Все к лучшему

Одно она знала точно — Поль Кормье умирает.

Кровь из раны на груди просочилась сквозь его белую шелковую рубашку и белый полотняный пиджак и узенькими ручейками текла по белому мраморному полу.

Когда Мэтти Шарп беспомощно склонилась над ним и взяла его руку в свою, старик открыл глаза. Он смотрел на нее так, как смотрят люди, пытающиеся разглядеть что-то сквозь плотный туман.

— Кристина? Это ты, Кристина? — Он говорил хриплым шепотом, но тем не менее его легкий европейский акцент был все таким же элегантным.

— Да, Поль. — Все, что она могла для него сделать, — это солгать. Мэтти сжала его руку. — Это я, Кристина.

— Скучал по тебе, девочка. Так скучал.

— Я здесь.

На несколько секунд взгляд бледно-голубых глаз Кормье задержался на ней.

— Нет, — сказал он. — Здесь тебя нет. А вот я уже почти там, так ведь? — Он издал звук, поначалу похожий на смешок, но тут же перешедший в страшный, булькающий кашель.

— Да, ты уже почти там.

— Приятно будет снова тебя увидеть.

— Да. — Жаркий, влажный ветер тропического острова достигал даже вестибюля особняка Кормье. Джунгли вокруг неестественно и угрожающе молчали. — Все будет хорошо, Поль. Все будет в порядке. — Ложь. Еще одна ложь. Кормье внимательно вгляделся в нее, взгляд стал поразительно осмысленным.

— Убирайся отсюда. Спеши.

— Я уйду, — пообещала Мэтти. Глаза Кормье снова закрылись.

— Кое-кто должен прийти. Старый друг. Когда он придет… скажи ему… скажи ему… — Еще один приступ хриплого кашля унес его последние силы.

— Что мне ему сказать?

— Правь… — Кормье захлебнулся собственной кровью. — В аду.

Мэтти не стала задумываться над тем, что, как ей показалось, она услышала.

— Я скажу, — машинально уверила она его. Рука в ее руке безвольно обмякла.

— Кристина?

— Я здесь, Поль.

Но на этот раз Кормье ее не услышал. Он умер.

Мэтти снова осознала весь ужас ситуации. Она с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как кружится голова. Автоматически взглянула на золотые с чернью часы на запястье, как будто опаздывала на деловое свидание.

И, потрясенная, поняла, что пробыла в белом особняке над океаном меньше пяти минут. Она должна была приехать двумя часами раньше, но заблудилась среди извилистых дорог острова, одна из которых привела ее в тупик. Тогда Мэтти сильно нервничала из-за опоздания. Теперь же ей пришло в голову, что, прибыв вовремя, она скорее всего нарвалась бы на тот же пистолет, выстрел из которого убил Поля Кормье.

Носком своей кожаной итальянской туфли она зацепилась за что-то. Это что-то отлетело в сторону. Мэтти вздрогнула от громкого звука, нарушившего зловещую тишину холла. Потом посмотрела вниз и увидела пистолет.

Он, верно, принадлежал Кормье, сказала она себе. Бедняга пытался сопротивляться. Как в тумане Мэтти сделала шаг к пистолету. Может быть, надо взять его?

При одной мысли об этом ей стало нехорошо. Последний пистолет, который она держала в руках, был из пластмассы и лежал в коробке с надписью: «Специально для снайпера Энни Оакли. От пяти лет и старше». Подруга подарила его Мэтти на день рождения, когда той исполнилось шесть лет. Она помнит, как с упоением раз за разом вытаскивала пистолет, вкладывала обратно в кобуру из розовой искусственной кожи и вытаскивала снова — и так буквально часами, пока обеспокоенные родители не отняли игрушку, заменив ее коробкой с акварельными красками. Девочка послушно возилась с красками примерно десять минут, и в результате ей удалось изобразить жизнерадостную желтую лошадь для Энни Оакли. Картинка получилась забавной, но не удостоилась чести быть прикрепленной на холодильнике рядом с последним творением ее сестры Эриел — букетом цветов.

Таким образом ее подготовка к обращению с оружием была прервана на очень ранней стадии, и теперь Мэтти не имела абсолютно никакого представления, как пользоваться этим смертоносным чудищем, что лежит у ее ног на мраморном полу.

С другой стороны, так ли уж это сложно? — спросила она себя, наклоняясь, чтобы поднять тяжелый пистолет. Любой панк на любой городской улице там, в Штатах, имеет такой пистолет и умеет с ним обращаться. А ведь можно поспорить, что большинство из них недостаточно грамотны, чтобы прочесть инструкцию… Во всяком случае, одно не вызывает у нее сомнений — каким концом его надо держать от себя.

Господи. Еще немного, и с ней случится истерика. Явный признак того, что она теряет контроль над собой. Надо взять себя в руки. Поддаться панике она может и позже, если возникнет необходимость.

Мэтти несколько раз глубоко вздохнула, засовывая пистолет в свою элегантную сумку из черной и

Бежевой кожи, которую носила через плечо. И внезапно замерла, заметив кровь на ремешке. Кровь Кормье, попавшая туда с ее рук…

Надо торопиться. Кормье умер, но перед самой смертью успел посоветовать ей убираться из особняка поскорее.

Она не сомневалась, что ей все еще грозит опасность. Это ощущение было довольно отчетливым. В последний раз взглянула на мертвого старика с волосами как серебро. Белое видение проплыло перед ней — белый полотняный костюм, белые носки, белая шелковая рубашка, белые мраморные плитки, белые стены, белая мебель… Белизна, бесконечная, чистая, невинная белизна. Если не считать алой крови.

Мэтти почувствовала, что ей сейчас станет дурно. Но она не может себе этого позволить. Ей надо выбираться отсюда. Она кинулась к открытой входной двери, громко стуча каблуками. Только бы поскорее добраться до потрепанной машины, взятой напрокат в крошечном аэропорту острова, куда она прилетела два часа назад.

И уже почти выбегая, она вспомнила про меч.

Остановилась, замерла, снова оглядела белую комнату смерти. Она понимала, что назад вернуться не сможет. Valor, меч четырнадцатого века, за которым она приехала, был безусловно вещью ценной, но не настолько, чтобы из-за него возвращаться. Ничто не могло заставить ее вернуться. Тетя Шарлотта должна понять.

Что там тетя Шарлотта говорила ей об этом старинном мече? Что-то насчет того, что на нем лежит проклятие. Смерть каждому, кто посмеет присвоить этот меч, потому что должен он быть взят мстителем и очищен в крови предателя.

Что ж, если иметь в виду Кормье, зловещее предсказание, похоже, сбылось, подумала Мэтти. Не то чтобы она такому верила. И все же — Кормье присвоил меч, и вот он мертв. Неожиданно у нее пропал всякий интерес к этому средневековому мечу, который ей надо было привезти в Сиэтл.

Она снова круто повернулась и выбежала в открытую дверь, шаря в сумке в поисках ключей от машины. Наверное, именно поэтому она и не заметила мужчину, который стоял на веранде по ту сторону открытой двери.

Не заметила она и ноги в ботинке, об которую споткнулась, растянувшись на белых досках веранды, с трудом переводя дыхание. И прежде чем успела набрать в грудь воздуха и заорать, Мэтти почувствовала, что ее шеи касается что-то холодное и металлическое.

И подумала несколько отстраненно: а будет какой-нибудь звук предшествовать нажатию курка?

— Черт, да это ты, Мэтти, — раздался низкий голос, который она не слышала целый год. Дуло пистолета уже не было прижато к ее шее, но Мэтти все еще не могла прийти в себя и лежала не двигаясь. —

Я чуть тебя не убил. Я ведь представления не имел, кто выбежит из этой двери. Ты в порядке, детка?

Мэтти исхитрилась кивнуть, все еще переводя дыхание. Открыв глаза, обнаружила белые носки не дальше трех дюймов от своих глаз. Она никак не могла собраться с мыслями. Стресс.

Большая рука схватила ее за плечо.

— Мэтти? — В низком, грубоватом голосе сквозило нетерпение.

— Я в порядке. — Ей вдруг стало как-то легче. Затем она снова вздрогнула:

— Кормье…

— Что с ним?

— Он там.

— Мертв?

Она закрыла глаза.

— Да. О Боже мой, да.

— Поднимайся.

— Не уверена, что смогу.

— Еще как сможешь, черт побери. Шевелись, Мэтти. Нам нельзя тут валяться и чесать языками. — Сильные пальцы сомкнулись на ее запястье; мгновение — и она уже стояла на ногах.

— Ты, как всегда, не слышишь меня, Хью? — Мэтти откинула с лица пряди темно-русых волос, выбившиеся из пучка на затылке, и посмотрела в серые глаза, настолько светлые, что они напоминали льдинки. — Что ты здесь делаешь?

— Это я тебя должен спросить. Ты должна была приехать на остров Святого Габриэля в девять часов утра. Какого черта ты делаешь здесь, на Чистилище? — Произнося все это, он даже не смотрел на нее, а внимательно следил за дверью за ее спиной. — Пошли.

— Я назад в этот дом не пойду. Как и можно было предположить, он проигнорировал ее заявление.

— Заходи в холл, Мэтти. Ты здесь в дверях как подсадная утка. — И, не дожидаясь ответа, втащил ее в дом.

Спотыкаясь, она следовала за ним, стараясь не смотреть на распростертое тело Кормье. Чтобы не дрожали пальцы, покрепче ухватилась за ремень сумки.

— Не шевелись, — приказал Хью.

— Можешь не беспокоиться, не буду. — Она очень надеялась, что ее не вырвет прямо на этот мраморный пол.

Хью отпустил ее и широкими шагами подошел к телу в белом полотняном костюме. Несколько секунд стоял, глядя вниз, вбирая в себя безысходность смерти. По его лицу трудно было прочитать его мысли. Там не было удивления, боязни или ужаса, лишь отстраненная непонятная ярость.

Мэтти наблюдала за ним, понимая, что должна быть благодарна за это внезапное появление в такой ответственный и нелегкий момент. Никто из тех, кого она знала, не годился на роль ее спасителя из этой сложной ситуации лучше, чем Хью Эбботт.

Плохо только, что один его вид вызывал в ней злость. Плохо, что после унизительного поражения, которое она

В прошлом году, ей вообще никогда больше не хотелось его видеть. Плохо, что единственным человеком в котором она нуждалась сейчас, был именно тот, кто опустошил, разрушил ее — после того как она сдалась на его милость и телом, и душой.

Она видела, что за прошедший год он не слишком вменился. Та же густая грива темных волос, разве что седины побольше. То же подтянутое, крепкое тело, еще без малейшего намека на дряблость, несмотря сорок лет. Те же грубоватые, резко высеченные черты. Тот же великолепный, невероятно сексуальный рот. Та же примитивная мужская грация.

И та же прискорбная манера одеваться, подумала Мэтти огорченно. Потрепанные ботинки, неглаженая рубашка цвета хаки, расстегнутая достаточно низко, чтобы были видны жесткие вьющиеся волосы на груди; порядком поношенный кожаный пояс и линялые джинсы, подчеркивающие плоский живот и крепкие бедра. Хью взглянул на нее.

— Скоро вернусь, только возьму кое-что на кухне. — Он уже шел мимо тела. Пистолет казался естественным продолжением его руки.

— На кухне. Ради Бога, Хью. Сейчас не время для холодного пива. Что, если он еще здесь? Тот, кто застрелил бедного мистера Кормье.

— Не волнуйся. Здесь никого нет. Если бы кто был, ты бы сейчас лежала мертвая рядом с Кормье.

— Нет, подожди, пожалуйста, не оставляй меня с… — Мэтти проглотила последние слова своей мольбы. Уж кто-кто, а она-то должна знать, насколько бесполезно молить Хью Эбботта остаться. — Черт бы тебя побрал, — пробормотала она.

В тишине гулко раздавались шаги Хью по мраморному полу. Мэтти слышала, как он прошел в конец холла, затем в другую комнату, и потом не стало слышно ничего, кроме этой жуткой тишины и жаркого ветра.

Нервно поглядывая на дверь, она перебирала в руках ключи от взятой напрокат машины. Кто сказал, что она должна тут торчать и ждать Хью? Она сама может поехать в аэропорт. В данный момент ей ничего не хочется так сильно, как сесть в самолет и улететь с ужасного острова.

Но она чувствовала себя неуверенно. Тренировка с пистолетом Энни Оакли была ее единственным опытом в мире приключений. Ее творчески ориентированная семья отдавала предпочтение более цивилизованным и изысканным занятиям.

Хью Эбботт, напротив, слишком хорошо разбирался в ситуациях, связанных с опасностями и насилием. Искатель приключений и внештатный консультант по безопасности при международной компании тети Шарлотты, «Вейлкорт индастрис», он был близко знаком с такого рода вещами.

Мэтти про себя называла Хью ручным волком тетки задолго до того, как познакомилась с ним в прошлом году. И все, что она узнала о нем потом, только подтвердило ее мнение.

Она снова услышала его шаги по мраморным плиткам. Хью появился с двумя большими рыночными плетеными кошелками, которые распирало от множества неопознаваемых предметов.

— Порядок. Мы достаточно долго здесь болтались. Пошли. — Хью обошел тело Кормье, даже не взглянув на него. Увидел ключи в руках Мэтти. — Забудь про ту консервную банку. В ней ты никуда не поедешь.

— Ты это о чем? Мы поедем в твоей машине? А где она?

— В нескольких сотнях ярдов вверх по дороге. Надеюсь, не слишком на виду, но кто знает, надолго ли? — Хью подошел к ней. — Вот, возьми одну. Мне нужна свободная рука. — Он сунул ей кошелку, одновременно бросая взгляд на дверь и на свинцовое небо. — В любую минуту начнется ливень. Это нам на руку.

Мэтти не обратила внимания на замечание по поводу грядущего дождя. Она старалась поудобнее ухватить тяжелую кошелку и свою сумку.

— Зачем эти мешки? Нам это не нужно. Я просто хочу попасть в аэропорт.

— Аэропорт закрыт.

Мэтти в ужасе посмотрела на него.

— Закрыт? Как он может быть закрыт?

— Вот так. Я сам едва успел. Там на дороге вооруженные люди, и все самолеты, которые не успели улететь сорок минут назад, сейчас скорее всего

Горят ярким пламенем. Шарлотте придется возместить мне стоимость моего «чероки». Довольно милая была тачка.

— Господи, Хью, что происходит? О чем ты?

— Ты, как тебе свойственно, великолепно подгадала и вляпалась в самую гущу чего-то вроде доморощенного военного переворота здесь, на острове. На данный момент я понятия не имею, кто побеждает. Так или иначе, пока выбраться отсюда можно лишь морем. Надо попробовать добраться до яхты Кормье.

— Я тебе не верю.

— Придется поверить. Давай пошли.

— Куда?

— Сначала в ванную комнату. — Хью направился через холл.

