Время лжи

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Когда я очнулась, я была в незнакомой спальне. На стене был плакат Райана Рейнольдса, коллаж из фотографий и рисунков в рамках парижских пейзажей. Обои были желтыми с маленькими розочками.

Я заморгала от света над головой и медленно поднялась на локти. Я лежала на одиночной кровати, была одна. Я оглядела комнату снова. За стенами доносилась негромкая музыка. Она совпадала с гулом в моей голове. Мне не было больно, но сердце словно колотилось между лбом и черепом.

Что произошло? То я говорила с Джейкобом у дома, а теперь была в спальне Адрианны. Так это выглядело, судя по фотографиям на стене, где было ее смуглое улыбающееся лицо с разными детьми, с которыми я ходила в школу.

Я потерла лоб, чтобы пульсирование унялось. О чем мы говорили? Почему я отключилась?

Завтра я завязываю с наркотиками. По крайней мере, начну.

Я встала с кровати, потерла лицо, размяла челюсть и встряхнула руками. Пиво бы мне помогло. Может, что-то в порошке, если я столкнусь со знакомым.

Конечно, Джейкоб мог дать немного кокаина, но я сомневалась, что мне это нужно.

Он был жутким, он говорил о… демонах? О демонах ведь? И я оказалась здесь. Нет, кокаин у него я точно брать не буду.

Я открыла дверь и выглянула в коридор. Я услышала звуки вечеринки. В конце коридора у двери целовалась пара. И не только целовалась. Рука парня была в ее трусах, ладонь блондинки быстро работала в его штанах. Я хотела сказать им, что спальня свободна, если он не хотел испортить свою одежду, но промолчала и пробралась мимо них. Они и не заметили.

Я добралась до лестницы и увидела вечеринку, которая даже не замедлилась. Люди даже стали более дикими. Кто-то сидел на телевизоре, пивом пахло отовсюду, все танцевали грязно, с кем попало. Девушки почти оголились, их макияж под глазами размазался. Парни были очень громкими, я видела, что у всех была выпивка. Она лилась, поднимался дым от сигарет и марихуаны. У двери вопила пара, пытаясь перекрыть музыку. Люди ходили мимо них и не замечали. У всех было другое в голове. Развлечься как можно сильнее.

Я никого знакомого не видела. Ни Джейкоба. Ни Тару. Ни даже Адрианну и ее парня Ангуса.

Я вздохнула и пошла вниз. Я почти спустилась на ступеньку, когда уловила странный звук. Он раздался сзади.

Я обернулась. Пара, что ласкала друг друга, стояла на вершине лестницы. Парень в футболке с «Linkin Park» словно застыл на том, что делал. Но девушка с длинными светлыми волосами… рычала. И, в отличие от парня, двигалась. Она толкнула его к комнате, из которой я вышла, и он попятился на автопилоте или под чарами.

А потом она изменилась на моих глазах. Ее кожа зашипела, будто ее облили кислотой. Глаза и нос пропали, пока не остался только рот с острыми зубами, кожа стала гладкой, как из фарфора. А потом она пропала. Было слышно только страшный рев, парня оттолкнула в комнату невидимая сила.

Это не было связано с наркотиками. Это происходило на самом деле.

Я развернулась, ожидая, что все на вечеринки смотрят на то же, что и я. Но им было все равно.

Я посмотрела на лестницу. Дверь была закрыта. Я должна была знать, что происходит. Было ли увиденное… на самом деле. Мне было все равно, помешаю ли я их сексу.

Я поднялась по лестнице и замерла у двери. Я слышала только странный звук, похожий на шум мощного пылесоса.

Я глубоко вдохнула и хотела войти, но что-то коснулось моего плеча.

Я не успела закричать, рука зажала мой рот, подавив звук.

Меня развернули, и я увидела Джейкоба. В его руке был газовый баллончик.

«Теперь видишь? — прошептал он, но его рот не шевелился. Слова звучали в голове, словно его здесь не было. — Отсюда я пришел. Другие будут здесь».

— Что ты такое? — спросила я, голос был приглушен его ладонью, на губах был странный приторно сладкий вкус его ладони. Вопрос был смешным. Но он таким не казался. Я видела, как на моих глазах пропала девушка.

«Я призрак, — ответил он, слова четко звучали в моей голове. — Я умер очень давно. Не знаю, что случилось. Я убил себя и застрял. Между этим миром и другим. Другой еще хуже. Он черно-белый».

Это было слишком. Я хотела бежать, но он держал ладонь на моем рту.

