Время не ждет

8

Памела со злостью пнула дверь лифта. Она стояла перед ним уже добрых десять минут, а никаких признаков жизни он не подавал. Лампочка не горела. Как ни противилась Памела, все же пришлось признать, что сегодня ей предстояло подниматься на шестой этаж пешком да еще и в одиночестве.

Она отказывалась понимать Патрика Джонсона-младшего. От-ка-зы-ва-лась! То он обменивался с ней улыбками, а то с совершенно бесстрастным видом высаживал из машины, пожелав спокойной ночи. Все ее заигрывания и ухищрения, стопроцентно действовавшие на других мужчин, оказались незамеченными или намеренно были проигнорированы новым владельцем «Каприза».

А Келли… От нее и слова не услышишь, об обольстительной улыбке или кокетливом взгляде можно и не мечтать. И вдруг лондонский денди, богатый и красивый наследник обхаживает серую мышку. Да, конечно, Келли — милая, добрая… Почти что ангел… Но мужчинам не нужны небесные создания, им куда интереснее общество земных грешниц.

Памела еще раз стукнула кулаком по створкам лифта, но ответом ей послужило лишь гулкое эхо, раздавшееся в шахте.

Она чертыхнулась и отправилась к черной лестнице.

— Фу! Чем здесь так воняет? Да еще и темень непроглядная.

Памела зажала нос и постаралась как можно скорее пройти этот участок. Правда, в кромешной тьме особо не разгонишься, а держаться за пыльные перила желания не возникало. Однако когда она отняла руку от носа и глубоко вдохнула на третьем этаже, воздух не был намного чище и благоуханнее.

— Настоящий кошмар! Ненавижу этот грязный дом! — воскликнула в сердцах Памела.

Как она мечтала перебраться в престижный район или хотя бы сменить свою крохотную квартирку на более просторные апартаменты!

У Патрика Джонсона наверняка шикарный дом в Лондоне… с задним двориком и садиком… И все это может достаться какой-нибудь хитрой девке. Или этой глупышке Келли, которая даже и не оценит, как ей повезло. Она живет в такой же конуре и не замечает, как в ней тесно и душно для молодой и красивой женщины, которая должна купаться в золоте и снисходительно принимать бесценные подарки мужчин.

— О, черт! — Памела судорожно схватилась за перила, благодаря судьбу за то, что не свалилась с этой грязной лестницы и не переломала себе все ребра. — Черт! Черт! Черт! — воскликнула она, нагнувшись и обнаружив, что сломала каблук.

Это были ее любимые босоножки, купленные всего пару недель назад. Памела, скрепя сердце, отдала за них половину месячного заработка, решив, что лучше будет умирать с голоду, но продолжать сводить мужчин Нью-Йорка с ума своими неотразимыми ножками.

Во всем виноват этот напыщенный Патрик! — вдруг, теперь уже мысленно, решила Памела, найдя наконец виновника всех своих бед. Если бы он не высадил ее у подъезда и не повез домой Келли… Они могли бы так замечательно провести вдвоем этот вечер… Только он и она… Но нет, ему понадобилась эта святоша Келли. Невинная овечка, с которой ему наверняка и поговорить-то не о чем! Хотя… Памела пощелкала языком. Как на это посмотреть… Возможно, Келли как раз женщина во вкусе Джонсонов. Если Джонсон-старший завещал ей половину ресторана, то почему бы тогда Джонсону-младшему не отвалить ей и вторую половину? А что? Келли неплохо устроилась. Сначала крутила с папашей, а теперь ей по наследству перешел и сынок.

Памела наконец доковыляла до своего этажа. Вечер не удался. Впервые за много недель завтра она будет слушать, а не рассказывать о приключениях. И слушать кого? Келли!

Без сомнения, Келли поймет, что она обманула их с Дженифер, наболтав всякой чепухи о себе с Патриком. Что лучше предпринять? Сознаться, что выдала желаемое за действительное? Или продолжать гнуть свою линию? Интересно, кому они поверят: ей или ему? В конце концов, с ней и между собой они дружат много лет, а Патрика знают без году неделя. И зачем она только наврала подругам? Подумаешь, переспала с новым хозяином. Впрочем, признаться им, что ей это не удалось… Ни за что на свете! Что ж, пусть Патрик отнекивается, а она будет настаивать на своем. Они провели с ним ночь безумной страсти. Настолько безумной, что неудивительно, что у него после нее отшибло память.

