Возможная Жизнь

-И что же произошло вчера, кроме очевидного факта, что он вновь подрался?

-Ему надо было выпустить пар, после того, как ты отшила его – я резко дернулся в их сторону и скривил лицо. Мне не нужно было, чтобы этот кретин выложил ей все. Но она словно знала, что я сделаю это – захочу остановить его, и жестом попросила не вмешиваться. И почему-то это сработало. Я вдруг осознал, что хочу, чтобы она услышала, что происходило со мной. Может это поможет ей стать более откровенной?

-Вернон ошибся, когда принял мое молчание за признак того, что я бросила его. Просто у меня возникли некоторые проблемы, и я не могла сообщить о них тогда. Но сейчас, думаю, этот конфликт исчерпан – обернувшись через плечо, она улыбнулась мне. – А ты, как вижу, разозлился на меня из-за этого.

-Разозлился – подтвердил он. – Этот парень слишком дорог мне, чтобы я молча позволял ему делать то, что рано или поздно приведет его к большим проблемам. Я не хочу оскорблять тебя, но ты должна понять меня. Все, что я видел – это ты и Лео. Вместе. Не буду утверждать, что вы чувствуете друг к другу, но очевидно, что что-то серьезное. Притом вы живете вместе. А теперь у тебя начались странные отношения с моим другом, которого я воспринимаю как младшего брата. Это никак не вписывается в общепринятые рамки социальных норм. Кристин, ты должна объясниться – Роб был прав. Мы договорились никак не обозначать наши с ней отношения, но мне необходимо было понимать, что было между ней и Оуэном.

Присев на подлокотник дивана, я выжидающе посмотрел на Кристин.

-Тоже самое – спокойно произнесла она. – То, что значит для тебя Вернон, есть для меня Лео. Этот человек – моя семья. Тот, которого я буду защищать любыми способами. Но мы не любовники, если тебя беспокоит именно это. Я так понимаю, в Колумбии ходят слухи, что он изменят мне, а я терплю, зная обо всем. Но это не правда. Мы с ним оба свободны в своем выборе.

-Если это правда, тогда почему он к тебе никого не подпускает?

-Он всего лишь оберегает меня – мы с Робом одновременно хмыкнули на ее заявление. Сказать, что он всего лишь оберегал ее, это сильно преуменьшить. Даже мне было ясно, хотя я знаком с ними совсем ничего, что он, скорее метил свою территорию от чужаков, чем просто проявлял заботу. Это был жест ревнивца, собственника, а не нечто дружеское.

-Была бы на твоем месте какая-нибудь другая девушка, я бы назвал ее глупой. Но к тебе не подходит это описание. Получается, ты настолько жестокая? К тому, как ты выразилась, кого готова защищать любыми способами?

-А это уже тебя не касается – она превратилась в ту, которую я видел один раз. Когда она разговаривала с теми двумя латино, Кристин была непреклонной, высокомерной и подавляющей. Теперь за этим перевоплощением наблюдал не я один. И сказать по правде, она умела выбивать уверенность из человека.

-Вот поэтому я и не могу принять вашего общения – Кристин перевела взгляд на меня и ответила:

-В таком случае, хорошо, что решение остается за Верноном – мы не сводили глаз друг с друга. Она ждала от меня реакции, но ее не было. И тем самым я дал ей понять, что выбираю ее. Несмотря ни на что. Вопреки мнению человека, который занимал особое место в моей жизни.

-А что ты скажешь на то, что он вчера был с другой? – я не сразу поверил, что он сказал это.

-Какого хрена, бро? Ты серьезно? – впервые в жизни у меня возникло физическое желание ударить его. Действительно ударить его!

-Было бы удивительно, если бы у него никого не было – мы оба смотрели на нее. И у обоих было неверие в глазах.

Кристин это не беспокоило. Совершенно. Тело ее было расслабленно. Ленивая улыбка сияла на лице. И взгляд… Уверенный, самодовольный, победоносный. Роб хотел узнать ее отношение ко мне, но все это только показало, что ей безразлично до того, с кем я трахаюсь в ее отсутствие. Значит, я и правда был для нее не более развлечения. Но только почему меня трогало это? Почему, внутри возникло ощущение, что я истекал кровью? Словно меня ранили и оставили нож глубоко во мне?

Поднявшись, Роб опустил руку мне на плечо и негромко произнес:

-Решение действительно остается за тобой, парень. Но послушай моего совета, брось все это. Она не стоит того – и уже когда он собирался закрыть за собой дверь, он бросил на прощание: - Сейчас ты слишком сильно напоминаешь мне его – послышался щелчок замка. Сев на корточки, я вытянул руки вперед и засмеялся каким-то ненормальным смехом. Я не заметил, что слеза стекала по моей щеке.

Это не могло быть правдой. Я не влюбляюсь. Поступок Джейсона слишком хорошо показал мне, чего стоят эти чувства. Чего стоят женщины. И Кристин… Нет. Я не мог испытывать к ней этого. Между нами не было ничего, что могло привязать меня к ней. Она даже не могла рассказать мне о себе. Она – никто! Просто незнакомка, которую я хочу. Все дело в том, что ее жизнь слишком запутанная. Это нездоровый интерес, но не любовь.

Присев рядом, она взяла мое лицо в свои руки и поцелуями осушила его.

-Я могу спросить, кого он имел в виду?

-Нет – мой ответ был категоричен. Я не собирался делиться с ней историей о Джее. Это не было ее делом.

-Я понимаю – презрительно хмыкнув, я убрал ее руки от себя и полностью сел на пол.

-Ты у нас вообще всегда и все понимаешь, да?

-Что ты хочешь этим сказать?

-То и хочу! – меня не волновало, что мои слова и тон могли задеть ее. – Собранная, непоколебимая, не привыкшая испытывать простые человеческие чувства. Интересно, ты всегда была такой ледяной сукой, или же тебя сделали ей? Если сделали, то назови мне имя. Я бы взял парочку уроков – лицо Кристин не изменилось. На нем невозможно было прочитать не единой эмоции. Может быть, только в глазах заблестел непонятный огонек, но он был слишком слаб, чтобы я мог распознать его.

-Тебя обидело, что я сказала Роберту?

-Я что, школьница, чтобы обижаться? Просто не пойму, почему до сих пор не послал тебя куда подальше – моя грудная клетка вздымалась слишком быстро, а сердцебиение было таким громким, что я мог слышать его.

-Вернон, мне… - она на мгновение отвела взгляд, словно подбирала нужные слова. – Я не знаю, как мне вести себя с тобой. Для меня подобные отношения в новинку. Все, что я знала до этого, сильно отличается от того, как, наверное, это должно происходить. Но ты мне действительно нравишься. Ты даешь мне почувствовать себя свободной. Лучшим человеком, чем я есть на самом деле. Но я не могу тебе обещать что-либо. Просто не имею на это право. Поэтому и с тебя ничего не буду требовать.

-И что, по-твоему, это может значить? Как мне воспринимать твои слова?

-Не знаю. Но мне хотелось бы быть рядом с тобой, пока у меня есть время.

-Для этого мне нужно чтобы ты кое-что пообещала – сказал после нескольких минут раздумий.

-Что именно?

-Если ты со мной, я единственный, кто будет к тебе прикасаться – я не мог делить ее с кем-то. Я должен был точно знать, что она будет принадлежать только мне.

-Кристин будет только твоей – эти слова были весьма странными. Но я уже согласился с тем, что она отличалась от обычных девушек. Поэтому не стал зацикливаться.

-Хорошо. Я тоже обещаю. Пока я с тобой, я не буду смотреть ни на одну другую.

***

Прошел месяц. За это время я узнал кое-что из характера девушки, которая поселилась в моих мыслях двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Кристин не болтала, чтобы просто заполнить тишину. Если что-то и говорилось, то все имело смысл. Она по-прежнему ничего не рассказала из своего прошлого. Я смог вытянуть из нее только несколько деталей из того, как она проводит свое время и что любит. Например, Крис на дух не переносила музыку. Она говорила, что слушает только классическую или же что-то из месс, но предпочитает делать это дома. Так же она была обучена игре на фортепиано, но мне так и не удалось уговорить ее сыграть мне. Зато, у меня получилось развеять миф о том, что деньги для нее имеют большое значение. Это было неправдой. Она на удивление оказалась простой в этом плане. Ни разу не было замечено, что она считает себя выше меня или же, что мое окружение каким-то образом оскорбляет ее. Где бы мы ни появлялись, она всегда умела подстроиться и просто насладиться общением со мной и моими знакомыми. Было чертовски приятно, что она принимала меня и мою жизнь такими, какими они были на самом деле. Со всеми своими недостатками и сложностями. Она не требовала, чтобы я как-то менял себя. Когда я позвал ее посмотреть на гонки, она просто отказалась, ссылаясь на то, что это не для нее. Но про то, что это жутко опасно и глупо, как часто причитала моя мама – ничего не сказала. И поэтому я старался принять ее. Хотя мне сильно волновало, что она не могла довериться мне. Эта обида и непонимание продолжали копиться.

Не улучшал ситуацию и Роб, который до сих пор не соглашался с моим выбором. Он опасался ее и всегда держался немного в стороне. Когда они оказывались рядом, он непрерывно следил за ней и, казалось, исследовал. Но порой я замечал, что его взгляд становился другим. Не таким, каким должен смотреть друг на девушку своего почти брата. И это ужасно злило меня. Наверное, только благодаря Кристин, я мог держаться. В нужный момент она всегда останавливала меня и находила нужные слова, чтобы успокоить. Это была еще одна из ее положительных черт. Заботливость. Она оберегала нашу с Робом дружбу и не позволяла ее пошатнуть. И когда я полностью остывал, то понимал, насколько большое дело она делала.

Но оставалось одно большое и жирное «но». Оуэн! Он никогда не давал забыть мне, что есть и остается главным в ее жизни. Каждую нашу с ней встречу он привозил и забирал Кристин. Я наблюдал за тем, как она ласкова и нежна с ним, и их близость открылась мне с новых сторон. Она была так глубока, что порой мне казалось, я готов был убить кого-то из-за ревности, которую испытывал. Я хотел постигнуть причины этой глубины, но они не пускали меня внутрь своего мира.

Еще были непонятные латиноамериканцы, появляющиеся время от времени и прислуживающие Кристин. В первый раз, когда я увидел их, подумал, что они были приставлены к ней с подачи Оуэна. Но это оказалось не так. Его они замечали не больше меня. Как будто он был не значимее ее аксессуара. И это родило еще дополнительный десяток вопросов к общей куче, остающейся без ответов.

Но сейчас я был занят не тем, что раздумывал о них, или же об этой высокомерной заднице, Оуэне. Нет. Последние два часа я старался дозвониться до Крис, которая упорно продолжала игнорировать мои звонки.

Это сводило с ума! Картины в моей голове вырисовали не лучшие образы, но я пытался воскрешать ее слова о том, что они с Лео не спят друг с другом. Что он не мог касаться ее в этом плане. Но вспоминая каждый его взгляд, обращенный к ней, каждое слово, прикосновение – как бы мне ни хотелось, но я не мог до конца поверить ей.

Плюнув на все, я бросился к своей машине и поехал к ее дому. Я даже не запомнил дороги. Все, что было перед моими глазами – это Кристин, в объятиях этого ублюдка.

Остановившись возле элитного жилого комплекса, я вновь попытался дозвониться до нее, но внезапно увидел знакомую фигуру, выходящую из центрального входа. Под руку с Лео шла какая-то блондинка, от взгляда на которую я чуть не потерял дар речи. Если я раньше считал Кристин самой красивой женщиной, которую встречал в своей жизни, то сейчас она явно опустилась на одну планку вниз.

Незнакомая спутница была как небесное явление. Ее красота была чем-то недостижимым и запретным. Казалось, мое сердце могло разорваться от того, насколько прекрасной она была.

Светло-пшеничного оттенка волосы, были уложены в сложную прическу. Длинное платье, цвета натурального жемчуга, струилось при каждом ее движении, словно живая вода, не скрывая при этом изящных изгибов тела. Драгоценности, мерцающие в темноте от света ночного освещения, придавали ее естественному сиянию чего-то мистического. Эта была неповторимая картина, которую можно было наблюдать только на полотнах великих художников, изображающих рай, или же что-то божественное. И все это досталось ему! Гребанному мудаку, имеющему в жизни самых прекрасных женщин.

Но наблюдая за ними, я понял, что она мне кого-то напоминает. Движения ее тела были знакомы. Я готов поклясться, что видел их прежде и не раз. И в лице тоже проглядывалось сходство. Только не мог разобрать, где и в ком, я видел уже эти черты. Мысли увели меня так глубоко внутрь, что я пропустил тот момент, когда перед теми двумя остановился лимузин и увез их. Я не последовал за ними. Мог, но чтобы это дало мне?

Положив руки на руль и устало опустив на них голову, я прокручивал в голове множество вариантов того, кем была эта таинственная девушка. Какое отношение имела к Лео и Кристин, и чем они трое были связанны.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я развернул машину, и поехал в противоположную от своего дома, сторону, на меня снизошло облегчение. Ведь если я не мог добиться правды прямым путем, то оставались другие способы, которые могли мне помочь поднять тяжелый занавес тайн этих людей.

Глава 7

Вернон

Остановившись возле дома Слима, я поставил машину на сигнализацию, и, набрав номер квартиры на домофоне, стал ждать ответа.

-Кто это? – проворчал хриплый голос этого крота, который мог месяцами не высовывать носа из своей норы.

-Это я, придурок, открывай быстрее! – прежде чем он ответил, мне пришлось трижды звонить ему. И за это время я успел замерзнуть, стоя в одной футболке на прохладном вечернем воздухе.

-Вернон? – удивился тот, после чего пробубнил ряд нечленораздельного ворчания. – Проходи.

Бегом поднявшись на третий этаж, я, не стуча нажал на ручку его входной двери и прошел внутрь. В нос ударил спертый запах пыли и грязного белья.

-Ты когда в последний раз проветривал квартиру? – пройдя внутрь, я увидел перед собой большое и бледное существо, развалившееся на стуле перед кучей мониторов на стене.

