Время не ждет

5

Келли с трудом оторвала голову от подушки. Ей показалось или действительно кто-то звонил в дверь? Она прислушалась. Тишина. Приснилось, подумала она, и снова бухнулась на подушку.

Во второй раз звонок раздался уже гораздо настойчивее и пронзительнее.

Келли приподнялась на кровати, протерла глаза. И кого это принесла нелегкая? На часах было три часа дня. Гостей она не ждала. Впрочем, это вовсе не дает ей права заставлять людей ждать у порога. Она соскользнула с кровати, нащупала мягкие меховые тапочки с заячьими ушами и побрела к входной двери.

Не успела она спросить, кто там, как за дверью послышался веселый заливистый смех ее подруг — Памелы и Дженифер.

— Открывай, негодница!

Келли улыбнулась и быстро отодвинула задвижку.

— В чем дело?.. Что вас… — Подруги не дали ей закончить, набросившись на нее с поздравлениями, поцелуями и объятиями.

Келли не заметила, как в ее руках оказались огромный букет хризантем и коробка с тортом.

— Эй, подождите. Я что, забыла о каком-то празднике? — в недоумении спросила Келли.

— Подружка, можешь ничего от нас не скрывать. Мы уже знаем, что ты теперь наша начальница, — с широченной улыбкой заявила Дженифер и снова обняла Келли.

— А-а, вы уже в курсе?

— Да, встретила сегодня мистера Венстертона, и он проговорился.

— Ох уж старый болтун, — с добродушной усмешкой сказала Келли.

Внезапно Памела посерьезнела и с тревогой спросила:

— Келли, в чем дело? Ты плакала?

— Нет, — пробурчала Келли, понимая, что ее попытка обмануть подругу обречена на неудачу.

— Сейчас же ставь чайник и выкладывай, что произошло. Ей досталось целое состояние, а она распустила нюни.

Келли пошла на кухню, радуясь возможности немного собраться с духом и подготовиться к расспросам подруг. Однако пяти минут оказалось слишком мало, чтобы полностью взять себя в руки, и она с ужасом представляла, как разрыдается, едва Дженифер или Памела затеют разговор о наследстве и Патрике Джонсоне-младшем.

— Ну и как себя чувствует новоиспеченная наследница и владелица элитного ресторана?

Келли пожала плечами.

— Как и раньше.

Подруги удивленно уставились на нее.

— Что-то не заметно особой радости.

— А ее и нет.

Келли занялась букетом. Она медленно достала из шкафа со стеклянными дверцами красивую фарфоровую вазу в восточном стиле, подаренную ей школьной подругой, затем налила в нее воды, развернула шуршавшую упаковку, обрезала бантики… Казалось, она способна возиться с цветами целую вечность. Первой не выдержала Памела.

— Келли, что происходит? Мы с Дженифер неслись к тебе на всех парах, едва узнали о твоей удаче. Мы надеялись закатить пир, а что мы видим? Ты сидишь дома с таким видом, как будто проиграла в лотерею последний доллар.

— Девочки, все в порядке. Просто… просто теперь Патрик места себе не находит от бешенства.

— Ну и дела! — воскликнула Дженифер. — Ему что же, мало досталось? Он пожалел для тебя какой-то ресторанчик?

Келли слегка улыбнулась словам подруги.

— Джен, видимо, мистер Венстертон сказал тебе далеко не все.

— Конечно, этот упертый старикашка только спросил у меня, как ты себя чувствуешь и не досаждает ли тебе Патрик после того, как тебе перешел по завещанию «Каприз». Когда же я сказала, что ничего о тебе не слышала со вчерашнего вечера, он тут же замолчал и я уже не смогла вытянуть из него ни слова.

— Что ж, все верно.

— Тогда почему ты расстроена и глаза на мокром месте?

— Потому что это только часть всей правды. Самое интересное мистер Венстертон решил оставить при себе.