Отлично придумано, девочка, похвалила себя Памела, открыв входную дверь. Раз я провела с Патриком первую его ночь в Нью-Йорке, следовательно, Келли опоздала. Патрик принадлежит мне. Так что Келли пускай не разевает рот на чужой каравай. Если она не понимает этого сама, то придется ей завтра на это намекнуть.

Памела скинула босоножки и побрела в ванную. Быстро умылась, приняла прохладный душ, надела пушистый махровый халат и бухнулась на диван перед телевизором.

Ирония судьбы, усмехнулась она. Келли собиралась весь вечер проторчать перед экраном, а в результате где-нибудь веселится в компании Патрика Джонсона-младшего, своего компаньона и совладельца ресторана. А я буду весь вечер пялиться в телеэкран и смеяться над плоскими шутками популярного шоумена.

— Доброе утро, милая. — Ласковый голос Патрика, раздавшийся из телефонной трубки, окончательно разбудил Келли.

— Что… я проспала. Который час?

Патрик рассмеялся.

— Не волнуйся. Еще только половина девятого, а у тебя уже нашлась замена.

Келли протерла глаза.

Патрик снова рассмеялся.

— Нет-нет, в моем сердце конечно же безраздельно царствуешь только ты, а вот на твое место я уже нанял другую официантку. Прими поздравления — ты раз и навсегда сняла униформу.

— Никогда не говори «никогда», — сонно пробормотала Келли.

— Хорошо, я не стану говорить, что мы никогда с тобой не расстанется, договорились?

Келли улыбнулась. До чего же прекрасное начало дня! С первых минут пробуждения тебе говорят только приятные вещи. Всегда бы так!

— Эй-эй, ты там снова не уснула?

— Нет, я все еще тебя слышу.

— Вот и отлично, потому что я жду тебя возле твоего дома через полчаса. Мы едем на утреннюю прогулку. Завтрак за мной.

— Но… — начала протестовать Келли, но в телефонной трубке уже раздавались короткие гудки.

Она неохотно откинула измятую после бессонной ночи простыню и соскользнула с кровати. Любимые ушастые тапочки стояли как обычно у кровати. Келли побрела в ванную. Как ни странно, синяков под глазами не оказалось, да и вообще цвет лица был довольно свежим и здоровым. Надо почаще отказывать себе во сне, подумала Келли.

Вид у нее и впрямь был цветущий. Или дело вовсе не в этом… Возможно, это заслуга Патрика, разбудившего в ней давно забытые чувства. Не зря же сердце так бешено колотилось в груди…

Келли сполоснула лицо, почистила зубы, причесалась и с улыбкой еще раз взглянула на свое отражение.

Давно ее так не радовало увиденное в зеркале. Глаза сияли, а губы сами по себе расползались в широченную улыбку. Господи, да у нее же теперь на лице написано, что она влюблена! Ну и пускай об этом узнает весь мир! Пусть знают, что она счастлива и готова кричать о своей любви во все горло!

Келли надела легкое летнее платье без рукавов и удобные босоножки на низком каблуке на случай, если придется много ходить пешком. Волосы решила оставить распущенными. Светлые пряди мягкими волнами ниспадали на открытые плечи, заканчивая образ романтичной красавицы.

Келли бросила взгляд на круглые настенные часы. Патрик должен был уже быть на месте. В эту секунду с улицы раздался автомобильный сигнал. Келли улыбнулась. Секунда в секунду. Похвальная пунктуальность.

Она быстро собрала сумочку, закрыла дверь и помчалась по лестнице.

— Это невозможно, невероятно! — воскликнул Патрик, едва Келли появилась.

— В чем дело? Я, кажется, вовремя.

— Ты еще прекраснее, чем была вчера. Я даже чувствую себя неловко рядом с такой богиней.

Келли улыбнулась и протянула руку.

— Привет, я рада, что у тебя сегодня снова хорошее настроение.