«Ты никуда не уйдешь, Перри. Ты особенная. Я знал это с самого начала. Только ты можешь меня видеть. Только ты можешь помочь мне остановить их».

«Кого?» — подумала я.

«Демонов, — ответил он, и я поняла, что он читает мои мысли. — Мы разные».

Я закрыла глаза так сильно, что видела лишь белые искры за ними. Я хотела быть в другом месте, с кем-то другим. Я сосредоточилась изо всех сил, желая иметь силу все изменить. Земля задрожала под моими ногами, затряслись картины на стене. Зловещий крик раздался за дверью.

— Перестань! — завопил Джейкоб. — Ты привлекаешь их!

Мои глаза открылись, я посмотрела на него. Я протянула руку, схватилась за его ужасное изрезанное запястье и убрала руку от своего рта.

— Кого?! — прокричала я.

Вдруг дверь открылась, девушка высунула голову. Она выглядела как обычный подросток, но кровь капала из уголка ее рта. Она осмотрела коридор и увидела нас с Джейкобом.

Она пошла к нам, но Джейкоб быстро бросил в нее газовый баллончик, едкая жидкость вырвалась из него на нее, стены и пол.

Она закричала, но скорее от потрясения, чем от боли.

— Перри! — завопил Джейкоб. — Отошли ее обратно!

Он вытащил из кармана зажигалку и бросил мне. Я как-то поймала ее, но слушаться не собиралась.

Девушка корчилась на месте, газ стекал по ее телу и пятнал плюшевый ковер под нами. Но она была обычной. Кроме крови, что могла быть результатом пьяного грубого секса, в ней не было ничего странного. Ее глаза были сильно подведены зелеными тенями, у нее был курносый нос и обычный рот. Я видела следы карандаша для губ под ее нижней губой.

Отослать ее? Он думал, что я могу кого-то поджечь?

Я посмотрела на Декса, чтобы сказать ему, что он сошел с ума, а не призрак, и девушка — не демон, а я явно выпила отравленное пиво, но девушка бросилась и обхватила руками мою шею. Ее пальцы напоминали ледяные ножи, они впились в кожу. От этого мне стало не по себе. Я не могла дышать.

— Сделай это! — закричал Джейкоб и направился к девушке. Я не видела, что случилось, но ее руки убрались, я едва дышала. Я посмотрела вниз, он прижимал ее к полу. Он завел руки ей за спину, она корчилась под ним, шипя.

— Они не дают нам уйти! — закричал он. — Держат нас здесь!

Девушка быстро ударила Джейкоба по паху. Хоть он и мог оказаться призраком, он согнулся от боли. Ее кожа забурлила, лицо пропало, и она стала дымкой над ковром.

Остался только открытый бездонный рот. И он направился ко мне.

Не думая, я включила зажигалку и вытянула перед собой, пока силуэт мчался ко мне.

Огонь еще горел, я врезалась в стену. Картины посыпались на пол.

Девушка, то, что от нее осталось, вдруг оказалась в огне, ее словно обвели золотыми чернилами. Я смотрела на нее, а она снова стала девушкой. Обычной. Она закричала от боли и упала на землю, огонь охватил ее, покрыл кожу.

Мне было плохо, но я не могла отвести взгляда. Девушка корчилась на полу, пока не пропала. От нее остался только пепел, и огонь побежал по ковру к лестнице, задевая влажные стены.

Я посмотрела на Джейкоба, он поднялся на ноги. Он кивнул мне, его ирокез пылал.

Вдруг дверь спальни открылась, парень в футболке с «Linkin Park» вышел оттуда. Он застыл при виде меня, стоящей в коридоре с зажигалкой, рядом лежал газовый баллончик, а огонь пожирал ковер.

— Черт возьми! — закричал парень. Он должен был радоваться, что жив, что девушка не убила его, но он заорал. — Огонь! Тут девчонка устроила пожар!

Он пробежал мимо меня по коридору, перепрыгнул огонь, крича, и побежал по лестнице. Я слышала панику и суету внизу. Люди кричали, билось стекло, пьяные сталкивались и падали.

Я посмотрела на Джейкоба, потом на зажигалку. Парень не видел Джейкоба. Он не знал ничего о девушке. Это выглядело, словно я, толстушка Перри Паломино, попыталась сжечь дом Адрианны Ги.

Вот такой был случай.

Я проснулась от того, что мое лицо лизали.