-Забудь. Лучше скажи, когда ты в последний раз бывал на улице. Ты еще не забыл, что такое солнце?

-Если приперся ради этого, то ты знаешь, где выход – стуча по клавиатуре, он, казалось, и не замечал меня. Как обычно впрочем.

Открыв окна, я отыскал какой-то табурет, я сел рядом.

-У меня дело к тебе.

-Какое? – продолжая не глядя печатать, Слим смотрел на экран, на котором высвечивалась какая-то схема с графиками и цифрами.

-Можешь нарыть информации на вот этих людей – я протянул ему помятый, с оборванными краями листок, который нашел в бардачке и написал на нем все, что знал о Лео и Кристин. Их фамилии, адрес, место учебы и место работы. И сказанное мной, наконец, помогло оторвать парня от его увлекательного в кавычках занятия.

Развернувшись ко мне, он ехидно приподнял бровь и паршивенько заулыбался.

-Не найду ли я случаем на этих мемуарах имении той девицы, которой ты бредишь последний месяц?

-Что, эта мамка в брюках уже успела доложить? – говоря «мамка», я имел в виду Роба.

После смерти Джея, мы все трое сильно изменились. Я стал неуправляемым. Слим замкнулся в собственном мире, и обществу людей, предпочитал свои компы. Ну, а Роб превратился в наседку, опекающую нас двоих. Каждый играл свою роль, но одно оставалось неизменным – мы были самыми близкими людьми друг у друга.

-А то. Приходил ко мне неделю назад, прибрался и заполнил холодильник. Но это как видишь, не сильно помогло. Мусор копиться здесь с магической скоростью – взяв в руки листок, он поднес его к лицу.

-Оуэн кто? Лео…деган? У его предков все нормально с головой? – хмыкнув, я пожал плечами.

-И с чего вдруг тебе понадобилась информация на них? Роб, конечно, говорил что они оба мутные. Как в отношении друг друга, так и остальных людей, но почему именно сейчас? – мне давно нужно было выговориться. Робу сказать всего я не мог, потому что он опять завел бы свою шарманку на счет того, что мне нужно расстаться с Крис. А Слим был как раз тем, кто выслушает меня без лишних нравоучений.

-Они скрывают что-то. Большинство моих вопросов попадает под запретные темы, о которых я не должен спрашивать. Кристин говорит, что между ней и Лео нет ничего такого, но… Ты бы понял меня, если увидел их вместе. Они как влюбленная женатая пара. Вечно трогают друг друга, перекидываются всякими словечками. Но не это главное. Их окружают какие-то подозрительные люди. В большинстве случаев это латино. И все выглядит так, словно они охраняют Крис.

-Сэнди Кларк. Я знаю это имя. Читал. Если он на него работает не первый год, это ожидаемо, что потребуется охрана. Люди их профессии часто подвергаются угрозам или даже реальной опасности потери жизни. Недоброжелателей хватает.

-Может быть. Но заковырка в том, что эти парни подчиняются ей, а не ему. Так называемой простой девочки из бедного района, а не богатенькому юристу, имеющему какую-никакую, но власть.

-Что ты имеешь в виду, говоря, что они подчиняются ей?

-Они словно бояться ее. Не смотрят в глаза и сразу склоняют головы в ее присутствии. И Кристин не теряется при таком отношении. Как будто для нее это обыденность. Знаешь, если описать одним словом, я бы назвал это иерархией, где она занимает высший пост, а он не имеет к этому никакого отношения – задумавшись, Слим почесал свой кудрявый затылок.

-А если он нанял их, чтобы они охраняли исключительно ее?

-Зачем? И даже если так. Заказчиком по-прежнему будет оставаться он. То есть, как к нанимателю они должны уважительно обращаться к нему. Но этого нет. Его игнорируют, как и меня. Словно мы на одной ступени.

-Х-м-м… Интересно.

-И еще кое-что.

-Еще?

-Да – достав телефон, я несколько раз нажал на экран и открыл фотографию, которую сделал менее часа назад. – Узнай, кто такая.

-Ничего себе! – я практически видел, как побежали слюни из его рта. – Это кто? Неужели…

-Нет, это не Кристин. Но эта девушка явно имеет ход в их дом. Но если бы я случайно не увидел их, то не имел бы никакого понятия о ней. Может это его новая пассия, но почему тогда они выходили от него? Ждали внизу машину, которая потом повезла их куда-то. Не логично, что парень будет заезжать за девушкой для свидания?

-Я знаю ее – он пристально вглядывался в фото. – Не могу вспомнить, откуда, но это лицо точно раньше где-то видел.

-Может модель?

-Нет, я таким не интересуюсь.

-Чем ты не интересуешься? Красивыми бабами? – он пропустил мимо ушей мою шпильку.

-Рядом с ней, это тот со странным именем?

-Да – его взгляд сказал мне, что решение принято.

-Ладно. Будет тебе информация. Дай мне неделю – повинуясь порыву, я набросился на Слима с объятьями. Уселся на его ноги и, захватив шею, тер кулаком другой руки его макушку.

-Что за фигня?

-Это моя благодарность – веселился я. – И, кстати, помой голову. Она у тебя реально воняет.

-Заткнись!

-Все-все – отодвинувшись от него, я вновь уселся на стул. – Лучше расскажи, что там с нашими ставками? – Слим, как я и сказал, не вылезал из дома. Но с помощью компьютера мог сделать многое. Например, заработать денег. И как-то раз ему пришла в голову идея совершать ставки на различные виды спорта. Я стал его спонсором, и вскоре это принесло первые плоды.

-Я очень хорош в статистике . Так что не задавай глупых вопросов, а просто продолжай проверять баланс на своей карте.

-Оу! Не надо так агрессивно защищаться. Я только хотел узнать, не намечается ли в этом месяце дополнительный доход?

-Дополнительный доход? – отодвинувшись назад на стуле, он развернулся ко мне всем телом и, уперев локти в колени, заговорил:

-Вернон, я знаю о примерной сумме, которую ты зарабатываешь в месяц. Учитывая все составляющие. И это не маленькие деньги. Для чего тебе больше?

-А ты не знаешь? – поднявшись, я отошел к окну и бегло осмотрел улицу.

-Те ублюдки долго еще будут продолжать доить тебя?

-Долго ли? Все, что я выплачивал им до этого, были лишь проценты. Мой долг растет быстрее, чем я успеваю моргать. И с этим ничего не поделаешь – Слим подошел ко мне и сложил руки на груди.

-Ты можешь от этого освободиться. Его долг ты давно уже выплатил, и плевать, если они считают не так. А все остальное тебе не нужно – не выдержав, я ударил по деревянной раме.

-Как ты не понимаешь?! Я повяз в этом. Меня не отпустят! И я сам не брошу. Это часть Джея, и я обязан сохранить ее.

-Хорошо. Мастерская понятно. Это было и есть вы. Но тот дом. Зачем ты согласился выкупить и его? Ты ведь даже рядом не можешь стоять с ним. Джейсон покупал его для нее. Вер, ты не переступишь через это. Для чего он тебе?

-Мне нужно все. Все части, ради которых он влез в это, а затем умер. Они будут принадлежать мне.

-Будут принадлежать тебе – повторил он. – И что потом? Ты думал об этом? – отойдя в сторону, он спрятал руки в карманы шорт, и тихо выругался. – Этим ты не вернешь его. Так, ты только продолжаешь мучить себя их историей. Отпусти – умолял он. – Отпусти его.

Леодеган

В огромном, полупустом помещении раздавались звуки гиканья и тяжелого прерывистого дыхания. Пот стекал по обнаженным участкам тела. Я был слегка вымотан, но не позволял легкой усталости расслабить свое точно настроенное разум и тело. Сейчас, напротив меня, стоял до безумия привлекательный, но все же сильный противник. Ее светлые волосы были собраны в высокий хвост, а лицо очищено от макияжа. Тело сексуально обтягивали коралловый спортивный топ, обшитый понизу и вверху изделия темно-серой полоской, с застежкой-молнией спереди, и плотные лосины. Запястья и ладони были замотаны красными боксерскими бинтами, а на ногах надета специальная эластичная защита.

Ее левая нога устремляется прямо во внутреннюю часть моего бедра, но я успеваю блокировать удар, подняв и согнув ногу. Ее кости мало натренированы, поэтому боль, от встречи ее голени с моим коленом, заставляет Габи остановиться и отойти на несколько шагов.

-Слишком жестко для вас, миледи? – она злится, хмурит брови и поджимает губы, но секунду спустя снова становиться в позу.

-Сарказм вам не к лицу, мистер Оуэн. Продолжаем! – мне нравиться огонь, который она источает. Поначалу, когда мы только начали заниматься, Габриэлла походила на загнанного и неуверенного в себе кролика, воспринявшего с недоверием мою идею обучить ее приемам кикбоксинга. Но спустя несколько месяцев, приобретя некоторое количество опыта, сама стала проявлять инициативу и желание.

С улучшением техники, росла ее уверенность. Исчезла излишняя мягкость, нервозность. Ее характер заострился, стал более твердым, решительным. И мне это нравилось. Я словно гранил алмаз. Придавал и до этого изумительному камню, форму, отличную от прежней жизни и состояния.

Удары становились все интенсивней, и за потоком мыслей, вихрившихся у меня в голове, я пропустил момент, когда ребро ее стопы столкнулось с моим лицом.

Что-то прохрипев, я опрокинулся на спину, и расхохотался.

-Ты совсем не жалеешь меня, детка. Как, по-твоему, мне объяснить Кларку синяк, на пол-лица? – открыв глаза, я увидел довольную и улыбающуюся Габи.

Она медленно и плавно подошла ко мне, затем также чарующе опустилась на меня, обхватывая мои бедра ногами, и приблизила свои губы к моему уху, шепча томным голосом:

-А ты скажи, что твоя женщина никак не может смириться с мыслью, не быть сверху. Даже готова идти на подобные зверства, лишь бы оказаться на тебе, а не под – рассмеявшись в голос, я хватаю ее за запястья и переворачиваю на спину.

-А затем, наверное, следует рассказать, как ловко мне удалось поменять наше положение в один миг? – она шевелится подо мной, а потом начинает водить вверх-вниз кончиками пальцев правой ноги по моему бедру. Соприкасаясь, я чувствую ее вздымающуюся грудь, затянутую в ткань топа и затвердевшие соски. А когда Габи царапает ноготками по моей спине, я больше не могу сдерживаться и стону.

-Обязательно отметь, что это было не менее восхитительно – мои глаза заволакивает пелена желания и страсти, а ее приоткрытые губки так и манят прикоснуться.

-Я думал, твои игры с Вером приносят тебе не только моральное удовольствие – разочарованная моим замечанием, она шумно выдыхает и отталкивает меня от себя. Перекатившись с нее на пол, я сажусь, и поджимаю одну ногу под себя, с удобством размещая на ней руку.

Габи тоже садится. Скрещивает ноги, перенеся вес тела на руки позади себя.

-Лео, что именно ты хочешь узнать? Меняет ли секс с Верноном отношение к тебе? Или, возможно, это меняет как-то меня? Мою позицию – она делает паузу, и так красноречиво смотрит на меня, наклонив при этом голову в сторону. – Планы? – ее последние слова заставляют все мои мышцы и нервы натянутся до предела. Я злюсь! Чертовски сильно злюсь, из-за дерзости и жестокости, доходя практически до предела своей выдержки.

Поднявшись на ноги, развязываю со своих рук бинты, и бросаю их на пол. Затем подхожу к скамейке, что стоит у дальней стены, и беру чистое полотенце из стопки.

Лицо еще побаливает после удара, но я, не обращая на это внимания, вытираю с него капли пота. Перейдя на шею и грудь, сурово произношу:

-Знаешь, после всего, что мы пережили вместе, я думал, что заслуживаю большего уважения с твоей стороны. Сейчас, ты не похожа на ту женщину, которую я любил и люблю. И это действительно заставляет задуматься – бросив использованное полотенце в ящик с грязным бельем, я открываю холодильник, и достаю две бутылки холодной негазированной воды. Одну прикладываю к лицу, а вторую протягиваю Габи, которая уже стоит позади меня.

Взяв бутылку, она обходит меня и ставит свою воду на пол. Затем поднимается и ласковым движением отнимает мою руку от ушибленного места.

-Дай я – я вижу сожаление на ее лице. Сожаление за отлично нанесенный удар, признаться, которым горжусь. Но произнесенные слова не вызывают в ней чувства вины. Внутри нее не происходит движения.

-Ты прав. Сейчас я непохожа на себя – держа своей рукой холодную бутылку на пострадавшей части моего лица, другой, она поглаживает здоровую половину. – Каждый прожитый день последнего месяца заставил меня ощущать, как где-то в груди натягивается тонкая нить. Страх и ненависть только усиливают давление на нее. В своей голове я перебираю совершенные ошибки, и понимаю, что Вернон, скорее всего еще одна.

-Ты жалеешь его?

-Вначале я видела в нем человека, который поможет мне забыться на время. В нем было столько свободы, бунта, неподчинения. Но при этом он оставался живым, настоящим. Я не умею так. Самоконтроль, повиновение, уничтожение в себе всего, ради соответствия ожиданиям и требованиям других людей – на этом я росла. А когда попробовала вырваться из привычного мира, это принесло одни страдания и разрушения. Я чуть не убила себя и… – отпустив руку, она делает шаг назад. С ее лица исчезают следы каких-либо эмоций, а глаза наполняются знакомой пустотой. И я боюсь ее мыслей, которые порождают эту бездну. Потому что они приводят ее к приступам и отдаляют от меня.

-Лучше бы ты продолжала винить меня – передо мной проносятся события дождливой ночи. Как в замедленной съемке, они воспроизводятся, и заставляют переживать весь тот ужас снова и снова. Минуло пять лет, а мы до сих пор не смогли прийти в себя. Тот день отнял слишком многое.

Единственное, что Габи могла любить.

Единственное, что делало ее счастливой.

