Все будет по-другому

10.

В третий раз подхожу к окну и наблюдаю не меняющуюся картину. Машина Угрюмова продолжает стоять около подъезда, несмотря на то, что отсутствуем мы далеко не пять минут, а минут сорок, как минимум.

Отец недовольно ковыряется вилкой в уже остывшем ужине, как ребенок пытается найти в тарелке то, что он наверняка терпеть не может. Наконец откладывает вилку в сторону и произносит:

- Есть не возможно, пересолила.

Я молча забираю тарелку со стола и счистив ее содержимое в мусорное ведро, ставлю ее в раковину.

- Ален! Тащи пылесос, я его почищу и мусор вынесу.

Аленка тут же прибегает на кухню волоча за собой огромный старый пылесос, времен моей начальной школы.

- Я почти везде пыль протёрла, - размахивая тряпкой говорит она. - Можно я с тобой пойду выносить мусор?

- Я быстро, дочь! - завязываю пакет на узел.

- Диана! - стукнув кулаком по столу, выкрикивает отец. - Долго ты еще собираешься дурью маяться? Есть квартира, живите! Кто вас гонит отсюда!? Еще не хватало, чтобы мне соседи высказывали, что ты по съемным углам маешься, когда я в хоромах живу. Хоть бы сняла тогда где-нибудь подальше. Так нет же, под самым носом!

- Папа, мы уже говорили об этом. Алена слишком шумная, - произношу под звон разбивающегося стекла. Вижу, как наливаются кровью его глаза, и вмиг срываюсь в комнату.

Аленка стоит застыв как сурикатик, только глаза бегают шкодно.

- Стой! Не двигайся! - протягиваю руки, чтобы переставить ее в более безопасное место.

Вокруг Алены осколки разбитого зеркала. Стуча костылями отец ковыляет к нам.

- Ну, что за ребёнок!? Какого хера ты его трогала! - вопит раздраженно.

- Не ори на нее! - повышаю голос, осматривая ее ладошки и ступни.

- Да, здесь не осталось уже ничего, что могло бы разбиться!

- Вот и хорошо!

- Диана! Ты вообще воспитываешь ее? Шило в заднице! Даже ты такой не была! Невозможный ребенок…

Аленка сидит в кресле, поджав губешки. Гневно сверкает глазенками в деда.

- Замолчи! Папа, уйди! Здесь нужно прибрать! Еще не хватало, с тобой потом возиться!

- Ты как со мной разговариваешь?

Игнорируя его, иду за совком и щеткой.

- Тварь неблагодарная! Вырастил на свою голову! Еще затыкать она меня будет!

Алена подскочив с кресла, несется прямо на деда, совершенно не смотря под ноги. Чудом перескакивает через осколки и принимается колотить его кулаками по здоровой ноге.

- Не кричи на мою маму! Сам ты, тварь! - отдергиваю ее от него, пока он не толкнул ее или не ударил.

- Дочь! Прекрати! Так нельзя!

- А как можно? Ты ему готовишь, он не ест! Убираешь за ним… А он тебе даже спасибо не сказал ни разу.

- Пошли вон отсюда! - кричит отец. Бросаю щетку вместе с совком на пол. Подхватываю Аленку на руки и несу в прихожую. - Убери стекла и уходи!

- Сам уберешь, - застегиваю куртку на дочке.

- Уберу конечно! Я же могу это сделать! - стукнув костылями об пол, выкрикивает он.

Я не могу оставить его так. Но и Аленке оставаться здесь не следует. В голове рождается мысль, которую я отметаю мгновенно, но она все равно назойливо бьётся мне в виски. Прихожу к выводу, что у меня сейчас нет выбора.

Подхватив Аленку на руки, прямо в домашних тапочках выскакиваю в подъезд.

- Посиди с дядей Ваней в машине. Я быстро стекла уберу и вернусь. Хорошо?

- Не ходи к нему. Пусть сам убирает.

- Алена, он не сможет… А вдруг порежется!

Дергаю ручку пассажирской двери. Угрюмов отлипнув от телефона поворачивается к нам. На мне фартук и домашние тапки, а Алена в курточке и шапке.

- За вами гонятся собаки?

- Можно она посидит с вами минут десять, раз уж вы не уехали?

- Пусть посидит, конечно! Что-то случилось?

- Я деду зеркало грохнула, - отвечает за меня Алена забираясь на сидение. - Мультики будем смотреть? - заглядывает к нему в телефон. - Давайте Вспыша, он всем мальчишкам нравится и вам понравится, и я его тоже люблю!

С извиняющимся видом прикрываю дверь угрюмовского «Вспыша», Аленка так окрестила его внедорожник. Хотя я, если честно, не вижу ничего общего.

Поднимаюсь в квартиру и молча убираю стекла. Протираю пол, чтобы не оставит мелких частиц. Отец уже потерял ступню, по своей халатности. Порез на большом пальце не заживал очень долго, а он и не пытался его лечить. Как результат, получил ампутацию части конечности. Теперь передвигается только на костылях. С диабетом шутки плохи. Надеюсь он принимает лекарства…

- Еды тебе на три дня хватит, - накидываю куртку, подхватываю мусорный пакет с пола. - Стиркой займусь в следующий раз.

- Диана, я вспылил малость… - говорит отвернувшись в сторону.

- Я привыкла, - усмехнувшись, толкаю дверь.

- Возвращайтесь обратно, я не против. Тем более она уже и так добила, все бьющееся.

- Нет, пап... Нам не ужиться под одной крышей.

- Мне к врачу нужно в среду.

- Во столько?

- К четырем, - цедит сквозь зубы, скосив взгляд в сторону.

