Возвращение любви

6

В тот вечер у Холли было свидание с Джоном. Она готовилась к нему нехотя, ругая саму себя за это. Если бы она решила выйти замуж, Джон был бы идеальным мужем. Он вполне мог полюбить ее. Он уважал ее и никогда бы не стал пытаться давить на нее. Он был бы преданным мужем и отцом, и ей казалось, что он чувственный и пылкий любовник. Тогда почему, притом что она все-таки хотела семью, несмотря на то, что сказала Роберту и прятала это желание глубоко в душе, почему она отвергала Джона, вместо того чтобы поощрять его? Почему, всякий раз, когда он пытался обнять ее, она застывала и старалась высвободиться? Почему, с какими бы мужчинами ни встречалась, она совершенно не могла ответить на их чувства?

Было ли это от того, что Роберт причинил ей боль, или она боялась, что никто другой не сможет вызвать в ней то, что вызывал он, что ни один мужчина, кроме него, не сможет поднять ее до таких высот экстаза? Она содрогнулась. Поэтому ли сегодня днем она не сопротивлялась ему, а просто стояла, пока он обнимал, гладил, целовал ее?

Неужели она и в самом деле настолько глупа?

Ее и Джона вместе с другими тремя парами пригласил на ужин его коллега, главный хирург госпиталя.

С хозяином и хозяйкой Холли доводилось встречаться и раньше, но других гостей она не знала и когда они приехали в большой современный дом на окраине городка и к ней все стали относиться как к знаменитости, она почувствовала себя не в своей тарелке.

За ужином мужчины наперебой стремились завладеть ее вниманием, делая ей комплименты по поводу ее деловых качеств.

– С вашей стороны было очень проницательно воспользоваться такой модной темой, как защита окружающей среды, – сказал один из них не без зависти.

Холли сжала губы и холодно ответила ему, что она просто считает долгом для каждого взрослого человека думать об этом в интересах грядущих поколений.

Мужчина растерялся. Ему было где-то под шестьдесят, у него были редеющие волосы и талия, которая свидетельствовала о гастрономических излишествах. Жена его была худощава и нервна. Холли заметила, что она напрягается всякий раз, когда он начинает говорить, как будто опасается его.

Как бы по контрасту, другая пара приблизительно того же возраста была совершенно иной, оба супруга были начитаны и не консервативны. Жена недавно записалась на университетские курсы для взрослых и изрядно развеселила всех, рассказав, как трудно вновь привыкать к учебе, занимаясь в классной комнате вместе с подростками.

– В целом они очень терпимы, – констатировала она, – и очень добры.

Холли и Джон ушли первыми, Холли извинилась, сославшись на то, что ей на следующий день рано вставать и предстоит работа по саду.

У нее начала болеть голова. Она отнесла это за счет красного вина, которое пила за ужином. Она чувствовала себя взвинченной и никак не могла расслабиться. Она решила, что это из-за шестидесятилетнего мужчины и его неспособности понять, что у каждого из них есть возможность сделать что-либо для защиты окружающей среды, но она знала, что истинная причина ее состояния коренится гораздо глубже, чем внешнее раздражение от человека, который, не меняясь сам, намеренно не желал замечать изменений в других.

Чувствуя за собой вину в том, что с ней было не очень весело, она пригласила Джона на чашку кофе, как бы извиняясь за то, что они так рано ушли из гостей.

– Я и сам собирался уходить, – заметил он, входя вслед за ней на кухню.

Она только что приготовила им по чашке кофе и села напротив, когда он ласково сказал:

– С тобой творится что-то неладное, Холли, и мне кажется, я знаю, что, или, вернее, кто тому виной.

Она уставилась на него в удивлении, а затем пожала плечами.

– Да, я понимаю, было глупо обращать внимание на такого человека, как тот, что был за ужином.

– Я имел в виду не его, хоть он, несомненно, идиот. Нет, проблема лежит гораздо глубже, правда ведь? Дело в Роберте, не так ли?

Холли была слишком удивлена, чтобы скрыть свои чувства. Она и не предполагала, что у Джона такая интуиция.

