Всё как я люблю

Няня

Няня. Едва я увидела ее, почувствовала укол ревности. Красива, образована, мила. Длинные, чёрные, как ночь, волосы, тонкие черты лица, большие карие глаза, чувственные губы с четким контуром. Грамотная речь, манеры, с лица не сходит мягкая улыбка. Виртуозно играет на пианино, слегка покачиваясь, прикрывая глаза. Обручального кольца нет, Ева от неё в восторге. Вадим тоже. Говорит — находка. Где он ее нашел? Хотя, какая теперь разница. Совет, да любовь, как говорится.

— Козел, — прошипела злобно, а Арсений переспросил:

— Я?

— И ты, — отрезала в ответ и друг флегматично пожал плечами. В ряду козлов он занимал лидирующие позиции и сдавать их не планировал.

Я ему не говорила. Ни ему, ни Ленке. Было даже намного стыдно: до тошноты банальная ситуация. Если б мы были в браке — было бы ещё забавнее, но об этом даже разговора не было. Да и с чего? Мы встречаемся-то от силы полгода, три месяца из которых он пробыл с Евой в Европе, пока ей делали операцию, плюс восстановление, плюс отпуск, чтобы стереть из памяти тяжёлые воспоминания. Звал с собой, часто звонил, едва вернулся — сразу ко мне. Виделись не то, чтобы часто, но регулярно. Я даже себе что-то надумать успела.

— Дура! — рявкнула вслух и подскочила с удобного диванчика у примерочных.

— Я? — изумилась Лена, доделывая платье на манекене.

— Нет, дорогая, — вздохнула, поднимаясь, — ты, как минимум, умнее меня.

Чистейшая правда. Мужика она себе выбрала проверенного временем, обстоятельствами различной степени тяжести и мной. Я же металась от одной крайности к другой и, по сложившейся традиции, осталась у разбитого корыта. Один ждёт ребенка от сводной сестры, второй изменил с няней.

Я закрылась в своём кабинете и занялась рутинной работой, чтобы отвлечься. Бизнеса у меня было уже два, официальных, а бюрократию никто не отменял. Ну, как сказать официальных… наверное, логичнее называть их прикрытием околопреступной деятельности. С Арсением и Леной Сафроновыми, родными братом и сестрой, нелёгкая свела меня лет пять назад или больше, считать бессмысленно, вместе мы уже, что называется, пуд соли съели. Поначалу мы открыли салон дизайнерских вещей: Лена у нас просто волшебница. Года четыре я, занимаясь бухгалтерией, старательно делала вид, что даже не догадываюсь, что покрываю что-то ещё, но труп в моей квартире резко изменил правила игры. Выяснилось, что колдует подруга по-крупному, занимаясь изготовлением поддельных документов, Арсений помогает то тут, то там и лишь я не получаю от всего этого материальную выгоду. Считать гроши и экономить мне порядком надоело, я с головой погрузилась в новый для себя мир и с некоторым удивлением обнаружила у себя талант легко впутываться в неприятности и легко сходиться с психами. Теперь их у меня в команде трое: Пашка, Эмир и Григорий и каждый заслуживает отдельных похвал, но самое ценное в каждом из них — моя абсолютная уверенность в их верности. Задачи и обязанности росли, как снежный ком, и в конечном итоге это вылилось в ещё один бизнес — курьерскую службу. Мои парни забирают заказ, я под их чутким присмотром отдаю. В общем, дел было невпроворот, но думать я могла только о событиях трёхдневной давности, злясь с каждым днём все сильнее, но, преимущественно, на себя. В конце концов, никаких клятв, обещаний, обетов и даже слов любви сказано не было. Сцен я не устраивала, на звонки не отвечала, визиты игнорировала, да и закончилось все разом, на следующий же день. Больше я его не видела и не слышала. Жаль было, что я не могу продолжать общение с его дочерью, девчушкой, которой вот-вот стукнет четыре, но диалоги с которой порой были более содержательны, чем с тем же Арсением.