-Прежде я уже винила тебя. Перенесла всю ответственность. Но это ничего не меняло. Все произошло из-за моего эгоизма. Если бы я только подчинилась Эвелин – подойдя ко мне, она положила голову на мое плечо. Я тут же обнял ее и начал перебирать пальцами мягкие волосы, позволяя выговориться.

-Безвозвратность. Я боюсь ее сильнее всего. Я помню тот миг, когда поняла, что управление машиной вышло из-под моего контроля. Но все, что осталось – это пронзительный и рвущий душу крик. Он до сих пор преследует меня – я сжал ткань спортивных штанов, чтобы совладать с теми эмоциями, которые возникли от ее слов.

Я понимал ее. Как никто другой.

-Скажи Лео, почему ты несмотря ни на что остаешься со мной? Что ты получаешь от этих отношений?

-Тебя. Я получаю тебя.

-Я не понимаю этого в мужчинах. Я разрушаю вас, заставляю мучиться. Но вы все равно продолжаете желать меня. Словно нарочно не замечаете монстра, который живет во мне. И когда я поверила, что нашла человека, способного устоять. Способного увидеть разницу между влечением и…

-Но и он потерялся в тебе – озарение оглушает меня. – Вернон влюбился в тебя!

-Что мне делать, Лео? Я ведь не хотела этого. Узнав его ближе, я не могу отделаться от мысли, что вновь разрушаю чью-то жизнь. Незаслуженно разрушаю – мое сердце колотится как бешеное. Понимая всю серьезность ситуации, мне самому становится не по себе.

Вер – человек, словно состоящий из взрывоопасного материала в обычном состоянии. А теперь, съедаемый столь сильным чувством, мог наделать таких дел, что и представить страшно.

Этот мальчишка, хоть и выводил из себя при каждой встрече, все же был мне немного симпатичен. Скорее я просто завидовал ему. Его настойчивости, свободе и воли, которые, несомненно, завораживали. Наш с Габи образ жизни состоял из правил и ограничений, а он, был как глоток свежего воздуха. Обременительный для меня, но живительный для нее. И из-за этого я готов был мириться с их отношениями. Но теперь это грозило превратиться в трагедию, шквал болезненных чувств и ненужных переживаний.

-Скажи мне одно – я боялся этого. Боялся услышать ответ на свой вопрос. Меня словно бил озноб изнутри. – Ты. – Каждое слово я разделил долгой паузой. – Тоже. Влюбилась. В него?

-Вернон действительно привлек меня. С самого начала. И это было грандиозно! Такого со мной не случалось прежде. Но это не любовь! – казалось, она была зла, произнося последнюю фразу.

-Тогда что? – хоть я и получил облегчение от ее слов, но чувство беспокойства не оставляло меня. Она изменилась. Стала чаще улыбаться, не имея на это причин. Что-то постоянно обдумывала. Даже ее живопись отличалась от прежних работ.

-Я не знаю. Он вызывает во мне гамму различных эмоций, но это скорее интерес, притяжение. Я просто не хотела, чтобы все заходило так далеко. Мне это не нужно – взяв меня за руку, Габриэлла улыбнулась. – Нам это не нужно.

-Осталось немного – подтвердил я.

-Да – согласилась она. Затем подошла вплотную и, посмотрев прямо в глаза, уверенно произнесла:

-Тебя я люблю – закатив глаза, я широко заулыбался, прижимая ее к себе одной рукой за шею.

-Разумеется, ты меня любишь. Моя любовь просто не может быть невзаимной – получив удар под дых, отпустил ее.

-Пошли в душ, умник – усмехнулась она.

-Постой – остановил ее. – У меня остался последний вопрос.

-Слушаю.

-Он сам в курсе своих чувств?

-Ты тоже это заметил? – ее брови слегка дернулись. – Еще нет. И я постараюсь сделать так, чтобы и не понял.

-А если не получиться? Если, не получиться? – повторил, выделив слово «если» так, чтобы она поняла, к чему я клоню. Ведь даже не принимая в расчет его неопытность, касаемо отношений между мужчин и женщин, она должна принять мысль о том, что это произойдет. Рано или поздно его накроет волна, и время может сделать это только губительней.

-Мне заставить его ненавидеть? Разве это лучше разочарования?

-Так вот что ты задумала? Исполнить роль?

-А разве я не всегда играю?

-Габи, ты можешь играть на равных, но роль простушки не для тебя. Никто не поверит.

-Посмотрим! – раздраженно зашипев, она скрестила в защитной позе руки.

-Детка, ты настолько удивительная женщина, что чтобы не делала, это невозможно затмить. И дело не только в твоей красоте. От тебя исходит что-то такое, с чем ни один мужчина не сможет и не захочет бороться. А Вернон – он не особенный. Я знал еще с той самой встречи, когда он увидел тебя впервые. «Это лишь вопрос времени» – говорил я себе. Вот почему не хотел подпускать его к тебе. Он сам причина. Его характер. Суть.

-Один захотел… - задумчиво и печально прошептала она.

-Что?

-Ты прав – словно очнувшись ото сна, Габи встрепенулась, и изобразила облегчение. Но мне было ясно, что она претворялась. – Но ненавистного человека он тоже не сможет отпустить. Ему нужно будет все разрушить. В любом случае – в ее черных глазах, где с трудом можно было различить зрачок, я вновь увидел боль. Это презрение за собственную притягательность, которую она источала против собственного желания, разрушало ее долгое время. И не какому-то мальчишке вновь возвращать ее к прошлому.

-Тебе не стоит думать об этом. В нужное время ты сделаешь свое дело, а потом ему просто некого будет ненавидеть. Кристин Адерли, Габриэлла Андроус и Леодеган Оуэн умрут. Все, что у него останется – это вера в то, что его враг лежит в могиле. Для такого, как он, это лучше любого успокоительного.

-И почему мне хочется верить тебе?

-Потому что я прав – подмигнув ей, я вновь превратился в игривого Лео. – Как прав и в том, что тебе нужно в душ – с укором посмотрев на меня, она развязала со своих рук бинты и бросила мне их в лицо.

-Эй! – улыбаясь, крикнул ей в спину.

-В тебе абсолютно нет такта – поравнявшись, я положил руку ей на талию, и страстно прижал к себе.

-Ошибаешься, детка. Тебе просто достался кристально честный парень, с которым ты делишь одну крышу над головой и одну жизнь. И притом ты не слышала вторую часть моей откровенности.

-Боюсь даже спрашивать – не проявив ни капли заинтересованности, произносит она.

-Ну, не будь такой холодной! – уверен, если бы у нее была привычка закатывать глаза, она обязательно так и сделала. Но вместо этого, Габи остановилась и, улыбаясь, выразительно, но наигранно поинтересовалась у меня:

-Так в чем же заключается ваша вторая откровенность мистер Оуэн? – поиграв бровями, я слегка склонился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

-Даже ваш запах пота, миледи, очень сексуален. Поэтому вы просто обязаны пойти, и избавиться от него. Предпочтительно, что-то легкое и приятное. Например, аромат жасмина. В вашей ванной я точно видел нужный флакон геля для душа.

-Лео! Ты знаешь, я предпочитаю более насыщенные цветочные букеты, с добавлением восточных пряностей. Такой как…

-Такой как твой излюбленный набор-SPA с экстрактом водяной лилии. Да, он превосходен, но сводит меня с ума. Пожалей! Я и так сегодня уже был сражен наповал твоей красотой – мы возобновили движение и начали подниматься по лестнице, ведущей на верхние этажи, по ходу ведя довольно занимательную беседу.

-Не красотой, а техникой владения приемами кикбоксинга.

-Как бы не так! – парировал я. – Вы отвлекли мое внимание своим вырезом на топе, открывающим весьма аппетитные формы, и воспользовались моментом. Не зря же замочек был слегка расстегнут – на ее лице читалось неподдельное удивление.

-Вот, значит, как мы заговорили? Отлично! Вижу мне все-таки следует воспользоваться своим любимым набором-SPA. При том, что мне на днях как раз завезли новый бутылек с маслом для тела из этой же серии – я застонал, представляя себе картину, обнаженной Габриэллы, наносящей на свою бархатную кожу это восхитительно пахнущую жидкость, предающей ее телу еще и соблазнительное сияние.

-Ты изверг!

-Да? А ты тогда кто? Прикрываешься смехотворной отговоркой, лишь бы уберечь свое мужское эго.

-Ты смеешься надо мной? – вконец развеселился я.

-Почему бы и нет? Ты сам даешь повод – пожимая плечами, как ни в чем не бывало, сказала она.

Вернон

Я лежал с закрытыми глазами, ощущая в своей голове какой-то гул. Он становился все громче и громче, до тех пор, пока я не разобрал тихого шепота. Это был женский голос. Очень знакомый женский голос. Она произносила мое имя так, словно нуждалась во мне. Как будто звала меня.

-Кристин! – резко поднялся я, открывая глаза. Но меня ждало потрясение. Привычная и знакомая обстановка моей квартиры исчезла. Ни мебели, ни стен. Ничего не было.

Поднимаясь на ноги, я начал оглядываться по сторонам. Мне было непонятно, как я оказался лежащим прямо на улице. Пытаясь вспомнить события вчерашнего дня или хоть что-то, объясняющее, как я попал сюда, дошел до указателя. Прочитав пересечение улиц, запутался еще больше. В этой части Манхеттена у меня не было дел или знакомых.

Паника внутри стала нарастать. Обхватив себя руками, чтобы сдержать дрожь, только тогда понял, что кроме рваных джинсов, на мне ничего не было из одежды. Спохватившись и пошарив по карманам, я не обнаружил средства связи. И это окончательно лишило меня наигранного спокойствия. Сев на корточки, я уткнулся лицом между колен, и схватился за волосы.

Но спустя некоторое время, до меня дошла еще одна пугающая вещь. Людей вокруг меня не было. За ее зовом в моей голове, я не заметил оглушающей тишины города. Здания, дороги, машины, магазины – все было пусто! Никакого движения или присутствия. Я словно оказался в городе призраков. Утренний туман начал сгущаться вокруг, скрывая за собой любые очертания. Но все это теряло смысл, потому что внутри меня продолжал звучать ее шепот, произносивший мое имя, как молитву. Необходимость найти ее была превыше остального.

Не раздумывая, я шагнул вперед, ускоряясь, и переходя на бег. Пространство вокруг начало меняться. Легкие жгло огнем, во рту появился металлический привкус. Голые стопы от «встречи» с асфальтом изранились, оставляя позади маленькие капли крови. Но как ни странно, я не чувствовал боли. Холод тоже не ощущался. Только дикое чувство страха и потерянности.

Остановившись, чтобы перевести дыхание, я оперся руками о колени. По моему лицу и телу стекал пот. Правый бок нещадно кололо, и я зажмурился, вдыхая через нос и выдыхая через рот. Когда боль немного спала, я выровнялся и осмотрелся, но сквозь эту стену серой пелены ничего не было видно.

Вытянув перед собой руки, я пытался разгрести ими туман, осторожно делая небольшие шаги. Неожиданно, впереди очень быстро промелькнул черный силуэт. Он стал кружить вокруг меня, то исчезая, то появляясь. А я следил за ним, пытаясь выхватить его, и увидеть, кто играется со мной в эти странные игры. Но ясный голос около моего уха, заставил меня обернуться. И то, что я увидел, а, точнее, кого, удивило меня.

-Кто ты, малышка? – я смотрел на девочку, лет семи – восьми. Невероятно красивую, и отдаленно кого-то мне напоминающую. Ее большие миндалевидные глаза были как два ярких фонарика, глубокого синего цвета. Они словно светились изнутри, и смотрели не на тебя, а в самое нутро. Видели все потаенное и скрытое в нем. Даже то, в чем ты сам не хотел себе признаваться.

По ее хрупким плечикам и спине спадали длинные густые волосы цвета спелых колосьев пшеницы. Розовые пухлые губки были немного поджаты, что говорило о ее недовольстве происходящем. Но даже нахмуренная, она походила на ангелочка, особенно в своем странном белом одеянии. Это платье скрывало ее ноги, было приталенным и с длинными рукавами. Но цвет был настолько белоснежным, что создавал иллюзию сияния.

-Тебе не нужно знать, кто я – не соответствующе своему столь малому возрасту, ответила девочка. – Но мне надо знать, как ты смог попасть сюда. Этот мир закрыт ото всех. Он принадлежит им.

-Им? Кого ты имеешь в виду? – я почувствовал непонятную для себя тревогу. Будто дурное предчувствие, пророчащее о чем-то действительно темном.

-Тех, кто уже долгое время плутает здесь, пытаясь отыскать потерянное – ребенок развернулся, готовый уйти и скрыться, но я успел остановить его.

-Прошу, объясни мне. Я ничего не понимаю. Где я? Как оказался здесь? Чей это мир? И где Кристин? – упоминание Кристин заинтересовало ее. Девочка едва заметно вздрогнула и неестественно выпрямилась.

-Я не знаю, как ты оказался здесь. Это пространство, включающее в себя множество витков времени, пересечений прошлого настоящего и будущего. Всех возможных для них вариантов. Но они затерялись. И теперь ищут свое прошлое, чтобы открыть двери настоящего. Только эти поиски нещадно истязают их. Потому что, того, что было – уже не существует. Но стоит им поверить, они смогут обрести намного больше, чем имели и потеряли.

-Твои слова только сильнее запутали меня! – вспылил я, моментально сожалея об этом. Подойдя ближе к малышке, я присел возле нее на колени и взял за руки. Ее детские нежные ручки утопали в моих мозолистых широких ладонях, но я чувствовал тепло, исходящее от нее. Оно успокаивало меня. – Извини. Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Не могла бы ты просто сказать, где я могу найти Кристин?

-Да, ты звал именно ее, но найти хочешь совершенно другую женщину – опустив голову, я пытаюсь удержать улыбку.

-Сколько тебе лет, ребенок? Может, мои глаза обманывают меня, и передо мной старуха?

-Нет, Вернон, я не старуха – ее черты лица смягчаются. – Но я и не ребенок. Меня, вообще, не существует. Я лишь образ, симбиоз тех, кому принадлежит этот мир. Но тебе я стану другом, проводником.