Глаза ее широко раскрылись, зрачки потемнели, кровь прилила к щекам, выдав ее прежде, чем она выдавила из себя:

– Да нет… нет, это не так. С какой стати?

– Холли, нет нужды притворяться передо мной, – мягко сказал Джон. – И даже если бы до меня не дошли слухи, что когда-то вы были очень близки, только то, как ты сейчас отреагировала на упоминание его имени… то, как его присутствие в залах Ассамблеи повлияло на тебя… Ты все еще любишь его?

– Нет – вовсе нет, – горячо возразила Холли.

Джон посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом. Она поняла, что ей тяжело смотреть ему в глаза и отвернулась, как будто скрывая что-то.

Она взяла со стола чашку с кофе и сделала небольшой глоток.

– Но физически он тебя по-прежнему привлекает?

Она чуть не выронила чашку из рук, и это движение выдало ее волнение.

– Да нет же, я… – она замолчала, качая головой, и сказала глухим голосом: – Пожалуйста, Джон, я не хотела бы это обсуждать.

– Ладно, – ответил он спокойно, я не собираюсь быть навязчивым. Так часто бывает, Холли. Наше общество внушило женщинам мысль, что любовь – синоним желания. Наверное, он был твоим первым мужчиной.

Она встала, изрядно взволнованная.

– Джон, пожалуйста…

– Извини, я ведь твой друг, Холли, я забочусь о тебе. Я хотел помочь, а не обидеть. Кто знает, может, тебе лучше всего было бы лечь с ним в постель. Ты, возможно, поняла бы, что реальность не столь привлекательна, как воспоминания.

Он допил свой кофе и встал.

– Конечно, это мнение мужчины, женщины думают и чувствуют иначе, но, возможно, единственный путь тебе освободиться от него – это встретить лицом к лицу его влечение к тебе, а не убегать. Одно ясно, пока ты этого не сделаешь, в твоей жизни не будет места другому мужчине.

Холли продолжала сидеть, опустив голову, и не смотрела на него, но он продолжил:

– Извини, если я сказал что-то не то или обидел, но мне больно видеть тебя такой. Сегодня вечером ты в мыслях была далеко от всех. Ради собственного блага ты должна определиться в своем отношении к нему.

Он направился к двери. Холли машинально встала и пошла за ним. У порога Джон помедлил, а затем повернулся и быстро поцеловал ее в щеку. Если он и понял, как она инстинктивно отшатнулась, то никак этого не показал, а просто грустно улыбнулся и спокойно сказал:

– Ладно, Холли, я знаю. Я не нужен тебе, даже если бы не было его. Во всяком случае не как любовник, но я надеюсь, что мы добрые друзья, и ты поймешь, что я о тебе беспокоюсь. Подумай над тем, что я сказал, ладно?

Когда он ушел, Холли вернулась на кухню и сварила себе еще кофе.

У нее было нехорошо на душе. Она закрыла глаза, закусив нижнюю губу. Если Джон догадался, насколько неравнодушна она к Роберту, если догадался, насколько прошлое преследовало ее, то сколько же людей, друзей внимательно наблюдали за ней… оценивая?

Я схожу с ума, подумала она. Джон высказал всего лишь предположение, а она сдуру подтвердила его догадки, вот и все.

Но ведь она сказала Джону правду, что не любит Роберта. Как она может его любить? Как может любить женщина мужчину, которому не доверяет, – мужчину, который лгал ей, который обманул ее, который причинил ей такую боль?

А что касается этой чисто физической потребности, которая ее так мучает… Она с трудом сглотнула, чувствуя, как болят у нее мышцы от напряжения.

Возможно, Джон прав, возможно, единственный способ преодолеть это в себе – это… что это? Переспать с Робертом? Эта мысль возмутила ее. Как такое возможно? Она боялась бы потерять над собой контроль, оказаться той самой беспомощной девчонкой, которая не могла заставить себя отказаться от него. Она даже сейчас могла помнить, как он обнимал ее, как целовал – это было как бросание в омут, она понимала, что погибает, тонет, но ничего не могла с собой поделать. Она не может подвергнуть себя этой пытке, этому унижению вновь.