— Бога ради, Хью, уверяю тебя, мне не требуется ванная комната. По крайней мере в данный момент. Хью, подожди. Я ничего не понимаю.

Он обернулся в дверях и холодно взглянул на нее.

— Мэтти, чтобы я больше от тебя ни одного слова не слышал. Иди за мной. Быстро.

Решив, что из-за стресса она потеряла способность четко соображать, Мэтти потащилась за ним. Она закрыла глаза, переступая через тело Кормье, и прошла за Хью в белый коридор и затем в роскошную спальню, отделанную в серебристых и белых тонах.

— Мистер Кормье уж точно не любил ничего разноцветного, — пробормотала она.

— Да. Он обычно говорил, что достаточно долго проработал в тени. После ухода на покой ему захотелось пожить на солнце.

— Что он хотел этим сказать?

— Не важно. Уже не имеет значения. Вот мы и пришли. — Хью открыл дверь и вошел в ванную комнату.

Мэтти вошла следом, ощущая неловкость.

— Хью, право, я не понимаю… — Она нахмурилась, увидев, что он шагнул в огромную белую ванну и нажал на плитки за кранами. — Ради всего святого…

— Кормье давно построил всякие проходы-переходы в этом доме. Он был прирожденным стратегом.

— Значит, он ждал беды?

— Конкретно вряд ли. Во всяком случае, не на острове. — Хью следил, как отошла часть стены, открыв вход в темный коридор. — Но, как я уже говорил, он был всегда начеку.

— О Господи! — Мэтти вздрогнула, заглянув в темноту. Старые страхи, всегда мучившие ее в замкнутом пространстве, снова дали о себе знать. — Слушай, Хью, мне следовало тебя предупредить, я не слишком хорошо…

— Не сейчас, Мэтти, — нетерпеливо перебил он и, войдя в темный коридор, протянул ей руку.

— Нам обязательно туда идти? — беспомощно спросила она.

— Хватит ныть, детка. У меня нет времени на твое нытье.

Вконец униженная, Мэтти собралась с силами и шагнула за ним. Хью нажал на кнопку, панель скользнула на место. Она задержала дыхание, но долго стоять в темноте не пришлось: Хью извлек из одной кошелки фонарик и включил его.

— Слава Богу, что у нас есть фонарь, — сказала Мэтти.

— Без проблем. Кормье держал по паре в каждой комнате. Я этот подобрал на кухне, но наверняка здесь тоже есть. На этом острове с электричеством вечные неурядицы. Пошли, детка.

Коридор был узким, но, к счастью, коротким. С помощью фонаря и нескольких глубоких вдохов Мэтти удалось справиться со своей клаустрофобией. Она всегда так поступала в лифтах. Прежде чем она почувствовала, что стены смыкаются над ней, Хью уже нажал другую кнопку, открывшую им выход из дома.

Мэтти с облегчением вышла наружу и попала в зеленые густые джунгли, подступавшие вплотную к особняку. Она отвела от лица огромный, широченный лист.

— Все оказалось не так уж страшно, но понять не могу, почему мы не могли выйти другим путем? Мне кажется, куда проще было бы пойти прямо к машине.

Хью двигался вперед, к тому, что, на взгляд Мэтти, было огромной зеленой стеной. И опять не обрат никакого внимания на ее замечание.

— Держись за мной, Мэтти. А то потеряешься в джунглях.

— Я ни в какие джунгли не собираюсь.

— Собираешься. Мы с тобой сейчас сделаем единственно разумную вещь в этих обстоятельствах. Мы исчезнем и не появимся, пока не добудем какое-нибудь средство передвижения.

— Хью, это безумие. Не полезу я в эти джунгли. Никуда не пойду, пока не подумаю как следует.

— Потом подумаешь. А сейчас пошевеливайся. — Он уже почти исчез в зарослях.

Ручной волк тети Шарлотты, по-видимому, привык отдавать приказы, не сомневаясь, что они будут исполнены. Поговаривали, что он командует даже самой Шарлоттой.

Мэтти нерешительно стояла у стены особняка, вцепившись в плетеную сумку. Здравый смысл подсказывал, что ей следует бежать сломя голову за Хью. Ведь в конце концов именно в таких делах он специалист. Но отвратительное сочетание недоверия, шока и застарелого безрассудного гнева заставило ее на мгновение застыть на месте.

Хью оглянулся через плечо и прищурил глаза.

— Шевелись, Мэтти. Быстро.

Он не повысил голоса, но слова прозвучали резко — и положили конец всем ее сомнениям. Она поспешила вперед, с трудом волоча кошелку и свою сумку.

Еще два шага, и Мэтти оказалась в странном зеленом мире. Все остальные перебивал тяжелый за —

Пах влаги. Земля под ногами была мягкой и упругой, почти черной — огромный слой компоста, накапливаемый здесь долгими десятилетиями. Она засасывала ее итальянские туфли за двести долларов, как будто была живым существом, решившим попробовать хорошей кожи.

Огромные папоротники, с ходу завоевавшие бы первую премию на любой выставке в Сиэтле, вставали на пути Мэтти подобно гигантским зеленым призракам. Отовсюду свисали длинные ползучие стебли, усыпанные экзотическими орхидеями. Казалось, что она плывет в глубинах доисторического моря. Ей на голову упали несколько крупных капель дождя.

— Хью, куда мы идем? Мы тут заблудимся.

— Нам недалеко. И мы не заблудимся. Все, что от нас требуется, это чтобы дом оставался сзади, а шум океана — слева. Кормье был хитрой старой лисой. Он всегда имел дыру, куда можно спрятаться в случае чего, и все его планы оказывались достаточно просты.

— Если он был таким умным, почему же он сейчас лежит там, в особняке?

— Даже самые умные лисы иногда дают промашку. — Хью отвел в сторону огромные листья, мешающие им двигаться.

Как только он отпустил руку, листья мгновенно заняли прежнюю позицию, и целая охапка прекрасных белых цветов хлестнула Мэтти по лицу.

— Эриел была права, — пробормотала она еле слышно, обращая слова в спину удаляющегося

Хью, — джентльменом тебя не назовешь. — Она оттолкнула цветы, в то время как сумка и кошелка колотили ее по ногам.

— Осторожнее с этими листьями, — посоветовал Хью через плечо. — Здорово упругие.

— Я обратила внимание. — Мэтти резко наклонилась, чтобы избежать следующей раскачивающейся массы зелени. Спасибо аэробике, которой она начала заниматься в прошлом году, как раз в тот свой день рождения, когда ей исполнился тридцать один год. Аэробика стала лекарством от стресса, который, как ей казалось, давил на нее со всех сторон. Без этих упражнений вряд ли бы у нее хватило сил поспевать за Хью Эбботтом в нынешней гонке через джунгли.

Да и то сказать, такой женщине, как она, было трудно поспевать за Хью при любых обстоятельствах. Как он один раз предельно ясно выразился — она женщина не его типа. Мэтти поморщилась, вспомнив об этом давнем унижении.

— Уже близко. Как ты там, детка? — Хью легко перепрыгнул через ствол дерева и протянул руку, чтобы помочь Мэтти.

— Я же пока здесь, верно? — бросила она сквозь зубы. Дождь усиливался. Зеленый навес над головой начал протекать, как дырявый потолок. Перебираясь через бревно, Мэтти услышала треск рвущейся ткани. Сначала она подумала, что это трещат ее прекрасно сшитые темно-зеленые брюки, но тут же поняла, что это рукав ее кремовой шелковой блузки, который зацепился за ветку.

— Черт! — Мэтти взглянула на дыру и вздохнула. — С какой стати Кормье показал тебе этот путь? — после небольшой паузы спросила она, поднимая глаза на спину Хью. — Я не знала, что ты с ним вообще знаком.

Отвечая, он не только не замедлил шаг, но даже не обернулся.

— Ты бы узнала об этом, если бы придерживалась первоначального графика и села бы в самолет, прилетавший на остров утром, как ранее предполагалось. Разве транспортный отдел Шарлотты не заказал тебе билеты?

— Заказал. Я изменила свои планы, как только увидела маршрут. Я узнала остров Святого Габриэля и поняла, что меня подставили. И решила, что ты мне в гиды не требуешься.

— Даже если ты направлялась прямиком на Чистилище? — сухо заметил он. — Перестань, Мэтти. Ты ведь слышала поговорку: лучше тот черт, которого знаешь. Только погляди, что вышло, стоило тебе начать действовать по-своему.

— Ну конечно, ты бы сразу догадался, что здесь военный переворот.

— Во всяком случае, я это сделал раньше тебя, детка. Как только связался с диспетчерской, сразу понял: что-то не так. Будь ты со мной, мы бы и садиться не стали. Я бы повернул и полетел на Хейдес

Или Бримстоун и оттуда попытался бы связаться с Кормье по телефону.

— Хью, пожалуйста. Я понимаю, ты всегда бдителен и готов ко всем неожиданностям, а я нет. Но право, только твоих лекций мне сейчас и не хватает.

К удивлению Мэтти, голос его смягчился:

— Знаю, детка, знаю. Я просто сам еще слегка в шоке, вот и все.

Она уставилась на его широкую спину, решив, что ослышалась.

— Ты в шоке?

— Черт, конечно. Я боялся, что найду тебя мертвой рядом с Кормье.

— Вот как.

— И больше ты ничего не можешь сказать? — Вся мягкость из его голоса мгновенно улетучилась.

— Ну, я вполне могу понять, что тебе было бы слегка неловко докладывать об этом тете Шарлотте.

— Черт! Так ты полагаешь, что все дело в этом? Хотя, конечно, она бы мне голову откусила… — Хью внезапно остановился, разглядывая узенький, поросший папоротником ручеек у своих ног. — Ладно, двигаем дальше.

Мэтти взглянула на извивающуюся ленту воды.

— Что теперь?

— Повернем налево и пойдем вдоль этого ручья. — Он окинул взглядом дорогу, по которой они пришли. — Кажется, мы здесь одни. Все заняты революционными делами. Пошли.

Дождь становился все сильнее, бил по листьям с такой силой, что вокруг стоял глухой рокот. Мэтти молча шла за Хью, все ее силы уходили на то, чтобы поспевать за ним и не потерять кошелку и сумку.

Черная земля под ногами превратилась в липкую грязь, облепившую ее туфли. Волосы давно повыбились из затейливой прически и висели мокрыми прядями по плечам. Шелковая блузка промокла насквозь. Дождь почти не принес прохлады. Казалось, все джунгли варились в пару, как жирное зеленое месиво.

Мэтти шла, глядя под ноги, чтобы не поскользнуться в грязи или не споткнуться о корень. Запутавшись в лианах, она внимательнее присмотрелась к ним.

— Хью, а как насчет змей? — спросила она устало.

— Что насчет змей?

— Они выползают в дождь?

— Нет, если способны соображать.

— Черт бы тебя побрал, Хью. Он хмыкнул.

— Забудь о змеях. На этих островах их нет.

— Ты уверен?

— Уверен.

— Надеюсь, ты прав. — Она волоком перетащила плетеную кошелку через бревно, опершись на него рукой. Под рукой внезапно зашевелилось что-то живое.

— Хью!

Он оглянулся.

— Всего лишь ящерка. Она больше тебя напугалась.

— Это как сказать. — Мэтти заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть, пока ящерица не исчезла из виду. — Хью, понимаешь, по правде говоря, это все не для меня.

— Знаю, что это вне круга твоих привычных занятий, детка, но ты скоро привыкнешь. Твоя проблема в том, что ты слишком много времени проводишь с этими напыщенными коллекционерами, чье представление об опасности сводится к вложению денег в неизвестного художника.

Мэтти ощетинилась, заслышав отзвуки их старых споров.

— Ты прав, как же иначе.

Он ее сарказма вроде и не заметил.

— Конечно, я прав. Тебе следует почаще выбираться из Сиэтла. Ездить повсюду. Делать что-то. Шарлотта говорила, это твой первый отпуск за два года. Когда в последний раз ты занималась чем-нибудь по-настоящему увлекательным?

Она отвела мокрые волосы с глаз и, стиснув зубы, процедила:

— Примерно год назад, когда я соблазнила тебя и умоляла жениться на мне и взять с собой на остров. Ты, возможно, еще не забыл тот случай. И мы оба знаем, во что обошлось мне это удовольствие.

Хью немного помолчал, потом неловко промолвил:

— Ну, я вообще-то не то имел в виду.

— — В самом деле? — Мэтти мрачно улыбнулась и вытащила туфлю из грязи. — Могу тебя уверить, для меня тот случай был достаточно увлекательным. С той поры я с глубоким удовлетворением веду спокойную жизнь. То есть вела до настоящего момента.

— Детка, насчет прошлого года…

— Я не хочу это обсуждать.

— Ну, нам придется это обсудить. — Хью рукой оттолкнул ветку, покрытую орхидеями. — Черт возьми, Мэтти, я уже несколько месяцев пытаюсь с тобой поговорить. Если бы ты меня не избегала, мы бы, возможно, со всем уже разобрались.

— Не с чем тут разбираться. Ты был совершенно прав, сказав, что я не твоего типа. — Она устало отвела от лица лианы. — Поверь мне, теперь я считаю, что ты был абсолютно прав.

— Ты просто немного расстроена, — проговорил он успокаивающе.

— Можно и так считать.

— Поговорим об этом потом. — Хью внезапно встал как вкопанный.

Мэтти немедленно наткнулась на него.

— О-оп! — Она сделала неуверенный шаг назад и едва не потеряла равновесие. «Как будто на каменную стену налетела, — подумала она обиженно. — Ничего мягкого в этом человеке».

— Пришли, — сказал Хью, по-видимому, даже не заметив столкновения. Он смотрел вверх.

Мэтти проследила за его взглядом. Она уже услышала, что грохот воды стал намного громче за последние несколько минут. И теперь поняла причину, выглянув из-за широкого плеча Хью и увидев двойной водопад, падающий с отвесных скал перед ними.

Два потока падали с высоты не менее пятидесяти футов в заросший папоротниками грот. Прудик у подножия водопада был почти скрыт густой растительностью, экзотическими цветами и причудливыми лавовыми образованиями.

— Это что, здесь проходит потайной путь Кормье? — нахмурилась Мэтти.

— Путь за водопадами. В этой горе целая сеть лавовых пещер. Один из коридоров ведет в углубление в скале. Оно частично затопляется морем. Кормье всегда держал там яхту.

— Пещеры? — Неприятное чувство, угнетавшее Мэтти с той поры, как они вошли в заросли, усилилось. — Нам придется идти через пещеры?

— Ага. Но ты не беспокойся. Ничего сложного. Кормье пометил путь, так что мы не заблудимся. Готова?

— Не думаю, Хью, — ответила она тоненьким, жалобным голосом.

Хью бросил на нее нетерпеливый взгляд и направился к гроту.

— Не копайся, детка. Я хочу вытащить тебя с этого острова поскорее.