-Ты знаешь, как меня зовут? – удивляюсь я. Но понимая, что лучше не знать, говорю другое. – Друг мне действительно не помешает – поднявшись, я протягиваю малышке руку, и она с улыбкой кладет в нее свою.

-Может, предложишь, как мне называть тебя? – это странно, но когда я касаюсь ее, туман расходиться. Все становиться четко видно, и мы вновь ступаем на пустынную улицу Манхэттена.

-Эон. Зови меня Эон.

-Эон? Очень странное имя, но оно подходит тебе. В хорошем смысле – вместе ответа, она еще шире улыбается мне, а потом, увидев что-то за моей спиной, вытягивает вперед руку, указывая, и кричит:

-Мороженое! Смотри, Вернон, там продают мороженое. Купи мне мороженое! – ее по-детски восторженные глаза делают невозможным мой отказ.

-Я бы с удовольствием купил тебе его. Но у меня при себе нет денег, да и кто нам продаст его?

-Кто продаст? – о чем-то задумавшись на секунду, она забавно цокает, выдыхая. – Это же такие пустяки – один щелчок ее пальцев, и город оживает. Появляются люди, возобновляется движение на дороге. Привычные звуки машин и человеческих голосов наполняют все вокруг.

-Как, оказывается, все просто – бросив взгляд на себя, замечаю, что теперь полностью одет. Мягкий серый свитер с черными джинсами и модной кожаной курткой сидят на мне как влитые. Посмотрев вниз, вижу, что и белое одеяние малышки сменилось на красное платье с широкой юбкой, светло-кофейного цвета пальто и черную беретку.

-Прелестно выглядишь, Эон.

-Спасибо. Теперь ты купишь мне мороженое?

-Похоже, у меня не остается другого выбора – перейдя дорогу, мы входим в кафе-мороженое и становимся в очередь, которая уже возросла до семи человек.

-Может, ты еще захочешь молочный коктейль или молока? Это место славиться своей продукцией – я был наслышан о молочной ферме Ronnybrook, но еще ни разу не бывал здесь.

-Молочный коктейль.

-Отлично, а теперь иди, и займи нам два места. Справишься?

-Да – проводив ее взглядом, я дождался своей очереди. Купил две порции старомодного мороженого (как подчеркнула дама за прилавком), один коктейль для Эон и молока для себя. Затем проследовал в направлении, куда ушла малышка и, увидев ее сидящей прямо посередине бара, присоединился к ней.

-Держи – передав ей в руку рожок, и поставив рядом стакан с коктейлем, сел за барный стул.

-Нормально забралась? – спросил, сравнивая высоту стула и ее небольшой рост.

-Ага – поедая лакомство, быстро ответила она, закрывая глаза и радостно подергиваясь от наслаждения. Эта детская непосредственность меня умиляла. Сразу вспомнились мои младшие сестры. Время, когда они были такого же возраста и их реакции на меня. Тогда, я действительно заботился о них. А сейчас едва ли меня можно было назвать хорошим братом.

-Не переживай, они знают, что ты их любишь.

-Ты читаешь мои мысли? – удивился я.

-Так что там с той девушкой, которую ты разыскиваешь? – перевела Эон тему.

-Кристин. Ее зовут Кристин.

-Зовут.

-Сдается мне, знаешь ты больше меня – она хитро хихикает, не произнося ни слова, и продолжает уплетать свое мороженое.

-Скажи, где мне ее найти?

-Точно не здесь – качает головой из стороны в сторону, в подтверждении своих слов.

-Не здесь? Но я слышал ее голос, и уверен…

-Вернон – останавливает она меня. – Мертвецов ищут на кладбищах – после, я вскакиваю на своей постели, весь в поту и дико колотящимся сердцем в моей груди. И только услышав ее голос, понимаю, что это был лишь сон.

***

-Кошмар? – присев на разложенный диван, Кристин убирает со лба мою отросшую мокрую челку.

-Ты здесь. Все хорошо. Все хорошо – повторяю я, приходя в себя.

Развернувшись, я ложу голову на ее ноги и стискиваю колено своей рукой.

-Сколько времени? Уже темно – я привык, что ее всегда забирали и увозили домой до того, как окончательно стемнеет.

-Я пробуду у тебя еще час.

-Почему ты не можешь остаться у меня на всю ночь? – приподнявшись на локте, заглядываю в ее глаза. Мы смотрим друг на друга, и никто не отводит взгляда. Но она не отвечает мне.

-Почему ты так смотришь на меня?

-Потому что я не знаю, кто ты – мне многое хочется узнать о ней. Пробыв с ней последний месяц, я понял, что она лучший человек, чем считает сама. Но я до сих пор не смог разобраться в ее ситуации с Оуэном. А тем более сейчас, когда узнал о существовании третьей женщины, далеко не безразличной ему.

-Кто я?

-Да. Твои вечные недомолвки. Какие-то секреты. Я устал от этого. Ты делаешь все слишком сложным. А мне просто хочется узнать тебя. О тебе, твоей семье. Понять, чем ты живешь и как дошла до этого – только когда последние слова произнесены, понимаю, что сболтнул лишнего.

-Дошла до чего? – она в момент из нежной и ласковой девушки превращается в холодную и жесткую. И поначалу это немного пугало. Но не из-за этого я не спрашиваю о прекрасной блондинке. Я хочу дождаться результата работы Слима.

-До того, что спрашиваешь разрешения на свидания у своего,.. кем бы он ни был, Оуэна – встав с импровизированной кровати, подтягиваюсь и иду к холодильнику. Открыв его, достаю пакет сока и жадно выпиваю его.

-Я ни у кого не спрашиваю разрешения.

-Ну, конечно! – выкинув в мусорное ведро пустую коробку, возвращаюсь к ней, становясь почти в плотную. На Крис надета только моя свободная футбола, и когда она складывает руки на груди, вижу аккуратные соски, просвечивающиеся через тонкую ткань.

-Ты ведь слабая маленькая девочка, с таинственной болезнью, о которой никто не имеет права знать. Тебе нужна защита и опека взрослого мужчины, решающего, что тебе есть и с кем гулять. Так? – копирую ее позу, и довольно улыбаюсь. Она должна попасться. Даже если не хочет, я вытяну из нее все ответы.

Но Крис снова удивляет меня. Вместо того чтобы выйти из себя или просто промолчать, она тяжело выдыхает и ее руки падают вдоль тела. Она выглядит почти сломленной.

-Я не говорю о своей болезни только потому, что она имеет причины, о которых я не могу и не хочу разговаривать. С кем-либо. И предугадывая твой следующий вопрос: Да, даже с Лео – я изучаю выражение ее глаз некоторое время.

-А если я пообещаю не задавать вопросов? – Кристин усмехается. Ее губы подрагивают, когда она старается перестать улыбаться.

-Это то, что я слышала много раз. Ты слишком любопытен, чтобы держать при себе свои мысли, не облаченные в вопросительную форму.

-Боже, ну и кто кроме тебя еще так выражается?! Не умничай – шутливо толкаю ее плечом и прижимаю к себе. – Просто скажи мне – она обнимает меня в ответ и раздумывает около минуты.

-Мне было тринадцать лет, когда случился первый приступ, после которого мне диагностировали эпилепсию. Но спустя два года, из-за того, что я не следовала предписаниям врачам, и делала неправильный выбор, мне присвоили эпистатус.

-Я не силен в медицинских терминах. Может, объяснишь подробнее? Это когда возникают трудности с дыханием?

-Ну, что-то вроде того – Кристин продолжает улыбаться, но мне совершенно не нравиться то, как она ведет себя. Схватив ее за предплечья, держу так, чтобы смотреть в лицо.

-Это не смешно, Крис. Лео говорил что-то о том, что ты можешь умереть. Это так?

-Ты впервые назвал его по имени.

-Кристин! – отвернув лицо в сторону, она проводит языком по верхней губе.

-Если во время припадка не оказать необходимую помощь, то да. Это может привести к летальному исходу – отпустив ее, отступаю на несколько шагов назад. В теле чувствуется невероятная слабость. Руки начинают дрожать от осознания того, что все это время, я ходил по краю лезвия, играя с чужой жизнью и не воспринимая всерьез слова человека, предупреждающего меня.

-Я не могу вспомнить точно, что он говорил мне в тот раз. Поэтому повтори, чего я не должен делать и что именно способно вызвать припадок? – я смотрел куда угодно, но не на нее. Нервно отбивая ногой, кусал собственные губы.

-Вернон, мы договаривались. Никаких вопросов.

-Мы договорились на счет вопросов о причине возникновения твоей болезни, но не о том, что способно убить тебя. Отвечай, иначе я звоню Оуэну – не помню, когда до этого был так серьезен. И увидев впервые меня таким, она не могла просто сбросить это со счетов. Сев на диван, она закинула ногу на ногу.

-Здесь играет психологический фактор. Мои мысли, чувства, которые они вызывают, выступают вроде катализатора. Они заводят некий механизм в мой голове, очаг возбуждения, который и приводит к припадкам. Если я не думаю о провоцирующих вещах, все хорошо – Кристин замолкает, и будто что-то прочитав в моих глазах, делает попытку, успокоить:

-Вернон, я уже пятый год добросовестно занимаюсь лечением. Регулярно прохожу обследования, не пропускаю ни одного приема лекарств, которых, относительно с прошлым, осталось не так много. У меня три года не было никаких приступов. Можно сказать, что я относительно здоровый человек. Все в порядке. Ты не должен винить себя. Людям свойственно не слышать других, пока не наступает критический момент.

-Он предупреждал меня! – мои мышцы были напряжены. Я чувствовал их. Как они перекатывались под моей кожей.

-Предупреждал. Но ведь ничего не произошло.

-Не произошло? – теперь у меня хватило духа посмотреть на нее. – А что было тогда, когда ты исчезла на несколько дней? Ответь мне! Что я сделал с тобой?! – я видел сочувствие в ее взгляде. Она принимала на себя мои эмоции, в полной мере переживая их.

-Ты ничего со мной не сделал – поднявшись, она обняла себя за плечи и слегка поежилась. – Это было всего лишь проявление одного из возможных симптомов моей болезни.

-Кристин! – продолжал давить я.

-Оно имеет название. Сумеречное помрачение сознания. Я сама не знаю, что именно происходит со мной в том состоянии. Я просто ничего не помню. Рассказы Лео помогали. Но это жутко. Я говорю страшные вещи, и совершаю несвойственные для меня действия. От меланхолии бывают резкие перепады агрессивного характера. Я как будто нахожусь в своем собственном мире, где настоящее не имеет значения. Хотя человеку рядом со мной будет казаться, что я реагирую на него. Ты ведь заметил, что мое настроение перескакивает от одного к другому. Это все проявление болезни. Но раньше было хуже. Намного хуже.

-Это я виноват в том, что ты… ну… в проявлении этого симптома?

-Нет. Это все игры моего разума. И, пожалуйста, давай не будет об этом. Мне тяжело даются разговоры на эту тему – подойдя ближе к ней, я взял ее за руку.

-Конечно.

-В любом случае ты сможешь найти всю нужную информацию в интернете. Там множество ссылок на эту тему. Но я попрошу тебя, чтобы ты не рассказывал Лео о том, что я тебе сказала. Для него это болезненнее, даже чем для меня.

-Он заботится о тебе – только сейчас я начал осознавать, насколько это было правдой.

-Он ставит меня превыше себя. И это практически убивает меня – ее голос срывается на последнем предложении. – Он один из лучших людей, которого только можно встретить в жизни. И я не знаю, за что он был послан мне. Вернон, я умоляю тебя, не провоцируй его. Ему и без этого очень тяжело – ее синие глаза переполнены слезами о другом. Ее сердце хранит в себе другого. И знание этого разрушает меня.

Я был глуп, когда верил, что встречи с ней не оставят на мне отпечатка. Ведь с самого начала видел, что она отличалась от всех остальных. И дело даже не в ее красоте. В этой девушке, женщине, было что-то такое, что переворачивало все внутри тебя. Заставляло желать ее, сходить по ней с ума, не спать ночами. Я стал зависимым, и даже не заметил этого. За столь короткий срок она въелась мне под кожу, и не оставила места ни для кого другого. Все мои мысли и слова были о ней. Все мои действия и поступки были для нее. В кого, мать твою, я превращался?!

-Вернон? – вытерев упавшие слезы, она с беспокойством смотрит на меня. Но я не мог ничего сказать. Правда, наконец, доходит до меня. Отступая назад, я бросаю взгляд на ее одежду.

-Думаю тебе пора. Уже поздно.

-Вернон, о чем ты думаешь? – но я уже не слышу ее. В моих ушах начинает звенеть, а страх завладевает всем телом.

-Звони Оуэну, пусть забирает тебя – она не шевелиться. Продолжает наблюдать за мной. Я чувствую ее взгляд. Он как что-то горячее, ощущается на мне. Но я не могу смотреть на нее в ответ. Если взгляну, то проиграю. А это нельзя допустить. Я и так погряз уже слишком сильно. Мне необходимо выбираться. Как можно быстрее.

Видимо, что-то решив, она подходит к креслу, на котором лежат ее вещи, и, сняв мою футболку, остается стоять в одних трусиках. Я замечаю ее грудь и плоский животик боковым зрением, но ее физическая красота отдается болью в моем теле. Зажмурившись, отворачиваюсь.

Слышу шорох надеваемой одежды. А когда ее легкая поступь отдается в тишине квартиры, а за ней звук поворачиваемой дверной ручки, не выдержав, открываю глаза и смотрю на нее.

-Ты больше не хочешь меня видеть?

-Я ничего не говорил.

-А этого и не надо было – потом она исчезает, и я одновременно чувствую невероятное облегчение и огромную тяжесть у себя в груди.

Леодеган

-Он что-то сделал? Сказал? – всю дорогу до дома, я чувствовал ее напряжение. Внутри у Габи происходил какой-то конфликт, который она пыталась решить. Но ей мешали эмоции, бравшие вверх над разумом. И если бы я не знал ее так хорошо, то не заметил смятения, вызванного противоречием между логикой и чувствами.