А если ей как-то удастся сохранить самообладание? Если она сможет доказать себе и Роберту, что он уже не имеет над ней прежней власти, не может так возбуждать ее, заставлять желать его? Если бы ей это удалось… если бы ей это удалось, может быть, она, как считает Джон, освободится?

Дрожа, она пила кофе и говорила себе, что такие опасные мысли возникли у нее под влиянием красного вина.

«Это все еще существует», – сказал ей Роберт, а затем поцеловал, зная, что она отзовется, зная, что она…

Продолжая дрожать от напряжения, она допила свой кофе. Был уже второй час ночи, а она хотела утром рано встать. Она машинально умылась и пошла наверх. И зачем только Джон растревожил мысли, которые ей не хотелось ворошить.

После встречи с Джоном у Холли выдалась ужасно тяжелая неделя. Не было минуты передохнуть, а вечерами всякий раз, когда звонил телефон, она чувствовала, как у нее напрягаются мышцы. У него нет причин звонить, уговаривала она себя, и все же ночами она видела сны о нем… о том, что он преследует ее, а она убегает по узкому проходу, который становится все темнее и темнее, пока наконец она решает не убегать, а повернуться к нему лицом.

– Ты худеешь, – заметила Элис, внимательно глядя не нее. – Ты мало ешь.

– Небольшая поправка, у меня нет времени есть, – печально отозвалась Холли. – Чем быстрее вернется Пол, тем лучше…

– М-м, надеюсь, он должен вот-вот приехать. Презентация духов…

– Не напоминай, – застонала Холли. Ей звонила Элен, чтобы обсудить газетные интервью, о которых она договорилась, по-прежнему пытаясь уговорить ее приехать в Лондон для отработки презентационного имиджа.

– Ну почему бы тебе не поехать? – настаивала Элис. – Подумай только, полный гардероб одежды и возможность попасть к лучшему парикмахеру и косметологу.

– Десять лет назад мне было бы это интересно, – ответила Холли. – Но сейчас я хочу проводить свои свободные часы, работая в саду, надев старый свитер Пола, джинсы и сапоги. Элис рассмеялась, а затем сказала:

– Я тут в журнале мод видела потрясающий велюровый комбинезон. Представляешь, как бы ты выглядела на местном фоне, если бы надела такой, при твоей фигуре ты могла бы…

– Умоляю тебя, – сказала Холли, – Меня бы вычеркнули из списка гостей в радиусе пятидесяти миль отсюда… – Она помолчала, а потом добавила со смешком: – Впрочем, вот возьму и надену.

Они обе рассмеялись, а Элис, покачав головой, сказала:

– Вот погоди, приедет Пол… Он поддержит Элен, и уж с ними двоими…

– Даже вдвоем они не заставят меня облачиться в велюровый комбинезон, – твердо ответила Холли.

– Тогда в шорты, – нарочно сказала Элис. – Они в этом сезоне также очень модны.

– Только не на мне, – сказала Холли.

Прошла еще неделя; она видела Роберта всего один раз, когда шла по улице за покупками. Он увидел ее и, приветственно подняв руку, с улыбкой поспешил к ней.

Она ужасно растерялась и перешла на другую сторону улицы, сделав вид, что не заметила его.

Позже она рассердилась на себя за такое глупое поведение. Когда она вошла в дом, зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала голос Роберта.

Не сказав ни слова, она бросила трубку и затем стояла, не обращая внимания на настойчивые звонки. Ну зачем он это делает? Ей-Богу, ни один здравомыслящий человек не дойдет до такого только с тем, чтобы возобновить былую любовную связь – если это то, чего он добивался. Его поведение казалось чрезвычайно нелогичным.

Лето осталось почти позади. Она планировала провести уик-энд в саду, а вместо этого пришлось много работать, и она провела его в помещении, за рабочим столом, забыв про обед, а затем про ужин, стараясь управиться со всеми накопившимися бумагами.

