Всё как я люблю

Гостья или пленница?

До машины я дойти не успела. Торопливо шагала по пустынной парковке, мысленно строя диалог с Мишей, а лучше бы смотрела по сторонам. Мгновение и мне на голову накинули чёрный мешок.

«Черт» — подумала отрешенно и не оказала сопротивления. А смысл? Все равно затащат в свою тачку, только ещё и синяков наставят. Ехали довольно долго. Сначала явно тряслись в пробке у вокзала, затем довольно плотное движение в городе и, наконец, трасса. Когда съехали на просёлочную, я слегка сдрейфила. Затащат в пролесок, достаточно пройти метров пятьдесят, пулю в голову и даже копать не придётся, никто грибы у дороги не собирает, а так далеко, чтобы справить нужду, не заходят. Мы тряслись на ухабах, я чувствовала, как в сумке, которую держала на коленях, вцепившись в неё мертвой хваткой, вибрирует телефон, сидела по возможности прямо, держала спину и подбородок, запрещая себе раскисать. Кто я без своих мужиков? Размазня? Нет уж, извините. Окружение я подбираю под стать.

Собака залаяла. Что ж, не лес, уже хорошо. Хотя, как знать… во всяком случае, уж точно интереснее и моя кончина откладывается. Что, кстати, довольно странно. Допустим, Денис сел в поезд на тот случай, если Миша в деле и смотрит со стороны. Он мнит себя стратегом и будет идти по плану до конца. Потом меня перехватили на парковке, но он уже в пути, а значит, якобы не при чем. И самый ожидаемый вариант — от меня просто-напросто избавляются. Зачем тащить меня в какой-то дачный посёлок или деревеньку? Хотя… мы сегодня показали бурю страстей, так что я вполне сгожусь для шантажа. А Денису это зачем? С его стороны логичнее просто позвонить брату и сообщить, что попал в неприятности. Тот кинется на помощь, а он просто вернётся в нужный город. А если опасается, что тот в итоге вернётся из-за меня, то убить — самое верное решение. Но есть какое-то «но»… черт, что это? И кто названивает?!

Я раздраженно прорычала и полезла в сумочку, вытаскивая телефон. Забавно, но остановить меня даже не попытались, хотя я чувствовала присутствие с обеих сторон.

— Да! — нервно рявкнула в трубку, а Панфилов сказал просто:

— По матери. Как дела?

— Да чёт не очень, — сказала язвительно, а по правую руку кто-то хохотнул, — как у тебя?

— Бензин жгу, — ответил тихо, а у меня слегка отлегло от сердца: мой ангел-хранитель не дремлет.

— Слушай, я потом перезвоню, окей? Ну, или нет. Как пойдёт, — ответила беспечно, а Панфилов слабо хохотнул и отключился.

Я убрала телефон обратно в сумочку и продолжила сидеть с мешком на голове как ни в чем не бывало. Через пару минут машина притормозила, я услышала слабый писк, явно говорящий о том, что это не глухая деревенька, а вполне комфортабельный дом за высоким забором с автоматическими воротами. Честно? Стало лишь любопытнее. Я с нетерпением ожидала, что последует за этим, но получила лишь невежливый тычок меж рёбер и глухое:

— Двигай.

И передвинулась в указанном направлении. Цепкая рука подхватила меня под локоть и выволокла из салона автомобиля. Несколько шагов и я неловко споткнулась о ступеньки, а рука ослабила хватку. Я упала на колени, едва успев выставить вперёд одну руку, второй продолжая держать сумочку, стиснула зубы, поднялась и стала продвигаться осторожнее.

— Шевелись, — услышала незнакомый насмешливый голос и с трудом сдержалась, чтобы раньше времени не воспользоваться пистолетом, что всегда и везде таскала с собой. Подарок Вадима.

Порожек, к которому я была готова, гулкие шаги по плитке, ещё одна дверь, пинок и я снова на полу на четвереньках, судорожно пытаюсь сообразить, кому понадобилась.