-Он понял, что влюбился в меня и это его испугало. Сейчас он принял решение отгородиться, и думаю, этой ночью он будет с другой, чтобы доказать себе, что я ничего не значу в его жизни.

-Он бросил тебя? – я не мог поверить в услышанное. Это новость поразила меня! Мне потребовалось дважды спросить у нее, чтобы правда улеглась в моем сознании.

-Можешь поздравить меня. Это свершилось – изобразив указательным пальцем в воздухе возрастающую вращающуюся спираль, она спиной шагнула в открывающиеся двери лифта.

-Что именно случилось? Расскажи мне в подробностях – потребовал я, шагая вслед за ней.

-Мы разговаривали, и я упоминала тебя. Может быть излишне эмоционально. После этого он изменился в лице и попросил меня выйти вон – сведя брови на переносице, я пытался уловить связь между упоминанием меня и осознанием реальных чувств другого парня. Но не вышло.

-Объясни.

-Мне кажется, я смогла донести до него, что мы значим друг для друга, и это вызвало ответную реакцию. Не ревность. Он захотел оказаться на твоем месте.

-И это подтолкнуло его к мысли о том, что он испытывает к тебе. Он вышел из своей зоны комфорта и растерялся.

-Что-то вроде того – когда мы оказались в ее спальне, Габи зашла в гардеробную, открыла один из встроенных ящиков, где находился манекен головы, и, сняв парик, аккуратно одела его на него. Вытащив шпильки, она встряхнула головой, позволяя волосам свободно рассыпаться по спине крупной волной. Затем она пошла в ванную, чтобы снять контактные линзы и смыть макияж, который немного изменял черты ее лица.

-Детка, я не спрашивал до этого, но сейчас мне стало любопытно. Он видел? Я имею в виду, как тебе удалось скрыть от него шрам и фальшивые волосы? – сначала я услышал звук льющейся воды, и только потом увидел ее, выходящую в одном полотенце, обернутом вокруг тела.

-Ты действительно хочешь поговорить об этом? – подойдя ко мне, она стала расстегивать пуговицы на моей рубашке.

-Я много раз видел, как ты занималась сексом с другими людьми. Так что один рассказ точно не убьет меня – расправившись с манжетами, она перешла к застежке ремня.

-Я все держу под контролем. Как и с остальными до него. Не позволяю касаться себя там, где не следует. Или же оставляю часть одежды – сняв с меня рубашку и спустив брюки вместе с плавками, она взяла меня за руку и потянула внутрь ванной комнаты.

Встав возле наполненной джакузи, я отключил воду и скинул с нее полотенце.

Стоя обнаженными друг перед другом, мы не испытывали смущения или возбуждения. Это было чем-то естественным и прекрасным. Той стороной нашей близости, которая была не запятнана. Мои глаза скользили по всему ее телу, и я мог просто наслаждаться этим, как если бы смотрел на произведение искусства. Только и у шедевров были изъяны.

Взяв Габи за левое запястье, я развернул к себе ее руку и посмотрел на тату, которое находилось на внутренней стороне ниже сгиба локтя. Числа, что были набиты на ее коже, и значили так много в наших жизнях, не могли не приносить страданий.

-А это? Это он видел? – подняв глаза, я нахожу ее.

-Видел, но не понял, ни что скрывалось за ней, ни того, что она обозначает.

-Хорошо – опустившись в горячую воду с ароматной пеной, мы легли друг напротив друга так, что ее ноги оказались на моей груди. – Ты говорила о контроле и границах. Но расслабиться ты можешь, только когда над тобой доминируют.

-Тебя пугает это.

-Скажем так, я не хотел бы становиться свидетелем подобного еще раз. Но мы говорим не обо мне

-Я пользуюсь этим, когда мне нужно расправиться с пожаром внутри себя. Когда терпеть становиться невыносимо. Но я помню твой взгляд. В тот раз я впервые, по своей воле, что-то разрушила в тебе. Тогда мне было все равно. Но не сейчас.

-Но ведь это не все. Не думай, что я не знаю, что ты не кончаешь, или кончаешь с большим усилием при обычных наших играх. Тебе не хватает простого секса со шлепками и игрушками. Доминируя над другими, ты получаешь только моральное удовлетворение. Но физическое – когда причиняют боль твоему телу.

-Если мы сейчас продолжим, то я опять услышу обвинения – опустившись с головой под воду, она пробыла там секунд тридцать.

-А разве они что-то изменят?

-Вот именно что нет. И ты прав. Мне нравится, когда меня связывают, душат или стегают. Моя киска сжимается и течет при виде властного и сильного мужчины, приказывающего мне, как отдаться ему. Но проблема в том, что меня учили еще и как подавлять. Но в основе всего лежит боль.

-Только я тебе не могу дать этого, а до других тебе нет дела – ей не нужно было ничего произносить, чтобы согласиться со мной. Мы много раз обсуждали эту тему. Ее психотерапевт пыталась объяснить мне мотивы, которыми она руководствовалась, но из-за того, что Габи умалчивает произошедшее с ней в тот вечер, даже миссис Янг не могла собрать картину воедино.

«Единственного однозначного понимания мазохизма не существует. Как психологическое переживание он парадоксален по своей сути. Каждый психический образ неоднозначен по содержанию и амбивалентен по своей ценности. Но если рассматривать мазохизм, как архетипический феномен, то это один из способов восприятия глубины психической жизни. Уходя своими корнями в воображение, он выражается в метафорах, в сходстве души любить и страдать»

«Несомненно, Грейс оказала сильное влияние на характер Габриэллы. Но развитие ее как личности, могло пойти по двум путям: это социопатия или мазохизм . Мазохизм, в свою очередь тоже имеет свое деление. В случае мисс Андроус, ее психика пошла по пути физического мазохизма. Иными словами, когда тело ощущает боль, в ее голове происходит переадресация нейроимпульсов из одного центра мозга в другой, преобразуя болевые ощущения в удовольствие. Это называется сексуальной психофизической трансформацией»

«Мазохисты испытывают полное удовлетворение, доходя до самого края физических и психических унижений. У них присутствует устойчивое стремление подчинить себя воле другого человека противоположного пола, сопровождающееся сексуальным возбуждением. И как я говорила до этого, нет единого мнения о природе и появлении данного расстройства. Мазохистами считаются неуверенные в себе люди, не способные принимать собственных решений, что никак не скажешь о мисс Габриэлле. В ней просматриваются черты лидера, сильного и волевого человека. Склонности к моральным унижениям я тоже не наблюдаю. У нее вполне здоровое самолюбие. Да, имеются сексуальные девиации и искажение границ морали. Эмоциональная закрытость. Но принимая во внимание все аспекты ее жизни, я считаю мисс Андроус вполне адекватной личностью, с высокой возможностью излечения»

-Расскажи мне о тех, с кем, кроме Поля, у тебя еще был подобный опыт? – мне было известно о первоначальном корне наклонностей Габи. Но Дженис, врач Габриэллы, утверждала, что мне стоит искать в ее прошлом человека, который направил ее подсознательные рефлексы в подобную извращенную сексуальность. Я считал, что им как раз и был Лафар. Но оказалось, он только помог ей справиться со страхом. Научил получать удовольствие от действий, ведущих к подавлению воли другого человека. Ломании его. Только для Адама и Поля это было не просто физическим и моральным удовольствием. Они были монстрами, видящие в порабощении суть силы и власти. А Габи, научившаяся играть по их правилам, таким образом, защищала себя от участи их жертв.

-Несколько минут назад мной было упомянуто событие, связанное с этим человеком. Ксандер. Он был следующим.

Лос-Анжелес, 2003 год.

-Но зачем тебе это надо? – я стоял с камерой возле открытого потаенного прохода, в который она пыталась меня затолкать.

-Просто сделай то, о чем я тебя прошу! Ты ведь сам настаивал на том, что ты мой друг и готов пойти на все ради меня. Или же это были всего лишь красивые слова? – она была так решительна, что мне не оставалось ничего другого, кроме как следовать ее воле. Я знал, что не согласись, она тут же найдет мне замену и попрощается со мной навсегда. А этого я не мог допустить! Полтора года я бился за то, чтобы она стала доверять мне и пускать внутрь своей жизни.

-Мне нужно будет снять ваш разговор? И только? – меня мучили сомнения. Эта комната пугала, и не выглядела как место встречи для проведения переговоров.

-Тебе и нужно, что встать там и молча снимать все, что будет здесь происходить. Разве это так сложно?! – можно было прочитать все ее эмоции через активную жестикуляцию.

-Нет, не сложно. Но я не пойму, для чего?..

-Как славно, что тебе и не надо понимать – толкнув меня, она закрыла проход и прошептала в скрытое отверстие в нем: – Убедись, что камера включена. Мне нужно все, от начала до конца. И не смей пытаться выйти, пока я тебе не скажу. Чтобы ни случилось! – я хотел было ответить, но послышался резкий стук в дверь.

-Камера – шепотом повторила Габи, и побежала открывать. Я тем временем нажал на кнопку записи и стал наблюдать за происходящим с маленького экрана.

-Добрый вечер, мистер Ронхельц. Я так рада, что вы нашли время в своем плотном графике для встречи со мной.

-Разве я мог не прийти? – в его грохочущем баритоне было столько самодовольства, что я поморщился.

У Ксандера Ронхельца, крупного бизнесмена и будущего партнера Андроуса, были слышны в произношении резкие согласные, выдающие в нем австрийца или немца. Бледная кожа, непонятного медного оттенка волосы и типичные черты лица так же причисляли его к европейцу. Но когда Габриэлла имела горделивую осанку, манеры, достойные особ королевских кровей и приятный британский акцент, у мужчины напротив не отмечалось ничего подобного. Походка его была увалистой, а спина сутулой. Легкая полнота так же не красила непримечательную внешность. Но в бледно-голубых глазах, которые постоянно бегали, можно было рассмотреть настоящего садистского ублюдка, достойного стоять позади спин таких людей, как Адам.

Перекинувшись парой незначительных фраз, Габи неожиданно изменила направление непринужденной беседы:

-Помните, о чем я просила вас в прошлый раз? – поднявшись с изящного кресла, она обошла то, за которым сидел Ронхельц, и, склонившись за его спиной, проговорила около уха:

-За то, что вы откажетесь от сотрудничества с Адамом, теперь я готова предложить не только очень выгодную для вашего бизнеса сделку, но и еще кое-что – скользнув рукой вниз по его груди и животу, она опустила руку прямо на пах и сжала мужской член. Первые секунды я не верил собственным глазам, но приблизив изображение и увидев выражение ее лица, понял, что она действительно готова к тому, на что так открыто намекает.

-Но вопрос в том, хватит ли у вас смелости, чтобы пойти против Андроуса – выровнявшись, она положила руки на спинку кресла и ехидно посмотрела на него сверху вниз.

-Те заводы… - поперхнулся он. – Как тебе удастся передать их мне?

-Это имеет значение? Выдвинете ящик стола – указав головой, она присела на спинку кресла, перекинув свою ногу через ногу Ксандера.

Наклонившись вперед, он достал какие-то бумаги и изучал их некоторое время. Затем его глаза расширились, и он повернулся к ней:

-Но как? Здесь сказано, что они принадлежат тебе!

-Вы же знаете, что в нашем мире связи решают все. Один мой очень хороший друг привел достаточно весомые аргументы глубокоуважаемому мистеру Стенли, для того, чтобы он передал мне часть своего имущества в качестве подарка. А я готова отдать вам столь желанный трофей практически задаром. Вам только и надо, что заключить сделку не с Адамом, а с Никольсоном

-Я целый год пытался уговорить его продать их мне! Чем ты взяла его?

-Скажем, ему стоит лучше беречь свои тайны – пересев на его ноги, она обвила шею Ронхельца руками.

-Ну, так как? Вы согласны на мое предложение?

-Он не оставит этого просто так. Андроус уже давно искал компанию, с которой мог сотрудничать.

-Только давайте не будем обманывать друг друга. Я прекрасно осведомлена, в чем именно должно было заключатся ваше сотрудничество. Вы не дорожите собственным именем? Или выгода от распространения препарата, который не прошел клинических испытаний затмевает ваш разум? Вам не жалко людей, которые пострадали?

- FDA одобрил его! И доклинические испытания показали потрясающий результат!

-Да, но когда дело дошло до испытаний на людях, то у четырнадцати процентов испытуемых выявили побочные эффекты! Стимулирование гиперпролиферации стволовых клеток, по-вашему, пустяк?

-Четырнадцать процентов! А остальные восемьдесят шесть которые дали положительный эффект куда деть? И где хоть одна жалоба, если все так, как ты говоришь?

-Вы не знаете, как он умеет закрывать рты людям? У Адама много действенных способов, деньги из которых – самый примитивный.

-Если хочешь его в чем-то обвинить, обратись в надлежащие службы.

-Если бы это было моей целью, то я так и сделала бы. Но мне нужно не это – прищурившись, он изучал ее.

-Достойную замену он себе выращивает. А ты не боишься, что последствия падут не только на меня? – проведя пальцами по его волосам, она обхватила руками его лицо.

-Я слишком особенная для него, чтобы бояться чего или кого бы то ни было.

-И слишком умная, чтобы понимать, как заставить человека делать то, что он не хочет – его дыхание участилось. – Ради того, чтобы хоть раз попробовать тебя, я уже согласился бы на твое предложение. Даже не имея ты на руках такого аргумента - потряс он бумагами.

-Но готова ли ты дать то, что нужно мне? Сможешь ли понять специфические нужды мужчин? – спустившись на пол и сев перед ним на колени, Габи подняла руки, соединив при этом запястья.

-Можете лично убедиться в моей пригодности – я видел, как загорелись его глаза. Это было что-то звериное, первобытное, мерзкое и извращенное. Мне хотелось закрыть глаза и уши, а потом бежать, схватив ее, как можно дальше. Я и до этого знал, что она была с мужчинами. Но это были не на много старше ее парни, которые входили в круг наших знакомых. И хотя я понимал, что это неправильно, что она слишком молода, но не мог ничего сделать. Для нее я был практически никем. Человеком, которому она позволяла находиться рядом.