В восемь часов раздался телефонный звонок. Она, нахмурившись, посмотрела в ту сторону, где стоял телефон, как будто не понимала, почему он звонит. Она немного поколебалась, прежде чем снять трубку, заранее напрягшись, поскольку была почти уверена, что звонит Роберт.

Вместо этого, к ее удивлению, она услышала голос Пола.

– Привет, я приехал, – сказал он.

– А я и не знала. Где ты?

– Здесь, дома. Слушай, давай приезжай и прихвати с собой бутылку шампанского. Нам с тобой есть что отметить.

– Ты действительно дома? Но…

– Приезжай, – прервал ее Поль. – Я тебе все расскажу.

Брат всегда приезжал домой рано и никого не предупреждал, а затем требовал ее присутствия; на сей раз Холли была слишком рада его возвращению, чтобы возражать.

У Пола была небольшая, но роскошная квартира в семи милях от городка в огромном викторианском доме, переоборудованном в жилой комплекс с садом и спорткомплексом с зимним плавательным бассейном.

Купив по дороге шампанского, Холли ждала, пока откроются автоматические ворота, чтобы затем осторожно подъехать к стоянке для посетителей.

Квартиры охранялись хитроумной системой безопасности. Ей пришлось подождать в коридоре, украшенном готическим орнаментом, пока Пол даст ей возможность войти, используя потайной лифт для того, чтобы подняться наверх.

Первое, на что она обратила внимание, когда он открыл дверь, был его загар; он, в отличие от нее, унаследовавшей белую кожу их матери, загорал очень быстро, а от пребывания в Южной Америке у него даже волосы выгорели. Второе, что она заметила, сказав ему, что он похож на курортника-американца, было то, что он не один.

У окна гостиной стоял Роберт.

– Молодец, что привезла шампанское, – заявил Пол, не обращая внимания на ее саркастическое замечание. Ее парализовал шок.

– Что здесь делает Роберт?

– Я встретился с Робертом в аэропорту. Он провожал Анджелу и любезно предложил подвезти меня домой. У меня потрясающие новости, Холли.

– А почему ты мне не сообщил, что приезжаешь? Я бы тебя встретила, – машинально сказала Холли.

– Не было времени. Как только я узнал, что с документами все в порядке, я помчался в аэропорт за билетом и узнал, что есть бронь на самолет, вылетающий через два часа. Я едва успел примчаться обратно в гостиницу, чтобы собрать вещи и успеть на самолет. Я пригласил Роберта поужинать с нами. Не ужинать же ему дома одному…

– Ужинать? Но…

– Не паникуй. Я заказал ужин в ресторане.

Вдобавок ко всему вышеперечисленному в комплексе был еще и небольшой ресторан для жильцов и их гостей, и, хотя обычно еду на дом не приносили, Пол как-то это уладил.

– Я надеюсь, ты не превратилась в вегетарианку? – спросил он, подшучивая над ней.

Это был больной вопрос. Холли редко ела мясо, но очень любила рыбу, хотя ее совесть требовала от нее перехода на вегетарианскую диету.

– Надеюсь, ты не заказал для меня стейк? – спросила она.

Холли все еще пыталась оправиться от шока при виде Роберта. Если бы она знала, что он здесь, то ни за что бы не приехала.

– Ужин будет где-то через полчаса, так что давайте откроем шампанское, как? На, Роб, открой-ка, а я принесу бокалы.

Пол исчез в направлении кухни, оставив Холли с Робертом одних. Она старалась держаться как можно дальше и застыла, когда он спокойно сказал:

– Это была не моя идея, Холли, но, впрочем, не важно… – Он замолчал, потому что в комнату вошел Пол.

Шампанское разлили, и Пол вручил Холли ее стакан.

– Тост, – объявил он. – За тропические леса и растение йюгиар.

– Йю… – Холли замолчала, не успев поднести бокал ко рту: – Йюгиар? Что это такое?

– Это растение тропических лесов. Туземцы используют его как лекарственное средство. Оно залечивает ранки и укусы на коже, а также, похоже, обладает омолаживающим эффектом. Из стеблей и листьев они изготавливают что-то наподобие пасты и наносят на кожу. Я сам пробовал. По-моему, помогает. Только подумай, Холли, – продолжил он, и в голосе его нарастало возбуждение, – натуральное целебное средство, помогающее предотвратить процесс старения!

