Врагу не пожелаешь

23/2 часть

Стук в дверь отвлек меня от вороха мыслей, а просунувшаяся в щель светловолосая голова юной девицы даже немного напугала.

— Там… это… Господин приглашает вас на ужин!

Величественно кивнув, я дождалась пока новообретенная горничная скроется из виду и придирчиво оглядела себя в зеркало.

Основное внимание было приковано к животу, которому в скором времени предстоит вырасти до небывалого размера. И это меня пугало.

Стоило стрессу немного отступить, как я оказалась нос к носу с суровой реальностью. До этого все воспринималось через туманную пелену, делая происходящее чем-то чужеродным, не моим.

Разве думаешь о будущем, когда пытаешься спасти свою задницу и выжить здесь, сейчас?

А самое грустное, что я боялась накатившей реальности. Боялась своего мужа, беременности и предстоящих родов.

Боги, я боялась всего!

Казалось, что я совершенно не готова к материнству и ответственности.

А уж Лютов… Он вообще странный! Я не понимала его поведения, поступков и мотивов. Последующее слово и действие этого человека просчитать было невозможно.

Тяжко выдохнув, повернулась боком.

Противный голосок внутри головы прошелестел, что очень скоро мое тело обретет оберег от похоти Свята, ведь вряд ли пухлые бегемоты в его вкусе.

Вместо ожидаемой радости я почувствовала едкий укол злости под ребрами, будто кто-то посягнул на мое.

Ревность. Увы, но эта была именно она. Даже пребывая в ненавистном браке и мечтая сбежать от мужа, я все-таки яро противилась мысли делить его с кем-то.

Дерьмо.

У меня с головой тоже явный непорядок.

— Больная, — прошипела я своему отражению. Встряхнув волосами и гордо задрав нос, я все-таки решила поспешить к ужину дабы не провоцировать второго психа в нашем браке.

Еще в холле до меня донеслись мужские голоса и хрипловатый смех. Один голос принадлежал Святу, а вот второй казался смутно знакомым — очень низкий и хриплый, будто обладатель скуривает несколько пачек сигарет в день.

Гости? Мне бы не хотелось никого видеть. Не сейчас, когда между мной и Лютовым сверкнула робким просветом хрупкая гармония.

Поморщившись, зашагала к столовой и удивленно замерла на пороге, осматривая «славную» компанию.

Свят расслабленно восседал во главе стола, мирно беседуя с тем, кого видеть я не хотела совершенно точно.

— Здравствуй, Елисава, — хитро прищурился Лисогорский, окидывая меня колким взглядом.

— Доброго вечера, Велимир, — ответила, поджав губы.

— Рад видеть тебя в добром здравии, — продолжил рыжий, пока я занимала место по правую руку от мужа. — Признаться, даже немного удивлен…

— Моим добрым здравием? — резко выпалила я, замечая, как уголки губ Лютова в это время подрагивают от едва сдерживаемой улыбки.

Лисогорский вперил в меня хищный взгляд, явно намереваясь сказать какую-то колкость, но тут же взглянул на Свята и, похоже, решил пропустить мимо ушей столь не добродушную реакцию.

— Знаешь, — обратился рыжий к нему, откидываясь на спинку стула, — я вот всегда дико ржу с такой мелочи… Добронравов — такая интересная фамилия. Откуда там вообще фамилии произошли? Их присуждали человеку по какому-то признаку. Вот только представь, какое же поганое было общество, если Добронравовы стали в то время примером ангельского характера?

Мне захотелось швырнуть в наглую, рыжую скотину что-нибудь тяжелое, чтобы стереть эту циничную ухмылку, но я лишь посильнее прикусила язык, кипя от злости.

Заржавший Свят ничуть не успокоил меня, а лишь подлил масла в огонь своим неуместным весельем.

Бросив на него возмущенный взгляд и нахмурившись, я чуть приподнялась со стула, намереваясь покинуть столовую, но Лютов тут же схватил меня за руку и усадил обратно.

— Не дуйся, Лис, — щелкнул пальцем по моему носу. — До твоего появления мы говорили о Милоше. Согласись, он та еще паскуда.

Теперь я краснела уже не от злости, а от неловкости за свое взбалмошное поведение. Боги, как хорошо, что я всего лишь хотела уйти, а не дала волю грязным оскорблениям в сторону Лисогорского!

Чуть коснувшись губами моей щеки, Свят шепнул:

— Забудь о них. Они больше не имеют к тебе отношения. Я — твоя семья.

Сердце сжалось от этих слов, а глаза противно защипало от набежавших слез. До боли прикусив губу, чтобы сдержаться и не расплакаться, я благодарно кивнула мужу.

Всего одна фраза, но именно она что-то перевернула внутри меня, заставила взглянуть на Лютова совершенно иначе. Будто кто-то наконец сдернул с моих глаз вуаль, закрывавшую обзор на окружающее до этого.

Инстинкт самосохранения кричал, что нельзя верить ему, вестись на такие глупости. Может у Свята и непорядок с головой, но он умен и вполне мог разглядеть мое слабое место, а теперь лишь ударил по болевой точке, дабы подкрасться поближе.

Нельзя забывать о том, каким он может быть! Это он угрожал закрыть меня в подвале, он намеревался завести еще одну (а то и больше!) женщину.

В противовес настороженной части тихо, но твердо всколыхнулось что-то другое, идущее совсем не от разума, а от… души? Сердца?

Не знаю, но это что-то очень хотело верить Святославу. И оно опровергало все это, ведь ни одна угроза так и не была выполнена.

Находясь в эмоциональном раздрае, я неуверенно перевела взгляд на Велимира, который с увлеченным интересом, даже с неким шоком, наблюдал за нами.

— А что натворил Милош?

