдно за утопленное ведро.

Поручений ей Анфиса Максимовна больше не давала, ничем не выказывая своей неприязни, но и не демонстрируя особой радости. Теперь благодаря алкашам по деревне еще долго будуг рассказывать, как ее будущая невестка испугалась коровы. Байка обрастет дурацкими позорными подробностями… В общем, ничего хорошего.

Старательно вслушиваясь в обрывочные реплики, которыми обменивались Анфиса Максимовна и Женя, Галя холодела от мысли, что они сейчас могут пообедать и вернуться в город.

Далее события начали развиваться с невиданной скоростью.

Анфиса Максимовна накрыла на стол и побежала по деревне собирать родню и прочих особо приближенных ко двору. На кухне хозяйничала высокая статная девица. Она довольно ловко управлялась с делами, что на фоне Галиного приключения у колодца смотрелось особенно выигрышно.

— Сонька! — обрадовался Женя и тепло обнял старую знакомую.

Проглотив обиду, Галя вышла на улицу и судорожно вздохнула. Пока не было Жени, она довольно спокойно реагировала на тот факт, что по земле ходит масса довольно привлекательных девиц. А теперь всё изменилось: любая из них могла стать не просто соперницей, а удачливой соперницей..

— Ты чего? — Женя торопливо вышел следом. Он уже был слегка навеселе, и по этой причине радовался абсолютно всему намного больше, чем обстоятельства того заслуживали.

— Красивая, — с сожалением протянула Галочка, не в силах скрывать своего истинного отношения к их приветственному поцелую.

— Ага, — с готовностью подтвердил Женя. — Такую бы к хозяйству приладить!..

Галя желчно промолчала, боясь и страстно желая еще каких-нибудь подробностей их отношений.

— Первая красавица в поселке, — продолжал изводить ее Женя.

К глазам подступили горькие слезы — про нее никто никогда так не скажет. По наивности или по глупости Женя говорил сейчас то, что думал, и от этого было еще больнее. Он даже не попытался сгладить свое выступление каким-нибудь дополнением, что, мол, и у него невеста не хуже.

— А она… а ты с ней… — Галя мучилась, не зная, как лучше задать щекотливый вопрос.

— Сестра моя, троюродная, — прояснил картину Женя. Галочка облегченно выдохнула. — Красивая жена — горе в семье, — выпившему Жене хотелось пофилософствовать. Галя с напряжением начала внимать, чтобы почерпнуть что-нибудь полезное для своей будущей семейной жизни. Но лучше бы она пошла помочь Соньке!

— Это только дураки женятся на красивых, — разглагольствовал хмельной Женька, — а потом всю жизнь мучаются: как она время проводит? А соседи всегда всё знают, за спиной пальцем тычут, а в глаза никто не скажет! И правильно — сам дурак, коли взял. Вот я сразу для себя решил — жена у меня будет такая, чтобы жить с ней спокойно, без историй!

Похолодев, Галочка переваривала новую информацию. Переработав, она сформулировала для себя крайне обидный вывод: Жене нужна жена, на которую, кроме него, никто не позарится. Гордость заставляла ее немедленно встать и вернуться в город хоть пешком. Но здравый смысл нашептывал, что правда глаза колет и ничего особенного жених не сказал. Хотелось комплиментов, которых она, видимо, не заслуживала. А чего еще надо? Женя не грубый, без вредных привычек, деньги зарабатывает, жениться собирается. Она и этого-то не заслужила, а получила ведь. По Галочкиным меркам, «дали» ей много. Но аппетит приходит во время еды, и теперь хотелось чего-то большего: красивых слов и прочей романтической чуши.

— А ты у меня вообще золото, — забухтел Женя, словно подслушав ее мысли. — Умница, хозяйственная, добрая, спокойная… Красивая.

Последнее было сказано как-то иначе. Галя сразу подумала, что жених выдавил это через силу. Чтобы должным образом завершить комплимент, без последнего эпитета несколько вялый.

Из окна высунулась Сонька и крикнула:

— Просим к столу, гости дорогие!

Женя на правах хозяина повел пришедших родственников к столу, совершенно забыв про Галочку.

Через некоторое время она отважилась зайти следом. Сделала она это зря, поскольку Женя тут же вышел встречать новых гостей. Родня резко смолкла и уставилась на девушку, севшую во главе стола.

Народ всё прибывал и прибывал. Застолье быстро перешло в обычную пьянку. К ней подводили каких-то раскрасневшихся людей, оглашая степень родства и рассказывая невнятные истории из сельской жизни. Она же томилась в ожидании главного.

— Пошли, погуляем, — внезапно зашептал Женя. Галя радостно заторопилась, пробираясь к выходу.

На улице стало прохладнее. Свежий воздух окутывал дальней лесной тишиной и луговым стрекотом кузнечиков. В сумерках Женя казался таинственным и волнующим. Каждое его движение будоражило Галочку нестерпимым ожиданием.

— Пошли освежимся.

Представив далекое лесное озеро, наполненное ароматом хвои и светом звезд, Галя молча кивнула.

— Зверей не боишься?

— А там есть?

— Есть. Но я тебя спасу.

Он поволок ее по еле видной дороге.

Искупавшийся и фыркавший от удовольствия Женя неожиданно повалил девушку в траву и под комариный писк наконец-то «осчастливил» невесту…

Галочка сидела слегка оглушенная стремительностью события. В книгах такие сцены занимали по несколько листов, а тут… даже комары не успели поужинать оголившимися частями! То, что произошло, не оправдало возложенных ожиданий. Но сам факт свершившегося радовал своей законченностью и переходом отношений на новую стадию.