Только недавно Габи начала что-то рассказывать о себе и своих мыслях. И чем больше я узнавал, тем мрачнее становилось мое представление об окружающем ее. Я понимал, что никогда не смогу понять ее до конца. Ощутить то одиночество, которым, казалось, она пропитана. Но моя душа тянулась к ней. Я был влюблен в нее, и уже не мог представить жизни без нее.

Сняв галстук, он связал ее руки и рывком поднял на ноги. Запустив руку под юбку ее платья, он стянул вниз трусики и, поднеся к лицу, вдохнул их запах. Казалось, от одного этого он готов был кончить. Омерзение, которое вызывали его действия, заставили покрыться мою спину каплями пота. Но Габриэлла оставалась совершенно спокойной. Склонив вниз голову, она позволяла делать Ронхельцу все, что заблагорассудиться. И это шокировало меня больше остального.

-Мне так нравиться твоя покорность – обойдя ее, он провел двумя пальцами по ее волосам. – Интересно, а что будет, если я сделаю так? – схватив ее за волосы, он дернул за них, и голова Габи запрокинулась назад.

-Молчишь? Что же, я заставлю тебя кричать – толкнув ее на кровать, он скинул пиджак и начал растягивать ремень. – Я обожаю, когда шлюхи вроде тебя кричат и молят о пощаде со слезами на глазах. Тебе не кажется, что в эти моменты они искренни? Наверное, только страх заставляет их говорить правду – развернув на живот, он оголил ее попку, и, вытащив ремень, сложил его пополам.

-А теперь тебя ждет наказание за то, что ты вмешиваешься в дела взрослых дяденек. Скажи это! – он словно обезумел. Похоть полностью овладела им.

-Да, сэр. Я очень плохо вела себя и заслуживаю того, чтобы вы меня выпороли. Пожалуйста, не жалейте меня – погладив ее упругую попку, он склонился над ней, провел носом между ягодицами, и закатив глаза, задрожал от возбуждения. А отвратительней всего было то, что я почувствовал, как у меня самого твердеет в штанах.

-Я не знаю жалости, сучка – и тут он нанес первый удар. Звук был достаточно громким, чтобы понять, насколько болезненным это ощущалось. Габи в момент дернулась и сжалась, закусывая темно-бордовое одеяло на черной кованой кровати с четырьмя высокими колоннами.

-И не забывай, что после каждого удара, ты должна говорить «спасибо, господин». Ты поняла? – крикнул он.

-Да, я поняла, сэр. Спасибо за удар, господин.

-Какая ты умница. Интересно, это Андроус так выдрессировал тебя? А, в сущности, какая разница? Сейчас ты моя – последовал второй удар, за ним третий и четвертый. Не выдержав, Габи начала хныкать. Мне было больно наблюдать за всем этим, но я продолжал снимать. Если уж она пошла на такое, то я обязан сделать все правильно. Я понял, что ей нужны были гарантии. Защита в случае чего.

После седьмого удара кожаного ремня она начала кричать. Интенсивность и наносимая сила становилась все больше, а ее нежная молочная кожа горела. Лицо Ксандера тоже пылало красным. Оно все было мокрым от пота, которое он вытирал каждый раз рукавом рубашки.

-Я не слышал последнего «спасибо»!

-Сп-п-паси-бо, господин – с трудом произнесла она.

-Вот так. И не забывай в следующий раз. А наказание увеличивается еще на три удара – услышав звонкие два шлепка, последовал последний, который был совершен с такой силой, что на ее ягодицах выступила кровь. Следом раздался пронзительный крик, но вместо того, чтобы выбежать и остановить его, я залез к себе в джинсы и обхватил свой член рукой, который пульсировал все сильнее. Головой я понимал отвратительность происходящего, ощущал неправильность и призрение к самому себе, за то, что возбудился глядя на ее боль. Но что-то в этом заводило меня. Я был не лучше животного в тот момент.

Развязав кусок ткани на ее руках, он скрепил их своим ремнем и уложил на спину. Скинув с себя рубашку, он расстегнул молнию брюк, вытащил свой эрегированный член и залез на нее так, что ее голова, оказалась между его ног.

-Открой свой грязный ротик. Я должен вычистить его! – проведя языком по губам, Габи сделала, как он приказал, и Ксандер тут же одним толчком впихнул свой пенис.

-О, как хорошо! Давай же девочка, соси его. Сильнее соси – ее голова начала двигаться, но ему видимо это было недостаточно, и поэтому, схватив за волосы, он начал насаживать ее быстрее.

-Черт, твой язык отлично работает! Еще! – она что-то сделала, от чего он хрипло застонал как свинья. Я вообще не понимал, как она могла дышать. Его вес, член, толкающийся в самое горло – я боялся, что за эйфорией он может не заметить, если ей вдруг станет не хватать воздуха. Но оральные ласки продолжались недолго. Довольно быстро он кончил ей в рот и опрокинулся рядом на кровать.

-Чертовка! Мне еще никогда никто так не отсасывал – повернувшись на бок, он начал гладить ее тело. Сжав грудь, ртом он вцепился во вторую, прикрытую тканью платья. При всем этом он издавал неприятные рыкающие звуки.

-Посмотрим что у нас там – опустив руку между ее ног, он воскликнул:

-Боже, да ты вся течешь! Я так сильно возбуждаю тебя, сучка?

-Да, господин. Я мечтаю о том моменте, когда ваш член погрузиться в меня. Как вы будете жестко и ненасытно трахать мою киску и попку. Умоляю вас! – приподняв бедра, она простонала от удовольствия, которое приносили ей его пальцы, и задвигала ими.

-Господин, быстрее! Прошу, позвольте мне кончить – навалившись на нее, он начал жадно целовать ее, продолжая при этом активно работать рукой. А я прикусил нижнюю губу и дрочил себе, представляя себя, на его месте. Звуки страсти и желания, что вылетали из ее ротика, приводили меня к краю пропасти. Я не мог ничего думать, только невероятная нужда по ней ощущалась в штанах.

-Да, да! Я уже почти… Ах! – я кончил вместе с ней.

Расслабившись, Габи с блаженной улыбкой на лице распласталась по кровати. Она выглядела как порочная спящая красавица, сочетающая в себе невинность и чистоту. Это в ней как раз и заставляло сносить крышу.

Поднеся испачканные ее влагой пальцы к своему рту, Ронхельц облизал их.

-Сладкая – произнес он так, что я невольно облизал свои губы, представляя этот вкус.

-А теперь я хочу посмотреть на тебя без одежды. Вытяни руки – сняв с нее платье, он оставил висеть его где-то около связывающего ее ремня. Его руки дрожали, когда он водил ими по обнаженному телу. Я тоже с замиранием сердца наслаждался той красотой, которая мне открывалась. Габриэлла была божественным даром. Силой, которой никто не мог противостоять. Ее движения, пластика, мимика – гипнотизировали. Воздух вокруг был словно одурманен. Я не ощущал самого себя и реальности вокруг.

-У меня нет слов, чтобы описать, как ты прекрасна! Хочу тебя! Сию секунду – соскочив с кровати с удивительной для него прыткостью, Ксандер поставил ее на ноги, подвел к колонне.

-Держись за нее. Ноги расставь как можно шире, а спину прогни – когда Габи приняла нужную позу, он погладил ее бедра и рывком вошел в нее. С ее губ слетел стон. А затем он начал трахать ее как животное. Пыхтел и долбил. А она была такой хрупкой и маленькой по сравнению с ним. Ее крики наполнили тишину комнаты. Они звучали так, как будто ей было невыносимо больно. А затем она зарыдала.

Не в силах больше выносить этого, я зажмурился и прикрыл уши плечом и одной рукой. Но ее муки все равно были слышны. Габриэлла начала молить о пощаде, но тот только рассмеялся, и ударил ее по лицу. Упав на кровать, она старалась выбраться из-под него. Из моих глаз брызнули слезы.

-Заткнись, дрянь! Тебе ведь это нравиться.

-Нет! Мне больно! Слезьте с меня! – это вышло за рамки. Я пытался выбраться, но стена не поддавалась. Я закричал, но звук моего голоса утонул внутри этих стен.

Когда он закончил, то еще некоторое время лежал на ней. Потом встал и начал одеваться.

-А все-таки расскажи мне, кто тебя научил этому? Вдруг начать изображать из себя жертву насилия – фыркнув, Ронхельц поднял галстук и убрал его во внутренний карман пиджака. – Умеешь же ты завести мужчину.

Ляг набок, Габи закусила указательный пальчик и посмотрела на него так, что вмиг перевернула мое представление о настоящей жертве.

-Вас же подстегнуло это, не так ли? – рассмеявшись, Ксандер присел к ней на кровать и нежно провел по лицу костяшками пальцев.

-Ты самое настоящее сокровище – протянув ей визитку, он прикоснулся к ее губам. – Этот номер знают единицы. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобиться, звони в любое время.

-Благодарю вас.

-Это я должен благодарить тебя. Еще не одна женщина не могла мне в полной мере дать то, в чем я нуждался. Я сделаю, как ты хочешь. Завтра в десять утра я пришлю за тобой машину. Приезжай, обсудим детали сделки.

-До свидания, мистер Ронхельц – когда он вышел, Габи накинула на себя простынь, заперла двери и выпустила меня. И в момент столкновения наших взглядов, я увидел, что ее глаза были абсолютно пустыми.

-Зачем ты сделала это? Зачем, заставила меня смотреть? – теперь дурман прошел. Мерзость к себе и к увиденному съедала меня. Это никак не укладывалось в мои понятия о мире и любви. Я знал, что есть люди, практикующие подобное, но увидев живьем… Испытав стыд за реакцию собственного тела, почувствовав беспомощность… Во мне что-то сломалось.

-Ты все снял? – взяв из моих рук камеру, она начала проверять видео.

-Это единственное, что тебя волнует?! – мои щеки еще были мокрыми от слез.

-Ты понимаешь, что находиться здесь? – вытянув руку с камерой вперед, потрясла ею. – Этот человек с этого момента в моих руках. Их слова ничего не значат. А угроза сесть за изнасилование несовершеннолетней будет хорошим стимулом выполнить все свои обещания – облокотившись на стену позади себя, я медленно сполз по ней вниз. До меня дошло, кем в действительности была эта девушка. В кого на самом деле я влюбился.

-Я помню тот день. Очень хорошо помню – сев между моих ног, Габи держала в руках свой крест, который висел на ее шее, и выглядела такой виноватой.

-Ты не сможешь забыть этого, знаю. Я втянула тебя в борьбу, к которой ты никогда не имел отношения. Заставляла видеть и делать вещи, которые ты не должен был знать – я молча слушал ее, и мне не хотелось говорить что-то по этому поводу.

-Но если тебя может удовлетворить только такой способ занятия сексом, для чего нужен Вернон? За все то время, что ты с ним, я ни разу не видел, чтобы кто-то приходил к тебе. Что изменилось? Ведь что-то изменилось – она смотрела на воду, а потом легла мне на грудь.

-Я не знаю. Это как игра без игры. Он заставляет меня чувствовать. Вытаскивает реакцию на свои собственные чувства. Такое в новинку для меня.

-Но теперь же все кончено? Он ушел из наших жизней? – мне не нравилось, как она говорила о нем. Габи заставляла верить, что только он испытывал что-то. Но если и она?..

-Ушел, но ненадолго. Вернон скоро поймет, что не может без меня.

-И ты примешь его обратно?

-Это могло быть хорошим концом, да? Но почему мне не хочется ставить точку?

Глава 8

Вернон

-Черт, да! Не останавливайся, малышка – схватив Мари за волосы, я стал глубже толкаться в ее ротик. Мои мозги были уже затуманены алкоголем. Я так близко находился к желанному состоянию полного безразличия, но она все испортила. В тот момент, когда подняла голову и заговорила:

-Тебе не хватало этого? Скажи, что та богатенькая сучка не может дать тебе того, что ты получаешь от меня – оттолкнув ее, я поднялся и застегнул ширинку. Три дня я старался вытравить Кристин из своей головы, и, когда, это практически произошло, Мари вновь вернула меня к мыслям о ней.

-Ты уходишь? – схватив меня за руку, она поднялась, и гневно уставилась на меня. – И куда, интересно знать. Снова к ней? Ну, давай! Беги! Только я вот что скажу тебе. Люди, как она, не выбирают таких, как мы. Пока ты позволяешь им трахать себя, они будут рядом. Некоторое время. Для них мы экзотика. Разнообразие, не более. Так что если твоя золотая девочка и примет тебя, это будет ненадолго – ее слова породили во мне такую злость, что я просто не смог справиться с собой. Схватив Мари за плечи, я прижал ее к стене, и, зажав в кольце своих рук, ударил кулаком возле красивого испуганного личика.

-Не смей что-то говорить о ней, поняла меня? Ты ничего не знаешь. Кристин отличается от тех козлов, с которыми ты привыкла иметь дело – запрокинув голову, она расхохоталась.

-Что я слышу! Бешенный влюбился? – приблизив свое лицо ко мне, язвительно выплюнула: – А ты пробовал показать ей свой мир? Не тот, где ты крутой неприрученный никем гонщик. Настоящий мир. Свои проблемы, переживания. Вер, ты знакомил ее со своей семьей? Знает ли она про твои взаимоотношения с отцом? О долгах? – скрестив руки на груди, облокотилась о стену. – Конечно же, нет. Это дерьмо она никогда не сможет понять. А я смогу. Потому что наши жизни похожи. В них одни сложности.

-Это здесь не причем.

-Как раз таки причем – оттолкнув меня, Мари гордо прошла мимо, и села на кровать. – Ты мой мужчина. Если у нас сейчас все свободно, это не значит, что так будет продолжаться дальше. Я просто даю тебе время, чтобы ты нагулялся. Успокоился – прикрыв глаза, она нервно выдохнула и провела рукой по волосам. Затем взяла пачку сигарет со столика и закурила. – Я люблю тебя, Вернон. Очень давно люблю. Еще до того, как ты узнал меня. И я не отдам тебя никому. Только не такой, как она – у меня с трудом укладывались в голове ее слова. Я не мог поверить, что не замечал ее чувств. Мне казалось, мы отлично понимали друг друга. Были одинаковы в своих желаниях.