Я села, собираясь отбиться. Но это был Жирный кролик, стоял на моей груди и вилял хвостом. Его когти впивались мне в живот, я скривилась от его веса.

— Ай, слезь, — простонала я и осторожно оттолкнула его. Он взглянул на меня с укоризной и выбежал за приоткрытую дверь.

Я посмотрела на себя в свете, падающем из гостиной. Я была в кабинете Декса. Я не знала, где ожидала проснуться, но снилось мне снова что-то жуткое. Я была вся в поту.

Я вытянула руки перед собой. Левая была опухшей, остался бледно-розовый след от укуса осы. Я скривилась, вспомнив то, что происходило прошлой ночью.

Человек в клетке. Что-то в его лице было знакомым. Я видела его где-то раньше? Он был в моем сне? Мне, вроде бы, снова снилась старшая школа, так что это не имело смысла. Но когда мои сны были логичными?

А еще «Фабрика призраков» намеренно подставляла нас, они не выпустили нас из подвала. Они получили, что хотели? Увидели следы и человека в камере? Энни трогал за спину холодный палец?

Анонимкой оказалась Джен. Дженнифер Родригез. Ребекка была права. Может, она тоже знала о комментариях. А, может, знал лишь Декс. Декс пытался быть верным парнем, хоть порой вел себя иначе. Я представила, как она сидела в этой комнате и смеялась у компьютера, пока писала, что я толстая и бесполезная… сердце заколотилось в груди. Я снова злилась, и злилась сильно.

И был вопрос. Декс спросил, любила ли я его. И я соврала. Почему он это спросил?

Он подозревал? Он хотел, чтобы я сказала да? Почему? Или он ощущал то же самое, или хотел еще одну возможность управлять мной.

Я вздохнула, выгоняя весь воздух, чтобы избавиться от раздражения, накопленного во мне. Обычно я просыпалась спокойной после буйной ночи, но я вдруг разозлилась. И я знала, кто виноват.

Я надела штаны пижамы и прошла по комнате, открыла дверь и попала в залитую солнцем квартиру. Я пожелала, чтобы шел дождь, это подходило бы моему настроению.

Декс сидел за стойкой спиной ко мне, ел хлопья из миски. Он был в синих клетчатых штанах пижамы, но без футболки. Его волосы были растрепаны.

Я остановилась и смотрела на него мгновение, собираясь с мыслями. Он оглянулся и подпрыгнул на стуле.

— Боже! — вскрикнул он и вскочил, ложка загремела о миску.

Он подбежал ко мне, оглядел в ужасе, а потом поднял руку, чтобы осмотреть укус.

— Все хорошо, — убедила я его. Это меня хотя бы не убило.

Он покачал головой, осмотрел мою вторую руку, где ниже локтя тоже был след. Он осторожно коснулся его пальцем. Я скривилась. Побаливало.

Он прикусил губу и обхватил мое лицо теплыми ладонями. Мне не нравилось, что он так близко рано утром. У меня еще были сонными глаза, я не почистила зубы. Я знала, что слишком устала для этого прошлой ночью. Мы прибыли домой, переоделись и рухнули спать.

— На лице ничего нет, — сказал он, разглядывая его.

Я улыбнулась, не разжав губы, и хотела отойти, но он не закончил. Я закрыла глаза, его ладонь легла на мою шею сзади, где тоже жалила оса. Там было больнее всего, и он лучше не сделал.

— О, Перри, мне так жаль, — выдохнул он. А потом отпустил меня и ушел в ванную. Я открыла глаза и выдохнула.

— Где Джен? — осторожно спросила я.

— Ее нет, — ответил он из ванной. Он вернулся с мазью, наверное, гидрокортизоновой.

Он выдавил немного на палец. Я отвлеклась на его грудь. Его тату «И с безумием приходит свет». Как строчка из песни. Для него татуировка означала больше, как и «метка преступника» флер-де-лис.

Он осторожно нанес мазь мне на шею, втирая его массажными движениями. Я закрыла глаза от ласки.

Нет. Я все еще злилась на него. Мои глаза открылись, я отпрянула. Я забрала мазь из его рук.

— Я в порядке, Декс, и я могу нанести мазь сама. Я не калека, — звучало неблагодарно, и я слабо улыбнулась ему. Он растерялся и обиделся.

— Ладно, — сказал он и кивнул. Он все еще стоял там. — Мне очень жаль.

Я нахмурилась и начала втирать мазь в руку.

— Из-за чего?

— Из-за всего.

Отличный ответ.

