Все не так просто...

***

Значит, выжидает… Кэтрин успела просмотреть почти всю текущую корреспонденцию, и только тогда в дверь осторожно постучали.

– Можно войти? – раздался знакомый ангельский голосок.

Кэт изобразила удивление.

– Алина! А как же твоя нога?

– Пока еще не очень. – Легко прихрамывая, она вошла в кабинет и грациозно присела в кресло напротив Кэтрин. – Несколько дней держалась такая противная опухоль. Ты не представляешь, как было больно!

– Конечно. Я слышала, что растяжение часто хуже перелома. Теперь не стоит перетруждать ногу – подождала бы до понедельника.

Алина премило сморщила носик.

– Мне стало невыносимо скучно дома. Потом… очень хотелось увидеть тебя.

Неужели медовый месяц уже утратил свою прелесть? Кэтрин не стала комментировать. Она не собиралась поощрять Алину на дальнейшую откровенность. Все равно, как предсказывал Эбнер, от ее признаний и жалоб никуда не денешься. Трагикомическая закономерность атмосферы общения в «Эври дэй»…

Кэтрин оценивающе посмотрела на свою тайную недоброжелательницу. Интересно, чем она в свое время привлекла Эйда? Ростом, пожалуй, не удалась, но фигурка складная, соблазнительная… и одевается со вкусом, в дорогих магазинах. Тонкие, в меру смазливые черты, прозрачное, как у фарфоровой куклы, личико в обрамлении роскошных золотистых волос… Мужики, безусловно, должны клевать…

Кэтрин подозревала, что цвет волос ненатурален, но придраться тем не менее не к чему. Не сухая и ломкая солома, как это часто бывает с волосами, которые постоянно красят. Никаких обсеченных концов. Густые, блестящие, идеально ухоженные волосы… Так и хочется прикоснуться. Для чувственного мужчины здесь неминуемо сильное искушение.

И потом эти удивительные зеленые глаза. Прямо-таки изумрудные. Нельзя не признать, что у Алины потрясающие глазки. И любой мужчина с легкостью утонет в них, если его встретит преданное обожание во взгляде.

Да, Алина Дастингс лакомый кусочек для мужчины, который предпочитает декоративных подружек. Другое дело – это лакомство отведать. И тем не менее, напомнила себе Кэт, ей самой потребовалось некоторое время, чтобы увидеть Алину в истинном свете. Эти огромные зеленые глаза умели прекрасно притворяться, когда их обладательнице приходило на ум произвести впечатление.

– Знаешь, мне очень неловко из-за того, что я тебе вовремя ничего не сказала и ты не знала, кто такой Джи, – сочувственно начала Алина, напустив на себя озабоченный вид.

– Не волнуйся, дорогая. Мы с Эйдом уже уладили это маленькое недоразумение, – отозвалась Кэтрин так, словно речь шла о чем-то несущественном.

Алина мгновенно нахмурилась.

– Ты же не собираешься и дальше с ним встречаться?

– Собираюсь. Получилось так, что Эйд мне нравится. И даже очень.

Можно было подумать, что перед носом Алины пронеслась шаровая молния. Она подскочила в кресле, вовремя спохватилась, вспомнив про свою лодыжку, и застыла, впившись в Кэтрин сузившимися от злости глазами.

– Понятно, – холодно произнесла она. – Я– то думала, у тебя больше здравого смысла, Кэт.

Кэтрин интригующе улыбнулась.

– Жить, постоянно рискуя – в этом есть какая-то изюминка. – Но про себя с бессознательной горечью отметила, что с «изюминкой» той ночью она умудрилась катастрофически переборщить.

Алине с трудом удалось небрежно пожать плечами.

– Век живи – век учись…

– Ты права, – согласилась Кэтрин с легкой издевкой.

Алина бросила на нее испытующий взгляд и печально вздохнула. Лицо Кэтрин оставалось непроницаемым, и тогда урожденная Дастингс, чарующе улыбаясь, решила продолжить игру.

