Впусти меня в своё сердце (СИ)

Глава 24

Руслан.

Солнечно и тепло вокруг, так хорошо, лес, вдалеке слышится журчание воды. Прохожу чуть дальше и вижу берег речки. Вода такая чистая и прозрачная. Так и хочется окунуться. Замечаю фигуру на другом берегу. Это Ник. Он машет мне с другого берега. Как он там оказался?

— Ник! — кричу ему.

Он начинает отходить чуть дальше. Да что ж такое-то!

— Никита! — кричу ему и захожу в воду, здесь вроде не далеко до другого берега.

Но речка очень быстрая и оказывается почему-то глубокой, приходится плыть.

Гребу из-за всех сил, но берег всё дальше, словно стою на одном месте. Ник почему-то начинает убегать от берега дальше.

— Ник! — кричу ему.

Силы покидают, не могу дальше плыть. Меня сносит течением и накрывает с головой.

Ник, зачем ты убегаешь от меня. Неожиданно меня выбрасывает на берег, и я опять один.

— Ник! — зову его, но нигде не вижу его. От этой пустоты становится настолько больно, что в душе всё сжимается от осознания, что его нет. Его больше нет.

— Руслан, проснись родной мой — слышу родной голос и чувствую прикосновение к плечу.

Открываю глаза и вижу Марину, встревоженную очень.

— Это сон, солнышко — она начинает гладить меня по голове, даря своё тепло. Я и забыл каково это чувствовать.

— Марина — обнимаю её, хочу ощутить её ближе.

Становится немного не ловко от того, что она видит меня сейчас в таком состоянии. Обычно я всё это переживаю один.

— Я с тобою — слышу её.

В груди рождается что-то щемящее и тёплое, от её слов. Обнимаю её крепче, боясь, опустить, потерять и больше не почувствовать… Не почувствовать себя нужным кому-то…

— С тобою — от её слов мурашки пробегают по спине — Я тебя очень люблю — слышу её и не могу поверить, что не ослышался.

Немного отстраняюсь и пытаюсь разглядеть в её глазах подтверждение. От волнения сердце подпрыгивает под рёбрами. Любит? Меня?

— Марин… ты — язык не слушается, а голос пропадает.

Она своим признанием вышибла почву из-под моих ног, взорвала мозг. Разве можно любить такого как я? Даже родители не вынесли меня, а она…

Отчаянная…

Моя…

Моя родна девочка.

— Ты действительно? — не могу сформулировать, волнуюсь, как школьник — То есть это правда, Марин?

Она немного теряется. Ответь мне, пожалуйста.

— Правда — вкрадчиво отвечает, казалось вечность спустя, разнося меня своим признанием — конечно правда Руслан, даже не сомневайся — улыбается так счастливо, что все сомнения лопаются как мыльный пузырь.

Любит… Аж воздух из лёгких вышибло от её слов.

— Спасибо — только и смогу сказать ей от нахлынувших эмоций и прижимаю к себе. Родная моя. Не могу поверить в происходящее.

Меня никто никогда не любил.

Это такое странное чувство, что переполняет меня сейчас.

Никто, кроме Ника не относился ко мне как к родному.

Обнимаю крепче, от неё исходит такое тепло, словно и во мне самом в районе груди зажигается солнце, согревая. Улыбаюсь, наверное, как дурак, но может быть — это и есть счастье. Когда ты снова начинаешь ощущать себя живым человеком, нежным другому, который тебе нужен больше всех на свете. Кажется дышать не можешь без него. И вот он рядом со мною, такое хрупкое и нежное счастье в моих руках. Моя Маринка, моя родная девочка.

— За что? — смущённо шепчет мне в плечо.

За тебя, за те чувства, что даришь мне. Ты заставляешь меня чувствовать давно забытые чувства, которые как мне казалось давно умерли во мне.

— За то, что ты есть на свете — целую её в щёчку — ты самое дорогое, что есть у меня, моя родная девочка.