— То есть, — он указал на свое тело. Я неловко посмотрела на его руки и грудь, не желая уделать им слишком много внимания, — посмотри на меня. Я не пострадал. Один укус, Перри, и я бы умер.

— Знаю, — тихо сказала я, глядя на то, как я наношу мазь.

— И ты спасла мне жизнь. Ты могла бы умереть, даже без аллергии, если бы укусов было много…

— Но я не умерла, как и ты, — я приступила к укусу на другой руке. Я не хотела поднимать эту серьезную тему. Я все еще злилась из-за Анонимки, я не хотела отвлекаться.

— Прошу, посмотри на меня, — он коснулся двумя пальцами под моим подбородком и приподнял мою голову. Я заглянула в его глаза, чувствуя себя открытой.

— Что? — выдохнула я.

Его глаза блестели, в них были печаль и сожаление. Мне не нравилось видеть их такими. Я хотела видеть строгого безразличного Декса. А эти глаза заставляли меня дрожать.

— Мне жаль насчет Джен, — сказал он. — Прости, что я не рассказал правду.

Я пыталась отвести взгляд, но он не давал. Он склонился ко мне. Моя злость быстро угасала, оставляя после себя усталость. Я хотела забыть об этом.

— Стоило рассказать, теперь я понимаю. Но я защищал ее, думал, что в какой-то степени защищаю тебя. Лучше думать, что это анонимы-идиоты, а не девушка напарника.

И я был… растерян. Правда. И до сих пор я растерян.

Я вскинула брови. Он убрал пальцы от моего лица и вернулся к стойке. Я следила, как подрагивают его ноги с каждым шагом, как его спина переходит в край трусов. Как держаться?

Он поднял лицо к потолку, все еще будучи спиной ко мне.

— Я надеялся, что Джен не такая, — добавил он. — Я знал, что она была сукой, но и я был не лучше, но я и не догадывался, что она может быть такой.

— Но она такая, — сказала я. — С этим нужно жить.

Он склонился к стойке в тишине, потом сел и продолжил завтрак, где уже растаяли хлопья.

Я выдвинула стул рядом с ним, босые ноги мерзли, задевая металл снизу.

Декс смотрел на миску, гоняя в ней размякшие хлопья, создавая мини-водоворот из молока.

— Не знаю, что делать.

Прогони ее, балда. Это я хотела сказать. Но я видела, что Декса терзает эта ситуация.

Я молчала. Я хотела утешить его, но и хотела, чтобы он видел правду. Их отношения были мертвы. Они разлагались всю неделю, да и намного раньше моего прибытия, и это были последние мгновения. Не было смысла юлить, продолжать. Их эгоизм все уничтожил, а я, будучи в стороне в их квартире, могла это видеть.

Может, знал еще и пес.

Декс повернул голову и робко взглянул на меня.

— Ты, наверное, думаешь, что я идиот.

Я невольно улыбнулась.

— Я такая же.

— Нет, — вздохнул он. — Не такая. Ты милая, честная и очень хороший друг.

Ах, опять друг. От этого я покраснела и была рада, что он потянулся за коробкой, чтобы добавить хлопьев.

Я кашлянула.

— Ну. Я знаю, что сделала бы, но я — не ты, я не могу указывать. Ты с ней говорил ночью? — она спала, когда мы пришли.

— Коротко, — сказал он, сунув хлопья в рот. — Она сказала, что была с подругами, а ее телефон разрядился.

Как все складно.

Он посмотрел на меня.

— Конечно, мой телефон тоже не работал, я не могу винить ее во лжи. Она и не врала.

Она, может, и сука, но переживает за меня, и я знаю, что она не бросила бы меня в подвале, особенно, одного с тобой.

Я заметила его чашку с кофе, схватила и сделала глоток. Было чуть теплым, но все равно сработало.

— Она думает, что между нами что-то есть?

Он мрачно кивнул.

— Но если она виновна, то может представить, что виновен и я.

Я уставилась на него. Так и было. Я не могла сочинить то, что было у нас на острове.

Он поймал мой взгляд и быстро отвернулся.

— Хорошо. Я тоже виноват. Блин, все так запуталось.

Ага.

Мы выдохнули одновременно. Мы сидели в тишине, бок о бок, в пижамах, он ел размякшие хлопья, я пила его кофе, мы были в своих мыслях. Я не могла притворяться, что не хочу, чтобы он бросил Джен. Если ее не будет, у меня появились бы шансы. Я надеялась. Но даже без Джен… чувствовал ли он то же, что я к нему? Вряд ли.

