Всё как я люблю

Всё, как я люблю

Черта с два я устала. Единственная мысль, которая была в моей голове — вернуть свое кольцо. Мельком брошенный на Эмира взгляд в ресторане наводил на неприятные размышления, но я старательно их отгоняла и сосредоточилась на одной.

Миша своей дотошностью помог сконцентрироваться и разложить все по полкам. О моей помолвке знал ограниченный круг людей. Эмир отпадает сразу по ряду причин, он бы не стал подкладывать под Вадима свою же невесту, хотя, будь выбор за ним, отдал бы предпочтение Панфилову. Ну и однажды он уже попытался устроить мое женское счастье, что обернулось только очередными душевными муками и метаниями. Пашка? Мог, конечно. Но Панфилова он терпеть не может, а вот с Исаевым, напротив, контакт насладил, если не сказать больше. Миша был не в теме, да и началось все ещё раньше, чем мы познакомились, а Гриша Исаева уважает и подобной ерундой страдать бы не стал. Арсений. Мог бы и это вполне в его стиле. Плюс возможность — Вадиму снотворное подсыпали в ресторане, которым владеет его друг, а ключи от моей квартиры у него есть, как и у остальных. Плюс помолвке он явно не обрадовался, но то, что якобы измена Вадима случилась в тот же день, когда он купил мне кольцо, не просто совпадение. «Доброжелатель» начал действовать, поняв, что предложение я приму. И он был в курсе намерений Панфилова развестись. Уверена, что это так, иначе он не позволил бы себе тот поцелуй. А значит, за Вадимом наблюдали. И сыщика нанял вовсе не он. Ну и последнее — Арсений бы скорее избавил меня от обоих претендентов, оставив местечко для себя или просто из нежелания перемен. То есть, имеем возможность, но не имеем мотива. А есть он только у одного человека, любителя загребать жар чужими руками, имеющего влияние на Арсения и мнящего себя моим учителем. Но я должна быть уверена и зацепка есть лишь одна — фотографии с Панфиловым.

Я быстро помылась и оделась, пешком направившись к машине. Села на заднее сиденье и внимательно посмотрела на фотографии. Их столько раз трогали, что рассчитывать, что можно снять отпечатки детектива, даже если он был на столько беспечен и оставил их, не приходилось. Но можно попытать счастье у вокзала, для начала определив место, откуда были сделаны снимки. Пересела за руль и тут дверь со стороны пассажира открылась и в салон сел Миша.

— Не поняла! — возмутилась, широко распахнута глаза, а он опустил плечи покаянно и вздохнул:

— Пешком за машиной не поспею.

— Это понятно, — продолжила в том же духе, — не понятно, с какой стати ты за мной таскаешься?!

— Я пока сам не понял, но ты выглядишь решительно, а я могу быть полезным, — я задумалась и завела мотор. Помощь незаинтересованного лица лишней не будет. — Куда катим? — спросил, повеселев и пристегнувшись.

— На вокзал.

— Вряд ли ты решила сбежать, прихватив в собой только памятные снимки. Хочешь вычислить фотографа?

— Попробую, — вздохнула, посмотрев на свои пальцы на руле.

Через двадцать минут мы оставили машину недалеко от вокзальной площади, решив не заезжать в самую пробку, дошли до парковки пешком, взяли по фотографии и принялись вертеть головами. Михаил на месте ориентировался быстрее, выглядел сосредоточенным и серьезным, а я отвлеклась, наблюдая за ним, и в очередной раз порадовалась выбору.

— Похоже, оттуда, — ткнул пальцем в сторону вокзала. — И вряд ли он прибыл на своих двоих. Пошли посмотрим поближе.

Мы вернулись к вокзалу, пройдя через всю парковку, Миша сел на газон и сравнил со снимком, а я плюхнулась рядом и посмотрела на него с сомнением:

— Панфилов бы точно увидел, если бы тут расположился мужик с фотоаппаратом. И расстояние приличное для обычной мыльницы.

— Все так, — кивнул согласно, — но представь, что тут стоит машина. Он спрятался за ней, когда вы подъехали.