Панфилов, как обычно, не подвёл. Савельевы, или как их в реальности, были братьями по матери. Плюс выводы Гриши о том, что Михаил ел с золотой ложечки, а Денис, напротив, не знал ничего, кроме необходимого минимума, получаем влиятельного папашу. И желание вернуть отпрыска в отчий дом вполне понятно, а так же то, что род его деятельности не вызывает ответного чувства. Если так, то Миша мне нравится ещё сильнее прежнего: принципы на дороге не валяются. Только вот Денис вряд ли имеет к этому какое-то отношение. Что ж, сейчас выясним.

— Я гостья или пленница? — спросила, продолжая стоять на четвереньках.

— Зависит от тебя, — услышала насмешливый голос и поднялась, стянув мешок и пригладив волосы.

Михаил, определенно, пошёл в мать. Общие черты, безусловно, были, но то ли холодный взгляд маленьких серых глаз, то ли ядовитая ухмылка на лице мужчины, делали их практически непохожими.

— Линда, — представилась, протянув руку, на что получила презрительный смешок в ответ. Пожала плечами равнодушно и осмотрелась. Комната небольшая, но уютная. Массивный стол из красного дерева, роскошное кожаное кресло с резными ручками, стеллаж, заставленный книгами, большое окно, позади меня диван и низкий столик с газетами. Не вписывался в антураж лишь мужчина напротив. Злые глаза, короткая стрижка, крупный нос с горбинкой, орлиный какой-то. Хищник. Синие джинсы, чёрная водолазка под горло. В такую-то погоду? Я машинально коснулась своей шеи, где на всю жизнь остался тонкий шрам от пореза опасной бритвой. Неудачное покушение, изменившее мое отношение к жизни, к себе и к окружающим. А на его лице появился интерес. Он сделал два резких шага, а я с трудом сдержала порыв метнуться к двери. Наклонился и посмотрел на мой шрам.

— Лезвие? — спросил, слегка кивнув на шею, а я ответила:

— Бритва.

— Мило, — оттопырил ворот водолазки, а я скривилась:

— Консервная банка?

Он хохотнул и вновь усмехнулся:

— Охотничий нож. Располагайся, Линда.

— Рискую показаться невежливой, но я, пожалуй, постою.

— Думаешь, сможешь удрать?

— О, нет, — отмахнулась беспечно, — не мечтаю даже. Просто только устроюсь с удобствами, потом скажу то, что планирую, Вы разозлитесь, придётся вставать, лишние телодвижения.

— И что же ты такого мне хочешь сказать? — слегка вскинул бровь, скрестив руки под грудью. Ну и ручищи… он меня одним ударом по стенке размажет. Вздохнула с тоской и заставила себя посмотреть ему в глаза, сказав вкрадчиво:

— Я Вам его не отдам.

Он неожиданно громко рассмеялся, а потом перевёл взгляд на дверь и крикнул:

— Давид!

Что там за Давид мне было неинтересно, я сунула руку в сумку и вытащила пистолет, быстро приставив его к своей голове. И вот тут он разозлился, а я широко улыбнулась в ответ и повторила упрямо:

— Не отдам.

Отошла чуть в сторону, чтобы держать перед глазами обоих, а он поморщился:

— Ты этого не сделаешь.

— Может нет, может — да, — повела плечом, продолжая таращиться в его глаза и краем глаза заметила, как Давид сделал небольшой шаг в мою сторону. Выставила вперед руку и не задумываясь выстрелила ему под ноги, вновь приставив пистолет к своей голове.

— Слышь, больная! — возмутился Давид, а мужчина поморщился:

— Выйди.

Давид скрылся за дверью, а он сел на край стола и хмыкнул:

— Ну, давай поторгуемся.

— Простите, но нет. У Вас ни одного козыря. Убьете меня — получите проблемы с местными, Миша разозлится и не вернётся из принципа. Не убьете — я успею шепнуть ему о нашей милой беседе просто из вредности и мы вновь вернёмся к первому варианту, — прикинула расклад и закинула удочку: — А если продолжите топить мой бизнес, разозлятся те, на кого я работаю.