– Ну все равно, у меня есть замечательная новость, и я хочу, чтобы ты узнала об этом первой. – Она доверительно наклонилась вперед, и, чуть зардевшись, прошептала: – Я беременна…

Кэтрин будто окаменела. Если бы на несколько мгновений она не лишилась дара речи, не исключено, что в ответ могло предательски вырваться: «И я тоже!» К счастью обошлось… Не хватало еще лицемерного участия Алины в этой истории. И без того тошно! Немножко опомнившись, Кэтти постаралась нейтрально держаться в рамках приветливого внимания.

– Поль на седьмом небе от счастья, – продолжала щебетать Алина. – Все время со мной носится.

Эйд тоже хочет иметь семью! – в отчаянии твердила себе Кэтрин. И он обещал заботиться обо мне.

– Когда я упала на прошлой неделе, Поль был вне себя от тревоги, пока врач не заверил его, что все в порядке. Он так гордится тем, что я ношу его ребенка.

– Очень хорошо. Просто прекрасно, милая… – Кэтрин так хотелось быть искренней, великодушной. Господи, но почему у нее самой нет ни малейшей уверенности в будущем?..

Алина, между тем, радостно вздохнула и откинулась в кресле, устраиваясь поудобнее.

– Да, это великолепно. Я всегда хотела иметь детей. Но просто не могла пойти на такой риск, чтобы заводить ребенка от Джи.

При этих словах Кэт сжалась, словно ее внезапно облили ледяной водой.

– Почему?!

Алина трагически закатила глаза.

– Но ведь у Стивенсонов в роду – рецидивы наследственного сумасшествия. В каждом поколении… обязательно.

Кэтрин сразу же захотелось отмести весь этот бред, но одновременно в сознание проникло и жало беспокойства. Что она в самом деле знает о семье Эйда?

– В таком случае меня удивляет, что ты вышла замуж за человека, у которого безумие в крови, – как можно более небрежным тоном обронила она.

– Ну, понимаешь, все вокруг твердили, что Джи совершенно здоров. Красавец, обаятельный интеллектуал с деловой хваткой… – Алина зловеще понизила голос. – Ты ничего не узнаешь о темной стороне его души, пока не начнешь с ним жить.

Любопытно, подумала Кэтрин, это она со зла наговаривает?

– Даже на солнце есть пятна, дорогая, – скептически отозвалась она.

Алина с жалостью посмотрела на нее.

– Ну, конечно, ты же из Сиднея, откуда тебе знать, что это за семейка.

Кэтрин откинулась в кресле, скрестила ноги и сделала небрежный приглашающий жест:

– Ну хорошо, приехали, выкладывай все начистоту. Я же вижу, что тебе не терпится.

– Это для твоего же блага, Кэтти.

– Естественно… – Приготовившись испить свою чашу до дна, Кэт впервые в жизни отключила телефон.

– Давно известно, что Стивенсоны – крайне эксцентричные люди. Большинство из них умерли совсем молодыми, причем при каких-то чрезвычайных и даже загадочных обстоятельствах. Например, родители Джи. Они исчезли в Африке.

– Черный континент взял и поглотил их, так?

– Никто так ничего и не узнал. Они просто не вернулись, вот и все. А Джи и Алекс были тогда еще совсем маленькими.

– Алекс?

– Младший брат Эйда. Он абсолютно никчемный человек, болтается по Европе, проматывает остатки состояния в казино и борделях.

Кэтрин припомнила, что Эйд как-то жаловался на своего беспутного брата.

– Они остались на сомнительном попечении своей совершенно ненормальной бабки. Та проживала в огромном каменном особняке в шотландском квартале и обычно, если мальчики проказничали, запирала их в подвале в наказание. Алекса это довело до полного сумасшествия.

– А Эйда нет?

– Джи держал в подвале запас книг. Но однажды старуха узнала об этом и устроила из книг огромный костер, чтобы проучить его и доказать, что наказания ему все равно не избежать.

– Боже мой… бедный мальчик, – невольно вырвалось у Кэтти. Как же она теперь понимала Эйда, как сочувствовала ему…

– Он имеет манеру замыкаться в себе. И когда это происходит, поверь, до него не достучаться. Ни тебе, ни кому-то другому. Он просто отгораживается от остального мира, и все.