— Это вокзал, — сказала задумчиво, — парковка — пересадочный пункт, надолго тут машины не оставляют и есть риск быть обнаруженным в самый неподходящий момент. А значит, велика вероятность, что прятался он за своей же машиной. И не внутри, потому что в жестяной банке адское пекло, а долго с заведённым мотором и включённым кондиционером не насидишься.

— А на входе камеры. Должен был попасть, — улыбнулся Миша и поднялся, подав мне руку.

— Ты меня избалуешь, — проворчала, хватаясь за его руку, — буду ждать, что мне везде и всюду станут придерживать дверь и в один прекрасный момент получу по носу.

Миша тихо посмеялся и повёл меня к зданию вокзала. Нашел помещение с вывеской «охрана» и посмотрел с озорством. Я хмыкнула и уточнила:

— Быстро бегаешь?

— Полагаю, сейчас проверим, — ухватил меня за обе руки, а я принялась визжать и отпихиваться от него, на всякий случай истошно заорав:

— Помогите!

Из комнаты выскочил охранник, я успела увидеть ещё одного, но выходить он не торопился, так что Миша отпустил меня и с силой ударил в челюсть подоспевшего. Тот упал, я вновь заорала, кинувшись на него с кулаками, и у второго не осталось выбора. Он вышел, выхватывая из кобуры пистолет, наверняка травматический, но Миша драпанул, сбив по пути несколько человек, как шар в боулинге. Начался хаос, народ подтягивался к охраннику, я стенала и охала, но пробраться в комнату возможности не было — все взгляды были прикованы ко мне, так что мне пришлось и дальше играть свою не лучшую роль, рыдая и размазывая слёзы по лицу. Ну хоть с этим порядок: расплакаться я могла с пол пинка. Вернулся второй охранник, навис над первым, похлопал его по щекам и потрогал пульс, а я увидела, как Миша проходит в комнату охраны и упала на колени рядом с повреждённым, спросив с ужасом в глазах:

— Он жив?!

— Жив, — буркнул второй, — что случилось?

— Да я не знаю! Пристал какой-то урод! — начала причитать сквозь слёзы. — Слава Богу, вы подоспели! Даже представить на могу, что ему было нужно! У меня даже сумки с собой нет! Все в машине! — похлопала себя по карманам и заметалась на месте: — Ключи! Он украл ключи! Скорее, на парковку! — подскочила и потянула за собой охранника, воспользовавшись тем, что подошла какая-то женщина с чемоданчиком с красным крестом и села над лежавшим на полу.

Практически силком выволокла его на улицу, продолжая громко прочитать, скулить и возмущаться, забегала по полупустой парковке и завопила:

— Ее нет! Украл! Украл!

Я выдохлась. Вот честное слово. Я так не уставала уже очень давно. Я хватала несчастного мужчину за руки, за форму, вешалась на шею, рыдала ему в грудь и в какой-то момент решила, что Мишу поймали, пока по чистой случайности не увидела его просто сидящим на лавке у вокзала, давящегося смехом.

— Вон он! — заорала, ткнув пальцем. — Держите вора!

Он подорвался с лавки и с громким смехом кинулся за здание, а я фыркнула и заспешила к своей машине. Пришёл минут через десять, рожа красная, запыхавшийся, но такой довольный, как будто ему семь и он только что гонял с пацанами во дворе. Я улыбнулась в ответ, а он покачал головой:

— Давно я так не смеялся. Ты истеричка, теперь я знаю, такое не сыграть!

— Да иди ты, — фыркнула в ответ и посмотрела с надеждой.

— Есть номер тачки, — улыбнулся мягко, — что будем с ним делать?

— Есть контакт, — посмотрела на часы, вздохнула и набрала Андрея, нашего парня в ГИБДД, с ходу заныв: — Прости, я знаю, уже поздно…

— Линда, рад слышать, — посмеялся в ответ, — стряслось чего? Или тебе грустно и одиноко и ты вспомнила про меня?

Миша скривился, отлично слыша его в тишине машины, а я ответила покаянно:

— Скорее первое, чем второе, но это не то чтобы срочно…

— Ну, раз звонишь, значит, важно, — ответил флегматично, — слушаю тебя внимательно.