Итак, три дня назад. Пятница. Или суббота, черт знает, я вообще перестала следить за днями и датами, в моей работе важны, пожалуй, лишь кварталы. О своих визитах я никогда не предупреждала, приезжала, когда было время, если Вадим отсутствовал, сидела с Евой и отдыхала душой, это устраивало обоих, во всяком случае, обратной информации не поступало. И я приехала. Было уже довольно поздно, но дверь открыла вторая няня, как-то странно на меня посмотрела и отвела взгляд, поздоровавшись сквозь зубы. Наверное, ещё на этом моменте мне следовало напрячься, но я по привычке прошла и около часа провела с Евой. Когда наконец-то догадалась спросить, а дома ли папа, девочка без задней мысли сообщила, что он где-то наверху с Ингой. Я знала, что увижу. Знала, но все равно пошла, начав почему-то с третьего этажа открывать одну дверь за одной, но их нашла на втором. В его спальне, он не стал особенно заморачиваться. Повезло хотя бы, что само действо я не застала, эта картинка намертво засела бы в моей голове. Вещи на полу, ее кружевной бюстгальтер на изголовье кровати, обнаженные и сладко спящие в обнимку. Так мило, что я даже будить не стала. Вышла, осторожно закрыла за собой дверь и попрощалась с Евой. Вот такая немая сцена.

Задело меня это сильнее, чем я могла бы представить. Обида жгла душу, я пыталась мыслить философски, думать о работе, о том, что не помешал бы отпуск, своя квартира, а не съёмная, но едва переступила порог, сползла на пол в прихожей и разревелась, как маленькая девочка. Говорят, открытые отношения сейчас в моде и вроде как подразумеваются, если пара не условилась об обратном. Мы же темы отношений не касались вообще, просто проводили вместе время. А я явно заигралась в семью, которой у меня никогда не было. Ни отца, даже не знавшего о моем существовании ещё год назад, ни матери, оставившей меня сразу после рождения на попечение бабки. Но самым обидным был цвет ее глаз. Вадим, по его же словам, предпочитал голубоглазых для ничего не значащего секса, у меня же были карие, и он распинался, что мой взгляд затягивает, как трясина. Видимо, одного болота ему оказалось недостаточно.

Наревевшись вдоволь, я забылась тяжелым сном, а утром меня разбудил телефонный звонок. Я смотрела на его имя на экране через полуприкрытые веки, опухшие от слез, но трубку так и не взяла. Он позвонил ещё раз, потом ещё, я отключила телефон, не в силах даже имя его видеть, а где-то через полчаса начали звонить в дверь. Настырно, настойчиво, но я даже к глазку не подошла. У всех моих парней давно были ключи, на всякий случай, а никто, кроме Вадима, не стал бы долбить ногой по двери. Зайти он мог бы, если б захотел. Куча методов, включая варварские, но он этого не сделал. Финальный пинок и прости-прощай моя семейная идиллия. Как же бесит!

Я раздраженно отодвинула клавиатуру и поднялась, подхватив сумку. Гришка у меня работает из бара в котором ошиваются отморозки, а мне жуть как хочется напиться и сделать какую-нибудь глупость. Может, с ним же. Как пойдёт. Но ещё три дня назад все пошло наперекосяк.

По причине жары на мне был сарафан, но выглядел он до того невинно, что появляться в нем в подобном заведении было просто нелепо. К тому же, дело близилось к вечеру, народу будет полно, а личностью в подобных кругах я стала известной.

— Одень меня в бар, в котором сама бы ни за что в здравом уме и твёрдой памяти не появилась, — сказала подруге, возвращаясь в общий зал.

— Когда ты начнёшь ходить по приличным заведениям и будешь брать меня с собой? — проворчала недовольно, оставляя недоделанным очередной шедевр.

«Когда у меня появится приличный мужик и приличная работа, — проворчала мысленно, — то есть, никогда».