Патрик поднес ее руку к губам и, не отводя взгляда, нежно поцеловал.

Келли слегка покраснела. Впервые в жизни с ней обращались как со сказочной принцессой.

— Куда мы отправляемся? — беззаботно спросила она.

— Сначала завтракать. Не хочу заморить тебя голодом.

— Пустяки. Я не всегда успевала завтракать перед работой, так что мне не привыкать.

Патрик укоризненно покачал головой.

— Молодой женщине следует хорошо питаться, иначе она рискует потерять привлекательность в глазах мужчин.

Келли с озорной улыбкой отсалютовала.

— Есть, мой командир!

— Ладно уж, прыгай скорее в машину и поехали. У нас еще обширная программа.

Келли снова отсалютовала и села на заднее сиденье «плимута».

— Мы могли бы позавтракать и в собственном ресторане. Было бы дешевле и патриотичнее, не находишь? — спросила она, вставая со стула в кафе «Манхэттен экспресс».

— И на порядок вкуснее, — согласился Патрик, подав ей руку. — Но ты ведь видел, сколько там вчера было народу. Неужели ты предпочла бы стоять полчаса в дверях в ожидании, пока освободится столик?

Келли удивленно посмотрела на Патрика.

— Можно подумать, тебя бы не устроил завтрак на кухне?

Теперь наступил черед удивиться Патрику.

— На кухне? Ты шутишь? Владельцы ресторана будут есть, словно прислуга, на кухне!

— Тс-с, тише. На нас уже все смотрят, — сказала Келли и потянула вперед Патрика, чтобы поскорее выйти из кафе.

— Не терпится остаться со мной наедине? — с улыбкой поинтересовался он.

Келли укоризненно взглянула на него, как на провинившегося мальчишку.

— Что у нас дальше по программе?

— Романтическая прогулка по городскому парку. Ты, надеюсь, не против?

— Сто лет не гуляла в парке, — призналась Келли. — Тем более с мужчиной, — добавила она.

— А ты хорошо сохранилась. — Патрик улыбнулся, притянул к себе Келли и нежно поцеловал ее в губы.

Они взялись за руки и как влюбленная парочка медленно зашагали по тротуару.

— Келли, мой отец когда-нибудь тебе рассказывал обо мне? — неожиданно спросил Патрик чуть охрипшим голосом.

Она кивнула.

— И что, если не секрет?

— Ну, он очень тебя любил и мучился, потому что собственная гордость не давала ему сделать первый шаг к примирению.

Патрик опустил голову.

— Как и моя.

— Да, я же говорила, что вы похожи как две капли воды.

В этот момент, будто в подтверждение слов Келли, ветер донес до них брызги ближайшего фонтана.

Келли рассмеялась, запрокинув голову, а Патрик нежно слизал с ее щек и лба капельки воды.

— Не знаю, понравится тебе то, что я скажу, — неуверенно начала Келли, — все-таки это ваше семейное дело, но мы с мистером Джонсоном очень подружились в последние годы и он часто просил меня выслушать его. Просто посидеть рядом и внимательно послушать то, что он скажет. Он был очень одинок. Многие друзья покинули этот мир, с другими он прекратил отношения… После смерти твоей мамы он так и не смог найти жену. Видимо, он просто не видел столь же идеальной женщины для себя. Так вот, вечерами, после окончания моей смены, я часто приходила в кабинет твоего отца, чтобы поговорить с ним по душам, поделиться своими бедами и радостью и выслушать его. Он так страдал из-за разлуки с тобой, Патрик. Ты можешь мне не верить, но не проходило и дня, чтобы он не вспомнил о тебе. И каждый раз это были очень тяжелые разговоры. Мистер Джонсон пытался разобраться в себе, в том, что случилось много лет назад. Но ты ведь знаешь своего отца. Он бы ни за что не признал, что был не прав. Ему казалось, что он все сделал правильно, он ведь желал тебе только добра. Другое дело, что он не учел особенностей твоего возраста и характера. Вернее, он не мог предположить, что его сын унаследовал его упорство, силу и непреклонность.

Патрик молча кивнул, но не произнес ни слова, дав Келли выговориться.