— Угрожаешь? — умилился, глядя на меня, как на жвачку, прилипшую к его ботинку.

— Разумеется, нет. Я же гостья, мы общаемся.

— Убери пистолет, — поморщился брезгливо, — пока я не засунул его тебе туда, где моему сыну никогда не побывать.

Сомнений в том, что он это сделает, у меня не было, я опустила дуло и осторожно потрогала его одним пальцем, проверяя, остыло ли на столько, чтобы можно было положить его в сумку.

— Давид! — вновь крикнул и дверь тут же распахнулась. — Забери.

Давид опасливо подошёл, а я протянула ему свой пистолет дулом вперёд с невозмутимым лицом, держа за рукоятку двумя пальцами. Разумеется, он тут же схватил его всей лапой, обжегся, скрипнув зубами, и перехватил другой рукой, злобно посмотрев на меня.

Мужчина тяжело вздохнул и прикрыл глаза, сдерживая раздражение относительно несообразительности подчиненного. Мотнул головой в сторону двери и тот молниеносно испарился.

— На что Вы рассчитывали? — спросила серьезно. — Шантажом его не заманить, любви никакой в помине нет, Вы довольно долго наблюдаете, чтобы это понять. Могли бы заставить силой — давно бы это сделали.

— Ты его уговоришь. Теперь я в этом уверен.

— Я не стану этого делать.

— Допустим, своей жизнью ты не дорожишь, — пожал плечами и подошёл, встав в метре от меня и возвышаясь скалой, — а что на счёт близких? Скажем, твоя мать. Красивая женщина, молодая, только-только замуж вышла, детей ещё может родить. Твой отец. Твоя беременная сестра. Та милая белокурая девчушка.

— Сделайте это и Вам станет не до сына, — сказала зло.

— А ты готова рискнуть ради какого-то малознакомого парня? Даже любви нет, как ты сама заметила.

Вопрос заставил задуматься. С одной стороны, он, безусловно, прав. Мы знакомы несколько дней, я ничем ему не обязана, а человек в метре от меня явно не шутит. Но если каждая мразь будет угрожать мне подобным образом, а я идти на поводу, кем я буду? И что бы я ответила, будь это, скажем, Эмир?

— Это то, что я прошу от своей команды, — пожала плечами в ответ.

— И где она, твоя команда? — ухмыльнулся подло и вновь позвал: — Давид! — дверь открылась, появилась знакомая рожа, а он хмыкнул: — Она твоя. Делай, что хочешь, но чтобы осталась жива.

— Вот поэтому он и уехал. Каждый выбирает себе людей под стать, — не стала дожидаться, пока меня потащат силой, поднялась и пошла в сторону парня, спросив игриво: — Давид, милый, ты как предпочитаешь, чтобы девушка орала от удовольствия или от ужаса? Если второе, мне нужно настроиться, — Давид хмыкнул, а я подошла вплотную и взяла его правую руку за кисть, подтягивая к своему лицу. Подула на ладонь и вздохнула: — Прости за это.

— Пошли, — буркнул и потащил меня за дверь, прикрыв ее за собой.

— В подвал или с комфортом устроимся? — уточнила деловито, семеня рядом с ним и едва поспевая за его широкими шагами.

— Ты реально больная, — заявил уверенно, а я буркнула:

— Так я и не отрицаю. Но обзываться не обязательно, — он открыл дверь и впихнул меня в небольшую комнатку с раскладушкой у стены, а я обрадовалась: — С комфортом! Сильно руку обжог?

— Нет, — ответил недовольно. Я села на раскладушку и похлопала рядом с собой ладонью, а он поморщился: — Да ну тебя. Просто сиди и не вякай.

— Почему? Не нравлюсь? Если хочешь, я могу бояться. Ну, точнее, делать вид. Или надо чтоб натурально?