— Тебе нужно порвать с ней, — вдруг выпалила я.

Он вздрогнул. Он опустил ложку и посмотрел на меня.

— Да?

— Да.

— Знаю. Но это не так и просто, — осторожно сказал он. Я посмотрела на его глаза и поняла. Квартира. Собака. Долгие отношения. Нет, это будет не просто. — Я не… люблю перемены, — добавил он с нажимом.

Я могла помочь привыкнуть. Я хотела обвить рукой его голые плечи и прижать его к себе.

— А что будет потом? — продолжил он.

— Ты будешь один, — сказала я. Голос сам стал тише.

Он отодвинул миску и пожевал губу. А потом посмотрел на меня и спросил:

— Правда?

Сияющая нить напряжения между нами возникла снова и искрилась. Мои легкие стали тяжелыми, воздух вокруг нас ожил. Волоски на моих руках поднялись, шея там, где был укус, стала приятно холодной.

Я пожала плечами, желая вырваться из его взгляда, но не смогла. Его глаза удерживали меня на месте.

— Ты можешь увидеть себя с кем-то еще? — тихо спросила я. В вопросе было столько смешной надежды, я знала, что он видел это на моем лице.

Он повернул стул в мою сторону. Он выглядел уставшим, под глазами виднелись тени. Но его глаза сверкали жизнью и напряжением, и его лицо сияло, даже со щетиной оно казалось юным.

— Я мог бы, — сказал он. — Если бы она меня приняла.

Мои глаза невольно расширились.

— Но я не могу, — быстро добавил он. — И это вряд ли будет умный выбор. Это рискованно, а риска в жизни у меня уже много.

И он резко встал, забрал миску и мой недопитый кофе из моей руки, обошел стойку и опустил все в рукомойник. Он избегал моего взгляда.

Я сидела неподвижно от потрясения, сердце колотилось.

— Я позвоню доктору Хасселбэку, узнаю, что там с ущербом, — сказал он, взяв телефон со стола. Он миновал меня и пропал в спальне, закрыв за собой дверь.

— Что это было? — тихо сказала я, ни к кому не обращаясь. Жирный кролик сидел на диване, он поднял голову. Я почти видела, как он закатывает глаза.

Он говорил обо мне, да? То есть… блин, обо мне. Я была риском? Как это? Он не знал о моих чувствах?

Нет, балда. Ты сама сказала ему, что не любишь его. Он решил, что это правда.

Ага. Я все испортила сама.

Я приняла душ и была готова к делам дня (высушила волосы сильнее для вечеринки, что была сегодня), Декс пришел в комнату с хорошими новостями.

— Доктор Хасселбэк сказал, что все еще можно снимать, — сообщил он и прошел к компьютеру. Я сидела на кровати и пыталась набить подкладки в дьявольские туфли.

— Ага, — отозвалась я. После недавнего разговора мне было не по себе. Шоу было не так важно, хотя это было временное состояние.

Он развернулся на стуле и взглянул на меня.

— Ты в порядке, малыш? — спросил он.

Я не дала себе закатить глаза.

— Ага, в порядке, — сказала я и добавила. — Что там с «Фабрикой призраков»?

— Это я и ищу, — сказал он и повернулся к экрану, застучал по клавиатуре. — Он не сильно расстроился из-за другого шоу, наверное, ему в радость любая публичность, но мы знаем, что они не брали интервью у доктора, так что, может, у нас есть шанс обыграть их.

— Тебя это сильно беспокоит?

Он ответил не сразу.

— Как и должно быть.

Он продолжил печатать, на экране появился сайт «Fantasy Network». Он поискал иконку «Фабрики призраков».

— Нет, — с облегчением сказал он. — Та же серия, что в прошлый раз. Они еще не обновились. Они блефовали.

— Или ничего не нашли.

— Но мы нашли. Нужно этим заняться.

Я вытащила из сумочки телефон. Был почти полдень.

— Мы успеем до вечеринки?

— Блин, — он посмотрел на стену. — Я забыл об этом.

Да? Я думала об этом весь день. О том, как это будет неловко. Я и Декс. Джен и Брэдли. Остальные из Shownet. Что-то серьезное надвигалось.

— Ага, Ребекка недавно написала мне, — сказала я. — Они с Эмили прибудут сюда в шесть, чтобы мы подготовились.

Он посмотрел на меня.

— Ты серьезно?

— Я всегда серьезна, — я попыталась улыбнуться.

— Ребекка, Эмили, ты… Джен. В моей квартире?