— Ничего нового. Владельца по номеру.

— Ну, я не на работе уже, как ты понимаешь, так что пусть это будет нашей маленькой тайной. Но база месячной давности. Попробуем?

— Попробуем, — и продиктовала номер машины, зачитав его с экрана телефона Миши.

— Не так быстро, красавица! — возмутился притворно. — Я медленно включаю компьютер… — Миша закатил глаза, а я прыснула в трубку, — о, черт, обновление. Рассказывай, как дела, у нас минут десять так точно.

— Я помолвлена, — осчастливила новостью и Андрей вздохнул:

— И обновление установилось. Умеешь ты отшивать, Линда. Номер принадлежит некому Кириенко Тарасу Евгеньевичу. И надеюсь хотя бы, что не с Арсением.

— Мне ещё нет сорока, чтобы я на такое подписалась, — фыркнула в ответ и сказала серьезно: — Спасибо, дорогой. Будь зайкой, дай мне фору часа два.

— Точно все нормально? — посерьёзнел Андрей.

— Да. Просто это личное. Хочу успеть до того, как оно перестанет быть таковым.

— Понял. В принципе, через два часа звонить уже попросту неприлично… так что утром. Пока, Линда.

Я отключилась и включился дотошный монстр внутри Михаила:

— Что значит дай фору?

— Это контакт Арсения. И он хочет им оставаться.

— Понял, тогда логично. А господин Кириенко у нас зарегистрированный частный сыщик, если верить лицензии на его сайте. И адресок конторы есть.

— Диктуй! — обрадовалась, лихо трогаясь с места. Он продиктовал и выразил обоснованное сомнение:

— Застать частного сыщика в офисе? Да ещё и в такое время? Двенадцать почти.

— Не застанем, так приедет сам, — пожала плечами, построив маршрут в навигаторе.

Офис располагался в самом центре, на первом этаже бизнес-центра, но вход был отдельным, с торца здания. Золоченая вывеска с именем и надписью «частный детектив» жирным шрифтом, кованые перила, камера видеонаблюдения и неприметная табличка с указанием группы быстрого реагирования. Миша подергал ручку, позвонил в звонок, заглянул в окна и констатировал:

— Пусто.

Я демонстративно зевнула, достала из сумки пистолет, помахала в камеру, прицелилась и снесла ее к чертям собачьим одним точным выстрелом.

— Громко, — хмыкнул Миша и мы неспешна вернулись к машине.

Звонок на мобильный раздался прежде, чем приехала та самая группа реагирования.

— Что Вы себе позволяете?! — услышала незнакомый мужской голос и собеседник был вне себя.

— А Вы? — усмехнулась в ответ. — Как на счёт иска за преследование?

— Да не смешите! — фыркнул в ответ, но голос звучал уже не столь убедительно, да и возмущение куда-то запропастилось.

— Не планировала, — ответила грубо, — Панфилов пока не в курсе, но, уверена, он с удовольствием распространит информацию о том, что у вас, пока ещё многоуважаемый, напрочь отсутствует профессиональная этика. Пофантазировать, что будет после? Ну, скажем, половина полиции в городе предпочтёт не иметь с вами дело, на случай, если в один прекрасный день сами окажутся в объективе. Или приватный разговор будет записан…

— Достаточно, Линда Александровна, — перебил невежливо, — что Вы хотите?

— Вы знаете, Тарас Евгеньевич.

— И что будет с моей репутацией после того, как я назову имя заказчика? — усмехнулся, а я пропела:

— Не мои проблемы. К тому же, об этом будут знать всего трое.

— Гарантируете?

— Разумеется, нет. Но Вы должны были подумать о последствиях, когда соглашались. Выбор за Вами, разумеется, я лишь озвучила варианты.

— А если я выберу третий и просто перезвоню заказчику? — хмыкнул ехидно. — И передам видео с камеры в полицию?

— Я тоже успею позвонить, — ответила со смешком и добавила: — Сообщением, пожалуйста. Я за рулем.

Отключилась и плавно тронулась в нужном направлении, получив сообщение, когда уже сворачивала на хорошо знакомую улицу в тихом районе с роскошными двухэтажными квартирами, сплошь засаженную зеленью и цветами.