— Знаешь, несмотря на то что мистер Джонсон очень скучал по тебе и страдал из-за столь долгой разлуки, тем не менее он никогда не пожалел о содеянном. Он всегда был твердо убежден, что спас тебя. Уберег от непоправимой ошибки, опрометчивой женитьбы.

— Ты не понимаешь, Келли. Я ведь любил ту девушку. Берту. Она была бедна, жила чуть ли не в районе трущоб…

— И это я тоже знаю. Но дело ведь не в этом. Неужели ты думаешь, что твой отец воспротивился вашему браку только из-за ее нищеты?

— Когда мне было двадцать лет, я считал именно так. А что еще я мог думать? Мы были влюблены друг в друга… вернее, мне так казалось. Я готов был достать для Берты луну с неба, не то что поставить штамп. К тому же она боялась, что забеременеет.

— Но вы были слишком молоды.

— Да, мой отец обозвал меня желторотым юнцом, не способным позаботиться даже о самом себе, не то что о жене и ребенке. У меня не было собственных денег. Я только что окончил школу и еще ничего не смыслил в жизни. Потом произошла страшная ссора. Отец кричал и грозился лишить меня денежного содержания, а то и наследства. Но мне тогда было на все наплевать. Я считал, что такова будет моя плата за любовь. Кретин! Отец оказался куда изобретательнее, чем я мог себе представить. Он согласился на наш союз, но при условии, что сначала я закончу образование. Он отправил меня в лучший колледж Лондона. Я ехал туда окрыленным, полным надежд. Берта обещала мне писать, звонить. Отец утверждал, что она гонится только за моими деньгами, и что знающие люди и нанятый им частный детектив видели ее с другими богатыми наследниками. Я не желал этому верить. А потом… много позже, когда письма от Берты совсем перестали приходить, я узнал от своего американского друга, что она выскочила замуж, едва я поднялся на борт самолета, отправлявшегося в Великобританию. Отец оказался прав. Берта вовсе не пылала ко мне такой же любовью, как я.

— Патрик, если ты все понял, то почему же не позвонил своему отцу, не приехал к нему? Почему ты так долго тянул?

Патрик пожал плечами.

— Не знаю. Я боялся. Боялся проявить слабость.

— Господи, я слышу слова мистера Джонсона из твоих уст. Вы сами лишили себя радости семейного объединения. Я сотню раз просила, умоляла мистера Джонсона связаться с тобой и покончить раз и навсегда с этой нелепой размолвкой. Я сравнивала тебя с собой. Я ведь тоже потеряла родителей. Однако, в отличие от тебя, изменить что-либо было не в моей власти. Вернуть маму и папу невозможно… — Келли едва сдерживала слезы.

Патрик обнял ее за плечи и нежно провел рукой по волосам.

— Милая, не говори об этом, если тебе больно.

— Нет, все в порядке. Мне почти удалось его убедить. Со дня на день мистер Джонсон собирался тебе позвонить, но… но… — Слезы катились по щекам Келли. — Но потом случился этот сердечный приступ, и все кончилось. — Келли всхлипывала на груди Патрика. Она выполнила обещание, данное мистеру Джонсону. Рассказала его сыну обо всем.

.

— Милая, я даю тебе выходной, иди домой и отдохни.

— Патрик, что значит «я даю тебе выходной». Ты не мой босс. Мы с тобой равноправные партнеры, не забыл?

— Келли, не начинай.

— Нет, это ты не начинай. Что за патриархальные замашки? Только не говори, что мечтаешь о жене-домохозяйке.

— Гм, было бы неплохо, если бы моя женушка ждала меня всегда дома, в теплой кроватке. — Патрик улыбнулся.

Келли вздохнула. То, что спорить с ним бессмысленно, она уяснила еще в первую встречу. Лучше действовать более умело и тонко.

— Что ж, договорились. Я сегодня не пойду на работу в ресторан, а завтра — выходной у тебя. Подходит?

— Поживем — увидим, — согласился Патрик. Тебя подвезти?

Келли вспомнила, как далеко они отошли от оставленной на стоянке машины, и сказала:

— Нет, пожалуй, я лучше доберусь сама. До моего дома не так уж и далеко.