Памела и Дженифер сидели напротив Келли и не сводили глаз со своей подруги в ожидании объяснений.

— Ну же, Келли, не томи! Мы же сейчас умрем от любопытства.

Придется потерпеть еще минутку. Кажется, чайник закипел. Келли быстро выпорхнула из гостиной. Через пару минут она вернулась с чайником в руках.

— Аккуратно, он очень горячий. Не обожгитесь. Давайте сюда ваши чашки. Джен, порежь торт. Памела, будь добра, возьми вон в том шкафчике блюдца.

— Могла и не говорить где. Мы у тебя в гостях уже в сотый раз. Я знаю, где что лежит, не хуже тебя.

— В таком случае принеси, пожалуйста, и ложечки, я совершенно о них забыла, — с улыбкой попросила Келли.

Не успели они сесть пить чай, как Памела снова начала пытать Келли.

— Ладно, слушайте. Мистер Джонсон оставил мне по завещанию не «Каприз»…

— Как это? Мистер Венстертон сказал… — прервала ее Дженифер.

— Минуту внимания. — Келли выразительно посмотрела на подругу. Та согласно кивнула. — Я унаследовала только половинную долю ресторана. Вторая половина досталась Патрику Джонсону-младшему.

— Bay! — воскликнула Памела, выразив тем самым то ли удивление, то ли восторг, то ли еще какое-то ведомое лишь ей чувство.

— Но ведь Патрик хотел как можно скорее покинуть Нью-Йорк и вернуться в Британию, разве нет? — озадаченно спросила Дженифер.

Келли кивнула в знак согласия.

— Кажется, я начинаю понимать теперь, почему мистер Венстертон интересовался, не досталось ли тебе от Патрика.

— Это еще полбеды, — сказала Келли, помрачнев еще больше.

Памела пристально на нее взглянула.

— Мистер Джонсон проявил удивительную оригинальность и непредсказуемость. Он поставил перед нами как наследниками одно условие.

— Вы что же, должны вступить в брак? — с улыбкой спросила Дженифер.

— Это вовсе не смешно, Джен.

— Извини, подружка. Просто ты рассказываешь о наследстве с таким трагическим выражением лица, что я готова уже ко всему.

— Продолжай, Келли, — поторопила ее Памела.

— Так вот, в течение одного года ни я, ни Патрик не можем отказаться от своей доли.

— То есть Патрику так или иначе не удастся разделаться с делами отца в Соединенных Штатах.

— Верно, Джен.

— Bay! — снова воскликнула Памела и захлопала в ладоши.

Подруги удивленно покосились на нее.

— Дорогая, с чего такая бурная радость? Ты что же, счастлива, что нам придется терпеть Патрика Джонсона-младшего целый год? — спросила в недоумении Дженифер.

— Ну-у, — с лукавой улыбкой протянула Памела. — У меня есть на то свои причины.

Чашка с чаем дрогнула в руке Келли.

— Какие же? — напрямую спросила Дженифер.

— Я, конечно, не должна вам рассказывать о своей личной жизни…

— Господи, Пэм, я знаю о ней больше, чем о собственной! — пресекла ее Дженифер.

— Мы с Патриком вчера… ну, в общем, мы вроде как теперь вместе.

— Что?! — в один голос воскликнули ее подруги.

Памела кокетливо похлопала густо накрашенными ресницами.

— Не может быть, — пролепетала Келли.

— Извини, дорогая. Я знаю, что он тебе приглянулся, но се ля ви, как говорят французы.

— Да нет же, Памела! Я его ненавижу! Ненавижу всей душой. Он сегодня оскорбил меня, пытался унизить… Я видеть его даже не желаю. Мечтаю лишь о том, чтобы он поскорее убрался в свой Лондон и оставил меня в покое!

— Эй, потише. Чего ты так разбушевалась? — Дженифер поставила свою чашку и погладила Келли по руке, желая немного успокоить взволнованную подругу.