— Неплохо, — хмыкнул Миша, глядя за окно на хорошо освещённые улицы. — И кто тут живет?

— Моя мать, — хмыкнула, паркуясь. Развернулась и посмотрела в его заинтригованное лицо, попросив: — Подожди в машине, пожалуйста. Я не готова знакомить тебя со своей родительницей.

Вышла, не дожидаясь ответа, поднялась по ступенькам и позвонила в звонок. Через минуту дверь распахнулась, Игорь ухмыльнулся и посторонился, пропуская меня.

— Детка, ты поздно, — удивилась мама, появляясь в просторной прихожей в одном халатике, — что-то случилось?

— Все в порядке, — улыбнулась в ответ, — я по работе.

— Ох, — едва заметно поморщилась в ответ и вернулась в комнату, оставив нас наедине.

Я молча протянула руку и уставилась в его глаза, во второй держа в руке открытым сообщение от сыщика в качестве доказательства.

— Уверена? — спросил серьезно.

— На столько, что хочется тебе что-нибудь прострелить, — ответила с широкой улыбкой.

— Не преувеличивай, — ответил строго. Сунул руку в карман лёгких брюк и положил на мою протянутую ладонь кольцо.

— И в чем твой гениальный замысел? — спросила язвительно. — Какая-то гипертрофированная форма заботы? Не дать мне сделать опрометчивый шаг? Или ты просто решил поиграть и посмотреть, чем все закончится? Или не хочешь, чтобы я была ни с одним? — Игорь поморщился, а я хмыкнула. Говорить вслух то, о чем думали мы оба в присутствии моей матери, пусть даже и не рядом, не хотелось. Вообще вслух произносить не хотелось.

— Хочу, чтобы ты принимала обдуманные решения на основании фактов, — ответил в своём стиле, а я не выдержала и закатила глаза. — Это касается не только личного, Линда, — сказал с укором. — Будешь работать в том же духе, не дотянешь даже до свадьбы Эмира, которая, кстати, через месяц.

— Месяц? — переспросила удивленно, а Игорь слегка пожал плечами:

— Наверняка ему неловко было тебе сообщать, учитывая, где ночует твой жених.

— Достаточно, — прошипела злобно и повернулась, чтобы уйти, но он развернул меня обратно, сказав вкрадчиво:

— Попрощайся с матерью.

Я стиснула зубы, сделала медленный вдох и выдох, и крикнула обычным голосом:

— Мам, пока!

— Пока, милая! — пропела из недр квартиры, а я окончательно успокоилась и посмотрела Игорю в глаза. Мерзавец всегда знает все лучше всех и с этим стоило считаться.

— Спасибо, — сказала серьезно и теперь глаза закатил он:

— Наконец-то, дошло. Ты слишком быстро изменилась, Линда. Я сам едва поспеваю.

— Не ври, — хмыкнула в ответ, — ты всегда на шаг впереди.

Притянула его за голову и поцеловала в щеку, после чего заторопилась в машину, на ходу надевая кольцо на безымянный палец правой руки, чувствуя одновременно облегчение и тревогу. Игорь и тут успел дать вводную. Вадим ночует не дома.

— Ты выглядишь странно, — заметил Миша осторожно, посмотрел на мою руку на руле и широко улыбнулся: — И ты снова помолвлена, поздравляю!

А я скривилась и плавно тронулась с места.

— Умеешь открывать номера в гостиницах? — спросила невнятно.

— Да, но нужна одна примочка. И она дома у Григория, который наверняка в баре, так что, никаких проблем.

— Ты реально живешь у него? — посмеялась тихо, а он хмыкнул:

— Такое же было наказание? Хотя, пока это больше похоже на поощрение. Возвращаться в квартиру, где мы жили с Денисом, нет никакого желания, а новую ещё надо найти. Кстати, в городе три приличные гостиницы.

«В двух из которых мы с ним были, значит, он в третьей» — подумала, оставив замечание без ответа.