— Как знаешь, милая. Надеюсь, ты позволишь мне хотя бы вызвать тебе такси? Почему ты так на меня смотришь? Неужели ты думала, что я дам тебе сесть в переполненный душный автобус после такой чудесной прогулки на свежем воздухе.

Келли улыбнулась от переполнявшего ее счастья.

Наконец-то и у нее появился человек, который заботится о ней, ничего не требуя взамен.

Через несколько минут она уже садилась в такси.

— Я обязательно тебе сегодня позвоню. Никому не назначай свидания на вечер, — прошептал Патрик на прощание.

— Что ж… — Келли закатила глаза, — я подумаю, что смогу сделать.

Он поцеловал ее в ухо, закрыл дверцу автомобиля, и такси сорвалось с места.

— Мисс, так куда мы едем? — поинтересовался водитель.

— Сначала заскочим на Мэдисон-стрит, семьдесят шесть, а затем к ресторану «Каприз», пожалуйста.

Таксист кивнул.

— Посмотрим, как он тут работает, — пробурчала себе под нос Келли, поднимаясь по винтовой лестнице на второй этаж, где располагался рабочий кабинет мистера Джонсона-старшего.

Келли на цыпочках кралась по коридору, желая устроить Патрику сюрприз.

Подойдя к закрытой двери кабинета, она услышала возбужденные мужские голоса, говорившие… Неужели о ней?!

— Что ж, Патрик, поздравляю! Не ожидал от тебя такой расторопности. Когда свадьба?

— Мы пока даже и не думали об этом.

— А пора бы задуматься. Я уже могу начать составлять брачный договор?

— Не слишком ли рано? — с сомнением спросил Патрик.

— А чего тянуть? Насколько я понял, значение имеет лишь один пункт. Тот, что касается совместного распоряжения имуществом. Вернее, дающий супругу право продать что-либо, принадлежащее супруге.

Патрик промолчал.

— А здорово вы обработали эту простушку! — не без восхищения сказал Гарри Хоупс. — Я, конечно, нисколько не сомневался, что вы способны запудрить мозги любой женщине, но чтоб так быстро… Особенно учитывая тот факт, что накануне внезапного пробуждения страсти, вы едва удержались, чтобы не прикончить несчастную наследницу на месте. — Адвокат громко расхохотался.

У Келли внезапно закружилась голова, перед глазами поплыли разноцветные круги. Она едва удержалась на ногах, прислонившись к косяку двери.

Господи! Нет! Не может быть! Слезы градом катились по щекам. Патрик не мог… не мог… я не могу в это поверить.

Но не верить собственным ушам было бы полным безрассудством. Она ясно слышала, как хваленый адвокат Патрика поздравлял клиента с удачей. То есть с тем, что ему удалось влюбить в себя ее.

Значит, Патрик только играл в любовь. Все его вздохи, томные проникновенные взгляды, медовые речи и страстные поцелуи всего лишь игра, притворство, лицемерие. Все оказалось расчетом и обманом. Патрик никогда не любил ее. Ему нужно было лишь ее согласие на продажу ресторана! В висках стучало. Голова, словно свинцовая, опускалась на грудь.

Она снова ошиблась в мужчине. Влюбилась в негодяя, который не только ухаживал одновременно за несколькими женщинами, но и делал это из соображений выгоды. Интересно, Памела его заинтересовала лишь в физиологическом плане или на ее счет у него тоже какой-то далеко идущий план?

Боже, как же она хотела его ненавидеть! Но сердцу не прикажешь. Келли по-прежнему любила Патрика Джонсона-младшего, хотя и дала себе слово никогда с ним даже не разговаривать. Пусть убирается в свой чертов Лондон — она сама управится с рестораном. В конце концов, она почти дипломированный менеджер. В «Капризе» она проработала чуть ли не десять лет и всегда очень внимательно следила за работой мистера Джонсона. Нередко и сама помогала ему советами и рекомендациями.

Келли на ватных ногах отошла от кабинета и по возможности быстро и незаметно спустилась вниз. Вроде бы ее никто не заметил. Памела и Дженифер были заняты с клиентами.