— Привыкаем к неловкости, ведь на вечеринке будет только хуже, — отметила я.

Он пожевал губу.

— Надеюсь, Ребекка принесет еще марихуаны.

— Ага, прости, что осы все забрали, — сказала я.

Он склонил голову и улыбнулся.

— Надеюсь, я того стоил.

— Сам знаешь, что да, — сказала я.

Он кивнул, не веря, и повернулся к компьютеру.

— Ладно, поспешим. Я все сделаю. Думаю, я смогу сделать серию так, может, использовав кусочки прошлого эпизода. Тут есть немного общего с «Маяком».

— Что я могу сделать? — спросила я, слезая с кровати и направляясь к нему.

Он посмотрел на полку с книгами.

— Можешь дать мне таблетки и стакан воды, для начала.

Я была рада, что он не смотрел на меня. На моем лице точно отразился ужас.

— Почему, кхм, ты все еще их принимаешь, если они не работают? — я старалась звучать невинно.

Он пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, опасно так резко прекращать. Я пойду к доктору на следующей неделе и обсужу, что делать дальше.

— На следующей неделе, — медленно повторила я.

— Да. Ты уже будешь дома.

— Верно, — вдруг стало страшно остаться без Декса. Я не хотела домой.

— Тебя ведь ждет свидание с обезьяной, да?

Ох, Брокк. Я о нем совсем забыла, это было понятно.

— Возможно, — сказала я.

— Может, на следующей неделе окажется, что у тебя есть отношения, а у меня — нет.

Поменяемся местами. Поменяемся ролями.

Он посмотрел на меня. Его взгляд был игривым. Он не переживал из-за того, что я буду с Брокком.

— Прошу, дай таблетки, Перри, — сказал он.

Я кивнула, заставила себя действовать и подала ему книгу. Пока он открывал ее, я пошла на кухню за водой.

Пока я наливала ее, я услышала знакомое гудение. Я обернулась, вода выплеснулась из стакана в рукомойник. Оса села на холодильник и полезла по нему, черно-желтое тело прижималось к стали. Я огляделась и схватила ближайший подходящий предмет, которым оказалась коробка хлопьев, оставленная Дексом. Я опустила стакан и подошла к осе, чтобы не спугнуть ее.

— Умри, зараза, — пробормотала я и ударила ящиком по холодильнику. Оса упала на пол, корчась. Я опустила крышку висящей кастрюли на насекомое со стуком. Я осторожно подняла ее, и осу было уже не узнать.

— Что тут происходит? — крикнул Декс из комнаты.

— Минутку, — отозвалась я, смыла останки осы в рукомойник. Интересно, откуда она в квартире? Других ос видно не было. Может, это та, что ужалила меня в шею. Она могла запутаться в моих волосах или одежде.

Я поежилась от мысли, наполнила стакан и принесла ему.

Декс с любопытством посмотрел на меня.

— Что случилось?

Я не хотела пугать его, так что ответила:

— Убила паука.

— Тогда скоро пойдет дождь, — сказал он и забрал у меня стакан. Он бросил в рот таблетки и проглотил их с легкостью.

— Не страшно, — ответила я и сосредоточилась на экране. Его программа для редакции была открыта, материал прошлой ночи загружался через USB. — Я могу что-нибудь сделать? — спросила я, чувствуя себя бесполезной в этой работе.

— Да, — он отдал мне ФЭГ и наушники. — Если не боишься, можешь послушать запись и отметить, было ли что-то интересное.

Он вытащил из выдвижного ящика ручку и бумагу.

— Записывай, если волны на мониторе изменятся, или если что-то услышишь.

Записывай время, чтобы мы это легко нашли.

Я уже боялась, хоть в комнате горел свет, дверь была открыта, впуская зимний свет из гостиной.

Я нехотя надела наушники на голову, сказала, что буду слушать с ним в комнате, и нажала на кнопку.

Я села на кровать, устроилась уютнее и убедилась, что за мной только стена. Я начала слушать то, что мы записали во вторник. Казалось, это было ужасно давно.

Большая часть записи была посвящена нашей работе. Мы говорили, шагали, шумела камера. Ничего не было из того, что мы не записали на камеру.

А потом, когда я сказала ему, что пойду в уборную, звук в коридоре резко изменился.

За мной закрылась дверь, и Декс отошел от ФЭГ, чтобы прислониться к стене. Но все затихло. Не было фонового шума. Не было его дыхания. Вскоре утихли и шаги, и повисла тревожная тишина, какая бывает, когда в ушах перестает звенеть.