Вскоре я тормозила у дома Филюка и, пока Миша ходил за своей примочкой, боролась с желанием спуститься в бар и надраться как следует. И эти пятнадцать минут показались вечностью. Чем ближе мы были к гостинице, тем сильнее я нервничала. Руки противно дрожали, ладони вспотели, а сердце билось, как бешеное. Думать я уже была не в состоянии, осела в холле на диван и просто наблюдала, как Миша вальяжной походкой направляется к стойке администратора. Было совершенно безразлично, что он наплёл. Или сколько заплатил. Я поднялась, как только он отошел, и пошла к лифтам. Мы зашли вместе, я посмотрела на своё бледное лицо и даже не смогла усмехнуться. Как мел. Где вся кровь? Где-то в пятках, вместе с душой и сердцем.

— Линда, может, не надо? — спросил тихо. Хмурится и, похоже, держит меня за плечи.

— Открывай, — говорю, не узнавая свой голос. Минута и дверь слабо пискнула, а я надавила на ручку и сказала: — Предупреди администратора, чтобы не заходили, что бы тут не происходило.

— Это будет довольно сложно объяснить… — вздохнул тихо, а я повела плечом:

— Вовсе нет. Скажи правду. Все, иди.

Слабый кивок на прощанье и быстрые шаги в обратную сторону. Как только двери лифта закрылись, я открыла свою. В преисподнюю. Прошла, закрыла за собой осторожно и нервно сглотнула, глядя на валяющуюся как попало обувь. Мужские мокасины и женские босоножки на высоченном каблуке. И номер роскошный, просторная гостиная и спальня, в которую не шли ноги. Разулась, отчаянно пытаясь оттянуть момент, когда увижу то, что слышу, аккуратно поставила кроссовки у стены и прошла, неслышно ступая ногами в носках по мрамору. Один шаг, другой, третий… ее стоны все громче, его глухое рычание. Проявляюсь в дверях, рассчитывая, что он увидит меня, тут же прекратив действо, но они оба ко мне спиной. Движения быстрые, грубые, девица выгибает спину и стелится под ним, мерзкие хлопки голых тел, а я все иду. Один шаг, другой, третий… За пару метров останавливаюсь и понимаю, что на грани. Что кулаки давно сжаты, а ногти впиваются в ладони. Что лицо пылает, а глаза наверняка налились кровью. Кипящей. Делаю несколько быстрых шагов, и с силой толкаю его в плечо, злобно сверкая глазами. Не смотрю на него принципиально, его тихое «твою мать» пропускаю мимо ушей, девушка соображает медленно и поворачивается с растерянными лицом, не понимая, почему процесс так внезапно прерван, видит меня и нелепо падает на пятую точку, пытаясь прикрыться подушкой.

— Ты кто такая?! — взвизгнула она нервно, а я прошипела сквозь зубы:

— Его невеста.

— Козел! — рявкнула девушка и поднялась, гордо вскинув подбородок и по пути собирая предметы своего туалета.

Вадим сидит на кровати на том же месте, молча таращась на меня, а я смотрю в сторону двери и жду. Хлопок. Мы одни. Встаю одним коленом на кровать, чтобы дотянуться до него, с силой вцепляюсь в его руку и тащу в ванну. Идёт, не сопротивляясь. Заталкиваю в душ, хватаю эти маленькие баночки с шампунями и гелями, открываю поочерёдно и выливаю содержимое ему на голову, плечи, грудь. Если честно, я не сильно метилась и старательно не смотрела ему в глаза. Последнюю я просто запустила в него, закрыла стеклянную дверцу и вышла из ванной, громко захлопнув дверь.

Первым на глаза попался телефон. С силой вырвала провод и с большим энтузиазмом запустила его в стену. Этого показалось мало, я увидела стаканы, разбив их о плитку, следом графин, разлетевшийся на тысячи крошечных квадратиков, стащила белье с постели, разгромила тумбочки, высокую напольную лампу с красивым абажуром, вырвала из стены бра, разбила пульт от кондиционера, досталось даже шторам. Когда в спальне не осталось ни одного целого предмета, я решила перейти в гостиную, но вдруг накатила такая усталость, что я просто забралась на кровать и легла, уставившись в потолок. И только после этого услышала, как включился душ. И засекла. Он отмывался двадцать три минуты.