Это его способ выживать, подумала Кэтрин. Уж ей-то было хорошо известно, что творится в душе, когда больше всего на свете хочется уйти от безжалостной реальности, и какое напряжение воли и сил необходимо, чтобы выдержать, не свести с жизнью последние счеты.

– Безумная Лора Стивенсон была сущий тиран, – смакуя каждую фразу, продолжала Алина. – Она так и сидела в своем особняке и никогда оттуда не выходила. А всех, кого старуха хотела видеть, вызывала к себе в приказном порядке. Прислуга звала ее герцогиней.

– Быть самодуром – еще не значит быть сумасшедшим, – возразила Кэтрин.

– Да что ты! Ей приходилось платить слугам вдвое, чтобы удержать их на работе. Иначе никто из них не стал бы ее терпеть. – Алина явно намеревалась придать своим словам больше убедительности. – И позволь довести до твоего сведения, что Джи такой же самодур, как и его бабка. От этих его ледяных глаз холод пронизывает просто до костей. – И в подтверждение она драматически передернулась, будто от озноба.

Да, Эйд склонен строго судить людей, мысленно согласилась Кэтти, но он все же старается быть справедливым. И слушает, когда ему что-то говорят. Кэтрин уже давно простила Эйду прежние срывы – ведь она сама дала ему повод. Зато когда он заступился за нее перед Диком!.. Эйди был просто великолепен.

– В конце концов кровь все равно скажется, – мрачно пророчествовала Алина. – И я рада, что у меня нет от него ребенка.

Такую подлость Кэтрин не могла спустить безнаказанно.

– Может, тебе больше по вкусу гены Поля… Что ж, твой новый муж – спокойный, приличный человек,,, в солидном возрасте. Но я… не скрою, что предпочла бы видеть отцом моих детей именно Эйда.

По правде, Кэтрин не испытывала абсолютной уверенности в своем собственном признании, но она не могла удержаться, чтобы не врезать этой кукле как следует. Женский инстинкт безошибочно показал, куда нанести сокрушительный удар.

У Алины отвисла челюсть. Ничего подобного она, разумеется, не ожидала. В кабинете все зазвенело от ее истерического визга:

– Ты сама!.. Сама ненормальная!! Совершенно задвинутая! Дура!

Кэтрин и бровью не повела. Что поделаешь… куколка сама напросилась. Конечно, если у Стивенсонов в семье наследственная патология, это очень неприятно, – есть над чем задуматься, и все же нельзя было позволить Алине и дальше беспрепятственно распространять об Эйде гнусные сплетни.

– Успокойся, пожалуйста. Все это было очень интересно, но, боюсь, у меня свое представление об Эйде, и я больше не желаю сидеть и слушать твои наветы.

– Наветы! – Алина захлебнулась от возмущения.

– Между прочим, Эйд при желании запросто привлечет тебя к ответственности за клевету, – равнодушно добавила Кэт. – Не думаю, что Поль придет в восторг, если ты окажешься в суде. А Эйд может быть очень жестким, стоит ему начать действовать.

Алина смотрела прямо перед собой остекленевшим взглядом, словно за минуту перед ее глазами прошла вся жизнь.

Кэтрин решила, что не следует давать врагу передышку.

– Ты же знаешь, что Эйду совершенно безразлично, во что обойдутся услуги адвокатов и сколько времени будет тянуться процесс. Он устроит скандал на весь Мельбурн, Алина. Подумай о своих родственниках, о том, какой эффект это вызовет в аристократических салонах, в дирекции «Стронга»… Твоя репутация будет испорчена раз и навсегда.

Потерянный вид Алины был лучшим доказательством ее окончательного поражения.

– Я ведь рассказала это только ради твоего же блага… – тихо всхлипнула она. И уже с некоторой патетикой добавила: – Пока не поздно.