Разумеется, он был прав. Вряд ли они могли здесь оставаться. Слишком много шансов наткнуться на тех, кто убил Поля Кормье. Но, Бог ты мой, пещеры. Кошмарнее невозможно себе ничего представить.

Хотя она и так была вся мокрая от дождя и насквозь потная, Мэтти явственно ощутила, как струйки ледяного пота бегут у нее по спине и между грудями. Она сделала несколько глубоких вдохов и прочитала про себя мантру, которую выучила во время уроков медитации для снятия стресса.

Хью уже двигался по скалистому обрыву, который исчезал в темноте за одним из водопадов. Он легко балансировал на скользких, покрытых мхом камнях, и движения его были неосознанно грациозными. Один раз он оглянулся, чтобы убедиться, что Мэтти идет за ним, и исчез за грохочущим каскадом воды.

Мэтти в последний раз глубоко вздохнула и приготовилась следовать за ним. Она мрачно напомнила самой себе, что однажды клялась следовать за этим человеком повсюду.

Надо же было быть такой дурой.

Туман, создаваемый водопадами, напоминал легкий дым. Этот дополнительный холодный душ не испугал Мэтти, она его почти не заметила — на ней и без того нитки сухой не было.

Но ее итальянские туфли не были предназначены для подобных надругательств. Крепко сжав в руках сумку и кошелку, она с трудом старалась удержать равновесие на скользкой поверхности. Но вдруг

Почувствовала, как скользит по мху левая нога, и все поехало в сторону.

— О нет, нет! — Беспомощная, широко открыв глаза, она начала падать назад — в пруд у подножия водопадов.

— Осторожнее, детка! — Из темноты высунулась рука Хью и крепко сжала ее запястье, помогая найти равновесие. С изумительной легкостью он втащил ее на безопасное место за водопадами. — Вот так, детка. А ты боялась.

— Ты вот что мне скажи, Хью, — сказала она ледяным тоном. — Ты всегда так быстро двигался? Прямо как кошка!

— Черт, да нет. Я был куда быстрее. Мне ведь уже сорок, знаешь ли. Несколько медлительнее стал. Со всеми случается, я так понимаю.

— Поразительно. — Ее голос стал еще холоднее, но Хью вроде ничего не замечал.

Он торопливо копался в одной из кошелок.

— И вот что я тебе скажу, детка, — добавил он. — Как бы проворен ты ни был, всегда может найтись кто-то попроворнее. Именно поэтому я наконец поумнел и согласился на эту миленькую работенку у твоей тетки.

— Понятно. — Его ответ удивил ее. И вызвал любопытство. По правде говоря, не слишком-то много она знала о Хью Эбботте. — А ты встречал кого-нибудь проворнее тебя? — спросила она.

Какое-то мгновение Хью молчал.

— Угу.

— И что же с ним случилось?

— Он умер.

— Значит, все же оказался недостаточно проворным.

— Можно и так сказать.

Но разговор не мог отвлечь Мэтти от дум о темноте, лежащей впереди. Пещера. Не сможет она туда войти и все тут. Никогда в жизни. Это куда хуже, чем лифт, темный коридор или джунгли. Это тот самый настоящий кошмар из ее детских снов.

Мэтти чувствовала, как бурлит в животе.

Только она хотела сказать Хью, что не может больше сделать ни шагу, как что-то хрустнуло под носком ее окончательно загубленной дорогой туфли. Мэтти машинально посмотрела вниз — это был таракан. Таких огромных ей не приходилось видеть никогда в жизни.

— Ну, с меня хватит! — возмутилась она. — — Ты лучше отойди подальше, Хью. Меня сейчас вырвет.

— И не вздумай, — отрезал Хью. — Во всяком случае, не здесь. И не сейчас. У нас нет времени на такую ерунду. Поставь эти сумки и иди сюда.

Она машинально послушалась и опустила сумки на землю. В желудке все переворачивалось. Воспоминание о крови в белой комнате путалось с воспоминанием о мертвом насекомом у ее ног. Мрак пещеры грозил поглотить ее заживо.

— Черт побери, Мэтти, возьми себя в руки.

Она почувствовала, как Хью сжал ее запястье. Смутно соображала, что он ведет ее назад, к выходу из пещеры. Но уж никак не была готова к тому, что он толкнет ее под водопад.

— Хью, ради Бога, я же утону! — Однако вода оказалась освежающе прохладной. Тошнота отступила. Мэтти начала было сопротивляться, но тут Хью втащил ее назад в пещеру. Отплевываясь, она в гневе повернулась к нему. Она ощущала себя утонувшей крысой, да и выглядела скорее всего не лучше.

— Полегчало? — спросил он вполне миролюбиво.

— Да, спасибо. — Голос у нее был слабый, но тон весьма официальный. Она смотрела прямо вперед и вдруг поняла, что ничего не видит. — Хью, я плохо себя чувствую в замкнутом пространстве.

— Не волнуйся, детка, все обойдется. — Он снова принялся копаться в кошелке. — Здесь идти-то всего несколько минут. Но куда я задевал этот фонарь?

— Пожалуйста, не называй меня деткой. Он вел себя так, будто оглох.

— А, вот он. Я же помню, что куда-то сюда его засунул. — Хью вытащил фонарь из кошелки, включил его и осветил им стены пещеры. — Ну вот, как я и говорил. Никаких проблем. Надо только следовать меткам Кормье.

Мэтти подняла свою поклажу и тупо уставилась на небольшой белый крестик на влажной стене. Не укажи на него Хью, она бы его в жизни не заметила.

— А разве мы не могли пройти сквозь джунгли и подойти к выходу из пещеры с другой стороны?

— Нет. В этом-то и вся прелесть этого тайника. Со стороны моря можно туда попасть лишь на лодке, да к тому же надо знать об этой затопляемой пещере, потому что снаружи ее совершенно не видно. А другой путь — через эти пещеры, и если не знать дороги, то можно безнадежно заблудиться.

— Понятно. Очень вдохновляет, — сказала Мэтти слабым голосом.

— Говорил же тебе, Кормье хитрая старая лиса. Ну, ты готова? — Хью уже шел вперед, не оборачиваясь, явно уверенный, со свойственной ему самонадеянностью, что она последует за ним.

И все-то он делает с такой наглостью и беспардонностью, со злостью подумала Мэтти. То есть буквально все; он и в постели такой — это она знала по своему опыту. Да вряд ли ему вообще известны такие слова, как изысканность, или такт, или утонченность. Этих слов просто нет в его словаре.

Как она могла когда-то думать, что любит этого человека? — с отвращением недоумевала Мэтти, следуя за Хью. У нее с ним абсолютно ничего общего. Он, например, судя по всему, ничуть не страдает клаустрофобией. А как было бы приятно узнать, что и у него есть «какой-нибудь присущий цивилизованному человеку нервоз, какая-нибудь маленькая милая слабость, какая-нибудь современная проблема, связанная со стрессом.

У нее, разумеется, имелось в избытке и первого, и второго, и третьего.

Потребовались все ее душевные силы, чтобы идти через лабиринт темных пещер. С каждым шагом стены сдвигались, грозя раздавить ее. Точно так, как в ее давних страшных снах, когда она металась и не могла найти выхода.

Мэтти достаточно долго занималась психологией в колледже, чтобы разобраться в природе этих снов. Они являлись результатом ее тщетных попыток в детстве найти свою нишу в семье, где отсутствие художественного таланта считалось чем-то вроде серьезного увечья.

Сны, в которых она блуждала по бесконечным коридорам, стали реже, когда Мэтти поступила в колледж. Последнее время они почти совсем прекратились, но оставили свой след в виде клаустрофобии. А сейчас Мэтти наяву шла за Хью по бесконечному коридору мимо темных зияющих отверстий, ведущих в другие извилистые проходы. Она вся покрылась мурашками от страха, но Хью решительно шагал вперед, не выказывая ни тени сомнения. Он напоминал ей волка, чувствующего себя в темноте как дома. Останавливался он лишь на секунду, чтобы свериться со следующим знаком на стене.

Мэтти не сводила глаз с кружочка света от фонаря и старалась представить себе вид на залив Эллиотт, открывающийся из окна ее квартиры в Сиэтле. Во время занятий медитацией она научилась вызывать в памяти приятные картины, чтобы расслабиться.

Это жуткое путешествие показалось ей самым длинным в ее жизни. Раз или два что-то большое и извивающееся хрустело у нее под ногами, и ее снова начинало тошнить. Через каждые десять шагов она с трудом сдерживала готовый вырваться крик и желание броситься без оглядки назад, туда, откуда они пришли. Через каждые одиннадцать шагов делала глубокий вдох и заставляла себя повторить свою мантру и сфокусироваться на движущемся луче света и сильной спине человека, ведущего ее сквозь пещеры Чистилища.

Она негодовала на Хью со страстью отвергнутой женщины, но вместе с тем знала, что может доверить ему свою жизнь. Если кто и способен вытащить ее отсюда, так только он.

— Мэтти?

— Что?

— Ты здесь, детка?

— Пожалуйста, не называй меня деткой.

— Мы уже почти пришли. Чувствуешь запах моря?

Внезапно Мэтти ощутила, что вдыхает солоноватый свежий морской воздух.

— Да, — прошептала она. — Я чувствую.

И думая только о свежем воздухе и море, свернула вслед за Хью за последний поворот коридора. Теперь уже скоро, твердила она себе. Хью ее выведет. Он ее спасет. Конечно, он негодяй, но все, что делает, он делает превосходно, а одно из его основных достоинств — умение выжить. Тетя Шарлотта всегда так говорила. Разумеется, тетя Шарлотта вряд ли могла судить объективно. Хью ей всегда нравился. Мэтти пришлось снова подавить крик, потому что коридор внезапно сузился. Сердце колотилось, но запах моря усилился. Тут коридор снова расширился, и она еще раз глубоко вздохнула.

— Ну вот. Поль всегда знал, что делает. — Хью ускорил шаг.

Мэтти вспомнила Поля Кормье, лежащего на белом мраморном полу.

— Почти всегда.

— Верно. Почти всегда.

— Ты хорошо его знал, Хью?

— Мы с Кормье давно знакомы.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. — Хью остановился, потому что коридор закончился широкой и высокой пещерой.

Мэтти облегченно вздохнула, она поняла, что там впереди — дневной свет. Она в безопасности. Хью вывел ее из кошмарного сна.

Она опустила на землю сумки и бросилась к нему на шею.

— Бог мой, Хью!

— Эй, ты это что? — Хью тихонько рассмеялся и, опустив свою сумку на землю, с силой прижал Мэтти к себе. — Нет, я-то отнюдь не жалуюсь…

— Я думала, не выдержу, — прошептала она в его рубашку цвета хаки. Она чувствовала, как пистолет у него за поясом давит ей в бок, ощущала мужской запах его тела. И то, и другое прибавляло ей уверенности. — На полдороге я уже решила, что сойду с ума.

— Э, да у тебя клаустрофобия, так? — Его руки гладили ее мокрые волосы.

— Чуть-чуть. — Она зарылась лицом в его плечо. Он был таким надежным и сильным, что ей захотелось заплакать. Только однажды она вот так же обнимала его, но ее тело помнило его жар и власть над ней так ясно, как будто это было вчера.

— Да нет, это побольше, чем чуть-чуть. Черт, ты извини меня. Не думал, что тебе будет так трудно. Надо было сказать.

— Я и сказала. Ты заявил, что у нас нет выбора. Он тяжело вздохнул и еще крепче обнял ее. Легко поцеловал в волосы.

— Так ведь и не было.

Он взял ее лицо в свои большие ладони, поднял за подбородок и с силой прижался губами к ее губам

Поцелуй Хью был таким, как Мэтти помнила, — настойчивым и тревожащим, как он сам.

Ни тебе изысканности, ни тебе утонченности, но, Бог мой, до чего же приятно. На мгновение Мэтти капитулировала перед этим поцелуем, утонула в нем.

Однако когда разгорающаяся страсть развеяла остатки страха, его место потихоньку заняла реальность.

Мэтти с трудом оторвалась от Хью. Она снова дрожала, но на этот раз не от воспоминаний о только что пережитом.

— Ты в порядке, детка? — Он массировал ее плечи сильными, уверенными движениями. Серые глаза глядели озабоченно.

— Да, да, я в порядке. — Мэтти ненавидела себя за то, что позволила своим чувствам выйти из-под контроля. Она отодвинулась от неохотно отпустившего ее Хью и повернулась, оглядывая огромную пещеру с таким видом, будто обнаружила на ее стенах крайне интересные модернистские рисунки. —

Какое ужасное место.

Хью проследил за ее взглядом. Осветил пещеру фонариком.

— Ох черт!

— В чем дело? — Мэтти беспокойно оглянулась, следя за лучом света.

— Яхты нет.

Вот тут Мэтти едва не вскрикнула. Она только в этот момент поняла, как сильно рассчитывала на реальное существование яхты Кормье. Огромным усилием воли она заставила себя сдержаться.

Проследив за лучом фонаря, Мэтти сама поняла все. В центре пещеры находилось довольно большое естественное озеро, полное морской воды, бьющейся о скалистые берега. На дальнем конце озера — узкий проход, ведущий к отверстию в стене, как раз достаточному, чтобы пропустить небольшую яхту. По нижнему краю отверстия змеился карниз, похожий на отвисшую губу. За ним и стеной дождя лежало море.

— И что теперь? — Она сама изумилась, насколько спокойно задала вопрос. Возможно, она уже перешла грань простого волнения и находится в состоянии немого ужаса. Хотя, по правде говоря, смутно сообразила Мэтти, ей не особенно страшно. Во всяком случае, пока рядом с крайне рассерженным видом стоит Хью.

Хью взглянул на нее, и его глаза оценивающе прищурились.

— Что-нибудь придумаем. Только не устраивай мне истерику.

— Не беспокойся, я не собираюсь. Для хорошей истерики требуются силы, а я, честно говоря, дико устала. Ты что, хочешь сказать, что нам придется идти назад по этим ужасным коридорам? Тогда стукни меня хорошенько, чтобы я потеряла сознание. Еще раз мне этого не вынести.

— Остынь, детка. В этой пещере вполне можно перекантоваться до той поры, как достанем какую-нибудь лодку. Тут их вокруг полно. На таком острове лодка есть практически у каждого.

— Мне кажется, я не смогу пробыть здесь ночь, — честно призналась Мэтти.

— Здесь много места, Мэтти, и воздух свежий с моря. Когда кончится дождь, через то отверстие будет проникать лунный свет.

Мэтти вздохнула.

— Полагаю, выбора у меня нет, верно?

— Верно. — Он протянул руку и довольно ласково взлохматил ее мокрые волосы. — Давай, детка, взбодрись. Мы разобьем тут лагерь недалеко от выхода. Ты сможешь выглядывать наружу. У тебя будет вид не хуже, чем на залив Эллиотт из твоего окна.