Келли вышла из ресторана, поймала такси и, назвав свой домашний адрес, уткнулась лицом в колени и заплакала, как маленькая беззащитная девочка.

— Патрик, в чем дело? Неужели я утратил чувство юмора? Почему я один смеюсь над своими шутками, а вы сидите с таким выражением лица, как будто все ваше наследство досталось какой-нибудь богадельне? Зная вашего отца, я бы не удивился.

— Просто мне не нравится ваш тон.

— Мой тон? — Гарри Хоупс был и впрямь удивлен.

— Тон и те выражения, в которых вы высказываетесь по поводу Келли.

— Ба! Уж не влюбились ли вы в нее?

— Это не ваше дело, — огрызнулся Патрик.

— Ну и дела! Значит, птицелов сам попал в свои силки.

— Не могу сказать, что полюбил Келли до конца своих дней, но… она очень милая, добрая, такая наивная… И она была последним другом моего отца. Мне не хочется ее обижать и причинять ей страдания.

— Только не надо распускать сопли. Терпеть не могу все эти телячьи нежности. В конце концов, мне абсолютно наплевать, из каких соображений вы решите вступить в брак…

— Для вас главное — оказать нам юридическую услугу, — перебил адвоката Патрик. — За скромное материальное вознаграждение.

— Все договоры по прейскуранту. Ничего сверх. Личная жизнь клиентов меня не касается.

— Безусловно. Я это понял с первой нашей встречи, — с иронией сказал Патрик.

— Если вы намекаете на то, что я якобы проявил непозволительное для адвоката любопытство и… подсказал вам способ решения проблемы, то почему же вы сразу не поставили меня на место? Как порядочный мужчина вы должны были незамедлительно пресечь мои разговоры и даже не выслушивать до конца те непристойные предложения, которые я выдвигал. Вместо этого вы в точности исполнили все мои рекомендации, достигли желаемого, а теперь вздумали упрекать меня в аморальности и цинизме. Вот именно это я и называю черной неблагодарностью. Ваше счастье, что я уже привык к ней за долгие годы юридической практики и жертвенного служения людям, — с пафосом закончил Хоупс.

Патрик рассмеялся.

— Браво! Первоклассный спектакль. Теперь я понимаю, почему вы заслужили славу лучшего нью-йоркского адвоката. Хитры, изворотливы, артистичны и при этом высокий профессионал.

Хоупс довольно улыбнулся.

— И все удовольствие за чисто символическую плату.

— С несколькими нулями, — усмехнулся Патрик.

Едва за Хоупсом закрылась дверь, Патрик поднял телефонную трубку и набрал домашний номер Келли. Длинные гудки казались бесконечными. Один, второй, третий…

— Алло! — наконец раздался мелодичный женский голос.

— Милая, это Патрик…

Резкий щелчок, как будто трубку не просто положили, а швырнули со злостью на рычаг. Короткие гудки…

В чем дело? Патрик в недоумении положил трубку и сверил номер. Все верно. Ошибиться он не мог. Трубку взяла Келли. Что же произошло? Почему она не пожелала с ним разговаривать? Патрик терялся в догадках. Они ведь расстались всего несколько часов назад. Все было прекрасно. Он видел, как глаза Келли сияли от счастья. И вдруг…

Он снова набрал ее номер. Длинные гудки… гудки… и ничего больше.

Патрик положил трубку, в волнении вытер со лба пот и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Сидя в кабинете, ничего не разберешь. Необходима «разведка на местности». Он быстро снял со спинки стула пиджак и отправился домой к Келли.

По пути он снова попытался дозвониться до нее, но она по-прежнему не снимала трубку. Патрик абсолютно ничего не понимал.

В два счета он поднялся на ее этаж и позвонил в дверь.

— Кто там? — раздался как ему показалось несколько расстроенный голос Келли.

— Это я, Патрик.

— Уходи, — твердо сказала она.

— В чем дело? Что случилось? Почему ты не открываешь мне дверь?

Он услышал удалявшиеся от двери шаги. Келли не только не впустила его в свой дом, но и не захотела разговаривать и отвечать на его вопросы.

— Келли! — крикнул Патрик. — Ке-е-елли!

Снова послышались шаги.