Дверь открылась, а сердце вновь ускорило темп. Я повернула голову и смотрела, как он пробирается через руины некогда красивого помещения в белом банном халате, как садится на кровать, задрав одну ногу, как заставляет себя посмотреть мне в глаза. Вина. Через все его красивое лицо. Обычно ясные голубые глаза сейчас мутные, точно озеро в дождь. И от этого становится ещё более тошно. Я понимаю, что про поцелуй в машине он даже не знал. Ему хватило того, что я возобновила с ним общение.

— Линда, — позвал хрипло и попытался дотянуться до моей руки, но я убрала ее, поморщившись. — Я решил, что все. Ты… черт, он в любви тебе объяснился практически при мне! А ты… да твою мать… ты кольцо нашла? Где оно было?

— Не где, а у кого, — вновь поморщилась, — не важно.

— Важно, — прошипел сквозь зубы, — и я догадываюсь. Зря он считает себя неприкосновенным.

— Он сделал нам большое одолжение, — сказала, снимая с пальца кольцо.

— Линда, — скривился Вадим, — давай обсудим. Да, я кретин, но…

— Без но, — отрезала, садясь и протягивая ему кольцо, — забери.

— Да нахер оно мне не упало, — ответил ехидно.

— Забери! — рявкнула и он выхватил его нервным движением. — За мной тоже косяк, — пробормотала невнятно, а Вадим сжал кулаки, прошипев:

— Только не говори, что трахалась с Панфиловым. Лучше сразу уходи или, клянусь, я ему башку прострелю. Просто из принципа.

— Мы целовались.

— А дальше? — процедил сквозь зубы.

— Все встало на свои места.

— И? — спросил язвительно, а я пожала плечами, слабо улыбнувшись:

— Не то.

— Больше ничего? — уточнил с сомнением, а я отрицательно мотнула головой. — А это что значит? — нахмурился, показывая кольцо.

— Ты не думаешь, что я заслуживаю нормального предложения? — спросила с обидой. — Ты швырнул в меня им!

— Ладно, с этим понятно, — ответил быстро и поискал взглядом, куда бы его убрать, но только едва заметно ухмыльнулся и вновь сжал его в ладони.

— И что, так будет каждый раз, когда ты разозлишься или приревнуешь? — спросила тихо.

— Нет, — ответил серьезно и лёг рядом, просунув под меня одну руку и зафиксировав второй. — Ты так смотрела на меня, я видел, ты сомневаешься. Это чертовски неприятно. И оправдание, конечно, слабое, я не пытаюсь свалить на тебя свою вину, но после этих снимков я решил, что это конец. И не стал дожидаться, когда ты скажешь мне это в лицо. Такое ощущение, что я ждал этого момента с самого начала. Когда впервые увидел вас вместе. Когда впервые почувствовал укол ревности, хотя мы даже не были вместе. И все это копилось, множилось, росло и, мать ее, крепло. Я спятил. Я… черт, я так тебя люблю, Линда. Кишки в узлы сворачиваются, когда ты смотришь мне в глаза. Когда ты Еву спать укладываешь, когда вы встречаете меня по пояс в клубнике, когда вы разговариваете на взрослые темы на кухне за стаканом тёплого молока перед сном. И завтра мне будет неловко за всю эту ванильную хрень. А то, что ты видела сегодня, это не секс даже, я просто не знал, куда деть эту злость, не убив никого. Черт, у меня три склада оружия! И это только официально! Патрон на весь город хватит… — оборвал себя и сказал тихо: — Никогда не забуду твой взгляд. И я сниму этот номер бессрочно. То, что ты тут устроила…

— Даже не мечтай, что мы сейчас займёмся сексом! — ответила возмущённо и вытаращила глаза, отстраняясь.

— Да я не о том, — улыбнулся, враз перестав быть надменным кретином, — теперь я вижу, на сколько тебе не плевать, — и вновь ухмыльнулся, став прежним: — Но ты права, я чертовски завёлся.

— Ты псих, — констатировала удрученно и тут же хмыкнула: — Все, как я люблю.