Ему не нравится быть от меня зависимым. Да и я, знай, что он здоров. Вряд ли, навещала бы его так часто. Боюсь, что вообще бы не навещала. Но здесь уж ничего не поделаешь…

- Хорошо, я тебя отвезу.

Кивнув отец отворачивается и скачет в гостиную, а я как обычно сама захлопываю дверь.

Громкий хохот разносится на всю округу, вероятно в машине приспущены стекла, потому что Аленку слышно от самых мусорных баков, а они расположены на приличном расстоянии от подъезда.

- Алена! Давай назад, - говорю открывая дверь машины. - Спасибо, что посидели с ней.

- Мам! Я хочу сидеть здесь!

Отрицательно мотаю головой.

- Не душни, садись давай! А то я ее за руль пересажу.

- А можно? - встрепенувшись спрашивает Аленка.

- Нет, конечно, - говорю в тот момент, когда он усаживает ее себе на колени. - Я сказала, нет!

- Она всегда такая вредная? - Угрюмов обращается к Аленке.

- Иногда бывает, - произносит она обхватывая ладонями руль.

- Алена! Ты меня не слышишь?

- Да садись ты уже! - тащит меня в салон, зацепив пальцами край куртки.

- Вы портите мне ребенка!

- Да прям!

- То шоколадом ее кормите, когда не надо! То катаете ее совершенно небезопасным образом, - с психом хлопаю за собой дверцей.

- Мы потихоньку поедем… - повернувшись ко мне говорит он, трогаясь с места.

- Так нельзя, а вдруг авария, - бубню себе под нос.

Мне не нравится, что он так нагло себя ведет. А ему походу и дела нет, до моих возмущений.

- Я сама рулю! - верещит Алена. - А можно я садовники включу?

- Включай, - усмехнувшись произносит он.

Алена щелкает по подрулевому переключателю, включая правый поворотник вместо дворников.

- Не так, - щелкает по переключателю Угрюмов.

- А я выключу!

- Выключай.

- А если так сделать? - Алена брызгает стеклоомывателем на лобовое стекло.

- Все! Хватит! - стаскиваю ее с его коленей, мы как раз минуем двор и выезжаем на проезжую часть.

- Ну, мама!

- Хватит, я сказала!

Угрюмов пожав плечами смотрит на нее с сожалением.

- Так, куда мы едем? Почему мы развернулись?

- Как куда? А как же магазин!? - возмущается Алена. - Ты обещала мне все сладости мира, если я буду вести себя хорошо у деда.

- А ты вела себя плохо!

- Ну, мама!

- Мне тоже нужно в магазин, придется вам со мной прокатиться.

Вот не нравится мне все это. В последние дни его слишком много. Чересчур много... Мы иногда перегавкивались из-за парковки, чаще конечно из-за шума, доносящегося из его квартиры, но на этом все. Его активность порядком меня напрягает. А недвусмысленный намек и вовсе выбил почву из-под ног. Я не хочу никаких отношений ни серьезных, ни без обязательств. А он прет как танк, и я реально начинаю его побаиваться. Нашел через кого подкатить, Аленка уже души в нем не чает. И что мне с этим делать?

Схватив детскую тележку, Аленка помчалась к рядам с конфетами. Мы часто бываем в этом магазине, она отлично его знает. Угрюмов цепляет телегу, катит ее вслед за ней. Я чувствую себя какой-то лишней. Вообще не понимаю, что мы забыли рядом с этим человеком. Алена закидывает в тележку одну упаковку, потом следующую. Третья коробка, четвертая…

- Алена!

- Любые сладости! Мы купим мне… любые сладости, - цитирует она мои слова, сказанные пару часов назад.

- Дочь! Ну, нужно ведь иметь совесть… - вытаскиваю очередную упаковку кислого мармелада из ее тележки.

- Аленка, кидай мне!

- А вот этого не надо! - закатываю глаза я. А Алена нисколько не стесняясь пуляет сладости в тележку Ивана.

Хочется провалиться сквозь землю. Я действительно плохо ее воспитываю. Она совершенно меня не слышит и словно сговорившись с соседом заваливает его пельмени и лапшу быстрого приготовления всем, что под руку попадется. Он поднимает ее на руки, Алена тянется за пачками, расположенными на высоких полках. Потом он говорит ей что-то на ухо, она так же шёпотом ему отвечает. Они уходят в конец ряда, а вернувшись бросают в телегу две коробки Рафаэлло.

- Одна мне! Одна тебе, - деловито произносит Алена, а я сгораю от стыда из-за ее поведения.

- Вы вместе хотите открыть киоск? - киваю на полную тележку соседа. Он лишь улыбается как идиот. - Я надеюсь все это, вы берете для себя?

- Нам конечно! - возмущается Аленка. - Настоящие мужики не едят сладкое!

- Да… настоящие мужики едят Доширак, - констатирую факт.

- Настоящие мужики, умеют готовить мясо. Но у них ни всегда есть время этим заниматься, - подает голос сосед.

- Я так понимаю меня вы все равно не услышите, если я скажу, что все это вредно, дорого и совершенно ей не нужно.

- Так мы закупаемся на год вперед. Когда еще у нас появится возможность вместе прошвырнуться по рядам со сладостями. Да, Ален? - подмигивает ей.

- Я сама оплачу.

- Ага… Сейчас.

Алена уже сидит у него на плечах.

- Иван!! - чуть не топнув ногой, выкрикиваю я. - Что вы делаете? С ней нельзя так!

- Как?

- Ну, как я вам сейчас отвечу!? Прекратите все это!

- Не хочу.

- Что вы не хотите? - бормочу себе под нос шагая рядом с ним.

- Доширак жрать на ужин не хочу. И на завтрак тоже…