– Ты же сказал, что она залечивает укусы и раны, – с сомнением возразила Холли.

– Так и есть, но я также сказал, что эффект наступает очень быстро. Если процесс старения в основном вызывается воздействием солнца, так почему же оно одновременно не может эффективно лечить и это? В нем определенно содержится что-то помогающее коже значительно быстрее восстанавливаться и ускоряющее процесс заживления. – Конечно, точно мы будем знать только когда проведем соответствующие исследования.

– И получим клинические пробы, – напомнила Холли. – Кстати, опыты нельзя ставить на животных.

– Знаю, знаю, – успокоил ее Пол. – Но ты только подумай о потенциале йюгиара, если и в самом деле будет доказано, что он замедляет процессы старения. Ну-у, прояви побольше энтузиазма, – попросил он ее.

– Я… я не знаю, что сказать, – призналась Холли. – На первый взгляд, это звучит как открытие…

– Вот, она всегда так, – пожаловался Пол. – Покажи Холли рай, и она тут же скажет, что это – мираж. В жизни не встречал еще такого Фому Неверующего. Раньше ты такой не была, – заметил он.

– Раньше мне не надо было думать о бизнесе, – неуверенно ответила Холли. – Мы не можем рисковать. Мы пока ничего не знаем об этом растении… о возможных побочных эффектах.

– Эх, Холли. Вечно ты создаешь проблемы… все в чем-то сомневаешься, не веришь, – сказал Пол. – Ты всегда чересчур осторожничаешь.

– Кому-то же надо быть осторожным, – сказала Холли и добавила: – Извини, Пол. Я, конечно же, очень рада, но…

– Но что?

– Да ничего. Просто все это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – беспомощно ответила она.

Их прервал стук в дверь. Пол пошел открывать и вернулся, толкая перед собой тележку.

– Ужин подан, – объявил он, – и из уважения к тебе, Холли, любовь моя, никто из нас стейка есть не будет. Между прочим, я заказал для тебя лососину. Надеюсь, это годится?

– Прекрасно, – заверила его Холли.

– Что ж, в таком случае допивайте свое шампанское, – велел Пол. – Я уже открыл вино к ужину.

Холли послушно допила шипучую жидкость.

Отправившись в небольшую гостиную Пола, она обнаружила, что у нее ноги стали словно ватные.

Роберт, очевидно, тоже это заметил, потому что, когда она потянулась к дверной ручке, поспешно поддержал ее за руку.

Пол был занят тем, что разливал вино по бокалам и посему не видел того, что происходило. Чувственная дрожь охватила Холли от близости Роберта. Ей хотелось отстраниться от него, но одновременно она ощутила такое же сильное желание забыть о прошлом, зная, что не нужно ничего ни говорить, ни делать, что он без слов поймет ее желания, ее опасения, ее…

Она неожиданно задрожала, заставив Пола, который обернулся, нахмуриться и воскликнуть:

– Да ты замерзла! Сейчас включу обогреватель. Иди садись.

Она так и сделала, желая быть от Роберта как можно дальше, но получилось, что он оказался между ними.

Поскольку мужчины были старыми друзьями, им естественно было о чем поговорить, но тем не менее Роберт следил за тем, чтобы она тоже участвовала в разговоре.

При других обстоятельствах, если бы встретила его впервые, она была бы уверена, что нашла не только внешне привлекательного, но и интересного собеседника, уважающего мнение других.

Он не всегда был таким. Раньше он, как и Пол, был несколько резок и зачастую нетерпимо относился к попыткам с ее стороны высказать свое суждение о ситуации.

Теперь же было видно, что он искренне интересуется ее мнением, ее оценкой.

Пол спросил его, почему он вернулся и намеревается ли управлять своим бизнесом из Холла.

– Ну, скажем, я всегда имел намерение вернуться, а в один прекрасный момент понял, что не хочу больше это откладывать.

– М-м… но ведь здесь все иначе, чем в Нью-Йорке.