— Это тебе спасибо — она немного отстраняется — что впустил меня сюда — она кладёт руку мне на грудь в область сердца — я очень ценю это, знай.

— У меня не было шансов поступить по-другому.

— То есть я не предоставила тебе выбора? — приподнимается на локотке и немного отстраняется.

— Нет, стоило мне увидеть вчера твои глаза в операционной, я уже не смогу их забыть никогда.

— Ты мне тоже сразу понравился, у тебя необыкновенно красивые голубые глаза, с медовыми крапинками — она ложится мне на плечо.

Медовые крапинки, обалдеть можно.

Целую её в висок и прижимаю ближе, так приятно чувствовать её рядом, вдыхать цветочный аромат её волос.

Через некоторое время Марина задремала на моём плече.

Разглядываю её, такую близкую и родную.

Длинные пушистые реснички, не широкие скулы, правильные формы лица, пухленькие губки чуть приоткрыты, так и хочется их поцеловать.

— Я очень тебя люблю — признаюсь ей шёпотом, боюсь спугнуть, сглазить и испортить счастье, что так неожиданно упало с небес мне на голову. Но я счастлив, очень.

Прикрываю глаза, мне сейчас так хорошо, что не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Открываю глаза, палату освещает солнце. Рядом никого нет. Марина ушла. Ощущение пустоты наполняет грудь. Сбежала? Или решила уйти?

Интересно который час? Беру телефон почти девять.

Почему же ты сбежала от меня Марина?

Поднимаюсь раскорячившись и держась за ходунки, подхожу к раковине. Умываюсь и чищу зубы. Сегодня спину почти не больно. Надеюсь вчера ничего не повредил. когда повернулся неправильно.

Умывшись выбираюсь в столовую на завтрак.

Замечаю Димку. Он присел за столик. Надо поговорить с ним. Что случилось у него вчера, что он так поступил с Линой.

Он сидит хмурый и недовольный, закрывается от всего мира. Вспоминаю себя, когда был в кресле, аж холодок по позвоночнику пробежал. Не хочу повторения.

— Привет — подхожу к нему — можно? — указываю на стул рядом.

— Падай — бурчит и отодвигается немного.

Присаживаюсь на стул. К нам подходит девушка и ставит передо мною поднос с завтраком, она вчера помогла мне так же с обедом.

Надо как-то разговорить нашего буку.

— Как дела? — пытаюсь размешать масло в каше, что прилипает к ложке.

— Лучше не бывает — отнекивается.

— Правда и поэтому ты такой помятый? — пытаюсь подцепить его.

Он и правда словно не спал ночь.

— Не твоё дело- отворачивается и прикрывает глаза, судорожно выдыхая.

— Может и не моё, но с любимыми так поступать нельзя, тем более тебе посчастливилось найти человека, который любит тебя таким какой ты есть, со всеми твоими особенностями и недостатками.

А это дорогого стоит, по себе знаю.

— Ты мне мораль пришёл читать? — зло сопит.

— Нет, но Лину доводить до такого состояния, как вчера не позволю.

Нельзя так с любимыми.

— А ты кто такой? Очередной любовник? Сколько вас ещё? — нервно выкрикивает.

Аж смешно становится от его мыслей.

— Ну и придурок же ты — не могу сдержать улыбки.

— Не надо из меня лоха делать. Про одного уже знаю. Ты какой в очереди? — его аж потряхивает. Нехило тебя зацепило?

— Какой очереди? — поражаюсь я ему — Придурок! — уже не выдерживаю — Она вчера от тебя в таком состоянии вышла. Ведь видно, что девчонка тебя любит!

— А другого целует, а с тобою, что спит? — сжимает кулаки.

Да что ты за баран такой!

— Нет конечно! Ты что спятил — не могу сдержаться — Она так выла вчера, когда вышла от тебя, думал в обморок грохнется. Нельзя так. Она любит тебя.

Не знаю уже как убедить этого дурака.

— И целуется с другим за моей спиной — просаживается его голос.

Ни за что не поверю.