Развела руками, Лена закатила глаза и пошла перебирать вещи, а через двадцать минут я садилась в такси в чёрном кожаном платье такой длины, что скованности движения не ощущала абсолютно. Ещё через пятнадцать резко открывала тяжёлую дверь и от входа увидела двух богатырей за самым дальним столиком. Наличие Эмира неприятно удивило, завтра утром он должен страховать меня на передаче, и, в идеале, не маяться похмельем, о чем непрозрачно намекала бутылка водки на столе между ними. Он сидел ко мне спиной, Гриша на мое появление никак не отреагировал, чтобы не остаться крайним, но мой пылающий праведным гневом взгляд не заметить просто не мог.

— Павел меня подменит, — сказал Эмир негромко, не оборачиваясь, — прости, что не предупредил.

— В каком месте у тебя глаза? — проворчала, садясь на соседний стул.

— Я знаю твой запах, — слегка пожал плечами и покрутил стопку на столе, зажав ее двумя пальцами.

— Звучит жутковато, — ответила серьезно, а он едва заметно ухмыльнулся. Что-то было не так. В глаза мне не смотрит, выглядит непривычно уныло. Не то чтоб Эмир был весельчаком, но отрешённости за ним я раньше не наблюдала. — По кому поминки?

— Не по кому, — ответил, продолжая смотреть прямо перед собой, — в том-то и дело.

— Что-то я начинаю нервничать, а я и без того не просто так сюда притащилась, — заметила хмуро. Гриша больше всех не любил, когда я нервничала, начиная переходить с обычного тембра голоса на ультразвук, он покосился на Эмира и сказал так тихо, как только мог:

— Ему невеста изменила.

— Во-первых, ахереть, — ответила возмущённо, — мне казалось, мы довольно близки, а я знать не знала, что у тебя есть невеста!

— Не успел, она перестала ей быть, — отозвался отстранённо, как будто речь шла не о нем вовсе. — Что во-вторых?

— Во-вторых, добро пожаловать в клуб крупнорогатого.

— В том-то и дело, Линда, в том-то и дело, — вздохнул в ответ и разлил водку в две стопки, пододвинув Гришину мне.

Я посидела истуканом пару минут, пока он не повернулся ко мне, пока не увидела его глаза. Нащупала стопку на столе, не отводя взгляда, и медленно выпила содержимое, не почувствовав вкуса. Не почувствовав огня, обжигающего пищевод. Все внутри и без того горело синем пламенем.

— И что мы будем с этим делать? — спросил, опрокинув свою.

— Делай, что считаешь нужным, — ответила медленно, — но если ты вновь оставишь Еву сиротой… — договорить я не успела, он тяжело вздохнул, прервав меня:

— В том-то и дело… но я так зол, Линда. Думаю, мне лучше уехать.

Поднялся и достал бумажник, положив несколько купюр на стол. Выглядело так, будто он просто поедет домой, но я отлично знала, что если не кинусь за ним, то больше никогда не увижу. Не кинулась. Налила ещё стопку, посмаковала содержимое, от чего Гришу довольно сильно передернуло, взяла телефон и набрала его номер, а когда он ответил, сказала тихо:

— Эмир, мне нужны все мои психи.

Поднялась под наряженным взглядом Филюка и неторопливо пошла из бара, дав ему время подумать. Теперь выбор был за ним. Возле входа его не было, я вызвала такси и поехала домой со щемящей тоской внутри. Сняла платье, умылась, накинула халатик и пошла на запах сигаретного дыма.

— Сколько раз просить не курить на моей кухне? — проворчала недовольно, а Эмир хмыкнул:

— Не просила ни разу.

Выбросил окурок и закрыл раму, развернувшись.

— Я так зла, — сказала с обидой. Развязала пояс на халате и сбросила его на пол.

— Плохая идея, — озвучил очевидное, а я согласно кивнула:

— Худшая. Есть другие?

— Ни одной, — ответил, пропуская пальцы через мои волосы.

Кровать. Мы давно голые. Пожалуй, даже слишком давно. Прелюдия явно затягивалась и вроде все хорошо, но не то.