Я посмотрела на монитор, чтобы записать время, но линия на экране начала прыгать.

Я сделала громче, пытаясь что-то услышать.

Это было очень тихо. Но я услышала.

Голос звал:

— Деклан. Деклан.

Я застыла и нажала на паузу. Я посмотрела на Декса за компьютером, он сидел спиной ко мне, сияние монитора озаряло его силуэт. Он слышал кого-то, когда был там один?

Я нажала на кнопку и вслушивалась, включив максимальную громкость.

— Деклан, — продолжил голос. Знакомый акцент старушки. Жуткая клоунесса.

Мои глаза стали шире.

— Деклан, ты меня слышишь? Уже должен слышать. Ты скоро меня увидишь. Твои лекарства больше не работают. Она их поменяла.

Я вскрикнула и нажала на паузу.

Декс повернулся и посмотрел на меня.

— Что там, малыш? Что-то услышала?

— Я… не уверена, — сказала я, голос дрожал. — Нужно еще послушать.

Он нахмурился и поджал губы.

— Ты будто увидела… или услышала… призрака. Это… она? Эбби? — он осторожно произнес ее имя, словно оно могло ее призвать.

Я покачала головой, не желая, чтобы он слышал. Клоунесса пыталась меня сдать!

— Я дам тебе послушать скоро, ладно?

— Ладно, — нерешительно сказал он и отвернулся к экрану.

Я медленно выдохнула, приготовилась и нажала на кнопку.

Голос клоунессы продолжал:

— Это к лучшему. Тебе нужно быть собой. Только так мы свяжемся снова. Тебе нужно помнить меня. Помнить свою Пиппу. Знаю, это сложно, и ты не хочешь вспоминать прошлое. Никто из вас не хочет. Но пора принять случившееся. С обоими. Я хотела, чтобы семья дала мне остаться с тобой, Деклан. Тебе нужно было, чтобы кто-то заботился о тебе.

Кто-то, кто любил тебя так, как я.

Я была так поглощена услышанным, что не видела, что Декс перестал работать и смотрит на меня. Мои руки закрывали лицо, я ощущала странную боль от того, что говорила клоунесса… или Пиппа. Декс знал, что что-то не так.

Я быстро посмотрела на него и прикусила губу.

Пиппа говорила, часто делала паузы, словно ждала реакцию Декса. Но он не отвечал на записи.

— Помнишь, как мы проводили время в Центральном парке? Призраков, ходивших с нами? Теперь я одна из них. Но я другая. Потому что была другой до этого. Как и ты. Я могу приходить, когда захочу. Но мне нужно быть осторожной. За мной, за всеми следят.

Бездушные, держащие нас здесь. Демоны.

Вдруг звук заглушил звонок телефона Декса, я вытащила их с криком. Я забыла, что звук был максимальным.

Я ждала, держа их вдали, слыша звонок, как Декс отвечает на него. Это я звонила с этажа ниже перед тем, как меня атаковала Эбби.

Когда шум утих, я вернула наушники.

Пиппа сказала:

— Иди к ней, Деклан. Сделай все, чтобы Эбби не схватила ее. Эффект будет длиться дольше, чем ты думаешь. Она в настоящей опасности, когда ты думаешь, что все в порядке. Тогда и будет нанесен вред.

Пауза. И:

— Вряд ли ты услышал меня сейчас. Но, когда ты услышишь это, знай, что я всегда будут рядом, когда смогу. Становится сложнее увидеть тебя. За мной следят. Мне нужно, чтобы ты перестал вообще принимать лекарства, Деклан. Пора смириться с тем, кто ты. И кто Перри. И кто я для тебя. Для вас обоих. Перри, если ты слушаешь,… спроси у родителей, кто такой Деклан О’Ши. И следи за ними. Ты узнаешь правду, которую мне нельзя раскрывать.

Она замолчала, вернулись шорохи. Я ждала, потом услышала, как открывается дверь.

Мы с Дексом готовились снять сцену в коридоре, не зная, что только что записалось на ФЭГ.

Этого было более чем достаточно. Я сняла наушники и опустила их на кровать. Я нажала на «стоп» и пыталась думать.

Декс все еще смотрел на меня. Я взглянула в его глаза. Я знала, что он должен это услышать. Но я не хотела, чтобы он слышал это сейчас. Это было ужасно эгоистично, но… я не хотела, чтобы он знал, что я наделала. Не этой ночью.