-Почему ты раньше не сказала мне этого? – выпустив дым, Мари посмотрела так, что у меня внутри все сжалось.

-Чтобы ты сбежал, как делал каждый раз до этого? – запустив руку в волосы, я чувствовал себя полным мерзавцем.

-Я не хотел делать тебе больно. Ты мой друг, но…

-Но ты не любишь меня – подняв глаза к потолку, она сдерживала слезы. – Мы часто с тобой забавлялись с богатенькими. Что изменилось сейчас? Чем она отличается от остальных? Чем она лучше меня? – впервые за все время, я видел ее слабой. Мари плакала и выглядела по-настоящему несчастной.

-Блядь, детка… - сев возле ее ног, я положил свои руки ей на бедра, а лицом уткнулся чуть выше колен. – Только не проливай слез из-за меня. Это чертовски ранит.

-Я хочу знать. Ответь мне.

-Думаешь, я планировал это? Все, что меня волновало, так это как сбить спесь с ее заносчивого дружка. И, разумеется, я хотел трахнуть ее. Она настолько красива и желанна, что это даже больно. Но то, что я сейчас чувствую… Я не знаю, как избавится от этого. Я хочу видеть ее. Прикасаться к ней. Хочу, чтобы она каждую ночь оставалась в моей постели, а не сбегала к другому.

-Что?

-Сумасшествие, верно? Я стал как Джейсон. Влюбился, когда клялся на его могиле не делать этого – вцепившись в руки Мари, я держался за нее, как за спасательный круг. – Если ты знаешь средство, которое вернет прежнего меня, скажи. Я все сделаю! Только чтобы не испытывать этого – выдернув свои ладошки, она зажали ими рот и громко заплакала.

-Убирайся отсюда! Уходи, Вернон!

-Мари – я потянулся к ней, но она отстранилась.

-Уйди! Я не могу сейчас видеть тебя – мне ничего не оставалось, как взять свои вещи, и выйти из ее квартиры. Спустившись на крыльцо дома, я накинул на себя куртку и вдохнул ночного воздуха. Он немного отрезвил меня. Поежившись от холода, я пошел вниз по улице.

Часы показывали без четверти четыре утра. Я мог бы взять такси и поехать домой, но мне не хотелось делать этого. Заключить себя в четырех стенах, где каждый дюйм пространства пропитан ей? Нет, простого призрачного присутствия мне было недостаточно. Если я и вернусь туда, то только с Крис.

Подняв голову и взглянув на ночное небо, я почувствовал внутри себя странный покой. Что-то изменилось. Страх перед собственными чувствами ушел. Теперь я мог признаться себе, что действительно влюбился. Впервые в жизни. И этого не изменят мои попытки отдалиться от нее или найти забвение в алкоголе, другой девушке, в скорости. Все эти три дня, которые я проводил в клубах, развлекаясь вместе с Мари, Кристин не покидала меня. Даже на расстоянии, я продолжал ощущать ее присутствие. И если мое сердце выбрало ее, значит, она стоит того, чтобы я попробовал.

Приняв решение, составил план действий: дойти до ее дома и дождаться, когда она выйдет. И если моя память насчет упоминания Роба не подводит, то им нужно к десяти часам появиться в Колумбии. Так я рассчитываю ее выловить для разговора. Потому что надеяться, что после произошедшего, она станет отвечать на мои звонки – глупо. А просить об услуге Оуэна я не стану, ни при каких обстоятельствах!

Долгая прогулка помогла выветриться алкоголю и собраться с мыслями. Оказавшись около элитного жилого небоскреба, я подумал, что смысла ждать у главного входа, нет. Служба безопасности явно скоро попросит меня убраться прочь, если и того не хуже – вызовет полицию. Так что я решил попробовать свою удачу с Бобом – стражем подземных парковок, как шутливо называл его.

Боб был добросердечным мужчиной, за пятьдесят. Мы немного общались, и он приходил в восторг от моей тачки. В свое время он тоже увлекался автомобилями, но это уже была история.

Понадеявшись на его понимание, я объяснил свой прокол с Крис. Он терпеливо выслушал меня, напоил теплым кофе из термоса, а потом пригласил остаться на несколько часов. Мы проговорили до девяти, и когда я решил, что пора идти, подъехала машина. Отпустив лишь на пару дюймов тонированное стекло авто, мужской голос назвал имя. Его имя. После чего Боб взял трубку телефона и, получив согласие на въезд, предупредил:

-Вас просили подождать внизу – последовали громкие выкрики на другом языке, и машины с визгом проехала.

-Ты знаком с ним? – я отрицательно помотал головой.

-Даже не знаю, что думать. Мистер Оуэн и мисс Адерли такие приятные и образованные люди, но почему то их вечно окружают подобные типы – ничего на это не ответив, я поблагодарил Боба за приют и поспешил вслед за черным Лексусом.

-Надеюсь у тебя все получиться! – крикнул он мне в след.

Добежав до места, где мне был виден персональный лифт, в котором каждый раз исчезала Крис, и мужчина мексиканской внешности, нервно вышагивающий из стороны в сторону, я спрятался за ближайшим столбом. Немного выглянув, стал рассматривать его. Довольно молодой. Лет двадцати пяти – двадцати восьми. С модной короткой стрижкой и в брендовой одежде. Не в костюме, в отличие от остальных, которых я видел прежде.

Шея незнакомца была покрыта татуировками, а когда он повернулся спиной, на затылке, прямо на месте роста волос, я смог разглядеть рисунок из переплетения черных роз и чего-то еще, из-за того, что в той области они были подстрижены очень коротко. Но отличался он ото всех предыдущих своей манерой держаться. Он был нетерпелив, зол, постоянно произносил ругательства. Его высокомерие можно было почуять за несколько миль. Как и агрессию. Казалось, он готов разрушить все вокруг, только потому, что его заставили ждать внизу. Но появление Кристин остудило его. На пару секунд.

-Что, твою мать, ты сделала с собой?! Я надеюсь, это какая-то шутка - столько презрения и надменности было в его тоне. Словно без его дозволения она не могла принимать решений. Только кем, черт возьми, являлся он, чтобы говорить подобным образом?

-Что ты здесь делаешь, Самюэль? – не проявляя никакой реакции, спокойно ответила Крис.

-Пришел повидать старую знакомую – приблизившись к ней, мужчина смотрел на нее безумными глазами. Его телодвижения выглядели так, будто он находился на уличной разборке, и перед ним стояла не хрупкая девушка, а бандит.

-Это не все.

-Ты права. Кое-кто передает тебе привет, и надеется на твое хорошее поведение. Ты ведь помнишь, что срок истекает через тридцать дней? – после его слов, ее взгляд ожесточился, а плечи напряглись.

-Адаму теперь недостаточно группы его цепных псов, которые круглосуточно следят за мной, и он решил прислать ко мне еще и свою сторожевую дворнягу?

Ого! сильно она его. И что значат ее слова? За ней следят?

Скрестив руки на груди, она прищурила свои глаза и с явным отвращением произнесла:

- Как всегда исправно следуешь команде хозяина? Он сказал, ты выполнил?

-Сука! И как он терпит это? Я бы уже давно научил тебя манерам, но подожду немного – положив руки ей на талию, вплотную притянул к себе. – Предвкушение - это ведь так сладко!

-Все еще на что-то надеешься?

-Не будь так уверенна в себе. Да, признаю, трахнуть тебя, это сравнимо с самой порочной фантазией, но я не один из твоих дружков, которые готовы заглядывать тебе в рот и целовать твои ноги. Меня не приручить бабе, даже такой, как ты!

-Верно. Приручить тебя может лишь тот, кто имеет стальной член, не так ли? – подняв одну руку, он провел пальцами по ее шее и резко схватил за лицо, немного выше скул.

-Давай, маленькая принцесса, дерзи, пока можешь, ведь скоро этот ротик будет служить мне для кое-чего другого – разжав его пальцы, Крис рассмеялась.

-Ты серьезно? Думаешь, он сделает тебя своим приемником?

-А мне не приходится думать. Я просто знаю. Адам уже признал это перед судьями!

Перед судьями? И почему я сейчас уверен, что они говорят не о тех людях, которые носят мантии и заседают в суде?

-Знаешь, а мне даже жаль тебя. Ты настолько туп, что не поймешь очевидного, пока дуло пистолета не приставят к твоему виску.

-О чем ты говоришь, принцесса?

-Я говорю, чтобы ты убрал от меня свои руки.

-Иначе? – он знал, что физически сильнее. И наслаждался этим.

-Иначе, я позвоню Адаму, и скажу, что его собственности посмел коснуться какой-то отброс, возомнивший о себе не весть что – Самюэль замахивается, и мое тело моментально реагирует, готовое броситься на защиту девушки. Но его рука так и остается висеть в воздухе, поэтому я продолжаю стоять на месте и слушать дальше.

-Жду не дождусь дня, когда ты перейдешь мне и будешь валяться в ногах, умоляя о том, чтобы я засунул свой член в твой ядовитый ротик, а затем кое-куда интересней. И поверь, со мной тебе понравиться больше, чем с Адамом – мое сердце пропустило удар, а затем забилось очень быстро. Мне уже приходилось несколько раз слышать о некоем Адаме, но я не имел никакого представления, кем был этот человек и что значил для нее. А теперь, после всего услышанного, я вообще не понимал, чем живет Кристин. Люди вокруг нее, этот разговор… Неужели она вляпалась во что-то страшное?

-Жди. А пока ждешь, не забывай чаще фантазировать на эту тему. И еще о том, как трон Адама перейдет к тебе – похлопав его по щеке, Крис ухмыльнулась. – Ведь это единственное, что есть в твоей никчемной жизни – они вражески смотрели друг на друга. Выжидали. А затем он спросил, уже без всяких отрицательных эмоций. Только искреннее любопытство было в его словах.

-Что же ты имеешь на него такого, что он так много позволяет тебе? Даже у Эвелин меньше прав.

-Интересно узнать?

-Еще как. Держать на привези такого человека... – на мгновение в ее глазах проскальзывает тоска по чему-то и боль за это. Но только на мгновение.

-Лучше расскажи, почему много месяцев об Эвелин нет никаких новостей. Это ведь неспроста? – издав смешок, он обходит ее, и становится за спиной.

-Она готовит тебе подарочек, в честь скорого возвращения. Не сомневайся, это будет что-то грандиозное! – вид ее становится обеспокоенным, и я больше не хочу ждать. Я думал, что подслушав их разговор, мне откроется что-то, но это только создало больше вопросов.

-Кристин? - увидев меня, ее глаза расширяются.

-Кто это еще? – он говорит и смотрит с таким откровенным презрением, будто перед ним сейчас стоит не человек, а что-то до крайнего омерзительное. Мои инстинкты кричат мне, чтобы я подошел, и стер это выражение с его лица. Терпеть от кого-то высокомерного к себе отношения меня не учили. И мириться тоже. Однако стоящая между нами Кристин мешает случиться тому, на что настроены мы оба.

-Вернон? Тебе не нужно быть здесь – она кладет каждому из нас на грудь свою ладонь, предотвращая этим движение вперед. Но это только еще больше заводит моего внутреннего зверя. Ему необходимо ощутить запах чей-то пролитой крови. Почувствовать на себе боль от хорошего удара. – Уходи.

-Я никуда не уйду. Оставить тебя наедине вот с этим? – кидаю на него столь же презрительный взгляд. – И нам надо поговорить.

Кристин тревожит сложившаяся ситуация. Но мне бояться нечего. Я могу постоять за себя, перед кем бы то ни было.

-Серьезно, принцесса? Ты настолько не уважаешь Адама? – чувствую всем организмом, бегущую кровь в венах. Все, хватит! Бешенным не будет управлять женщина. Даже особенная.

Схватив Крис, развариваюсь с ней, и, оставляя ее позади, набегаю на Самюэля. Мой кулак наносит мощный удар ему в челюсть, но он только слегка пошатывается. Противник оказался силен, и это то, что нужно!

-Зря ты это сделал. Ты и не представляешь, против кого пошел, сопляк! – выбежав перед взбешенным мексиканцем, Крис загородила меня от его ответного выпада.

-Кристин, не мешай! – кричу я, и пытаюсь отодвинуть ее.

-Не смей трогать его, Самюэль. Может быть, ты сейчас и фаворит Адама, но я остаюсь для него самым важным человеком. Он даже не станет выбирать между нами. И ты знаешь это – переведя взгляд с меня на нее, он полыхает от гнева, но сдерживается. Затем вновь смотрит на меня и произносит:

-Ты уже труп, понял меня? Я не прощаю подобного – указывает на кровоподтек, а потом уходит к своей тачке.

-В любое время – бросаю ему в след.

Самюэль улыбается через плечо, и до меня только сейчас доходит осознание безумия в его темных глазах. Это жажда. Жажда сумасшедшего, способного отнять чью-то жизнь!

-Ты пожалеешь об этом, Вернон. У этого человека нет ни морали, ни принципов. Он использует все методы, но отомстит тебе за момент своего поражения. Грязно и жестоко отомстит.

***

До этого момента мне еще не приходилось бывать внутри ее жилища. Я знал, что Оуэн был обеспеченным человеком, но не предполагал, что границы его богатства были настолько обширны. Когда двери лифта разъехались, мое дыхание остановилось. Шумно всосав в себя воздух, я оставался стоять на месте, не в силах пересечь ту невидимую черту, которая отделяла меня от обычного мира и переносила в их.

Увидев мое замешательство, Крис потянула меня за руку и я, наконец, сделал последний шаг.

-Вернон, мне нужно будет отъехать на час. Прошу тебя, останься здесь до моего возвращения. Можешь обследовать все комнаты, брать, что тебе заблагорассудиться. Если проголодаешься, холодильник в твоем распоряжении. Чувствуй себя как дома. Я вернусь, и мы все обсудим. Договорились?

-Насколько же жалким я должен был казаться в твоих глазах? – из моего рта вылетел нервный смешок.

-Почему ты так говоришь?