— С чего ты взял?

— Сам видел — опускает взгляд.

Да ладно? Неужели все-таки даже Лина оказалась лживой? Хотя меня и моя Марина оставила сегодня и ни ответа ни привета. В груди засаднило от этой мысли.

— Да ну — не верю.

— Хочешь покажу?

— Давай.

Он достаёт телефон и включаю запись с домофона. Отдаёт мне.

На видео какой-то мужик лапает Лину и пытается поцеловать, она морщится, отстраняется, но он всё же её целует. Так противно становится, что аж врезать ему захотелось за насилие гад ней. Она возмущается, а когда он ещё раз пытается её притянуть к себе, залепляет ему пощёчину, такую смачную. Молодец! Я в тебе и не сомневался.

— Что нравиться? — голос его подрагивает.

И что он тут увидел? В чём обвиняет её не пойму.

— Ну ты и придурок. Ты из-за этого? — не понимаю я его.

— Здесь по-моему и так всё ясно — забирает нервно телефон.

Ясно ему!

— Ну либо я дебил и не понимаю, что девчонку насильно поцеловали и она влепила пощёчину, либо ты кретин, раз из-за этого довёл её до слёз.

— Какую ещё пощёчину — он хмурится и начинает перематывать видео.

Он недосмотрел?

— Ты что не досмотрел до конца? — не удерживаюсь от вопроса.

— Нет не смог — его голос срывается.

Да наверное больно видеть свою девушку в объятьях другого. Если бы так кто-то поступил с Мариной, размотал бы на хрен, несмотря на проблемы со спиной.

— Так смотри — говорю придурку.

Он досматривает до конца и выдыхает с облегчением. Улыбается.

— Да — поражаюсь — ну ты точно лошара, конечно, мог посмотреть всё — пробую кашу, ничего на вкус.

— Чёрт — не сдерживаясь лупит по столу кулаком. Осознание пришло слишком поздно?

— Эй по легче — поддерживаю его за плечо — наговорил ты ей конечно много всего, но она любит тебя и возможно простит. Хотя она сказала вчера, что не сможет простить тебе сказанного.

— Что же делать? — опускает голову в растерянности.

Да, уж.

— Вымаливать прощение, разве ты не знаешь?

Он дерётся за колёса инвалидного кресла.

— Но с начала занятия. Здоровье прежде всего. Ты и так ничего не съел — указываю на поднос.

— Не хочу.

Понятно всё с тобою Отелло недоделанный. Уже готов бежать к ней. Приятно, что смог хоть как-то помочь Лине. Надеюсь они помирятся.

— Ладно мне пора — поднимаюсь, опираясь на ходунки. Уже ловчее получается.

Отправляюсь на выход, теперь бы мне найти мою Марину. Куда же ты пропала? Хоть бы написала мне.

Возвращаюсь в палату с надеждой. Но никого…

Присаживаюсь на кровать.

Дверь распахивается, моё сердце подпрыгивает в надежде, но разочарованно падает куда-то вниз.

Это Пётр Семёнович.

Стандартный осмотр, рекомендации ещё на пару дней оставить ходунки. Хотел попробовать без их.

Не удержался и спросил про Марину.

Его ответ меня уничтожил просто.

Она уволилась сегодня утром без объяснения причин. И больше не придёт ко мне в качестве врача.

Хорошо, а в качестве моей любимой девушки ты вернёшься?

***

Прошло уже полдня и закончился обед, но от Марины нет вестей. И не пишет ничего в ответ на мои смс, что написал ей не удержавшись.

Ты всё-таки оставила меня, хоть и обещала быть рядом. Дурак зачем позволил ей так далеко залезть в душу и сердце. Да я же сдохну без неё. Как раньше было хорошо. Намного проще жить, когда ничего не ждёшь от человека рядом и никого не ждёшь. Одному было проще. А теперь погибай придурок от внутренней огонии. Тебя опять предали! И казалось, что куда может быть хуже и больнее, а оказывается душа может болеть, ещё как…