Мэтти вспомнила ту ночь, когда он стоял рядом с нею в ее квартире, глядя на залив, и как на рассвете она стояла у этого окна одна. Она вздрогнула.

— А как насчет, гм, туалета? Он коротко усмехнулся.

— Пройди немного по карнизу вдоль отверстия. Там что-то вроде такой заросшей зеленью естественной террасы с каждой стороны. Сгодится.

— А как же прилив? Ведь, наверное, пещера

Наполнится водой?

— Нет, сейчас самый высокий прилив. Кормье говорил, что выше вон той отметки вода никогда не поднимается. Полагаю, тут может быть весело во время сильного шторма, но в остальных случаях — никаких проблем.

— Ясно. Как ты думаешь, что стряслось с яхтой

Кормье?

— Не могу взять в толк, — с философским видом ответил Хью.

— Возможно, кто-то нашел пещеру и украл яхту. Тогда не такое уж это безопасное место, — забеспокоилась Мэтти.

— Вряд ли кто-нибудь еще знает об этом убежище. Но даже если и так, мы остаемся здесь.

— Почему?

Хью развязывал тесемки плетеной кошелки.

— Мы слишком уязвимы там, в джунглях, особенно если учесть, сколько ты шума поднимаешь при ходьбе. Не обижайся.

— Не обижаюсь, — ответила она.

— С другой стороны, в этой пещере сравнительно легко обороняться. Если кто и приплывет на лодке, мы можем всегда отойти в коридоры. Любая схватка в этих пещерах будет один на один. А у нас есть то преимущество, что мы умеем разбираться в пометках Кюрмье.

— Понятно. — Все внутри Мэтти сжалось, когда он так небрежно упомянул о возможной перестрелке в пещере. Она некоторое время стояла неподвижно, уставившись на светлое пятно входа. Свежий воздух, проникающий сквозь него, приносил надежду. Да и пещера была довольно большая. Мрачновато, но по крайней мере ей не кажется, что стены сейчас сойдутся, как было в темных коридорах, через которые они только что прошли.

— Мэтти?

— Разумеется, я не смогу заснуть, но не думаю, что впаду в истерику, — сказала она.

— Ну и молодчина, детка.

— Окажи мне услугу, Хью. Постарайся не быть слишком покровительственным. У меня неподходящее настроение.

— Ладно, детка. Как насчет перекусить? Могу поспорить, ты уже умираешь с голоду. — Хью вытащил из кошелки небольшую железную баночку печеночного паштета и протянул ей.

Мэтти передернуло.

— Я от мяса отказалась два года назад. Оно очень вредно, особенно в таком виде. В паштетах полно жира и Бог знает чего еще.

Хью задумчиво обозрел баночку.

— Угу, я тоже не большой любитель паштетов. Всегда предпочту сочный бифштекс. Но, как говорится, богатому как хочется, а бедному как можется, верно?

— Ну, для того, чтобы с этим согласиться, мне надо побольше проголодаться. — Мэтти села на ближайший камень и с отвращением посмотрела на паштет, на пугающую пещеру и на человека, когда-то унизившего ее. Интересно, что бы посоветовал ей в такой ситуации инструктор курсов но борьбе со стрессом, которые она посещала?

Прошло несколько часов. Сидящий у стены Хью слегка подвинулся, чтобы видеть освещенную лунным светом неподвижную и молчаливую фигуру Мэтти. Она съежилась, склонив голову к коленям и положив ее на сумку. Он знал, что она не спит.

Ему удалось уговорить ее съесть пару пресных печений, которые он нашел в буфете у Кормье, но ни к какой другой пище она не прикоснулась.

Хью вспомнил, каким пепельно-серым было ее лицо, когда она вышла из узкого коридора, и сжал губы. Дама с характером. Он знал, что значит идти вперед, когда все твое тело в поту от страха и ты не можешь себя контролировать. Те, кто способен это преодолеть, всегда вызывали у него уважение.

Хью смотрел, как бьется темная вода о скалы. Он бы много отдал, чтобы узнать, что же случилось с яхтой, которую Кормье всегда держал наготове в этой пещере. Теперь он мертв, а яхта исчезла.

Это исчезновение можно было объяснить несколькими правдоподобными причинами. Возможно, ее просто отправили на местную верфь для ремонта или покраски. Кормье всегда заботился о своих вещах.

Но трудно было найти логичное объяснение тому, почему Кормье позволил убийце застать себя врасплох.

С другой стороны, Кормье был уже старым человеком, чувствующим себя в безопасности на этом острове под названием Чистилище. Прошлое осталось за спиной, а бояться будущего не было оснований.

Хью решил, что беспокоиться о том, что случилось с Кормье, он станет позже. Для мести найдется время и место. В настоящий момент следовало беспокоиться о другом.

Он видел, как лунный свет коснулся босых ног Мэтти. Сейчас главное — вытащить ее целой и невредимой с этого острова. Кормье бы первый с ним согласился. В отношении к женщинам старик отличался старомодностью.

» Мужчина всегда должен защищать дам, Хью. Даже когда они выпускают коготки и уверяют нас, что способны позаботиться о себе. Если мы не можем

Защитить наших женщин, то зачем мы им нужны, верно? И нам бы не хотелось, чтобы они пришли к выводу, что от нас нет никакой пользы. Где мы, мужчины, тогда окажемся? Мужчина, не готовый защитить женщину ценой своей жизни, не очень-то и мужчина «.

Хью смотрел на Мэтти. Он вспомнил выражение ужаса на ее лице, когда она выбежала из особняка Кормье. Это воспоминание будет долгие годы вызывать у него мурашки. Ей не следовало бы сталкиваться с такой жестокостью. Милая городская жительница, всегда защищенная от грубых сторон жизни.

Прошел почти год с того дня, когда он ее в последний раз видел. За это время он трижды находил предлоги, чтобы лично прибыть для доклада к Шарлотте Вейлкорт в ее офис в Сиэтле. Шарлотта всячески поддерживала его в этих ухищрениях. Она — прирожденная актриса. Прежде чем бросить работу и выйти замуж за Джорджа Вейлкорта, она всеми критиками признавалась суперзвездой голубого экрана.

Они с Шарлоттой считали свои планы сделать Мэтти сюрприз безупречными, но каждый раз, оказавшись в Сиэтле, Хью выяснял, что Мэтти уехала.

Один раз она отправилась в Санта-Фе за покупками, другой — уехала в колонию артистов в Северной Калифорнии.

После этого случая Хью начал подозревать, что ее отсутствие вовсе не случайность.

На третий раз Хью наказал Шарлотте не говорить никому ни слова о том, что он приезжает. Но каким-то образом Мэтти об этом узнала за день до его приезда. И тут же отбыла на какие-то выставки в Нью-Йорке.

Хью весь кипел от ярости и не скрывал этого. Он рычал на своего босса, уверял себя, что ни одна женщина не стоит таких неприятностей, и следующим же рейсом улетел на остров Святого Габриэля.

Но на расстоянии в тысячу миль через океан и два стакана виски спустя он забыл свое собственное намерение не вспоминать больше о Мэтти Шарп. Остаток долгого пути он придумывал надежный план заставить Мэтти встретиться с ним на его территории. Все, больше он за ней не бегает. Она сама приедет к нему.

На своей территории у него будут все преимущества. Черт, да как только ее самолет коснется земли на острове, она не сможет даже улететь оттуда без того, чтобы он не узнал об этом заранее.

Ему нужен был предлог, чтобы заманить ее на остров. Вдохновение посетило его, когда он вспомнил о коллекции старинного оружия Поля Кормье. Хью знал только одного человека, тоже коллекционирующего эти громоздкие вещи. Таким человеком была Шарлотта Вейлкорт, которая после смерти мужа проявила живой интерес к его коллекции.

В свои шестьдесят лет умная, богатая и очаровательно эксцентричная, бывшая телезвезда, превратившаяся в проницательную бизнесменшу, проявила страсть к старым орудиям насилия. Утверждала, что они вполне подходят к ее деятельной натуре. И в ряде случаев Хью был склонен с ней согласиться.

Шарлотте очень пришлась по душе идея заманить Мэтти на остров. Будучи уверенной, что племяннице давно требуется отпуск, она уговорила ее поехать на роскошный курорт поблизости от Гавайских островов. А потом как бы вскользь заметила, что, забравшись так далеко, Мэтти вполне могла бы заглянуть на Чистилище и взять ценный средневековый меч у коллекционера по имени Поль Кормье.

Никто даже не упомянул, что добраться до Чистилища можно лишь через остров Святого Габриэля.

— Хью!

— Что?

— Кто такая Кристина? Хью нахмурился.

— Кристина Кормье? Жена Поля. Умерла пару лет назад. А почему ты спрашиваешь? —

— Он перед смертью принял меня за нее. Хью закрыл глаза и потер шею.

— Черт. Значит, Поль был еще жив, когда ты приехала?

— Только три или четыре минуты. Не больше. Он мне сказал, что нет смысла звать на помощь.

— Бог ты мой. — Хью прислонился головой к стене. Он вспомнил огромную кровоточащую рану на груди друга и кровь на полу и на одежде Мэтти. — Тебе впервые пришлось…

— Видеть, как кто-то умирает? Нет. Я находилась с бабушкой, когда она умерла. Но там все по-другому было. В больнице, и вся семья в сборе. — Мэтти помолчала. — Ты ведь знаешь, она была знаменитой балериной.

— Знаю.

— Я до сих пор помню ее последние слова.

— Какие именно?

— Жаль, что у девчушки нет никакого таланта.

— Это она про тебя? — поморщился Хью.

— Угу. Если верить тете Шарлотте, бабушка была одной из лучших прима-балерин в мире, но такта у нее имелось не больше, чем у слона. Даже на смертном одре.

Хью с минуту молчал. Он достаточно был знаком с разносторонне талантливой семьей Мэтти, где она, единственная, не имеющая никаких артистических склонностей, всегда чувствовала себя человеком второго сорта. Ее решение стать владелицей художественной галереи было воспринято остальными как окончательное признание, что она не унаследовала ничего из блестящих генов своей семьи. Только Шарлотта понимала ее и сочувствовала.

— Мне жаль, что ты вот так наткнулась на Кормье, — наконец сказал Хью.

— Я ощущала такую жуткую беспомощность. Хью улыбнулся в темноте.

— Полю, вероятно, было ужасно неловко.

— Тут не над чем шутить, черт побери.

— Да нет, я и не шучу. — Хью хотелось объяснить, что он имеет в виду. — Тут надо знать Поля. Джентльмен до кончиков пальцев. И гордился этим. Ему никогда не пришло бы в голову поставить даму в неловкое положение. Когда я два месяца назад его в последний раз видел, он прочитал мне длинную лекцию насчет того, как обращаться с женщинами. Сказал, что я веду себя паскудно.

— В самом деле? Судя по всему, мистер Кормье был очень проницательным человеком.

— Узнаю мою Мэтти. Похоже, ты выбираешься из шока. Что ты ответила, когда Поль назвал тебя Кристиной?

Мэтти пожала плечами, глядя, как лунный свет медленно ползет по ее мятой шелковой блузке.

— То, что обычно делают люди в такой ситуации. Взяла его за руку и позволила думать, что я — Кристина.

Хью внимательно посмотрел на нее.

— С чего ты взяла, что все именно так поступают в подобной ситуации?

— Не знаю, инстинкт, наверное. Так мало можно сделать, чтобы утешить умирающего. — Она немного

Подвинулась, стараясь усесться поудобнее. — Но у него не было галлюцинаций. Он велел мне поскорее убираться. Еще сказал, что кто-то должен приехать. А потом пошутил. Странно. Только представь себе человека, который шутит по поводу своей смерти.

— И что он сказал?

— Что-то насчет своего намерения править в аду, так мне показалось. Помнишь эту знаменитую цитату из» Потерянного рая «?» Лучше править в аду, чем прислуживать в раю «.

— Помню. — Хью улыбнулся с мрачным удовлетворением. — Похоже на Кормье. Видно, решил, что у него мало шансов попасть на небеса. Но он будет в порядке, если попадет вниз, а не наверх. Я всегда бы ставил на него в схватке с дьяволом. Несмотря на свои идеальные манеры, Поль мог… — Хью резко остановился. Незачем обсуждать прошлое Поля. Это могло привести к вопросам насчет его собственного прошлого, а этого ему решительным образом не хотелось.

— Ну, в самый последний момент ему снова показалось, что он видит Кристину, ждущую его, поэтому все-таки весьма возможно, что он направился в другую сторону.

— Возможно. Он ее очень любил. — Хью помолчал, размышляя. Я должен был быть там с тобой, Поль. После всех этих лет вместе. Я должен был быть рядом, когда ты умирал. Прости меня, друг мой. — Спасибо, Мэтти.

— За что?

— За то, что была рядом с ним в эти последние минуты. Конечно, лучше бы тебе не задерживаться. Бежать бы без оглядки. Но Поль был моим близким другом. Я рад, что он не умер в одиночестве.

— Мне жаль, что ты потерял друга, — помолчав, произнесла Мэтти.

— А мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти.

— Верно, для меня это было шоком, — призналась она.

— Так какого черта ты не сделала так, как было велено, и не придерживалась изначального графика? — Как только слова слетели с его губ, Хью пожалел, что не прикусил себе язык.

Мэтти вздохнула.

— Будь добр, Хью. Не читай мне нотаций. Не сегодня. Понимаю, тебе трудно удержаться, но я была бы очень признательна, если бы ты попытался.

— Но почему, Мэтти? Почему одна мысль снова увидеть меня казалась тебе такой ужасной? Ты много месяцев намеренно избегала меня. Почти целый год, черт бы все побрал.

Она не ответила.

Хью смотрел на нее, чувствуя одновременно и злость, и вину. Он отмахнулся от чувства вины и сосредоточился на злости. С ней ему проще было иметь дело.

— Тебя сегодня чуть не убили, и все из-за твоего идиотского нежелания меня видеть. — Он не —

Громко выругался, вспомнив, как вошел в зловеще молчаливый особняк Кормье и увидел открытую дверь.

Неподвижная фигура на полу пещеры никак не отреагировала.

— Мэтти!.. — Он сам заметил резкость в своем голосе и нахмурился.

Она продолжала молча смотреть в темноту ночи.

Хью снова выругался, понимая, что зря поторопился поднять этот вопрос. Но он по природе своей не отличался терпеливостью. И кроме того, считал, что по отношению к Мэтти Шарп проявил за последний год больше терпения, чем ко всем остальным людям за свою жизнь, вместе взятым.

Правда, вся эта запутанная ситуация полностью была плодом его собственных усилий, как справедливо заметил Кормье еще несколько месяцев назад.

» В аду не встретить такой ярости, как у оскорбленной женщины, Хью. Ты уже достаточно взрослый, чтобы это понять. Во всем виноват ты один. Теперь тебе придется очень постараться, чтобы вернуть ее. Хотя я думаю, что это занятие пойдет тебе на пользу «.