Давид посмотрел на меня, как на умалишённую, а я вздохнула и вновь похлопала рядом с собой.

— Да не хочу я! — возмутился, а я закатила глаза:

— Сядь ты уже, пообщаемся хоть. Скучно же, — парень состроил недовольную мину, но сел, а я стянула кроссовки, забралась с ногами и пристроилась за его спиной, массируя плечи. — Давид, ты очень напряжен. Ты тут спишь, да? Не очень удобно, ты высокий.

— Нормально, — сказал недовольно, — и шею тоже.

— О, во вкус вошёл, — хохотнула, продолжая разминать.

— Ага, ты продолжай и настрой появится, — я на секунду замерла, а он хмыкнул: — Так и думал. Все вы выпендриваться горазды, пока до дела не дойдёт.

— Ладно, подловил, — вздохнула покаянно, — терпеть не могу насилие, — он слегка повернулся, посмотрев с недоумением, а я хмыкнула: — Что?

— Ты в меня выстрелила, вообще-то.

— Да прекрати, — фыркнула весело, — не в тебя, а рядом. И ты у меня такой не первый, так что я знала, что делаю. Кстати, твоему предшественнику это понравилось даже. Замуж позвал.

— Отбитые на всю голову девки не в моем вкусе. Хотя, массаж ты делаешь мастерски, даже башка болеть меньше стала.

— А с чего у тебя головная боль? Шеф тебе вроде благоволит, рядом держит.

— Шеф что надо, — отмахнулся и сложил руки замком, — запарило носиться за его долбанутым сынком.

— А Миша тебе чем не угодил? Приличный парень. С папашей не желает знаться, но оно и понятно, будь моя воля, я бы даже от знакомства воздержалась.

— С чего ты взяла? Они созваниваются регулярно, вполне нормально общаются.

— Что-то я потеряла нить разговора, — проворчала недовольно и вздрогнула от неожиданности, когда дверь внезапно распахнулась и появился отец Михаила. Давид резко подорвался, а я промямлила: — А мы тут это… плюшками балуемся.

— Что за девка… — покачал головой со вздохом и кивнул в сторону коридора: — Пошли.

Я обулась и вышла, а он пошёл обратно к кабинету. Закрыл дверь, когда я прошла, я устроилась на диванчике, а он сел рядом.

— Простите, как Вас зовут? — спросила заискивающе.

— Не важно, — поморщился в ответ, а я пожала плечами:

— Неудобно разговаривать.

— А ты слушай. Этот мелкий ублюдок, которого ты сегодня посадила на поезд, настоящий паразит. Уговорить надо не со мной поехать, а дать этому выродку пинок под зад.

— С этим Вы опоздали, — пожала плечами в ответ, — он уже отпустил его на все четыре стороны.

— Он так просто его не оставит. Присосался, точно клещ. А сын почему-то решил, что чем-то ему обязан.

— И Вы не хотите, чтобы он поехал с Вами?

— Конечно, хочу, — ответил удивленно, — но не силком же я его потащу, взрослый мужик уже.

— Я тут себе напридумывала всякого, — промямлила, прищурившись на один глаз, а он хохотнул:

— Я так и понял. Признаться, я даже увлёкся, подыгрывая. Но было любопытно, ты мне сразу понравилась, — ухмыльнулся и провёл пальцем по шее.

— Выглядит жутковато, — сказала серьезно и слегка повела плечами. — Может, не так уж и далеко я отошла от истины?

— Может, — равнодушно пожал плечами в ответ. — Вернёмся к сути твоего пребывания здесь, — я посмотрела на часы, а он поднял бровь: — Торопишься?

— Я тут на пятнадцать минут дольше, чем мы ехали от вокзала. Думаю, я уже не единственная гостья.

— Давид! — позвал громко и дверь осторожно открылась. — Проверь периметр.