— Что случилось? — осторожно спросил он. — Такое ощущение, что ты заплачешь.

Я покачала головой.

— На этой пленке то, что тебе нужно услышать Декс. Но… это не для шоу. Обещай, что ты не будешь слушать этого до завтра.

Он растерялся. Он почесал бакенбарды, скривился из-за моей просьбы.

— Я не могу этого послушать?

— Можешь. И тебе нужно. И ты послушаешь. Просто… не думаю, что хорошо делать это сегодня. Это… личное.

— Не понимаю, о чем ты, малыш, — признался он.

— Знаю. Но ты поймешь. Возможно. Я тоже не понимаю. Но тебе должно быть понятно.

— О, стало не так размыто.

— Прошу, Декс, — взмолилась я. Я встала с кровати и остановилась перед ним, чтобы мое лицо было перед его. Он был удивлен. — Обещай. Не соври.

Я вытянула мизинец. Он кивнул, решился, обхватил мой мизинец и покачал рукой.

— Хорошо, я не буду слушать, — сказал он. — Правда.

— Спасибо, — сказала я. И нежно поцеловала его в лоб, его кожа была соленой. Я переживала, что он подумает обо мне, узнав, что я подменила таблетки. И я переживала об остальных ее словах. Казалось, это могло все изменить, но я не знала, как именно.

Я села на кровать, не зная, что делать с собой и информацией, что я получила.

Я смотрела на Декса. Он растерялся сильнее, коснулся лба, где были мои губы.

— Перри, могу я узнать, нужно ли мне переживать? Потому что я сейчас тревожусь.

Я покачала головой и выдавила слабую улыбку.

— Не о чем беспокоиться.

— Я беспокоюсь о тебе. Ты поцеловала меня так, словно прощалась. Надолго.

— Я никуда не уйду, — сообщила я. По своей воле не уйду.

Вдруг залаял Жирный кролик из гостиной, спрыгнул с дивана и побежал к двери.

Прогремели ключи. Шуршали пакеты. По паркету цокали каблуки.

Джен вернулась домой.

Мы с Дексом напряглись и ждали, пока она пройдет к кабинету. Мы нервно переглянулись. Она собиралась узнать, что мы делаем, не творим ли мы чего-то неправильного.

Она остановилась у двери и посмотрела на нас. Джен была в джинсовой мини-юбке, что не подходила ни ее возрасту, ни погоде.

— Что делаете? — с подозрением спросила она.

О, я просто хотела потянуть ее за волосы. Я хотела рассказать, что знала все о Брэдли и мисс Анонимке. Но я фальшиво улыбнулась и сказала:

— Пугаемся материалу, отснятому ночью. Мы ведь сидели в подвале психбольницы.

Она вздохнула и посмотрела на меня ореховыми глазами.

— Слушай, мне жаль. Я рассказывала Дексу утром, что мой телефон умер, когда я села в такси. И я звонила тебе, Декс, с телефона Патриции, но ты не отвечал. Не важно, это ведь просто ночные съемки.

Ну, да.

— Не совсем, — сказал Декс. Он напрягся на стуле и не спешил вставать и приветствовать ее.

— Значит, я ошиблась, — возмутилась она. — Откуда мне было знать? Вы сами не знали, что вас преследуют соперники. Хотя стоило понять…

— Джен… — он предупредил ее тоном.

Она вскинула руку, предлагая не спорить.

— Я зашла в магазин и взяла нам закусок и вина. Решила, что стоит немного поесть перед вечеринкой. Кто знает, будет ли там нормальная еда.

— Надеюсь, еды хватит на пятерых, — сказала я.

Декс посмотрел на меня. Он был напуган.

— Что? Пятеро? — повторила Джен.

— Да, забыла сказать. Ребекка и Эмили заедут в шесть, чтобы мы подготовились вместе, — радостно сказала я.

Джен сморщила нос.

— Что? — она посмотрела на Декса, тот пожал плечами.

— Не ладишь со своей подругой-крохой? — невинно спросила я.

— Все хорошо, — сказала Джен. Она точно не сказала мне, что кому-то не нравится такое чудо, как она. — Я просто удивлена. Я бы взяла тогда больше козьего сыра и крекеров.

Она улыбнулась нам и ушла в свою комнату. Я слышала, как она вздыхала, пока шла.

Декс посмотрел на меня, блестя глазами, качая головой, но улыбаясь.

— Ты испортила ей всю ночь только что.

— Знаю, — я улыбнулась в ответ. Я только начинала.