-А ты не понимаешь?! Сколько здесь квадратных метров, Кристин?

-Какое это имеет значение? – посмотрев на ее лицо, осознал, что она действительно не понимала. Но даже если так, у меня не было возможности закрывать на все глаза, как делала это она. Если Крис могла позволить себе жить бездумно, в моем случае все обстояло совершенно по-другому.

-Сколько?

-Почти тысяча двести.

-Вот тебе и ответ – положив руки себе на талию, она опустила голову и издала тяжелый выдох.

-Помнишь, при нашей первой встрече, ты спросил, какое место занимают деньги в моей жизни? – я кивнул. – Тогда ты был таким искренним, правдивым, горячим. Ты заставил меня поверить в то, что для тебя будет иметь значение только наше влечение друг к другу. Так что же изменилось сейчас?

-Все!

-Неправда. Ничего не изменилось – махнув рукой в сторону внутренней части апартаментов, которых я еще не видел, она продолжила:

-Многих ослепляет блеск денег. Тебя, как вижу тоже. Только в отличие от остальных, ты не станешь лживым и жадным. Ты превращаешься в трусливого неуверенного мальчишку, который боится. И из-за этого страха ты уже сбегал от меня. Но вернулся, и я дала тебе еще один шанс. И не успев им даже воспользоваться, ты хочешь вновь оставить меня. Если я права, и внутри тебя столько сомнений… уходи. Давай попрощаемся раз и навсегда – я не мог отвести от нее взгляда. Не сдерживаясь, не контролируя себя, она была так прекрасна! А еще чертовски умна. Порой, казалось, они читает меня, как раскрытую книгу. Видит то, что я сам не могу разглядеть. Но ее правота не помогала. Поначалу, когда я натыкался на преграду, встающую между нами, мне с трудом, но удавалось преодолеть ее. Я думал, что сделав это, получу в подарок легкость. Приятную простоту отношений, где все ясно и чисто, словно прозрачная гладь воды одного из маленьких и спокойных озер. Но раз за разом, появлялось что-то еще, в разы превосходящее предыдущее. И как бы сильно мне не хотелось остаться рядом с ней, теперь я понимал, что не способен дать ей того, к чему она привыкла. А просить Кристин отказаться от всего… Мари права. Такие как она не способны расставаться с привычными удобствами и привилегиями, которые дают им деньги. Рано или поздно, наигравшись, она сама бросит меня. И тогда я не знаю, что останется от меня.

-Решайся, Вернон! Ты со мной, и мы доигрываем нашу партию, или же выход там – Крис непоколебима. Сурова и решительна, как полководец, ведущий армию. Но мы не на поле сражения. Так почему она не может быть чуточку мягче?

И все же… И все же несмотря на все доводы, я не могу уйти.

-Радуйся. Ты победила – моя голова падает, а плечи ссутуливаются. Я стою перед ней полностью обезоруженный.

-Мужчины… – прошептала она, и подошла ко мне, обнимая. – Думаешь, я добивалась именно этого? Нет. Я просто не могу сопротивляться тебе так же, как и ты мне. Ты многое меняешь, Вернон. То, что долгое время оставалось недвижимым во мраке.

-Что это значит? – смотрю на нее.

-Нам обоим будет больно – отстраняясь, она заходит в лифт и нажимает кнопку.

-Лео по работе уехал в Вашингтон, и вернется только завтра вечером. Так что ни о чем не беспокойся – через секунду я стою в полном одиночестве. По коже проходит волна мурашек. Растерев свои руки, я сжимаю их, а затем, встряхнувшись, решаюсь пройти внутрь. Последовать ее предложению, и изучить тут все.

Первое, что бросается в глаза – это чистота данного места. Не в смысле отсутствия разбросанных вещей, а в его какой-то девственной светлости. Белый. Очень много белого. Мебель, стены, полы, ковры. Даже декоративный камин установлен в стене из светло-бежевого мрамора с белыми линиями-прожилками. Единственным темным участком являются черный открытый рояль и несколько вещиц, расположенных на полках высокого стеллажа, доходящего практически до потолка. А потолки здесь метра по четыре, минимум. Потому что, как я понял, находясь в главной гостиной этого пентхауса, лестница, ведущая наверх, объединяла в себе пространство двух этажей сразу.

Но больше всего впечатлял открывающийся вид на город. Огромные окна способствовали этому, словно предлагая мне весь мир, на вершине которого я сейчас находился. Это завораживало! Но при всем ощущении фальшивого величества, мне стало так одиноко и холодно внутри, что казалось, это может разорвать душу.

Пройдясь еще раз по всему первому этажу, я отметил, что весь дизайн создавал иллюзию спокойствия. Атмосферу мертвенной святости. Неприкосновенности. Никаких личных вещей, фото. Не было жизни в этом месте.

Поднявшись на второй этаж, я открыл первую попавшуюся дверь и знакомый аромат, витающий там, сказал мне, что это было ее спальней. Не желая больше никуда идти, я прилег на огромную низкую кровать, и, зарывшись лицом в подушку, глубоко вдохнул ее запах и закрыл глаза.

-Где ты? Где ты? – звучал отдаленно ее голос. Но я ничего не мог сделать, потому что туман поймал меня в ловушку. Двигаясь вперед, разгребая руками эту мглу, с каждым шагом она продолжала сгущаться вокруг меня. Вытянув руку вперед, мне уже с трудом удавалось разглядеть кончики своих пальцев – настолько беспросветным был мой пленитель. Но остановиться было невозможно. Я должен был отыскать ее в этой клетке.

Нащупав руками какую-то стену, прошел в проход, и услышал громкий звук. Он был похож на тот, когда в фильмах земля разламывается, и изнутри нее что-то вырывается наружу. Этим «чем-то» были огромные каменные колонны, внутри которых пространство было освобождено от серой пелены. Оказавшись в самом центре, я заметил мелькающий темный силуэт, то появляющийся, то исчезающий, за границами этого созданного круга. Он кружил, затягивая меня в водоворот, внутри которого тело ощущало странную легкость, невесомость. А затем тень пропала.

-Кристи-и-и-н! – кричу я. – Прекрати. Прошу. Я так больше не могу! Чего ты хочешь? Зачем мучаешь меня?

-Ты создаешь много шума – мгновенно оборачиваюсь и вижу ее. Она стоит спиной ко мне, лицо слегка повернуто. Но я могу разглядеть лишь его малую часть. Остальное скрыто за копной волос.

Чувство облегчения нисходит на меня. Выдохнув, широко улыбаюсь. Однако стоит мне сделать шаг к ней, начинает происходить непонятное. Ее волосы от корней светлеют, и волной превращают Крис в блондинку. Став намного длиннее, они спускаются до низа ее спины, и красиво развеваются от легкого ветерка. Я словно вижу пшеничное поле, опаленное белыми лучами солнца.

-Он может услышать – теперь я вижу ее лицо. Она хмуриться. Недовольна. И смотрит так, будто не узнает. Встревожившись, делаю еще два шага вперед. И наблюдаю, как синева ее глаз тоже исчезает. Вместо нее приходит ошеломляющая чернота, которая гипнотизирует тебя своей внутренней силой. Но эта сила отдаляет нас. Создает пропасть, которую мне не преодолеть. Она – уже не она. Незнакомка. Кто-то чужой мне.

-Кристин? – спрашиваю, чтобы разрушить эту пугающую мысль. Но отчуждение, с которым она держится, подтверждает ее.

-Прошу, иди ко мне – протягиваю руку, и не могу остановить дрожь в ней.

-Он так близко – проходя мимо меня, Кристин кого-то высматривает.

-Кто близко? О ком ты говоришь? Это Лео? Ты его имеешь в виду?

-Кто такой Лео? – между ее бровей образуется небольшая складочка. – Не знаю, что тебе нужно, но если не хочешь его разозлить, стоит быть тише.

-Не поступай так со мной – протягиваю руку, чтобы положить ей на плечо, но меня опережают. Чья-то рука уже держит меня.

-Джейсон? – не верю собственным глазам. Слезы незамедлительно текут по щекам. – Это, правда, ты? – хочу обнять его, но он качает головой. Его лицо опечаленно. Джей с сожалением смотрит на меня, а затем на Крис, позади.

-Она еще не знает.

-Не знает? О чем ты говоришь? Джейсон?

-Прости, брат – отводит глаза, и я понимаю, что он сейчас исчезнет. Бросившись вперед, успеваю натолкнуться только на пустоту. Я вновь один.

-Ты ничего не понял, да? – рядом, держа меня за руку, стоит Эон.

-Ты можешь объяснить мне? Что здесь происходит? Он знал ее?

-Вернон, ты задаешь неверные вопросы. Здесь ты не получишь на них ответы. Но я расскажу тебе кое-что – взмахнув рукой, Эон заставляет рассеяться мглу. Перед нами, словно на большом экране, проецируются сменяющие друг друга, фотографии Кристин. Только она остается моей незнакомкой.

-В одном из витков времени, который прошла эта девушка, живая часть ее была уничтожена. Тогда, она верила, что это сломало ее навсегда. Но она ошиблась. В ней заключена такая сила, которая никогда не сможет умереть. Необходимо только найти ключи, чтобы возродиться. Ты, Вернон, один из таких ключей. Ты – любовь. И, несмотря на это, ты испытаешь боль. Такую, которую еще не знал. Потому что она всегда будет выбирать его. Это судьба. Две части целого, которое не разрушит даже время.

-Кого вы имеете в виду? Скажи мне!

-Это секрет, раскрыв который приведет к уничтожению многих людей. Опасайся своих желаний, Вернон – отступает она. – Опасайся…

Из этого кошмара меня вытягивают чьи-то ласковые руки. Резко сев на кровати, оказываюсь в кольце ее рук.

-Это всего лишь кошмар. Тише, тише – положив мою голову себе на плечо, утешающе гладит по волосам и целует в лоб.

-Кто ты на самом деле? – тело еще сотрясает крупная дрожь, а разум затуманен увиденным.

-В смысле?

-Извини. Я просто… – смотрю вниз, и обнаруживаю, что ее шелковые простыни измяты и пропитаны моим потом. Как и футболка на мне. – Черт, детка…

-Не волнуйся об этом. Прими пока душ, а я здесь все приберу – чувствую себя отвратительно. Заметив это, Крис берет в руки мое лицо и, удерживая на себе мой взгляд, говорит:

-Вернон. Со мной тоже такое происходило. Не смущайся. Мы не способны это контролировать.

-Контролировать что? То, что я плачу и кричу во сне? – вспыхиваю я.

-Это всего лишь означает, что ты можешь испытывать сильные переживания, как нормальный человек. Разве, это что-то унизительное? – ее голос в конце твердеет.

-Нет.

-В таком случае бери себя в руки, раздевайся и иди в ванную. Чистую одежду я тебе принесу. И еще.

-Что? – закатываю глаза, на что она хитро улыбается, садиться мне на колени, и обхватывает руками шею.

-Ты ведь останешься сегодня у меня? На всю ночь – Крис поигрывает бровями, вызывая у меня тем самым смех.

-Ну, не знаю. Мне еще нужно спросить у Роба, согласен ли он.

-Да? Тогда, может мне самой с ним поговорить? Вдруг, отпустит? – кривлю мину, и скидываю ее с себя на мягкий матрас.

-Шутница.

***

После горячего душа, обнаруживаю на столешнице, рядом с раковиной аккуратно сложенные штаны и футболку. Взглянув на ярлычок, читаю, что это стопроцентный хлопок. Ну, конечно! Одевшись, выхожу из ванной комнаты, размеры которой равны всей моей квартире, и, видя, что Кристин успела застелить чистое постельное белье, прохожу мимо и открываю двери.

-Слушай, а Оуэн не закатит истерики по поводу того, что на мне его вещи?

-Это новое. Голоден?

-Не очень. Ты? – спрашиваю, обнимая. Она отрицательно качает головой, и чмокает меня в губы.

-Чем займемся? – первым моим порывом, было ответить «поговорить». Но будучи близко знакомым с ее защитным и отталкивающим механизмом, срабатывающим каждый раз для сокрытия каких-то фактов о себе, решаю остановиться на простом:

-Я еще не видел второго этажа ваших хором. Может, побудешь моим личным гидом?

-Здесь нет ничего, кроме спален и моей мастерской.

-Твоей мастерской? – закрыв глаза улыбается.

-Я тебе не рассказывала. Я вроде как пишу. Картины.

-Ты художница? – сам не понимаю, чему удивляюсь. Крис, была одарена многими талантами, и вписать еще один в список, длинною в милю, не казалось, чем-то сверхъестественным.

-Это лучше увидеть – взяв меня за руку, ведет по широкому коридору вдоль стен с множеством дверей. Остановившись около одной, раздумывает недолго, и поворачивает ключ, который уже был вставлен в замок.

Я ждал разного, но не того, что открылось мне. Эта была комната без окон, больше похожая на огромную коробку. Все стены в ней, включая потолок и пол, были выкрашены в черный, и занавешены прозрачной пленкой. В правой стороне находился огромный стол из дерева, с разнообразными на нем кистями, красками, карандашами, грифелями. Какими-то жидкостями в бутылках, тряпками, шпателями, и другими канцелярскими принадлежностями. Рядом стояла пустая мусорная корзина и высокий табурет.

По центру был размещен мольберт и небольшой круглый столик с палитрами для смешивания красок на нем. Чистые холсты, составленные один на другой, находились в левой части комнаты. Там же я увидел установленные специальные отсеки, заполненные готовыми картинами.

-Сейчас я работаю над коллекцией картин, называющейся «Глазами одного мужчины». Стиль близок к импрессионизму – вытащив несколько, продемонстрировала их. Суть отражалась в названии. Это было похоже на то, как если бы меня на один день посадили внутрь другого человека, и я наблюдал за всеми его передвижениями.

-Серьезно? – мой рот оставался открытым, когда я рассматривал изображение писающего толстого розового пениса, который держали рукой.

Человек находился в туалетной кабинке. Обзор обхватывал его ноги, часть туловища, и детали, входящее в это небольшое пространство – унитаз, кафельную плитку на стенах и полах, и держатель, для бумаги.