– Я хочу жить здесь, уверяю тебя, – спокойно ответил Роберт.

– Значит, у тебя больше нет честолюбивых устремлений и высот, которые следует покорять? – спросил Пол.

Роберт покачал головой.

– Есть стремление… во всяком случае одно, очень важное для меня. Я слышал, этой осенью вы готовите выпуск новых духов, – сказал он, обратившись к Холли.

– Да, готовим.

– И их презентация очень пугает Холли, – ответил Пол. – Она так не любит быть в центре внимания, но, как я уже ей неоднократно повторял, в наши дни успех на рынке во многом зависит от этого…

– Может, и так, но мне совершенно не нравится принимать напыщенный и фальшивый вид, чтобы люди могли думать, что это и есть образ процветающей деловой женщины девяностых годов, – возразила ему Холли.

– Но публика ждет именно этого. Всем известно, что люди любят создавать кумиров, немножко поклоняться им, – сказал Роберт.

– Скажи ей, Роберт. Вообще, знаешь, мне кажется, нам с тобой надо объединиться. Нам нужно компетентное руководство в области менеджмента. Мы сейчас так быстро расширяемся…

– Пожалуй, даже чересчур, – вставила Холли, но Пол уже не слушал ее и с воодушевлением делился с Робертом своими задумками, как вывести компанию на международный уровень.

– Я не уверен, что это очень хорошо, – сказал Роберт. – Сейчас наметилась тенденция к уходу от чрезмерного расширения. Слишком много компаний, которые раньше преуспевали в своей области, попали в тяжелую финансовую ситуацию именно за счет чрезмерного расширения. В наше время лидеры на рынке начинают сознавать, что иногда лучше всего оставаться мелким предприятием, особенно в случаях, схожих с вашим, когда вы очень зависимы от хорошей репутации и доброго имени.

Пока они спорили, Холли потягивала вино. Она не смогла съесть всю свою порцию лососины, хотя и чувствовала голод. Мышцы у нее были так напряжены, что она не смогла заставить себя расслабиться, поэтому подумала, что, может быть, вино поможет.

Она подавила в себе желание зевнуть и поняла, что если сейчас не уедет, то просто уснет на месте, поэтому она повернулась к Полу и сказала:

– Мне надо ехать, Пол. Мне очень жаль, но я что-то устала.

– Ладно, сейчас пойду вызову тебе такси.

– Такси? Но я же на машине.

– Но ты выпила целый бокал шампанского и три бокала вина, – парировал Пол. – Тебе нельзя садиться за руль, это небезопасно.

– Но… пожалуй, ты прав, – нехотя согласилась она.

– Нет нужды заказывать Холли такси, – отозвался Роберт. – Я с машиной и поеду мимо ее дома. Я могу ее подвезти.

– Нет-нет, не стоит беспокоиться, – запротестовала Холли, которая мгновенно вышла из летаргического состояния, как только почуяла опасность.

– Нет проблем, – заверил ее Роберт. – И к тому же в это время суток в субботу придется довольно долго ждать такси.

– Роберт прав, – согласился Пол, слегка усмехнувшись при взгляде на ее отяжелевший взор. – Последи за ней, Роберт. Она может уснуть по дороге. Чем это ты занималась здесь, Холли? Небось, все по свиданиям бегала, – пошутил он.

– Нет, слишком много работала, пытаясь разобраться с кипой бумаг, – поправила его Холли.

– Извини, сестричка, – сказал Пол и, наклонившись, чмокнул ее в щеку. – Виноват, знаю, но теперь, когда я вернулся, тебе будет полегче.

Они встали и направились к выходу, а на прощание он пожал Роберту руку и сказал искренне:

– Спасибо, что подвез меня, Роберт, надеюсь, скоро увидимся.

Было уже слишком поздно, чтобы протестовать, а ей хотелось поскорее попасть домой.

В лифте они стояли рядом молча, не глядя друг на друга. Ей это было ни к чему, подумала Холли. Она не хотела один на один оставаться с Робертом… не хотела чувствовать ни неловкости, ни пробуждения всех чувств, с которыми так долго боролась.