— Прекрати орать на весь дом. Не забывай, что здесь живут чужие люди.

— Если не хочешь, чтобы свидетелями нашего разговора стал весь подъезд, открой мне дверь. Давай спокойно поговорим. Я просто не понимаю, что происходит? Почему ты так себя ведешь? Я что-то сделал не так? Объясни, прошу тебя, Келли. Дай мне шанс.

Она секунду помедлила. Затем раздался легкий щелчок дверного замка, и дверь отворилась.

Патрик быстро шагнул за порог, боясь, что Келли снова передумает.

— Проходи, иначе я потом не смогу глаза поднять на соседей.

Патрик сделал еще несколько шагов и оказался в прихожей. Он окинул ее беглым взглядом, отметив в ее убранстве наличие простоты и изящества.

— Келли, почему?.. — Он протянул руку, чтобы обнять ее, однако она резко отскочила назад.

— Не прикасайся ко мне!

— Господи! В чем дело, скажи мне, наконец!

— Дело?.. Ты спрашиваешь меня, что произошло? Все в порядке. Честное слово. Все отлично. За исключением того, что ты негодяй, подлый тип, обманувший женщину только ради денег, которых у тебя и так куры не клюют. Верно говорят, что денег всегда мало. И чем их больше на счету, тем больше хочется.

— Келли, да что ты такое несешь? Какие деньги?

— Патрик перестань мне лгать. Я слышала твой разговор с адвокатом.

— Слышала? Ты слышала, как я говорил о том, что действительно полюбил тебя? — с надеждой спросил Патрик.

Келли наигранно рассмеялась.

— Невероятно! Ты можешь лгать, даже стоя на краю пропасти. Любишь меня? Ха! Нет, мой драгоценный Патрик, я слышала нечто иное. Совсем…

— Но ведь потом… потом… — перебил он ее. — После ты должна была слышать, как я поставил этого Хоупса на место. Я сказал ему, что не хочу делать тебе больно, что я так привязался к тебе…

— Прекрати! — крикнула Келли, боясь, что снова разрыдается. В несчетный раз после знакомства с сыном мистера Джонсона.

— Ты мне не веришь?

— Нет.

— Келли, пожалуйста, выслушай меня.

— Я и так слишком много тебя слушала.

— Да, сначала я действительно думал жениться на тебе только затем, чтобы покончить с рестораном в Нью-Йорке, но потом… после того, как я узнал тебя поближе…

— …Ты воспылал ко мне дикой страстью, понял, что я женщина твоей мечты и что ты жить без меня не можешь, так? Патрик, можешь не тратить напрасно силы. Как видишь, я и сама отлично знаю, что ты можешь мне сказать.

— Келли, не порти то, что нам удалось создать.

— Патрик, ты сам все испортил. С самого начала. Я не верю ни единому твоему слову. Ты лгал мне с первой минуты. Вернее, нет. Я верю в те оскорбления, которыми ты щедро осыпал меня после открытия наследства. Вот тогда я видела настоящего Патрика Джонсона. А все остальное — миф, маска, игра. Большое спасибо за представление.

— Нет, Келли, все не так… Поверь мне.

Она удивленно вскинула брови.

— Теперь ты просишь поверить тебе? Патрик, неужели ты настолько глуп или наивен? Я не смогла бы тебе поверить, даже если бы очень и очень этого захотела.

— Что же мне делать? — Он выглядел растерянным ребенком, потерявшим родителей на шумных городских улицах.

Келли пожала плечами.

— Ты уже большой мальчик, и сам можешь решать свои проблемы. Например, отправляйся в Лондон.

— Я не могу бросить «Каприз».

— Не волнуйся. Я же остаюсь здесь. Если тебе будет угодно, я буду высылать тебе ежемесячные отчеты о доходах и переводить на твой счет причитающуюся тебе сумму.

— Нет, я не хочу, чтобы лучшим и любимым рестораном моего отца управляла неопытная… не закончившая образование молодая женщина.

— Я моложе тебя всего на несколько лет, а опыта в ресторанном бизнесе у меня, возможно, больше, чем у тебя.

— Возможно. Однако далеко на факт.