— Это лишнее, шеф, — сказал со вздохом и слегка покачнулся вперёд, явно подгоняемый кем-то сзади. Следом прошёл Эмир, тыкая ему в спину пистолет, а я вздохнула:

— Надеюсь, вы никого не убили.

— Да нахер надо! — услышала ворчливый голос Паши, а потом и его самого. — Потом окажется, что кто-то кому-то троюродный брат или ещё какая фигня. Как дела?

— Да все в порядке… во всяком случае, было. Гриша?

— Не, — отмахнулся, проходя и осматриваясь, — Панфилов сказал, всего восемь человек. Смысла не было его тащить, пусть лучше за твоим новым мальчиком приглядывает.

— Панфилов? — вскинул брови Чекалин, а я слегка поморщилась:

— Все сложно.

— Линда, нам выйти? — спросил Эмир.

— Дмитрий Вячеславович, не возражаете, если останутся? — уточнила вежливо.

— Похоже, я не в том положении, чтобы возражать, — усмехнулся в ответ. — Где ты их нашла? Я своих тоже не на помойке и их почти в три раза больше.

— Ну, конкретно эти двое хотели меня убить, — пожала плечами и вернулась к интересующей меня теме: — Денис. Мне показалось, парень хочет избавиться от опеки.

— Тебе показалось, — поморщился Чекалин и посмотрел на Давида, стоящего с до того кислым лицом, что захотелось его приголубить. Вообще-то, я бы и его себе забрала… — я устал улаживать проблемы, которые они оставляют за собой в каждом городе. Причина для которых всегда одна и та же — этот мелкий выродок, искренне полагающий, что он самый умный.

— Мальчик мнит себя гениальным стратегом, — слегка улыбнулась в ответ, — но всегда ли причина в нем?

— Почти, — хмыкнул Чекалин, — но там дело молодое, — я посмотрела на Пашу, а тот подмигнул мне в ответ. Все-таки угадал, стервец. — В общем, мне порядком это надоело, Давид сообщил, что тут Денис переплюнул сам себя и я приехал поставить точку. Пока добрался, ситуация обострилась. Паршивец успел собрать команду отморозков и играет в игры, которые могут плохо кончиться.

— Да там не отморозки, а валенки, — подал голос Давид, — но это даже хуже.

— Я тебе чуть позже объясню, кто валенок, — рыкнул Чекалин, а я нахмурилась:

— Зря Вы так.

— Не понял, — округлил глаза, посмотрев на меня с недоумением, — ты меня будешь учить общению с подчинёнными?

— Ну, пока я Вам нужна, так что могу себе позволить, — ответила нахально, а Эмир прикрыл глаза и подобрался на всякий случай.

— Вот как, — крякнул Чекалин, — ну давай, дерзай.

— Парням нужен отдых, — буркнула хмуро, — Давид повелся на мою выходку, там внимание близится к нулю. Если бы не опыт, благодаря которому он действует на автопилоте, он бы вообще был бесполезен. И если не нравится, я заберу. Иди ко мне, — протянула к нему руки, а Давид нахмурился, — да иди сюда, все равно получать, когда мы уйдём.

Чекалин смотрел с интересом, скрестив руки под грудью, Давид пытался сообразить, что ему делать, а Паша улыбался всеми зубами разом.

— Да к черту, — решился Давид и быстро подошёл к дивану, сев на пол и привалившись к нему спиной, — шеф, девчонка права. И башка трещит так, что глаза на лоб лезут. Давай, твари свою магию.

Я положила ему руки на плечи и начала разминать.

— Может тебе ещё ноги помассировать? — скривился Дмитрий Вячеславович, а Давид шумно вздохнул и слабо поморщился, но с места не сдвинулся.

У Паши зазвонил телефон, он достал его из кармана, покосился на меня и ответил на вызов, сказав через несколько секунд:

— В паре метров от меня. Что делает? Ну… скажем так, налаживает иногородние контакты, — отодвинул трубку от уха и скривился, а я услышала вполне отчетливый рык Вадима:

— Это ещё как понимать?!