— Знаешь, что не хватает к чувству злости по утру? — спрашиваю, слегка отстранившись от него.

— Что? — голос сиплый, взгляд мутный, но интерес неподдельный.

— Чувства вины, — вздыхаю понуро и он падает на кровать рядом, зарывшись лицом в подушку. — Прости.

Эмоциональной составляющей явно не хватало, но физиологию никто не отменял, а парень он горячий, так что зуд во всех местах пришлось смывать ледяной водой.

— А вот это — хорошая идея, — хмыкнул Эмир, появляясь в ванной следом за мной.

— Лучшая, — ухмыльнулась в ответ, дождалась, когда он зайдёт и включила верхний душ, напоминающий тропический ливень.

— Твою мать, — сказал спокойным ровным голосом, у меня же просто остановилось нахрен сердце от таких процедур. — Линда, дыши, — взял меня за плечи и слегка встряхнул.

— Да ни один мужик в мире не стоит таких мучений! — сказала возмущённо на вдохе и пулей выскочила из душа под его приглушённый смех. Схватила пушистый махровый халат, завернулась в него и пошла на кухню за порцией чего-нибудь горячего. Или горячительного, по дороге решу. И решила не выбирать, соорудив кофе с коньяком для себя и для него.

Он появился минут через двадцать в аналогичном прикиде и со слегка синеватыми губами, залпом выпил остывший кофе и с тоской посмотрел на оставленную на подоконнике пачку.

— Кури, — махнула рукой обреченно и он тут же поднялся, подойдя к окну и широко распахнув раму.

— Высоко, — сказал задумчиво, глядя вниз.

— Представляешь, как Вадим летит вниз головой? — хмыкнула, загружая кофемашину. Мое лучшее приобретение.

— Бесчисленное число раз. Снова и снова. Но это не помогает, Линда. А вот водные процедуры — немного, так что идея была не совсем провальной.

— Как ты узнал? — спросила, подходя и высовываясь рядом с ним.

— Она рассказала, — ответил, поморщившись. — Приехала утром, ревет, лопочет что-то невнятное, извиняется, на шее виснет.

— Так это по твоей рекомендации он ее взял?

— Иронично, не так ли? — хмыкнул, бросая окурок вниз и глядя, как он летит.

— Вряд ли ты предполагал нечто подобное, — ответила, кисло улыбнувшись и прижалась головой к его плечу.

— Ни в жизнь бы не подумал. Не о ней. От этого ещё более тошно.

— Предложение сделал?

— Днём ранее. Решился. Пора, думаю. Пора, Эмир, действуй. На работе устаканилось, деньги есть, геморроя нет, все чинно, мирно, можно и о себе подумать. Подумал, твою мать.

— А я притащилась. Я внизу с Евой в куклы играю, а он наверху, — Эмир скривился, а я вздохнула: — Прости.

— Не твоя вина, Линда. Что там с кофе?

— Холод внутри не из-за душа, — ответила тихо и разогнулась, положив руку ему на плечо. — Не уезжай, Эмир. Как я тут без тебя? — получилось жалостливо, я убрала руку и пошла разливать кофе, плеснув побольше коньяка.

Мы выпили его в абсолютном молчании и отправились спать, пытаясь согреться в объятиях друг друга.

Утро. Безрадостное, но не такое злое, как предыдущие. Эмир таращится в потолок, на моей щеке следы от его халата, тело затекло от неудобной позы, а будильник настырно трезвонит на тумбочке.

— Хочу, чтобы ты страховал сегодня, — сказала тихо, запустив руку под полу его халата и легко поглаживая грудь.

— Боишься, что я наделаю глупостей?

— Боюсь, — вздохнула тяжело, а он хмыкнул:

— И я. Так что убери свои прекрасные пальчики, иначе я начну прямо сейчас.