– Я тебе очень признательна. Но, знаешь, когда мне понадобится твой совет, я попрошу его сама. А теперь извини, мне надо работать. – Кэтрин подключила телефон, открыла папку с документами и улыбнулась, давая понять, что разговор окончен. – Желаю тебе приятно провести день. Да, и прими мои поздравления по поводу будущего ребенка.

Пухлые губки Алины все еще вздрагивали. Не простившись, она вылетела из комнаты, с грохотом хлопнув дверью. Мысленно Кэт послала предупредительный сигнал Айзексу.

Гроза приближалась!

Однако победа над противником не доставила Кэтрин особого удовольствия. Она безумно жалела, что не узнала Эйда получше, прежде чем забеременела от него. Естественно, Кэтрин ни на минуту не поверила, что он хоть в какой-то степени ненормальный. Дело было в другом: воспитание и происхождение определенно накладывают свой отпечаток на поведение человека в супружеской жизни. Это Кэтрин знала твердо – Дик преподал ей хороший урок.

Ради ребенка она не могла позволить себе принимать поспешные решения, какой бы беззащитной себя ни чувствовала, будучи лишенной поддержки мужа. Необходимо было время, чтобы тщательно взвесить ситуацию. Странно, как быстро она привыкла к мысли, что у нее будет ребенок, что это уже вполне реальное существо, о котором надо заботиться.

Может быть, лучше подождать и какое-то время сохранить все в тайне от Эйда? Похоже, беременность вызывает слишком много эмоций и мешает рассуждать здраво. Взять хотя бы ее невыдержанное поведение в последнее время…

Утро тянулось ужасающе долго. Кэтрин волновалась: как там идут дела у Эйда в Сиднее? К середине дня она уже чувствовала себя невероятно одинокой. Сейчас ей особенно была нужна поддержка Эйда – просто, чтобы он был рядом… Неужели она не имеет права на обычное человеческое участие?

Так хотелось, чтобы он поскорее приехал… И когда раздался звонок, Кэт как раз смотрела на телефон, пытаясь усилием воли заставить Эйда объявиться. Она поспешно схватила трубку.

– Кэтти, это Том… Том Хорд! Какое ужасное разочарование!

– Я теперь папочка!

– Что?

– Диана родила сегодня утром! У нас девочка! Самая красивая девчушка на свете!

Как он счастлив, с какой любовью об этом говорит! На глаза Кэтрин навернулись слезы.

– Это просто чудесно, Томми. Как себя чувствует Диана?

– Прекрасно. И вообще все прекрасно. Я сейчас рядом с ней в родильном отделении, в клинике О'Брайена. Ди держит нашу крошку на руках, и мы оба на седьмом небе от восторга.

– Передай ей привет и наилучшие пожелания.

– Непременно. Я хотел поговорить с тобой о поездке в Брисбен. Не знаю, смогу ли я поехать. Ведь это значит оставить…

На другом конце провода что-то прервалось, а затем раздался голос Дианы:

– Поедет как миленький, Кэтти. Он сейчас просто плохо соображает на радостях.

Кэтрин рассмеялась.

– Скоро приеду тебя навестить, тогда и поговорим.

Решение пришло внезапно, но Кэтрин тут же ухватилась за эту идею. Может быть, увидев Диану с ее младенцем, она окончательно примирится с тем, что ей самой предстоит рожать. Кроме того, Хорды – друзья Эйда. И очень хотелось бы услышать, как они отреагируют на то, что наплела о Стивенсонах Алина.

Она позвонила Эйду домой и оставила сообщение на автоответчике. Сказала, где будет вечером, на случай, если он захочет связаться с ней, когда приедет. Отправляясь в больницу, она в общем-то нарушит свое обещание ждать его, однако оставаться на одном месте Кэт сейчас больше не могла. Ей нужно было что-то делать, с кем-то говорить, пообщаться с людьми, которые знают их обоих и симпатизируют им.

Томми и Диана помогут ей. Наверное, их ребенок тоже. Для Кэтрин в этот поворотный момент ее жизни Хорды неожиданно стали семьей, способной заменить ей родных, к которым сейчас она не могла обратиться.