— Мужик, я в паре метров, — вздохнул Паша, — ты же не думаешь, что я со свечкой стою? Не дёргайся, — убрал телефон, а я фыркнула:

— Ну прямо шерочка с машерочкой. Может, к нему пойдёшь? Я себе Давида заберу.

— Ну что за девка! — возмутился Чекалин. — Не отдам! Хватит с тебя моего сына.

— Выбери меня, — шепнула на ухо Давиду, а тот хохотнул и слегка покачал головой. — Ну вот, отпускает. Теперь можно и подумать. Я правильно поняла, ты в няньках все это время был?

— Да, — ответил коротко, — и сегодня днём, кстати, тоже.

— То-то мне твоя рожа знакомой показалась! — ткнул в него пальцем Паша.

— А вот я тебя не видел, — поморщился Давид, — но были ещё пара незнакомых рыл, с камерой.

— Паша? — прошипела вопросительно, подняв на него взгляд.

— Не хотелось тебя раньше времени огорчать, — проворчал в ответ.

— А у меня установка — не влезать, — добавил Давид. — Но есть их фото. Надо?

— И вот он уже работает на меня, — подмигнула Чекалину, а тот покачал головой и не сдержал улыбку. Я посерьёзнела и сказала: — Это мои. С ними потом. Ты видел тех, кто отважился влезть в дачу Сафронова?

— Да, — слегка кивнул Давид, — и видел их раньше, в другом городе.

— Отлично, с этим проясняли. Свои бы не отважились. И вряд ли он смог притащить за собой особенно много идиотов, значит, остальных искал уже здесь. Причём, уверена, он их просто нанял. Учитывая, что стрельба у ресторана закончилась едва появился Сеня…

— Идиоты, — вздохнул Эмир, а я кивнула:

— Нанял Сафроновских. Это хорошо. Итак, парень решил, что пора осесть. Люди есть, он почувствовал себя крутым, но от кормушки-старшего брата отказываться не хотел и в ход пошла обратная психология. Сделать вид, что хочешь уехать, чтобы остаться. Только влезла я и все пошло не по плану, Миша отдал ему документы и отправил с миром. И тут начались эти якобы покушения, он, как любящий брат, решил тормознуть. Что потом?

— Разрулил бы ситуацию и показал, что он большой мальчик и от него есть польза, — повёл плечами Давид, — я видел, как они ругались в последнем городе. Миха так орал, что даже подслушка не понадобилась. Суть в том, что ещё один промах и они завязывают с делами. Совместными. Будет сидеть взаперти и ходить поссать по расписанию. Ну и прочее в том же духе. Если честно, я надеялся, что ты его грохнешь, а я наконец-то высплюсь.

— Не жалуйся, — фыркнула в ответ и похлопала его по плечу, — хватит, а то в кисель превратишься.

— Стерва, — засмеялся тихо и поднялся.

— Значит, посадила его на поезд и повесила себе на спину мишень? — уточнил Чекалин задумчиво. — Быстро. Действенно. Мне нравится. И сын наконец-то увидит, какую змею пригрел. Пока он полагает, что за ним пришли за его проступок?

— Да, — слегка поморщилась в ответ, — поэтому мы разыграли эту небольшую сценку. Исаев должен был сильно разозлиться и убить его, — Чекалин поморщился, а я добавила: — Понарошку, разумеется.

— Все равно погано звучит. Ладно, я понял. Оставь это на случай, если за ним все-таки придут.

— Не придут, — отрезал Давид, — я уладил.

— Неужели? — скривился Чекалин, а Давид понуро опустил голову и вздохнул:

— Шеф…

— Скройся, — прорычал сквозь зубы и Давида как ветром сдуло. — Люблю парня, как родного, — хмыкнул, когда тот закрыл дверь. — Так что ручки больше не распускай.

— Поняла, — кивнула серьезно и поднялась: — Мы пошли?

— Идите. Я не вмешиваюсь.