Как прямо заявил Кормье, Хью совершил фатальную ошибку, отвергнув сердце и душу Мэтти год назад. И усугубил эту ошибку, воспользовавшись ее телом, которое она предложила ему вместе со всем остальным.

Леди, судя по всему, затаила зло. Кормье предупреждал его, что от женщин можно этого ждать.

Он провел с Мэтти всего одну ночь, потому что на следующее утро у него имелся билет на самолет до острова Святого Габриэля. Его скоропалительная помолвка с сестрой Мэтти, блистательной и очаровательной Эриел, закончилась ураганом слез и обвинений. Эриел из всего умела сделать мелодраму, как, к своему глубокому отвращению, выяснил Хью. Он радовался одному — что обнаружил это еще до свадьбы. Теперь ему хотелось только добраться до своего острова и там зализывать раны.

И меньше всего он собирался провести эту последнюю ночь с тихой, сдержанной, явно чем-то угнетенной и замученной делами Мэтти.

С той самой Мэтти, которую он едва замечал, пока имел дело с громом и молнией в лице Эриел. Мэтти, которая все это время тихо ждала в сторонке, понимая, что его помолвка с сестрой обречена. Мэтти, которая позвонила ему в его последний вечер в Сиэтле и, волнуясь, пригласила на ужин.

До сих пор Хью не мог с уверенностью сказать, почему принял приглашение. Он понимал, что в тот момент не годился в компанию никому и меньше всего тихой, скромной и нервной Мэтти. Его душила ярость, злился он не только на Эриел, но и на себя. Все его блестящие планы вернуться на остров с женой разлетелись в прах. А Хью, как любила говорить Шарлотта Вейлкорт, не привык, чтобы его планы нарушались. Существовала масса причин, почему Хью не узнал Мэтти получше до того, как разорвал помолвку с ее сестрой. Во-первых, он ее мало видел. Слишком был занят ссорами со своей невестой по поводу ее неожиданного отказа переехать на остров. Она откуда-то взяла, что наоборот, это он собирается перебраться в Сиэтл. Эти ссоры, как только начались, отнимали у Хью все его время.

Но была и другая причина, почему мужчина мог не заметить Мэтти. Она решительно отличалась от Эриел. Если Эриел была разыгравшейся бурей, то Мэтти можно было сравнить с тихим, теплым дождем.

Все в Мэтти было немного приглушено, затушевано, не так очевидно, как в ее сестре.

Глаза у Эриел — потрясающего, колдовского зеленого цвета. У Мэтти зеленые глаза смягчены золотыми искорками и напоминают глаза газели. У Эриел сногсшибательная прическа и волосы цвета воронова крыла, уложенные в аккуратный пучок. Волосы Мэтти мягкого медового цвета.

Обе женщины изящны, но Мэтти практически постоянно носила строгие деловые костюмы, и ее фигура в них казалась плоской и неинтересной. Эриел же всегда появлялась в броских оригинальных одеяниях.

Однако та последняя ночь в Сиэтле заставила Хью по-другому взглянуть на Мэтти. Она казалась ему надежной гаванью, где можно переждать шторм. Его заманило в ее ласковые сети странно старомодное женское обаяние, с каким ему до сих пор сталкиваться не приходилось. Тихий разговор за домашним ужином из спагетти и овощей одновременно успокаивал и возбуждал. Ее явное желание угодить пролило бальзам на раны, нанесенные самоуважению Хью. Ее робкие и нерешительные ласки помогли ему почувствовать себя сильным и желанным.

Хью понимал, она — женщина не его типа, но, когда подошло время, он лег с ней в постель и забылся в ее тепле. И еще: он остро чувствовал свою ей признательность.

На следующий день Хью проснулся с головной болью и угрызениями совести по поводу совершенно дурацкой ошибки.

На том этапе меньше всего ему хотелось связываться с еще одной сестрицей Шарп. Хватит с него женщин из этой семейки. Вообще хватит с него женщин и городской жизни. Ему хотелось скорее домой, чтобы снова заняться своим любимым чартером.

Пока упаковывал саквояж и звонил по телефону, заказывая такси, чтобы успеть на шестичасовой рейс, Хью придумывал, как бы тихонько улизнуть, поблагодарив Мэтти за гостеприимство. Вот тогда она и взмолилась, и слова ее звучали потом в его ушах почти каждую ночь после отъезда из Сиэтла.

» Возьми меня с собой, Хью. Я так тебя люблю. Пожалуйста, возьми меня с собой. Я пойду за тобой всюду. Я буду тебе хорошей женой. Клянусь. Пожалуйста, Хью «.

Хью сбежал, еще больше ухудшив ситуацию своими попытками объяснить Мэтти, что она не его типа женщина.

Не прошло и двух месяцев, как он вынужден был признаться себе, что с самого начала погнался не за той сестрой. Оказалось, что поправить ошибку куда труднее, чем он мог себе представить.

— Кормье давно жил здесь, на острове? — спросила Мэтти.

— Поселился несколько лет назад. Мне кажется, ему нравилась ирония, заключенная в здешнем названии.

— Чистилище? А почему остров так называется?

— Он — часть Серного архипелага. На некоторых островах есть вулканы. Думаю, они заставили первых поселенцев вспомнить об огне и сере. Чистилище — самый крупный остров в цепи. После второй мировой войны стал независимым. Ни одна из крупных стран на него не зарится.

— Почему?

— Никакой коммерческой или военной ценности он не представляет. Даже для серьезного развития туризма не годится.

— Но все же нашлись желающие за него побороться.

Хью задумался над ее словами.

— Верно. Странно, что Поль тут прошляпил. Обычно он нюхом чуял беду. Он всегда считал Чистилище раем по той единственной причине, что за

Него не было смысла сражаться. Поль давным-давно устал от сражений. Почему бы тебе не попытаться заснуть, Мэтти?

— Я сегодня не могу спать, — сказала она слегка дрожащим голосом.

Хью принял решение. Встал, подошел и сел рядом, сразу ощутив исходящее от нее тепло. Уверенно обнял за плечи. Она попыталась высвободиться. Он не обратил внимания на эти малоэффективные попытки и мягким движением привлек ее голову себе на плечо, всем своим телом чувствуя ее напряжение.

— Закрывай глаза, Мэтти.

— Сказала же, не могу. — Она вся словно одеревенела. — Хью, не надо этого делать.

— Закрой глаза и представь себе, что ты дремлешь перед окном в твоей гостиной.

Она промолчала, но больше не пыталась вырваться. Хью ждал, бездумно поглаживая ее плечо.

Через пятнадцать минут она заснула.

Хью долго сидел, радуясь ее близости после всех этих месяцев. Интересно, что бы Кормье посоветовал на этой стадии?

» Терпение. Ты уже однажды сходил под себя, как любит выражаться наш дорогой друг мистер Таггерт. Не обмишурься снова «.

Проблема, по разумению Хью, заключалась в том, что он терпел уже несколько месяцев и был не уверен, много ли этого терпения у него осталось. Уже сорок, и один как перст.

А за последний год он очень устал от одиночества.

Мэтти проснулась на следующее утро от запаха цветов. Экзотических, роскошных цветов. Их запах окутывал ее восхитительным облаком.

Открыв глаза, она увидела огромный букет, лежащий на полу пещеры прямо перед ее лицом. Целая коллекция цветов. Их там были десятки — оранжевые, розовые и белые лилии, великолепные райские цветы, красные факелы имбиря, геликония и множество самых разных орхидей. Они были свалены в изумительном беспорядке. Настоящая цветочная гора. Мэтти знала, что за такую кучу орхидей в Штатах пришлось бы выложить сотни две, а то и три долларов.

Она улыбнулась и потрогала алый лепесток. На ощупь он напоминал бархат. Хью, верно, встал очень рано, чтобы успеть набрать такую гору цветов.

Хью. Конечно, это цветочное подношение его рук дело.

Мэтти поспешно отстранилась и нахмурилась, глядя на все это разнообразие. Просто смешно. Уж слишком много. Одна красавица орхидея или один золотистый гибискус были бы куда эффектнее, чем эта пестрая, беспорядочная груда.

Удивляться не приходится: Хью так же неуклюже дарит цветы, как делает и все остальное. Она уже замечала раньше: утонченности у него ни на грош.

Эта мысль принесла неприятные воспоминания о той единственной ночи, которую она провела в постели с Хью Эбботтом. Нет, об утонченности тут вспоминать не приходится, скорее, приходит на ум вульгарное» сунул, вынул и бежать «.

Вполне понятно, что Эриел разорвала помолвку вскоре после возвращения из Италии, откуда она привезла Хью. Сестра потом объяснила Мэтти, что Хью был просто очередной стадией, через которую она проходила. Он представлял примитивный период в ее художественном творчестве. И, кстати, довольно короткий.

Мэтти с трудом села и осторожно вытянула затекшие ноги, чтобы посмотреть, какой ущерб им нанесла ночевка на каменном полу. Она с трудом подавила стон. Потом сообразила, что Поль Кормье вообще этим утром не проснется, и вздохнула.

Она встала на ноги, чувствуя, что одна в пещере. Когда посмотрела на уровень воды в озере, то поняла, что прилив кончился.

Хью нигде не видно. Мэтти решила, что он пошел на разведку или что там еще мужчины делают в таких ситуациях.

Она подошла к выходу из пещеры и, осторожно выглянув, увидела густую зелень, упорно цепляющуюся за каменный карниз, нависший над морем.

Сверху и снизу этой естественной веранды — лишь камень. Возможности в смысле туалета явно ограниченны, но делать нечего, выбора нет.

Через несколько минут она вернулась в пещеру и вымыла руки в морской воде. Потом обратила свое внимание на содержимое плетеных кошелок.

За время своего короткого визита на кухню Кормье Хью успел собрать обильный урожай. Мэтти обнаружила еще несколько небольших баночек с паштетом и маринованными устрицами, банку с фаршированными оливками в уксусе, вяленые помидоры, родниковую воду в бутылке и кусок орехового торта. Нашлись также кусок сыра бри, ломоть стилтона и довольно черствый французский батон. Хью даже прихватил белые кухонные полотенца.

Мэтти обозрела все это изобилие и решила, что только одно слегка напоминает завтрак — сыр бри. Она оторвала кусок от батона и намазала его сыром.

В этот момент раздался скрип ботинок, и Мэтти, нервно оглянувшись, вскочила на ноги. Резко повернулась, сжимая в руке нож, которым намазывала на хлеб сыр.

— Хью! — Она глубоко вздохнула. — Никогда больше не подкрадывайся ко мне так. Я последнее время легко пугаюсь.

— Прости, думал, ты еще спишь.

Хью с фонариком в руке появился в пещере из того коридора, которым они шли накануне. Выглядит отвратительно свежим и энергичным, решила Мэтти с раздражением. Случайная ночь на каменном полу нисколько ему не повредила.

На его рубашке и джинсах виднелись какие-то пятна, но в принципе, если не считать суточной щетины, Хью действительно выглядел вполне бодро. Напоминал мистера Мужчину — любителя приключений, всегда чувствующего себя как дома и в диких джунглях, и в выжженной пустыне, и во всяких других полных опасностей местах.

Мэтти, в душе гордившаяся тем, что пережила эту ночь, внезапно почувствовала себя слабой и уязвимой.

— Хочешь хлеба с сыром? — Стараясь не смотреть на Хью, она протянула ему бутерброд.

— Спасибо. Поль всегда говорил, что жизнь на краю света не предлог, чтобы отказываться от жизненных удовольствий.

— Я уже поняла. Судя по всему, мистер Кормье был гурманом.

Хью усмехнулся и откусил от бутерброда.

— Держись меня, детка, и у нас все будет самое лучшее.

Мэтти поморщилась.

— Все самое лучшее и в большом количестве? — Она кивком показала на гору цветов.

Хью с довольным видом проследил за ее взглядом.

— Красивые, верно? Я нашел их прямо у входа утром, когда пошел отл… Гм, когда я вышел наружу.

— На предмет твоих утренних созерцаний? — мило улыбнулась Мэтти.

— Ага. А ты выходила?

— Да, спасибо. — Она снова взглянула на разноцветную груду. — Благодарю за цветы, — вежливо добавила она.

С лица Хью исчезло выражение ожидания.

— Не бери себе ничего в голову из-за нескольких цветков.

— Не беспокойся, не буду.

— Уф! — Он откусил еще кусок. — Ты вроде опять в воинственном настроении поутру, так?

— Поверь, мне меньше всего в это утро хотелось бы ссориться. — Она, нахмурясь, взглянула на коридор за его спиной.

— Что ты там делал

— Я ушел перед самым восходом. Хотел похоронить Кормье.

Мэтти закусила губу.

— Ох, Хью, мне следовало пойти с тобой. Он покачал головой.

— Все равно не было бы пользы. Кто-то уже его унес.

Она вздрогнула.

— Может быть, семья?

— У Кормье не было семьи. Он остался один после смерти жены. Тот, кто забрал тело, также обчистил особняк: меч, все остальное из его средневековой коллекции, да и вообще все, что можно было унести.

— А я и забыла про этот проклятый меч. Как ты думаешь, может, кто-то убил его из-за коллекции? Тетя Шарлотта говорила, она очень ценная.

— Возможно. Но более вероятно, что кто-то из слуг, из тех, кому он доверял, внезапно подался в революционеры.

— Ты не должен был туда ходить, — объявила Мэтти. — Ты мог нарваться на того, кто забрал тело Кормье.

— Я не совсем дурак, знаешь ли. Я принял некоторые меры предосторожности. Кстати, машины тоже исчезли.

— О Господи. Мой чемодан остался в машине. Все мои тряпки. И витамины. Хью недоуменно поднял бровь.

— Твои витамины?

— Я всегда принимаю витамины по утрам.

— Почему? Плохо питаешься? Она состроила гримасу.

— Я пользуюсь самой здоровой диетой, спасибо. Но я пью еще и витамины, чтобы избежать воздействия стресса и напряжения.

— А я-то всегда думал, что здесь лучше всего помогает секс.

Мэтти, прищурившись, взглянула на него.

— Я не слишком злоупотребляю сексом, так что приходится пользоваться другими способами для борьбы со стрессом.

— Будь спокойна, детка, — сверкнул глазами Хью, — я вполне могу покончить с недостатком секса в твоей жизни. Как я уже сказал, держись меня, будет все самое лучшее.

— Ох, заткнись. Как ты думаешь, что случилось с машинами?

— Кто-то угнал их. Украл вместе со всем остальным.

— Грабители. — Мэтти с отвращением сморщила нос.

— Угу.

Пальцы Мэтти крепко сжали кусок хлеба. Она посмотрела прямо на Хью.

— И что же мы теперь будем делать, о великий и высокочтимый вождь?

— Как можно меньше высовываться, как любит говорить Шарлотта. Сегодня мы никуда вылезать не будем. Если повезет, ситуация несколько разрядится. Сегодня ночью я попробую достать лодку.