Я ухмыльнулась и посмотрела с озорством, но тут же поднялась и пошла умываться. Повторять вчерашнее издевательство над собственным организмом хотелось меньше всего. Вышла, вручила новую зубную щётку и пошла готовить завтрак. На мишленовскую звезду не претендовала, отделавшись кофе и бутербродами, он сел напротив, сделал глоток и слегка улыбнулся:

— Надо было сразу прийти к тебе.

— Надо было, — кивнула важно и сунула бутерброд в рот, откусив больше, чем планировала. Эмир хохотнул, глядя, как я пытаюсь прожевать, а в двери послышался шорох.

Через минуту на кухню зашёл Пашка, окинул нас взглядом и вздохнул:

— Ох, как нехорошо… — подошёл к столу, взял нож и пошёл с ним к столешнице, а я увидела у него за поясом два пистолета. Догадка мелькнула в моей голове, но Эмир сообразил раньше, дёрнувшись в его сторону так резко, что опрокинул стул и пролил кофе. Паша тут же развернулся, отбросив нож, выхватил оба пистолета и поднял их в воздух над своей головой, сверля Эмира взглядом, который был выше его на пол головы.

— Ты понимаешь, как это нелепо? — спросил со вздохом, а Паша скривился:

— Сильнее, чем ты можешь представить.

Я давилась бутербродом, глядя на них, а спиной чувствовала прожигающий взгляд.

— Эмир, нам пора собираться, — сказала глухо, наконец-то проглотив пресловутый бутерброд.

— Времени предостаточно, — прошипел Вадим из-за спины.

— Для чего? — хохотнула, оборачиваясь через плечо.

— Для разговора, — ответил сквозь зубы.

— Да пошёл ты, — фыркнула надменно и развернулась, взяв со стола чашку.

Он подошёл и вцепился в спинку стула, начав медленно двигать его вместе со мной в сторону коридора. Я с невозмутимым лицом сделала глоток и закинула ногу на ногу, как будто его и не было вовсе, а он продолжил тащить. На Пашу было жалко смотреть, таким несчастным он выглядел, продолжая стоять с задранными руками, Эмир сжал челюсти с такой силой, что изменился овал лица, стул скрежетал по кафелю, запинаясь на стыках, кофе в моей чашке выходил из берегов, обжигая пальцы, я поморщилась и сказала зло:

— Прекрати.

Вадим резко дёрнул за спинку, подняв стул на две ножки, я запрокинулась назад вместе с чашкой, обжигающий напиток выплеснулся мне на грудную клетку, я взвыла и приложила прохладную ладонь, а он выволок меня в коридор и продолжил тащить к спальне. Было больно, я сползла со стула и заорала со всей мощи лёгких:

— Пошёл вон! — швырнула в него чашку, но он ловко увернулся, заорав в ответ:

— Да не спал я с ней!

Схватил стул за спинку двумя руками и с силой опустил его на пол, отломав одну ножку. Я нервно хохотнула и покачала головой, указав пальцем на дверь, сказав уже спокойно:

— Пошёл вон.

— У тебя не получится сделать из меня козла отпущения, — прошипел в ответ, — я уйду, когда мы поговорим. Когда сам решу уйти.

— Забирай этого Иуду и катись, — зашипела злобно в ответ, но он остался стоять. Подошла в два шага и толкнула его в плечо по направлению к выходу. — Катись ко всем чертям, Вадим.

— Хватит, — сказал, поморщившись, а я ухмыльнулась и толкнула ещё раз. Потом ещё и ещё, он разозлился и схватил меня за запястья, дёрнув на себя. Я уставилась в его глаза, вскинув подбородок, а он хмуро смотрел в ответ, постепенно успокаиваясь. — Не спал, — повторил, слегка ослабив хватку.

— Не делай из меня дуру, — сказала с обидой и моргнула, прогоняя подступившие слёзы.

— Ты ей, вроде, не была. На это и расчёт.

— Линда, — позвал Эмир негромко, встав в дверях кухни. Я повернула голову и увидела его непривычно озадаченный взгляд. — Выслушай его.