— Хорошо, я готова выслушать твои предложения. — Келли перешла на деловой тон.

— Прекрати! Зачем ты так со мной поступаешь?

— Этот вопрос куда закономернее прозвучал бы из моих уст, ты не находишь? А теперь уходи. Я больше не желаю с тобой разговаривать. Когда у тебя появятся конкретные предложения по поводу «Каприза», свяжись со мной в рабочем порядке. Незачем приходить ко мне домой. У меня есть рабочий кабинет, вот в нем и поговорим в следующий раз, если желаешь.

— Вот ты, значит, как… Что ж, это не последний наш разговор. Не хочу снова с тобой ссориться, — с грустными нотками в голосе сказал Патрик и, опустив голову, вышел за дверь.

Глаза Келли снова повлажнели от слез. Когда же это прекратится? Сколько еще ей предстоит выплакать слез из-за этого мужчины?

— Еще два виски.

— Сэр, может быть, достаточно, — с сомнением спросил бармен.

Патрик поднял на него пьяные глаза.

— Черта с два, хватит! Я желаю напиться до потери пульса. Делай, что тебе велят!

— Вот это я понимаю, — поддержал его столь же пьяным голосом мужчина на соседнем стуле.

Патрик медленно, словно с большим усилием, перевел на него взгляд.

— Простите?

— Курт Рэнделл. Честь имею. — Он облокотился на барную стойку и чокнулся с Патриком. — За знакомство.

Патрик расплылся в глупой улыбке.

— Чертовски приятно найти в этой дыре хоть одного приличного человека. Патрик Джонсон. Чем вас угостить?

— Пожалуй, не откажусь еще от одного виски.

Патрик щелкнул пальцами и обернулся к бармену.

— Четыре виски, пожалуйста.

Бармен кивнул, не попытавшись что-либо возразить. С одним перебравшим клиентом еще можно справиться, но, когда он находит собутыльника, то пиши пропало. Опять придется работать до утра, пока эта парочка не уснет прямо за стойкой.

— А ты, я смотрю, отличный парень, — продолжил Курт, когда очередная порция виски появилась перед ним.

— Да, я тоже так думал… до недавнего времени.

Курт усмехнулся.

— Ага. Пока одна очаровательная дамочка не сообщила о том, что ты подлец и негодяй, каких свет не видывал, верно?

Патрик кивнул.

— Дружище, сегодня ночь отверженных «плохих парней». Хорошо, хоть виски никогда не пошлет тебя куда подальше со всеми твоими мыслями, желаниями и прочей чепухой.

Патрик одним глотком осушил рюмку.

— Аб-бсолютно верно.

Они продолжали пить молча, сосредоточенно заглядывая в рюмки, будто пытаясь найти в них ответы на мучившие их вопросы.

Патрик действительно пришел в ночной бар с единственной целью — напиться. Он мечтал забыть обо всех проблемах и неприятностях, свалившихся на него в последние дни. Смерть отца, наследство, Келли… Некогда размеренная жизнь неожиданно превратилась в сумасшествие, спасение от которого Патрик не смог найти даже в алкоголе.

— Эй, ребята, пора вставать. Бар закрывается. Джек, помоги мне поднять этого крепыша. — На помощь бармену пришел вышибала Джек, который подхватил Патрика под мышки и, словно тот был легким перышком, выволок его на улицу.

— Тут еще один, — бармен указал на Курта. — Видно, у этих ребят и впрямь большие неприятности… и деньги. Они выхлебали чуть ли не дюжину стаканов самого дорогого виски.

— Поздравляю, дружище. Если хочешь, я отвернусь на пару минут и ты сможешь взять себе чаевые. Эти ребята все равно ничего не почувствуют и не вспомнят наутро, где успели так надраться ночью.

— Эй, Джек, ты что же, за вора меня принимаешь? Предлагаешь обчистить их карманы?

— Не кипятись, дружище. Я просто предложил. Учитывая, что ты работал последние полтора часа только ради них… В общем, это было бы справедливым вознаграждением за твои труды.

— Не болтай лишнего. Лучше выведи этого парня на свежий воздух. — Бармен брезгливо указал на Курта. — Он немного перебрал.

— Как прикажешь, док.