— Мы просто будем сидеть здесь весь день? — встревожилась Мэтти.

— Боюсь, что да. В чем дело? Боишься, придется разговаривать? Ты только подумай, о скольком нам надо поговорить. Мы ведь почти год не виделись.

— Нам и год назад, как выяснилось, почти нечего было сказать друг другу. Вряд ли что изменилось. — Она принялась завертывать сыр в целлофан, захрустевший под ее пальцами.

— Послушай, Мэтти, — проговорил Хью с преувеличенным терпением, — хочешь не хочешь, а ты застряла здесь со мной на несколько дней. Так что ты не умрешь, если будешь относиться ко мне как к старому другу семьи или кому-нибудь в этом роде.

— Какой ты мне друг.

— Шутить изволишь? Самый лучший на данный момент для тебя. Кто другой сможет вытащить тебя с Чистилища целой и невредимой?

— Это шантаж. Ты хочешь, чтобы я была с тобой мила, потому что оказываешь мне услугу? Насколько дружелюбной я должна быть, Хью? А как ты поступишь, если я не смогу вызвать в себе теплых чувств к тебе? Разозлишься и бросишь меня, когда найдешь лодку?

Он сделал движение столь быстрое, что она не успела отодвинуться. Только что полулежал на камнях рядом с ней, и вот уже ухватил ее за запястье сильными пальцами.

— Хью!..

В его серых глазах появился опасный холодок.

— Еще одна такая шутка, и я совершу что-нибудь непоправимое. Поняла?

— Ради Бога, Хью, отпусти меня! — Она попыталась вырвать руку.

— Черт побери, Мэтти, я потратил восемь месяцев, чтобы снова увидеть тебя, а ты всячески меня избегала.

— А что я должна была делать? Ты же ясно сказал, что я тебе не нужна. — Внезапно снова нахлынули старая обида и злость. Ей хотелось бросить ему в лицо что-нибудь резкое, сделать больно, как он когда-то сделал больно ей. — Должна заметить, что за этот же год я пришла к выводу, что ты был прав.

— Насчет чего?

— Ты мне сказал, я тебе не подхожу, помнишь? Так я согласна с тобой. — Она гордо вздернула подбородок. — А самое главное — ты мне не подходишь. Мне бы надо было это сразу разглядеть.

— Откуда ты знаешь, что мы друг другу не подходим? У нас не было возможности узнать друг друга.

— Я тебе такую возможность давала, — напомнила она ему ехидно. — Я предложила пойти за тобой повсюду, на край света, забыл? И ты мне решительно отказал.

— Я уже говорил, ты не умеешь выбирать подходящий момент. А более неудачный, чем в прошлом году, трудно себе представить.

Она фыркнула.

— Давай вини во всем меня.

— А почему нет? Мне уже надоело, что ты во всем обвиняешь меня. И опять ты выбрала плохой момент, детка. Ты только взгляни, ты начинаешь дурацкую ссору, когда мы сидим в этой клятой пещере, как в ловушке, посередине острова, на котором происходит революционный переворот. Уж более неподходящий момент подобрать трудно.

— Не я, а ты начал, Хью Эбботт.

— Разве? Тогда я могу и закончить.

Он воспользовался тем, что все еще держит ее за руку, и резко притянул к себе. И прижался к ее губам с достаточной силой, чтобы у нее помутилось сознание.

Мэтти схватилась за плечи Хью, когда он отпустил ее руку, чтобы обнять. Он крепко прижал ее к себе и откинулся на кучу камней. Она практически лежала на нем, грудь сплющилась, прижатая к его груди, ноги переплелись с его ногами. Все чувства спутались. Ей хотелось закричать. Хотелось выругаться. Хотелось изо всех сил ударить Хью Эбботта.

Но еще больше ей хотелось насладиться жаром его тела и пылкой, неудержимой мужской страстью, которую она узнала в ту короткую ночь год назад.

— Детка, на ощупь можно подумать, что ты ждала меня все это время, — пробормотал Хью. — У тебя ведь за этот год никого не было, правильно?

— Нет, черт бы тебя побрал, нет.

— Ага. И хорошо. Я велел Шарлотте сразу же предупредить меня, если она заметит какого-нибудь мужика около тебя, Мэтти… Мэтти, детка, ты сводишь меня с ума. — Он на секунду оторвался от ее губ и провел рукой по ее спине с жадным нетерпением. Поцеловал ей шею и затем легонько укусил мочку уха. Эта ласка была потрясающе сексуальной.

— Господи, до чего же ты вкусная.

Мэтти закрыла глаза, вдыхая его мужской запах. От одежды пахло потом, но кожа пахла морем. На своих щеках она чувствовала его густую, жесткую, как наждак, щетину. И всем телом ощущала, как он быстро возбуждается.

— Поцелуй меня, Мэтти. Поцелуй меня так, как вчера, когда ты хотела поблагодарить меня за то, что я вывел тебя из этих проклятых пещер. — Он приподнял ее подбородок и снова прижался к ее рту губами.

Мэтти сдалась перед той страстью, которую этот мужчина был способен возбудить в ней. С тихим стоном она открыла рот и впустила его.

Он охотно воспользовался приглашением, проведя языком по внутренней стороне ее губ, в то время как его руки скользнули ей на грудь. Она почувствовала, что он расстегивает пуговицы ее блузки, возится с бюстгальтером — и вот он уже касается ее…

В том, как Хью коснулся рукой ее груди, была грубоватая осторожность, как будто он испытывал благоговение перед ее мягкой женственностью. Мэтти вздохнула, когда его мозолистые пальцы дотронулись до ее сосков.

— Я так долго ждал. — Его голос охрип от желания. — Слишком долго. Какого черта ты от меня пряталась все это время? Мы зря потеряли столько месяцев.

Его большие, теплые ладони скользнули на ее живот. Когда Мэтти услышала металлический звук расстегиваемой молнии, она наконец пришла в себя.

Имея дело с Хью Эбботтом, никогда нельзя забывать, что он делает все быстро. Если женщина хочет сказать» нет «, ей следует поторопиться.

— Нет, — выдохнула Мэтти, откидываясь назад и приподнимаясь. — Нет, черт бы все побрал. Что это ты делаешь? — Она отодвинулась от него

Подальше и села. — Слушай меня внимательно, Хью Эбботт. И запомни. Я не собираюсь еще раз доставлять тебе удовольствие на одну ночь.

— Да ради Бога, Мэтти… — Он потянулся к ней, в глазах все еще ясно читалось желание.

Но Мэтти уже поднималась на ноги, застегивая блузку дрожащими пальцами.

— Господи, поверить не могу, что я тебе все это напозволяла. Из всех идиотских, безрассудных…

Хью выругался и оставил попытки снова притянуть ее к себе. Он упал на камни и наблюдал за ней прищуренными глазами.

— Ты же хотела. Не меньше меня хотела. Не ври мне, Мэтти. Только не по этому поводу.

— Я думаю, все дело в стрессе, — заявила она, пытаясь успокоиться. — Он иногда странно и непредсказуемо влияет на людей.

— Стресс? Кончай! Вы, горожане, что, валите теперь все на стресс? Даже обыкновенную старомодную похоть?

— Полагаю, ты никогда не страдал от стресса, — буркнула она, отходя от него на несколько футов. Снова села, подобрала колени, обняла их руками и положила на них подбородок.

— Не знаю. Как-то не думал об этом.

— Но с другой стороны, про похоть ты все понимаешь?

Хью хотел было машинально согласиться, но потом промолчал, явно почувствовав ловушку.

— Детка, давай не спорить на эту тему, — попросил он на удивление мягко. — Я вижу, ты слегка на взводе. Не буду тебя торопить. Если хочешь сначала поговорить, я не возражаю. Я понимаю, есть женщины, любящие поговорить обо всем, пообщаться. Поль всегда говорил… Ладно, проехали. Мы давно не виделись. Ты, верно, слегка робеешь, вот и все.

— Ну еще бы! — Голос ее был полон сарказма.

— Слушай, все в порядке, детка. У нас впереди целый день. Все равно до темноты мы никуда не двинемся. Почему бы нам не посидеть и не попробовать некоторым образом снова привыкнуть друг к другу?

— О Господи! — Мэтти чуть не задохнулась. Хью Эбботт, пытающийся выглядеть современным и чувствительным, — это уже чересчур. — Эриел была права. Ты безнадежен.

— Эриел? Какое она имеет к этому отношение, черт возьми? — Тон у Хью был явно озадаченный.

— Ты ведь помнишь мою сестру Эриел, правда, Хью? В прошлом году вы пару месяцев были с ней помолвлены. Не говори мне, что ты все забыл. Ты встретил ее в Италии, куда она отправилась, чтобы посетить художественные галереи. Вы вместе ели спагетти, пили вино и занимались всякими глупостями в три часа утра в знаменитых фонтанах. Затем ты вернулся с ней в Сиэтл. Вы всем сообщили, что помолвлены. Припоминаешь теперь?

Хью поморщился.

— С Эриел я совершил ошибку.

— Я понимаю. По-моему, я сказала тебе об этом еще год назад.

— Да, верно.

— Она вышла замуж, слышал? Ее второй муж — некий Флинн Грэфтон. Очень мил. Художник.

— Шарлотта что-то говорила, — буркнул Хью, не проявляя большого интереса. — Слушай, Мэтти, не хочу я говорить об Эриел.

— А я хочу, — неожиданно резко заявила Мэтти. — Я хочу знать, почему ты решил, что любишь ее и готов на ней жениться, хотя ежу было ясно, что она тебе не подходит. Я хочу знать, отчего ты не замечал меня, пока я не бросилась тебе на шею, да и тогда не потрудился меня удержать.

— Забудь про Эриел. То было год назад, и я же честно признался, что дал маху.

— А я была еще одной ошибкой, так ведь, Хью? И часто ты делаешь такие ошибки?

— Недостаточно часто, чтобы привыкнуть, — огрызнулся он. — Черт побери, не только у тебя был тяжелый год. Я не спал ни с одной женщиной после тебя, Мэтти.

— И ты ждешь, что я поверю?

— Верь, чему хочешь, пропади оно все пропадом! Ты что, нарываешься на ссору? — Хью прислонился головой к стене и уставился на море. — Может, скажешь мне, почему?

Она закусила губу, с ужасом поняв, что едва не потеряла контроль над собой. Это так на нее не похоже, так ей чуждо… Она никогда не устраивала сцен, никогда не кричала на мужчину, никогда не ставила себя в неловкое положение, не скандалила. Вот Эриел, той все эти штучки сходили с рук. А Мэтти не хотела даже пытаться.

В семье Мэтти, сколько она себя помнила, всегда считалась спокойной и уравновешенной. Она всего лишь раз потеряла здравый смысл и отказалась от своих принципов — год назад, с Хью Эбботтом, о чем жалела до сих пор. Во всяком случае, повторять свою ошибку она не станет.

— Забудь, — резко сказала Мэтти. — Зря я начала этот разговор. Понимаю, мы тут в ловушке, пока не выберемся с острова. Нет смысла ссориться.

— Почему? Она усмехнулась.

— Я же объяснила, почему. Мы тут застряли,

Нам надо действовать сообща.

— Я не об этом. Не волнуйся, я вытащу тебя с острова. Я хочу знать, почему ты разворошила прошлое, вспомнила про Эриел и бросила мне все это в

Лицо.

В этот момент с Мэтти случилось то, чего не случалось никогда. Она потеряла контроль над собой.

— Наверное, потому, что я хочу быть уверенной, что второй раз не сваляю дурака! — закричала

Она.

В последовавшей глубокой, тишине ее слова эхом разлетелись по пещере. Но все, что слышала Мэтти, это дурака, дурака, дурака.

— О Господи! Ну вот. Теперь доволен, Хью? — Ее голос упал до шепота; она была не на шутку расстроена. — Пожалуйста, оставь меня в покое, хорошо?

Он молча разглядывал ее некоторое время.

— Я не могу оставить тебя в покое, Мэтти. Я хочу тебя.

Она передернула плечами и отвела глаза.

— Ты не хочешь меня.

— Иди сюда, и я тебе докажу. — Голос ласковый, прямо бархатный.

Мэтти в изнеможении закатила глаза.

— Ты ведь сначала хотел Эриел, верно? Теперь, успокоившись по ее поводу, хочешь попытаться с другой сестрой Шарп? Если тебе не досталась одна из племянниц Шарлотты Вейлкорт, стоит попробовать заполучить другую?

— О черт!..

Мэтти еще плотнее прижала колени к груди.

— Я знаю, тетя Шарлотта мечтает, чтобы ты стал членом семьи. И секрета из этого не делает. Считает, у тебя хорошие гены. Говорит, что ты настоящий мужчина, что ты не похож на нервного, изнеженного нытика, как многие современные мужчины.

— Приятно, когда ценят твои лучшие качества, — проворчал Хью.

— Она попросила тебя найти Эриел в Италии, так как решила, что сестре скорее удастся завлечь тебя в программу по племенному разведению Шарпов. Мужчинам всегда нравилась Эриел. Они не могли перед ней устоять. И ты тоже, верно? Тетя Шарлотта была в восторге, когда вы заявились помолвленными. Но из этого ничего не вышло, и теперь она пытается навязать тебе меня. Я говорила ей, что сама бросилась тебе на шею год назад и что ты отказал мне, но она заявила, что я выбрала неудачное время.

— Так оно и было. Я уже сказал…

— Ну, у меня есть для вас обоих новости. У тебя был один шанс, Хью Эбботт, и ты им не воспользовался. Другого не будет. И мне безразлично, какое повышение или премию тебе обещала тетя Шарлотта, если ты женишься на мне.

Не успели эти слова слететь с ее уст, как она поняла, что зашла слишком далеко. Один взгляд в ледяные глаза Хью — и других доказательств этому не потребовалось. Последовала секунда напряженного молчания, и Мэтти поспешно вскочила на ноги. Она не знала, куда собирается бежать, однако понимала, что ей лучше пошевеливаться.

Но попытка заранее была обречена на неудачу. Одним плавным и сильным, только ему свойственным движением Хью вскочил на ноги и протянул к ней руку. Даже после целого года аэробики она не могла с ним состязаться в ловкости. Железной хваткой Хью ухватил ее и поставил перед собой.

— Ты извинишься за эти слова. — Тон у него был такой, что ее сердце замерло от страха. — Ты скажешь, что тебе очень, очень жаль, что ты их произнесла. И добавишь, что тебе отлично известно, что это не правда. И скажешь ты все это сейчас же.

Мэтти бросила выразительный взгляд на стиснувшие ее руки.

— Ну конечно, Хью. Я скажу все, что ты захочешь. Ты больше и сильнее, и я здесь в ловушке вместе с тобой, поэтому говори, что ты хочешь услышать, и я повторю.

Он уставился на нее с искренним удивлением.

— Значит, решила испытать свое везение, так?