— Мне ничего плохого он не сделал. Скорее наоборот… он был очень… очень… на высоте!

— Памела, прекрати! Ты же видишь, до какого состояния довела Келли. Перестань болтать об этом типе.

— Этот тип сделал меня прошлой ночью самой счастливой женщиной на свете.

Памела и сама не понимала, зачем так нагло врет своим подругам. Вчера такси довезло ее до дома, и она отправилась в холодную постель в гордом одиночестве. Патрик был, по сути, первым мужчиной, отказавшим ей. Признать поражение она не могла, поэтому хотя бы в глазах своих подруг желала оставаться неотразимой и всеми желанной женщиной-вамп.

— Кому-нибудь налить еще чаю? — поинтересовалась Келли, приложив все усилия, чтобы ее голос казался спокойным и бесстрастным.

Однако подруги слишком хорошо знали ее и выучили наизусть мельчайшие приметы изменения настроения. Келли была напряжена и взволнована. Дженифер одарила Памелу укоризненным взглядом. Впрочем, подруги списали волнение Келли на счет неприятного инцидента с Патриком после открытия наследства.

— Давайте больше не будем говорить не о Патрике Джонсоне-младшем, не о наследстве, не о ресторане, — предложила Дженифер.

— Господи! — Памела тяжело вздохнула. — Следовательно, сейчас снова начнутся беседы о твоей Сьюзен.

Теперь уже с упреком на нее взглянула Келли.

— Молчу-молчу. Буду сидеть и слушать о том, прорезались ли наконец у ребенка зубки.

— Да нет же, Пэм, — попыталась угомонить ее Дженифер. — Давайте лучше придумаем, куда бы нам сегодня вечером отправиться. Завтра открывается ресторан, так что особо никуда не выберешься. Почему бы нам не сходить сегодня в кино? Как вы на это смотрите, а?

— Неплохая идея, — поддержала ее Памела. — Только не на ночной сеанс. Думаю, у меня будут более интересные предложения.

Келли пожала плечами.

— Может быть, сходите вдвоем. У меня сейчас не самое лучшее настроение для веселой компании.

— Перестань ныть. Улыбнись и забудь обо всех проблемах. Хотя бы на один вечер. Согласна? — не унималась Дженифер.

— Хорошо. Только кино.

— Посмотрим.

Келли домыла последнюю чашку и со вздохом опустилась на кухонную табуретку. Подруги только что ушли, договорившись встретиться с ней в восемь тридцать у любимого кинотеатра.

Выбираться из своей берлоги никуда не хотелось. Настроение было на нуле, а от притворных улыбок уже сводило лицевые мышцы.

В чем дело? Почему я так расстроилась? — думала Келли. Вместо того чтобы радоваться за Памелу, я вдруг вздумала ревновать! Чепуха. И придет же в голову такое. Ревновать к кому? К этому напыщенному и самовлюбленному типу, Патрику Джонсону-младшему? Нет, я его ненавижу, поэтому и расстроилась за подругу, которая попала в его сети. Ничего хорошего от этой связи ожидать не приходится. Снова Памела будет жаловаться на судьбу и проклинать всех мужчин. Тем более что Патрик один из худших представителей их племени.

И все же… все же… Неужели Памела и Патрик провели эту ночь вместе? А почему бы и нет? Она красивая женщина, он привлекательный мужчина. Оба — взрослые, здоровые люди, привыкшие брать от жизни по максимуму… Ничего удивительного. А ведь на месте Пэм могла быть и я. Сердце Келли на секунду замерло, а затем заколотилось с бешеной силой, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.

Она против своей воли представила себя в объятиях Патрика. Ощутила его сильные руки на талии, почувствовала жар поцелуев на шее, горячее дыхание в волосах…

Боже, я сошла с ума, подумала Келли. Это какое-то наваждение, безумие.

Я его ненавижу.

Терпеть не могу.

Видеть не желаю.

Заруби себе это на носу, детка.