Совладав со своими эмоциями на лице, Велимир равнодушно отмахнулся:

— Нового — ничего. За старое еще не получил, спрятался слишком хорошо, ублюдок.

Речь Лисогорского была прервана служанкой, вынесшей к столу основное блюдо — запеченного гуся с золотистой корочкой.

На короткое мгновение повисло молчание, пока каждый был заинтересован содержимым своей тарелки.

— Как же он все-таки заебал меня, — обреченно вставил Велимир. — Мало я ему по башке настучал, когда этот засранец явился ко мне после свадьбы и затребовал бордель на окраине под свой контроль. Как выкуп к невесте, блядь.

Свят вновь звучно захохотал, откинувшись на стул.

— Даже так? — произнес муж. — Ахренеть, да у него традиция!

Я напряглась, вперив в него тяжелый взгляд. А чем это он?

— В смысле? — заинтересовался рыжий.

— Мне он тоже подобное толкать пытался. Сначала долго втирал, что дочери Зверя ныне редкость. А уж за дочку главы общины полагается звезда с неба. И поэтому я, вроде как, должен согласиться на покупку оборудования для завода втридорога, а также подарить ему, старшему брату моей жены, кусок территории в Моронге.

Я едва не выронила вилку от услышанного, поражаясь наглости Милоша.

Вот же братец! Засранец!

Неудивительно, что он просил у Велимира именно контроль над борделем. Прирожденный сутенер, торгующий сестрами!

— Мерзавец, — прошипела едва слышно.

— И чем же завершился столь славный диалог? — с улыбкой спросил рыжий.

— Сломал ему руки и нос, — пожал плечами Свят. — Чтоб не лез в чужие дела. Кстати, это вот и было, когда я твою девчонку там нашел. Милошу хватило мозгов похвастаться, что он выкрал твою любимую игрушку.

Угловатое лицо Велимира исказила гримаса едва контролируемой ярости.

— Сука, как только я доберусь…

Мужчина тут же осекся, устремил взгляд на меня. Шумно выдохнул, заталкивая Зверя подальше и продолжил спокойно:

— Кстати, а почему вы сидите в этой глуши? Никогда бы не подумал, Свят, что ты решишь похоронить себя здесь с молодой женой.

Лютов не смог скрыть ликования и самодовольства, когда произнес следующие слова:

— Здесь тихо и безопасно, что очень подходит в нынешних обстоятельствах. Мы ожидаем наследника.

Велимир уставился на меня немигающим взглядом, прочертил дорожку от моего лица ниже, к животу, скрытому от глаз столешницей. Лицо его будто окаменело, а потом чуть дрогнуло, на короткий миг явив надрывную боль и горькое разочарование. Но произошло это столь быстро, что я едва успела это заметить.

Лисогорский не успевал скрыть свои эмоции, но моментально брал их под контроль. И даже сейчас смог натянуть широкую улыбку, не тронувшую его глаз, хрипло выдавить:

— Хм, даже так? Что же, примите мои поздравления.

Свят благосклонно кивнул, а я робко поерзала на стуле, ощущая себя неловко.

Что это сейчас такое было? Неужели слухи о невозможности Велимира иметь детей правдивы и его это действительно ранит?

Я слышала обсуждение Леды и Милоша на этот счет, когда всем стало известно о помолвке моей сестры и Велимира, но не придала этому значения. Даже подумала тогда, что такой, как Лисогорский не имеет детей не из-за того, что не может, а просто не желает. Ну право же, какие ему дети? Этот Зверь имеет несколько борделей, занимается продажей оружия и торгует наркотиками. Такие просто не желают думать о семье.

Похоже, все совершенно не так. И сейчас Свят задел больную мозоль рыжего. Неизвестно только, осознанно ли он это сделал?

Дальнейшая беседа была уже не столь острой, мужчины обсуждали сторонние темы, совершенно мне неинтересные, изредка вынуждая меня вставлять какую-то фразу.

Уныло ковыряясь в тарелке, я мрачно размышляла над поведением своего брата. Его фанатичная самоуверенность наводила на тревожную мысль, что за этим кроется нечто большее.

Почему Милош даже не боится выдвигать такие требования? Пока его щадят, лишь слегка мнут бока, но это лишь за счет того, что между общинами существует хрупкий мир, который временно никто не готов разрушать. Остальные понимают, что, лишившись единственного сына, мой папаша устроит кровавую бойню от горя и жажды мести. Но однажды перемирию итак придет конец, а с Милоша могут спросить по полной программе за прошлые ошибки.

Когда братец настолько уверовал в свою силу? Или же… может, за ним стоит кто-то еще сильнее?

От раздумий я отвлеклась лишь когда услышала требовательный вопрос Свята, обращенный к рыжему:

— И? Зачем ты притащил свой зад в эту, как сам же говоришь, глушь?

— Решил проведать старого приятеля, — оскалился Велимир. — А то уже слухи пошли, что ты отрекся от всего мирского, надел хлопковый мешок и убежал воссоединяться с природой.

Лютов поморщился, будто лимона без столь любимого сладкого хватанул.

— Не звизди мне тут, Мир. Я тебя не первый год знаю. Хрен ты свою задницу просто так из города вытащишь.

Лисогорский низко рассмеялся, согласно кивая:

— Есть такое.

— Так чего ты притащился?

— В общем, я много думал, анализировал. И вот пришел к мысли, что надо расширять бизнес.

— Сочувствую, — холодно отозвался Свят, — тому, в чьем городе ты решил расширяться.

— Это еще почему?

— А кому нужны твои блядушники и наркопритоны на своей территории?

Лисогорский оскалился, окидывая нас двоих хищным взглядом своих кошачьих глаз.

— Например, тебе.

У меня все внутри сжалось от дурного предчувствия.