— Какое везение? Здесь, на Чистилище, у меня сплошное невезение. Отпусти меня, Хью, пожалуйста.

— Только когда извинишься, черт побери. Мы простоим так весь день, если понадобится.

Она поверила ему.

— Ладно, извини, что я подразумевала, будто тетя Шарлотта пытается тебя купить. Ну вот. Доволен?

Несколько секунд казалось, что он абсолютно недоволен. Затем, витиевато чертыхнувшись, Хью резко отпустил ее. Пригладил пальцами волосы.

— Ты знаешь, как меня достать, так? Знаешь, на какие кнопки жать.

Мэтти напряженно наблюдала за ним. Потом проговорила:

— Хью, это — безумие. Мы должны прекратить ссориться. Кто знает, как долго нам придется пробыть вместе в этой неразберихе. Он искоса взглянул на нее.

— Разве ничего не значит, черт возьми, что я последние восемь месяцев старался сделать все, чтобы исправить ту идиотскую ошибку, допущенную мною год назад?

Она сжала руки.

— Вот именно. Ты никакой ошибки не сделал. Ты был прав, отвергнув мое смехотворное предложение. Мы не подходим друг другу, Хью. Я это теперь поняла. Вот чего я не в состоянии понять, так это почему ты вдруг изменил свое мнение.

— Ну, уж точно не потому, что Шарлотта Вейлкорт пообещала повысить меня или заплатить щедрую премию, если я на тебе женюсь, — ответил он.

Мэтти закусила нижнюю губу.

— Я знаю, ты меня прости. Я просто злилась. Господи, да ведь я никогда не выхожу из себя. Не знаю, что на меня нашло.

Хью долго молчал. Единственным звуком в пещере было гулкое эхо от плеска волн у входа. Затем губы его слегка изогнулись в улыбке.

— Ну, черт бы меня побрал.

Она подозрительно посмотрела на него.

— Что ты нашел здесь смешного?

— Ничего. Я только подумал, что, может, это и хороший признак, что ты не упускаешь возможности укусить меня.

Недоуменно моргнула

— Хороший признак? — Мэтти.

— Ага. Сама подумай. — Улыбка превратилась в довольную ухмылку. — Ты бы так не беспокоилась насчет наших отношений, будь я тебе совсем безразличен, правильно? Ты бы не лезла вон из кожи, чтобы избегать меня весь этот год, если бы тебе было плевать на меня с высокого дерева. Ты так нервничаешь, потому что я тебе все еще нравлюсь, ты только боишься, что я снова сделаю тебе больно. Вот почему ты так дергаешься. Готов поспорить.

Брови Мэтти поползли вверх. Ей открылась новая сторона в этом человеке.

— С каких это пор ты стал знатоком человеческих взаимоотношений?

— Тебе нравится думать, что я в этой области что-то вроде неандертальца, правда, Мэтти? Почему бы это? Так тебе легче ощущать свое превосходство?

— Не я одна так думаю, ты же знаешь, — пробормотала она.

— Ты снова об Эриел, я тебя правильно понял? Черт, да знаю я, она думает, что я попал сюда прямиком из каменного века. Именно поэтому она поначалу мною и заинтересовалась. Она использовала меня для вдохновения, когда рисовала свои проклятые картины. Ты что, думаешь, я этого в конце концов не усек?

Мэтти покраснела.

— Если честно, я не думала, что ты это понял, нет. Когда вы вдвоем вернулись из Италии и объявили о вашей помолвке, ты был так собой доволен, Хью.

Он потер шею.

— Я действительно был доволен. Эриел — красивая женщина, да и время подходящее. Я хотел покончить со всеми этими поручениями Шарлотты и начать работать только на себя, открыть свое дело на острове Святого Габриэля. Мне нужна была жена, которую я мог бы увезти на остров, и вот Шарлотта, когда я выполнял ее поручение в Италии, устроила так, что я познакомился с ее племянницей. Сказала, что мы подходим друг другу.

— Понятно.

— Черт, я искал жену, а Эриел как раз подвернулась под руку. Все вроде складывалось удачно.

— Знаю, знаю. Давай забудем об этом, Хью.

— Я согласен забыть Эриел, — произнес Хью. — Но не тебя. Я хочу еще один шанс, Мэтти.

— Почему? Потому что ты ищешь жену и думаешь, что я больше подхожу для того, чтобы ехать на край света, чем Эриел?

Он нахмурился.

— Год назад ты сказала, что пойдешь за мной куда угодно.

— То было год назад, — холодно улыбнулась Мэтти. — Давай кончим перебирать прошлое и займемся обсуждением ближайшего будущего. Каким образом ты собираешься достать лодку и куда мы поедем, если тебе это удастся?

Хью некоторое время наблюдал ее улыбку. Потом пожал плечами и тоже улыбнулся.

— Лодка — моя проблема. Ты об этом не беспокойся. А вот куда мы поедем, зависит от того, какую лодку мне удастся добыть и сколько горючего украсть. Не напрягайте свою хорошенькую головку по таким мелочам, мисс Мэтти.

Она сложила руки на груди и сердито взглянула на него.

— Прекрасно, оставляю все тебе.

— И правильно делаешь. От нас, неандертальцев, тоже может быть польза.

Мэтти сообразила, что он не собирается поведать ей детали своего замысла относительно кражи лодки. Вздохнула и уныло оглядела пещеру. Потом посмотрела на пятна крови на своей блузке и брюках.

— Все бы отдала за горячий душ и чистую одежду, — пробормотала она.

— Горячего душа нет, но искупаться можешь. Возьми одно из этих кухонных полотенец Кормье. Да в такую жару и так быстро обсохнешь.

— Ты хочешь сказать, помыться здесь, в пещере? — Мэтти с опаской посмотрела на морскую воду, плещущуюся о края озера.

— А почему нет? Я утром искупался. Очень даже здорово. Правда, после будешь немножко липкая от соли, но это быстро проходит.

Мэтти посмотрела в воду.

— Я дна не вижу.

— Тогда не ныряй за жемчугом. — Он вынул из кармана две металлические коробочки. — Тот, кто унес тело Кормье, по-видимому, подобрал и его любимую» беретту «, с которой он не расставался. Я нашел запасные патроны, но не сам пистолет. Он должен был умереть с ним в руке.

Мэтти вспомнила про пистолет в сумке.

— Большой такой, уродливый? Такого странного синего цвета?

Хью повернулся к ней и поднял одну бровь.

— Насчет уродливости можно поспорить. Поль его обожал. Ты его видела?

Мэтти кивнула и пошла туда, где лежала ее сумка.

— Я его подобрала. Я ведь не знала, с кем мне придется столкнуться по пути в аэропорт. — Она подняла сумку и вытащила тяжелый пистолет.

— Вот. Ты о нем говорил?

Хью подошел и взял из ее рук оружие.

— Черт бы меня побрал! — На его лице читалось явное одобрение. — Молодец, детка. Ты удвоила наш арсенал.

Мэтти сжала зубы.

— Ну все. С меня достаточно. Никогда, ни при каких обстоятельствах, не смей называть меня деткой. Понял?

— Какая же ты, однако, чувствительная, детка! Мне кажется, весь этот стресс на тебя подействовал.

— Пошел к черту, Хью.

— Так поплавать собираешься?

— Подумаю. — Она взглянула на темную воду, разрываясь между желанием смыть с себя вчерашнюю кровь и пот и страхом перед темной водой и бездонным озером.

— А ты куда пойдешь, пока я буду купаться?

— Никуда. — Он вставлял в пистолет новую обойму. — Я буду тут сидеть и смотреть.

Мэтти бросила на него презрительный взгляд.

— Тогда, полагаю, мне придется забыть о купании.

— Слушай, да я тебя просто дразню, — улыбнулся Хью. — Я повернусь к тебе спиной и буду вежливо смотреть на море, если ты этого хочешь. Но и то сказать, я ведь уже видел тебя нагишом.

— В ту ночь ты был слишком пьян, чтобы что-нибудь запомнить.

— Не совсем, — уверил он ее, все еще улыбаясь и нисколько не смутившись. — Будь я пьян в стельку, мне бы его не поднять, а я что-то не припоминаю проблем в этой области. И я помню все, что видел. И трогал. Поверь мне. Я много об этом думал за последний год, так что помню все до мелочей. Ты была очень страстной. Никогда не ожидал, должен тебе доложить. Глядя на тебя в твоих деловых костюмах, никто бы не поверил.

— Обязательно быть таким грубым?

— Приятно наблюдать, как ты становишься такого яркого розового цвета.

— Ладно, радуйся, потому что ничего другого ты сегодня не увидишь. Если нужно, я могу потер —

Петь эту жару и грязь еще день. Ты-то ведь можешь.

— О, я-то могу. Кстати, рискуя быть еще более грубым, хочу заметить, что в таком состоянии есть в тебе что-то по-настоящему сексуальное. Пожалуй, ты мне больше нравишься такой, а не чистюлей, продающей дорогие картины всем этим богатым полудуркам, твоим клиентам.

— Неудивительно, что Эриел устала от тебя.

— Ах, ах, ах. Мы же договорились не вспоминать прошлое, забыла? Здесь ведь только ты и я, детка.

— Не смей называть меня деткой!

— Ладно. Я забыл. Выскочило из ума.

— Как это могло выскочить у тебя из ума? — парировала Мэтти, чувствуя, что вновь приближается опасно близко к той черте, за которой теряется самоконтроль. — У тебя его никогда и не было.

— В таком случае, — заметил он с мрачной логикой, — не понимаю, чего ты так злишься, когда я оговариваюсь.

Мэтти чертыхнулась про себя, смутно ощущая, что по какой-то странной причине чувствует себя сейчас много увереннее, чем весь вчерашний день — начиная с того момента, как она вошла в особняк Кормье. Ей явно полезно орать на Хью. И выкупаться хотелось безумно.

— Слушай, давай заключим сделку, — предложила она, уперев руки в бока.

— Звучит заманчиво. — Он изучал» берет-ту «. — Какую сделку?

— Обещай, что сядешь у входа и не станешь поворачиваться, пока я немного поплаваю, и я поклянусь, что больше не буду упоминать ту крайне для меня неловкую разовую встречу год назад.

Хью, похоже, раздумывал над условиями сделки. Затем резко кивнул головой. Он всегда быстро принимал решения.

— Договорились.

Мэтти немного смутило слишком уж невинное выражение его взгляда.

— Иди и сядь там на кромке и следи за чайками или еще за чем-нибудь. — Она начала расстегивать шелковую блузку.

— Правильно. За чайками. — Хью послушно пошел ко входу в пещеру и уселся на камень. Одну ногу он подобрал под себя. — Крикни, когда закруглишься.

Не сводя с него глаз, Мэтти поспешно сняла мятую блузку и брюки. Оставшись в трусиках и бюстгальтере, она немного поколебалась — хотела сначала убедиться, что Хью не собирается поворачиваться.

Она подошла к краю озера и пальцем ноги попробовала темную воду. На ощупь та оказалась приятно прохладной и соблазнительной. Мэтти села на край и поболтала в воде ногами. Потом расстегнула свой строгий бюстгальтер и сняла его.

Окунувшись, она повозилась немного, стаскивая с себя под водой скромные хлопчатобумажные трусики. Прополоскала их, хорошенько отжала и положила на камень сушиться. Придется надевать влажные, но на ней они, безусловно, быстро высохнут.

Она нерешительно поплыла к другому берегу темного озера, стараясь привыкнуть к мысли о бездонной глубине под собой. Разумеется, плавать на солнце, когда видишь белый песок на дне, значительно приятнее, но и здесь было неплохо. Само движение успокаивало. Физкультура вообще очень помогает от стресса.

Мэтти доплыла почти до выхода из пещеры, где спиной к ней сидел Хью, повернулась и поплыла назад. Ощущение было настолько приятным, что она решила поплавать еще немного.

И вдруг что-то легко коснулось ее ноги в воде.

— Хью! — Крик Мэтти эхом отлетел от стен пещеры. Хью стремительно вскочил и мгновенно оказался у того края, где беспомощно барахталась Мэтти. Наклонился, протянул сильную руку, и Мэтти машинально схватилась за нее. Он сделал одно быстрое, легкое движение, и она выскочила из воды, как пробка из бутылки, голая, мокрая и блестящая.

— Что-то… Что-то там, в воде… — Дрожащими руками Мэтти откинула мокрые волосы с лица и дикими расширенными глазами уставилась в зловещую темноту озера. — Я почувствовала. Это коснулось моей ноги.

— Наверное, водоросли. Или стайка мальков.

— Или акула, или еще что-нибудь. Черт, ненавижу плавать там, где не видно дна. — Мэтти снова вздрогнула и обхватила себя руками. Несколько запоздало она осознала, что стоит совершенно голая. Хью смотрел на нее сверху вниз с явным восхищением.

— Сомневаюсь, чтобы то была акула, детка, — мягко сказал он. — Забудь об этом. Там, у входа, свет ярче и видно дно. Я бы заметил акулу, появись она здесь.

— Отвернись, — приказала она сквозь зубы.

— Зачем? Весь вред уже нанесен. И кроме того, я все равно собирался подсмотреть. Просто ждал, когда ты вылезешь.

— Знаешь, кто ты? — сказала Мэтти, быстро направляясь к тому месту, где она положила льняное кухонное полотенце. — Ты грязный, лживый, низкий и трусливый змий.

— Знаю, — печально согласился Хью. — Но у меня благородные намерения. По большей части.

— И где тебя тетя Шарлотта выкопала? — Мэтти побыстрее натянула блузку и брюки, видя, что он наблюдает за каждым ее движением сожалеющим, голодным взглядом.

— Под камнем.

Она нахмурилась, рассердившись из-за его беспечного тона.

— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? Хью пожал плечами.

— А где еще водятся грязные, лживые, низкие и трусливые змии?

— Хороший вопрос. — Извиняться она не собиралась. Гневно смотрела на него, заканчивая одеваться. — Спасибо, что так быстро вытащил меня из воды.

Он ухмыльнулся.

— Что мне в тебе нравится, детка, так это то, что ты всегда вспоминаешь о хороших манерах, как бы ни злилась. И кстати, ты выглядишь даже лучше, чем год назад. Плечи более сильные и миленькая, высокая маленькая попка. Не то чтобы год назад она была плоха, заметь. Но сейчас определенно более упругая. Ты, видно, занималась чем-то, верно?

— Пошел к черту, Хью.

— А ты разве не заметила, детка? Мы уже там. Причем вместе, ты и я.

И он помахал рукой, подразумевая весь маленький остров под названием Чистилище.

Хью вернулся в пещеру часа за два до рассвета. Мэтти, прождавшая его возвращения в пещере, старалась прочесть при свете фонаря выражение его лица. Он выглядит холодным и жестким, с беспокойством подумала она. Вернулся к своей норме. Вся его сексуальность и юмор, с которым он поддразнивал ее днем, исчезли неизвестно куда. Теперь Хью Эбботт работал.