— Ты шутишь? — хохотнула, приоткрыв рот от изумления, а он отрицательно мотнул головой.

Вадим воспользовался моим замешательством и затащил в комнату, захлопнув дверь. Увидел на полу разбросанные вещи Эмира, отпустил мои руки и пнул джинсы, мгновенно выйдя из себя.

— Сука! — рявкнул, ища взглядом, чего б такого ещё раскурочить, прикрыл глаза и медленно вдохнул, пытаясь успокоиться.

— Поговорили? — спросила язвительно, а он резко открыл глаза и скривился:

— Даже не начинай. Я сдерживаюсь только потому, что кто-то ждёт обратного.

— Что ты несёшь? — поморщилась, подходя к зеркалу и разглядывая покрасневшую кожу, едва водя по ней пальцами.

— Я с ней не спал, — процедил сквозь зубы, я хохотнула, а он вновь прикрыл глаза, глубоко дыша. Справился с собой и продолжил: — Приехал с работы, привёз еды из ресторана, как обычно. Сели ужинать, как обычно. Через полчаса Инга засобиралась домой, пошла наверх за вещами и застряла минут на двадцать. Сижу, чувствую, что залипаю. Сразу понял, что что-то не так, убедился, что дочь в порядке, и вызвал вторую няню. Сам поднялся, Инга в комнате Евы сидит на кровати, согнувшись. Подошёл, сел рядом, послушал — дышит. Моргнул, проснулся утром от рыданий. Сидит, в простынь кутается и ревет белугой. Я голый, она голая. Подорвался, джинсы натянул и к дочери. Слава Богу, в порядке. Проснулась, зубы почистила, зубной пастой красиво всю ванну украсила, делает себе наряд из туалетной бумаги. Спрашиваю, как дела, она мне — хорошо. Вишня приезжала. Земля из-под ног, начал звонить, результат сама знаешь. Ингу в чувство привёл, оставил с Евой, сам сюда. С тем же успехом. Вернулся, по дороге вызвал другую няню, Ингу отпустил. И ведь объяснил, что не было ничего, но она все равно к Эмирчику потащилась. После этого стало бессмысленно даже пытаться с тобой поговорить. Хотел остатки еды на экспертизу отдать, но вот неувязочка — остальной мусор есть, а пустых коробок из ресторана нет. Че делать — не ясно. В какой-то момент даже решил — а вдруг ты? Не знала, как слить, устроила подставу, вроде как я крайний. Последил за тобой, по лицу понял — нет. Стало стыдно, если честно, набрал Куме. У него ощущение дежавю через все морду, сидим, думаем вместе. Нихрена не придумали помимо того, что нужно все прояснить и прикинуть вместе. Прикинули!

Не выдержал и пнул шкаф, а я молча осмысливала сказанное. Похоже, пока он волок меня, Паша успел шепнуть Эмиру, что все не так просто и он поверил. Или, по крайней мере, допустил вероятность. А что я? Да черт знает.

— Она красива, — сказала вслух, а Вадим поморщился:

— Она мне обручальным кольцом в нос тыкала весь ужин, я похож на самоубийцу? — я усмехнулась, а он раздраженно выдохнул: — Нет, дело не только в этом. Хотел бы — трахнул ещё месяц назад. Но я не хотел. Ни тогда, ни сейчас. Хотя нет, вру. Сейчас, как раз, хочется. Не обязательно ее.

— Понимаю, — протянула, стараясь выглядеть ехидно, но дрогнувший голос все испортил.

— Понимаю, что понимаешь! — рявкнул в ответ. — Черт, была ведь мысль, что этим закончится... Была, сука! — выдохнул шумно и сказал сквозь зубы: — Понятно, что приплыли, но разобраться все равно придётся. Позвони, как освободишься.

— Всенепременно, — пропела в ответ, начав выбирать вещи в шкафу.

Вадим полоснул меня взглядом и пошёл из комнаты, на ходу пнув футболку Эмира, а я прикрыла глаза и ткнулась лбом в полку.