Тетя Шарлотта как-то заметила, что никто не работает так, как Хью Эбботт.

— Нашел лодку? — спросила Мэтти.

— Нашел. — Он присел около плетеных кошелок, проверяя, хорошо ли они упакованы. — Крепкий, надежный катер. Бензина под завязку. Он нас отсюда вывезет, но у нас только один шанс. — Хью поднял глаза. — Ты поняла, что я хочу сказать? Ты сделаешь точно, что я прикажу, и при этом не издашь ни звука.

— Да, я поняла. — Мэтти чувствовала, что ее руки, держащие фонарь, дрожат. Слова Хью не оставляли сомнений: их может ждать опасность.

— Хорошо. — Он встал и поднял одну из кошелок. Протянул ей вторую.

— В случае чего бросай ее. Они могут нам пригодиться, когда мы выберемся с острова, но в конце концов проживем и без вяленых помидоров и сыра бри. Готова?

Она взглянула на пистолеты. Один Хью держал в руке, второй засунул за пояс. Ручной волк тети Шарлотты выходит на охоту.

— Да, — отозвалась Мэтти, чувствуя, как бьется сердце. — Готова.

— Ты переживешь эти коридоры?

— Наверное. Если мы поторопимся.

— Мы поторопимся, — уверил он ее. — Пошли, детка. Держись поближе.

Мэтти на мгновение закрыла глаза и сделала шаг по направлению к темному страшному коридору. Ей тут же стало ясно: на этот раз легче не будет. Она закусила губу и сосредоточилась на фигуре Хью впереди нее. И отчаянно пыталась не думать о своих старых кошмарах, старых неудачах и старых страхах.

Теперь в этом узком и замкнутом мире существовал только Хью.

Во время бесконечного пути он пару раз оглядывался, но ничего не говорил. Мэтти была ему за это благодарна. И без того трудно бороться с чувством, что ты в ловушке внутри горы. С сочувствием Хью, вдобавок ко всему прочему, ей уже не совладать.

Когда они наконец оказались возле двух водопадов и соответственно выхода из пещеры, Мэтти была вся в поту. Но ей все же удалось удержаться и не закричать, подумала она не без гордости.

Хью проскользнул за водопадами и нырнул в джунгли.

Мэтти показалось, что они шли несколько часов сквозь плотный и чуждый зеленый мир, но на самом деле вряд ли их путь занял более сорока минут, прежде чем они вышли на широкий, красивый песчаный пляж.

При свете луны хорошо был виден мощный красавец катер, лениво покачивающийся около старого деревянного причала.

Хью остановился на краю леса, осматривая пляж и все вокруг. Наклонился и прошептал Мэтти на ухо:

— Прямиком к катеру. Поднимайся на борт. Ложись на дно и затаись. Ясно?

— Ясно.

Ей действительно было ясно, потому что она послушно вышла на открытое место. Все шло нормально, но вдруг Хью повернулся, схватил ее и втащил опять в заросли.

— Черт, — пробормотал он.

В следующий момент она обнаружила, что лежит, уткнувшись лицом в теплую мокрую землю.

В тот же момент тишину очаровательной бухточки разорвал пистолетный выстрел.

Тишина.

Неестественная, наводящая ужас тишина.

Мэтти лежала неподвижно, затаив дыхание, лицо в куче гниющих растений. Хью распластался на ней, придавив ее своим весом и держа в руке пистолет. Она чувствовала, что его тело напряжено, готово к схватке.

— Не двигайся, — приказал он еле слышно.

Мэтти быстро потрясла головой, показывая, что поняла. Скорее всего не было смысла упоминать тот очевидный факт, что она не могла двинуться, если бы даже и захотела. Похоже, что Хью весил не меньше тонны.

Ни один звук не нарушал зловещую тишину. Мэтти казалось, что это продолжалось недели, 'месяцы, годы, столетия. Она наконец задумалась; что же будет дальше. А когда первый страх прошел, стала уставать от напряжения.

Наконец, когда ей уж начало казаться, что ее и без того маленькая грудь теперь останется сплюснутой навеки, она почувствовала, что Хью пошевелился.

Мэтти не слышала ни звука, но ощутила, как он вкладывает рукоятку» беретты» ей в руку. Он положил ее палец на какое-то приспособление.

— Предохранитель, — прошептал он прямо ей в ухо. — Надо снять, перед тем как спустить курок.

Мэтти подумала, не надо ли сообщить ему о своем крайне ограниченном опыте обращения с оружием, каковой сводился к пистолету Энни Оакли. Но решила, что время неподходящее для того, чтобы рассказать Хью, что она никогда в жизни не стреляла из настоящего пистолета. Она снова слабо кивнула, понимая, что он уловит ее движение.

— Лежи смирно. Сейчас вернусь. И, ради Бога, посмотри хорошенько, если возьмешься стрелять. Мне бы не хотелось последовать за Кормье.

Перед временно ослепшей Мэтти возникло видение — страшное красное пятно на груди Поля Кормье. Она сжала пистолет и с трудом удержала вопль протеста.

И туг же поняла, что никто больше не давит на нее сверху. Хью бесшумно поднялся и исчез в зарослях.

Мэтти осталась лежать, мучительно прислушиваясь и рассчитывая услышать его удаляющиеся шаги. Но не услышала ничего.

Это полное отсутствие звукового сопровождения Хью через чащу почему-то показалось

Ей таким же пугающим, как и тишина бухточки. Все говорило о его необычном образе жизни. Как ей могла прийти в голову мысль пытаться выйти за него замуж, изумилась она про себя. Ведь это определенно не ее тип. Совершенно ничего общего.

Ответ был прост, как апельсин: она верила, что влюблена в него, думала, что между ними существует глубокая душевная связь, считала, что понимает его так, как ни одна женщина понять не сможет, была уверена, что он одинок и нуждается в ней не меньше, чем она нуждается в нем.

По поводу этой ситуации с уверенностью можно сказать лишь одно: она полная идиотка.

Справа послышался хруст. Мэтти машинально замерла, как олень, попавший в свет автомобильных фар.

Звук раздался снова, на этот раз громче. Ей показалось, что она слышит тяжелое дыхание.

Точно не Хью. Он никогда не наделал бы столько шума.

Она медленно повернула голову, сжимая в руке пистолет, но тут новый выстрел нарушил тишину бухты. Она снова замерла.

Хруст прекратился.

Последовали еще годы тишины.

Затем снова раздался хруст. На этот раз ближе.

С упавшим сердцем Мэтти сообразила, что звуки ведут прямиком туда, где она прячется. Она осторожно села, прислонившись спиной к увитому лианами дереву. Лианы тихо шевелились под ее спиной, подобно гнезду копошащихся змей. Подавив желание отпрыгнуть от дерева, она схватилась за «беретту» обеими руками и направила ее дулом в сторону звуков.

На дальнем конце бухты раздался шум падения, что-то ломалось и трещало. Послышался нарастающий хриплый мужской крик, который резко оборвался.

Мэтти не шевелилась. Она была почти уверена, что кричал не Хью, но больше ничего сказать не могла. И продолжала держать пистолет нацеленным в массу листьев и лиан перед ней.

Треск неожиданно усилился, как будто кто-то, до этого кравшийся через джунгли, теперь побежал бегом в сторону песчаного пляжа.

И тут Мэтти сообразила. Этот кто-то направляется к их катеру.

Мысли об еще одном путешествии по темным коридорам и еще одном дне в пещере, пока Хью ищет новую лодку, оказалось достаточно, чтобы заставить Мэтти действовать. Пальцы, держащие «беретту», сжались.

Из джунглей всего в двух футах от нее выскочил крупный мужчина. Даже не оглянувшись, он рванул к катеру.

— Вы не можете его забрать. — Мэтти направила пистолет прямо на мужчину. — Он наш.

Даже в неярком предрассветном свете можно было разглядеть выражение изумления на неприятном лице

Мужчины. Он резко остановился и посмотрел вниз на Мэтти, сидящую с пистолетом в руке.

— Какого черта? — Человек моргнул, сначала от потрясения, потом от гнева. — А ну, давай сюда пистолет, сука. — Голос напоминал шипение.

Он протянул мясистую руку, намереваясь отнять у нее оружие, как у ребенка.

Мэтти на секунду замешкалась, но потом нашла предохранитель. Молча сняла его. Расстояние между нею и незнакомцем было таким маленьким, что тихий щелчок показался очень громким.

— Гребаная сука, — выругался мужчина, мгновенно отдергивая руку.

— Не двигайтесь. — Мэтти сидела неподвижно, направив пистолет в живот мужчине. — Ни на дюйм.

— Это не твой катер.

— Теперь наш, — объявила она. И подумала: поразительно, как рушатся исповедуемые всю жизнь принципы под давлением необходимости выжить. Вне сомнения, стресс. Она никогда в жизни ничего не крала, а теперь собирается принять участие в крупном воровстве.

— Послушайте, леди, мы можем договориться, — быстро сказал мужчина.

Тут раздались шаги на пляже. Он резко повернулся к катеру.

Мэтти тоже рискнула посмотреть и увидела, как в дальнем конце бухты из джунглей появился Хью. Под прицелом своего пистолета он вел сухонького коротышку.

— Мэтти? — спокойно, как ни в чем не бывало, проговорил он, подходя к тому месту, где она сидела. — Все в порядке. Можешь теперь идти сюда. Поторопись, детка. Нам надо пошевеливаться.

— Хью, у нас еще одна проблема.

— Какого черта? — Тут Хью подошел достаточно близко, чтобы рассмотреть сидящую в зарослях женщину с пистолетом, нацеленным на очень крупного мужчину.

— Чтоб ты провалился, Гиббс. Так и знал, что ты попытаешься спереть мой катер. Так и знал, черт побери. — Коротышка злобно сплюнул на песок. — Ты всегда был отъявленным мерзавцем.

— Этот катер такой же твой, как и мой, Роузи, — угрюмо ответил громила. — Я тоже знал, что ты попытаешься улизнуть утром. Ничего себе приятель! Навешал мне на уши лапшу насчет того, как мы вместе сегодня отсюда уберемся… Все вранье! Ну так вот, ты без меня никуда не двинешься, понял?

— Джентльмены, Бога ради, — сказал Хью, — воздержитесь. Вы выбрали неподходящее время для спора.

— Да? Кто это сказал? — вызверился коротышка по имени Роузи. — Ты не лучше этого Гиббса. Даже хуже. Ведь тоже собирался спереть мой катер, так?

— Да, надо признаться, собирался. — Хью взглянул на Мэтти, все еще сидящую на земле. — Пошли, детка. Я тут присмотрю за этими двумя придурками. Забирай сумки и давай на катер. Я сейчас к тебе присоединюсь.

— Послушайте, мистер, вы не можете уплыть и бросить нас здесь, — жалобно заныл Роузи. — Это наш катер. Он нам нужен, чтобы убраться с этого острова и подождать, пока здесь все утрясется. Нельзя предугадать, что тут дальше будет. Эта клятая революция или что там еще… Они нам горло перережут, если мы останемся.

— Говори потише, или я сам перережу вам глотки и избавлю революционеров от лишней работы.

Не столько сама угроза, сколько новое для Мэтти полное и пугающее отсутствие эмоций в голосе Хью произвело впечатление не только на нее, но и на Гиббса и Роузи. Оба смотрели на Хью с открытыми ртами. Ясно, что они поверили каждому слову.

Хью нетерпеливо взглянул на Мэтти, которая неуверенно поднималась на ноги.

— Я же сказал, шевелись, детка.

Остро ощущая тяжесть пистолета в руке, Мэтти обошла неподвижного Гиббса и направилась к морю. Проходя мимо Хью, она с тревогой бросила взгляд на его суровое лицо. Снова подумала, что же они будут делать. Начала было говорить, но оказалось, что не может. Она откашлялась и сделала еще попытку.

— Гм… Хью, ведь это их катер.

— Господи, Мэтти! Только не сейчас, ладно? Этическими вопросами мы займемся попозже. Когда будем милях в десяти от берега. Шевелись.

— Я хотела сказать, может быть, мы можем взять мистера Гиббса и мистера Роузи с собой. Ведь они хотят выбраться с этого острова не меньше, чем мы. И катер принадлежит им.

Роузи и Гиббс мгновенно повернули головы и уставились на нее. Сначала они удивились, потом в глазах коротышки Роузи появился блеск.

— Я вижу, вы настоящая леди, мэм. Только Господь знает, почему вы связались с этим подонком, — сказал он, кивая в сторону Хью. — Но я очень высоко ценю то, что вы подумали о нас в тяжелую минуту. Бедняге Гиббсу и мне скорее всего выпустят кишки, как рыбам, если мы попадемся в руки местным, но я хочу, чтобы вы знали, что наши последние мысли будут о вас. Мы глубоко вам благодарны, мэм.

— Черт! — выругался Хью. — Мэтти, делай, как тебе велят, пока идиоты, начавшие этот дурацкий переворот, не решили искупаться с утра пораньше. Мне бы не хотелось, чтобы они нас тут застали, пока мы стоим и болтаем.

— Роузи верно говорит, очень мило с вашей стороны заступиться за нас, мэм, — грустно прошептал Гиббс. — Когда они будут резать нас на наживку или вешать на телеграфном столбе, можете поклясться своей миленькой, гм, попочкой, мы будем

Думать о вашей доброте. Вы просто ангел, мэм. Чистый маленький ангел.

— Шевелись, черт побери! — рявкнул Хью. Мэтти закусила губу.

— Не понимаю, почему мы не можем взять их с собой, Хью. Ведь это же их катер, причем довольно большой. Там много места. Если мы их здесь оставим, они могут погибнуть.

— Небольшая потеря, уверяю тебя.

— Хью, пожалуйста, я никогда не смогу спать спокойно, если мы их тут бросим. Это не правильно.

— Господь милостив к нам, — жалобно произнес Роузи. — Ты прав, Гиббс. Она — настоящий маленький ангел. И весьма хорошенькая к тому же.

— Хью, правда, я думаю, нам следует… Хью застонал.

— Мэтти, послушай меня. Это откровенная глупость — брать эту парочку с нами. Они ведь профессиональные преступники. Поверь мне. Нам придется следить за ними всю дорогу. Как ты не понимаешь?

— Мы можем их связать или еще что, — с готовностью предложила она, чувствуя, что он сдается.

— Нет, черт бы вас побрал! — рявкнул Хью. — Я не стану совершать глупые поступки, только чтоб угодить женщине, которая не понимает, с кем имеет дело.

— Пожалуйста, Хью. Это не правильно. И места всем хватит.

Гиббс и Роузи с надеждой ждали.

— Черт, — сказал Хью. — Я знаю, что еще пожалею об этом.

Через полчаса, удобно устроившись под навесом на быстром катере Роузи, Мэтти наблюдала, как встает солнце над Тихим океаном. Впервые с того момента, как вошла в великолепный белый особняк Кормье, она смогла облегченно вздохнуть.